ArtOfWar. Творчество ветеранов последних войн. Сайт имени Владимира Григорьева
Чеботарёв Сергей Иванович
Юность лейтенантская моя... Завершение

[Регистрация] [Найти] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Построения] [Окопка.ru]
Оценка: 9.00*4  Ваша оценка:
  4.
  
   Как я поведал несколько выше, в начале своего повествования, из 82-го отдельного ракетного дивизиона 213 мотострелковой дивизии гарнизона Тоцкого-2 Приволжского военного округа, меня перевели командиром учебного взвода в 162 учебный артиллерийский полк 46 учебной мотострелковой дивизии этого же военного округа. Полк в то время дислоцировался в городе Бузулук Оренбургской области. Не знаю, как сейчас. Стоит отметить для ясности, что в Бузулуке в то время находились все учебные и боевые артиллерийские части этой дивизии: учебный артиллерийский полк, учебные реактивный и противотанковый дивизионы, боевой ракетный дивизион. Хотя, совершенно достоверно я не стану утверждать, что ракетный дивизион был полностью "боевой". Вполне вероятно, что в нём проходили обучение будущие заместители начальников расчётов и механики-водители пусковых установок. Вход на территорию этого дивизиона был строжайше запрещён. Режимная воинская часть. Даже для меня, имевшего тогда соответствующие допуска. Единственно, что я знал достоверно, так это то, что этот ракетный дивизион был "братом-близнецом" дивизиона в Тоцком. Такое-же вооружение, штат и режимность. Впрочем, на момент моего нахождения в Бузулуке, это меня уже совершенно не интересовало. Попросту хотелось быть как можно дальше от ракетчиков. Невольно пришло на ум, что буквально через два с половиной года, когда я приехал по замене из Афганистана, меня очень настойчиво "сватали" в Закавказском военном округе в тамошний ракетный дивизион. Предлагали должность командира стартовой батареи (майорскую), с перспективой занятия должности начальника штаба дивизиона. Вполне понятно, я наотнез отказался. Это - не моё! Вернусь к прерванному. Расположение всей артиллерии дивизии в одном месте. Вполне комфортное и целесообразное решение вопроса. Ещё бы! Как и в Тоцком, вся артиллерия, по сути дела, была размещена в одном гарнизоне. Понятное дело, не считая артиллерии мотострелковых и танкового полка. Нет нужды для её проверки и руководства, мотаться по нескольким местам. Начальник гарнизона - командир учебного артиллерийского полка. Штаб самой учебной дивизии располагался непосредственно в городе Куйбышев. Учебные танковый, мотострелковые, зенитный полки и отдельные батальоны дивизионного подчинения, были разбросаны вокруг Куйбышева в различных населённых пунктах. Кое в каких мне даже, при случае, довелось побывать. Расскажу об этом несколько позднее.
   Коротко о городе Бузулук. Как это ни удивительно, город заслуживает того, что бы о нём рассказать более-менее подробно. Возможно, на нынешний отрезок времени, изменилось почти всё, или многое. Однако, вряд ли мне в этой жизни уже доведётся увидеть подобные изменения своими глазами. Располагается город на железной дороге Куйбышев - Оренбург, только на пятьдесят километров ближе к Куйбышеву, чем Тоцкое. Рядом всё так же протекает река Самара. Население города на описываемый момент времени, составляло около тридцати тысяч человек. Пусть провинциальный, однако, уже заправдашный город. Хотя как и в большинстве мелких городков Поволжья того времени, частный сектор занимал большую часть территории города Бузулук. Хотя, имели место и многоэтажные дома. В центральной части города большинство домов составляли капитальные двухэтажные здания "сталинской" постройки. Знаете, такие солидные здания из красного кирпича, с толщиной стен от полуметра и более. Причём, некоторые из этих зданий прямо в центре города, занимали военные объекты, одним из которых был склад вещевого и военно-технического имущества. Так называемый гарнизонный караул. Чем же сам город Бузулук отмечался таким выдающимся? В первую очередь тем, что именно в Бузулуке во время Великой Отечественной войны формировался Чехословацкий корпус под руководством будущего руководителя Чехословакии Свободы. В городе имелся соответствующий музей, рассказывавший историю этого самого формирования данного воинского соединения. И я был в этом музее. Хотя, удивления этот факт вызывать не должен. Получив новый контингент курсантов, политработники полка в обязательном порядке в выходной день организовывали экскурсию в данный музей и показывали достопримечательности города. Грех было не посетить экспозицию совершенно бесплатно, да ещё и будучи ответственным в батарее. Чем я и воспользовался по случаю. В Чехословакии, во времена существования СССР, не забывали факт создания своих Вооруженных сил именно в Бузулуке, поэтому регулярно в город присылали вагонами настоящее чешское пиво. Наравне с прославленным Жигулевским пивом, недостаток в этом напитке никогда не ощущался. Во всяком случае, до развала СССР. Не знаю, как сейчас. Особенно, если брать в учёт тот факт, что ныне Россия с Европой явно "в контрах". Впрочем, это не суть как важно. Проживём и без чешского пива. Своё, скажем так, не только не хуже, а даже лучше. Тем более, что своё - есть своё. Не нужно кланяться и просить.
  
   Следующая отличительная особенность этого города описываемого мной периода. Хоть население его было относительно небольшим, однако средне-специальными учебными заведениями город изобиловал. Даже через чур. Насколько я помню, в Бузулуке было около десятка профессионально-технических училищ различного профиля. Перечислю только малую часть, что бы сразу вырисовалась картинка обучаемого в них контингента: музыкальное, медицинское, педагогическое, кулинарное, швейное. Достаточно? Думаю, вполне. Ведь основной состав обучаемых в этих средне-специальных учебных заведениях были молодые девушки. Вполне естественно, нахождение в городе ряда воинских частей, не оставалось без их внимания. Конечно же, особым спросом пользовались молодые лейтенанты. А при существующем изобилии "девиц на выданье", можно было чувствовать себя несколько даже переборчивым. Во всяком случае, даже заурядный замухрышка с офицерскими погонами на плечах, мог себе позволить приударить за местной красавицей, особо не опасаясь, что будет сразу отвергнут. Тем более, что подобный опыт всегда можно было повторить в другой компании и с другой особой женского пола. Кстати будет отметить. Даже отдельные женатые офицеры явно имели повышенный спрос у женщин города. Я знавал кое-кого, у которых "донжуанский список" превосходил по своему количеству даже общеизвестного Пушкина. Ну да об этом особо распространяться не стоит. Во всех военных гарнизонах имеются свои "профессионалы и любитель" женских чар. Секрета в этом не было да и нет никакого.
  
   Теперь немного о нашем учебном артиллерийском полке. Попал я служить в учебную артиллерийскую батарею, специализировавшуюся на подготовке будущих сержантов - командиров отделений разведки. В батарее было пять учебных взводов. Из-за того, что командиров учебных взводов катастрофически не хватало, приходилось курировать и обучать сразу же два взвода. Это было не только у меня. В батарее имелось только три командира взвода и командир батареи. Почему-то, при штате более ста пятидесяти человек, замполита в батарее не было. Не скажу с полнейшей достоверностью, что подобная картинка имелась и в других батареях. Во всяком случае, замполита батареи я не помню. Что меня в учебном процессе того времени очень сильно заинтересовало и удивило, так это то, что будущих сержантов в нашем полку обучали на сильно устаревшей военной технике артиллерийской разведки. Говоря откровенно, многое из того, с чем пришлось столкнуться здесь, нам в училище даже и не показывали. Артиллерийская буссоль ПАБ-43. Появилась на вооружении в 1943 году. В шестидесятых годах ей на смену пришла перископическая артиллерийская буссоль ПАБ-2А с азимутальной насадкой, которая, стоит отметить, и до сих пор стоит на вооружении в армиях постсоветского пространства. Стереоскопический дальномер ДС-0,9. Тоже старьё, ещё бог знает каких годов. Лично у меня, признаюсь, так никогда и не получалось "поймать марки", что бы измерить дальность до цели. Артиллерийский разведывательный теодолит РТ. Позднее в войсках я его вообще нигде не видел. 85-мм полевые пушки Д-44 времён второй мировой войны. 82-мм батальонные миномёты БМ-37. 122-мм гаубица М-30 образца 1938 года. Для кого мы готовили командиров орудий, миномётов и отделений? Где ещё можно было увидеть в боевых частях на вооружении подобный "антиквариат"? Оказывается, кое-где подобные образцы вооружения и техники ещё встречались. В отдельных внутренних округах. В частности, в Закавказском военном округе. Там я их точно встречал лично. Даже довелось служить в дивизионе 122-мм гаубиц М-30, в военной среде называемых "кулатскими обрезами". Да и вообще, штаты воинских частей Советской Армии были самыми разнообразными. Особенно в тех округах, которые не находились "на линии огня". Во всяком случае, лично мне ни разу не довелось за время моей службы служить в двух одинаковых по штатам воинских частях. Так что, американские военные аналитики того времени, сходили с ума от такого количества противоречивых сведений.
  
   Вобще-то, стоит отметить, сама служба в учебном артиллерийском полку того времени была несравнима с той, которую мне выпало оставить в Тоцких лагерях. Капитанская должность, спокойная, преподавательская работа. Регламентированный рабочий день. Никаких полевых выходов. Плановые выходные. Особых проблем с курсантами не возникало вообще. Раз в четыре дня доводилось в вечернее время присутствовать на мероприятиях распорядка дня, типа ужина, личного времени и отбоя. Хотя, признаюсь, контролировать эти мероприятия доводилось даже реже, так как старшина батареи не упускал возможности лично поработать в вечернее время, отпрашиваясь для этого у командира батареи "для решения личных проблем" в дневное время. Зачем он проявлял подобную инициативу? Достоверно не знаю. Может быть таким образом он старался реже бывать дома по вечерам. А может быть... Гадать нет необходимости. В общем, не благодарное это дело - гадать и прогнозировать. Да и сержанты батареи из категории постоянного состава, вполне справлялся с руководством молодыми солдатами. Причём, случаи "дедовщины" в подразделениях полка случались крайне редко. Вскрытие любых поползновений неуставных взаимоотношений незамедлительно каралось отправкой служить в войска. Сменить относительно вольготную жизнь в учебном полку на тяготы службы в линейных частях, никто из военнослужащих срочной службы не желал. Гораздо проще было доложить о нарушении курсантом воинской дисциплины своему командиру. Пусть решает, что делать дальше.
  
   Офицерам-холостякам в полку жилось вообще беззаботно. Хорошие условия жизни в современном общежитии, расположенном прямо на территории учебного артиллерийского полка. Само общежитие находилось рядом с контрольно-пропускным пунктом полка метрах в ста от казармы. Трёхэтажное здание, на первом этаже которого располагалась офицерская столовая, на втором и третьем - комнаты для проживания офицеров и прапорщиков. Блочная система, состоящая из двух небольших по размеру комнат на два человека. В каждом блоке, туалет и умывальник с душевой, прихожая с вешалкой и другими атрибутами. Напротив входа на этаж размещалось фойе с телевизором и местом для дежурной по общежитию. В общем-то, холостяки обитали только на втором этаже. Причём, свободные места на нашем этаже имелись в избытке. Третий этаж предназначался для размещения комиссий, прибывающих в гарнизон и командировочных. Имелся там и люксовый номер для генералов. Вход на третий этаж был постоянно закрыт и попасть туда можно было только "на экскурсию". В общем, по тем временам, место для проживания было очень даже комфортное. Нахождение на первом этаже столовой и вообще делало его изумительным. Единственным недостатком работы офицерской столовой было то, что поварами и обслуживающими рабочими служили практиканты из городского кулинарного техникума. Это в качестве экономии денежных средств Министерства обороны. Нет, не подумайте только ничего плохого! Готовил девочки-практикантки просто прекрасно. Даже более того. Продукты не воровали, так как к этому ещё не совсем привыкли. Поэтому, и стоимость питания, и выход порций были нормальными. А проблема то заключалась в том, что молодые практиканты, по существовавшему тогда законодательству, могли использоваться на работе не более шести часов. Завтрак и обед они обслуживали, как положено, а вот ужин ни готовить, ни подавать не имели юридического права. Поэтому, в вечернее время столовая не функционировала. Для местных женатых офицеров это не составляло особых трудностей. Отработал до положенных девятнадцати часов, поставил задачу сержантам и на автобусе от полка, убыл в городок, где располагались дома офицерского состава (ДОСы). Туда ехать нужно было минут десять-пятнадцать. Причём, общественного транспорта от ДОСов до полка, как такового, не существовало. Если не брать в учёт проходящий рейсовый автобус, ходивший с интервалом около двух часов. Именно по этой причине, офицеров из городка ДОС, старались на службу в неурочное время не вызывать, так как пешком прийти можно было только минут через сорок. В случае объявления "Тревоги" за офицерами полка направляли автобусы с посыльными. Лафа, а не служба. Да и не мудрено, что основной контингент командиров учебных взводов составляли переростки-капитаны, которым до пенсии оставалось лет пять, а то и меньше. Ни о каком карьерном росте они уже и не помышляли. "Отбывали повинность" на службе, в рабочее время предпочитали заниматься своими личными делами, в выходные - трудились на собственных дачах или в квартире. Любители рыбалки и охоты также имели возможность непосредственно заняться своим хобби. Однако, об этом можно очень многое рассказывать с подробностями и без оных. Кто служил в подобных условиях - поймет. Кому довелось служить только в боевых воинских частях полного состава - даже представить подобное не в силах.
  
   Молодых офицеров, не вышедших ещё за пределы званий лейтенант - старший лейтенант, в полку было около полутора десятка. Преобладающее большинство проживало в нашем общежитии. Лишь человек пять, "обременённых" уже семьями, получили квартиры в военном городке ДОС. Кстати, с квартирами в гарнизоне вообще тогда проблем не существовало, так как дома строились и предназначались только для военных гарнизона. Гражданские, получавшие там квартиры, также состояли в штатах воинских частей. До того момента, когда покинут списки части. Наподобие арендного жилья. Только уходящие на пенсию гражданские, могли претендовать на то, что бы занимаемая квартира переходила в их собственность. В общем, поэтому он и назывался военным городком ДОС. Продолжу. К моменту моего прибытия в полк, мои одногодки-лейтенанты уже могли считать себя опытными преподавателями учебных взводов по подготовке будущих сержантов, так как у них за плечами было по два выпуска. В отличие от них, я мог считать себя более опытным по службе в боевых войсках. Хотя, какой там опыт! И, тем не менее. Во всяком случае, ущербным в той или иной степени я себя не чувствовал. Хотя, к мнению товарищей прислушивался, стараясь взять "на вооружение" от них всё полезное для дальнейшей службы.
  
   Кстати, не лишним будет отметить, что среди всевозможных "подсказок", которыми меня снабдили мои сослуживцы, имелось много таких, которые имели право на жизнь. Одно такое полезное для себя новшество я взял себе "на вооружение", что бы потом, всю дальнейшую службу практически использовать. Написание конспектов (план-конспектов) для проведения занятий. Нас учили в училище, что конспект для проведения занятия составляется в общей тетради накануне, дабы не только качественно обучить подчинённых, но и заранее подготовиться самому. В Тоцких лагерях я так и делал, в результате чего, перед переездом к новому месту службы, вынужден был выбросить, как ненужный хлам, все эти общие тетради с конспектами. В Бузулуке умные люди подсказали мне довольно удобный способ работы с конспектами. Всё дело в том, что программа подготовки сержантов в учебных воинских частях не меняется из года в год. Каждые пол года с курсантами проводятся одни и те же занятия. Впрочем, в линейных частях программа боевой подготовки зачастую составлялась дет на десять. Так что, из года в год, занятия повторялись без особых изменений. Особенно если учесть тот факт, что компьютеров тогда не было, и новую программу предварительно необходимо было писать вручную. Не так, как сейчас. Что бы не делать ненужную работу, целесообразнее конспекты на занятия было писать на стандартных листах формата А-4. Первый (титульный) лист, потом достаточно заменить на новый, что бы дата утверждения конспекта была свежая. Конспекты по темам и занятиям следует складывать в отдельные папки по предметам обучения. Представляете, какая экономия только бумаги? А времени? Сейчас, когда имеются компьютеры, в которых можно хранить любые тексты в электронном виде, этот метод уже менее актуален. И, в то же время, легче отпечатать только титульный лист, а не весь конспект на десяти и более листах. Эту новую для себя методику в полку я применил на практике, старательно составляя конспекты на занятия первые пол года, складывая их в отдельные папки. К сожалению, это моё старание оказалось излишним, так как через пол года, я уехал из учебного полка в Афганистан. Однако, сама методика пригодилась в моей последующей службе.
  
   Пару слов о том контингенте, который мне пришлось обучать в полку. Как было мной замечено ранее, на мою долю выпало курировать аж два учебных взвода. Насколько мне не изменяет память, всего в двух взводах было пятьдесят шесть курсантов. Да ещё по четыре сержанта из постоянного состава: три командира отделения и заместитель командира взвода. Вполне понятно, занятия пришлось проводить со всей этой оравой. Хорошо, помогали сержанты, которые, к слову сказать, обучались в нашей же батарее по такому же курсу, и были оставлены в полку (естественно, в своей родной батарее) благодаря своей смышлености и командирским качествам. Здесь действовал железный закон. Каждый командир учебного взвода готовил сержантов для себя, что бы потом использовать их с полной отдачей. Сержанты - это хорошо. Из почти трёх десятков курсантов взвода всегда можно выбрать одного - двух, самых лучших. А вот подготовить младших командиров, которые не посрамят тебя в войсках - дело более трудное. Тем более, что контингент, поставляемый тогда в учебные части, был далеко не самый отборный. Если, не сказать более грубо. Всё дело в том, что курсанты прибывали к нам в полк прямо из военных комиссариатов. По разнарядке. Никто их, по сути дела, не отбирал. Кого поймали в военкомате - того и прислали. В общем, у меня в двух взводах, можно было отобрать не более десятка курсантов, которые могли бы стать в войсках нормальными сержантами. Основную массу курсантов составляли выходцы из Средней Азии. Многие даже русский язык понимали с трудом. Вот и подготовь из этого "материала" командира отделения артиллерийской разведки. Пустая затея. Многие, кому довелось служить в Советской армии, наверняка помнят, что из учебных подразделений в войска прибывали младшие командиры, имевшие различные воинские звания. Открою небольшой секрет. Хотя, это не тот секрет, что бы его открывать. И, тем не менее. После прохождения курса обучения и сдачи "выпускных экзаменов", курсантов представляли к присвоению воинского званий в своём учебном полку. Наиболее грамотные и подготовленные получали звание "сержант". Середнячки выходили из учебки младшими сержантами. "Дубы" и "балласт" выпускались ефрейторами и рядовыми. В войсках, понятное дело, об этой неофициальной методике знали и использовали на практике. Не обременённых сержантскими лычками младших командиров попросту ставили на должности рядовых, что бы потом не иметь дополнительную головную боль. Если по прошествии времени такой специалист себя проявит с положительной стороны, всегда можно было его назначить на должность младшего командира. Если же, нет...
  
   Отвлекусь ещё на пару вопросов, касаемых непосредственно службы. Что стоит отметить как положительный факт, так это то, что, обучая курсантов на устаревшей технике и вооружении, самих офицеров учебного артиллерийского полка постоянно знакомили в вечернее время с самыми современными образцами вооружения, поступающего в армию. Причём, не просто знакомили, а и обучали практическим действиям на технике и вооружении. Заранее оговорюсь. Застарелым, "вечным" капитанам, зачастую это было не просто в тягость, но и совершенно не нужно. Зато уж молодёжь могла "оторваться" по полной программе. Меня, допустим, всегда тянуло к военной технике. Особенно, если она новая, не изведанная. Научиться использовать все её возможности, выяснить, что можно сделать сверх технических характеристик - моя страсть. В военном училище, допустим, нас только поверхностно ознакомили с комплексом артиллерийских командирских машин 1В-17. Не стану конкретизировать, что это такое. В Бузулуке нам не только показали, но и научили работать на гирокомпасах 1Г-11, 1Г-15, 1Г-17, 1Г-25, ГИЕ-1, дальномерах ДАК-1, ЛПР, навигационной аппаратуре, подвижном разведывательном пункте ПРП-3. Это, только по приборам разведки и топогеодезической привязки. Хотя, когда зимой 1981 года в батарею управления и артиллерийской разведки полка прибыл новенький ПРП-3, я, по собственной инициативе, вместе с командиром взвода инструментальной разведки полка, изучил эту машину довольно-таки хорошо. Роди собственного удовольстствия, и в личное время. В последующем это мне здорово пригодилось. С практической стороны. В целом, с офицерами полка занятия проводились постоянно, заставляя быть в курсе последних событий и новшеств. Правда, занятия по стрельбе и управлению огнем артиллерии на винтовочном артиллерийском полигоне проводились довольно редко. Да и требования на этих занятиях были так себе. В результате, у кого имелось личное желание не опуститься, как артиллеристу, "ниже плинтуса", тот и занимался самостоятельно. За упущения в этих вопросах спрос был малый. Премий не лишали, денежное довольствие не "урезали", выговоры не накладывали. Да и практически с боевой стрельбой более чем за пол года службы, я стрелял только один раз. Кстати, на Тоцком полигоне. Выезжали мы туда для проведения выпускных экзаменов курсантов по управлению огнём артиллерии. Будем говорить прямо, только для того, что бы курсанты, обучавшиеся на командиров орудий и миномётов, получали практику в выполнении стрельб боевым боеприпасом. К сожалению, большинство курсантов артиллерийской разведки, выполнить стрельбы самостоятельно, были не в состоянии. Причины я указал несколько ранее.
  
   Теперь о нарядах и дежурствах различных видов. И в этом аспекте служба была мало обременительной. Всё-таки, три дивизиона по три батареи в каждом, да по пять командиров взводов! С подразделениями обеспечения выходило почти пять десятков человек звена командир взвода. Пусть на некомплект командиров взводов скинем десяток. Вот и выходило, что в наряды нужно было идти один, от силы, два раза в месяц. Хотя, довелось мне в полку как-то на Новый 1981 год попасть в наряд дежурным по столовой. Да ещё на 23 февраля этого же года, заступить в гарнизонный караул начальником. Кстати, именно в этот день проходил очередной съезд КПСС. Так что мне, вполне обосновано, разрешили взять с собой в караул телевизор. Это помогло не только "убить" время, но и составить конспект по политподготовке. А так, по сравнению с четырнадцатью караулами в месяц в Тоцком, вообще, сплошная лафа. Впрочем, учитывая тот факт, что большинство командиров взводов составляли застарелые капитаны, наделённые огромнейшим опытом увиливать в нужный момент от "тягот и лишений воинской службы", на долю лейтенантов выпадала львиная доля нарядов, в особенности в выходные и праздничные дни. Не лишним будет заметить, что я сейчас не смогу с достоверностью вспомнить имена и фамилии преобладающего большинства командиров взводов. Не помню даже, кто служил со мной в одной батарее. Так! Серая масса, слившаяся в один ком. Помню только, что большинство из этого "кома", после развода на занятия, отводило своих подчинённых в учебный корпус, рассаживало по классам, вручало сержанту конспект для проведения занятия, и уединялось в свободном классе, что бы расписать "пульку". И о какой подготовке сержантов-специалистов можно после этого говорить? Работа велась по принципу: "Придут в войска, там их и обучат всему, что будет необходимо". А что, не так? Мне самому приходилось в линейных войсках готовить командиров отделений и расчётов после прибытия из учебных подразделений. Готовить "под себя" и под свои требования.
  
   Очередной эпизод. Зимой 1981 года от нашего учебного артиллерийского полка была выделена сводная миномётная батарея для подготовки и проведения показного занятия для высшего и старшего офицерского состава Приволжского военного округа. Подобные занятия в то время практиковались повсеместно в Вооруженных силах СССР. Батарея, как я уже сказал выше, была сводная, так как разведчиков, к примеру, готовила наша батарея, а вот подготовкой командиров миномётов занимались в батарее другого дивизиона полка. Отобрали наиболее подготовленных сержантов и курсантов, собрали приборы разведки, управления огнём, вооружение, и на машинах убыли в Куйбышев. Уж оттуда, сводную батарею отправили к месту подготовки показного занятия. Место это находилось на учебном полигоне одного из учебных мотострелковых полков дивизии, дислоцированного в военном городке Черноречье. Если с названием я чего-то не напутал. От Куйбышева он находился километрах в двадцати. Руководил подготовкой показного занятия какой-то полковник из штаба округа. В общем и целом, нам предстояло показывать боевое применение миномётной батареи без боевой стрельбы. Всё от засечки цели, определения данных для стрельбы, наведения миномётов и так далее, и тому подобное. Я выступал в роли командира взвода управления батареи, на долю которого выпала работа на учебной точке: "Работа на командно-наблюдательном пункте батареи". Учитывая тот аспект, что квантовых дальномеров в то время у нас в полку отродясь и не было, засечку целей мы должны были производить с использованием разведывательных теодолитов и сопряженного наблюдения. Артиллеристы меня поймут, а для остальных это не имеет существенного значения. На подготовку к занятию отводилось две недели. Всё это время, с утра и до вечера, проводились тренировки на местности. Непосредственно там, где должно было проходить само занятие. Мороз изрядный, снег, ветер. В общем, уставали и мёрзли как цуцики. После занятий, мало привлекательная перспектива - вернуться в плохо отапливаемое общежитие городка. Единственным утешением было то, что вечером имелась возможность поехать в Куйбышев, посетить один из ресторанов и расслабиться. Благо, среди нас были два уроженца Куйбышева: Володя Шильдяев и Алик Гашимов. Поздно ночью возвращались (если ничего не задерживало) в общежитие, где нас разместили, ложились спать, а утром всё повторялось по той же схеме. И так, "без выходных, без проходных" до момента проведения самого показного занятия. В общем и целом, если бы не окружающие нас погодные условия, подобная командировка была бы просто в радость. А зимой... Холода меня всегда угнетали. Зато, теперь могу констатировать, что и в Куйбышеве я был. И даже посещал там злачные места. Не без некоторых, впрочем, приключений. Показные занятия прошли успешно, и сводная батарея вернулась в полк.
  
   Теперь стоит остановиться на вопросах, не имеющих непосредственного отношения к служебной деятельности. Организация собственного быта и досуга. Условия для проживания холостяков в общежитии учебного полка были выше всех похвал. Довольно комфортные комнаты. Туалет и умывальник с душем в каждом блоке. Телевизор на этаже. Имелся общий на этаж холодильник. В зимнее время отопление было довольно неплохим. Всё-таки, своя собственная котельная военного городка. С завтраком и обедом проблем не возникало. Да и при особых неувязках, позавтракать можно было и у себя в комнате, воспользовавшись тем необходимым минимумом, который каждый постоялец имел в холодильнике. Вот с ужином было несколько хуже. Можно было, конечно, обойтись "сухомяткой", но ведь не каждый же день? Так ведь недолго во младые годы испортить себе желудок. Место для самостоятельного приготовления пищи в общежитии напрочь отсутствовало. Имелись в запасе электрические плитки и чайники. Хотя, приготовление самостоятельно пищи в общежитии не приветствовалось. Даже более того. Во избежание появления тараканов и прочей вредоносной живности, за обнаруженные предметы кухонного инвентаря заместитель командира полка по тылу делал серьёзные разносы. В общем, выход у опытных обитателей общежития имелся только один. Ужин принимать в городских предприятиях общепита. Причём, учитывая тот факт, что к моменту нашего окончания рабочего дня в части, ближайшие столовые и кафешки города уже были закрыты, приходилось идти в ресторан. Опять же, самый ближний, до которого пешком можно было дойти минут за тридцать, был ресторан "Бузулук".
  
   На тот момент, о котором я повествую, этот ресторан был довольно небольшой. Вполне возможно, ныне многое изменилось. Пожалуй, при самом оптимальном раскладе, ресторан мог разместить в одном зале одновременно пятьдесят-шестьдесят человек. Второй зал считался "банкетным". Его использовали довольно редко. В самых экстренных случаях. Тина как: "Морг закрыт на спецобслуживание (свадьба)". Имелась танцевальная площадка и собственный оркестр. При отсутствии оркестра, музыкальный фон создавала довольно неплохая аппаратура. Стоит заметить, что кухня в ресторане была приличная и цены довольно низкие. По тем временам. При определённой бережливости, лейтенант мог позволить себе питаться в ресторане с завидной регулярностью. Впрочем, офицеры нашего артиллерийского полка в этом ресторане являлись постоянными клиентами, что давало нам право пользоваться некоторыми неофициальными скидками и послаблениями. В частности, столик на шесть человек был всегда зарезервирован за нами. Официанты ждать себя не заставляли, ни при принятии заказа, ни с приносом оного. Поделюсь некоторыми своими размышлениями. За те семь с небольшим месяца, что мне довелось служить в Бузулуке, я посещал ресторан большее количество раз, чем за всю остальную жизнь. Конечно, это было вызвано определённым стечением обстоятельств, связанных с необходимостью организации питания в вечернее время. Да и "жужжащей жены" рядом не имелось. И, в то же время, допустим, во время принятия пищи, было совершенно не обязательным употреблять спиртные напитки. И, всё же, мы это делали. В небольших дозах, порой чисто символически. К моменту получения очередного денежного содержания, когда "золотые запасы" попросту истощались, обходились только пивом, которое стоило буквально копейки. И, в то же время, алкоголиков, или даже просто явных любителей спиртного, в нашей компании офицеров-холостяков не было. Зачем же тогда выпивали? Да, просто, под настроение. И ещё. Вы видели гримасу официанта, которому в ресторане заказали еду без спиртного? Больше чем уверен, каждому доводилось лицезреть подобное. Молодым лейтенантам имидж не позволял в подобной обстановке отказываться от водки или пива. Тем более, что бы не платить ресторанную наценку, которая доходила до половины стоимости, и не "подставлять" официанта, мы, пользуясь теми самыми неофициальными скидками, покупали водку в магазине, отдавали её знакомым официантам, и получали её обратно уже в графинчике. Естественно, заказывая у официанта, чисто символически, 100 - 200 грамм на всю компанию. В общем, как это говорится, "голь на выдумку хитра".
  
   Я уже точно и не помню, но, мне кажется, оркестр работал в ресторане не каждый день. В выходные дни - это уж точно развлекал публику. Дополнительно - пару раз в будние дни. Остальные вечера проходили под аккомпанемент музыкального центра. Это вполне всё обеспечивало проведение в вечернее время танцев. Я, признаюсь, не считаю себя этаким завзятым поклонником танцев. Более того, несколько стесняюсь бесцельно "перебирать ногами на паркете". Однако, в своё время, ещё во время учёбы в старших классах школы, моя мама научили меня некоторым общепринятым танцам. Имея хороший слух и чувство ритма, я мог позволить себе пригласить девушку на танец. Конечно, в классическом смысле слова, танцевал я очень далеко от совершенства, и, в то же время, на уровне тех требованиям к этим самым "танцулькам", мог чувствовать себя вполне уверенно. Опять же с подсказки мамы, я не "топтался на месте", как это было принято в то время, а довольно быстро передвигался по залу, ведя за собой партнёршу. Знаете, это девушкам и даже позднее женщинам, очень нравилось. К чему эта увертюра? Да к тому, что буквально почти сразу, у меня в ресторане появилась постоянная партнёрша по танцам. Я не стану врать, однако, имя её из головы выветрилось. Красивая, стройная, довольно высокая. Одевающаяся, по меркам того времени, модно. Не знаю, какие уж между местными девицами существовали тогда договорённости, но она сразу же "захватила" инициативу общаться со мной. Более того, всеми силами и средствами стремилась подтолкнуть меня к более активным действиям, в то же время, вовремя охлаждая мой пыл. Насколько я помню, она тогда уже где-то работала в сфере образования. То есть, была совершенно самостоятельным и неплохо обеспеченным человеком. Меня и сейчас не покидает чувство, что, останься я в Бузулуке ещё на годик, дело могло бы закончиться ЗАГСом. Ведь это общеизвестный факт, что жены офицеров, как правило, имеют специальности педагогов, музыкальных, медицинских работников и из сферы торговли. Однако, видимо судьбе было угодно проложить дорожку моей жизни, несколько в ином направлении.
  
   Вне посещения ресторана, контакты с женским полом носили чисто временный, порой и разовый характер. Этого не возбранялось. Даже, более того. Не у всех же имелись задумки оженить на себе лейтенанта? Ну, об этом, говорить не стоит. Остановился на этом вопросе чисто для того, что бы подчеркнуть, что лейтенанты-холостяки жили отнюдь не в мужском монастыре. Ничто мирское им было не чуждо.
  
   На этом с созданием общего фона моей службы в городе Бузулук, пожалуй и закончу. Ведь нет необходимости описывать отдельные эпизоды детских шалостей лейтенантов, типа выстреливания учебной мины из миномёта с использованием армейского взрывпакета или эксперимента с подрывом стальной каски подобным же подрывным средством. Кстати, именно эпизод с каской вселил в меня уверенность в надёжности этой защитной амуниции.
  
   В апреле 1981 года в наш полк из штаба Приволжского военного округа поступила разнарядка отобрать и отправить на замену в Афганистан пять командиров артиллерийских взводов. Не лишним будет добавить, что "на волне патриотического настроя" практически все молодые офицеры-холостяки давно заваливали командование полка рапортами с просьбой об отправке "за речку". Тем более, что осенью 1980 года к нам в полк по замене прибыл первый "афганец" Дима Ионе. Наш одногодок. Выпускник 1979 года. Входил в Афганистан в числе первых и служил в Файзабаде. Во время боевых действий, получил ранение в шею. Звание старшего лейтенанты было присвоено досрочно после года службы. По сути дела, в Афганистане Диме пришлось служить меньше года. Такое тогда ещё практиковалось. Ионе уже имел семью, однако, до приезда её в Бузулук, жил с нами в общежитии. Это дало нам возможность, пусть и поверхностно, однако, познакомиться с той обстановкой, которая была тогда в Афганистане. Хотя, стоит заметить, что сия информация носила явно куцый, усечённый характер. Димка, даже во время общего застолья, не особо любил распространяться об этом своём периоде военной службы. Тогда я его не совсем понимал. У меня складывалось впечатление, что Ионе просто "важничает и слишком высоко возносится". Не мог я понять скупость его рассказов и мгновенной смены настроения в случае наших расспросов об Афганистане. Хорошо, что особо рьяно никто не настаивал и наши разговоры постепенно переходили в иное русло. Смену Диминого настроения я понял уже тогда, когда сам оказался в его "шкуре". Не удивительно, что рассказы Димы невольно только укрепили наше желание служить в этом государстве. И, что удивительно, не столько расспросы, сколько их недосказанность. Запретный плод сладок! Была и ещё одна причина, поехать на войну именно тогда. Полные сил, здоровья и отваги лейтенанты. Семей у нас не было. В случае чего, кроме родителей и оплакивать некому. Разве дети о родителях думают? Да и что-то подсказывало, что рано или поздно, отдать свой интернациональный долг придётся каждому. Может быть и не всем, но, многим. Так лучше уж пораньше.
  
   После непродолжительной беседы с работниками кадровых органов дивизии и округа, в нашем полку отобрали требуемое количество кандидатов для отправки в Афганистан. Понятное дело, что только в званиях лейтенант - старший лейтенант. Капитаны в линейных частях на должности командиров взводов не годились. А командирами батарей быть не могли, так как это было уже повышение в должности.
  
   Не стану останавливаться подробно на том, как происходил наш отбор для отправки "туда", как ездил в очередной отпуск домой, когда сообщил родителям о том, что еду в Афганистан. Это в нынешний момент уже не особо важно. Не лишним будет отметить, что в нашем округе сам отбор кандидатов носил чисто формальный характер. После с нами побеседовало командование полка "на общие темы", спросили наши пожелания, которых, в прочем, не оказалось, и без всякой медицинской комиссии, которая стала обязательной в более поздний период времени, сообщили, что в мае 1981 года нас отправят к новому месту службы.
  
   Из своего очередного отпуска за 1981 год в Бузулук я возвратился 22 мая. Вполне понятно, что нас, пятерых командиров взводов, направляемых в Афган, уже ни к каким мероприятиям в своей воинской части не привлекали. Более того, за нас уже сдали всё то, что числилось, подготовили весь пакет документов, сопровождающий любого офицера к новому месту службы, и предоставили полнейшую свободу действий и передвижения. Ведь мы в полку были первооткрывателями планету "Афганистан". Эта неделя была для нас просто как продолжение отпуска, который мы только что отгуляли.
  
   25 мая 1981 года приказом по части нас всех пятерых отчислили из списков военнослужащих войсковой части 22267 в распоряжение командующего Туркестанским военным округом. Кого всех? Стоит перечислить. Я, Алик Гашимов, Сашка Потев были ещё лейтенантами, выпускниками артиллерийских училища 1979 года. Мишка Бикташев был уже старшим лейтенантом, так как выпустился из училища на год раньше нас. Его одногодком и равным по званию был Ваня Ясюкевич. Афганистан, к моему глубокому сожалении и искренней скорби, поставил на нём, единственном из нашей пятёрки, свою "заключительную точку". Прискорбно, но Ваня, опять же, единственный из нас семейный человек, живым из Афгана не вернулся. Похоронен в городе Слоним Беларуси. Правда, об этом я узнал уже значительно позднее, читая Книгу Памяти Белоруссии. Будет не лишним отметить, что с Мишкой Бикташевым мне довелось встретиться на территории Афганистана в гарнизоне Пули-Хумри во время участия в совместной рейдовой операции на Пандшер. А вот Алика Гашимова я увидел в Ленинграде, уже через десяток лет после расставания. Мир тесен. Неизвестно, что найдешь, а что потеряешь.
  
   Из списков части нас-то уже отчислили, однако, не всё так просто в жизни военного человека. Скорее всего, в полку, во исполнение распоряжения управления кадров Приволжского военного округа, проявили рвение и несколько поспешили. Отправка в служебную командировку в Демократическую республику Афганистан имела одну особенность, которая была несвойственна всем прочим регионам Советского Союза и даже Группам войск в Европе. Команда для отправки от каждого военного округа собиралась в полном составе в штабе округа, и после этого, под началом одного из представителей Управления кадров, следовала в город Ташкент. Там нас вместе с сопроводительными документами передавали на окружной пересыльный пункт, и мы становились "собственностью" Туркестанского военного округа. Как дисциплинированные и законопослушные военнослужащие, никто не возмущался подобным детсадовским методам обращения с взрослыми людьми. Более того, лично мне это понравилось тем, что совершенно не нужно было ни о чём думать. Привезут, устроят, разместят. В общем, всё было чин-чинарём. В пределах низкой житейской требовательности кадровых военных.
  
   С 25 и до 28 мая, в связи с отсутствием указания сверху на нашу отправку в штаб Приволжского военного округа в город Куйбышев, мы попросту отдыхали, бродили по городу Бузулуку, прощались со знакомыми. Правда, уже 27 мая нам сообщили, что утром 29 числа мы должны быть в штабе округа. Можно было выезжать хоть сейчас. Да только, где потом искать место для ночлега, приёма пищи и прочих бытовых мероприятий. Лучше уж было оставаться здесь, в привычном общежитии, в знакомой обстановке. Тем более, что взашей нас из полка никто не гнал.
  
   27 мая мы, отъезжающие в Афганистан, своей компанией устроили прощальный ужин в ресторане "Бузулук" со всеми, кто нас знал, и кого знали мы. Застолье получилось шумное, с размахом, в отдельном, выделенном специально для нас зале. Опять же, по знакомству.
  
   Утром 29 мая мы прибыли, сперва в штаб нашей учебной мотострелковой дивизии, находящийся в пригороде Куйбышева, где с нами быстро и явно формально побеседовали представители командования. А уж потом, на специальном автобусе отправились в штаб округа. В управлении кадров нам всем выдали заграничные паспорта, документы, которые нужно было представить на новом месте службы, и отпустили "с миром" до десяти часов вечера этого же дня. Учитывая то, что у Алика Гашимова в Куйбышеве (Самаре) жили родители, мы всей гурьбой отправились к нему. Хоть это было несколько неудобно, но там нас родители Алика усадили за стол, который, вполне понятно, нес на себе спиртную нагрузку и накормили отменным обедом. Правда, учитывая тот момент, что нам вечером ещё предстояло встречаться с начальством из Управления кадров округа, "набираться" мы не стали. Выпили чисто символически с небольшим "прицепом". В общем, в аэропорт прибыли вполне транспортабельными, адекватными и в хорошем настроении.
  
   В 22 часа 15 минут 29 мая 1981 года самолёт, на котором в числе пассажиров находилась наша группа офицеров и прапорщиков от Приволжского военного округа в количестве около двух десятков человек, оторвался колёсами от взлётно-посадочной полосы Куйбышева и направился в город Ташкент. Учитывая наличие в крови определённого процента спирта, все заснули сразу же после выключения транспаранта "С мест не вставать. Застегните ремни". Перелёт продлился часов пять с небольшим. Уже в 3.30 30 мая 1981 года мы оказались в аэропорту города Ташкент. После относительной прохлады города Куйбышева, мы поняли и ощутили на практике выражение "жарко как в Ташкенте". Даже в середине ночи всё здесь излучало жар. Только тепло в это время суток шло снизу, от земли и асфальта. Стоило только предполагать, что же будет днём, когда солнце начнёт свою работу в полном режиме.
  
   В Ташкенте нас никто не встретил, хотя сопровождающий нас офицер штаба округа нам говорил, что должен был быть автобус с пересыльного пункта, который сразу же нас доставит к месту отдыха. Конечно, можно было бы попытаться добраться до пересылки своим ходом. Однако, на решение не предпринимать подобных действий повлияли три причины. Во-первых, никто не имел понятия, где же этот самый пересыльный пункт реально находится. Все прибывшие в нашей группе, включая и сопровождающего, в Ташкенте были впервые. Во-вторых, многие тащили с собой личное "барахло" в количестве, указанном в списке рекомендованных вещей. А это - солидная таки поклажа. Наверное, только молодые офицеры-холостяки не особо обременили себя вещами, взяв с только повседневную и полевую форму. Что впоследствии оказалось аргументировано правильным. В-третьих, раз уж нас должны были довезти до самого места, значит - пусть везут. Наш сопровождающий куда-то звонил, с кем-то договаривался, в итоге чего около семи часов утра приехал автобус и благополучно доставил нас на пересыльный пункт.
  
   Ташкентский пересыльный пункт того временного периода. Располагался на границе военного аэродрома. Естественно, на окраине города Ташкент. Примерно около гектара или чуть больше по площади. Огороженный стандартным армейским железобетонным забором. Контрольно-пропускной пункт, рядом с которым размешалась одноэтажная блочная казарма для размещения командировочных. Казарм для сержантов и солдат я даже и не помню. Перед казармой небольшое место для построения. Где-то должен был быть штаб пересыльного пункта, только я его и не видел. В общем, как и всё в Туркестанском военном округе, как-то не серьёзно, затрапезно, попросту убого. На этой пересылке всех нас устроили по койко-местам, вещи разместили в камере хранения, которая представляла собой отдельную охраняемую большую комнату со стеллажами, и после этого началось проведение культурно-просветительной работы. Что удивительно, так это то, что на пересыльном пункте не оказалось ни столовой, ни буфета. Пожалуйста! Хочешь кушать - ешь из своих собственных запасов. Нет запасов - твоя проблема. В общем, у большинства из нас тогда с собой ничего не оказалось. Во всяком случае, пятеро из нас, прибывших из города Бузулука, остались без завтрака. Хотя, "курятина", в виде сигарет, несколько отбила желание срочного насыщения желудка. Да и если брать в учёт, что и до Ташкента нам нередко доводилось обходиться без одного или двух суточных приёмов пищи, это тогда было вполне привычно явлением. Несколько нас удивлял и вопрос размещения офицеров в помещениях пересыльного пункта. Имелись двух ярусные армейские койки, стоящие довольно тесно. Матрасы, одеяла и подушки также присутствовали на кроватях. А вот какого-то отголоска постельного белья явно здесь давненько не было. Впрочем, это было не особо важно. Постелив одеяло, можно было вполне передохнуть "сидя на спине". Благо, за стенами так называемой "гостиницы" было довольно жарко. Да и много ли нам тогда было нужно.
  
   Где-то в районе девяти-десяти часов утра, как уже отмечалось, представители Политуправления Туркестанского военного округа начали проводить с вновь прибывшими офицерами и прапорщиками лекции самой различной направленности. Общие сведения об Афганистане. Традиции и образ жизни коренных жителей этого государства. Как нужно вести себя советским воинам в этой стране. Каждому из нас выдали памятки, отпечатанные на газетной бумаге. Жалко, что у меня эта памятка не сохранилась. Довольно толковый был справочник по Афгану, созданный в духе советской идеологии. Сейчас подобное даже в Интернете практически найти невозможно. Во всяком случае - затруднительно.
  
   После проведения плановых двухчасовых информационно-пропагандистских мероприятий, нас всех распустили для ознакомления с городом Ташкент, предупредив заранее об особенностях общения с местными жителями. Впрочем, лично у меня никакого желания общаться с ними, то есть, в узбеками, как-то не возникло. Вышли с пересыльного пункта, что вполне логично, составом своей полковой компании. Да и вообще, может быть в силу окружающей нас обстановки, а может быть и по какой-то другой причине, даже с офицерами, прибывшими вместе с нами из Куйбышева, общение так до конца и не наладилось. Компании "вращались" в своих узких границах. Хотя, судя по всему, это никого особо и не огорчало. Вот именно поэтому, уточнив несколько интересующих всех нас вопросов у дневального на проходной пересыльного пункта, мы отправились осматривать Ташкент. Хотя, пожалуй, это сказано громко. Далеко от пересыльного пункта мы заходить не решились. А он ведь был на окраине города. Вообще же в незнакомом городе недолго и заблудиться. Да и желания бродить по жаре как-то ни у кого не возникло. Поэтому, весь наш маршрут был проложен в направлении ближайшей точки общепита, потом - до киоска Союзпечати и закончил своё конкретно ориентированное действие в общественных банях с узбекским уклоном. Причём, баня, как и столовая, была нашим общим выбором. Не стоило исключать из маршрута движения и осмотр местных достопримечательностей. Впрочем, осматривать было нечего. По традиции Востока, все здания частных домовладений были огорожены высокими заборами (дувалами) глинобитной или кирпичной конструкции. Свой поход мы ближе к вечеру завершили заходом в ближайшее кафе. Глупо было бы игнорировать тот факт, что до утра нас кормить никто не обещал, да и потом, до прибытия в Афган, подобных возможностей могло не возникнуть вообще. Именно полученная ранее "наука" пересыльного пункта пошла нам на пользу в том разреза, что к месту ночлега мы пришли с определённым набором съестных припасов и парой бутылок водки. Впрочем, деньги за этот день мы потратили не полностью, в предвидении того, что завтра, может быть, придётся повторить свой поход в город. Ведь нужной информацией о предстоящем вылете в Кабул, мы тогда не владели. Типа: "Где, когда и кто кроме меня".
  
   Чем, по большому счёту, запомнился мне Ташкент? В общем-то, видеть этот город мне довелось только в двух районах. В районе, где размещался пересыльный пункт и военный аэродром, и в гражданском аэропорте Ташкента. Возле пересыльного пункта он представлял собой самый обыкновенный, затрапезный, провинциальный, с азиатской направленностью городок, по которому, и судить-то о самом Ташкенте было затруднительно. Учитывая ещё и тот момент, что после землетрясения, которое, по существу, "подготов почти не оставили памяти о старинных зданиях. Поэтому, особых ярких воспоминаний в голове на тот момент времени не осталось. Аэропорт Ташкент, что ни говорите, соответствовал уровню столицы богатой союзной республики СССР. Большой, современной постройки, с обустроенной окружающей территорией. Здесь мне довелось побывать всего раза три. Причём, один раз из него улетать в отпуск, покупая билет до Москвы непосредственно здесь же.
  
   Выскажу своё личное мнение, которое, может быть, несколько расходится с общими впечатлениями. Уже тогда, в 1981-1983 годах соседство Афганистана, в котором находились наши войска, окончательно испортило определённую часть населения Ташкента. Хотя, и до этого времени, это самое население, не являлось примером порядочности и честности. Узбеки, по исторически сложившимся традициям, были и остаются торгашами. Прибывая из Афганистана после длительного промежутка времени нахождения в условиях окружающей дикости, кадровые военные сталкивались с "дикостью" несколько иного характера. Зная, что "афганцы", как правило, везут с собой солидные деньги, включая и чеки, в Ташкенте местные барыги стремились всеми средствами вытянуть из них как можно больше. Воспользоваться местным такси тогда стоило не намного меньше, чем долететь самолётом до Москвы. Билет на самолёт в любую точку Союза, кроме номинальной своей стоимости, облагался дополнительным "налогом", который, в зависимости от спроса, мог быть в разы дороже стоимости самого билета. Да и самих билетов в кассах в свободной продаже никогда не было. Во всяком случае, по ответам кассиров. Зато местные пройдохи, предлагая за вознаграждение свои услуги, заходили в эти же кассы через служебный вход, и приносили требуемый "товар". Просто так, в общепринятом порядке, ни одной малости с коренными ташкентскими узбеками решить было невозможно. В первый раз, помыкавшись в Ташкенте с добыванием билетов и получением прочих местных услуг, я дал себе зарок, в дальнейшем объезжать этот город стороной, даже если придётся делать изрядный крюк. Благо, при убытии из Афганистана через Хайратон, от Термеза мне было удобнее ехать через город Душанбе. Гораздо более приветливый и порядочный народ таджики, не стремящийся к открытой наживе, так явно выражено, как узбеки. Вот вам и две соседние республики, два народа, две столицы, одна общая вера.
  
   Вернусь к тому месту, где и остановился. Ужин на пересыльном пункте прошёл в обычном режиме, свойственном компании холостяков во время поездок. Выпили, закусили, поболтали о том - о сём. Попутно узнали, что вылет в Кабул назначен рано утром 31 мая. Соответственно, вставать предстояло в районе пяти часов утра, что бы вовремя с вещами проследовать через таможенный осмотр на посадку. Это сообщение заставило нас "свернуть" застолье и улечься спать. Ночевать, если вы помните, пришлось нам в явно трущобных условиях. Без постельного белья. Хорошо, что не зимой, в обстановке холода.
  
   Утром всем объявили побудку. В "темпе вальса" умылись в умывальнике на улице, оделись и с личными вещами проследовали в зал ожидания. Хотя, какой он к чёрту, зал. Какой-то ангар для техники, в котором сделаны были импровизированные прилавки для осмотра личных вещей. Впрочем, как такового осмотра и не было. Таможенники только интересовались наличием спиртного. Больше двух бутылок водки на человека везти возбранялось. Хотя, мне до сих пор не совсем понятно, почему же существовала именно такая норма. Почему не три? Или пять? Если исходить из того, что в среднем на одного человека в день норма составляет 250 граммов, то получается на четыре дня. А если для отдельных личностей и 500 граммов - мало? В общем, спорь, не спорь, а больше двух бутылок не пропускали. Да и предупреждённые об этом тарифе заранее, мы с собой лишнее не везли. Зачем нарываться на неприятность и "дарить" таможенникам оказавшуюся ненормированной водку? Всё равно они её не оприходуют законным порядком, а просто "прихватизируют". Кстати, стоит вспомнить интересный эпизод, который мы имели счастье лицезреть во время таможенного осмотра. Один капитан при осмотре указал, что у него не две, а четыре бутылки водки. В ответ на это заявление, таможенник сказал, что может пропустить через границу только две бутылки. Остальное придётся сдать. К слову, стоит отметить, что капитан был довольно внушительным по своим габаритам. Этакий, Алёша Попович. Сдать водку таможеннику он категорически отказался. Попросту достал одну бутылку из чемодана, открыл её и из горла в один присест выпил. Когда достал вторую бутылку и собрался открыть и выпить её, таможенник махнул рукой: "Да, черт с тобой, вези что осталось!" Это не сказка, не анекдот. Что видел собственными глазами, то и поведал.
  
   Таможня нам "дала добро". Проверка документов и осмотр личных вещей были пройдены без каких-то эксцессов. Первый штамп закрасовался в новеньком заграничном паспорте. Всю толпу пассажиров, убывающих в Кабул, запихнули в громадный транспортный самолёт ИЛ-86. Естественно, о персональном мягком посадочном месте, разговор заводить не стоило. Да и багаж никто не сдавал. "Всё своё - ношу с собой". Вот и носи, как улитка собственный дом. Разместились более-менее нормально. В шесть часов утра последнего дня весны 1981 года под аккомпанемент рёва самолётных турбин, я покинул территорию Советского Союза, начав, тем самым, свою службу в Афганистане. Хотя, если уж быть до конца точным, сам перелёт через границу, был в своём роде, некоторым промежуточным этапом в службе, причём, довольно опасным и не предсказуемым. Спросите: "Почему"? Да всё дело в том, что, прибывающие в Афганистан на замену офицеры и прапорщики, в этот момент времени попросту "зависали между небом и землёй". В штате своих прежних частей они уже не состояли. В списки новых частей ещё не были включены. А теперь представьте себе такую ситуации. При заходе на посадку в Кабуле, самолёт внезапно сбивают "духи". Где погиб прибывший заменщик? Какая это потеря, боевая или бытовая? Вроде и на территории Афганистана, и в результате ведения боевых действий. И, в то же время, не было таковых ещё в составе сороковой армии. Аналогичное явление и во время следования после распределения в свою новую часть по дорогам. Засада - гибель - отправка "Черным тюльпаном" в Союз. Погиб, но не в бою, так как в оном участвовать и не мог. Вроде бы и "афганец" и не является таковым.
  
   31 мая 1981 года в 7 часов 15 минут мои, армейского образца туфель, впервые соприкоснулся с пылью афганской земли. Вынужден констатировать как факт, что никаких особых эмоций в этот момент времени в моей душе не возникло. Подумаешь, ещё один эпизод познания природоведения. В общем, голова была занята несколько иными мыслями. Точнее сказать, глаза просто собирали новую информацию, отправляли её потоками в мозг, а там, эта самая информация, накапливалась в одной куче, что бы потом, в процессе разъяснений и обдумывания, быть разложенной по полочкам. Этому меня с детства учил мой отец. Это уже, даже тогда, вошло в привычку.
  
  4.
  
   Описывать все последующие свои приключения и дороги, ведущие к новому месту службы в Ташкурган, не стоит. Об этом я в своих предыдущих рассказах поведал. Отмечу только один момент. До того момента, как я стал старшим лейтенантом, мне предстояло "шагать" ещё пол года. В чём причина? Ведь такие же как и я, выпускники 1979 года, очередное воинское звание получили уже в июле-августе 1981 года. Замечу. Нарушителем воинской дисциплины, разгильдяем и пьяницей я не был ни тогда, ни потом. И с начальством всех степеней отношения были прекрасные. Всё дело оказалось более чем банальным. В Афганистан я прибыл, грубо говоря, с началом лета 1981 года. К исполнению служебных обязанностей, по независящим от меня причинам, приступил в середине июня. А вот моё личное дело, как это ни удивительно, блуждало где-то "на просторах Земли" ещё несколько месяцев. Видимо, ехало на собаках с Дальнего Востока. Работники полковых и дивизионных кадровых органов, по вполне понятным причинам, оформить вовремя представление на присвоение очередного воинского звания не смогли. Вот вам и казус! Человек есть, воюет, участвует в боевых рейдовых операциях, но его то и нет. По стандартным документам он попросту отсутствует. Соответственно, все то, что должно оформляться на этого человека, в том числе представления, наградные и так далее, составить невозможно. К сожалению, этот казус системы кадровых органов мне довелось испытать ещё не один раз. Благодаря довольно частым переездам из одной воинской части в другую, моё личное дело, почему-то, вечно где-то "терялось", хотя и имело на своей обложке гриф "Секретно". Капитана-то я получил также с опозданием, причём, с учётом задержки звания старший лейтенант, это уже составило почти год, от положенного срока. Соответственно, и звание "майор". Уже звание "подполковник" я получил сразу же после назначения на вышестоящую должность. Без особых задержек. Хотя, может быть всё было бы совершенно в ином разрезе, если бы...
  
   На этом, пожалуй, стоит и закончить моё повествование о годах лейтенантской юности. Признаюсь откровенно, этот рассказ преследовал сразу же две цели. Во-первых, мне хотелось поделиться с вами тем хорошим и негативным, которые присутствовали в службе два с небольшим года. Возможно, кого-то посетит желание вспомнить и о своём жизненном пути в годы становления в качестве кадрового военного. Допускаю и тот аспект, что Тоцкое-2 и Бузулук знакомы некоторым моим читателям по их службе. Сравните мои описания со своими впечатления. Думаю, подобное будет интересно. Во-вторых, мне самому очень уж захотелось вспомнить отдельные моменты, более детально разобраться в них. Как-то так получилось, что, вспоминая один эпизод, в памяти всплывал следующий. Видимо по этой причине, повествование получилось несколько громоздким. Для меня это не особо существенно. Да и для моих детей тоже. Пусть читают и помнят.
  
   Несомненно, следует сделать некоторые выводы, подвести своеобразный итог данного повествования о лично моей лейтенантской юности. Сразу же оговорюсь. С те далёкие годы моей юности, а это, как ни посмотри, более сорока пяти лет назад, подобные "выводы" и "аналитический анализ", как-то в голову не приходили. Почему? Отгадайте с трёх раз. Подсказка очевидная. Следует брать в расчёт тот аспект что за плечами "лейтенанта" в ту пору было только чуть более двадцати лет. Опыта жизненного имелось в районе "нуля", а то и с отрицательным знаком. Это теперь, "на склоне жизни", как-то хочется анализировать, сопоставлять жизненные ситуации прошедших лет, стремиться передать свои знания и опыт молодому поколению. Что бы оградить оных от тех ошибок, которые совершил сам. Или же, в меру сил и возможностей, направить их в нужном направлении. Жаль, что нынешняя молодёжь (как и мы в таком же возрасте), явно отвергает всё то, что им советуют. "Мы - сами с усами! Всё знаем! Всё умеем! Теперь совершенно иное дело, чем прежде. Не надо советовать, того, что не знаете". Может быть доля правды в этом есть. Однако, и тем не менее. Время то, меняется, однако, никогда советы старших не были лишними. Выслушай, проанализируй. В конце концов, пропусти через свой сердце, свой ум. А уж потом, решай, что нужно, а что - в "мусорную корзину". Я прав, или не прав? Впрочем, достаточно философских выкладок.
  
   Итак. Положительный опыт, приобретённый в годы моей лейтенантской юности.
  
   Первое. В военном училище "звездой экрана", как таковым, я не был. Да, первую сессию я сдал на "отлично". Потом несколько ослабил свои старания в учёбе. Хотя, в моей оценочной ведомости к диплому "троек" нет. Так, "серединка на половинку". Попав в войска, я убедился, что в состоянии освоить с относительной легкостью любые обязанности, любую технику и вооружение в том объёме, которые обеспечивают успешное выполнение любых поставленных задач. И это меня радовало.
  
   Второе. За два с половиной года службы в звании "лейтенант" мне довелось сменить три места службы, каждое из которых имело свои особенности. Ракетчик. Офицер артиллерийской разведки. Миномётчик. Везде разная специфика, вооружение, круг должностных обязанностей. И на всех местах мне удавалось занять вполне достойное место. Не лидер, но и не "балласт". Хотя, не стоит упускать из вида тот аспект, что срок службы в каждом месте был весьма ограниченным. По времени. Год, пол года, два года. Начальство, как ни посмотри, приглядывается к новичку по времени от года до двух лет. Сразу доверия к нему нет. Хотя, рвение отмечает. Остерегаясь сразу хвалить. Ну да это - начальство. А вот уверенность в своих силах - это твоё преимущество. Уверен, что в силах быть в числе лучших - главная для тебя награда и стимул к совершенствованию.
  
   Третье. Как-то невольно пришло на ум, что именно годы лейтенантской юности позволили сформироваться мне как личности. Как бы то ни было, но с получением первого офицерского звания, назначения на первую должность, во мне укоренились и уверенность в себе и гордость. За всё время своей последующей службы я никогда не позволял себя унижать и беспричинно ругать. Невольно вспоминаю старую советскую армейскую афоризму: "В армии существуют три категории воинского звания - "товарищ полковник", "полковник" и "эй, полковник". Так вот. Ни ко второй, ни к третьей категориям я никогда не относился. Чувство собственного достоинства обязано формироваться и закрепляться во младые годы, дабы потом, с возрастом, не кусать себя за локоть и не жаловаться окружающим, что тебя незаслуженно обижают и оскорбляют.
  
   Четвёртое. Хотите верьте, хотите - нет. В военных училищах в советские времена как-то негласно существовало некоторое пренебрежение к представителям других военных профессий. Культивировалось оно на том, что бы курсантов воспитывать в духе беззаветной любви к своему роду войск. Может быть это и правильно, однако же не во вред другим специалистам. Во всяком случае, во времена моей учёбы в качестве курсанта артиллерийского училища, нам настоятельно вбивали в голову, что служить в артиллерии мотострелковых и танковых полков - это наказание. "Курица - не птица. Прапорщик - не офицер. Одесситка - не жена. Миномётчик - не артиллерист". Ладно - миномётчик. Однако, мотострелков среди артиллеристов как-то не воспринимали всерьёз. Бытовала даже такая афоризма: "Есть крылатая пехота. Есть - морская. А всё остальное - ср...ная". В училище всем это даже как-то нравилось. Передавалось из уст в уста. При всём при том, что в конечном случае, артиллерия всегда предназначалась для огневой поддержки всё той же пехоты. И задачи ей ставили общевойсковые командиры. В воинском коллективе артиллерийского училища, где преобладающее большинство были артиллеристы, сказанное выше не воспринималось. В общем, "культ превосходства" имел главенствующую роль. Изменить коренным образом вбитую в голову "точку зрения" помогла служба в Афганистане. Оказалось, что офицеры-мотострелки не уступают своими знаниями всем родам войск. А многие - превосходят. Им-то приходится знать и артиллерию (пусть и в усечённом объеме), и связь, и инженерную подготовку и тыл, и даже возможности авиации. Приходится быть универсалом во всех областях. Ведь руководить приданными и поддерживающими родами войск, в конечном итоге, предстоит именно общевойсковому командиру. Да и нет в воинских специальностях более тяжелого труда, чем труд пехоты. Убедился на собственном опыте. В общем, два года службы в Афганистане не только изменили мою ошибочную точку зрения в отношении мотострелковых войск, но и внушили глубокую привязанность и любовь к ним. Не зря, большую часть своей последующей службы я стремился попасть служить именно в общевойсковые части и соединения. По своему собственному желанию. Имея право выбора между ними и чисто артиллерийскими частями. Хотя, довелось служить и в артиллерии дивизионного и армейского подчинения. Да! В общевойсковых частях зачастую артиллерию "держали" в качестве "подсобной рабочей силы". С этим приходилось встречаться и бороться. Порой, самыми жестокими методами. Зачастую - успешно. Однако, пехота мне откровенно нравилась.
  
   Отрицательные моменты лейтенантских лет.
  
   Первое. С самого первого дня службы в качестве офицера до мня дошло, что не всё зависит от твоего личного желания. Решение старшего начальника, зачастую, может не только изменить, но и поломать всю твою судьбу и карьеру. Так случилось в Тоцких лагерях. Стал ракетчиком. И если бы не настойчивость в стремлении вернуться в артиллерию, так бы и "зачах" в низовых должностях ракетного дивизиона. Ведь всюду и везде в первую очередь подлежат выдвижению профильные офицеры. "Пришельца" из других родов войск, как-то не приветствуют.
  
   Второе. Именно лейтенантские годы напрочь сломали сформированные в училище иллюзии в том, что служба будет проходить "по графику". Через два года после выпуска из училища - присвоение очередного воинского звания старший лейтенант. С получением этого звания - должность командира батареи. Подошел срок получения капитана - перспектива назначения на должность начальника штаба дивизиона. Получил майорскую должность - прямой путь в Академию. Ну а там - рост в звании до полковника и командира полка. Остальное уж зависит от желания. Захочешь быть генералом - учись дальше. А вот, хрен там. График сломался уже на первом пункте. Повторюсь. Служебного рвения у меня всегда хватало. Среди бездарей и тугодумов не состоял. С дисциплиной всегда был полный порядок. Пунктуальность отработал до автоматизма. С начальством всегда ладил. А вот задержки в присвоении очередных воинских званий имелись аж три раза. Так что, планы - планами, и человеческий фактор имеет место всегда. Да и в самых страшных снах я не предвидел, что взводом буду командовать четыре годе. Ну, пару лет, от силы. Конечно, великим недостатком в моей службе было то, что слишком часто пришлось менять места службы. Порой, по независящим от меня обстоятельствами. Или же, про воле случая. Одиннадцать мест службы двадцать семь лет - это явный излишек. Порой начальство не только не успевало к тебе привыкнуть, но и даже поверхностно изучить. Тем более, что "волосатой руки" я не имел никогда. Знакомых - достаточно. Знакомый, и даже близкий друг, это ещё не "покровитель". Так что, "пихать" меня наверх было некому. А на одних грамотах, благодарностях и ценных подарках, по служебной лестнице быстро не поднимешься. Уже ближе к завершению служебной карьеры появились несомненные перспективы роста, однако, пропало желание. Вот так-то.
  
   На сим и закончу. Ежели читателю станет скучно и не интересно читать данное моё повествование, всегда можно найти кнопку, которая оборвёт сии страдания. Хотя, если уж кто-то прочтёт этот абзац, значит, и весь рассказ уже позади. В общем, как получилось - так получилось, не обессудьте и не будьте слишком уж строгими. На этом, с вашего разрешения, и закончу.
Оценка: 9.00*4  Ваша оценка:
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023