ArtOfWar. Творчество ветеранов последних войн. Сайт имени Владимира Григорьева
Чернышёв Юрий Иванович
Жаркое лето

[Регистрация] [Найти] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Построения] [Окопка.ru]
 Ваша оценка:
  ЖАРКОЕ ЛЕТО
  Рассказ
  
  
  Что такое караульная служба, они по-настоящему узнали лишь в самом конце первого курса. Конечно, их взвод, как и все остальные курсантские подразделения, и прежде не раз заступал во внутренний караул в училище, а в начале лета - и в лагере. Но тогда это случалось один-два раза в месяц и вносило даже некоторое разнообразие в их монотонные учебные будни.
   Ведь у первокурсников артиллерийского училища значительную долю учебной программы составляли так называемые общеобразовательные предметы - высшая математика, техническая механика, черчение и другие технические дисциплины, а также иностранный язык. Естественно, что для парней, избравших себе военную профессию, куда более привлекательны были любые занятия с оружием. Хотя вряд ли кому из них так уж нравилась подготовка к несению караульной службы, включавшая изучение устава и различных инструкций, занятия на караульном городке. Исключение составлял, пожалуй, лишь отводимый для дневного сна час.
   Но с каким достоинством рапортовал потом каждый из них, заступив на пост с боевым оружием и патронами:
  - Курсант (такой-то) пост принял!
  С этого мгновенья он становился ответственным за все, что может произойти на
  охраняемом объекте, и никто - включая всех его прямых начальников! - не мог ступить туда без его разрешения. Тех же, кто попытался бы это сделать, он не то что мог, а был обязан задержать, при необходимости положив на землю, а то и открыть огонь...
   Все это не раз приходило в голову Алику Грошеву при подготовке к караулу, а затем - и в долгие часы несения службы на посту. Таким же или подобным образом рассуждали, очевидно, и многие его однокурсники.
  
   Все поменялось для них в конце июня, когда больше половины курса отправили из Одессы в Ленинград, где начиналась подготовка к Спартакиаде народов СССР, в которой курсантам целого ряда военных училищ предстояло сыграть роль массовки - живого помоста для выступлений знаменитых спортсменов на церемонии открытия. Тем же, кто не попал в так называемую спортроту, довелось принять на свои плечи всю тяжесть караульной службы и работ по обеспечению жизнедеятельности училища. И не только. В разгар лета убыл на крупные учения штаб округа и охрана его зданий также была возложена на курсантов двух училищ - пехотного и артиллерийского.
   При этом в последнем из трех курсов реально оставалось лишь около сотни первокурсников, временно сведенных в одну батарею, командование которой принял капитан Закревский. Выпускники к тому времени уже начали сдавать госэкзамены и ни к чему иному не привлекались, а второкурсников спешно отправили всех в отпуск, чтобы в конце лета было на кого взвалить ту ношу, которую пока тащили младшие. Комбат своих временных подчиненных видел настолько редко, что многих не знал даже в лицо. Ведь составлявшие батарею три взвода заступали в караул через день, максимум два - то в училище, то в штабе округа, меняя друг друга.
   Курсант Грошев не был отпетым разгильдяем и в учебе считался "хорошистом", да и в спорте был не среди последних. Однако в спортроту Алика не взял собственный взводный, старший лейтенант Зазвонов, в наказание за его последнее "выступление". Язык у Алика был подвешен неплохо, да вот беда - не всегда вовремя открывался рот. А в тот раз он и вовсе "ляпнул" Зазвонычу глупость - насчет того, что вне уставных норм ничего делать не станет. "Я вам не Соколовский, - сказал он, имея в виду своего друга Валерку, - и печку в квартире ложить не стану".
   Когда на вечерней поверке был зачитан список убывающих в Питер, Алик не поверил своим ушам, не услышав собственной фамилии. Потом решил, что сержант Волобуев, их замкомвзвода, случайно пропустил ее и хотел было съязвить что-то по этому поводу, да вовремя прикусил язык. Как оказалось - очень своевременно, так как сержант достал из папки второй список.
  - А нижеперечисленные товарищи, - торжественно провозгласил Волобуев, -
  остаются со мной вместе дома, в училище, для сдачи экзаменов и несения караульной службы. Вы что-то хотели сказать, товарищ Грошев? - уел сержант напоследок Алика.
  Но тот подавленно молчал, все еще не понимая причины такой дискриминации.
  Горечь не покидала в тот вечер Алика Грошева, сделав непривычно молчаливым, что не укрылось от его лучшего друга Эмиля Бродецкого, который с трудом сдерживал свой восторг от перспективы поездки в Ленинград.
  - Алик, ты думаешь - нам в Питере сладко придется? - пытался Миля утешить
  друга. Но тот лишь кисло улыбнулся ему в ответ.
  "Питерцы" уехали на следующий день, когда остатки зазвоновского взвода уже
  готовились к заступлению в караул. Алик Грошев заступал на первый пост, к Знамени, так что готовить пришлось парадный мундир, который он после майских праздников еще ни разу не брал из каптерки. Чистка, глаженье, подшивка подворотничка отвлекли его от мыслей о тех, кто уезжает на Спартакиаду. А в карауле он и вовсе перестал о них думать, полностью адаптировавшись в сложившейся ситуации. Дальше дни понеслись чередой: караул сменялся дежурством по батарее либо на КПП училища. А как-то их подняли среди ночи, да сразу после смены с караула, отправив на товарную станцию - разгружать вагоны с имуществом Калининградского артучилища, попавшего "под нож" хрущевских реформ.
  
   Когда в Одессу возвратился наконец-то штаб округа со своей ротой охраны, курсанты облегченно вздохнули: теперь остались только училищные караулы - через два на третий. Но так продолжалось недолго и спустя несколько дней сводной батарее поступила - из того же штаба округа! - новая задача. Теперь из ее состава выделялся почетный караул для встречи на пограничной станции Унгены премьер-министра Италии А.Фанфани. Отобраны были тридцать шесть курсантов примерно одного роста, во главе взводов поставили двух лейтенантов с шашками, а возглавил роту сам капитан Закревский. И началось самое "приятное" для артиллеристов - строевая подготовка.
   Задача оказалась срочной, и на подготовку почетного караула высокий штаб отвел всего лишь три дня. Весь вторник Закревский муштровал своих подчиненных в выполнении приемов с автоматом и прохождении торжественным маршем. А утром в среду прибывший на контроль генерал из штаба округа забраковал всю их подготовку и приказал получить карабины в расположенном неподалеку пехотном училище. Чуть не пол-дня ушло на получение со склада карабинов и снятие их с консервации. Но и смена оружия ожидаемого эффекта не дала: с карабинами, которые артиллеристы впервые держали в руках, ружейные приемы выглядели еще более нестройно.
  - Дрессируйте их до потери пульса, капитан! - приказал вновь появившийся
  на плацу окружник с лампасами, и добавил: - Отъезд поездом завтра днем.
  Капитан Закревский понимал, что оставшегося времени хватит лишь для того,
  чтобы курсанты подготовили парадную форму, а их ведь нужно было еще хоть немного потренировать в этой форме. Все тренировки проводились в хэбэ, в котором ребята чувствовали себя привычнее и свободнее, а в мундирах ружейные приемы, да и марш с карабинами "на плечо" даются куда как сложнее. И почти до темноты рота почетного караула потешала собравшихся у кромки плаца зевак, маршируя с карабинами, которые так и норовили свалиться с плеча. А после ужина все занимались мундирами, только Грошев и двое его коллег, лишь пару дней назад отстоявшие у Знамени, завалились на койки - их "парадка" была в полном порядке, как срифмовал Алик.
   Поутру рота почетного караула вся сверкала парадным обмундированием и весьма довольный этим капитан Закревский, построив ее после завтрака в центре плаца с оружием, не стал больше "дрессировать" курсантов. Лишь один раз прошли они всю церемонию встречи почетного гостя и так, с карабинами "на плечо", отправились к боковому входу в казарму первого дивизиона. А сразу после обеда прямо на плац были поданы три грузовика, в кузова которых организованно погрузились как-то сразу посерьезневшие курсанты. Места в кабинах заняли офицеры роты - при шашках и с аксельбантами.
   Прибытие их небольшой, но достаточно внушительной колонны произвело на одесском вокзале настоящий фурор. Кто куда ринулись уголовники разных мастей, пола и возраста, учуяв вероятную облаву. На всякий случай решили "смыться" и люди без определенных занятий. А довольные этим зрелищем курсанты ржали от души, да еще приговаривая, чтобы их слышали, насчет "количества лиц, подлежащих аресту". Ротный быстро погасил это веселье и, построив у края перрона, отправил повзводно к поезду на Станислав, на который уже была объявлена посадка.
   Заняв отведенные им места в общем вагоне, курсанты уложили карабины в ящики под сиденьями и, негромко переговариваясь, стали ждать отправления. Но так и не дождались: минут за пять до этого возле вагона появился капитан Закревский и, стуча по окнам шашкой в ножнах, приказал всем немедленно... выгружаться. Алик не стал, как другие, удивляться этому, на "полном серьезе" заявив:
  - Все, пацаны, приехали: урки взорвали путь и угнали наш паровоз...
  Спешно разобрав оружие, ребята повыскакивали из вагона, не зная, что будет
  дальше. Ничего не объяснили им и командиры взводов. Построив курсантов, они повели их к калитке, возле которой лишь недавно высадились с машин. А вскоре и те ГАЗ-63, успевшие уехать в училище, вернулись. Когда все вновь загрузились, ротный, садясь в кабину, через плечо, хотя и с явным удовлетворением, бросил:
  - Выезд в Унгены отменяется.
  На следующий день первокурсники приступили к подготовке к экзаменам и
  уже вскоре позабыли о той несостоявшейся поездке на границу. Лишь Алик Грошев никак не мог успокоиться и все строил догадки, почему все же отменили их выезд. Ни по радио, ни по телевидению - а в ленкомнате дивизиона не так давно появился первый на все училище "телек" - он ничего не услышал. Зато в газете "Красная Звезда" спустя несколько дней прочел Алик коротенькое сообщение о том, что А.Фанфани самолетом прилетел в Москву. И тут же, на самоподготовке, проинформировал об этом друзей-товарищей, не преминув от себя прокомментировать.
  - Во, пацаны, как он нас заценил! Узнав, что в Унгенах его будут встречать с
  карабинами одесские артиллеристы, он три дня прятался в руинах Колизея. А после его все же поймали местные карабинеры и тайком отправили в Москву, минуя Унгены...
  
  Что в действительности заставило главу итальянского правительства Аминторе
  Фанфани изменить первоначальный план поездки поездом из Рима в Москву, осталось неизвестным для большинства одесских артиллеристов. Но Алику удалось несколько позднее, находясь дома в отпуске, поймать своим "ВЭФ-Аккордом" сообщение "из-за бугра", в котором говорилось, что "руководство СССР не гарантировало итальянскому премьеру безопасный проезд по советской территории". Так что шутка Алика весьма близка оказалась к истине. Если, конечно, это была действительно истина...
  
 Ваша оценка:
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023