ArtOfWar. Творчество ветеранов последних войн. Сайт имени Владимира Григорьева
Ефремов Андрей Николаевич
Засада в Шали

[Регистрация] [Найти] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Построения] [Окопка.ru]
  • Аннотация:
    ...Мысли тяжело контуженого начальника штаба ОМОН по поводу самого боя. Вот его рассказ...

Засада в Шали

(Название статьи в СМИ "Шалинский бой Андрея Никифорова"

  
  
   Летом 2018-го я встретился со своим другом подполковником милиции в отставке Андреем Никифоровым. Он вышел на пенсию с должности замкомандира якутского ОМОН. Нельзя назвать его скрытным человеком, но о себе он не рассказывает, веселый, всегда оптимистично настроен, прекрасный семьянин, любит внучку.
   Мне удалось его расспросить про бой происшедший в селе Герменчук, Шалинского района, Чеченской Республики, происшедшем 7 января 2000-го года, который журналисты назвали "Кровавое (либо черное) рождество". Именно в этом бою он был тяжело контужен, с тех пор держится на лекарствах. Но не ропщет. В той засаде, устроенной чеченскими боевиками, погибли младший сержант милиции Станислав Голомарев, и командир  отряда подполковник милиции Александр Рыжиков.
   Андрей поначалу отнекивался от моих вопросов, и я уже было отказался от своей затеи. Но пока закипал чайник, пока просматривали фотографии, сделанные в служебно-боевых командировках, и вспоминали что-то общее, я умудрился вытянуть из него кучу его личных воспоминаний. И, в итоге, уже осенью, он дал свое согласие на публикацию.
   Здесь нет разбора и анализа того боя, есть мысли тяжело контуженого начальника штаба ОМОН по поводу самого боя. Вот его рассказ...
  
   Сразу через год после того боя в Шали я с отрядом отправился в служебно-боевую командировку в Грозный, а у меня все еще голова после контузии никакая. У нас в ОМОНе в Грозном командиром был Витя Вологдин, он мне сказал: выдержишь - так выдержишь, нет, так комиссуют.
   В пять часов утра вставали, и шли инженеркой ("инженерка" жарг., - инженерная разведка - обнаружение и обезвреживание мин, растяжек, фугасов) от цирка, где мы дислоцировались, до перекрестка в сторону трассы. Пять километров туда и обратно. Утром встаешь - нормально идешь, а назад, когда солнце уже вовсю жарит, а я в броннике и в сфере, - хоть и легко одетый, но шел уже на автопилоте.
   На базе поднимался этажом выше, - там девчонки медички работали, все меня пинали: "Андрюха, ты дурак, что-ли, у тебя сосуд в башке лопнет, крякнешь"... И так после каждой инженерки, каждый день они меня под систему ложили, - таким образом и держался.
   Однажды возле цирка сами чуть на растяжку не напоролись. Там, на разбитом частном секторе, черешня росла, другие плодовые, собирали, ели. Кругом вражеские растяжки понатыканы, но, ничего, пробились. Я, Коля Кожевников, Сережа Белоусов, и еще прикомандированный сапер, фамилию не помню, по имени Юра, кажется. Вот он единственный из нас растяжку на заросшей тропе увидел. Обезвредил. Классный специалист, у него богатый опыт, и наших саперов хорошо обучил саперному делу.
   Позже нас из цирка сняли, направили в штаб мобильного отряда. Нас с СОБРом - откуда они не помню - распределили в чеченский РУБОП. Витя Вологдин молодец: здание четыре или пять этажей, он дал команду заселяться на последний разрушенный этаж. Все конечно возмутились, мол, там жить негде! Ни окон, ни дверей, ни потолков в коридорах!
   Витя тогда хорошую вещь сказал: это все мы уберем, - чем больше ребята будут заняты, тем меньше времени будет на дурь.
   Ребятки молодцы - все работали: плиты, блоки, мусор - все убирали. Сектора обстрелов обозначили, боевые точки соорудили. Сережа Белоусов с Колей Кожевниковым - два друга нераздельных - уже наши растяжки по всему периметру потом поставили. Все опытные были, учить не надо. Они в процессе работы группу задержали - трое бандитов под ГРУшников косили. Вычислили дом, квартиру, разработали план, красиво задержали.
   Доставили боевиков на базу, а через пять минут уже чеченская прокуратура ломилась к нам их спасть. Там информаторы быстро работают. На воротах стояли чеченские милиционеры, они их не впустили.
   У бандитов каких только удостоверений при себе не было: и ГРУ, и МВД, и ФСБ; имели взрывное устройство с дистанционным управлеием, оружие; имелась записка о том, что им необходимо убить коменданта в его день рождения.
   К отряду был прикомандирован опер - подполковник из Питера. Вот ему спасибо - он быстро врубился, и живо все оформил: документально снял показания, зафиксировал на видео. Этот комендант поначалу на стороне прокурора и местных был, но после прочтения этой записки мнение кардинально изменил. "У вас юбилей какой-то есть"? - "Да, есть". - "Вас приглашали туда-сюда?" - "Да". - Ну, ему эту записку - оппа!
  
   В 2004-м в Новых Атагах ангарские солдатики с нами стояли. Со здоровьем опять неважно: голова само-собой, а тут и с ногами проблемы начались - мерзнуть почему-то стали.
   Там случай забавный произошел. У нас щенок был по кличке Шали, и вот град пошел. Я в первый раз в жизни такой град видел - размером больше куриного яйца! И этого щенка град долбить стал, - он мечется, не понимает, что этот град его убить может. А я в валенках и в шортах за ним бегаю; в итоге поймал, под навес швырнул.
   С нами доктором был Витя Винокуров из нашей санчасти, вот он и выпросил у солдатиков валенки для меня. Георгиевич (Сергей Георгиевич Черных - в Новых Атагах командир якутского ОМОН) мне теплые носки дал. Так я и ходил валенках.
   Все, конечно смеялись: "Ребята с севера приехали - мужик в шортах и в валенках!".
  
   ...Относительно боя в селе Герменчук 7 января 2000-го... У каждого из нас свой бой был. Смысл не в том, что, где, и как было, а в том, что мы сейчас не помним многих фамилий. Ведь как получается, мы не можем всех своих товарищей, с которыми были в служебно-боевых командировках, запомнить по фамилии. Большинство по имени помним: Вася, Петя, Степа, или позывной, как у нас принято. Я, например, как командир или зам, у меня своя задача. Я могу много рассказать про Витю Вологдина: постоянно с ним был. Вот так - с кем больше контактирую, тех, соответственно, больше знаю.
  
   Зимой 2000-го, мы стояли в Шали, с нами базировался приволжский СОБР. Я позже с командиром приволжского СОБРа Петровым Виктором встречался в Волгограде. 13-го апреля 2001-го мы вошли в Грозный, и в этот же день нам сообщили: он умер, даже пенсию не получил. У него из-за тяжелой контузии была водянка мозга, - поднимался по лестнице домой, сознание потерял, упал. Хороший мужик был.
   Тот бой в Герменчуке, кадры которого на следующий же день обошли все новостные телевизионные каналы, снимал на видео приволжский собровец - но он находился далеко от нас. А с той стороны чехи (чеченцы) снимали, позже они нам видеокассету со своей записью подбросили. Начальник штаба приволжского СОБРА (выполнял обязанности начальника штаба сводного отряда - ОМОН-СОБР) Юрий Никулин недавно в гости к нам в Якутск приезжал. Он уже давно пенсионер, с Севера после вахты специально через нас проезжал...
  
   Шали - это маленький городок, можно сказать деревня. Базировались рядом с ДОСААФом, в Военкомате, - это один комплекс. В отличие от Грозного, вполне так приличный и неразгромленный городишко, даже, наверное, поселок. Никаких военных там не было: мы, да собровцы. Мы с отрядом СОБР первыми в Шали вошли, до нас в эту войну здесь вообще силовиков не было: ни войск, ни милиции, ни власти. Как говорится: полдеревни боевики, полдеревни наши. Вот полдеревни наших - это мы: ОМОН, и СОБР.
   Мы вошли в Шали вечером, нас сопровождал наш зам.министра Анатолий Дзивицкий - Бог его бережет (!) - так он той же ночью и уехал, без прикрытия. Хотя кругом боевики были. Здесь, наверное, больше был расчет, на то, что боевики не клюнут на одинокую автомашину.
   Когда мы разгружались, собровцы удивились: "Вы что, и дрова с собой привезли?". Мы же кроме вооружения все с собой берем каждую командировку: инструмент разный: топоры, пилы, оборудование, сразу электропроводку сделали, свет от генератора появился, приличный туалет построили, баньку. Цивилизация.
   Школу там восстановили, ремонт сделали, учебники детям передали, свои книги, которые привезли, тоже школьникам отдали.
   Ну, до седьмого января жили мирно, тихо. До этого в баньку сходили. Прямо в расположении баньку построили - сразу в первые дни по прибытии. Это традиция такая - на новом месте ставить в первую очередь баньку. Все обычно душ делали, а мы строго баньку, с печкой, со всем что положено.
   А до этого случай был - командир сводного отряда ругался: кто-то ночью прямо на растяжки умудрился, прошу прощения, наложить. Не знаю, когда этот "кто-то" потом узнал, наложил повторно или нет...
   Так вот, в баньку сходили - это пятого или шестого января было. А седьмого января утром встали, смотрим, красота - снег выпал - белый-белый! Это был первый снег.
   По поступившей информации выехали на операцию по освобождению заложников в село Герменчук. Тяжелую сферу и бронежилет я в тот раз не надел. Ребята тоже заныли, мол, устали от броников, и так тяжело, то да се... Ну, я Санычу благодарен, конечно (Александр Рыжиков командир ОМОНа), он говорит: "Надевай броник, на тебя все наши смотрят". В итоге все люди бронежилеты надели.
   У меня в руке шапка осталась, я ее под бронежилет засунул, чтобы руки освободить. Это тоже меня впоследствии спасло, такой синяк на всю грудь был - понятия не имею, откуда он появился.... И сферу надел на голову. Вот если бы не надел я эту сферу, сейчас бы все это не рассказывал. И еще хорошо, что сферу не сильно ремешком затянул, а то бы и голову оторвало. А так челюсть вывернуло, язык перекусил, в шоке выплюнуть его пытался. Я думал в рот что-то плотное набилось...
  
   На место прибыли... все как-то быстро произошло... Когда обстрел начался, по арыку пошли, Георгич с сопочки пулеметчиков вовремя убрал.
   Где-то писали, что от моей сферы граната отлетела, и двоих собровцев убило разрывом. Это не так, глупость. Собровцы до этого были убиты. А "моя" граната надо мной разорвалась! Об мою сферу ударилась, и уже надо мной рванула! В состоянии шока я уже из автомата стрелял, чем больше стреляю, тем голова больше раскалывается. И я вырубаться начал.
   Толком уже ничего не помню: сознание потерял. Георгиевич меня из арыка вытаскивал.
  
   Дальше такие воспоминания, урывками: вот будто натурально сплю спокойно дома, и вдруг голос Георгиевича слышу, хорошо так, четко: "Начальника штаба убило!". А я думаю: "Что происходит, как меня убило?! Я же дома сплю!".
   А потом он спрашивает меня: "Ты идти можешь?!". Отвечаю: "Могу", - А у самого мысль во сне: "Как это так, я же дома сплю, что это он у меня дома делает?!"
   Какой там "идти могу!?". Потом в себя потихоньку приходить стал. Смутно все: что-то помню, что-то не помню... это как кувалдой по башке - тут помню, тут не помню. Когда плохо помнишь, о чем говорить - страшно или не страшно...
   Потом за дорогой в кювете лежал среди собровцев - это помню. Помню, как Георгиевич кричал: "Пацаны, своих не бросаем! Всех забираем, и раненых, и убитых"! Нас вытаскивали, на броню кидали. Оружие тоже не оставляли, все подбирали.
   Бой делится на несколько этапов. У каждого свой бой, одного мнения не найдешь. Общей картины никогда не сделаешь. Например, слева Олег Хлебников с группой бойцов - там одно - они даже кофе под огнем попили. С правой стороны, где собровцы и наши омоновцы - у пролома в бетонном заборе - там другое. Слава Соктоев - у него тоже другое, его могли наши же собровцы подстрелить, когда он в ледяной воде с пулеметом по арыку плыл под обстрелом. Много разных моментов, кто-то их и не замечал...
   У меня, например, было так: не только я боевиков своими глазами видел в этом бетонном проломе - вглуби, далеко. Но мы их приняли за своих: они были одеты в обыкновенные теплые милицейские куртки, никаких специфических опознавательных знаков, ни зеленых повязок, ни тюбетеек, ничего. Поэтому мы в ту сторону и стрелять не стали! А вдруг свои?!..
   Мы толком не знали: кто, где, что, куда и какое направление. Только чухнули когда нас густо обстреливать начали. Это засада! Взрывы слева пошли. Следом БТР армейцев, который нас прикрывал, подорвали, - этот момент на видеозаписи чехов есть. Сразу солдатиков в плен взяли, резали. Их командира тут же добили, застрелили... Позже там ботинок нашли с солдатским жетоном на шнурке.
   По полю меня тащили, перекатывали местами. И, помню, по чистому снежному насту так красиво, как от раскаленной спицы, линии веером от пуль прорисовываются - как при замедленной киносъемке. Лежу, думаю: "Вот красота какая, как красиво снег прожигается!".
   Затем опять тьма, пропасть... Потом помню - уже внутри БТРа я облевал всю броню. При контузии так бывает.
   В броню нас, всех раненых, запихали, пулеметчик стреляет, гильзы по корпусу брони стучат - стрельба не так, а вот стук гильз по корпусу - это все! А я как раз под раму башни попал, пулеметчик не может развернуться: мое тело мешает, пацаны меня оттуда вытянули, ругаются - я же блюю...
   Видно меня обкололи обезболивающим: то очнусь, то опять без сознания валяюсь. Потом, помню, в Автурах, в медпалатке лежал. Врачи меня обхаживали, бинтовали. Нас затем, всех обколотых, в вертолет запихали - друг на друге лежали, битком. Там же не только из Шали, со всего региона раненые. Очнулся уже в Моздоке. Там опять обкололи. Под системой лежал. Потом в самолет, и меня отправили в госпиталь МВД РФ в Екатеринбург. Через месяц перевели в санчасть Якутска.
  
   Ну, и самое главное в этом бою: когда командир Александр Рыжиков погиб, Георгиевич командование на себя взял. А мы у пролома этого забора находились, откуда велся обстрел. Собровцы предлагали уйти на безопасную сторону. Но Петя Сапунов отказался: "Командир сказал - здесь находимся! Значит, здесь находимся, своих не бросаем! Пока команда не поступит отходить, на этом месте будем!". У нас дисциплина даже в горячке боя была. Несмотря на горячку боя и незнание обстановки в этой засаде.
   Вроде спокойно могли бы уйти в безопасное место, отойти, но команда не поступила, и мы стояли. Не запаниковали. В боевом подразделении дисциплина железная. "Кадры решают все" - это гражданская формулировка, а то, что у нас ребята подобрались все нормальные настоящие воины - вот смысл в этом, наверное.
   Вот, говорят: "якутский ОМОН", "якуты". Не по национальности якуты, даже не по территориальному признаку. Понятие "якуты" - это нечто. Скажешь "якутский ОМОН" - везде двери открываются. После этого боя уважение федерального руководства к ребятам в последующие командировки ощущалось. А доктора какие у нас были - спецы!
  
  

Беседовал Андрей Ефремов-Брэм

  
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023