ArtOfWar. Творчество ветеранов последних войн. Сайт имени Владимира Григорьева
Фарукшин Раян Назипович
Как поживаешь?.. Шурави

[Регистрация] [Найти] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Построения] [Окопка.ru]
Оценка: 8.66*41  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Вы можете скачать три песни в формате mp3 из приложения
Обложка CD-альбома [Запретная зона]
   Раян Фарукшин "Хочу я понять..."
  
   Я видел её своими глазами,
   Я знал, что так будет, но шёл вслед за ней,
   Я плакал, склонившись, сухими слезами
   Над парнем, погибшим спасая друзей.
  
   За что он погиб? Что делал он здесь,
   Где горы, как братья, стоят на века?
   И как написать родителям весть,
   Что сын их погиб? Не пишет рука.
  
   Но я написал, что он как герой
   Погиб, свой воинский долг выполняя.
   Остался лежать под серой скалой,
   Но память о нём навеки живая.
  
   Я думал, что должен я ей отомстить,
   Она - это смерть, а жизнь - это я,
   Но понял, что каждый, кого мне убить,
   Отправиться к ней - вот суть бытия.
  
   Зачем мы живём, когда умираем?
   Где выход, где вход в систему миров?
   Нелепой случайностью судьбы ломаем,
   Пытаясь со смерти снять тайны покров.
  
   И кто я такой, не БОГ, не СУДЬЯ,
   Не я породил, не мне убивать,
   Как мне осознать, кто я и что я,
   Скажите мне люди, хочу я понять...
  
  
  
  
   Геннадий Норд "Чечня"
  
   Встал по тревоге и недопил холодный чай,
   А по дороге забыл шепнуть тебе: - Прощай...
   Без вздоха сборы и самолет в разливе дня.
   А завтра горы Чечня, Чечня.
  
   Здесь до рассвета
   Болит гитарная струна,
   И песня эта
   Уносит прочь обрывки сна.
   Пусть непогода -
   Не заметет в палатку грусть.
   Всего полгода,
   И я вернусь.
  
   В сырой палатке скребу от грязи сапоги,
   А завтра схватка, и непонятно, где враги.
   А разговоры от крови нас не сохранят.
   В зеленке горы - Чечня, Чечня.
  
   Здесь до рассвета
   Болит гитарная струна
   И песня эта
   Уносит прочь обрывки сна.
   Пусть непогода
   Не заметет в палатку грусть.
   Всего полгода,
   И я вернусь.
  
   Мы здесь узнали всю жизнь не видели б глаза.
   И я едва ли смогу об этом рассказать.
   Мужской работы нас завертел водоворот.
   От нашей роты остался взвод.
  
   Здесь до рассвета
   Болит гитарная струна
   И песня эта
   Уносит прочь обрывки сна.
   Пусть непогода
   Не заметет в палатку грусть.
   Всего полгода,
   И я вернусь.
  
  
  
   Раян Фарукшин "Витёк"
  
   А помнишь первый бой, братан?
   От страха ты кричал,
   Когда в селе Ачхой-Мартан
   Нас бэтэр обстрелял.
  
   А помнишь первый наш прыжок?
   Мы были под Шали.
   Я кое-как нашёл шнурок,
   А ты шептал: Молись!
  
   И ты молился сам, как мог,
   Под новый год, зимой,
   Когда в Чечен-Аул рывок
   Мы делали с тобой.
  
   А в марте бой за Гудермес,
   Дудаев сам там был,
   Почти из мёртвых ты воскрес...
   Ну разве я забыл?
  
   Как подорвались в Гребенской,
   Когда погиб майор,
   И смерть дышала за спиной
   И била нас в упор.
  
   А помнишь, в Грозном кавардак?
   На блокпосту резня.
   И снайпер, дёрганный дурак,
   Едва не снял меня.
  
   А марш-бросок на Автуры?
   Ну, вспомни, не ленись,
   В земле ломались топоры
   Рубя на щепки жизнь!
  
   А помнишь, ночью в Ханкале
   За водкой ты ходил,
   Наш часовой в рассветной мгле
   Тебя чуть не убил.
  
   А в мае брали мы Бамут
   Удачно, без потерь,
   И ты действительно был крут
   И дрался, словно зверь.
  
   Тогда же Ельцин прикатил,
   На выборы нас звать,
   Медали пачками дарил,
   Чтоб шли голосовать.
  
   На что нам Ельцин, этот шут,
   Таких везде полно,
   Вот не раскрылся парашют -
   И ротный лёг на дно.
  
   Разбился насмерть на камнях,
   Век буду помнить я,
   Как умер прямо на руках,
   Осколками звеня.
  
   Последний выход боевой:
   Блестит в глазах слеза,
   И тут же нас взрывной волной
   Швырнуло в небеса.
  
   Я видел Бога, видел свет,
   И он манил лучом,
   Я смерти передал привет,
   Ворвавшись в её дом.
  
   Но выжил я, смертям назло,
   Вернулся, чтобы жить!
   Ты знаешь, как мне повезло,
   Я клялся отомстить.
  
   Но месть - не лекарь, и тебя
   Уже мне не вернуть,
   Не прожигая время зря,
   Своё я буду гнуть.
  
   Женюсь и сына я рожу,
   А имя дам - твоё,
   Приду на кладбище, скажу:
   - Ну, как дела, Витёк?
  
   А помнишь первый бой, братан?
   От страха ты кричал,
   Когда в селе Ачхой-Мартан
   Впервые... умирал...
  
  
  
   Раян Фарукшин "Один, но мы вместе..."
   (памяти нашего друга Владимира Аркадьевича Григорьева)
  
   Один - в поле воин,
   Один - за нас поднимал наши флаги,
   Один - сотни памятников достоин,
   Один - пахарь пера и бумаги.
  
   Один - тянул общую лямку,
   Один - воспитал за собой батальоны,
   Один - выводил из пешек - в дамки,
   Один - нарушал запретные зоны.
  
   Один - наступал на горло боли,
   Один - побеждал, и учил бороться,
   Один - жизни новые строил,
   Один - у истоков святого колодца.
  
   Один - за огромное дело взялся:
   Один - собрал, сплотил и поверил,
   Один - навсегда в сердце остался,
   Один... за собою... настежь двери...
  
  
  
   Дмитрий Михальцев "Письмо"
  
   Я пишу тебе письмо из чужого края,
   Все товарищи - друзья беспокойно спят,
   Я тоскую по тебе, милая родная,
   Вспоминаю твои губы и твой нежный взгляд.
  
   Закрывают раны горы, зелеными бинтами,
   Нам не скоро, ох не скоро еще, домой.
   Поползли по тропкам скрытым, злые партизаны,
   Значит скоро - очень скоро, снова бой.
   Снова на зубах песок, снова пот соленый,
   Снова трассер нарисует, черный лепесток,
   И еще один висок, будет побеленный,
   И еще один пацан покинет полк.
  
   Мне до дембеля еще, лето и осталось
   Вот вернусь домой, как раз будет Новый год
   Все, плюю через плечо, баба зарекалась.
   По утру уходим снова мы в поход
  
   Закрывают раны горы, зелеными бинтами,
   Нам не скоро, ох не скоро еще, домой.
   Поползли по тропкам скрытым, злые партизаны,
   Значит скоро - очень скоро, снова бой.
   Снова на зубах песок, снова пот соленый,
   Снова трассер нарисует, черный лепесток,
   И еще один висок, будет побеленный,
   И еще один пацан покинет полк.
  
   Напиши мне про туман, что над речкой стелется,
   Как трава волной гуляет в стороне родной,
   Напиши как... все пиши, мне уже не верится,
   Что когда ни будь еще, я вернусь домой...
  
  
  
  
   Михаил Дюков "Тост за друга"
  
   Я хочу выпить стопку за друга,
   Что всегда мне в беде помогал,
   И пускай нам порой было трудно,
   Только он никогда не предал.
   Я хочу выпить стопку за друга,
   Что делился последним куском.
   Ты прости, коль случалось быть грубым,
   И порой говорить матерком.
  
   Только друг все равно не услышит,
   Он ушел от меня навсегда.
   Не позвонит он, не напишет
   Писем мне никогда, никогда.
   С добрым словом к друзьям успеваем,
   Лишь на кладбище тихо придти,
   И тогда мы про все вспоминаем:
   Горе-радости, наши пути.
  
   И не грех выпить стопку за друга,
   За помин его светлой души.
   Слезы душат, дышать очень трудно...
   Слишком долго друг к другу мы шли.
   Я хочу выпить стопку за друга
   И хочу эту песню допеть,
   Тихо плачет гитара-подруга,
   Продолжая со мною скорбеть.
  
  
  
  
   Раян Фарукшин "Песня про медаль"
  
   Каково это - жить две недели в горах
   И скакать по вершинам и склонам?
   Позабыв обо всём, да поможет Аллах,
   Доверяя себе и патронам.
  
   Каково это - шлёпать по пояс в воде
   И в ущельях на брюхе валяться?
   Не курить и не пить, и забыть о еде,
   И ни плакать нельзя, ни смеяться.
  
   И ночами не спать, а молчать и шагать,
   И по карте сверять расстояния,
   Чтобы нохчей найти, окружить и дожать,
   Без сомнений и без сострадания.
  
   На пятнадцатый день, ровно в девять утра,
   Мы наткнулись на взвод ваххабитов, -
   Окопались в зелёнке, на склоне холма
   Мины ставят, читают молитвы.
  
   Семь часов до гроба, семь часов длился бой,
   Между жизнью и смертью - стреляют.
   И вернётся домой, кто остался живой,
   Остальных привезут, закопают.
  
   Двадцать пять человек вверх лицом на траве,
   Только небо в глазах - отражение,
   Двадцать пять пацанов на чеченской земле
   Навсегда, в небеса, в воскресение.
  
   Кто-то плачет навзрыд, кто-то просто сидит,
   Друг латает на ранах заплатки,
   И уже вертолёт над поляной кружит,
   Пусть я жив, но дышать как-то гадко...
  
   Раньше верил, что нужен стране я родной,
   Я шесть месяцев бился за что-то,
   Я два года служил и вернулся домой,
   Я, единственный, выжил из роты.
  
   Мне медаль - не медаль, но смотреть тяжело,
   Когда вижу без ног и в коляске,
   На душе пустота и тошнит от всего,
   А медаль, дали так, для отмазки...
  
  
  
  
   Геннадий Норд "Пацаны"
  
   Мы не нюхали дыма, мы в тоске по любимым
   На солдатском застолье разливали по сто.
   Полустанки листая, наш состав убегает
   От степного раздолья в горный быт блокпостов.
  
   Сказкой лунного света за окном манит лето,
   Дышит августом клевер, только нам недосуг.
   И стучат перегоны, пропуская вагоны:
   Нефть в цистернах на Север, нашу роту на Юг.
  
   Откупорена грелка и в купе замкомроты
   Пьет вдвоем с командиром до начала войны.
   Впереди перестрелка, лай и дрожь пулеметов...
   Спят на краешке мира пацаны, пацаны.
  
   Сказкой лунного света за окном манит лето,
   Дышит августом клевер, только нам недосуг.
   И стучат перегоны, пропуская вагоны:
   Нефть в цистернах на Север, нашу роту на Юг.
  
  
  
  
   Раян Фарукшин "Песня воина-интернационалиста"
  
   Мне сказали: "Ну-ка, встаньте в строй!" -
   А потом - "Держите автомат!"
   Вы теперь, товарищ, рядовой,
   Молодой, зелёный, но солдат!
  
   Вам два года отслужить приказано,
   Как и всем советским паренькам,
   Здесь, конечно, маслом не намазано,
   Но и здесь, конечно, не Вьетнам!
  
   Я попал в хорошее местечко,
   В ВДВ, в элитные войска.
   На меня накинули уздечку,
   От души помяли мне бока.
  
   Я полгода бегал, отжимался,
   Я полгода натирал полы
   И в стрельбе немного упражнялся,
   И помногу драил сапоги.
  
   А потом построили, сказали:
   - Из Москвы нам отдали приказ,
   Вы, конечно, этого не ждали,
   Но Отчизна выбирает вас.
  
   Нас узбеки пловом не кормили,
   И таджики не читали нам Коран,
   Мы границу ночью проходили
   И попали прямиком в Афган.
  
   Деревень здесь нет, одни аулы,
   Вместо леса - камни и песок,
   Добрались до города Кабула,
   Мы в назначенный Москвою срок.
  
   Нас опять построили парадно:
   - За три месяца врага побьём!
   Нашей Родине смотреть накладно
   Как плодится стаей вороньё!
  
   Как буржуи разжигают розни,
   Притесняя бедных и больных.
   Мы должны расстроить эти козни,
   А не то, ребятки, нам кранты.
  
   Только месяцы тянулись в годы,
   Десять лет - такие вот срока,
   И пятнадцать тысяч похоронок
   Вывели Советские войска.
  
   Триста тысяч раненых душою,
   Сорок - искалеченных парней,
   Сколько под Кремлёвскою стеною
   Плачут безутешных матерей!
  
   А чего добились? Где победы?
   Где страна с названием Союз?
   Власти равнодушно шлют приветы,
   Снарядив домой двухсотый груз.
  
   Ничего, мы стерпим, мы крутые!
   Воины-афганцы - не тряпьё!
   Мы сорвём оковы роковые,
   Только вот погибших не вернёшь.
  
   Мне, живому, ничего не страшно,
   Лишь когда кричу я по ночам,
   Дети говорят, узнать им важно,
   Отчего отец их пьяный в хлам...
  
  
  
   Дмитрий Михальцев "Наземный таран"
  
   Молча идет разведвзвод, горы смотрят хмуро.
   Ветер в ущелье поет, попискивает гарнитура.
   Скоро будет привал, он же точка отсчета.
   Надо закрыть перевал, это наша работа.
  
   Вдруг застучал пулемет, воздух взорвался вскрикам.
   Град посыпал с высот, захохотало лихо.
   Взвод раскидало огнем, парни в камни цеплялись.
   Все конец не уйдем, пули в мясо впивались.
  
   Над боем завис вертолет, пыль разогнав винтами.
   В часть возвращался пилот, усталый с задания.
   Видя такой расклад, помочь пацанам решил.
   И выпустил боезапас, по тем кто пулями шил.
  
   Все замолчал пулемет, взвод окопаться успел.
   И полезли вперед, все кто в ущелье сидел.
   Вертушку подбили в бою, но можно еще дотянуть.
   Спрятав совесть свою, бросить парней и в путь.
  
   Но полный злобы и ран,
   зубами скрипнул пилот.
   И пошел на наземный таран,
   собой закрывая проход...
  
  
  
  
   Раян Фарукшин "Дорога домой"
  
   Свои мысли оставь при себе,
   Или вовсе о них забудь,
   Ты, салага, теперь на войне,
   И отсюда один только путь.
  
   Этот путь - дорога домой,
   Только три варианта есть,
   С гордо поднятой вверх головой -
   Для родителей - лучшая весть.
  
   А второй вариант страшней,
   Это цинк, "Чёрный Тюльпан",
   На руках боевых друзей
   Принесут домой, братан.
  
   Захоронят в земле сырой,
   Закопают, посадят цветы,
   Будут помнить тебя, герой,
   Только жаль не вернёшься ты.
  
   Поседеет за месяц мать,
   А отец начнёт, вдруг, пить,
   Сколько можно вот так, страдать,
   Им бы внуков сейчас растить.
  
   Третий путь, негласный путь,
   Не дай Бог, придёшь инвалид,
   Вместо крови - красная ртуть,
   Вместо жизни - обрывки обид.
  
   Когда в кресле сидишь немой,
   Когда ночью не спится никак,
   Каждый день - твой последний бой,
   Каждый час - начало атак.
  
   Вместо неба - плиты потолок,
   Нет свободы и счастья нет,
   Но страна не учтёт урок
   И пошлёт молодых на смерть.
  
   А тебе, остаётся смотреть
   На экран, - картинки войны,
   Как другие идут умереть,
   Как сбываются вещие сны.
  
   А начальники будут кричать,
   Что в обиду солдат не дадут,
   И по новой, начнут опять,
   Пацаны выбирать свой путь.
  
   Только выбор здесь небольшой,
   Ведь с войны - дорога одна,
   Каждый снова приедет домой,
   Пусть живыми вернёт их война!
  
  
  
   Михаил Дюков "Нас больше нет"
  
   Нас больше нет,
   Мы все лежим под снегом:
   И чей-то дед,
   И безрассудочный юнец,
   Мы завершили путь одним разбегом,
   Согрели нег теплом своих сердец.
  
   Нас больше нет,
   Хотя, над нами небо
   И облака
   Плывут куда-то в даль,
   А дома ждет рюмаха с черным хлебом
   И не дождавшихся лишь станет жаль.
  
   Нас больше нет,
   Остались только песни,
   Которых мы
   Вам больше не споем,
   Грозою небо звонко-звонко треснет
   И проливным все смоется дождем.
  
   Нас больше нет
   И разнесет ветрами
   Дым сигарет
   Оставшихся друзей,
   Поедем мы, а вы - пешком за нами...
   Так налегке и к Богу без затей.
  
  
  
  
   Дмитрий Михальцев " Ты не умер мой друг "
  
   Провожаем друзей, прощаем врагов.
   За последней чертой, им так мало время, осталось.
   Побыть среди нас, мгновеньями снов.
   Задержаться еще, хоть самую малость.
  
   Ты не умер мой друг, ты просто ушел...
   Как уходят на юг, перелетные птицы.
   Знаю, там, на верху, тебе хорошо.
   Я на бренной земле, за тебя,
   Буду тихо, молиться.
  
   От судьбы не уйдешь, не обманешь ее.
   Где закончится путь, на земле? - где, уходишь на небо?
   Кто прощальную песню в дорогу споет.
   Кто расскажет, ведь там из живых, никто еще не был.
  
   Ты не умер мой друг, ты просто ушел...
   Как уходят на юг, перелетные птицы.
   Знаю, там, на верху, тебе хорошо.
   Я на бренной земле, за тебя,
   Буду тихо, молиться.
  
   Забирает Господь, тех, кто нужен ему.
   Кто в отпущенный срок, раньше, дело земное исполнил.
   Ты покинул огни, принял вечную тьму
   Ты шагнул за черту, где тебя, осталось, лишь, помнить...
  
   Ты не умер мой друг, ты просто ушел...
   Как уходят на юг, перелетные птицы.
   Знаю, там, на верху, тебе хорошо.
   Я на бренной земле, за тебя,
   Буду тихо, молиться.
  
  
  
  
   Дмитрий Михальцев "Безумный бой"
  
   На башне плавится звезда,
   Броня дрожит в агонии,
   В даль устремленные глаза
   И пальцы сжали фрикционы,
   Дымит горячий эбонит,
   Крутой вираж,
   И стонут траки,
   В ларингофоны крик летит
   Всевозбуждающей атаки.
  
   Безумный бой, жара, и вой снарядов не моих.
   Они летят над головой, и задний примет их.
   Давлю на газ, тяну форсаж, в дугу гну рычаги,
   Молю я Бога в этот раз, чтобы сберег катки.
   Нельзя из боя выходить, ребята не поймут,
   И если что-то хоронить, ребята не найдут.
  
   Мне бы до леса дотянуть -
   Приказ один на всех.
   Длиною в жизнь - короткий путь,
   И с губ слетает смех.
   Адреналин в крови кипит,
   Страх холодит,
   Крест надо мною...
   Я знаю. Он меня хранит...
   Я слышу. Он мне говорит - прикрою...
  
  
  
   Геннадий Норд "Хлеб"
  
   Шесть дней в окопах на сырой земле, и бой, и голодуха спозаранку.
   А на седьмой по горьковатой мгле нам выдали на каждого буханку.
   Комбат сказал, прищуривая глаз, оставшейся от батальона роте:
   Прошу, сынки, не ешьте все за раз, а то от хлеба запросто помрете!
  
   И был фашист, что пер на нас, свиреп,
   Но знали мы - намнем ему бока
   За этот жесткий с отрубями хлеб,
   За дом у речки и за облака.
  
   Степенно я горбушечку отсек, а прожевал так быстро - вор не сыщет.
   И остальное спрятал в сидорок пока желудок не привыкнет к пище.
   Уже добрей посыпался снежок и я, вдохнув поглубже дым рассвета,
   Полез за новой порцией в мешок, туда-сюда рукой, а хлеба нету.
  
   И был фашист, что пер на нас, свиреп,
   Но знали мы - намнем ему бока
   За этот жесткий с отрубями хлеб,
   За дом у речки и за облака.
  
   Я тихо доложился старшине и, пояс затянув что было силы,
   Подумал: "На войне, как на войне: что с хлебом, что без хлеба - все могила".
   Комбат, достав из кобуры наган, кричал, что застрелю без трибунала
   Того, кто к своему залез в карман, и сволочь приказал найти устало.
  
   И был фашист, что пер на нас, свиреп,
   Но знали мы - намнем ему бока
   За этот жесткий с отрубями хлеб,
   За дом у речки и за облака.
  
   Нашелся хлеб в мешке у паренька, который в ватник прятался от стужи,
   И взгляд его меня обжег слегка, и я сообщил, что хлеб не обнаружил.
   Сметая жизни, как девятый вал, война нам души в кровь и боль калечит...
   А он лежал в окопе и рыдал и дергались беззвучно его плечи.
  
   И был фашист, что пер на нас, свиреп,
   Но знали мы - намнем ему бока
   За этот жесткий с отрубями хлеб,
   За дом у речки и за облака.
  
  
Оценка: 8.66*41  Ваша оценка:
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023