ArtOfWar. Творчество ветеранов последних войн. Сайт имени Владимира Григорьева
Чеботарёв Сергей Иванович
Сафари в "духовскую учебку"

[Регистрация] [Найти] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Построения] [Окопка.ru]
Оценка: 6.83*11  Ваша оценка:
  Сафари в "духовскую учебку".
  
  Не удивляйтесь несколько необычному названию этого рассказа. Это не дань моде. И далеко не подражание "новым" русским в одном из способов растранжиривания денег во время охоты на экзотических животных. Хотя частичка правды, приправленная долей сарказма, в названии есть. Право судить об этом предоставляется вам.
  Что побудило меня сесть и "состряпать" данное повествование? Возможно то, что последнее время в средствах массовой информации стали появляться материалы, наполненные отголосками паники в отношении состояния дел и нынешнего положения в Афганистане. Ах! Контингент США и стран коалиции в Афганистане несёт ощутимые потери от действий оппозиционных сил! Ох! Несчастному вооружённому американцу, или вообще европейцу невозможно не только в ночное, но и в дневное время появиться на улицах городов. Срочно нужно принимать меры к введению на территорию Афганистана воинских формирований из мусульманских государств. Во всех этих "стенаниях" для себя я слышу один положительный вывод: наконец - то дошло, что обычными методами с азиатским терроризмом справишься нельзя! Чтобы победить противника, нужно знать его даже лучше чем самого себя. Девять лет советские войска пытались "навести порядок" в Афгане с использованием линейной тактики ведения боя. Теперь это же предпринимают американцы и иже с ними. Во славу Аллаху, население Афганистана уже более тридцати лет овладевают мастерством ведения партизанской и диверсионной войны в своей стране. Многие бывшие в наше время ещё "бача" стали опытными главарями банд, имеют свои проверенные методы подавления местного населения и борьбы с "неверными". А до нас УЖЕ дошло, что нужно что-то менять. Вот какие мы молодцы! Ну, хватит "протискиваться" в щель политической дискуссии. Не знаю, как вы, а меня философские вопросы на политические темы утомляют своей бесконечностью и отсутствием чётко указанных целей. Перейду к самой сути этого рассказа.
  Я предприму попытку поведать вам историю своего "посещения" душманского учебного центра по подготовке главарей банд, помощников главарей и диверсантов-подрывников. Случилось это в начальный период моего пребывания на территории Афганистана, а точнее, в конце 1981 года. Не стоит причислять меня к составу группы глубинной разведки главного разведывательного управления или комитета государственной безопасности СССР. И к числу "забугорных" инспекторов, прибывших с проверкой своих подопечных в этом "осином гнезде" я также никакого отношения не имел. Этому визиту, далеко не вежливому, содействовала рейдовая операция, проводимая с участием нашего 3-го горнострелкового батальона 122 мотострелкового полка и 1-го отдельного мотострелкового батальона (ДШБ) нашей 40 армии. Но начну по порядку. Не обессудьте, но начну "от печки", чтобы описать всю рейдовую операцию, проводимую в этом районе, с первого до последнего дня. Утомительно для чтения, но имеются свои преимущества - вся подготовительная картинка, основной сюжет и завершение нашей эпопеи выльются в законченное повествование. Если будет скучно читать, пробегите "по диагонали", упуская ненужные подробности.
  После месяца пребывания в военном госпитале города Термез и еще одного месяца отпуска в домашних условиях для реабилитации, я вернулся в свой батальон, отдохнувшим, в меру упитанным и готовым к новым "героическим свершениям" на ниве борьбы с душманами. Могу предположить, что такое состояние тела и души свойственно абсолютному большинству отпускников. В общем то, вживаться в суровую действительность и местные условия жизни мне особо не дали, так как буквально через три дня после моего возвращения батальон получил команду для выход на рейдовую операцию. Благо, мы всегда были готовы к таким приказам и встречали известия, пусть и без выражения "щенячьего восторга", но с нескрываемым удовольствием. Смена рутинного однообразия пребывания в пункте постоянной дислокации полка на познание нового, получение интересных впечатлений во время операции, затмевала доже опасность и угрозу для жизни во время проведения подобного мероприятия.
  В общем и целом, 1 декабря 1981 года в 12.00 колонна батальона со средствами усиления выехала на операцию. Направление движения - Мазари-Шариф, Шиберган, Сари-Пуль. Это уже моя пятая рейдовая операция. Да и в этой стороне зоны ответственности нашего полка уже пришлось побывать. Что будем делать, никто не знал. Конечно, в силу своей незначительной должности - командира огневого взвода миномётной батареи - слова "никто не знал" относились больше к таким, как и я, командирам взводов и более высоким по должности - командирам горнострелковых рот и миномётной батареи нашего батальона. Командир батальона капитан Сергачёв и постоянно руководивший операциями нашего батальона заместитель командира нашего полка подполковник Ковалёв Александр Иванович вероятнее всего имели исчерпывающую информацию о предстоящих боевых действиях. Но мы, во всяком случае, пребывали в неведении. Что поделать? Командование считало, что поговорка: "Меньше знаешь - лучше спишь и дольше живёшь" - самая обоснованная и подходящая причина держать в тайне замысел предстоящих боевых действий. Причём эта система сохранялась на протяжении всех рейдовых операций, в которых мне пришлось участвовать. Ничего! Я за это не в обиде. Меньше приходилось думать и более старательно выполнять ту, конкретную задачу, которую нам ставили непосредственно перед практическими действиями.
  Без особых приключений колонна батальона совершила более чем 100 километровый марш и в 16.10, не доезжая нескольких километров до населённого пункта Акча, прибыла в расположение ДШБ. Этот батальон был введён на территорию Афганистана в конце 1981 года, и получил название 1-го отдельного мотострелкового батальона. Мотострелковым этот батальон мог только называться. По своей штатной структуре, вооружению, комплектованию это был самый настоящий десантно-штурмовой батальон, попросту - ДШБ. Все офицеры управления батальона, боевых подразделений и подразделений боевого обеспечения были десантниками, выпускниками Рязанского училища ВДВ. Штатная структура батальона существенно отличалась от структуры нашего батальона, как по численности личного состава, так и по вооружению. В составе батальона были и миномётчики, которые, судя по всему, в практическом использовании миномётов и ведении огня из этого оружия ничего не понимали. Для ускоренной подготовки специалистов-миномётчиков, обучения их основам боевой работы при оружии, правильному ведению огня из 82-мм переносных миномётов "Поднос", от нашего полка в этот батальон направили командира взвода управления 3-й миномётной батареи старшего лейтенанта Чаус В.И. Он уже больше месяца "натаскивал" местных миномётчиков, сжился с новыми условиями жизни и, судя по всему, стал в этой части своим человеком. Васька встретил нас почти сразу, как только колонна батальона встала походным порядком на ночёвку рядом с расположением ДШБ. Чаус был одет в форму десантника, довольный, сытый, отдохнувший, радостный от встречи с однополчанами, и такой же, как обычно, непоседливый. Посидел минут 15-20 и "по срочному делу" убежал своей подпрыгивающей походкой куда-то в сторону палаточного лагеря. Пообщавшись с местными офицерами, мы узнали, что в роте огневой поддержки его разве что на руках не носили. Беспрекословно выполняли все его команды, старались создать наилучшие условия жизни, что было довольно не просто, учитывая то, что на новом месте батальон только обживался. Непререкаемый авторитет по вопросам артиллерии. Официально на этом его командировка закончена. Благодаря Чаусу переночевали в палатке, которую гостям выделили по ходатайству "сэнсэя от артиллерии". На вечерней постановке задач командиру нашей миномётной батареи отдали приказ разбить батарею на 5 групп. В каждой группе 1 миномёт "Поднос" и при нём - 1 офицер (прапорщик)-корректировщик. Подготовили вьюки, боеприпасы, оружие. По первой команде мы готовы к выходу в любой указанный район. 1-й отдельный мотострелковый батальон (ДШБ) вместе с нами идёт на первую для них в Афгане, рейдовую операцию. Как и подобает десантникам, виду, что неуютно и страшновато, никто не подаёт. Весёлые разговоры, готовность "давить" душманов голыми руками, кипучая деятельность по подготовке к выезду, порой не нужная суетливость. Однако, это, скорее всего, больше видимость, чем реальность. Хорошо, когда первый для тебя бой проводишь в окружении опытных офицеров и солдат. Подскажут, помогут, прикроют. А когда вокруг тебя только такие же, как и ты "теоретики" войны, не имеющие опыта ведения практического боя, в сердце закрадываются холодящие, как змея, мысли: "Как же правильно себя вести? Что сделать, чтобы не осрамиться перед товарищами в первом бою? Выжить! Выжить любой ценой и сохранить свою воинскую честь!"
  2 декабря1981 года. В 11.00 выехали своей колонной в направлении населённого пункта Сари-Пуль. Поставлена задача любой ценой прорваться в этот район, богатый нефтяными скважинами. Здесь же построен советскими специалистами небольшой нефтеперерабатывающий завод. Колонна ДШБ должна выйти вслед за нами. Место общего сбора укажут наши старшие начальники. Всё-таки, у афганской дороги в зимнее время есть свои преимущества. Во-первых, нет такой сильной пыли, поднимающейся из-под колёс, и стремящейся проникнуть через все щели в кабине и кузове. Во-вторых, свежая ямка, как место возможной установки мины, видна издалека. В-третьих, вдоль дороги уже нет такой буйной растительности, способной замаскировать место засады басмачей. Поэтому, зимний марш причиняет меньше переживаний и неудобств, чем летняя езда. Хотя и отрицательные стороны тоже присутствуют. Особенно это касается тех дорог, которые начинаются после окончания асфальтового покрытия. Вот тут-то и приходит в голову старая поговорка: "У русских две проблемы - дураки и дороги! Первую можно устранить с помощью асфальта, а вот что делать с дорогами?" А как же в отношении афганцев? И первого и второго у них в достаточном количестве.
  Уже в 16.20, не доезжая до города, голова колонны попала под обстрел. Стрельба идёт очень сильная. Хотя, кто стреляет больше - мы или "духи" - определить трудно. "Кудахтанье" нескольких 14,5-мм башенных крупнокалиберных пулемётов КПВТ заглушает очереди автоматов и выстрелы карабинов. Судя по длине очередей, с нашей стороны огонь ведётся в слепую, наугад. Значит, противник не виден, напал внезапно и мелкими группами. У "духов" есть такая тактика нападения. До десятка групп, численностью от пяти до пятнадцати человек, создают своеобразный "мешок" на маршруте движения колонны. Обстрел колонны, как правило, ведут одновременно 1-2 группы с разных сторон. 3-5 минут стрельбы, и группы меняют позицию. Начинают вести огонь следующие группы. И так по цепочке. Пока пройдёт полный "круг" всей цепочки, первые группы займут новые позиции и готовы к стрельбе. Засечь боевой порядок душман в этом случае очень тяжело. Нападение приходится отражать чисто интуитивно. Расход боеприпасов большой, результат - мизерный. Можно предположить, что эту тактику "духи" применили и в данном случае. 8-я горнострелковая рота с двух сторон прикрыла бронёй БТРов колёсную технику. Командир батальона нас, миномётчиков, вперёд не вызывает, значит обстановка не ясная и применять миномёты нет необходимости.
  Командованием батальона принято решение в ночной бой не ввязываться и остановиться на ночёвку. Построение батальона обычное на привалах, в виде "слоеного пирога": колонна БТРов управления батальона- колонна минометной батареи - колонна БТРов 7-й горнострелковой роты - колонна автомоќбилей хозяйственного взвода и ремонтников - колонна БТРов 8-й горќнострелковой роты. Это обеспечивает прикрытие машин при обстрелах. Часть БТРов устанавливается для прикрытия со всех сторон на удалении от лагеря. Выставлено на соседние вершины сопок усиленное охранение. В тёплое время года на операциях ложился отдыхать или в кузове своей машины ГАЗ-66, или, чаще всего, на крыше кабины. В декабре месяце приходится прятаться в более тёплое место. Осваиваю гамак в кабине ГАЗ-66 и спальный мешок. Спать удобно, но вылизать из кабины - сплошные мучения. В случае опасности придётся вести огонь прямо через ветровое стекло машины. Благо, моя машина стоит, как правило, третьей в колонне миномётной батареи, вероятность прямого и непосредственного обстрела -минимальная.
  3 декабря 1981 года подъём объявили в 7.00. Традиционный ранний завтрак на скорую руку, вытягивание колонны и в 7.15 начали движение дальше в направлении Сари-Пуль. Асфальт закончился, а вместе с ним и удовольствие от поездки по бескрайним просторам и равнинам Афганистана. Дорога отвратительная, грязь, мокрая глина. В одном месте водитель моей машины ГАЗ-66 рядовой Лазаренко, не справился с управлением, съехал с обочины и чуть не перевернул машину. Благо, что вовремя сориентировался, не стал тормозить при съезде под откос, и дал машине скатиться на дно придорожной канавы. Повезло! Я уже имел возможность убедиться в неустойчивости автомобилей ГАЗ-66. Центр тяжести пустой, не загруженной машины, находится довольно высоко. Машина узенькая, и при боковых наклонах очень часто теряет устойчивость и "ложится" на бок. Печальный опыт "кувыркания" в кабине у меня уже был. На этот раз обошлось. Только вот без посторонней помощи на дорогу выбраться мы не смогли. С помощью БТРа и двойного троса вытащили машину на дорогу. Вовремя. Вот и долгожданная (пусть и не приятная) встреча с басмачами. Стрельба нарастает и в голове и в хвосте колонны. На сей раз, эта банда изменила свою тактику действий коренным образом. Возможно, за ночь к ним подошло подкрепление, и враг посчитал себя способным на более активные боевые действия. Бой носит почти открытый характер, хотя батальон в боевой порядок не развёртывается, пытаясь "протаранить" боевые порядке душман в походном положении. Как это ни удивительно, но пока задумки нашего командования выполняются довольно успешно. Рассеивая огнём и броней БТРов возникшие на дороги заслоны, наш батальон медленно, но уверенно, продвигается вперёд. Есть подрывы машин на дороге. Мины как контактные, так и управляемые. Хуже всего в данной ситуации чувствуем себя мы, экипажи машин, лишённых бронезащиты. Едешь, как в аквариуме. Обзор прекрасный, а вот для стрельбы никакой возможности нет. О защите от пуль нападающих приходится только мечтать. Тупо отдаёшь себя в руки проведения и ждёшь, когда же минует опасность. Гадкое ощущение беззащитности, противный холодок в сердце, и "под ложечкой". В голове, как милицейский маячок пульсирует сигнал "шестого чувства": "Опасно! Опасно! Опасно!". Однако, самое противное то, что совершенно бездействуешь, не имеешь возможностей как-то себя отвлечь, предпринять, в худшем случае, попытку хоть каким-то образом себя защититься. Лучше бы поступила команда развернуться в боевой порядок и вступить в нормальный бой. "Духи" конечно, только этого и ждут. У батальона же задача другая - любыми усилиями, любой ценой продвигаться вперёд. Но вот, кажется, и конец нашего движения. Колонна встала и в "голове" развернулась "веером". Плотный огонь не даёт возможности хоть на метр продвинуться вперёд. Обойти созданный басмачами заслон из-за особенностей местности не представляется возможным. В итоге, попытка прорваться в Сери-Пуль не увенчалась успехом. "Духи" несут потери, но держатся стойко, с фанатизмом. Значит, есть им за что сражаться! Вертолеты висят в воздухе постоянно. И не просто висят, но и постоянно оглашают местность "ишачьим криком" НУРСов и треском пулемётов. Где-то в глубине "духовской" обороны слышны разрывы бомб. Из-за близости к противнику наших войск, "работать" по переднему краю не представляется возможным. Ещё пару-тройку часов такого боя и наш батальон может выйти на рубеж "допустимого минимума боеготовности". И не столько из-за потерь, которые пока минимальные, сколько из-за упадка боевого духа. Вот, наконец-то, получено от командования распоряжение прекратить движение в сторону Сари-Пуля и выдвигаться в другой район. Колонна под прикрытием БТРов развернулась и направилась в сторону населённого пункта Джаркудук. Ночёвку приказано устроить здесь, благо рядом расположение одной из рот танковой батальона нашего полка. В населённом пункте дислоцируется отряд специального назначения КГБ. Глубинная и агентурная разведка. Вечерняя постановка задач и подведение итогов прошедшего дня. Вскользь сказано, что, скорее всего, предстоит очередное десантирование группами с вертолётов. Итог дня. У нас в батальоне подорвались 6 машин, есть раненые, угробили (по непроверенным данным) до 300 душманов. Командиры батальона и 7-й горнострелковой роты ходят угрюмые, раздражённые. В таком состоянии их лучше не трогать. Достанется и правым и виноватым. Хотя, никто никого трогать и не собирается. Все устали и без обычных обсуждений прошедшего дня разошлись отдыхать. Охранение, как обычно, с учётом того, что вокруг ещё стоит охранение танковой роты.
  4 декабря 1981 года. Днёвка. Отдыхаем, чистим оружие, готовимся к выходу на десантирование. Сходили к спецназовцам. По внешнему виду и не определишь, что это военные люди. Ходят в джинсах, свитерах, гражданских куртках. Многие с бородами. Правда, с личным оружием не расстаются. Устроились жить они неплохо. Полнейший перечень удобств, включая баню, сауну, клуб. Не стану говорить с полной уверенностью, но созданные атмосфера и удобства это больше ширма, прикрывающая особенности их работы. О своей деятельности они особо не распространяются.
  5 декабря 1981 года. Десантирование откладывается. Прилетел командующий армией генерал-лейтенант Ткач Б.И., провёл беседу с командованием, а потом и с остальными участниками операции. Оказывается, по оперативным данным разведки, операция запланирована против крупного басмаческого кишлака, в котором разместился учебный центр, готовящий главарей и заместителей главарей банд, диверсантов-подрывников. Всего в кишлаке расположено до 1200 "духов" с техникой и вооружением. Одно дело, если бы это была обычная банда. А вот "духовская учебка" - это серьёзно. В чём разница? А с кем легче и безопаснее драться, с мастером спорта по шахматам или с мастером спорта по боксу? Так и здесь. Хотя бывают исключения. Во всяком случае, в Джар-Кудуке хорошо налажена связь. Весь район опоясан узлами обороны. В общем, "орешек" непростой. Нам нужно его "разгрызть". Причём, по словам командующего, наибольшее беспокойство вызывают готовящиеся там диверсанты-подрывники. Один, хорошо подготовленный диверсант, способен нанести нам за короткий срок очень ощутимые потери.
  С этой проблемой нам пришлось столкнуться в провинции Айбак позднее, в конце 1982 - начале 1983 года. Опять же, по данным разведки, на дорогах, в населённых пунктах провинции появился ничем не примечательный пацан - "бача". Возраст 12-14 лет. Чаще всего крутился возле военной техники, останавливающейся возле дуканов. Вот только после этого "кручения" стали довольно частыми подрывы нашей техники на дорогах. Причём, подрывы, не связанные в минами, устанавливаемыми на самом дорожном полотне. Оказывается, этот "бача" был хорошо обученным подрывником. Специализировался, в основном, на установке магнитных мин с часовым механизмом. И мины старался поставить где-то в районе топливных баков, так что машина, как правило, сгорала полностью. Действия одного этого диверсанта навели серьёзный "шорох" среди наших войск. Ведь в этом районе проходит трасса Хайратон-Кабул. Колонны нашей техники движутся в обе стороны постоянно. Мало того, что перевозят из Союза продовольствие и имущество, так ещё и боеприпасы. Пришлось мне как-то разговаривать с начальником колонны, перевозившей в 50-килограммовых мешках аммонал. В кузове одной машины около 3-х тонн этой горной взрывчатки. Представьте себе, что произойдёт, если этот груз с детонирует? Мало вероятно, что от машины что-нибудь останется. А ведь такие случаи были и не однократно. Поэтому известие о мальчишке-подрывнике воспринялось очень серьёзно. Повысилась бдительность офицеров, прапорщиков и военнослужащих срочной службы. Останавливаться в населённых пунктах, возле дуканов стали крайне редко. Хотя, эти меры лишь сократили подрывы на дорогах, но не устранили полностью возможности подрывов.
  Но это уже лирическое отступление. В общем, выходим "на охоту за очень крупным зверем". Вечером распределили вооружение, личный состав по группам действия. Меня направляют артиллерийским корректировщиком в одну из групп от ДШБ. Задача не только и не столько корректировать огонь своей артиллерии и миномётов, сколько помочь миномётчикам получить первый боевой опыт на операции. Во всяком случае, мне мою задачу поставили именно так.
  6 декабря 1981 года. По замыслу командования проводим блокировку кишлака несколькими группами тактическим десантом с вертолётов. Десантные группы должны создать плотный "мешок" блокировки, оставив не "завязанным" горлышко. Свободным остаётся только узкая лощина с юго-востока вдоль дороги, по которой для зачистки кишлака и проверки "на лояльность" на соединение с нами движутся спецподразделения "зелёных" от ХАДА и ЦАРАНДОЯ и наша бронегруппа при поддержке артиллерийского дивизиона нашего полка. На этот раз командование армии решило к зачистке "осиного гнезда" афганскую армию не привлекать, возложив эту задачу на наши два батальона. Редкий случай. Обычно мы только прикрывали "зелёных". В 10.25 загрузились в вертолёты и вылетели в район боевых действий. В группе, в которую я направлен корректировщиком, около 40 человек. Из-за сильной противовоздушной обороны десант нашей группы высажен в 3-5 км от запланированного района. К месту блокировки выдвигаемся в пешем порядке по горам. Перепады высот набольшие, около 600-700 метров, но приходится двигаться, во избежание обстрелов, так, чтобы преобладающие над местностью высоты, занятые душманами, не оказалисьу нас в тылу или на фланге.
  Оборона кишлака спланирована и организована превосходно. Это не сплошная линия оборонительных позиций, а глубоко эшелонированная очаговая система опорных пунктов. Вроде, удалось обойти или взять штурмом один опорный пункт, как попадаешь под фронтальный или фланговый огонь другого опорного пункта. Опорный пункт "духов", как правило, представляет собой вершину горы, по "голове" окантованной круговой траншеей с расходящимися в разные стороны паутиной ходами сообщения. На концах ходов оборудованы парные окопы для стрелков и пулемётчиков. К самому "пупку" горы прорыта траншея, ведущая к 12,7-мм переносной установке ДШК. Сам крупнокалиберный пулемёт ничем не отличается от привычного для нас зенитного пулемёта. Только вот станок к нему представляет определённый интерес. Как и всё самодельное, сделанное кустарным способом из подручного материала, этот станок гениально прост. Два бревна, диаметром около 7-10 сантиметров каждое, сбиты в виде буквы Т. В районе крепления брёвен закреплён сам пулемёт. Для удобства стрельбы по наземным целям, имеется небольшое сидение. Переносится вся установка тремя человеками: двое спереди за верхнюю перекладину буквы Т, один - сзади за ножку. Учитывая то, что это оружие очень ценится у басмачей, обслуживают его от пяти да десяти человек, включая 2-3 человека для непосредственной охраны и обороны. Мне не один раз пришлось убеждаться в том, что пулемётный расчёт защищает своё оружие остервенело, с фанатизмом. Оно и понятно. Потеряли пулемёт - потеряли жизнь. В дальнейшем, если удавалось захватить 12,7-мм пулемёт ДШК или 14,5-мм пулемёт КПВТ, знали, что это стоило басмачам жизней 5-7 человек. В каждом огневом окопе имеется глубокая ниша для укрытия стрелков во время налёта авиации и артиллерии. Взять такую позицию атакой сходу и наскоком, по-моему, не представляется никакой возможным.
  Первый такой опорный пункт, попавшийся на пути продвижения нашей группы, на мой взгляд, представлял собой только передовое охранение. Да, обстреляли нас на дальней дистанции из стрелкового оружия. Да, заставили развернуться, привести миномёты и тяжёлое вооружение в боевое положение и обстрелять опорный пункт. Огонь из миномётов, автоматических гранатомётов "Пламя" и стрелкового оружия вынудил басмачей оставить позиции и отойти по траншеям в глубину своей обороны. Только по тому, как вяло вели огонь "духи" на этой позиции, можно было определить, что прочно удерживать здесь нашу группу они не собирались. Да и сил для выполнения такой задачи не имели. Так, небольшой отрядик, без солидного вооружения, стволов в 5-10. Как бы то ни было, а нас они сумели задержать минут на 30-40. Кто хоть мало-мальски знаком с тактикой, поймёт, что означает в обороне, находясь в передовом охранении, выиграть такое время.
  Только мы, воодушевлённые первым успехом, "перепрыгнули" через эту горку, с которой по нам вели стрельбу, как попали под довольно плотный огонь с другого опорного пункта. На этот раз положение нашей группы оказалось, прямо скажу, аховое. Во-первых, перевалив через горку, мы оказались на открытой местности, где особо спрятаться негде. Во-вторых, кроме автоматов и карабинов по нам уже стреляли и из более серьёзного оружия. Особенно много неприятностей доставлял 12,7-мм зенитный пулемёт ДШК. До этого случая мне непосредственно попадать под огонь этого оружия ещё не приходилось. Скажу вам честно и откровенно, ощущение - хуже не придумаешь. И свист этих пуль над головой уже не только заставляет пригнуться, но и принуждает прямо "вдавиться" в землю. А если, ни дай бог, очередь проходит по земле, недалеко от тебя, создаётся впечатление, что даже земля встряхивается от ударов пуль. Развернули миномёт и по моей команде полупрямой наводкой обстреляли опорный пункт. Накрыть из миномёта этот пулемёт мне не удалось, так как с первым разрывом мины его прятали в окоп. Мины только распугали басмачей, и они спрятались в ниши, оставив снаружи только наблюдателей. Как только десантники пошли в атаку, стрелки, по команде наблюдателей, заняли свои окопы и встретили наступающих плотным огнём. Скажу вам честно и откровенно, от действий офицеров и солдат группы, с которой я действовал, у меня остались два, противоположные друг другу, впечатления. С одной стороны это восхищение той отвагой, лихостью и самоотверженностью, с которой десантники штурмовали опорный пункт и вообще, стремились воевать. А с другой стороны - горечь и злость от той безрассудности, которую проявляли они, стараясь в лоб, практически в открытую, взять эту чёртову душманскую позицию. Наша пехота, прежде всего, прижала бы духов к земле, подавила морем огня, и переползаниями, перебежками, обходными манёврами, окружила бы этот опорный пункт, забросала бы траншеи гранатами, и только потом провела чистку "лисих нор". Причём эту тактику действия никто и никогда не назвал бы трусостью и перестраховкой. Задача была бы выполнена с наименьшими потерями. А вот десантура решила подавить этот опорный пункт совсем другим способом. Удивило меня то, что десантники решили брать опорный пункт в лоб, без использования обходных маневров и простейших элементов местной тактики. Как только мины начали рваться на "пупке", человек 6-8 из группы рванули бегом к опорному пункту. Естественно, как только они подошли на дальность 150-200 метров к позициям басмачей, я прекратил огонь, чтобы случайно не накрыть своих. Басмута немедленно выскочила из своих укрытий и открыла по атакующим десантникам огонь. Надо быть полностью слепым или безруким, чтобы с такого расстояния не попасть из карабина или автомата в бегущего человека. Не стану утверждать со 100% достоверностью, но двоих или троих наших басмачи подстрелили точно. Остальные наступающие залегли и спрятались за всевозможные укрытия, оказавшиеся рядом. Опять мы, остальная часть группы, открыли огонь из всех видов оружия, включая миномёты и АГС, и заставили басмачей спрятаться в норы. И вновь атака в лоб малыми силами. Мало того, что сами атакующие двигались по ровному месту, так ещё и нам прикрыли сектора обстрела, не давая вести по опорному пункту прицельный огонь. На этот раз атакующим удалось добежать практически до позиций духов. Уже в ходе второй атаки, когда атакующим удалось подойти к опорному пункту "духов" на 80-100 метров, прямым попаданием из противотанкового гранатомёта "Муха" удалось вывести из строя ведущий по нам огонь крупнокалиберный пулемёт ДШК. Но даже при второй атаке басмачи успели выскочить из своих нор и открыть огонь на поражение. Причём двоих десантников подстрелили прямо в упор, с расстояния не более 10-15 метров. Нет смысла отрицать, задача была выполнена. Но какой ценой? Глядя на такой способ ведения боя, хотелось долго и витиевато материться. Не вошло ещё мне в привычку видеть, как офицеры подставляют под пули свои головы и головы подчинённых. Хилым оправданием всего этого безобразия было то, что опыта ведения боевых действий в десантников ещё не было, а желание показать свою удаль - больше чем достаточно. Честно говоря, поддавшись общему настроению, я и сам чуть не получил пулю в упор. Хотя, это может быть не столько бесшабашность, сколько сила привычки, идти спокойно там, где уже прошла наша пехота. Вот я и пошёл смотреть на результаты работы десантуры. Внезапно из одной "лисьей норы" прями на меня выскочил афганец в белой чалме, чёрном халате и с пистолетов в руке. Спасло то, что автомат был наготове, и руки среагировали быстрее, чем сигнал об опасности дошёл до мозга. Я успел выстрелить на секунду раньше, чем он. Это, судя по ухоженности и особенностям одежды, оказался мулла. Вот и верь слухам, что служители Аллаха не носят оружие. Носят и умеют им неплохо владеть. Трофеями мне достались 7,62-мм автоматический пакистанский пистолет странной конструкции, карманный Коран, чётки и перстень-печатка (из латуни, не драгоценный, однако с арабскими знаками на поверхности). Пистолет я потом разобрал, но обратно собрать не смог - около 40 составных частей. Пришлось выбросить в ящик с остальным трофейным "металлоломом". А вот все другие атрибуты культового значения остались у меня на память о том случае. В районе второго опорного пункта оставили раненых, убитых, трофейное оружие и с ними небольшую охрану.
  Дальше путь к кишлаку был практически свободен. Да и до него оставалось около 1,5 - 2 километров. По пути разогнали ещё две засады, каждая человек по 10-12. Немного помогла и артиллерия нашего полка. По радиостанции я сообщил им место нашего положения, обозначил себя оранжевым дымом, указал координаты места, откуда ведётся огонь. Снарядов не жалели по той причине, что в службе РАВ нашего полка уже лежали наряды на сдачу 85-мм пушек Д-48 и получение 122-мм гаубиц Д-30. Везти снаряды в Союз на сдачу - дурное дело. Вот и стремились их на этой операции максимально израсходовать. Правда, во время артиллерийского налёта, сперва накрыли снарядами нашу группу, а уж только потом, после корректирования огня, накрыли "духов". 85-мм снаряд разорвался в 20 метрах от меня. Благо, все лежали на земле, и осколки прошли над головами. Пара "ласковых" фраз в эфир, типа: "Вася, ты не прав!" позволили быстрее прекратить огонь артиллерии, чем стандартная и привычная в артиллерии команда "Стой!".
   Только к 15.30 с боем вышли в указанный район блокировки. Заняли оборону в прямой видимости, где-то в километре юго-западнее кишлака. Задачу выполнили, но у нас, в пехоте, таких внушительных потерь ещё никогда не было. И это только в одной группе. А что же в других? И каковы общие потери этого батальона за день боя? Не знаю, но могу предположить, что солидные. Мой личный счёт увеличился на двух "духов". Ещё одного подстрелил из состава второй засады. Потери душманов от нашей группы около 30 человек. Взяты два десятка винтовок и автоматов, один ДШК, несколько пистолетов и револьверов. Часть оружия убитых отходящие басмачи утащили с собой. Бог с ними. Всё равно это "добро" никуда от нас оно не денется. База "духов" в "колечке". Справа и слева на господствующих высотах сидят группы десантников. Группы нашего горнострелкового батальона "оседлали" вершины где-то километрах в трёх справа. С ними у меня имеется только радиосвязь. Теперь наша задача до безобразия простая и в тоже время, довольно трудновыполнимая - сидеть на высотке, перекрыть все видимые с нашей стороны подступы к кишлаку, не дать прорваться подкреплению в кишлак и блокированным из кишлака. Ночью освещал местность из миномета, и пускали ракеты. Заодно передал миномётчикам-десантникам свой опыт использования осветительных мин в качестве зажигательных. Способ совсем простой. Достаточно увеличить на мине установку трубки так, чтобы факел разгорался низко над землёй. Горящий фосфор, падая на горючие материалы (сухую траву, сено, хворост, дерево) способен создать очаг пожара. Кое-где на окраине кишлака пришлось поджечь стога сена. Это позволило осветить местность в течении пары часов. Главное, чтобы басмута не проскочила в ложбины и овраги мимо наших заслонов. Пришлось вести огонь и осколочными минами из миномёта. Накрыл на выходе из кишлака предположительно пять групп басмачей. Хотя, "ночью все кошки серые". Может быть это, были "духи", а может быть и нет... Потери душман будем считать после очистки кишлака и окончания операции.
  7 декабря 1981 года. Вчера вечером как-то не досуг было рассматривать это "осиное гнездо". Да и светлого времени оставалось очень мало. Теперь появилось и время и возможность. Хотя, честно говоря, наша горка не обеспечивала полного обзора всего кишлака. Слева от нас, где-то в 600-800 метрах проходил горный хребет, превышающий нашу горку метров на 100-150. К этому хребту "лепилась" западная окраина кишлака. С южной стороны Джар-Кудук прикрывала цепь холмов, на одном из которых сидела наша группа. С севера проходила единственная, доступная для проезда грузового транспорта, дорога. А вот с восточной стороны имелось довольно большое открытое место, на котором находились возделываемые поля местных декхан. В целом, кишлак находился на горной равнине, размером около 6-8 квадратных километров. Обзор большей части кишлака перекрывался сопками, находящимися справа и слева от нас.
  С утра начали прочёсывание кишлака. Перед этим на фарси - местном наречии объявили по громкоговорящим установкам предложение мирному населению: женщинам, старикам и детям покинуть свои дома и выйти за окраину, в установленное место сбора. С теми, кто вышел из кишлака, до конца нашего пребывания здесь, "работали" ХАД и ЦАРАНДОЙ. После истечения указанного времени и выхода мирного населения, начала работать артиллерия и вертолёты. Первый раз я увидел действия объемного взрыв. Хотя до конца не уверен, что это был именно объёмный взрыв. Штурмовик "Грач" сбросил с первого захода бомбу. После разрыва, на поверхности земли образовалось облако белого дыма, которое расползлось по складкам местности, пещерам, дворам. С очередного захода штурмовик пустил ракеты "Воздух - земля", в результате чего облако детонировало. Возможно, что детонация облака произошла не из-за ракеты. Со стороны это разобрать было невозможно. Просто дымовая завеса "захлопнулась". После огневой обработки кишлака пехота и десантники спустились в кишлак, и началось прочёсывание домов, пещер, сараев. Меня оставили на нашей горке с тяжёлым вооружением, старшим над минометчиками и двумя пулемётчиками ПКМ. В принципе, это правильное решение, оставить всё тяжёлое вооружение на местах блокировки. Тем более, что выполняются одновременно две задачи - выставление заслона и создание резерва из людей, которые не пошли на прочёсывание. Да у меня и не было особого желания бегать по селению, тем более, что кишлак большёй, площадью более 2-х квадратных километров. Распределил и расставил наблюдателей во все стороны, чтобы вовремя заметить и предотвратить попытку "духов" уйти из блокировки. В кишлаке звучит непрерывная стрельба, рвутся гранаты. Правда, достаточно плотного огня, соответствующего ведению огневого боя, не слышно. А стрельбу из автоматического оружия, ведущуюся нашими военными можно очень легко отличить от способа ведения огня любыми афганцами, будь то "дух" или аскер. Афганцы в целях экономии патрон, в основном, привыкли стрелять при установке переводчика автомата на одиночный огонь. Поэтому их стрельба напоминает по звуку ведение огня из американской автоматической винтовки М-16, наподобие того, как будто сноровисто забивают гвозди в доску. Наши же военные ведут огонь или длинными, или короткими очередями. Чувствовалось, что душманы изрядно озадачены, деморализованы, особо яростного сопротивления оказать не могут. Да и наше явное превосходство в силе и вооружении заставило душманов уклоняться от организованной обороны. Всякая организованная оборона неминуемо привела бы к её немедленному уничтожению. А так, зная гуманность советских войск, была хоть небольшая вероятность уцелеть. В данной ситуации труднее всего отличить врага от нейтрального человека. Достаточно "духу" спрятать своё оружие, снять патронташи и военное снаряжение, взять в руки кетмень, и его не отличишь от мирного жителя кишлака. И ни дай бог, если ты повернёшься к нему спиной, и он уверен, что шурави никто не прикрывает. Твоя жизнь в этот момент не будет стоить и ломаного гроша. Приходилось с этим сталкиваться. А оружие в данном кишлаке душманы сразу же почти все спрятали. Уже на следующий день во время выхода из кишлака мне самому удалось найти две английские винтовки "Бур", спрятанные под крышами домов. Чистка в этот день проводилась почти до 18 часов. Пару раз мне пришлось предотвращать попытку мелких групп выйти из блокировки. От скуки я сам ложился к пулемёту ПКМ. Результатов своей стрельбы не видел, так как "духи" сразу прятались за здания и дувалы. Но вот своих десантников, которые ещё до окончания прочёсывания пытались выйти из кишлака, обстрелял точно. Это были парторг батальона и с ним ещё два человека. Хорошо, что у меня вызвало сомнение эта, свободно передвигающаяся группа людей, и я первую очередь положил немного в стороне от них. Мат с их стороны подтвердил правильность моего предположения, но вот испачкать одежду в местной грязи я их заставил. К чести этих "вояк", хочу заметить, данный случай они восприняли так, как это и должно было быть, и в дальнейшем только посмеивались над своей беспечностью. С прочёсывания принесли много оружия и другого военного барахла. "Накрошили" немало душманов. А вообще-то, именно на этой операции я смог пронаблюдать со стороны и сделать для себя не совсем приятные для нас, славян, выводы. Кровь убитого врага дурманит головы не только азиатов. Под тонким слоем цивилизации у нас скрыта жестокость, свойственная ещё первобытному человеку. И не стану отрицать, не предприняв попытки с нашей стороны вывести мирное население из данного кишлака, все бы они остались лежать убитыми в этом населённом пункте. В пылу боя никто не стал бы разбираться, "дух" это или мирный житель, когда знаешь, что весь кишлак, в целом, басмаческий. Ночевали на той же горе, только уже наблюдатели смотрели во все стороны. Вполне возможен был подход ближайших банд для того, чтобы отомстить за разгром этого учебного центра.
  8 декабря 1981 года. С утра бронегруппы двух батальонов зашли в кишлак. Пехота и десантники продолжили зачистку окружающих пещер и схронов. Сам кишлак полностью очищен от присутствия душманов. Да и вообще всё живое из местного населения, кроме тех, кто добровольно покинул кишлак и сдался местным властям, прекратило своё существование. К 12 часам черновую работу закончили. "Учебного центра" басмачей больше нет.
  Пришлось только удивляться системе организации службы и охранения у "духов". Парковая служба - на высшем уровне. Не удивляйтесь! Именно парковая служба, а не отдалённое напоминание таковой. Огороженное ровное место на восточной окраине кишлака, таблички на местах размещения техники, небольшой домик-мазанка дежурной службы и прочие атрибуты, свойственные военному порядку. Даже освещение, прожектор и бензоэлектрическая установка производства Японии входили в комплект оборудования парка. Очень много машин, как легковых, так и грузовых, два БРДМ-2, один БТР-60. Вне пределов парка находилась только техника, предназначенная для выполнения каких-то срочных задач. Это позволило не загромождать узенькие улочки кишлака припаркованной техникой и давало возможность в кратчайшие сроки выйти "учебке" в любом нужном направлении. Проводная и радиосвязь - выше всех похвал. Техника связи по круче, чем у нас, хотя встречались экземпляры и советского образца свежих разработок, типа радиостанции "Гроза". Проводная связь была протянута практически во все более-менее значимые дома, типа исламских комитетов, ИПА, управления "учебного центра", парка, домов для размещения обучаемых и так далее. Причём, нами были захвачены полуавтоматические телефонные станции, способные обеспечить связью более сотни каналов. С опорными пунктами, находящимися по периметру кишлака, связь организовывалась с помощью малогабаритных радиостанций.
  По данным допросов захваченных басмачей выяснили, что свыше 500 душманов, до нашего прихода, ушли колонной на свою операцию. Не исключено, что именно с этой группой нам пришлось столкнуться при прорыве к Сари-Пулю. Возможно, если бы они были на месте, так успешно "зачистку" этого центра мы провести бы не смогли. Хотя... Преимущество в вооружении, артиллерии, авиации способны сломить и не такую оборону.
  В 12.30 бронегруппа нашего батальона, с десантом на борту, начала движение из кишлака. Всё, что можно было сжечь - уничтожили, включая и технику. Наиболее хорошие машины советского образца взяли с собой. Бронетехника досталась "зелёным". Ведь именно у них "духи" эту технику и "увели". До лагеря танкового батальона дошли в 18.10 без особых приключений. Расположились в обычном порядке на ночёвку. Командир батальона приказал один ГАЗ-66 миномётной батареи освободить полностью от имущества и под мою ответственность загрузили в неё всё трофейное оружие и боеприпасы. Получился солидный склад. В моём ведении оказалось 7 пулёмётов ДШК, более 300 единиц винтовок и карабинов разных видов, годов изготовления и образцов, около сотни автоматов, в основном ППШ и АК-47, более 150 пистолетов и револьверов, порядка 80000 патронов, мины, гранаты, взрывчатка. Охотничьи ружья, шашки и другое холодное оружие просто не считали. Пистолеты, для удобства переноски, связали через спусковые скобы верёвками. Остальное оружие просто свалили кучей. Если учесть, что почти такое же количество трофейного оружия увезли с собой десантники, станет понятно, какой урон басмаческому делу нанесли два наши батальона в процессе этой рейдовой операции.
  9 декабря 1981 года. Дали день отдыха и приведения себя в порядок. Ходят слухи, что ожидается выход для окончательного уничтожения остатков банды. Чистим оружие, приводим в порядок обмундирование, организована помывка личного состава в бане. Заодно, проверили содержимое вещевых мешков военнослужащих срочной службы, кузовов машин и возможных "заначек" на предмет опасных "трофеев", типа наркотиков, оружия, афганской валюты.
  10 декабря 1981 года. Две горнострелковые роты и часть миномётной батареи нашего батальона ушли сопровождать колонну "наливников" и продовольствия в Меймане. Я с прапорщиком Майбородой, с четырьмя машинами батареи, остался в лагере. Командир батальона поставил мне основную задачу - не допустить, чтобы растащили трофеи из машины. Задача, честно говоря, довольно трудная для лейтенанта. Как только колонна скрылась из вида, появились влиятельные "ходоки" с просьбами и даже требованиями выделить со "склада" трофейные пистолеты. Особенно докучали неизвестно откуда появившиеся старшие офицеры штаба 40 армии. Кое-как отмахался от назойливых посетителей. Упёрся на своём, что мне командир батальона приказал без его личного разрешения, оформленного в виде записки, к трофейному оружию никого даже близко не подпускать. А так, как комбат находился очень далеко, то и взять такую записку было просто неоткуда. Ближе к обеду наплыв любителей "халявного" оружия иссяк. Выставил дополнительную охрану возле машины, проинструктировал её "до слёз", взяли с Майбородой несколько экзотических образцов трофеев, боеприпасы и пошли стрелять. Благо, стрелять нам никто не запрещал. Труднее всего было подбирать патроны к пистолетам и револьверам. Но и с этой задачей справились вполне успешно. К какому оружию боеприпасы подобрать не смогли, такое с собой и не брали. Благо, выбор был очень большой.
  11 декабря 1981 года. Ещё один день простояли на месте в ожидании возвращения батальона, путь не близкий, в один конец около 200 километров. Маемся со скуки, занимаемся изучением оружия. Кое-какие образцы разобрали, но собрать не смогли. Слишком много деталей и порой даже не знаешь, что куда пришпандолить. Есть образцы, сделанные явно кустарным методом из "полусырого" металла. Запчасти от разобранного оружия свалили в отдельный ящик и забыли про его существование.
  12 декабря 1981 года. Вернулись наши с сопровождения колонны. Обслуживаем технику и ждём дальнейших приказов.
   13 декабря 1981 года. Получен долгожданный приказ на окончание операции и возвращение в полк. В 7 часов колонна начала движение и в 13.25 прибыли в пункт постоянной дислокации. Как обычно, разгрузились возле палаток, поставили технику в парк, оружие в пирамиды и пошли отдыхать. Трофейное оружие заместитель командира батальона по вооружению завёз и сдал на склад РАВ полка. Результаты операции впечатляющие. Только в Джар-Кудуке ликвидировали учебный центр, до которого раньше у командования армии не доходили руки. Уничтожено до 700 душманов (даже по меркам Панджшера это довольно внушительная цифра), разгромлено 28 исламских комитетов, взято много трофейного оружия. Обидно только то, что всё трофейное оружие со склада ракетно-артиллерийского вооружения нашего полка, куда его сдали, будет в дальнейшем передано афганскому правительству. Последующий путь этого оружия проследить не представляет трудности. Через один-два месяца это оружие, непонятно как, перекочует в банды, и из него "духи" опять будут вести огонь по нашим войскам. Вот таков простой "круговорот оружия в Афганистане".
  На этой минорной ноте я и закончу повествование о нашем "посещении военного учебного заведения" душманов. Теперь остаётся только сделать выводы и подвести итоги.
  Первый вывод, который стоило бы сделать из всего опыта ведения боевых действий на территории Афганистана это то, что ни в те шальные годы, ни в настоящее время Вооружённые силы были не приспособлены вести войну с партизанскими отрядами и диверсионными группами. Где-то в 1984-1985 годах и позднее во все воинские части Советской Армии стали приходить пособия, в которых отображался опыт ведения войны в ДРА в боевых примерах. Прискорбно то, что шума вокруг этих пособий было поднято много, а практический результат оказался - нулевым. Не воспринималась во внутренних округах Советского Союза и группах войск в Европе эта война, как настоящая, "взаправдашняя". Не по тому, что примеры, приводимые в пособиях, были надуманными, неинтересными, далёкими от поучительности, а по той причине, что они не соответствовали выработанной системе подготовки войск того времени. Постепенно в армии стали предавать забвению опыт боевых действий в Афганистане. От советов участников боевых действий отмахивались, как от назойливой мухи. События в Чечне немного всколыхнули Вооружённые Силы России, но не надолго. На смену линейным частям, воевавшим на Кавказе, пришли части Внутренних войск, и о борьбе с диверсантами и терроризмом в Вооружённых Силах думать перестали. А зря. Стоило бы, на всякий случай, обучать войска ведению боя с небольшими, мобильными группами противника. Смотришь, в определённых условиях это сохранило бы жизни десятку-другому наших парней. Опыт просто так не приходит. В Афганистане в 82-83 годах мне ещё не раз приходилось сталкиваться с 1-м отдельным мотострелковым батальоном (ДШБ), с которым мы участвовали в описанной выше операции. Да, со временем это стали подготовленные, опытные, тактически грамотные офицеры и солдаты. Судя по рассказам и слухам, подразделениям ДШБ приходилось не раз выполнять сложнейшие задания командования. Но чего стоил этот опыт? Какой ценой он был приобретён? А если бы батальон заранее, с самого начала, ещё лучше, до ввода на территорию Афганистана, обучили правилам ведения боя с басмачами? И не тем правилам, которые выдумывали "академические теоретики", а правилам, выработанным рейдовыми батальонами! Смотришь, за ту же победу заплатили бы меньшую стоимость.
  Второй, по-моему, заслуживающий внимания вывод. Чтобы успешно бить противника, необходимо иметь исчерпывающие сведения: о его численности, вооружении, системе инженерных сооружений, порядке практических действий и так далее. То есть, знать о нём даже больше, чем о себе. Перед проведением данной операции разведывательные и информационные сведения были максимально полными. Результат говорит сам за себя. Противник уничтожен, задача выполнена, хоть и временный, но порядок в той местности наведён. Можно предположить, что в этом кишлаке нас не ждали, информации о планах командования душманы вовремя не получили и, в результате, учебный центр перестал существовать.
  Третий вывод, выработанный практикой совместных действий с правительственными войсками Афганистана. У меня была возможность убедиться, что когда наш батальоне выходил на операцию по блокировке и уничтожению банд без сопровождения "зелёных", результаты были, как правило, более значительными. И банда не успевала уйти от нас, и сопротивление оказывалось нам менее серьёзное. Чаще всего наше командование стремилось вывести советские батальоны на позиции блокировки, и только после этого, вызывать афганские войска для проведения "чистки" местности. Информация до басмачей не успевала дойти, и они оказывались в "мешке". Всё-таки, правительственные войска Афганистана были не надёжными союзниками, способными не только предать и продать, но и повернуть в определённых условиях оружие против нас. На моей памяти были и такие случаи. Да и в описанном мной случае, если бы "зачистку" кишлака проводили только "зелёные", пленных было бы значительно больше, чем убитых. А это привело бы к тому, что многие из пленных через два-три месяца опять воевали бы против нас.
  На этом я и закончу своё повествование.
  
  
Оценка: 6.83*11  Ваша оценка:
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023