ArtOfWar. Творчество ветеранов последних войн. Сайт имени Владимира Григорьева
Чернышёв Юрий Иванович
Евдоким и Евдокия

[Регистрация] [Найти] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Построения] [Окопка.ru]
Оценка: 9.00*3  Ваша оценка:
  ЕВДОКИМ И ЕВДОКИЯ
  Рассказ
   С давних времен притчи о тещах - разных степеней юмора - украшают фольклор многих народов. В одних эта "мама жены" изображается чуть не ведьмой, стремящейся всегда унизить, наказать, а то и уничтожить своего зятя - ненавистного ей мужа дочери. В других она - мудрая и ловкая женщина, способная решить любые затруднения того же, никчемного, но все же принятого в семью юнца. У меня собственного опыта в этом плане нет, поскольку в жены мне досталась круглая сирота. Но вот для рассказа об этой супружеской паре - родителях моей Томочки - у меня достаточно информации, а главное - есть желание рассказать об этих обычных, но в то же время уникальных сибиряках из Томска, где мне судьбой начертано было окончить военное училище.
   Начну с той уникальности, что имена они носили одинаковые - Евдоким и Евдокия. А в переводе с греческого мужское имя означает "славный, окруженный почетом", женское же переводится как "благоволение". Отец моей жены, Евдоким Васильевич Егоров был ровесником века, а свет он увидел в селе Князь-Елга, что в Прикамье, на стыке Башкирии с Татарстаном. Знаменито это село было не только названием - от имени древнего варяжского конунга, но и своими непростыми людьми, потомками беженцев из Удмуртии, создавших свое поселение вдали от родной земли. Верные богам своих предков, бежали они на башкирские территории, где не было войны и религиозных преследований.
   А уже в ХХ веке сам Евдоким Егоров принял участие в Гражданской войне, в самом ее конце, будучи призван в Красную Армию. От колчаковской мобилизации они, вместе с отцом и братьями, благополучно уклонились, уйдя в дальние леса за Камой. Мужчины Кнес-Илги, как тогда называли село на башкирский манер, всегда отличались храбростью, и немало их полегло в сражениях "за Царя и Отечество". Но вот к белым никто из них на службу не пошел, в отличие от красных, которые были "за народ". И Евдоким Егоров, в числе других сельских парней, под гармонь и песни отправлен был в Белебей, где формировался полк РККА...
   С окончанием Гражданской войны началось массовое сокращение армии, но Евдоким в свое село после демобилизации не вернулся. Последний год он служил в Уфе, писарем в штабе, и присмотрел для себя Политехникум, где сумел завести кое-какие знакомства. Приняли его, бойца Красной армии, на учебу без каких-либо возражений. Учился Егоров старательно, и через три года стал дипломированным бухгалтером. По распределению отправился он в Сибирь, где был назначен в контору Томского ликероводочного завода. Года через два, когда Евдоким Васильевич стал уже заместителем главного бухгалтера, перебрался он из заводского общежития в благоустроенную квартиру только что построенного двухэтажного здания. Отдельную квартиру завком выделил ему не столько даже по должности, сколько по гражданскому статусу - он готовился вступить в брак с молоденькой комсомолкой Дусей Власовой из цеха готовой продукции.
   Жизнь молодой четы складывалась наилучшим образом. Евдоким имел авторитет в финансовых кругах Томска и уже вскоре его перевели в городские структуры. Евдокия заботилась о своем супруге и стремилась создать уют в их маленькой квартирке. А ровно через 9 месяцев после свадьбы молодая семья пополнилась голосистой и требовательной дочуркой, которую назвали Лидочкой. Годы бежали один за другим, Евдоким Васильевич рос в должностях, а Евдокия, давно уйдя с работы, рожала попеременно сыновей и дочерей. К 1938 году в семье было уже четверо детей, а жили они теперь в просторной квартире в центре города, не зная ни в чем нужды. Более того, многочисленные родственники Дуси всегда находили в их доме гостеприимный прием, а то и приют. Одна из бездетных ее сестер стала жить с ними, помогая Дусе управляться с детьми.
   Но прокатившаяся по стране в тридцатых годах волна репрессий не обошла стороной и провинциальный Томск. Многие знакомые Евдокима Васильевича оказались за решеткой либо отправлены еще дальше на север, в ссылку. Сам-то он был далек от политики, но, когда арестовали его начальника управления, от должности был отстранен и главбух. Несколько недель прожила семья его в тревоге и ожидании, испытывая все большую нехватку на столе. К счастью, в горсовете не все забыли о Евдокиме Егорове, и ему была предложена должность главбуха в пригородном Доме отдыха "Ключи", куда он вскоре и перевез всю семью.
   Жить на этой Территории, как именовали жильцы свой дачный посёлок, было приятно, а главное - спокойно. И на радостях Егоровы, чьи дети уже подросли, решили обзавестись еще одним ребенком. Томочка появилась на свет почти сразу после Рождества, которое все в их поселке праздновали не таясь. Но счастье длилось не долго: июньским днем висевший на столбе возле столовой серебристый "колокольчик" возвестил о начале Великой Отечественной войны. И хотя в первую волну мобилизации Евдоким Васильевич не попал, все понимали, что это всего лишь отсрочка неизбежного. К концу 1941 года Дом отдыха был закрыт, а главбух Егоров получил повестку из райвоенкомата...
  ***
   К весне 1942-го красноармеец Егоров оказался в составе 238-й стрелковой дивизии, находившейся на переформировании в районе Тулы. После завершения сражения под Москвой это соединение, потерявшее почти половину своего состава, некоторое время несло службу в тылу фронта. А в конце мая было преобразовано в 30-ю гвардейскую дивизию, которая и получила задачу готовиться к предстоящему летнему наступлению. 94-й гвардейский стрелковый полк, в который попал Евдоким Васильевич, понес под Москвой наибольшие потери и пополнялся, в основном, сибиряками из запасных полков. Сорокалетний красноармеец, с большим жизненным опытом, был замечен командованием и получил назначение на весьма почетную должность писаря 3-го батальона. А с учетом того, что начальником штаба батальона (тогда эта должность еще именовалась "адъютант старший") был недавно призванный из запаса сельский учитель, основная часть штабной работы легла на плечи бывшего главбуха.
   Ближе к концу лета дивизия была передана в состав 33-й армии Западного фронта, с задачей готовиться к наступлению в Ржевском направлении. Письма домой Евдоким Васильевич слал регулярно и так же постоянно получал весточки от жены и детей. В начале лета они покинули опустевшие Ключи и возвратились в Томск, где им была предоставлена квартира. Конечно, не такая, как прежде, но жить все таки было можно. Дуся пошла работать на манометровый завод, развернутый на месте их прежнего из эвакуированных московского и ряда ленинградских предприятий. В короткий срок она освоила работу контролера ОТК, а затем привела на завод и старшего сына, который стал учеником токаря. К сентябрю встал к станку и младший сын, поступив в открывшееся при заводе ремесленное училище. А дома оставалась маленькая Томочка, под присмотром своей тети да старшей сестры, заканчивавшей школу. Казалось бы, жизнь наладилась в новой обстановке, и все с нетерпением ждали победы.
   Но спустя еще год Егоровым перестали приходить фронтовые "треугольники" и в их квартире поселилась тревога. Ничего не прояснило и обращение в военкомат, где ответ в подобных ситуациях был один: "Ждите". И вот дождались! Пришло извещение, что "гвардии красноармеец Егоров Е.В. пропал без вести". А это было еще хуже "похоронки", к ожиданию которой они уже были готовы. Та хоть давала право гордиться своим погибшим героем, а эта бумажка с туманной формулировкой несла еще и подозрение, дескать, неизвестно, где он. Дуся плакала, мальчишки терли кулаками глаза, и лишь старшая дочь Лида не сдавалась, рассылая письма и запросы во все доступные ей инстанции. И добилась-таки своего: из папиного полка пришел официальный конверт с черной вестью - их отец геройски погиб в бою. Горе стало не таким горьким - им было кем гордиться, а военкомат оформил пенсии за потерю кормильца. Но неугомонная Лида решила мстить фашистам за погибшего отца и, приписав себе два года, добровольно ушла на фронт. Домой она никогда уже не возвратилась...
  ***
   К 1943 году инициатива в советско-германской войне явственно перешла в руки Ставки под началом И.В.Сталина. В соответствии с замыслами летнего наступления Красная Армия наносила главный удар на юго-западном направлении, где находились главные силы вермахта. Но не менее важным считался и разгром группы армий "Центр" на Смоленском направлении, где противник удерживал позиции на удалении 250-300 километров от Москвы, продолжая угрожать столице Советского Союза. Исходя из этого и готовился переход в наступление войск Калининского и Западного фронтов, с задачей выхода их на рубеж Смоленск - Рославль.
   Западный фронт, под командованием генерал-полковника Соколовского, имел в своем составе 8 общевойсковых армий, 4 отдельных корпуса и воздушную армию. На направление главного удара выделялось 4 армии - 10 гвардейская, 33, 68 и 21-я. Им предстояло прорвать оборону немцев на участке в 16 километров и, овладев важным узлом дорог Рославль, выйти затем на рубеж Ярцево, Починок, Дубровка. Смоленская стратегическая наступательная операция состояла из четырех фронтовых операций, объединенных общим замыслом. Первой из них была Спас-Деменская, со сроком выполнения с 7 по 20 августа. В ходе этой операции войска Западного фронта разгромили группировку противника в районе Спас-Деменска и продвинулись на 30-40 километров, но были остановлены на промежуточном оборонительном рубеже. Спас-Деменский плацдарм к августу 1943 г. являлся для немцев символом их успехов 1941 года.
   Наступление советских войск началось ранним утром 7 августа: после мощной артподготовки в бой пошли 56 и 65 гвардейская стрелковые дивизии. 15 гвардейский стрелковый корпус, входивший в состав 33 армии генерал-полковника Гордова, состоял из 30-й и 85-й гвардейских дивизий и наступал севернее направления главного удара. В первом эшелоне 30 гв.сд генерал-майора Кулешова наступали два стрелковых полка - 94 и 98. Исходное положение они имели на правом берегу речки Угра, юго-западнее населенного пункта Всходы. Арт подготовка на этом участке была не такой мощной, как у соседей слева, да и немцы, похоже, были готовы к наступлению русских. Лишь первой траншеей полки завладели с ходу и почти без потерь, но дальше атака захлебнулась. К исходу первого дня продвижение наступающих не превышало 3-4 километров. А с утра второго дня немцы, подтянув резервы, предприняли попытки вернуть утраченные позиции. В третьем батальоне 94-го полка, которым командовал подполковник Трибушный, потери были наиболее ощутимыми: ранен и отправлен в тыл старший адъютант, а при отражении утренней контратаки "фрицев" убит и сам комбат.
   В командование батальоном вступил командир первой роты, лишь недавно прибывший из армейского госпиталя, а штаб возглавил 20-летний лейтенант, адъютант батальона. В ротах осталось по 40-50 бойцов, а задачу наступления никто и не думал отменять! Корпус лишь недавно был передан в 33 армию и фактически оставался на самообеспечении, ничего не получая от армейцев, не поступало в его дивизии и пополнение. Ночью Трибушный побывал на всех позициях, "накрутил хвосты" комбатам и ротным, а на рассвете бросил в атаку свой резервный батальон, поддерживать который должны были все ранее задействованные. Немцы проспали этот маневр русских, и 94 полк успешно продвинулся еще на пару километров, но на пути его встретилась деревушка Шимени, превращенная нацистами в опорный пункт, и наступление вновь забуксовало. 9 августа, где-то в середине дня, обороняющаяся сторона возобновила минометный обстрел залегшей в перелесках южнее Шимени пехоты красных. И одна из мин прилетела прямо в окоп штаба 3 сб, где пытались наладить управление ротами лейтенант, трое связистов и писарь батальона гвардии красноармеец Егоров. Уцелеть в такой ситуации не мог никто...
  ***
   После Победы жизнь в сибирской глубинке мало изменилась, разве что на предприятиях Томска стало заметно больше мужчин в армейских гимнастерках и кителях. Семья Егоровых, за годы войны сократившись на треть, продолжала борьбу за выживание. Дуся с сыновьями работали все на том же манометровом заводе, а подросшая дочурка пошла в детский сад. Но вскоре в их ветхой квартире случился обвал, едва не стоивший жизни Томочке. Именно в том углу комнаты, где стояла ее кроватка, обвалился потолок. К счастью, незадолго до этого ее, упиравшуюся, увели на прогулку в горсад. И это был уже не первый случай, когда она могла погибнуть! Еще когда они жили в Ключах, едва начавшая ходить Томочка, сбежав от "семи нянек", умудрилась бултыхнуться в пруд. И, кинувшиеся на поиски пропавшей малышки, вряд ли нашли бы ее, если бы не капор на синем пальтишке, красным пятнышком выделявшийся на воде...
   А теперь пришлось Егоровым сменить адрес, перебравшись из кирпичного здания на улице Белинского в старый бревенчатый дом на Красноармейской. Со временем ушел в "прыймы" старший сын, а когда обзавелся семьей и младший, мать отдала ему свою квартиру, выкроив для себя угловую комнату и сделав в нее отдельный вход с пристроенным тамбуром. Там и жили они с дочерью, ходившей в школу на проспекте Кирова. Томочке оставалось совсем немного до получения аттестата зрелости, когда внезапно, ночью, скончалась ее мать, едва преодолевшая полувековой рубеж. И осталась она сама-одинешенька, горькая сиротинушка, перебивалась с хлеба на воду, получая скудную пенсию за погибшего отца-красноармейца...
   Бог свел нас с Томочкой в первый день учебного года, последнего для меня в Томском артиллерийском училище. Летние каникулы я проводил, как всегда, в своем родном Скадовске, но к концу августа, когда разъехались по своим "бурсам" почти все друзья, мне стало так пусто и одиноко, что решил досрочно возвращаться в Томск. Обычно я летал самолетом, экономя свое отпускное время, а тогда решил ехать поездом, как в первый раз, когда весь наш курс переводили из Одессы в Томск. И всю дорогу не покидало меня ощущение скорой встречи с той единственной, лишь для меня предназначенной! Приглядывался в поезде я к попутчицам, во все глаза смотрел и в Новосибирске при пересадке, и даже присмотрел в томском поезде одну студентку, но все оказалось не то. И лишь после первого дня занятий, который пришелся на субботу, встретил я ту, о которой с уверенность сказал: "Это Она!" Вся наша последующая совместная жизнь подтвердила этот выбор, а я с благодарностью вспоминал подаривших мне счастье Евдокима и Евдокию.
  1.9.2021г.
  
Оценка: 9.00*3  Ваша оценка:
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023