Шли по трапу навстречу судьбе и заменщикам

По упругому трапу из Ила на твердь полосы

Лейтенанты-мальчишки, майоры-папаши и женщины,

У которых в Союзе долги и при бабушке сын.

Паспорта предъявляли ВОСОшнику грубо усталому --

На своем комендантском веку он, казалось, уже все видал.

По песчанной пороше, как сутки тому по снежку по подталому,

Отходили направо, кто раньше сюда не летал.

Я -- налево, в фуражке с нелепым багряным околышем,

Ставшим стыдным на этом безликом кабульском ветру.

И лежали у сердца билет мой партийный с Николою,

Что Угодник, подсунут женою был ночью "на вдруг".

Я смолчал, я стерпел, я не смог объяснить, нет, не выстрелов,

Уберечься бы вовремя, силы и волю найдя,

Не врага, а своих же кликуш с карьеристами,

Прущих с ловкостью наглой и подлой повадкой ворья.

Я не верю. В спасителя Бога не верую.

Верю в вас, дорогие мои, тех, кто ждет.

Верю в искренность, правду святую и первую,

Верю в русскую совесть, которая нас не спасет.

Верю в вас, дорогие мои и любимые,

Верю в ночи без сна в ожиданьи негрянувших слез.

Верю в рощу сосновую, русскую, взятую инеем,

В рощу белых, осенних и самых прозрачных берез.

И пока меня ждут, я любим, и покуда я чувствую,

Что сам жду и люблю -- я у самого сердца несу

Русский дым, русский дом, русский лес, совесть русскую,

Я спасен и храним -- вас спасу и храню.

1988