ArtOfWar. Творчество ветеранов последних войн. Сайт имени Владимира Григорьева
Черкашин Александр Петрович
Афган глазами комбата. Глава 6. В горах.

[Регистрация] [Найти] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Построения] [Окопка.ru]
Оценка: 7.16*14  Ваша оценка:
ГЛАВА 6
   В ГОРАХ
  
  
  
   Батальону участвовать в операциях в горах приходилось часто. В 1980г два раза рейды проводились в горы Чагчаран провинции Гор, один раз по серпантину перевала Харсанг километров 10 на север и в конце октября ущелье Анардара в начале декабря в горы Луркох. 1981г - еще два раза в ущелье Анардара и ущелье Бибичебаран.
  
   Для проведения рейдовых операций много усилий отводилось на подготовку техники. Механики - водители БМП и водители колесных машин, не взирая на погодные условия (броня на солнце так нагревалась, что дотронуться не возможно) целыми днями проводили под капотами или бронелистами приводя агрегаты и узлы машин в исправное состояние. Они понимали, что от состояния его БМП (автомобиля) в бою зависит их жизнь и жизнь товарищей.
   Работа с водительским составом имела свою специфику. Если механик- водитель БМП после работ в парке был под контролем командиров рот, взводов, то водители хозвзвода и батальонного медпункта - были в большинстве времени, представлены сами себе. Командир хозвзвода прапорщик Хабибуллин не обладал теми качествами, которые необходимые для воспитания подчиненных. После прапорщика, командиром был назначен старший сержант Царев. Задачи хозвзвода выполнял хорошо, но водителям уделял мало времени, да и сам в вопросах дисциплины требовал контроля. Эту проблему решал мой заместитель по технической части капитан Дубинский.
   Петра Петровича я знал еще с Кушки. В 1978 году после очередного развертывания до полного штата с предполагаемым входом в Афганистан, стал вопрос постановки техники на длительное хранение. Подготовка проводилась водителями приписного состава, потому требовала огромных усилий от офицеров батальона. Мой зампотех ушел на повышение, и эта должность была вакантной.
   В начале 1979 г, комиссия, во главе с начальником БТС округа, генерала Журавель проверяла качество подготовки техники. Мой батальон проверял ст.лейтенант, который дотошно и скрупулезно записывал все недостатки по каждой машине. Исписал толстую тетрадь. Естественно на подведении итогов мне досталось. Когда закончилось совещание, я спросил обратиться к генералу.
   - Товарищ генерал - обратился я - у меня нет зампотеха, а старший лейтенант, который меня проверял, достоин продвижения по службе. Прошу назначить его мне в заместители.
   - А что, комбат прав. Я подумаю - ответил генерал.
   Через несколько дней, ко мне в кабинет зашел ст.лейтенант и представился.
   - Товарищ майор, ст.лейтенант Дубинский в ваше распоряжение - прибыл!
   - Вот и хорошо - ответил я - Вас в курс дела вводить не надо. Вам и "карты в руки".
   В Афгане капитан Дубинский стал для водительского состава батальона большим авторитетом. Его уважали за знание техники и человеческие качества: смелость, доброту, заботу о подчиненных. Но если надо - проявлял жесткость и силу характера. Вся его работа приносила плоды: механики- водители такие как : Захаров Владимир, Бабуев Ваха, Ровенский Николай, Радукан Афанасий, Шаповалов Юрий; водители колесных машин - сержант Пушихин Сергей, Хамраев Равшан, Кондрат Иван, Четверов В. Серебринский Даниил и многие другие выполнили свой долг с честью, проявив смелость, отвагу, мастерство в боевых условиях.
   К концу 1980г на вооружение 6 роты поступили новые БМП-2. Новое вооружение требовало нового подхода к подготовке подразделений для действий в горах. Много усилий и времени уделялось обучению наводчиков-операторов и командиров машин их совместным действиям, изучению материальной части. Подготовка личного состава для действий в горах резко отличается от действий на равнине, кроме физической выносливости необходимо еще и правильно ее распределять по горным ярусам и уметь передвигаться по крутым уступам. Кроме того, днем мучает жара, а холод ночью, больше перепады давления, температур не дает адаптироваться организму. Постоянная нехватка воды требует правильно распределять расход ее. Все это в напряженном ожидании внезапной встречи с противником и обязательно в невыгодном для себя месте и времени - создавали огромное нервное напряжение у всего личного состава. Горная подготовка требует наличие подходящего места для тренировок, знаний, опыта и времени, а его как раз порой и не хватало.
   А еще необходимо уделять не только боевой подготовке, подготовки техники - но подготовке личного оружия, боеприпасов и снаряжения. Войска, которые действовали в горах, не имели простых горных приспособлений (веревок, крюков, замков-защелок), не было бронежилетов.
   В эти годы одежда для действий в горах не приспособлена. Солдат был одет в куртку и шаровары с грубой ткани (хоть и говорили, что из хлопка - но хлопка там было 10%, а остальное бумага). Это обмундирование не пропускало пот. Трикотажная майка и сатиновые трусы. Брючной брезентовый ремень. Он и ремень стрелкового оружия, за частую, использовались в бою в горах как горное снаряжение, для эвакуации раненых, для страховки и переноски тяжестей (станков АГС-17, минометных плит, канистр с водой и т.п.)
   Зимой к одежде добавлялись ватная куртка (бушлат) без теплого воротника и ватные брюки. Летом - панама - пока новая хороша, а потом поля быстро обвисали.
   Личный состав нередко обрезали в рубашках рукава, укорачивали шаровары. Многие офицеры шили комбинезоны из маскировочных сетей. Я в полевых выходах носил комбинезон песочного цвета, подаренного мне вертолетчиками. В горы надевал простое солдатское обмундирование и панаму.
   Обувь была грубая (не говоря о кирзовых сапогах), низкосортная с резиновой подошвой, быстро натирала ноги. Ботинки скользили на горных склонах. А вонь от них была неимоверная. От распаленного песка и камня они не защищали, зато они отменно парили и натирали всю стопу до волдырей. Поэтому в горы (да и просто в рейд) надевали, кто мог приобрести, кроссовки.
  
   0x08 graphic
   Питание в рейдах при действиях в составе батальона проводилось, централизовано, готовилась пища в ПАК-200, не примеру питания в расположении полка. Свои повара трудились с прилежностью и ответственно. Бывали случаи приготовления дополнительного питания в виде баранины. Животные подрывались на минах, попадали под колеса или чабаны, чтобы люди с оружием не нанесли большого ущерба, сами готовы отдать одного барашка. Насильно не забирали, приказы о наказании за мародерство приносили пользу. Не скрою, находились предриимчевые дельцы. Зная, что многие афганцы уклонялись от призыва в армию ДРА, поэтому афганские власти специально проводили мероприятия по их поимке, зачастую привлекались и советские подразделения. Эти дельцы подходили к чабану и говорили, что забирают в армию. Чабан готов сам выбрать барашка и загрузить в машину, лишь бы не трогали, за что получал бумажку с примерной надписью: "спасибо за подарок". Случаи такие были редки, но и с ними приходилось вести борьбу.
   При подготовке к действиям в пешем порядке в горах, подготавливали сухие пайки. Упаковка сухого пайка была ненадежная, быстро рвалась. Этим пользовались прапорщики на складах, вместо рисовой и гречневой подкладывали перловую. Сухпай брали без упаковки, банки и прочее складывали в вещмешки. Поливитамины съедали, а таблетки пантацеида кто выбрасывал, а кто опытнее, оставлял в нагрудных карманах, на всякий случай, горы шутить не любят,- обеззараживающееся средство воды, пригодится.
   Офицерам кроме этого - сгущенка, сыр, масло, сахар и белый хлеб.
   Воду наполняли во фляги и резиновые заплечные емкости.
   К автоматам и пулеметам РПК по четыре магазина и пятый пристегнут. Многие, магазины прикрепляли по парно изолентой. Пулеметчики ПК снаряжали ленты и малой коробки и в большую.
   2 гранаты "РГД", одна - Ф-1, командиры по две сигнальные ракеты и ракеты красного дыма, карманный фонарик. Цинки запаса боеприпасов открывались, и пачки патронов складывались в отдельных вещмешках. Обязательный атрибут солдата - индивидуальная аптечка и индивидуальный перевязочный пакет.
   Вооружение, боеприпасы, питание, вода, средства связи, а минометчикам кроме этого еще и минометы, мины - все это на себе несли в горы. Офицер на операции может идти налегке, не лезть первым под пули,- но это, правда, сразу заметят, и тогда не жди, что солдаты будут хотя бы уважать, не то, что питать то особенное, искреннее, грубоватое сыновнее чувство, которое и называется солдатской любовью.
   Остановлюсь на втором рейде по блокированию и овладению ущелья Анардара.
   К данной операции привлекались два батальона, танковая рота,
   артиллерийский дивизион, установка "Шилка" и полк правительственных войск (они подъехали только на третий день операции).
  
   []
   Вначале по бетонке шли одной колонной, а при подходе к предгорью, 3 мсб с танковым взводом, под командованием майора Гадалина Н.Е.(мой однокурсник по училищу) ушел влево с задачей с тылу занять хребет гор перекрыть отход моджахедов из ущелья Анардара. Я с танковой ротой (без взвода) и артдивизионом двинулся к перевалу. С выездом на степную дорогу к предгорью, на передний танк навесили противотанковое оборудование - катки. За танкистами шла БМП-1к и далее: БТР начальника штаба мсб, Зил-130(с будкой) для работы штаба и отдыха. В кабине ехал мой замполит. За ним - роты, артдивизион, тыловые подразделения взвод тыловой охраны.
   Колонна быстро двигалась вперед. Вокруг лежали степи с маленькими сизыми вершинами и хребтами по краям. В неживых степях зеленели редкие кишлаки. Движение по степным дорогам имело свои особенности. Множество степных троп с ухабами, ямами пересекали высохшие русла ручьев, рек с мелкими, но были и с очень крутыми берегами. Если для гусеничной техники эти препятствия не приставляли трудностей, то для колесной - тяжело. Хорошо если встречаются афганские расписные машины, повозки запряженные ослами и или лошадьми, отары овец, значит ехать можно смело. А вот если людей нет, овец нет, а в кишлаках и полях - никого, то жди беды. Либо фугасов наставят, либо засада.
   Горы наступали вперед, делаясь увесистыми упираясь в небо. Долина сужалась, дорога запетляла. Начался подъем на перевал.
   Несколько раз под противоминным устройством срабатывали мины, не принося значительного урона.
   Головные машины уже перешли седловину перевала, как вдруг под ЗИЛом с замполитом, поднялся столб дыма и взрыв. Я остановился и увидел, что из кабины вывалился замполит, а правое заднее колесо отлетело и скрылось в ущелье. Не понятно - как прошло 6 танков, а подорвался автомобиль? Видимо мина была радиоуправляемая. Никто не пострадал, только замполита немного оглушило да днище будки пробило и под давлением от взрыва, она стала круглой. Хотелось бы отметить, что наводчики БМП-2 и солдаты сидевшие на броне сработали быстро в готовности отразить внезапное нападение.
   Движение продолжили, колонна одолела перевал и сползла в низ. Горы немного отступили от дороги, а потом и вовсе вышли на равнину.
   Повернув влево, развернув танки и БМП в боевую линию, сходу преодолев большое сухое русло, блокировали вход в ущелье. В средине боевого порядка поставил 6 роту на БМП-2 и "Шилку".
   К этому времени командиром 6 роты был капитан Кузнецов, который прибыл по замене в место капитана Севрюкова Б.
   Роты спешились и расположились в 200 м от боевой техники.
   Штаб, подразделения обеспечения и отделение охраны - за ротами.
   Артдивизион занял свои огневые позиции.
   Командир полка приказал подготовить роты к подъему в горы после огневой подготовки атаки. Это планировалось на третий день.
   Я из крайних танков, а потом из центра (из Шилки) лично нарисовал кроки местности видимой части ущелья, назначил ориентиры и поставил задачи командирам боевых машин, определил порядок ведения огня, С командиром артдивизиона определил задачи и порядок взаимодействия.
   К вечеру доложил командиру полка о готовности к выполнению боевой задачи.
   Начальник штаба батальона капитан Загорулько А. Организовал охранение. Установил посты освещения территории ущелья. В первую ночь не обошлось без курьеза. В целях безопасности от внезапного нападения, в особо опасных местах и в частности в сухом русле, установили на растяжках сигнальные ракеты. Эта сигнализация создала нелепую обстановку. К остаткам пищи, которые выбросили повара, приманило животных: шакалов, собак. Пробираясь по руслу оборвали растяжку и сработали сигнальные ракеты. Часовые открыли огонь в направлении русла, к ним присоединились повара, которые подготавливали кухни для приготовления завтрака. Водитель летучки (МТО-АТ) тоже пристроившись возле левого угла будки, стрелял в направлении русла. Гильзы со звоном ударялись в стенку летучки. Замполит спросонья подумал, что стреляют в летучку, упал на пол, закрывшись руками голову. Услышав команду на прекращения огня, водитель, пройдя мило открытой двери будки, и увидел лежащего капитана на полу, сказал: " Все, отбой, тов. капитан. Духи, уничтожены!" Командир взвода охранения, разобравшись в обстановке, дал команду: "Прекратить огонь". Убили простую собаку.
   Что касается хозвзвода, то выяснилось, что пункт питания 5 роты: ПАК-2ОО, машина с продуктами, и машина под хознужды не прибыли. Мне по связи передали, что они находятся недалеко от 3 мсб. Я разрешил капитану Дубинскому взять БТР и выехать за этими машинами и пока идет подготовка к боевым действиям.
   Потом выяснилось, что в ПАК-200 и в машине под хознужды были неисправности с мостами, и они не решились переехать встречную речку. Старшим этого пункта был старшина 5 роты сержант Нурлан Сатенов. Командир отделения хозвзвода, он же водитель машины с продуктами сержант Пушихин Сергей, решил первым преодолеть брод, но ровно на средине реки забуксовал и заглох. Проезжая мимо командир 3 мсб майор Гадалин выделил им танк для переправы. Танк, не проверив брода сходу въехал в реку по башню и заглох. Танкисты сняли башенный пулемет, и ушли в расположение батальона. Так всю ночь с автоматом на изготовку и гранатами просидели в реке. На утро Дубинский их нашел.
   - А штаны то сухие? - подшутил над ними.
   Вытащив и переправив через реку,- машины прибыли в район.
   Утром следующего дня начали огневую подготовку. Я из своего БМП управлял огнем боевых машин, а танками - командир танковой роты.
   Огонь вели по отдельным целям, напоминающих укрытия, пещерам.
   Движение людей изредка наблюдалось. Посреди ущелья виднелись развалины старой мечети, что было хорошим ориентиром для ведения огня артиллерии.
   0x01 graphic
   Около 15.00 поступила команда прекратить огонь и пошли в атаку вертолеты Ми-24, они в течения часа кружили, ведя огонь по выявленным целям. После 16.00 продолжили арт. подготовку дивизион. К этому времени подошла колонна с боеприпасами для пополнения артиллерии и боевых машин.
   Утром на 8.00 назначена атака пехоты. Роты заняли исходное положение на уровне БМП.
   Ровно в 7.00 в ущелье с самолета сброшена бомба (я не знаю так или нет, шли слухи, что это была бомба объемного взрыва). Только улетел самолет, открыл огонь артдивизион. Через час дивизион прекратил огонь. Продолжали стрельбу из танков и БМП. Я дал команду командирам 4 и 5 ротам - начать восхождение на вершины ущелья. 4 рота - по левой стороне, 5 - по правой. В ущелье и во входе к нему рвались снаряды, мины, хлопали скорострельные гранатометы.
   В воздухе пахло порохом. Чем ближе к ущелью, тем больше пыль заволакивало утреннее солнце, тем громче слышен грохот взрывов.
   Пехота шла вверх, огибая с двух сторон вход.
  
   Можно было написать, что с командой " Вперед" я смело и храбро... Нет, с подходом к ущелью, почувствовал, как внутри пробежал какой то холодок. А жить то хочется! Пронеслось в мозгу - наверное, это и есть, как говорят, "животный страх" (от слова - живот или животное?)
  
   Но, нужно выбросить это с головы, смотри вперед, ты в ответе за сотни жизней: подбадривал себя - смелей комбат! И все мои мысли сосредоточились на левом взводе.
   Левый взвод 4 роты вырвался вперед, ему необходимо пройти соседний отрог и выйти к дальней левой вершине ущелья, преодолев еще распадину между вершинами отрога и ущелья - это самое опасное место для взвода, это один из путей отхода душманов. Центральный взвод: по оврагу, ведущему почти до вершинного перепада должен дойти до центра левого горного отрога ущелья. Левый взвод слева от сухого русла , подняться по нижнему склону и занять удобные площадки нижнего яруса отрога. Артдивизион перенес огонь по вершинам ущелья.
   Через час, центральный взвод, преодолев вершинный перепад, достиг склона ведущего к вершине ущелья. Взвода вышли на рубеж атаки. Я дал команду артиллерии перенести огонь по целям внутри ущелья, а роте на атаку вершины.
   Душманы крепко сидели в пещерах и гротах. Недостатка в боеприпасах у них не было. Вели огонь длинными очередями. Пули бойко стучались о камни, осыпая пехоту раскаленной россыпью обломков.
   Поднимались группами, как правило, в составе отделения. Во главе группы самые подготовленные как физически, так и знающими горы (кто родился и вырос в горах или имел опыт действий в горах). Используя мертвые зоны огня душманов, помогая друг другу, продвигались с карниза на карниз, с яруса на ярус. Хорошо, что взводные запаслись веревками (покупали у афганцев капроновые 10-15 мм).
   Я шел за командиром 4 роты в метрах 25-30: АКМ, подсумок с двумя магазинами (кто-то из моих помощников, снарядили только трассирующими, это мне много приносило неудобств, моя стрельба привлекала к моей особе), две гранаты, бинокль. Пистолет ПМ не брал. За спиной нес рюкзак с сухпаем для меня, радиста и пулеметчика рядового Марченко. А впереди меня сержант Гаглоев - дагестанец, борец, выросший в горах.
   Возле меня пыхтел мой верный " Санчо Пансо"- ( Марченко -однофамилец с зам. НШ батальона ст. лейтенантом) с пулеметом ПК и с пластмассовой 6 литровой канистрой с водой в вещмешке. С левой стороны - радист, с Р-105м, ряд. Свириденко В.В шагах пяти сзади - командир артдивизиона майор Кучеренко В. со своим радистом и ст. лейтенантом. Замыкал нашу группу авианаводчик капитан Беляк А.
   Было тяжело; скользили о камни ноги, царапали об острые края скалистых выступов руки, неприятно сыпались сверху каменные обломки. Перебегая от скалы к скале, пуская короткие очереди, так по направлению, не видя цели, поднимались вверх, помогая друг другу преодолевать карнизы и уступы.
   Сверху забил пулемет, пули рикошетили и уходили вверх и в стороны. Пехота залегла. Люди лежали на камнях, утирая потные, грязные лица и прикладываясь заскорузлыми губами к фляжкам.
   Пока оценить обстановку не мог, я за скалой не видел ни ущелья и где находиться 5 рота, только видел с их стороны красивые трассы пуль. С верху послышался голос ротного, и я увидел его улыбающееся лицо. Слов не разобрал - грохот стоял в ушах. По его жесту рукой - я понял - все нормально. Мне стало как-то спокойно, капитан Кузьмичев опытный вояка. Я знал одно: в бою нельзя суетиться! А хочется! Что-то хочется делать. Куда - то двигаться. Нужно давить это чувство "деятельности", оно плохо замаскированный страх. Причем вы и не подозреваете, что это - страх. И тогда лучше залечь, осмотреться, выпить глоток воды.
   С какой-то добротой подумал о лежащим в 10 шагах майора Кучеренко. Артиллерист до мозга костей, был грузным, килограммов за 100, в комбинезоне от маскхалата. Вообще полные люди на войне являют чудеса храбрости. Тут не в весе дело. Полный, он меньше дергается. Уже за это одно человека уважать можно. Его красное лицо от жары лицо напоминало мне баню, в которой мы познакомились. Встретив его взгляд, я улыбнулся. Он, беззлобно улыбаясь, сказал:
   - Ну, пехота! И с кем я связался?!
   - Смелее казак! Атаманом будешь!- в тон ему ответил.
   В это время ротный крикнул: рота! Вперед! Рота встала и пошла. С лева от меня на верхнем ярусе, одна из раскаленных струй врезалась в бегущего человека, он свалился на наш выступ. Это был солдат-гранатометчик, кровь шла со рта, он выгибался, потом замер. Он был мертв.
   Ротный вел роту к вершине, где за гребнем слева от ущелья сидели мятежники.
   Духи проигрывали вершину, они стреляли уже реже из ружей и автомата. Бой шел на всем хребте. Внизу и по левому отвесам скал ущелья рвались снаряды. Рота наступала вплотную к вершине и забросала гребень гранатами, автомат и ружья замолчали.
   Доложил командир 5 роты капитан Стеценко о взятии правого хребта ущелья. И то, что в роте в двух взводах не было офицеров: командовали сержанты Сатенов Нурлан и Позднов Владимир (?),все же задачу выполнили в точности, хотя и имелись потери - один убит и тяжело ранен радист взвода связи обеспечивавший связь роты.
   Я со своим командным пунктом, вслед за солдатами роты влез за гребень. Правая штанина была порвана, колено расцарапал, даже и не заметил где. Сердце колотилось так, что казалось готово выпрыгнуть с грудной клетки. Впереди меня за валунами была небольшая ровная площадка. Везде лежали пустые металлические пулеметные коробки и четыре тела, изрубленные осколками. Валялись две винтовки, в одной на конце ствола привязана небольшая мокрая тряпка. Я такое уже встречал - это что-то вроде пламегасителя. Чуть поднялся на выступ расщелины и - передо мной открылась панорама всего ущелья, и развалины мечети и справа вдалеке, на равнине наш полевой лагерь - были как на ладони. Оглядевшись вокруг, вниз и не мог понять, как можно забраться со стороны ущелья сюда на гребень, вниз - отвесная скала. В низу лежал искореженный станковый пулемет - кто его сбросил? Не понятно. И кому этот трофей достанется?
   Связь в горах это особая статья. Связь - это нервы. Была бы нормальная - бой проходил бы как по "карте - без оврагов". Это самое слабое звено в Сухопутных войсках. Связь с командиром полка - нормальная, но с ротными, и взводами - очень плохая.
   Расположившись на площадке, я доложил командиру полка о создавшейся обстановке и получил команду спуститься вниз в месте с своим КП, а ротам удерживать овладевшие рубежи.
   С ротным и сержантом Гаглоевым перелезли через гребень, продвигаясь по нему, убеждались, как расположились взвода. В некоторых местах на небольших площадках выложены из валунов и камней укрытия, напоминавшие окопы для стрельбы которые соединялись каменными переходами в небольшие пещеры. С права скальный массив понижался и переходил в распадок. От туда доносились выстрелы, значит, им необходимо будет овладеть, что я и приказал сделать третьему взводу. Для поддержки действий взвода, установить два пулемета и расчет АГС-17 под общим командованием ст.л-та Архипова, а командиру 5роты - обозначить свой правый фланг и поддержать действия 6 роты. После овладения этим массивом, в распадке устроить засаду, на случай отхода духов из ущелья.
   Вниз спускалось 7 человек. Я, командир артдивизиона (одного офицера с радистом он оставил с командиром 4роты для корректирования огня), связист, Марченко, Гаглоев и два солдата роты, которые несли на плащ-палатке убитого. Спускаться всегда тяжелей, да и бдительность спадает, а горы этого не прощают. Вниз шли другим маршрутом, не тем по которому подымались.
   За скалой на небольшой площадке сели отдохнуть. Марченко снял с плеча вещмешок, развязал его и стал наливать воду во фляжку и предложил мне попить. Вода была не просто теплая а - горячая, отдавая запахом пластмассы. Остальные подумали, что он решил подкрепиться, и, почувствовав голод, тоже стащили свои мешки. Пришлось и мне снять свою ношу со спины. Достали консервы, галеты, сахар. Запахло сосисочным фаршем. Все ели фарш, трещали галетами, оглядывая темневшие склоны горы. Солнце уже почти село на западную вершину ущелья. В своем вещмишке обнаружил еще два по парно связанных автоматных магазина снаряженных правильно:1 трасса - 3 простых. Мой писарь подготовил одни, а я взял другие магазины. В бой свое снаряжение проверяй сам.
   Спустились до средины склона, но вдруг запрыгали красные искры рикошетивших пуль. Звук очередей слился в один гул, казалось, стреляли и сверху и снизу. Моя группа, выбирая места укрытий, разбежались по расщелине, и залегли. Плохо когда в бою твой сосед не видит и не знает, где ты есть. Отошел - предупреди, дай знак соседу. А то ведь влепят свои же. Солнце уже скрылось за вершиной. Каждый выступ, камень создавал тень. Любая тень могла обернуться ангелом смерти, бородатым ангелом в грязной чалме и остроносых калошах на босу ногу. Вновь пробежал этот зловредный холодок. Спокойно, пронесло - успокоил себя. Я крикнул: все живы?! И увидел некоторых, другие подали знак. Все нормально. Стреляли из распадка. Марченко установил пулемет и под его прикрытием продолжали спуск. Я, осматриваясь по внимательней вокруг, хотел понять, как те, кто нас обстрелял, оказались в тылу роты? Горы требуют ежесекундно быть бдительным. Видимо, душманы прорываясь из ущелья, напоролись на засаду левого взвода и пытались уйти по расщелине, а тут мы.
   Спустились прямо в расщелину, с которой начиналось высохшее русло. Здесь нас догнал Марченко, который нес на плече свой пулемет, левой рукой придерживал правую, с которой обильно капала кровь. Оказалось - пуля попала прямо в патронную коробку, пробив ее, и попала в руку, оторвав половину мизинца. Я вынул индпакет, разорвал его, достал бинты и тампоны и кое - как перевязал руку.
   - А шприцик N1? - Хитрым умоляющим взглядом спросил раненный.
   - А N2 в одно место не хочешь? - парировал я.- Герой, твую мать.
   Один из солдат, продолжая шутливую тему, заметил, чтобы смотрели под ноги, чтобы не зацепили растяжки сигнальных ракет, а то нас свои как собаку прикончат.
   Уставшие, проходя мимо ПАК-200, о еде даже не думалось. Мне бросилась в глаза вывеска на палатке "Ленинская комната". В ходе боевых действий, зачем в палатке? Кто войдет в нее днем, когда она напоминает сауну, а вечером в ней не было света,- когда в ущелье решался вопрос жизни или смерти? А попробуй предложить часовенку- партбилет на стол! Прощай звание, должность.
   Доложив командиру полка о своем прибытии, он дал указания на ночь и отправил меня приводить себя в порядок.
   Вечером приехал командир дивизии Громов Б.В., привез с собой расчет огнеметчиков. (Я уже не помню - он был полковник или генерал)
   31 декабря 1980 он точно был полковник. Запомнил потому, что он ставил задачу на действия в горах Луркох, а потом поступила команда "отбой". Новый год встречали уже в полку.
   Он приказал мне с расчетом выдвинуться поближе к входу в ущелье и произвести пуск из огнемета. До этого в моем приставлении, огнемет осоцеировался с немецким огнеметом.
   А он о оказалось, что выстреливался контейнер с напалмом, а тот возгорался при соприкосновению с целью.
   Ночью транспортный самолет кружил высоко в горах и сбрасывал осветительные бомбы. Покачиваясь, шары медленно опускались, озаряя ущелья, скалы, вершины и степь у подножья гор, где стоял походный лагерь батальона. В промежутках освещения бомб работал осветительный пост. Ночь прошла без потерь.
   Утром командир полка сказал, что сегодня прейдет полк правительственных войск. Они будут делать зачистку ущелья, а сзади их пустить 6 роту, чтобы те не уклонялись от боя; загонять их хоть "прикладами". Предложил вместе снять пробу завтрака, пока нет мух. Мухи, надо сказать в Афганистане были особые. Маленькие, похожие на наших слепней, только помельче, сильно кусались, оставляя зудящие цыпки, кровососы. На столе для офицеров стояли грязные миски. Командир полка спросил у повара:
   - Кто это до комбата, первым снял пробу?
   - Старший лейтенант Марченко - ответил повар рядовой Дадыкин Леонид.
   Подполковник приказал позвать его. Марченко прибыл и доложил.
   - Почему нарушаешь установленный порядок? Не знаешь своего места? Марш в горы в 4 роту! Оценить обстановку и доложить!
   Мы, после завтрака пошли в штаб и начали обговаривать сложившуюся ситуацию в горах и как организовать взаимодействия. Радист передал:
   - ст. лейтенант Марченко убит!
   - Что?- командир полка чуть не упал со стула - это я за миску каши послал его на смерть, - сокрушался подполковник.
   - Да нет, ранило его - пояснил подошедший начштаба - не тяжело. Марченко сам пришел.
   Через некоторое время пришел сам пострадавший, держась за лицо. Оказалось, пуля пробила щеку и осталась во рту, обожгла язык. Даже понять не возможно - анекдот какой-то.
   Солдаты потом, меду собой, смеялись: Марченко съел порцию "полкача", а за это его в горы, тот спрятался за камень, а щеки выглядывали из-за камня. Вот пуля и попала в щеку. В дальнейшем ямочка от этого ранения очень шла к лицу.
   К штабу подошли два советника. Один из них советник при командире полка, а второй - я так и опешил. Передо мной стоял полковник Гартман В.А., мой бывший командир полка в Кушке. Гартман - немец по национальности - был очень пунктуален, требователен, жесткий, в отдельных случаях - жестокий. Полк так вышколил, что его просто боялись. Офицеров доводил "судами чести" до изнеможения (один начальник службы стрелял в него), а солдаты отдавали честь даже его машине на зрительном удалении. Но командиров батальонов он уважал, не наказывал, но требовал с нас (он сам, после академии, командовал моим батальоном). О нем можно многое сказать.
   Оба были рады встречи. Он теперь советник: какого-то направлении (или провинции), наверное, уже генерал.
   Согласовали общие действия и пошли посмотреть, что за полк. Форма, ботинки и прочее обмундирование из качественного материала, поставлялось из стран СЭВ, это такая нагрузка в счет интердолга.
   Их сарбозы (солдаты) имели сухой паек болгарского производства. Утром афганский солдат ел свежее мясо, кекс, бананы. В обед тоже готовили из свежатины (по мусульманским правилам мясо должно быть с убитых животных, а не с холодильника). На операциях гнали с собой отары овец. Но внешний вид солдат не произвел на меня впечатления. Одежда весела тюфяком и в глазах не увидел настроя.
   В назначенное время полк афганцев (по численности человек 150-200) пошел в атаку. До входа в ущелье шли бойко, но только прозвучали выстрелы, увидели рикошеты пуль, сразу попрятались за камни, стреляя безприцельно, просто в воздух. Тогда я дал команду 6 роте: вперед!
  
   Наши солдаты подгоняли сарбозов, выгоняя их из-за камней. Те начали делать перебежки до тех пор, пока не пошли ранения и убитые, потом залегли,- и ни крики, ни угрозы прикладов - ничего не помогало. Командир 6 роты повел роту вперед и сразу же получил ранение в ногу. Я дал команду занять достигнутый рубеж, а 4 и 5 роте и огнем из БМП, поддержали 6 роту. И афганцы пошли вперед и, в конце концов, достигли, поставленной цели. Зачистку пещер, схронов делали афганцы.
   Через некоторое время я получил команду 4 и 5 роты начать спуск с гор. А 6 роту отвести к своей технике.
   Подъехал командир дивизии, и я с ним пошли к входу в ущелья. Он сам лично хотел увидеть результаты боя. Не вдалеке от нас брызнули фонтанчики от пуль. Порученец (если не ошибаюсь - прапорщик Олег Меметов) кинулся закрыть комдива, но тот, отстранив прапорщика сказав: спокойно! И пошли дальше. Площадь ущелья была изрыта воронками от снарядов. К комдиву подошли командир полка и советники, а меня отпустили к своему батальону.
   Собрав батальон, проверили наличие и состояние личного состава, вооружения, покормили горячей пищей. Раненых и убитых отправили на вертолетах.
  
   Потом получил задачу совершить марш и сосредоточиться в районе, где в горах находился батальон Николая Гадалина- 3 мсб.
   С утра начал движение и к обеду, преодолев гряду гор, и с другой стороны отрога прибыл, к колонне 3 мсб. Личный состав батальона спускался с гор. Издали эта цепочка людей ничего особенного не представляла. Двигалась она только в направлении автомобилей с цистернами для воды.
   Остановил колонну, я на своей БМП подъехал ближе к предгорью. В это время спускалась минометная батарея. Минометчики, шатаясь от усталости, несли на себе плиты от минометов, стволы, треноги, мины.
  
   Оборванная одежда, поцарапанные до крови руки, лица ничего не выражали, потрескавшиеся губы кровоточили. Общем зрелище не для
   слабонервных. За батареей шел командир батальона. Его узнал только по фигуре и походке. Сам он от рождения чернявый, а тут еще грязь, пот.
   Николай положил автомат, снял вещмешок, в котором была небольшая литров на 10л емкость, и вылил рыжую жидкость, остатки воды - для раненных, пояснил майор. Мы присели в тени БМП, я дал свой анкерок с прохладной водой. Пил воду и рассказывал:
   - Почти четверо суток сидели в горах, отражая нападки душманов не выпуская их из окружения. С этим справлялись - а вот нехватку воды при такой жаре, перенести тяжелей.
   - Я тебя понимаю - сказал я - когда шел на подъем, казалось, что этот кошмар не закончиться. Люблю солнце, но тут его проклинаешь. Язык пересыхает, растрескивается и не помещается во рту. А впереди шел боец с канистрой с водой в рюкзаке, она бултыхается и звуки ее как молотком по голове. Ждешь привала для восстановления сил, норовишь спрятаться в тенечек. Да и пить во время подъема - это все равно, что вылить эту воду на себя - она тут же выйдет с потом на одежду.
   - Командование обещало доставить воду вертолетами. Мы нашли подходящую площадку для посадки - продолжал Николай - но на посадку не давали из штаба ВВС армии, то ли из-за высоты с сочетанием погодных условий - общем я не знаю, а может, потому что здесь стреляют не только с ружьев, но и с пулеметов. Потом пришла команда собрать тару и ее сбросят на указанную площадку. Я дал команду собрать все канистры с техники наполнить их водой.
   Действительно, в указанное время прилетели два вертолета и начали сбрасывать канистры с высоты 20-30м. Те конечно, разбивались о камни, а вода моментально испарялась.
   Заканчивая свой рассказ. Коля сказал:
   - На этих скалах разбился миф о могуществе нашей авиации.
  
   Люди подходили к водовозкам и с жадностью начинали пить воду. В некоторых организм уже не принимал воду, и начиналась рвота.
  
  
   0x01 graphic
  
   Командование 3 мсб. В центре майор Гадалин
  
   Первыми забили тревогу медики. Командиры всех степеней старались упорядочить это действо.
   В последствии, я испытал на себе состояние майора Гадалина Н.Е., в горах Луркох.
   До самого вечера спускался 3 мсб с гор. Людей приводили в чувство, кормили горячей пищей, дали возможность отдохнуть и привести себя в порядок.
   Утром, вытянув колонну, двинулись по степи в направлении бетонки.
   Колонна возвращалась в полк.
  
Оценка: 7.16*14  Ваша оценка:
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023