ArtOfWar. Творчество ветеранов последних войн. Сайт имени Владимира Григорьева
Чеботарёв Сергей Иванович
Наука побеждать...

[Регистрация] [Найти] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Построения] [Окопка.ru]
 Ваша оценка:
  Наука побеждать...
  
   Не стоит меня сразу же, слёту, обвинять в плагиате. Я совершенно не ставлю себе задачи, присоседиться к славе великого русского полководца Александра Васильевича Суворова. Хотя, не стану скрывать, что в детские и юношеские годы с увлечением читал всё без разбора, что относилось к генералиссимусу Суворову А.В. Впрочем, говоря откровенно, кое-какие его наставления, актуальные в восемнадцатом веке, ныне несколько стали утрачивать свою значимость. Какие? Да, взять, хотя бы: "Пуля - дура, штык - молодец". Чувствую, что многие со мной не согласны. Предвижу ваши возражения, высказываемые явно в пользу рукопашного боя. Может быть вы и правы. Однако, чисто в плане народного творчества, невольно на ум приходит старый анекдот советского времени про нашего излюбленного анекдотичного персонажа Василия Ивановича Чапаева. Не станет особого затруднения его пересказать. Что я и сделаю. Может быть, это кому-нибудь будет интересно. Если же, нет, не обессудьте. Думаю, что анекдот придётся к месту. Хотя, рассказчик анекдотов из меня аховый.
  
   Так вот. Отправился как-то Василий Иванович в поездку по обмену военным опытом в Японию. Наверное, никто из представителей бывшей СовДепии, не сможет себе представить Чапаева, иначе, чем в том виде, в котором он запомнился миллионам советских людей по одноимённому художественному кинофильму. Гимнастёрка. Папаха и хромовые сапоги. Широкий поясной ремень с двумя портупеями, скрещенными на спине. На правом боку - кожаная кобура с наганом, на левом - казачья шашка. Вроде бы, ничего не упустил. Ах, да! Бурка. Правда, конкретно для данной поездки в Японию, она явно не актуальна.
  
   Встретили, наши узкоглазые дальневосточные братья героя гражданской войны, накормили, напоили, показали местные достопримечательности. Следующий день по плану, был посвящён показу боевой подготовки японской армии. Решили японцы удивить Чапаева своими силами специальных операций, в виде ниндзя. Что может быть нагляднее, чем имитация нападения одиночного специалиста восточных единоборств на члена делегации? Типа: "Видите, на что способны наши бойцы"? Всё спланировали, проинструктировали спецназовца, что и как нужно делать, определили порядок своих дальнейших действий.
  
   По плану, в какой-то промежуток времени, сопровождающие приотстали от Василия Ивановича, предоставив ему возможность оказаться в одиночку в некотором закоулке. Ждут результата. Шум, звуки борьбы, выстрелы из револьвера. Подбежали, и видят такую картину. Чапаев цел и невредим. Рядышком на земле в судорогах корчится ниндзя. Василий Иванович участливо говорит несчастному японскому спецназовцу:
  
   "Куда же ты, дурашка, с голой пяткой против нагана"!
  
   Вывод из рассказанного анекдота делайте сами. Мои комментарии. Как видите, на холодное оружие и рукопашный бой была основная надежда тогда, когда скорострельность кремневых ружей составляла, в лучшем случае, два выстрела в минуту. Современное автоматическое оружие с прицельной скорострельностью до 120 выстрелов в минуту, при наличии, конечно, боеприпасов, свели рукопашный бой к самой крайней мере самозащиты. Такова моя позиция по данному вопросу. Естественно, если не смотреть современные боевики, где один не вооружённый боец способен вступить в схватку с десятком "лохов", у каждого из которых имеются и автоматы, и пистолеты. Верю, когда сам смотрю подобное. Не верю, когда подобное осмысливаю и представляю в реальном формате.
  
   Признаюсь откровенно, не справляя труса, но лично для меня в Афганистане самым страшным было допустить любой бой, в котором приходилось участвовать, до грани рукопашной схватки. Почему? Да всё потому, что "духи" проявляли особую упорность в бою с шурави только тогда, когда их численный перевес был явным и неоспоримым. Этак, раз в пять-шесть. Попробуй тут отмахаться со штык-ножём, примкнутым к автомату. Гиблое дело. Да и вообще, лучше погибнуть от пули, чем от удара афганским мечём. Меньше мучений. В общем, была у меня перспектива в бою схлестнуться с душманами врукопашную. Благо, неимоверными и отчаянными усилиями удалось сию возможность отодвинуть и "пройти стороной". А так бы, ваш покорный слуга не имел бы возможности сейчас философствовать и отвлекать ваше внимание от более необходимых, интересных занятий.
  
   Перехожу от словоблудия вступления к тому, о чём бы хотел поведать. А рассказать имею желание о том, как меня в своё время обучали "науке побеждать" в различных жизненных ситуациях. Причём, уточню, учили всю мою сознательную жизнь. И сейчас я не чураюсь хороших уроков. Да и плохих, тоже.
  
  1
  
   Детский сад, школу, подростковые дворовые компании пропускаю, как не имеющие прямого отношения к вопросам чисто военного характера. Да и не интересно будет читать о том, как меня воспитатели в садике обучали пользоваться горшком, педагоги в школе - читать, писать, находить на глобусе мира остров Ямал, а дружки во дворе - курить втихаря в малолетнем возрасте. Всё это мы проходили по одной и той же "стандартной программе обучения". Ничего нового сообщить здесь нельзя. Поэтому, начну с курсантского времени. Постараюсь не загружать лишней информацией. Только то, что особо запомнилось и стало полезным в процессе дальнейшей военной службы.
  
   Итак. Первый пункт предстоящей остановки. Город Одесса. Уверен, что этот город знают все, кому посчастливилось говорить на русском языке. Только не пытайтесь убедить меня, что это чисто украинский город. Основан он был русскими. Со временем, благодаря своему выгодному географическому положению, наводнили его люди Израиля. Это смешение множества культур, создало особой колорит образа одессита. Русский язык, подтенённый изрядной долей еврейского акцента, блатного жаргона и своеобразной певучестью украинского языка. Прирождённая привычка одесситов "не лезть за словом в карман". Тонкий одесский юмор. В общем, для приезжих туристов по-первости, всё было ново и интересно. Со временем, яркость впечатлений от встречи с коренными одесситами, несколько притуплялась. Проучившись в Одессе четыре года, любой иногородний курсант военного училища, невольно впитывал в себя определённые особенности жизни и быта этого города. Сознательно или подсознательно. Хотя, через определённый промежуток времени нахождения вне города Одессы, этот "одесский налёт", как и солнечный загар, исчезал. А вот кое-что, полученное от одесситов в качестве науки, оставалось на всю жизнь. В первую очередь, это способы живого человеческого общения. Умение разговаривать с людьми, даже, порой, неприятными, сохраняя на лице доброжелательное выражение, граничащее с улыбкой, сохраняя при этом вежливость, это - великое искусство, не всем подвластное. Хотя... Не зря ведь существует выражение: "Ругаешься, как баба на Привозе". Это уж обратная, негативная сторона общения, свойственная одесситам. В общем, и целом, не стремясь превознести жителей Одессы до уровня "мировых дипломатов", всё-таки должен констатировать как факт, что у одесситов было чему поучиться в сфере межличностных отношений. Что я и делал с великим усердием. И не без успеха для себя.
  
   Следующий урок, который нам полуофициально преподавали в стенах нашего Одесского высшего артиллерийского командного училища, заключался в простейшей истине, которую и раньше, и теперь не особо любят начальники различных степеней. Крохотная преамбула. Чисто психологического плана. Думаю, что многие замечали и за собой и за другими такую черту, появляющуюся с возрастом и "подъёмом по служебной лестнице". Желание выдавать многие свои личные мысли за незыблемую аксиому. Довольно часто эти мысли действительно имеют определённую ценность. Только вот существующие руководящие документы, регламентирующие именно данный вопрос, ничего об этих субъективных мыслях не слышали. Более того, мнение начальства, создавшего эти самые руководящие документы, довольно часто коренным образом расходятся с мыслями того отдельного руководителя, о котором мы говорим сейчас. Замудрил? Бывает. В общем, что бы сильно не отклоняться от сути, говоря простым языкам, многим доводилось встречаться с "представителями вышестоящего штаба", прибывшими на проверку, которые, дабы найти недостатки в проверяемых подразделениях, придумывали свои требования, явно не подтверждаемые документами. Зачастую, услышав подобные "выявленные недостатки", эти самые проверяемые командиры не пытались даже протестовать против этого, дабы "не будить зверя" в лице проверяющего. Вроде бы, я всё правильно объяснил? Теперь конкретно о данном уроке. Меня реально научили не стесняться своей "некомпетентности" в делах определённого уровня, а задавать вопрос, носящий информационно-провокационный характер: "Где это написано"? Будучи ещё в звании младшего офицера, я подобный вопрос задавал проверяющим и начальникам различного уровня отчасти с чисто познавательной целью, этак, с долей застенчивости и стыдливости. "Извините меня за мою неосведомлённость и "темноту", но мне бы очень хотелось знать, почему именно так, а не по-другому". С течением времени, когда опыта и знаний в голове прибавилось, вопросы мною стали ставиться более остро, и сопровождаться нотками недоверия. Поверьте, но после подобных вопросов: "Где это написано", требования многих рьяных проверяющих резко снижались, так как зачастую, мне не могли ответить на данный вопрос в силу отсутствия сего на бумаге, или просто не знания, в какой же бумажке можно было подобное прочитать. Ну и как небольшой комментарий этого урока. Нужно всегда уметь отстаивать своё мнение, если, конечно, полностью уверен, что оно правильное. Слишком уж часто случалось такое, что подчинённые попросту боялись возразить начальнику, опасаясь показать этим своим высказыванием его явную некомпетентность. Результат в итоге порой был плачевным. Во-первых, начальники окончательно уверовали в своей полной "непогрешимости". Во-вторых, в глазах начальника ты сам мог теперь стать бездельником и неучем. Только, повторюсь, для того, что бы уверенно отстаивать свою правоту, нужно постоянно учиться и иметь определённые знания в голове.
  
   Теперь перейду к ещё одному моменту, пожалуй, лично для меня очень значимому. В жизни каждого человека встречаются люди, которые основательно запоминаются своим вкладом в судьбы других. Кто-то, когда-то и кому-то спас жизнь, став побратимом. В другом случае, научил чему-то ценному, пригодившемуся многократно потом, в дальнейшей жизни. В третьем случае, серьёзно повлиял на твою жизнь, сыграв роль ангела или Дьявола. В общем, случаев много и они весьма разнообразны. В частности, из курсантских лет в памяти осталось добрых два десятка офицеров, реально обучивших меня своему предмету военной дисциплины. Конечно, были и другие гражданские преподаватели, с любовью и настойчивостью впихивавшие в наши бестолковые головы иностранный язык, химию, сопромат и прочие дисциплины второй, гражданской специальности. Только вот, сразу же после защиты диплома, львиная доля этих полученных знаний, улетучилась неизвестно куда. Дабы не ущемлять всех преподавателей, научивших всех нас военной профессии, сразу же оговорюсь. Я им признателен за те знания и навыки, которые они мне дали. Не скрою, что многое из того, чему они нас учили, по прошествии определённого времени сильно устарело и стало не нужным. В войсках встречались другие наставники, которые своими практическими советами, постепенно вытеснили училищные знания. В общем, как это зачастую бывает на белом свете, очередная, более яркая сцена и декорация, притупляет в памяти впечатление от ранее увиденного. Однако, науку, которую мне в училище вбил в голову один преподаватель, я и до сих пор не забыл. Более того, стараюсь распространить её среди своих младших товарищей. Перейду к самой сути.
  
   Где-то уже на третьем курсе учёбы в училище, преподавателем тактики в нашем взводе назначили майора Джулая. К сожалению, его имя и отчество я запамятовал. Помнится только, что в училище он попал на преподавательскую должность после окончания Военной артиллерийской академии имени М.И.Калинина. Вполне естественно, что опыта преподавания военной дисциплины в училище у него было всего-ничего. Зато вот стремления передать свои знания курсантам - много. Знаете, тактика сама по себе относится к довольно скучным предметам обучения. Особенно, если ведёт этот предмет не менее скучный преподаватель. К майору Джулию это не относилось. Пусть занятия он проводил по планам, утверждённым учебной частью училища. От этого тогда нельзя было отклониться ни на сантиметр. Но вот что-то своё, личное, ценное, на занятиях, в качестве дополнения, он давал. В частности, именно майор Джулай дал нам первые практические навыки работы на карте командира. И не то, как правильно держать карандаш и линейку, а научил, что в бою тактические знаки можно и нужно наносить смелее, не задумываясь о красоте, но и не "забивая" основную обстановку карты. Главное, что бы ты сам потом мог прочитать то, что нанёс на карту, не испытывая при этом явных затруднений. Естественно, для выполнения этого совета, нужно было основательно выучить имеющиеся тактические знаки. Приходилось вам когда-нибудь сдавать "летучку" по знанию тактических знаков? Нам приходилось это делать довольно часть. Практически каждое занятие по тактике начиналось подобной пятиминутной "летучкой". Дельное мероприятие, которое, впрочем, мы не любили. Что поделать? Не сделал "летучку" в начале этого занятия, в следующий раз придётся делать две. Ну а если же к концу недели не успел ликвидировать "хвосты", можешь на увольнение в город не рассчитывать. Впрочем, это косвенный урок, прививший привычку учить тактические знаки.
  
   Самым же ценным для меня стала одна фраза нашего преподавателя тактики, которую я запомнил почти дословно:
  
   "Правильность принятия решения командиром может проверить только бой".
  
   Тогда, в курсантские годы, эта фраза для меня была ещё не совсем ясной и понятной. Смысл её дошёл до моего сознания гораздо позднее. Именно юридический и философский смысл. А когда он, этот самый смысл, закрепился в мозгу, сама наука - Тактика - перестала быть чем-то сверх страшным и непонятным. В чём тут смысл? Всего только в том, что если ты неплохо знаешь основы тактики, имеешь необходимые сведения о своих войсках, противнике, обстановке, метеоусловиях и прочих составляющих, нужных для принятия решения, допускаются любые варианты решения командира, закономерность которых можно проверить только непосредственно в бою. Выиграл командир бой - значит решение было принято верно. Проиграл - отвечай за свои действия по полной программе. Понятное дело, что в твоей победе может быть масса сопутствующих обстоятельств объективного и субъективного характера, которые уже потом, по окончании оного боя, "возьмут на карандаш" историки. Но это, потом. А в повседневной жизни, если тактика сводится только к командно-штабному учению, можно до хрипоты спорить с проверяющим и посредником, кто же прав - ты или они. При этом, все будут правы. Ведь, сколько людей, - столько и мнений.
  
  2
  
   Ну, вот и лето 1979 года. Учёба в училище осталась за спиной. Молодые лейтенанты-выпускники, ринулись в войска, искренне убеждённые, что за четыре года пребывания в стенах высшего военного учебного заведения их научили всему тому, что им необходимо для уверенного командования своими подразделениями. Ага! Как бы ни так! Довольно быстро и без излишних церемоний, в подразделениях, куда они прибыли для дальнейшего прохождения службы, эта уверенность старшими товарищами была развеяна в пух и прах:
  
   "Забудь, лейтенант, всё то, чему тебя учили в училище, и начинай учиться тому, что тебе теперь будет нужно в повседневной жизни"!
  
   Кто их молодых лейтенантов не слышал подобной фразы? Этим офицерам несказанно... не повезло. Фраза эта родилась не от самодурства, и не от презрения к преподавателям всех училищ. Те, кто её говорил, на восемьдесят процентов были уверены в своей правоте. Остальные двадцать процентов оставались на культурное воспитание "оратора". Согласитесь, что в ряде случаев, то, чему учили в училище, имело чисто поверхностное, теоретическое значение, а то и лишнюю информацию, не имеющую практического применения. Во всяком случае, очень многое попросту вылетало из головы буквально через год службы. Причём, "испарялось" так же основательно, как, казалось бы, до этого закреплялось в голове на занятиях в курсантских аудиториях. "Клин клином выбивается". Может быть, из-за превратностей сугубо моей военной службы, лично у меня же сложилось именно такое впечатление? Если я не прав, или серьёзно ошибаюсь, извиняйте. Считайте это моим заблуждением, хотя и высказанным с убеждённостью в правоте. Во всяком случае, обращу ваше внимание на первый год своей службы в качестве офицера. Кое-какие уроки, заложившие свой "кирпичик" в фундамент последующего профессионализма, этот год мне дал.
  
   Служить после училища мне довелось в отдельном ракетном дивизионе мотострелковой дивизии, дислоцировавшейся в населённом пункте Тоцкое-2. Не самое лучшее, но и не самое худшее место службы. Хотя, с невольным внутренним ужасом думаю сейчас о том, что, вполне возможно, пришлось бы прослужить там всю свою службу. Впрочем, человек - такая скотина, которая ко всему привыкает. Привык бы и к этому месту службы, не зная о том, что есть более лучшие... и худшие.
  
   В нашем отдельном ракетном дивизионе были две стартовые ракетные батареи. Командовали этими батареями два закадычные друга, однокашники по училищу, капитаны Цветков и Клюев. Конкуренты во всём, что касалось служебной деятельности. Оба страшные фанаты ракетных войск тактического и оперативно-тактического звена. По своей внешности - две совершенные противоположности. Цветков - высокий, худощавый, с пышными усами, походкой в виде "циркуля". Клюев - низенький, кругленький, безусый, "перекатывающийся" по территории части вприпрыжку. Мне довелось попасть служить в батарею к капитану Цветкову. Учитывая то, что о ракетных войсках я знал не более того, что когда-то прочитал во всевозможных научно-популярных изданиях, учиться мне пришлось, как это говорится, "с нуля". Правда, учителя были, в самом деле, толковые. Командир первой пусковой установки нашей батареи - старший лейтенант Мартынов, - был "зубром" в своём деле. Ещё бы. Пять лет на должности начальника расчёта - командира взвода. Именно он меня "натаскивал" по выполнению моих служебных обязанностей. Смею доложить, что, уже спустя несколько месяцев службы в качестве ракетчика, в работе стартовой ракетной батареи "белых пятен" для меня не осталось. Хотя, не стану скрывать, что особо ничего сложного в работе начальника расчёта пусковой установки я узреть так и не смог. Не удивляйтесь этому. Я не пытаюсь принижать достоинство ракетчиков. Только, возьмите также в расчёт то, что до меня почти год расчётом командовал сержант срочной службы. Думаю, этим всё сказано.
  
   Упускаю на этом чисто специфические особенности профессии ракетчика. Не по тому, что они не заслуживают внимания, а по той причине, что у меня тогда просто не лежала душа к службе в ракетных войсках. Перспектив здесь для артиллериста не было. По какой причине? Всё очень просто. Как и в любом роде войск, в первую очередь на выдвижение на вышестоящую должность, рассматривались кандидатуры тех, кто имел образование по основной специальности. А уж следующими на очереди были "пришлые". К таковым я относил себя самого. Конечно, можно было позднее восполнить своё же собственное образование до требуемого уровня. Опять же, загвоздка. Для этого нужно было получить вышестоящую должность, с которой и поступать в военную академию. Замкнутый круг. Ладно. Это уже ненужные подробности. Хотя, признаюсь, именно во время службы в ракетном дивизионе я получил солидный запас знаний и навыков по топогеодезической, метеорологической и баллистической подготовке, а также по расчёту данных для стрельбы методом полной подготовки. Что-что, а вот этими вопросами ракетчики занимались скрупулёзно и постоянно. Не удивительно, но у ракетчиков такого понятия, как пристрелка цели, нет. Да и вообще. Что тут говорить, если в каждой стартовой батарее были два топопривязчика тактического и оперативно-тактического звена (на базе УАЗ-452 и Газ-66), метеорологическое отделение и отделение вычислителей. В общем, те пробелы в этих вопросах, которые я ощущал после выпуска из училища, мне удалось заполнить. В последующем эти самые знания по топогеодезической, метеорологической и баллистической подготовке мне пригодились. Особенно во время службы на 152-мм артиллерийских системах и реактивных системах залпового огня.
  
   Обращу ваше внимание ещё на один вопрос, чисто относящийся к службе и работе всех, без исключения начальников, начиная с низового звена. Думаю, этот вопрос многие знают и даже реально используют в своей практической деятельности. Этот урок лично мне в голову вложил мой первый командир батареи Володя Цветков. Видимо, в своё время, подобным занимался с ним не менее грамотный и опытный офицер. Так сказать, передача опыта и преемственность поколений.
  
   В чём суть урока? В жизни каждого человека хоть один раз, но встречалось такое понятие, как приезд (приход) комиссий или проверяющих различного уровня. По нормативным документам ещё с давних пор, от "царя Гороха", основной целью любого проверяющего должно было быть такое важнейшее мероприятие, как обучение и оказание помощи проверяемым. Должно было быть! На самом же деле, целью любой комиссии было и есть - найти как можно больше недостатков и представить их начальству. В противном случае можно было услышать от этих самых начальников упрёк:
  
   "Чем ты (вы) там занимался (-лись)? Водку пил (-и) и отдыхал (-и)? Тебя (вас) для чего послали? Не может быть такого, что бы, недостатков не было! Придётся проводить проверку повторно".
  
   Что? Я не прав? Так было, так есть, так будет. Вот именно в отношении противоборства любым комиссиям меня научили действовать с самых первых шагов моей службы в качестве офицера. Раскрою тот секрет, который, больше чем уверен, знают многие. А если не знают, то теперь будут знать. Проверено на практике за более чем тридцать пять лет службы в военных организациях и ведомствах.
  
   Начну этот пример с самой исходной точки. Чтобы быть последовательным. Дело было так. Практически через пару месяцев службы в офицерском звании, подошло время вплотную заняться подготовкой моего взвода (в составе стартовой батареи) к итоговой проверке за 1979 учебный год. Буду говорить откровенно, для меня она являлась первой, а, соответственно, неизведанной по своим ощущениям. Согласитесь, что любая итоговая проверка в войсках, разительно отличается от школьных экзаменов и сессии в училище. Вот и ходил я, как неприкаянный, не зная, чем же мне конкретно заняться в данный момент, за что схватиться. Вроде, какие-то понятия о порядке подготовки к строевому смотру, основным предметам обучения в теоретическом разрезе имелись. А вот, что делать дальше, как выполнять распоряжение: "Готовить взвод к проверке" - в чёткую схему ещё не сложилось. Увидев мою некоторую растерянность, которую у меня на лице прочёт бы и близорукий, командир батареи капитан Цветков завёл меня к себе в канцелярию и провёл "инструкторско-методическое занятие" по моим дальнейшим действиям. Причём, я вам доложу, времени и сил для этого не пожалел. Всё сделал так, что бы в ближайшие два десятка лет службы в армии, у меня в голове имелся чёткий алгоритм работы командира подразделения по подготовке и сдаче проверок различного уровня. Согласен, что этот алгоритм со временем совершенствовался, приобретал под воздействием опыта, окончательно сложившийся, оптимальный вид. Но ведь фундамент-то заложили именно тогда, в конце семидесятых годов прошлого столетия. Впрочем, главным в той науке для меня стало кое-что иное.
  
   Цветков сказал мне "волшебную" фразу, используемую мной потом много раз. Передам её почти дословно:
  
   "Лейтенант, возьми себе на вооружение одну проверенную истину. Как бы хорошо ты не подготовил себя и своих подчинённых к проверке любого уровня, у тебя в запасе всегда должны быть пара маленьких недостатков. Таких, которые ты прекрасно знаешь сам, которые проверяющий найдёт без особого труда, и которые можно будет устранить без излишних усилий. Если подобной "заначки" у тебя заранее не подготовлено, проверяющий всё равно будет "копаться" в твоих делах до тех пор, пока не найдёт других недостатков. Не заставляй его утруждаться, так как он от этого становится злее. Да и тебе самому будет потом легче устранить "подготовленные недостатки".
  
   Подобным советом и наученным способом я пользовался довольно долго. Впрочем, бывали случаи, когда в моём подразделении недостатки отсутствовали полностью. Редкое явление. Как говорится, "докопаться" можно и до столба:
  
   "Почему стоишь? Почему молчишь? С кем связь держишь"?
  
   Однако, малюсенький недостаток я всё равно для проверяющего создавал. Если проверяющий был нормальным мужиком, то мог просто не заметить его, сказав, что всё в норме. Ежели попадался "буквоед", то после обнаружения и записи в свою тетрадку, успокаивался и глубже "не рыл". Вот такой расклад данного урока.
  
   Вторая истина, которую я постиг именно в период службы в отдельном ракетном дивизионе, относились к категории личного упорства. Напомню, что в ракетчики я попал в обход своего личного желания, то есть, насильно. Служить далее здесь у меня особого желания не возникало. Нет ничего хуже, чем выполнять работу по принуждению. Практически с первых дней службы здесь, началась моя тяжба с начальством дивизионного и окружного уровня за возвращение в артиллерию. Муторный процесс, продлившийся более года. Можно было за этот промежуток времени попросту "махнуть рукой" по принципу: "Будь что будет"! Однако, пусть и через год, но мне удалось всё таки перейти служить в любимый род войск. Ещё одно подтверждение поговорки: "Терпенье и труд - всё перетрут"! Что было бы, если бы я так и остался служить ракетчиком? Сейчас трудно даже предположить. Вся моя служба пошла бы совершенно по иному пути. Значит, судьбе было угодно, что бы мной были проявлены в решении данного вопроса напористость и принципиальность.
  
  3
  
   Период службы в учебном артиллерийском полку, дислоцировавшим в городе Бузулук, можно было бы пропустить. Чуть меньше года довелось мне служить в этой воинской части. Ничего примечательного за этот промежуток времени не произошло. Да только и здесь мне довелось приобрести кое-какие положительные "мелочи" и знания для дальнейшей службы. В первую очередь это касается чисто обязанностей командира учебного взвода. Знаете, что самое трудоёмкое в работе командира учебного взвода по подготовке младших специалистов? Написание конспектов для проведения занятий с курсантами. В принципе, написание конспектов всегда было бичом для командиров, особенно взводного звена. Как ни посмотри, но даже для проведения утренней физической зарядки, которая изо дня в день проводится по одному и тому же сценарию, нужно было иметь конспект. Не во всех воинских частях разрешалось представлять "дежурный" конспект, который готовился порой на месяц, а то и значительно больший срок. А ещё и прочие ежедневные занятия требовали как минимум три-четыре конспекта. За неделю собиралось порядка двадцати конспектов, а то и больше. Арифметическую прогрессию включать не стану. Многие офицеры Советской Армии с содроганием вспоминают те горы тетрадей с конспектами, которые им пришлось перевести за период своей службы в начальных годах своей службы.
  
   Зато в Бузулукском учебном полку меня старые, мудрые и опытные командиры взводов-капитаны научили одному нехитрому приёму. Заключался он в систематизации конспектов по предметам обучения и написании оных на листах стандартной бумаги. Зачем? Всё до безобразия просто. Как правило, Программа Боевой подготовки Сухопутных войск в тот период не менялась довольно длительный промежуток времени. Каждые полгода занятия повторялись. Поэтому, достаточно было со старанием составить один комплект конспектов на стандартных листах, что бы потом пользоваться затраченным трудом долгое время. Нужно было только менять первый, титульный лист, на котором ставилась подпись утвердившего конспект начальника, и обозначалось время и дата проведения занятия. Один лист поменять, это не переписать конспект в 5-6 листов заново. В общем, первые полгода службы в учебке я тщательно писал конспекты, раскладывая их по отдельным папкам предметов обучения. Зато потом, подготовка к очередному дню занятий у меня занимала немногим более половины часа. Жаль, что в Бузулуке служить довелось совсем недолго. Правда, привычка писать конспекты на листах стандартной бумаги осталась надолго, до тех пор, пока рукописные конспекты не заменили на распечатку компьютерного вида.
  
  4
  
   Очередной "учебной аудиторией" в моей жизни стал Афганистан. Вот уж где все "занятия" носили характер "практических". Так сказать, закрепление пройденного материала в поле. Именно здесь заново приходилось учиться тому, что непосредственно необходимо на войне. А, как же иначе? Пусть в Союзе длительное время пытались скрывать, что в Афгане идёт настоящая война, только "шило в мешке не утаишь". Да и вообще, практически все два года в этом государстве стали для меня, да и не только, постоянной учёбой. И дело не только в "школе выживания". Не только и не сколько.
  
   Чему пришлось учиться сразу после посадки на аэродроме города Кабул? Как это ни парадоксально, но именно тому, что было особенно необычно после оставления территории Советского Союза. Однообразие формы одежды всех военнослужащих ограниченного контингента советских войск в Афганистане. Издалека трудно было определить, кто идёт: офицер, прапорщик или военнослужащий срочной службы. Хлопчатобумажное обмундирование, ботинки, панама, поясной ремень, как правило, без портупеи и автомат. Изредка можно было командира отличить по наличию кобуры с пистолетом. Вот вам и первое правило войны - не выделяйся из общей массы, дабы не стать первоочередной целью для снайпера. Понял, оценил и применял на практике. Правда, при расположении на месте, позволял себе вместо куртки х/б, надевать верхнюю часть КЗС (комплект защитный сетчатый). Кроме этого, вместо кирзовых ботинок - кеды советского образца. Да и то, эта одежда имела хождение во всём батальоне, как среди офицеров, так среди солдат и сержантов срочной службы. Так что особо не выделялся из общей массы таких же, как и я.
  
   Следующим шагом к совершенствованию подготовки стало изучение техники и вооружения, находившегося на вооружении в мотострелковом батальоне. Не скажу, что это мероприятие для меня было в тягость. Природное желание изучать всё то, что относилось к понятию технических новинок (для меня) позволили довольно быстро изучить, как стрелковое оружие и боеприпасы к нему, так и более тяжёлое вооружение. Для кого-то данная проблема явно не актуальна. В то же время, возьмите в расчёт то, что учился я в артиллерийском училище. После выпуска служил в чисто артиллерийских частях. За это время довелось основательно изучать только автомат Калашникова АКМ-47 да пистолет Макарова ПМ. Пулемёты ПКМ, ДШК, КПВТ, снайперскую винтовку СВД, гранатомёты РПГ-7в, РПГ-16, РПГ-18, гранатомёты подствольные ГП-25, автоматический гранатомёт АГС-17 "Пламя", автоматический пистолет Стечкина АПС видел только издалека или на картинках. Вполне закономерный вопрос, который вы можете мне задать. Зачем это мне было нужно? Ведь в миномётной батарее всего этого вооружения не было и в помине. Пусть это вооружение изучают те, кто его непосредственно должен применять. Отчасти, это так. Хотя, не совсем. Возьмите в учёт тот фактор, что очень часто мы, миномётчики, назначались для выполнения задач, чисто пехотного характера. Это и самостоятельный участок обороны. И отдельная застава при проведении блокирования. И прикрытие участка дороги, по которой ушли подразделения батальона в глубину ущелья. Во всех этих случаях, для усиления миномётных взводов придавались мотострелки. Как же можно командовать ими, не зная того оружия, которое имеется у них? Да и, чем чёрт не шутит, когда Бог спит? Может случиться и такое, что тебе лично придётся применять это самое оружие в деле. Грош тебе цена, если ты не сможешь зарядить пулемёт КПВТ, сменить ленту у ПКТ, выстрелить из гранатомёта. Именно поэтому я считаю, что, изучив все виды вооружения, ничего не потерял, а только приобрёл.
  
   Самую значительную для меня науку в Афганистане преподал мне мой командир миномётной батареи старший лейтенант Бурмистров Павел Алексеевич. Знаете, не очень часто, но встречаются в нашей жизни люди-самородки, прирождённые воспитатели. Именно к таким и относился Паша. Вполне закономерны возражения со стороны кадровых военных, что воспитателями в армейской среде, по своему статусу, являются все командиры и начальники. Согласен. Только вот, для кого-то само понятие "воспитывать", относится к категории "в тягость". А для некоторых, избранных самой судьбой, воспитательный процесс заложен в крови на генетической основе. Но и среди последних, встречаются различные виды воспитателей. Например, чьё-то воспитание почти сразу же вызывает раздражение до "зубной боли". Воспитательному процессу, который постоянно проводил Паша Бурмистров, можно было только позавидовать. И ещё, пытаться подражать. Стараться хоть немного походить на него. Однако, не всем дано подобное. У меня, допустим, не всегда хватало терпения в общении с некоторыми подчиненными. Нет, начать воспитательный процесс с подчинёнными я мог легко. И даже продержаться определённый промежуток времени - тоже. Если же этот "промежуток времени" подходил к какой-то условной границе, мне следовало, или прекращать воспитательный процесс, или... В общем, в ряде случаев мог произойти взрыв. Так вот, разговаривая с нами, офицерами миномётной батареи, Бурмистров учил нас долготерпению в отношении к подчинённым. Именно эти беседы дали мне очень многое. Я стал более спокойным, выдержанным, терпеливым. И это в Афганистане? Где нервы были постоянно в напряжении? Где было позволено делать то, о чём в Союзе даже не помышляли?
  
   Как приложение к данной науке, Павел Алексеевич Бурмистров лично меня научил уважительному отношению к своим подчинённым. И аргументы его были всегда просты и понятны:
  
   "Солдата нужно воспринимать только как себе равного. Да и в чём между нами отличие? В том, что ты начальник, а он - подчинённый? Только в том, что он должен выполнять те приказы, которые ты же ему отдаёшь? Поставь себя на его место. Будет тебе приятно, если вместо нормальной речи, на тебя постоянно станут орать? Да и терпеть подобное ты же сам не станешь. Ответишь хаму подобным его тоном. Уважая подчинённого, ты тем самым учишься уважать самого себя. Всё здесь взаимосвязано. Да и поверь, твой приказ, отданный в уважительной форме, будет выполнен значительно лучше, чем тот, который ты "пролаешь" или отдашь с пренебрежением. Проверено".
  
  
   Используя в последующем науку, которой мне преподал мой командир миномётной батареи в Афганистане, я никогда в ней не разочаровывался. Именно поэтому, воспоминания об отношениях с сослуживцами там, у меня всегда вызывают только приятные ощущения. Хотя, встречались среди моих подчинённых в Афгане и такие люди, о которых вспоминать просто не хочется. Что поделать? Не всем было дано перенести "тяготы и лишения военной службы" с достоинством.
  
   Ещё одна маленькая, но веская наука Афганистана. Упустить её - явный грех. Говорить же о ней - всегда приятно. Относится она к нашей дружбе "афганцев". Ведь никого сейчас из воинов-интернационалистов не удивишь нашими частыми встречами с сослуживцами. Тянет нас друг к другу. На чём же зиждется эта тяга? Наверное, на той взаимовыручке, которая прочно выработалась и сохранилась до сих пор у всех нас за два года службы "там". Готовность при любых обстоятельствах прийти на помощь друг другу. Вполне объяснимая готовность самопожертвования во имя других. Что это? Безразличие к своей собственной жизни? Нет. Наоборот. Уверенность в том, что на это готовы и другие. Вывод из урока. Как ты сам относишься к окружающим тебя соратникам, так они ответят на все твои действия. Просто, подобная истина наиболее быстро и наглядно проявляется в экстремальной обстановке, обстановке ведения боевых действий. Ну, да это тема уже раскрывалась многократно и что бы её ещё раз аргументировано обосновать, потребуется масса времени. Буду преподносить эту науку теперь только как свершившийся факт.
  
   Пожалуй, на этом период службы "за речкой" завершу. Можно было бы рассказывать ещё очень многое, да не хочется отвлекать внимание по мелочам.
  
  4
  
   Следующий период - службы в Азербайджане. Не самый яркий промежуток времени в моём офицерском календаре. Тем более, если брать в учёт то, что продлился он всего год. Как говорится, "и глазом моргнуть не успел", как оказался совершенно в другом месте.
  
   Что было за этот год самым памятным и полезным? Наверное, учебное развёртывание нашей кадрированной мотострелковой дивизии, принятие мобилизационных ресурсов, проведение с ними занятий по боевому слаживанию и участие в тактических учениях дивизии с боевой стрельбой. Больше чем уверен, большинству кадровых военных в Советском Союзе довелось участвовать в подобных мероприятиях. Некоторым - по несколько раз. Без сомнения, через подобное мероприятие офицеру нужно пройти хоть раз в своей службе. И, желательно, не в качестве штабного работника, а именно в положении командира подразделения. Всё-таки, что бы ни говорили, но до такого момента, когда все воинские части Вооружённых Сил будут только полного состава, нам так же далеко, как "до Луны раком". Слишком уж обременительно любому современному государству иметь одинаковые по численности армии мирного и военного времени. Знать и уметь формировать воинское подразделение - великое дело. Мне довелось пройти через это мероприятие в должности командира батареи. Приобрёл определённый опыт. Получил навыки общения с военнообязанными запаса. Узнал, где же находятся "подводные камни", встречающиеся на пути командиров различных степеней в период формирования подразделений. В общем, и этот урок пошёл мне на пользу. Хотя, больше "попадать под развёртывание", лично мне пока что не пришлось.
  
   Ещё один урок, который запомнился по Азербайджану. Произошёл он в период проведения боевых артиллерийских стрельб. Проводился последний этап слаживания подразделений и воинских частей дивизии. Управление огнём артиллерии дивизии при проведении тактических учений дивизии. Мы, как артиллерийский полк, входили в состав дивизионной артиллерийской группы. В самом начале управления огнём артиллерии, буквально при втором выстреле у одной моей 122-мм гаубицы М-30 оторвало переднюю гайку штока накатника. Вместе с крышкой она улетела куда-то в поле, найти её так и не смогли. Ствол орудия остался в откатившемся после выстрела состоянии. Стрельбе "Стой!". Проверка, осмотр, сверка актов подготовки орудий к стрельбе. Приехала компетентная комиссия от службы ракетно-артиллерийского вооружения дивизии, полка и ремонтной роты. В сжатые сроки¸ однако, с должным качеством, проверили все мои четыре орудия от сошников и до кончика ствола. Все в полном порядке, за исключением вышеуказанной гаубицы. Да и то, исключение только в том, что она стала временно не боеготовой. Комиссия установила, что всё дело было в старении металла. Ведь первый выстрел орудие выдержало? Давление в накатнике в пределах нормы? Тормоз отката заправлен жидкостью до установленных норм? Всё в порядке. Вот вам и артиллерийские орудия, которые, может быть, в своё время вели огонь по фашистским войскам. Железо, есть железо. И оно имеет предел своего долговечности. Главное, что не было моего недосмотра, просчёта, халатного отношения к выполнению служебных обязанностей. Важнее всего сказалось то, что перед стрельбой все орудия были тщательно проверены по установленной методике. Составлен был акт технического состояния каждой гаубицы, подписанный не только мной, но и представителем ремонтной роты. Именно этот акт и стал основным моим оправдательным документом. Не было бы его, могли бы меня обвинить во всех смертных грехах. Что здесь поделаешь? "Без бумажки, ты - букашка, а с бумажкой - человек"! Дабы подобного никогда не повторилось, в последующем я все бумаги, требуемые руководящими документами, исполнял неукоснительно. Опять же, приведу одну старую армейскую истину, косвенно касающуюся данного вопроса: "Сделал - запиши. Не сделал - запиши два раза".
  
  6
  
   Переверну очередную "страничку памяти". Вот мы и оказались в дружественной восточной Германии. Точнее, в Группе советских войск в Германии. Вспомните. Существовал такой воинский контингент в составе Советской Армии. Прекрасное место службы для семей военнослужащих. "Тарелочка с голубой каёмочкой". Не было лучшего места для жизни семей советских военнослужащих. Дипломатов и всевозможных военных представителей на территории иностранных государств в учёт не беру. Ведь даже в Афганистане военные и прочие советники в афганских силовых структурах, жили значительно вольготнее, чем подобные им в воинском звании из состава воинских частей ОКСВА. Это - отступление. Вернусь к вопросу ГСВГ. Попасть в группу стремились все нормальные кадровые военные нашей Советской Армии. И накупиться про запас импортными вещами можно было изрядно. Без торговой наценки. Да и в Союзе рубли потихоньку "капали" на сберегательную книжку. После возвращения оттуда, можно было без особых проблем прожить семьёй ещё пяток, а то и более лет.
  
   Направили меня в Группу советских войск в Германии в 1984 году. Сразу же во Франфуркте на Одере возникли проблемы с предоставлением мне соответствующей должности. Процесс назначения сильно затянулся. Вполне возможно, что начальство специально испытывало моё долготерпение, надеясь, что оно закончится, и я соглашусь вернуться обратно в Союз. Не тут-то было. И терпения у меня хватило. И напористости в положительном решении возникшей проблемы - то же. Опустил бы руки, ждал бы "у моря погоды", моё Дрезденское сидение могло продлиться не известно сколько времени. Ещё один урок. Не плыви по течению, а направляй свою службу в нужное русло. "Смелые - города берут". Хотя, сама служба в группе была "не сахар". Кто имел удовольствие служить за границей, знают, что условия самой службы там были весьма суровые. Занятия, учения, полигоны, наряды, поднятие по тревоге, проверки... Без выходных и проходных. Воинские части и подразделения - полного состава. Контингент военнослужащих срочной службы - самый разнообразный. Тут тебе, и пьянки, и самовольные отлучки, и воровство у немцев, сопровождаемое скандалами. Обратная сторона? За пять лет вырастил детей, более-менее прилично обеспечил семью одеждой, создал денежные запасы, которые с развалом Советского Союза превратились в прах.
  
   Что ещё полезного и поучительного дала мне служба в Германии? Из полезного это то, что заменился через пять лет именно в Белоруссию. Причём, почти в центр её. Последующими стараниями удалось перевестись прямо на малую родину. В родном доме и стены греют. Из поучительного, так это несколько понятий, косвенного значения:
  
   "Даже правый может оказаться виноватым, если его для этого назначило начальство".
  
   "Не стремись достичь большего скачками. Практичнее и надёжней добиваться своей цели постепенно, подготавливая для этого необходимый фундамент".
  
   "Чем выше забрался, тем болезненней падать".
  
   Можно было бы продолжать в том же духе, да нет смысла. Всё это не просто афоризмы, а проверенные временем и личным опытом факты. А вообще, именно опыт службы в различных воинских частях и именно в Германии, привели меня к мысли, что лучше всего служить в смешанных воинских частях, типа мотострелкового или танкового полков. Только здесь можно с высокой надёжностью выделиться, стать лучшим среди равных. Поэтому, в последующем я стремился попасть служить именно к танкистам или мотострелкам. И не раскаиваюсь в этом на капельки.
  
  7
  
   После пятнадцати лет службы и "блуждания" почти по всей европейской территории Советского Союза, в 1989 году мне наконец-то удалось попасть служить в Белоруссию. Марьина горка. Какие-то сорок километров от Минска. В принципе, неплохой военный городок, на территории которого тогда размещались 8 гвардейская танковая дивизия и 5 бригада специального назначения. В общем и целом, здесь можно было служить до самой пенсии. Проблема заключалась только в том, что в то время в этом военном городке имелись довольно большие проблемы с жильём. Дома для семей военнослужащих строились медленно и в малом количестве. При существующей очереди, без квартиры можно было оставаться до пяти и более лет. Именно в то время. Конечно, кто же знал, что вскоре начнётся вывод советских войск из групп войск в Европе на территорию Советского Союза? Что немцы, чехи и прочие союзники по Варшавскому договору начнут строить на территории Союза жилые городки в счёт погашения оставшихся на их территориях советских военных городков? Ну да, речь не об этом.
  
   Наверное, стоит отметить одну особенность моей службы в Краснознамённом Белорусском военном округе. В чём её сущность? Только в том, что приехав служить сюда из Западной группы войск, где пять лет пришлось иметь дело только с воинскими частями полного состава, я попал в часть сокращенного состава. В дивизионе, кроме пяти человек офицеров, было столько же сержантов и солдат срочной службы. По сути дела, основная масса офицеров не имела опыта работы в солидных воинских коллективах. Или уже утратила оный. Знаний и практических навыков у меня было достаточно, что бы чувствовать себя уверенно в присутствии любого начальства. В общем, к чему я веду? Во всех моих действиях появилась уверенность в себе, в своих силах, в правильности того, что я делаю. Можете мне поверить, это великое дело - уверенность в себе. Чем больше это чувство развивается, тем легче служить. Хотя, всему должен быть предел. А иначе, уверенность может перерасти во вседозволенность и даже в "манию величия". Слышали о такой болезни? Весьма неприятный диагноз, зачастую, не подлежащий излечению.
  
   Тешу себя надеждой, что моя уверенность в себе не перешла границ дозволенного. Хотя, некоторые поверхностные симптомы самовосхваления, пусть только внутреннего характера, по молодости лет у меня тогда стали проявляться. Благо, нашлись опытные товарищи, которые успели "ухватить меня за хвост и приземлить на грешную землю". Сделано это было тактично, по-дружески и вовремя. Поэтому, сие излечение прошло чисто "терапевтическими" методами, без "хирургического" вмешательства. Это был также очень хороший урок для меня. Предполагаю, что в возрасте от тридцати до сорока лет, многим приходилось пройти через нечто подобное. Особенно, в роли руководителя. Не имеет значения, какого уровня. Хотя, нет. Имеет. Чем выше должность руководителя в возрасте чуть более трёх десятков лет, тем больше вероятность "заражения манией величия и вседозволенности". Это уж точно. Проверено временем. Поэтому, что бы стать хорошим начальником, самое лучшее, пройти все ступеньки служебной лестницы в определённые жизнью сроки, не ускоряя процесс, но и не затягивая. Да и ещё, что бы у тебя в руководителях были люди, способные вовремя подправить и наставить на путь истинный.
  
   Впрочем, развитие чувства уверенности в самом себе для меня имело положительное, чисто практическое значение. Мне уже в то время стало гораздо легче общаться с начальниками различного уровня. Особенно со своими непосредственными, артиллерийскими. Естественно, чисто в свете выполнения служебных обязанностей. В неслужебное время предпочитал приятные общения с приятелями и друзьями, но никак не с начальством.
  
   Теперь, в свете вышесказанного, ещё об одной науке, которую постиг при пассивной помощи определённых начальников здесь, в Белоруссии. Что бы сразу же не констатировать свершившийся факт, коротенько попытаюсь рассказать суть дела.
  
   Кадровые военные знают, что во время проведения вышестоящими штабами итоговых проверок за год, основные профилирующие предметы у офицеров проверяли, как правило, довольно солидные начальники. В нашей пятой гвардейской Краснознамённой танковой армии, у офицеров-артиллеристов стрельбу и управление огнём артиллерии любил принимать лично наш начальник артиллерии полковник Чикал Иван Дмитриевич. Чисто в качестве справки на него. Страшный фанат артиллерии. В Белорусском военном округе им было разработано несколько руководящих документов, среди которых - методическое пособие по полной подготовке стрельбы и управления огнём артиллерии, а также масса методичек по применению артиллерийских подразделений в бою. В общем, и целом, целое поколение офицеров-артиллеристов нашего округа и начального периода существования самостоятельной белорусской армии, жило по законам, созданным Чикалом. Тем более, что со временем он стал генералом и Командующим ракетными войсками и артиллерией Вооружённых Сил Республики Беларусь. Одной из отличительных черт Ивана Дмитриевича было то, что он болезненно относился к любым возражениям, высказываемым младшими по должности и званию. Даже в том случае, если они были правы. Лучше с ним было не спорить, так как последствия могли быть непредсказуемыми. А уж во время проверки, проводимой им же самим, все предпочитали быть "тише воды, ниже травы". Всё, что говорил Чикал, можно было воспринимать только в качестве аксиомы.
  
   С этим мне пришлось столкнуться во время первой же итоговой проверки, к которой привлекался наш артиллерийский полк в Марьиной горке. Офицеры полка и дивизиона предупреждали меня об этих особенностях характера полковника Чикала. В принципе, идти на конфликт с начальством у меня особого желания никогда не возникало. По принципу: "Лучше промолчи - сойдёшь за умного". В то же время, изредка у меня, при столкновении с какими-то проявлениями предвзятости и явно выраженной несправедливости, подсознательно вспыхивало чувство непокорности. Так получилось и в тот раз.
  
   Дело происходило на винтовочном артиллерийском полигоне (ВАП) нашего полка. В принципе, как это было обычно во всех дивизиях, на винтовочном артиллерийском полигоне, за который отвечал, как правило, артиллерийский полк, были выделены классы для остальных артиллеристов танковых и мотострелковых полков. Именно поэтому, в день, когда проводилась проверка офицеров по стрельбе и управлению огнём артиллерии, все артиллеристы дивизии были на ВАПе. Полковник Чикал, как председатель комиссии по проверке артиллеристов, по очереди лично проверял уровень подготовки офицеров по стрельбе и управлению огнём, осуществляя постановку учебных огневых задач на имитационных средствах. Делал он это лихо, зачастую создавая довольно трудные условия для выполняющих эти задачи. В связи с этим, зачастую офицеры с первого раза получали неудовлетворительную оценку. Это означало, что при следующей положительно оцененной стрельбе, оценка автоматически понижалась на один балл. Да и за двойку сразу же следовала нахлобучка от командира дивизиона, полка или начальника артиллерии. В общем, как вы понимаете, обстановка на винтовочном артиллерийском полигоне складывалась напряжённая. Тем более, что было явно видно, Чикал от этого состояния дела, получает настоящее удовольствие. Даже руки потирает. Встречается такая категория людей, которые радуются от ощущения, что они "умнее других".
  
   Подошла очереди выполнять учебные задачи нашему реактивному артиллерийскому дивизиону. Как это было принято, первыми стреляли командиры батарей, потом - начальник штаба дивизиона, то есть, я, и на "закуску" оставался командир дивизиона. Первому командиру батареи повезло. Он получил сразу положительную оценку. Пусть и на грани её. Зато вот второго, полковник Чикал "завалил", влепив "со всей пролетарской ненавистью" двояк. Причём, я сразу заметил, что оценка была поставлена с явными нарушениями руководящих документов по стрельбе. Всё-таки, знания Правил стрельбы и управления огнём артиллерии у меня были солидные, да и опыта в выполнении задач, как на имитационных средствах, так и боевым снарядом, хватало. Вполне с моей стороны было закономерно, что я исподволь высказал Ивану Дмитриевичу своё несогласие с поставленной командиру батареи оценкой. Завязался между нами короткий спор, в процессе которого офицерам дивизиона во всеуслышание было сказано, что если я смогу доказать свою правоту, дивизиону по стрельбе поставят хорошую оценку и от дальнейшей проверки он будет освобождён. Теперь-то я понимаю, что это было сказано в явной уверенности того, что я побоюсь вступать в дальнейший спор с Чикалом. Однако, и я уже "закусил удила" и отступать не собирался. Тут же я начал копаться в Правилах стрельбы и управления огнём артиллерии и Курсе подготовки артиллерии. Нашёл статьи, подтверждающие мою правоту. В общем, и целом, мне всё-таки удалось доказать свою точку зрения, тем самым, отстояв честь дивизиона. Что из этого получилось? В общем-то, всё, как это ни странно, только положительное. Слово своё Чикал выполнил. С моим мнением и знаниями теперь стали считаться. Появилось какое-то уважение со стороны моих товарищей. И не только уважение со стороны окружающих, но и своё, внутреннее.
  
   Теперь, вывод. С начальниками можно и нужно спорить. Не могут они всегда и во всём быть правыми. Ошибки свойственны всем без исключения. Главное, не переусердствовать в своём желании доказать личную правоту. Ведь, если ты прав, то кто-то не прав? А этот кто-то, явно находится в верхнем эшелоне власти. Не все начальники умеют чистосердечно воспринимать свои ошибки. Да и в споре лучше всего опираться на законы, наставления, руководящие документы. Хотя, те, кто имел счастье вплотную столкнуться с нашими всевозможными руководствами, знают, что большинство положений в них имеет двойное, тройное и даже большее число значений. В зависимости от того, кто их в настоящий момент трактует. Причём, сколько людей - столько и суждений.
  
   Однако, вышесказанный вывод "тянет" за собой очередной "хвост". Что бы уметь аргументировано отстаивать свою правоту, просто необходимо обладать солидным запасом знаний. Зачем? Да, хотя бы затем, что бы вовремя понять, что твоя правота в этом вопросе неоспоримая. А уж потом можно вспоминать и искать "где это написано". Думаю, что здесь я прав.
  
   Кстати, благодаря своей памяти и прочным знаниям по специальности, мне довольно легко давалась учёба в городе Ленинграде на Центральных артиллерийских офицерских курсах (ЦАОК) в 1991 году. Как это ни удивительно, но в последние годы существования Советского Союза, эти курсы имели несколько необычное, пусть и неофициальное назначение. По уму, их номинальное предназначение заключалось в повышении профессиональной квалификации офицеров-артиллеристов. Так как ехать на эти курсы, которые продолжались от трёх месяцев и до полугода, никто не хотел, направляли на них офицеров в принудительном порядке. Благо, меня это особо не коснулось. Хотя, и в моём случае имелся определённый нюанс. Дело в том, что нашу восьмую гвардейскую танковую дивизию расформировали, и предстояло тем, кто не имел возможности уволиться из армейских рядов по возрасту или выслуге лет, переходить на новое место службы. Появилась реальная возможность переехать в Бобруйск. Обратился я с подобной просьбой к уже выше обозначенному полковнику Чикалу И.Д. Вот тогда-то, и появилось на свет наше обоюдовыгодное соглашение. Я еду на три месяца в Ленинград на учёбу (нужно ведь 5-й танковой армии выполнять разнарядку из Москвы), а по возвращению с ЦАОКа прибываю в штаб армии в Бобруйск за предписанием в местную дивизию.
  
   Приходится признаться, что для меня три месяца нахождения в Ленинграде в вопросах повышения квалификации особо ничего не дали. Кроме того, что я смог увидеть последние образцы артиллерийской техники типа "Мста-С". Впрочем, служить на этих системах мне не довелось. Поэтому, эти новые знания просто оказались в архивной части памяти. Не подумайте только, что преподавательский состав на Центральных артиллерийских офицерских курсах был слабо подготовлен. Или что они преподавали на уровне "ликбеза". Просто в силу своей личной подготовки, мне, да и некоторым другим слушателям нашей группы, было не совсем интересно на многих занятиях, которые с нами проводили. Оно и понятно. Что могли нового сказать преподаватели курсов о Правилах стрельбы и управления огнём артиллерии или о Курсе подготовки артиллерии, если это были наши настольные книги, изученные вдоль и поперёк. Это на теоретических занятиях. О практических занятиях в поле и вообще говорить не приходится. Зачастую опыта работы у нас, полевых офицеров, было значительно больше, чем у тех же преподавателей. Так что, пусть они меня простят за такие критические высказывания. Что было, то было. "Из песни слова не выбросишь"!
  
   Зато три месяца нахождения в Ленинграде значительно расширили мои знания и культурный уровень. Впрочем, о культуре - громко сказано. В основном большинство свободного времени я посвящал хождению по музеям. Да и то, тем, которые меня особенно интересовали. С учётом того, что я в Ленинграде был не первый раз и кое-что помнил из своих предыдущих посещений. Так что и в этом вопросе чему-то учился, что-то постигал.
  
  8
  
   Очередной этап моей службы был, приходится констатировать как факт, самым продолжительным по времени нахождения в одном и том же военном городке. До этого момента судьбе было угодно перебрасывать меня с одного места на другое через 1-2 года. Бобруйский этап военной службы стал протяжённостью больше десяти лет. Все эти годы службы были связаны со 193 танковой дивизией и её преемницей - 193 базой хранения техники и вооружения (БХВТ).
  
   Не стану вас напрягать излишними подробностями своего пребывания в части. Остановлюсь только на наиболее значимых эпизодах, пополнивших мои личные знания и опыт в военной сфере деятельности.
  
   Один из них. Где-то в 1995 году на должность начальника артиллерии части к нам прибыл из противотанковой артиллерийской бригады подполковник Бобриков Сергей Валентинович. К слову сказать, более полгода до этого события мне пришлось в одиночку исполнять обязанности начальника артиллерии, командира и начальника штаба группы артиллерии. Скажу так, что это был далеко не самый лёгкий период в моей военной службе. Что такое три главенствующие должности в артиллерии части, свалившиеся на одну несчастную голову - оценит каждый. Ничего. Выдержал и вполне достойно. Зато, когда практически в одночасье избавился от тройной нагрузки, стало сразу легко и спокойно. Впрочем, не в этом суть.
  
   С Сергеем Валентиновичем Бобриковым у нас установились сразу же дружеские отношения. Да и основывались они на взаимовыгодном фундаменте. Я ему передавал свои знания и опыт в применении самоходной и реактивной артиллерии, он мне - свою систему работы с личным составом. Должен признаться, что его системе можно было поучиться. Как и командир миномётной батареи в Афганистане Павел Алексеевич Бурмистров, Бобриков обладал несомненным талантом в работе с людьми. Такое, к сожалению, даётся немногим. Даже наоборот, "самородки" подобного уровня лично мне на всём жизненном пути встречались только пару-тройку раз. Не поймите только меня, что жить мне доводилось исключительно в лесу или тундре. Вполне естественно, что профессия кадрового военного подразумевает постоянное проведение воспитательного процесса с подчинёнными. На первых парах это военнослужащие срочной службы, которые требуют постоянного внимания и обучения. С ростом твоей должности, в число подчинённых постепенно входят младшие офицеры, потом старшие. Ну и так далее. Так вот, Сергею Валентиновичу Бобрикову приходилось своё дарование отдавать и вчерашним пацанам с гражданки, и выпускникам Военной академии, и офицерам с солидным стажем и опытом, среди которых было немало таких, кто к тому времени подходил уже к пенсионному рубежу. Да-да! И таких следовало воспитывать, хотя многие начальники на них давно махнули рукой - "Горбатого - могила исправит"!
  
   Не стану отклоняться от темы, и поведаю только о том, чему же меня научил этот офицер. Не в общем плане, так как, любой уважаемый тобой офицер-начальник, тебя всегда чему-то учит, а в глобальном масштабе.
  
   Один пример, который стоит рассказать. К нам в часть подполковник Бобриков С.В. прибыл в июле месяце. Хотя, по большому счёту, ему номинально могло бы быть совершенно безразлично, что происходит в казарменном расположении группы артиллерии, так как это была непосредственная забота командования артиллерийских дивизионов и самой группы артиллерии, а не офицера штаба части, он с энтузиазмом занялся созданием в спальном расположении "домашнего уюта". И до этого расположение военнослужащих срочной службы группы артиллерии по внутреннему порядку в части котировалось на самом высоком уровне, но через пару месяцев к нам стало действительно интересно зайти. Скамеечки из натурального дерева, какой-то живой уголок, масса живых и искусственных цветов в комнате досуга, на стенах спального помещения, салфетка на тумбочках и прочее, и прочее. В общем, сейчас показать это уже затруднительно, так как нашей части уже давно нет, но подобное можно теперь увидеть в курсантских расположениях Военной академии Республики Беларусь. Что это всё дало, кроме солидной затраты сил и средств всего коллектива группы артиллерии? Как это ни парадоксально, но результат имел несколько положительных составляющих. В первую очередь это то, что в наше расположение можно было привести любую комиссию или делегацию. Во вторую очередь то, что после пары подобных посещений во главе с командованием части, к нам начальники перестали заходить "внезапно непланово". Что тоже немаловажно. В третью очередь, хотя это, наверное, самое главное, сами военнослужащие срочной службы стали заинтересованными в том, чтобы постоянно поддерживать порядок и красоту в расположении. Не просто по тому, что офицеры их гоняли за малейший беспорядок, хотя и это приходилось делать на первых порах, а по той причине, что в уютном помещении и жить приятнее. Вот вам и элемент воспитательного процесса. Можно было бы поискать и другие составляющие. Нужно ли только?
  
   Следующий пример. Как это всегда бывало в конце года, подошло время очередной итоговой проверки. Проверять 193-ю БХВТ должна была комиссия штаба 5-го гвардейского армейского корпуса во главе с Командующим. Вполне естественно, что к сдаче проверки начали готовиться заблаговременно. Учитывая тот элемент, что группа артиллерии имела не последнее место в определении общей оценки в части, мы проверку всегда сдавали в обязательном порядке и в полном объёме. Расписание сдаваемых предметов было составлено заранее и доведено до всех частей базы. В принципе, все эти предметы были одинаковыми от проверки к проверке. По большому счёту, готовились к ним в процессе всего учебного года. Старательно и целенаправленно.
  
   Не скажу ничего нового, однако любая проверка всегда начиналась со строевого смотра, который в дальнейшем переходил в проверку уровня строевой подготовки. Это являлось самым ответственным мероприятием всей сдачи проверки. Не мудрено. "Лиха беда началом". Как пройдёт строевой смотр, так потом пойдёт сдача всех остальных предметов. Не верите? А зря.
  
   Немного отвлекусь на эпизод, непосредственным участником которого мне пришлось быть. В качестве подтверждения выше сказанных слов. Произошел он во время моей службы в Группе советских войск в Германии. Где-то в 1986 году направили меня в составе комиссии принимать проверку в 1-й гвардейский танковый полк, стоящий в то время в городе Глаухау. Полк этот являлся инициатором социалистического соревнования в Сухопутных войсках Советской Армии. Председателем комиссии являлся Командующий ГСВГ. Положа руку на сердце, по приезде туда, мне не всё там понравилось. На подготовку к проверке в полку и нашей армии денег было вбухано не меряно. Только вот времени для полной и качественной подготовки личному составу явно не хватило. Представьте себе. Завтра начинается проверка, а сегодня вечером ещё по всему полку масляная краска различных оттенков и цветов "течёт рекой". Треть солдат полка бегают с банками краски и кисточками, что-то подкрашивают, наводят линии, вытирают свежие подтёки. Понятное дело, что к утру подобное творчество высохнуть никак не могло. Всем, включая членов комиссии, приходилось ходить с оглядкой, что бы, не испачкать свою военную форму.
  
   Утром, в установленное планом проверки время, начался строевой смотр. Не в качестве критики, а ради справедливости. Приходилось мне довольно часто раньше проверять внешний вид личного состава. У инициаторов социалистического соревнования ничего выдающегося я найти не смог. Подготовились хорошо, но до отличной оценки было ох как далеко. На что-то я "закрыл глаза" в виду того, что сам постоянно пребывал в "шкуре" командования такого же артиллерийского дивизиона. Наиболее заметные недостатки доложил начальнику штаба руководства. На этом моя функция, в принципе, и закончилась. Зато потом, в финале строевого смотра, полк показал исключительную "концертную программу". Исполнение строевой песни в составе подразделений рота-батарея, батальон-дивизион. И в заключение - исполнение попурри из песен военной тематики в составе полка. Был тогда в ГСВГ такой модный элемент завершения строевого смотра.
  
   Подводя итог строевого смотра полка, Командующий ГСВГ с трибуны громогласно сказал, что полк к проверке подготовился отлично. Посмел бы кто-нибудь после этого поставить подразделениям по предметам обучения оценку ниже "ОТЛИЧНО". САМ Командующий уже оценил полк! А он знает всё значительно лучше! Вот вам и результат. Инициатор социалистического соревнования в Сухопутных войсках Советской Армии оказался на высоте своего положения.
  
   Теперь вернусь назад, к нашей части и подготовке группы артиллерии к итоговой проверке. Исходя из имеющегося опыта, по инициативе начальника артиллерии части подполковника Бобрикова, к подготовке к строевому смотру взялись мы аж за три дня до начала данного мероприятия. По личной методике Сергея Валентиновича. Что в этой методике необычного? Практически всё. Как обычно готовились сержанты и солдаты срочной службы, да и офицеры тоже, к строевому смотру? Рассказывали им, что-где-как должно быть, каких размеров и как подписано. После этого давали время на подготовку и проверяли, всё ли сделано правильно. В принципе, и так нормально. Хотя, из-за особенностей личностей, случались существенные казусы и ошибки. Теперь же, по указанию Бобрикова С.В., сделали несколько по-иному. Посадили всех военнослужащих в расположение и начали готовить их внешний вид по разделениям. То есть:
  
   "Взять головной убор. Развязать завязки ушей шапки. Завязать так, что бы завязки оказались внизу. Взять иголку. Отмерять 70 сантиметров белой нитки. Заправить в иголку. Закрепить иголку по-середине в 5 сантиметрах от внутреннего края переднего клапана. Намотать нитку вокруг иглы. Взять вторую иголку. Отмерять 70 сантиметров зелёной нитки. Заправить в иголку. Закрепить иголку в 1 сантиметре выше иголки с белой ниткой. Намотать нитку".
  
   И так далее. Клеймение обмундирования, бирочки, подковы на сапогах, носовые платки, расчёски. Всё было сделано однообразно у всех сержантов и солдат группы. Даже провели тренировку, в какой последовательности, какой рукой по команде доставать разные предметы, подлежащие осмотру и проверке. Что удивительно, так это то, что на подготовку затрачено было в три раза меньше времени чем обычно. Почему? Да просто потому, что не пришлось проверять-перепроверять по несколько раз. Никаких устранений недостатков. Всё быстро и точно. Конечно, вечером накануне смотра, всё опять проверили вдоль и поперёк, для самоуспокоения и очистки совести.
  
   Результат строевого смотра превзошел все наши ожидания. Ни одного недостатка в нашей группе артиллерии найдено проверяющими не было. Всё однообразно, слажено, с элементами некоторого щегольства. Тренировки дали себя знать. Командующий корпусом усомнился в правдивости доклада проверяющего и сам подошел проверить выборочно пару элементов. Результат аналогичный. Оценка - отлично. Конечно, за всю проверку нам отличную оценку не поставили, но и ниже "хорошо" оценить не смогли. Вот такой был эпизод. Очень даже ценный для меня опыт. Хотя сейчас, уже уволившись из Вооружённых Сил, практическое его применение вижу только в том, что бы передать как науку молодым офицерам. А вдруг, да пригодится?
  
  9
  
   На этом, пожалуй подведу черту. Понятное дело, что уроков мне жизнь и окружающие меня люди давали ещё великое множество. Не может человек жить в полнейшей изоляции. А раз кто-то или что-то вокруг него существует и живёт своей жизнью, значит, и обучение его будет продолжаться. До бесконечности, пока глаза глядят на белый свет. Хорошо, если на ошибках других. Хуже, если на своих. Всё-таки, свой мозоль, на который тебе наступили, болит сильнее, чем у твоего соседа. В твоём понимании.
  
   Во всяком случае, для себя я давно сделал нужные выводы. Учись всегда и везде. Не стесняйся спрашивать, если что-то не понял. Опять до тебя не дошло - переспроси ещё раз. Не бойся, что тебя посчитают тупицей и тугодумом. Опровергнуть сие не составит особого труда, если ты всё будешь делать правильно, обдумано, с минимальными усилиями. Заложенное в сознании один раз правильное действие, превращается в привычку и предохраняет от последующих ошибок. Личное горе тех, кто удосуживается "на одни и те же грабли наступать дважды". Наверное, именно в этом и заключается НАУКА ПОБЕЖДАТЬ...
 Ваша оценка:
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023