ArtOfWar. Егоров Сергей Андреевич. Чертов мост 08.06.83

Чёртов мост 08.06.83

(Обновлено 04.10.2018)

Карта: http://kunar.artofwar.ru/maps/200k/html/I-42-16.html

Современные фото окрестностей: https://picasaweb.google.com/ssharakhmatov/XXI#

Сам я в этих трагических событиях участия не принимал, на джелалабадке за время службы в 180 мсп побывать не довелось. И в полк я пришёл только на следующий год. Но хорошо знаю двух участников событий. Оба они мои однокашники по Алма-Атинскому ВОКУ, выпускались на два года раньше. У Нуртая Исмагулова я принимал гранатомётный взвод 2 мсб. От него мне перешла БМП N 688 с дырой от гранатомёта в правом борту. С Сергеем Лето я успел сходить на боевые в обоих Панджшерах 84-го.

Коротко суть произошедшего. 2 мсб 180 мсп стоял на постах по джелалабадской дороге. Исмагулова старшим небольшой колонны отправили в Кабул. Сразу за Чёртовым мостом он увидел два стоящих БТРа комендачей. Нуртай разглядел среди них своего однокашника по АВОКУ (Рысьев Игорь, впоследствии ранен под Кандагаром, умер 12.10.83). Колонна остановилась, друзья стали обниматься. Но бойцы заметили подозрительных воинов в афганской форме, передвигающихся по склону. Оказывается, духи подготовили здесь серьёзную засаду с видеосъёмкой. Ждали большую колонну. На мелочь не реагировали. Но тут у них не выдержали нервы, и они открыли огонь. Нашим с потерями удалось вырваться. Из Суруби на выручку пошла бронегруппа во главе с Сергеем Лето. Они-то и попали в самый переплёт. Позже на помощь пришла разведрота, а затем и основные силы.

По сути, если бы Исмагулов не остановился, то через пару часов в этом месте уже горела бы колонна наливняков. А так духам пришлось воевать только с бронёй. Поражает их наглость. После того, как "засветились", они не ушли со своих позиций. Остались, видимо, отрабатывать очень хорошие деньги.

Воспоминания однополчан написаны в разное время, но выстроены в хронологическом порядке происходившего.

Ищу других участников событий.

Нуртай Исмагулов, командир 2 грв, в 180 мсп 09.82-09.84

Прочитав воспоминания, не могу не написать, так как получается, что всё началось с меня. В тот день я старшим колонны из двух БМП и четырех колес направился в Кабул. Со мной были два прапорщика из взвода обеспечения, которые ехали за продуктами и боеприпасами. Фамилия одного из них, кажется, Цицонь (но могу ошибаться).

При подъезде к мосту я заметил, что не было движения афганских машин, но как-то не придал этому значения. Проехали мост, метров через 100-150 увидел два комендантских БТРа и Игоря Рысьева. По сути, они находились под самой засадой. Бойцы на обочине что-то выковыривали из разбитых машин. Я спрыгнул с БМП, и только мы обнялись, как мой механик кричит -- "духи". Я поднял голову и вижу: со стенки высотой 5-6 метров, которая защищает дорогу от осыпи камней, поднимается "дух" в форме афганской армии и целится из гранатомета в мою БМП.

Механик все видел и дернул машину вперед, поэтому первая граната разорвалась позади БМП. Я успел вскочить на броню и крикнуть Игорю, чтобы двигался за мной. Едва успел выйти на связь, как пошел шквальный огонь из стрелкового, преимущественно с правой стороны. Вторая граната вошла в правый борт, меня сбросило на конвейер (посекло ноги, руки, голову). Наводчика-оператора Сергея Саратцева разрезало струей, которая дальше по диагонали пошла в левый десант.

Когда поднялся из люка, вижу - ГАЗ-66-ые мечутся по дороге. У механика перекошенное лицо, залитое кровью. Я ему скомандовал принять вправо, чтобы пропустить колесные машины. Парень, несмотря на ранение, не растерялся, за что ему отдельное спасибо. К сожалению, не помню его фамилии, так как колонна была сборная. Помню только, что он был уже дембелем. По связи спрашиваю, где четвертая машина? Прапорщик со второй БМП говорит, что ее подбили, но водителя успели забрать на броню. Приказал, чтобы со второй БМП молотили все подряд. По станции открытым текстом передал: "Все, кто слышит меня - на чертовом мосту засада".

Как вышли на наш пост в Пули-Чархи помню урывками. Вышли все, в том числе и два БТРа комендачей. Кругом стоял крик, суета. Начали снимать раненых, помню как вытаскивали Саратцева и раненых из левого десанта. Прапорщики доложили, что вышли все. Подбежал Игорь Рысьев, сказал, что у него тоже, кажется, все. Я начал "отключаться". Сказал, чтобы колонну вели в полк. Помню, что меня везли в БТРе в десантном отделении. Потом очнулся в операционной, на столе.

В общем, нам еще повезло, что мы попали на конец засады и что головная БМП не вышла из строя. Тогда я не мог знать, насколько серьезно была построена засада. На схеме это очевидно. Мне очень жаль, что не смог до конца предупредить всех обо всем. Но то ли со связью что-то происходило, или не так меня поняли. Да, по прошествии стольких лет осознаешь, что можно было всего этого избежать. Но получилось то, что произошло. Прошу всех простить нас, кто первыми оказались там.

Александр Киев, командир отделения 2 мсв 4 мср, в 180 мсп 11.81-06.83.

Наш пост находился на левой стороне дороги Джелалабад-Кабул. Утром 8го июня 1983го года колонна из 2го батальона остановилась у нас на посту. Постом командовал ст. прапорщик Сорокапуд. Я прыгнул в один из наливняков Урал, чтобы попасть в Кабул в 180 полк готовиться к дембелю. В колонне были и наливняки, и БМПешки, и даже, по-моему, мтлб. Без проблем доехали до следующего поста, там постояли около полчаса и двинулись дальше. Без обстрелов добрались до следующего поста. Там у ребят с гор сбегала вода, и было что-то вроде бассейна. Там мы простояли минут 20 и колонна двинулась далее. Я сидел в кабине Урала-наливняка. За рулем был парень из Мордовии, к сожалению, не помню имя, то ли Юра, то ли Толя. Колонна двигалась примерно со скоростью 40км в час. Я повернулся вправо, взглянул вверх стены из камня, высота которой примерно 2м, а там дух целится в нас из гранатомета. Я резко передернул затвор ак и дал очередь по брустверу из камня справа. Сзади раздался взрыв, видимо дух саданул из гранатомета по нам, но не попал. Я крикнул водителю, что бы он прижался ближе к стене. Метров через двести остановились у тоннеля, справа что-то догорало, то ли барбухайка, то ли какое-то авто. Начался обстрел, колонна двинулась, я успел запрыгнуть в БМП-2 в левый десант. Над головой пролетали пули, выстрелил рожок вправо, примерно откуда стреляли с насыпи за речкой. Затем раздался взрыв, я упал в люк десант, мне разорвало взрывом ногу, от колена до таза ручьем лилась кровь. В шоке снял ремень и перетянул левую ногу. Минут через пять БМП остановилась, в люк глянул водитель и спросил живой? Я в шоке сказал что-то. Он был из гранатометного взвода, по-моему, парень был ингуш. Лицо у него было измазано кровью. Благодаря ему я остался живой, потому-что он сумел вывести БМП из под обстрела. Дальше плохо помню. Остановились на каком-то посту. Меня и других вытащили из БМП, погрузили на БТР и быстро повезли в Кабул в госпиталь. Там на хирургическом столе мне сделали какой-то укол и я отключился. Проснулся в барокамере. Мне ампутировали всю левую ногу, получил ранение в желудок, осколки кумулятивной гранаты пробили всю полость левой груди, обгорело все лицо, но я выжил. Командиром БМП-2, по-моему, был старлей-казах.

Сергей Лето, командир 2 мсв 7 мср, с 08.84 командир 3 мср, в 180 мсп 01.83-05.85.

С мая 1983 года на охране дороги Кабул-Джелал-Абад стоял 2 МСБ 180 МСП. В конце мая обстановка на дороге накалилась, духи стали почти каждый день обстреливать посты. Прошла информация, что готовятся массовые нападения на посты. Сверху пришёл приказ отправить дополнительные силы на дорогу. В состав группы вошли 7 и 9 МСР 3МСБ. Я командовал 2 взводом 7 роты. Старшим группы поехал НШ 180 МСП п/п-к Крамаренко. За день до выхода наша рота получила 4 или 5 новых БМП-2 с завода. На машины даже не успели набить номера, так как было некогда. Ночью получили боеприпасы и на рассвете выехали в Суруби, по-афгански - Суробаи.

Суруби находился примерно в 50 км восточнее г. Кабула, на одноимённой реке Кабул, где до войны располагался городок наших гидростроителей, которые построили самую большую в Афганистане плотину и ГЭС Наглу. Метрах в 100 над посёлком возвышалось глиняное плато, где в здании бывшей метеостанции размещался штаб батальона, охраняющего дорогу. В поселке располагался разведцентр ГРУ ГШ, который в случае опасности наши должны были прикрывать. Посёлок находился на берегу водохранилища. Ниже по течению реки еще до войны немцы из ФРГ построили небольшую по мощности плотину и ГЭС Суруби.

Нашу группу разделили, 9 рота ушла на усиление постов дальше по дороге в сторону Джелал-Абада. 7 роту оставили в Суруби. Мы обслужили технику, зарядили пушки и пулемёты до полного боекомплекта. Тут и выяснилось, что ЗИП практически весь разворован, не на всех машинах были крючки для вытаскивания снаряда из пушки в случае осечки. Это потом больно нам аукнулось. Кто служил наводчиком на БМП-2, знают, что будет, особенно в бою, если случится осечка, а этого крючка нет. Я потом видел, как эти крючки наводчики носили на шее на нитке, как амулет.

Всё было спокойно, пару раз выезжали на посты на усиление, но ничего серьёзного не происходило. Уже шли разговоры, что через пару дней мы вернёмся в полк. Утро 8 июня ничего плохого не предвещало. Рано утром из Суруби в Кабул в полк пошла небольшая колонна 2 МСБ за продуктами, топливом и боеприпасами. Старшим колонны был ком. взвода АГС 2 МСБ л-т Исмагулов Нуртай. Мы с ним были друзья и однокашники, вместе учились в одном взводе и закончили 4 роту Алма-Атинского ВОКУ в 1982 году. Перед отъездом мы с ним переговорили, и они поехали.

Только сели обедать, как объявили тревогу. По радио сообщили, то ли с 1 поста, то ли с "Байкала" (пост артиллеристов в Пули-Чархи на въезде в Кабул), что колонна попала в засаду в районе Чёртова моста, колёсные машины горят, БМП-2 Исмагулова подбита, есть убитые и раненые. Исмагулов то ли убит, то ли тяжело ранен. Нужно было срочно ехать выручать наших. От Суруби до Чёртова моста было примерно 35 км. От Кабула было гораздо ближе, но реально на восточной окраине Кабула наших боевых частей, кто мог быстро выехать на помощь, не было, а до расположения полка, который находился на самой юго-западной окраине Кабула под горами, было не менее 20 км.

Чтобы как можно быстрее доехать до места засады, было принято решение всю 7 роту не посылать. Так как в роте было большое количество старых машин, решили отправить 2 взвода. Я сразу для себя решил ехать, ведь нужно было выручать друга. Командир роты Курцев Володя возражать не стал и назначил меня старшим. Со мной поехали ком 1 взвода л-т Бродецкий, фельдшер 3 батальона пр-к Федоренко (или Фёдоров), два взвода, 4 БМП (3 новых БМП-2 и одна более-менее свежая БМП-1) и один танк. Из какой танковой роты он был, я не помню.

Мы на всех парах помчались на выручку. Ехали так быстро, как мог двигаться впереди идущий танк. Когда поднимались на серпантин, закипела БМП-1, и я её оставил на 1 посту. В этом месте ущелье Махипар сильно сужалось, до поста дорога шла по серпантину, по крутому склону горы среди нависающих скал, с перепадом высоты порядка 600-700 метров. Справа от дороги бился в теснине Кабул, по мере подъема оставаясь в низу в пропасти, где вместе с валунами лежало много всякой техники, в том числе и нашей. 1 пост располагался на самом верху серпантина, на небольшой площадке у подножья скалы, нависающей над ущельем Махипар, откуда открывался обалденный вид на ущелье и вьющуюся по нему ленточку дороги.

Вместе с закипевшей БМП я оставил и большую часть людей, чтобы не болтались лишние на броне. И, как оказалось, это им спасло жизнь. Дальше поехали на 3 БМП-2 с танком впереди. Пушки влево-вправо, солдаты в люках, чтобы при стрельбе не мешали повороту башни. Участок дороги от 1 поста, примерно на протяжении 2 км, был мрачноватым. Здесь духи неоднократно устраивали засады и жгли колонны. Дорога проходила через два небольших тоннеля, по краю глубоченной пропасти, местами по уступу, вырубленному в скалах. Я ехал следом за танком, мех. водитель у меня был Дудич, хороший парень и надёжный опытный механик-водитель. Служил на моей машине с января 1983 года, с момента, как я прибыл в полк из Союза.

На подъезде к Чёртову мосту увидели впереди дым от горящих машин. Духи нас уже ждали. Не доезжая 100-150 метров до моста, мы попали под залп из гранатомётов и кинжальный огонь из стрелкового оружия. Стреляли слева из-за камней на склоне и справа из-за речки. Основной удар пришёлся по головному танку, в него попало сразу 3 гранаты. Одна - в пушку у основания башни, вторая - вскользь в башню сзади и третья - в баки правого борта. Танк загорелся и остановился. Мы сзади тоже все по тормозам. В этот момент прямо перед носом машины в асфальт врезается и взрывается граната из РПГ, а вторая, обдав ветром, пролетает прямо у меня над головой. Все ехали по-походному, и сразу появились раненые. Огонь был такой плотный, что у меня на БМП срубило пулей половину антенны.

Я ехал за наводчика, так как штатный наводчик-оператор, фамилия его была Сарри, до этого был наводчиком на БМП-1 и новую машину толком не знал. Я видел откуда слева стреляли гранатомётчики и стал стрелять туда одиночными из пушки. А сам думаю, что сейчас они перезарядятся и нам будет жопа. Ору по связи, вызываю танкистов, а в ответ тишина. Когда ехали, все были на связи. Ну, думаю, уже всё, и тут отвечает механик-водитель танка. Говорит, что мы горим и танк заглох. Я ему говорю, браток, пробуй, заводи. И случилось чудо, танк завёлся. Кричу ему, давай жми вперёд, и не останавливайся, пока я тебе не скажу. Если бы не этот паренёк, всё было бы гораздо хуже. И вот мы пошли вперёд. Духи лупили по нам со всех сторон, по броне грохотало так, как будто молотками по ней били. Проехали мост и пошли дальше. У танка горят баки, сзади дымит БМП Бродецкого, из инжектора летит фонтан охлаждающей жидкости и дыма.

Отъехали от моста с километр, стрельба прекратилась, кричу по связи - стоп. Давай тушить танк, разбираться с ранеными и что и как. Смотрю, из танка тащат всего посечённого осколками заряжающего. Я фельдшеру кричу, Ваня, давай перевязывай раненых, а он стоит в раскоряку и говорит, что сам тоже ранен. Смотрю, у него вся задница в крови и окровавленные лохмотья свисают. Когда начался обстрел колонны, он ехал по-походному на командирском месте на 3-й по ходу БМП-2. И в момент, когда он привстал, чтобы запрыгнуть в башню, пуля пробила ему обе ягодицы, не задев кости. Если бы в этот момент продолжал сидеть, то пуля попала бы ему в живот или в таз.

Затушили танк, перевязываем раненых, и тут мне наводчик с танка говорит, что пропал командир танка с-нт Чистяков. Когда подбили танк, они с заряжающим ехали по-походному, и оба были ранены осколками. Закидной успел залезть или упал в танк, а Чистякову, по словам наводчика, выбило глаза или глаз, и он остался на броне, а потом или сам упал на землю, или его сбили духи. Но главное было то, что мы его потеряли. В суматохе боя никто этого не заметил. Можно было бы поехать дальше, тем более подбит танк, у БМП пробиты радиаторы, куча раненых. Наверное, особо никто ругать бы не стал, кроме своей совести. Я только подумал, что вдруг он ещё живой и что с ним с раненым сделают духи, и решил ехать назад, искать его. Духи в плен если и брали наших, то только здоровых, чтобы могли сами идти, и нести груз. Раненых же они добивали самыми изуверскими способами.

Бродецкому сказал, чтобы цеплял БМП за танк, и вёз раненых на "Байкал" к артиллеристам. Так же с ним отправил ещё часть людей. Сам на двух БМП поехал назад. Со мной вместе было 12 или 13 человек, точно уже не помню. Когда стали подъезжать к мосту, я увидел на дороге тело нашего солдата. Это был Чистяков. Дудичу сказал, чтобы прикрыл бронёй, а сам к Чистякову. Он был мёртв, тело изрешечено пулями, видимо духи упражнялись на нём в меткости. Кровь с него лилась ручьём. Мы загрузили его на броню и стали разворачиваться. И тут уже пошёл в ход закон подлости. Кто-то из солдат оставил автомат сверху на броне БМП. Когда тронулись и поехали, автомат свалился. Начали сдавать назад, чтобы подобрать. Духи уже опомнились и начали поливать со всех сторон из стрелкового оружия. Подъехали, подобрали автомат и рванули вперёд. Но не тут-то было. Видимо пока мы грузили тело, разворачивались, пятились, подошли гранатомётчики, и как только мы тронулись, прилетело и нам.

Первой подбили мою машину, граната попала слева, прямо за мех. водителем, под триплекс люка старшего стрелка. На этом месте сидел Раджабов, и ему снесло полголовы. Меня и наводчика спасло то, что башня была повёрнута влево, и нас от струи и осколков прикрыл и спас высокий короб пулемётной боеукладки. Взрывом контузило механика Дудича. Он, видимо, теряя сознание, рванул штурвал вправо. Машина резко завернула и налетела на дорожный бордюр. Бордюр был высокий, машина залезла на него и повисла на брюхе. Двигатель не заглох, и гусеницы продолжали вращаться. Вторая БМП проехала всего на 10-15 метров дальше, и её тоже подбили. Граната попала справа в самый нос, между ребристым и наклонным листом. Кумулятивная струя пробила фальшборт, правую скулу борта, зацепила и заклинила главный фрикцион, пробила уже изнутри наклонный лист и ушла в землю. И мы встали, как мишени. Повезло хоть то, что обе машины не загорелись. Стали по кругу стрелять по укреплениям духов, а их, как потом выяснилось, было много, так как они долго готовили эту засаду.

Я постоянно был на связи, стал вызывать всех, кто меня мог слышать. До моста я слышал 1 пост, а за мостом я его уже не слышал. На наше счастье мне ответили артиллеристы с поста "Байкал" на въезде в Кабул, а потом подключились артиллеристы 181 полка, которые стояли на охране тюрьмы в Пули-Чархи. Я просил прикрыть нас огнём и пытался их корректировать. Но вокруг были скалы и очень крутые склоны, которые прикрывали это место, и артиллерия долго не могла пристреляться, чтобы бить ниже и ближе к нам, снаряды ложились в основном выше по склону. Духи это поняли и стали спускаться ближе к дороге. Пока мог, стрелял одиночными из пушки, но потом случилась осечка и снаряд застрял в стволе. Тут и выяснилось, что у наводчика нет крючка, чтобы вытащить снаряд из ствола. Духи поливали так, что разбили все прицелы и триплекса, грохот по броне стоял такой, что я думал, оглохну. Наводил уже через щель между люком и башней. Пушка заглохла, стал стрелять из пулемёта. Смотрю, вторая БМП тоже стрелять перестала, а вскоре у меня и в пулемёте патроны кончились. Стал стрелять из автомата. Расстрелял один магазин, начал второй. В автомате были 2 связанных изолентой больших магазина от РПК по 45 патронов. "Лифчик" на 4 магазина и 2 гранаты, у меня тоже был. Но когда ещё ехали в колонне, я по беспечности не одел его на себя, а повесил на башенный люк. Спохватился, а его нет, видимо слетел, где-то в суматохе.

Духи уже в полный рост стали спускаться с гор к нам. Я стал просить огонь артиллерии на себя. Думаю, если не будет прямого попадания в БМП, может и выживем, зато духи не подойдут. Хорошо запомнил слова командира артдивизиона 181 полка, которому я давал координаты для стрельбы. Я ему говорю, чтобы стреляли по нам, так как лучше помереть от своих, чем духи живьём потом кишки на головы намотают. Он мне отвечает, сынок, подожди, не торопись, ну давай ещё ближе попробуем. И действительно, снаряды стали ложиться совсем близко от нас, и духи залегли. Я уже попрощался с жизнью. Вся она, такая до обидного короткая, промелькнула перед глазами. Перед глазами встала жена и маленькая дочь, которой в то время, только исполнилось 3 годика. Свой АКС-74 я упёр в сиденье, а ствол в подбородок, снял с предохранителя и стал ждать. Если бы духи подошли и полезли в БМП, я бы застрелился. К тому времени я уже повидал изувеченные трупы наших солдат, которые попадали к ним в плен. Поэтому заведомо обрекать себя на лютую мучительную смерть не хотел, лучше самому на себя руки наложить.

Но тут в наушниках я услышал голос командира нашей разведроты, чтобы мы держались, и что они уже на подходе. Я его предупредил, что на подходе к мосту сидели гранатомётчики, которые первыми нас обстреляли. Разведчики, отстреливаясь, проскочили без потерь. Подлетели к нам и давай поливать из пушек и пулемётов. На сердце отлегло, так как духи больше не высовывались. Разведрота на наше счастье сидела ближе всех к нам на 3 посту и ходила ночами в засады на караванную тропу возле разрушенного кишлака Гагамунда. Крамаренко им дал команду по тревоге идти к нам на выручку, и они успели в самый последний момент.

Потом пришёл танк с 1 поста. Я ему по связи сказал, чтобы он подошёл к нам сзади и попробовал сдёрнуть БМП с бордюра. Танк подошёл, и кто-то из танкистов попытался зацепить трос, но тут же его снял снайпер. Ему на помощь бросился второй и тоже упал. Экипаж был неполный, 3 человека, В результате в танке остался один мех. водитель. Потом наступила наша очередь. И эта сука ложила всех наших ребят, кто пытался зацепить БМП за танк. Другого выхода снять БМП не было, и поэтому шёл следующий солдат, чтобы зацепить этот проклятый трос, и всё повторялось снова и снова. Так был убит с-нт Петелин, который только накануне вернулся из госпиталя после ранения. На этом месте были убиты или ранены большинство наших солдат.

В какой-то момент в машине остались я, наводчик Сарри, контуженный Дудич и мёртвый Раджабов. Пришла очередь идти Сарри. Я его спросил, ну что, пойдёшь? Он видел, чем заканчивались предыдущие попытки зацепить БМП за танк, но сказал, что идти всё равно надо, только давайте покурим, а то может больше и не придётся. Несмотря на весь ужас нашей ситуации, мы с ним покурили, и он пошёл. Я его проинструктировал, чтобы сразу не выскакивал из десанта, а под прикрытием открытой десантной двери сначала осмотрелся и как можно быстрее, в прыжке, хватал трос, накидывал его на буксирный крюк, и прыгал обратно в десант. Всё шло сначала хорошо, он осмотрелся, резко выпрыгнул, схватил трос, повернулся, поднял его, ещё бы долю секунды и он бы зацепил трос, но в это момент пуля снайпера попала ему в верхнюю часть правого бедра и вышла из колена, раздробив кость. Как он не умер от болевого шока и потери крови, пока до него добрались, перевязали и сделали обезболивающий укол, известно только ему и господу богу. Но он выжил всем смертям назло. Через 2 дня после боя я его навестил в Кабульском госпитале. Он был очень плох. Сказал, что ему хотят ампутировать полностью всю ногу. На счастье в этот день прилетел медицинский эвакуационный ИЛ-18, и его увезли в Союз. Он мне потом прислал письмо, что лежит в окружном госпитале в Новосибирске, и что ногу ему сохранили.

Подошла колонна 9 роты во главе с Крамаренко. Они притормозили, но потом ушли из под обстрела дальше по дороге и там остановились. Колонна прошла мимо без потерь, так как духи по ним практически не стреляли, сосредоточив весь огонь на моей БМП, не давая никому к ней подойти.

Подошёл ещё танк, на нём был ст. л-т Шниппер (если я не ошибаюсь). Я ему показал, чтобы он подъехал спереди. Спереди стояла каменная тумба. Она прикрывала от обстрела, но и мешала тащить вперёд БМП. Но выхода не было, так как сзади не давал зацепить снайпер. С трудом, но спереди зацепили трос. Танк потянул, машина пошла юзом на днище по бордюру и упёрлась в каменную тумбу. Танк ещё потянул, и БМП стала заваливаться на левый борт. Я в последний момент выпрыгнул из башни, машина завалилась с бордюра на асфальт и перевернулась кверху гусеницами. Внутри остались контуженый Дудич и мёртвый Раджабов.

На дороге стояла БМП разведчиков, я забежал за неё и увидел там своего ротного Володю Курцева. Духи стреляли с обеих сторон, и когда БМП били в одну сторону, то они начинали стрелять с другой. Когда мы прятались за БМП, нам в спину начали стрелять духи.

Я побежал к своим солдатам, которые прятались за перевёрнутой БМП. Стал звать Дудича. Хорошо, что он уже очнулся. Когда машина перевернулась, то башня ушла во внутрь корпуса, и расстояние между люком мех. водителя и асфальтом было совсем небольшое. Дудич просто чудом кое-как смог вылезти из машины. Машина, когда перевернулась, лежала под углом к бордюру, и частично перегораживала дорогу. В этот промежуток между бордюром и перевёрнутой БМП и заскочили Абераев, Пугачёв и я. Они прибежали выручать меня, так как думали, что я тоже остался в ней. Место было более-менее безопасное, так как с одной стороны прикрывал высокий бордюр, а с другой - перевёрнутая БМП.

Но она перекрывала дорогу для прохода колонны, и танкистам дали команду тащить её дальше. Они не видели, что за ней есть люди, и когда потянули дальше, она стала разворачиваться и придавила к бордюру Абераева и Пугачёва. Я в самый последний момент успел выскочить из этой мышеловки, так как был ближе всех к краю. Я заорал танкистам и подбежал к танку, он остановился, но солдатам насмерть зажало ноги. Я пытался их вытащить, но всё было напрасно, их просто размазало по бордюру. Абераев недолго мучился, его добил снайпер. Пуля попала ему прямо в голову.

Никакого выхода больше не было, и танк продолжил тянуть. Юра Пугачёв был ещё жив, но ноги ему оторвало по самый пах. Когда я подобрался к нему, он уже почти не подавал признаков жизни. При такой страшной кровопотери он прожил буквально несколько минут. Кровь остановить было невозможно, так как жгут некуда было наложить, всё было размозжено и раздавлено.

Я остался на ровном месте и, чтобы хоть где-то укрыться, запрыгнул под танк, думал, постучу, и они меня через десантный люк затащат внутрь. Но танкисты из-за стоящего грохота, видимо, меня не услышали. А потом танк поехал и чуть вообще меня не раздавил. Он отъехал, а я остался лежать на голом асфальте. Более безнадёжную ситуацию, наверное, трудно было придумать. Недалеко стоял ещё один танк, и я из последних сил бросился к нему. Как я в него влетел головой вперёд, сам не знаю. Единственное, я подумал, что если буду открывать люк и потом залазить в него, как обычно, ногами вперёд, меня вполне успеет снять этот проклятый снайпер. Спасло то, что за всем этим из под прикрытого люка наблюдал танкист. Я ему показал, чтобы он открыл люк, и рванул вперёд.

Осмотрелся и вижу, солдат держит на коленях голову Курцева Володи. Как мне потом рассказали, ему попали сначала в ногу, а потом в спину, когда он укрывался за БМП разведчиков. Пули видать были разрывные, потому что рана в спине была огромная, в неё вошёл почти весь перевязочный пакет. Он потерял очень много крови и был уже без сознания. Я по связи вышел на Крамаренко и доложил, что в танке умирает Курцев. Он мне приказал, срочно везти его на пост к артиллеристам, там мол, уже ждут раненых санитарки и врачи из госпиталя. Мы поехали на пост и когда достали его из танка, он, видимо, уже был мёртвый. Но как потом сказали, он якобы умер в машине, по дороге в госпиталь.

Уже вечерело. Духи перестали стрелять. Собрали всех убитых и раненых. Санитарных машин и врачей из госпиталя не было, всех, и живых и уже мёртвых, грузили в бортовой ГАЗ-66. Это было страшно, когда он проезжал мимо, из кузова ручьями текла кровь. Вышли все, кто оставался возле моста. Перевёрнутую БМП расстреляли из танка, чтобы сгорела, и духи не смогли снять с неё вооружение и боеприпасы. Вместе с ней сгорел и труп Раджабова.

В ней также сгорели все мои личные вещи, документы и деньги. Сгорела моя форма х/б, офицерское удостоверение личности, комсомольский билет. В этот день я был одет в КЗС на голое тело и на шее висел офицерский жетон, на обратной стороне которого изолентой был приклеен крестик, чтобы не было видно, так как в то время такие вещи не приветствовались. Этот алюминиевый крестик мне дали в детстве в церкви при крещении, и взять его с собой уговорили моя мама и бабушка.

Вторую подбитую БМП удалось вытащить. Она вся была иссечена пулями и осколками с дырами в правом борту возле носа и в наклонном листе, пробитыми из гранатомёта. Позже её отремонтировали, она ещё послужила и была живым памятником и напоминанием об этом бое.

Когда все вышли, я собрал остатки своего войска, и мне стало плохо. Из тех людей, что поехали со мной назад искать пропавшего танкиста, целыми остались вместе со мной мой зам.ком взвода с-нт Кушев и ещё двое солдат. А как потом подсчитали, общие потери составили 10 убитых и 22 раненых. Были подбиты один танк, 4 БМП, одна из которых сгорела, 3 или 4 колёсные машины 2 МСБ, которые тоже сгорели.

На посту у артиллеристов собралось полно народа. Приехал командир полка Ядрышников, прилетел на вертолёте замкомдива, его ФИО к сожалению не помню. И вот этот урод начал меня обвинять, зачем я поехал назад за одним трупом, а в результате получили 10 убитых и 22 раненых. Я ему говорю, а что если бы он был живой, и его взяли духи? Он ничего и слушать не хотел. Но тут за меня вступился Ядрышников. Он сказал, что вы тут человек новый, а у нас своих не бросают и даже армейские операции останавливают, если пропал человек, живой или мёртвый. Тот заткнулся, и от меня отстали. С большой теплотой вспоминаю п/п-ка Ядрышникова, самого грамотного, выдержанного, волевого и справедливого командира из тех трёх, что командовали полком при мне. Уверен, что меня поддержат многие однополчане.

Полк в ночь полез в горы, но духов уже и след простыл. Место засады они долго и тщательно готовили. Из камней было сделано много хорошо замаскированных укрытий для стрельбы. Как мне потом рассказал нач. разведки полка, разведбат взял на Гагамунде духовский караван. Там была плёнка с фильмом, снятым японской киногруппой, как духи бьют нашу колонну.

Исмагулова я нашёл в медсанбате, его сильно посекло осколками. Ему тоже повезло в том, что когда попали из гранатомёта в БМП, она не загорелась. Ранило механика-водителя, но он сумел вывести машину с людьми из под огня. В его колонне сожгли несколько колёсных машин, но они выскочили. Погиб наводчик-оператор с его БМП. За этот бой приказом командующего армии всех живых и мёртвых участников представили к наградам, в том числе и нас с Исмагуловым. Мы одним указом получили ордена Красной Звезды и вручили их нам тоже в один день.

С того памятного дня 8 июня 1983 года прошло уже больше 27 лет, но я до сих пор помню всё в мельчайших подробностях, таких, которые даже сложно описать. До сих пор не верится, что я тогда остался жив. Я преклоняюсь перед нашими солдатами, которые не ропща и не раздумывая рисковали своими жизнями ради дела, ради спасения своих товарищей, своего командира, шли на верную смерть. До сих пор помню глаза сержанта Петелина, который пошёл цеплять трос и был смертельно ранен снайпером. Он лежал на асфальте в луже крови и ещё пытался приподнять голову. В этот момент я увидел его глаза, в которых была такая бесконечная тоска и боль, что мне даже по прошествии стольких лет становится не по себе и мурашки идут по всему телу. А как страшно умирали Абераев и Пугачёв, которые бросились спасать меня, когда перевернулась БМП. Как умер Раджабов, не дожив несколько дней до дембеля и так и не увидев своего маленького сына, который родился у него уже после призыва в армию.

Этот перечень можно продлевать долго только именами тех, кого я знал лично. Каждый человек в душе считает себя центром всей вселенной, с которым ничего дурного не может произойти, так как, если с ним что-то случится, то мир просто рухнет, рассыплется и исчезнет. Мне довелось прочитать последнее неотправленное письмо погибшего в декабре 1982 года и.о. командира 7 роты ст. л-та Анатолия Сличного. Письмо было случайно обнаружено через год после его гибели в его полевой сумке в старой каптёрке, которую собирались сносить. Оно было адресовано жене. Она к тому времени находилась в положении. Анатолий писал, чтобы она не волновалась за него. Строил планы на будущее. Но меня больше всего поразили строки, где он пишет, что с ним ничего плохого не случиться, так как это просто невозможно. Ведь мы только начали жить, и впереди нас ждёт большая и счастливая жизнь. Но в реальности, особенно на войне, всё бывает, к сожалению, гораздо печальнее.

Ну, вот кажется и всё. Всё, что я помнил, написал. Может, кто ещё какие-нибудь знает подробности, так как в этом деле участвовало много людей. Может откликнется Сарри, Кушев или ещё кто. Напишите, буду очень рад.

Файзуллин Ермек Курмангазыулы, командир взвода разведывательной роты, в 180 мсп 03.82-07.83. АВОКУ-81.

Прочитал воспоминания ребят. Особенно животрепещуще излагает С. Лето, т. к. преломил через свою душу как участник этих драматических событий практически от начала до конца. В памяти всплыли эти картины и кое-что от себя добавлю.

БМП, что сидело на бордюре - ограничителе от пропасти, если так можно выразиться, пытался сдернуть и я (цеплял трос). С этой целью вышли из БМП я и Витя Дмитриенко. Он в списке погибших значится как из неустановленного подразделения. Дмитриенко из разведроты. Я не знал, что в этом БМП сидит Сергей Лето. Снайпер поймал Витю в момент прыжка с башни на асфальт. Пуля пробила ему левый бок, ниже подмышки. Входное отверстие было большим. Приземлился на мои руки. Я с развед. Матиаром втащил его в десант и не теряя времени, через одежду ввел в плечо укол промедола. В этот момент Витя повернул ко мне голову, которую я поддерживал рукой и со словами "Всё, товарищ лейтенант" безжизненно откинул ее.

Я забрался обратно в БРМ и дал команду наводч.-опер. усилить огонь из пушек и пулеметов. Огонь мы вели настолько плотный по скалам с обеих сторон дороги, что снайперы не должны были в состоянии вести прицельный огонь. После этого я продолжил попытку зацепить трос. Пока перебегал от своей БРМ к этой БМП, снайпера взяли на мушку меня. Их было не менее двух. Сергей Лето насчет их количества прав. Стреляли они действительно разрывными. Осколок пули или крошка от асфальта попал мне в левое бедро, когда я уже заползал под БМП, но он только обжог кожу.

Теоретически прицельный огонь духи вести не могли, а снайпера били прицельно. Позже мне стало известно, что они использовали прицел БТРа и систему рычагов. Панораму Ч. Моста они видели, используя перископичность прицела БТРа, т.е. они сами находились за камнями в укрытии, а автоматно-пулеметный огонь они вели просто выставив их вверх.

Но ситуация, пока я намеревался зацепить трос, резко поменялась. БРМка моего ротного Саши Музыки на большой скорости пошла сбрасывать это злосчастное БМП. Мех.-вод. Хамицевич вел огонь из автомата по скалам и не видел меня. Заметил меня в самый последний момент и остановился. Прикрывшись его броней, я снова забрался в свой БРМ для управления огнем автоматических пушек.

В этот момент прилетели для поддержки две вертушки. Я впервые имел с ними прямую радиосвязь. Видно, у них были с собой взяты на борт УКВ радиостанции и они знали нашу частоту. Скорректировав огонь вертушек, а работали они на предельно позволяемых малых высотах (300-400м), прикрывшись их огнем, я с разведчиком Матиаром обнаружил укрывшихся солдат под мостом. Используя их, загрузили тела погибших в десанты БМП. Среди этих укрывшихся солдат обнаружил л-та Калинина. Он артиллерист и как там оказался, не знаю.

Наша рота после этого поспешила покинуть мышеловку - Ч.моста (так я именовал его), т. к. местность позволяет искромсать все, что там долго находится. Дальше замечательно изложено у С. Лето (что было на Байкале).

Еще этим событиям предшествовала другая засада на этом же месте. Так же, как колонна Нуртая, ехала в полк колонна ВОб батальона за продуктами. В этой колонне был замполит батальона, который ехал вступать в должность секретаря партийного комитета полка. Он был ранен в правый бок (два пулевых в живот и осколок в грудь). Судьба была милостива к нему. Пуля кал.7,62 скомкала висящий на ремне узбекский нож в гармошку, каким-то образом изменила траекторию, вошла в тело выше таза и вышла под ребрами, зацепив печень, но не повредив кишечник, т.е. по касательной внутренней поверхности брюшных мышц. Быстро вытащив их с Ч. Моста, других потерь мы избежали. А майора (замполит 3 мсб Бурмистенко Геннадий) доставили в Кабульский госпиталь. У него началось внутреннее кровотечение, но благодаря оперативной доставке к хирургам, он остался жив. Другими словами это была репетиция засады 08.06.83г. (хотя по моей памяти эти события происходили 28.08) За год до этого на этом месте спалили колонну наливняков. Их обгоревшие останки описывает С. Лето. Наша рота их вытаскивала. Было слишком поздно, пока по инстанциям проходила команда и к нашему прибытию она вся сгорела.

Вот через эти события мы Чертов Мост назвали "Сурубийская мышеловка".

Вячеслав Кригульский, наводчик 1 танковой роты, в 180 мсп 04.83-11.84.

В той переделке я был. Помню не всё, "духом" был, первый бой.

Мы тогда выходили на Суруби в ... что-то типа засады: ждали духов, двигавшихся со стороны Пакистана на Кабул. Нас был танковый взвод, батальон или рота пехоты. Дней пять мы торчали на каком-то плато. Там внизу ещё заброшенный дом богатого бачи был и мы в его бассейне купались.

А в тот день мы только пообедали. Пришел взводный (по-моему, ст. лейтенант Шниппер тогда ездил) и сказал, что в районе Чёртового моста обстреляли танк со 2-ой роты. Поехали несколько БМП с пехотой и танк Коли Чистякова (механик - Витя Михайличенко, наводчик - Тимченко, закидного не помню). Через некоторое время взводный прибежал "в мыле" и кричит, что наших там духи зажали. И вся группировка наша по тревоге направилась туда. Командиром группы ходил тогда майор Крамаренко, помню его с перевязанной головой. У духов дислокация была такова: справа они ударили со стрелкового оружия и из гранатомётов, пехота укрылась с противоположной стороны за броней и отстреливалась. А с этой-же стороны (с левой, за рекой) сидели снайпера и молотили по тем, кто на асфальте.

Мы, танкисты, тоже выпрыгивали из танков, помогали собирать и закидывать в БМП убитых, раненных и оружие. Закидывали в открытый десант всех вместе, без сортировки, - паника была, нужно было быстро уходить. Я на 763-ем (механик - Саня Бобров, командир - Витя, закидной - Владик Федулкин) был в хвосте колонны. За нами в БМП граната попала в люк мех.-водителя. Машина заехала гусянкой на парапет и перевернулась. Двух пацанов накрыла, по ногам. Когда мы уже выходили, мне дали приказ эту БМП расстрелять из пушки, дабы вооружение и боеприпасы не достались духам. Мы ее сожгли. В своем танке мы вывозили раненного в ногу и сильно матерившегося старлея из пехоты. А на выходе Саня Бобров загрузил в люк закидного майора Курцева. У него вся спина (от поясницы до шеи) была как решето, в осколках от гранатомета. Когда он залез в танк - еще разговаривал, потом потерял сознание. Когда подъезжали к "Байкалу" я орал по рации, чтобы навстречу выслали медиков. Выслали. Но выгружали мы его из танка уже мертвым. Тогда старлей, раненный в ногу, крикнул медикам, что это майор Курцев (правда, мне тогда послышалось - Гурцев). Майор умер, в буквальном смысле слова, у Владика Федулкина на руках.

Духи били по нам сверху, а у нас ни одного танка с ДШК, а пушку высоко не поднимешь, обидно. Одного не могу понять до сих пор: то, что там наших молотят не по-детски, было понятно ещё на подходе к этому месту. Можно было на расстоянии использовать танки как артиллерию, и я просил у своего командира танка разрешения остановиться и открыть огонь из пушки. Но всю колонну упрямо загнали в этот каменный мешок... Может, кто объяснит?

Знаю как погиб Коля Чистяков тогда. Со слов его наводчика Тимченко. Граната пробила затылок башни, осколком выбило Коле левый глаз. Но он решил, что правого глаза для стрельбы достаточно и полез с автоматом на башню, где и поймал пулю.

Да, еще вспомнил! Тогда по тревоге к нам пришел наш полк. Правда, мы уже были на "Байкале". Вечером того же дня выяснилось, что в пехоте не досчитались одного человека (механика-водителя с той сожженной БМП). Утром следующего дня мы ездили на то место и нашли его (вернее то, что от него осталось) в машине. Я до сих пор помню этот запах. Помню как тогда орал на всех подполковник Ядрышников. А в полк, когда возвращались, мы тащили на тросах подбитую в двигатель БМП Коли Ярового (механик-водитель), мой земляк, сейчас живет на севере в г. Уфимск, мы с ним общаемся по телефону и по электронке.

Александр Зайцев, командир 9 мср, в 180 мсп 05.81-06.83.

Я помню хорошо этот бой. В то время я командовал 9 ротой. В начале июня рота с начальником штаба полка сопровождала проверяющих со штаба округа по всем постам Джелалабадской дороги. На обратном пути проверяющие из Джелалабада полетели на вертолете, а 9 рота вместе с Крамаренко Г.П. ненадолго остановилась в Суруби.

Сергей Лето все правильно и в подробностях описал это время. Володя Курцев в это время сидел со мной и Крамаренко в Суруби. На выручку разведчикам и 7 роте ехали все вместе. Я видел, как Курцев выскочил на Чертовом мосту и все. Да, крови и погибших там было много. После этого 9 роту посадили в горы напротив этого места.

Николай Воропаев, механик-водитель 9 мср, в 180мсп 04.82-12.83.

Я тоже там был. БМП залетела на парапет, но не перевернулась. Это её перевернули танкисты, когда хотели её сдёрнуть. Я стоял в 10-15 метрах, и всё это происходило на моих глазах (про БМП). Её действительно подбили. Механика контузило. Фамилия Дудич. И он остался живой. Сгоревшим был другой, не механик. Его тоже видел, когда привезли на Байкал на следующий день.

Ты пишешь (Вячеслав Кригульский), что ты ту БМП расстрелял, но нам сказали, что её сожгли духи. Чтобы сдёрнуть машину подогнали танк. И.. бежит солдат с тросом его хлоп, бежит второй - опять его хлоп. Потом всё же удалось подцепить трос. Танк начинает тащить БМП, не зная, что под ней люди (не помню сколько, но не два). БМП опрокидывается и давит всех гусянкой.

Видел, как танки не могли стрелять. Залазили на парапеты, чтобы хоть как-то изменить угол.

Были также самолёты и вертушки, которые тоже не могли из-за узкого ущелья что-то сделать. И когда они положили свой птурс или нурс в пятидесяти метрах от нас, то им дали отбой (это моё мнение, так как они сразу улетели).

Сергей Шарахматов, командир 2 тв 2 тр, в 180 мсп 08.82-07.84.

В июне 1983 года я со своим танковым взводом стоял в Суруби. Был резервным взводом. В марте наш полк принял участок Джелалабадской дороги от серпантина в ущелье Махипар до 15 поста. Сначала был третий батальон. Приживляли посты. Без моего взвода не рисковали двигаться по дороге, побаивались минирования. Потом стали смелее. В мае, невзирая на просьбы местного населения, 3 мсб заменили на 2 мсб. И в июне они уже приехали к нам на усиление. Располагались на метеостанции. Штаб батальона располагался рядом с танковой площадкой внизу, по соседству с советниками ГРУ. Мой взвод тоже стоял внизу, в поселке. Охранял городок советников (работники ГЭС "Наглу"). В июле штаб батальона переместили на метеостанцию, а в их коттедж поселили мой взвод.

В один прекрасный день приехал зампотех нашего танкового батальона майор Петренко и начал настаивать на том, что нужно извлечь все АКБ, проверить уровень электролита и промаркировать их краской. Мы ведь в феврале получили танки из капремонта. Я ему объяснял, что нельзя сразу со всех снимать, но ведь он начальник. То он настаивал, потом уже стал уговаривать, что нужно успеть, что у него еще других дел много кроме моего взвода. Я плюнул, приказал вытащить все АКБ. Долили дистиллированную воду, нанесли номера краской на корпус АКБ и ждем, пока они высохнут. Пока суть да дело, пригласил в гости Володю Шниппера, командира взвода 1 танковой роты, который приехал вместе с 3 мсб на усиление, и артиллерист пришел, который с разведчиками ходил артнаводчиком. Сидели, разговаривали.

Тут меня вызывают. Прибежал к танкам и вижу нашего начальника штаба Крамаренко. Мне почему-то помнится, что он был с перевязанной шеей, то ли простывший он был. Сидит на табуретке на площадке. Приказал мне срочно выдвинуться в сторону 1 поста, помочь попавшим в засаду. Я сказал, что только поставлю АКБ и буду готов. Бойцы сразу поняли, что наши ребята в беде, начали быстро ставить АКБ на место. Но это дело не такое уж и быстрое, все-таки по 4 штуки по 64 кг. Почти уже закончили, как смотрю, по кольцу несется колонна. Впереди на танке Вова Шниппер (царствие ему небесное - погиб в 1984 году), за ним БМП-2 7 роты. Пехота гордилась этими новыми машинами. По документации они значились БМП-1ЕД. Иногда спорили с пехотой, и они мне говорили, что духи боятся их 30-мм пушек. Молодость. Сейчас с улыбкой вспоминаю эту браваду.

Только они уехали, и мои танки уже были готовы. Доложил Крамаренко, что взвод готов. Он сказал, что уже не надо. Выезжать на подобные дела было моею обязанностью. Практически это был первый случай, когда поехали без моего взвода.

Потом пришла информация, что сильно потрепали наших, что погиб замполит батальона, которого уважали. Говорили, что он до этого был на Саланге. Вытаскивал их Вовка Шниппер. Позже он рассказывал такие страсти, что даже представить страшно. Тащил БМП под обстрелом, её подпирало к бордюру, а там спрятавшийся пехотинец. Вовка говорил о глазах этого парня. Страшно.

Сам я потом длительное время стоял на 03 посту, один мой танк был на 02 (Чертов мост), другой танк на 1 посту (серпантин). Анализировал ситуацию. Пришел к выводу, что наши не знали, что именно на Чертовом мосту засада, иначе бы они начали издалека оставлять машины, чтобы они могли прикрыть ущелье. Сам мост находился на стыке трех гор. А так наши влетели в ловушку. Воронов, прапорщик 7 роты, говорил, что духи буквально из-под моста вылазили и расстреливали БМП в упор.

К Исмагулову хорошо относился. Парень был настолько добросовестный, что невольно пропитываешься к нему уважением. Таких трудно найти. После Чертового моста он рвался воевать и отказался удалить до конца осколки из пяток. В рейде неудачно наступил на засевший осколок, сорвался со скалы, повредил позвоночник. В кабульском госпитале лежал на вытяжке. Пошел поток раненых из Панджшера. Мест не хватает. Ему сказали ехать в полк, лежать на досках. В полку все в рейде, начальство назначило его старшим над остатками, чтобы иметь группу возможного отражения нападения. Он там бегал. Я приехал за запчастями, поговорили, он мне об этом рассказал. Говорю ему, плюнь на всё, лежи на досках. А он, нет, не могу, мне поручили, никого нет и т.п. Павка Корчагин да и только.

После его возвращения из госпиталя разговаривали с ним, и он рассказывал приблизительно следующее. Его отправили сопроводить колонну из двух ГАЗ-66 в полк. Он ехал на БМП-2 впереди. Когда подъехал к мосту, то увидел, что вдоль скалы стоят боробохайки и на корточках сидят водители. Получается, что организаторы засады не позволяли водителям ехать, чтобы они не предупредили наших. Когда Исмагулов подъехал к мосту, сбоку выстрелили из РПГ, пробили фальшборт-борт-борт-фальшборт. Осколки попали ему в пятки, и он провалился в люк, повис на локтях в люке. Однако не выключился, приказал механику принять в сторону, пропустить автомобили, дал команду наводчику на прикрытие отхода. Наводчик стал поливать из пушки и пулемета все, что видел и конечно же боробохайки. Таким образом, они выбрались. Приехали на артиллерийский пост на входе в ущелье. Тогда его звали "Байкал", потом стал "Север". Он попросил доложить, что попал под обстрел, ранен, но всё нормально, все прорвались. Связисты не справились и в Суруби ("Ирис") поняли, что взвод АГС бьют и его надо выручать. Ну а дальше все уже всё знают. Сережа Лето там был. Ему верить можно.

Сергей Ципцук, командир взвода 1 танковой роты, в 180 мсп 11.81-11.83.

Когда я ездил в морг на аэродром для опознания Николая Чистякова (у него был выбит глаз, дырка вместо левого соска, из живота кишки торчали), с нами в санитарке кто-то из офицеров-медиков вез завернутые в палатку обугленные останки механика-водителя с торчащими белыми костями.

Михаил Викторович Ядрышников, командир полка, в 180 мсп 05.83-06.84.

Прочитал воспоминания ребят, и добавить мне нечего. Я этот бой на Чёртовом мосту никогда не забуду. Потому-что очень тяжело сидеть и ждать, осознавая, что ничем помочь не можешь. Я хорошо помню, что доклад о том, что идет бой, мы получили часов в 16-17. Доложил комдиву, но разрешения на выход не получил, потому что всякие перемещения после 18 часов были запрещены. Мы пришли утром на следующий день и двинулись на Джелалабад. Там в районе ущелья, название которого не помню, взяли двух пленных: один японец, другой душман. Почему помню, что японец, потому что когда его брали, он показывал приемы карате и довольно убедительно.

Погибшие 08.06.83:

Гранатометный взвод 2 мсб

Саратцев Сергей Михайлович, 27.10.1962 , наводчик-оператор, в ДРА с 10.82. Похоронен в Чебоксарах.

7 мотострелковая рота

Курцев Владимир Николаевич, 06.02.1952, командир роты, в ДРА с 11.81. Переведен с должности нш мсб 177 мсп в марте 83-го за то, что послал проверяющего генерала из Москвы. МосВОКУ-74. Похоронен в Москве.

Абераев Жума Шарифович, 03.07.1963, стрелок, в ДРА с 04.82. Похоронен в Бухаре.

Раджабов Шахобиддин Эржигитович, 20.03.1963, стрелок-гранатометчик, в ДРА с 10.81. Похоронен в Самаркандской области.

Пугачёв Виктор Васильевич 21.02.1963, пулеметчик, в ДРА с 04.82. Похоронен в Калининской области.

Петелин Владимир Анатольевич, 18.03.1963, командир отделения, в ДРА с 10.82. Похоронен в Ленинабадской области.

1 танковая рота

Чистяков Николай Константинович 09.04.1962, командир танка, в ДРА с 04.82. Похоронен в Красноярском крае.

Разведывательная рота

Димитренко Виктор Васильевич, 04.02.1964, водитель?, в ДРА с 10.82. Похоронен в Одесской области.

Подразделение пока неизвестно

Камилов Шакир Юлдашевич, 27.07.1962, механик-водитель ? мср, в ДРА с 10.82. Похоронен в Ферганской области.

Возможно, тоже из 180 мсп

Свищёв Петр Иванович, 09.03.1963, радиотелеграфист, в ДРА с 02.82 (умер в госпитале?). Похоронен в Белгородской области.

Вечная память!

Комментарии: 43, последний от 08/06/2023. © Copyright Егоров Сергей Андреевич (esa@sipnet.ru) Размещен: 04/10/2018, изменен: 04/10/2018. 71k. Статистика. Статья: Афганистан Как это было Иллюстрации: 8 штук. Скачать FB2 Годы событий: 1983	Оценка: *7.2634** Ваша оценка:

Егоров Сергей Андреевич Чертов мост 08.06.83

Егоров Сергей Андреевич
Чертов мост 08.06.83