ArtOfWar. Творчество ветеранов последних войн. Сайт имени Владимира Григорьева
Дуюнов Николай Акимович
Смерш-3. Инициативник - угнать вертолет

[Регистрация] [Найти] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Построения] [Окопка.ru]
Оценка: 4.51*23  Ваша оценка:
   Чем славны наши Вооруженные Силы - Армией, Авиацией и Флотом!
   Про армию я уже писал, много интересных событий происходило в армии- учения со стрельбой, испытания новейших танков и БМП, систем залпового огня, новейших комплексов ПВО, инженерные войска испытывали и внедряли новейшие разработки по наведению мостов, по защите пехоты системами автоматического срабатывания минных полей, по разминированию этих же минных полей, связь вообще достигла таких высот, что смотришь фильм про войну, где бедный радист азбукой Морзе передает шифровку и думаетс я - вот бы ему скоростную систему передачи информации-подошел к советскому посольству где-нибудь в Германии, нажал кнопочку и все - Юстас-Центру, готово за несколько секунд.
   В общем, армия вооружается новейшими системами боя и защиты, совершенствуются способы их применения, солдат уже не тот, что несколько десятилетий назад и гордость берет за Родину, за то, что защищена она от нападения врага, а нападет, получит по зубам.
   Но на память приходят другие ассоциации из прошлого армии Великого Советского Союза-техническая отсталость некоторых родов войск, слабая подготовка кадров, невысокая воинская дисциплина, пьянство офицеров и прапорщиков, дедовщина, дезертирство солдат с оружием, да и просто неуставные отношения.
   Я имею право писать об этом, так как на протяжении многих лет, работая в Особых отделах КГБ СССР нескольких военных округов, видел везде одни и те же болячки , тяжело выкорчевываемые всеми категориями командиров и политработников.
   Работать мне пришлось и в пехоте и ракетных войсках, и в авиации. Вот о ней родимой, и хочу начать повествование.
   В 70 годы прошлого столетия в авиации происходило качественное перевооружение полков и дивизий новейшей техникой. Трудился цвет конструкторской мысли в лучших КБ Ильюшина, Туполева, Микояна, Сухого. Новейшие образцы техники - как их называли - авиационные комплексы, поступали в войска, проходили переобучение - летчики, инженеры, техники, младшие авиационные специалисты - солдаты и сержанты, которыми комплектовались авиаэскадрильи, на подготовку которых отводилось минимум полгода. Готовились они в специальных военно-авиационных школах механиков, разбросанных по всем уголкам необъятной Родины.
   Одна из таких школ - 85 ВАШМ, в простонародье - ШМАС - школа младших авиаспециалистов, была расположена в Приморском крае, в прекрасном цветущем городе Спасск-Дальний, в гарнизоне, со своим учебным аэродромом, с большим количеством новейших макетов современной авиационной техники, где обучали будущих механиков по самолету и двигателю, оружейников, в общем всех специалистов, помощников инженерам и техникам, которые приобретая эти специальности становились незаменимыми в полках.
   К слову, в мои годы оперативной работы в ШМАСе обучение прошел ныне известный и популярный певец Валерий Сюткин, здесь он начинал свою творческую карьеру, спросите его, возможно он помнит опера из Особого отдела КГБ, хотя, вряд ли. Я его проверял, прежде чем допустить к секретам.
   В школе было два призыва в год, учились они по пять с половиной месяцев, сдавали экзамены и убывали в округа, начиная от ГСВГ, Центральная группа войск, Польша, Чехословакия и весь Советский Союз. География обширная и наши специалисты были нарасхват - хорошая учебная база, прекрасный преподавательский состав, отработанная методика обучения - подчинялись Главному управлению ВУЗ ВВС, в общем жизнь шла, учебный процесс кипел, каждый выпуск - праздник для 5,5 тысяч выпускников, т.е. в год 11000 человек, и так из года в год. Нагрузка на командиров подразделений, преподавателей огромная, часть была отдельной, звания и должности приличные, служи - не хочу.
   Это что касается выпуска специалистов. Из войск постоянно направлялись на преподавательскую работу лучшие кадры, имеющие средне-техническое и высшее образование. А надо сказать, что только в ВВС можно было выпуститься техником самолета, лейтенантом и прослужив лет 20, уволиться, всего старшим лейтенантом, потолок для техника. Не лучше обстояли и дела у инженерного состава-правда они получали немного больше звезд на погоны, но дальше майора, было не вырасти.
   По-другому обстояла служба у летного состава - тут тебе и звания и должности, но их в полку всего 40, а обслуги в 10 раз больше. Но на то он и летчик - это самая рискованная специальность, тут и здоровье должно быть и каждодневная выучка. Их и одевали по-другому и кормили по другим нормам и отпуска и санатории - все для летного состава.
   К чему я это говорю - летчик высшая каста ВВС, это боец, перед которым ставится боевая задача и он должен ее в мирных условиях - выполнить, сохранив себя и самолет, очень дорогостоящую машину.
   Но не был бы я чекистом, если бы затеяв эту хвалебную песню ВВС, не сказал -зачем я все это пишу?
   А пишу затем, что среди офицеров, техников, солдат, в авиации складывалась совсем не та система взаимоотношений, как например в пехоте, здесь каждый вылет и посадка, это событие. которое венчает пик мастерства как летчика, так и всего коллектива-инженеров, техников, механиков.
   Мы же видим из кинофильмов, в каком состоянии садится на землю летчик, это еще на старых, допотопных образцах техники -мокрый, усталый морально опустошенный человек. А на новой, сверхзвуковой?
   Вот именно, это и есть отличие как службы в авиации, так взаимоотношений. Инженера и техника можно обматерить, накричать на него, а на летчика -табу.
   Но это в теории, а жизнь порой преподносит такие сюрпризы, что хоть за голову хватайся.
   Вот об этих сюрпризах и хочу более подробно рассказать. Начну вот с чего-в те,70 годы, нас накрыла волна угонов самолетов на запад, угоняли из Восточной Германии, ГСВГ в Западную Германию угнали самолеты из Венгрии, Польши. В 1976 году эта напасть пришла и в Краснознаменный Дальневосточный военный округ - старший лейтенант Беленко Виктор, угнал новейший МИГ 25 ПФ, истребитель, напичканный современной секретной техникой в Японию, где благополучно приземлился на острове Хоккайдо и сдал его американцам. В отличии от того, что вышеперечисленные случаи угона совершили-техники самолетов, имеющие навыки управления самолетом, здесь угон совершил-летчик1 класса.
   Но угон есть угон и здесь я возвращаюсь к тому вопросу, а какова же роль Особых отделов КГБ в предотвращении подобных случаев в войсках ВВС и ПВО, и что должны делать особисты в полках, чтобы предотвратить угоны самолетов?
   Командование ВВС отреагировало на каждый факт угона летательного аппарата, были проведены тщательнейшие проверки каждого факта, проанализированы причины и предпосылки перелета к врагам, оценен ущерб от каждой акции и приняты жесткие меры по недопущению подобного. Кроме этого, приказано командирам всех степеней провести проверку и анализ возможностей обучения управлением воздушным судном лицами, не имеющими права управлять самолетами, т.е. выявить всех военнослужащих, имеющих навыки управления летательными аппаратами, полученными в аэроклубах, школах ДОСААФ, и принять меры по их замене во внутренние округа Министерства Обороны.
   Со своей стороны Особым отделам КГБ на местах предписано заняться выявлением лиц, имеющих навыки управления самолетами и которые скрывают это от командиров, проследить за их откомандированием в Союз, а в Союзе заняться изучением их реакции на перевод и возможное вынашивание планов по угону самолетов, уже из СССР.
   Дальний Восток и в частности Приморский край напичкан авиацией- здесь и граница с тогда неспокойным Китаем, Япония не за горами, Южная Корея, на севере граница с США.
   Спасск-Дальний также был столицей авиации - кроме ШМАСа в гарнизоне дислоцировалось несколько полков истребительной авиации, Дальней авиации, в 40 километрах от Спасска, в Черниговке - Отдельный, имени Ленинского Комсомола вертолетный полк, на вооружении которого стояли новейшие вертолеты - МИ-24, напичканные секретной аппаратурой, вооружением и имеющие большой запас дальности полета.
   Надо сказать, что основной урон понесла в авиации система опознавания-свой-чужой, которая была идентична на всех самолетах и вертолетах и по которой как авиация, так и ПВО определяло кого сбивать, а кого нет. Вот тут был полный провал, пришлось перестраивать всю систему опознавания по всем Вооруженным Силам, влетело это все конечно в копеечку нашему бюджету, а моральные потери-их кто-нибудь считал?
   Поэтому на эту особенность в подготовке летного и технического состава Особые отделы КГБ стали обращать серьезнейшее внимание. Прошерстили мы весь технический состав, проверяли прибывающих в ШМАС солдат, они также могли иметь летную подготовку, а на тот момент действительно приходили в ВВС солдаты прошедшие школы ДОСААФ, летные клубы и могущие управлять спортивными, хозяйственными самолетами и где, черт не шутит, в какой то момент у них могло возникнуть желание 'покататься', вот здесь и надо было знать кто умеет и кто может.
   В ШМАСе также стояло несколько типов вертолетов - МИ-8МТ, МИ-4, МИ-24, которые конечно угнать было невозможно так как они были лишены систем управления- изучались двигатели, вооружение, связь. Но ведь выпускники потом шли в боевые полки, где все это летало и моя задача стояла в выявлении не только тех, кто умел управлять летательным аппаратом, но и тех кто потом хотел поступать в летные училища, хотел стать летчиком ВВС и кто мог вынашивать враждебные намерения по угону летной техники.
   Несколько таких ребят я установил, проводил их проверку не один день, но никаких враждебных помыслов выявить не представилось возможным и наша реакция и реакция командования была одной - откомандировать их для дальнейшего прохождения службы в сухопутные войска. Так что извините ребята, из тех кто вдруг попал из авиации в пехоту - виноват я, прошу прощения.
   Но так как специфика моего объекта обслуживания была авиация, и большое количество офицеров , окончивших ВАТУ, военно-авиационные технические училища, то конечно пришлось перелопатить и весь офицерский состав, а это без малого четыре сотни офицеров, которые также имели летную подготовку и могли управлять самолетами определенных модификаций, так вот господа офицеры, вы мне должны сказать спасибо за то, что вам внезапно было предложено продолжить службу во внутренних округах- Сибирском, Уральском, Приволжском округах, что по тогдашним меркам было равнозначно выигрышу в лотерею-Волги, Газ-24, ибо на Дальнем Востоке можно было начать службу и здесь же ее и закончить, редкому счастливчику удавалось перевестись поближе к родному дому - надо было либо в академию поступить, либо шикарно выдвинуться, либо иметь 'волосатую лапу', а она не у каждого была. Так что знайте кому обязаны...
   Но как всегда, где то утекает, а где то прибывает, так и у меня, отправив счастливчиков дослуживать во внутренние округа, я получил новую порцию офицеров, присланных из других округов и полков ВВС, для закрытия вакантных должностей преподавателей, и командиров взводов, рот, батальонов.
   Прибыло около четырех десятков новых офицеров-преподавателей и несколько офицеров на должности командиров. Все они вводились в курс дела своих кафедр, рот и взводов и учебных процесс шел своим чередом. Тем более, что замена офицерских кадров проходила не в один день, а постепенно все шло как и раньше по плану.
   Моя работа также не стояла на месте, я изучал личный состав, призванный из запаса, подбирал себе информаторов и через отдел кадров школы, оставлял их инструкторами, изучал офицеров и из их числа готовил себе негласных помощников, изучал членов семей, секретоносителей, их связи в окружении гарнизона, так как периодически получал из территориальных органов КГБ сигналы о контактах моих офицеров с лицами, проходящими по их сигналам, и мы совместно проводили мероприятия по проверке гражданских лиц, с использованием наших армейских возможностей, что только способствовало безопасности наших секретов.
  Проработав около двух лет на этом участке контрразведывательного обеспечения объекта, я уже хорошо ориентировался в людях, местах сосредоточения секретов, наладил плотный контакт с горотделом КГБ, знал всех работников, обслуживающих соседние полки и батальоны, короче - жизнь шла своим чередом и ничто вроде сюрпризов не обещало. Но наверное сверху на меня были другие планы так как на одной из встреч, мой помощник, старший сержант, заместитель командира учебного взвода, назовем его Алексей, в беседе со мной спросил: а вы, товарищ капитан можете управлять летательным аппаратом? Это он имел ввиду меня, старшего оперуполномоченного Особого отдела КГБ по Спасскому гарнизону. Вопрос застал меня врасплох - конечно я не мог управлять самолетом, другая специализация у меня- радиооборудование летательных аппаратов, полученная мною при окончании ракетного училища, я ему так прямо и сказал - нет не могу.
   Хитрый сержант заулыбался, помолчал немного и сказал, а вот вы ставили задачу по выявлению тех, кто может самостоятельно управлять самолетом, эта задача актуальна? Не ожидая подвоха я ответил - конечно, никто ее не отменял. Ну тогда говорит он, эта информация вас заинтересует. И стал неторопливо рассказывать о том, что внимательно изучал подчиненных солдат на предмет-не проговориться ли кто из них о том, что мечтает стать летчиком, до призыва занимался в аэроклубе и имеет навыки управления летательным аппаратом. Никого, кто мог бы иметь такие навыки он не выявил, и успокоился, стал обращать внимание на солдат других взводов. Никого с подобными навыками пока не выявил. И тут он задает вопрос - а офицеры, которые имеют такие навыки вас интересуют? Я ответил, конечно. интересуют, ведь разницы нет практически никакой, так как в этом случае даже еще и опасней, если у офицера есть навыки управления самолетом и он их скрывает, то здесь надо задуматься о причинах того, почему он скрывает свое умение. С другой стороны - если он не вынашивает никаких враждебных намерений, то это не является каким-то компрометирующем его моментом.
   Алексей задумался, покурил сигарету и изрек - если не вынашивает, это одно, а если вынашивает, то тогда что? Я чуть со стула не упал - ты хочешь сказать, что ты знаешь офицера, который вынашивает какой-то враждебный умысел? Ответ убил меня - да, знаю!
   От такого поворота разговора я сразу и не сообразил как надо реагировать в таком случае мне, как оперработнику- толи радоваться, толи сразу стреляться, проспал человека который не только имеет навыки управления летательным аппаратом, но и еще, по словам негласного помощника вынашивает какой то, пока не известный враждебный план.
   Я осторожно, чтобы не подогревать интерес к этой неординарной новости, стал допытываться-как он узнал подобную информацию, что это за офицер, что его связывает с ним настолько, что тот доверился источнику, не является ли эта информация обыкновенной дезинформацией или простой шуткой офицера над солдатом, который проверяет его на вшивость, но Алексей на полном серьезе заявил, что он поверил в серьезность намерений этого офицера, когда он рассказал ему ,что его перевели в ШМАС из Черниговского вертолетного полка за его умение управлять вертолетом МИ-24, на котором он отлетал стрелком-радистом почти 6 лет.
   Я спросил Алексея-а что конкретно говорил этот офицер, что вызвало интерес Алексея о его враждебных намерениях. Алексей ,не мудрствуя лукаво сказал, что этот офицер предлагает ему вместе с ним, угнать вертолет МИ-24 из Черниговского полка в Китай и получить большие деньги за это и остальную жизнь провести в безбедном существовании. Алексей ответил, что над этим не задумывался и не готов сразу дать ответ, т.к. его ждет невеста из армии, он сам из Хабаровска, папа большой начальник, мама завуч в школе. И у него планы поступить в ВУЗ, закончить его, на что ему было сказано, что это можно осуществить и за границей.
   Мы с Алексеем оформили письменно все, что он мне рассказал и я помчался в отдел чтобы доложить эту новость Начальнику отдела.
   Начальник также, как и я вначале опешил от такой новости, несколько раз перечитал написанное, задал несколько уточняющих вопросов по личности офицера, на которого я собрал уже установочные данные, спросил, а помощник твой в своем уме, не болен ли шизофренией, или может разыгрывает тебя по неопытности? Было конечно от чего задуматься - Алексея я сам привлек к негласному сотрудничеству, парень он честный, добросовестный, имеет средне-техническое образование, почему я его и оставил инструктором в школе, всегда добросовестно информировал обо всем что происходило в учебной роте, был наблюдательным и умеющим анализировать события и факты, ожидать от него какого либо подвоха не приходилось.
   Это одна сторона дела, а вторая была в том, что когда я взял в отделе кадров личное дело старшего лейтенанта Золотницкого Павла Владимировича, то на первой странице его автобиографии в графе место рождения значилось- город Харбин, Китайская народная республика, 1950 год. В Советский Союз семья Золотницких переехала в 1963 году, в город Кемерово, где молодой человек закончил школу, поступил в Ачинское военно-авиационное техническое училище, которое закончил в 1970 году по специальности стрелок-радист вертолета, служил в Черниговском вертолетном полку, характеризовался положительно, но в связи с приказом Главкома ВВС об отстранении от полетов лиц, имеющих начальную летную подготовку , а Павел закончил школу ДОСААФ, имел несколько часов налета на самолете Л-29, совершил 8 прыжков с парашютом, был направлен в ШМАС на должность командира учебного взвода, по подготовке механиков вертолета Ми-8 и Ми-24. С должностью справлялся на хорошо, вел спокойный и размеренный образ жизни, холост, проживает в общежитии офицеров школы, вместе с еще одним офицером, капитаном, из другого батальона, преподавателем кафедры связи.
   Все это только первичные данные, которые поверхностно характеризуют человека, а главное -его внутренний мир, планы на будущее, моральный настрой, это загадка, которую придется разгадывать уже мне и моим помощникам.
   Учитывая серьезность сигнала, начальник доложил по команде наверх и начались будни, которые напрочь перечеркнули всю спокойную и размеренную жизнь опера без всяких сигналов.
   Перво-наперво ко мне прислали всяких аналитиков и контролеров моей деятельности, о которых я даже не подозревал. Эти ребята из 2 отдела нашего Управления Особых Отделов КГБ по КДВО, конечно теоретики были отменные, многие прошли школу начальной оперативной работы, причем со многими я общался по другим сигналам, которые были у меня в проверке и разработке, и я надеялся на действительно плотную и квалифицированную помощь с их стороны. Все пошло как раз наоборот- ты получил сигнал, намечай планы мероприятий а мы будем их корректировать, вносить изменения утверждать и контролировать их выполнение. Короче по китайскому методу - сам работу придумал, спланировал, выполняй ее и получишь взыскание, если плохо выполнишь.
   Вот примерно так и начиналась проверка этого сигнала- бедного Алексея замордовали контрольными встречами с проверяющими, вопросами что и почему, уточняли все нюансы разговоров, инструктировали по линии поведения, отрабатывали способы срочной связи и т.д.
   Но как правило в таких делах на одного источника информации не полагаются и мне тут же пришлось изучать все связи проверяемого, с кем он дружит, переписывается, как ведут себя члены его семьи, кто они, как себя ведут по жизни, как они попали в Китай, чем занимались там, что побудило вернуться на Родину, где их близкие и родственники, что они знают о Павле и много других вопросов, которых было больше, чем ответов.
   Особенность службы командира учебного взвода в школе, это то ,что он занят почти круглосуточно делами своего подразделения, утором на подъеме, днем ,когда они на занятиях, он свободен, относительно конечно, а вечером он практически всегда с подчиненными, до самого отбоя, а утром снова тот же режим. Все это объяснялось тем, что должность командира учебного взвода была капитанской, что в авиации было очень престижно, кругом старлеи, а ты капитан, престиж и уважение.
   Мне пришлось написать кучу запросов во все инстанции Управлений КГБ по месту жительства родителей Павла, его родственников, по месту его учебы в ДОСААФ, в военном училище, по месту службы в Черниговке, направить запросы в БРЭМ, бюро русских эмигрантов в Хабаровск, с целью прояснить вопрос их попадания в Китай и причин возврата в СССР, в общем писанины было очень много, но это техническая работа, а главное конечно-изучить всю подноготную Павла Владимировича, от рождения до нынешнего дня, когда он преподнес нам такой подарок- желание угнать боевой вертолет в Китай. Учитывая, что подобные случаи угона летательных аппаратов имели место из приграничных округов, например из Грузии в Турцию самолета МиГ-29, было над чем задуматься и серьезно отнестись к этому сырому пока сигналу нашего помощника, а вдруг он и на сомом деле что то планирует враждебное.
   Мы обложили Павла по всем законам жанра - его слушали, записывали, наблюдали круглосуточно, смотрели переписку его и родителей, отслеживали все его звонки, в общем серьезно отнеслись к сигналу, полученному от Алексея.
   Наблюдение установило, что он ведет спокойный образ жизни, ни в чем не давая нам повода заподозрить его, ни с кем более подобных разговоров не ведет, с нашим помощником общается по-прежнему свободно и к разговору пока не возвращался.
   Мне пришлось срочно решать вопрос по наблюдению за ним после службы, для чего в разработку вводился еще один из наших помощников, но уже офицер, которого мы поселили в комнату, а старого жильца перевели в другую часть, под предлогом повышения по службе. В комнате провели негласный осмотр, проверили все вещи Павла, его переписку, установили прослушку, в общем Паша был под нашим пристальным и неослабным контролем. Все это стало возможным только благодаря острой оценке сигнала и желанием не допустить трагического развития ситуации. Особый отдел КГБ по 1 воздушной армии отнесся с должным вниманием к сигналу и взял его под личный контроль, сам Начальник отдела полковник Белогаев Петр Николаевич внимательно следил за развитием ситуации и оказывал всяческое содействие в решении оперативных вопросов. Ни один вопрос не откладывался в долгий ящик, все решалось быстро и с положительным решением любой мелочи, а мелочей в нашей работе не бывает.
   Особо хочу сказать о том, что работа с негласным аппаратом- это ювелирная работа, здесь каждое поручение ему, продумывается до запятой, так как нельзя использовать помощника в качестве провокатора, стимулятора каких либо незаконных действий или даже слов, за каждым действием или фразой стоит оперработник, который фильтрует поведение помощника, не давая шансов истолковать проверяемому двояко ни одного слова, ни одного даже жеста-все только в рамках закона . Поэтому сколько времени уделялось отработке каждой фразы, проговаривались различные варианты мимики, даже улыбки или разочарования, что это сродни работе режиссера какого -нибудь спектакля ,либо фильма, да ,да, не смейтесь, а просто представьте себя на моем месте- серьезный сигнал о возможности угона вертолета с аэродрома базирования, до Китая каких-нибудь 70 километров, машина боевая, взлетел внезапно, скорость приличная, кто тебя остановит? Зная местность, все извилины и повороты озера Ханка, ПВО не сработает, так как система свой -чужой ответит, что свой и кто его задержит?
   Поэтому работу и контролировало такое количество проверяющих-помощников. что порой становилось противно от их советов, как будто они учителя, а перед ними школяр из 311 школы КГБ на стажировке. Но деваться было некуда, и я скрепя сердцем не показывал руководящим товарищам, что тоже все понимаю и знаю, делаю так, чтобы не допустить ни малейшей ошибки при отработке линии поведения своих помощников.
   А дела стали закручиваться такие, что мы даже не предполагали ,что они могут начаться. Павел Владимирович однажды во время занятий, когда курсанты были заняты изучением матчасти, вдруг спросил Алексея, что надумал он по его предложению? Алексей сделал вначале непонимающее лицо, а потом как будто вспоминая о чем речь, спросил Павла- а вы это серьезно мне говорили? Я подумал, что это шутка, или просто проверка меня на вшивость? Павел заулыбался и ответил, что никакой шутки он не собирался с ним шутить, все просто ты со мной готов рискнуть или нет? Алексей задал вопрос - а я то зачем вам, вы и без меня справитесь. Павел доходчиво ему объяснил, что вертолет на стоянке, когда нет полетов, находится без аккумуляторов, они в специальном помещении и их надо будет на тележке подкатить к вертолету, а одному это не под силу, они тяжелые, да и охрана может вмешаться, на аэродроме находится патруль ДСП, дежурный по стоянке подразделения, которого в случае вмешательства в ситуацию придется ликвидировать. Это повергло Алексея в шок- что нужно будет еще кого- то убивать? Павел ответил - а ты как думал? Конечно. Алексей задумался, дело принимало такой оборот, что отвечать сразу согласием было бы опрометчиво и опасно. Он предложил перенести обсуждение плана на позже. Так как и время занятия курсантами закончилось и их надо было вести в казарму и заниматься текущими делами, Павел согласился, напомнив, что никому ни слова, сам мол, понимаешь...
   Алексей назначил срочную встречу и я бросив все дела прибыл в Дом Офицеров гарнизона, где проводились встречи с негласными помощниками из числа срочной службы и куда они приходили на занятия в различных кружках, и мы стали обсуждать ситуацию. Она явно выходила из-под контроля, так как Павел мог выкинуть такой фортель, что мы могли и не отреагировать на него своевременно. Алексею была отработана линия поведения на сомнение в успехе операции по захвату вертолета, так как вдвоем они вряд ли управятся с захватом летательного аппарата и предложить Павлу поискать сообщников среди офицеров школы, вот тогда и он возможно согласится.
   Алексей, уже под нашим контролем безукоризненно провел свою линию поведения, посеял у Павла сомнение в том, что они вдвоем справятся с этой задачей, тот задумался и признал, что в словах Алексея есть доля здравого смысла, действительно им двоим не справится, надо искать поддержку среди кого-нибудь из сослуживцев, это будет его задача, а Алексею надо пока затаится и ждать от него информацию о продвижении его плана. На том и расстались.
   Павел развил бурную деятельность по самостоятельному поиску кандидата, которому он мог бы довериться в реализации своего плана.
   Но тут уже мы его ждали, с нашим предложением, от которого он вряд ли мог отказаться - мы не зря ему подставили нашего помощника из числа офицеров, поселив его в одну комнату с Павлом. Наш помощник был, конечно, более подготовлен к контакту с Павлом, чем Алексей, он все же офицер, который сам вертолетчик, холостой, рвущийся сделать карьеру в авиации, но понимающий что не каждому это дано и поэтому ищущий пути самореализации личности в армейских условиях. Видя метания Павла, он как бы невзначай завел разговор об их армейской доле, о сложностях в продвижении по службе, о не сложившейся личной жизни, посетовав на то, что даже не представляет свое будущее, а ведь годы идут. Роман, так его назовем, был старше Павла, более опытен в службе, обладал лидерскими качествами и был уважаем в коллективе, так пришелся по душе Павлу, что тот как привязанный стал с ним контактировать как на службе, так и после нее - сидели, пили пиво, иногда и что покрепче, Павел изучал Романа, Роман изучал Павла.
   В один из дней у Павла очевидно терпение кончилось и он как бы невзначай завел с Романом разговор о том, что у него самого тоже не все складывается по службе хорошо, ввиду того, что он родился в Китае, его родители долгое время жили за границей , где остались их братья и сестры, а у Павла там полно двоюродных братьев и сестер, которые и не собираются возвращаться в СССР, так как грехи родственников этого не позволяют сделать и поэтому Павел думает как исправить ситуацию в этой беспросветной жизни и возможно начать жить как то по другому. Роман с интересом слушал Павла, не перебивал его, а когда тот остановился, задал вопрос - а что делать то планирует Павел чтобы поменять ситуацию? У самого Романа на службе тупик, в звании не вырастешь, должность приличную не получить, служить просто так до пенсии смысла нет, он так же часто раздумывает как изменить судьбу, но не знает как. Павел прямо ожил, он стал уговаривать Романа поддержать его в желании сделать что-то такое, что позволит круто поменять их такую бесперспективную службу и получить шанс занять достойное место в обществе. Роман изобразил на лице свое самое искреннее участие к словам Павла, пожал ему руку и сказал, что даже не знает, как это все по жизни можно поменять.
   И тут Павла прорвало, он взахлеб стал излагать свой план по изменению в корне своей и его судьбы - а ты не задумывался над тем, что можно в один миг решить множество проблем жизни, достаточно совершить тот поступок, который даст толчок к более достойной и безбедной жизни? Роман переспросил его, так что конкретно ты предлагаешь, все вокруг да около, а плана как не было, так и нет?
   Павел сделал заговорщеское лицо и немного помолчав сказал, у него то план есть, вот только подойдет ли он Роману, это вопрос. Роман сказал - не тяни, сказав а, говори б. Павел немного задумался и сказал - а что ты думаешь, если мы с тобой подготовим и реализуем план по захвату и угону боевого вертолета в Китай, где нас ждут и готовы хорошо заплатить за такую акцию, да и дальнейшую жизнь можно прожить после этого даже не в Китае, были бы деньги.
   Роман сделал вид, что он удивлен предложением Павла, сказав, что это же измена Родине, последствия могут быть такие, что не поздоровится близким. Павел успокоил, времена не те, ничего родственникам не будет, а они сами разберутся со своей судьбой, да и родственников потом вытащим за рубеж.
   Ошалевший от такого предложения Роман сказал, что никогда не задумывался о подобном серьезном изменении судьбы и поэтому наверное, правильно будет все обсудить не торопясь, распланировать каждую деталь плана, оговорить действия каждого. А откуда взять вертолет, у нас здесь только макеты? Павел предложил изучить обстановку в Черниговке, откуда предстоит угнать вертолет, благо там их знают и они могут не привлекая особого внимания командования лично все посмотреть и спланировать - какой вертолет угнать, где хранятся аккумуляторы, как с вооружением, заправлены ли пулеметы у дежурных вертолетов и многое другое, что нужно предусмотреть.
   Это предложение Павла уже тянуло на статью уголовного Кодекса, так как в юриспруденции есть понятия -приготовление к преступлению, приискание средств для совершения преступления, подготовка к преступлению, покушение на преступление, совершение преступления.
   Получив подробнейшую информацию от Романа, изучив запись их разговора, мы пришли к пониманию того, что намерения Павла серьезны и к его планам надо отнестись со всей серьезностью.
   У нашего начальства вся эта информация вызвала очень серьезную реакцию и по линии военной контрразведки тут же пошли указания оперработникам в боевых полках дополнительно изучить систему охраны летательных аппаратов, как хранятся и охраняются аккумуляторы для них, машины для запуска двигателей, как обстоят дела с боеприпасами для дежурных экипажей, порядок их выдачи и контроля, усилить проверку несения службы караулами, особенно в ночное время. Проверить порядок допуска лиц на аэродромы, усилить бдительность личного состава полков.
   Все это было сделано немедленно после изучения планов Павла, так как они были вполне реальны, учитывая, что в авиации порядка в охране и обороне объектов куда меньше, чем в пехоте, тут больше налегают на безопасность полетов, а не на охрану самолетов и вертолетов. Что уже приводило к их угону в частях ВВС страны.
   Мне же было дано указание следить за всеми перемещениями Павла, знать ежеминутно что он делает, с кем общается, так как мы не исключали, что он может искать и других сообщников. Поэтому нашим помощникам так же вменялось в обязанность следить за действиями Павла и своевременно информировать меня о всех его телодвижениях. Я тоже забыл, что такое отдых, выходные, семейная жизнь. Дома бурчали, сердились, но понимали, что служба не мед и ее надо править достойно.
   Задача стояла передо мною и моими помощниками не простая- надо было не допустить Павла к переходу черты, за которой уже преступление, необходимо было всячески ставить барьеры по его передвижению, контролировать его досуг и личное время, загрузить по службе так, что бы у него не было и минуты свободной, командиров нацелить на усиление учебного процесса и контроля за ним, в общем обложили мы 'бедного' Павла со всех сторон. Он в беседах с нашими источниками заявлял, что командиры как с цепи сорвались, некогда даже в туалет сходить, заставляют писать планы занятий на каждый день, добавили часов занятий с курсантами, смотрят как он проводит строевые занятия, как изучают Уставы и наставления по боевой и физической подготовке, чаще заставляют совершать марш-броски, в общем ,контролируют как первогодка-офицера, что даже обидно.
   Знал бы ты Паша, сколько крови ты у меня выпил своими планами и рассуждениями, как поломал мою личную жизнь, так как я жил твоей жизнью, твоими мыслями, твоими проблемами, думаю, если бы знал, то мы были бы квиты. А пока я тебя обложил так, как волков на охоте. Ни вправо, ни влево, только прямо.
   Мои ребята действовали напористо, и Павлу приходилось туго, не только по службе, но и в общении с ними. Они подвергали сомнению каждое его заявление по разрабатываемому плану, опровергали явные его перегибы и авантюрные предложения, и склоняли к отказу от плана захвата и угона вертолета.
   Павел не сдавался, он поставил перед собой цель и делал все для ее выполнения. Как не пытались мы повлиять на его психику вначале уговорами, затем последствиями такого поступка, ничего не могло сломать убеждения в том, что только за бугром их ждет настоящая, безбедная жизнь.
   Параллельно мы проверяли еще одну версию его поведения - не занимается ли Павел сбором секретных данных о частях гарнизона, их вооружении, так как я уже говорил в Спасске было столько войск, что даже не вооруженным глазом было ясно, что все это сосредоточение имеет одну задачу-оборона против возможного нападения Китая на СССР, о чем свидетельствовало сосредоточение его войск на границах Приморского, Хабаровского краев и Амурской области. Не лететь же Павлу с пустыми руками в Китай, где эта информация будет очень кстати.
   Для решения этого вопроса я нацелил помощников которые с ним держали плотный контакт, а также провел уже сам ревизию секретной части на предмет выявления недочетов в выдаче секретных документов пользователям, изучения вопроса сохранности секретов ими во время проведения занятий, перерывов, при сдаче их в секретную часть - не могут ли иметь к ним доступ посторонние лица, как ведутся рабочие тетради, в которых командиры и инструктора заносят секретную информацию, нет ли утрат, хищений таких тетрадей, папок со схемами, описаниями узлов, агрегатов, как сами секретоносители сохраняют секретные данные и многое другое, связанное с этой областью жизнедеятельности воинских частей.
   Много было выявлено недочетов в этой области, которые тут же через командование были устранены, получили нагоняй и сами секретчики в обязанность которых входило выявление и устранение таких недоработок и издан приказ по части где каждому было отмерено то, что в таких случаях полагается - выговоры, предупреждение о неполном служебном соответствии, это тот звоночек должностному лицу, что следующий шаг - увольнение со всеми вытекающими отсюда последствиями. Строго с этим было в войсках.
   На начальном этапе проверки намерений Павла я этому вопросу не придавал особого значения, но потом, с учетом его настырности в осуществлении задуманного, этот вопрос так же всплыл, в качестве необходимого для проверки.
   Негласно осмотрев его рабочую тетрадь в секретной части я увидел аккуратные записи по всем темам, которые входили в его обязанности- он действительно знал превосходно предмет, который преподавал, каких либо записей, свидетельствующих о его интересе к другим секретным данным в рабочей тетради не было. Однако это еще ни о чем не говорило - он мог вести записи и на неучтенных бумажных носителях. Слава Богу, что тогда не было интернета и смартфонов.
   Но до конца уверенным я не мог быть, так как у него водились записные книжки, личные записи, которые я не мог видеть, фотоаппарат, с которым он не расставался, был еще магнитофон и записи к нему, все надо было проверять и анализировать.
   Вот этим мы с Романом и занимались в то время, пока Павел проводил время со своими подопечными в части.
   Была у него еще одна увлеченность по жизни - это акваланги, он любил подводное плавание, благо озеро Ханка рядом, езды туда на автобусе 45 минут, на машине полчаса. Кругом санатории, дома отдыха, пионерские лагеря, раздолье для увлекающегося этим видом спорта, а таких в Спасске было пруд-пруди, они обменивались аппаратурой, новинками производства техники, литературой. Собирались вместе на тренировки и пикники, так что Павлу было с кем разделить свое увлечение. Было одно но - это была пограничная зона и она контролировалась пограничниками, которые регулярно их проверяли, заставляли нырять только в отведенных местах, но это тоже было не так просто, как хотелось бы. Район озера большой, сил у погранцов было не так уж и много, лазейки были. Я о том, что регулярно рыбаки-браконьеры, на своих надувных и металлических лодках пропадали в озере и их обнаруживали уже в Китае, где они давали интервью уже китайским пограничникам, а будучи переданными назад, доставляли уже головную боль местному горотделу КГБ, не были ли они завербованы в период нахождения в Китае. Сигналы такие были в городском отделе и мы были в курсе дел, отслеживая их контакты с нашими военнослужащими, на предмет возможного сбора сведений о частях гарнизона.
   Короче, Павел был разносторонне развитым человеком мы должны были учитывать это обстоятельство при наблюдении за ним.
   Каких-либо материалов о том, что он занимается сбором секретной информации у нас на тот момент не было. Как я уже говорил, мы просмотрели все возможные места, где он мог бы их прятать, ничего не обнаружили и уже почти успокоились, но как известно маленькая зацепка и сомнения перерастают в подозрения. А случилось то, что мы упустили из виду его личную жизнь. Парень молодой и естественно у него должна быть связь с женщиной, ибо если нет, то тут разные мысли полезли бы в голову. Но с этим оказывается все было в порядке и Роман как-то говорит мне - а чего вы не проверите его женщину? Какую женщину спрашиваю я его? Он отвечает - у Павла есть девушка по имени Наталья, служит она в ракетной бригаде, дислоцирующейся в городе, в штабе бригады, в секретной части, прапорщик, имеет отдельную квартиру в гарнизоне, живет одна и знакома с Павлом уже более года. У них существуют отношения, правда о женитьбе пока речи нет.
   Вот это поворот, Павел бывает у нее часто, ночует в ее квартире, перетащил часть вещей туда, в общем обжился.
   Мы сразу связались с Особым отделом КГБ по ракетной бригаде, установили Наталью, собрали характеризующие данные - все хорошо, серьезная девушка, проверена по всем направлениям, не болтлива, морально устойчива, с Особым отделом КГБ откровенна, имеет допуск к секретным сведениям по 1 форме, встречается с одним офицером из ШМАСа, так что все в порядке с личной жизнью.
   Нас эта информация наоборот насторожила - надо же девушка секретчица, носитель военной тайны, а вдруг это обект Павла по сбору информации? Надо проверять. И мы начали проверять уже жилье Натальи.
   Она на службе, никакой сложности осмотреть квартиру не было, тем более санкция была получена, и мы принялись осматривать нехитрые пожитки молодой женщины. Ее вещи нас не интересовали, главное было осмотреть вещи Павла.
   Вот тут нас и ждал сюрприз - у нее хранился чемодан Павла, закрытый на замок, который мы, конечно, открыли. В чемодане аккуратно лежало несколько тетрадей с записями военного характера - расположением воинских частей Спасского гарнизона, Черниговского гарнизона, местами дислокации авиационных частей ПВО округа, размещением ракетных бригад в Приморье, Хабаровском крае, Амурской области, расположением мотострелковых частей 5 Уссурийской общевойсковой армии , в общем то, за чем охотятся все разведки потенциального противника. Все эти документы были перефотографированы нами, сложены в том же порядке как и лежали, чемодан закрыли, его также сфотографировали, и мы вернулись в отдел, что бы осмыслить находку и переосмыслить значение проверки Павла, его планы и наметить мероприятия по его дальнейшему изучению, так как обнаруженное свидетельствовало о том, что это не глупые мысли Павла о ином видении своей судьбы, а целенаправленная подготовка к Измене Родины, в форме инициативного сбора секретных сведений о войсках округа, и планы по угону боевого, секретного вертолета -это не мысли неуравновешенного молодого офицера, а реальная подготовка к совершению преступления.
   Наши начальники наверху схватились за голову- под носом инициативник, а Особый отдел ни сном ни духом не ведает об этом, а что там за оперработник сидит, не пора ли его пошерстить? Чем он занимается в рабочее время, где его негласные помощники, да и работает ли он с ними? Короче я попал- сам нашел интересный объект проверки, напланировал мероприятий, провел их, получил конкретный результат, а теперь и получи дыню, что нашел такой опасный для Родины сигнал!
   Вот такая у нас ребята работа, не получаешь сигналов-журят конечно начальники, бывает гоняют, но не смертельно, получишь, да не дай бог что-нибудь серьезное, задолбают проверками, а ведь их задача помогать нам в этой непростой ситуации, когда в сети попадается крупная рыбешка, но всегда крайним остается конечно опер, если проверка заканчивается удачно-профилактика, арест, то первыми всегда отмечали тех, кто руководил опером, корректировал его деятельность, направлял его несчастного на правильный путь проверки, а он, потом , отмечался в приказе, как исполнительный сотрудник, с которого надо брать пример и только.
   Здесь же имеет место серьезнейший сигнал о подготовке офицера Советской армии к Измене Родине, в форме инициативного шпионажа с целью передачи секретных сведений противнику - таких материалов можно никогда не получить, проработав много лет на оперативной работе. Думаю со мной согласятся профессионалы, не каждому в жизни повезло разоблачить шпиона инициативника получали сигналы на антисоветчиков, разгильдяев-болтунов, продавцов оружия или боеприпасов, что тоже было редкостью, но такие сигналы - это золото контрразведки. Правда доставалось оно не оперу.
   Проверка начала приобретать совершенно другую направленность, с подключением сил и средств Округа и технических служб.
   Кончились мои светлые денечки, когда я еще мог куда то пойти на выходные с семьей, стал я невыездным, по причине каждодневного контроля за передвижением проверяемого, его контактов с окружением, проверкой Натальи, привлечения еще большего количества негласных помощников, которых надо было инструктировать очень тщательно, что бы их разговоры с Павлом не повторялись, ибо могли тут же насторожить его и сорвать проверку, а виноватым в итоге оказывался я, этого очень не хотелось, поэтому вся жизнь превратилась сплошную заботу о Павле, его питании, сне , бытовых условиях, короче я проживал как бы две жизни - одну свою и вторую параллельно, Павла.
   У меня теперь была только одна задача, как организовывать встречи моих проверяющих-помощников с теми кто контактирует с Павлом, а они уж старались так загрузить их, что бы все было так как прописано в учебниках по контрразведке в Высшей школе КГБ имени Ф.Э. Дзержинского. А то, что жизнь не складывается по учебникам, некоторым из них было по барабану, делай как я говорю и все. Все да не все, у меня тоже были свои мысли и планы проверки, отличающиеся от их требований. Мы с начальником отдела знали оперативную обстановку куда лучше проверяющих, знали способности и возможности помощников, которых сами подбирали, привлекали к сотрудничеству, обучали, да и с Павлом я продолжал общаться как ни в чем не бывало, ему и в голову не могло прийти, что я что то замышляю вокруг его персоны.
   Тем временем я подготовил план привлечения Натальи к проверке Павла, а это было ох какое непростое дело. Девушка имела на него свои планы, а тут Особый отдел со своими подозрениями, могло все сорваться, разрушить планы женщины, да еще и ее руками, согласитесь, нужно было постараться так мне подвести ее к этому, чтобы она сама этого захотела. А как это сделать в маленьком гарнизоне, где каждый холостяк наперечет, где молодым дамам выйти замуж за офицера проблема, а уж когда тебе под 30, то тут насмерть надо биться за него, любимого, но подвести под венец.
   Вот и эту задачу надо было решать в нашу пользу, а как это сделать в 311 школе КГБ в Новосибирске, не учили, это высший пилотаж, там давали основы контрразведывательной работы, надеясь, что выпускники потом наберутся опыта и своими мозолями и шишками на голове дойдут до этого мастерства , как облапошивать незамужних красавиц, что бы они стучали на своих избранников. Ох и помучились мы ища подходы к Наталье, а без ее помощи мы были как слепые котята, мужика женщина в постели разговаривает на раз, а в другой ситуации он будет молчать как партизан, ничего не добьешься ни угрозами, ни уговорами , а женщина может все...
   Мы внимательно изучили ее прошлое, она жила до этого с двумя военнослужащими, прапорщиком и майором, но прапорщик ее разочаровал низким интеллектом и постоянной жаждой что -нибудь спереть из части, да и зарплата была так себе, другое дело майор из пехоты, начальник штаба батальона, но и он ее не устроил, потому что она выяснила, что он прибыл на Дальний Восток из Молдавии, где у него осталась жена и двое маленьких детей, он прибыл получить должность и звание, а Наталья скрашивала ему быт, так что надежда на него вскоре растаяла как дым и Наталья стала присматриваться к холостякам. И такой подвернулся -Паша был молод, собой хорош, перспективный, вот вам и любовь!
   И вот мне предстояло разрушить и эту надежду на семейное счастье, и можете представить, кем я становился для Натальи-врагом номер 1. А надо было так обставить дело, чтобы я не стал ее врагом, а наоборот, она стала мне другом настолько, чтобы сама захотела разрушить свое счастье, которое могло обернуться для нее огромным несчастьем - она могла потерять не только любимого Пашу, но и свою свободу, карьеру, будущее наконец.
   И вот ребята, в этом и состоит мастерство оперработника, как из того, кто мешает тебе, сделать помощника, причем добровольного.
   Думаю, что на тот момент я справился с этой задачей, так как после нескольких встреч и бесед сначала со мной, а потом с начальником отдела, она поняла, что Особый отдел КГБ по Спасскому гарнизону печется о е будущем, доверяет ей настолько, что привлекает к проверке ее близкого человека, надеясь оградить не только ее, но и его, в случае ошибочности наших подозрений, от возможных негативных последствий, что Наталья написав подписку о неразглашении государственной тайны .дала согласие участвовать в проверке сигнала на Павла.
   Мы очень мягко стали вводить ее в курс дела, не раскрывая конечно всего того, что мы уже знали о нем, а давая ей возможность самой предоставлять нам информацию о нем, о его планах, об образе жизни, о переписке и контактах с окружением, в общем рутинная работа по проверке и сбору по крупицам, интересующей нас информации. Все это происходило конечно не в один день, работа шла планово по недельно, помесячно и в итоге мы обладали уже всеми основаниями для его задержания и привлечения к суду.
   Но Павел тоже не дремал, он проводил свою линию и в один из субботних дней, он 'уговорил' Романа поехать в Черниговку на рекогносцировку своего плана, узнать все то, что может пригодиться в осуществлении намеченного. Роман дал согласие, и они в одну из суббот июля поехали на автобусе в Черниговку. До села Черниговка от Спасска 42 километра, машин личных тогда и в помине не было, так что поехали автобусом. Мы предупредили особиста в полку, о том, что к нему на объект могут пожаловать посторонние офицеры из другого гарнизона, возможно которых он даже знает и попросили просто проследить за их маршрутом, никаких мер по задержанию не проводить, просто проследить.
  
   Из доклада Романа:
   Павел настойчиво уговаривал меня съездить с ним в гарнизон Черниговка, где мы раньше проходили службу и выяснить что изменилось на аэродроме с тех пор, как они были переведены в ШМАС. Главное, говорил он внимательно изучить систему охраны аэродрома, стоящих там вертолетов, где находятся машины запуска и аккумуляторы, как они охраняются, сколько человек выставляется в охранение днем и сколько ночью, изучить подходы к аэродрому, где находятся дежурные вертолеты, где отдыхают дежурные экипажи.
   Короче он все продумал и ни одна мелочь в его плане не должна быть не освещена, все надо тщательно проанализировать и потом наметить уже конкретный план действий. Дорогу от Спасска до Черниговки Павел молчал, о чем то думая, по лицу видно было что он волнуется, он то закрывал глаза, то долго смотрел в одну точку, потом как то встряхивался, видно от переизбытка чувств, смотрел исподтишка на меня и снова отключался.
   Приехали на автовокзал оттуда до гарнизона добирались на попутке, подъехали до КПП полка, мы были в форме и нас беспрепятственно пропустили на территорию, и мы затерялись в толпе офицеров, которые спешили по своим делам.
   От штаба полка до аэродрома не очень далеко и мы, не торопясь пошли по знакомой дороге, рядом шли техники, обслуживающий персонал, солдаты, прапорщики. В субботу в каждой части округа, в том числе и полку проходит парко-хозяйственный день, в ходе которого обслуживается техника, приводится в порядок территория полка, в том числе и аэродрома и поэтому все были заняты своими делами и не обращали на нас никакого внимания. Мы прошлись по территории парка, где стоят АПА, автоматический пусковой аппарат для запуска вертолетов, посмотрели на зарядную станцию. Где заряжаются аккумуляторы, на склад, где они хранятся до постановки на вертолет, как охраняются, в общем занимались несколько часов тем, что изучали функционирование всех служб полка, чем я раньше никогда и не интересовался. Бардака было столько, что я удивился, как раньше никто не угнал вертолет, так как сделать это было проще простого - они практически днем не охраняются, их приняли техники у ДСП, дежурный по стоянке самолетов, и там хоть трава не расти, подходи, залезай, никому нет никакого дела до тебя, особенно если ты в форме и не будь дураком при интересе представишься каким-нибудь доработчиком с завода. Короче, мы выяснили почти все вопросы, которые нас интересовали и также спокойно, не привлекая постороннего внимания покинули сначала аэродром, а потом и полк, в штаб не заходили, нас могли узнать, а это не входило в наши планы, прибыли на автовокзал и спокойно купив билеты до Спасска, автобус был полупустой, через полтора часа были уже дома. В период движения автобуса до дома мы не вели никаких разговоров, каждый осмысливал результат поездки, не знаю о чем думал Павел, но я размышлял над тем бардаком, который увидел 2 года спустя, как был переведен в ШМАС. Ничего не изменилось, поменялись только командиры, техники те же, механики другие, солдаты уволились, а бардак как был, так и остался - угоняй, не хочу. Видимо, такое же впечатление сложилось и у Павла, я видел его воодушевленное лицо, он уже не дремал, а о чем-то сосредоточенно думал. И это предчувствие меня не подвело, по приезду Павел заявил, что убедился в том, что его план вполне осуществим, никаких особых преград он не видит, и надо теперь продумывать все до мелочей - когда, с кем и куда лететь, но вначале конечно продумать план по захвату вертолета, и сделать это надо так, что бы не было никаких незапланированных моментов. Мы еще около часа обсуждали с Павлом результаты поездки и строили реальные планы по реализации его намерений. Придя домой, я ждал, что он придет тоже, но его в этот вечер я так и не увидел, оказалось Павел пошел к своей девушке, которая жила в другом районе гарнизона.
  
   Это сообщение мы получили в тот же день, вечером и до полуночи анализировали как действия Павла, так и то, что сообщил Роман об истинном положении дел в охране летательных аппаратов в Черниговском полку. Видимо все же не дошли руки у опера при выполнении требований по усилению режима охраны вертолетов, которые требовали как командиры ВВС, так и наши начальники , не срослись усилия, а может никто не придал значения этим требованиям. Авиация есть авиация, не все так просто там, командиры помягче, да и оценка ситуации не в их головах сидит им полеты это главное, а остальное, вроде и не их проблемы.
   Анализ представленных материалов показывал, что планы Павла только крепли, он проанализировав положение дел в полку пришел к выводу, что при том бардаке, который есть в полку угнать вертолет есть все шансы, тем более, что у него есть команда единомышленников, которые помогут в осуществлении всех его задумок.
   На службе он был тише воды и ниже травы, все делал четко, занятия проводил усердно, командиры были им довольны и очевидно в их планах было и выдвижение его на должность повыше, а таковых в школе было превеликое множество.
   Павел стал осторожно прощупывать Наталью на предмет ее планов на дальнейшую жизнь, как она относится к своему служебному положению, довольна ли она зарплатой , которую получает в бригаде, нет ли планов поменять образ жизни. Наталья, уже подготовленная нами в очень ускоренном темпе, была готова к такому повороту разговоров и отвечала, что в принципе ее все устраивает, всем она довольна, жалко что годы идут а нет семьи ,детей, а так грех жаловаться. Павел дал понять, что он видит в своей жизни Наталью, правда в обозримом будущем, не сейчас так как все в жизни может измениться. Он не стал уточнять что может измениться, но Наталья сделала вид что согласилась с его доводами и готова ждать еще немного времени.
   Тем временем, наши специалисты проанализировали все материалы из чемодана Павла и сделали официальное заключение о том, что собранные им материалы о дислокации войск округа, материалы по оборудованию самолетов, вертолетов имеют гриф 'Совершенно секретно' и составляют военную тайну, что уже давало повод к возбуждению уголовного дела.
   А планы Павла по угону вертолета являлись отягчающими обстоятельствами его вину. Но это на бумаге. А в жизни Павел собрал Алексея, Романа и провел с ними беседу о деталях предстоящего дела. Он проинформировал Алексея о том, что они с Романом союзники и они провели разведку обстановки в Черниговке, ездили туда и все увидели своими глазами. Все получится если они будут действовать слаженно и он, Павел очень надеется на них, а дальше он в Китае все разрулит и каждого из них ждет свобода и деньги, а что еще нужно молодым, здоровым парням, все двери будут открыты, в этом он уверен и хочет чтобы его друзья, в это тоже верили. Все согласились со словами Павла выразили полную поддержку его планам. На том и разошлись. Алексей тут же запросил срочную встречу и сообщил еще об одном соучастнике Павла, о Романе, который является его правой рукой и во всем его поддерживает, так же рассказал об их поездке в Черниговку и об их впечатлениях. Мы сказали Алексею, что бы он не подавал вида что относится к роману с подозрением, а продолжал общение с Павлом в том же духе что и раньше.
   В свою очередь Роман на встрече сообщил о сообщнике Павла, сержанте, его подчиненном, которого Павел привлек в свою организацию и который полностью разделяет его взгляды и планы. Мы посоветовали Роману быть осторожным с Алексеем и продолжать контакты, так как Павел их познакомил, доверился им обоим. Поэтому Роману надо фиксировать все не только о Павле, но и об Алексее. Расшифровывать их друг перед другом было нельзя, они работали над одной проблемой и освещали ее с разных сторон, Алексей со своей, солдатской, Роман как офицер. То что в проверке Павла было задействовано еще несколько наших помощников они не знали, да и не надо им это было знать, мы перепроверяли все нюансы их бесед, которые проводились под нашим контролем и читая их сообщения, мы сравнивали их с расшифровкой технических служб, они сходились на сто процентов и значит, нашим ребятам можно было доверять. И ставить более сложные задачи.
   Получали мы информацию и от Натальи, которая фиксировала каждое движение Павла, его разговоры с ней, его планы на будущее, которое он ей пока не раскрывал, все шло своим чередом.
   Жизнь вносит свои коррективы в планы и судьбы, и на этот раз все пошло не по нашему сценарию.
   Округ стал проводить масштабные общевойсковые учения, в которых задействованы были сухопутные войска, авиация, Тихоокеанский флот, не стал исключением и Черниговский вертолетный полк имени Ленинского Комсомола. Была объявлена тревога, войска были подняты рано утром, в повышенную готовность привели и личный состав ШМАСа, которому вменялось в обязанность несение службы в гарнизоне, выставление патрулей на перекрестках дорог, охрану водоснабжающих организаций, хлебопекарен, электроподстанций и многое другое. Подразделения батальона. В котором проходили службу Павел, Роман и Алексей, получили задачу патрулирования дороги Хабаровск-Владивосток, им выдали табельное оружие, боеприпасы, сухпайки и отправили нести службу по боевому расписанию.
   Вот он момент для Павла и его сообщников, сама судьба давала шанс совершить задуманное не очень рискуя, ведь в этой суматохе, легко было затеряться, имея оружие и патроны, можно было нейтрализовать охрану вертолетов, куда добраться не составляло труда, так как колонны войск двигались как в сторону Хабаровска, так и в сторону Владивостока, а Черниговка как раз была в сторону Владивостока.
   Нас также привели в полную боевую готовность, вооружили, хотя оружие всегда было при нас в наших сейфах и мы перешли на усиленный вариант работы с нашими помощниками, откуда следовала одна за другой информация.
   Павел встретился с Романом и прямо предложил на завтра совершить то, что так долго и тщательно готовилось - на трассе остановить военную машину, сесть в нее и приехать в Черниговку , где также организовать патрульную службу. Но уже на аэродроме и пользуясь неразберихой постараться угнать готовый к вылету вертолет. На вопрос Романа о том, что их может догнать другой вертолет, Павел сказал, что шансов их задержать будет мало, ведь кто поверит что вертолет угнан с целью пересечения границы СССР и Китая, скорости равные, вооружение одинаковое, так что успех обеспечен.
   Получив сигналы об этом от Романа и Алексея, мы тут же связались с Натальей, что бы проверить, а как Павел поступит с теми материалами, которые хранятся у нее. Наталья сообщила, что Павел забегал к ней, что долго рылся в чемодане, говоря, что надо кое-что забрать по тревоге и убежал примерно часа два назад. Стало ясно, что ситуация выходит из-под контроля и требует нашего оперативного вмешательства, ибо потом будет поздно, прав Павел, вертолет скоростной, хорошо вооружен и догнать и сбить, будет проблема, да еще и наши два помощника под ударом, надо выводить, так как чтобы они стали соучастниками государственного преступления, мы не могли допустить.
   Вот где началась настоящая оперативная жизнь - были приведены в готовность силы спецназа КГБ, технические службы обеспечили наших помощников средствами миниатюрной радиосвязи, чего даже я не видел, за Павлом установлено круглосуточное наружное наблюдение, в общем мы приготовились к самым неожиданным поворотам событий.
   Задачу поставили Начальники - не допустить проникновения Павла и его сообщников в гарнизон Черниговка, задержать их до подъезда к гарнизону, обыскать, и не привлекая внимания доставить на гарнизонную гауптвахту, где мы заранее оборудовали три камеры с видео, аудио техникой. Срочно самолетом военно-транспортной авиации в Спасск были доставлены следователи Следственного отдела Управления КГБ по Дальневосточному округу, в общем мы подготовились ко всем неожиданностям.
   Утром Павел, Роман и Алексей как было договорено уже стояли на развилке дороги Спасск-Владивосток. Нами была подготовлена колонна из трех машин со спецназом КГБ, о которой был проинформирован Роман и он, выйдя на дорогу остановил ее. Поговорил со старшим колонны и подойдя к Павлу сообщил, что ребята едут до Уссурийска, это чуть дальше и могут их взять.
   Все быстро погрузились и поехали по утренней трассе в сторону Черниговки. Ехали быстро, комфортно, Павел еще пошутил, вот бы так все проходило гладко и доедем и дело сделаем. Парни ему поддакивали, а у самих, наверное, сердце от страха сжималось, а что будет дальше.
   А дальше произошло следующее - их машина затормозила, остановилась вся колонна, последовала команда 'К машине', все выскочили, оправиться туалет, перекур и только потом вперед. Все расслабились, сходили в кусты, подошли к машинам и тут - быстро, без суеты и шума, все трое были скручены, надеты наручники, мешки на голову, их рассадили по разным машинам, в рот вставлены специальные кляпы, которые позволяют дышать, но не дают возможности говорить и колонна развернулась и понеслась назад в Спасск.
   Старший спецназа доложил о задержании трех подозреваемых, что они сопротивления не успели оказать и что следуют в обратном направлении и минут через 40 будут уже у нас в гарнизоне.
   Мы ждали их на повороте в Спасск на машине и сопроводили на гарнизонную гауптвахту, откуда предварительно мы убрали всех арестованных нарушителей воинской дисциплины, так что гарнизонная гауптвахта и комендатура были в нашем полном распоряжении.
   Вот здесь представьте себя на месте каждого задержанного - что вы могли бы подумать в это мгновение - на вас надевают наручники, кляп в рот, на голову мешок? Ужас, скорее всего. Конечно, наши помощники могли адекватно оценить ситуацию, они мне верили, знали, что они выполняют задание Особого отдела и он их не подставит, а вот что думал Павел, не берусь судить, потому что его состояние, когда привезли в Спасск, завезли на территорию комендатуры, завели в камеру, сняли мешок, наручники потом, и незнакомые дяденьки в погонах КГБ, сначала обыскали его, переодели, переобули, посадили за стол, наручники прикрепили в специальной скобе, чтобы ограничить свободу движения и стали задавать вопросы под протокол, который вела женщина - следователь, и велась запись на магнитофон, тут я думаю у него в голове был полный сумбур.
   Специалисты допросов, не торопясь, а торопиться действительно было некуда, стали сначала задавать вопросы, касающиеся его личности, места и года рождения, образования, места службы, должности и проживания. Эти вопросы Павла не застали врасплох, ему нечего было скрывать, он рассказал, что родился в Харбине, в Китае, где жил с отцом. матерью, двумя братьями и сестрой, а потом по какой то причине в 1955 году, их выселили из Китая, отца арестовали, он был под следствием около двух лет, поселили под городом Кемерово, где отец работал на шахте, в 1968 году он умер и они остались с матерью. Учился в школе, после окончания школы поступил в Ачинское военно-техническое училище, хотя всегда хотел стать летчиком, для чего занимался в аэроклубе ДОСААФ, прыгал с парашютом, тренировался на тренажере по управлению самолетом У-2. В училище занимался спортом, увлекся аквалангом, в общем, был разносторонне развитым человеком. После окончания училища служил техником вертолета, вначале в Нерчинске, в Забайкалье, а потом был переведен в вертолетный полк техником вертолета Ми-24, прослужил там почти 4 года и был направлен в ШМАС на должность командира учебного взвода. Получил общежитие по улице Краснознаменной, где живет с таким же офицером из ШМАСа.
   Павел задал вопрос следователю о причине его задержания? Ведь он ничего не совершил предосудительного, просто покинул расположение поста, где нес службу, объяснив это тем, что хотел проведать своих бывших сослуживцев, так как другой возможности просто не было.
   Ему было сказано, что за оставление поста он будет отвечать перед командирами, а здесь с ним беседуют следователи КГБ СССР, и их интересует совсем другая тематика. Они предлагают Павлу добровольно рассказать о фактах его антигосударственной деятельности против СССР, что несомненно, будет зачтено при судебном разбирательстве.
   Павла это повергло в шок, он побелел, руки затряслись, стал заикаться и с трудом справившись с собой спросил, что они имеют ввиду?
   Следователь пояснил, что он задержан в рамках возбужденного против него уголовного дела по признакам преступления, предусмотренного статьей 64 УК РСФСР, измена Родине в форме шпионажа.
   Такая формулировка добила Павла и он потерял сознание. Тут же вызвали доктора, который сделал ему укол и Павла отправили в камеру, под наблюдение техники.
   В это же время наши негласные помощники были доставлены в соседние камеры, где с них мы сняли мешки, кляпы, наручники, дали возможность помыться, перекусить и стали готовить их к допросам, по поводу их поездки в Черниговку.
   Все было не так просто, нам нельзя было засвечивать источники информации, ни перед следователями, ни перед судом, а сделать это можно было только тщательной подготовкой к вопросам и репетицией ответов, не подставляя их под статью, а делая просто свидетелями, не больше. Следовало отработать и поведение на очных ставках, которые неизбежно будут, где их роль должна быть сведена к роли статистов ехали за компанию туда, где служили, а Алексею просто нельзя было оставить своего командира, они же вместе стояли на посту, думали к вечеру вернуться назад. Это наша легенда, но она еще во многом зависела от поведения Павла, как он их представит на допросах.
   А далее началось самое интересное- Павел на допросах стал брать всю вину на себя, дескать все записи, обнаруженные у него в сумке, это старые записи тех воинских объектов, к которым он имел когда либо отношение по службе, либо там служили его друзья, с которыми он поддерживал отношения, ни о какой враждебной направленности его записи отношения не имеют, просто он их вовремя не уничтожил, а это не преступление. Поездка в Черниговку с сослуживцами, это отдельная история, в которой он никоим образом не пытался как-то ослабить службу в патруле просто хотел воспользоваться моментом и навестить сослуживцев.
   Но следователей не так просто было провести на мякине, они прекрасно изучили материалы негласного наблюдения, прослушки, материалы, предоставленные нашими помощниками, и на все аргументы Павла приготовили вопросы, которые его повергли в шок.
   Ему были зачитаны показания сослуживцев по каждому факту предъявленных обвинений, где подробно излагалась вся динамика его подготовки к совершению преступления, по разработке плана угона вертолета, его намерения по практическому захвату аккумуляторов, или машины АПА, для запуска, по вовлечению в преступный план других военнослужащих, все то, что составляло преступный замысел и служило отягчающими вину обстоятельствами.
   Под давлением этих материалов, Павел, конечно, сник и постепенно стал отвечать более или менее по теме. И пошел процесс уже документального подтверждения полученных нами негласных материалов и определения роли каждого участника в этом непростом деле.
   Задача стояла такая- вывести наших помощников за скобки разбирательства, а это можно было сделать только если Павел осознает, что одно дело, когда он один готовился совершить преступление и другое если это организованная группа, тут и статья помягче и нет отягчающих обстоятельств, а так применение статьи по полной программе.
   Сама процедура предварительного следствия состоит в том, чтобы подготовить материалы к рассмотрению Военным Трибуналом , где не должно быть не освещенных вопросов по сути предъявляемых обвинений, это то, что должны сделать следователи, а задача оперативных работников и в целом Особого отдела так провести оперативную работу, что бы следователь не вытягивал клещами признательные показания, а опирался на проверенные и легализованные данные и заставлял преступника их признавать, шаг за шагом, не давая ему возможности интерпретировать события в свою пользу.
   Работа шла медленно, Павел конечно не мог знать того, что мы его слушали, фиксировали каждое его слово, намерение, все обсуждения планов с каждым участником его группы, и здесь он поняв, что влип по полной программе, стал избирать тактику - вы мне предъявляете обвинение, я имею право подумать и не давать показания против себя. Не было в то время адвокатов и посоветовать, отработать линию поведения подозреваемому не было возможности и это, конечно, сыграло свою роль в признании Павлом всех пунктов обвинения.
   Наших помощников Романа и Алексея, конечно тоже допрашивали, но мы им отработали такую линию поведения, что после допросов и очных ставок с Павлом, они были освобождены из-под стражи и являлись только на допросы когда надо было уточнить какие-нибудь детали, появляющиеся после допросов Павла.
   В ШМАСе об аресте Павла были проинформированы командир и начальник политотдела, правда с них была взята подписка о неразглашении сведений следствия, а они объявили, что старший лейтенант Золотницкий задержан за самовольное оставление поста во время проведения войсковых учений с оружием в руках, что является отягчающим вину обстоятельством и им занимается военная прокуратура.
   С Алексея и Романа также была взята подписка о неразглашении тайны следствия, и они упорно хранили молчание в беседах с сослуживцами. Их настоящая роль в деле Павла, конечно никому и никогда не стала известной. Просто свидетели и только.
   Но всему приходит конец, пришел конец и вранью Павла, под давлением улик, кои были процессуально закреплены протоколами, он стал давать правдивые показания, которые также закреплялись протоколами.
   Павел поведал о том, что он выходец из семьи белоэмигрантов - князья Золотницкие , верой и правдой служили царю и после Революции не поддержали новую власть, вступили в вооруженную борьбу против Советов, двое братьев Кирилла Золотницкого погибли в боях, а сам Кирилл вступил в отряд Атамана Семенова бился с Советами в Сибири, проявляя чудеса храбрости и героизма, но под напором превосходящих сил красных вынужден был с семьей бежать в Китай, где продолжал дело Белой Гвардии , вплоть до самой смерти. Отец Павла - Владимир, был младшим из сыновей Кирилла, закончил школу, военный лицей в Париже и служил в воинском подразделении вплоть, до прихода в Китай красных, потом отсидел в китайской тюрьме два года и в 1955 году был депортирован в СССР, где также был репрессирован и отсидел уже в советском лагере 3 года. Был освобожден и направлен на жительство в Кемеровскую область. Сам Павел родился в Китае, там же остались его двоюродные и троюродные братья и сестры, с которыми по соображениям безопасности он не общается.
   Мысль о том, что есть возможность снова попасть в Китай, у него появилась после того, как он попал в гарнизон Черниговка, где реально увидел какой бардак существует в охране вертолетов и имея опыт пилотирования самолетов спортивного типа, т. е. разбираясь в навигации, ориентированию на местности и по гирокомпасу, он вначале как то неосознанно стал наблюдать за действиями командира экипажа, на котором летал борт-стрелком, потом набрался храбрости и потренировался на тренажере, объяснив это тем, что в бою всякое может случиться и потребуется замена командира экипажа, а он вот готовый пилот. На том все вопросы и закончились. Но тут его как то внезапно перевели в ШМАС и о своем плане он почти забыл. Шло время и мысль как то стала обретать другую направленность, а что если угнать секретный вертолет в Китай, отношения с которым у СССР не складывались и таким образом убить сразу двух зайцев - и перелететь в Китай и получить приличные деньги за секретный аппарат. В том, что его вознаградят китайцы, он не сомневался. Это очень практичные люди и с учетом того, что его родина Китай, он станет для них находкой.
   Сложность заключалась в том что в одиночку ему не удастся захватить вертолет, и вот здесь он решил использовать своего друга офицера и сержанта механика для запуска двигателей вертолета, а затем под угрозой пистолета убрать их из кабины ,а самому улететь. Для других задач они ему не были нужны, да т делиться вознаграждением ему было не с руки, меньше бы досталось. Поэтому они и привлекались лишь для вспомогательной роли втемную. Они о его планах ничего не знали.
   Касаясь вопроса сбора секретной информации о местах дислокации войск округов, он понимал, что разведку Китая интересуют места дислокации мотострелковых армий и соединений, ракетных войск стратегического назначения, авиации, флота и он по мере своих возможностей добывал развединформацию в беседах с сослуживцами, командированными офицерами на авиазавод, с офицерами ракетной бригады, дислоцированной в Спасске в общем, по крупицам собирал и обобщал все что удавалось узнать, записывал в блокнот, который по соображениям безопасности хранил у женщины, с которой сожительствовал, тем более что она была не любопытной и сама была секретчицей в бригаде.
   Все собранные материалы он не шифровал, так как был уверен что ему ничего не грозит, просто спрятал в чемодан и закрыл его на прочный замок.
   Павел понял, что особисты все знают и скрывать смысла нет, только усугубишь свое положение, и поэтому сознавался во всех грехах, не подставляя своих друзей, что было как раз на руку особистам, так как нам надо было вывести их из под удара и они прошли в процессе расследования и суда просто как свидетели.
   Весь процесс изучения и сбора доказательств вины Павла занял больше месяца, все это время он находился в специально оборудованной камере комендатуры, куда не имели доступа ни комендант, ни его заместитель, охранялся он спецназом КГБ, выводился на прогулки и допросы через отдельный вход, и мало кто догадывался, что за человек так охраняется, пока шло следствие.
   По окончании следствия, закрепления всех доказательств его вины, Павел был этапирован в Хабаровск, где располагался Военный Трибунал округа и где ему предстояло выслушать итоги расследования, признать их и получить справедливое наказание .
   Заседания Военного Трибунала округа были закрытыми, так как в них оглашались секретные данные, адвокат ему был предоставлен, ознакомление с материалами следствия длилось еще около месяца, заявлялись ходатайства защитой, перепроверялись материалы очных ставок со свидетелями, они также были привезены в Хабаровск, в общем шла рутинная подготовка к процессу, который должен был поставить точку в этом необычном для того времени деле - инициативный сбор секретных сведений для передачи противнику, Китай, напомню, в то время был серьезным противником во всех областях наших взаимоотношений.
   Сам процесс прошел в течение месяца с небольшим, стоил нам нервов и здоровья, к нам было много вопросов как со стороны защиты, так и членов Трибунала, не хотелось им верить, что перед ними сидит офицер, который самостоятельно , без вербовки спецслужбами собирал секретные материалы, которые по заключению экспертизы составляли государственную и военную тайны и в случае угона вертолета мог нанести непоправимый ущерб безопасности государства. А для разработчиков систем оповещения и связи вообще отбросил бы нашу безопасность полетов на долгие годы назад.
   Приговор был озвучен, Павел Золотницкий был разжалован в рядовые, исключен из комсомола, лишен одной правительственной награды и приговорен к 12 годам тюремного заключения в колонии строгого режима, без права занимать руководящие должности после отбытия наказания в течение 5 лет.
   Командование части не пострадало, наоборот было поставлено в пример как надо работать с личным составом по наведению порядка в секретном делопроизводстве, политотдельцы использовали данный пример в пропагандистском плане, как надо повышать внимательность и бдительность в войсках.
   В приказе по 1 отдельной Дальневосточной воздушной армии отмечена высокая бдительность командования и политорганов ШМАСа, которым удалось пресечь враждебную деятельность одного из офицеров-оборотней и указано всем категориям командиров и политработников глубже вникать в нужды офицеров, прапорщиков, членов их семей, повышать политическую бдительность, ужесточать правила пользования секретными документами. Особо прошлось командование армией по командиру и начальнику политотдела Черниговского вертолетного полка, их так проверили , что поснимали и командира, начальника штаба, начальника политотдела, а с охраной вертолетов навели такой порядок, что туда не только посторонние, муха не залетит, особиста тоже сняли. В общем, результат был ошеломляющий.
   Не знаю, были ли подобные дела у кого-нибудь еще в производстве из оперов Особого отдела КГБ, а я из этого случая вынес для себя только одно - копать надо глубже, проверять самые немыслимые с точки зрения сигналы, внимательно относится к нашим помощникам, заботиться о них. Здесь же, скажу, что Алексей был рекомендован для поступления в Высшую Краснознаменную Школу КГБ СССР имени Ф.Э. Дзержинского, Роман, много сделавший полезного в процессе проверки сигнала и показавший себя с самой лучшей стороны, был направлен в военно-инженерную академию, которую блестяще закончил и служил долгое время в Военно-воздушных Силах.
   А я скромно продолжал служить в должности старшего оперуполномоченного Особого отдела КГБ по Спасскому гарнизону, пока оперативная жизнь не подбросила мне сигнал на изменника Родины Атояна, после проверки и ареста которого, моя карьера немного изменилась, я пошел на повышение.
   Но это, как говорят, совсем другая история.
  
   Фамилии лиц, проходящих по данному повествованию, изменены, всякие совпадения случайны.
  
  
  
  
                                                                                                                     
                                                                                                                     
Оценка: 4.51*23  Ваша оценка:
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023