ArtOfWar. Фарукшин Раян. Чечня. Просто разведчики

Чечня. Говорят разведчики...

Осень, год 2010.

Хорошо, когда приезжаешь в какое-нибудь спецподразделение, где встречает тебя старый добрый товарищ, а не абсолютно незнакомый замполит, заряженный подозрительным начальством поводить по образцовым дорожкам, рассказать "приглаженные" истории, познакомить с "правильными" офицерами.

В Чечне в этот раз мне повезло. Именно такой товарищ в Грозном меня и встретил, и повозил по местным достопримечательностям, и познакомил с хорошими людьми. С офицерами, которых он сам, трижды орденоносец, считает героями нашего времени.

С мужиками, о которых не пишут в газетах, которых не снимают в документальных фильмах и не фотографируют для глянцевых журналов, я и побеседовал. В нормальной мужской обстановке. В казарме, под стакан чёрного чая с лимоном. До утра.

Разговор получился славный и, что важно, искренний. Может, не все темы мы успели затронуть, не всё обсудить, но... Какие наши годы? Успеем ещё!

Глядя в глаза этих офицеров, слушая их рассказы и чувствуя их эмоции, я думал об одном: пока есть такие преданные Родине парни, фанаты, пока они служат, пока они готовы выполнять любые поставленные задачи, армия наша жива, страна наша жива и будет жить, и никто не поставит нас на колени.

Денис.

В раннем детстве мечтал стать военным. Нравилась форма. Погоны, фуражка, ремень со звездой - сплошная романтика! Нравились лица. Строгие, мужественные лица - настоящих мужчин. Было советское, правильное воспитание: мужчина в форме - сильный и отважный, уважаемый человек. Каждый мальчишка хочет быть сильным и уважаемым.

Юношество. 1990-е, смутные годы. Развал коммунистической идеологии, пересмотр истории, отсутствие государственных приоритетов в молодёжной политике. Невыплата заработных плат по полгода. Юноше добыть деньги можно либо бандитизмом, либо тяжёлым физическим трудом. Выбрал третий путь - решил учиться и зарабатывать квалификацией, после 9-го класса средней школы поступил в профессионально-техническое училище, затем сдал вступительные экзамены в институт. А тут - повестка! Родина в армию забрала.

Отправили в Ростов-на-Дону. В стройбат, в отдельную роту. Ехал, волосы на затылке шевелились, боялся, думал: "Боже мой, куда я попал? Стройбат! Жесть!"

На деле всё оказалось не столь жутким, наоборот. Офицеры попались нормальные, сослуживцы вменяемые. В роте - дисциплина и порядок, ничего общего с тем прообразом войск кулака и лопаты, кем-то специально созданным для запугивания призывников. Командир роты майор Рубен Оганесович Сиропян - человечище! Всё на нём держалось, на его опыте, энергии, трудоспособности. Благодарен ему, два года срочки пролетели как один день.

По рекомендации Сиропяна отучился в Новочеркасске в школе прапорщиков. Получив диплом с отличием, вернулся в родную роту, где прослужил три следующих года. Давняя мечта об офицерских погонах направила меня в Ковров. Курсы "Выстрел" окончил так же, с отличием.

Почти весь курс попал сюда, в Чечню, в 42 Евпаторийскую Краснознамённую мотострелковую дивизию. И хотя меня распределили в Ханкалу, в 71 мотострелковый полк, я перебрался в горы, в село Борзой Шатойского района, в 291-й орденов Суворова и Александра Невского мотострелковый полк. Пусть будет труднее, решил я, зато с друзьями.

К 2004 году полк одним из первых в стране был полностью переведен на контрактную основу, имел неплохую инфраструктуру: полигон для тактических учений, городок для семейных военнослужащих, спортивная база, клуб, средняя школа и детский сад.

Год служил командиром пулемётного взвода роты огневой поддержки. Командиром роты был Руслан А., человек жёсткий, но справедливый. Он многому меня научил, от многого предостерег. К сожалению, командирская судьба самого Руслана не сложилась, жизнь его жестоко побила. Сейчас А. на гражданке, далеко от Чечни. Дай Бог ему человеческого счастья!

В разведку перевёлся случайно. Подумал: "А чего бы не попробовать свои силы на самом трудном участке? Приобщиться к элите - это круто!" Попробовал, понравилось, затянуло.

Опыт, приобретенный в Борзое, здорово пригодился позже. Например, во время проведения одной из спецопераций летом 2008-го года, когда я со своей ротой сменил спецназовцев, двое суток отработавших в лесном массиве у небольшого села в высокогорье. Вели поиск боевиков, от которых сбежал пленный - местный житель, чеченец, выступавший у нас проводником. Проводник показал мне на карте место предполагаемого лагеря бандитов, объяснил, как туда добраться. Но он-то не знал, что служа в 291-ом полку, я эти места исходил вдоль и поперёк, и пойду так как хочу я, а не он наводит! Не знали таких тонкостей и боевики, поэтому и не ждали, что мы к ним придём совсем по другому маршруту, и уничтожим и базу, и их самих. Спасибо бойцам, безропотно шагавшим за мной к цели сквозь заросли, бугры и овраги. Бойцы те были отменными, "стариками", по 4-5 лет в разведке отслужившими. Я ласково называл их "мои упыри".

Но не всегда работа проходила гладко и без потерь. Другой разведывательно-поисковый выход закончился, увы, гибелью бойца - приданного роте сапёра из Борзоя.

Выйдя в заданный район к полудню, мы быстро обнаружили большую, тщательно оборудованную и хорошо замаскированную базу боевиков, исследовали её и подорвали. Доложили "домой" об успехе, получили приказ переночевать и на следующий день выходить к месту эвакуации.

Организовали ночёвку. С утра погода отличная, настроение приподнятое, бойцы улыбаются, шутят. Не к добру, говорит мне боец с позывным "Дед", слишком веселое настроение на боевом выходе. Притихли. Медленно пошли в зелёнке вперёд. У берега горной реки я поделил отряд на две группы. Первую группу во главе с "Дедом" пустил по правому берегу, вторую повёл сам по левому, с более сложным рельефом. Неожиданно, в каменном развале обнаружил небольшую базу, судя по следам, совсем недавно покинутую её обитателями! Начал базу осматривать, тут "та-дах", "та-дах"! Впереди справа, дальше метрах трёхстах по ущелью - стрельба! И связь с первой группой пропадает! Мысли сразу чёрные в голове, думаю, всё, нет больше моего друга и помощника "Деда", убили, и группу добивают! Даю команду сбросить рюкзаки и следовать к месту боя бегом! Бойцы понимают, что приказ неправильный, бежать по лесу - это значит подвергать себя повышенной опасности. Без сапёра впереди, без головного дозора, без маскировки! Но парни спешат! Бегут выручать друзей. С мыслями "с нами Бог и Андреевский флаг!", несусь впереди всех.

Идёт встречный бой. "Дед", завидев меня, решил надавить на боевиков психологически, и заголосил, перекрикивая гул реки и стрекотанье выстрелов: "Ротный бежит! О! Рота рядом, народ рядом! Мужики, навались на "духов!". Может, именно поэтому, боевики спешно ретировались. А, может, от того, что моя группа начала бить им во фланг.

По словам "Деда", выйдя за крутой поворот реки у отвесной скалы, они наткнулись на группу боевиков. Один из них, лидер, умывался у невысокого водопада на изгибе, остальные стояли полукругом, охраняли его. Расстояние между разведчиками и боевиками - минимальное! Никто: ни мы, ни они, не ждали такой встречи, поэтому пару секунд провели в замешательстве, но открыли огонь одновременно. До семи боевиков стреляли в моих парней практически в упор. Сапёр, шедший в головном дозоре, не сумел правильно среагировать, не хватило опыта боестолкновений. Он действовал героически, выпустил по боевикам весь магазин, но, упав, не откатился, и был убит на месте. "Дед" и ещё один боец, к этому моменту вышедший из-за скалы, несколько раз прицельно выстрелили одиночными, сманеврировали, перекатились за камни. Последние слова, что сапёр сказал "Деду" перед самым боем: "Вы классные воины! Как мне повезло, что именно я пошёл с вами на боевую работу", я запомню на всю жизнь. Земля ему пухом, герою...

Вскоре из штаба ОГВ(с) информация пришла: согласно радиоперехватов, боевики тогда потеряли убитыми двоих человек, тяжело ранеными - троих. А лидер бандюков тех, получив пригоршню пуль, остался жив, вылечился, и был уничтожен только в этом году.

Знойное лето 2008-го, август. В подразделении нашем суета. В горах перестрелка была с боевиками, и личный состав на адреналине, и техника в готовности, и прокурорские работники по расположению снуют, и особисты работают. День в напряжении проходит, второй, пятый. Наконец, команда: тревога, на войну! На войну, так на войну, все только и хотят - найти боевиков, да уничтожить. А народу на выезд собрали, колонна - гигантская, хана, думаю, боевичью, вычислили их, будем бить!

Рапортуем: "к выезду готовы", но встречная команда: "колонна - стоп!" Стоим, стоим, ничего не поймём, тока чувствуем подводные течения, нервозность больших начальников. Это как в море, когда лежишь на матраце, чувствуешь небольшую волну, а не поймёшь, куда она тебя понесёт, к берегу или в открытое море. Кто-то говорит, что поедем на учения в Дарьял, кто-то, что грузины начинают войну, и мы будем биться с ними. Нервозность сменяется радостью. Неожиданно мне подписывают рапорт и дают долгожданный отпуск. С женой уезжаю на свадьбу к другу в Северную Осетию.

Пир горой, вино рекой. Звонок товарища врывается в веселье: "Брат, война. Грузины атаковали Цхинвал". Приехали! Звоню комбату: "Готов выполнять любые задачи! Еду!"

Спасибо любимой супруге, вошла в положение, накидала в пакет еды, вырвала из атласа автомобильных дорог страницы, нарисовала маршрут: "Вот Владикавказ, вот Грозный, а вот Цхинвал. Тебе туда, любимый!"

Колонну своих подопечных перехватил на полпути. Бойцы радости не скрывали: "Командир должен быть с подчинёнными, и он здесь!". Кто автомат подаёт, кто разгрузку волочёт, кто рюкзак, кто сухпайки.

Беслан. Дорога узкая, машин много, не разгонишься. Останавливаюсь у поста ДПС. Мужики, говорю, за горой война, и мне позарез необходимо быть там, и чем быстрее, тем лучше, помогите! Помогли, выделили патрульную машину. И дальше мы полетели, как в кино: десять бронетранспортёров на скорости сто километров в час за легковушкой, без остановок до Алагира.

Первая колонна беженцев впечатлила. Чувство страха, ненависти и отчаяния исходили от людей на километры. Крайне неприятное ощущение беспомощности южно-осетинских беженцев перед вооружённой агрессией, заставляло крепче стиснуть зубы и толкало вперёд.

Перед одним селом встали намертво. Повсюду беженцы. На машинах, на гужевых повозках, пешком. Сзади ещё армейские колонны подпирают. Хаос. Все сигналят, орут, машут руками, все проехать хотят. А тут ступор: ни вперёд, ни назад. Что делать?

Вижу, сквозь толпу к моему БТРу пробивается мужчина в форме. Я на броне. Он кричит мне снизу вверх: "Кто старший?" и мат-перемат. "Я - старший. Я что вы ругаетесь?" - отвечаю. "Я полковник такой-то. Что вы встали, как вкопанные? Отлыниваете? Я сейчас вызову роту спецназа, и она тебя порвёт на части! Арестую всех!" - бесится полковник. "Какой спецназ? У вас спецназ - срочники. А у меня сто обезьян-"контрабасов" прямо из Чечни. Кто кого?" - говорю. А полковник сам не свой, срыв у него нервный, то орёт, то бормочет. Так и не понял я, чего ему от меня надо. Соскочил с брони, за полковником протиснулся к его машине. Он откидывает с бортов кузова ЗИЛка тент, а там - груз-200. В ужасном состоянии. Жара, духота, мухи. "Задача ясна, товарищ полковник, очистим мы вам дорогу!" - и приказываю своим бойцам любыми средствами обеспечить грузовику выезд из затора. Бойцы на руках легковушки оттаскивали, где-то в воздух стреляли, раскидали, пробили затор. Я перед полковником извинился. ЗИЛ ушёл в Россию.

Километрах в десяти от Цхинвала получил приказ остановиться, пропустить вперёд другие подразделения и ждать нового приказа. Стою, жду. Над колонной пролетают два самолёта. Слышу в наушниках: "Не бойтесь, это наши, грузины своей уже авиации лишились!", и не волнуюсь. А СУ-25 разворачиваются, заходят на боевой. Метрах в ста бомбы упали, сожгли технику соседей. Людей, если задело, на молекулы порвало. Жуть.

Несколько заходов самолёты сделали. Я успел в перерывах между бомбометаниями свою технику разогнать, рассредоточить, людей подальше отвести. А страх при виде бомб, не скрою, он такой был, какой, вероятно, деды чувствовали, когда их фашисты бомбили. Словами не передать. Слава Богу, по нам грузины не попали!

В такие передряги, чтобы врага видеть в лицо, не попадали. Немного другие ситуации были. Со стрельбой, адреналином, холодной дрожью между лопаток. Война. Ощущение не те, что при боестолкновениях в Чечне, но тоже, не из приятных.

Запомнилось Гори. Отправили нас на патрулирование села, защиту сельчан от нападений мародёров. В самом центре Гори, на пятачке, шёл сход местных жителей, в основном мужчин. Что обсуждали, понятно: как жить дальше?

Подъезжаем, останавливаемся. Прыгаю к ним. Отходят. Смотрят на технику, оружие и бойцов с недоверием, с тревогой. Волнуются. Объясняю, что мы, российская армия, не бандиты, а защитники. От мародёров, произвола, насилия. Замолкают. Тишина звенит, слышно только, как насекомые жужжат. Так пристально на меня люди смотрят, словно через сканер душу прогоняют. Затем начинают говорить. Один мужчина, второй, третий. Шум подняли большой, выговорились.

Они рассказывали мне, как грузинская пресса писала и показывала о России и нашей армии в последние годы. Как о сборище убийц, насильников, грабителей. Людям вдолбили, что мы приедем, и отрежем им головы. Когда я убедил их в обратном, в том, что мы защитим их дома от грабителей, а не убьём всех грузин ради какой-то мифической наживы, они расчувствовались. Эти горячие грузинские мужчины в годах, а им было далеко за пятьдесят, они плакали. Плакали! Искренне! Слёзы текли из их глаз! Мужчины дрожали и закрывали лица руками. Эти простые люди, сельчане, трудяги, настолько были запуганы своими правителями, что не могли сдержать эмоций, когда я, российский офицер, сказал им правду.

Ещё, когда мы ехали в сторону грузинской столицы, в одном из сёл вдоль дороги стояли женщины. Разного возраста. Пожилые крестили нашу технику, молодые слали воздушные поцелуи. И все они кричали: "Ребята! Езжайте в Тбилиси! Езжайте, и убейте Саакашвили! Убейте этого монстра! Уничтожьте его!"

У бойцов моих глаза на лоб. Чего-чего, а такого поведения, таких слов от грузин никто не ожидал. Особенно после авианалёта! А тут - наглядный пример отношения обычных, не замешанных в политической игре граждан Грузии к своему президенту. Мы поняли, что народ не хотел войны, никто не хотел пожаров, смерти, страха. Народу не нужна была чужая земля. Кто-то силой навязал грузинам чувство необходимости нападения на Цхинвал страхом уничтожения под гусеницами российских танков.

Один низкорослый седовласый старик со значком "Грузия" на потёртом пиджаке, искренне жаловался мне на правящий режим и с тоской вспоминал СССР: "Сейчас власти нас гнобят, пинают, унижают, топчут, как хотят. Смотри, всюду нищета и неравенство. Как хорошо было в Советском Союзе, все жили в дружбе, с русскими мы были как братья! Скажите Путину, пусть возьмёт и присоединит нас к России!"

В Грузии Бог был на нашей стороне, у нас, разведчиков, невосполнимых потерь не было.

Да, Россия победила. И хорошо, что довольно быстро. Чем меньше жертв, тем лучше. Но конфликт себя не исчерпал. Не буду лезть в политику, просто поделюсь своей мыслью: если бы грузинская армия имела настоящий боевой дух, дух воинов, то с тем вооружением, с теми средствами связи, той инфраструктурой, что она имела, мы бы завязли в Южной Осетии надолго и понесли бы огромные потери. Надеюсь, руководство Минобороны России проанализировало ситуацию и сделало правильные выводы о ходе и итогах пятидневной войны.

Средства связи, в том числе ноутбуки и системы спутниковой навигации, оружие и боеприпасы, амуниция, колёсная и гусеничная техника, всё, что у нас в подразделениях есть сейчас, требует немедленного обновления! Иначе мы продолжим воевать и побеждать фанатичностью офицеров и героизмом солдат, а не умом штабных управленцев.

После вооружённого конфликта с Грузией прошло два года. В армии очередная реформа. И сдвиги в лучшую сторону есть, но опять кто-то грешит недоработками, недоделками, низким качеством поставляемого в войска. Например, несколько раз командование навязывало мне на разведывательно-поисковые выходы отечественную новинку, широко разрекламированную и внедряемую в войска. Некий навигатор. Делюсь опытом: работает он отвратительно, связь со спутником слабая. Стоит дорого. Весит много. Батареи разряжаются быстро. Обуза одна, а не помощь. Зачем она мне?

О переходе к годичному сроку службы по призыву. Приходят к нам парни на контракт после срочки с оптимизмом: "я всё умею, всё могу, я физически крепок, и хочу быть разведчиком", служат месяц-два и увольняются. Потому что понимают, что не умеют абсолютно ничего, а учиться не хотят: "как? Мы же дедушки!". А желание учиться, перенимать опыт - это половина успеха. Ещё парней облапошивают в военкоматах, рассказывая байки об окончании контртеррористической операции, но сохранившихся высоких материальных благах контрактников на Кавказе. Когда они приезжают и видят, что большинство контрактников не обеспечено ни жильем, ни нормальными зарплатами, разворачиваются и бегут подальше. Так что костяк пока разведки составляют мужики, прослужившие четыре-пять лет. Они готовы передавать свой опыт. Только вот кому?

Руслан.

Я офицер в третьем поколении. В Чечне не первый год. Много разного случалось, но говорить вслух о большинстве операций пока рановато. Кто бы что ни говорил, а боевые действия ещё идут полным ходом, боевики то ночью стрельнут, то днём взорвут, а я здесь живу, работаю и, надеюсь, знания мои и опыт Родине пока нужны. Вот на пенсию выйду, напишу мемуары, там и карты на стол, и фотографии в печать. Шутка.

Скажу лишь, что всё в жизни идёт своим чередом, и наказание невиновных в провалах нередко идёт сразу за награждением непричастных к успехам - старая и печальная традиция любой силовой структуры любой страны. Зачастую трусы и негодяи в орденах и шоколаде, а честные и мужественные парни - в заднице. Как везде - тихие, серые, незаметные, безынициативные и согласные с происходящим, уцелеют при любой реформе, а видные и уважаемые бойцами командиры "полетят" на пенсию, или будут переведены куда-нибудь в Магадан и Улан-Уде.

О подвигах умолчу. Так, о жизни повседневной пару слов.

Бой встречный был. Потеряли мы бойца - погиб рядовой от пули снайпера. Преследовали мы боевиков после перестрелки, преследовали, но безрезультатно. Шли по следам, искали, но, когда такая плотная зелёнка, такая густая растительность, видимость резко ограничена. Никого не поймали. Лето было в самом разгаре, всё в листве, в кустарнике, кто в Чечне по горам ходил, знает, за три метра не видать.

Стемнело. Ходить по склонам в темноте, всё равно, что смерти на косу наступать. Возвратились в Ханкалу. Пошли с моим заместителем на доклад к большому начальнику, человек всё-таки погиб, отчитаться надо.

Пришли. Зама моего в кабинет к боссу впустили, а мне говорят: "Ты куда? Пошёл отсюда! И вообще - у тебя боец погиб, а ты - чего ты выжил-то вдруг? Слинял, поди!"

Колкости пропустил мимо ушей, настоял на аудиенции, зашёл к начальнику. Как не зайти? Услышал, конечно, массу нелицеприятного в свой адрес, в адрес бойцов, якобы бежавших с поля боя. Понятно, что босс не желал брать на себя ответственность за погибшего бойца, но в трусости нас обвинять - чересчур. Воевали честно, друг у друга за спинами не прятались. Пуля, она ведь дура, ещё великий Суворов признал, унесла жизнь того, кому не повезло, остальные были чуть везучей, проворней, счастливей.

Послушал я начальника, послушал, и попросил заместителя своего ненадолго кабинет покинуть. Тот ушёл. Поговорили мы с боссом тет-а-тет. Я попросил бойцов беспочвенно не обвинять, а провести проверку, вспомнить, в конце концов, как сам молодым по горам бегал и носом землю рыл, когда пулям кланялся. Начальник, слава Богу, мужик боевой, успокоился, в тонкостях боя разобрался, уладил дела. Узнал даже, по своим каналам, что "духи" тоже потери понесли, поблагодарил нас за работу. Жалко только, погибшего ничем не наградили, это ж он, скорее всего, "духов" наколошматил.

Приехал как-то к нам новый полковник, ни чета нашему начальнику. Бравый такой мужик, бодрый, активный, с красной папкой всюду ходит, рассматривает, записывает, выспрашивает. Вызвал и меня на беседу. Смотрит в лицо внимательно, будто душу разглядеть хочет, и говорит: "Вот ты, с виду отважный, а на деле-то, пустой, наверное. А? Ты людей-то в бой водил? В атаку поднимал?" Я отвечаю: "Так точно, товарищ полковник, водил! Поднимал и вёл за собой! И люди шли, потому что доверяли мне. Доверяли самое ценное, свою жизнь!". Тот в шоке, рот разинул, ловит воздух. А я его добил: "А вы, товарищ полковник, сами в атаку ходили?". Он побагровел, побелел, вздулся пузырём, даже слов не нашёл, только рукой махнул, мол, вон отсюда!

Иван.

В детском саду играл в офицеров. Потом забылось. Другой возраст - другие желания. Во время первой чеченской кампании новости особо не смотрел, увлекался видео, американскими боевиками, только-только дошедшими до нашего, удалённого от мегаполисов уральского села. Фильм Александра Невзорова "Чистилище" посмотрел случайно, вначале даже не подозревая о чём это кино. "Чистилище" меня потряс, оказал сильнейшее психологическое воздействие. Я, во что бы то ни стало, решил стать офицером, и защищать Родину от боевиков и бандитов.

Окончив школу с серебряной медалью, объявил родителям, что поступаю в военный вуз. Семья, друзья, учителя - все были категорически против. В то время, когда мои сверстники искали возможности "закосить" от службы, я явился в военкомат.

Факультет общевойсковой разведки Новосибирского высшего военного командного училища закончил без троек, став первым кадровым офицером в своём селе. Родители сменили гнев на милость, и стали гордиться мной. Приятно.

Служить должен был в пехоте, в Чебаркуле. Всё было договорено, и поехал бы я в Челябинскую область, если бы не моя причёска! Во время распределения одному из офицеров не понравились мои аккуратные бакенбарды. "Раз такой борзый, что к полковникам с бородой заходишь, то и поедешь, братец, в Чечню, к бородачам!" - подытожил он разговор.

Я а служу и не жалею, не жалею ни грамма, что в Чечне. Коллектив дружный: мужики ответственные, опытные, умные. И хорошо, что контрактники, и многие старше меня по возрасту. Зато не подведут, а где и подскажут, помогут. Да, были и подрывы, и зачистки, и боестолкновения. Но ведь это война, пусть незаметная, необъявленная, заретушированная, но война. А кому воевать, как не нам, патриотам?

Пошли как-то на задачу двумя группами, цель - одна, маршруты - разные. Я командовал второй группой. Через какое-то время первая группа нашла в зелёнке на склоне горы схрон с продуктами и боеприпасами - снарядами от 73-мм пушки 2А28 "Гром", устанавливаемой на БМП-1. Боевики часто использовали такие снаряды при закладке фугасов. Командир группы вышел в эфир, доложил о находке и собрался снаряды уничтожить. Бойцы его копошатся, работают, тут раз - боевики к схрону идут! Короткая перестрелка, и боевики отступают. Бросаются наутёк к ущелью, хотят в плотной зелёнке скрыться. А гора невысока, но ближе к вершине участок с крутым подъёмом. Я со своей группой как раз с другой стороны гору обошёл и в этот крутой подъём упёрся. Думал автомат за спину спрятать, и всеми конечностями к камням прилипнуть, чтоб вниз не скатиться, да хорошо, не сделал так. Только выползаю на пригорок, навстречу - боевик из-за деревьев вылетает! Молодой совсем, безбородый. Стреляю в него и скатываюсь в неглубокую канавку между камней. А боевик, обомлел от неожиданности и не выстрелил в ответ. Он отстегнул от автомата полностью снаряжённый магазин и швырнул мне в лицо! Следовавший за ним здоровенный детина с ходу выпустил в меня очередь из пулемёта. Звук пуль калибра 7.62, просвистевших над головой, и впившихся в ствол деревца, не забуду, клянусь!

Я уже умирать приготовился, деваться некуда было, я - внизу, боевики - наверху, а в горах кто выше, тот и сильнее, но боевики, решив, что наткнулись на засаду, развернулись и дали дёру в другом направлении. Пронесло! Ведь пулемётчик, склонись он над канавкой, легко мог меня расстрелять!

Следующий выход в горы. Сутки топчем выделенный командованием квадрат на карте шестью группами, а результата нет! Место ещё дурацкое: лес густой, старые мины повсюду. Кто ставил, когда - не знает никто. Сказали только: "будьте внимательны!", но группу-то я веду, ответственность за людей на мне!

Стемнело, получили приказ остановиться на ночлег. Выбрали место на склоне хребта, поставили палатки, поужинали, отдыхаем. Ближе к полуночи бойцы охранения замечают на склоне сопредельного холма мерцание лучей фонариков. Наших коллег из других подразделений на холме быть не должно, да и фонарями наши так не пользуются, значит - боевики! Метрах в пятистах по прямой - ходят боевики!

Докладываем об обнаружении противника в Ханкалу, даём точные их координаты. Из ближайшего села начинает работать артиллерия. Пристрелочный залп. Снаряды ложатся в наш холм! Осколками дырявит палатку, землёй и камнями засыпает другую. Осколок величиной с большой палец втыкается в коврик бойца, точно на место головы! Счастливчик успел подняться на ноги за секунды до взрыва!

Как обычно в критической ситуации, пропадает связь. А доблестная артиллерия переносит огонь, и снаряды всё ближе и ближе к нам разрываются! Народ понимает, что дело - труба, и бежать особо некуда, никто не знает, куда снаряды в следующую минуту полетят.

Медлить нельзя. Стартуем толпой на единственный пригорок на склоне, прыгаем за поваленные на пригорке деревья и молим Всевышнего о пощаде. Всевышний, видать, услышал, прошептал артиллеристам волшебные слова и отвёл огонь ниже по склону. Глядя в перекошенные от страха и перепачканные лица бойцов, превращенные в сито стенки палаток, подумалось о Великой Отечественной войне. "Недолёт. Перелёт. Недолёт. По своим артиллерия бьет. ...". Сегодня смешно, а тогда не смеха было.

Солдаты тоже люди. Иногда устают и хотят перемен. Армия - структура довольно закрытая, и перемены если и бывают, то кратковременные и самостийные. В любой выход в горы, когда мы очень далеко от начальства, бойцы стараются, естественно, нарушая установленную форму одежды, как-то выделиться из общей массы. Не яркими цветами или маечкой от Зайцева, нет. У кого нож с кривым лезвием, у кого панама французская, кто-то подпоясан американским ремнём, кто-то советским. И сухпайки парням надоедают, так они то чай из трав заварят, то дичь поймают и поджарят. Меню усовершенствуют.

В один из выходов, заметив небольшую запруду, страстные рыбаки, астраханцы, уговорили разрешить рыбу поудить. Подручными средствами. Задача на тот день была выполнена, и я разрешил, но тихо и по-быстрому. Так пока остальные солдаты лагерь разбивали, астраханцы наловили котелок форели! Невероятно! Как благородная рыба попала и выжила в этом затерянном в чащобе стоячем болотце, цветущем и воняющем? Не знаю, но зажарили и съели рыбку за мгновения! А в другой раз на группу выскочил кабан. Здоровый боров, чуть бойцов не потоптал. Пришлось завалить. Три следующих дня одним шашлыком питались. Жарили мясо по очереди, каждый по своей домашней рецептуре. Хорошо, страна у нас большая, национальностей много...

Об искусстве. Надоело смотреть и читать одно и тоже. Нет практически ничего интересного, достойного в современном искусстве, посвящённого вооружённым силам. Что в кино, что в книгах, ветеран - либо спившийся, опустившийся недочеловек, сгубленный "чеченским синдромом", либо бандит, жестокий и беспринципный вышибала и убийца, привыкший к крови и лишённый любых моральных принципов. На деле, процент бомжей и бандитов в общей ветеранской массе относительно невысок.

Пятого ноября, в день военного разведчика, я получил около трёхсот сообщений на мобильный телефон. Мои бывшие подчинённые поздравляли с профессиональным праздником. Спасибо, братцы! 285 человек! И никто из них не скатился на дно жизни, все живут, трудятся. Да, нет в нашей среде миллионеров, владельцев заводов и пароходов, но не это главное. Люди остаются людьми: учатся, работают, развиваются. Женятся, растят детей, строят планы, живут обычной жизнью. Разве не это главное - жить обычной человеческой жизнью?

Почему же образ нынешнего ветерана однобок и одинаков? Кому это выгодно? Почему государством не выделяются деньги на создание и поддержание положительного образа молодого человека, вернувшегося с войны и нашедшего себя в мирной, гражданской жизни? Если в понятии среднестатистического россиянина ветеран это неудачник и пьяница, то какую контрактную армии вы хотите создать? Если средства массовой информации закачивают в народ негативную информацию об армейцах, кто захочет связать свою судьбу со службой Родине? За сравнительно небольшую заработную плату беспрекословно выполнять приказы и рисковать жизнью? Думайте, господа, думайте...

Комментарии: 10, последний от 28/06/2011. © Copyright Фарукшин Раян (politician-g@mail.ru) Размещен: 26/04/2011, изменен: 26/04/2011. 29k. Статистика. Статья: Осетия, Чечня Годы событий: 2007-2010	Оценка: *8.0742** Ваша оценка:

Фарукшин Раян Чечня. Просто разведчики

Фарукшин Раян
Чечня. Просто разведчики