ArtOfWar. Творчество ветеранов последних войн. Сайт имени Владимира Григорьева
Чаботько Алексей Анатольевич
Где-то на юге

[Регистрация] [Найти] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Построения] [Окопка.ru]
Оценка: 8.40*11  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Это было недавно, это было давно

  
  
   1
  
  
   Солнечный сентябрьский день 1979 года. На станции Хохотуй к железнодорожным платформам с автотранспортом и вагонам с различным хозяйственным имуществом нашего дорожно-строительного батальона железнодорожники цепляют пассажирские плацкартные вагоны. В этих вагонах размещается личный состав двух рот, командование войсковой части 12631 и семьи военнослужащих. Сегодня эшелон увозит за две c лишним тысячи километров основной состав батальона к новому месту строительства автомобильной магистрали в большое село Екатеринославка в Амурской области, которое было основано переселенцами из Екатеринославля, нынешнего Днепропетровска, в конце 19 века.
   Амур! Звучит заманчиво и многообещающе! Это уже Дальний Восток. Климат там более умеренный, чем в Забайкалье. Растут плодовые деревья. Легко выращиваются помидоры и огурцы. К тому же более благоприятные условия для дорожного строительства: равнинные участки местности, песчаные и супесчаные грунты, нет каменных сопок, так усложнявших нам ведение строительно-монтажных работ в Забайкалье.
   Частям 159 отдельной дорожно-строительной бригады предстоит в сжатые сроки построить участок магистрали между городами Свободный - Белогорск - Завитинск общей протяженностью более 170 км.
   Штаб бригады и большинство батальонов располагаются в поселке Васильевка под городом Белогорском, где силами соединения построен современный военный городок из элементов крупнопанельного домостроения и жилые многоэтажные дома со всеми удобствами.
   Нашему батальону как всегда не везет. В Екатеринославке ребят опять ждут спартанские условия жизни.
   Семьи офицеров и прапорщиков разместятся в только что построенном под руководством зампотеха батальона капитана Горского В.К. "сборно-щелевом" бараке, а солдаты - в 40-местных палатках, в которых им придется зимовать в 30-тиградусные морозы с пронизывающим дальневосточным ветром.
   В день отъезда судьба, как бы извиняясь за те испытания, которые ожидают часть на Дальнем Востоке, подбрасывает нашим мужикам небольшой сюрприз. Рядом с эшелоном останавливается товарный состав, в котором везут разливное вино из Азербайджана. И вот самые предприимчивые уже тащат канистры, стеклянные банки и бутылки, фляги с этим напитком. Сидим в вагонах за столиками, чокаемся стаканами с агдамом и желаем нашим товарищам хорошей дороги и удачного устройства на новом месте. Кругом шумят и балуются, радуясь новым впечатлениям, дети, ворчат на них и их пап мамы. Ворчать им придется долго, потому что до станции Екатеринославка наш эшелон и железнодорожный состав с вином будут двигаться как челноки, постоянно догоняя друг друга.
   А мы остаемся. Передо мной поставлена задача силами 1-й роты и приданной стационарной ремонтной мастерской рембата обеспечить перевозку из полевого парка тяжелой строительно-дорожной техники, ее укомплектование и отправку со станции Бада по железной дороге в капитальный ремонт на ремонтные заводы, а также охрану и содержание военного городка гарнизона Хохотуй.
   Молодой старлей после 2,5 лет службы стал, по сути, начальником пусть небольшого, но гарнизона. Разброс нашей ответственности с Игорем Захаровым (командиром роты) был обширным: военный городок в п. Хохотуй на два отдельных батальона с 6-ю казармами, двумя батальонными штабами, столовой, клубом, парковыми зонами, баней, складами, множеством котельных, семью жилыми и нежилыми ДОСами. В 24 км в п. Бада - стационарная мастерская рембата, рота личного состава, размещенная на территории бывшей гауптвахты, обнесенной 3-х метровой высоты забором с колючей проволокой, которому позавидовали бы бравые охранники-инвалиды декабристов. Еще дальше, рядом с поселком Хорчетой, в пяти километрах от станции Бада, полевой лагерь батальона со строительными машинами: экскаваторами, бульдозерами, кранами, осветительной электростанцией и строительными вагончиками. Часть техники не могла передвигаться своим ходом.
  
   Розов и врач на фоне гарнизона []
  
   Гарнизон Хохотуй. Перед опорой ЛЭП казармы. Правее нижние ДОСы. В правом я жил. Врач части Алик и лейтенант РозовВ.Н.
  
   Но мы с Игорем были молоды, понимали меру нашей ответственности и готовы были приложить все силы для того, чтобы выполнить поставленную задачу. Командир части доверил нам не только личный состав, городок и технику, но и свою семью, которую оставил до момента устройства на новом месте.
   Незаметно наступили забайкальские холода, в октябре выпал и остался лежать первый снег, температура воздуха с каждым днем все понижалась и понижалась. Морозы и снег плохо сказывались на качестве выполнения плана отгрузки строительной техники в капремонт. "Войска", занятые охраной городка в Хохотуе и техники в полевом лагере, медленно, но верно развращались. Приходилось принимать жесткие меры по поддержанию дисциплины в подразделении, благо камер по содержанию провинившихся солдат на бывшей "гауптической вахте" имелось в достаточном количестве.
   Подходил к концу 1979 год. По указанию командира части майора Лукашенко П.И. мы с Захаровым после встречи Нового года выехали в командировку в село Екатеринославка с докладом о проделанной нами работе. Мне кроме того хотелось получить разрешение комбата убыть в отпуск за 1979 год, т.к. основной объем поручавшихся нам с Игорем работ был выполнен.
   По дороге сделали короткую остановку на одни сутки на станции Серышево, где в одном из авиационных гарнизонов проходил службу мой родной младший брат Володя. С братом мы хоть и редко, но переписывались. Зная его адрес: г. Серышево-4, ул. Авиационная, я понимал, что легко смогу его разыскать. Да и хотелось брату сделать сюрприз своим появлением. Каково же было наше с Игорем разочарование, когда вечером, выйдя из вагона на покрытый инеем перрон станции, мы узнали, что гарнизон находится на расстоянии 35-ти км от города. Решили переночевать в гостинице. Поиски ночлега привели нас в центр города. В одном из боксов гаража исполкома ворота были открыты, и мы спросили водителя, возившегося возле УАЗ-469, в правильном ли направлении идем. Слово за слово - разговорились. Узнав причину поиска жилья, водитель предложил нас подвезти до Орловки. В дороге он рассказал нам, что его брат проходит срочную службу в Белоруссии и, возможно, в данную минуту кто-нибудь из местных жителей его родственнику так же помогает. Как ни уговаривали мы этого удивительного человека принять от нас деньги, он категорически и с обидой в голосе отказался. Согласился взять от нас в качестве благодарности только бутылку водки, и то с неохотой.
   Такое бескорыстное желание помочь ближнему характерно для наших людей, живущих в малонаселенных отдаленных районах. Ждать чего-то похожего от жителя Москвы или ближайшего Подмосковья не приходится.
   Среди десятка домов гарнизона офицерское общежитие, а затем и нужную нам комнату нашли быстро. Брат со службы еще не вернулся, пообщались с его соседом по комнате, узнали кое-какие гарнизонные новости. А тут и Вовка вваливается в комнату в авиационной утепленной куртке с красным от мороза и ветра лицом.
   Служба у брата непростая. На его подразделении держаться все вопросы обеспечения полка фронтовой авиации: от хранения боеприпасов до подачи электроэнергии, тепла и воды в городок. На вооружении полка в то время состояло около тридцати самолетов МиГ-23.
   За разговорами время пролетело быстро. Вспомнили с братом интересные моменты в нашей с ним школьной жизни, наших родственников, о том, как неожиданно зимой в пургу, когда не ходили автобусы, пешком в военной форме нагрянули к нашему деду Станиславу и бабушке Марии. Как они были нам рады, и как дед повел нас в деревню к нашей тете Стасе. К ее дому можно было пройти напрямую по свободному от снега шоссе, но дед повел нас по деревенской улице, которая вся была в сугробах. Ему было важно показать, какие у него внуки: один - офицер, а второй курсант военного училища.
   Коньяка из местного кафе за ночь выпили прилично. А рано утром, попив горячего чайку, мы с Игорем двинули на единственный утренний рейс автобуса до станции, а брат - на построение личного состава.
   Сегодня, через три десятка лет после той нашей встречи, брат с тоской в голосе говорит о том, что городок в Орловке не используется нашей военной авиацией и ею не прикрыта 400-километровая граница с Китаем. Зияют пустыми глазницами окон дома, в которых жили семьи военнослужащих, разграблено все аэродромное оборудование, кабели связи, энергообеспечения. Хорошо, что сохранилась на сегодняшний день уникальная взлетно-посадочная полоса. А сколько труда военных строителей, государственных средств было затрачено на создание этого сложного технического сооружения и военного городка при нем. Авиационный полк просуществовал в Орловке с 1974 года по 2001.
   В фильме Эльдара Рязанова "О бедном гусаре замолвите слово" была высказана хорошая мысль - жизнь в городе начинается тогда, когда в него входят военные. Соответственно, когда военные из города уходят, жизнь в нем заканчивается. Закончилась она и в Серышево-4.
   Екатеринославка встретила нас 30-градусным морозом и пронизывающим ветром. Не успел опустить уши у шапки, как острая боль пронзила правое ухо. Сочетание мороза и ветра имело такое сильное охлаждающее воздействие, что пока мы дошли до расположения части, изрядно замерзли.
   В кабинете командира, расположенном в строительном вагончике, согреться толком не смогли. После доклада комбату, полученных от него указаний и разрешения на мой отпуск, в штабе отметили командировочные удостоверения, оформил отпускные документы.
   Семьи офицеров и прапорщиков части проживали в казарменном сборно-щитовом помещении с длиннющим коридором, заваленным ящиками с вещами, продуктами, с висящими на его стенах детскими санками, тазами, верхней одеждой. Каждой семье была выделена небольшая комнатка около 12-15 м2. Помещение продувалось ветром через щели в полу и стенах. Дополнительно к горячим трубам водяного отопления жильцы для обогрева использовали различные электронагревательные приборы. Вода привозная, все удобства на улице. Некоторые офицеры, у кого были возможности, отправили жен с детьми к родственникам на свою малую родину за многие тысячи километров. Наше благоустроенное с Игорем жилье в Забайкалье казалось маленьким раем.
   Личный состав одной роты был размещен в только что построенной казарме, вторая рота жила в палатках. Батальон занимался собственным обустройством: строительством казарм, штаба, клуба, парковой зоны и выживанием в условиях вечного холода.
   Как же можно было так государству относится к защитникам Отечества, к их семьям? Изменилось ли это отношение к людям в погонах к лучшему сегодня? Думаю, что нет!
   Выслушав от своих сослуживцев бесконечные жалобы на условия жизни и в тоже время их оптимистические прогнозы на будущее: климат на Дальнем Востоке лучше, цивилизации здесь больше, можно найти работу женам, есть к кому обратиться за помощью - рядом мотострелковый полк и др., я, не переночевав, отправился на вокзал. Игорь по решению комбата на непродолжительное время остался в части.
   Забайкалье приветствовало меня хорошим морозцем под 40 градусов, отсутствием ветра (дым из труб отопления шел строго вертикально вверх), россыпью множества искрящихся на солнце снежинок. Как хорошо возвращаться в обжитое годами, ставшее уже родным, место!
  
   Печные дымы Хохотуя []
  
   Поселок Хохотуй зимой
  
   Сообщил своим близким радостную весть, что со следующего понедельника я в отпуске. Стали реальными планы отдыха и поездки к своим родным в Белоруссию.
   Вечером в воскресенье накануне отпуска сидим всей семьей за столом, ужинаем. Настроение отличное, планов на отпуск громадье. Вдруг раздается стук в дверь и на пороге появляется солдат, в руках у него телеграмма. Читаю лаконичный текст: "Отпуск прекращаю находится Баде до прибытия Захарова. Командир".
   Понимаю, что отпуск накрылся "медным тазом". Начинаем с Пауком гадать, в чем причина неожиданной отмены отпуска и что это для нас всех значит. Высказываются различные самые немыслимые предположения. Прочитаны все имеющиеся в поселке газеты. Центральная пресса приходила к нам с задержкой в пять дней. В конечном итоге делаем вывод, что нужно готовиться к передислокации куда-то на юг страны.
   Со временем наши предположения начали находить свои подтверждения, сначала на уровне слухов, потом немного ситуацию прояснил приехавший из Екатеринославки Захаров, а затем начали поступать конкретные указания командования о передаче военных городков, техники и имущества соседней дорожно-строительной бригаде, ведущей дорожные работы в районе поселка Улеты Читинской области.
   На нашем складе в Хохотуе находилось значительное количество разного неучтенного технического имущества: запчасти к строительной и автомобильной технике, различное электрооборудование: глубинные насосы, электрические счетчики, щиты, пускатели и т.д. и т.п. Жалко было все это богатство, накопленное кропотливым трудом многих людей, передавать в незнакомые руки. Связался с братом и предложил ему приехать и забрать все то, что могло пригодиться в его службе.
   Володя появился на пороге нашей квартиры в повседневной офицерской шинели ВВС через неделю. В руках он держал портфель и новенькую, поблескивающую лаком 10-ти литровую канистру. Все мои домочадцы обрадовались его появлению. И не только моя семья, но и соседи, когда узнали о содержимом канистры. Вовка назвал жидкость, содержавшуюся в емкости, "ликером шасси".
   Настроение к этому моменту у нас было чемоданное. 1-я рота полностью передала технику, имущество и личный состав соседям. Все офицеры и прапорщики отправили свои семьи к родителям и убыли в Екатеринославку. В Хохотуе оставалась только моя семья и семья Алексея Паука, получившего за полгода до этих событий назначение с должности командира 1-й роты нашего батальона на должность зампотеха дорожно-строительного батальона в Баде.
   Местные жители, понимая, что мы в ближайшее время покинем их поселок, в темное время суток проникали на территорию городка и потихоньку тащили к себе домой дверцы печей, варочные печные плиты, двери, оконные рамы, выключатели и прочее. Мы, конечно, всячески противодействовали этому, доходило до стычек и конфликтных ситуаций. Нужно еще учесть, что оружия у нас не было и приходилось противостоять местным, рассчитывая чисто на собственную силу и смелость. А местные иногда появлялись и с оружием в руках.
   В один из последних дней нашего пребывания в Забайкалье два изрядно поддатых мужика в обеденное время завалили с обрезом в квартиру Пауков, где в это время была его жена Тамара с маленьким сыном Пашей, и стали требовать денег. Пришлось нам с братом бросить еду и с голыми руками идти на выручку соседям и, несмотря на угрозы применения оружия, выдворить непрошенных гостей. Вернувшись к обеденному столу, при кажущемся внутреннем спокойствии каждый из нас наблюдал у другого мелкое подергивание столового инструмента.
   Мы паковали вещи и одежду в ящики с тем, чтобы можно было оперативно загрузить их в железнодорожный контейнер. Алексей нет-нет да и заглядывал к нам, чтобы спросить ножовку, гвозди нужного размера, поговорить "за жизнь",а заодно отведать крепкого авиационного напитка.
   В один из дней брат и Паук загрузили в кузов самосвала вещи Алексея и поехали на контейнерную площадку станции Петровский Завод сдать их для отправки на Украину, и заодно заказать два трехтонных контейнера для отправки в Белоруссию моего скарба и техимущества для авиаполка в Серышево.
   От Хохотуя до Петровска-Забайкальского чуть более 70 км. По дороге у ребят произошло ЧП. Проехали они километров пятьдесят, мирно беседуя и покуривая в кабине самосвала. Вдруг редкие встречные машины начали моргать им фарами и сигналить. Едут мужики и в толк взять не могут - с чего это вдруг их так приветствуют? А когда и дорожные рабочие испугано замахали им руками, Алексей Паук на ходу машины заглянул в кузов и опешил от увиденного. За машиной тянулся шлейф из дыма и открытого огня от горящих в кузове вещей.
   Картина приезда соседа и брата обратно была печальной. Под причитания жены Тамары Алексей сбрасывал с кузова самосвала обгоревшие на одну треть ковры, магнитолу, ящики с обугленными крышками. Радовало только то, что вещи в ящиках оказались почти все целыми, а имущество было застрахованным. К сожалению, Тамаре до отъезда так и не удалось по причине спешки доказать наличие страхового случая и получить возмещение в Госстрахе. Как всегда в выигрыше оказались страховщики.
   Через несколько дней к нашему дому подъехал старенький газик с низкорамным прицепом, на котором стояли два контейнера. Загрузили один из них глубинными насосами, электродвигателями, электрощитами, запасными частями к автомобилям, а другой нашей мебелью и вещами. Мы обнялись и попрощались с братом. Вовке предстояла ответственная задача доставить контейнеры на станцию Петровский Завод и сдать их на контейнерную площадку. Эта миссия ему хоть и с трудом, но удалась. Решительную роль в этом успехе сыграла все та же канистра с остатками спирта, которая была обещана пожилому водителю контейнеровоза. На затяжных подъемах дороги, обращаясь к машине как к живому существу, он выжимал из ее старого нутра все возможное, на что она была способна. Рабочий день на контейнерной площадке был закончен, когда подошел контейнеровоз. Работники склада уже переоделись и направлялись домой. Но под решительным напором водителя вынуждены были вернуться обратно и принять груз.
   К этому моменту в нашем городке уже никого не было. Настроение было грустное. Мы покидали обжитое место, расставались на длительное время, впереди нас ждала неизвестность. Собрали оставшиеся вещи в чемоданы, перекусили, оделись и присели "на дорожку".
   Через минуту мы медленно брели в сторону железной дороги в последний раз, окидывая взглядом знакомые очертания покрытых лесом сопок, деревянный мостик через речку Хохотуйку, построенную нами дорогу, отмечая другие известные нам места. В этом доме мы регулярно покупали свежее молоко. Мимо поселкового стадиона мы ходили в кино и на центральную улицу с магазинами и пекарней. А вот и столовая - спасительницей желудков офицеров-холостяков, сад и школа, в которые ходил сынишка Димка. Вспомнили, как жена, устроившись работать в местную десятилетку, рано утром зимой подгоняла, опаздывая, сына. А тот заявил, что не пойдет, пока не попьет горячего чая, иначе замерзнет по дороге в сад.
   Томительные минуты ожидания "ученика" - пригородного поезда. Все уже сказано. Незначительные вопросы и такие же ответы. Мне нужно сегодня еще добраться в Баду, где грузится эшелон, и проверить загрузку нашего вагона.
   Подошла электричка. Занес чемоданы в тамбур вагона, обнял жену, поцеловал сына и поставил его на площадку тамбура. Двери закрылись автоматически и неожиданно. Взмах руки, и последний вагон скрылся в поднятом электричкой вихре снежной пыли.
   Брат после сдачи контейнеров еще успеет встретить их и Тамару Паук с сыном на вокзале в Петровском Заводе и посадить в поезд N 1 Владивосток-Москва, а сам через несколько часов уедет в обратном направлении на восток в Серышево. Вот и разошлись наши пути-дорожки!
   Забрал в квартире свой нехитрый офицерский скарб и тревожный чемодан. Закрыл квартиру на ключ и хотел оставить его в замочной скважине, но решил захватить эту бесполезную теперь железку с собой на память. Лучше всего попутную машину до Бады было тормознуть в конце подъема, там, где одиноко и бесхозно стоят с забитыми досками окнами и дверьми наши "верхние ДОСы". По другую сторону дороги на склоне сопки раскинулось местное кладбище, на котором похоронен наш лейтенант Стекольников, погибший в автомобильной катастрофе.
   Поднимаясь по заснеженной обочине асфальтированной дороги, смотрю по сторонам на поселок, верхние ДОСы, оглянулся в сторону нашей части, а там мелкие черные людские фигурки местных жителей мечутся среди только что покинутых нами домов в поисках чего-то ценного и могущего пригодится в их хозяйстве. Заметил рядом с собой лохматую небольшую собаку, принадлежащую когда-то одному из наших офицеров. Я сделаю несколько шагов, и она переместится на такое же расстояние. Я остановлюсь, и она присядет, глядя на меня преданными глазами. Сказал ей, чтобы она шла домой, а сам задаю себе вопрос: а где ее дом?
   А где мой дом? А где будет жить моя семья? В Гродно, куда они уехали, их ждут 2-х комнатные "апартаменты" площадью 45 квадратных метров, в которых живут уже трое взрослых и ребенок. Ждал я попутку, грустные мысли витали в моей голове. Два бездомных существа (я и собака) тоскливо смотрели друг на друга, нуждаясь в поддержке.
   Из задумчивости вывел меня грузовой "газик", на котором по хорошей дороге я быстро добрался до Бады. Штаб дорожно-строительного батальона представлял собой растревоженный улей. Погрузка эшелона, находящегося на тупиковой железнодорожной ветке, располагавшейся рядом с городком части, заканчивалась. Под руководством Паука солдатами ремонтной мастерской был полностью загружен выделенный нам товарный вагон.
   Переночевали в штабе батальона, устроив импровизированные кровати из составленных вместе штабных столов. Утром, попив чайку и перекусив сухим пайком, погрузились в только что поданные маневровым тепловозом вагоны.
   В назначенное время выдвинуться в сторону станции не смогли по причине отсутствия одного из офицеров в батальоне подполковника Шафирова. Владимир Иосифович, задержав отправку состава, нервничал, постоянно посматривая на часы. Вдруг раздался радостный возглас дежурного по эшелону. По шпалам, обливаясь потом, с заплетающимися от усталости ногами тащился старший лейтенант Кононенко, в руках которого был огромный чемодан. Ребята помогли Виктору втащить его в вагон и отнести в последнее купе возле туалета, так как другие места были уже заняты. Позже выяснилось, что весь чемодан был забит бутылками с водкой. В отношении спиртного мы все также были не безгрешны и имели определенный запас. Но такого, как у Кононенко, не имел никто!
   К Виктору Кононенко в эшелоне все относились с уважением, учитывая его богатую событиями и приобретенным опытом службу, а также содержимое чемодана и безграничную щедрость хозяина этого чемодана. Думаю, что мы прониклись бы к Виктору еще большим уважением, если бы могли знать о подвиге, который предстояло совершить ему в Афганистане.
   А дело было так. В бригаде потребности в горючем для обеспечения работы дорожно-строительной техники и автотранспорта были значительными. Для доставки ГСМ в Кабул была сформирована сводная бригадная колонна из автоцистерн и топливозаправщиков батальонов, начальником которой часто назначался Кононенко.
   В один из рейсов колонна наших 'наливников' попала под обстрел. Дорога, петляя, проходила между, находящимися в небольшом удалении друг от друга, двух горных возвышенностей. Духи вели огонь из автоматического оружия с одной из этих высот. Колонна остановилась, так как одна из впереди идущих машин была подбита. Водители покинули машины и отстреливались от противника, укрывшись за машинами, из кюветов, из-за камней и других естественных укрытий.
   Виктор в сложившейся ситуации, не растерявшись, правильно оценил обстановку и принял единственно верное решение - разбил солдат на две группы. Одна вела обстрел занятой мятежниками высоты, а вторая, руководимая начальником колонны, укрываясь в складках местности, под огнем духов, поднялась на другую высоту.
   И очень своевременно, так как по противоположному склону от дороги, навстречу нашим бойцам, поднималась банда численностью более 30 человек. Сходу атаковав духов, наши ребята значительную часть банды уничтожили, а часть мятежников захватили в плен. К этому времени на звуки боя подоспела помощь с одного из наших постов.
   За умелое и тактически грамотное руководство подчиненными в бою, личный героизм старший лейтенант Кононенко был представлен к ордену Красного Знамени. Однако в вышестоящих штабах посчитали, что будет достаточно и ордена Красной Звезды. Как потом выяснилось, духи имели информацию о выдвижении в их сторону большой колонны груженных топливом армейских автоцистерн и вели подготовку к засаде. Только ее опередила наша бригадная колонна.
   Часов в одиннадцать дня сформированный из пассажирских и грузовых вагонов, а также открытых железнодорожных платформ с техникой, эшелон медленно тронулся на запад.
   Мимо наших окон проплывали знакомые картины забайкальского пейзажа, слева долина реки Хилок, где в редкие свободные от службы часы мы ловили рыбу (щук, налимов, окуней, красноперок) и раков.
   Справа, то приближаясь, то удаляясь от нас, а то и полностью исчезая в покрытых лесом сопках, мелькала, четко выделяясь на белом снегу, чернеющая асфальтом построенная нами дорога. Проплыла ставшая родной станция Хохотуй, мост через ручей Бом-Горхон, в долине которого росли замечательные пушистые ели, отдельные из них удостоились чести быть новогодними елками в наших квартирах. Промелькнула платформа 5845 км и отвесная стена сопки, на обратной стороне которой находилась (по проектной документации) 37 выемка, где сломали не один зуб наши гидравлические экскаваторы. Знакомые названия станций: Новопавловка, Тарбагатай, Баляга.
   В Петровском Заводе, как будто для прощания с Забайкальем, остановились на короткое время. Поздним вечером были в Улан-Удэ.
   Через шесть-семь суток мы остановились на целый день в Новосибирске - пополнить продовольственные, топливные и другие запасы, и самое главное в дороге - помыть личный состав в бане. Эшелону нашего батальона, следующего из Екатеринославки напрямик, минуя Новосибирск, с баней не повезло, и к концу пути люди завшивели. Незаметно ночью эшелон тронулся в путь, забирая все южнее: Барнаул - Рубцовск - Семипалатинск.
   По казахским степям пошла однопутка - приходилось долго ждать встречных поездов. По дороге попадались редкие малонаселенные остановочные пункты. Степь начала сменяться пустыней. На разъездах с несколькими жилыми домами в ожидании встречных поездов офицеры играли в футбол, некоторые катались на ишаках. Днем становилось довольно тепло. Как-то ночью проехали недалеко от Алма-Аты. Станция с коротким названием Чу, затем Чимкент, и мы уже в Узбекистане.
   Где-то возле Самарканда купили и впервые приложились к местному "источнику" или "роднику", что в переводе на узбекский язык звучит как чашма. Так называлось местное вино. Это вам не грузинские и не молдавские виноградные напитки! Но куда деваться?
   После двух недель утомительного пути мы медленно подошли к одному из железнодорожных тупиков станции Уч-Кызыл, что в нескольких километрах от города Термеза - областного центра Сурхандарьинской области.
   Эшелон батальона механизации прибыл из Екатеринославки Амурской области на несколько дней раньше нашего примерно 18-20 февраля. Поэтому попал в объятия своих сослуживцев. Батальон размещался в палатках. В палатке технической части меня уже ждала заранее приготовленная и заправленная койка. Обнялись с начальником автослужбы Губаревым Виталей. Познакомился с новым зампотехом батальона майором Меньшениным Юрием Михайловичем, переведенным с аналогичной должности из Монголии.
   Перед отправкой из ДВО в части плотно поработали особисты. Часть офицеров и прапорщиков, не заслуживающих (по мнению органов) доверия, были переведены в другие части. На доукомплектование освободившихся и свободных штатных должностей прибыли новые военнослужащие: замполит батальона майор Васильев, секретарь комсомольской организации старший лейтенант Нежевелов Игорь, замполит 2-й роты старший лейтенант Смирнов Александр, начальник вещевой службы лейтенант Андреев Вячеслав, врач части ст. лейтенант с немецкой фамилией, которому дали кличку Шприц, ст. помощник начальника техчасти по строительству ст. лейтенант (кличка Гусегон), офицеры-двухгодичники: помощник начальника технической части лейтенант Жевтолюк Юрий, два армянина (звали их Ромик и Томик), прапорщики: начальник склада ремонтно-технического имущества Гаврилюк Василий, фельдшер санчасти прибыл из ГДР, начальник продсклада.
   Реальной обстановки в Афганистане мы толком не знали. Поэтому подробно расспрашивали тех, кто там уже побывал. Вспоминается, как с колонной автобата (командир майор Алексеев) вернулся для очередной погрузки имущества рембата прапорщик Павленко Саша. Сколько ему задавалось вопросов о стране, местных обычаях, состоянии автомобильной трассы до Кабула, особенностях вождения и поведении машин в условиях гор, месте дислокации бригады в Афганистане! Узнали мы и о трагедии, случившейся 23 февраля в тоннеле на перевале Саланг при прохождении колонн мотострелков и зенитчиков. Из-за образовавшейся в середине тоннеля пробки задохнулось от выхлопных газов полтора десятка военнослужащих. Вся информация собиралась по крупицам и подвергалась анализу с целью проведения качественной подготовки людей и техники к маршу в составе автомобильных колонн.
   Устав после разгрузки вагона, накопившихся за целый день новых впечатлений, уснул в палатке быстро. Ночью все были разбужены страшным грохотом от множества выстрелов. Выбежав из палатки, увидели впечатляющую картину полета трассеров нам фоне темного южного неба. Вскоре выяснилось, что в Союз из Афганистана вернулась колонна "партизан" - военнослужащих, призванных из запаса для участия во вводе ОКСВ.
   Через несколько дней была сформирована автотранспортная колонна, в состав которой входили кроме грузовых машин с имуществом батальона, строительно-дорожная техника: средние автогрейдеры, экскаваторы на пневмоходу, автобурилки, передвижные мастерские МТО-АТ, осветительные электростанции. С колонной уходили зампотех батальона майор Меньшенин Ю.М., его помощник лейтенант Жевталюк Ю., ст. техник 3-й роты прапорщик Попов Николай.
   После отправки нашей колонны личный состав батальона со штатным оружием и имуществом был перевезен автотранспортом на военный аэродром в Кокайды, где в течение нескольких дней ждал вместе с военным госпиталем из ЛенВО отправки самолетами в Афганистан.
   Мне же комбатом была поставлена задача с группой офицеров, прапорщиков и 30-ю военнослужащими срочной службы батальона обеспечить получение и разгрузку строительно-дорожных машин, автомобилей, прицепов, электростанций и другого технического имущества, отгружаемых железнодорожным транспортом с заводов. В наши обязанности также входила подготовка получаемой техники к маршу и доставка ее в Кабул в составе бригадных колонн.
   Такие же группы были созданы и в других частях соединения. Общее руководство этими группами осуществлял заместитель командира бригады полковник Вдовиченко Евгений Александрович.
   Несколько раз до отправки подразделений батальона в Афганистан приходилось бывать на аэродроме в Кокойдах. Было странно наблюдать в полевых условиях среди массы людей в военной форме большое количество красивых женщин-медиков, одетых в смесь спортивной гражданской и военной одежды. Задавал своим друзьям вопрос, как они себя чувствуют в таком окружении? А в ответ слышал, что ленинградские дамы слишком гордые и неприступные.
   В последний свой приезд на аэродром для снятия остававшихся со мной людей с довольствия части, получения бланков командировочных удостоверений и путевых листов, заверенных печатью, увидел, что ситуация с взаимоотношениями между нашими ребятами и медиками кардинально изменилась. Утром я застал красочную картину последствий совместного ночного разгула, когда сложно было понять, где палатки медиков, а где нашего батальона. Причиной изменения поведения женщин послужил прилет самолета, который доставил из Афганистана раненых и убитых. Наступило осознание всеми того, что служба за речкой будет зачастую связана с риском для жизни и не окажется легкой прогулкой в экзотическую страну.
   Это подтвердилось и по прилету батальона в Кабул в конце февраля месяца. После посадки самолета и выгрузки людей от спецназовцев поступила команда не торчать во весь рост на аэродроме в ожидании машин, а присесть. Один из солдат 1-ой роты в результате начавшегося обстрела аэропорта получил ранение.
   Машинами автобата 3-я рота (командир ст. лейтенант Орехов В.В.) и штаб батальона механизации были доставлены на окраину района Кабула под названием Хайрхана, где в спешном порядке под дождем со снегом были установлены палатки. Половина личного состава была направлена для оказания помощи медикам в обустройстве их палаточного городка на месте, находящемся на небольшом удалении от нас за горой с афганским каменным карьером в районе дислокации 108 мсд. Позже выяснилось, что наша часть разместилась на территории кладбища и через несколько дней палатки были перенесены несколько ниже к расположению автобата майора Алексеева.
   1-я рота (командир ст. лейтенант Александров) расположилась в районе Дар-уль-Аман вместе со штабом 159 отдельной дорожно-строительной бригады в непосредственной близости к штабу 40 армии. Позже штаб бригады переместился в Теплый Стан.
   На следующий день подошла колонна батальона с техникой и имуществом. На спуске с перевала Саланг из-за сложных дорожных условий сорвался в пропасть автогрейдер, его желтеющий остов долгое время был виден при движении по трассе Кабул-Термез. Машинист автогрейдера вовремя успел покинуть кабину и отделался испугом.
   Несколько позже была доставлена самолетом с заместителем начальника штаба батальона капитаном Васильевым и 2-я рота (командир ст. лейтенант Розов В.Н.), которая разместилась так же в Теплом Стане.
   После ухода частей бригады в Афганистан станция Уч-Кызыл была завалена различным имуществом и материалами, беспорядочно разбросанными строительными вагончиками. Из имеющихся подручных средств огородили площадку хранения техники и расположения личного состава. Людей разместили в перевезенных бульдозером вагончиках. Для освещения своей территории задействовали электростанцию из состава автомобильной инженерной мастерской АПРИМ-М на базе ЗИЛ-157. Организовали службу внутреннего наряда, отвечающую за хранение оружия и боеприпасов, техники, соблюдение личным составом распорядка дня.
   На первых порах личный состав группы питался в столовой автобата. Кормежка у автомобилистов была не важная. Приняли решение получать со склада продукты и готовить самостоятельно. Подобрали из числа своих солдат повара, готовил он хорошо. Для хранения недельного запаса продуктов вырыли глубокий погреб, сделали над ним крышу для защиты от солнца. Приходилось самостоятельно изыскивать деньги на приобретение для военнослужащих средств личной гигиены, ухода за обувью, материала для подшивки обмундирования. В спешке никто об этом не подумал.
   Нашей группой в Уч-Кызыле за два месяца было разгружено с железнодорожных платформ около 350 единиц различной строительно-дорожной, автомобильной и специальной техники, не считая участия в разгрузочно-погрузочных работах строительных материалов (от крепежа до досок и цемента) и войсковой мебели.
  
   Молодое пополнение части, Кабул []
  
   Бойцы в/ч п.п. 36663 после ввода в Афганистан направлены на учебу в Ташкент. Сидит крайний справа будущий машинист автоскрепера рядовой Потапов Александр
  
   За этот период 1720 отдельный батальон механизации дорожно-строительных работ пополнился новыми бульдозерами ДЗ-27 на тракторе Т-130, экскаваторами на гусеничном и пневматическом ходу, автобетоносмесителями на шасси Камаз, средними и тяжелыми автогрейдерами, автоскреперами емкостью ковша 8 м3, автокранами грузоподъемностью 6,3 и 16 тонн, автобурилками, катками, передвижными средствами ТО и ремонта машин, тягачами Краз-255, тракторами К-701 ("Кировцы" хорошо зарекомендовали себя впоследствии при перевозке грузов через Саланг зимой), прицепами-тяжеловозами, стационарными и передвижными электростанциями, сварочными агрегатами и др.
   Бульдозерист рядовой Петеримов. Кабул []
  
  
   Машинист бульдозера рядовой Питиримов Алексей на расчистке площадки под ротные стоянки техники. Кабул. Теплый Стан.
  
   Несмотря на усиливающуюся с каждым днем жару люди работали с энтузиазмом. Поощрением считалось в свободное от работ время организованное купание солдат в оросительном канале, находящемся за железной и автомобильной дорогами.
   Постепенно знакомились с местными обычаями и достопримечательностями. Рядом с нами располагался лимонарий, ипподром, одноименное со станцией озеро - место отдыха партийных бонз Сурхандарьинского обкома партии и местного населения. Народная молва донесла до нас информацию, что в озере водятся огромные сомы, что нужно быть осторожными при плавании, т.к. с его дна бьют холодные ключи. А таких красивых, огромных и благоухающих пьянящим ароматом роз, как в Термезе, мне не пришлось видеть больше нигде!
   Сверкающая новой краской техника, прибывающая с машиностроительных заводов, радовала глаз. Однако в ходе перегона ее к месту дислокации, особенно отдельных машин под нагрузкой, выявились заводские дефекты. Очень плохую сборку имели прицепы-тяжеловозы грузоподъемностью 20 тонн. При перевозке землеройной техники регулярно лопались шины производства Ленинградского шинного завода, разваливались подшипники ступиц, в которых зачастую отсутствовала смазка или ее было недостаточно.
   Для устранения заводских недоделок проводились дополнительные работы по обслуживанию колесных машин и подготовке их к маршу.
   Тем не менее мы задавали себе вопрос, почему нам в Забайкалье в сложных условиях дорожного строительства так мало выделялось новой техники? Если бы было по другому, может быть, сегодня Россия уже имела бы хорошую автомобильную магистраль (а не отдельные ее участки), соединяющую европейскую часть страны с побережьем Тихого океана.
   День Победы отметили с офицерами других групп, сидя по горло в оросительном канале. На импровизированных столах из листов пенопласта стояла водка и нехитрая закусь. С очередной колонной автобата на автомобиле Краз и загруженной в низкорамный прицеп электростанцией, а также несколькими автокранами, я убывал по понтонному мосту за своенравную реку Аму-Дарья к месту своей дальнейшей службы, которая в общей сложности составит в Афганистане 2 года 1 месяц 2 дня.
  
  
  
  
  
  
  
Оценка: 8.40*11  Ваша оценка:
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023