ArtOfWar. Творчество ветеранов последних войн. Сайт имени Владимира Григорьева
Цеханович Борис Геннадьевич
Гражданка

[Регистрация] [Найти] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Построения] [Окопка.ru]
Оценка: 9.57*30  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Пенсия. Новая жизнь для военного и не у каждого она удалась или сложилась удачно. Кто угас "на калитке" в охране, кто ушёл в государевы структуры, кто вообще не захотел работать, считая что в армии он отпахал вдоволь. Ну.., а у меня это сложилось вот так...
  Гражданка.
  
  Пролог.
  
  
  
   - Командир 276 полка..., - в глубине полутёмного зала, как на пружинках вскочил со своего места молодой подполковник. Командующий округа, найдя его глазами, сделав непродолжительную паузу и вперив взгляд в командира полка, продолжил суровым, не предвещающим ничего хорошего, голосом, - товарищ подполковник, до меня дошла информация, что у вас начальник артиллерии полка бросил свою артиллерию, взял отпуск аж на 187 суток. Я бы хотел услышать от вас вашу версию - И как это получилось? Задач немерено, а он гуляет уже четвёртый месяц....
   В зале, где проходил военный совет, повисла зловещая тишина и десятки лиц с сочувственным любопытством обратили свои взоры на офицера.
   Командир полка, несмотря на свою молодость и такую же внешность, был не робкого десятка и отлично знал суть и все нюансы по заданному вопросу, но вот тут чего-то сплоховал. Мог бы чётко ответить - Почему и Как! И Командующий наверняка одобрил бы его решение, но что-то дрогнуло у него в душе, представив на мгновение, как он будет без подготовки, многословно и путано, отвечать на неожиданный вопрос, да ещё на весь зал и бухнул первое, что пришло в голову, даже не задумываясь о последствиях.
   - Подполковник Цеханович, вступил в сговор с делопроизводителем строевой части и таким обманным путём оформил себе отпуск.
   Брови Командующего в удивлении полезли вверх, по залу прокатился лёгкий гул и у многих офицеров в мозгу проскочила самая разнообразная гамма мыслей, начиная от злорадного - "Вот это влетел начарт...." и кончая сочувственно - "Слили мужика... Наверняка, где-то командиру перебежал дорогу, вот он и сдал....."
   Но у Командующего было другое виденье и он изрёк совершенно иное: - Не понял!? Он гуляет четвёртый месяц..., обманным путём.... А вы там тогда на хрена нужны?
   Вопрос был поставлен очень прямо и нелицеприятно, отчего на душе у командира полка стало совсем муторно - лучше бы он сказал правду, а так как-то надо оправдываться, что-то говорить в своё оправдание.... Врать.... И через минуту сумбурного словоизвержения, Командующий оборвал подполковника повелительным взмахом руки.
   - Товарищ генерал-майор, - это он уже обратился к начальнику управления кадров округа, - тут явно что-то нечисто. Завтра проедьте в полк, вытащите на себя этого подполковника и разберитесь. Потом доложите мне - Кто прав. Если надо, начальника артиллерии - Уволить.
   ..... - Вот так, Борис Геннадьевич... Примерно в таком ключе вчера всё это и произошло.
   Я в великом удивлении выслушал рассказ сослуживца, с которым столкнулся на КПП полка, спеша по вызову в полк: - Ну..., от командира я этого совершенно не ожидал. Чёрт.... И что теперь делать? Кто хоть вызывает?
   - В штабе сейчас начальник управления кадров бродит. Вот он тебя и вызвал, а перед этим он разговаривал с командиром полка и что тот там ему наговорил, я не знаю. А ты иди... Ждут там тебя.
   Меня действительно ждали. В моём небольшом кабинете сидел солидного вида генерал-майор и после моего представления разрешил сесть.
   - Ну..., товарищ подполковник, вероятно тебя уже просветили по поводу чего вызвали и я бы хотел выслушать твою версию. Командира полка уже выслушал, так что давайте, товарищ подполковник, откровенно и без утайки. Отзываются о вас хорошо, имеете большой авторитет в полку и не хотелось бы разочаровываться....
   Я испытующе посмотрел на генерала, излучающего доброжелательность. Посмотрел... Ну.., что ж... Расскажу, как было.
  
  
   После прихода полка со второй Чечни он был практически разогнан. Контрабасов, которые были - уволили. Срочникам в подавляющем большинстве подошёл конец службы, так как на войне у них шёл срок 1день войны за 3 дня службы. Так..., остались считанные единицы. Офицеры и прапорщики, прикомандированные с других частей округа, тоже разъехались по своим частям, сдав в полку должности.
   После небольшого перерыва полк собрали заново. Весной поставили молодое пополнение, добавили немного офицеров и прапорщиков и вновь началась боевая подготовка. По всем руководящим документам мы не должны были сдавать осеннюю проверку. Но..., округ решил - 276 полк проверку сдавать будет. Поэтому пришлось без раскачки впрягаться в мирную жизнь. Я то нормально всё это пережил, а вот мои подчинённые, молодёжь, тяжело. Вернувшись с войны, где они показали себя с самой лучшей стороны, где над душой не стояли проверяющие, где всё оценивалось по другим критериям, где люди занимались своим делом, которому они и были предназначены, где они оценивались по результатам выполнения боевых задач - Выполнил или не выполнил....
   И вот им было трудно, без раскачки, перестроиться на мирный лад. Неохота было изо дня в день заниматься рутиной, учить людей, проводить планомерную воспитательную работу. Всё это, конечно, велось, но велось вяло и без желания, как будто офицеры ожидали что вот..., вот..., поступит некий приказ и всё волшебным способом вернётся обратно: будут опытные, обстрелянные срочники, умелые подчинённые и стрелять они будут опять - как "бог на душу положил". Или их прямо завтра отправят в длительный отпуск за Чечню и когда они вновь выйдут на службу, солдаты будут обучены и научены всему.
   А тут ещё ходит начальник артиллерии, зудит над душой и постоянно теребит, постоянно требует проводить занятия более активно, творчески и с отдачей. На арт. стрелковой подготовке нужно напрягать мозги, вспоминая Правила Стрельбы, Курс подготовки и стрелять по этим правилам, а не как в Чечне. Вот это они искренне не понимали, азартно пускаясь со мной в споры на эту тему и задавая один и тот же вопрос - А как же боевой опыт?
   А я ходил на занятия, выдёргивал солдат и проверял, что они усвоили из темы занятия и частенько приходилось самому вмешиваться в учебный процесс, чтобы расшевелить всех. Но как только уходил, всё вновь замирало.
   Сколько раз я им говаривал, взвывая к их разуму: - Товарищи офицеры, была война и мы там воевали. Война закончилась. И теперь забудьте про неё. Забудьте про того противника, где мы имели превосходство во всём и поражали его как хотели. Следующий противник будет другой. И его нужно будет уничтожать тоже по другому и весь ваш чеченский опыт на следующей войне пригодиться лишь частично. Осенью проверка и там нас будут оценивать совершенно по другим правилам...
   И вроде бы понимали, и соглашались, но продолжали топтаться на месте, окунувшись в воз мелочных проблем.
   И такая ситуация была не только в артиллерии полка, но и во всём полку. Все жили ещё прошедшей войной, никто не хотел заниматься скучной рутиной и ворох проблем просто нарастал и копился во всех сферах жизнедеятельности полка. Меня начала тревожить обстановка и внутри воинских коллективов обоих дивизионов. Там верх взяли даги и хоть пока не беспредельничали, но всё было на грани Чрезвычайного Происшествия.
   Командиры подразделений не могли переломить ситуацию и полк в этом направлении начало лихорадить, преподнеся несколько неприятных сюрпризов.
   Как-то раз, в одном из мотострелковых батальонов комбат собрал в свой кабинет всех офицеров и прапорщиков на совещание и в самых разгар обсуждения поставленных задач в расположении послышался шум приличной драки.
   Не успел один из офицеров, по кивку комбата, выйти и разобраться, как дверь кабинета открылась и на пороге появилось двое гражданских крепкого телосложения, преградив выход из кабинета: - Товарищи офицеры, вы пожалуйста не выходите из кабинета и не обращайте внимания на шум. Мы тут с вашими дагами немного потолкуем и уйдём...., - и закрыли кабинет.
   Ну, раз с дагами..., ну тогда пусть немного их поучат уму разуму, а мы вмешиваться не будем.
   Когда шум утих и офицеры вышли в расположение, то были удовлетворены теми живописными позами, в которых лежали вырубленные даги и их внешний вид. Оказывается, даги наехали на одного из солдат батальона. Отобрали у него деньги и слегка постучали по морде. Ладно бы только просто постучали, но сам этот процесс происходил довольно унизительно и парень не захотел прощать или сделать вид, что против лома (в данном случаи стаи дагов) нет приёма. Он в увольнение поехал на Уралмаш, нашёл парней из Уралмашевской группировки и пожаловался на дагестанской засилье.
   - А что офицеры?
   - А что? Да ничего.... Они бы рады кулаки почесать об их рожи, но "руки у них повязаны"... Потом же их и самих сделают замполиты виновными... А вы сила и ничего вам не будет если что....
   Вот и приехали уралмашевские парни на целом автобусе и преподали урок гостям с Кавказа - "Это вы там, на Кавказе хозяева, а тут, на Урале - вы гости...."
   Только утих шум по этому случаю, новый инцидент уже в мотострелковой роте, где даги подняли голову и тут уже сержантский коллектив роты сам принял решение и сами ночью вскрыли гнойный нарыв.
   Шуму было даже больше, чем от предыдущего. Наехало начальство с округа, приехали старейшины дагестанской общины Екатеринбурга, которые начали увещевать: - Ну что вы...? Наши ребята очень горячие и не всегда по молодости могут просчитать последствия. Вы уж их простите и они больше так себя с русскими вести не будут....
   Вроде бы всё уладили, даги притихли, но видать мозгов совсем мало и через месяц снова начали голову подымать и пришлось их опять учить крепким русским кулаком, причём целым разведбатальоном, где был крепкий воинский коллектив и хороший принцип - "Один за всех и все за одного".
   Вот на фоне этих событий пришлось и мне, как начальнику артиллерии, вмешаться в воспитательный процесс. Видя бессилье командиров подразделений, а может неопытность, пришлось применить довольно рискованный ход. И если дальше пошло что-то не так - уголовка мне была бы обеспечена. Причём с такой херовой формулировкой, как - "Разжигание национальной розни в воинском коллективе, приведшей к тяжким последствиям....".
   Неожиданно пришёл в казарму и по тревоге построил весь личный состав обоих дивизионов, вместе с командным составом. Вывел из строя семерых дагестанцев и показал им на строй. После чего больно ткнул пальцем в солнечное сплетение лидера даговской группировки.
   - Ну..., боец, ответь мне - Сколько стоит человек в строю? Ты что пучишь глаза? Тебе что не нравиться - То, что я тебя пальцем ткнул или мой вопрос? Чего молчишь? Отвечай.... Или говори сколько человек или пошли меня на х...й. Покажи свою крутость. Ты же Даг... Гордый кавказский мужик. Вы же умеете, когда вас толпа, а офицер один.... Я уж про простого солдата вообще молчу. Так ты что молчишь, солдат? - Я яростно затряс дага за плечо, а потом повернулся к строю.
   - Ну..., что вы ссыте...? Кого...? Вот это чмо....? Вот он сейчас стоит и не знает, как поступить, потому что видит, что офицер вообще не боится его. Боится послать его на х...й, потому что понимает, что сразу же получит в рыло. И так хорошо..... получит. Я ведь не буду ему говорить - Как вы разговариваете, товарищ солдат, с подполковником...? Я ему прямо в рожу возьму и со всей русской дури въеду и рожа его превратиться в сковородку, потому что вот этот шнобель, называемый носом, будет внутри вот этой бестолковой головы, - я не выдержал и очень хлёстко влепил по голове затрещину. После чего вновь повернулся к строю.
   - Вот смотрите - он молчит. Он даже не дёргается. И его земляки тоже молчат. А почему? А потому что они не могут понять непонятного поведения начальника артиллерии - то ли он сошёл с ума? То ли он ничего не боится? Не боюсь я.... И вы чего боитесь? Их всего семь человек. Посмотрите, всего семь... Жалкая кучка ублюдков, которые возомнили о себе многое. Я неправильно сейчас поступаю, но хочу хоть немного в вас что-то мужское пробудить. Если боитесь вот этой жалкой кучки.... Ну..., устройте им "тёмную". Ночью, накиньте одеяло и отпинайте от души. Сегодня ночью это прямо и сделайте. Они ведь и не узнают, кто их превратил в котлету. Отхерачьте....
   Солдаты в строю озадаченно запереглядывались, а я уже схватил за шкварник другого дага и затряс его: - Смотрите, суки, их тут 284 человека в строю И если ночью каждый из них еба....ёт ногой или въеба...ит кулаком - от вас блины останутся. И сажать за вашу смерть некого будет. И мне за призывы к расправе ничего не будет. Слава богу, справка есть, что контуженый... А теперь слушай команду. Офицеры разойтись по своим канцеляриям.
   Дождавшись, когда офицеры с недоумёнными лицами разошлись, снова скомандовал строю: - Правое и Левое плечо - Шагом Марш, - а после того, когда толпа солдат сомкнулась кольцом вокруг меня и дагов, удовлетворённо похлопал по щеке лидера землячества, - сочувствую, не сладко сейчас вам придётся. Но..., сами виноваты.
  
  
  
  
   Когда зашёл в канцелярию командира дивизиона, меня встретили возмущением: - Борис Геннадьевич, при всём нашем к вам уважении вы сейчас поступили неправильно. Вы подстрекали солдат на преступление. Вы представляете, что будет, если они сегодня ночью их отхерачат?
   - Почему ночью? Надеюсь, что сейчас..., - и прислушался к непонятному человеческому гулу, доносящемуся из-за двери. Но уже через полминуты вынужден был разочарованно констатировать.
   - Зассали... И вы не ссыте... Так и так снимут вас... Подстрекал бы я тут или не подстрекал - всё равно бы ЧП с участием дагов произошло. Так что не расстраивайтесь. Всё ещё впереди. Посмотрим, как ночь пройдёт...
   Пособачились мы там хорошо. Я и сам, хоть внешне излучал уверенность - переживал. Но ночь прошла спокойно. Даги остались живыми и у них тоже видать в мозгах что-то щёлкнуло. По крайней мере они притихли на некоторое время, а я подпинывал командование дивизионов: - Парни, инициатива сейчас на вашей стороне. Давите их и с остальными продолжайте работу....
   А сам вновь окунулся с головой в работу, решая кучу задач, сыпавшихся прямо как из рога изобилия. Так уж получилось, но артиллерийская вертикаль власти претерпела кардинальные изменения и, как это не печально, но решительные артиллерийские начальники ушли, а вместо них пришли другие - менее решительные. Так вместо генерал-майора Шпанагель, болевшего за артиллерию округа и способного любого "порвать" если тот в сторону артиллерию даже криво посмотрит. Не говоря уже о большем - вот вместо него стал начальник штаба артиллерии округа и после Шпанагеля он старался быть "в тени", зная что генерал Шпанагель настроил многих окружных начальников против артиллерии. Вместо решительного и грамотного полковника Алабина, начальника ракетных войск и артиллерии дивизии пришёл полковник Половинкин. Тоже нормальный и грамотный офицер, но нерешительный и мягковатый. Отчего помощи в решении задач, которая очень часто нужна, было не дождаться.
   Вызывает как-то полковник Половинкин меня к себе в середине августа: - Борис Геннадьевич, через три дня ты должен будешь показать офицерам округа в рамках показных занятий, оборудованную позицию миномёта со всеми элементами и провести показательную стрельбу из миномёта полупрямой наводкой. Как это ты сделаешь - я понятия не имею и тут тебе весь карт-бланш в твои руки. Давай.., не подведи...
   Блядь, тут задач.... И это ещё... Ладно, завтра займусь...
   Но завтра с утра не получилось и вечером я судорожно, вместе с капитаном Кравченко, оформлял все необходимые документы для выезда на Адуйский учебный центр, одновременно получая боеприпасы и загружая всё, что необходимо для занятия, на ГАЗ-66. Впрочем, к двенадцати часам ночи, усталые и довольные, мы с командиром миномётной батареи разошлись по домам. Всё было загружено, осталось только утром выехать на полигон. А там, за сутки, мы с Кравченко что-нибудь придумаем, чтобы "не ударить лицом в грязь".
   И действительно. Прибыв на полигон и пройдя по старым огневым позициям, у нас тут же родился план проведения занятий, состоявший всего из двух пунктов - оборудование показной огневой позиции миномёта и сама стрельба полупрямой наводкой.
   - Саша, ты всё понял? Ну.., тогда занимайся, а я грибы пособираю, чтобы обед шикарный приготовить.
   К обеду всё было готово. Старые огневые почистили, где-то положили новый дёрн, кое-что углубили, подновили, разложили инструменты, приборы, ящички и окоп миномёта просто "заиграл". Хоть сейчас его фотографируй и на плакат, в качестве учебного пособия. Поэтому обед прошёл с энтузиазмом, с разумным употреблением горячительного напитка, под ехидное хихиканье миномётного расчёта, обедавших рядом с нами разогретыми на костре сухпаями. К вечеру подъехал кунг Половинкина, где старшим машины был молоденький лейтенант с батареи управления и ужинали у костра втроём. Причём, ужин был сдобрен парой бутылок водки, отчего утром я и Кравченко дышали здоровым перегаром, докладывая о готовности к занятиям прибывшему начальству, а молодой лейтенант продолжал лежать в отключке в ближайших кустах.
   - Цеханович, тебе занятие проводить, а ты же пьяный..., - огорчённо констатировал полковник Половинкин. Но уже через пять минут он забыл про всё и восхищённо цокал языком, разглядывая окоп и все какие положенные элементы.
   - Фу..., ну тогда.... Тогда, ещё не всё потеряно.
   Через два часа, когда на автобусе прибыли окружные офицеры, а на своих служебных "Волгах" генералы и замы командующего, я и Кравченко, были в порядке - перегара стало гораздо меньше, красные глаза несколько побелели и даже лейтенант почти осмысленно смотрел на мир из дальних кустов. Правда, новый начальник ракетных войск и артиллерии округа полковник Иванов осуждающе окинул мой несколько помятый внешний вид и фейс, но промолчал. Лишь настороженно наблюдал за реакцией замов командующего и, видя, что те с интересом и благосклонно оглядели окоп и выслушали мои краткие пояснения, облегчённо перевёл дух.
   Также с любопытством и с видимым интересом остальные офицеры осмотрели миномётный окоп, прослушали пятнадцатиминутную лекцию - Как и почему..., и что должно и как работать..., и что такую позицию и так могут оборудовать, только люди прошедшие войну..., да ещё и не одну...
   Что было довольно приятно. Не ударил лицом и Кравченко со своими миномётчиками, выпустив с десяток мин прямо по цели, которой являлась одинокая высокая сосна в полутора километрах от нас.
   Занятие закончилось и через пять минут они уехали на другую учебную точку - танковую директрису, чтобы наблюдать стрельбу танков. А Половинкин с полковником Макушенко уединились в кунге, куда позвали через несколько минут и меня.
   Макушенко передал благодарность от имени полковника Иванова и сам тоже выразил облегчённое удовлетворение от удачного выступления артиллеристов 276 полка: - Тяжело нам сейчас, Борис Геннадьевич, после Шпанагеля. Все стараются артиллерию клюнуть, пнуть, подставить подножку... И ведь делают, мстя хоть таким образом Шпанагелю, зная, что тому в училище неприятно это знать. И Иванов очень переживал за это занятие. Но..., слава богу....
   Немного выпили и я ушёл, оставив полковников общаться наедине. Макушенко скоро уехал, а Половинкин снова пригласил меня к себе. Был он уже хорошо вмазанный и сидел, размазавшись по топчану.
   - Борис Геннадьевич, большое тебе спасибо за такое занятие. Очень я вчера переживал... Вроде бы сам всё прошёл и если бы мне это занятие поручили, не думаю что я бы это хуже организовал. Но вот в роли начальника артиллерии дивизии..., да ещё когда нужно зарабатывать плюсы... Сам понимаешь, что с уходом Шпанагеля - даже некому защитить артиллериста или даже меня, если бы ты это занятие провалил. Иванов даже пёрднуть там в округе боится, боится что его сожрут... Так что, спасибо.....
   Быстро собрались и поехали обратно в полк. Половинкин на своём УАЗике ускакал вперёд, а я повёл нашу маленькую автомобильную колонну из ГАЗ-66 и Кунга начарта дивизии. Правда, когда мы въехали в город, лейтенант отстал и потерялся в мешанине улиц и перекрёстков, и в полк я приехал один. Доложил по телефону Половинкину о благополучном прибытии и о потери машины с лейтенантом, что здорово всполошило Половинкина.
   - Цеханович, надо выехать обратно в город и найти лейтенанта. Там водитель машины молодой солдат и лейтенант тоже. Ни хрена оба не знают города и надо их найти...
   Ехать мне в час пик в город, категорически не хотелось. Во-первых: приехав в полк, меня сразу захлестнул вал проблем и поступивших задач в эти сутки. Во-вторых: перед моим столом стояли два молодых лейтенанта, прибывших в противотанковую батарею с Казанского арт. училища взводными, а в-третьих: считаю, что лейтенант поплутает немного по городу и всё равно доедет. Это даже ему на пользу пойдёт. Что я и высказал нетрезвому начальству, чем вызвал немалое возмущение.
   - Так, слушаю, - кивнул лейтенантам.
   - Товарищ подполковник, лейтенант Тюнин прибыл для дальнейшего прохождения службы в должности командира первого взвода в противотанковую батарею.
   Я перевёл взгляд на второго: - Товарищ подполковник, лейтенант Денисов прибыл для дальнейшего прохождения службы в должности командира второго взвода в противотанковую батарею.
   - Женаты?
   - Так точно.
   - Где жёны? Вместе с вами...? На КПП ждут?
   - Никак нет. В Казани остались. Будут ждать, пока с жильём не определимся...
   - Ну и дураки... И вы и ваши жёны...
   Лейтенанты озадаченно переглянулись и обиженным тоном одновременно спросили: - Почему?
   - Да потому, что через два месяца свободной жизни в Екатеринбурге, вас захомутают местные и вы сами подадите на развод.
   - Не..., товарищ подполковник, мы не такие, - лейтенанты, твердые в своём убеждении, отвергли даже саму такую возможность, на что я едко ухмыльнулся. Последующие несколько месяцев доказали мою правоту и практическое знание жизни.
   В самый разгар подготовки к осенней проверке, меня вызвали в штаб округа.
   Чересчур суровый генерал с воспитательного управления сразу поставил перед фактом: - Товарищ подполковник, вы назначаетесь старшим делегации от нашей Свердловской области в Москву. Выезд через три дня.
   - Ав..., аф..., Аааа...? - Только так и сумел озвучить кучу неоформившихся вопросов, сразу стремительно закрутившихся в голове, получив "в лоб" непонятную задачу.
   - А вот эти вопросы..., более подробно вам объяснит полковник Демидов, - даже не улыбнувшись отфутболил меня генерал к неизвестному полковнику, который впрочем тут же материлизовался посередине кабинета.
   Уже в коридоре, полковник несколько высокомерно отсёк все вопросы, которые я хотел вывалить на него.
   - Подполковник, ты делай, что тебе будут говорить. Нам и самим мало что пока известно. Сейчас едешь администрацию области и там знакомишься с представителями Комитета солдатских матерей. Они тебе дают список делегации, которую ты возглавишь и которой будешь рулить в Москве.
   - Товарищ полковник, вы хоть в двух словах сориентируйте меня - Что за делегация? С какой целью едет туда? Как едем? Что брать с собой?
   - Много вопросов..., - отрубил полковник, но потом ещё раз кинув завистливый взгляд на орденские планки, смягчился и почти по нормальному ответил, - делегация, которую ты возглавляешь, едет в Москву для принятия участия в мероприятиях по захоронению останков неопознанных военнослужащих обоих Чеченских войн. Там будут делегации со всех регионов. Всё это будет сниматься и вставляться в новости. Всё будет на очень высоком уровне и ты должен будешь удержать свою делегацию от излишних эмоций, демонстраций и требований. Кто едет туда ещё неизвестно. Вот этот список после встречи привезёшь сюда и мне. Тогда многое чего станет ясно. Вот так. Остальные вопросы - завтра. Сейчас по ним работают.
   - А с кем хоть там встречаться нужно в администрации?
   - Да хер его знает..., - с досадой и почти по-человечески выдал собеседник, - через сорок минут тебя там встретят в вестибюле. Езжай, на месте разберёшься.
   Наверно, если я был бы в гражданке, то встреча не состоялась. Через проходную, мимо милиционеров шмыгало туда-сюда куча клерков, одинакового вида, одинаковой озабоченности и весомой значимости.
   Но как только около милиционеров замаячил военный в означенное время, так сразу же с нескольких углов огромного и холодного вестибюля, ко мне ринулись три женщины: высокая, худощавая, с нервным лицом и порывистыми движениями, другая - с обычной внешностью сельской учительницы и третья..., тоже нормальная женщина.
   - Вы от округа старший? - Спросила с некой долей агрессии высокая дама.
   - Да, я старший делегации... Меня зовут Борис Геннадьевич, - после чего женщины тоже представились.
   Высокая - Галина Николаевна
   Сельская учительница - Надежда Михайловна
   Третья - Татьяна Ивановна
   - Очень приятно. Ничего сейчас вам сказать не могу. И как я понял, основная цель вот этой встречи - это познакомиться, поглядеть друг на друга и ещё - я должен забрать у вас список тех, кто едет в делегации. А округ пообещал всю информацию дать завтра. Поэтому давайте сразу договоримся - как и где нам встретиться завтра, когда у меня будет вся информация на руках.
   То ли полковник насчёт меня прозвонил в дивизию, то ли ещё где-то навёл справки, но при второй встрече он был со мной более открытым и позволил общаться с ним на равных, разрешив обращаться по имени и отчеству.
   Получив из моих рук список, он погрузился в его изучение. После чего удовлетворённо откинулся на спинку кресла: - Ну, Борис Геннадьевич, теперь можно поговорить более подробно по твоей поездке. В принципе, все вопросы решены, всё готово к поездке, вот эти люди, - он пощёлкал ногтём по списку, - сосредоточены в гостинице, осталось только проинструктировать тебя и сосредоточить все сопутствующие средства в одном месте.
   - Что такое Комитет солдатских матерей знаешь? Вернее, сталкивался с ними?
   - Приходилось, но слава богу, лишь вскользь... Но.., наслышан много неприятного...
   - Во..., ты только наслышан, а нам и мне с ними приходится сталкиваться по всему спектру армейских проблем. Поэтому инструктирую. Если раньше Комитеты солдатских матерей решали только проблемы казарменной жизни, взаимоотношений внутри воинских коллективов, отношений офицер-срочник и наоборот, оказывали давление на командование частей и выше..., если так можно грубо очертить круг их интересов. То сейчас, почувствовав свою силу, поддержку среди средств массовой информации..., особенно псевдо демократического толка, они стали постепенно превращаться в некую политическую силу. Пусть она ещё маленькая, но своими демаршами, своими надуманными и политизированными заявлениями и обращениями в средства массовой информации, в псевдо демократические организации, а часто и к зарубежным институтам власти, они уже начинают давить на руководство страны. Сейчас только ленивый не плюёт в сторону армии и на критике армейской жизни некоторые около политические личности пытаются делать политическую карьеру, а некоторые Комитеты, слава богу, не наш и денежки для поддержки получают из разных заграничных фондов.
   Вот и твоя первая задача. Твёрдой и жёсткой рукой всё руководство делегацией взять на себя. А мне сказали, что ты это сможешь сделать. Не делись своей властью там ни с кем. Ни под каким предлогом, как бы к тебе не подъезжали. Всё должно быть под твоим контролем. Смотри, там... Вот ты сегодня, в администрации области, встречался с руководителями нескольких Комитетов Солдатских матерей. Это основные твои оппоненты. Я их немного знаю и могу сказать следующее. Если с Надеждой Михайловной и Татьяной Ивановной можно разговаривать, объяснять, убеждать и договориться в конце концов. То вот Галина Николаевна самая опасная и нервная штучка. Истеричная и в этом неадекватном состоянии может принять любое дикое решение, типа: запросто может написать плакат с эмоциональной, провоцирующей надписью и выйти с этим плакатом или к Боровицкой башне Кремля, или к Спасской под объективы иностранцев и журналюг. Или опять же прийти к этим башням, демонстративно сесть там на картоночку и прилюдно объявить голодовку по любому надуманному предлогу. Вот и вторая задача - не допустить таких вывихов. Самое хреновое, что туда приедут с других регионов представители тамошних Комитетов Солдатских матерей. Особенно сильные Комитеты юга России и они самые политизированые, вплоть до того что сами себя называют "Комиссаршами" и совсем заигрались в "политику". И там, когда они сойдутся в одну кучу, твоя задача не допустить проведения их совместного совещания и выработки совместных действий и демаршей. Причём, вот эти с юга будут продавливать решение по проведению публичных акций с привлечением прессы. Как ты это остановишь и предотвратишь - я не знаю. Смотри там по обстановке и действуй.
   - Так, Сергей Дмитриевич, там же наверно тоже старшие от их округов будут...? - Полувопросительно и полуутвердительно произнёс я, но полковник тут же разочаровал.
   - Ты там будешь один. Остальные делегации едут сами по себе и лишь наш округ решил взять всё под свой контроль и поставить во главе делегации своего офицера. Выбор пал на тебя. Ты прошёл обе войны, из солдат, тебя рекомендовали... Вон и наград у тебя половина груди... Не штабной и это "комиссаршам" должно понравиться. Хотя..., как раз это может наоборот сыграть и отрицательную роль... Там видно будет. Так что смотри - не подведи....
   ...И не подвёл. Хотя поездка чисто на эмоциональном и психологическом уровне была тяжёлая и выматывающая. Три дня, с утра выезжали на кладбище и участвовали в захоронениях и других сопутствующих мероприятиях. Довольно сложные отношения и встречи с комиссаршами с других Комитетов Солдатских матерей, когда тебя ощупывали оценивающе-настороженными взглядами, пытаясь найти в моей "броне" слабые места. Было много чего и всякого, и негативного, и положительного. Но..., я всё-таки сумел удержать скользкую ситуацию под своим контролем, решительно ломая все начинания комиссарш и их желание что-то сообразить, чтобы осветили и отметили их деятельность в Москве в гнилой и жёлтой прессе. Даже пришлось в первый день организовать в пожарном порядке банкет и собрать их за одним столом и, напоив, таким образом сорвать намечающееся гниловатое мероприятие. И через семь дней делегация благополучно и без всяких там "хвостов" вернулась обратно в Екатеринбург и я был всемерно удивлён, когда на встрече с Командующим округа делегация обратилась с единодушной просьбой поощрить меня.
   Но уже на следующий день забыл об этой поездке, полностью окунувшись в подготовку к осенней проверке, до которой оставалось буквально несколько дней.
   Вроде бы чем ближе к проверке, тем более должны мобилизоваться и сам начальник и его подчинённые, но если начальник артиллерии со своим куцым штабом крутился и даже урывками строил планы на подготовительный период, то вот в дивизионах был разброд и шатание.
   В первом дивизионе майор Васильев, пришедший с академии на замену Семёнову Константину Ивановичу, к сожалению оказался слабым и не стал полноценной заменой. После нескольких неудач он совсем опустил руки и уже плыл по течению. Благо, там костяк дивизиона был из крепких командиров батарей и начальник штаба, хоть всего пару месяцев поставленный на эту должность, находился на своём месте, поэтому за первый дивизион я волновался меньше, чем за второй. Прежний командир второго дивизиона подполковник Чикин ушёл на повышение, а я выполнил своё обещание, данное начальнику штаба дивизиона майору Пиратову, и поставил того на дивизион. А вместо него капитана Язева, работавшего на этой должности на войне. Так вот Пиратов не потянул дивизион и банально "сломался". Ударился в пьянку, стал зависать, а если всё-таки появлялся на службе и я пытался с ним работать, то из него хлестал фонтан эмоций и какого либо конструктивного разговора не получалось. И весь воз дивизионных проблем взвалил на себя молодой и неопытный начальник штаба капитан Язев и трудолюбиво потащил его. Я уж стал бояться, как бы и Язев у меня не сломался. Но ничего, парень - держится. Главное сейчас сдать проверку - а там будет полегче.
   Осеннюю проверку сдали на удивление легко и без больших проколов. Причём, так легко, что даже вспомнить нечего. Но, здесь скорее всего сказался синдром вернувшихся всего несколько месяцев назад с войны. А за эти мирные месяцы мы просто не успели растерять уважение и авторитет, заработанные там.
   Несколько дней после проверки дал себе слабину. Да и подчинённым своим тоже. Все наслаждались спокойным течением дел и готовились в течение последующих полутора месяцев спокойно подготовиться к новому учебному периоду и уже весеннюю проверку сдать на твёрдую "четвёрку". Это была такая моя установка.
   За эти спокойные дни я обдумал и со знанием положения дел в артиллерии полка составил план подготовки к новому учебному году и продумал, как буду выполнять все 75 пунктов этого плана. Выдавил такие же планы с артиллерийских подразделений и постепенно стали наращивать свои усилия в этом направлении.
   Но тут меня ожидал неожиданный подвох и совсем с неожиданной стороны. В полку, с давних пор, было заведено хорошее и неизменное правило - командование полка никогда не лезло в артиллерийскую кухню. И начальник артиллерии полка приравнивался к заместителям командира полка и работал, организовывал работу, учёбу в арт. подразделениях по своему плану. Считалось, что артиллеристы более грамотные и организованные, чем мотострелки и способны выполнять любые задачи самостоятельно.
   А тут, на полковом совещании, командир полка в ходе обсуждения приёма молодого пополнения, вдруг ставит мне задачу: - Борис Геннадьевич, я принял решение назначить вас старшим на сборах молодого пополнения. Подготовьте список офицеров, которых вы хотите привлечь в администрацию сборов....
   - Товарищ подполковник, на этот подготовительный период у меня уже составлен план работы, который вы утвердили и я прошу вас заменить меня. У нас в полку полно майоров и других офицеров штаба, бесцельно болтающихся...., - я встал со своего места и попытался отъехать, справедливости надо сказать, от этого довольно хлопотливого мероприятия.
   - Ничего страшного..., - командир решительно пресёк дальнейшие возможные мои возражения, - у вас там будет около четырёхсот молодых солдат. Там себе отберёте писарей, художников..., людей подберёте и вот с помощью их и выполните все свои задумки. Всё, Борис Геннадьевич, вопрос закрыт.
   - Разрешите к вам после совещания зайти?
   - Да...
   Да..., решение командира полка неприятно озадачило меня. С одной стороны здесь есть свои плюсы и будучи начальником сборов я мог хорошо изучить личный состав, тщательно прошерстить его, выбрав оттуда лучших и после сборов забрать к себе в артиллерию. Но с другой стороны мой план был под срывом. До прибытия молодых солдат оставалась неделя и эта неделя пройдёт в сплошных хлопотах по приёму помещений под сборы, оборудование всем необходимым, в ходе которого нужно будем встретить кучу разных проверяющих и комиссий. Каждая из которых с умным видом будет нарезать дополнительные задачи и создавать трудности. Ну..., это мы пройдём. Потом сам приём молодого пополнения, изучение его, организация учебного процесса и контроль за ним. Короче, месяц долой.
   - Чёрт... И что делать?
   На виду у всех мы общались официально - Товарищ подполковник..., товарищ подполковник.... Но наедине, мы были проще - Борис Геннадьевич..., Андрей Владимирович...
   Вот и сейчас, командир полка вольготно и с наслаждением раскинулся в кресле: - Чёрт, устаю... Вроде бы моложе тебя всего на десяток лет, а такое внешнее впечатление, что я больше устаю чем ты... Хотя ты тоже, достаточно крутишься. Наверно, насчёт сборов молодого пополнения пришёл разговаривать?
   - Да, Андрей Владимирович. Тут мы только вдвоём и знаем друг друга уже почти десять лет... Поэтому предлагаю поговорить откровенно и без обид...
   - Да какие обиды, Борис Геннадьевич...., - вроде бы добродушно пошёл навстречу мне командир, но тут же, хоть и мягко, но подчеркнул разницу, - вот только задачи и должности у нас разные...
   - Ну..., должности у нас разные, но задача одна. У вас полк, у меня артиллерия в составе полка, практически тоже артиллерийский полк советского времени, и наши задачи плотно и закономерно связаны. Какую получит оценку артиллерия, полк выше никогда не получит. И наоборот - артиллерия получит оценку "Удовлетворительно", а полк "Хорошо"....Ведь "Хорошо" не поставят, а поставят "Уд...". А нам обоим нужно "Хорошо". Мне для личного удовлетворения и небольшого плюсика, вам - для хорошего "Плюса" и для следующего шага в верх. А чтобы выше получить - сейчас нужно артиллерию ой как пасти и активно пинать под задницу. Положение дел в артиллерии вы знаете не хуже меня, но вот пинать под задницу.... Извините меня, Андрей Владимирович, у вас просто возможности нету и простыми вашими наскоками и периодическим "накручиванием хвостов" ничего вы не сделаете. Это могу, в данном случае, сделать только я, зная свою артиллерию, имея реальный план и рычаги воздействия на командование артиллерийских подразделений. Давайте правде смотреть в глаза. Поэтому предлагаю вам, пересмотреть своё решение. Вы занимаетесь полковыми задачами, я артиллерией, а сборами молодого пополнения.... Ну..., неужели у нас не найдётся в целом полку лишнего майора или подполковника? А ведь мне уже сейчас нужно думать о зимних лагерях и вы прекрасно знаете, что ни в полку, ни в артиллерии нет ничего для банальной организации даже палаточного лагеря. Летом я пошёл на откровенный криминал и сумел достать для артиллерии 12 кубов досок. И где они? По вашему приказу они были переданы в мотострелковые батальоны с возвратом и всё... Нет досок. И всё надо начинать сначала. А планирование? Кто его будет делать? Капитан Константинов. Вчерашний комбат... А ведь после зимних лагерей мы практически сразу уходим на весеннюю проверку... А тут ещё парадные тренировки... И всё это время для артиллерии нужен пастух и кусачая собака, такая хорошая кавказская собачка, злая, которая бы их гнала...., гнала... вперёд. А начальник артиллерии на два месяца вылетает из процесса, занятия по боевой готовности и там только месяц остаётся до зимних лагерей, когда я смогу как-то влиять, но на это влияние будет накладываться лихорадочная подготовка к лагерям. И получается, что только вот эти полтора месяца подготовительного периода у меня и есть, чтобы нормально разогнаться и сделать какой-либо нормальный задел, чтобы не в спешке, а спокойно решать все вопросы....
   Командир полка с досадой цыкнул сквозь зубы, покрутив головой из стороны в сторону, как бы соглашаясь со мной и машинально переложив несколько письменных предметов на своём столе. Потом облокотился на руки, подавшись вперёд и в мою сторону.
   - Да согласен я с тобой почти на 100%. Но как есть последовательные пути решения задач, так и параллельные. И подойти к решению задач можно тоже по-разному. Я почему тебя выбрал? - теперь командир откинулся на спинку кресла и тяжёло вздохнул, - понимаю твои проблемы, но они несколько местечковые... - тоже без обид. Да и решишь ты их. Даже не сомневаюсь. У меня на полковом уровне полно как задач, так и проблем. И они совершенно другие и гораздо сложнее. А ты там, на сборах, прикроешь мою спину и освободишь моё командирское время для решения других полковых вопросов. Так уж получается, что при наличии целой кучи свободных подполковников и майоров, только тебе могу это доверить. Знаю, первые недели тебе там будет тяжело, но ты справишься и меня не будут дёргать по мелочёвке. Так что, Борис Геннадьевич, вот такой простенький расклад. Как при советской власти пели - Партия сказала "Надо", комсомол ответил - "Есть"...
   Я тяжело вздохнул, понимая, что командир всё уже про себя решил, но с другой стороны я, даже чисто психологически, был не готов к такому повороту и решил бороться до конца: - Это то я понимаю, и также прекрасно понимаю, что мои артиллерийские проблемы и ваши имеют разные весовые категории. И ваше довольно шаткое командирское положение тоже понимаю. Да.., сейчас прикрою вашу спину, но когда закончатся сборы, эту спину - вашу и мою начнут клевать и даже не вспомнят, что начарт два месяца рулил молодым пополнением. Но вот в свою очередь могу подсказать довольно эффективное решение, которое в прошлые годы только так использовали. И вы с полка эту задачу скинете и у начальника артиллерии руки будут развязаны. Станьте в дивизии в позу - что, мол некого на сборы ставить и пусть они ставят туда любого подполковника с кадрированных полков 324 либо со 105 полка.... Уууу...? Андрей Владимирович...?
   - Борис Геннадьевич, не потянет...., - командир, поморщившись, тяжело вздохнул, осев ещё глубже в кресле, - по неопытности своей я уже назвал твою фамилию и она всех в дивизии устроила. А то, что ты предлагаешь - дивизия на это не пойдёт. Это тогда дивизии самой придётся расхлёбывать все проблемы карантина. А это им надо? Гораздо проще спихнуть на полк. Одной задачей больше, одной задачей меньше... Так что, Борис Геннадьевич, дерзай. Тебе не впервой расхлёбывать дерьмо.
   На следующий день, сразу после полкового построения я двинулся в штаб дивизии к полковнику Половинкину, которому и выложил свою беду. Тот крепко возмутился и пообещал решить этот вопрос.
   А на вечернем совещании командир полка вызверился на меня: - Товарищ подполковник, перестаньте бегать по начальству. Вопрос решён и через несколько дней вы обязаны приступить к обязанностям начальника сборов молодого пополнения. Если вы и дальше будете дёргаться - то я могу и поставить вас по стойке "Смирно!" и отдать официальный приказ. После совещания зайдёте ко мне.
   Командир был сильно разъярён, но в ходе совещания весь запал злости был излит на других "героев дня" и когда зашёл к нему в кабинет, он был уже не в состоянии провести разнос динамично и активно. Устало махнул рукой, приглашая сесть, и через минуту обоюдного молчания пожаловался: - Борис Геннадьевич, твой Половинкин меня трепал, как всё равно какого-то бестолкового командира дивизиона или командира батареи. Пришлось его прилюдно поставить на место и напомнить, кто он и кто я - командир развёрнутого полка.
   Мы сидели напротив друг друга и молчали, обоюдно недовольные друг другом и сложившейся ситуацией. Я не хотел заниматься этими несвоевременными сборами, когда у тебя громадьё продуманных и выстраданных планов и которые вот так просто шли на слом. Командир понимал, что я и дальше буду упираться и тоже искал решение, как заставить самого старого и самого опытного офицера полка всё-таки выполнить его приказ.
   Я первым нарушил молчание: - Андрей Владимирович, обижайся на меня, но всё-таки я отказываюсь от этой должности.... Не хочу и желаю. Почему - по-моему ясно всё изложил. Назначение на эту должность расцениваю с точки зрения начальника артиллерии полка, как бесполезно выкинутое время не только двух месяцев, но и целого периода обучения.
   - Это ты так смело мне говоришь, - командир возмущённо вскинулся, - потому что ты старше и опытней меня, потому что мы служили с тобой и воевали, потому что....., потому что...
   Он попытался и дальше сформулировать причины моего отказа, но не получилось и неожиданно сформулировал: - потому что я молодой командир полка. А вот попробуй через несколько дней произнести отказ начальнику штаба округа. Я посмотрю - какой ты смелый.
   На следующем полковом совещании, без всяких преамбул, командир поднял меня с места и категоричным тоном отдал приказ: - Товарищ подполковник, приказываю вам приступить к обязанностям начальника сборов молодого пополнения.
   Приказ есть приказ и мне только и оставалось ответить - "Есть!". Но я тоже ожесточился.
   Последующие несколько дней прошли под знаком психологической подготовки к рандеву с начальником штаба округа. Ещё раз сходил к начальнику ракетных войск и артиллерии дивизии полковнику Половинкину и с сожалением констатировал - не боец он. То ли ему сверху сказали "цыц", то ли командир полка дерзко и прилюдно осадил его по этому поводу на дивизионном совещании, но Половинкин мялся, невнятно что-то бубнил и вообще он был уже согласен с моей временной должностью. Подумал было обратиться в штаб артиллерии округа, но вспомнил неопределённого полковника Иванова и отказался от этого хода. Нет Шпанагеля и не у кого просить помощи артиллерийскому офицеру и начальнику. И когда мне сообщили, время и место совещания по развёртыванию сборов молодого пополнения, я был уже готов ко всему.
   - Да и пошли они все и всё на хрен..., - так неопределённо очертил круг противников и последствий, ожесточённо плюнул на асфальт плаца и пошёл в первый батальон.
   Комната досуга и отдыха первой роты, первого батальона встретила меня сумраком и невнятным гулом собравшихся. Командир полка пальцем и молча показал место рядом с собой, куда я и приземлился. А ещё через пять минут в комнате появился генерал-лейтенант и дивизионные офицеры, разным боком отвечающие за организацию сборов и за их проведение.
   Всё совещание я сидел деревянной чуркой, подымался, когда ко мне обращались и отвечал на разные вопросы, прямо чувствуя, как рядом командир полка расцветал от осознания моего слома. В конце совещания, начальник штаба захлопнул свою рабочую тетрадь и задал дежурный вопрос.
   - У кого есть вопросы?
   - Разрешите, товарищ генерал-лейтенант. У меня есть заявление, - даже не видя лица командира, почувствовал, как он болезненно сморщился, а все присутствующие в комнате затаились, но я бесстрашно продолжил, - товарищ генерал-лейтенант, в 276 мотострелковом полку, где я являюсь начальником артиллерии, по штату два развёрнутых артиллерийско-самоходных дивизиона, три миномётных батареи, восьми орудийного состава, противотанковая батарея, взвод управления начальника артиллерии и штаб артиллерии. Это практически артиллерийский полк советского времени в количестве 567 человек офицеров и солдат. Артиллерия полка всего четыре месяца тому назад была выведена из Чеченской республики, где принимала участие с сентября 1999 года в контртеррористической операции. За эти четыре месяца артиллерия уволила в запас 100% старого личного состава срочной службы и вновь приняла 100% молодого личного состава. Успешно сдала проверку.
   В комнате стояла мёртвая тишина, а начальник штаба округа с непроницаемым лицом слушал.
   - После всех мероприятий осенней проверки и на её результатах, мною был составлен план устранения недостатков, обнаруженных в ходе проверки и летнего периода обучения. Этот план предусматривает ряд мероприятий и направлений повышения уровня боевой подготовки арт. подразделений, боевой готовности и совершенствование учебно-материальной базы. Этот план был представлен командованию полка, и моему артиллерийскому начальству как в дивизии, так и округа. Основной движущей силой этого плана определён я - начальник артиллерии. А в связи с исполнением обязанностей начальника сборов, я из этого процесса исключаюсь минимум на 2 месяца.
   В связи с вышесказанным, прошу вас своей властью освободить меня от должности начальника сборов и назначить туда офицера с меньшим объёмом задач.
   Я замолк, в комнате висела напряжённая тишина, а начальник штаба в упор рассматривал меня глазами отнюдь далеко не дружественными, что и подтвердили последующие его слова.
   - Товарищ подполковник - вы трус. И в вашем заявлении много "Я". Вы много о себе думаете и прикрываете мифическим планом свою трусость перед теми трудностями и проблемами, которые сопутствуют этому важному мероприятию. Вам доверили эту ответственную работу, а вы трусливо прячетесь за свой фиговый план...., - дальше в течение нескольких минут шла самая банальная жвачка, по итогу которой офицер помоложе меня, менее стойкий или исходя из других причин, должен молча проглотить все эти обидные сентенции и через силу включиться в эту не нужную ему работу. Наверно такой финал предполагался и в моём случае: дивизионное начальство и командир полка будут удовлетворены постановкой на место возомнившего о себе подполковника. Те, кто пониже рангом и положением, втихушку выскажут мне сочувствие и где-нибудь в офицерской компании выразятся в том смысле, что вот, Цеханович..., на что уж заслуженный, а поставили на место только так.... И ему пришлось всё это проглотить...
   Но все ошибались, не учтя несколько моментов. Первый: я уже давно не был тем пацаном, пусть и военным пацаном, которого можно вот так трепать. Во-вторых: я прослужил в войсках 27 календарей и прошёл многое, что даже генерал-лейтенант за не меньшую свою службу не прошёл и вероятнее не видел, и не пережил. Я знал себе цену и как офицеру, и как артиллеристу и она была подтверждена последней войной. Ну, а самое главное - я служил уже сверх предельного возраста и имел Всё. Отличную квартиру, пенсионный возраст, да и достиг своего "потолка" и ничего не терял. И как один "высокий" кадровик мне сказал: - Боря, ты сейчас можешь спокойно на строевом смотре подойти к Командующему округа и дать ему в рожу.... И ничего тебе не будет - тебя уволят на пенсию всё равно по статье - По предельному возрасту....
   Поэтому я смело заявил: - Товарищ генерал-лейтенант, вы первый начальник и офицер, что в Советской армии, что в Российской, который обозвал меня Трусом. Здесь, - я махнул рукой за свою спину, - сидят офицеры и прапорщики, которые видели меня во всякой ситуации, в том числе и в боевых, и никто из них никогда не скажет, что я трус. Поэтому, уважая ваши погоны и вашу должность, я бы попросил очень осторожно высказываться по этому поводу. Я старший офицер и могу призвать к ответу.
   Во-вторых, товарищ генерал-лейтенант, исходя из всего, что вы тут сказали в мой адрес, я вообще отказываюсь исполнять должность начальника сборов. Разрешите сесть. - Резко закончил и сел, не ожидая разрешения.
   Тишина.... Тишина перед грозой, готовая взорваться матом, криком, топаньем ногами и в данном случае ещё и словесным поносом, вперемешку с угрозами. Но ничего этого не последовало. Надо отдать должное начальнику штаба округа, которому не часто приходилось слушать отповедь в ответ на свои рассуждения. Он помолчал, с любопытством разглядывая меня, и принял решение.
   - Командир полка...
   - Я..., - рядом поднялся Андрей Владимирович.
   - Кандидатуру подполковника заменить на другую. Совещание закончено. - Взял рабочую тетрадь и вышел из помещения. Следом за ним поспешно вышло дивизионное начальство, даже не успев выразить в мой адрес суровое порицание. И было непонятно: то ли начальство, даже после такого моего ответа, вняло всё-таки моим доводам..., либо... Либо, приняв такое решение, затаилось, чтобы потом спокойно свести со мной счёты.
   Я тоже вышел, при полном молчании присутствующих и отчуждении командира полка.
   Весь оставшийся день до совещания прошёл под знаком поганого настроения и ожидания развязки. Перед совещанием я узнал, что вместо меня начальником сборов был назначен командир кадрированного зенитно-ракетного дивизиона с 324 полка. Ну и сразу надо было так поступить. В дивизионе у него ни одного солдата, только три офицера в подчинении. Само совещание прошло в рабочем порядке. Лишь в конце, командир сказал: - Начальник артиллерии, зайдите ко мне в кабинет.
   В кабинете он сразу же протянул мне чистый лист стандартной бумаги.
   - Товарищ подполковник, пишите рапорт на увольнение.
   - Основание?
   - Не выполнение приказа командира полка.
   - Товарищ подполковник, такого факта не было. На ваш приказ я ответил "Есть" и это могут подтвердить все офицеры, присутствующие на совещании. Я лишь сделал заявление начальнику штаба округа и ваш приказ был отменён вышестоящим начальством. Причём, заметьте, в результате этого с вас, и с полка, сняли головную боль в виде сборов. - И положил чистый лист обратно на стол.
   Командир задумался на несколько секунд и предложил следующий вариант: - Борис Геннадьевич, после того что произошло между нами, а если быть точнее между командиром полка и начальником артиллерии, который подвёрг сомнению приказ командира полка... Вот после этого, я как командир полка, при всём моём уважении к вам, не хочу иметь подчинённого, оспаривающий или обсуждаемый мои приказы. Предлагаю: либо вы пишите рапорт на увольнение, либо о переводе в другую часть, военкомат, вышележащий штаб - короче, куда хотите. Я со своей стороны, как командир полка, дам вам самые хорошие рекомендации.
   - Андрей Владимирович, это не только ваш полк, это и мой полк, в составе которого мы, вместе с вами воевали, служили и служим. Но если вы так категорично ставите вопрос, то предлагаю компромиссный вариант. Сейчас я пишу рапорт на месячный отпуск. За этот месяц мы оба остынем и уже с холодным рассудком снова подойдём к этой проблеме и примем решение, выгодное для полка.
   - Ладно, я согласен на этот вариант. - И через две минуты подписал мой рапорт на отпуск, со следующего дня.
   Первые два дня я отдыхал спокойно, а на третий телефон разразился звонком и раздражённый голос полковника Половинкина забился в телефонной трубке: - Борис Геннадьевич, я не понял - Какой отпуск? Тебя освободили от должности начальника сборов, чтобы ты работал, а ты свинтил в отпуск на целый месяц. А кто будет делать планирование? Твой бестолковый капитан Константинов? Который слово Планирование слышит первый раз в жизни. Кто будет пинать в задницу твои дивизионы? Я что ли? - Были и другие возмущённые обвинения, которые я терпеливо выслушал.
   - Ну что ты там молчишь? - Задал уже в спокойном тоне вопрос начальник, выпустив в раздражении весь пар.
   - Я вас очень внимательно выслушал, товарищ полковник....
   - Ну и....?
   - Только я не понял - Благодаря вам меня освободили от сборов? Или меня со скандалом, на уровне округа, отстранили от этой должности? Ещё ведь непонятно, как для меня это всё закончится...
   - Цеханович..., - взорвалась трубка новой и доброй порцией злости, - ты не переваливай с больной головы на здоровую...
   - Как это не переваливай..., - бесцеремонно прервал начальство, - я к вам пришёл за защитой, за помощью. Думал, что полковник, начальник артиллерии дивизии, офицер в возрасте и с опытом, найдёт рычаги воздействия и только так поставит молодого, неопытного командира полка на место и защитит своего подчинённого. А что получилось? Вот я уверен, только без обид, если на вашем месте был бы полковник Алабин, тот сумел бы отстоять начальника артиллерии РАЗВЁРНУТОГО полка от этих сборов. Да ещё бы оттрахал прилюдно за такое решение командира полка. А вы что мне ответили - Не могу..., не могу... Неужели нельзя было прийти к командиру дивизии или к начальнику штаба, стукнуть кулаком.... Всё объяснить. Ведь если бы сейчас Шпанагель был на месте, представляете, чтобы он с вами сделал - вот за эти сборы?
   А так обидно. Никто не защитил, все попинали и прилюдно, боевого начальника артиллерии, награждённого орденами и медалями обозвали трусом. А после этого предложили написать рапорт на увольнение... И где был начальник артиллерии полковник Половинкин? Ведь если сейчас продавят решение о моём увольнении, вы ведь до лета не увидите на 276 полку полноценного начарта, потому что я буду гулять все не догулянные отпуска. Вам это надо? Когда артиллерией будет рулить либо капитан Константинов, либо один из командиров дивизионов, которых самих надо ещё учить и учить....
   - Так, Цеханович, жду тебя через полчаса у себя. Тогда и поговорим.
   - Товарищ полковник, не вижу смысла. Выслушать тоже самое, что вы сказали по телефону!? Так я прекрасно слышал. А вот если вы поговорите с командиром полка и убедите его вернуться... Тогда с удовольствием вернусь к исполнению своих служебных обязанностей.
   - Ну ты и наглец, Борис Геннадьевич. Но я тебя предупреждаю, когда ты вернёшься на службу.... Ох и оторвусь я на тебе..., - полковник многообещающе засмеялся в трубке зловещим смехом Мефистофеля и отключился. Но я не беспокоился. Пётр Николаевич Половинкин был нормальным командиром и начальником. Да..., слабоват, когда встречал сильного противника с более сильной волей, но он был отходчивым и не злопамятным.
   Через три дня он позвонил вновь, но тон его был совершенно другой - обескураженный.
   - Борис Геннадьевич, признаю. Я проиграл. Твой командир полка, этот молодой пацан, упёрся рогом. Честно сказать, я..., да и ты сам на его месте заняли бы точно такую же позицию. Не смог я его переубедить. Но ты ведь можешь, даже в отпуске выйти и денька два-три поработать. Хотя бы планирование сделать.
   - А оно у вас хотя бы есть? Ваше дивизионное...?
   - Есть в общих чертах...
   - Хорошо. Я выйду.
   Через час я заходил в штаб полка и как по закону подлости, в вестибюле уткнулся в командира полка.
   Я чертыхнулся про себя, но принял строевую стойку: - Здравия желаю, товарищ подполковник. - И козырнул.
   - Здравствуйте, товарищ подполковник. - Он протянул руку и мы обменялись рукопожатиями, - И что вас привело в отпуске в полк?
   - Да вот ..., зашёл..., соскучился. Так сказать, вздохнуть военного духа, - отделался неопределённым ответом.
   Командир оглядел пустой вестибюль, глянул на большое стеклянное окно помещения дежурного по полку, через которое с любопытством смотрел на нас помощник дежурного. И убедившись, что нас никто не слышит, приблизил своё лицо ко мне.
   - Борис Геннадьевич, мы ж договорились с тобой и тоже самое я сказал твоему начальнику, которого ты подослал ко мне - Я не желаю видеть тебя в полку. В отпуске - вот и отдыхай там.
   - Андрей Владимирович, давайте не будем лезть в бутылку. Я пришёл сюда хотя бы проинструктировать капитана Константинова, как планирование делать и вообще, какие выполнять задачи в первую очередь, а какие во вторую... Всё-таки я ещё пока начальник артиллерии и до моего возможного увольнения меня ещё не раз спросят за неё. Да и вам тоже зададут неприятные вопросы.
   Андрей Владимирович с силой и громко втянул в себя воздух, через нос. Чувствую, что ему хотелось очень громко выразиться, но он сдержался.
   - Хорошо, Борис Геннадьевич, тридцать минут и в полку до конца отпуска вас нет.
   - Ну и чёрт с тобой, - мысленно чертыхнулся я про себя и, проинструктировав Константинова, через тридцать минут ушёл.
   Я махнул рукой на всё и целую неделю отдыхал, наслаждаясь покоем и бездельем. Но через неделю мне позвонил Половинкин.
   - Борис Геннадьевич, выходи на службу.
   - Товарищ полковник, только я там появлюсь и командир полка меня мигом выгонит дальше отдыхать.
   - Не ссы, Борис Геннадьевич, всё нормально. Твоего командира самого в госпиталь положили на три недели. Что-то там нашли у него. Полежит, отдохнёт, по-другому поглядит на ситуацию. Там ещё с ним поработают в твоём плане... Так что, вперёд...
   - Ну..., тогда я согласен.
   Я с удовольствием вышел на службу и с таким же дурацким удовольствием окунулся в круговерть полковых проблем. Чему был несказанно рад Константинов, которого они, проблемы, просто затрахали.
   Две недели пролетели как один день, не только в решении проблем и возникающих задач, но и в подготовке ко Дню Артиллерии. Сумел выбить из полка под это дело неплохое финансирование и представить к премированию практически всех. Мои бойцы, со взвода управления начальника артиллерии, изготовили большой фанерный щит, который установили в вестибюле штаба и где под названием "Артиллерия - боевая наша жизнь" разместил около сорока фотографий боевых действий артиллерии на второй Чеченской войне и около него всегда толпился народ, разглядывая цветные, глянцевые фотки. Под праздничный банкет заказали офицерскую столовую и сам банкет прошёл тоже отлично. Но вот тут я совершил политическую ошибку. Неосознанно... и практически на ровном месте. Так уж получилось и без всякого умысла. На вечер был приглашён бывший командир полка полковник Никитин, которого после полка назначили на должность городского военкома в городе Ревда. Естественно, был приглашён на банкет и Андрей Владимирович, в госпитале ему было вручено красочное приглашение, тем более что болезнь вылечили и он уже заканчивал лечение. Но он поблагодарил за приглашение и отказался, передав своё поздравление с праздником. А полковник Никитин пришёл и его встретили очень душевно и тепло. Очень его уважали в полку. И вот в самый разгар банкета подняли тост за командира полка. Тост произносил я и без всякой задней мысли провозгласил его, выразив свою мысль, как - "За нашего командира полка....". У меня ещё тогда тревожно шевельнулась мысль, что я что-то сделал неправильно или как минимум неверно. Но она только шевельнулась и исчезла.
   Вот как раз вот эти последние слова и были преподнесены командиру полка с двойным смыслом. Типа, подполковник Цеханович настраивает артиллерию против командира полка....
   Я с внутренним напряжением ждал появление командира в полку и когда он появился, то с облегчением перевёл дух. Встретились мы нормально. В течение дня он периодически вызывал к себе и советывался по тем или иным вопросам по артиллерии. За дни моей работы все завальные проблемы были решены или находились в стадии благополучного разрешения. Решительно продвинулись работы и по моему плану, давая хорошую почву для спокойного и плодотворного учебного процесса и плавного входа в зимние лагеря, с последующим рядом батарейных, дивизионных учений с боевой стрельбой.
   Также в рабочем порядке прошло и полковое совещание и приглашение командира полка зайти к нему в кабинет, лишь слегка насторожило.
   - Борис Геннадьевич, давайте до конца решим наши взаимоотношения. Без эмоций и споров, - в доброжелательной форме предложил командир.
   - Я готов, - я тоже был настроен только на положительное разрешение проблемы. Так уже знал, что в госпитале с ним "хорошо поработали".
   - Борис Геннадьевич, в принципе я готов был забыть недоразумение произошедшее на почве сборов молодого пополнения. Хочу спасибо вам сказать, что вышли из отпуска и эти дни добросовестно тащили свой артиллерийский воз. Но меня тут немного просветили, по некоторым праздничным событиям..., так сказать поставили в известность. Так вот хочу сказать - полковник Никитин, уважаемый командир полка - это прошлое, а я - настоящее этого полка и будущее тоже. И вот в этом будущем я вас не вижу. Поэтому пишите рапорт на увольнение. Если вы откажетесь писать, то увольнение всё равно будет, но оно уже будет не таким почётным...
   Я сразу вспомнил тост, матернулся про себя и попробовал объяснить, что донося мой тост до него, были неправильно расставлены акценты и интерпретация тоста тоже была искажена. Но Андрей Владимирович был непреклонен.
   - Борис Геннадьевич, давай не будем спорить. Правильно..., не правильно... Для себя я всё решил. Даю честное слово, что ты отгуляешь все свои не догулянные дни. За это время пройдёт оформление и... на заслуженных отдых.
   - Андрей Владимирович, а ведь все не догулянные дни отпусков - это ведь до середины июня... И всё это время артиллерия будет обезглавлена. Зимние лагеря, боевая стрельба, весенняя проверка. Ведь это всё надо будет организовывать....
   - Ничего..., переживу...
   Долгим взглядом посмотрел на командира полка, взял чистый лист бумаги и твёрдой рукой написал рапорт на увольнение.
   На следующий день в строевой части мне посчитали все дни положенного отпуска. Я ошибся всего на две недели - конец отпуска в конце июня.
   - Борис Геннадьевич, вы только сами с отпускным сходите к командиру полка, чтобы он подписал. Не положено отпускать в отпуск на такое количество дней.... Чтоб меня потом козлом отпущения не сделали..., - попросил начальник строевой части.
   Командир молча подписал отпускной билет и мы расстались....
   .... - Вот так, товарищ генерал-майор, и получилось. Ни в какой сговор, ни с кем не вступал. И командира полка за такой ляпус не хочу винить - растерялся парень, вот и сказанул первое пришедшее в голову, и служить я хочу. Если бы не хотел, так сразу же после прибытия из Чечни и уволился, а не трахался здесь. Уж извините за выражение. Помогите мне, товарищ генерал-майор, разрулить эту ситуацию. Готов хоть с завтрашнего дня на службу выйти и служить дальше, - я закончил рассказ и замолчал, ожидая реакции генерала.
   - Мда..., - задумчиво протянул окружной начальник, - да я с самого начала не поверил этому. Начальник артиллерии полка не та фигура, чтобы незаметно провернуть с делопроизводителем такую аферу и командир полка ничего не мог сделать. А вот с дальнейшей службой наверно ничего не получится. Говорят, ты с начальником штаба округа хорошо отметился и на заметку к Командующему попал. Так что..., готовься к увольнению. Ну..., а чего ты переживаешь... Квартира у тебя есть, уйдёшь как по предельному возрасту, выслуга у тебя приличная и пенсия будет такая же приличная, как средняя зарплата по Уралу. Отдыхай...
   Так оно и получилось. Никому я не говорил, что уже через два месяца отпуска озверел от безделья и к этому времени работал оперативным дежурным самого крупного и раскрученного в Екатеринбурге охранного предприятия.
   В марте лёг на 21 день в госпиталь для предпенсионного обследования, а в конце июня вышел приказ о моём увольнении на пенсию. Оставалось только провести банкет, который я организовал в "греческом" зале столовой нашего полка.
   Я сидел за столом и встречал приходящих сослуживцев, переходил от кучки к кучке, общался с ними. За стол не садились, ожидая командира полка. Утром я зашёл к нему в кабинет.
   - Андрей Владимирович, не поймите как-то неправильно... Время всё лечит и я не в обиде на вас. Ну..., получилось так - значит, так получилось. Приглашаю вас сегодня на банкет по случаю убытия на пенсию. Я вас там жду. Жду с открытым сердцем.
   Командиру, конечно, было неудобно, чувствовал он, общаясь со мной, скованно, поэтому пришлось ещё раз предупредить: - Андрей Владимирович, жду и без вас не начну. Вы обязаны прийти....
   - Боря, - меня в сторону отвёл товарищ, приближённый к штабу округа, - Боря, сюрприз услышать хочешь?
   - А он что - меня касается?
   - Касается. Касается... Даже напрямую. Только ты пока ни кому не говори, - он таинственно огляделся, а я даже предположить не мог - Чем он может меня удивить?
   А товарищ уже горячо шептал на ухо: - Боря, вот правильно говорят и правильная есть народная пословица - Не рой яму другому - сам в неё попадёшь..., - товарищ интригующе посмотрел на меня и продолжил, - сегодня Командующий подписал приказ о снятии с должности твоего командира полка с последующим увольнением из Вооружённых Сил.
   - Ни хера себе..., - только и смог протянуть в удивлении и выкатив глаза, - А за что?
   - Как не справившегося с командованием полка. Только ты пока молчок. Этот приказ ему завтра озвучат.
   Пообщаться и узнать подробностей не удалось. Товарищ сам знал только факт подписания, да и появился командир полка и народ с оживлением стал рассаживаться по местам.
   Традиционный стакан водки, после которого выдыхнув водочный свежачок, представился по поводу выхода на пенсию. Потом первый тост командира полка.
   - Борис Геннадьевич, хочу сразу попросить у тебя прощения. Ведь это я..., вернее с моей подачи произошло вот это печальное для тебя событие...., - командир замолчал, исподлобья глядя на меня. Я поднялся с рюмкой водки.
   - Андрей Владимирович, я бы тебя тоже уволил, если был на твоём месте. Так что не переживай - на то ты командир полка. И я не священник, чтобы отпускать грехи или прощать. Просто забудь, Андрей Владимирович, и давай продолжать это мероприятие.
   Командир оживился и стал дальше говорить, а я сидел напротив его и смотрел, не вслушиваясь, погрузившись в прошлое и вспоминая всех командиров полков, с которыми пришлось служить. И в их ряду Андрей Владимирович выглядел бледновато, не из-за того что он был плохим командиром полка.... Просто ему не повезло со временем, когда на этой должности выживали сильнейшие и мудрые по жизни. По военной жизни. И сгорали менее подготовленные к сложной командирской стезе. А Андрей Владимирович был просто молодым командиром полка, не успевшим набрать необходимого военного и командного опыта. И методы, которые он применял можно назвать кавалерийскими. Всё делалось наскоками и с размахиванием над головой шашкой. А так...., было бы для службы в армии нормальное время. Например, как советское и .... В спокойной обстановке, где всё было планово, когда даже неожиданные задачи и те были плановые... Покомандовал полчком годика три-четыре, получил полковника и пошёл бы выше.
   Да..., ничего страшного. Снимут, уволят... Как сейчас модно - уйдёт в МЧС и будет дальше служить. И получит своего полковника...
   Нормально прошёл банкет. Я исполнил последнюю традицию: вышел со всеми на полковой плац, кто ещё мог шевелиться и ходить и запустил колесом по асфальту фуражку, с обязательным воплем: - Да пошли вы всеми на фуй....
   Правда, утром, когда я пришёл в кабинет забрать свои вещи, почищенная фуражка лежала на моём столе.
   - Товарищ подполковник, вы вчера свою фуражку на плацу потеряли..., во.., нашли и принесли, - сообщил мне сержант Поляков, вызвав у меня здоровый смех.
   Я сидел последний раз за своим столом, оглядывал кабинет, смотрел на Полякова, трудолюбиво склонившегося над очередным списком, понимая - вот сейчас встану и уйду. И ВСЁ. 27 лет военной службы будут позади. Больше я никогда не буду командовать. Именно командовать. Не будет своеобразных военных отношений. Не будет учений, бессонных ночей, не будет "любимого" личного состава, и тех проблем, которые они приносят. НЕ БУДЕТ того чем я всегда гордился - принадлежностью к армейскому сообществу. Сообществу настоящих мужчин. А будет размеренная жизнь обычного гражданского человека с кучей свободного времени и с возможностью увильнуть или уйти в сторону от трудностей, если не захочешь их преодолевать. Прислушивался к себе, пытаясь разобраться - Что я испытываю? Сожаление? Радость? Безразличие к происшедшему изменению моей жизни? И ничего там не увидел, кроме заглушенной тоски по ушедшему громадному куску жизни. Сейчас, пока ещё не осознал до конца происшедшего в моей жизни события. До вчерашнего дня я ещё числился в армии и был в армии, а с сегодняшнего дня уже не числюсь. И нет какого-либо иного ощущения. Я сижу в форме, у себя в кабинете, после завтра опять в форме и в парадной иду на выпуск старшего сына из нашего арт. училища, которое будет проходить на центральной площади города. Может там я почувствую, на этой процедуре - "Пост сдал - Пост принял" и эта эстафетная палочка перешла в руки другого артиллерийского поколения...
   .... Не знаю...
   На пороге кабинета оглянулся и ещё раз затуманенным взором, от навернувшихся слёз, поглядел назад, в прошлое - Прощай Армия.
  
  
  
  
  Продолжение следует
  
  
  
Оценка: 9.57*30  Ваша оценка:
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023