ArtOfWar. Фарукшин Раян. 6 рота: Сергей Баран

Командир 108 парашютно-десантного полка 7 десантно-штурмовой дивизии полковник Сергей Иванович БАран.

Родился 20 июня 1966 года в Дзержинском районе Минской области Белорусской ССР. Через год после окончания средней школы в г.Дзержинске, в 1984г., призван в Советскую армию на срочную службу. Служил заместителем командира взвода в 45 ровенской учебной танковой дивизии в поселке Печи Белорусской ССР. В 1986г. поступил в Рязанское высшее воздушно-десантное училище, по окончанию которого в 1990г. был распределен в поселок Череха, что под Псковом, в 104 парашютно-десантный полк 76 гвардейской воздушно-десантной дивизии в должности командира взвода разведывательной роты.

Принимал участие в миротворческой миссии ООН в Югославии в 1992-1993гг.

В 104 пдп прошел путь от командира разведывательной роты до начальника разведки полка.

В январе 2000 года в составе полковой тактической группы 104 пдп прибыл в станицу Октябрьская Чеченской республики, где псковичи меняли группировку 234 полка.

В общей сложности в двух командировках в Чечню в 2000-2001 годах, Сергей БАран провел на войне более года: участвовал в десятках операциях по ликвидации участников бандформирований, ходил в разведку, устраивал засады, сам попадал в ловушки боевиков.

- 29 апреля 2001 на дороге Энгеной - Балансу (Ножай-Юртовский район) при проведении инженерной разведки погиб мой товарищ, командир 8 роты капитан Айгали Алимкулов. Участник обеих чеченских кампаний, кавалер трех орденов Мужества, очень грамотный, смелый разведчик, уважаемый офицер.

В 2002 году подполковник БАран поступил в Общевойсковую Академию ВС РФ, по окончанию которой был переведен начальником штаба 104 парашютно-десантного полка.

В декабре 2005 года назначен на должность командира 108 пдп 7 вдд.

Полковник Сергей БАран: "6 рота".

- Январь 2000 года, боевики в Грозном разбиты, Басаев тяжело ранен. Нам тогда показалось, что активная фаза ведения боевых действий заканчивается. Никто не думал, что один из самых важных боев чеченской войны еще впереди, и что мы в этом бою примем самое непосредственное участие.

Второй батальон нашего полка под командованием подполковника Марка Евтюхина выполнял задачу по блокированию населенного пункта Ведено и окрестностей, занимался проводкой колонн и охраной периметра базового района. Первый батальон выполнял более активные задачи: охранял группировку войск под Ханкалой, выезжал на боевые операции в Грозный, блокировал ущелья рек Хулхулау и Элистанжи, контролировал окрестности села Элистанжи.

К исходу февраля полк постепенно передислоцировался к окраине н. п. Макхеты, где разбил новый пункт временной дислокации.

26 февраля командующим Восточной группировки войск нам была поставлена задача - выйти к 29 февраля на высоты 705.6, 626.0, и 787.0, что немного юго-восточнее н.п. Улус-Керт, и не допустить прорыва боевиков незаконных вооруженных формирований (НВФ) в направлении населенных пунктов Сельментаузен, Элистанжи, Махкеты, Киров-Юрт.

Утром 27 февраля самоходный артиллерийский дивизион, часть разведывательной роты и передовой пункт управления полка с подразделениями охранения и обеспечения передислоцировались на противоположную сторону н.п. Макхеты. В передовой пункт управления (ППУ) полка во главе с командиром полка полковником Мелентьевым входил основной оперативный состав командного пункта - зам начальника штаба, начальник артиллерии, начальник связи, начальник разведки.

К вечеру 27 февраля второй батальон подошел к ППУ для получения задачи - выйти к Улус-Керту и по высотам блокировать данный населенный пункт для завершения операции по разгрому НВФ совместно с другими подразделениями Минобороны и Внутренних Войск МВД РФ.

В ночь на 28 февраля резко ухудшилась погода: поднялся штормовой ветер, снег выпал глубиной до полуметра, опустился туман, хотя до этого вроде наступила весна - зимний снег растаял полностью, всюду цвели цветы.

Несмотря на ненастье, утром 28 февраля батальон вышел на марш от н.п. Макхеты к н.п. Сельментаузен, где должен был развернуть свой командно-наблюдательный пункт (КНП), а командир батальона с группой (вся 6 рота и один взвод 4 роты) должны были уйти дальше на высоты.

Протяженность маршрута была небольшой, всего около 10 км., но из-за тяжелых погодных условий и плохой видимости марш затянулся. КНП у Сельментаузена развернули, но в пешем порядке по горам шли медленно, давил и вес снаряжения, поэтому Евтюхин с группой к установленному времени дошли лишь до КНП первого батальона на горе Дембайирзы.

Рано утром 29 февраля Евтюхин снялся с Дембайирзы и продолжил движение в направлении высот, которые должен быть занять накануне. Погода улучшилась: ветер стих, солнце слепило глаза. Все шло хорошо.

В районе 11.10 по радиостанции прошел первый доклад, что разведывательный дозор, возглавляемый старшим лейтенантом Алексеем Воробьевым, выдвинувшийся примерно на 100-150 метров вперед 6 роты, обнаружил небольшую группу боевиков. Артиллерийский корректировщик капитан Виктор Романов навел огонь артиллерии на район обнаружения боевиков. Артиллерия, стоявшая под Махкетами, несколькими залпами задачу выполнила - боевиков уничтожила.

Судя по докладу Воробьева нам на ППУ, разведчики в огневой бой с боевиками не вступали. Боевики десантников пока не обнаружили.

Первый раненый появился неожиданно. Продвигаясь дальше вперед, кто-то из наших разведчиков сорвал растяжку, и установленное боевым охранением основного отряда боевиков взрывное устройство сработало. Заместитель командира разведвзвода старший сержант Сергей Медведев получил осколочное ранение в голень.

Чтобы разобраться в ситуации на месте, командир 6 роты майор Сергей Молодов с группой бойцов выдвинулся к разведчикам. Выстрелом снайпера боевиков Молодов был ранен в шею. Воробьев доложил по рации, что завязалось боестолкновение, снайпера боевиков не дают поднять голову и приблизиться к Молодову для оказания помощи нет возможности. Позже Молодова удалось эвакуировать, но от потери крови он уже скончался.

Боевики подтянули дополнительные силы, усилили огонь из стрелкового оружия и подствольных гранатомётов. Чтобы закрепиться и развернуть оборону на более выгодной позиции, чем склон горы, разведчикам и первым подразделениям роты пришлось отойти назад на высоту 776.0. Основной состав роты еще ни о чем не знал и продолжал совершать марш, подтягиваясь на высоту с другой стороны. Подъем вверх с русла реки Абазулгол очень крутой, под ногами вязкая глина, на плечах килограммы снаряжения, вот подразделения и растянулись. Думаю, сказалось и отсутствие маршевого опыта у всего личного состава второго батальона, который, как вы помните, в отличие от первого батальона в горы не ходил, а стоял на блоках в предгорье.

Всей подноготной, складывающейся в окрестностях высоты обстановки, я, естественно, не знал, и сразу после получения доклада Воробьева о ранении Медведева, обратился к командиру полка за разрешением выдвинуться к подножью высоты с медицинской эвакуационной группой для своевременной эвакуации раненого с марша. Получив "добро" от командира полка, с одним отделением резерва разведки и командиром медицинской роты капитаном Княжище, мы выступили в район КНП второго батальона к Сельментаузену. Зная, что первая рота полка выполняла аналогичную шестой роте задачу двумя сутками ранее, и выходила к высоте с другого направления - из урочища Мидулхан, а к моменту моего прибытия на КНП, возвращалась на КНП на броне БМД, я обратился к Мелентьеву с просьбой взять первую роту и на БМД выйти по руслу Абазулгола к месту, откуда 6 рота пошла вверх. Мелентьев отказал, сказав, что судя по докладам Евтюхина, тот обстановкой полностью управляет, и никакой другой помощи, кроме огня артиллерии, ему не нужно.

Периодически по сети радиоразведки я выходил на связь со старшим лейтенантом Воробьевым. Алексей докладывал, что рота продолжает вести бой, что у боевиков очень хорошо работают снайпера, которые не дают вести наблюдение и отвечать прицельным огнем.

По словам Алексея, автоматчики боевиков вставали в атаку волнами, человек по 60. Отстреляв рожок патронов, одна волна людей уступала место другой, уже со снаряженным магазином. После штурмового, в 10-15 минут боя, боевики брали короткую паузу, оттаскивали убитых и раненых, затем снова поднимались в полный рост и наступали на разведчиков.

В горах темнеет очень быстро. К 17 часам стало совсем темно, а бой продолжался, боевики не собирались успокаиваться. Мелентьева это насторожило, он поставил мне задачу: отобрать из личного состава 1 роты боеспособных, наименее уставших после марша бойцов, и с ними выступать на помощь 6 роте для ее деблокирования и подготовки маршрутов для эвакуации раненных и погибших.

Напоминаю, еще 27 февраля командир 3 пдр капитан Васильев силами двух парашютно-десантных взводов занял высоты 666.0 и 574.9, а их разведывательным обеспечением был разведвзвод Воробьева. Группа Васильева закрепилась на высотах, вырыла окопы и создала устойчивую систему огня, включая и практическую привязку арт. дивизиона к местности. Воробьев же со своими бойцами вернулся на КНП 1 пдб. А 29 февраля, когда боевики вышли к позициям 3 роты и попытались их уничтожить, они были встречены огнем, и понеся потери, отошли к высоте 776.0. Вообще, полк тогда выставил порядка 14 блоков силами до одного усиленного парашютно-десантного взвода (пдв: 21 человек минус больные). Все блоки стояли в горах, все передвижения между ними совершались только в пешем порядке, в ночь с 28 на 29 февраля выпал снег, который днем быстро растаял и образовал кашу под ногами. Всех, кого можно было снять с позиций, командир полка разрешил снять. Вопрос о выделении дополнительных сил из состава ОГ ВДВ не рассматривался, так как критического положения по докладам Евтюхина не было. Вы прекрасно понимаете - если бы у нас были хотя бы приближенное к действительности данные о численности боевиков, то на помощь 6 роте были бы брошены все силы ОГ ВДВ. А так, в кратчайшие сроки мы, вместе с замкомандира 1 батальона майором Андреем Величенко, старшими лейтенантами Цветовым и Сотниковым собрали тех, кого могли, и выдвинулись в ночь.

Старший лейтенант Сотников был в составе 6 роты, но в момент подъема роты на высоту, еще до начала боя, случилось ЧП - сбежал один боец, рядовой Киев, и по приказу Евтюхина, Сотников, взяв на помощь троих солдат, отправился вниз по склону на поиски беглеца. Рядового Киева нашли и доставили на КНП 1 батальона уже в разгар боестолкновения на высоте, о чем они тогда и не подозревали. Видите, как получилось, это происшествие спасло жизни всем пятерым, они избежали участия в бою на высоте 776.0.

Мы поднимались вверх очень тяжело, и достигла КНП первого батальона примерно к 22.00. Это и не удивительно, люди не железные, и после нескольких маршей за последние дни, некоторые солдаты просто валились с ног, и не могли идти. Мне пришлось оставить их на КНП командиру первого батальона подполковнику Котенко. Взамен он отправил со мной своих бойцов и четырех разведчиков из взвода Воробьева. Что делали разведчики вдали от командира? Они болели простудой, температурили, плохо себя чувствовали и поэтому в тот роковой день с утра остались на КНП. Надо сказать, что Воробьев со своим разведвзводом и отдельным разведвзводом полка под командованием лейтенанта Кожемякина уже более недели действовал в окрестной местности, помогая выполнять различные задачи разведгруппам 22 бригады спецназа ГРУ.

По некоторым данным, разведка других подразделений ОГВ ни разу не переправлялась через Абазулгол, и первой туда ступила 3 рота под командованием капитана Васильева, а затем, через сутки, 6 рота. На вопрос, почему рота выдвинулась за реку без предварительной разведки, отвечу так: во время проведения контртеррористической операции, согласно приказу по ОГВ, наша полковая разведка действовала только на удаление зрительной связи (500 метров), то есть вела разведку непосредственно впереди выходящих на задание подразделений. Ещё - территория по правому берегу реки находилась в зоне контроля тактической группировки 7 вдд, а конкретно 108 парашютно-десантного полка, бойцы которого стояли в нескольких километрах от места боя, на хребте Даргендук. Почему нашу роту отправили выполнять задачу в зону ответственности другого полка - для меня остается загадкой.

Так же, в том районе вели разведку и несколько разведгрупп отрядов специального назначения различных силовых ведомств, но ни у кого не было данных о столь крупном скоплении боевиков.

Я хорошо помню: когда Мелентьеву ставили задачу для переброски 6 роты на левый берег реки Абазулгол, он долго пытался объяснить, что полку задача не по силам, что все опорные пункты, блоки, остаются на правом берегу, все подразделения задействованы, и в случае возникновения критической ситуации, у него не окажется резерва для своевременного оказания помощи. Мелентьев тогда сказал: "Нельзя двумя ногами стоять на разных берегах реки", но к его мнению тогда не прислушались.

Сергей Юрьевич Мелентьев умер от сердечного приступа 22 июня 2002 года. Мы похоронили его в поселке Кромны Орловской области. На похоронах были все его сослуживцы по псковской дивизии, офицеры командования ВДВ, командование 31 овдбр, очень многие известные люди. Мелентьев был высококвалифицированным военным, грамотным и глубоко порядочным человеком, и тяжело переживал гибель 6 роты.

Все обвинения о безграмотности и бездействии в адрес Мелентьева, которые исходят от некоторых "сведущих" господ, считаю популистскими, глупыми и абсолютно беспочвенными!

Достигнув реки Абазулгол, мы сходу перешли ее вброд. Река была холодная, грязная, но неглубокая, по пояс.

Начав подъем вверх по склону в сторону высоты 776.0, на частоте разведки я вышел на связь с Воробьевым, уточнил у него сложившуюся обстановку. Для координации будущих совместных действий, я попросил Алексея соединить меня с Евтюхиным. Он соединил. Я спросил Марка Николаевича: "Как и откуда к вам лучше подойти? Что предпринять?".

Евтюхин подумал, а потом ответил:

- Серега, ты не лезь сюда, ты мне только помешаешь, я сам разберусь. Все под контролем, мы справляемся сами. Сейчас ты сюда ни подойти, ни помочь никак не сможешь. Не лезь. Если помощь мне понадобиться - я вас сам позову.

Это его слова, Марка. Разговаривал Евтюхин со мной нормальным, вменяемым голосом, не паниковал, был собран и решителен.

До 6 роты оставалось идти не более 40 минут. На часах было 23.45.

Ночные заморозки сковали наши движения. Вспотевшие и промокшие после перехода и переправы бойцы начали замерзать. Я доложил Мелентьеву обстановку, передал слова Евтюхина, попросил указаний. Мелентьев приказал отойти назад на гору Дембайирзы к КНП 1 батальона и отдыхать там до рассвета. Мы отошли.

1 марта в 5.00 я отдал бойцам команду готовиться на выдвижение к руслу Абазулгола. Бойцы настолько были измотаны, что еле-еле передвигали ноги, практически ползли, а не шли вверх. Но у меня к ним никаких претензий нет, предел возможности есть у каждого.

К 6.00 подойдя к поляне, что лысела у русла реки, на крутом противоположном берегу Абазулгола мы заметили троих солдат, подходивших к обрыву. Едва завидев нас, они начали размахивать руками и кричать: "Стойте! Стойте! Не ходите сюда! Здесь боевики! Засада!"

Подоспев к обрыву, эти солдаты не задумываясь сиганули вниз, к реке. Обрыв там конкретный, глубиной до 30 метров.

Я дал команду личному составу группы переправиться через реку, подняться на склон и занять позиции вдоль обрыва. Майор Величенко с тремя бойцами пошел вглубь леса на разведку.

Минут через 20-25 Величенко вернулся и доложил мне обстановку. Его доклад был краток: "Там никого нет. Все убиты".

Марк Евтюхин так и не попросил помощи в людской силе. А артиллерия, огонь которой он до самой своей гибели корректировал, работала на полной мощности. По словам начальника артиллерии полка подполковника Толстыка, боекомплект, несколько тысяч снарядов, был расстрелян полностью, а стволы пушек накалились так, что краска обгорела.

Подвели тех бойцов, что прыгали с обрыва. Это были Александр Супонинский, Андрей Поршнев и Евгений Владыкин. Смысл их слов следующий: "Бой окончен. Все убиты. Туда, на высоту, не ходите - боевики вас ждут".

Владыкин выглядел жутко - на лбу синела огромная шишка величиной с кулак, его боевик сшиб с ног ударом приклада в лицо. Одежда на Евгении была не своя, оружие, что он вынес из боя - тоже чужое, первое, что попалось ему под руку, когда пришел в сознание, пулемет РПКС.

Супонинский немного прихрамывал, его легко ранило в колено. У Поршнева внешних признаков какого-либо ранения я не заметил. Знобило парней сильно, но скорее от нервной перегрузки, чем от физической.

Доложив все подробности Мелентьеву, мы выслушали его решение. Командир полка приказал сворачиваться и уходить, возвращаться назад на КНП 1 батальона. Было 7 часов утра.

Мы начали отходить. В это время над местом боя зависла пара вертолетов МИ-24, видимо авиация пыталась начать разведку местности. Боевики тут же выстрелили по вертушкам из крупнокалиберного пулемета, был заметен пунктир трассеров в небе. Уходя от очереди, один из вертолетов качнулся, сманеврировал, вышел на разворот. Вдруг, я заметил всадников боевиков, нагло подъехавших прямо к обрыву. Их можно было накрыть залпом из минометов, и я, для того, чтобы дать целеуказание, побежал к командиру минометного взвода капитану Туманову. Вертолетчик, сверху высмотрев бегущего человека, дал залп из НУРСов. Снаряды разорвались в метрах в 10 от нас. Взрывной волной меня перевернуло в воздухе и ударило о землю. Туманов упал рядом. Удивительно, что нам обоим ничего не переломало.

Ночью нашлись еще трое выживших бойцов 6 роты. Тимошенко, Христолюбов и Комаров. По их словам, руководил атаками боевиков на позиции роты лично Хаттаб.

Утром 2 марта я, с уже другими подразделениями полка, выдвинулся к высоте 776.0 в сопровождении спецназа "Вымпел".

Подошли к берегу Абазулгола. Командир спецназовцев получил по рации какие-то указания от своего руководства и сообщил мне: "Все, отбой, мы дальше не идем, действуйте сами".

Мы перебросились через реку, добрались до первых убитых. Тут получаем приказ на отход. Докладывают: по данным разведки в нашем направлении двигается отряд боевиков численностью до 700 человек. Нам пришлось срочно отходить назад.

Только 3 марта два взвода бойцов в сопровождении разведчиков во главе с командиром разведывательной роты капитаном Передерко вышли на высоту. В течение светового дня 4 марта эвакуировали тела погибших с высоты.

Нервы у личного состава, конечно, не выдерживали, все переживали, рвались "отомстить". Гибель роты была личной трагедией каждого десантника дивизии.

Дабы не плодить слухи, говорить о происходившем непосредственно на высоте 776.0 я не буду, сам этого не видел, а то, о чем знаю, выжившие ребята рассказывают и без меня. Знаю, что в течение нескольких последующих дней в близлежащие села спустилось с гор и сдалось различным подразделениям Министерства Обороны и Внутренних Войск более 160 боевиков. Что с ними стало потом? Интересный вопрос для военных историков...

Могли ли погибшие ребята оставить свои позиции, когда поняли, что численный перевес противника исчисляется десятками раз? Могли, но не сделали шага назад, не отступили, и в этом их подвиг, верность присяге и Отечеству. Я благодарю родителей наших солдат и офицеров, наших героев, за воспитание достойных сыновей Родины, которые не жалея сил и здоровья сражались, защищая нашу Родину! Светлая память героям! Честь и уважение живым!

Комментарии: 26, последний от 23/02/2021. © Copyright Фарукшин Раян (politician-g@mail.ru) Размещен: 17/09/2012, изменен: 17/09/2012. 21k. Статистика. Статья: Чечня	Оценка: *6.0477** Ваша оценка:
Аннотация: в 2000 году начальник разведки 104 парашютно-десантного полка 76 гвардейской воздушно-десантной дивизии

Фарукшин Раян 6 рота: Сергей Баран

Фарукшин Раян
6 рота: Сергей Баран