ArtOfWar. Творчество ветеранов последних войн. Сайт имени Владимира Григорьева
Цеханович Борис Геннадьевич
И грех и смех

[Регистрация] [Найти] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Построения] [Окопка.ru]
Оценка: 8.54*12  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Один из эпизодов начала борьбы с поборами на дорогах
  И грех и смех.
  
  
   Чёрно-белая полосатая палочка нервно сделала полный круг и азартно замерла в верхнем положении за спиной своего хозяина инспектора ГАИ капитана Николая Иванова, который хищным взглядом выхватил жертву из плотного транспортного потока.
   Иванову срочно понадобились три тысячи рублей и он заполошно обежал весь отдел. Но те, кто мог одолжить на время, уже умотали и капитан, лукаво не мудрствуя, хватанул палочку, вскочил в машину и помчался на одну из основных транспортных магистралей областного города, проходящую через частный сектор.
   Приближающаяся жертва была перспективной и жирненькой, поблескивая чёрными лаковыми боками и судя по номерам, совсем свеженькая, всего месяца два как с салона.
   - Ба..., да там ещё за рулём и баба... Да и рулит неуверенно... Ну, с неё я тогда сорву пять тысяч - две себе.
   Палочка вылетела из-за спины, взлетела вверх и незамысловатым движением, совсем вполне осмысленно и повелительно показала - Стой!
   Джип от испуга хозяйки слегка рысканул, но тут же выправился и послушно свернул на обочину, замигав аварийкой. Иванов поправил фуражку и внушительным шагом хозяина дороги двинулся к автомобилю. Небрежно кинул руку к козырьку и невнятно представился, впившейся в руль напряжённой женщине.
   Когда-то капитан Иванов служил в армии, командовал ротой, Чечня, орден Мужества, а год назад уволился из армии и попал капитаном в ГАИ, благо товарищ подсуетился. Парнем он был в принципе нормальным, для своих. Но на дороге становился хамоватым и нагловатым. Наглость - это второе счастье, было его второй натурой, которая особо проявилась именно в ГАИ. Деньги "на земле" брал быстро, нагло и с налёту, за что не раз выслушивал нелицеприятное осуждение профессиональных ГАИшников.
   - Николай, ты на дороге не борзей... Нельзя так. Работа "на земле" это психология. Остановил человека и ты должен пока представляешься и смотришь его документы, понять - кто стоит перед тобой и как с ним вести себя. Кого пожурить, кому выписать протокол, кого можно и отпустить, а кого наказать. А деньги надо брать за реальное нарушение и так дело обставить, чтоб он тебе сам с радостью и готовностью дал. С охотой и радовался потом, что так легко отделался. А ты, не разобравшись, кто стоит перед тобой... Требуешь денег. Нельзя так. Влетишь...!? Ты же подведёшь всех нас... Нам придётся затаиться на время, наше начальство получит втык и тоже пострадает. Все пострадаем и наши семьи тоже. А нам это надо?
   Но Николай плевал на эти поучения опытных ментов - "Я сам с усам". Так и здесь действовал прямо и напористо.
   - Документики, пожалуйста..., - женщина нервными, рваными движениями, достала из сумочки права и протянула ГАИшнику.
   Иванов бросил взгляд на документ и удовлетворённо хмыкнул - точно, права получены три месяца тому назад. Тем проще нагнуть даму. Кинул взгляд на неё, как бы сверял фото на правах с оригиналом, но сам просканировал её. Мария Константиновна, как значилась в правах, была уже несколько за Бальзаковским возрастом, хотя упакована прилично, цацки злотые где положено и макияж что-то там скрывал, но в целом женский век её катился к закату.
   Прошёл вперёд, для блезира глянул на номера и подошёл к водительской дверце: - Мария Константиновна, пройдёмте в машину.
   - А зачем? - Нервно воскликнула Мария Константиновна.
   - Пройдёмте, гражданка..., - суровым ментовским голосом потребовал капитан, - мне, что вас силой заставить?
   - Нет.., нет..., товарищ офицер. Я иду..., иду..., - дамочка засуетилась, послушно вылезла из машина и засеменила за Ивановым.
   - Так, гражданка Вершинина, вы нарушили действие знака 3.20.... И сейчас будем оформлять протокол...
   - Товарищ офицер, а что это за знак? - Несмело спросила гражданка.
   - Оооо..., ну сразу видно, что вы недавно получили права. Или может быть купили и надо их пробить? Так это я сейчас...
   - Нет... нет... Вы меня неправильно поняли. Я там никакого знака не видела.
   - Так, гражданка. Знак 3.20 называется "Обгон запрещён". Вы выехали на встречную полосу движения и создали предпосылки для дорожно-транспортного происшествия. Вот сейчас и оформим протокол на изъятие прав, а взамен выдадим временное удостоверение...
   - Товарищ офицер, может быть не надо, может быть простите..., я первый раз..., - залепетала, совсем уже упавшая духом дама, просительно глядя в глаза Иванову. Тот для вида слегка задумался и типа - смягчился.
   - Хорошо, если не обманываете, что первый раз, то с вас пять тысяч рублей и езжайте. Только знаки в свободное время подучите.
   - Пять тысяч рублей!? - Удивлённо ахнула гражданка, - Так много? Это ведь немного меньше чем средняя зарплата по области...
   - А вы что хотите? Сейчас права изыму, в течение двух месяцев суд и лишение, по первому разу, на четыре месяца. Вам это надо? Сейчас пять тысяч, а в противном случае вы на такси больше проездите. Так что давайте не будем торговаться.
   - Не... Мне без прав нельзя. У меня вся работа встанет, - захныкала Мария Константиновна.
   - Видите... Всё ведь понимаете. Так что деньги давайте, а я вам права возвращаю....
   - Товарищ офицер, у меня столько денег с собой нет..., всего только тысяча рублей в сумочке...., - Мария Константиновна плаксиво сморщила лицо, готовая вот-вот разреветься.
   - Не надо мне лапшу вешать. Ездите на новеньком, дорогом джипе, упакованы по последней моде и вы ещё врёте, что у вас всего тысяча рублей. Не надо. Где тысяча, там и пять есть, - Иванов уже начал заводиться, голос затвердел до металла.
   - Нету.... Нету..., я действительно не вру. Вот посмотрите сами, - женщина судорожными движениями стала расстёгивать сумочку.
   - Да чё вы тут мне суёте, - возмущённо взревел Иванов, - деньги давай. Нет денег - права изымаю.
   - Да что это такое!? Что за жизнь такая? И некому за меня заступиться. - Запричитала женщина и наконец-то заплакала
   Иванов, как и любой мужчина, совершенно не переносил женских слёз, поэтому мигом сорвался и заорал на даму, совершенно не выбирая выражения: - Да кто на тебя клюнет, да заступаться будет? У тебя вся шея в морщинах, так и помрёшь без заступника. Иди отсюда, права оставляю у себя, вот тебе номер телефона и время до двенадцати часов. Позвонишь мне, когда деньги будут и привезёшь, куда скажу. Только с тебя уже будет семь тысяч рублей. После двенадцати часов можешь не звонить, права будут изъяты и жди суда. И не вздумай идти куда-нибудь жаловаться. Мне больше поверят. Всё иди отсюда.
   Женщина уже заплакала ещё больше и сквозь слёзы прошептала: - Я позвоню.., я обязательно позвоню и деньги привезу... Не беспокойтесь... Только как я сейчас без прав поеду? Меня же остановят и арестуют...
   - Если остановят, скажешь что едешь к капитану Иванову и отпустят. Меня все знают...
   - Старая, бестолковая курица..., - выругался капитан ей в след и поехал в отдел.
   Без десяти двенадцать капитан глянул на часы и плюнул с досадой: - Вот, сука... Кинула. Чёрт побери, где ж деньги взять?
   Но тут зазвонил телефон и в трубке, к облегчению капитана, нервно зазвучал голос Марии Константиновны.
   - Товарищ Иванов, я семь тысяч для вас собрала и они у меня, но я до того разнервничалась, что не могу ехать. Боюсь... Вдруг в аварию влечу...
   - Чёрт... Хорошо, говорите адрес, я приеду, но за это с вас, Мария Константиновна - десять тысяч рублей.
   - Хорошо..., - убитым голосом согласилась женщина, - записывайте адрес.
   - Да я запомню говорите... Знаю где это, напротив областной прокуратуры. Офис какой? Ждите через двадцать минут приеду.
   - Жду, только права привезите.
   Капитан швырнул трубку на телефон и тут же скорым шагом вышел из кабинета и никакие тревожные звоночки не зазвучали в его мозгу. А зря.
   Мария Константиновна, поплакала в машине немножко, осторожно промокнула уголки глаз платочком и позвонила своему однокласснику - областному прокурору.
   - Миша, помоги мне.., - и в нескольких словах обрисовала ситуацию.
   - Маша, приезжай прямо ко мне. Жду.
   Пока Маша осторожно пробиралась в плотном транспортном потоке к областной прокуратуре, прокурор Миша в срочном порядке вызвал к себе всё начальство капитана Иванова.
   Начальство прибыло быстро, тревожно гадая о причине вызова, справедливо считая, что это как-то связано с борьбой и с поборами на дорогах, а может быть ещё хуже - с оборотнями в погонах. Разгневанный вид прокурора ещё больше взволновал прибывших. Но областной прокурор хранил молчание и только дождавшись Марии Константиновны и конца её рассказа, обрушился на городское районное руководство ГАИ, откуда бы виновник всей этой суматохи. Обрушился тяжело, весомо с хорошими обещаниями ближайшего будущего всем: и виновнику всего этого и его начальству. А ведь он мог организовать это печальное будущее, где подполковники, майоры и капитаны, стоявшие перед его столом по стойке "Смирно!" в лучшем случае стояли на обочине грунтовой дороге в роли рядового инспектора в такой глуши, где о существовании самого ГАИ моторизованные аборигены имели лишь смутное понятие. Это в лучшем случаи, а в худшем - вылет со службы и капиталистическое народное хозяйство, где слово "я был ГАИшником..." нельзя было произносить даже, когда захочется закончить свою жизнь суицидом.
   Прокурор закончив очередную красочную картинку мрачного будущего, грозно спросил, оперевшись обеими руками на столешницу у здорово перетрусившего ГАИшного начальства: - Ну что!? Верите???? Даже Станиславский сейчас бы воскликнул - Вот ВЕРЮ....
   Удовлетворившись убитым и несчастным видом офицеров, прокурор поднял трубочку телефона и позвонил на знакомый номер.
   - Андрей, здорово. Да я... Андрей, мне нужен твой кабинет использовать для наших прокурорских игр часика на два. Можно? Ну и отлично. Я сейчас пришлю своих спецов и они быстренько на твой телефон установят прослушку... Ну, что ты!? Ну, не на тебя. Потом сразу же уберём. Гарантирую. Просто надо одного человечка записать, а я потом за пивом расскажу тебе. Как? Идёт? Ну и лады...
   До нужного адреса капитан Иванов добрался быстро, кинул машину на стоянке перед импозантным офисным зданием, добавив про себя, что за офис в таком здании он сдерёт с Марии Константиновны лишние три тысячи рублей и тут же одёрнул себя.
   - Да пошла она на хрен. Пять тысяч... Не обеднеет.
   Поднялся на третий этаж, быстро нашёл нужный офис, где висела солидная бронзовая табличка "Директор компании ООО....." и, нажав дверную ручку, смело открыл дверь. И...., на секунду остановился в дверях. Мария Константиновна присутствовала, рядом с ней сидел солидный чувак, смутно знакомой внешности, где-то он его видел, а вдоль стены, на стульчиках, скромно - начальник городского ГАИ, районного отдела ГАИ, командир родного отдельного взвода и ещё один начальник с городского ГАИ, отвечающий за воспитание здоровых мужиков, в головах которых давно должно было заложено - Не Воруй! На дороге не балуй.....
   Нервы у капитана были крепкие и пробормотав: - Извините, я ошибся дверью...., - через секунду закрыл дверь с другой стороны.
   - Капитан Иванов..., - донёсся из-за двери голос явно солидного мужика, - вы не ошиблись. Заходите.
   В голове капитана похоронным маршем промелькнула избитая сентенция ещё из детства - "Ничего себе..., за хлебушком сходила - удивлённо подумала голова, выкатываясь из-под трамвая...". А следом другая - "Ни что не выдавало в Штирлице советского разведчика, кроме как волочащегося за ним по улице парашюта..."
   И вот с такими весьма глупыми и мелкими мыслями, капитан вновь открыл дверь и шагнул в кабинет, где и замер посередине открытого пространства.
   - Права..., - рявкнул мужик и память Иванова услужливо напомнила - это областной прокурор и капитан ещё больше затосковал, прикидывая - Сколько ему дадут? И сразу ласты закрутят и в камеру или же под "подписку...". Лучше бы под подписку....
   Пока он так прикидывал, руки самостоятельно достали водительские права женщины и Мария Константиновна с радостным писком мигом их выхватила из рук капитана.
   - Миша, спасибо тебе. Чтоб я делала без тебя!?
   - Маша, ты получила свои права, а теперь свободна. Сейчас у нас тут начнутся свои прокурорские пляски. Лучше чтоб ты их не видела...
   - Миша..., Миша..., спасибо. Я в долгу не останусь. - И счастливая Мария Константиновна, забыв про свои весомые года, молоденькой и кокетливой девочкой выпорхнула из кабинета.
   Как только захлопнулась за ней дверь, прокурор громко хлопнул ладонью по столу и как по сигналу, закрутились танцы. Танец индейцев, вышедших на тропу войны по сравнению с прокурорскими танцами, был банальным детским лепетом. И ещё от того, что танец индейцев был полон неопределённости, где было ясно только одно - они выходят на тропу войны с бледнолицыми и, понимая неопределённость исхода этой войны, разрисовывают свои тела, скачут вокруг костров, воинственно размахивая томагавками и ножами под бой барабанов, тем самым зажигая и загоняя в себя некий дух войны. А также, готовясь к весьма возможной смерти. И бледнолицые, слыша грозный рокот боевых барабанов, зная о том, что индейцы идут на них, тоже понимают - либо так, либо этак: либо их убьют и лишат скальпа, либо он индейцев покрошат и останутся жить. То есть - Судьба Индейка.
   То вот прокурорские танцы полностью наполнены охеренной конкретикой: статья, следствие, суд, лишение воинского звания, наград, срок, Зона, конец срока, а дальше запрет на три года на занятие государственных должностей, да и потом тоже. А капитан Иванов ничего не умел делать руками, кроме как служить. Поэтому он с ужасом смотрел на этот танец и на хоровод из ГАИшного начальства вокруг прокурора, которые этим хороводом и вот этим капитаном, которого они уже списали, желали прикрыть свои задницы, от провалов в своей работе, в не желании выполнять честно и добросовестно свою работу. Поэтому они старательно хороводили, дружно и фальшиво подпевая прокурору давно избитую истину - "Наказывают не за то, что совершил, а за то что попался".
   За те пять минут прокурорских танцев, капитан смирился с тем, что сейчас зайдут люди в штатском и его увезут прямо в СИЗО и сейчас его больше угнетало дебильное осознание, что вот плавки он не менял пять дней - "надо было сегодня утром их поменять, чего я поленился..." - горевал Иванов.
   Но активные действия уже закончились, прокурор устало упал за стол и смачно закурил дорогую сигарету, сквозь сизый дым мрачно разглядывая жертву. ГАИшное начальство также размазалось на стульях вдоль стены, но закурить не посмело. В кабинете повисла тягостная тишина. А через минуту, также молча, прокурор нажал на кнопочку диктофона и в огромном кабинете победной реляцией прозвучал диалог мужчины и женщины, где в мужском голосе, даже без экспертов можно было запросто опознать голос капитан Иванова, который злорадным и гулким эхом отражался от всех углов директорского офиса.
   Диалог закончился, прокурор нажал кнопочку, выключив диктофон: - Ну что, капитан, ты хоть понимаешь что вот это - Тюрьма. И не просто Тюрьма, а в свете начавшейся борьбы с поборами на дороге - это Тюрьма с большим сроком. В назидании другим. Как же так? В армии дослужился до командира роты, воевал, имеешь орден и вот так... Но я свой танец сплясал и в танце раскрыл всё твоё будущее. Теперь жду твою песню - очень подробную песню, с фамилиями, должностями, с размерами. И от того как ты споёшь, будет зависеть твоя дальнейшая Судьба. Слушаю. Внимательно слушаю...., - и снова нажал кнопочку, только уже включив диктофон. Теперь липким потом страха покрылось начальство, прекрасно понимая, что чтобы облегчить свою участь, капитан начнёт давать инфу на всех - Как, где, сколько, кто, чего у кого, сколько этого чего и так далее? А у всех сидящих было что скрывать и терять. Но через минуту молчания Иванова стало понятно, что капитан находится в шоке и что даже банальное поведение, как то: удар лбом об стол с одновременным криком "Дяденька прокурор, простите я больше не буду... Я буду самым честным инспектором на дороге и буду сам лично проводить воспитательную работу с другими..." - ожидать не приходилось.
   Со вздохом сожаления прокурор выключил диктофон и задумался, потом встрепенулся какой-то своей мысли, отчего он дьявольски улыбнулся.
   - Товарищ капитан, семья есть? Ага, есть. Дети? Тоже есть... Ну..., мне тебя откровенно жалко. Молодой, семья, дети и в тюрьме.... Поэтому даю тебе шанс. Единственный шанс. Получится у тебя - я вот эту плёночку спрячу далеко, далеко... В самый дальний свой личный сейф, про который знаю только я и в котором лежит на всех и всё. Не получится - извини. Ничего личного - закон есть закон.
   ГАИшное начальство встрепенулось в надежде благополучного исхода и с такой же надеждой глянуло на Иванова - смотри сволочь, не подведи.
   Прокурор сильно затянулся и решительно затушил сигарету, сцепил ладони в замке и подался всем телом вперёд.
   - Капитан, я знаю Марию Константиновну с третьего класса, мы даже с ней два года сидели за одной партой, не скрою..., была и детская влюблённость в неё, чтоб ты знал. И после школы общение не прекращали, а потом она удачно вышла замуж за моего давнего приятеля и мы дружили семьями. Но год назад Паша, её муж, умер и она осталась одна и потянула Пашин бизнес. Надо сказать, неплохо потянула, хоть ей и очень тяжело. Так вот, наехав на Марию Константиновну, ты наехал и на меня. Ты усёк это? Вижу, усёк. Ты очень её обидел, а значит обидел и меня, который её опекает. Но только не так, как ты можешь подумать, но её женские проблемы тем не менее знаю и её задело больше не то, что ты деньги с неё попытался сдёрнуть, а твои слова про морщины на шее и то что ни один мужчина на неё не позарится...
   - А отсюда и вытекает твой шанс, - прокурор нехорошо так засмеялся, многозначительно и двусмысленно, - парень ты молодой, сильный, симпатичный, а зная её, знаю - ты в её вкусе. Звонишь ей по телефону, договариваешься о встрече, где-нибудь в ресторане. Впрочем, это на твоё усмотрение и дальше всё до логического завершения. Ты понял о чём я?
   Иванов заторможено кивнул головой, а ГАИшное начальство, в отличии от подчинённого, мигом ухватило суть предложения и теперь возмущённо-требовательно смотрело на капитана, а прокурор с досадой продолжил: - Видно, что до тебя не совсем дошло. Так вот чтоб дошло, продолжаю. Завтра в 9:00 встречаемся у меня в кабинете вдвоём и я при тебе звоню Марии Константиновне - если она будет удовлетворена полностью.... Ну что ж - "гуляй Вася", если нет... Ну..., ты слышал - закон есть закон..... Дааа... И вот ещё что, я конечно всё понимаю. Тебе 27 лет, ей 56, а также тоже знаю народную пословицу - "Некрасивых женщин не бывает - просто мало выпил водки". Так вот это номер здесь не пройдёт. Собирай свою волю в кулак, включай сексуальную фантазию.... И вперёд. Она на нюх не выносит пьяных мужиков. В этом плане очень сочувствовал её мужу. А так только чуть-чуть - это мой совет. А теперь - Свободен.
   Как там было в последующее время, как крутился капитан Иванов - крыто мраком, но в девять часов Мария Константиновна томным голосом проворковала: - Миша, спасибо тебе. Я очень довольна твоей помощью и великая просьба - Коленьку не наказывай. Он хороший мальчик....
   Правда, во всём этом была одна известная пикантная подробность, которую по-пьяни разболтал Иванов: Марию Константиновну не устраивал одиночный сеанс секса, пусть и очень бурный, и во всю ночь.
   - Коля, давай договоримся сразу, - твёрдо заявила она утром парню, когда они утомлённые пили кофе, - три месяца... Три. Раз в неделю, у меня дома.... И я тебя простила...
   И показала три пальца: - Потом решим, как быть.
   Сколько было подколок, буйной фантазии и дебильных советов коллег на счёт морщин и невозможности поднять потенцию алкоголем. А Иванов молчал и терпел, лишь на общей пьянке напивался и плакался товарищам: - Смеётесь, сволочи... Вы даже не представляете, что мне приходится придумывать, чтобы её оттрахать качественно и при этом не думать о её морщинах на шее и обвисшей груди. Включал на полную катушку фантазию и тут мне здорово помогла порнушка, которую пришлось пересмотреть в неимоверном количестве. Секс на кухне, в ванной, в прихожей, на столе и даже ночью на качелях во дворе. Рвал на ней одежду, играя в маньяка, имитировал изнасилование, даже играли голыми в теннис, для возбуждения. Для меня это такая тяжёлая каторга, а ей всё это в удовольствие. За три дня до очередного сеанса у меня всё падает и каждый раз приходится петь Интернационал - "Вставай проклятьем заклеймённый....", а он скотина не встаёт. И выпить как следует нельзя. Врагу такого не пожелаешь...
   Но плюсы всё-таки у него были, денег она на Коленьку не жалела и у капитана всегда можно было стрельнуть приличную сумму.
   Наконец-то три месяца прошло и последняя ночь выдалась у капитана ужасная. Мария Константиновна требовала от Коленьки ещё, еще..., Ещё... и ЕЩЁёёёё.... Утром она его печально расцеловала и сказала: - Мне всё это время было хорошо. Жалко, что всему хорошему приходится конец, но у меня есть ощущение, что ты сам захочешь приходить снова и снова....
  
  
   - Наааааа...., - Иванов благоразумно сделал отрицательно-неприличный жест не лично ей и даже не уже закрытой двери элитной квартиры, а почтовым ящикам на площадке первого этажа, выбежав из лифта, - чтоб я снова... Да никогда...
   Но..., но..., одно дело давать клятву, а другое дело реальная жизнь. За эти три месяца капитан привык к шальным деньгам. Не то что он перестал заниматься поборами на дороге. Занимался, рисковал, но уже осторожней. А тут просто давали и уже через две недели он ей позвонил....
  
   P.S. Капитана Иванова впоследствии начальство ловило за руку ещё не раз, и не два. Даже один раз попал по этому поводу на страницы областной прессы, но как-то ему всё это сходило с рук. И всё-таки он влетел, влетел по серьёзному, с предполагаемыми неприятными последствиями и лишь ходатайство Марии Константиновны своему могущественному однокласснику помогло Иванову тихо уволиться на гражданку.
  
  
  г. Екатеринбург
  июль 2017 года
Оценка: 8.54*12  Ваша оценка:
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023