ArtOfWar. Фарукшин Раян. Мы, которые вернулись

Мы, которые вернулись...

- Петербург... Красиво, чёрт меня побери! Какой город! - искренне восхищался я, старательно моргая радостными глазищами то возникающим, то исчезающим в темноте памятникам старины с заднего сиденья чёрной старенькой восьмёрки. Набившись в чудо советского автопрома вчетвером, бодро рассекая морозный декабрьский воздух, мы неслись по залитому неоновым светом ночному историческому центру северной столицы в сторону аэропорта Пулково.

- Это вам не деревня, а, братцы? Вы наслаждайтесь, пока можете, - поблёскивая стёклами очков, расплылся в улыбке Володя.

- Архитектура... - резво работая рулём, педалями и рычагами ручного управления, ловко сновал в потоке разнокалиберных машин Николай, наш рулевой.

- А вот я здесь живу, среди такой роскоши! Да, Питер - один из красивейших городов мира! Так что завидуйте мне, братцы, завидуйте! Разрешаю! - Володя радушно похлопал меня по плечу и, мечтательно посапывая, прошептал: - Эх, выйти бы на Дворцовой, да закурить не в затяг!

- А давай остановимся, а? На память - одну фотографию всего сделаем, и поедем! - повернулся к нам с переднего сиденья Павел. - Ну что скажете?

Мы остановились где-то на набережной Невы. Немного побродили по тротуару, посмотрели на Медный Всадник неподалёку, помечтали о звёздах, погрустили о скором расставании друг с другом, немного помолчали.

Встав вплотную плечом к плечу, сфотографировались с видом на Петропавловскую крепость. Хотелось щёлкнуться и Петром Великим, но время поджимало, у Паши через полтора часа вылетал самолёт из Пулково до дома, до Екатеринбурга.

До аэропорта доехали быстро. Всю дорогу взахлёб, словно боясь, что больше не увидимся друг с другом сто лет, говорили о наболевшем: о проблемах, о потерянных днях, о "добрых парнях", о планах на завтра, да просто о жизни.

Николай, мышью пошмыгав по парковке, быстро нашёл место и удачно воткнул свою машину впритирку к двум солидным иномаркам, на задних сиденьях которых важно восседали намалёванные девицы лет восемнадцати.

Мы, вдвоём с Колей, придерживая Пашу за плечи, помогали ему идти, а Володя побежал вперёд, проведать обстановку на месте и позвонить друзьям, что бы найти способ быстрее пройти через все закавыки различных паспортных и багажных проверок и успеть на самолет, ведь до взлёта оставалось не более получаса.

Пару минут потеряв в очереди на входе в здание аэропорта, сняв верхнюю одежду и ботинки, мы прошли через турникет. Володя сразу повёл Пашу в какую-то комнату. Выйдя, он, почти бегом, подошёл к нам:

- Паша остаётся там, им займутся. Вера нам здорово помогла, молодец она, наша женщина! Как ангел-хранитель просто! А мы, давайте быстрее поспешим в медпункт!

Две дамы предпенсионного возраста встретили нас изумлёнными взглядами и недовольным ворчанием:

- Полчаса до вылета? А ещё позже вы прийти не могли?

- Ситуация так сложилась. У человека сломались протезы. Он ветеран Афганской войны. Помогите, пожалуйста, - Володя всё ещё продолжал улыбаться, и себе, и врачам.

- Ладно, поможем, - поднялась с кресла старшая, в ослепительно белом халате и в светлых, под стать, сапожках. - Я объясню, что и как, но побегать придётся вам самим. Только одному, а не такой толпой. Слушайте! Вам надо быстро пройти контроль, паспортную службу, сдать багаж, ну и всё остальное. Там подскажут. А ваш друг пока посидит у нас в медпункте. Мы его сами сюда доставим. Понятно?

- Угу, - все втроём мы кивнули головами и поспешили к выходу.

- Из вас кто-нибудь знает это здание? - остановила она нас.

- Я знаю, - сделал шаг назад Володя.

- Вам, молодой человек, лучше тоже где-нибудь спокойно посидеть! Вас там никуда не пропустят. Вы... же... э... немного не в себе же...

- Ну, только совсем немного. Я смогу.

- Нет, нет, так нельзя, - покачала головой врач. - Вот вы, - указала она на Колю, - вы вроде абсолютно трезвый. Слушайте! Сейчас спускаетесь отсюда назад на первый этаж и сразу сдаёте багаж, потом быстренько...

- Я не смогу "быстренько"...

- Это почему?

Коля постучал себя по одной ноге:

- Я конечно извиняюсь, но у меня протез. Протез. Я тоже - афганец.

Как специально в доказательство его слов, из-под расстегнутой кожанки, поблёскивая обеими золочёными сторонами, вынырнула новенькая медаль, которую всего часа три назад Николаю, в торжественной обстановке на кухне одного славного дома в Большом Конюшенном переулке вручил Сергей, один из наших самых прославленных афганцев-спецназовцев.

Врач серьёзно посмотрела на Николая, на его медаль, на Володю, на меня, на свою подругу-врача, и тяжело-тяжело, пряча невесть откуда нагрянувшую грусть, улыбнулась. Сняла очки, неспешно вытерла стёкла маленьким синеньким платочком, отёрла выступившие капельки пота со лба, глубоко и громко вздохнула.

- Да, ситуация... А среди вас есть хоть один нормальный?

- Да мы все - нормальные. Мы - нормальные. Мы и есть - нормальные! Этот люди вокруг - совсем не такие, что надо.

- Ну хорошо, хорошо. Извиняюсь. Тогда есть среди вас... есть ... м-м-м... здоровые? У которых... всё работает?

- Девушка! Родная моя! Я вас искренне уверяю, что с нами всё хорошо, что у нас работает абсолютно всё и в абсолютно отличном режиме, но одному нашему товарищу необходимо срочно сесть на рейс до Е-бурга! - возвёл руки к небу Володя. - Как можно скорее!

- Но ведь...

- Объясните пожалуйста мне, куда пройти, кого увидеть, и что там надо сделать, - перебил я врача. - Я пробегу и всё сделаю.

- Хорошо, - она внимательно осмотрела меня с ног до головы, прожигая опытным взглядом, как мощным рентгеновским лучом. - Значит так...

Держа в руках сумку, билет и паспорт Павла, я устремился по указанному мне маршруту.

Очередь на сдачу багажа стояла огромная. Расписав девушке-контролёру турникета задачи и цель своего подхода к ней, я вошёл в зону сдачи багажа. Выбрав рамку, у которой столпилось людей поменьше, попытался пройти без очереди:

- Пропустите, пожалуйста, самолёт через 20 минут.

- Куда летите? - вежливо поинтересовалась импозантно одетая бабушка, опираясь на чёрную трость с красивым набалдашником.

- Екатеринбург, - поклонился я.

Бабушка пропустила меня на своё место, а в след за ней расступилось ещё несколько человек, и я оказался в середине очереди.

- Люди! Уважаемые! Самолёт на подходе, а времени в обрез! Пропустите! - ещё раз попробовал попросить я. Но больше никто не пошевелился, все отвернулись или прикинулись, что не услышали.

- Успеешь ещё, - лениво выронил мент у рамки.

Тут к турникету подошли Володя и Коля.

- У Паши всё нормально, - крикнул мне оттуда Володя, когда понял, что дальше турникета его не пропустит строгая девушка-контролёр. - Он у медиков, ждёт тебя.

- Да, Володя, я понял!

- Люди добрые, пропустите человека! Герой Афгана! Инвалид первой группы! Опаздываем! - нараспев протянул слова Коля. - Надо лететь в Е-бург! Надо!

Оглянувшись на Колю, который, раскачиваясь с носка на пятки, размахивал руками, три молодых парня и девушка пропустили меня вперёд:

- Проходите...

Я протиснулся вперёд ещё на три шага и упёрся в широкоплечего мужчину.

- Ага, все мы тут - инвалиды, - прохрипел он. - Нашли дураков. У меня у самого самолёт через час уже! - двухметровый жлоб сильно толкнул меня в грудь, - давай-ка назад, герой!

- Во-первых, я не герой, я сопровождающий этого человека, - я кулаком ткнул жлоба в плечо, - во-вторых - если ты так хочешь стать инвалидом, я тебе сейчас это устрою!

- Мы все щас медалек понавешаем и под инвалидов будем косить! Тоже мне, нашлись герои. Налепил на грудь железку и уже - герой! Знаю я вас, проходимцев! Работать не хотите, вот и лазаете, где попало! Работать надо было самим! - напирал жлоб. - А вы только и можете в подворотнях милостыню просить! Тоже мне, инвалиды нашлись!

- Не надо было воевать, остались бы целыми! Ясно? А я чем виноват, я почему вас должен пропускать? Не-е, нафиг, стой в очеди, сынок! - подтянулся к жлобу мужик в чёрном длинном пальто и норковой шапке. - Почему я должен отвечать за ваши проблемы? Почему я должен помогать и уступать? Вот если бы вы поступили в институты, получили бы законную отсрочку, как мой сын, и остались бы целыми. А так, так у меня своих проблем хватает, работать надо, чтобы семью прокормить и детей вырастить. Мне, чтобы сыновей на ноги поставить, самому деньги позарез нужны! И если я всяким немощным помогать стану, кто тогда мне помогать будет?

- Да, давай-ка вали отсюда в конец очереди, герой! - поддакнул жлобу молодецкого вида парень в модной чёрной кожаной куртке и с аккуратным кожаным портфельчиком в руке. - И откуда берутся такие понторезы? - деланно хмыкнул он жлобу.

- Если я понторез, то ты тогда кто? Педрило питерский?

- Это таких недобитых шизонутых, как вы, мы обычно с моими пацанчиками чморим! - парень деловито потел портфельчиком щеку. - Иногда, для развлечения. Я ща позвоню кому надо, и тебя найдут и без очереди пропустят. Кто надо и куда надо, - наигранно хохотнул он.

- Как вам не стыдно! - взмахнула тростью бабушка. - Молодёжь называется! Радоваться надо, что есть ещё в этой стране такие ребята-герои, благодаря которым вы живёте, не ведая горя! А вы! дезертиры! торгаши базарные! спекулянты! Пропустите его!

Мужчины не хотели уступать мне дорогу, и попытались отодвинуть назад. Жлоб так презрительно ухмылялся, что мне стало дурно. Я никогда не считал, что драка - это выход из положения, но тут мне очень сильно хотелось ударить нахала в лоб.

Назревала очевидная рукопашная, и окружающие нас люди замолчали. Я чувствовал, как краснею лицом, как распаляется моё тело, как трещат колени, но решил бить наверняка. Судя по позе жлоба, он тоже решил стоять до победного. Он попытался размахнуться, но вдруг толпа шумно раздвинулась, и, пронырнув у жлоба под плечом, ко мне на встречу вышла высокая молодая девушка в форме сотрудника аэропорта:

- Вы сопровождаете инвалида войны?

- Да, я.

- Пройдёмте за мной. Я помогу.

Оказалось, Вера позвонила куда-то кому-то "наверх" и помогла продвинуть дело. Я без очереди сдал багаж и, пройдя через очередной металлоискатель без верхней одежды, ботинок, сотового и фотоаппарата, поторопился дальше.

Девушка подвела меня к стойке:

- Сейчас подойдёт одна симпатичная девушка, здесь она проверит ваш паспорт и билет, потом вернётесь в медпункт к своему другу, он там. Через те ворота вас без проблем пропустят, я охрану предупредила.

- Спасибо вам.

- Да не за что... Ну, пока.

Через минуту подошла билетёрша. Большая, высокая, средних лет. Но действительно симпатичная. Взглянув на билет и паспорт, она откровенно удивилась:

- Или я что-то не понимаю, или это не ваши документы.

Тут же рядом с ней возник низенький, молодой невзрачный сержантик-мент:

- Проблемы? - покосился он на меня.

- У меня - нет, - пожал я плечами.

Чавкая жвачкой, мент взял Пашин паспорт и полистал страницы:

- Это что, ты?

- Конечно нет.

- А что чужой паспорт делает у тебя? Украл? По чужим документам летаешь?

- Ага, в розыске я! - неудержавшись, зло съязвил я.

Мент аж рот раскрыл от радости, что засветил особо опасно преступника с поддельными документами. Он уже начал протягивать ко мне свои короткие лапы, как на столе билетёрши зазвонил телефон. Билетёрша подняла трубку, кивнула кому-то, видимо тому, кто на той стороне провода, и метко положила трубку на место.

- Что же вы молчали? - посмотрела она на меня.

- Я не успел ничего сказать, а ...

- Вот, всё в порядке, проходите, - билетерша вернула мне Пашин паспорт. - Счастливого пути! До свидания!

- Спасибо, - и, мухой пролетев мимо ничего не понимающего мента к выходу, я с разгону помчался в медпункт.

В медпункте три женщины в белых халатах сидели в своих креслах и, попивая горячий чай из белых фирменных кружек с надписью "Пулково" смотрели телевизор. Очередной сериал по типу "Богатые тоже плачут".

- О, прибежал! Быстро вы, молодой человек! - встала та, что объясняла мне задачу.

- Это вам большое спасибо!

- Всё получилось? А то нам тут Люда снизу позвонила, говорит, вы там чуть драку не устроили. С какими-то братками. Правда что-ли?

- Да вы что? Я мирным путём!

- Ах, а я и не против, если бы вы надавали этим зазнайкам по роже! Как они нас достали, эти лицемеры, вы бы только знали. Выпендриваются только! - скороговоркой, очень волнующимся голосом выговорила незнакомая мне врач.

- Это у неё братишка в Афгане воевал, - кивнула первая, - вот и кипятится. Чаю будешь?

- Нет, спасибо.

- Ну и хорошо. Ладно. А друг твой в дальней комнате сидит. Печально там ему одному, как я заметила. Иди, пройди, попрощайся.

Выйдя из медпункта, я малость прошёл вперёд по узкому коридору и повернул направо. В первой комнатушке было пусто, а во второй, ещё меньшей, размером два на три метра, опустив взгляд в пол, тихо сидел на кушетке Павел.

- Мне грустно, - не поднимая глаз, прошептал он. - Это как буд-то не со мной. Или со мной, но очень сильно. Столько всего сразу. Это какой-то знак свыше, наверное... А ты как думаешь?

Я промолчал. А что я мог сказать? Что я мог ответить человеку, судьба которого круче любого лихо закрученного детектива? Хотя нет, не судьба, жизнь. И он сам хозяин своей жизни, и он сам строит свою судьбу.

Война и мир. Мы обнялись на прощание.

Несмотря на проблемы с протезами, Павел сам поднялся на борт до Е-бурга.

На улице у машины меня ждали Володя с Колей. Володя курил. Выпуская дым тонкой струйкой вверх, он довольно улыбался. Николай напряжённо смотрел на неоновые огни иллюминации здания аэровокзала. Его крайне сосредоточенное лицо напоминало мне бойца, готовившегося выстрелить по воздушной цели из ПЗРК "Игла": губы плотно сжаты, на лбу две полосы глубоких морщин, глаза сверлят поднимающийся в небо лайнер.

- Коля, осторожнее, не сбей его, - я попытался вывести Николая из своеобразного транса.

- Нет, я не собью, я наоборот, помогу долететь... Вот так я и смотрел на наших, убывающих домой, в Союз, дембелей, и ждал своего часа вернуться в Питер и пройтись по Невскому. И я рад, что вернулся, и сейчас здесь, с вами... Мы все там отдали понемногу, а кто-то отдал всё...

- Коля, хватит тебе уже, поехали, - Володя кинул окурок в урну у обочины и сел в машину.

Мы ехали молча, только шум ветра и скрип шипованых шин по дороге врывались в салон из приоткрытого окна водителя.

Через полчаса притормозили у какого-то пустыря, вылезли из машины. Володя снова закурил. Николай указал мне в сторону заметённого снегом поля:

- Там кладбище. Многие ленинградцы, приехавшие домой двухсотыми, покоятся здесь. И их много... Слишком много для этой страны...

- Нет, Коля, нет, - Володя как-то странно потупил взгляд, - это мы, которые вернулись, это нас слишком много... Слишком, для этой страны...

(март 2005г.)

Комментарии: 7, последний от 30/10/2017. © Copyright Фарукшин Раян (politician-g@mail.ru) Размещен: 17/06/2013, изменен: 17/06/2013. 16k. Статистика. Рассказ: Афганистан, Чечня, Мемуары Годы событий: 2004	Оценка: *8.6618** Ваша оценка:

Фарукшин Раян Мы, которые вернулись

Фарукшин Раян
Мы, которые вернулись