Японцы говорят, что поездки учат. Действительно, очень часто именно так и бывает. Учат, прямо в движении.
Оказалось, что доехать автобусом из одного шумного и кипящего страстями северокавказского города до тихого и спокойного Краснодара можно только с пересадкой в Пятигорске. По неизвестным причинам прямые рейсы, пользовавшиеся неизменным спросом, были отменены властями на неопределённый срок.
Ладно, подумал я, глядя на расписание движения автобусов на стенде перед зданием автовокзала, сначала доеду до Ставропольского края, а там видно будет, разберусь.
Сдвинув бейсболку набок и почёсывая бритый затылок, я побродил по вокзалу. Читая надписи на указателях и афишах, нашёл нужную кассу, встал в короткую очередь. Впереди, у самого окошечка, громко разговаривали, толкались и смеялись трое молодых широкоплечих парней в чёрных кепках, кожанках и джинсах. За ними, понурив голову, стоял, опираясь рукой о стену, усталый старичок в потёртом коричневом костюме и шляпе "а-ля Никита Сергеевич". Грузная пожилая женщина в цветастом платке поверх немытых кучерявых волос и в грязной штопанной фиолетовой куртке, накинутой на сине-зелёный махровый халат, сипло дышала и держала за руку внучку лет десяти. Девочка, утонув в толстой тяжёлой куртке не по размеру, скривила ноги в красных растянутых в коленках колготках и зелёных резиновых сапогах, вжала голову в плечи и ни на шаг не отходила от бабули, видать впервые попала из дальнего аула в город. Ничего, скоро попривыкнет к городской суете и грубости, станет наглей и уверенней.
Взглянул на часы. Рейсовый автобус на Пятигорск уходит через полчаса. Супер! Как раз успею купить билет и пару местных газет для коллекции. Кроме рекламы и гимнов здешним властям, читать в них нечего, зато остаются как память о поездках.
С билетом проблем не возникло, несмотря на некоторую возню и шумную перебранку сельской бабули с кассиром по поводу дороговизны проезда, очередь продвинулась быстро. С газетами, апельсиновым соком, шоколадом и сухарями проблем и быть не могло. Уложив еду в верхний клапан рюкзака, я поспешил на посадку.
Большой комфортабельный автобус "Мерседес" распахнул широкую дверь перед группой болтливой молодёжи, заплевавшей шелухой всю остановку, пожилой парочкой с десятком плотно набитых покупками баулов и мной. Всего одиннадцать человек на сорокаместный гигант. Неплохо. Можно будет одному разложиться на двух сиденьях!
Предъявив билет до неприличия пузатому, пропахшему табачным дымом водителю, я прошёл в салон и занял своё место. Прислонил голову к окну, закрыл глаза. Суета последних дней, приключения и переизбыток эмоций навалились массой на веки, потянули меня ко сну.
Нет, уж, спать в мои планы точно не входило! Пока не стемнело, хотелось посмотреть на оригинальные каменные постройки у дороги, на сёла, что будем проезжать, на знаменитые сельские мечети, построенные в разные десятилетия прошлого и позапрошлого веков в абсолютно разном стиле из различного материала людьми различных национальностей. Попутно я собирался любоваться удивительным ландшафтом, глазеть на пасущихся на вольных полях лошадей и коров, да на привязанных к изгородям и столбам ослов и коз.
Я вырос в селе, и в школьные годы помогал родителям ухаживать за домашней скотиной, полоть грядки в огороде, косить траву на сено, колоть дрова для бани, поэтому не считал зазорным интересоваться тем, кто и как в России выживает за счёт огородов, сараев и пасек.
Поехали. Автобус медленно выкатился с привокзальной площади и взял курс на выезд из города. Я смотрел на облезлые панельные пятиэтажки с грязными шиферными крышами, облепленными самодельными антеннами, на покосившиеся под тяжестью лет некрашеные фасады "хрущёвок". Да, дома пролетариата одинаковы везде, что в глубинке Оренбуржья и Челябинской области, что в столице гордой кавказской республики.
Перенеся взгляд с домов на край горизонта, я наслаждался уплывающими вдаль серыми силуэтами гор, едва зеленеющими холмами и тонкими нитями речушек, связывающими горы с холмами и далее устремляющимися в плоскую равнину Ставрополья.
Водитель притормозил и неспешно припарковал автобус на остановке перед постом ДПС, обложившим дорогу бетонными блоками в пригороде. Стояка была напичкана массой авто, и я тихо прикалывался над штампованным "дага-тюнигом" отечественных моделей, от ржавой "классики" до особо уважаемых местной молодёжью серебристых "Приор".
Вся эта техника кичилась срезанными пружинами и огромными колёсами на литых дисках, выпирающими из-под арок. Сверху - обилие цветного навесного пластика на кузовах, снизу - широкие хромированные насадки на выхлопных трубах. Рёв их бессмысленных перегазовок резал слух, а от жизнеутверждающих надписей и наклеек на бамперах и ветровых стёклах рябило в глазах. Машины походили на несчастных дворовых собачек, прижавших хвосты к ободранным задницам.
Пока я взглядом искал чемпиона мира по количеству дополнительных зеркал, антенн и противотуманных фар на единицу транспортного средства, салон нашего автобуса заполнялся хлынувшими в автобус пассажирами.
Свободные места впереди достались двум невысоким девушкам в одинаковом чёрном одеянии. Косынки, куртки, юбки, сапожки - всё один к одному. Строго, но симпатично. Сёстры родные, или просто подружки, но близкие. В проходе, протискиваясь вперёд, крепко держались за руки. К ним старался прижаться молодой суетливый парень. Он и плюхнулся на сиденье рядом со мной. Долговязый, худой, сгорбленный, плечи узкие. Лицо в паутине подростковых прыщей, на щеках тонкая рыжая поросль. Одет в хорошую кожаную куртку и серые джинсы.
Парень махом стащил с плеча небольшую спортивную сумку, со свистом швырнул её под ноги. Коротким пинком задвинув сумку глубже под сиденье, ненадолго успокоился, притих. Тут же, резко скрючившись, снял куртку, скатал в рулет, примял к коленям. Улыбнулся, вздохнул радостно и удовлетворённо, откинулся на спинку. Эксцентричный малый!
Автобус быстро забился под завязку, кошелёк водителя, думаю, тоже. Плавно заурчал, замурлыкал немецкий мотор, мы поехали дальше.
- Чо ты так пялишься на эту, типа модную, "KIA Rio", братан? Ты чо, такую же купить надумал, да? - плечом толкнул меня в плечо новый попутчик. - Расслабься, красный седан на четырнадцатых дисках - это фуфло, сюда легко можно шестнадцатый радиус ставить! И лучше чёрный или серебристый цвет, а не красный. Яркий - это для сиськастых потаскушек. Я про тюнинг всё знаю, можешь поверить!
- Спасибо, теперь и я буду знать, - ответил я, не отрывая глаз от широкого цветного баннера с портретом национального лидера республики. Лидер грозил воображаемым террористам пальцем и обещал раскаявшимся амнистию. Рядом, в полуметре, развивался другой, традиционный для любого региона плакат с ретушированным лицом ВВП и лозунгом "План Путина - план народа!". Я улыбнулся, смешно и грустно получилось, когда представил, что амнистию, согласно плану народа, боевики объявляют Путину.
Сигналя и подрезая автобус неосмысленными финтами, на обгон одновременно вышли сразу несколько легковушек. Из-за бугра на встречке показался грузовик с прицепом.
Громко матерясь со смешным акцентом: "Ёппаниврот!", водитель автобуса ударил по тормозам. Мы дружно вылетели с сидений вперёд, с полок на пол посыпались пакеты и сумки.
- Идиоты, - вырвалось у меня. - Куда на подъёме лезут? Обзор ограничен!
- Почему идиоты? Нормальные пацанчики всегда рискуют, - прыщавый паренёк намерено выделил интонацией слово "пацанчики".
- Ну да, - мрачно ответил я. - Именно тупые пацанчики так ездят!
Ненавижу агрессивную манеру вождения кавказской молодёжи. Сколько глупых аварий из-за таких вот неоправданно рисковых манёвров!
- Братан, пацанчики здесь на машинах не ездят, на машинах летают.
- Ну да. В основном с гудящими и нудящими насадками на глушаках и зеркальной тонировкой всех стёкол "по кругу". Сигналя знакомым сигналами, крякая незнакомцам крякалками, и моргая всем подряд голубоватым светом китайского ксенона или жёлтыми огнями больших кругляшек турецких противотуманок, - выпалил я. - Неважен твой социальный статус, неинтересно количество денег на счетах и, особенно, состояние души. Главное, это размер дисков колёс и наличие "блатных" номеров на бампере. Будь то битая российская "семёрка" или солидный "BMW" седьмой серии!
- Уже повернись, да! Остынь! Смотри сюда, братан! Щас, типа, новое кино будем смотреть. Шерлок Холмс есть же, да? Про него фильм! Мы втроём смотреть хотели, с девчонками, у них с собой ноутбук, - парень легонько лягнул меня в колено. - Давай!
Успокаивая себя после моральной встряски, я оторвался от весеннего пейзажа и бешеных гонок за окном, уселся в кресле прямо, посмотрел на парня:
- В Пятигорск на учебу едете?
- Третий курс универа, да, юрфак! Не халам-балам! Есть же министр юстиции, да? Это я в будущем, - парень протянул мне руку, - знакомимся, давай! Я - Ибрагим!
- Очень приятно, скромнейший вы человек, господин министр, - я пожал податливую пятерню собеседника. - Молодец, что учишься! А я уже свои университеты закончил давно.
- Там Алина и Фатима, - Ибрагим указал на девушек, - оказывается, вместе на одном потоке учимся. А друг друга два года не знали, да! На вокзале познакомились только!
- Это часто бывает. Просто, наверное, кое-кто один из вашей троицы очень редко занятия посещает, - я нечаянно улыбнулся, - а?
- Откуда знаешь? Экстрасенсы есть же? Это ты, - Ибрагим удивлённо вскинул широкие брови к ровно выстриженной чёлке, - да?
- Мы подумали, что не будем кино смотреть, мы немного поболтать хотим, - повернулись к нам девушки.
- Совсем смотреть не будем? - Ибрагим подпрыгнул так, что ударился головой о полку над сиденьями.
- Неа, - засмеялась Фатима, - ты последние мозги выбьешь уже себе! Вот, возьми ноут, наслаждайся. Без обид, да, - она передала включенный компьютер Ибрагиму. - Кнопку "пуск" уже сами найдёте!
- Что я тебе, тупой какой-то? Знаю я "пуск", - Ибрагим поставил ноутбук на колени. Запустил фильм.
Фатима, остроносая рыжеволосая бестия с тонкими, едва заметными светло-розовыми губами, вряд ли бы считалась привлекательной для мужчин, если бы не её непропорционально большие карие глаза и умело подведённые косметическим карандашом брови домиком, делающие эту остролицую девушку необычно красивой, широко улыбнулась. Нежно поглаживая мочку уха, пожала плечами:
- Не за что!
Обладающая стандартным для своей национальности симпатичным личиком жгучая брюнетка Алина, встряхнув длинными красивыми волосами и сверкнув глазками, добавила:
- У вас фильм закончится, и у нас темы для сплетен иссякнут. Тогда, может, вместе пообщаемся, джигиты.
- Всё, всё, идите, красавицы, идите, болтайте уже, кипиш не разводите мне, а то Шерлока мы пропустим, тут драчка уже, махач во всю, - Ибрагим эмоционально вскинул руки к верху, покрутил пальцами воображаемую вертушку. - Ле, мы в кино полностью!
Я не любитель компьютеризированной классики, поэтому без особой охоты и совсем не вникая в примочки и шуточки главных героев, глядел на монитор. То засыпая, то одёргивая шторку и разглядывая достопримечательности за окном, я постоянно отвлекался от сюжета, однако понял, что детективный боевик англичанина Гая Ричи, стилизованный под альтернативно-исторический борцовский поединок, с произведениями Артура Конан Дойля имеет мало общего. Хотя Роберт Дауни младший - классный актёр, и я слежу за его карьерой ещё со времён "Прирождённых убийц" Оливера Стоуна, тут он ничем не отличился.
Ибрагим, напротив, заинтересованно таращил глаза, подыгрывая актёрам мимикой, плавно поводил плечами, уходя от пуль и ножей экранных злодеев, посапывал и постанывал, наслаждаясь смачными поцелуями доктора Ватсона и его возлюбленной. Экспансивный малый!
В самом конце фильма, когда до финальной развязки оставалось минут пять, ноутбук выключился, кончилась зарядка батареи.
- Чёрт, блин, ё-моё! - Ибрагим с грохотом пригвоздил монитор к клавиатуре. - Алина, могла бы нормальный ноут себе купить, а не эту китайскую шнягу! Даже один фильм не поможет без подзарядки показать!
- Тише, не сломай мне, прямо ты Кинг-Конг такой, расшумелся! - Алина выхватила дорогостоящую технику из рук вандала. - Уберу в чехол, и никогда больше не достану!
- И не доставай, да! Всё равно - не показывает!
- Успокойся, ты. Проголодался, наверное, да? На, держи, - Фатима передала парню небольшую шоколадку, - ешь! Это вкусно и полезно!
- А запить есть чем? - Ибрагим разорвал обёртку, кинул её в проход между сиденьями и в два укуса съел шоколад.
- Эх ты, да! Надо уметь растягивать удовольствием, покусывать и сосать, пока не растаял.
Фатима сконфуженно сжала губы, Алина слегка покраснела в щеках.
- Значит, нет запить?
- Есть. У нас есть. А вот у тебя - не будет, - покачала головой Алина. Серьги - крупные серебряные кольца - красиво покачались в такт её движению. - Ты такой невоспитанный, да! Мусор бросил, где захотел! Нельзя так!
- Я не невоспитанный! Есть же слово "дерзкий", да? Вот, про меня это! Я - дерзкий! А мусор, если тебе надо, ты себе забери! Вы же, это, в "мусарне" работать собрались!
Фатима подала Ибрагиму пакет с соком. Алина подобрала фантик с пола, положила в пакет для мусор.
- Так, что у вас пить-то?
- Сок. Яблочный сок.
- Фу, ботва! А чё, пива нет?
- Какое пиво? Мы нормально мусульманские девушки! Спиртное не пьём. И ты нам сам на вокзале сказал, что по пятницам с братом в мечеть ходишь! Разве спиртное можно, если молишься и в Аллаха веришь?
- Аллах не увидит, автобус железный! И пиво - это не водка, пиво можно!
- И ваще, вот корми тебя, пои, развлекай! А с тебя и взять нечего!
- Ладно, тёлки, не кипишуйте. Я вас в Пятигорске на тачке покатаю. У меня там "Бэха". Чёрная трёхлетка, "троечка". Литьё, туманки, музыка с сабвуфером, тонировка, подогрев, холодильник. Все дела!
- Ого! Класс! А чего ты домой на ней не ездишь?
- Не хочу по трассе. На бензин много уходит, плюс на мусоров расходы всегда за превышение там, нервы ещё тратятся, да, сколько всяких дебилов на дороге же есть! Жесть! Я тихо, спокойно, без базаров лишних по городу от хаты до универа и от хаты до клуба, да!
- Папа тебе машину купил?
- Да, на поступление подарил!
- Типа ты, того, сам поступал, - звонко засмеялась Алина. - Ха-хи-хи, вот насмешил! Таким, как ты, поступить в институт без денег невозможно.
- Я не по деньгам, по связям! У меня вся братва моя, родня, тухум, все прокурорские, и во ФСИНе ещё служат начальниками. Это наши места, все в городе знают, что бесполезно соваться туда. Родня же есть родня, помогли. Как без этого? Если наши пробились "наверх", то подтягивают за собой своих родичей! Я и сам в прокуратуру пойду служить, как закончу учёбу. Мне место подобрали уже. И на практике там был, всё смазано. Всё на мази!
- Кру-у-то, - зачарованно выдохнула Фатима. - И у меня родня начальники, только не в прокуратурах, в "мусарне". Третье отделение же есть? И ОРЧ номер один, знаешь? Мои там. Не так круто, как прокуратура, но место мне дадут работать. Я следователем буду.
- На "мусарне" тоже можно не слабо бабло поднять, кто надо - знают как, - надул губы Ибрагим. - Ну, там, дела закрывать, или открывать на тех, с кого можно состричь!
- Успокаиваешь девушку постригушками? Молодец, - Алина прищурилась. - Наверно, чтобы потом слова свои забыть, что покатать нас обещал!
- Ты чего, джигит сказал, джигит сделал!
- А твой папа на чём теперь ездит? Если он тебе BMW свой могучий подарил, сам на жёлтой маршрутке остался?
- Ты чего мелешь? Он себе джип купил. "Икс-пятый", черный, два люка там, три ЖЭКа монитора и навигатор! Без ключа заводится. Противоугонка через спутник работает!
- Обалдеть! "Икс-пятый" - моя мечта, - закатила глаза Фатима. - А где твой папа работает?
- Ты чего, типа, дура? Если работать будешь, разве "Икс-пятый" купишь? Нигде мой папа не работает! Так, крутиться с пацанчиками!
- А у меня брат институт МВД заканчивает! Всё на пятёрки сдаёт, будет с красным дипломом! Его в шестой отдел оперативником берут, - похвалилась Алина. - Видишь, хорошо он учится, хотя когда поступал, папа за него новую "десятку" декану подгонял!
- Так он и щас учится, как поступал, чего ты думаешь, не так?
- Чем крупнее такса, тем меньше страха, что повяжут! А шестой отдел - самый крутой отдел! Там можно много бабла напилить! Только как брат твой там будет с пистолетом бегать и преступников ловить? Он же толстый такой, и очкарик ещё! - Фатима зарделась, прикрыла смешок воротником куртки.
- Он же не будет там бегать! Он в кабинете руководить будет! Он скоро жениться будет на дочери большой шишки из министерства. Они учатся вместе! Кольцо и серьги с брюликами подарил ей уже. Свадьба сразу после выпускного. У нас теперь в родственниках будет настоящий генерал!
- А ты, - вдруг ткнула в меня тонким пальчиком Фатима, - ты из нашего города? Ты работаешь или учишься? Что ты молчишь всё время, как есть же, да, Молчун Боб!
- Как видишь, я не езжу верхом на твоей мечте, а трясусь с вами в автобусе, - развёл я руками. - А значит - работаю, и зарабатываю как все, столько, что хватает на продуктовую корзину, а на "Икс-пятый" не хватит никогда. И живу я не в вашем городе.
- Ясно, хорошо, - мягко сказала она.
"Ты мне совершенно не интересен!" - услышал я в её голосе.
- А из какого ты города? - Алина заглянула мне в глаза. - У тебя акцент. Ты издалека, да?
- Да, акцент, точно. "Хундай Акцент" у него, - в очередной раз блеснул познаниями автомобильной тематики Ибрагим. - Такой "туфта-мобиль".
- Из Казани я родом.
- Казань. Не была в Казани, но знаю, что большой город.
- А давайте в города играть! Делать же нечего, да, - хлопнула в ладоши Алина.
- Давайте. Только без меня, я пока красотами вашей родины полюбуюсь. Когда такая возможность снова появится, не знаю.
- Москва, - щёлкнул пальцами Ибрагим. - Сразу договариваемся, кто продует, будет сегодня отсюда и до Пятигорска отзываться на "чмо"!
- А почему Москва? И зачем сразу "чмо"?
- Хочешь, не хочешь, Москва - столица России, есть же. А чмо, он везде чмо, что в Черкесске, что в Питере.
- Я, кстати, была в Питере у дяди, - похвасталась Алина. - Красиво там, не то, что у нас.
- А мне на Москву плевать, я бы начала со столицы нашей республики.
- Я уже начал! Говори уже на "А"! Или сдаёшься, а, чмо?
Минут через пятнадцать, когда весёлая троица перечислила большинство городов страны "от Нальчика до Сочи и от Грозного до Баку", у Ибрагима начались проблемы. Чтобы проиграть окончательно и получить титул "чмыря", ему осталось ошибиться всего один раз, и добрать к гордому прозвищу единственно недостающую букву "о".
- Ей, братан, подскажи быстро, да. На "А" мне надо срочно, - шепнул мне на ухо Ибрагим, воспользовавшись тем, что девушки устали сидеть к нам вполоборота и сели в кресла как положено, так, что мы лицезрели лишь их затылки.
- Архангельск.
- Эй, Фатима, я вспомнил! Архангельск, - обрадовано вскрикнул Ибрагим.
- Нет такого города, ты чего, не путай, давай, да! Это Астрахань! А Астрахань мы уже называли, - удивила меня своими глубоким знанием географии Алина.
- Эй, ты меня подставил, да? - Ибрагим едва не залез мне в ухо. Голос разъярённой обезьяны, рот шире плеч, глаза с пятирублёвую монету.
- Эй, дуры сами, клуши, есть Архангельск! Он на севере совсем. Там море даже Белое, есть же, - закричал Ибрагим.
- Ну, ладно, - Алина вздыхает тяжко и разочарованно.
- Ну?
Коротка пауза и, надо же, родину мою вспомнили:
- Э... Казань!
- На "Н" надо, срочно выручай, - Ибрагим заговорщицки зыркнул глазами. - Ну? Не знаешь, что ли, ничего?
- Новосибирск.
- Эй, да, Новосибирск же есть! Теперь вы на ваш дурацкий "К" придумывайте! - Ибрагим аж задрожал от радости.
- Ибрагим, - можно было услышать по голосу, что Алина улыбается, - Фатима уже говорила Новороссийск, да!
- Как так? - Ибрагим уронил челюсть на грудь. - Ты, братан, опять мне лажу втираешь? Такой город говорили!
- Ну, вы чего, девушки, прикалываетесь так, или на самом деле всё в одну кучу смешали? Архангельск с Астраханью, а Новосибирск с Новороссийском путаете? Колитесь, - я не собирался тянуть резину и давать урок географии студентам третьего курса, - это прикол? Вы всё-таки в универе учитесь.
- Какой такой прикол?
- Ну, вы даёте! Не смешите меня! Новосибирск не знать!
- Не знаем, не на Кавказе он, значит, - страдальчески шепчут девушки.
- Новосибирск расположен на Приобском плато. Это третий по численности населения город России, административный центр области и Сибирского федерального округа. Научный, культурный, промышленный и торговый и центр всей Сибири. Там река Обь, водохранилище, плотина гидроэлектростанции. А Город-герой Новороссийск построен на юго-западе Краснодарского края, на побережье Цемесской бухты Чёрного моря. Крупнейший порт, железнодорожный узел и вообще, южный форпост России, там стоят воздушно-десантная дивизия, военно-морская база, батальон морской пехоты, пограничники, таможенники и ракетчики. Так что, это два абсолютно разных города! Юг и Сибирь!
- Братан, ну ты ботаник, однако, - Ибрагим искренне удивился услышанному. - Значит, я понял, кем ты работаешь! Ты - учитель географии! Сто пудов! Кроме географиста кто ещё про эти города-мамрода всякие что-то знает? Никто! Кому они, на хрен, нужны! Конечно, ты на маршрутке ездить будешь, разве у неудачника географиста тачка будет когда-нибудь? Нет!
- Да, серьёзно, да? Ты учитель географии? Детей в школе учишь, да? - Алина щёлкнула языком и заинтересованно зажмурилась. - Или, нет, скорее, ты в универе препод! Точно! Я тебя видела даже! Да?
- Нет, я не преподаю географию. Просто о таких вещах, о которых мы с вами говорим, об этих городах, знают все мало-мальски грамотные люди. По крайней мере, кто в универе сам учился, таких проблем не имеет.
- Мы, типа, неграмотные бараны. Эти, есть же, дауны, да? Значит, типа, мы не русские и, значит, не сами учимся? Типа, покупаем, да? Типа, тупые урюки? Нет, я тебе отвечаю, не тупые мы! Теперь ты говори, признавайся, отвечай, - взбунтовался Ибрагим, не сумев скрыть досады. Обида переполняла чувственное юношеское сердце. - Ле, у вас же, как чё, у русских, сразу дагеры во всём виноваты, кабардино-балбесы и карачаево-чурбаны! Так? Признавайся!
- Причём тут дауны и чуркобесы? Все русские и нерусские - причём? И ни один здравомыслящий человек не делит мир по принципу "кто нерусский, тот дурак"! И вообще, знаешь, я и сам далеко нерусский, - чистосердечно сознался я. - Татарин.
- Ну да, типа нерусский! Типа, какой-то там, татарин! А сам русский, как, я не знаю кто, как Путин же есть! А мы, значит, раз мусульмане и глаза у нас чёрные, мы двоечники, дебилы отсталые? Ну, - не отставал Ибрагим, - правду говори!
- Я сам нерусский и мусульманин!
- Ух ты, я вспомнила! Я вспомнила, где видела! Он не препод, - провозгласила Алина. - Я видела! Видела у вокзала еще, заприметила, когда из машины выходил!
- А? - Фатима кивнула Ибрагиму. - И?
- Его на машине, на легковушке с мигалками привезли! Там шлагбаум есть же? Охранник из будки вышел, шлагбаум поднял и пустил машину прямо во двор. Она заехала, к входу прямо встала! Точно, он - АМОН! - Фитима жёстко выделила букву "А" в слове "ОМОН". - Поэтому он нам имя своё даже не сказал. И штаны у него, смотрите, чёрные, военные. И куртка чёрная.
Услышав что-то про ОМОН, крепкие парни на первых сиденьях, которых я наблюл у кассы, обернулись и заинтересованно посмотрели на меня. Я сделал каменное лицо и вопросительно кивнул им, выпятив челюсть. Парни быстро отвернулись.
- Потише, девушки, вы слишком шумите и привлекаете внимание. У меня обычная спортивная куртка, и к военным она не имеет никакого отношения. А штаны такие очень удобны множеством карманов, и по цвету и материала к куртке подходят. По-вашему у Ибрагима тоже военная куртка? Или каждый, кто в такой одежде ходит - служит в ОМОНе?
- Э, всё, братан, я с тобой не говорю больше. От ОМОНа одни неприятности! И у меня знакомых там нет. А сегодня ты тут ржёшь и отжигаешь со мной, а завтра придёшь мою "Бэху" любимую отбирать! - Ибрагим закрыл лицо руками и отвернулся. - Хотя любой мент, кент или вояка прокуратуру боится, и ты должен, в принципе, меня бояться, но я спать буду. Эй, Алина, меня разбудишь, как приедем!
- Почему Алина? - Фатима обиженно сжала губы.
- Да не кипишуй ты, клуша. Ну, ты разбуди, разницы нет, прокачу и тебя, я вам слово пацана давал. Всё, я рот на замок и сплю, - оглянувшись вокруг, Ибрагим демонстративно закрыл глаза. - Не кантовать!
- Пока и тебе, АМОН, - Фатима, глядя на меня, игриво убрала волосы с лица, - мы тоже спать будем.
- Да-ааа, - покачала головой Алина каким-то мыслям в своей голове, - будем.
- Ну, как знаете, студенты, - я уткнулся в окно. Мы подъезжали к милицейскому посту перед въездом в Пятигорск. - Всё равно, мы уже приехали...
***
Если кому-то показалось, что я умышленно нагнетаю страсти антикавказских настроений, приукрашиваю факты, нагло вру или на основе поведения трёх невежд делаю выводы обо всей молодёжи Северного Кавказа, это неправда. Но история реальна, никакого смысла что-то надумывать нет. Просто рассказал о нескольких часах из собственной жизни.
Мне и смешно, и грустно, и обидно одновременно. Потому что проблема образования этих трёх студентов - не только их личная проблема, это проблема всего нашего общества.
Желание жить красивой жизнью, "пилить народное бабло", находясь на государственной службе, прикрываясь оружием и погонами распоряжаться судьбами многих сотен людей, предрасположенность к дешёвым понтам и самолюбованию - болезнь современной молодёжи не только Кавказа, всей России, независимо от месторасположения области, края или республики на карте. Просто на Кавказе всё это ярче выражено, более открыто, эмоциональнее, но и безобиднее. Вряд ли такой разговор мог состояться в Пермской или Кировской области, если бы я ехал в автобусе с местными гопниками или "мальчиками-колокольчиками" из состоятельных семей.
Взятки с абитуриентов при поступлении, и со студентов в процессе обучения, насколько я знаю, берут и в казанских, и в уфимских, и в московских институтах и академиях. Берут, берут, и таксы на порядок выше, чем в Нальчике или Махачкале! И менты, и прокурорские тоже и деньги берут, и тупых родственников на "тёплые" места в своих ведомствах устраивают. Только в отличие от кавказских силовиков, столичные ездят на дорогих джипах, а не на приорах. Опят же, я не стригу всех "краснопогонников" под одну гребёнку, у самого много друзей и знакомых, ничего, кроме ранений и контузий, в органах не приобретших.
В какую отрасль ни лезь, всюду клин! Вся отечественная государственная машина заржавела и сломана коррупцией, насильно "оединоросена" и выгодно облеплена "тюнингом" борьбы с "оборотнями". Беспредел воровского и ментовского починов слились в едином симбиозе наживы, поэтому правоохранительная система тяжело больна, она загибается и загнивает. Под видом реформ из армии и "органов" всё больше выдавливают не тех, кого нужно было бы гнать поганой метлой, а тех, кто не согласен с мнением руководства по тем или иным вопросам и гнёт свою линию. Офицеры в Москве, Грозном, Назрани, Рязани, Ростове, Казани, Новороссийске, Краснодаре, Ставрополе и других городах говорили мне одни и те же слова, рисовали схожие картины одинаковыми тёмными красками, и искренне переживали за будущее Отечества. Ведь, если страна больна, это не значит что надо её добить и бросить, это значит, что надо бороться и исправлять ситуацию, ибо нам здесь жить, нам и нашим детям. А дети "системы", отпрыски "властелинов мира", при любом раскладе смоются получать удовольствие за границу и будут показывать на катящуюся в пропасть Россию толстым пальцем из джакузи Лондона, Вены, Парижа или Нью-Йорка.
Пока же любой, пытающийся вытащить на свет стремительно погружающуюся во мрак молодёжь, получает от толпы прогнивших и зомбированных голубым экраном ушлёпков клеймо ботаника, слабака и неудачника. Интеллигентному и воспитанному "очкарику" грозит затеряться и затонуть в море уличных понтов, "крутизны", напыщенности и наглости "хозяев жизни". Криминальные понятия, ложь, лицемерие, шовинизм, меркантильность, псевдорелигиозность, культ насилия, денег, шмоток и сытной жрачки, превалирование физических инстинктивных потребностей над моралью, знаниями и культурой являются главными преградами в развитии современного гражданского общества.
Страсть к мздоимству и вымогательству взяток на бытовом уровне по любому поводу и без, желание обогатиться в обход закона, отсутствие понятий совести и чести способствуют деградации народа. А уроды, которые в пятницу ходят в мечети, а в субботу, ругаясь матом, бухают по саунам с проститутками, это самые безнадёжные и конченые нелюди, опустившие планку приличия ниже низшего предела. Глядя на таких бычков, способных лишь отплясывать лезгинку в ненадлежащих местах, кичиться дешевыми побрякушками и пневматическим оружием в социальных сетях, да толпой нападать на одиноких прохожих, понимаю, светлое будущее завязло в дерьме по самые помидоры.
Иногда очень хочется эти самые "помидоры" кой-кому превратить в кетчуп. Однако, ещё не время...
***
Поезд Новороссийск - Москва встретил меня нервной суетой отъезжающих и провожатых, выстроившихся в скученные очереди у вагонов на перроне ночного Краснодара, сонными лицами недовольных жизнью проводников и цепким взглядом милиционеров, выискивающих новую жертву среди подвыпивших туристов и командировочных.
Я поднялся в старый плацкартный вагон. Здесь всё, как всегда! Свист ветра из неплотно закрывающихся окон и грязные занавески на отвисших нитях. Замасленные, жёсткие матрацы и вековая пыль отсыревших, смятых в ком подушек. Нескончаемые очереди в загаженный туалет. Кипяток в ржавом самоваре. Приторный смог из запаха пота, курева, алкоголя и приправ супов быстрого приготовления. Бесконечный галдёж бойких пенсионерок и пьяные базары обитателей городских окраин.
Уладив формальности с билетом, я устроил рюкзак и сумку в багажный рундук и переоделся. Быстро расстелив постель, забрался на верхнюю полку и принял горизонтальное положение. Ура, отбой!
Проспав около часа, проснулся от громких разговоров и смеха соседей по купе. Посмотрел вниз. Двое парней, лет двадцати пяти, сидя на нижней полке напротив, уминали картофельное пюре и бутерброды с салом и луком, разбавляя еду байками из собственной жизни, да водкой, которую разливали из пластиковой бутылки из-под минеральной воды. Женщина средних лет, чьё место было прямо под моим, укутавшись в одеяло с головой и отвернувшись к стенке, мирно посапывала, не реагируя на шумных соседей.
Один из парней, Вадим, широкоплечий атлет, громко рассказывал, что служит по контракту в спецназе в Чечне, и едет в двухмесячный отпуск по всем родственникам от Владикавказа до Воронежа. Он уже отдохнул неделю на море в Анапе, где купил 30 литров домашнего вина и коньяка для родни, и в Краснодаре, где вдоволь погулял с девушкой, с которой познакомился на сайте ветеранов спецназа в интернете.
Второй, худой и сутулый, немытый и кудлатый Коля, возвращался после тяжёлой трёхмесячной рабочей вахты в родную деревню, что в аграрном Подмосковье, из Адлера, со стройки олимпийских объектов.
Перебивая друг друга, новоявленные друзья перечисляли свои недавние подвиги, и откровенной гордились каждый собой.
- Да, - Вадим дрожащей рукой нарезал ещё сала, - я теперь всё могу! Костёр разводить под дождём, воду кипятить в полторашке, кабана разделывать на мясо, по верёвкам спускаться со скал, маскироваться среди камней.
- А я сварщик шестого разряда, - Коля потряс шевелюрой, - шестого! Всё варить умею!
- А борщ, Коля? - поднял красные глаза на собутыльника Вадим.
- И борщ! В смысле, не понял, какой такой борщ?
- А я рукопашным боем занимаюсь, стреляю из всех видов оружия, бегаю, плаваю, с парашютом прыгал. Трижды сигал! Я же спецназ, а спецназу всё по плечу. Вот, даже здесь, если кто на нас вдруг "наедет", ему хана, вырублю без слов! Бац - в челюсть, бац - по почкам, и тип будет валяться в проходе, - Вадим потёр нос, пощупал кончик. - Слышь, Колян, мне на спаррингах шесть раз нос ломали, а мне по барабану. Я занимаюсь и не сдаюсь, понял?
- А у нас там тёлки, студентки, жили в соседнем вагончике возле стройки, шалавы. Ну, они там, приехали издалека, с Воронежа, что ли, и танцевали ночами на дискотеках в клубах и на пляжах, зарабатывали. А у мастера нашего сняли вагончик, и жили. Такие все барышни! Во! Так с ними договорились, и за "штуку" в час снимали иногда. Ночью-то они на работе, и мы прямо днём, во время обеда, драли этих козочек всей бригадой. Им по фиг было с кем и когда, там цель одна - бабло настричь на каникулах!
- Хороший обед! А после спецназа в сварщики берут? Я всё могу!
Слушать тупой пьяный бред я не мог и не хотел, отвернулся, начал считать овец, и вскоре окунулся в сон.
Во сне, согнувшись под весом огромного рюкзака, я медленно полз вверх по склону какой-то лысой горы. Ни одного дерева, только камни, лёд и камни. Дул пронизывающий ветер, мелкий колючий снег забивал глаза. Перепрыгивая через глубокую трещину в фирне, я ногой зацепился за плоский камень и поскользнулся. Кто-то снизу, из трещины, дёрнул меня за ногу. Я открыл глаза, мобильником посветил вниз. Это Вадим дёргал меня за ступню.
- Братан, помоги мне пацанчика на верхнюю полку закинуть!
Привстав, я посмотрел вниз, на стол.
Весело! Упав лицом в полупустую миску из-под картошки, возложив руки на надрезанную буханку хлеба, Коля спал. Слюни текли из открытого рта, ноздри пузырились соплями.
- Братан, я наверх не полезу, сил нет, ориентацию в пространстве теряю. Надо моего кореша туда забросить, - Вадим моргал часто-часто. Глазки масляные, но пока живые.
- Там даже матрац не раскатан!
- Давай, помогай! Ему скорее лечь надо, и без постельных прибамбасов там пойдёт!
Закинуть в стельку пьяного Коляна наверх мы смогли с первого раза, благо сварщик весил килограмм 60, не больше.
Вадим всунул под голову Коли подушку без наволочки, я поднял оградительный бортик, чтобы, не дай Бог, парень не брякнулся с высоты на пол.
- Спасибо, ты - мужчина, один отозвался, - пробормотал Вадим, и пожал мне пятерню. - Я троих будил, хрен кто встал!
- Пейте меньше, и люди к вам потянутся, - нахмурился я. - Ясно? И со стола убери, утром тебе мерзко и ужасно лезть руками в этот срач!
- Ага, да, ну, конечно, - Вадим нарыл в кармане штанов цветастый пакет и смёл в него со стола объедки вместе с посудой. Запустив пакет под стол, пошатнулся и плюхнулся спать. Не разуваясь и не раздеваясь, на голый матрац.
Я снова упорно пёр в гору. Метель швыряла снег в лицо, ограничивала видимость, раскачивала, пытаясь спихнуть меня со склона, но тщетно. Тяжело дыша, растирая замёрзшее лицо рукавом, я двигался к цели. Правда, не помню какой, едва зайдя на плато у вершины, я проснулся от грохота близкого камнепада.
А это и не камнепад вовсе. Незадачливый сварщик умудрился перевалиться через двадцатисантиметровый бортик и рухнуть вниз. Ударившись головой и плечом об стол, он сполз на пол, и только после этого немного очухался, но не проснулся.
- Сука, - коротко обозвал Коля свой незапланированный прыжок без парашюта.
Пытаясь подняться на ноги он, нащупав в темноте нижнюю полку, ухватился за край, и перевел всю массу тела на руки.
- А-а-а-а! Эй, кто такой наглый? - завопила женщина с нижней полки, скинула одеяло и наотмашь заехала сварщику по лицу. - Получай, извращенец чёртов! Будешь знать, как меня за ляжки хватать, урод!
- Ай, блин, ой, - Колян получил ещё два удара в тыкву. Очередной кик в челюсть поверг его назад, на пол. Затылок с глухим стуком встретился с металлической окантовкой ножки столика. Сварщик стих.
Прыткая дамочка наклонилась к герою вечера и нашла пуль на запястье.
- Да жив, говорю! И вообще, что за поведение, незнакомых женщин лапать?
В сумраке далёкого дежурного освещения я не разглядел её глаз, но по интонации голоса услышал: тётка поняла казус произошедшего, и сменила гнев на милость.
- Он с полки опрокинулся, несчастный.
- Сориентировалась я. Ладно, пусть спит, ему же самому безопасней там будет. Очухается, ещё спасибо скажет.
- Или в суд подаст за моральный ущерб и нанесение тяжких телесных! Шутка.
- Спи, тоже мне, шутник нашёлся, - мрачно осадила меня тётка. - Дошутишься!
Выход Вадима на одной из станций я проспал. Когда умылся и решил завтракать, обнаружил, что на его месте отдыхает седовласая пожилая женщина.
В Воронеже нас покинула ночная каратистка. А полку заняла крашеная блондинка, наполнившая запахом своих пряных духов весь вагон.
Тугие румяные щёчки, пухлые губки алым бантиком, ровные, подведённые карандашом брови, аккуратно припудренный носик, две красивые родинки под мочкой левого уха. Золотые серьги с блестящими камнями, золотая цепочка с кулоном на шее. Тонкая жёлтая нить браслета на нежном запястье левой руки, признак статуса - квадратные золотые часики - на запястье правой. На прилизанной макушке солнцезащитные очки со стразами на дужках. Лицо, конечно, не без избытка макияжа, но вполне симпатичное. Единственное, что мне не понравилось категорически - глаза, они показались какими-то бездушными, стеклянными.
Экстравагантные синие туфли на шпильках, синие джинсы, обтягивающие ноги как вторая кожа, короткое синее пальтишко с фиолетовыми рукавами до запястий, малюсенькая кожаная сумочка с большой блестящей бляхой на плече завершали гламурный образ переростка.
Девушку провожал невысокий застенчивый паренёк в джинсовом костюме и весёлой цветастой кепке. В левой руке, на расстоянии полуметра от груди, он гордо нёс шикарный букет роз. В правой, не менее торжественно, едва не задевая облупленного пола, тяжеленный баул. Под завистливые взгляды окружающих парень вручил букет своей возлюбленной, устроил багаж в рундук и застелил постель. Отгородив блондинку от внешнего мира развёрнутым одеялом, помог ей переодеться в облегающий фигуру фиолетовый спортивный костюм. Организовал чай. Скромно чмокнув красавицу в надутую щёчку, парень, явно потеряв настроение, спустился на перрон и, встав напротив нашего окна, глупо улыбался, пытаясь скрыть охватившую его нервозность и печаль.
Когда поезд тронулся, герой-любовник, явно насмотревшись американских молодёжных киноисторий, минуты две бежал по перрону вровень с вагоном, картинно улыбался и махал девушке на прощанье рукой.
- Вот, молодец, какой хороший молодой человек, молодец, - качала головой седовласая старушка. - Любит, поди, тебя, красивую!
- Любит, - равнодушно отозвалась блондинка, мерно помешивая сахар в чашке. - Говорит, что любит.
- А я вот со своим мужем, Василием, Васей, сорок два года живу, душа в душу! Мне двадцать было, когда мы познакомились-то. Через месяц поженились. Он пришёл ко мне с фермы, а он конюхом всю жизнь в совхозе работает, подвыпивший такой, с гармошкой новой, тальяночкой, и предложил жениться-то. Я и согласилась. Как не согласиться? С тех пор и живём. Три сына родили, вырастили, воспитали. Не курят, не злоупотребляют, так, по праздникам немного выпьют, и всё. Вот, правда, ни один не женат. Младшие всё тянут чего-то, говорят, что нет нормальных девочек, в жёны годных. Старшой мой, Генка, пожил несколько лет с одной барышней, он её с города, с Сальска привёз, да развёлся. Неудачно у них получилось. И внуков нет, - бабуля говорила со стандартным кубанским акцентом - говором, с лёгким выделением буквы "о" в словах.
- Ага...
- Внучков мне не хватает. Вот одно жалко, что внучков нет. Ну, ничего, Боженька даст, будут! А так, хорошо мы живём, хорошо! Совхоз вот, давеча, в фермерское хозяйство переделали, техники новой купили и зарплату подняли. Васе моему теперь восемь тысяч плотют, а было раньше шесть, теперь все восемь. А мне, а я телятница, с пяти до шести тысяч подняли. Итого: четырнадцать! Очень хорошо! И пенсия у нас есть. Так, все двадцать тысяч у нас с Васей на семью набегают!
- Ага, - девушке до рассказа бабули было глубоко по фиг.
- Меня Анной Петровной звать. Аня я. А тебя, красотуля?
- Лена.
- Ещё, Лена, гуси у нас есть. Кур держим. Жеребёнка недавно купили. Коровы две, молоко своё и сметана. И виноград в огороде растёт, грецкие орехи есть, яблоки, сливы, груши, вишни. Только абрикосы не растут, сколько ни сажаем, мёрзнут.
- Ну...
- Сейчас вот к родственнице еду, доченьке моей сестры родной, Маришке. Ей полную коробку грецких орехов везу, вино своё ей приготовила, яблок замариновала, - Анна Петровна развернула пакет с жареной курицей. - Угощайся, своя курочка, домашняя. Ты не стесняйся.
- Спасибо, - Лена отложила хрустящее крылышко себе на салфетку.
- Девятнадцать лет не ездила никуда, всё времени не было, то ферма, то огород, а теперь вот, Генка билет купил, и до поезда довёз, сынок. Иди, говорит, мама, съезди, на мир посмотри, на страну посмотри. С людьми, говорит, поговори. Я и посмотрю на племянниц, выросли, поди, невестами стали. И дозвонился Генка до них, встретют они, обещали. Ой, молодцы. Так вот, Лена, так. Хорошо живу, с мужем, с детьми. Хорошо мы живём, хорошо! Грех жаловаться!
- Ну, да.
- А ты как, молодая такая, красивая, работаешь уже, или учишься?
- Работаю, учусь, - лениво ответила Лена. - На выходные вот к родителям приезжала. Каждые выходные стараюсь сюда приехать.
- Хорошо! Родители твои, значит тут. А жених-то, жених какой! Прыткий, улыбчивый! Понравился мне!
- Кто?
- Ну, бежал за нами!
- А, Ваня! Ну, ничего, он, нормальный.
- Тяжело, поди, тебе, без него-то, без мужика? Ты в одном месте учишься, он - в другом городе живёт!
- А? Нет! С Ваней я встречаюсь, когда к родителям приезжаю, он одноклассник мой, со школы ещё ухаживает, уже лет пять, наверно. А в институте у меня Серёжа есть, одногруппник. Он ваще классный чувак, не жмот, и родаки у него при бабках, тачку ему подогнали, денег дают. Он меня и в ночной клуб водит, и на концерты, и в кинотеатры. Нормально, в общем!
- Как ты так? - Анна Петровна удивлённо раскрыла рот. - Как так можно-то? С двоими сразу? Это как так бывает-то?
- А чё? Это нормально. Один - по будням, второй - по выходным! Они же не знают друго друге. И не пересекаются.
- Ох, - Петровна тяжело выдохнула, скрестила ладони на груди. - То Ваня, то Серёжа! Как же это так? Разве это по-людски?
- Да сейчас время такое, все так живут, все ищут мужчину побогаче!
- А любишь-то кого из них? За кого замуж пойдёшь? Любовь где? - закричала пожилая сельчанка в чистосердечном порыве.
- Замуж? Не за Ваню. Не за Серёгу. За Антона пойду. Просто он сейчас в армии служит, в Хабаровске, вот я и заполняю душевную и физическую пустоту Серёжей. Не могу же я целый год одна! Организм молодой, мужика требует! А вернётся домой Антон, можно и замуж!
- Ничего не понимаю, - Петровна разволновалась, раскраснелась, начала часто-часто моргать. - Так разве бывает?
- А что? У Антона родаки - о-го-го! У них сеть кафе и автосервисов в трёх городах и на федеральной трассе! Там бабла крутится - не меряно! А в армейку его отец отправил, чтобы перед друзьями-бизнесменами похвастать принципиальностью, что сына за пазухой от жизни не прячет, что из пацана мужиком сделает. Да и всё равно, Антоша после института, он программист, и в штабе за компьютером у командира сидит, по полигонам в снегах не бегает, яйца не морозит. Договорено всё!
Петровне стало плохо. Сипло дыша, она тяжело поднялась с места:
- Я кипятка принесу. Чаю надобно попить. Чаю.
- Вот, старуха, ничего не шарит! - Лена засмеялась. - Ничего! Думает, откуда у меня золото? Не на улице же я часы за пятьсот евро и цепочки нашла!
Немного успокоившись, попив чаю с сухарями и конфетами, Петровна раздобрела, и её снова потянуло на разговоры.
- А ты, Лена, работаешь после занятий, значит. Кем?
- Массажистом. В салоне. С 17 до 21, через день смена. По четыре часа выходит, и особо не напрягает, зато деньги всегда в кармане.
- Ой, руки надо крепкие иметь, сильные! А у тебя-то ручонки-то тонкие, ногти длинные.
- А, ногти накладные. Раз в неделю меняю. Прямо у нас, в салоне, удобно. А массаж, там главное знать, куда и как нажимать, а не давить с силой тракториста.
- Значит, ты, Лена, в медицинском институте учишься, раз массажисткой работаешь, по профессии, выходит.
- Не, я в институте МВД учусь. Следователем буду. Массаж, это так, совсем ненадолго, временный заработок.
- Не пойму я чего-то. Милиционером будешь?
- Да, ментярой! Следователь - это престижная работа! Форма, погоны, гособеспечение.
- Хорошо. И правильно это. В милиции хоть заработок стабильный, своевременный. А на массаже, разве прокормишься на массаже-то этом? Вот, скажи, сколько тебе плотют? Тысячи две-три выходит хоть?
- Тридцать пять выходит, - Лена любовалась собой в маленькое круглое зеркальце.
- Чего тридцать пять? - Петровна нахмурилась. - Рублей за час дают?
- Тридцать пять тысяч рублей, - Лена достала из сумочки помаду и начала подкрашивать губы. - За один месяц так выходит. Это нормально, я считаю.
- Тридцать пять тысяч рублей, - Петровна была на последнем издыхании. - За массаж!
- Ага, - Лена улыбалась своему отражению в зеркальце.
Петровна схватила со стола чашку, поднялась на ноги:
- Я, того, пойду, помою. И лицо ополосну. Чего-то плохо мне, нехорошо.
- Хорошо, - девушка захлопнула зеркальце и кинула на столик. - Идите. Я лягу, почитаю, может, заодно, и посплю.
