ArtOfWar. Творчество ветеранов последних войн. Сайт имени Владимира Григорьева
Чеботарёв Сергей Иванович
Птица Феникс в погонах. Часть 1

[Регистрация] [Найти] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Построения] [Окопка.ru]
Оценка: 5.54*12  Ваша оценка:
  Птица Феникс в погонах.
  
  Вступление.
  
   Это своё повествование я хочу посвятить одному моему однокурснику, жизненный путь которого, на мой взгляд, стоит того, чтобы о нём рассказали. Человек этот подполковник, кавалер ордена Красная звезда, инвалид войны в Афганистане II группы, ныне находящийся на заслуженной пенсии. И вообще, это надёжный друг, прекрасный труженик, отличный муж, отец, дед. В общем, фигура достойная, если уж и не всеобщему подражанию, то уважения, без сомнения. Реальную его фамилию, по его просьбе, я изменил. Да и остальные фамилии реальных лиц в повествовании, также сменены. Остальное содержание данной повести, с которой я вам и предлагаю ознакомиться, имеет чисто документальный характер. Вполне естественно, что учитывая прохождение очень длительного срока с того момента, когда все эти действия происходили, диалоги дословно мне передать было затруднительно. Поэтому форма их будет носить чисто смысловой характер, не отклоняясь далеко от истины. Спрòсите меня: "К чему данные пространные оговорки"? Отвечаю. Существует, согласитесь, большая вероятность того, что это моё повествование о жизни и нелёгкой военной службе человека, о котором действительно стоит писать, могут прочитать действительные, реальные участники тех событий. Не исключается и возможность того, что они восстановят в памяти прошедшие годы, узнают себя и героя этого повествования. И вот тут-то имеет место фактор "правдивости и справедливости". "Я говорил в этом эпизоде совсем не так и не теми словами!" "Здесь допущена некоторая неточность!" Незначительная неточность, в состоянии вызвать недоверие ко всему предложенному вам содержанию повести. Поверьте. Вымыслов здесь нет. Всё изложено так, как мне лично было рассказано самим героем повествования. Рассказано подробно, в очень доверительной обстановке, в компании людей, перед лицом которых врать нет смысла, да и затруднительно. Они, имеется в виду участники тех разговоров, сами прошли по идентичному пути. Испытали, в целом, что-то подобное. Может быть, в чём-то в меньшей степени, а в чём-то - в большей. Многое подобное видели своими глазами. А, главное, знают героя повествования сверх отлично. Да и выдумать то, что нам рассказал Влад, просто невозможно. Поэтому, не стану дальше попусту разглагольствовать, и пытаться своим рассказом доказать что всё сказанное, не сказка. Перейду непосредственно к сути. Поехали.
  
  Часть I. Птенец.
  
  1.
  
   Влад Птица - назовём его именно так - родился на бескрайних просторах Сибири в последних числах января 1958 года. Не будем заранее впадать в заблуждение "сибирскими корнями" мальчишки, которые и "определили в дальнейшем стойкость характера, несгибаемость воли, устойчивость к ударам судьбы". Отнюдь. Пацаном он был самым обыкновенным, из обычной русской, казацкой семьи. А в Сибирь их семью занесла военная служба его отца - кадрового военного. В те года даже помыслить было невозможно, чтобы семья военного жила отдельно от главы семьи. Получил офицер новое назначение - едет к месту службы со всей своей семьёй. Сразу уже там ищет квартиру, пока жена с детьми сидит на чемоданах в помещении вокзала или, в лучшем случае, в ленинской комнате одного из воинских подразделений той части, куда прибыл офицер. Так именно оно было, и никак по-другому. Вот и семьи были крепкие, сплочённые, готовые к любым трудностям, которые с лихвой сыпались на людей в погонах. Все трудности переносили вместе, сообща. Не зря существовало выражение - "одна, сплочённая семья". А в тот момент, военная служба отца и определила место рождения Влада - город Тюмень.
  
   Думаю, что будет немаловажным отметить, чисто для информации, которая может пригодиться в процессе раскрытия становления характера Влада, что постановка на ноги и воспитание парнишки проходили в военной среде, в атмосфере военных городков, казарм, парков боевых машин, стрельбищ, строевых плацев.
  
   Его отец, 1920 года рождения был выходцем из семьи коренного донского казака. По тем временам это уже ярко не афишировалось из-за "классового" не восприятия всего казачества. И, в то же время, дед, прогрессивно настроенный, создал условия к тому, чтобы отец Влада, Сергей, получил 10-летнее среднее образование и поступил в Ленинградскую Военно-топографическую Школу Рабочее-Крестьянской Красной Армии. Именно в то, предвоенное время, эта школа была переименована в Ленинградское Военно-топографическое училище, прекратив с данного момента набор для обучения лиц, имевших не полное среднее образование (7 классов), но отслуживших срочную службу в армии или имеющих трудовой стаж. Для повышения уровня грамотности и успешного выхода к "всеобщему среднему образованию", в Красной Армии, непосредственно в войсках, были организованы курсы - школы для получения среднего образования, как командирами, так и красноармейцами. Наглядно всё это было показано в прекрасной предвоенной комедии тех лет "Сердца четырех". Вся страна тогда училась. Училась с вдохновением и не щадя своих сил и времени. Для тех же, кому повезло получить полное среднее образование, а среди этого, в то время, ничтожно малого количества молодых людей был и Сергей Птица, прямая дорога была в военные училища и высшие гражданские учебные заведения. Так вот в 1938 году и оказался Птица среди курсантов вышеупомянутого военного учебного заведения.
  
   К лету 1941 года обучение курсанта Сергея Птицы приближалось уже к своему логическому завершению. 22 июня 1941г. Война застала курсантов-выпускников на полевом выходе под городом Луга. А это, ни много ни мало, 100 километров от Ленинграда. На Лужский полигон курсанты Ленинградских военных училищ и военных специальных школ того времени каждые полгода, совершали марш пешим порядком с полной выкладкой, с карабинами и с боевыми патронами, с палашами на ремне. Солдат Красной Армии на марше без оружия с носимым комплектом патронов - ведь это был в те времена просто нонсенс. А суточный переход пешим порядком, в соответствии с уставами РККА того времени, в качестве напоминания нормативов, составлял 60 километров. Вполне естественно, что в зимнее время маршевый переход осуществлялся на лыжах, а в летнее - на своих двоих и без "досок на ногах". Как уже было отмечено, последний летний полевой выход был посвящён улучшению практических навыков будущих командиров-топографов и подготовке к сдаче выпускных экзаменов.
  
   Кто прошел школу военных училищ, знает, как радостно всегда было на душе курсантов-выпускников в предвкушении того скорого момента, когда впервые сможешь одеть форму командира! А тогда - с двумя алыми, горящими огнем "кубарями" на петлице. Новенькая форма командира РККА уже была пошита и лежала на складе училища. У почти всех была заготовлена проволока, которая, в нарушении Строевого устава, вшивалась-вставлялась в офицерское галифе, чтобы оно, наглаженное, "стояло широкими парусами". А в кармане, пока ещё курсантских штанин, уже были припасены две серебряные монетки царской чеканки, из которых должны были быть сделаны "звездочки" для кавалерийских командирских шпор, закрепляемых на хромовых сапогах. Чтоб каждый шаг командира был сопровождаемый "малиновым звоном"...
  
   Ещё одной мечтой Сергея Птицы было то, чтобы после выпуска из училища "при полном параде" стоять этаким орлом перед отцом, "старшим Птицей", читая в глазах его, казачьего унтер-офицера, честно отмахавшего шашкой всю первую Мировую войну в Симбирском казачьем полку, имеющего "высочайшее образование" - четыре класса церковно-приходской школы и курсы коновалов, гордость за "высоту полета" своего первенца, рожденного в Поволжье в голодные двадцатые годы. И не зря, видать, казак сделал свой выбор - "за красных", за светлое будущее, как казалось, своих детей. Да и самому Сергею Птице будущее представлялось хоть и тревожным, но ярким, светлым и счастливым.
  
   ВОЙНА. Великая Отечественная война перечеркнула все мечты-иллюзии молодого парня. Экзамены были упразднены. Спустя уже несколько дней после начала войны, эшелоны увозили ребят, молодых командиров Красной Армии к их будущим местам службы. А судьбы уже делили их на живых и мертвых. Там, на железнодорожном перроне города Ленинграда, впервые второпях было выпито шампанское, еще "довоенное", купленное на свои, первые командирские деньги, в котором "купались алые кубари", поспешно кем-то снятые с петлиц. Там же Серега Птица закурил свою первую папиросу, как оказалось, далеко не последнюю на последующие 20 лет. Он тогда не знал еще, что никогда больше не уведет своего отца. И никогда больше не обнимет своих двух младших братьев... Лишь курганы на Пискаревском мемориале с табличками за 1942 год, которых там очень и очень много - больше всех других. Могилы, которые он, кадровый офицер, уведет лишь в 47-м.
  
   Судьба была милостива к нему, так как большинство его однокурсников с началом войны попали прямо на фронт. А его, и еще 19 человек выдели в особую команду, и их эшелон повез не на запад, к линии фронта, а на восток. Ребята эти даже возмущались в душе и роптали между собой, как им не повезло. И почему? И зачем? И куда? Однако, приказ - есть незыблемый закон для солдата. Что поделать? Надо! И эта, их военная специальность в годы войны была крайне востребованной. Причём, важность и необходимость её была очень широкого плана. Артиллерия без точных карт с современной системой координат будет чувствовать как слепые котята. Ни себя "привязать", ни определить координаты целей, с необходимой точностью, невозможно. У специалистов авиации - точно такая же картина. Общевойсковики - и с картой могут заблудиться, а уж без неё... В общем, не пытаюсь вас "уговорить" в пользу топогеодезистов, но ведь факт остаётся фактом, и никуда от него не спрячешься. А вот кто сталкивался непосредственно с топографическими картами и прочими навигационными документами, те помнят, что на современных военных секретных картах в правом нижнем углу написан год съёмки, а в правом верхнем - система координат 1942 года. Именно так. В 1941-1945 годах советскими военными топогеодезистами была проделана колоссальная работа по созданию точнейших карт европейской части Советского Союза, государств Средней Азии и Европы.
  
   Отцу Влада после выпуска из военного училища волей всё той же судьбы выпала участь служить и работать на южных рубежах Советского Союза. Причём, южные рубежи - это, только приближенно и условно сказано. На самом же деле, специальными армейскими топогеодезическими отрядами или экспедициями, съёмка местности производилась также на территориях Афганистана, Ирана, Китая, Монголии. О чём это говорит? Только о том, что в 1979-1989 годах весь Ограниченный контингент советских войск в Афганистане, при ведении боевых действий в этом государстве, использовал карты, к системе координат которых в 1941-1942 годах непосредственно "приложил руку" лейтенант Сергей Птица. Я понимаю, что многие из нас, проходя службу в Афгане, сильно ругали наши советские карты за их неточность и расхождение с местностью. Согласен. Не всё соответствовало реальности. Но и времени с момента съёмок прошло более 35 лет. Чего можно требовать от горной местности, где землетрясения не были редкостью? Была вершина 3568,9 метров, стали две вершины по 2980, 7 метров высотой. Была дорога по предгорью, пересёк её глубокий овраг, ликвидировавший и саму дорогу. Да и жизнь не стояла на месте. Появлялись новые дороги, города, кишлаки, реки и прочее и прочее. В общем, слава богу, что хоть такие карты были у нас в руках, а не нарисованные тупым карандашом на обрывке пергамента в конце XVII века.
  
   И Сергей Птица больше 10 лет после выпуска из училища не слазил с седла - лошади, верблюда и даже осла или мула, заработав при этом все болезни кавалериста, которыми страдал даже царь Петр I. Иран, горный Афганистан и Китай, пустыня Кара-Кум и горный таежный Алтай, степи Казахстана. Не раз за это время жизнь его "висела на волоске". Полный набор среднеазиатских болезней, включая тяжёлую степень брюшного тифа. И награды... и выговоры. В том числе и выговорешник по партийной линии за то, что взял в экспедицию с собой молодую жену, балерину, артистку. А это не на пару дней или недель - месяцы. Так его партийные начальники части отблагодарили за то, что из двух отрядов, уходящих параллельными маршрутами в таежные горы, обратно вышел лишь один отряд - Сергея Птицы. В тот раз в его отряде в колонне изможденных, завшивевших, покрытых клещами бойцов, на одной из оставшихся, чудом уцелевших, исхудавших лошадей, помимо топогеодезического оборудования, за утерю которого уж точно грозил трибунал, восседала, пользуясь привилегией женщины, приравненной в этих условиях к драгоценным оптическим приборам, похожая на подростка белокурая девушка, с прекрасным именем Вера. Как лозунг на флаге... Как ВЕРА во всё лучшее и прекрасное. В той экспедиции максимальные потери отряд Птицы имел только в виде гужевого транспорта. Лошади не просто пали от нагрузок и отсутствия кормов, но и были элементарно съедены, спасая тем самым жизни всех людей экспедиции. Как это ни странно, но и данный момент ставился в вину Сергею Птице на партийной комиссии.
  
   И все же по-дружески подрагивали руки коммунистов, голосующих на собрании за партийный выговор Сергею Птице, скрывая еще и улыбку на устах, так как знали уже, что эта "амазонка", из-за которой, по сути дела разгорелся весь "сыр-бор" еще, как говорили тогда в народе, "понесла". Но тогда у Птицы не было другой альтернативы доказать, и проверить свою истинную любовь... А ведь за неё он даже вроде как участвовал в дуэли. Не такой уж классической как у Александра Сергеевича Пушкина с Дантесом. Но все же.
  
   Один его сослуживец, офицер, из породы "горных орлов", что, как известно, водятся у нас на Кавказе, вызвал Птицу на разговор в соседний с частью лесок. А разговор, оказывается, имел свой смысл и касался примерно такой темы:
  
   "Ты туда нэ-э хади. Ты суда нэ-э дэлай. Это будет мой дэвушка."
  
   На данное заявление джигита Птица просто коротко, по-русски указал "орлу" дорогу туда, "куда Макар телят не гонял". Но гордый "горный орел" почему-то, и как это обычно бывает довольно часто до сих пор, воспринял это как оскорбление всего своего рода и даже непонятно почему - мамы. И.. извлек табельный пистолет. У Сергея Птицы под рукой такого "веского аргумента" не оказалось. Но разве "пернатого" возьмешь на лету? Да еще в лесу, когда уже горами да степями "крылья" были изрядно натренированы? Так и "порхал", Птица между деревьями, пока у " горного орла" патроны не закончились, да и не подоспел патруль. Он то и повязал "орла", посадив его потом в клетку, где ему, дикому, и было место....А уж потом дальше, правда, не в те места, что Птица указал. Но все же.
  
   А тогда, после экспедиции 1946 года, в 1947 году у Влада появилась старшая сестра. Правда, он ещё об этом знать не мог, так как состоял на тот момент только в "далёком плановом варианте".
  
   После окончания войны Сергею Птице опять же "улыбнулась удача". Он только что наконец "слез с седла" в конце 50-х, закончил поездки в экспедиции и пересел, так сказать, в теплый кабинет начальника топогеодезической службы дивизии в "солнечной" Сибири, пришла "хрущевская оттепель". Не секрет, как это бывает всегда, с началом любых преобразований, при оттепели изрядно достаётся армии. Начались глобальные преобразования в Вооружённых Силах Советского Союза. Сокращения в Советской Армии затронули многие воинские части, соединения и объединения. Практически 80% ствольной артиллерии было уничтожено под предлогом того, что "ракетные войска способны заменить артиллерию полностью". При этом таяла Советская Армия тогда, как-то не постепенно, а целыми "льдинами и айсбергами". Была дивизия - и нет её, была общевойсковая армия - и стерли её резинкой с карты, вместе с офицерами, их семьями и их судьбами.
  
   Приказ о расформировании части, где он проходил службу, пришёл тогда, когда его личное дело уже было отправлено в Управление кадров округа, а сам он ждал приказа на перевод к новому месту службы в Венгрию. Это, по сути дела, и спасло офицера от увольнения. Полгода ходил Птица, получая денежное содержание лишь за звание, и не знал, что будет с ним дальше. А друзья-сослуживцы, фронтовики, с боевыми орденами на груди, огромным опытом войны, но, зачастую, имевшие лишь неполное среднее образование, да полугодичные офицерские курсы, бегали к нему занимать денег на хлеб, не зная даже, чем кормить детей. Вот эти самые фронтовики, чьи подвиги громогласно славили по всему миру, не имея никаких гражданских специальностей, шли работать грузчиками, слесарями, даже "сбивалась" в самодеятельные музыкальные артели. Кто на гармошке играл, кто на балалайке, кто пел и плясал. И по деревням, песни фронтовые петь. За "харчи". Почти так же, как это повторилось в нашей многострадальной державе в 1992 году. Не задержись решение вопроса с переводом Птицы - был бы он уволен "в связи с организационно-штатными мероприятиями" по сокращению штатов. А так, офицеру удалось закрепиться в Вооружённых Силах. И не только закрепиться, но и "быть востребованным" до 1970 года. В Советской Армии он прослужил 33 календарных года. Уволился в запас в год 25-летия победы, в пятидесятилетнем возрасте, и в звании майора, что по тем временам, для военного топографа, было, пусть и не отличным, но и не плохим результатом.
  
   Мать Влада родилась в 1921 году в Архангельске. Из семьи русских северных поморов. В семье, по тому времени, высокообразованной и довольно небедной. Отец её был профессиональным моряком, помощником капитана морского судна. Вера получила "на дому" классическое, для того времени, образование для девочек, когда предметы преподавал приходящий немец-учитель, а в остальное время ими занималась француженка-гувернантка. Поэтому и могли барышни того периода времени свободно говорить по-немецки и по-французски. Но со значительными ошибками писать по-русски. Да ведь их никто и не готовил в последующем сидеть в конторе и стучать по клавишам печатной машинки. Так что к 17 годам образование барышни считалось законченным для того, чтобы стать хорошей женой, матерью и хозяйкой дома. Родители Веры, люди состоятельные, имели в Архангельске свой большой дом.
  
   Но в жизни, к сожалению, всегда так. Пришла беда. Корабль отца Веры в 1924 году утонул в Белом море. Искупался моряк в ледяной купели полярного моря. Спасся, остался живым. Но сильно простыл. Антибиотиков тогда ещё не было и в помине. А такая "болячка", которую он себе приобрёл, в народе называлась "скоротечная чахотка". Врачи ничего практически сделать не могли, лишь посоветовали немедленно и кардинально сменить климат места проживания на более тёплый. И семья, срочно продав дом в Архангельске, переехала в Крым, купив домик в Симферополе. Но это уже не могло спасти отца Веры. Через полгода он умер, оставив молодую вдову с двумя малолетними дочерьми без поддержки и содержания.
  
   Вырастил и воспитал девочек отчим, в прошлом офицер царской армии России, лояльно отнесшийся к революции и "победившему пролетариату", послуживший еще некоторое время военным специалистом в РККА, но уволенный в последующем со службы за свою "бывшесть" офицером. В известной мере ему все же повезло, что он не был расстрелян как многие ему подобные только за то, что в жилах его текла дворянская кровь. И стал он после увольнения из Рабочее-Крестьянской Красной Армии, благодаря имеющемуся образованию, работать простым бухгалтером на заводе, что в принципе позволяло содержать семью в относительном достатке.
  
   Вот по этой причине девочки - его приёмные дочери, - воспитывались в традициях офицерской семьи еще "старорежимного" уклада. В их доме все относились друг к другу уважительно, с почтением и любовью. Однако ни одна провинность или неуместная шалость детей не оставались безнаказанными, и свободное время, отведенное для игр во дворе, в качестве воспитательного воздействия, могло быть заменено дополнительным чтением книг, занятий музыкой или уборкой в доме. За обеденный стол садились все вместе строго по времени. Опоздание и последующие оправдания не принимались и не допускались. Также как и не опрятность и уж тем более не мытые руки. Первый черпак из супницы отец "насыпал" домработнице, тем самым, благодаря её за вложенный труд и приготовленный обед. Или жене, если готовила она. А ведь это тоже было немало важно, опять же, в целях воспитания. В обязанности девочек одновременно же входила и помощь матери в приготовлении обеда, в сервировке стола, в мытье посуды и уборка в доме в выходные дни, когда и у домработницы был выходной. Положительным моментом, на мой взгляд, в этом воспитании было и то, что природные наклонности и способности детей старались выявить как можно раньше, чтобы способствовать их дальнейшему развитию. Так, если старшей дочери легко давались точные науки, то вся возможная помощь в этом ей и оказывалась папой Леней. И не только помощь, сопровождаемая жестким контролем и спросом за успехи в школе, но и поощрение за достижение и удачи. И в школе старшая дочь была круглой отличницей, за успехи поощрялась путевкой в лучший пионерский лагерь страны Советов - "Артек. В последующем она стала хорошим горным инженером. Младшей же, Вере с трудом довались точные науки и математические премудрости. Но она отличалась бойким характером непоседы, выдумщицы и имела прекрасный музыкальный слух. Поэтому и была направлена с четырёх лет в балетную музыкальную школу, успехов в которой можно было достичь лишь упорным трудом, за которые был установлен строгий спрос. В этой школе Вера была также отличницей, и поощрялась путевкой в "Артек". И папу Леню совсем не волновали приносимые младшей дочерью посредственные оценки из общеобразовательной школы, за исключением только по таким предметам, как история и литература. Правда и то, что девочки совсем небыли паиньками. Особенно Вера. Обладая спортивными навыками и отличной координацией движений, она была способна запросто пуститься играть в футбол с мальчишками, разодрать в кровь руки и ноги, лазая по деревьям, порвать платье на чужом заборе, "заглянув" в соседский сад за чужими абрикосами. Да еще в таком виде, запыхавшись и опоздав, появиться к семейному обеденному столу. За что ей изрядно частенько и доставалось. Но вот парадокс. По праву, с точки зрения отца, и не справедливо с точки зрения дочери. Веру больше любили, хоть и больше наказывали.
  
   После окончания школы будущая мать Влада, училась в балетном училище и после его окончания была, по распределению, направлена в новый, только что построенный Донецкий театр оперы и балета. Жизнь только начиналась, и будущее казалось счастливым, ярким и полным творческих надежд.
  
   ВОЙНА. В период Великой Отечественной войны коллектив театра, уже под бомбежками немцев, был эвакуирован в Киргизскую республику, в Сазановку, а в июне 1942 года переехал в город Пржевальск, где продолжал работать над созданием новых спектаклей, и проводил концертную деятельность в воинских частях и госпиталях. Там где-то и пересеклись судьбы Сергея Птицы и актрисы-балерины Веры. Вряд ли это могло произойти, если бы не война. Уж больно разными векторами писались их судьбы в начале жизненного пути. Но, потеряв всякую связь с родными с началом войны, именно в Сергее Птице Вера увидела и обрела верного, доброго, умного друга и защитника. Любимого МУЖЧИНУ.
  
   Актрисе, выйдя замуж за кадрового военного, пришлось полностью и окончательно распрощаться с профессиональной творческой карьерой балерины. Не везде, где приходилось жить семье, можно было применить свой талант балерины и актрисы по прямому назначению. Но везде - кружки самодеятельности и танцевальные кружки. Работа с детьми офицеров. Всё, что способно скрасить и разнообразить офицерскую жизнь в гарнизонах. Все это на добровольных началах, "за спасибо". А в период службы Сергея Птицы в Германии, где был создан сильный коллектив гарнизонного Дома офицеров, самодеятельный коллектив руководимый Верой Птица стал Лауреатом всеармейского конкурса театральных самодеятельных коллективов, заняв второе место, за постановку спектакля "Свадьба в Малиновке". В данном спектакле сам Сергей Птица также играл деда Нечепорука, а режиссер-постановщик его жена Вера - Трындычиху. Но главное в её жизни все же, были детей Все усилия матери были перенаправлены на их воспитание.
  
   Вот в такой семье родился и вырос наш герой. Семье защитника Родины, ветерана Великой Отечественной войны. Семье высокообразованной, творческой, заботливой женщины. Можно было бы более подробно описать и места службы его отца, и подробности жизни семьи. Только это, по большому счёту, скорее всего, увело бы повествование далеко от своей главной темы. Предполагаю, что это делать не стоит, дабы не злоупотреблять терпением читателей.
  
  2.
  
   Вернемся к Владу. Коротенько "пройдемся" по детским годам Птицы-младшего.
  
   Владу довелось семь лет в составе семьи прожить в Германии, в тот период, когда отец проходил службу в составе Группы советских войск в Германии, помотаться несколько лет по Советскому Союзу и окончить среднюю общеобразовательную школу на Украине в городе Новоград-Волынский.
  
   Жизнь в военных городках наложила соответствующий отпечаток на становление характера Владислава. Кто был, хотя бы косвенно, связан с нашей военной средой, знает, что излюбленным местом для всех мальчишек, чьи отцы носили погоны военных, были казармы, парки боевой техники, стрельбища и полигоны. Всё, что стояло на вооружении подразделений воинской части, было знакомо, излазано неоднократно, зримо прощупано до каждого винтика, каждой заклёпки. Для Влада звука сигнальной трубы и военного оркестра, лучше всех в мире часов, показывали точное астрономическое время. Марш Егерей и Встречный марш безошибочно указывал место, где в данный момент находился отец. Ночной звонок телефона говорил о том, что в части объявлена тревога, и в грядущий день лучше не показываться на территории части, дабы не нарваться на серьёзные неприятности. В общем, всё, что было связано с армейской жизнью, было изучено в подробностях, дорого сердцу, неотрывно от всего существа мальчишки.
  
   Теперь, задайте себе очень простой вопрос. Куда после окончания школы мог направить свои стопа такой пацан? Какую судьбу он сам себе выбрал? Конечно же, судьбу, связанную с военной службой офицера.
  
   Всё, что требовалось для выполнения юношеской мечты, было налицо. Средний рост, нормальное телосложение, хорошая физическая подготовка гарантировали обеспечение внешних атрибутов будущего офицера. Отличные знания общеобразовательных предметов школьной программы, эрудиция, всесторонние знания, почерпнутые из книг, культура, честность и необычайное чувство справедливости создали превосходный фундамент для построения внутреннего мира будущего военного человека. Как говорится, все симптомы показывали на то, что военному быть. Все, да не все.
  
   Первый же барьер к осуществлению поставленной цели выставила медицинская комиссия военного комиссариата города Новоград-Волынского. В силу своих наклонностей, привитой матерью любви к чтению книг, излишнего фанатизма на данном поприще, Владислав с раннего детства попал в категорию "очкариков". Это не переросло у него в комплекс неполноценности, свойственный большинству ребят с какими-то видимыми дефектами в здоровье. В силу своего приличного физического развития, обострённого чувства справедливости, Влад научился преподавать уроки тем, кто пытался ущемлять его личное самолюбие, "приклеить" обидную кличку, "тыкать в нос" ношение очков. Да и солидные знания, полученные в процессе чтения книг, что, в конечном итоге и привело к ухудшению зрения, позволяли ему сохранять своё нравственное и умственное превосходство над всеми теми, кто силу противопоставлял уму. В общем, никаких трудностей, связанных с наличием на носу прибора корректировки зрения, у Влада не возникало. Но только до тех пор, пока не пришлось предстать перед глазами офтальмолога на медицинской комиссии в военном комиссариате.
  
   Осмотрев потенциального призывника, специалист по зрению сделала заключение и поставила диагноз годности юноши к службе в рядах Советской Армии, определила дальнейший воинский путь Влада Птицы - только строительный батальон (стройбат). Это означало полнейший крах мечты всей жизни. Что делать? Если результаты комиссии в военкомате можно было и изменить - бумажка есть бумажка, её можно заменить другой - то зрение от этого не улучшится.
  
   Естественная реакция парня была продиктована врождённым инстинктом любого живого существа: "Помочь в трудный момент может только самый близкий человек - отец".
  
   "Папа, что мне делать? Возникли серьёзные проблемы при прохождении медицинской комиссии. Становится невыполнимой мечта о поступлении после школы в военное училище".
  
   "Сынок, не суетись и не паникуй. Подумаем, посоветуемся с друзьями, постараемся найти выход из любого, даже самого тупикового положения".
  
   И действительно, уже к вечеру в квартире Птицы собрались "аксакалы" - самые авторитетные и близкие друзья семьи. Всё, что проблематично решить одному, вполне решаемо "советом стаи". Как оно бывает в обычных условиях, выслушали "виновника" торжества - Влада - а потом уж начали размышлять, вспоминать надёжные связи, искать варианты оказания помощи.
  
   В первую очередь нужно было найти лазейку, как приговор глазного врача сделать менее категоричным. Нашлись у "аксакалов" хорошие знакомые врачи-специалисты, способные провести углубленное обследование глаз Влада и, в случае положительных результатов, дать опровержение-ходатайство в медицинскую комиссию военного комиссариата.
  
   В качестве небольшой уточняющей справки. Скорее всего, не все это знают, а знать будет не грех. Как таковых врачей-специалистов в штате военных комиссариатов нет, и не было никогда. Слишком это для данного органа военного управления обременительно. Медицинская комиссия военкомата - "приходящая". Её на весь период работы назначают решением городских или районных исполнительных комитетов за счёт медицинских учреждений города или района. Как правило, в неё направляются опытные врачи предпенсионного возраста, способные сходу определить по незначительным внешним показателям наличие заболевания по своему направлению деятельности. Они, эти врачи, безусловно, сразу же могут "вычислить" симулянта, желающего "откосить" от армии. В случае спорности предварительного диагноза, или если призывник заявляет о наличии у него заболевания, которое по внешним признакам подтвердить или опровергнуть затруднительно, его направляют на углубленное обследование в стационарное медицинское учреждение. Результат углубленного обследования является более серьёзным диагнозом, который и принимается как действительный и окончательный.
  
   Итак, Влада направили к лучшему в городе офтальмологу для более серьёзного обследования и принятия окончательного решения о степени годности для поступления в военное училище. Учитывая то, что данный врач реально состоял в списках хороших знакомых у одного из "аксакалов", подход к пришедшему пациенту был гарантирован как более лояльный, чем в обычных ситуациях. Все неоднократно проходили приёмы у наших врачей, и знают, что из-за своей постоянной занятости, наличия внушительнях очередей за дверью кабинета, а, больше всего, из-за того, что все больные, со своими жалобами и болячками уже за годы длительной работы врачам просто осточертели (а деваться некуда и надо выполнять свои обязанности, чтобы получать за это денежное содержание), с пациентами предпочитают разговаривать отрывисто, не поднимая глаз от бумаг, не тратя ни одной лишней минуты попусту. Другое дело со знакомыми или Vip-персонами. В этих случаях, можно более внимательно отнестись к вышеуказанным пациентам, поговорить на отвлечённые темы ("А как внучка? Растет? Уже зубик первый лезет?"), результат посещения сделать более подходящим и ожидаемым.
  
   Женщина-врач и действительно осмотр глаз провела самым тщательным образом, не пожалев для этого сил и времени.
  
   "Ну что я могу вам сказать, молодой человек? Потеря зрения у вас внушительная. Имеются отклонения в глазном дне. Состояние вашего зрения находится на грани между "годен" к поступлению в военное училище и "не годен". Всё будет зависеть от того, как подойдёт медицинская комиссия в училище при поступлении. Можно решить и так и этак. Естественно, до этого мы постараемся немного подправить положение дел. Но положительный результат полностью гарантировать не смогу. В военный комиссариат я вам заключение с нормальным диагнозом дам. Но всё остальное будет зависеть только от вас и вашей настойчивости. Только сразу же оговорюсь. С вашим зрением ни в лётное, ни в общевойсковые училища вы не пройдёте. Попытайтесь подать документы на те специальности, где допускается незначительное медицинское отклонение по зрению. Желаю успеха!"
  
   Влад, вместе с отцом, с новым врачебным диагнозом, поспешили в военкомат. Результаты профессиональной пригодности кандидата для поступления в высшее военное учебное заведение были изменены, хотя, в отделении призыва сразу же предупредили, что теперь направление в училище Владу уже не дадут, и придётся ехать для поступления за свой счёт. Это было уже полбеды.
  
   Теперь следовало определиться с вопросом, какую военную специальность избрать для своей последующей службы, в какое училище поступать. Желание теперь у Влада было уже только одно - в командное. Но, какое, конкретно?
  
   И вновь собрался "Совет старейшин". На этот раз нужно было искать тот вариант, при котором можно было бы надеяться на оказание помощи при прохождении медицинской комиссии училища. Или, если уж не конкретной помощи, то, хотя бы, лояльного отношения к решению вопроса. Это тоже - не последнее дело. В ходе жарких дебатов кто-то вспомнил, что в Одесском высшем артиллерийском командном училище начальником является генерал-майор Малакян Сурен Аратюнович. В какой-то промежуток времени майору Птица - отцу Влада, - пришлось непосредственно сталкиваться по служебным вопросам с полковником Малакян С.А. Причём, стоило рассчитывать, что и он его также должен был запомнить. Именно таким образом и решилась судьба Влада. Так, практически неожиданно, была определена дальнейшая служебная дорога, направление военной карьеры, дело всей жизни, призвание.
  
  3.
  
   Школа осталась позади. Отзвенел последний звонок, отошли в прошлое выпускные экзамены. С солидным аттестатом "зрелости", хорошо подготовленный для сдачи вступительных экзаменов училище, Владислав в сопровождении отца отправился в Одессу. В то время для поступления в высшие военные учебные заведения нужно было только твоё желание, наличие паспорта и аттестата о среднем образовании. Всё остальное можно было решить прямо на месте уже в училище. Естественно, что если направление в данное училище давал военный комиссариат, то абитуриенту выдавались ещё и проездные документы для бесплатного проезда до места назначения. Влад, как это было отмечено раньше, направление от военкомата не получил, и поэтому ему пришлось ехать за свой счёт. Но что такое эти небольшие деньги, в то время, когда вопрос шёл об исполнении давней мечты - стать кадровым военным. И вот оно, одно из старейших училищ Советского Союза, основанное ещё в царские времена.
  
   Внешний вид училища стоит того чтобы о нём немного рассказать. Как это принято было говорить в старые добрые времена, всякий военный городок начинается с забора. Забор Одесского высшего артиллерийского командного ордена Ленина училища имени Михаила Васильевича Фрунзе был уникальным и единственным в своём роде. Нет, не коваными украшениями с заострёнными пиками славился этот забор. А тем, что роль несущих столбов забора выполняли стволы боевых орудий XIX века, вмурованные казённой частью в постамент. Эти батарейные орудийные стволы, калибра 107 миллиметров, весом более 600 килограмм каждый практически применялись во время русско-турецкой войны. Даже только по внешнему виду забора можно было с полной уверенностью определить, что за ним находится военная организация. Следующей достопримечательностью училища был центральный учебный корпус, представляющий собой башню, высотой с пятиэтажный дом со шпилем не вершине. Шпиль обрамляли по переднему фасаду две небольшие башенки. В верхней части башни располагалась светящаяся надпись "Слава артиллеристам!" По обеим сторонам башни находились левое и правое крыло трехэтажного учебного корпуса с классами и аудиториями. Если посмотреть на весь архитектурный ансамбль учебного корпуса, чётко назвать полученную геометрическую фигуру не сможет ни один из математиков. Основной корпус представлял собой перевёрнутую Ш-образную фигуру неправильной формы. Внутри центральной перекладины располагалась столовая и кухонная пристройка. С правой стороны к боковой перекладине, через переход второго этажа проходило соединение со зданием управления и учебной части. Перед центральным входом в учебный корпус были установлены орудия большой мощности на гусеничном ходу. На первом этаже башни располагался пост No 1 с Боевым Знаменем училища. Напротив знамени находилась комната дежурного по училищу. На второй этаж вела широкая мраморная лестница, упирающаяся в парадный вход курсантской столовой. Дальше два рукава этой лестницы выходили на второй этаж учебного корпуса, выходя на вход в музей училища. Стены "рукавов" лестницы, пролёты возле входа в музей занимали мемориальные доски с фамилиями выдающихся выпускников училища, Героев Советского Союза, окончивших училище с золотой медалью и прочее и прочее. Остальные здания: казармы, общежитие, винтовочно-артиллерийский полигон, парк боевой техники, подсобные помещения, соседние объекты от забора в глаза не бросались, поэтому о них разговор будет идти позднее.
  
   После сдачи документов в учебную часть Владиславу и его отцу предстояло ждать решение на зачисление в состав абитуриентов один-два дня. Старший Птица использовал это время с пользой для дела. Как это было ни трудно в период работы приёмной комиссии, ему удалось записаться на приём и встретиться с начальником училища генерал-майором Малакян Сурен Аратюновичем. Как правило, в этот период времени всё руководство училища старалось избежать всяческих контактов с людьми, заинтересованными в устройстве своих чад и знакомых. Всё-таки, желающих поступить в данное училище было очень и очень много. Конкурс в данное училище в те года достигал 8-10 человек на одно место.
  
   Что дала личная встреча майора запаса Птица с генералом Малакян? По большому счёту - ничего. Как это и свойственно всем армянам, Сурен Аратюнович, хоть сразу и узнал посетителя, пусть и поговорил с ним в тёплой, дружеской форме, но ничего конкретного не обещал:
  
   "Пусть ваш сын сдаёт вступительные экзамены, проходит медицинскую и мандатную комиссию, а там, посмотрим, чем можно помочь".
  
   Ёжику понятно, что если в заключение медицинской комиссии будет сделана отметка о непригодности абитуриента к зачислению в училище, никакой мандатной комиссии не будет. Да и "смотреть" уже будет поздно. То есть, "знакомый" дал конкретно понять, что "Дело спасение утопающих - дело рук самих утопающих". Ну, что ж! Самим, так самим. Наши люди уже давно были научены решать все проблемы самостоятельно.
  
  4.
  
   Итак, Владислав Сергеевич Птица был зачислен абитуриентом для поступления в Одесское высшее артиллерийское командное ордена Ленина училище имени М.В. Фрунзе.
  
   Подошёл день прибытия абитуриентов в училище для участия в сдаче вступительных экзаменов на конкурсной основе. Правда, заходили абитуриенты в "стены" училища первый раз не через главный вход, как всем хотелось бы, а через обшарпанные тыльные ворота, со стороны тюрьмы и кладбища, что было как-то символично-юмористически, и которые открывались практически лишь пару-тройку раз в год, принимая новых абитуриентов, курсантов-первокурсников и машины с запасами материальных средств на склады училища. Здесь произошел маленький инцидент, упомянуть который можно лишь в связи с тем, что подобные сопровождали Птицу всю его последующую службу.
  
   Перед заходом в долгожданные ворота училища Влад Птица, под строгим взором Птицы-старшего посетил "перукарню", где в соответствии с выданными им же парикмахеру рекомендациями, был коротко острижен, под слова пожилого мастера, "Ша, не надо учить как стричь хлопчиков, идущих в сторону "тех ворот" который уж год". Но, пройдя заветные ворота, через несколько минут Птица вылетел через них-же обратно и предстал перед своим изумленным отцом. Дело в том, обладая от природы густым, жестким волосом, у Влада была и такая особенность строения головы, как выступающий назад округлый затылок. Чем короче его стригли, тем более перпендикулярно вставали на затылке волосы, а выступающий затылок, скрываемый густотой волос, создавал впечатление не стриженой копны волос. Переступив заветные ворота училища, и не успев даже подать документы, Влад был "выдернут" из очереди каким-то майором со словами: "Не стрижен". А на услышанное в ответ "Если поступлю - готов стричься хоть квадратиком в полоску", майор проревел "ВОН!! Иначе вообще поедешь домой". Птица и "вылетел расправив крылья" за ворота, так как понял, что его шутка не прошла, попросту, не будучи понятой до конца. И вновь Влад предстал перед удивленным парикмахером, который со словами: "И шо тут еще можно стричь, кроме как "голить"... попытался исправить положение. Так был получен первый урок того, что в армии и прямой, ровный, "стандартный" затылок имеет не последнее значение в успехе. В 90% случаев, Птица так и получал в дальнейшем замечания за свои "перья" на строевых смотрах, даже будучи уже и в должности командира отдельной части. Отчего и не любит Владислав стричься в парикмахерских до сих нынешних "седых волос".
  
   Вместе со всеми кандидатами стать курсантами, его вывезли в учебный центр училища возле населённого пункта Чабанка. Как и всё остальное в училище, учебный центр был полностью подготовлен и оборудован для того, чтобы разместить приехавшую для поступления "орду" молодых гражданских людей. Поступавшие из воинских частей размещались отдельно. Выпускники суворовских военных училищ и вообще были зачислены в ОВАКОЛУ без вступительных экзаменов, и в период сдачи всеми остальными абитуриентами конкурса нга право сталь курсантами данного прославленного военного учебного заведения, "трескали домашние пирожки". Они должны были прибыть в училище только к началу курса молодого бойца. Уж от этого месячного периода в жизни каждого военного человека, даже учёба в Суворовских военных училищах их освободить была не в силах
  
   Размещение абитуриентов в учебном центре было организовано в палаточном городке. Палатки представляли собой квадратные ямы со стороной примерно до четырёх метров и глубиной около двух метров, выложенные по стенам самым популярным в городе Одессе строительным материалом - ракушечником. В ямах были оборудованы настилы, на которых были уложены ватные матрасы и постельные принадлежности. Над этой ямой натягивалась стандартная армейская палатка. Хоть данная палатка предназначалась для размещения до десяти человек, в момент вступительных экзаменов места уплотняли и размещали в них около пятнадцать человек. Хотя, в ходе сдачи экзаменов, прохождения разнообразных комиссий абитуриенты постепенно отсеивались. Для этого было достаточно сдать очередной экзамен на неудовлетворительную оценку, или, не выдержав полевых, суровых условий жизни, написать рапорт об отчислении из списков абитуриентов. Как промежуточный итог, к концу сдачи вступительных экзаменов, в некоторых палатках из пятнадцати человек осталось по одному-два кандидата. Уменьшение количества соседей и радовало, и, одновременно, пугало. Меньше оставалось конкурентов, но страшно было оказаться в числе тех, кто с личными вещами направлялся мимо кукурузного поля к выходу из учебного центра училища.
  
   Влад за результаты сдачи вступительных экзаменов не боялся. Написать сочинение на хорошую или отличную оценку ему помогала начитанность и эрудиция. Математику устно и письменно он мог сдать в любое время дня и ночи на отлично, так как этот предмет был в числе любимых в школе. Могли возникнуть некоторые проблемы с получением отличной оценки по физике, но и здесь в получении оценки "хорошо" он был совершенно уверен. Средний бал аттестата у Владислава был чуть больше 4,5. То есть, за ту часть вступительных экзаменов, которая касалась непосредственных знаний, ему нужно было беспокоиться чисто условно, в порядке обычных волнений. А вот уж потом...
  
   Как и прогнозировал Владислав, экзамены он сдал сравнительно легко.
  
   Не вызвала затруднения тема, предложенная для написания сочинения. Нельзя сказать, что по русскому языку он был так уж силён. Просто, зная его проблемы, связанные с расстановкой знаков препинания, школьная учительница посоветовала своему ученику, который ей нравился своим несравненным стилем излагать мысли на бумаге, писать сочинение простыми, короткими предложениями. Этот способ избавлял от затруднений, связанных с расстановкой запятых и прочих значков, не связанных непосредственно с русским алфавитом Карилицей.
  
   Математика устно также прошла успешно. Вопросы по алгебре и геометрии, означенные в вытянутом им билете, оказались простыми и легко излагаемыми. Хотя, когда есть твёрдые знания, все вопросы не вызывают у тебя особых затруднений. Может быть, в других билетах были даже менее сложные вопросы. Как ни подходи к этому вопросу теперь, математика ушла в прошлое, хотя, вся последующая жизнь должна была быть тесно связанной с этой наукой.
  
   Задания по математике письменно - решение задач по алгебре, геометрии, тригонометрии - были выполнены Владом в рекордно короткий срок. Мысленно он даже удивился, что рядом сидящие с ним парни покрывались холодной испариной, нервно грызли ручки и беспомощно озирались по сторонам. "Что же здесь сложного? Всё просто и быстро решаемо". Нет! Злорадство Владиславу не было свойственно. Справедливость и человеколюбие толкнуло его даже на один "противозаконный" поступок. Видя, что ещё один, рядом сидящий абитуриент "заплыл" с решением задачи, он шепотом подсказал ему правильное решение. За это, если бы заметили экзаменаторы, Влада могли выгнать с экзамена, поставив по предмету "неудовлетворительно". Это уж было бы полнейшим крахом. В тоже время, иначе он поступить просто не мог. По стечению обстоятельств, парень, которому он помог на экзамене, поступил в училище и в течение всех четырёх лет "переносил тяготы и лишения воинской службы" в одном с ним учебном взводе.
  
   Физика, по которой были некоторые слабенькие опасения, прошла также успешно. И теоретические вопросы, и задача были отчеканены и решены им, хоть и не совсем блестяще, но, вполне сносно. Результаты экзаменов не оставляли сомнения в благополучной их сдаче. Физическая подготовка. Подтягивание на перекладине на количество раз, бег на скорость и выносливость являлись вопросами чисто формальными. Этот, то ли зачёт, то ли экзамен, предназначен был скорее для того, чтобы привести количество оставшихся абитуриентов к той цифре, которая требовалось для обучения в учебных батареях первого курса.
  
   Основная масса поступающих успокоилась, расслабилась от пережитых волнений, потихоньку начала присматриваться более внимательно к тем, с кем им предстояло учиться последующие долгие четыре года. "Медицинская комиссия? Это дело плёвое. Больные и негодные в училище не поступают". Ага! Смотря для кого. Кто-то уже может "почивать на лаврах", а кому-то волнения от прохождения медкомиссии гораздо сильнее, чем были во время сдачи вступительных экзаменов.
  
   И вот он, настал момент предстать перед эскулапами. Чтобы не испытывать судьбу-злодейку, Владислав быстренько прошел осмотр всех тех врачей, с которыми у него раньше проблем не возникало. Во всех графах, кроме последней, стояли слова: "Здоров. Годен". Остался только кабинет офтальмолога. Стоит сказать, что таблицу определения остроты зрения Влад знал наизусть. Даже без очков, ориентируясь только по числу места расположения буквы или знака в таблице, он мог сказать без запинки, что там, в действительности, обозначено. Причём, на любой строке. Но ведь этим врачей не обманешь. Внимательно рассмотрев зрачок и глазное дно, любой врач мог сказать, какой дефект зрения у данного человека. Побеседовать в членом медицинской комиссии, попытаться при постановке отрицательного диагноза уговорить его не портить судьбу человеку, можно было только тогда, когда за твоей спиной не толпятся такие же, как и ты абитуриенты. Поэтому к глазному врачу Птица зашёл самым последним.
  
   Пройдена таблица. Цветоощущение проверено по книге. В глазах у женщины-врача появилось какое-то лукаво-недоверчивое выражение. Явно читалось: "Что-то здесь не так! В чём подвох?" Наступил самый волнительный момент. В цирке такие моменты сопровождаются барабанной дробью и затемнением зала. Задняя часть тела Владика "приземлилась" на стул, врач надвинула на глаз своё зеркальце, поправила настольную лампу и взяла в правую руку увеличительное стекло. Хоть выражение её глаз видеть было невозможно, но по движению губ читалось удовлетворённое подтверждение поставленному с первого взгляда диагноза. Обмануть многоопытного специалиста - дело трудное, подчас и невозможное.
  
   "Ну-с, молодой человек, и что вы мне можете сказать? У вас ведь довольно сильная потеря зрения. Вы, по всем параметрам, не годитесь для учёбы в училище, а, тем более, для последующей службы в качестве строевого офицера".
  
   "Доктор! Что мне теперь делать? Ведь рушится моя сокровенная мечта - стать офицером! Врачи, которые проводили моё обследование дома, говорили мне, что есть возможность моего поступления в училище, так как зрение у меня находится ещё на грани допустимого. Помогите! Может быть, что-нибудь можно сделать?"
  
   "Юноша! Не пытайтесь меня толкнуть на совершение должностного преступления. Откуда, кстати, вы приехали поступать?"
  
   "Из Новоград-Волынского".
  
   "О! Мы даже с вами земляки! И кто же вас там осматривал?"
  
   "Врач Н..."
  
   "Так это же моя сестра. Что же мне с вами делать? Зрение у вас, действительно, находится на грани допустимого. Но, поймите меня правильно, эта грань, в случае каких-то экстренных, непредвиденных ситуаций, способна пойти или на ухудшение, или на улучшение. Прогнозировать здесь очень трудно. А, в случае ухудшения, любая медицинская комиссия признает вас не годным к дальнейшей службе в качестве офицера. Будут мне лично предъявлены претензии. Мне это надо? Ладно. Утро вечера мудренее! Придите ко мне утром. Я вас ещё раз внимательно осмотрю, и будем решать, как с вами быть".
  
   Ночь у Влада прошла просто кошмарно. Спать не давали мысли о завтрашнем дне и посещении глазного врача. Как решится вопрос? В том возрасте страшно было себе представить, что то, о чём, казалось, мечтал всю жизнь, окажется несбыточным. В сердце начинало гнездиться отчаянье. Создавалось впечатление, что вся дальнейшая жизнь, как паровоз, летит под откос. Молодость-молодость! Неугасаемый максимализм!
  
   Утром, за полчаса до прихода врачей медицинской комиссии, Влад был уже под дверями офтальмологического кабинета. С волнением ходил по коридору, ежесекундно посматривая в ту сторону, откуда должна была показаться женщина-врач. Нервы были на пределе возможного. Казалось, что стрелки часов замерли на своих местах.
  
   И вот, наконец, метрах в двадцати, появилась долгожданная, уже знакомая фигура. Вот тут-то Влад, как говорится, "весь превратился в зрение". Хотелось издалека увидеть выражение лица врача, понять, будет ли его вопрос решён положительно. Доктор, подойдя ближе и войдя в коридор, ни жестом, ни мимикой не выказала того, что знает ожидавшего её возле кабинета абитуриента. И только глаза, смотревшие ласково и с долей усмешки, вселяли надежду, заранее настроив Владислава на "позитивную волну".
  
   Не стану "тянуть кота за хвост". Время отсрочки до утра врачом было явно определено для того, чтобы проконсультироваться со "знающими людьми", всё обдумать и принять окончательное решение. И оно было принято в положительном для Владислава русле. Осмотр носил только чисто формальный характер, дабы окончательно подтвердить правильность принятого решения. В графе глазного врача было записано: "Здоров. Годен". Женщина напоследок похвалили Влада за настойчивость, и пожелала успехов в будущей учёбе.
  
   Окрылённый выдавшейся удачей, Птица-младший "полетел" к кукурузному полю, где, с не меньшим волнением, его известий ожидал Птица-старший. Слова, которые уже на бегу подготовил Влад, чтобы выразить обуявший его восторг, были не нужны. Они явно читались на его довольной физиономии. Да и размахивание руками-"крыльями" на бегу рассказали всё ещё до того момента, когда отцу можно было отчётливо рассмотреть его лицо.
  
   Свидание было скоротечным, так как впереди была ещё мандатная комиссия, всевозможные построения и уточнение списков, проверки. Будущих курсантов военного училища резво начали приучать к воинской дисциплине. Быть отчисленным за незначительную провинность уже тогда, когда, практически, поступил - самое, что ни на есть, обидное. Именно такие, совершенно идентичные мысли, мысли, продиктованные жизненным опытом, заставили отца и сына до предела урезать время своего общения.
  
   Мандатная комиссия, как и следовало прогнозировать, прошла успешно. Там же было оглашено о предварительных результатах сдачи вступительных экзаменов и зачислении в Одесское высшее артиллерийское командное ордена Ленина училище имени М.В. Фрунзе. Потом было официальное, перед строем всех вчерашних абитуриентов, оглашение списков поступивших, распределение по батареям, учебным взводам и отделениям. На этом, будем считать, закончилась мирная гражданская жизнь Птицы. Детство отошло на задний план. Машинки и солдатики "переселились" в кладовую. Впереди были четыре года учёбы в училище, лейтенантские погоны, "две звёздочки, один просвет и двадцать пять лет беспросветной службы". Тогда ещё никто не знал, даже догадаться не мог, что ожидает впереди каждого из поступивших парней. У кого долгий век, а кому придётся сойти в могилу ещё очень молодым.
Оценка: 5.54*12  Ваша оценка:
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023