ArtOfWar. Творчество ветеранов последних войн. Сайт имени Владимира Григорьева
Федорищев Юрий Матвеевич
От Калининграда до Камчатки и обратно

[Регистрация] [Найти] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Построения] [Окопка.ru]
Оценка: 9.00*4  Ваша оценка:


ОТ КАЛИНИНГРАДА ДО КАМЧАТКИ

И ОБРАТНО.

  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   СТРАСТЬ К ПЕРЕМЕНЕ МЕСТ.
   С детства я любил смотреть на карты. Увлекали меня линии, обозначающие дороги, соединяющие города, извилистые, берущие начало в горных перепадах и долинах ленты рек. Мысленно я всегда преодолевал большие расстояния. Они меня тянули словно магнит. И если бы не тяжелое положение в семье и служба в армии, то наверняка мои ноги бродили бы где-нибудь неизведанными тропами... Но судьба распорядилась иначе, стал военным. Первые годы учебы в училище я не находил себе места. Привыкший к свободе, свежему воздуху и необозримым просторам родной Камчатки, побродивший уже по ее сказочным горам и долинам, я, как пойманный зверь, оказался в каменной клетке. Замкнутое пространство давило на мое сознание с такой силой, что иногда отключался от всего происходящего вокруг, не слыша преподавателей, командиров.
   Привыкал тяжело, но желание познавать миры не исчезло, оно осело на дно моего подсознания, затаилось и просыпалось вдруг тогда, когда создалась возможность движения. Вспоминаю стажировку в парашютно-десантном полку в г. Свободном Амурской области.
   В должности командира взвода. 150 км марш-бросок. Со мной постоянно был фотоаппарат. Переход был тяжелый, по проселочным дорогам и бездорожью с выходом на полигон и проведением на нем учений с боевой стрельбой.. Управляя подразделением, я умудрялся "накручивать" вдвое больше расстояние своих подчиненных, и добегался. Командир дивизии спросил: "Это кто, комвзвода или корреспондент?". Пришлось влиться в общий строй.. Физическое напряжение приносило мне какое-то внутренне удовлетворение. Стремление преодолевать трудности не исчезало. До сих пор в сознании картина: сопка Любви, крутой скалистый спуск к берегу Авачинской губы, поляна над скалой и с десяток ребят на ней.. С огромным вниманием слушаем создателя краеведческого кружка - немолодую, симпатичную даму, которая с увлечением рассказывает об истории Камчатки. Впервые от нее я узнал о коренных жителях полуострова, о казаках Атласове, Козыревском, об исследователях Витусе Беринге, Лаперузе, об ученом Крашенинникове и его книге "Сказание о земле Камчатской".
   А имя Глеба Травина, стало для меня примером? На неказистом на вид велосипеде, прошедшего тысячи километров, вдоль границ СССР: Камчатка, Владивосток, Байкал, Алтай, Туркмения, Кавказ, Псков, Архангельск, Диксон, Тикси, мыс Дежнева. Три года от жаркого пояса субтропиков до Ледовитого океана: стужа, саранча, суховей, мошка, звери и бездорожье. Спасли воля, физическая подготовка и ружье.. А еще гордость за Родину. Надо было показать, что мы, россияне, не хуже американцев, англичан, шведов и прочих. В посёлок Уэлен, расположенный на берегу Берингова пролива, этот человек прибыл с отмороженными и самим же ампутированными пальцами на ноге. Государственный флаг, водруженный им на высокой скале, виден был и на Аляске. Но кто об этом мужественном человеке в наше время слышал, кто знал?
   Сегодня его имя также остается тайной даже в его родном Пскове, где он и похоронен. 85 тысяч км пройденного им пути по нашей Отчизне, поместились в небольшой брошюре под названием "Человек на железном олене", написанной в 1956 году одним журналистом.
   Мои же первые путешествия начинались с детства и продолжались на протяжении всей дальнейшей жизни. Различные города и республики бывшего, Советского Союза, а также некоторые заграничные командировки. Но сводились они обычно к познанию мира в конкретных местах и на небольшой срок. Держали: служба, растущая семья, финансы.
  
  
   ПЕРВЫЙ БРОСОК НА ЮГ
   И вот наступило время для более длительных переходов. 13 января 1989 года я взял дипломат, положил туда нижнее белье, рубашку, документы, 300 рублей и отправился из Калининграда на Кавказ и в Среднюю Азию. Шла война в Карабахе. Кроме того, в тот год землетрясение разрушило и похоронило тысячи людей в Армении. В Таджикистане произошли оползни, убравшие с карты целые населенные пункты. Ну а жене было сказано, что я еду в Душанбе к бывшим сослуживцам по Афганистану, для уточнения кое-каких деталий, необходимых для книги, которую я писал.. Через неделю я был уже в Кировокане. То, что я увидел, не вызывало восторга. Большие каменные дома в трещинах, разрушения...
   В воинской части, где я ночевал, одноэтажные казармы оказались крепкими. Разбитые умывальники, стекла в окнах, поврежденные водо- и теплопроводы, другие коммуникации не считались катастрофой. Людей по улицам ходило мало, погода стояла сухая и сравнительно теплая. В худшем состоянии оказался Ленинакан, где я пробыл почти неделю, помогая разгребать руины армянской церкви недалеко от военкомата.
   Красавица-церковь была разрушена почти полностью. Осталась одна парадная стена, по ней только и можно было определить назначение здания. Почти все высотные дома в центре были в таком же состоянии, но современная гостиница "Ленинакан" стояла целая и даже пинимала гостей.
   Перед уходом в Спитак я познакомился с молодым разговорчивым парнем. Звали его Ашот. Он изъявил желание идти со мной и рассказал много интересного. Он сам был из Спитака, находился дома, когда началось землетрясение. Он чудом оказался жив. Обнаружили его вместе с молодой соседкой, которая потом стала его женой. Лежали они под бетонной плитой. Пространство, в которм они оказались, позволяло им в течение суток только лишь общаться голосом. Шевелить ногами, руками они не могли. Настоящий страх за свою жизнь пришел тогда, когда их начали освобождать из плена.
   Мы с Ашотом подошли к развалинам его дома и он стал, волнуясь показывать мне, где он находился в тот страшный момент. Я также с ужасом смотрел на груды кирпича, бетона, железа и, представляя, как это происходило, невольно ежился. Вокруг ни одного уцелевшего здания, сплошные руины. Людей почти не было. 3-4 человека ковырялись в куче вещей в разных уголках города, да в долине, внизу, где находилась железная дорога наблюдалось какое-то движение. Во всем городе работала бригада из пяти человек и один экскаватор, который загружал обломками от строений изредка подъезжавшие к нему самосвалы.
   Ярко светило солнце, своими лучами прожигая неоседавшую пыль. Все живое двигалось в полудремном состоянии, замедленно и вяло. Создавалось ощущение не земного существования. Ашот здесь остался. У него погибли отец, мать и племянник. Остальные родственники уцелели.
   Я купил газету и, узнав, где находится воинская часть, двинул туда. Командир палаточного городка обрадовался больше не моему появлению, а банке соленой селедки, которую я нес с собой еще из Калининграда. На второй день я уже шагал по дороге на Ереван, оттуда на Баку и дальше в направлении Душанбе. За время путешествия впечатлений было много, но главное, пожалуй, - Каспийское море, молочный цвет воды. Поразило многое: объемность и красота мечетей Самарканда и Бухары, горы Заравшанской долины в Таджикистане: старые, сыпучие и разноцветные. Гиссары и Шароды, где огромный пласт земли, скользя, словно поезд по рельсам, накрыл своею массой кишлаки, мгновенно поглотив десятки домов вместе с жителями.
   Когда я появился там, попытки вытащить кого-нибудь уже закончились. Люди вместе со своим хозяйством навечно остались под земляным покровом. И, заканчивая этот путь, я уже подумывал о другом, но каком? Тогда 300 рублей были деньгами, их никто не называл "деревянными" и их мне хватило на 12 тысяч километров пути.
  
  
   В ПУТЬ-ДОРОЖКУ.
   Прошло четыре года: учеба, политика, книга про Афганистан... Я опять стал подходить к карте и всматриваться в разные очертания на ней. Камчатка - родина моя, здесь я вырос. Сколько же я не был там? Уже, наверное, и могила родителей травой заросла. Тоска стала подтачивать, съедать изнутри. Вот он, полуостров, совсем рядом. Две ладони на карте и ты дома. Сына предупредил об уходе где-то за месяц. В ответ: "Тебе что, отец, больше делать нечего?" Недовольство и слезы от супруги: "Может передумаешь?". Нет, передумывать не собирался. Более того, мысленно я уже был в пути.
   На инаугурации нового мэра города неожиданно встретился с председателем союза ветеранов Афганистана Литвы Римантас Руцасом. Мы познакомились с ним при открытии памятника воинам-интернационалистам. Разговорились. Я поделился с ним своей идеей пройти от Балтийска до Камчатки. Римантас очень внимательно меня выслушал и... написал адреса и телефоны ветеранов-афганцев в Клайпеде, Каунасе, Вильнюсе. Обещал позвонить ребятам и предупредить обо мне.. Слово свое выполнил, чего нельзя сказать о местном отделении "Наш дом - Россия". Там охали и ахали, обещали выделить деньги, фотоаппарат и сотовый телефон,... Дальше охов и ахов дело не пошло. Потом уже в Сызрани ребята-афганцы прямо спросили: "А чем тебе помогли наши из Калининграда?". На что я ответил: "Морально". Что я мог рассказать? Разве что об Амире Зайнашеве, который был частным лицом и его 150 "зеленых" стали для меня существенным подспорьем при сборах. Не получились, увы, и проводы. Думал, что человек десять соберется у памятника воинам-интернационалистам, что открыли в Калининграде. Но из машины вылез один Н. Гусев. У "скорбящих родителей" ждал еще корреспондент "КП" Кокорин - ветеран ВОВ и мои друзья - семья Повилайтис с видеокамерой..
  
   Может, я в чем-то провинился перед семьями погибших и своими коллегами по ассоциации? На вопрос корреспондента: "Что так мало афганцев?" - пришлось говорить об их занятости. Погода стояла хмурая. За ночь землю на 5-10 см припорошило снегом. Где-то к 10.30 я был уже в Балтийске. Зашел к главе администрации А. Н. Кузнецову. Мы с ним, кстати, хорошо знакомы. Поэтому вопрос о первой записи в дневнике и печати не стоял. Потом вместе поехали к памятнику Петру первому, откуда я и собирался начать свой путь. Немного постояли, отдавая дань уважения великому человеку. А теперь вперед и только вперед. 16 ноября 1998 года начинаю свой поход.
   Крупными хлопьями повалил .снег. Идти легко. Стал приноравливаться к дороге и условиям погоды. То по правой колее, то по левой, наконец, пошел по обочине навстречу движению. В дальнейшем я всегда придерживался этого правила. Так безопаснее. Можно вовремя заметить "сумасшедшую" машину и отреагировать. Так и двигался в направлении Светлогорска, облепленный снегом. Где-то к 16.00 небо стало проясняться, а затем и белые пушинки прекратили свое падение. Почувствовал усталость. Нашел Московскую улицу, дом, в котором жил ветеран Афганистана А. Кошкин. Жена у него врач, сам он пенсионер, квартира - одно название. Сказал, что стоит в очереди, но когда дадут неизвестно. Про ночевку тут нечего было и говорить. Пришли в администрацию. Договорились с дежурным. Если ничего не найдем лучшего, спать приду в административное здание. Итак, первый 38-киломтровый переход закончен. Устал ли? Безусловно! Но не настолько, чтобы не чувствовать ног. Экипировка себя оправдывала. Легкий, для средней температуры, комбинезон, полусапожки германского производства не промокали, а солдатский рюкзак с двухдневным запасом пищи и различными предметами для похода нисколько не отягощали бывшего военного. Опыт подсказывал, что экипироваться надо скромно, без выкрутасов, так, чтобы не бросалось в глаза. Прекрасно осознавал, в какое время иду. Опасность, по большому счету, подстерегает на каждом шагу. Да и люди попадаются всякие. Обозленные неустроенностью, безработицей, невозможностью к нормальному существованию - что для них одинокий путник?! Думал и о насущном. О том, как самому заработать, ведь оставшиеся 55 долларов и 350 рублей в кармане - слезы для задуманного перехода.
  
   ПЕРВЫЙ ЗНАК ВСЕВЫШНЕГО?
   Встал в 6 часов утра, ночь проспал хорошо. Умылся, побрился и в 6.30 вышел на дорогу. Заходить к Кошкину не стал, думаю не обидится. Он помог мне устроиться на ночь в санаторных палатах. Без всяких приключений добрался до Пионерского, здесь зашел в кафе и поел. Передохнув, двинулся дальше. В Зеленоградск прибыл уже на автобусе, водитель захватил по дороге. В 12 часов зашел в администрацию. В приемной показал документы, заверенные печатями Ю. Савенко и Ю. Богомолова, попросил расписаться в дневнике и поставить печать. Секретарь, пожилая белокурая женщина, внимательно прочитала сопроводительные документы и улыбнувшись, сказала: "Придется немного подождать. У главы администрации идет совещание". В это время в открытую дверь приемной вошел мужчина, переваливший 60-летний рубеж. Секретарь протянула ему мой документ с усмешкой на устах. Он его внимательно прочитал и вернул ей. Когда дама зашла к своему "шефу", я спросил мужчину, чему они улыбались? Тот посмотрел на меня и говорит: "У нее девичья фамилия Федорищева". Вот те на! Очень даже любопытно. Но поговорить с ней я не смог, не хотел терять время. Потом уже, двигаясь по Куршской косе, подумал, что обязательно надо встретиться с дамой. Вдруг дальние родственники? Одна из задач похода - побольше узнать о корнях моих предков.
  
  
   КУРШСКАЯ КОСА.
   Вначале, идя по ней, кроме чахлых деревьев и затопленных кюветов вдоль дороги я ничего не видел. Погода стояла тихая, теплая. По небу плыли огромные серые тучи. Снега не было. Идти было легко. Километры не считал. Перекусил в трактире у двух дорог. И дальше в путь. За два километра до границы стали заметны посты. Справа и слева тянулось проволочное ограждение. Наши пограничники встретили приветливо, предоставили ночлег и стол. А в восемь часов утра меня опять увезли на границу, где посадили в проходящий автобус. Контраст между нашей частью Косы и литовской - огромный. Неринга - шикарный курортный город. Вдоль дороги часто попадались благоустроенные дома, поселки, виллы. Что же нам мешает так же обустроить Косу, как это сделали соседи?
  
   ЗДРАВСТВУЙ, ЛИТВА.
   Прощай Калиниградская область, здравствуй, соседка Литва. Как же ты меня встретишь? С хлебом - солью, цепелинами или ...? Ладно, подживем - увидим.
   Паром в Клайпеду пришлось ждать недолго. Ширина канала оказалась небольшой, эдак метров 100-150. И хотя был сильный ветер, переправились довольно быстро и без приключений. И вот мы в городе. Первым делом отправился искать мэрию - надо поставить печать. Женщина-литовка из ближайшего киоска объяснила мне на чистом русском примерный маршрут и показала направление к центру. Где-то через полчаса пути задал тот же вопрос пожилому мужчине. В ответ злой взгляд и вызывающее: "Не понимаю!".
   После столь "любезного приема решил больше ни к кому не обращаться. Сам найду. И нашел. Рядом с небольшой площадью, в проулке над административным зданием развивался национальный флаг Литвы. Думал, что и на порог не пустят. Н встретили тепло, без проблем поставили печать, пожелали доброго пути. Что ж, не все литовцы с комплексами. И это радует.
   С горем пополам нашел нужные улицу и дом знакомых, где решил переночевать. Меня уже ждали. Дали возможность помыться и накормили. После чего начались расспросы. Кое-что я и сам узнал о житье-бытье в Литве. За прошедшие после отделения годы здесь многое изменилось. Например, хозяин и хозяйка квартиры - пенсионеры. На хлеб и масло денег хватает. Однако хозяин продолжает работать. Ведь пенсия в 460 лит (в переводе на российские - 1840 рублей) с их ценами и тарифами за жилье и коммунальные услуги не такая уж и большая. Но наши пенсионеры, если честно, живут значительно хуже.
   Переночевав у друзей, снова отправился в путь . В Каунас попал к вечеру. Риманс Руцас, председатель Союза ветеранов Афганистана Литвы, встретил меня с распростертыми объятиями.
   -Ты понимаешь, - рассказывает Руцас - я, депутат городского сейма, не могу ничем помочь своим ребятам. Они сегодня в Литве никто, в какой-то степени пособники оккупантов. Мы - изгои. Никаких прав, а про льготы и говорить нечего. У вас, в России, по этому удостоверению можно в общественном транспорте ездить бесплатно, да и не только у вас, но и в других республиках. У нас же в Прибалтике все льготы отменены. Нам власть так и говорит: мы не знаем и знать не хотим, кто и зачем вас посылал в Афганистан.
   -А в Литве наших много?
   -5 тысяч...
   После этих слов стало как-то грустно. На следующий день Римас проводил меня на вокзал, взял билет на автобус. Мы пожелали друг другу успехов, и вскоре машина помчала меня в сторону Вильнюса.
   Ночь в столице у знакомых пролетела быстро. Рано утром я уже пылил к границе славянского брата - белоруса. "Что там приготовил для меня батька Лукашенко?" - думал я, подходя к шлагбауму. Литовский пограничник мельком посмотрел на меня и спросил без всякого интереса:
   -Куда?
   -В Полоцк.
   -Откуда?
   -Из Калининграда.
   Страж рубежей взял мой красный паспорт, да так небрежно поставил печать, что я почувствовал даже обиду. Хотя бы заглянул в вещьмешок, а вдруг я несу в нем бомбу? Думал, что все будет серьезнее. С обыском и обязательным допросом с пристрастием. А оказалось все так просто и буднично. Ну как тут не заскучать?
  
   СОЮЗНАЯ БЕЛОРУССИЯ
   А "лукашевцы" на меня даже не взглянули. Погода была ясная, к обеду солнышко пригрело. От погранперехода до Полоцка всего 200 км. Я остановился, вытащил карту, и стал смотреть, к какому населенному пункту успею дойти до темноты. Вдруг возле меня притормозил черный "Мерседес". Водитель вышел и стал поправлять зеркало заднего вида. Я окликнул его:
   -Не в сторону Полоцка?
   -Туда!
   -Довезешь?
   -Садись, сказал он дружелюбно.
   По дороге разговорились. Узнав, откуда и куда двигаюсь, он расслабился и стал рассказывать о себе. Родители живут в Калининграде! Ездил к ним. Сам из Иваново, занимается бизнесом.
   -Понимаешь, только наладил производство трикотажного белья, деньжата вроде бы пошли. Хотел пустить их на расширение, закупить еще оборудование, взять в аренду помещение, как грянуло 17 августа. Подкосило начисто. Все планы - коту под хвост. А ведь были заказы, даже с Калининградом договорился о крупных поставках. Сволочи! - со злостью выплеснул накопившееся парень, -не дают нормально работать.
   -В этом я был полностью с ним солидарен. Нас вот так всегда мордой об асфальт или в грязь! И возят. А мы молчим, терпим, ведь Бог терпел, а мы чем лучше его?
   Серело, небо стало покрываться тучами. На "Мерседесе" - не пешком, так что до Полоцка добрались быстро. Парень высадил меня в центре. Я поблагодарил водителя за оказанную услугу и пошел искать вокзал. Нужно было отдохнуть.
   Уже в темноте добрался до вокзала. Собственно, с Полоцка начиналась полная неизвестность. Если первые сотни километров прошли под защитой янтарного края, который я считал своей вотчиной, и в тесном контакте с ветеранами Литвы, они все же передавали меня из рук в руки и как бы вели меня, оберегая от лишних неприятностей, то в Белоруссии меня никто и не знал и не ждал. Я был отдан на волю ветров, и решать все вопросы обязан был самостоятельно. Поэтому, первый вопрос, где найти место для отдыха. Зашел в зал ожидания, посмотрел. Места почти нет. Тут же заметил: как только кто-то закрывал глаза, тут же подходил милиционер и толкает в плечо: "Спать нельзя!". Дурацкая манера, однако продиктована самой жизнью. Много бродяг, которые не моргнув глазом утянут все, что плохо лежит. Мне такой отдых не подходил. Здание ГОВД находилось на территории железной дороги, недалеко от вокзала. Я вошел внутрь. Подойдя к дежурному, показал документы и спросил, где можно было бы устроиться на ночлег? Майор прочитал документы и ответил, что устроить меня нигде не может. "Жаль", - подумал , а вслух спросил: "Военкомат далеко находится?".
   Надежда еще теплилась, но время было позднее и поэтому с каждой минутой она таяла как дым, как утренний туман. Так оно и получилось. Указанное здание военного учреждения находилось также недалеко, рядом с железнодорожным вокзалом. За весь дальнейший путь такого размещения подведомственных органов мне уже не приходилось наблюдать. Дверь была закрыта, света нигде не наблюдалось. Тишина и покой. Буквально в двадцати-тридцати метрах от парадного крыльца проходила железная дорога.. Удачное место для отправки воинского контингента, но никак не для повседневной работы. Я даже не стал нажимать на звонок. Постоял на крыльце, поглядел на дверь и, вздохнув, пошел на вокзал.
  
  
   КРОЛИК С ДЛИННЫМИ УШАМИ.
   Зал отдыха располагался над кассовым и представлял что-то вроде балкона. Поднялся наверх. В углу стояли игровые автоматы, слева через ровные ряды скамеек - буфет. Вытянув усталые ноги, стал наблюдать за публикой. Как и везде состав пассажиров был разный. В ожидании поезда одни сидя дремали, другие читали, третьи пытались перекусить. За игорными автоматами находилась молодежь, которая азартно нажимала на кнопки. Были, конечно, и люди, лишенные крова. Одна из таких не выдержала и заснула. Молодой милиционер-сержант, наблюдавший за залом, подошел к ней и стал будить. Очевидно, он делал это не впервые, я видел это по его выражению лица. Ей это тоже надоело. Началась перепалка. Я заступился за уставшую женщину, но мою просьбу во внимание не приняли. Женщину отправили на выход. Сержант же вернулся и подошел ко мне.
   -Ваши документы? - потребовал он.
   Я вытащил паспорт и подал ему. Догадываясь, что этим разговор не будет исчерпан, я вытащил из рюкзака справку, удостоверяющую мои благородные цели. В итоге меня не отправили вслед за дамой, но сказали, чтобы я не совал нос не в свои дела. Прозвучало это грубо.
   -А где здесь написано о запрещении спать, дремать, сержант?
   -Вы мне порассуждаете! Нельзя - и все.
   Милиционер отошел. Видно было, что паренек еще не совсем испорченный, говорил со мною краснея, угрозу через силу выдавливал из себя. Похоже, злило милиционера не мое противостояние, а приказ, который по долгу службы надо исполнять.
   -Ой! Крыса! - раздался вдруг истошный крик.
   Зал забеспокоился. Закудахтал, как куры в курятнике. Кто-то поджал ноги под себя, некоторые схватили что попало в руки, в готовности нанести смертельный удар по ненавистному грызуну. Женский страх распространялся с молниеносной быстротой. Крыса! Как она могла появиться на втором этаже? Наконец я тоже увидел серый комок, скачущий под скамейками и... улыбнулся. Кролик, обыкновенный, с длинными ушами, который не меньше людей был перепуган. Он боялся выбежать наружу, а под скамейками не мог быстро скакать, мешали вещи пассажиров. Поэтому он делал пару прыжков и затаивался, сложив свои длинные уши на спину. Наконец в одном месте прохода не оказалось, и он выскочил наружу. Ослепленный светом и оглушенный криками, ушастый какое-то мгновение сидел посреди зала очумелый. В это время прошел вздох облегчения и раздались крики: "Чей кролик? Кто хозяин?".
   Начался отлов "хищника". Сквозь восторженные и теперь уже насмешливые возгласы "Ату! Лови его!" пробился истошный вопль хозяйки: "Мой, это мой кролик! Отдайте мне его!".
   К охоте подключилась милиция. Повезло сержанту, он схватил косого за длинные уши и довольный понес к женщине. Та подхватила кролика и засунула его в корзину. А потом поставила ее на колени и еще долго, наклонившись к кролику, ласкала и разговаривала с ним.
   Зал, взбудораженный происшествием, долго не мог успокоиться. Поезда приходили и уходили, пассажиры менялись, а случай с кроликом передавался от одних к другим. Захотелось есть. Я спустился вниз и поменял 3 доллара на белорусские рубли - миллионы. Зашел в буфет и миллионы сократились до минимума. Я сел на свое место и окунулся в дремоту. Это был первый и последний раз, когда на вокзалах мне не давали спать.
  
  
   НОЧЕВКА В ЛЕСУ
   Бессонная и беспокойная ночь наложила на мое передвижение определенный отпечаток. Вместо того, чтобы повернуть налево, я повернул направо и пошел в направлении Невеля.
   Бодро прошагал около 20 км, затем надо было делать привал, но, как назло, приспособленных мест для отдыха не было, пришлось еще двигаться километров пять. Обедать я сошел с дороги в лес. Наверно, в западной части России хорошего леса не осталось. Нашел сваленный ствол, очистил от снега, развел небольшой костер и стал кипятить в котелке воду. Горячий бульон с луком и хлебом согрел быстро. Открыл банку тушенки, разогрел, и эта пища плотно уместилась в желудке. Чай уже пил медленно, отдыхая. Погода стояла морозная и сухая. Снега мало, лежал он пышным одеялом, красиво покрывая кусты, ветки деревьев. Тишину нарушали лишь редко проезжающие машины. Включив "внутренний таймер" на 30-минутный сон, я окунулся в приятную дрему.
   Практика жизни, служба в армии, в том числе и в боевых условиях, заложили контроль в ощущении времени и стремлении выжить. Я прекрасно сознавал, что в такой мороз (до 10 градусов) спать опасно. Поэтому, несмотря на усталость, определил время отдыха, и подсознание сработало. Вскоре я стоял на ногах. А еще через минуту продолжил путь. Где-то справа слышался перестук колес, проходивших по железной дороге поездов. Я шел, ни на что и ни на кого не обращая внимания. Расчет был дойти до какой-нибудь станции, а там будет видно. Там отмахал где-то 40 км. Стемнело. Устал до чертиков. Увидел слева от дороги группу елей. Залез в шатер из раскидистых веток. Сбил с них снег, очистил ногами площадку между деревьями и стал готовить место для отдыха. На костре приготовил бульон и чай. Если я когда-то и чувствовал единение с природой, то только здесь. Торопиться было некуда, впереди - ночь. Огонь создавал уют. Через каждый час я просыпался, подкладывал сухие ветки в костер и снова нырял в шатер. Под утро, забросав огонь снегом, отправился дальше.
   Показалось село. И тут услышал протяжный гудок. Где-то со стороны Полоцка шел поезд. Я, не раздумывая, бегом помчался к станции. Успел вовремя. Даже не узнав станции, где я сел, быстро забрался на свободное место и тут же отключился. Электропоезд мчал меня в Новосокольники. Увы, даже три часа сна не восстановили силы. Когда я сошел в конечном пункте, сонное состояние и усталость были моими спутниками.
  
  
   ПОПУТЧИК
   Неделя беспрерывного движения все же сказалась. Организм требовал отдыха. Однако прерывать движение не хотелось. С главной магистрали, ведущей на Псков, я сбился. Выход на нее - лишние трудности. День все равно потерян. Надеяться на то, что тебя кто-то подберет в вечернее время, не было смысла. Единственное, что оставалось - электропоезд. В него я и вошел в 16 часов. Тело и ноги еще не привыкли к таким перегрузкам, но сон почему-то не шел. Ко мне подсел мужик двухметрового роста. Настоящий деревенский житель. Разговорились.
   -Еду на скотный двор, сказал он, - скотник я, в колхозе работаю.
   -А что, такие еще есть? - полюбопытствовал я.
   -Есть, - простодушно ответил он, - как же не быть. Только вот председатель - гад.
   И без всяких объяснений стал крестить своего начальника нелитературными словами. От простодушия и следа не осталось. Я пытался понять смысл ненависти. Крестьянину было около сорока лет. Крепкий на вид, но пристрастившийся к "зеленому змию". На почве пьянства и произошло происшествие, которое закончилось колонией сроком на семь лет. А всего делов-то: пропил 2 тонны зерна. Этого было достаточно, чтоб его отлучили от семьи. Появившись после отсидки в родном селе, он оказался изгоем. Даже в колхоз и то его не хотели брать. Еле вымолил председателя взять его скотником на самый дальний загон. Так там и обосновался жить вместе с коровами. Жена, понятно, нашла другого, с ней мужик обращался не очень вежливо в свое время.
   -Виноват, конечно, но почему меня лишили детей и колхоза? - говорил мужик с негодованием. - Я в суд подал на председателя! Добьюсь своего, не отступлю. А ты как думаешь?
   -Если ты прав, то действуй. Главное, чтоб дети были не против...
   Он доехал до своей остановки, и мы простились. Сколько таких мужиков в стране - тысячи. Советы им давать легко, а вот жить в одной деревне?
   На станцию со странным названием "Дно", я попал поздно вечером и пошел искать комнату. Обошлась она мне в 12,5 рубля за ночь. Сон был мертвым.
  
  
   ВО ПСКОВЕ.
   Утром, в 8 часов, уже двигался пешком в направлении Пскова. Шел легко, и первые километры оставались за спиной на одном дыхании. Город показался большой деревней, я даже задерживаться не стал. Думал, что кто-нибудь заберет по дороге, но не тут-то было. Ночевать пришлось опять в поле. Подумал: "Если так дальше пойдет, то не только до Камчатки, но и до Урала не доберусь", но раскаиваться и проклинать себя не стал. Кое-как перекантовался в каком-то заброшенном сарае. Снова вышел рано и во Пскове был уже к обеду. И тут я попался на крючок ... голода. На какой-то из центральных улиц захотелось перекусить. Увидел пакеты с ледяными сливками, купил. К ним пару пирожков. И сразу съел все. Знал же, что так нельзя, но...
   Результат не заставил себя долго ждать. В горле что-то щелкнуло, а еще через пару часов уже не мог глотать - больно.
   Приют нашел в гостинице "Октябрь" за 71,5 рубля в сутки. Для меня это были деньги немалые, но с этим считаться уже не приходилось. На следующий день отправился в администрацию города.Нашел быстро. Там меня не совсем приветливо принял заместитель главы города по фамилии Калинин. Слушал с подозрением. Даже когда все документы были проверены, не очень охотно разрешил позвонить домой.Первый звонок обрадовал мое семейство и успокоил меня. Узнав, где находится организация ветеранов Афганистана, я отправился к ребятам.
   Псков на меня впечатления не произвел. Крепостные стены, Троицкий собор, да, может быть, река Великая запомнились. Восхитил, правда, "Дом ветеранов". Советская власть Пскова нашла средства для строительства целого административного здания. Оно было недалеко от центра на ул. Свердлова, стиснутое старыми капитальными постройками. "Афганцы" оказались на месте. Все в работе. Познакомились. Уточнили некоторые свои общественные вопросы, и один из них на своей "девятке" провез меня по городу, показал памятник в честь погибших в Афганистане. После отвез в ту же гостиницу, где расплатился за вторую ночь и еще 170 рублей сунул мне в карман. Так что, на ближайшие несколько дней голод мне не угрожал. Но где-то подзаработать все же было надо.
  
  
   ЛУГА.
   Сориентировавшись по карте, я принял решение идти на Великий Новгород через Лугу. Прошел по дороге километров 22-25, как совсем неожиданно остановилась машина, и через 2,5 часа обыкновенный советский ЗИЛ-130 домчал меня до древнего городка. Водитель был старше меня по возрасту. По складу мышления - скептик. С недоверием и даже с сарказмом отнесся к моему желанию дошлепать до Камчатки.
   -А почему же остановился? - спросил я.
   -Вижу идешь-бредешь. Думал на рыбалку. Или с нее. Сам люблю
   иногда выбраться на природу, подышать свежим воздухом. Если бы знал, что ты не охотник и не рыбак, никогда бы не остановился.
   Повезло, что сошел за рыбака... даже без удочек.
   Луга - это уже Ленинградская область. 5-этажные "хрущевки". Администрация, как обычно, в центре. На площади, напротив кинотеатра стоит молоковоз, а возле него толпа старушек с бидонами. Цена одного литра - 2,5 рубля. Я посчитал, что это очень дешево.
   В администрации быстро сделали отметку в тетради и сказали, как добраться до клуба "Десантник", возглавляемого ветераном войны в Афганистане Б. Гавриляном. Клуб располагался в подвальном помещении 9-этажного здания. Когда я его нашел, обучение ребятни шло полным ходом. Хозяин заведения - высокий стройный брюнет с черными усами, вышел ко мне из спортзала, и, узнав, с какой целью я нахожусь у него, предоставил мне своего напарника, также бывшего десантника ВДВ. Он занимал должность гардеробщика.
   -Пойдем, я покажу свое хозяйство, - предложил мне Борис. - Вот стенд, на нем показана история клуба в фотографиях. Это помещение мы будем оборудовать под кафе, здесь будет бар. Здесь еще планирую один тренировочный зал оборудовать. Денег как всегда не хватает, поэтому 1000 кв.метров, отданных клубу, освоить быстро не можем.
   -А за тренировки оплату берете?
   -Половина вот этих пацанов ходит бесплатно, у родителей нет денег, а остальные по 12 рублей в месяц платят.
   -Не маловато?
   -На большее рука не поднимается. Но бросать не хочется пацанов.
   -Власть оказывает помощь?
   -Я сам депутат, но все пришлось выбивать с боем.
   -Криминал как, интересуется?
   -Конечно. Если откровенно, даже оказывает финансовую помощь. За счет этих средств и идет обустройство. Если приезжает ко мне товарищ по школе, а у него сынишка в клубе занимается и предлагает помощь, почему я должен отказываться?
   Поздно вечером, после занятий, он закрыл свой клуб и мы отправились к нему домой...
  
  
   ГОСПОДИН ВЕЛИКИЙ НОВГОРОД.
   В шесть часов утра я уже шагал по дороге на Новгород. Было темно.Справа и слева от шоссе тянулись лесопосадки. Изредка пробегали легковые машины, освещая на короткое время полотно. После принятого душа и ночного отдыха дышалось легко. Но идиллия вскоре закончилась.
   Густой лес подступил к самой дороге и я стал ощущать беспокойство. Вначале бессознательно, а затем, когда сквозь густоту лесного массива заметил мерцание каких-то огоньков и раздавшийся волчий вой, я заволновался. Ощущение опасности было ненапрасным, где-то недалеко бродили серые разбойники. Успокаивало то, что я двигался по дороге и по ней редко, но все же пробега транспорт. Я шел, не останавливаясь.Даже прибавил шаг. И, конечно, говорил о себе нехорошие слова. А вдруг на самом деле выйдет сейчас на дорогу пара волчар. Что делать? Чем защищаться? Перочинным ножом? А, кстати, где он?Впереди появились огни какой-то деревни и ярко-желтая полоса на горизонте. Близился рассвет. Еще 5 км пути и стало светло. Позади осталось село Щени. Вокруг стояла морозная дымка. Редкими столбиками устремлялся дым из печных труб, напоминая о жизни в тепле и уюте, которых я не искал. К полудню появился районный центр Батецкая.
   Отметился, пообедал, передохнул и опять в дорогу. Ночевал на каком-то заброшенном полустанке. Хорошо, что там оказалась печь и дрова. Спал, как убитый. Организм стал уже привыкать к перегрузкам, но ангина не отпускала, Лечил раствором соли, полоскал горло. Кажется, даже была температура. Но утром в пути стало легче, только временами душил кашель.
   В Великом Новгороде первую ночь перекантовался на вокзале. В 9.00 отправился осматривать город. Кремль - изюминка! Прошел вдоль стены, внутреннюю часть оставил на потом, так как принял решение остаться в городе на два дня. Стоило отдышаться от такого марафона, подлечиться. В администрации области мне дали телефон Г.Ивановой. Я дозвонился до нее, но женщина неохотно назвала адрес ветеранской организации "Легион". Организацию нашел не сразу. Железные двери, глазок и переговорное устройство говорили о солидности и замкнутости предприятия. Дежурный, средних лет крупный мужчина, долго не мог понять, что мне надо. Затем завел в небольшое помещение и сказал, чтобы я подождал. Не успел я осмотреться, как был вызван в другую, более объемную, с черной представительской мебелью комнату.
   За длинным столом находилось несколько человек. Настороженное внимание, с которым они выслушали меня и осмотрели документы, сменилось дружеской беседой. Теперь уже я их слушал. Очень понравилось мне создание реабилитационного центра на базе одного из санаториев, выделенных администрацией. Забегая вперед скажу, что ребята сделали этот центр, но председатель областной организации ветеранов Афганистана в январе 2000 года был убит. Ведется следствие.
   Пока же меня устроили в гостиницу со всеми удобствами. После сходил в музей, драмтеатр, осмотрел Кремль и побывал на семинаре по развалу Российской армии, организованной Санкт-Петербургским комитетом солдатских матерей, при активном участии американских и, почему-то, болгарских представителей. Пришлось мне выступить на этом форуме в защиту армии и предупредить молодое поколение, что закон-то необходимо выполнять. Есть границы, государство и семья, которые необходимо защищать. Мне, конечно, попытались заткнуть рот. Это меня только раззадорило, родилась статья, которую я отдал в газеты Новгорода, Санкт-Петербурга и Казани. Побывал я и в Юрьевском монастыре. Здесь удивили меня люди. Мороз, ветер, а они бегают в спортивной форме. Настоящие россичи...
  
  
   В СЕВЕРНОЙ ПАЛЬМИРЕ.
   Надвигался декабрь, а впереди было посещение Санкт-Петербурга, первоначально не входившего в схему маршрута, а также Петрозаводск и Мурманск. Что меня ждет: метели, морозы, бездорожье? Как буду туда добираться, на чем?
   В С.- Петербург притягивало магнетическое желание выяснить мнение ребят по поводу убийства Галины Старовойтовой. Отмахав по дороге около 30 км, добрался до какой-то небольшой станции, где благополучно сел на электричку и в 15 часов был уже в северной столице. Однако пришлось изрядно попотеть, прежде чем нашел улицу К. Заслонова. Союз ветеранов Афганистана размещался во дворе группы многоэтажных домов, построенных еще в сталинские времена. После знакомства мне сразу же определили место отдыха в комнате директора спортклуба. Сам зал для занятий еще ремонтировался, но то, что мне показали, говорило о ребятах, которые не сидели сложа руки, а занимались делом, необходимым для многих.
   -Располагайся, - сказал заместитель председателя, показывая на диван, - вот простыни, одеяло, чайник. Только когда будешь ложиться спать, не забудь закрыть дверь, а то в ночное время иногда бродит по двору шпана, ненароком может заглянуть и сюда. Уже были такие случаи.
   Зам ушел, а я поставил мешок, вытащил из него свой скромный ужин, включил электрочайник и стал просматривать альбом со снимками. Тематика фотографий - спорт, становление клуба.
   Лично мне стало интересно. Сам спортсмен со стажем я не мог равнодушно смотреть на то, что творилось в последние годы в школах, различных спортобществах, вообще со спортом в стране. Видеть, как на экранах телевизоров на главные лица страны играют в теннис, футбол ради своего дешевого имиджа, а в это время миллионы пацанов выброшены на улицы, не зная, чем заняться, определяются в наркоманы, алкоголики, в криминал - было невыносимо. Не вызывало восторга и то, когда в городах Луге, Санкт-Петербурге и других местах ветераны войны в Афганистане ищут всякие возможности для того, чтобы создать клубы для пацанов. Сами достают, зарабатывают деньги, вкладывают их в эти заведения, чтобы оторвать шпану от улиц. А в то же время власть жирует, пропивает, проедает, раздаривает народные средства, прикрываясь преобразованием страны и реформами. Чем это обернется через 10 лет?
   Разморенный трудовым днем и ужином, я заснул. И слышались мне шаги, стук открываемых дверей, какие-то голоса... Сколько все это длилось не помню, но проснулся вполне отдохнувшим в 7 утра. Настроение было приподнятое, когда я умытый и выбритый появился в офисе союза.
   -Ты вчера закрывал наружные двери? - спросил меня Долгань, председатель правления.
   -Разумеется, даже на засов.
   -И не слышал как мы к тебе заходил
   -Так это вы были? А я думал, что сон.
   Они не смеялись, потому что могло быть совсем по-другому. Свежо еще громкое убийство Старовойтовой. А сколько в Питере совершается не громких убийств! Почти каждый день то в одном месте города, то в другом раздаются выстрелы. Грабеж на улице или в подворотне - привычное дело.
   -Извините, ребята, очевидно я плохо закрыл двери.
   -Вы что-то хотите посмотреть в городе?
   -Да, конечно. Хочу сходить к памятному знаку погибших в Афганистане. В музей. На кладбище к Старовойтовой...
   -А это еще зачем? - с недоумением спросил один из присутствующих.
   -Говорят, за правое дело погибла.
   -За какое правое? Деньги, 17 миллионов "зеленых", сняла она в банке перед этим. Зачем? И откуда такие деньги?
   -Ты что, сам видел?
   -Нет, конечно, но дыма без огня не бывает. Да и какая она защитница народа! Да они все сегодня по уши в дерьме. Мы тут потом рубль добываем, чтобы пацанов на путь истинный наставить, а они сумками миллионы долларов таскают и отправляют за границу.
   -Ну нельзя же делать такие выводы, ведь следствие только началось, разберутся.-Парень разошелся не на шутку. Потом посмотрел на меня в упор.
   -Думаешь, я согласен с твоей затеей бродить по свету? Зачем бросил организацию? Работу с людьми? Дело надо делать, входить во власть и оттуда защищать наши интересы.
   Одним словом, чуть не поругались. Каждый остался при своем. А на могиле Старовойтовой я не был, не хватило времени. Памятный знак в честь павших в Афганистане мне понравился, только вот написано было почему-то "... по инициативе союза инвалидов и семей погибших". А остальные ветераны где были? Город меня всегда восхищал своей красотой, изысканностью, памятниками культуры, архитектурными решениями. Но теперь Северную Венецию портила пыль и выбоины на основных магистралях.
   Вечером в офисе я встретил гордость страны. Ветерана войны в Афганистане из Свердловской области А. Хоммутинникова, студента Художественной академии. С его некоторыми творениями я познакомился в 1997 году в Нижнем Тагиле, где он выставлял свои работы на слете РСВА - российского союза ветеранов Афганистана. При знакомстве он жаловался, что не смог поступить в Ленинградскую художественную академию. Я еще подумал, что если с такими картинами не приняли, то кто же тогда там учится? Но он проявил настойчивость и поступил. Талант от Бога.Он опять готовил выставку, и ребята ему помогали. Успехов!
   Рано утром следующего дня я уже был в пути. Первое время, двигаясь по дороге, все сомневался: этот ли маршрут ведет на Петрозаводск? Обходить Ладожское озеро слева или продвигаться прямо на Лодейное Поле? Но подвернувшийся автомобилист развеял все сомнения.
   -До Лодейного Поля?
   -Нет, до Волхова, но это в ту же сторону.
   -Ладно, и за это спасибо.
  
  
   НАДЕЖДА УМИРАЕТ ПОСЛЕДНЕЙ.
   Все-таки отмахал я уже прилично, и очередной автобросок приближал к намеченной цели. Почти всю дорогу молчали. Мне не хотелось говорить, потому что устал. В кабине разморило, под журчание мотора начали слипаться веки. Сам хозяин машины, очевидно, также не намерен был распыляться на разговоры, потому несколько общих вопросов, определяющих мою цель и задачи, и все сразу ясно как день. Он подвез меня почти к администрации. Я поблагодарил водителя, соскочил с машины, поставил печать и отправился на железнодорожный вокзал. Задерживаться мне в Волхове не хотелось. На вокзале увидел в расписании электропоезд, который через час отправлялся в Лодейное Поле. Так что через 4 часа я уже был в намеченном пункте. Напротив вокзала зашел в магазин, купил колбасы, хлеба. Перекусил и стал моститься на ночлег. Здесь стражи порядка спокойно относились к тем, кто посапывал. Ночь прошла почти без дерготни. Опасаясь воров, документы с деньгами засунул подальше в карманы у самого сердечка, а вещмешок за голову. Состояние здоровья не сильно волновало. Немного побаливали мышцы, было напряжение в ногах, еще не совсем прошла ангина, иногда покашливал. Но это были уже мелочи. Как-то незаметно окунулся в сон. Дорога. Белые пушистые хлопья снега. Свет, много света. Я иду навстречу солнцу. Мне хорошо, тепло и легко. Прозрачно-матовые от лучей пушинки падают мне на голову, плечи, усы. Я хватаю одну из них и слышу: "Дядька, отпусти!". Открываю глаза, передо мной испуганный пацан, лет 6-7. Стараюсь понять в чем дело. Его маленькая черная ручонка на моей груди.
   -Что ж ты по карманам лазаешь?
   -Дядька, я больше не буду! - захныкал малец.
   Цыган, не цыган. Не разберешь. Худой, грязный. Такие по дороге мне уже встречались, но карманы еще никто не "чистил". В основном просили. Запах давно немытого тела, слеза по грязному лицу, черное ватное пальто и шапка не по размеру не могли не разжалобить меня.
   -Садись и не дергайся. Голодный?
   Ребенок послушно кивнул головой и, усаживаясь рядом на скамейку, мазанул под носом ладонью. Я вытащил носовой платок и вложил ему в руку.
   -На, оботрись, а я чего-нибудь придумаю насчет еды.
   Из рюкзака вытянул полбуханки хлеба, банку тушенки. Открыл перочинным ножом тушенку, отрезал кусок хлеба и дал ему. Я смотрел, как пацан уплетает еду, и думал о своем внуке, которому всего 1,5 года. Каков он будет через 50 лет? Мне захотелось навестить его, но для этого необходимо отклониться на сотни километров от маршрута к северу Тюменской области. Но это уже не пугало, решение было принято.
   Пацаненок поел, успокоился и поведал мне о себе. Он не был беспризорником, но мать и отец пили, нигде не работали. Вся тяжесть добывания средств на существование лежала на хрупких плечах двух малолетних братьев и 13-летней сестры. Способы добычи: попрошайничество и воровство.
   -Ты лучше проси, - посоветовал я, уже познавшему жизнь мальцу, - тебе дадут, а вот если будешь промышлять воровством, то могут покалечить или убить.
   Ребенок согласно кивал головой, но я знал, что мои наставления - пустой звук. Единственное, что ему поможет не стать преступником, - это встреча с хорошими людьми, но их с каждым днем становится все меньше. Что дальше его ждет? И не только его одного. Разморенный пищей, он уснул. Беспокойный у ребенка был сон. Он постоянно вздрагивал и всхлипывал. Рассвет не позволил больше задерживаться, и я, вытащив оставшуюся мелочь, сунул ее в карман пацану. Мысленно пожелал ему лучшей судьбы.
   Желая сократить расстояние пошел на Подпорожье. Поземка, морозец градуса 3-4.Дорого широкая, поэтому идти можно без опаски. К обеду потеплело. Такая смена температур не очень хорошо влияла на состояние организма, но все же он приспосабливался к условиям погоды.
   Буквально добрел до железнодорожной станции к исходу дня. По дороге встречались почти брошенные деревни. Успокаивало то, что может это временно, что все пройдет, и жизнь все равно станет лучше. Спрашиваю встреченную старушонку:
   -Бабуль, у вас хоть магазин-то есть?
   -Что ты, сынок, какой магазин? Раньше хоть автолавка заезжала, а теперь ее давно уже не было.
   -А как же питаетесь?
   -Огород пока выручает, да нам и немного надо, да и жить осталось-то сколько?
   Да, надежда всегда была путеводной звездой русского человека. Надежда на лучшее будущее. С этим рожали, с этим жили и с этим умирали. Может как раз эта надежда и порождала в народе рабскую покорность к власти, к судьбе, к жизни. Всегда проще ждать, чем отвоевывать свое будущее. Но и рабство терпимо до определенного момента, затем "взрыв", разруха, уничтожение. Кто виновен в подобной ситуации развития нашего российского общества...
   До станции Токари я добрался уже ночью, преодолев несколько километров бездорожья в темноте. Ориентиром служили две горевшие лампочки, освещавшие станцию. Ночь провел в холодном,грязном помещении заброшенного вокзала. Утром я уже не мог идти пешком. Пригородный поезд привез меня в Петрозаводск.
  
  
   СТРАНА ТЫСЯЧИ ОЗЕР
   Три дня, что я пробирался из С.- Петербурга изрядно вымотали. Все же сто с лишним километров пешком. Перепад температуры от -10 до +14 перенес спокойно. Полусапожки не промокали, ноги, хоть и побаливали, однако натертостей не было. Взятый комбинезон подходил к походу идеально. Под ним - тонкий свитер. Другой свитер, толстый, лежал в рюкзаке. Там же находились две пары нижнего белья и носки. Для очень сильных морозов припасена еще одна шерстяная шапочка с вырезами для глаз и носа. Лежали и вторая пара шерстяных тонких перчаток и толстые шерстяные носки, а также спортивный костюм. Все указанные вещи сложил в пакеты, чтобы защитить от сырости.От нее были защищены и продукты. Кроме спичек в кармане всегда находились две зажигалки, которые не боялись воды. На всякий случай в рюкзаке были: свеча, тонкая капроновая веревка, перочинный нож, туалетные принадлежности.
   Люблю при любых обстоятельствах быть чистым, выбритым. Каждый день, где бы меня не застало утро - на вокзале, дома, в поле, - я находил возможность привести себя в порядок. Поэтому, наверное, и не возникало проблем с милицией. Всегда свободно заходил в различные администрации, общался с людьми, и, что немаловажно, ко мне не приставали опустившиеся люди, бомжи, коих по России сейчас пруд пруди.
   Подбирая предметы для бритья, выбрал бритву "Жиллетт". И за всю дорогу ни разу не пожалел об этом. За все полтора года путешествия использовал всего 10 двойных лезвий. Что ж, качество соответствует рекламе.Из лекарств всегда имел аспирин и кофеин, а после Владимира добавил в свою мини-аптеку антигриппин российского производства.
   Страна тысячи озер. Карелия. Где провести ночь? Если нормально не посплю, то дальнейшее продвижение усложниться, а мне еще идти и идти. Расстояние до Мурманска - больше 700 км. На моей карте автомобильных дорог шоссе не идет сплошной линией, а в нескольких местах прерывается. Населенных пунктов - "кот наплакал". Местность очень сложная. И поэтому силы для такого перехода необходимы были как никогда. Было еще рабочее время, поэтому первое, что я сделал, - это появился в администрации города. Помощник мэра оказался бывшим военным. Он очень быстро сообразил, что мне нужно и позвонил в республиканский военкомат. После чего меня доставили на машине на областной сборный пункт. Так что спал я уже на белых простынях. Конечно, попадая в города, я использовал все свое свободное время для знакомства с ними. Не был исключением и Петрозаводск.
   Что больше всего запомнилось, так это берег Онежского озера. Город как бы входил в водную гладь с ровной, пологой возвышенности, а его жители ждали приезда столичного градоначальника Ю. Лужкова, с надеждой на то, что вдруг он купит завод по переработке гранитного камня. Добрый дядя обеспечит, наконец, некоторую часть народа работой и стабильным заработком.
   Надо сказать, что издавна Карелия славилась гранитным камнем. Лучшие здания городов России и памятников культуры украшались мрамором. Люди жаждали встречи с московским мэром, но с опаской говорили о его притязании на корону "императора Всея Руси".
   -Барин! - говорили они. - Боимся, все в Москву тащить будет.
   Но гром не грянул, а местный мужик перекрестился... Пронесло!В Петрозаводске я сходил в музей, медицинский институт, встретился с ветеранами. Постоял на берегу у морского вокзала и посмотрел на малую морскую флотилию, которая постепенно ржавеет. Печальная, кстати, картина. Мысли были мрачные. А тут еще стало побаливать подбитая в Афгане нога! Переход по бездорожью, снег, рытвины сделали свое дело. На следующее утро стоял морозец, но я шагал бодро. Дорога была широкая, ровная. Справа - берег озера. Чем дальше от города, тем больше ледяное поле на нем. Слева - стройные сосны, ели, а в промежутках между ними проглядывали ровные поля, покрытые снежным покровом, озера. Их было много! Встречались попутчики, за плечами у которых торчали коробы, а в руках коловороты. Это жители спешили добывать себе пищу, т.е. ловить рыбу.
   Воздух был свежий, дышалось легко, несмотря на хмурое небо. Зачастили машины. Мне не хотелось останавливать их. Населенные пункты попадались часто. Шел, глядел по сторонам, напевал под нос мелодии песен и думал о Карелии. В Калининград часто заходили корабли с лесом отсюда. Кстати, гранит, из которого была сделана статуя, "скорбящие родители" и плиты для памятника воинам-интернационалистам в Калининграде, также был из этих мест. Так что чувство причастности к этим местам не покидало.
   Однако камень, подвернувший мою большую ногу, заставил меня вернуться в реальный мир и подумать о дальнейшем переходе. Резкая боль - и я захромал. С каждым следующим шагом идти было все труднее. Наконец я не выдержал и сел на обочину дороги. Что делать? Неужели на этом - все? Столько пройти, и такая напасть! "Ну, уж, дудки!" - промычал я и стал расстегивать рюкзак, там у меня лежал солдатский медпакет. Взял я его у пограничников на всякий случай. Этот случай наступил.Разорвав пакет, я вытащил два широких тампона, наложил их на больное место и туго обмотал ногу. Обулся, встал. Боль ощущалась, но не такая острая, поэтому решение принял идти до ближайшей станции. Так, ковыляя, я добрался до Шуи.
   Ждать пригородного поезда пришлось недолго. Денег на дальние поезда у меня не было, поэтому я считал, что мне просто повезло. Сперва доехал до Медвежьей горы, есть такой районный центр, расположенный у подножья сопки, похожей на медведя. А затем - до Беломорска. Здесь уже в темноте нашел районный военкомат. Майор, начальник 4-го отделения, прочитав мои документы, впустил. Звали его Сергеем. Он покормил меня, напоил чаем. Мы поговорили. Ночь я провел в душной комнате под звуки работающего котла отопительной системы.
   Прежде чем лечь, я размотал бинты и посмотрел на ногу. Она опухла и отдавала тупой болью. Если к утру опухоль не спадет, что делать? Я задумался, и через некоторое время в голову пришла интересная мысль. Взяв тампоны, я отправился в туалет. Там, обмочив их собственной уриной, наложил на ногу. Мокрую повязку обмотал полотенцем. После этого завалился в кровать.
   Утром опухоль спала! Стало легче, и я снова отправился в путь.
   За поселком Сосновец встретил мужичка, тащившего на санях древесину. Остановился, разговорились. Мужик на пенсии. Всю свою сознательную жизнь проработал в леспромхозе, которого уже не существует. Пенсии не хватает на хлеб, не говоря уже о другом, поэтому приходится таким образом заготавливать дрова и таскать домой. Поудивлялся я, но что поделаешь?
   Сосновец - это и есть леспромхоз, который не может стариков-пенсионеров обеспечить дровами. Как тут не удивиться? Погода была безветренная, пасмурная, но с морозам. До основной трассы оставалось километров десять. Иду, смотрю на высокие сосны и ели, обсыпанные снегом и поглощавшие полотно дороги своими раскидистыми кронами. Красота! Но остановившийся "УАЗик", прервал мою равномерную поступь.
   Это был предприниматель, председатель артели по заготовке и реализации леса. Жаловался, подвозя, что везде сплошные трудности, всюду надо давать на лапу. Хочешь наладить свое дело, так не дают честно и спокойно и спокойно работать.
   -Но работаю. Тяжело. Однако выкручиваюсь, кормить семью надо.
   Через 15 минут мы расстались. Он уехал назад, а я пошел в сторону Мурманска.
  
  
   НА МУРМАНСК.
   Трасса широкая, скользкая. Ее проезжая часть посыпана песчаной смесью. Справа и слева от дороги сплошной лес. Время давно перевалило за полдень.
   Не так часто, но все же проезжали мимо машины. Желающих остановиться не было. Вечерело. Я стал думать о месте ночевки. О том, что здесь тайга и наверняка есть волки, я старался не вспоминать. Опыт ночлега в лесу уже имелся. С волками. Деревья были большие. Дрова валялись под ногами, можно развести костер. Но все же теплилась надежда на попутку.
   Вдруг слева от дороги в чащобе леса раздался шум. От неожиданности я остановился и увидел, как в пятидесяти метрах от меня выскочил олень. Пара секунд - и он резко изменил направление движения. Помчался по обочине прочь, высоко вскинув голову с красивыми ветвистыми рогами. Затем двумя огромными прыжками буквально пролетел полотно дороги, кювет и скрылся в лесной чаще. Все-таки что-то тревожное было в его появлении. Я не стал спешить, и правильно сделал, так как увидел через несколько минут, как вслед за животным опустив морды к земле и не оглядываясь по сторонам, бежали два матерых волка. Они так увлеклись погоней, что не обратили не меня никакого внимания. По телу пробежал озноб. Я еще переждал какое-то время и засеменил дальше. Еще около часа ходьбы - и наконец мне повезло. Через полчаса стемнело, а я сидел в кабине большегрузного МАЗА и рассказывал молодому рыжеволосому водителю о том, как я оказался в этих диких местах. Он, казалось, с интересом слушал. Полученный в Санкт-Петербурге груз вез в Мурманск, где и жил. Звали его Евгением. Семьсот километров одному - скучно. Вот поэтому он и подобрал меня. Боялся, но почувствовал, что опасности я не представляю. Так что я недаром следил за собой.
   По дороге Евгений показывал места, где переворачивалась, горела и тонула техника. Были и захваты, насилия и даже убийства. Но в последнее время стало спокойнее. Милиция стала более ответственно относиться к своим обязанностям. За разговором незаметно подъехали к границе Мурманской области. Начались крутые подъемы. Свет фар высветил отметку 1058 км - граница. А еще через два километра начался горный массив. Проскочили Кандалакшу...
  
  
   КАК ЕЖИКИ В ТУМАНЕ
   Мончегорск ночью был освещен сотнями электролампочек. Подъезжая к нему, я почувствовал спазмы в горле и удушливый запах. Несмотря на темень, местность просматривалась и представляла голый ландшафт, схожий, пожалуй, с песками Каракумов. Пусто, горло, редкие чахлые деревца и кустики.
   -Вот, посмотрите, - говорит Евгений, показывая на блеснувший впереди водоем, - вода в нем неживая, зеленого цвета. Ночью все сглаживается, а вот днем едешь, так местность - страшнее не придумаешь. И еще туманы на перевале!
   Действительно, туман вскоре надвинулся неожиданно и накрыл нас разом. Водитель снизил скорость до минимума и открыл дверцу кабины. Двигался осторожно. Я тоже уткнулся в лобовое стекло, но влажное покрывало было настолько густо, что ничего не просматривалось даже в двух метрах. Невольно появился страх. Тут же пришел на память тоннель через перевал Саланг в Афганистане, когда я вел через него колонну. Но там беспокойство было совсем другого порядка. Сколько это могло продолжаться? А если впереди обрыв? Я не выдержал и выпрыгнул наружу. Как оказалось вовремя. Еще метра 3-4, и колесо наехало бы на огромный камень.
   -Левее, еще левее, - закричал я водиле, - впереди камень!
   Водитель среагировал, и правое колесо, чуть коснувшись своей внутренней стороной камня, стало обходить препятствие. А я, чтобы пропустить машину, сделал шаг в сторону и почувствовал, как нога стала уходить в пустоту... "Обрыв!" - мелькнуло в голове, и все внутри мгновенно сжалось. Руки автоматически схватились за булыжник, а ноги уже висели над видимой бездной. Что-то острое врезалось в кисть правой руки, но я не дал разомкнуться пальцам. Меня держал огромный камень, однако я не мог двигаться: рядом, а вернее, надо мной, медленно проплывала железная громада МАЗа. Я стал осторожно ногами искать опору. Ниже опускаться остерегался, держась на полусогнутых руках. Но во что бы я не упирался, все уходило вниз!
   Наконец опора была найдена. Машина также прошла. Теперь я уже мог подтянуться и забросить ногу на край обрыва. Когда вылез, подобрал камень и бросил в пустоту.. Хотел определить глубину обрыва и убедился, что это был всего лишь... глубокий кювет. Евгений же, не видя меня, забеспокоился и остановил МАЗ.
   -Вы где пропали? - крикнул он.
   -Да здесь я!
   Ничего не сказав о происшедшем, я пошел вперед проверять дорогу. Туман рассеялся также неожиданно, как и появился. На горизонте появилось Северное сияние. Вернее - его отблески. К часу ночи мы прибыли в областной центр.
   -Вы уже никуда не уходите, - сказал мне Евгений, - до утра переночуете у меня.
   Я не стал возражать. Мороз, снег и ветер встретили нас, когда вылезли из теплой кабины. Водитель обезопасил машину от мороза и грабителей, и мы пошли к нему домой.
   Молодая супруга не спала, ждала своего суженого. Быстро накрыла стол, мы поели и легли отдыхать. А разбудили меня школьники. Молодая мать очень боялась за своих дочек, которым было 7 и 10 лет.
   -Страшно на учебу пускать, произвол там. Насильничают над малолетними, буквально силой заставляют употреблять наркотики.
   Я был удивлен. Если уж здесь, за Полярным кругом, такое происходит, то что делается в южных районах? В Мурманске пробыл два дня. Заходил в обладминистрацию, музей, посмотрел город, "Алешу" - статую, возведенную на самом высоком месте, посвященную участникам Великой Отечественной войны в Заполярье. Сходил в порт, узнал, что пароходов в Архангельск в ближайшее месяц не будет. Видимо, придется двигаться на Вологду. Попрощавшись с начальником пункта сбора областного военкомата, отправился в обратный путь.Где пешком, где на попутке, через два дня я, объезжая Петрозаводск, оказался опять в Новой Ладоге. Переночевав, двинулся в направлении Вологды.
  
  
   НА ВОЛОГДУ
   Обычно первые пять-шесть километров идут тяжело. Происходит адаптация. Как физическая, так и морально-психологическая. Километры тянутся медленно. Но, затем, как только проходишь их, то ноги уже машинально начинают делать свое дело, мысли занимают какие-то другие проблемы, вопросы и даже переключаются на песни, звуки мелодий, стихи. Устанавливается определенный ритм, открывается "второе" дыхание. На 25-30 км идешь и уже не обращаешь внимание на указатели расстояния. За время перехода у меня уже до такой степени была отработана система передвижения, что я мог по часам определить., сколько прошел. Как правило, первые 20-25 км проходил без перерыва. Были, конечно, случаи, когда приходилось останавливаться раньше, но это только по состоянию здоровья или после 3-суточного перехода подряд. Где-то на 35-40 км подбиралась усталость. Подошвы ног начинали "гореть". После 45-50 км уже начинал оттягивать плечи рюкзак, а ноги становились неподъемными. Каждый шаг давался с трудом. Конечно, очень многое зависит от обуви. Если она хорошая, удобная, сделана добротно и качественно, вполне по силам отмахать за раз километров 60, а то и больше. Обычная скорость движения - 5-6 км в час. В день шел по 10-12 часов с небольшими перерывами. Когда попадалась плохая обувь, то доходило до кровавых мозолей. Приходилось ноги отмачивать в воде, накладывать лейкопластыри, делать более продолжительные перерывы. Но все это было потом, а сейчас я шел бодрым шагом по обочине асфальтной дороги в направлении Вологды. День стал резко меняться. Появились свинцовые тучи, похолодало, усилился ветер. Еще через час пошел мелкий снег. Запуржило. Очень скоро полотно дороги покрыло белым налетом. Ветер поднимал его, кружил и снова укладывал на землю. Надо что-то предпринимать. Но что? Машины проходили редко и даже попыток не делали притормозить. Строений также незаметно. Наконец я заметил на развилке дорог милицейский автомобиль. В нем сидели два патрульных.
   -Ребята, далеко до села?
   -А вы кто?
   Я назвал себя и представил документы. Они посмотрели и удивленно спросили:
   -Откуда, из Калининграда? А сейчас куда?
   -В сторону Вологды.
   -Чудеса! - воскликнул один из них и вылез из машины, - до деревни 15 километров. Я вам помогу доехать. Нет-нет не возражайте. Пурга. Мало ли что по дороге может случиться.
   Через полчаса я уже сидел в легковушке, которая мчалась в нужном направлении. Хозяин машины, молодой парень солидной комплекции, озабоченно посматривал на дорогу. Щетки работали постоянно, соскребая снег с лобового стекла. Минут тридцать ехали молча, затем он, не глядя на меня, сказал:
   -Да, погодка! Выезжал из Питера - все было нормально. Мне "мент" сказал, что вы путешествуете?
   -Совершаю переход из Калининграда до Камчатки, в честь вывода войск из Афганистана.
   -А как здесь оказались?
   -Сейчас - из Мурманска в Вологду, а оттуда - на Москву и дальше.
   -А мне сказали, что вам недалеко.
   -Правильно! До ближайшего села.
   -Вообще я еду по делам в Ярославль, так что могу довезти до Вологды, если хотите.
   -Вези, - согласился я, - все равно погода дрянь.Неизвестно когда еще пурга прекратится.
  
  
   ОПАСНАЯ ДОРОГА
   Однако погода погодой, а дорога также стала портиться. Снега прибавилось, появились выбоины. Но машина мчалась, не сбавляя скорости. Впервые я ехал на таком "лимузине". Тепло, мягко, удобно. Но расслабляться не давала метель. Дворники уже не успевали очищать стекла. Видимость ухудшилась. Стали появляться заносы. Автомобилю все труднее приходилось преодолевать их. Колея стала сужаться, пока не превратилась в одну. Опасность столкновения со встречным транспортом увеличилась в несколько раз. Однако молодой человек спешил. Скорость снижалась только тогда до минимума, когда машина не могла сходу преодолеть сугроб. Так, в нескольких местах я думал, что она встанет, и нам придется вытаскивать ее, но бог был на нашей стороне. Водитель хорошо справлялся со своими обязанностями и, очевидно, не раз уже ездил по этой трассе. Но все же столкновение могло произойти. Колея одна, но мы все уже успели вовремя замечать встречную технику и выворачивать на обочину. Но чем дальше, тем сильнее ветер, тем больше и плотнее завихрения. И вот один такой заряд обрушился на лобовое стекло с такой силой, что дворники, жалобно проскрипев, встали. Мы потеряли видимость, а когда снег слетел, то увидели перед собой надвигающуюся огромную темную массу. Еще мгновение, и она поглотит нас. Все же кто-то или что-то в дороге помогало, потому что в таких случаях шанс выжить один из тысячи. Водитель резко повернул руль вправо, меня бросило на него. "Все! - мелькнуло в голове, - не успеем!". Толчок. Бросок и... машины разошлись друг от друга буквально в сантиметрах. Помогла избежать катастрофы обыкновенная яма, отбросившая машину к кювету. Мы остановились и посмотрели вслед МАЗу, так и не поняв, видел он нашу машину или нет.
   -Все-таки надо ехать потише, - процедил я сквозь стиснутые зубы.
   Попутчик молча кивнул головой и нажал на газ. Наконец ветер стал утихать, погода стала проясняться. В одном месте хозяин остановил машину, взял пару 1,5 литровых полиэтиленовых бутылок и, вылезая из машины сказал: "Пойдемте, я покажу вам родник. Здесь, кто знает это место, всегда останавливаются и берут из него для питья". Мы вышли, обошли кювет и зашли в лес. Посреди поляны я увидел забетонированный водоем. Хоть дно неглубокого сборника было покрыто зеленым налетом, однако вода была прозрачна и чиста. Ограждение для воды сделано было давно, бетон уже успел состариться. За местом следили. Вокруг водоема было убрано. Сергей, так звали водителя, стал набирать воду в бутылки, а я сделал глоток на пробу. Мягкая и вкусная, с водопроводной не сравнить.
   Вообще с водой у меня сложились особые отношения. В мой рацион не входила вода в чистом виде. И данный переход в этом отношении не был исключением. Я пью только чай. И организм к этому уже давно привык. Дальнейшее существование на этой грешной земле, жизненный опыт и состояние здоровья показало правильность такого подхода. Помню два случая в моей жизни, когда я пренебрег этим правилом: это Афганистан в 1983 году, когда при жаре до 40 градусов мне пришлось отражать нападение "душманов". Управляя людьми, я задыхался от жары, губы покрылись сухой коркой. Чая не было. Но тут пробились через окружение и я глотнул ключевой водицы. После чего не стало голоса, поднялась температура. Три дня приходил в себя, выздоравливая.
   Второй случай произошел в мае во время перехода по Камчатке. Река, сдавленная с обеих сторон заросшими сопками, яркое солнце, тяжелый, насыщенный водой снег. Его неземная белизна буквально давила на глаза и разум, притягивала магнитом. Как приятно он таял во рту. Сознание говорило: "Остановись! Опасно! Не делай этого". А пальцы хватали снег и совали его в рот. Я дошел до намеченного пункта, но весь вымотанный, мокрый и обессиленный. Ох, как долго пришлось восстанавливаться! Было много случаев, когда люди умирали, получая тепловой удар от перенасыщения организма влагой и вымывания ею солей. Или сходили с ума.
   Последние 200 км до Вологды мы мчались по нормальному шоссе с нормально очищенным полотном. Ветерок гулял, но уже не так сильно. Мы вспоминали нехороший случай, и Сергей откровенно ругал власть и сегодняшние реформы, которые не могут создать нормальные условия для работы и жизни. Прибыли в Вологду около 20 часов.
  
  
   ВСТРЕЧА С ДРУЗЬЯМИ
   В Вологде я не стал задерживаться, но успел сделать многое: выступил перед ребятами-чеченцами, встретился с руководством ветеранской организации, которая находилась при обладминистрации, побродил по историческим местам и, наконец, встретился с друзьями.
   Супруги Чурины, Владимир и Нина, вместе были в Афганистане. Он - советником в провинции Парван возглавлял группу. Их категории разрешалось брать с собой жен. Жили они на территории аэродрома Баграм, где располагался мой батальон.Одна из обязанностей у меня была - обеспечение безопасности аэродрома, в том числе и тех, кто там находился и проживал. Не только это сдружило нас, но и то, что некоторые другие задачи нам приходилось решать совместно. Вот, например, разведку через агентурную сеть среди местного населения, общались даже с душманами, командирами различных групп и группировок и т.д. С того момента прошло 17 лет, а память не исчезла.
   -А помнишь, - говорит молодой генерал в запасе, - Калахаджу?
   -Лучше не вспоминай , - включилась сразу же в разговор его жена, - а то у меня опять нервы не выдержат...
   Мы, помню, тогда без особых трудностей заняли кишлак в трех километрах севернее штаба дивизии. Я выбрал большое здание на окраине населенного пункта и дал команду располагаться в нем резервному взводу. Сам приступил к размещению танков. День был жаркий, тихий. Кишлак будто вымер, это было признаком того, что нападение возможно. Чурин был возле меня. Обычно группы советников не должны участвовать в таких мероприятиях, но на этот раз он решил проявить инициативу и пойти вместе со мной для определения значимости данного объекта обороны. Я советникам приказал сидеть дома не мог, но, скажем, настоять или просто не брать с собой имел право. Но почему-то была надежда, что душманы вблизи группировки наших войск не посмеют напасть на разворачиваемый пост.Я просчитался! Первый выстрел просвистел в 15 часов. И началось. Бой продолжался до сумерек, без перерыва. То затихая, то вспыхивая с новой силой. Противник не ждал нашего появления в кишлаке, поэтому у нас была возможность закрепиться, и мы старались. Потерь поначалу не было, зато из техники пострадал больше всех танк, которому дважды из гранатомета прострелили ствол.Такой интенсивности огня и настойчивости в действиях бандитов я давно не видел. Так что сутки мы просидели с Владимиром под постоянным обстрелом. Я, конечно, волновался за жизнь советников, но то, что происходило с его женой, которая слышала стрельбу и знала, что ее муж находится в этом месте, можно только представить!
   Он вернулся оттуда живой и невредимый, но последствия того боя до сих пор отражаются на лице и в поведении его жены. Нам было о чем поговорить.
  
  
   БЛЕФ ПО-ЯРОСЛАВСКИ
   Ярославль встретил меня не очень приветливо. Когда добрался, был выходной день. Погода: - 19 градусов, с Волги дул ветер. На улицах очень много снега.
   Несмотря на это, жизнь в городе кипела. Постоянно по проезжей части бегали очистительные машины. В одном из центральных скверов стоял памятник участникам гражданской войны, дорожки очищали вручную. Сквер выходил на набережную, откуда просматривалась закованная в лед Волга. По набережной можно было пройти к Кремлю. Он - белокаменный, с высокой стеной. Там сейчас музей. Рядом на площади Богоявления - памятник Ярославу Мудрому, основателю города. В старинном особняке, на небольшой возвышенности между дорогами обосновался облвоенкомат.
   Не сразу и не вдруг поверили в нем и определили на отдых. Дежурный долго мусолил в руках мои документы и с большой неохотой обзванивал начальников. Я уже собирался покинуть неприветливое учреждение, однако решение состоялось, и после долгого поиска сборного пункта определили в комнату. Неожиданно для себя я встретил в нем офицеров - летчиков с Камчатки, которые прибыли в Ярославль за молодым пополнением. Мы обменялись адресами, телефонами. Так как они прибывали на Камчатку раньше меня, то попросил их передать привет от меня родным в Петропавловске.
   На второй день, в понедельник, я был в мэрии и разговаривал с помощником главы города. Меня интересовали два вопроса: ветераны Афганистана и памятник в честь погибших. То и другое оказалось блефом.
   -Да у нас памятного знака нет, - говорил Владимир Иванович. - Мы готовы его строить, специально вызывали из Свердловска архитекторов, смотрели их проекты, но они слишком дороги и не отвечали требованиям нашего старинного города.
   Последнюю фразу он произнес, подчеркивая особый статус городского образования. Гордятся, очевидно, своим Ярославлем жители города. Это прекрасно. Но то, что они так долго решают вопрос увековечения ребят, погибших в Афганистане?
   Так называемого председателя областной организации я также не нашел.
   Поставил мне подпись и печать в дневнике в отделе по делам молодежи.
   Позже я узнал, что в Ярославле существует хорошая студия авторской песни, куда съезжаются для записи многие самодеятельные вокально-инструментальные группы и барды из числа ветеранов локальных войн. Но так я там и не побывал.
  
  
   ПО ЗОЛОТОМУ КОЛЬЦУ РОССИИ
   Ростов Великий, Загорск (Сергиев Пасад), Переславль Залесский...
   Старинные русские поселения. Я не увидел, правда, в Ростове ничего великого, сегодня, разумеется, хотя и обошел местный Кремль со всех сторон. Переславль больше впечатляет церквами, памятью о своем великом сыне - Александре Невском. Примечательно, что проходишь город по центральной магистрали, а по сторонам от нее православные соборы разных веков, замечательные строения, посвященные различным событиям, а вот автостанция - маленькая, облезлая, какая-то пристройка.
   Что касается Сергиева Пасада, то запомнился монастырь. Вот что я записал в своем дневнике: "Изумлен красотой комплекса. Действующий! Однако был подавлен нашим невежеством, безобразным знанием нашей истории. Нам есть чем гордиться и восхищаться, только надо привести в порядок разум свой национальный".
   Возле монастыря - большая площадь. На ней - торговые ряды, и мороз не помеха. Почти весь товар - народное творчество: начиная от верхней одежды до реликтовых безделушек. Здесь и русские матрешки различной величины и расцветки, глиняные статуэтки, картины, макеты церквей, птицы, расшитые рубашки, рушники и многое другое. Даже одна дама приятной наружности долго меня уговаривала, чтобы я купил бусы из янтаря. Но мне было не до них, в голове - денежные подсчеты: "Хватит ли до Москвы?". Но я все же раскошелился и купил билет в монастырь. Описывать не буду, для этого много времени необходимо, но то, что увидел, отложилось до конца жизни.
  
  
   МЕГАПОШЛОСТЬ
   Москва меня приняла пасмурной погодой. С неба в любой момент могли посыпаться и дождь, и снег. Температура нулевая. Когда пересек Большую окружную, стемнело. Город освещался со всех сторон, поэтому идти было просто. Ориентиры находились быстро.В район Кунцево я доехал на метро, где у меня были родственники. Ехал, вспоминал...
   В Москве в первый раз я появился в 1964 году, будучи курсантом военного училища. Семь дней и ночей через всю страну на запад вагонной жизни и вот наконец столица! Сказка? Мечта? А оказалось все намного прозаичнее. Грязный вокзал, мусор. Пища, купленная на последние деньги, оказалась вообще непригодная к употреблению...
   Прошли годы, я взрослый человек, много раз побывавший здесь, но первое впечатление так и осталось самым прозаичным. Конечно, с той поры многое изменилось, и особенно за последние годы. Лужкову все же надо отдать должное, но опять же за счет кого благоустраивается мегаполис? За счет провинции и ради престижа государства? Нет, конечно! Здесь, по-моему, совсем другие цели.
   Например, так ли необходим был торговый центр на Манежной площади? С бешеными ценами на товары? Или памятники скульптора Церетели? Нет, разумеется. Это политика! Она нужна такая небольшой кучке компрадоров, распределяющих "честно" народные средства. В Москве много денег, она в них купается. Жизнь приезжего из так называемой провинции ужасно дорогая.
   Даже уборщицы здесь смотрят сверху вниз, и ни одного дела без взятки решить нельзя. Высшая власть, хоть и трещит с экранов телевидения и по радио, что она радеет за народ, но она далека от него. Что уж говорить о власти, когда среди простых отставников, послуживших в свое время на войне, кто на Отечественной, кто на афганской или другой, идет расслоение на высшую касту и низшую. Хотя, казалось бы, чего им делить?
   На второй день, с горем пополам, я дозвонился до председателя правления Российского союза ветеранов Афганистана Ф. Клинцевича. Договорились о встрече. К 12 часам я был на улице Лучникова, 7, в его офисе. Жду час, два, три.. Уже вечер, 17 часов, а его все нет.
   Думаю, может, передаст что-либо? Упорно продолжаю ждать. Подходит мужик лет сорока:
   -Вы к кому?
   -Его не будет!
   -А вы кто?
   -Его заместитель!
   -Он, что, вам позвонил? Мы договорились с ним встретиться в 12 часов дня!
   -А вообще кто вы такой? - спросил он резко.
   Я ему снова представился: мол, пешеход, ветеран Афганистана, иду на Камчатку, переход посвящен 10-й годовщине вывода войск и т.д. И вдруг слышу гадость:
   -Таким, как ты морды надо бить! Ходите здесь, мешаете работать.
   Сами бы лучше работали. Вот нас здесь сорок человек, мы работаем и кормим всех. Идите отсюда!
   Я растерялся. Не привык к такому обращению. Потом жар бросил в лицо. Руки поневоле сжались в кулаки. Но чем больше он распылялся, тем быстрее я успокаивался. Потому что в голове зудело: "Терпи, он - ветеран, может, у него с нервами не в порядке, контужен, ранен? Может, просто не понял, кто я?".
   Наконец, когда он выплеснул все дерьмо мне в лицо, я, уже почти успокоившись сказал:
   -У каждого свои задачи. Вы офицер запаса, а ведете себя хуже базарной бабы. Я к вам пришел не денег просить. Так что зря разоряетесь. А председателя я все равно дождусь.
   Зам, пробормотав нечто невразумительное, исчез. Я же продолжал сидеть и листать журнал. В голове был сумбур. В глазах рябило. В ушах звон. Состояние вдавленного в землю червяка. Но слышу, кто-то поднимается по лестнице. "Неужели Клинцевич?" - успел только подумать я, как передо мной вновь появилась физиономия зама. Он стал извиняться...
   В общем, расстались мы не врагами. Он пообещал, что доложит своему шефу, а тот позвонит ко мне домой сам. Я уже догадывался, что это неспроста было сделано.
   Все упиралось, видимо, в деньги. Буду ли я просить их у Франца? Но спектакль был разыгран на славу. Однако на этом действо не закончилось.На следующий день началась его вторая часть. Клинцевич позвонил сам:
   -Приходи завтра в 10 часов.
   Откровенно говоря, мне не хотелось с ним встречаться, но... Я вообще терпелив. Вспомнился случай, который произошел в Калининграде 4 июля 1998 года. В этот день состоялось открытие памятного знака в честь погибших в Афганистане и других горячих точках. Была всеобщая радость. Но нашелся один молодой ветеран, которому не понравилась скульптура "Скорбящие родители", и он подошел ко мне, схватил за грудки и, вдохнув перегаром, со злостью выдавил:
   -Я тебя сейчас изобью!
   -За что? - опешил я.
   -За то, что ты соорудил!
   Я в недоумении. Столько сил приложить: и соавтор проекта, и главный организатор строительства, и доставание материалов, средств. Недосыпая, недоедая, носился, как угорелый, со всеми совет держал, подавляющая часть была "за", но вот процесс состоялся, и здесь появляется он, человек, которому это не понравилось.
   -Знаешь, что..., - сказал я ему. - Пойди домой, поспи, а завтра на трезвую голову разбирайся!
  
  
   КУРС - НА СЕВЕРО-ВОСТОК!
   Не помогли мне в Москве и сотовой связью, несмотря даже на то, что я предложил организации услугу в виде рекламы их продукции. Очевидно, дела у них и без меня шли хорошо. Так что мой патриотизм в Москве никого не заинтересовал, включая и депутата Госдумы, Президента Всероссийского движения "Боевое братство" "дважды афганца", генерал-полковника В. Громова. Его подчиненные сказали мне:
   -Конечно, это здорово, мы восхищаемся, нужное дело для "афганского" движения, но, извини, нам некогда, нам надо заниматься коммерцией...
   Вот это - главное, чем сегодня занимается московская верхушка, все эти фонды, союзы, движения лишь прикрытия, ширмы, вывески. Все подчинено одному - жажде денег.
   Из Калининграда позвонила жена, передала, чтобы я встретил дочь с внуком, затем отправил их дальше, на север Тюменской области, там их дом. Внуку было 1,5 года. Крепкий растет парень, но он не выдержал при расставании, заревел. Поезд ушел, а я остался на перроне с фотоаппаратом. Дочь отдала свой, сказав напоследок:
   -Нехорошо ходить по стране, не имея даже фотоаппарата.
   Я никогда не считал себя бедным. Но вообще с пустым карманом чувствуешь себя неуютно. Москва меня опустошила за четыре дня. Основательно. И если бы не совершенно неожиданная помощь, то пришлось бы искать способ заработать деньги.
   С нашим депутатом Госдумы В. Никитиным мы знакомы давно и чтобы, побывать в Москве и не позвонить ему, было бы не совсем тактично с моей стороны. Он знал, что я в пути, поэтому, услышав мой голос в трубке, сразу же назначил встречу. Мы побеседовали и перед тем, как расстаться, он мне говорит:
   -Я хочу тебе немного помочь, даю одну тысячу рублей. Это мой вклад в дело. Только не вздумай отказываться.
   -Я и не собираюсь этого делать. Они мне пригодятся в дороге. Но как это отразится на твоем бюджете?
   -Не переживай, не умру с голода.
   Он сделал запись в моем дневнике, поставил треугольный штамп для достоверности, кроме того, отпечатал обращение от своего имени. Я поблагодарил его.
   Дальнейшее посещение Костромы, затем Иванова, где 28 декабря шел дождь, прошло без особых проблем. Не больно утомлялся я уже и пешеходными переходами. Организм свыкся с резкими климатическими изменениями. Мысли успокоились. Но вот задержаться на несколько дней, побродить по северной Руси, встретиться с древностью, ощутить ее дыхание, запечатлеть красоту окружающего в памяти и на фотопленке, очень хотелось. Мешала, правда, зима, однообразие пейзажа и, конечно, голодные волки. Дикие собаки "Динго" не лучше волков. Когда они жрать хотят, для них нет никаких преград. Людей не боятся, красные флажки им не помеха.
  
  
   ОПАСНАЯ ВСТРЕЧА
   Я встретил их первый раз по дороге на Суздаль. Погода стояла хорошая.По небу медленно проплывали белые облака. Солнечные блики то вспыхивали холодным светом, то скрывались за тучами. Солнце перевалило за полдень. До города оставалось часа 1,5-2 ходьбы. Был легкий морозец. Двигалось легко.
   Вдруг впереди по дороге заметил черный предмет. Подойдя поближе, я увидел дворового пса, которых встречалось по дороге множество. Я их не боялся, шел обычно, не замедляя ход, а они отбегали в сторону. Но стремления сбежать у этого пса я не заметил. Наоборот, он развернулся ко мне мордой и не двигался с места. Его поза меня насторожила. Что-то непривычное было в его поведении. В руках у меня была крепкая палка. Случайно попалась по дороге, когда я заходил в кусты по надобности. Я еще не видел его глаз, но решил не рисковать и перейти на другую сторону дороги.Тут псина впервые подала голос. Мало того, сделала то же, что и я. Из кювета вынырнули еще три пса и устремились за ней.
   -Вот, черт! - слетело с губ.
   Однако я не стал сбавлять скорость, только крепче сжал в руке палку. Машины проходили редко. Прохожих не видно. Надежда только на себя. Волки обычно бросаются сзади и пытаются сразу схватить за шею, вцепиться в горло, повалить на землю. Собака же хватает за ноги, руки.Стая уже не стояла на месте, а мчалась мне навстречу. Бой, казалось, неизбежен.
   "Надо вырубить одним ударом самую активную", - подумал я, напрягаясь.
   Ноги сами остановились. Я мгновенно поднял палку и с силой обрушил ее на голову первой собаки. Удар был произведен точно, дикарка взвизгнула и опрокинулась без памяти на обочину дороги. Вторая, споткнувшись об упавшую, полетела ко мне под ноги, где получила удачный пинок. Третья - прыгнула ко мне на грудь. К счастью, моя палка треснула уже глубоко в ее пасти. И только четвертая псина вцепилась мне в штанину, но тут же отскочила в сторону и залилась злобным лаем, уже не приближаясь. Я перешагнул через лежащую. В кювете продолжала корчится собака с палкой в пасти. Две другие сопровождали меня километра два, потом отстали. Я, наученный горьким опытом, нашел еще одну дубину и не выбрасывал ее уже до самого города.
  
  
   НОВЫЙ ГОД ВО ВЛАДИМИРЕ.
   Перемучившись на автобусной станции, рано утром, я пошел осматривать столицу древнего княжества Суздаль. Мал золотник, да дорог!
   Монастыри, церкви, торговые ряды. Все или приводится в надлежавший вид, или уже приведено. Я сделал несколько снимков и отправился на Владимир, бывшую столицу русского государства. 31 декабря был в городе. По ходатайству от военкомата меня поселили в гостиницу КЭЧ. Где я и встретил Новый 1999 год. Выпив сто граммов коньяка: за семью, за благополучный переход, за тех, кто погиб на войне, я до трех часов утра бродил в центральной части города. Бродил и наслаждался свободой, праздником. Новый год. Елки, украшенные игрушками, толпы людей. Фейерверки в небе. Танцы, песни, Дед Мороз, переодетые в старинную одежду люди. Народ прощается со старым и встречает новый год в надежде, что он будет лучше предыдущего. Да, надежды! Плохо, что они не сбываются. Война в Чечне заполыхала с новой силой. Искры летят аж по всей России, принося в дома страшный "груз 200".
   Новый год не принес народу облегчения. Но он этого еще не знал и веселился. А мне стало грустно. Грустно оттого, что у нас такие правители, презирающие свой собственный народ. Грустно за сам народ, который не может быть хозяином в своей же собственной стране и позволяет, чтобы его обманывали, возводили в ранг быдла, дурака. Грустно оттого, что через день я уже покину этот город, со своими соборами, укреплениями. С его холмами, крутыми спусками и подъемами, пространственным расположением. С его далеким историческим прошлым. Все же первая столица Северной Руси, основанной Андреем Боголюбским. Я проходил по улице, где жила семья, давшая России братьев Столетовых, ученых с мировым именем. Рядом, через дорогу, закрытый со всех сторон Кремль, музей, собор, нуждающийся в реставрации. От него открывается панорама на нижнюю часть города и реку Нерль, извивающуюся по широкой долине. Полдня я лазал по сильно пересеченной холмами и оврагами центральной части Владимира, который напоминал мне родные места. Уставший, возвращаясь в гостиницу, я проходил возле магазина, и тут был остановлен пожилым человеком. Разговорились. Он оказался старым журналистом, много лет проработавшим в областной газете. Присмотревшись к нему, я заметил, что он болен. Хрип, насморк, неестественная краснота на лице.
   -Вы, наверное, больны? - наконец сумел я вставить вопрос в его длинный монолог.
   -Да! - ответил он, - я немного загрипповал.
   И еще ближе подошел ко мне и как ни в чем не бывало продолжил рассказ о своей борьбе с коррупционерами. Я же с волнением подумал: "Не хватало еще подхватить грипп". Стал потихоньку закруглять беседу. Но старику, наверное, и в голову не могло прийти, что он является источником заражения. Наконец, я не выдержал и попрощался с ним. Но чувство того, что болезнь уже во мне, осталось. В ночь с 31 на 1 января во Владимире у Соборной площади на моих глазах сгорело здание. Когда его пожарные потушили, то оказалось, что внутри выгорели торговые площади с новейшей компьютерной и прочей аппаратурой.
   Кому-то здорово не повезло.
  
  
   СПАСИБО, ДЕДУЛЯ, ЗА ГРИПП
   2 января я покинул город. Голова уже болела, появился насморк. Первые признаки гриппа были налицо. До обеда шел, превозмогая слабость. Чувствовал, что тело начинало наливаться тяжестью, стал выступать пот. Надо было срочно решать вопрос транспортировки. Машины проскакивали, не останавливаясь. Я знал, что не должен поддаваться слабости, навряд ли обратит кто внимание на меня, если даже упаду. Поэтому у первого встречного спросил, как добраться до железнодорожной станции? Через час я уже был на ней. Долго ждать не пришлось. Электропоезд вез меня до Коврово. В сторону от трассы, но на это я уже не смотрел, нужно было быстрее устроиться на отдых. Слез с него уже в темноте и пошел по городу в поисках гостиницы. По дороге завернул в какой-то современный магазин, там оказался аптечный киоск. Встал у витрины и стал смотреть на цены. Выбрал за 12 рублей отечественный "антигриппин". Что и помогло выздороветь. Найдя гостиницу и поторговавшись с администрацией, я вселился в одну из пустующих комнат. Изучил инструкцию и приступил к самолечению. К утру я был в состоянии делать физзарядку. Но идти не рискнул, сел на электричку.
   В полупустом вагоне, соблюдая меры предосторожности, глотал через каждые 30 минут беленькие шарики, очень приятные на вкус. Иногда чихал. Температура то поднималась, то снижалась. Так до Гороховца. До Нижнего Новгорода поезда ждать было часа четыре. Я, чтобы не сидеть, прошел прогуляться. Все из дерева, в снегу. Впечатление заброшенности, оторванности от всего мира. Совершенно другая планета. Серые лица, безысходность и трагедия. В магазине, возле станций, полупустые прилавки. Попросил у симпатичной, средних лет женщины, горячего чая. Чем изрядно удивил и насторожил ее:
   -Мы вообще-то никому горячий чай не готовим. А вы, если не секрет, откуда?
   -Да вот решил по России побродить, посмотреть как она живет. - И добавил откуда я и куда следую.
   -Вот как! - еще больше удивилась мадам, - а я подумала другое, тогда я вам приготовлю чай. А может быть, покрепче чего?
   -Не пью. Хочу дольше прожить и больше увидеть.
   -А вот мой муж не захотел долго жить. Недавно скончался. От водки.
   Она говорила, а ее проворные руки делали свое дело. Наливали воду в чайник, подключали к электросети. Затем ставили кружку, вытаскивали чай и обслуживали редких посетителей. Время было не позднее.
   -А что так мало посетителей?
   -А откуда им взяться,если денег нет. Единственный кирпичный завод разрушен. Мужики спиваются. Будь проклят тот, кто придумал такую перестройку.
   И, пожалуй, она права.
  
  
   ДЗЕРЖИНСК - ГОРОД КОНТРАСТОВ...
   Я ехал в пригородном поезде в Н.Новгород и никак не мог успокоиться.
   Мои мозги философствовали, выискивали первопричины падения мужика как личности, как защитника, кормильца, воспитателя, управленца... Почему мужчина сильный телом, так слаб душой? Почему сталкиваясь с трудностями, он не пытается разрешить их, а старается уйти от них в алкоголь? Почему почти все вопросы и на верхних эшелонах власти, и в низших слоях общества решаются через бутылку? Почему у тех и других нет предела допустимого, за которым идет деградация личности, падения уважения к себе и государству - в целом? Этих "почему" много.
   Анализируя, прихожу к выводу, что очевидно, так устроенна сама природа, заложившая программу самоликвидации человека. Поэтому мы, наверное, и видем все большее количество людей опустившихся "на дно".
   В Нижний Новгород прибыл во второй половине третьего дня. Мороз небольшой, поземка. Грипп прошел, однако последствия его еще ощущались. Побаливала голова, закладывало уши, была небольшая слабость, но настрой уже боевой.
   Адрес организации ветеранов Афганистана я знал, поэтому легко нашел офис, но там никого не оказалось. Двинулся в облвоенкомат. Дежурный оказался неплохим мужиком. Вначале предложил койку в комнате для личного состава. Однако через некоторое время ему посоветовали отправить меня в г.Дзержинск на сборный пункт, что в 30 км южнее областного центра. Проблем добраться до него не было, так как электрички в том направлении ходили часто. Так что, где-то в 22 часа я уже отдыхал в нормальных условиях.
   Дзержинску всего 60 лет. Промышленный центр, в котором преобладает оборонная химическая промышленность. Когда она работала на полную мощь, город накрывала серая туча, объясняли местные, люди задыхались. Но жили, потому что сравнительно хорошо платили. Давали путевки в дома отдыха, санатории, на различные курорты. В магазинах всегда все было. Несмотря на воздушную отраву население города росло. Город расширялся. Однако, пришли реформы, и заводы встали. Воздух стал чище. Но жить стало гораздо хуже. Безработица - вот главный бич сегодняшнего времени. А отсюда криминал, наркотики и др. пороки.
   - Я работала на оборонном заводе почти сорок лет, - говорила пожилая женщина, дежурная (сторож) на контрольно-пропускном пункте, - и что получила? Кучу болячек и 400 рублей пенсии. Мужа похоронила в 40-летнем возрасте, от рака умер. Раньше бесплатно лечили, сейчас я уже не хожу в поликлинику, лекарств не покупаю, не на что. Еле на жизнь хватает. Здесь подрабатываю за 250 рублей. У меня еще дочь с внуком, не работает. Что делать? Не знаю. Хоть в петлю лезь. Устала я от такой жизни собачьей.
   В глазах стояли слезы, в голосе слышались боль и тоска. Мне самому хотелось куда-нибудь спрятаться подальше. Было такое ощущение, будто я виноват во всем случившимся: в стране, с людьми, с обществом.
  
  
   ЗДЕСЬ ЧКАЛОВ УЧИЛСЯ ЛЕТАТЬ!
   Итак, Нижний Новгород. Шумные, неширокие улицы веером расходящиеся от местной Красной площади, на которой находится Кремль, памятник Чкалову и Минину-гражданину, спасителю России.
   Кремль и памятник Чкалову стоят на высоком берегу Волги, которая
   здесь в ширину не меньше 800 метров. Через нее - 3 эстакадных моста протяженностью до 2 км каждый. За высокими стенами, выложенными из красного кирпича сосредоточились здания городского и областного руководства. Все открыто, ко всему свободный доступ. Здесь же возвышается памятник участникам Великой Отечественной войны, а вдоль стен размещена военная техника, артустановки времен войны.
   Очень хорошо принял меня зам. городской Думы В.Гольцев. В столовой покормили меня и сделали новогодний подарок. Яблоки, мандарины пригодились мне в пути, я их не ел уже давно. С "афганцами" я съездил в парк к месту, где стоит камень под будущее строительство памятника в честь павших в Афганистане. С высокого берега хорошо просматривалась Долина реки и огромный автомобильный завод "ГАЗ".Огромные трубы дымились. Но погода испортилась,пошел снег,поднялась пурга,температура понизилась до -15гр.
   Вышел я из города, когда еще было темно. Улицы плохо убирались от снега, было скользко. Выйдя на трассу, сразу почувствовал разницу. С Волги дул пронизывающий холодный ветер. Эх! Волга-мать родная, Волга-русская река. Идти было тяжело. Через 20 км почувствовал, что болезнь еще не покинуло мое бренное тело. Отдышка, постоянная борьба с ветром, истощала силы. Но злости во мне было достаточно, и я продолжал двигаться. В Кетово зашел в придорожное кафе, пообедал.
   Небольшой, безлюдный, возможно от того что было холодно, город
   расположился почти на самом берегу Волги. По реке то дальше, то ближе виднелись темные точки, это рыбаки удили рыбу. Широкая белая лента, извиваясь, уходила все дальше от шоссе. Сама трасса не была пустой. По ней каждые 2-3 минуты сновали машины. То и дело, поднимая клубы снежной пыли.
   Перерыв дал сил еще на километров 20. Чувствовал, что надо садиться на, попутку я стал поднимать руку. Сигнал был услышан, и вскоре я сидел в теплой кабине. Машина ехала до Чебоксар, и всю дорогу я спал.
   Кстати, при встрече в Нижнем Новгороде Гольцев позвонил в Чебоксары, заместителю главы администрации и попросил ее встретить меня. Поэтому, когда обратился к дежурному по администрации, там уже ждали. Вскоре у меня был гид из управления физкультуры администрации города С.Евсеев. Он не только показал мне город, устроил в гостиницу, оплатил за проживание, но и познакомил со своей матерью. Впервые за всю дорогу я почувствовал домашний уют, радушный прием и заботу, будто я находился у самых близких родных. На прощание женщина протянула мне открытку с Николаем Угодником и сказала:
   - Возьми с собой он покровительствует путешественникам и будет
   помогать тебе в дороге, береги его.
   Я хотел было отказаться, но в последний момент, меня будто кто дернул за рукав: "Не валяй дурака, бери". И я взял. Как потом выяснилось не зря.
   Еще мы зашли с Сергеем в администрацию республики, и я позвонил домой. А потом он предложил выступить по радио. В редакции "Ваше радио" состоялся мой первый выход в эфир. До сих пор я не очень стремился афишировать себя. На этот раз не отказался. За два дня много увидел интересного в Чебоксарах. Я не мог сидеть в гостинице и просто болеть, глотать таблетки, а ходил и действовал - это оказало благотворительное влияние на мой организм. Он быстрее восстанавливался.
   Побывал, кстати, возле памятников В.Чапаеву, участникам ВОВ, погибшим в Афганистане, в спорткомплексе, просто гулял по улицам.
  
   ... И ТРИ ТАТАРИНА ВСТРЕЧАЛИ В ТЕМНОТЕ
   Чем ближе к Уралу, тем больше снега. Вышел в 7 часов. Темно. На
   табло одного из зданий увидел: -10градусов. Дул небольшой ветерок. Несколько часов быстрого шага, и на небе - ни облачка. Светит ярко солнце, отражаясь лучами о снег. Дорога местами припорошена, но по обочине идти можно.
   После почти двух дневного отдыха шел не уставая. Вдруг справа по ходу движения увидел пару пацанят. Приблизился. Бегут на лыжах. На вид лет 7-8. Лица сосредоточенные, напряженные, будто соревнуются и, что удивило, шли они не простым ходом, а коньковым. Подготовка основательная. Такого я уже не наблюдал больше.
   Чем дальше продвигался, тем спокойнее и увереннее себя чувствовал.
   Даже после того, как пришлось пережить несколько неприятных дней, связанных с болезнью и опасными встречами, появилось какая-то гордость и желание во чтобы то ни стало достичь намеченной цели. С каждым шагом она становилась все реальна
   Главное - не поддаться слабости, не посеять в себе сомнение, не устать духовно!
   Где пешком, где на машине добрался до Зеленоградска, мост через Волгу переходил уже в темное время. Посредине моста я приостановился и какое-то время, облокотившись на высокие холодные перила, смотрел вниз на реку. Скованная льдом и засыпанная снегом Волга светилась лунным светом. Это было сказочное зрелище. Бескрайнее ровное поле горело белым огнем.
   Я перешел мост и оказался на улицах города. Кое-где горели лампы, слабо освещая дороги и тротуары. Я двигался в направлении вокзала
   Навстречу мне шла группа молодых людей. Их голоса громко звучали в темноте. Мы поравнялись
   - Старик! Дай закурить!
   - Не курю, ребята!
   - Ха, козел и не курит! Может, дать ему самому прикурить?
   Толпа засмеялась и окружила меня. Человек 5-6 шестнадцатилетних пацанов решили пошутить? Но мне было не до шуток. Начал быстро прикидывать, как выбраться из этой неприятной ситуации.
   - Ты посмотри, у него вещмешок! Наверное, золото несет? Дед! Поделись!
   Шуточки приобретали зловещий оттенок. Надо было что-то делать.
   - Ребята! Я иду издалека и поэтому курево и водка мне вредны, да и не по карману.
   - Да брось ты, дед! Что ты нам на уши лапшу вешаешь, из какого далека, мы тоже не близко живем.
   - Вон на той улице! - и опять пацаны заржали.
   Третий голос добавил:
   - Кто не курит и не пьет, тот здоровеньким помрет, - смех продолжался.
   - Ребята! - обратился я к толпе, когда веселье поубавилось. - Я серьезно говорю. От Калининграда на Камчатку двигаюсь. Вы бы лучше помогли мне. Как до вокзала добраться?
   - Какой Калининград? - спросил один.
   - Чмо, - одернули его, - ты не знаешь где Калининград? Сколько тебе говорил, учись в школе. А ты, наверное, и Камчатку не знаешь, где она? Старик, а ты что, на самом деле с Прибалтики? Там мой батя служил.
   - Правда, сынок, с Балтийского моря и до Тихого океана пролегает мой путь.
   Обстановка вокруг меня резко изменилась. Среди толпы нашелся грамотный парень, и все сразу вошло в нормальное русло. Стало спокойнее. Разговор принял любознательный характер. Ребята, получив информацию, даже немного проводили меня. Подсказали время движения электропоезда до Казани.На трамвае я добрался до сборного пункта, подсказанного мне как облвоенкомат, но это было и к лучшему. Сторож, посмотрев мои документы, впустил без слов. Потом созвонился с начальником и отвел в комнату, где стояло две кровати. На второй день я встретился с военкомом Татарии, который прибыл из Петрозаводска с должности заместителя командующего армии и еще принимал должность. При разговоре, Рим Мустаев предложил мне встретиться с личным составом военкомата в помещении музея. Это предложение мною было принято. Вскоре люди были собраны, там же оказались корреспонденты
   республиканского телевидения. Комната небольшая, но насыщенная
   различными фотографиями, экспонатами, памятными вещами. Так я попал в эфир.
   Само здание военкомата оказалось в центре города, в современном стиле. Ухоженное и светлое. Очень удобное для работы. Позже я встретился с ребятами-"афганцами". Мы съездили к памятнику погибшим на той войне, к Казанскому Кремлю, где шла работа по реконструкции собора.
   Погода не вызывала восторга. Дул сильный ветер, была пурга и холод, температура доходила до -17 градусов. Я чуть не околел, когда ходил уже один возле нового здания музея на берегу реки. Здесь же, возле него, стояла шикарная елка с огромной плотной кроной из зеленой массы и с редко разбросанными по ней игрушками. Елка была огорожена ледяными стенами, изрядно уже подтаявшими.
   Перед моим появлением, по Татарии, очевидно, прошла теплая волна, которая растопила лед. Но не мою душу, которая требовала движения. Я простился с Казанью и знакомыми. Впереди маячили Набережные Челны. Однако...
  
  
   НА РОДИНЕ ПРЕДКОВ
   Мне ужасно захотелось побывать в Вятских Полянах, на южной окраине Кировской области. Связано это было с историей моих предков. Они, наверное, позвали меня к себе. Я еще в то время не знал, с какого конкретно места они вышли в Сибирь, но то, что мои прадеды выходцы из Вятской губернии, - в этом не было сомнений.
   От попытки связаться с прошлым у меня осталось в памяти: одноэтажные
   деревянные дома, метровый слой снега и встреча с молодым человеком,
   бывшим летчиком, уволившимся из армии из-за того, что негде было
   жить. Обрусевший немец, он уже оформил документы на выезд в Германию
   и теперь до отъезда подрабатывал извозом на своих "Жигулях".
   - А как семья? - поинтересовался я.
   - Жену предупредил, что ее согласия я не спрашиваю. Решение твердое.
   Если не хочет, пусть остается с родителями, но я все равно уеду, - и
   будто опережая мой очередной вопрос, добавил: - Специальность есть, устроюсь.
   Что ж, он молод, у нас неплохо обучают летать. Так, что если придется
   воевать, будет это делать, возможно и против России.
   До поселка Ишкеева добирался пешком, а затем до Набережных Челнов -
   на попутной машине. Безлесье, поля и нефтеные вышки. Татария, как и
   вся Россия, многонациональна. Здесь нет явного отчуждения инородцев,
   но укрепление управленческих структур нацкадрами существует, работа в
   этом направлении идет. В дальнейшем и в других национальных
   образованиях я такое наблюдал. Хорошо это или плохо? Одно ясно, что
   регионы становятся более самостоятельными. И, если положение в России
   не будет меняться к лучшему, то однажды она может оказаться в окружении независимых мусульманских государств.
  
   НЕ ПРИСТРЕЛИЛИ И ЛАДНО
   В Набережных Челнах тяжелая атмосфера. Как в прямом, так и в переносном
   смысле. Дышать трудно, воздух сильно загрязнен.Экология и криминальная
   обстановка держат город в постоянном напряжении. Передел сфер влияния
   происходит в основном вокруг крупных предприятий и особенно - КамАЗа.
   Нового в этом ничего нет, так как такая борьба идет по всей стране,
   но в местах, где идет производство автомобилей, там образуются целые
   группировки, у которых мораль полностью отсутствует.Для собственной безопасности начинают вооружаться и простыеобыватели, в большинстве - незаконным путем. На улицах города часто слышны выстрелы. Правоохранительные органы не могут справиться сситуацией. Как дальше будет? Никто не знает, в том числе и ветераны войны в Афганистане, которые сами не прочь приобрести стволы.
   Они при встрече этого не скрывали. Боятся не за себя, а больше всего
   за свои семьи. День побыл у них.Набережные Челны - большой город, молодой. Большие кварталы многоэтажных домов. Улицы широкие, но плохо освещены.Транспорта для нормальной жизни не хватает. Дороги плохо убирались от снега. Говорят, дифицит средств и техники. Сейчас такое объяснение модно.Это ширма, за которой можно спрятать все: от преступления до собственного невежества в управлении.
   До Елабуги от Набережных Челнов всего 28 км. Там я оказался на следующий день после обеда, пройтя эти км играючи. Машины по дороге шли часто, но я не пытался даже их остановить.Елабуга намного старше города на Каме. В основном, деревянные дома,высокие заборы. История города связана с купечеством и некоторыми историческими личностями: М.Шишкиным, А.Дуровой, М.Цветаевой. У великого художника и девицы-гусара я побывал в музеях-усадьбах, у поэтессы на кладбище у могилы. Поразило здание бывшего
   Государственного пединститута, построенного в 19-м веке по проекту Вятского губернатора И.А.Чарушина на средства купца I гильдии В.Г.Стахеева. Причем строила учреждение после смерти последнего жена Главира Федоровна.
   Помылся я в баньке "по-черному" у родителей председателя афганской организацией А.Баталова. Посетил и "афганский" музей. Не любой областной центр может похвастать таким. Много любви, времени и сил ушло у ребят на его создание. Но он необходим и им пользуются. Город хоть и небольшой, но возили меня по нему на "Оке". Выносливость и проходимость нашей отечественной "букашки" просто изумительна. Ездили мы на ней впятером по дорогам, заваленных снегом,неостанавливаясь. На ней же ребята вывезли меня на трассу. Помогли сесть в "Волгу", которая перегонялась в Челябинск из Нижнего Новгорода.
  
  
   С НАМИ БЫЛ БОГ...
   До города Ижевска я ехал с комфортом. Дорога была очищена от снега,но местами покрытая ледяной коркой. После двух месяцев мытарств, я просто балдел от удовольствия. Чисто, уютно, светло. Пахло специфическим запахом нового изделия. На сиденьях и под ногами шелестела пленка. Все вокруг искрилось, играло в лучах солнца. Я откинулся на сидения и лениво вел разговор.
   Водитель, мужчина под сорок, рассказывал, как они перегоняют с завода технику. Оказывается, это не так просто. Охотников на перегон много. 1,5 тысячи рублей чистыми, как ему обещали после прибытия на место, не такая уж большая сумма, однако с этим приходилось мириться.Конкуренция большая. Технику выгоднее доставлять своим ходом. На это и средств меньше надо,да и обкатку сразу проходит. В колонне 15 машин, но обычно набирают меньше. Лечге следить. Были случаи, когда новые машины не доходили до места назначения, терялись где-то в "камышах".
   Мы разговорились и не заметили, как стрелка на спидометре перевалила
   за 100 км/ч. Впереди показалась автобусная остановка и небольшая кучка людей. Водитель стал выворачивать руль влево, но машина неслась прямо на толпу, еще секунда и столкновения не избежать. Правые колеса попали в ледяную колею, и она не отпускала. Тормоза мало помогали.
   Хозяин побледнел и еще круче взял руль влево. Я жажмурил глаза,в ожидании столкновения. "Боже! Спаси!"-впервые за все передвижение пронеслось у меня в голове. И он,повидимому,помог. Возле самой остановки машину подбросило и на всей скорости швырнуло на противоположную сторону дорожного полотна. "Волга" в сантиметрах пролетела возле людей,резко развернулась по шоссе на 180 градусов и со всего маха влетела правым бортом,где я находился, в сугроб.Противоположная сторона машины приподнилась,готовая к опрокидыванию, но прижатая к высокой стене снега на обочине,опустилась.
   Столб снежной пыли залепил стекла. Мы сидели и боялись пошевелиться.
   В голове - звон и тоненькая мысль: "Если бы не снег..."
   Колона, следовавшая за нами, остановилась. С машин повыскакивали
   сопровождающие и подбежали к нам:
   - Ну как, живы! Слава Богу!
   Мы еще не очухались, а водительская братия осмотрела машину и вынесла
   вердикт: "Вам, ребята, крупно повезло".Достали лопаты, очистили колеса от снега и приказали выезжать из сугроба. Машина завелась с полоборота и после
   двух-трех рывков выскочила на дорогу.
   Мы уже сами осмотрели технику, поправили зеркала заднего вида. Затем
   получили от старшего колонны несколько "крепких и могучих русских слов",
   а также напоминание, с какой скоростью двигаться.
   После этого кавалькада продолжила движение.Я сидел и думал о том, что нам на самом деле здорово повезло.Во-первых, в последний момент, но все же вышли из колеи. Во-вторых, не задели человека. В-третьих, не было в это время встречного транспорта. В четвертых, не перевернулись, потому что был мелкий кювет и куча снега, высотой с капот. Четырежды мы могли попасть в
   автокатастрофу, но такого не случилось. Поистине Бог в эти мгновения был на нашей стороне!
  
   ОРУЖЕЙНАЯ МАСТЕРСКАЯ СТРАНЫ
   До Ижевска добрался к утру следующего дня. Хорошо, что еще не ночью.
   Она прошла в полусонном состоянии. После дневного происшествия, всю
   дорогу был настороже. Я заметил еще по дороге на Мурманск, чем севернее, тем ночи темнее, небо яснее, прохладнее и звезды ярче. В Мурманской области я не увидел большого Северного сияния, так, небольшие отблески на горизонте. Я бы не обратил внимания на них, если бы не водитель. А здесь, в Удмуртии, света вообще мало. Какая-то сплошная серость. Только одни машины выбрасывали полоски света, прорезая темноту и освещая бегущее полотно асфальта и снежные бугры по бокам шоссе.
   Наконец, прибыли в столицу Удмуртии. Улицы, по которым ехали,
   завалены снегом. Проезжая часть узка и покрыта толстой коркой льда, с
   глубокими выбоинами. По бокам дороги высокие, в полтора метра, заносы. Снегпокрыт темным слоем грязи и копоти. То, что Ижевск промышленный
   город, я знал. Также известно и то, что он - главная оружейная мастерская страны. Автоматы "Калашников" знают, пожалуй, во всем мире. Ими вооружены многие армии различных государств. Хорошо известны охотничье и спортивное оружие. Я ходил в музей, но, к сожалению, ожидания он не оправдал. Больно уж скупой музейный арсенал. Зато работниц заинтересовал мой наряд и, узнав откуда и какую цель выполняю, они не только помогли мне разобраться с историей завода и его продукцией, но и заставили расписаться в книге для почетных гостей. Расстались друзьями. Был я у собора. Красивый,
   просторный на высоком месте, он обладал притягательной силой. Возле него всегда много народа. И это зимой. А что бывает летом?
   Знакомясь с городом, я обратил внимание на одно сооружение.
   - Лыжи Кулаковой, - сказал ветеран Афганистана Морозов Сергей,председатель фонда инвалидов, следовавший со мной.
   - Как? Олимпийской чемпионки?
   - Нет, это в народе так говорят, - засмеялся он, - на самом деле он
   посвящен дружбе народов.
   Памятный знак на самом деле был похож на две лыжи, сложенные друг с
   другом под прямым углом. Галина Кулакова, неоднократная олимпийская и
   мировая чемпионка по лыжам, легенда и гордость Советского спорта. Она
   родилась и продолжает жить в Удмуртии, и народ относится к ней с благоговением.
   Сергей пригласил на встречу с заместителем главы города. Так как одна из моих задач напоминание властям о проблемах ветеранов, то я долго не раздумал. Встреча состоялась. На ней я рассказал зампреду о целях и задачах своего перехода. Напомнил ему, что в Удмуртии много погибших в Афганистане и Чечне. Показал фотографии с памятными знаками в других областных городах, в том числе и Калининграде. Он повосхищался и сделал вывод, что выполняю я благородное дело и, что памятник воинам-интернационалистам, погибшим при исполнении государственных задач, необходимо ставить. Сдержит ли слово?Время покажет.
   Через день я уже опять был в пути. Впереди маячила Пермь. "Снег, да
   снег кругом". Температура 0+2 градусов. Тепло. Снега много, но было
   незаметно, чтобы он таял. Сразу за городом кафе. Вокруг высокие,
   стройные сосны и много-много машин. Между дорогими иномарками бродит
   несколько бритоголовых юнцов. Крупные, как на подбор, настороженные,
   словно сторожевые псы, они ходили медленно, покачиваясь и поигрывая
   бицепсами. В их поведении я почувствовал что-то зловещее. Ребятишки
   до того увлеклись наблюдением друг за другом, что на меня даже не обратили внимания. У них были свои заморочки, а у их хозяев и паханов - свои. Чем закончились "разборки" - не знаю. Да и знать не хочу!
   Впереди появился поселок с интересным названием Якшур-Бадья, на его
   окраине невзрачный на вид хибарка с надписью "Трактир у ручья" и тут
   же надпись, ясная и доступная для каждого:"Не оскверняй!", а справа
   от трактира в 200 метрах горел факел. Газ некуда девать! А я-то
   думал, почему потеплело. И это ведь не только в Удмуртии: Тюмень,
   Башкирия, Татария, везде факела. Горят, отапливается земля русская.
   Вылетают на ветер миллионы рублей.
  
   ЛОСЬ - СОВСЕМ КАК ЧЕЛОВЕК.
   Снег на Урале чистый, лесной. Воздух пьянит. Ели огромные, пушистые, нависают над метровым снегом мохнатыми шапками. Тихо. Вольно. Хорошо.Остановился,разжег костер,установил на него котелок с водой и не утерпел. Магнитом потянуло к стройным рядам соснового леса.Захотелось прикоснуться к деревьям, от корня взглянуть на их верхушки,вдохнуть хвойным ароматом. Ухнулся по колено в снег и пошел, разгребая его в стороны. Пятнадцать, двадцать, сорок шагов. Вдруг встал, как вкопанный. Ни сон ли это ?
   Небольшая полянка между древесными гигантами, освещенная яркими лучами солнца. В дальней ее стороне стоял лось-великан! Огромные лапистые рога гордо вскинулись над головой. Большие блюдца глаз уставились в мою сторону.
   Лось видел меня, но не трогался с места. Освещенная часть его сильного тела играло в лучах красным огнем. Временами по нему пробегала судорога, и тогда в лесной тишине раздавался шелест. Волосинки шерсти будто кто-то неведомый приподнимал, и на их воросистых кончиках изумрудом рассыпались капельки росы, а само могучее тело вдруг мгновенно приобретало светло-коричневый оттенок. Огромный пучек света,прорываясь сквозь хвойную массу,обрушивался на лесного гиганта,придавая ему еще больше таинственности и сказочной красоты.Его стройные,длинные ноги,по колено утопая в пушистом снегу,спокойно и твердо упирались в землю. В глазах животного-ни малейшего намека на страх..
   Боже мой!Какая красота! Минут десять я не мог оторваться от увиденного, предполагая, что такое выпадает раз в жизни,но к сожалению время скоротечно и я очнулся. Развернулся и пошел к разведенному костру. В котелке почти ничего не осталось. Пришлось наполнить его заново.
   Капошась возле костра, я интуитивно почувствовал взгляд за спиной.Повернулся и опять увидел Лося.Он стоял в первом ряду сосен и спокойно наблюдал за мной. Я был шокирован. Что за чудо?
   -Кто ты? - спросил я у животного. В ответ -все понимающий , удивительный взгляд, и - ни одного движения. - А может ты ручной? А? Голодный? Жаль, у меня нет хлеба, а то бы я тебе оставил, так что не обижайся, дружище.Ничем не могу тебя покормить.
   В глазах у лося понимание и сочувствие мне, человеку. Он, наверное, тоже хотел мне предложить своей пищи...
   Однако мне надо было идти. И я стал собираться. Затем,взвалив мешок за спину, вышел на дорогу. Оглянулся. Животное,если его можно было назвать этим словом,стояло на том же месте и смотрело мне в след.И вдруг я почувствовал прилив такой теплоты, будто расстовался навсегда с самым дорогим для меня существом.Поэтому,прощаясь, крикнул: ему:- "Пока!" - очевидно,в надежде встретиться вновь. Наверное, это нас обоих успокоило.
  
  
   В ПЕРМИ - ПО-КУПЕЧЕСКИ.
   Послышался звук бегущей машины, и лось неторопливо скрылся в лесной чащобе, а меня ноги потащили дальше.Эх,дороги! Пыли не было,тумана также,вокруг стояли заросли,запорошенные снегом,да вековые сосны. Однако,
   на третий день я был в Перми. У меня был телефон одного из руководителей пермской афганской организации. Тот, кто давал мне его, охарактеризовал его с самой лучшей стороны: "Поможит на все сто, только обратись..." Я позвонил, но, увы, ответила супруга. Его не оказалось дома. Время уже было позднее, поэтому ничего не оставалось, как идти на железнодорожный вокзал. Это было не так близко. Дошел и поселился в комнате отдыха. Три ночи и два дня, скажу наперед, были посвящены этому городу. Я, как всегда, бродил много, отдыхал мало.
   Пермская обитель мне понравилась. Центральные улицы широкие, просторные. Есть памятники культуры. Все это я наблюдал во время поиска нужного мне "афганца". Все же созвонился с его сотрудниками, которые сказали, как до них добраться. В конце концов нашел стоящее, огороженное со всех сторон белым кирпичным забором здание. Зашел на территорию и увидел панораму с именами погибших в Афганистане ребят.
   Вошел внутрь здания.Сидевший у входа,охранник позвонил кому-то и сообщил о моем приходе. Я огляделся. Просторный холл с высокими потолками, пристройка у дверей для дежурного, который находился в защитном костюме. Ни чистоты, ни привычной обжитости рабочего административного органа не ощущалось. В длинном коридоре послышались шаги, и вскоре передо мной возник худощавый мужчина средних лет.
   -Я зампред правления фонда инвалидов, - представился он, - председатель сейчас должен подойти.
   -Мне, в принципе большой необходимости нет дожидаться именно его. Давайте начнем разговор с вами, а если он подойдет, то тогда и познакомимся, - ответил я.
   -В таком случае, зайдем в комнату, - и он завел меня в почти пустое помещение, в котором находилось 2 стола и 4 стула, возле стены - диван.
   Беседа длилась около 20 минут, как дверь резко распахнулась, а в комнату буквально ворвался посетитель среднего роста, с черной небольшой бородой. Он, по-бычьи, опустив голову, устремился к нам. Моего напарника будто подбросило, он вскочил. А вошедший, не здороваясь, стал громко выкрикивать
   -Не ко мне! Только не ко мне! Есть областная организация, туда. Да, туда, туда!
   И также быстро, не глядя на нас, развернулся и двинулся в противоположном направлении. Я понял, что это был сам хозяин. Заместитель побежал за ним, догнал и стал объяснять суть дела, но тот был категоричен:
   -Нет! Я сказал не ко мне. Пусть идет в областную. К этим!..
   Я вышел вслед за ними и стал думать, что же делать? Такого приема не ожидал. Почему так произошло? В чем причина? Идти выяснять или плюнуть на все и покинуть здание?Но решение пришло само собой. Ко мне подошел зампред и виновато пожал плечами. Я улыбнулся в ответ:"Не переживай, бывает и хуже!".
   Через городскую администрацию я узнал адрес областной организации, вскоре был там.
   Старый, отдельно стоящий дом дореволюционной постройки. Рядом с ним разворачивалось строительство нового офиса. Как впоследствии мне сказали ребята, первый этаж принадлежал Союзу ветеранов Афганистана. Я уже был знаком с такой помощью власти. Организации выделялась земля со старым строением, и ребята сами находили желающих, что-нибудь на ней возвести на взаимовыгодных условиях. Такое наблюдалось в Татарской Республике, Екатеринбурге, Барнауле. В этих регионах власть думает, как, каким образом привлечь к активной деятельности эту категорию людей в нужном русле и на общую пользу.
   В связи с этим вспоминаю 1987 год и мое письмо в Калининградский горисполком, в котором я предлагал использовать "афганцев" для строительства собственного жилья, то есть ребята сами, своими руками должны были сделать себе квартиры. Однако, пока этот вопрос решался, наступил 91 год и всё рухнуло...
   Итак, после беседы с ребятами, меня пригласила к себе администрация города. Некоторые ее представители хотели услышать, что же за странник посетил их купеческий город? Для меня это было впервой. Разговор состоялся интересный. Я им про свое, а они мне про город, который создали купцы, первые российские промышленники. Люди передовых взглядов, заботившиеся в первую очередь об укреплении завоеваний Российского государства, культуры, духовности нации. Под конец беседы они подарили мне книгу об этих замечательных людях - преобразователях.
   Пермь на самом деле мне понравилась. Много старинных зданий, особняков. Некоторые из них реставрируются, получают новую жизнь. Старые в основном уничтожаются, на их месте вырастают новые, современные. Центральные улицы широкие. На одной из них административные современные здания, драмтеатр, в котором я побывал. На другом конце этого проспекта - железнодорожный вокзал. В нем я и решил остановиться на ночлег, другие места отдыха оказались не по карману.
  
   БАРБИЯ КЕРГУДУ
   В первую же ночь мне помешали спать молодые парни с юга. Комната с пятнадцатью кроватями, где я находился, была отгорожена от другой тонкой перегородкой. Весь громкий гортанный говор, охи и ахи их подруг, были слышны отчетливо. Они до такой степени надоели, что я не выдержал и постучал в стену. Мое требование прекратить шум возымело действие и он на время стих. Но не успел я подумать, что они "хорошие ребята", как дверь моей комнаты отворилась, и в проеме возникли две черноволосые, хорошо подпитые фигуры.
   -Мы кому мешаем спать? - "проворковал" один из них.
   -По-моему, всем, - ответил я, высовываясь из-под одеяла.
   -Или вам до сих пор не было ясно? - меня поддержал мужчина, отдыхавший через несколько кроватей от меня.
   -Ребята! Пусть вы и южные, но отдыхать надо. Так что закругляйтесь!
   Южане, видя, что я не один, поубавили свою наглость и, пробормотав,что-то на своем языке, вышли. Вскоре шум уменьшился, а потом и вовсе прекратился.
  
   ХОЗЯИН ТАЙГИ
   Утром мы познакомились с коллегой по комнате. Мужчину звали Николаем Ивановичем. Ему было 53 года. По специальности - горный инженер, геолог.
   -Почти 25 лет лазал по Сибири и Дальнему Востоку, - рассказывал он, - искал каменный уголь, руду. Перед уходом на пенсию решил поработать на одном месте, сперва горным мастером, затем главным инженером шахты. Думал, заработаю, куплю где-нибудь на Западе квартиру, и с пенсией поприличнее заживу под старость. Но перестройка нарушила все планы. Шахты закрылись, деньги обесценились, нас выбросили на улицу без кола и двора. Нет, пенсию начислили, 460 рублей. Но, что это за деньги? В свое время был женат, но жена не выдержала моих походов, убежала. Детей бог не дал. Может, к счастью.
   -А сейчас как?
   -Уехал к себе на родину. Подженился к одной вдове в деревне. Крыша над головой есть. У самого руки не из задницы растут, по хозяйству помогаю. Жить вроде можно, однако внутри тоска несусветная. Гложет, не дает покоя. Разве о такой жизни я мечтал?
   Николай Иванович тяжело вздохнул и стал одеваться. И тут на его левой ноге я заметил огромный подковообразный шрам, даже не один, а сразу несколько. Давно зарубцевавшиеся, но ясно обозначенные с бугристо-синими краями. "Медведь", - мелькнуло в голове. Но, чтобы убедиться в догадке, я спросил:
   -Что это?
   -Встреча с косолапым, - как мне показалось, спокойно ответил он, - на узкой дорожке не смогли разминуться. Я ему уступил, залезая на дерево, но у него, очевидно, были совсем другие намерения. Медведь попытался меня стащить с него. Хорошо, мои мужики подошли, хлопнули из винтовки. Здоровенный оказался хозяин тайги, но припечатал он меня, чуть не всю кожу содрал с ноги. И ты знаешь, все равно мне до сих пор жалко его!
   -А если бы задрал?
   -Но не задрал же! А красивый черт. Здоровым, мохнатым и молодым был,но глупым,за что и поплатился. Потому и жаль.
   Я смотрел на поседевшего геолога и не мог не восхищаться им. Это та порода людей, которая несмотря на все лишения и трудности, сопутствующие им в их профессии, до самой смерти остаются романтиками. Прожившие большую часть своей жизни в тяжелейших условиях, на грани жизни и смерти, прошедшие по бездорожью тысячи километров, никогда не держат "камня за пазухой". Их мир шире и чище, как сама природа. Ненависти в их душе не могло быть, они только могли сожалеть.
   Николай Иванович был из таких. Ему было жаль медведя, который мог его разорвать на куски. Удивительно, но удивительное всегда рядом. Я это знаю по себе...
  
   В ПОИСКАХ ГЕОЛОГОВ
   Еще будучи пацаном я работал в поисково-разведовательной партии.Работа была сезонная.Однажды,где-то в середине мая, нас, шестерых рабочих, забросили за 120 км в горы Серединного хребта на Камчатке. Опустился туман, заморосил мелкий, противный дождь. Из продуктов с нами оказался мешок муки, и только. Остальное должны были забросить следующим рейсом, но погода не дала возможности вертолету сделать это. И мы остались на целую неделю с грудой железа, будущей малой гидроэлектростанцией, которую должны были возвести в первую очередь.на одной из горных рек. Просидев двое суток в сырой палатке, я не выдержал и отправился искать соседнюю партию, которая отбазировалась на неделю раньше и располагалась где-то в верхнем течении реки. Так по-крайней мере я слышал от геологов.Взяв с собой единственную винтовку и оставив записку оставшимся,рано утром, когда все еще спали (в ином случае они меня бы не отпустили), я отправился на поиски Слуховым ориентиром служила река, шумно бегущая слева от меня. Видимость метров 200. Еле заметная в траве тропа бежала вдоль реки, все выше, поднимаясь в горы. Двигался я прытко, ускоренным шагом, рассчитывая вернуться к вечеру назад и, конечно, удивить всех положительными результатами и нормальной пищей.Вскоре увидел след лошади.Но почему-то одной?Однако,несмотря на возникший вопрос, уверенности все равно поприбавилось.Значит двигаюсь в нужном направлении.Но вскоре тропа стала убегать в сторону от реки и следы вьючного животного "растворились" в траве.Теперь уже только одна надежда увидеть их вновь толкала меня вперед.Время уже было далеко за полдень,когда я вышел к горам.Река расслоилась на несколько мелких рукавов,сама тропа исчезла.Двигаться дальше не было никакого смысла,надо было двигаться назад и искать потерянный след.
   Обратно шел аккуратно, чтобы не проскочить его.Но дойти до следа не успел. Наступила темень. По ходу движения я заметил ветвистое дерево. У него и решил переночевать. Ствол был широкий, прислонившись к нему спиной и, зажав коленями ствол винтовки, я задремал. Голод и усталость сморили. Холодный, сырой туман не давал мне спокойно погружаться в сон. Временами просыпался, делал незатейливые движения для разогрева тела и снова проваливался в дремоту.
   Окончательно разбудил меня треск сломанных веток. Наступило раннее утро. Туман стоял густой стеной. Сквозь плотную серую массу, в 10 метрах от меня, просматривалась черная полоса кустарника и из него выглядывала морда мохнатого существа. Мне показалось,что оно смотрело в мою сторону.Внутри словно,что-то оборвалось,мгновенно перехватило дыхание,в сознание,будто ударило колоколом. "Медведь!"
   Да, это был он, хозяин тайги. Заметил он меня или нет, но я старался
   всем своим существом раствориться в стволе дерева, превратиться в
   шапку-невидимку. Любое шевеление с моей стороны привлекло бы внимание мохнатого. Что помогло: туман, нюх ли плохой или я на самом деле "втерся" в дерево? Медведь постоял, затем фыркнул, развернулся ко мне широкой задом и полез в тальник. Долго я еще сидел неподвижно, боясь шевельнуть даже пальцем.Не помню сколько по времени я приходил в себя,прежде чем поднялся на ноги.Убедившись,что мохнатый ушел далеко,я также хотел последовать его примеру,но в противоположную сторону,однако любопытство взяло верх и я раздвинул кусты, где только что стоял зверь. Запах свалявшейся шерсти ударил мне в нос. В глубине тальника я увидел лежанку косолапого. Мне стало не по себе. Я осторожно вылез из низко растущих кустов и ускоренным шагом помчался вниз по течению, не забывая оглядываться, прислушиваться и искать следы лошади.
   Вскоре я их обнаружил и пошел по ним. Через километр вышел к обрыву реки и в ее пойме увидел ряды белых палаток. Ругали меня безбожно, но все прошло, а мохнатая морда до сих пор в моем сознании. Мне также жаль убитых зверей. Но еще больше тех, кто убивает и не только "братьев наших младших".
  
  
   КРАЙ УГОЛЬЩИКОВ И... РАЗРУХИ.
   Из мира воспоминаний вернул меня голос Николая Ивановича, узнав откуда и куда я "гребу", он сказал::
   - До Югорска дорог нет, только по железке. И то здесь такие места,что заедешь, а потом долго придется выбираться. Карта есть?
   Я выложил ее на стол.
   - Автомобильная? Жаль! Только железной дорогой! Лучше всего пригородным до Чусовой, затем до Верхотурья, от него есть уже дорога, где нормальная, а где по зимнику. Но здесь одна загвоздка. Дорога на Чусовую закрыта на ремонт, придется добираться через Кизел. Так, что решай.
   Что было решать? Утром следующего дня я сидел в вагоне, поезд мчал меня до Кизела, города угольщиков. Все дальше на Север, все больше диких не обжитых мест, огромных сосен, елей и сугробов. Поезд медленно пробирался по сильно пересеченной местности. Это был Урал. Снег, ели и вдруг кое-где постройки. Но даже снег не мог завалить разруху. Не было видно ни одного целого дома, сарая. Ржавые краны, лебедки, вьющиеся где попало тросы...
   - Смотришь? - вдруг услышал я хриплый голос. - Наблюдай, наблюдай, это все реформы ваши.
   - Почему мои? Наши! Ведь мы все хотели перемен. - Ответил я седому мужику с острым, тяжелыи взглядом. Когда он подсел, я незаметил.
   - Хотели! Но не таких. Еще три тогда назад я работал на этой шахте. Приказали бросить. Все бросили, нерентабельна кому-то показалась, хотя этого угля еще на 50 лет хватило бы.
   - Но его еще вывезти отсюда надо, продать? А не только подать на гора.
   - Возят и продают, только расстояние в два раза длиннее. Хозяева!
   Мать твою.-И мужик со злостью сплюнул в сторону.
   Больше за всю дорогу я не услышал от него ни одного слова.
   Эта шахта оказалась не единственной брошенной. Мы постоянно в СМИ слышим и читаем о Воркуте, Кузбассе, Донецке, но о других, более мелких, в прессе ни строки, а ведь проблемы одни и те же и в совокупности их ни чуть не меньше, а может быть еще больше. Если в больших угольных регионах дают какие-то дотации на жизнь, переоборудование, на устройство других побочных работ, переучивание шахтеров да и сами они могут подзаработать продажей угля частному сектору, то в малых ничего такого нет.И работники таких место вообще выброшенны из жизни.
   В Чусовой я добрался уже поздно ночью и стал искать военкомат. Там, зная о том, что я должен появиться (из Кизел позвонили) отослали меня в гостиницу.
   - До утра, - сказал дежурный в гражданской форме, молодой мордастый парень, - а потом военный комиссар вас примет.
   - Спасибо, парень, - ответил я, - завтра я уже буду далеко от вашего учреждения.
   Финансы уже "пели" романсы. Хорошо еще ехал пригородными поездами, во всем была экономия: в силах, средствах, во времени.
  
  
  
   В ГОСТЯХ У ДОЧЕРИ.
   21 января я прибыл в г.Югорск-2.
   - Ой! - воскликнула дочь, увидев меня в дверях квартиры.Сзади нее виднелась круглая голова моего полуторагодовалого внука Алексея.Сзади них возвышалась фигура зятя Сергея,высокого,плотного тридцатилетнего молодца.Вот уж никак не думали,что батя появится в их хоромах,за тысячи верст от центральных трасс.Почти два месяца прошло после московских проводов, но они промелькнули как день."Все же добрался!" - посочувствовал я себе. На дворе стоял тридцатиградусный мороз. В квартире было тепло.
   Пообнимавшись со всеми, я забрался в ванную. Хорошо помылся,постирался и завалился отсыпаться. Два дня я пробыл в гостях.Городок военных летчиков,теперь уже бывших.Часть была расформирована.Офицеры и прапорщики кто отслужил свое на благо родного Отечества или не пожелал ехать служить еще в более дикие края, были уволенны в запас.Кому некуда было ехать остались доживать свой век в этих краях. Пенсия давала прожиточный минимум. Кого она не удовлетворяла, те устраивались, где только можно: извоз, мелкая торговля или ,кто помоложе, уезжали на нефтенные промыслы,благо еще эта отрасль работала. Уже никто не стеснялся где-то стоять и что-то продавать. Боевые летчики пытались "выруливать" в земных лабиринтах. Жизнь по новому приучала.Я походил по городу, по крытому рынку, заглянул на радио,телевидение, с зятем забежали к зам. главы города, который предложил двигаться с лозунгом о привлечении к ответственности лиц-разрушителей государства. Я отказался от этой идеи, но подумал, о том, что хорошо было бы поставить им памятник, который обозначил бы при каких условиях, кем и где было совершенно это действо.Бродя по улицам в 41 градусный мороз, да еще с ветром, я не заметил как подморозил щеку. Белое пятно заметила идущая на встречу женщина и показала мне на него. Пришлось оттирать шерстяной перчаткой. Слава богу отошла. В промежутках между выходами, возился с Алексеем. Пацан рос здоровым, смышленым, по-сибирски крепким.
  
   КУРС НА ЕКАТЕРИНБУРГ.
   Но как бы хорошо не было, надо было продвигаться дальше. И я вышел на большую дорогу, ведущую в Екатеринбург. На улице стоял мороз, ветер усиливал его. Я шел по широкой,тюменской трассе, проложенной через тайгу. Под комбинизоном были надеты толстый свитер и спортивные штаны. Для защиты лица натянута на голову вторая шерстяная шапочка со специальными вырезами для глаз, носа и рта. Я шел как боец из спецназа бодро, усталости не было, холода тоже не ощущал, но это было временным явлением,так как вскоре мне пришлось его пережить, когда забрался в ВАЗовскую "Ниву". Подогреватель явно не справлялся со своими обязанностями. Ветер проникал во все щели, окна замерзали. Время от времени водителю приходилось останавливать машину для того, чтобы согреть салон и отморозить окна. Мат и проклятие в адрес конструкторов был привычным выражением. Но и здесь"Русский Иван" находил выход: лепил двойные стекла, заменял заводские печи обогрева, на подогреватели с летающих аппаратов. Климатические условия заставляли хозяев автомобилей приспосабливаться. Нам, калининградцам,это трудно понять. У нас другой климат, несколько и другие отношения.А между тем в голове звучала песенка:
   "Ой, мороз, мороз! Не морозь меня.
   Не морозь меня, моего коня.
   Моего коня, белокрылого..."
   Мороз стоял и в столице Урала, но не такой уже сильный, однако ветерок присутствовал и здесь. Шел я по ней изрядно потрепанный, уставший, все-таки двое суток не отдыхал нормально. Был в постоянном напряжении, с боязнью где-нибудь в дороге не превратиться в сосульку или остаться без каких-либо частей собственного тела, но удовлетворенный тем, что все же добрался. Екатеринбург у всех на слуху, его знают и о нем слышат многие. Поэтому я не буду много говорить о столице Урала, но вот о двух моментах мне все же хочеться порасуждать. В самом городе я бывал дважды. Первый раз зимой 1968 года,когда самолет, летевший из Петропавловска-Камчатского на Москву, по погодным условиям, был вынужден приземлиться на аэродроме Свердловска. У меня с молодой женой,прибывших на этом самолете,неожиданно оказалась целая ночь для знакомства с городом,чем мы и воспользовались. Таксист, возивший нас, попался разговорчивый, неплохо знал Свердловск и не жалел хвалебных слов в его адрес. Ночное время многое скрывало от глаз, но не могло поглотить воздух, которым мы дышали и грязный снег на освещенных улицах. Поэтому не удивительно, что водитель сразу же замолкал, когда разговор касался этих тем.
   Южный и средний Урал богат полезными ископаемыми. Разработка их и привела к образованию огромных промышленных центров. Что с одной стороны дала возможность стабильно пополнять госбюджет, с другой - наносить огромный вред окружающему природному миру. Живым организмам в том числе. Второй раз я попал в Екатеринбург осенью 1997 года. Меньше стало работать предприятий, однако грязь оставалась. В третий раз я шел по очищенным от белого снега улицам и мне показалось, что город похорошел. Может виною этому, прошедшие праздники,а возможно многие закрытые предприятия?Не знаю, однако я заметил,что Свердловск стал чище и свежее. Но если ковырнуть поглубже, то... Город рождает промышленность. Чем больше и крупнее она, тем масштабнее сам город. Наряду с ростом населения, культурной сферы, растет и расширяется криминал. Не исключение в этом Екатеринбург.
   Здесь можно в открытую услышать о кланах, коррупции, группировках, влиянии, разборках и отстреле. Ну, к примеру, как в недавнем прошлом ставилась задача по отстрелу некоторых видов популяций, выходящих за пределы возможного, допустимого (волки, кролики, медведи и т.д.). Человеческий фактор несколько другой, связанный с властью и деньгами, но с тем же кровавым результатом. Только это уже не госзаказ, а заказ на устранение конкурента, причем в большинстве тех, кто наживал капитал не совсем праведным путем, или по политическим мотивам. Что больше подходило к ребятам-"афганцам", погребенными на кладбище? Я также не знаю. Они,прошедшие через кровавую бойню в Афганистане,уже никогда не расскажут об этом. Их четверо "отстрелянных" в наши дни. Мы, живые ложили цветы на их могилы и по наивности я задавал вопрос: "Почему и кто это сделал?". "Наверное, уралмашевские"- отвечали живые неуверенно. А кто сегодня может дать точный ответ? Кого назовут заказчиком или убийцей? Никто. Все будут молчать, потому что такова в настоящее время обстановка и политика государства. Распределить, обогатиться как можно быстрее и любыми способами и средствами. Но это мои лишь рассуждения и предположения.
  
  
   ГОСТЕПРИИМНЫЙ ЕКАТЕРИНБУРГ
   В администрации бывшего Свердловска меня принял молодой человек с окладистой бородой. Принял по доброму, с немым восхищением выслушал меня и сразу же предложил несколько слов сказать по телевидению.
   Организация этого мероприятия произошла буквально в считанные минуты.
   Мы быстро оделись и вышли на площадь к ледяному "кремлю".
   Художники потрудились здесь на славу. "Охраняло" это творение ледяная голова богатыря. Сам "кремль" напичкан церквами, дворцами, различными переходами. Все служило для развлечений и катания по льду. Очевидно, дети были рады. Возле ледяного сооружения дул ветер, на улицах стоял мороз за -30 градусов.Так что, пока я отвечал на вопросы корреспондента, также ветерана Афганистана, изрядно продрог, но все были довольны результатом.
   На пути к Союзу ветеранов, смотрел на ветрины шикарных супермаркетов. Чем хорошо сегодняшнее время, это созданием сферы обслуживания. Все улицы, улочки, переулки заполнены магазинами, лотками, ларьками, торговыми палатками, мини-рынками, рынками и прочим. Они растут как грибы после дождя. Кажется нет предела творчеству создания мест для купли-продажи! И это несмотря на то, что основная масса народа живет впроголодь. Капитализм, врываясь к нам, как бы кричит своими красочными вывесками, броскими упаковками на товары, обилием расфасовок и убранством супермаркетов: "Вот что вы имели, а вот с чем мы к вам пришли! Голая, нищая, Россия"! Взирая на все это, я с одной стороны любуюсь, но с другой... тревога в душе и сожаление: "Неужели мы такого сами не могли сделать?
   Ведь все было у нас для этого". Нет, пожалуй, просто головы не было, нормальной управленческой головы.
   Я так задумался, что переходя улицу, чуть не попал под машину,которые, несмотря на гололед, пролетали быстро и в большом количестве. Кроме кладбища, где были возложены цветы на могилах погибших в Афганистане, мне показали место захоронения генерала В.И.Исаева, бывшего командира 108 дивизии в Афганистанне, моего товарища по учебе в военном училище и службе лейтенантами на Камчатке. Погиб в автомобильной катастрофе. Светлая ему память!..Постоял возле памятника. Сходил к его семье и увидел жену, которая также месяц назад попала под автомобиль. Рок...
   Музей, посвященный воинам в Афганистане и Чечне, посетил на следующий день. Главными организаторами этого великолепного заведения явились сами "афганцы".
   Собственными руками и на собственные средства начинали ребята с
   отдельной маленькой комнатки на базе пединститута. Поддержал их ректор, затем союз ветеранов Афганистана области. Сегодня это солидное музейно-офисное заведение, расположенное в институте на площади до 1 тысячи м2. Руководитель его, ветеран войны в Афганистане Козачков Андрей, имеет научную степень. Музей "Шурави" преобразован в муниципальный. Так что не зря ветераны трудились и сейчас работают. К ним идут и едут со всей области, чтобы посмотреть, взять сведения, подготовиться к занятиям, покопаться в архивах. В музее была организована встреча с товарищами по службе: с генералом Логвиновым В.Д., полковником Середой В.А. и другими. Сходил я и в госпиталь для ветеранов войны. Огромное здание, но внутри, как говорят в народе, "яблоку негде упасть". Скопление больных большое. Даже в проходе койки стояли. На них лежали ветераны трех войн.
  
   БОГ ОПЯТЬ НА МОЕЙ СТОРОНЕ!
   Утром пуржило. Меня проводил заместитель командира Уральского военного округа генерал Логвинов на своей машине. На окраине Екатеринбурга мы простились. Я зашагал по дороге на Челябинск.
   Температура повысилась до -21 градусов, шел снег, временами налетал ветер. Но холода и усталости я не замечал. Шагал под впечатлением увиденного. Дорога была широкая и снег с нее успевали убирать, но вот лед оставался. Так, в думах, и потерял осторожность. Подобная беспечность чуть не закончила мое существование на белом свете. В одном месте мои ноги потеряли опору и я со всего маха брякнулся на спину. Мешок спас от сотрясения мозга. А машина, мчавшаяся по дороге, проскочила от меня буквально в нескольких сантиметрах. Я чертыхнулся и сел на задницу. Провел рукой по мгновенно вспотевшему лицу. Посмотрев вслед снежному завихрению, подумал: "Ничего себе! Боженька опять на моей стороне. Который раз! Очевидно, тоже хочет, чтобы я дошел до конца". А вдруг Всевышний лишь пошутил? Воистину, "на бога надейся, а сам не плошай". Думы - думами, а за дорогой следить надо. Дольше уже шел с ощущением почвы под ногами. Хотя в этот день мне явно не везло. На одном из "перекуров" оставил перчатки. Пришлось из рюкзака вынимать запасные, полушерстяные. Не такие теплые, как синтипоновые, но все-таки сдерживали мороз. На сороковом километре мне повезло, остановилась легковая машина.
   -Эй! Странник! Куда путь держишь?
   -На Челябинск иду!
   -А что это в такое время - и пехом! Денег, что ли, нет? Садись, подвезу.
   -Издалека я, хочу до землицы камчатской добраться...- отвечал я, уже
   усаживаясь на переднее сиденье.
   - А за каким чертом тебя туда понесло?
   - Поспорил я со своими ребятами - "афганцами", - стал я разнообразить свою легенду, - что дойду от Калининграда до Камчатки. Вот пока получается. Не знаю, как дальше, но с вашей помощью до Челябинска доберусь.
   - Так ты "афганец"? Я тоже. Летчик. Был там в 1984 году. Сейчас вот на пенсии. Но продолжаю летать. По найму, в другие страны. Рад, что хоть так тебе помог...
   "Нет, тебя мне Бог послал!" - подумал я про себя, подремывая в теплой кабине.
  
  
   СЛУЧАЙНЫЙ СОЖИТЕЛЬ
   За разговором время летело быстро, как и сам летчик на своей "Мазде". Он довез меня прямо до центра города. Потом сделал круг по улицам вокруг центральной площади и у мэрии мы с ним расстались. В здании, кроме милиции, никого уже не было. Я попросил у них позвонить по имеющимся у меня телефонам, но никого не оказалось на месте. Так что пришлось идти в гостиницу. Деньги у меня были, в Екатеринбурге мне выдали матпомощь в 500 рублей. У прохожих попытался спросить, где самая дешевая гостиница, те недоуменно пожимали плечами. Чудак человек! О чем спрашивает? Прямо на площади увидел "Южный Урал". Зашел в гостиницу, узнал, что дешевле их 58 рублей за койку не найти. Идти было все равно некуда, да и поздно.
   Плохо отопляемая и оборудованная комната на четверых. Нас в ней оказалось двое. Разговорились. Молодой парень закончил институт железнодорожного транспорта. Работает, все время по командировкам от предприятия. Ищет работу для него. Работы монтажные, электросиловые. Не только изготовление, но и установка, проверка, пуск. Полный цикл, одним словом.
   - Много приходится ездить? И каков результат?
   - Много, но результат ничтожно мал. Мелочи железная дорога сама исправляет, а на крупные заказы средств с каждым годом все меньше. Завтра иду на переговоры, если договора не подпишут, то уеду с Челябинска ни с чем. Две недели коту под хвост!
   Парень тяжело вздохнул и, предчувствуя нелегкое пробуждение,
   завалился спать. А я еще долго приводил себя в порядок. Мылся, брился, стирался и думал о системе выживания. В масштабах державы, конечно. У меня вот одно, а у завода, от которого в разные концы нашей необьятной Родины едут гонцы - другое. Они для того, чтобы обеспечить предприятие работой, а людей заработком, а я - считая копейки,"доползти" до заданной цели. Но кому от этого польза? Что тяжелее и для кого? Я-то могу в любой момент остановиться и вернуться назад. Заводу остановка - это гибель Если меня могут послать подальше, пропаду в дороге, этого, кроме самых близких, никто не заметит. Предприятие же послать куда-нибудь нельзя, там тысячи людей, многие это знают, сочувствуют, но одни не хотят помогать, другие не имеют возможности оказать помощь...Думы, думы...
  
   МЕНЯ ОБВИНЯЮТ В СУМОСБРОДСТВЕ.
   В 9 часов утра я был в администрации города. После некоторого перехода из одного кабинета в другой (впечатление такое, что меня просто "отфутболивали" друг к другу) попал к секретарю городского собрания В.А.Крюкову. И услышал от него...
   - Я поражен несерьезностью этого перехода, лицемерию, сумасбродству и глупости тех, кто одобряет эту безумную затею! - Он произнес это с такой неприязнью и даже, как мне показалось, с ненавистью, что у меня внутри похолодело.
   А вдруг возьмет за воротник, да и выкинет из окна, как котенка? Вид у него, впрочем, был нездоровый. Бледный, одутловатый,какой-то вымученный. Войдя в кабинет,он садился за стол осторожно - очевидно, радикулит его мучил основательно. Может, поэтому и готов был ненавидеть весь мир, а не то что какого-то там приблудившегося "афганца".
   - Где, какие законы? Как мы можем выполнить их, - чуть ли не кричит этот полковник-артиллерист в отставке.- Вот прочитайте, там указано, что выделяется на обеспечение ветеранов, а остальное из местного бюджета. Но дали всего 30% от положенного. А вы хотите, чтобы все вы были обеспечены? Не будете!..
   Такое ощущение, что артиллерист воевал на стороне моджахедов.
   Говорить с ним о чем-либо было бесполезно, и я откланился. Ведь больной человек думает о болезни, здоровый - о том, как сделать жизнь лучше.
  
   ВСЕ-ТАКИ СВЕТ НЕ БЕЗ ДОБРЫХ ЛЮДЕЙ!
   Выйдя из здания, я поглядел на площадь революции. Освещенная зимним солнцем, она показалась мне даже красивой, несмотря на обилие снега, забрызганного соленым песком. Над ней возвышался памятник В.И.Ленину. По периметру гостиница "Южный Урал", построенная в 1941 году, выделялась в основном от всех остальных вывеской. Зато Управление железных дорог и Музей народных промыслов Урала выглядели своими размерами внушительно. Драмтеатр же округлой формой напоминал цирк. Я вначале так и подумал, но надпись говорила о другом. Попроще, но изящнее смотрелось здание театра юного зрителя. Напротив памятника вождю мирового пролетариата неплохо просматривалось здание кинотеатра "Знамя", с гастроном в новом стиле. Проходя по ул.В.И.Ленина, я увидел памятник "Орленку", красивую церковь. За ней в прекрасном исполнении Дворец пионеров (юного народного творчества).
   Затем уже, проезжая на машине с председателем союза Табачковым Николаем, посмотрели Дворец спорта "Юность" на берегу р.Миасс, цирк, шикарный торговый центр, где я купил себе перчатки, вместо утерянных. Город мне понравился. Неплохо выглядела и местная организация, которая руками ребят построила памятник павшим в Афганистане. После этого Николай повез меня на ул.Кирова к памятнику "Танкистам" (на этом месте в свое время состоялись проводы танковой бригады на фронт, причем танки были построены на ЧТЗ). Осмотрев его,мы пошли на противоположную сторону сквера к ул.Цвилинга, где он показал мне место, на котором было запланированно поставить новый памятный знак воинам-интернационалистам. Двое суток пролетели очень быстро. Местное телевидение "Восточный экспресс" сняло информацию о моем переходе.
   Утром друзья-однополчане вывезли меня на трассу. Фотография на память - и дорога на Курган открыта. Около 40 км протопал, когда разболелась нога. Пришлось обратиться за помощью к гаишникам. Пока они договаривались о моей переброске, я снял полусапожек и осмотрел ногу: она оказалась припухшей. Вскоре один водитель легковой машины согласился меня подбросить до поворота на пос.Мишкино. До Кургана от него оставалось около ста километров. Думал доплестись до ближайшего населенного пункта, а там устроиться на ночлег. Но прошел км 7-10 и увидел загруженный сахаром "КамАЗ". Хозяин машины согласился подбросить до Кургана. За один день около 300 км - это было даже сверххорошо!
  
   МОНСТРЫ В ЧЕЛОВЕЧЕСКОМ ОБЛИЧЬЕ.
   До областного центра ехали уже в темноте. Водитель оказался компанейским и разговорчивым. Сам с Украины, работает по найму. Уже почти полгода колесит по Сибири.
   -Нравится, не нравится, а жить на что-то надо, - рассказывает он. - Да и семью кормить надо. Раньше было лучше. С восьми утра до 17-ти отпахал - и к семье.. На заработок не жаловался. Дома все было. В командировки ездил редко. А сейчас? Что там говорить, цыганская жизнь. Уехал полгода назад. И с семьей общаюсь только по телефону. И то редко. Минута разговора - золотая.
   В непринужденной беседе время и километры пролетали незаметно.
   -Вон, посмотри, стоят возле столбов! - вдруг сменил водитель тему разговора, когда мы выехали на окраину города Кургана, - Телки, 150 рублей, и, что хочешь с ней, то и делай. И вот так деньги зарабатывают.
   Мы ехали по окружной дороге, и почти возле каждого столба стояли и призывно протягивали белые ручонки наши российские девы. Мне стало не по себе, как-то грустно. Я впервые, вот так открыто, видел молодых девчат, торгующих своим телом.
   -А,посмотри туда! На мордоворотов у крутого "мерса". Это их хозяева - сутенеры. Все здесь схвачено и организовано. Везде учет и контроль. Они их развозят по точкам, а потом собирают. Более того дают гарантию, что проститутки будут "честно" выполнять свою работу.
   -А вдруг им надоест "честно" работать?
   -Тогда у этих "бульдогов" разговор короткий. Отвезут куда-нибудь и "групповуху" вчерашней подружке устроят, что ад раем покажется. С ними шутки плохи.
   Да, хуже, чем человек, зверя нет! Ведь у этих "бульдогов", способных на все тяжкие, когда-нибудь тоже будут дети. Какими они вырастут? С какими идеалами и воспитанием? Чем будут заниматься - бандитизмом, проституцией? Лично мне кажется, что этим монстрам в человеческом обличье все равно.
  
  
   ПРОЩАЙ, РОССИЯ, ЗДРАВСТВУЙ КАЗАХСТАН!
   Наконец въехали в Курган. Сам город произвел на меня впечатление, захолустной, старой, потрепанной нашим диким временем, заброшенной большой деревней. Природных ресурсов мало, предприятия дышат на ладан, задавленные налогами и реформами. Сельское хозяйство загублено. Единственное богатство - это люди. Обыкновенные , простые, советские люди. Приняли они меня тепло. Организовали встречу с курсантами военного училища, показали, как у них здорово проводятся автосоревнования.И правда любовь к этому виду состязания безмерна. Все шоссейные и проселочные дороги возле автодрома буквально были забиты автомобилями болельщиков. Когда мы туда подкатили,посмотреть на битву автогонщиков в близи оказалось не возможным из-за скопления большого колличества народа.Потолкавшись в толпе,мы с большим трудом затем выбрались из нее.Неимоверных усилий потребовалось и на освобождения от транспортного плена собственного " жигуленка". По прибытии в офис ребята созвонились с Петропавловском, который находился теперь в суверенном Казахстане. Там пообещали встретить меня и организовать ночлежку. Так что я с пользой провел время. Заодно пообщался с работниками военкомата и с человеком, поразившим меня своей любовью к краю,это бывшим первым секретарем райкома КПСС,журналистом, рассказывающем в своих статьях и книгах об истории области и ее людях.. Оказывается, слово "курган" не случайно появилось в названии города и области. В этой местности очень широко использовались насыпные захоронения - курганы,древними племенами и народами. Много таких захоронений дошло до наших дней в виде заросших холмов. Их до сих пор изучают археологи - очень много тайн хранят курганы о прошлом этого края.
   Что ж, мой переход скоро тоже станет достоянием истории, только я после себя не оставлю курганов. Володя Шишкин и Игорь Сыркин уговорили меня добираться до границы с Казахстаном на машине. К тому же нога все равно побаливала, и ей нужен был небольшой покой..
   В Петухово меня ждало местное телевидение. Вопросы, съемки. И я прощаюсь с одними в России и встречаюсь уже с другими в Казахстане. Байгельдинов Салават, председатель казахстанского объединения "Афганец", его заместители Баналист Володя и Нечаев Вадим потащили меня сразу же в кафе. Пельмени, чай, от выпивки я отказался, поэтому они сами выпили за мое здоровье. Встрече со мной ребята были рады, это было буквально написанно на их лицах и в поведении.Ночевал я у них на квартирах в доме, принадлежащем ранее детсаду, но невостребованному и в дальнейшем отданному под жилье ветеранам войны в Афганистане. Внутренняя реконструкция еще продолжалась, но их семьи там уже жили. Денег, как всегда, у них не хватало, по этой причине благоустройство и ремонт квартир шли медленно. Ждать помощи было неоткуда, поэтому ребята на стройматериалы зарабатывали сами, как могли. Улицы города покрыты льдом и снегом. Не только ездить, но и ходить опасно. Грязновато.Местность, на которой располагался город,была ровной и продуваемой со всех сторон.
   Договорились о встрече в областном военкомате.Принял меня заместитель областного военкомата по работе с военнослужащими. Сам военком находился в больнице. Предложил съездить к нему. Встретились. Поговорили. Очень он сожалел, что в областном центре до сих пор нет памятного знака погибшим в Афганистане.
   -Упустили, - говорил он, - но вот выйду, займусь вплотную. Вы были в администрации области? Тогда надо сходить. Я сейчас прямо договорюсь о встрече с одним из замов. Надо готовить почву.
   Он вытащил из кармана сотовый телефон. Через некоторое время , обращаясь ко мне, сказал:
   -Вас ждут в администрации в 13.00.
   Времени оставалось мало, мы попрощались. В администрации нас уже ждали. Предложили раздеться и провели в комнату к В. Никандрову. Поздоровались, я коротко рассказал о себе. Разговор шел с пониманием и в дружеской атмосфере. В заключение, он заверил меня, что приложит все усилия для возведения памятника погибшим в Афганистане.
   В мэрии заместитель Акима города В. Шишацская, симпатичная дама средних лет, прямо при мне приказала собрать актив города и поставила тут же всем задачу: за 14 дней подготовить место, найти гранитный камень, сделать плиту сименами погибших и 15 февраля произвести открытие памятного знака. Я мог быть довольным результатом моего появления, но то, что произошло не давало ста процентов гарантии,исполнения этого распоряжения. Поэтому, хорошо зная администрацию и цену словам чиновников, я предупредил "афганцев", чтобы они не расслаблялись и чтобы с завтрашнего дня начинали работу сами и не давали покоя администрации до полной победы. "Куйте железо, пока горячо!".
  
   АВАРИЯ НА ДОРОГЕ.
   Мы мчались по главной улице города. Впереди нас маячил троллейбус, он передвигался по глубокой ледяной колее. Володя Баналист сидел за рулем новой модели отечественных "Жигулей" и лихо управлял машиной. Она шла быстро. Троллейбус приближался. Пытаясь обогнать его, Владимир резко крутанул руль влево. Колея не давала выйти колесам из нее, а между тем общественный транспорт быстро приближался. Я с тревогой посмотрел на водителя, но тот сидел спокойно. Не успел я еще сообразить что-либо, как машину тряхнуло, и она оказалась слева от троллейбуса уже в другой колее. Но тут я увидел,надвигающийся на нас, красный "Москвич". За троллейбусом его не было видно. Баналист нажал на тормоза, попытался еще раз выскочить из ледяного стопора. "Поздно", - мелькнуло у меня в голове. Машина, не выходя из колеи, с визгом катилась на встречный транспорт. Я закрыл глаза, крепко уцепился за переднюю скобу. Удар, скрежет металла, звон разбитого стекла и тишина. Первое, что донеслось до меня, это русский мат. Я открыл глаза и осмотрелся. Вроде живы.Однако наша "десятка" уткнулась в "Москвич" левым подфарником. Владимир со скрипом открыл левую дверцу, вылез наружу, я за ним. Осмотрели "раны". Фара разлетелась вдребезги, согнуты бампер, дверца. Но "Москвичу" досталось посильнее.
   -Матвеевич, что будем делать? - обратился ко мне боевой товарищ. На его глаза навернулись слезы. Мне его было жалко, но чем я ему мог помочь. Однако заплакал не он, а пожилой, высокий мужчина, хозяин "Москвича".
   -Что же это такое? Только что отремонтировал машину. К себе, в деревню ехал, и такое.
   ГАИ примчалось быстро. Будто блюстители дорожного порядка были рядом за углом. Осмотрели, измерили, воткнули в рот водителям трубки на алкоголь, составили акт и приказали ехать к наркологам и психиатрам. Часа два мы оббивали разные пороги. Наконец все дела оформили, штраф выписан, деньги потерпевшей стороне выплачены. Покалеченный ВАЗ поставлен в гараж.
   Вечером мы собрались в доме "афганца" Добрынина Владимира, преподавателя физкультуры средней школы. Посидели, поболтали, ребята выпили. Во дворе топилась баня. Прекрасный парок и аромат березовых листьев. Мы сидели, стегали друг друга вениками и вспоминали "афганские" деньки и боевые баньки, сбитые из досок бомботары - где наспех, где основательно ( это зависело от обстоятельств, умелых рук и командира). бани в Афганистане были пределом мечты каждого попавшего в южную страну. Зной, пыль, напряжение боевой обстановки и ...наша русская баня, которая очищала, освежала,снимала усталость и придавала новые силы. Были и маленькие бассейны, наполненные холодной водой, в которые ныряли после принятия горячего парка. Был и холодный квас, утоляющий жажду. Сейчас у нас не было кваса, его заменяло пиво. Казахстан гостеприимно меня встретил и так же по-доброму проводил. В. Шишацкая пообещала прислать мне приглашение на празднование Дня города. А когда я уже шел по дороге на Омск, из головы не выходила мысль о "декабристах", ведь это они основали город, который сегодня оказался пограничным с Россией.
  
   ВОЕННОМУ УЧИЛИЩУ ПРИКАЗАНО УМЕРЕТЬ.
   Казахстан оставил самые лучшие воспоминания после пройденного пути. Даже солнце и то, находясь в зените, вроде бы довольно улыбалось. Погода с небольшим морозцем была ясной и безветренной. Я даже не заметил, как прошел первый десяток километров. Вышел очень рано. Парни добросили меня за пределы города, и мы попрощались.
   -Ау! Матвеевич! - слышу напоследок, уже продолжая путь. -Счастливого пути!
   И на самом деле, путь начинался превосходно. Очень скоро нашлись желающие подбросить путника. До Омска оставалось более 40 км, когда я снова был на ногах. Иногда совсем близко, буквально в двух шагах, слышался гудок поезда, сопровождавшийся четким перестуком колес. По обе стороны тянулись жидкие ряды лесопосадки. Местность ровная. За десять километров до областного центра показался указатель с надписью "Санаторий Красный Яр". Решил, что как только приду на Камчатку, сразу отправлюсь в военный санаторий. Отдохну, искупнусь в паратунских горячих источниках... Наконец доплелся до окраины Омска. Подошва ног гудела. Стельки стерлись, пора менять. Не забыть бы, как доберусь до места ночевки. Приходил бывало, ноги отдохнут, и тут же забываешь, что их нужно готовить к трудностям дальнейщего пути. На следующий день через 4-5 км пути, боли возвращаются и поневоле приходилось останавливаться. Проклинаешь себя, вспоминая о злополучных стельках. Поэтому, наученный горьким опытом, в этот раз сделал все вовремя. А дорога вилась "серою лентою". Вначале Омск начинался со старых деревянных построек с высокими заборами, потом пошли хрущевки и строения сталинской эпохи. Очень много зданий дореволюционной постройки. Рядом - жилые современные массивы. Вообще я заметил, что дороги от Челябинска до Красноярска широкие, на них мало снега и льда. По обочинам можно двигаться без опаски. В Омске обожают слово "красный", улицы так и зовутся: Красный путь, Красная Армия, Красная Пресня... Не совсем уютно почувствовал я себя в здании администрации города, когда пришлось познакомиться с начальником отдела милиции общественной безопасности, который учинил в буквальном смысле, допрос, выясняя, на какие средства я все-таки существую и откуда достаю их? Впервые произошла самая тщательная проверка документов. Кто я был в глазах отставного сотрудника милиции: шпионом, диверсантом, мошенником? Не знаю, но он вывел меня из себя окончательно. Кровь во мне взыграла, я вскинул вещмешок на спину, хлопнул дверьми, и ушел, не попрощавшись. Долго шел под впечатлением по освещенной улице Красный путь, пока не натолкнулся на КПП Омского общевойскового училища. Два дежуривших на нем солдата не прогнали случайного незнакомца, а вызвали дежурного по училищу. Обо мне доложили начальнику училища полковнику Кравченко Н. В., герою Советского Союза, ветерану войны в Афганистане. Вскоре я сидел в курсантской столовой в группе офицеров и уплетал перловую кашу с вареной рыбой. Заговорили о житье-бытье. Я о своем, они о том, что скоро самого старого в России училища не будет, что для них дальнейшая судьба - сплошные потемки, что зарплату задерживают, что не имеют жилья и, где они его получат ,также не ведают. В подтверждение своей тревоги, Кравченко прервал ужин для телефонного разговора с Москвой. Несмотря на позднее время, ему задали грозный вопрос: "Почему училище до сих пор существует?" А ведь шел, и последний курс должен сдать госэкзамены только в марте и апреле.
   На территории училища стояла нарядная часовня, надеялись на бога, когда строили ее, но бог не заметил мольбы, занимаясь, очевидно, более важными делами. В училище прекрасный музей истории. В нм показана вся жизнь военного завода начиная с 1813 года. Мне предложили вступить перед курсантами, что я с удовольствием сделал. Представили аудиторию командного состава бригады внутренних войск, где был награжден Почетной грамотой и юбилейным значком "70 лет ВС". Затем был приглашен на совещание с общественными организациями. Почему вдруг появилось такое внимание к моей личности? Когда вернулся в Калининград, узнал, что из Омска звонили в мэрию, уточняли насчет моей персоны.
  
   "ТАТАРСКАЯ" ПУРГА ЗАМЕТАЕТ МАШИНЫ "КРУТОГО".
   До Новосибирска самый длинный переход более 700 км, но я смог его преодолеть за один день. Вышел за Омск, слава Богу, без сопровождения. Прошел по трассе 20 километров. Нашел, что это самое удачное продолжение моего романтического путешествия. Вскоре подобрал меня хозяин двух "Жигулей", купленных в Тольятти и перегоняемых в Новосибирск.
   -Почему едем через Калачинск? А не сразу на Нижнюю Омку?
   -Это новая трасса. Раньше была закрыта и принадлежала военным. Она намного короче и прямее.
   Дорога на самом деле была, как стрела прямая, и почти без снега. Что-то не верилось, что в Сибири выпадает так мало его.
   -Здесь много снега не бывает, - объяснил водитель. - Открытое место, частые ветры сдувают снег и уносят в тайгу. Там-то его хоть отбавляй. Но бывает и пурга, тогда жутко становится. Однажды перегонял машины для одного "крутого". Колонна состояла из пятнадцати машин. В районе Татарска нас накрыло. Остановились. Завывает, метет. Двое суток. Думал, что уже все, хана. Бензин сожгли, жратва кончилась. Дорогу замело. Машины бросить нельзя. Наконец на третий день стал утихать. Стали считать транспорт. Двух нет. Еще день ушел на поиски. Одну так и не нашли. Куда делась, до сих пор неизвестно. Или в степи сгинул, или увез на продажу в другое место. Воспользовался моментом.
   -Что бывает и такое?
   -Еще как. Раньше у кого много денег было, закупали сразу по 30-40 машин и более. Но обычно находились среди водителей сволочи, которые специально отставали и уезжали в другую сторону, а там сплавляли их. Машин много, не сразу заметишь. Хозяева хватались за головы. Представляешь, по 5-6 машин пропадало. Вскоре отказались от таких гонов. 10-15 машин, не более. Жизнь учит. Хозяин говорил, вспомни книгу "Угрюм-река". Время другое, методы изменились, а желание урвать у ближнего осталось.
   -Сколько платят за перегон?
   -Смотря на какое расстояние. Что касается от Тольяттти до Новосибирска, где-то в пределах тысячи двести - полторы. Не так уж много, однако, ребята и этому рады. Работы постоянной нет. А так, если все хорошо в дороге, трое - четверо суток - и 1,5 тысячи в кармане.
   По дороге я часто видел колонны машин с номерными знаками на стеклах. Как правило, они проскакивали мимо, не останавливались, но, если кого-то забирали - значит, затем, чтоб подработать.
   Проезжали город Обь уже при искусственном освещении. Несмотря на это, он показался мне страшным: копоть, пыль, заводские трубы и безжизненное пространство, освещаемое электричеством. Однако Новосибирск в ночное время выглядел не лучше Оби. Тот же смрад, обледенелые дороги и грязный снег. И всё же надо было определяться с ночлегом. Хозяин машины знал, где это можно сделать, и остановил свои "Жигули" напротив общежития какого-то института. Там я и переспал ночь с тараканами.
  
   РАЙ С ЗОЛОТЫМ ДОЖДЕМ.
   Утром за мной приехал С. Кудрявцев, секретарь бюро Народной Республиканской партии (лидер Лебедь) и отвез меня в гостиницу "Обь". Забыл уже, когда был в нормальных человеческих условиях. Комната с душем показалась раем с золотым дождем. Постепенно пришел в норму.
   На первом этаже - кафе-ресторан. Сергей привел меня туда, посадил за стол, всунул меню в руки.
   -Выбирайте, что хотите!
   Открыл меню. Цены - ахнул! Боже! Что мне захотелось сделать сразу, так это встать и уйти. Что значит, привык считать копейки, а Кудрявцев заметил мою растерянность.
   -Не беспокойтесь, все оплачено.
   -И все же, Сергей, выбери сам, а то у меня от напряжения пот выступает.
   Он засмеялся. Мы пообедали. Но потом, когда мы встречались, я все равно делел заказы по самым низким ценам. Не привык, да и нет никакого желания привыкать. Сразу перед глазами возникали обворованные, обманутые старики с голодными глазами. Не знаю, как кому, а мне было просто стыдно жрать красную (черную) икру. Сергей, хороший парень, все он делал от души, по крайней мере, мне так казалось. Я благодарен ему за это. Намеченный план действий мы с ним выполнили. Он был проводником и гидом. Возил меня в Академгородок, налет выживания и здесь был замечен. По домам и научным учреждениям, требующих ремонта, по надстройкам, по запущенным местам культуры и отдыха. Мы побывали в музее, который никакому сравнению с другими не подлежит. Милая женщина, Ирина Антоновна Жыбрева, ответственный работник музея Академгородка, ради гостя открыла комнату с золотыми изделиями и природными экспонатами. Побывали мы в клубах "Десантник", "Пограничник", членами которых являются дети 9-15 лет, несущих службу на посту N 1 у монумента Славы участникам ВОВ. Состоялась встреча с семьями погибших. Все вместе мы побывали в комнате-музее в память воинов, погибших в Афганистане и Чечне. Музей располагался в школе. А ответственной за него была мать, чей сын пал смертью храбрых в Чечне.
   Оставив свой автограф, я был высажен "десантом" на окраину областного центра. Пожелав друг другу всех благ, мы расстались. Удивительное чувство - настрой. В моем положении это настроение, состояние души, сила дальнейшего преодоления расстояния, достижение определенной цели. До конечного результата было еще очень далеко, но желание достичь его присутствовало во мне постоянно. Появилась потребность движения вперед, несмотря ни на что: состояние организма, условия погоды, отношение окружающего мира. Организм давно адаптировался к переменам времени, климату, погоде. Кстати, погода преимущественно сопутствовала мне. Окружающий мир не выражал агрессивности, люди в большинстве относились ко мне и моей миссии с пониманием, добротой и сочувствием, оказывая при этом посильную помощь. Все шло даже лучше, чем я предполагал, готовясь к переходу. Но главные трудности были впереди.
  
   БОРЩ, ПРИПРАВЛЕННЫЙ НЕФТЬЮ.
   Дорога ровная, но извилистая. Снега почти нет. Морозец градусов 6-7. Природа скудная, редкий лес чередуется с голым степным пространством. По синему небу лениво плывут облака. Иду, смотрю по сторонам, дышу свободой и приятными воспоминаниями прошедших двух дней. Слышу впереди визг тормозов. Из-за поворота выскакивает легковая, набитая молодыми людьми. Вначале я их не видел, но когда они, не снижая скорости, преодолели очередной поворот и чуть не сбили меня с ног, я обратил внимание на набившуюся кучу, которой,очевидно, было "море по колено".На дорогах я много видел надгробий, обозначающих места автокатастроф и гибели людей. По всей вероятности, эти ребята были из тех, кто тоже стремиться увековечить свои имена на одной из дорог Новосибирской области.
   После семичасового перехода, добрался до поселка Сургуш. Огромные емкости и очень скудная растительность указывали на то, что здесь расположена нефтебаза. К тому времени я сильно проголодался, засосало в желудке и, увидев, справа от дороги кафе, свернул к нему. Внутри было просторно и опрятно. Заказанный борщ и еще что-то на второе улетучилось быстро и без остатка. Последствия приема некачественной пищи почувствовал очень скоро, буквально через 8-10 км дальнейшего пути. Очищение желудка произошло очень быстро и с облегчением, но настроение было испорчено. Благо в очередной раз повезло. Правда, очень поздно, но я все же добрался до областного центра Кузбасса
  
   "ЧИСТАЯ" СОВЕСТЬ
   Еще часа два бродил по ночному городу в поисках пристанища. Лучше уж недоесть, чем не доспать. К часу мои поиски увенчались успехом, не совсем чистая, зато недорогая гостиница приютила меня. Всего один день позволил я себе на встречи и знакомство с Кемерово. Рано утром был в администрации области. Добился встречи с ответственным за связь с военнослужащими генералом в запасе Щекотовым А.Г., который начал собирать сведения о ветеранах современных войн и показал постановление о строительстве монумента. Затем он представил меня замглавы Администрации области Крюковой Н.С., которая на удивление быстро организовала встречу с телевидением и руководителями культурной, молодежной и прочих сфер. Молодые, хорошо упитанные чиновники по долгу службы пытались делать вид, что очень внимательно слушают меня, однако взгляд их был далек от проблем, связанных с войнами в Афганистане, Чечне и других местах. После беседы мне показалось, что 122 их земляка, погибших в Афганистане, еще долго будут ждать увековечения имен. Ну что ж - это не столько финансовые проблемы, сколько дело совести.
  
   ПО КУЗБАССУ
   Я не мог даже себе представить Кузнецкий бассейн. Шел по дороге на Ачинск и видел разъезды то направо, то налево, ведущие к шахтам. В поселке Промышленовском уголь валяется под ногами. Несмотря на это, повстречал сразу несколько человек, тащивших на себе мешки с углем. Спросил у одного мужика, куда и зачем? Тот ответил, что на топку печи в квартире. Не было сил уже видеть такую дикость. Дорога под большим уклоном спускалась вниз и, делая крутой поворот, поднималась вверх. Воздух был пропитан угольной пылью. В таких условиях жил наш российский народ. Перед поселком на развилке дорог стоял потрескавшийся памятник первооткрывателю этих мест Ф.Волкову. Сделал снимок. Все же история!
   На сей раз прошедшие 50 км дались тяжелее, чем предыдущие переходы. Очевидно, легкие мои не желали так быстро освоить здешний воздушный бассейн. В районный центр Мариинск я въезжал на "КамАЗе" поздним вечером. Было уже темно. В военкомате меня встретил пожилой мужчина. Отнесся приветливо, с пониманием и доверием. Такое отношение смягчило напряжение, которое присутствовало во мне. Пока мы обсуждали с ним наши житейские вопросы, появился заместитель военного комиссара В.Чернышев. На своем "жигуленке" он провез меня по ночному городу. Показал разбитые дороги, давно неработающие предприятия. Свозил и познакомил с работниками аэропорта, территория которого уже была отдана под строительство жилого комплекса. Бригада занималась демонтажем аэродромного оборудования.
   Не могу давать какую-нибудь оценку, правильно или неправильно поступили в отношении данного объекта, однако как гражданин и военный, могу сказать, что аэродром в Мариинске был построен с каких-то стратегических соображений. Возможно, в связи с освоением Сибири для массовой переброски людей, грузов и прочего. В любом случае аэродром служил для народно-хозяйственных целей и безусловно являлся военным объектом, резервом на всякий случай. Но то, что с ним сделали, нормальным назвать нельзя. К сожалению, это не единичный случай на моем пути, свидетельствующий о массовом растаскивании великой державы.
   Как не рассчитываю, но никак не получается, особенно по Сибири, чтобы появляться в населенном пункте в светлое время. Спланированный дневной переход до 16 часов, затем устройство на ночлег, отдых, приведение себя в порядок. Но движение показало, что это только расчет, теория. В практике все несколько по-другому. Иду до последнего, надеясь дойти до какого-нибудь жилого массива. Но почему-то, обычно в последний момент, появлялся "добрый дядя", который подбирал меня и на своей машине добрасывал в какой-нибудь административный центр. Я уже стал привыкать к такому везению, поэтому чувство волнения стало переходить в уверенность, что все будет хорошо. В Ачинске ночь провел на вокзале, расположенном в современном здании в нижней части города. Здесь же неподалеку находилась столовая, еще не выброшенная на свалку истории.Просторная, светлая, она дает возможность таким, как я, поесть за умеренную плату и притом калорийно. Что я и сделал, пожелав напоследок чавкавшим рядом бомжам пережить чубайсово-гайдаровские реформы.
  
   СОБАКИ И ОФИЦЕРЫ
   Выходя из общепитовского заведения, я увидел собаку с голодным взглядом.
   - Ну, что уставилась на меня? - спросил я пса. - Ты думаешь, я сыт до отвала?
   В ответ псина красноречиво открыла пасть и завиляла хвостом.
   Наверное, поняла, что я не из компании "новых русских" и пинать, кусать ее я не буду. Покорная приветливость старой суки расслабили меня. Я вдруг ощутил в поведении пса что-то знакомое, сопоставимое с моими теперешним бесприютным положением.
   - Постой здесь! - приказал я собаке, сам развернулся и вошел в столовую. Пирожок, что я вынес оттуда, с благодарностью был принят. Бездомный четвероногий остался пережевывать пищу, а я пошел вверх по склону искать фотоателье. Старая пленка закончилась, необходимо было приобрести новую. Она оказалась дорогой, но я уже не мог остановиться перед этим. "Аппетит приходит во время еды" - гласит народная пословица, я вошел во вкус, появилась потребность "остановить мгновения", несмотря на предельные возможности своего кошелька. "Будь, что будет", - говорил я себе и покупал очередную пленку. Затраты на это удовольствие были большие, но зато оставалась память, а это было намного важнее.
   Ачинск-Качинск, ассоциация двух известных мест, связанных с историей развития авиации, подготовки летных кадров. Качинское летное училище закрыто, Ачинское авиационно-техническое, где я устроился на вторую ночь, доживало последние дни. Настроение у большинства "господ" офицеров подавленное, впереди одни проблемы. Городок небольшой, расположенный на голых сопках. Из предприятий это железная дорога, да один известный на всю страну завод. Устройство на работу, жилье, как и везде, проблематичны, что делать? Я слушал печальное повествование, а сам думал о Калининградском ВАТУ. 43 офицера были уволены без жилья при закрытии училища. Прошло несколько лет, кто-то из них приспособился, сумел купить квартиру, а кто-то до сих пор живет в тещиных хоромах, проклиная тех, кто обещал построить им квартиры. Товарищи офицеры превращаются в нищих "господ". И самое паскудное то, что обещания на самом высоком уровне давно стали пустым звуком. Данное слово перестало быть честью и совестью,оно утратило способность исполнения желания сделать, хотя бы что-нибудь предпринять. Оно превратилось в средство отмахнуться от человека, отойти в сторону от проблемы. Что и кого нам готовит будущее?
  
   ВПЕРЕДИ - КРАСНОЯРСК!
   Ближайшее будущее мне подготовило прекрасные условия для приведения себя в порядок. Я на самом деле уже порядочно утомился. Усталость сковывала, вызывала нервозность, излишек напряжения. Хотя я и крепился, старался выглядеть молодцом, однако перерыв требовался.
   Надвигалась очередная годовщина вывода Советских войск из Афганистана и я хотел к этой дате быть в Красноярске. Поэтому душ, который мне предложили ребята, был для меня особенно кстати. Он располагался в спортзале военного училища и назывался "генеральский". С парком, душем, бассейном, удобными комнатами для отдыха. В общем, я помылся от души и спал как убитый. А утром уже шагал по дороге в сторону краевого центра.
   Поднимаясь по крутому подъему, я увидел кафе, в которое меня возил ужинать, после парной, Андрей Коровченко, председатель местной организации. Интересный вид открылся передо мной на местность. Северная часть города голая от растительности. Южная покрыта лесом. Среди деревьев виднелись новые частные застройки.
   Новая жизнь и новое поколение берет свое. До Красноярска меня подвозил "Зил" из Дивногорска. День был теплый, около 0 градусов, ясный.Светило ярко солнце. Снега почти не было. Машина с будкой, на которой лаконично было написано "Продукты", легко преодолевала спуски и подъемы. За рулем сидел 40-летний мужчина и с большой охотой рассказывал о себе.
   - Я водитель со стажем, более 20 лет за баранкой, - говорил он, -
   проехал почти весь бывший СССР. За чем только не ездил по заданию завода, на котором работаю: продукты разные, запчасти. Наверное, слыхал про алюминиевый? Ну, так это он, родной. Сам живу в Дивногорске. Красивейшее место. Словами не передать. Приезжай, посмотри! Кстати, даже в вашем Калининграде был. Перегонял оттуда купленный "Форд-Сиерру". Ну и машин там у Вас!
   Чем ближе к Красноярску, тем лучше трасса. Асфальтное покрытие широкое, ровное и гладкое. Местность быстро меняется: то спуски, то крутые подъемы, то дорога вьется среди густой растительности, то вырывается на степной простор. На небе ни облачка. Встречного транспорта мало. Это не западная часть России!
   - Что-то далековато забрался машину покупать, поближе разве не было?
   - Были, конечно. Но захотелось "заморскую"- свои надоели.
   - Ну и как, сравнение есть?
   - Никакого. У нас топорная работа, Сквозит, дребезжит, подбрасывает.
   А на "Форде" я ехал и отдыхал. Умеют же делать, капиталисты! Правда первое время пришлось помучиться с ее "начинкой", но ничего разобрался. Одним словом, прекрасная машина.
   Да, для таких работяг, как этот парень, не страшны ни расстояния, ни "заморские" штучки, с их наворотами внутри коробки, главное комфорт.
   Открыв двери на Запад, может быть и мы научимся все делать для
   людей. Время покажет. А наш "Зил" подъезжал уже к Красноярску. Еще поворот - и я увидел в туманной дымке высокие трубы.
  
   В СТОЛИЦЕ СИБИРИ
   - Алюминиевый завод, - показал водитель в сторону труб, из которых валил белый дым. Он занимал огромную территорию в низине. Сизый дымок накрывал его, делал еле заметным на фоне местности. Дорога еще круче развернулась и пошла вниз. Впереди открылась панорама краевого центра, накрытого серой занавесой воздушных отходов работающих предприятий. Вскоре мы втянулись под эти отходы. Сразу же увеличилось количество техники, людских ресурсов. Заехав за высотку, водитель притормозил.
   - Вон там рынок. Проедешь его и попадешь в центр города!
   Сориентировав меня и пожелав счастливого пути, он нажал на газ. Я осмотрелся. На высотке, прямо передо мной, возвышалась часовня. Впоследствии я побывал возле нее. Она была воздвигнута в честь первооткрывателей-казаков. На месте часовни, стоял когда-то сторожевой пост, оповещавший округу о приближение татар. На одной из сторон часовни висела доска, посвященная памяти А.Попова, ученого, открывшему радиосвязь.
   Повернувшись кругом, я пошел вдоль канавы в сторону железной ограды, за которой находился рынок. Торговля шла полным ходом. Расхождений больших по сравнению с западом здесь не наблюдалось. Продавали все, были бы гроши. Базар был небольшой плохо оборудован, зато продавцов товара было с избытком. Много их было и за его пределами. Стояли они и по улице от центрального входа, ведущей к центральным магистралям города. Мне необходимы были носки и я приобрел две пары за 12 рублей.
   Выйдя к центральной части из здания мэрии, я позвонил по телефону, данному мне С.Кудрявцевым.И вскоре появился в здании, где размещался штаб движения "Честь и Родина". С руководителем Красноярского отделения я не встретился, но его помощники, после некоторых уточнений, отвезли меня в гостиницу на ул.Мира, где я поселился почти на 5 дней. Работа,которую я наметил , во время нахождения в крае, предстояла большая.
  
  
   ВСТРЕЧА С ЛЕБЕДЕМ.
   Красноярские места были родиной моего отца. Но главное - надо было встретиться с "афганцами". Посмотреть как будет отмечаться десятая годовщина вывода войск из Афганистана, осмотреть город, побывать на знаменитых "столбах". Еще меня интересовал архив. Не знаю как у кого, а у меня так сложилось, что пока был молод и живы были отец, мать, не было времени спросить у них о своей родословной. Кто такие, откуда прибыли, почему оказались на Камчатке? Работа, служба в армии поглощала все мысли и все свое свободное время. А когда задумался о предках, то не с кого уже было спрашивать... Поэтому, единственное, что осталось, - это место рождения родителей и архивы. С чего я и начал.
   Увлекшись исследовательской работой, я чуть не забыл о встрече с губернатором Красноярского края, которая была назначена на 17 часов 12 февраля. Самой встрече я большого внимания не придавал, потому что было предположение, что она может не состояться. Обычно руководители такого ранга - люди занятые, да и не очень расположены к встречам с такими "бомжами", как я. Сегодня не то время. Вот если бы Алла Борисовна решила прокатиться на поезде, то в этом случае организация встреч и проводов была бы проведена на высшем уровне - с цветами, пирогами, песнями и плясками на каждом полустанке. На нее средств бы не пожалели, потому что сегодня время Пугачевых, Киркоровых, комиков Моисеевых. Это они сегодня представляют элиту, сливки нашего общества. Они сегодня - главный политический капитал, а он гораздо важнее какого-то там закона, в том числе и ветеранского. Впрочем, всем эти ельцинским агитаторам на ветеранов глубоко наплевать! Зная это, я не переживал, когда меня отфутболивали администраторы, не допуская к себе.
   Но встреча с А. Лебедем явно выходила за такие определения. Дело состояло в том, что мы были с ним лично знакомы еще со времени службы в Афганистане. Кроме этого, сама встреча была подготовлена. Губернатор уже знал от руководителей своего движения "Честь и Родина", что я путешествую по стране и, как истинный ветеран войны, дал "добро" на встречу со мной.
   Поэтому я был найден и доставлен в администрацию края. Пропускной режим осуществлял наряд милиции. Бюро пропусков находилось здесь же при входе в фойе. В окошко выглядывала молодая особа в милицейской форме с погонами старшины. Мой сопровождающий Вячеслав Калчук подал ей паспорта, и через минуту мы уже поднимались по лестнице на второй этаж. Убранство было строгим, ничего лишнего и помпезного. Не переделывалось, очевидно, еще со времен советского периода. Коридоры широкие, потолки высокие. На полу ковры. Мы зашли в передний зал, соединяющий два коридора под прямым углом. Убранство его тоже было скромным. Кожаные диван, два кресла и журнальный стол. В приемную дверь открыта. Из нее вышел молодой здоровый парень с сотовым телефоном в руках и предложил нам подождать. Я сел за столик и стал листать журналы, а Калчук, извинившись, куда-то убежал. Через полчаса из кабинета губернатора вышли несколько человек и меня пригласили к Лебедю.
   Встретил он меня у дверей. Поздоровались как старые знакомые. Сели за стол.
   -Ну, как тяжело идти? - спросил губернатор
   -По бездорожью было бы труднее, - ответил я и протянул ему свои документы. Схему маршрута он вертел в руках дольше других.
   -Как с финансами?
   -Не густо, но цель должна быть достигнута. Во что бы то ни стало. Так что в любом случае буду двигаться только вперед!
   Я постеснялся ему говорить, что в кармане у меня оставалось около тысячи рублей, для меня это большие деньги, для Сибири и Дальнего Востока - это мелочь. Однако мне помогли в Екатеринбурге, Челябинске и в Новосибирске, и я был доволен этим. В общем у меня и в мыслях не было просить о помощи. Но Александр Иванович и без моей просьбы принял решение.
   -Дело стоящее, - сказал он, - нас все это касается, поэтому позволь мне внести свою лепту в это мероприятие.
   Он полез в карман и вытащил пачку ассигнаций. Я разинул рот от неожиданности. "Брать? Не брать?" - молниеносно замелькало в голове. Губернатор заметил мою растерянность и продолжил: "Бери, забот меньше, если бы возможность была - дал бы тебе больше, не обессудь".
   Перед моим сознанием промелькнули эпизоды перехода: подсчет копеек на хлеб, случайный заработок в неизвестной фирме, ночные привалы на природе, в холодных необорудованных для жилья помещениях.
   "В конечном счете то, что я делаю, - разве это не работа? Только ли мне это необходимо? Большинство согласны с целью и задачами перехода. Так почему я тогда должен стесняться брать средства, которые мне помогут еще лучше осуществить задуманное?" Все-таки кровь бросилась, ударила в голову, когда в моих руках очутилась куча казенных денег. Таких средств у меня никогда не было, и это создавало определенные неудобства. Я быстро засунул их в карман и постарался забыть о голодных красноярских пенсионерах.
   -Только одна просьба, - услышал я от Лебедя, - то, что я дал, пусть останется между нами.
   -Разумеется, Александр Иванович! По крайней мере, до конца перехода.
   Мы оба понимали, что обнародование доброй воли человека может сослужить ему плохую службу. Поэтому в дальнейшем я придерживался договоренности, но шел уже без постоянных потугов, где бы достать средства. Даже сам мог в некоторых эпизодах оказывать другим материальную помощь и не экономить на фотографиях, а это было особенно важно. Затем мы обсудили с губернатором дальнейший путь на Камчатку и возвращение назад. Прошлись по политическим вопросам, приостановились на убийстве председателя общественной афганской организации В. Тарасова.
   -Пока, по докладам расследования, обычная криминальная разборка, - сказал Александр Иванович, - с политикой это не связано. Следствие ведется. Думаю, докопаются до истины.
   Убийство Вадима Тарасова произошло в сентябре 1998 года, уже после губернаторских выборов. Некоторые средства массовой информации, поддерживающие раннее бывшего губернатора, стали преподносить это в виде мести нового губернатора за то, что бывший председатель открыто поддерживал старого главу администрации. Это вполне укладывалось в нашу общероссийскую действительность. "Виновников" нечистоплотная на руку журналистская братия находит очень быстро. Были бы заказчик и деньги!
  
   МОСКВИЧЕЙ НИГДЕ НЕ ЛЮБЯТ
   Начало руководства краем для Лебедя было сложным. Выиграть выборы одно, а вот как себя вести и строить работу с людьми, которых не знаешь, это несколько другое. Первая реакция, когда новый губернатор появился в здании администрации со своей московской командой, была отрицательной. Противники старались это везде подчеркнуть, обратить внимание, посетовать и даже посеять отчуждение и злобу. Но мои встречи с людьми в Красноярском крае, как только заходил разговор о губернаторе, обязательно сводился к теме о московских ребятах, "оккупировавших" краевую администрацию. Вообще московский негатив присутствует во всех регионах России, и в этом в большинстве своем москвичи виноваты сами. Пренебрежительное отношение, высокомерие, попирание интересов других не вызывают уважения и любви к Москве. Пришлось и мне отвечать на вопрос о губернаторе и прибывших помощниках на местном ТВ. А как по-другому?
   В советский период было проще. В областях государство была единая руководящая и развивающая система. Подконтрольная и подотчетная высшему руководству страны. Все было отлажено и планово. Новому руководителю не надо было долго голову ломать, изучать обстановку, людей.
   Сегодня положение кардинально изменилось начиная от взглядов и отношений людей до создания производства и политики. Признание - кошелек потолще, способ для этого - "хап". В создавшейся ситуации очень трудно определиться, найти "золотую середину" новому руководителю в незнакомом месте, когда механизмы запущены, все вертится-крутится. Все связано вокруг невидимыми нитями. Везде свой круг, клан, свои интересы и "игры". И разорвать это порочное соединение в одиночку нельзя, каким бы руководящим талантом ты ни обладал, при условии/, конечно, если хочешь пользы дела. В этом случае нужны надежные помощники, люди которых знаешь и в которых уверен. С Лебедем пришла такая команда. Она стала разгребать "прошлогодние листья" и натолкнулась на гниль. Прошел год и гнили стало меньше и появились в администрации новые помощники, но уже с родного края.
   Дело "алюминиевого короля" уже тогда стояло на острие ножа. Лебедь сказал, что как бы трудно ни было, доведет его до конца. Как видно сегодня, доводит.
  
   НИЩИЕ РВУТ ДЕНЬГИ ИЗ РУК.
   В архиве, кстати, я ничего не нашел. Зато по городу покрутился, сходил в театр на постановку с участием С. Крючковой и И. Котляра. Игра превосходная. Полазил по пояс в снегу по "столбам" заповедника. Красивые места, но это не Камчатка. До нее оставалось совсем немного: Якутия, Магадан и север Иркутской области. Пребывая в Красноярске, я увидел много интересного и поучительного. Был порядком поражен нищими в церкви, куда заходил и ставил свечи в честь погибших на войне. Попрошайки, в буквальном смысле, вырывали из рук деньги. Стеснения и раскаивания при этом на их лицах не было. Мне стало их одновременно жалко и противно. Наиболее полные сведения я получил об отце и его родственниках в Канске и Иланске.
   В Канск я подъезжал глубокой ночью. Свет фар осветил большое табло с названием города. Казалось, что в долине море огней, разбросанных на широком пространстве.
   -Поедем в объезд, - сказал водитель. - Прямо не пропустят.
   -Почему?
   -Там аэродром, на ночь дорогу перекрывают. Запретная зона.
   Машина повернула налево, и последние 20 км дороги показались мне вечностью. После двух дней перехода от Красноярска и бессонной ночи усталость навалилась неимоверно. Только на вторые сутки меня подобрала машина, да и то после обеда. Я находился в состоянии выжатого лимона. Ни говорить, ни спать не мог. Как в тумане мелькали справа от меня огни города. Я ехал и хотел, чтобы быстрее это закончилось. Не знаю, что со мной произошло в этот промежуток перехода, но организм неожиданно для меня взбунтовался. Наконец, въехали в город, и на одном из перекрестков машина остановилась. "Здесь я должен сворачивать", - сказал мне водитель. Я поблагодарил его и спрыгнул с высокой кабины на землю. Машина укатила. Перекресток был освещен, я оглянулся, вокруг безмолвие и ни души.. "Город мертвецов", - мелькнуло в сознании. Куда идти? У кого узнать? Холодный с пыльцой воздух охладил меня. Я собрал всю свою волю в кулак и шагнул в указанном водителем направлении. Но не успел сделать и сотню шагов, как послышался звук двигателя легковушки. ""хоть спрошу, далеко ли отсюда вокзал?" Машина затормозила.
   -Вокзал? Железнодорожный? - переспросил молодой парень, сидящий за рулем. Рядом с ним находилась девица. - Так он далеко отсюда . - До утра дойду?
   Молодой человек засмеялся.
   -Дойдете. А вы сами-то издалека?
   -Из далекого далека.
   -Ладно, тогда садитесь, доброшу до вокзала.
   Минут десять мы мотались по городу, наконец машина притормозила у каких-то дверей. Вокруг темнота.
   -Ну вот мы и приехали. Эти двери в комнату отдыха. Давайте, я вам помогу.
   Я отказался, поднялся на второй этаж и вскоре уже лежал в теплой постели.
  
   ЗОВ ПРЕДКОВ.
   Мой отец был среди первых, кто осваивал Камчатку на тракторах, а затем в первой десятке пересел на автомобиль. Потом он более тридцати лет крутил баранку. Пробиваясь в глубь земли Камчатской, через двухметровые снега, болотную грязь, бурные реки и горные хребты, обеспечивал связь и жизнедеятельность людских поселений. А начиналось это в далекие довоенные годы, когда волею судьбы он был заброшен в 1928 году на берег Тихого океана.
   Получив разрешение на знакомство с делами по расселению Канского уезда, я два дня ворошил архивные документы. Однако фамилии моих предков среди переселенцев XIX века не было. Отбросив это невеселое занятие, я принялся искать деревню, которая обозначена была в паспорте отца. Деревень с названием Александровка оказалось в бывшем Канском уезде целых шесть. Сопоставляя некоторые данные, имеющиеся у меня, я наконец остановился на одной из них. Она называлась Южно-Александровка и находилась в Иланском районе. Я зашел в военкомат и попросил руководство найти мне военнообязанных - однофамильцев. Благо военком подошел к моей просьбе доброжелательно, и вскоре в моих руках находились сведения о некоторых из них. Еще один день ушел на поиски. Все они в конечном счете оказались родственными душами. Выяснилось, что наши предки заселяли Сибирь и осваивали ее с ХV11 века, прибывая в Красноярский край с Вятской губернии. Мои непосредственные родичи начали осваивать Сибирь с первыми поморами. Их целью было распространение в этом регионе христианства. В какой форме это выражалось, требуется еще выяснить, уточнять, но одно было ясно: легкой жизни у них не было. Подтверждением тому могут быть рассказы отца о том, что какому-то дальнему его родителю был вручен отличительный знак самим царем Алексеем Михайловичем на право подвижничества. Конечно, за такой короткий срок нахождения в Канске я не мог собрать полных сведений, провести самостоятельное исследование, но то, что оказалось в руках, уже давало возможность дальнейшей работы, поиска, анализа, что я и продолжил в Иланском районе.
   Завершив свою общественную задачу, я совершил переход в 30 км до районного центра города Иланска. Город находился в двух километрах левее основной трассы, в низине. Сегодня почти все районные центры страдают от безденежья, но особенно те, в которых отсутствуют крупные предприятия и организации. Здесь главным источником пополнения является само население. Иланск - один из таких городов. Правда, в нем есть еще один финансовый механизм, пополняющий районную казну. Но ее явно не хватало и не хватает для нормальной жизни района. Иланск представляет серый небольшой городок, состоящий из деревянных построек. Несколько бетонно-кирпичных сооружений по своему внешнему виду давно требует ремонта. Объем товарооборота невелик. По сравнению с Канском - это захолустье. Два одинаковых по административному значению центра разняться между собой во многом: как в самом облике, так и в развитии социальной сферы.
   В Иланске я сразу же определился на местожительство у найденной родни. Валерий Михайлович, на год моложе меня, рано остался сиротой. Отец умер, когда ему не было еще и 13 лет. Матери к тому времени у него уже не было. После окончания службы на Тихоокеанском флоте Валерий вернулся в родные места, где встретил любовь в виде преподавателя русского языка и литературы, которую звали Александра. Сыграли свадьбу. Жизнь в Павлодаре, где они в последнее время проживали не удалась из-за развала государства. Их постигла участь миллионов постсоветских мигрантов. Они вернулись в Иланск, купили старый деревянный дом с огородом на центральной улице и решили в нем доживать свой век. Я свалился им на голову, как снег в ясную погоду. Они не могли себе представить, что в Калининграде или на Камчатке есть их родственники. Но мир тесен. Нам было суждено встретиться. А впереди меня ждала родина отца.
  
   ОТЕЦ.
   Южно-Александровка. Туда я добирался пешком. Автобус ходит через день (в наше-то время!), ждать его не стал. Село в 45 км от районного центра. Машины встречались очень редко. Густой лес стиснул дорогу с обеих сторон. Иду и представляю мысленно, что здесь было 100 лет назад: таежные дебри, заселенные разными животными тварями, гортанные крики, нелюдимые отшельники-староверы...
   На одном из небольших спусков притормозил КАМАЗ, груженный угольными отходами. Разговорились. Водитель, чернявый, худощавый мужчина, средних лет, охотно отвечал на вопросы. Приехал на заработки, получил здесь квартиру, перевез с Украины семью. Случилось это десять лет назад. Желание вернуться есть, но не позволяет материальное положение, а когда позволит - неизвестно. Работа пыльная, грязная, однако, кроме ремонта дорог, ничего другого найти не удалось. "Дети не голодают и ладно. Даст Бог, не подохну и я", - подытожил он.
   -Вот и сейчас везу отходы на дорогу в село Герасимовка. Так что дальше вам опять придется добираться пешком. Кстати, это не о вас печатали недавно в газете? Читал. Здорово, конечно, пройти от одного моря до другого. Сколько чего можно увидеть!
   Газеты я не видел и не мог узнать, что там сообщила пресса обо мне широкому кругу читателей. Однако приятно было услышать из уст рабочего парня одобрительные высказывания о переходе. Значит, стою на верном пути.
   Подъехали к селу Герасимовка. Я порылся в кармане и вытащил две монеты по 5 рублей, но водитель не взял.
   Машина остановилась на перекрестке. Я поблагодарил нового знакомого и спрыгнул с высокой подножки на полотно дороги. В Южно-Александровск пришел в сумерках. Дом своей троюродной сестры Ксении (родной сестры Валерия) нашел быстро, там меня уже ждали. Через нее и архивные документы сельсовета передо мной приоткрылась некоторая завеса жизни моего отца и его родственников.
   Нет, не в этом селе родился мой отец, не здесь обосновались его предыдущие поколения, а еще южнее, в поселке Донском. А само село Южно-Александровка образовалось в середине девятнадцатого века на переселенческих территориях и называлась Кочергино. После убийства царя Александра 11 сельский сход принял решение переименовать его именем убитого царя. В 1982 году в селе возвели церковь своими руками и на собственные средства, дав ей имя святого Благонравного Александра Невского. В этой же церкви крестили младенца Матвея, получившего это имя от деда. В этом же селе окончил он четырехгодичную церковную школу, преодолевая ежедневно 11 таежных километров. В двенадцатилетнем возрасте он лишился матери. Ее заменила сестра, старше его на два года. Никого не было так жаль отцу перед смертью, как ее, свою Дуню. Ей выпала трудная судьба, но эта маленькая женщина оказалась намного мужественнее окружающих ее мужчин. Она вела хозяйство, ухаживала за инвалидом мужем, его столетним отцом, своей дочерью. Ходила в тайгу на медведя и кормила семейство таежными "дарами". Да и не только своих. Позже нашел ее могилу. Поправил крест и начертал ее имя.
   Прокатилась гражданская война, наступило советское время. Канский уезд превратился в два района. Во всех документах стали писать "Южно-Александровский сельский совет". Церковная школа превратилась в семилетку, а затем - в среднеобразовательную. Началось строительство колхозов. Отец не стал дожидаться насильственного сгона в коллективное хозяйство и без паспорта удрал на Камчатку. Там через некоторое время получил специальность и документы. Страх быть уличенным присутствовал в нем всю жизнь, до самой смерти. Остальные же его родственники и жители деревни были согнаны в колхоз "Красный призыв" и размещены в деревне Верхние Атины. Вольная жизнь охотников закончилась. Они вынужденно превратились в колхозников, а на месте родовой деревни появился "краслаг" из системы Гулага. Десять домов и двадцать жителей, большинство из которых бывшие зеки. Вот что она представляет сегодня.
  
   ОТЗВУКИ ГУЛАГА.
   Великая Отечественная коснулась почти каждого в России,, не обошла стороной и мою родню. Много Федорищевых прошло через ее горнило. Самому молодому участнику войны Леониду в то время исполнилось 17 лет. Самому старшему Михаилу, когда его призывали, было уже сорок три года. Из десяти призванных Иланским военкоматом и отправленных на фронт двое не вернулись. Их имена были внесены в книгу памяти. Однако, осматривая памятник, посвященный ВОВ, на эпитафии павшим я их не увидел. Пришлось обратиться в военкомат и ветеранскую организацию за разъяснением. Ответ был однозначен: "Рассмотрим, уточним, внесем имена на доску, но сейчас нет средств". Вот и вся память о тех, кто отдал жизнь за "светлое будущее". При разговоре с местными жителями я стал невольно прислушиваться к словам : краслаг, зек, поселенец, нацкладбище. Для меня они были новые, непривычные. И чем дальше на восток, тем чаще они звучали. Складывалось впечатление о существовании огромного лагеря смертников, раскинувшемся от Красноярского края до Магадана.
  
  
   МЕНЯ ХОТЯТ СЪЕСТЬ.
   Как скоротечна жизнь, думал я, идя по дороге на Ельники, куда мне посоветовали зайти. В леспромхозе находился директор школы, от которого мог получить дополнительные данные о жизни тетки и ее дочери. Я нашел его, но узнать что-то путное не смог, поэтому не стал задерживаться и отправился дальше на Южно-Александровку. Вечерело. Места глухие. Мороз крепчал. Надежды на попутную машину не оправдывались. Стало быстро темнеть. В голове всплыло предложение переночевать, которое я отверг. Надо было не валять дурака, остаться. Однако голова думала, а ноги продолжали двигаться. Впереди была деревня, расчет оставался на нее и на добрых людей, но никак не на серых разбойников. А они вскоре дали о себе знать. Дорога пролегала в нижней части вытянутой возвышенности, покрытой молодым лесом. На одном из поворотов я внезапно услышал вой. Он прозвучал справа с вершины сопки. Появилась тревога. "Этого еще не хватало, - подумал я, - успею дойти до жилья или нет?". Теперь главное было в этом. О возвращении речи не могло быть. Я прибавил шагу. Вой повторился, но уже ближе. Мурашки пробежали по телу. Значит, двигаются сюда, к дороге. Если заметили меня, то каюк! Был путешественник - и нет его! И никто никогда не узнает, чьи это у дороги лежат обглоданные кости...
   Ноги сами прибавляли скорость. Страха почему-то уже не ощущал, предчувствие того, что переход может оборваться, было. Мысли лихорадочно искали выход из создавшейся ситуации. Что же предпринять? Самое простое - броситься бежать. Может, они меня не видят, пройдут мимо? Но резкие движения всегда привлекают внимание. О смерти я не думал, но быть разорванным на куски не хотелось. Выводило из себя только одно: мог же остаться на ночь в Ельцовке, но не остался. Дурак! Думы думами, а за волками слежу. Весь слух был нацелен на лес. Оттуда главная опасность. Она не стояла на месте, медленно, но двигалась в мою сторону. Очевидно, встречи не избежать. И тут я услышал перестук колес по рельсам - железная дорога проходила слева от меня. До поезда было еще далеко, но я уже соображал, как заскочить на него, а главное - успею ли? Сбавил ход. Внимательно всматриваюсь в темноту кустов на склоне возвышенности, я не видел кровожадных зверей, но их приближение чувствовалось. Где, когда, откуда настигнет меня костлявая?
   Время как бы замедлило свой ход. Казалось, что поезд идет очень медленно. Лесные шорохи усилились. Каждый хруст, треск сломанной ветки вызывал неприятный зуд. Нервы натянулись до предела. Хотелось в этот момент затаиться как мышь или взлететь вверх, в свободный полет. Почему люди не летают, как птицы? В эти минуты я вспомнил сны, где я парил над землей. Это было блаженство! То ли дело угодить в зловонные волчьи пасти, пережевывающие разную падаль... А может быть, я невкусный? Да и мясо у меня не первой свежести...
   Темнота и заросли, в которых наконец появились круглые зеленоватые точки, привели меня в чувство реальности. "Где же чертов поезд?" - мелькнуло в воспаленных мозгах. Еще шаг и дальше идти нельзя. Это сработало внутри - стоп! Дорога перекрыта, звери уже ждут меня там. Обложили. Облизываются, сволочи. У-у, какие голодные. Осталось одно: прыгать с дороги вниз, к подходящему составу! Не знаю, видели ли меня машинисты или нет? Но я уже бежал вдоль поезда, пропуская груженные лесом вагоны, а на краю дорожного полотна стояла стая волков и провожала меня зловещим воем. Беднягам так и не удалось полакомиться моими чреслами...
   Наконец, последний вагон... Я цепляюсь за поручни и отталкиваюсь от земли. Правая нога с трудом становиться на нижнюю ступеньку, левая, не находя опоры соскальзывает вниз и бьется по шпалам. Но это уже не страшно. Было бы больнее, если бы я остался на дороге. Забравшись на верхнюю площадку, присел. Озноб волнами пробегал по телу. "Ну, Федорищев! - подумал я, еще пару таких случаев - и поневоле поверишь в Бога". Бог и на этот раз оказался на моей стороне. Да куда бы он в конце концов делся?
  
   ОНИ НЕ ХОТЯТ БЫТЬ БЫДЛОМ
   У села Николаевка я соскочил, там меня подобрала молодая пара на "Жигулях" и довезла до поворота на Южно-Александровск. Была глубокая ночь, когда я появился на пороге Ксении Михайловны. Не могу сказать, что она было слишком обрадована...
   На следующий день я опять в Иланске. Там была организована встреча с детьми 5-х и 9-х классов железнодорожной школы. Любознательный народ! За многие проблемы и беды России пришлось мне держать ответ. "Экзамен" я выдержал. А выдержат ли Чубайсы и Ельцины, случись им отвечать за свои дела?
   Дальше дорога шла на Тайшет. Морозец пощипывал щеки. До первого районного центра Иркутской области добрался без особого труда. Впервые увидел администрацию, расположенную на первых этажах жилого дома. Удивило. Но потом подумал: почему бы и нет? По крайней мере выигрывают от этого жители пятиэтажек, в которых чиновники не дадут себя заморозить.
   Молодая симпатичная женщина прочитала мой документ, вопросительно посмотрела на меня:
   -У вас военкомом должен быть Вячеслав Лопаткин? Можно ли узнать где он сейчас?
   -Да, он у нас до сих пор служит. Вам его найти?
   Получив утвердительный ответ, она стала звонить в военное учреждение. А вспоминал прошлую службу в городе Гвардейске, когда мне в батальон училища прибыло новое пополнение молодых лейтенантов. Среди них был и В. Лопаткин. С тех пор прошло 26 лет. Перед глазами первые его командирские шаги.
   -Лейтенант, почему у вас во взводе беспорядок? Ведь эта комната, в которой жил навечно занесенный в списки Герой Советского Союза Юрий Набойченко!
   -А что я могу сделать, когда у меня во взводе 70% старослужащих? - отвечал молодой командир со слезами на глазах.
   Первые шаги они самые болезненные. Управлять людьми всегда непросто, а особенно в самом начале службы. Одно дело учиться, отвечать за себя, другое - когда приходится нести ответственность за группу людей, приданных тебе в подчинение. Не сразу и не вдруг происходит становление. Так и у Вячеслава Павловича. Как говорят в армии "жилка командирская" у него была наследственная. От отца, офицера, участника войны. Он быстро стал продвигаться по служебной лестнице. И в 1981 году, когда я убыл в Афганистан, по моей рекомендации уже принял батальон. В Афганистане он также менял меня, но уже на другом уровне, боевом. Ранение, орден, медали и служба в Сибири. Теперь уже в должности военкома и в звании полковника, он примчался в администрацию Тайшетского района на встречу со мной. Обнялись. Передо мной находился уже не тот "зеленый" лейтенант. Годы берут свое. Сорокапятилетний полковник готовился выйти на пенсию. Дослуживал последние деньки.
   -Надоело! - говорил он мне, когда мы сидели у него на квартире за столом. - Не дают сволочи нормально работать. Зарплата ничтожная, да и вовремя не выдают. Пайковые за два года вообще не выплачивали ни разу. Кстати, я в суд подал на Министерство обороны. На эти самые пайковые. Волокитят! Через день еду в Братск!. Второй раз рассматривается мое дело.
   -И ты, Вячеслав, думаешь, что они тебе все отдадут?
   -Отдадут, Юрий Матвеевич. Я их еще заставлю за моральный ущерб заплатить. Пора хоть как-то подействовать на эту камарилью во главе с престарелым и сытым Сергеевым. Уж московские-то генералы, чай, голодными и оборванными не ходят!
   Да! Это был, своего рода прецедент. До него я не слышал, чтобы кто-либо из кадровых военных судился с МО по финансовым вопросам. Что это? Начало нового времени или просто отчаяние оголодавшего одиночки? "Битва" с ветряными мельницами или пример заставит низы защищать свои права, а верхи исполнять взятые на себя обязательства? Не, конечно, Вячеслав не ставил перед собой цели "разбудить массы", он просто попытался ускорить выдачу средств, которое ему было обязано отдать государство. Он выиграл суд, ему отдали "пайковые", но без всякого морального и материального ущерба. Государство в лице МО оказалось хитрее и коварнее простого армейского "Дон Кихота". Но все же данный случай не прошел незамеченным. Там, наверху зашевелились.
   -Приехали бы вы ко мне летом, - говорил между тем Вячеслав, - я бы свозил к своим друзьям на берег реки Бирюса. Шашлычков бы поели, вина, икорки. Искупались бы в баньке у них. Представляешь, мать большого семейства - бизнесмен, "новая русская". Раскрутила дело. Работает как черт. Зато семья сегодня ни в чем не нуждается. Все при деле. Купила отдельный дом, перестроила его. Землю получила на каждого члена семьи, прихватила еще в аренду. Выращивает скот. Торгует лесом, сама имеет лесное образование. Недавно приобрела в городе свой магазин. Хваткая и талантливая баба. Ты бы зашел - хоть наелся бы до отвала.
   Хоть и не в этот раз , а на обратном пути я побывал у нее. В самом деле, хозяйство "русской бабы! Выглядело на зависть "крепким хозяйственникам". И пресловутые квоты здесь ни при чем. Как в доме, так и возле него были чистота и порядок. Высоких кирпичных заборов не было. Во дворе лежали аккуратно сложенные бревна, возле них стоял лесовоз и прицеп. Двор был просторный, покрытый зеленой травой, северной стороной выходил на обрывистый берег Бирюсы. На нем был сбит стол и скамейки под навесом. В хорошую погоду за столом справляет трапезу все семейство, состоящее из десяти человек. В глубине двора стоит длинный сарай для скота, его обслуживают два наемных рабочих, которые с удовольствием исполняют свои обязанности, так как получают за это хорошие деньги. Они живут в отдельном доме и питаются вместе с хозяевами. Не все, конечно, плохо сегодня. Возможно, это - ростки нашего светлого будущего?
  
   НА БЕРЕГАХ АНГАРЫ
   Братск поразил меня своими размерами, мощными водами Ангары и знаменитой ГРЭС. Но, пожалуй, большее впечатление на меня произвела серая плотная завеса над городом в утренние часы. Разместился я в военкомате. Расчет был для знакомства с городом и разные встречи один день. Утром, как обычно, проснулся рано. Выглянул в окно. Небо окутано сплошной серой тучей. Воздух сырой, тяжелый. Весь этот безрадостный вид предсказывал неблагополучную погоду. На душе сразу стало тоскливо. Хорошо, если это на один день, а если продолжится такое дольше? "А какая разница?" - подумал я и приступил к намеченному плану действий. До одиннадцати утра я не выходил из здания военкомата. Встречи с военкомом, с работниками военкомата. Наконец освободившись, вышел на улицу и увидел ясное небо и на нем яркое зимнее солнышко. Небольшой морозец приятно пощипывал лицо. Настроение сразу улучшилось, и я помчался по городу. Падунский район на меня большого впечатления не произвел. Очень большое количество деревянных домов, причем требующих ремонта. Зато ГРЭС смотрелась впечатляюще. Огромная плотина с бесконечными прорезями жалюзи, изрыгала ровные каскады речной воды, которая с силой и шумом обрушивалась вниз, превращаясь в кипящий котел. В нем все бурлило, кипело, клокотало, извергалось белой пеной и миллиардами брызг. Огромная темно-зеленая холодная масса подхватывала переливающие под лучами солнца "бриллианты", растворяла их и уносила мощным потоком за каменный утес, где пропадала под снежным покровом замершей Ангары. Полюбовавшись красотами здешнего места, я возвратился в военкомат.
   С наступлением темноты небо вновь покрылось серой пеленой. Утром пелена не рассеялась, а наоборот, стала еще гуще, влажнее и темнее. "Что же это такое?" - подумал я и обратился к Лопаткину за разъяснением. Вячеслав загадочно улыбнулся: "Да здесь такая пелена каждый день. Ее создает ГЭС своим выделением тепла. И чем сильнее морозы, тем гуще туман. А днем, когда солнышко нагревает воздух, он исчезает". Вот так для меня разрешилась загадка серого тумана над городом.
  
   МОЛЧИТ ТАЙГА...
   Рано утром попрощавшись со своими друзьями, я двинулся в сторону плотины. Дорога через нее вела на Усть-Кут, начало знаменитой Байкало-Амурской магистрали. При выходе на ГЭС я был остановлен милицейским постом.
   -Куда, отец, двигаешься? - спросил меня мордатый молодой сержант.
   -Иду на Усть-Кут и дальше, ответил я.
   -Куда? На Усть-Кут? - у него стали расширяться глаза, поднялись от удивления брови. - Слышишь, Павел! Мужик куда собрался идти.
   Напарник с погонами старшины, отвлекшись от проверки машины, повернул голову в нашу сторону и пробурчал безразлично:
   -Ну и что? Пусть шпарит, коль в голове не все дома. Только сомневаюсь, что дойдет. А откуда в самом деле ты взялся?
   Я назвал свой город. Милиционер покачал головой и продолжил проверку.
   -Далековато, однако, забрался, отец! А документы какие-нибудь есть?
   Я вытащил их и подал сержанту. Тот очень внимательно прочитал и дал посмотреть старшине, затем вернул.
   -Здесь написано "помочь", но вот чем? Может, в машину посадить? Не бойтесь, не в психиатрическую. Дорога дальняя, населенных пунктов не так уж много встречается. Зверья как на двух, так и на четырех ногах на ней также хватает. Я местный, знаю
   -Может, ты говоришь мне все это, сержант, для того, чтобы остановить меня?
   -Да нет. Еще Столыпин сказал: нельзя спасти того, кто ищет погибели! Просто места здесь дикие . Жалко будет столько пройти и сгинуть бесследно в нашей глухомани. И волки здесь, кстати, очень голодные...
   Вместо слов он выразительно посмотрел на меня. Мне было приятно его беспокойство, и я заторопился этим воспользоваться:
   -Вы мне вообще можете помочь, если предупредите кого-нибудь, кто будет ехать в ту сторону, чтобы подобрали меня по дороге. Ты сам-то здесь родился?
   -Да вон в том лагере, что на другом берегу. Отец с матерью познакомились на строительстве этой ГЭС. Так что эта плотина - моя малая родина.
   Я посмотрел на противоположный берег. Слева от плотины, на высоком месте стояли строения, огороженные колючей проволокой. Местность была открытой и голой. Со всех сторон продуваемая ветрами.
   -Что, лагерь там до сих пор?
   -Нет, там сейчас склады, а в те времена на том месте был палаточный городок, потом бараки стали возводить. Сейчас это все убрали. Помню морозы, ветры. Как представишь то время, так муторно на душе становится. Жуть сплошная, однако, жили, костры жгли, песни пели и работали. Сделали. Вон громадина какая! - с гордостью промолвил сержант. - Мать, отец на пенсии на свою родину уехали, а я прикипел к здешним местам. Уезжать не хочется. Да и работа у меня не пыльная.
   Я ему верил, красивые места у Братска, тем более родился на берегу Ангары, рядом с плотиной, о которой я слышал еще в с свои школьные годы. Но там я не мог видеть это собственными глазами. Сейчас, стоя на Братской ГЭС, я не только саму мощь преобразования в электрическую энергию, но ощутил героизм самоотверженность народа, который почти голыми руками, не смотря на суровые сибирские условия, создавал такое чудо!
   Дорога на Усть-Кут на самом деле оказалась нелегкой. Густой лес с обеих сторон подступал почти вплотную. Извилистая, не такая широкая, с крутыми подъемами и спусками, она терялась в зелени. Милиционеры оказались не болтунами и подогнали мне большегрузный МАЗ. Он легко преодолевал подъемы, плавно проходил повороты. Километровые столбы мелькали один за другим, незаметно сливаясь с зеленой массой. "Угрюм-река, Прохор Громов", почему-то все это всплыло в памяти. Дикая, первозданная природа не очень изменилась с тех времен. Не удивили бы искателя приключений и действия героев романа, перенесенные на современное время. Все сегодня дышит дикостью в этих местах: звери, люди, природа и создания первоначального капитала. Мои попутчики везут продукты до самого города Мирного. Делают они это не в первый раз. Были случаи, именно на этом участке от Братска до Усть-Кута пропадали машины вместе с водителями. И волки здесь совсем не при чем. Если потом и находили, то без груза. Куда это все исчезло? Молчит тайга...
  
   ИДУ ПО БАМУ
   В Усть-Кут заехали при редко горевших электрофонорях. Они отсвечивали деревянные, на половине заваленные снегом постройки, заснеженные ледяные поля сходящихся рек Дорога пошла по ним, затем резко стала подниматься вверх и наконец побежала по главной улице города вдоль берега реки Лены. В темноте плохо различима, однако полотно дороги, по которой мы осторожно ехали, находилось в 10-150 метрах от уходящего вниз берега.
   - Видишь на том берегу кучу огней? - прервал мои размышления один из водителей, - это местный санаторий.
   - Даже? - удивился я. Было чему удивиться. Место отдыха и лечения людей в такой глуши. Оказывается, в советские времена не так уж все плохо было для простого человека. Вскоре машина затормозила.
   -Все, приехали, вылазь, странник, - сказал водитель - тебе пора сходить, а у нас работа. Здесь рядом гостиница, перекантуешься как-нибудь.
   Я едва успел выпрыгнуть, как машина поехала дальше. Стоял я один в кромешной тьме. Единственная лампочка горела у входа в высотное здание. Я пошел на свет. Висевшая справа от входа табличка сообщала, что это на самом деле гостиница "Лена". Зайдя внутрь, я похолодел: ну и цены! Для мня оказались слишком "крутыми". Даже деньги красноярского губернатора не позволяли шикануть в номерах! Я стал созваниваться с военкомом. Последняя надежда в эту темную ночь оказалась в отпуске. Досадно, но не безвыходно. Я решил найти само здание военного заведения. Долго пришлось пошляться по темным улочкам, пока не наткнулся на его темный силуэт. Дверь открыл красномордый дежурный прапорщик. А через некоторое время в здании появился и надравшийся вдрызг подполковник, который исполнял обязанности военкома. Долго он "пытал" меня, обдавая перегаром, обнюхивал, осматривал документы, подозрительно посапывал и наконец дал "добро" на ночлег. Вымученный, издерганный, я еле добрался до кровати. Как только голова коснулась подушки, так БАМ со всей его историей перестал для меня существовать.
   Чем примечателен оказался Усть-Кут? Это прежде всего портовый и перевалочный пункт. Вся жизнь 70-тысячного населения городка вьется вокруг этих двух составляющих. Большинство жителей - приезжий люд. Портовая жизнь замерла так же, как и сама река. Стоит множество кранов, мертво схвачены льдом плавсредства. Некоторое оживление на дорогах. По железной дороге иногда гремят колеса прибывающих поездов. По автомобильной редко пробегает большегрузная техника. Сам город растянулся вдоль берега на 40 км. Населяемая полоса неширокая, местами она расширяется, забегает на склоны сопок. На самую высокую, с каменными уступами, я забрался и оттуда сделал несколько снимков. Грустная получилась картина. Может летом, когда вскроются реки, когда по ней побегут пароходы, баржи, когда заработают краны, будет лучше смотреться окружающая панорама. Знакомясь с гродом, я случайно набрел на школу, и захотелось мне узнать, как живет здесь детвора. Завуч послала меня к преподавтелю военого дела. Отставной офицер, летчик, воевавший в Афганистане, был уволен по сокращению штатов. Не имея квартиры, он перебрался на свою малую родину в родительский дом. Школа для него стала единственно возможной работой. Мы очень быстро нашли общий язык. Долго не думая, он предложил мне встретиться с его воспитанниками.
   Вначале восьмиклассники отнеслись ко мне настороженно (мало ли тут кто бродит по школам?), но затем, после нескольких минут обоюдного общения, обстановка кардинально изменилась. Вопросы посыпались со всех сторон, едва справлялся с ответами. В этих вопросах я почувствовал оторванность ребят от большой земли, от тех процессов, которые происходят в западной части нашего государства и областных центрах. Боже мой, подумалось, какая непросветная глушь и темень! Негативные явления как бы проходили их стороной. Я видел в глазах пацанов любопытство, желание услышать что-то новое. У них еще не угасло то здоровое начало, которое заставляет идти нормальным путем. Это обнадеживало, вселяло надежду на оздоровление нации. Здесь, как и везде, хватал проблем, но не таких, как алкаголизм, наркомания, токсикомания. Дай бог, чтобы их не было в этом крае вообще. Два дня пролетели быстро, но они прошли не в простом праздном пребывании, а в поисках оптимального решения преодоления 1300 км пути по бездорожью, вернее, по так называемому "зимнику" (дорога, проложенная на зимний период, для перевозки грузов автомобилями).Впереди был труднейший переход, к которому было необходимо подготовиться.
  
  
   НЕ ПРОГОНЯТ ЛИ МЕНЯ ПРОЧЬ?
   Планируя в 1996 году схему маршрута, я намечал до Якутска добираться на плавсредствах по реке Лене. Но сейчас было всего лишь начало весны и в Усть-Куте ею не пахло. Река стояла закованная во льды. Двигаться по ней прямо пешком не было смысла, слишком извилиста. Расстояние удлиняется почти в два раза. Собачек, которые могли бы вести поклажу, я не видел. Да и денег на них надо было много. Поэтому решение пришло само собой - по "зимнику". На Мирный, а оттуда по Вилюйской дороге на Якутск. Вспоминаю сегодня то время, кода решалось направление движения на Север, так оторопь берет. Все-таки шел в неизвестность, к вечной мерзлоте, самой низкой температуре на Земле. Но пугало совсем не это. Беспокоило то, как ко мне отнесется народ Крайнего Севера - ненцы, чукчы, якуты... Современные изменения все же негативно повлияли на жизнь и отношеия этих людей. Низкий уровень жизни, неустроеность, безысходность, неопределенное будущее... Все это и вызывало отчужденость, неприятие и даже озлобленность не только среди людей, но и в отношении между народами и даже государствами. Вот эта отчужденность меня и волновала. Как примут? Как отнесутся к моей идее? Ко мне? Не выгонят ли взашей по холодному и неуютному "зимнику"? Но решение принято, и стал я собираться в дорогу.
   Будь что будет. Вышел рано. Над рекой Леной стелилась сероватая дымка. Погода стояла тихая, морозная. Пресек железную дорогу, которая уходила по мосту через Лену на ее другой берег. А там, извиваясь по склонам крутых, обросших лесом сопок, исчезла в ближайшем распадке. Ее путь лежал на Тынду и Комсомольск-на-Амуре. Я шел, и пока БАМ был в поле зрения, думал о вложенном в нем людском труде. Поистине "Илья Муромец" наш народ. Какие только эксперименты не проводят над ним завоеватели, гореуправленцы, а он, как, каменная глыба, стоит и молча выносит всякие издевательства, оскорбления, унижения! Часто в наш адрес слышатся слова, изрыгающие злобу, ненависть и в то же время зависть. Но пирода, очевидно, знала кого и как создавать. Именно такой народ, такое государство необходимы были в истории развития всего человечества, особенно в последнее тысячелетие. Мы всегда были сильны единением. У нас за время нашего существования вырабатывался иммунитет к злобе и ненависти, терпение и жизнестойкость ко всем жизненным передрягам. Очевидно, только нашему народу определено менять течение рек и направлять их русла в другую сторону. Другой до этого просто не додумается Ума не хватит.
   Нас есть за что ненавидеть и есть чему завидовать. Малым народам и мелким душой человечкам не дано вершить большие дела. Поэтому злость и зависть идут с ними рядом. А наш народ, не обращая внимания на "лай мосек" исследует космос, осваивает моря и океаны, преобразует землю, прокладывает БАМы - и все это для будущих поколений всего земного шара. Мы - точно не слоны из крыловских басен.
  
   В КОМПАНИИ С БОМЖАМИ И "ДУШМАНАМИ".
   Прошагав километров 20 от Усть-Кута, я понял, что без подвоза на каком-либо транспорте дальнейший мой переход может просто не состояться. Бездорожье, глухая тайга, сотни километров необжитого пространства не дадут мне шансов на жизнь. С этого момента я впервые осознанно стал думать о средстве передвижения. Встреча в тайге с охотником, окончательно расеяла всякие сомнения. Он же мне и подсказал, где я могу сесть на технику. До сих пор редко проходившие в нужном мне направлении машины даже не делали попыток остановиться. Поэтому я повернул назад в районный центр. Там на окраине города размещалась перевалочная база Мирнинского управления автомобильных дорог, сокращенно МУАД. Доплелся я до него уставший, все же преодолел в общей сложности около 40 км. Находилась база в глубине долины между сопок.Предприятие, когда-то в недалеком прошлом более-менее приспособленное для приема, обслуживания и размещения людей и техники, представляло теперь жалкое подобие того прошлого. Сломанные ограждения, проезд без ворот и охраны. В глубине гстиница в виде сарая, два полувагончика с вывескми "Кафе-закусочная". Вся площадка для размещения техники захламлена, покрыта огромными пятнами мазута. На ней находилось несколько машин. Две готовились к убытию, другая пара стояла на ремонте. "Повезет? Не повезет? - гадаю я, приближаясь к мужику, стоящего возле одного из КАМАЗов. Заметив меня, тот повернулся, и на его круглом, синюшном, небритом лице появилась улыбка, губы разомкнулись и я услышал: "Вот и птичка на зернышко летит! Никак со мной хочешь покатиться, голубок?"
   - Наверное, если вы до Мирного едете, - ответил я, здороваясь.
   - Конечно, конечно! До Мирного. Думаю, поместимся, правда , у меня уже есть два бомжа. Ты будешь третьим. Но ничего в тесноте, да не в обиде. А сам-то откуда?
   "Что это он так быстро согласился подвезти меня? Тем более незнакомца". Но, присмотревшись, я понял, что он не вышел еще из состояния запоя.
   Ему, по всей вероятности, нужен был компаньон по застолью. От бомжей нечего было взять, а с меня хоть что-нибудь содрать возможно и получиться. Я был недалек от истины.
   Выслушав мою историю, водитель сказал: "Слушай, а здесь есть "афганец" по прозвищу Душман. Пойдем, я тебя познакомлю".
   И он повел меня к КАМАЗу с прицепленной емкостью для перевозки горючего. Возле нее крутились два парня. К одному из них и обратился мой протеже.
   - Эй,Душман! Я тебе привел "афганца" из Калининграда. Познакомься.
   Тот был занят раскладкой мешков с цементом по обе стороны бочки. Я подошел и предложил свою помощь. Парень не отказался. За работой мы разговорились. Оказалось служили в Афганистане в одной провинции, но в разное время и в разных частях. Александр Корчагин, так его звали, служил в батальоне материального обеспечения, доставлял грузы для войск по всей ДРА. Свое прозвище получил за буйный характер в подпитии."Чуть не посадили после одной вечеринки,- рассказывал он, - стал один бич доказывать, что мы там не воевали, а только водку жрали да в мирных людей стреляли. Я ему за это скулу своротил и голову отрезать побещал, как это делают душманы. Так с тех пор и приклеилось Душман.
  
  
   НОВЫЕ ЗНАКОМСТВА
   Так я познакомился с первым втераном войны из Якутии. Корчагин меня на свою машину не взял, однако по дороге мы его КАМАЗ догнали и обошли. У них отказала коробка передач, и они целую неделю мучились, продвигаясь от заимки до заимки и, наконец, за 200 км до Мирного встали окончателно. А мне еще день пришлось ждать, пока Александр Гайнуддинов восстановит свое пошатнувшееся здоровье. За это время он прогнал бомжей. Однако недолго мы оставались вдвоем. Прибыл новый пассажир.
   Перед этим я уже узнал причину задержки. "Ты знаешь, - ответил Саня на мой вопрос, - я должен был еще вчера загрузиться и уехать, но ты видел, в каком я состоянии был? Не мог. Поэтому будем ждать еще одних попутчиков из нашей организации. Только после этого на погрузку - и в Мирный. Так приказано.А ты пока можешь походить по городу.До завтрашнего дня мы точно никуда не поедем".
   После вчерашнего дня лицо его немного просветлело, взгляд стал более осмысленным. Руки уже не дрожали. Спал он по прежнему, в кабине. Я же - в гостинице, благо деньги красноярского губернатора еще не перевелись. "Гостиница" - деревянное сооружение - больше было похожа на общагу для временного проживания. Когда-то за ним присматривали, производили ремонты, подкрашивали, утепляли. Сегодня оно практически никому не нужно. Стареет, ветшает, продувается со всех сторон. Хозяйничает в нем комендант-администратор, она же уборщица и квартиросъемщица с детьми. Все в одном лице. Она поселила меня в комнату, где отдыхали еще двое. Один был водителем КАМАЗа без двигателя, ждал, когда завезут новый, другой - молодой парень из зоны, отсидевший за убийство дружка 7 лет.
   - Как же это тебя угораздило? - спросил я парня, когда мы с ним сидели и пили чай. Водитель КАМАЗа спал.
   - Дурак был, шестнадцать лет. Наркотой занимался. Я не хотел, так получилось со злости. Тот первый напал, тоже под кайфом был.
   - Легко отделался. За такие дела больше дают. Вон у нас одного недавно к пожизненому приговорили. А сейчас куда? Домой?
   - Какой дом? - с горечью промолвил бывший зек. - Матери я не помню, отец бросил ее, когда мне было всего четыре года. Но я все равно еду к нему, может найду. А матери нет, спилась и умерла. Я детдомовский.
   Паренек неплохо выглядел. На нем не было привычного зэковского налета. В разговоре, при сильном волнении, у него проскакивали словечки: "уроды, сволочи, менты" и пр., но они не давили уши. Кто их теперь не произносит? Вообще если ему переодеться, то наврядли можно было в нем определить убийцу или бывшего заключенного.
   - А, что сидишь здесь?
   - Жду перевода от сестры. Должна выслать.
   - Ну вот, а говоришь некуда ехать.
   - Сестренка у меня хорошая, только я не хочу совать свое грязное рыло в ее семью. Она замужем, двое детей у нее. Живут нормально. И пусть живут без моего поганого присутствия. Мне только немного денег надо, чтобы не сдох где-нибудь по дороге.
   - В лагере не дали что ли?
   - Дали, на три дня хватило. Разумеется, с выпивоном и закуской.
   И как бы опережая мой следующий вопрс, проговорил:
   - Присланные деньги потрачу толко на дорогу. Хватит, завязал. Хочу нормальным человеком быть.
   "Дай-то Бог", - подумал я. Это не меньшего мужества требует. Мне хотелось верить, что так оно и будет. Мой молодой сосед долго не мог угомониться. Ложился, вставал, выходил, вздыхал. Ему, очевидно, было о чем подумать. Жизнь его непощадила. А пощадит ли меня? Вдруг сейчас этот тихоня уволокет оставшиеся деньги? А то и вовсе как Остапа Ибрагимовича.. Нет, решил я, надо людям верить!
   Слепой указывал дорогу, безногий жал на тормоза...
   Утром, подойдя к машине, я увидел нового члена команды. Среднего роста, крепко сбитого, симпатичного молодого человека кавказской наружности.
   - Матвеич! - воскликнул Саня, - вот еще один поедет с нами. Мои коллеги не захотели брать его. Говорят, еще "газават" по пути устроит. Ну ты-то в обиде не будешь?
   - Что мне обижаться, ты хозяин, ты и решай!
   Добрая улыбка Александра обеззоруживала. Если бы я знал, какова будет цена такого соседства, то уж точно пошел бы пешком. Однако я неволен был решать, а тем более требовать, и мы дружно забрались в кабину.
   - Глеб! - представился попутчик, усаживаясь поудобнее между мной и водителем. Я назвал ему свое имя. Саня вел машину с улыбкой на устах. Через пять килметров мы заехали на товарную базу и загрузили два тяжелых контейнера. Они расположились не совсем ровно. Я, помогая их загружать, обратил на это внимание хозяина машины, но тот сказал- "Ничего, они тяжелые, стоять будут".
   Опыт и практика - великое достояние каждого, поэтому я решил, что ему лучше знать, как они будут доставлены. Машина взревела, и мы тронулись в путь-дорогу к алмазному краю. Нудно потянулись минуты, затем часы и дни ожидания прибытия в конечный пункт. Через несколько километров хорошая дорога перешла в лесную и машина заскрипела на ухабах. Искусственное покрытие полотна закончилось, началась просто расчищенная бульдозерами полоса. За "зимником" следили. Полосу освобождали своевременно от снега, который лежал по сторонам мертвым слоем.
   До вечера мы плелись сквозь редколесье со скоростью до 20 км/ч. Так бы и дальше продолжали, если бы не Глеб. Первое время он сидел спокойно и под равномерный перестук колес рассказывал о себе.
   - Родился в поселке Алмазном. Отец, водитель, приехал на заработки, так там и остался. После школы я также закончил курсы водителей. Затем - армия. Работа в милиции. Водителем большегрузных машин. Поездил я по этим дорогам. Да не с такой скоростью, какой Саня едет. 2, 3, 4-я. Что это за скорость? 6, 7, 8-я вот на таких надо ездить.
   - Глеб, а что же ты сейчас не на машине? - спросил я его.
   - Надоело. С начальником поцапался. Пришлось все бросить и уехать в Красноярский край. А сейчас добираюсь к своим родителям, к дочери. Надо повидать.Вроде он искренне говорил, но меня настораживала в нем какая-то неестественная напряженность. Незаметно стемнело. Мы ехали по лесу. Дорога крутилась между деревьями. Заметно похолодало. Вдруг в свете фар я заметил КАМАЗ с красной емкостью.
   - Твой "душман" стоит, - услышал я голос хозяина машины,обращенный ко мне.Заскрипели тормоза и тут же вопрос в сторону остановившихся.- Эй! Что стоим?
   - С коробкой передач неладно, - донесся в ответ голос Корчагина, - пятая барахлит.
   - Плохо дело, - сделал вывод Саня, - надо сходить, может помощь нужна. И, не заглушая двигатель, выпрыгнул из кабины. Ждали мы его минут десять. Появился он веселым и пригласил нас обоих перекусить у соседей.
   - Ты хоть машину убери с дороги, - посоветовал я ему, - а то как бы чего не случилось?
   Когда он завершил маневр, мы все трое стали пристраиваться в корчагинской кабине. Не теснота меня поразила, а то, что они стали делать. Водяра стала литься ручьем. Бутылка за бутылкой стали выныривать из-под сидений и уходить в утробу, будто вода из-под крана. Но и это было бы не так страшно, если бы мы никуда не ехали.Однако произошло обратное.Мы поехали в ночь,за рулем сидели совершенно пьяные люди. Для меня это был дико. Для них же, как я понял впоследствии, такое в порядке вещей.
   - Ребята, как же так можно? - пытался урезонить я мужиков.
   - Не волнуйся, Матвеич! - раздавались пьяные голоса - все там будем! Ты лучше выпей с нами!
   - Нет! Не буду! Хоть я один буду трезвым. Может, и вам необходимо подумать о детях. Ведь могут без отцов остаться!
   Но мой глас слабо укладывался у них в сознании. Замечая это, я прекратил есть и попросился на свежий воздух, который "дышал" тридцатиградусным морозом. Ночь. Темень. Только свет фонарей высвечивал кабину, в которой сидели и пировали четыре "героя". Морозный ветерок не мог выдуть из головы тревожные мысли. Что будет дальше? И вообще доеду ли? Я не думаю, что у них закончилось "зелье", когда мои попутчики вывалились из бензовоза.
   - Матвеич! Поедем дальше , - сказал Саня.
   - Куда же мы поедем в таком состоянии?
   - Куда? Вперед!
   На свежем воздухе отчетливо доносился запах спиртного. Мои увещевания и предложения переспать ночь не действовали. Александр Шарифович включил передачу. КАМАЗ покатил по зимнику. Сейчас меня даже радовала медленное движение машины. Но тут стал показывать свое истинное лицо Глеб.
   - Что ты, идиот, тащишься, словно улитка? Да я, знаешь какие машины водил? Шестнадцать скоростей. Да по этой дороге, я как по асфальту летел. Да я...
   Он распылялся все больше и больше. потом поступило предложение о совместном вождении. Он включает передачу, Саня остальное. Самое тяжелое испытание нервов началось после того, когда Глеб вынудил хозяина машины передать ему все бразды правления. Целый час мой попутчик пытался освоить переключение скоростей. Сцепление нещадно дымило. Дышать становилось все труднее. Наконец я не выдержал: "Глеб! Прекрати издеваться над машиной! Остановись!" Но он с каким-то бешеным остервенением рвал кробку скоростей. Саня в это время сидел и пьяно улыбался, выговаривая: "Видишь! Видишь!". Лицо сидевшего за рулем покрылось сплошным серым пластом, он был взбешен. И я увидел перед собой не просто пьяного, а психически больной человека. Он был опасен для окружающего мира, словно бешеная собака. Парень не владел собой. Машину дергало. Она то бежала, еле отворачиваясь от набегающих на нее из темноты деоевьев, то катилась без скорости под раздирающий скрежет включаемой передачи, мат и ядовитый дым. Так долго продолжаться не могло.Я приоткрыл дверцу кабины и сказал Сане: "Если вы не остановите и не прекратите гробить машину, я выпрыгну из нее и пойду пешком по тайге". Выражение, с которым я обратился к ним, подействовало. Глеб остановил машину и заорал: "Нет, не ты, я уйду!" - дверь со злостью отварилась и он выпрыгнул наружу.
   Я почувствовал, что даже машина облегченно вздохнула. Саня перелез на место водителя и заглушил мотор. Кабина стала медленно очищаться от дыма.
   - Вот видишь! - говорили его губы,- а он мне доказывает, что может водить.
   Мороз быстро выхлодил кабину, но запах тексталита сохранялся еще долго. Ни водитель, ни я не думали бросать Глеба, однако у меня возникло вполне естественное желание, чтобы кто-нибудь подобрал его другой, избавив нас от такого компанейства. Но к нашему общему сожалению этого не произошло, покрутившись минут десять, наш "герой" вернулся, забрался в середину и задремал сидя. Сколько я не уговаривал Саню лечь на спальник и поспать до рассвета, так и не уговорил. Через полчаса,еще даже не освободившись полностью от едкого запаха, машина двинулась дальше, приобретая свою обычную скорость. Я ни эту ночь, ни следующую не спал, следя за состоянием водителя. Но тот продолжал давить педаль. Очевидно, это была укоренившаяся привычка. Меня же приучила армия и работа с геологами: чувствуя опасность, не спать по две-три ночи.
  
   ВСЕ ЕЩЕ ВПЕРЕДИ?
   Вспоминаю свои первые бессонные "авралы". Опять Камчатка. Перевозили с базы грузы за 100 км в горы .На тракторах, к которым были прицепленны огромные деревяные сани. Скользящей для них основой служили вырубленные бревна, стесанные на концах. Тащились они по бездорожью, сквозь молодые лесопосадки, кусты, болота. Трактора двигались медленно и осторожно, но все равно под бревнами дерн не выдерживал тяжести и,надрываясь,собирался в гормошку,в конечном итоге,превращаясь в непроходимую преграду для саней.Итак через каждые 100-200 метров. Приходилось освобождать трос, перетаскивать его на задний крюк и оттаскивать груз в другое место. Часто трос рвался. Иногда земля, освобожденная от дерна, садила сани на днище. Тогда приходилось освобождать их от груза вручную,а,вытащив с великим трудом из болота,вновь загружать. И так три дня без сна и отдыха. Под конец второго дня я уже не ходил, а передвигался словно в виртуальном пространстве. В голове одна мысль: "Хотя бы два-три часа поспать..." На третий день не выдержал, заснул стоя, прислонившись к дереву. Сколько был в таком состоянии, не знаю. Помню только звук удара человеческого тела о землю, что отбросило сон. Потом догнал появившийся невесть откуда трактор,который двигался на свалившегося от усталости геолога. Мои вопли не были услышаны трактористом. Это было ужасно! На моих глазах давили человека, а я не мог ничего сделать. Потрясение,слезы и... немое удивление! Геолог остался жив. Мало этого продолжал спокойно посапывать,а в полуметре от него по обеим сторонам отчетливо просматривались следы широких гусениц. В тот момент я потерял дар речи. Подходили люди, я показывал пальцами на него, на следы саней. Народ поражался, пытался разбудить спящего, но безуспешно. Он спал еще полдня. А я все сидел возле него и думал: "Хорошо, что так обошлось!"Но это было тогда и на трезвую голову,просто люди выбились из сил,выполняя ответственную задачу.
   А,что оказалось тридцать лет спустя, на так называемом "зимнике"?А,то,что радоваться, по крайней мере окончанию сумасшедшей ночки, было рано. Водка в КАМАЗе еще оставалась. Она не давала покоя обоим моим спутникам. Так что основные события, судя по всему, были еще впереди...
  
  
   ПРОДОЛЖЕНИЕ "БАНКЕТА"
   Утром, придя в себя, Глеб полез под сиденье. Ночью они пили дармовую, утром принялись за свою. Опять мои увещания и просьбы не были услышанны. Если Саня еще как-то обращал внимание на мои уговоры, то Глеб уже дул водку прямо из горлышка, не придавая моим словам никакого значения. Неприятно было ехать с таким попутчиком, но я вынужден был мириться Занудливое брюзжание переходило в пьяный бред и откровенные оскорбления. В том смысле, что меня грозились выкинуть из машины. Идти по глухой тайге мне не улыбалось, тем более, что я вспомнил о волках. И потому приумолк:, предпочел не связываться с придурком. Надо же в конце концов завершить начатое.
   Потом пошли подъемы и спуски. На один из них мы выехали к вечеру следующего дня. Спуск оказался крутым и покрытым ледяной коркой. Прошли правый поворот - и вдруг тягач, двигающийся со скоростью 10 км/ч, потащило по скользкому полотну вниз. Саня побледнел и сквозь зубы выдавил:
   - Если нас так дальше будет тащить, то нам крышка.
   - Дурак! - послышался в ответ голос Глеба, вынужденного оторваться от очередной бутылки - выворачивай колеса влево, на обочину. Да не крути так резко руль!
   "А ведь верно, - подумал я, также немало пору ливший на своем веку. - Только бы не развернуло прицеп. Не такой уж он и пьяный, хоть и хлыщет напропалую день и ночь. Следит за дорогой. Мужественный водитель!". Здесь его наставления были к месту. Резонно было выйти к обочине дороги, где было наибольшее сопротивление. Саня понял это и, подтормаживая, медленно приблизился к обочине. За какие-то секунды он стал мокрым. После остановки машины с облегчением проговорил:
   - Там, внизу крутой поворот, и если бы нас размотало, то кувырка не миновать. Надо подсыпать дорогу.
   - А ты и наложил в штаны, - нервно захохотал Глеб, срывая пробку с новой бутылки "Столичной".
   - Перестань издеваться, - резко прервал я его, - лучше пошли разбрасывать шлак!
   Я выпрыгнул из кабины и еле устоял на ногах. Такова была поверхность полотна. Еще на стоянке в Усть-Куте мы с водителем забросали в прицеп шлак, который был необходим в дороге как воздух. Саня подложил под передние колеса бруски и стал проверять прицеп, мы с Глебом принялись обсыпать проезжую часть. Когда все было готова, Саня забрался в кабину и, не закрывая дверь, завел двигатель. Тягач, поскрипывая пополз вниз. Мы с Глебом шли по бокам и в нужном месте подсыпали перегоревший уголь. Так шаг за шагом, на первой пониженной мы спустились. Только тогда вздохнули с облегчением, когда отъехали от рокового места на приличное расстояние. Зато Глеб не мог успокоиться, подначивая водителя за нерешительность и неумение выбирать правильное решение. И наконец невозмутимый хозяин машины дрогнул со словами: "На, сам попробуй, посмотрим на что ты способен", - передал "зануде" руль.
   Но это уже произошло после того, как мы сделали остановку. На первом промежуточном посту Ужман. Посты на город Мирный почти все стандартны и представляют собой следующее: дом, в котором размещаются кафе, комнаты для обслуживания персонала, столовая. Хозяйственная постройка и емкости под ГСМ. На них имеется радиостанция для связи с управлением дороги. Контроль осуществляется за состоянием дороги, передвижения техники и дозаправкой ее горючим, а также обеспечением сохранности поломанных машин. На "заимках" обычно находятся по 2-3 человека обслуживающего персонала. Находятся они друг от друга на расстоянии от 150 км до 240 км и действуют в зимний период. Работа и жизнь сопряжены с постоянным напряжением (движение техники круглосуточное) и опасностью для жизни (вокруг полно всякого зверья). Особенно докучают волки, которые забегают часто на посты, таскают собак, даже иногда нападают на людей. Одного механика, рассказали мне, давеча загрызли до смерти, когда тот вышел за сарай по нужде...
   Саня познакомил меня с начальником поста Димой, здоровым симпатичным якутом. Позже мы встречались с ним в Мирном. Он приезжал за зарплатой, получил и при встрече предложил финансовую помощь, чем меня и растрогал. Мир поистине не без добрых людей, но я поблагодарил его и отказался, объяснив ему, что помощь я принимаю только от ветеранов войны в Афганистане.
  
   ГЛЕБ КУРАЖИТСЯ
   Дальнейший путь от Ужмана был не менее тревожным. Была у меня возможность пересесть на другой тягач и в более спокойной обстановке добраться до Мирного, но не стал бросать Саню на "съедение" Глебу. Который сидел уже за рулем и, попивая водяру, показывал, как необходимо правильно и быстро преодолевать спуски и подъемы.
   - Вот смотри, дурагон! - разглагольствовал он, обращаясь к хозяину машины, который сидел рядом с ним и добродушно улыбался. - Я эти подъемы преодолеваю с первого захода и на 4-ой или 5-ой скорости. Не буксую потому, что не лезу в колею, на скользкие места, а держусь ближе к обочине.
   - Ну, а вдруг на обочине яма или под снегом канава?
   - Разуй глаза, скотина! - грубо обрывает его Глеб. - Ты что слепой, не видишь, куда переднее колесо едет? Пойми, дурья твоя голова, колесам необходимо зацепление.
   - И скорость, - подсказываю я, - и внимательность, а также опыт. И если все это у тебя есть, - передавай, но без повышенных тонов и оскорблений. Ты говоришь, отец тебя учил? Он что, таким же способом тебя обучал?
   - Нет, он меня по шее бил за каждую оплошность. Отец зверь у меня. Может и сейчас в морду дать. Тебе бы уж точно перепало. Мать его до сих пор боится.
   - Так, может, и тебе надо было по шее надавать за то, что чуть сцепление не сжег?
   - Только попробуй, - и Глеб показал свой пудовый кулак. Я с четверыми справлялся, только так. Меня вся милиция знает. Когда надо кого-то взять живьем, меня приглашают. Сами, шакалы, прячутся, а я один могу один скрутить кого угодно.
   Он говорил, а я внимательно слушал и верил ему. С таким необузданным характером, нарушенными, очевидно, с детства нервами и психикой, когда вся сила и внутренняя энергия сосредотачивается в кулаке, то все возможно. Быка злить себе на погибель. Передо мной сидел "зомби", которому ничто не стоит убить. Все два дня, что мы находились вместе, я ни разу не видел его в расслабленном состоянии. Он постоянно был на взводе, словно боксер на ринге или бык во время корриды. От Глеба разило не только перегаром, но и опасностью. С ним было тяжело на работе, в семье, с друзьями, если они у него вообще были. Он признался, что уволился из Мирнинского автопредприятия из-за того, что ударил начальника. Причина - начальник посылал его туда, куда он не хотел ехать. Предстояло возбуждение уголовного дела, пришлось платить пострадавшему отступные. Но урок, как видно, не пошел впрок. Полгода спустя Глеб в пьяной драке зашиб якута. А тот взял и помер. Глебу дали два года условно...
   Переправившись через Тунгуску, мы догнали Корчагина. Не только пятая скорость, но и остальные начали пошаливать. Пришлось оказывать им помощь, затаскивать их бочку на крутой подъем после реки. Справившись с этой задачей, мы покатили дальше. Горелый лес. Что-то ужасное. Безжизненное пространство. По обеим сторонам дороги утыканы черные шесты, горы наваленных друг на друга обоженных стволов, вывороченные корни и устоявшийся запах гари. И все это - на десятки километров.
   - Вон, смотри! - вдруг толкнул меня в бок Саня, - видишь корпус "Москвича"? Там проходила трасса в прошлом году. В апреле перегоняли, завязли в болоте, так и оставили, вместе с водителем... Дальше еще несколько грузовых машин перевозили двигатели. Также пришлось оставить. Так вот за год одни корпуса остались от них. Всю механику, электропроводку волки обгрызли.
   Я боязливо поежился.Картина впечатляющая. Конечно, не обошлось и без двуногих волков. Что могли снять, сняли, вынесли на плечах. Остальное стоит как памятники не то героизма, не то безрассудства. Таких кладбищ по тайге много. Люди, отправляясь по закрытой уже трассе, надежду возлагают только на бога. Власти, официально объявив о закрытии дороги, а это бывает конец или середина апреля, снимают с нее обслуживающийся персонал, и тот, кто в этот период не успел, добирается до намеченного пункта самостоятельно. А в это время по тайге идет потепление. Реки вскрываются, "зимник" оттаивает, превращаясь в непроходимые болота. Естественные природные ловушки могут возникнуть в любом месте теперь уже бывшей трассы. Вертолетом еще можно вывести людей, но вот техника остается до следующей навигации. Если в новый зимний период удается ее вытащить, то она продолжает служить людям, если нет, то ее освобождают от всего лишнего, а остальное - бросают.
  
   ПОСРАМЛЕНИЕ ГЛЕБА
   Появившийся внезапно поворот был не такой большой крутизны, однако Глеб, увлекшись нравоучениями, не справился с управлением и заехал в кювет. Машина приняла угрожающий крен. Еще немного и она опрокинулась бы, однако я Глеба вовремя остановил. Аварии не произошло, но без помощи со стороны мы уже не могли обойтись.
   - В десяти километрах дальше по дороге находится поселок Непа, - сказал Саня, - я, наверное, пойду за трактором.
   - Нет! Пойдем мы с Глебом, - возразил я, - а ты будь здесь, возле своего груза. Может кто подъедет и поможет, пока мы ходим. Только, когда будете вытаскивать, обрати внимание на контейнеры. При резком движении они могут свалиться и перевернуть тягач.
   Контейнеры были сдвинуты настолько, что опасность переворота была стопроцентной. За свою армейскую жизнь я немало повытаскивал техники, глаз был наметан, поэтому мне с самого начала была видна картина. От катастрофы нас отделяли считанные сантиметры, а в огромных ящиках лежали ценности, за которые Саня никогда бы не расплатился. Могла пострадать техника, да мы бы и сами не остались в стороне.
   Непа - поселок киржацкий. Об этом мне сказал Глеб по дороге. Да я и сам обратил внимание, когда мы входили в него. Тишина, добротно сбитые деревянные постройки за высокими заборами, широкие прямые улицы и холодный взгляд некоторых жителей. Но цивилизация и сегодняшние преобразования не обошли его стороной. Мы обошли весь поселок в поисках подходящей техники. Пьяные мужики и в нем попадались. Наконец вышли на два К-750, стоящие возле кафе. Трактористы обедали. Я подсел к ним.
   - Три тысячи! - сразу же определил цену помощи ,один из них.
   - Грабишь? - прозвучало с моей стороны, - придется к другим обращаться. У вас в поселке есть те, кто воевал в Афганистане? Из православных, разумеется?
   Оба на минуту прекратили трапезу. Затем парень помоложе посмотрел на меня и спросил: "А ты кто? И зачем он тебе нужен?". Я объяснил. "Тогда другое дело. Сейчас пообедаем и оба поедем".
   Вскоре оба агрегата мчались к тягачу. Я сидел в кабине молодого, и он мне рассказывал, как воевал под Джелалабадом. Когда мы прибыли к месту происшествия, там уже кипела работа. Мимо проходил "КРАЗ" с лебедкой, он помог вытащить тягач с грузом. Трактор также пригодился для того, чтобы не свалились контейнеры.
   Ночевали на койках у дорожников, недалеко от поселка. Мои ребята побоялись милицейского поста, который находился при въезде в населенный пункт. Силовики могли попросить их подуть в трубочку, тогда бы хлопот было больше, чем с освобождением машины из кювета. Впервые за все время движения мы ехали нормально. Сравнительно нормально и поспали, не считая жары от натопленной печи, которая долго не задерживалась в жилище. Так что к утру приходилось опять протапливать печь, чтобы не замерзнуть. Утром, как обычно, я встал, сделал зарядку, побрился, привел себя в порядок. Глеб, заметив, что я бреюсь, попросил бритву. Я посмотрел на обросшего Саню, предложил и ему побриться. Он гребанул пару раз и вернул со словами: "Она не бреет!"
   - Сейчас будет брить, - ответил я ему и поставил новое лезвие. Саня побрился и стал моложе на 20 лет.
   - А где лезвие? - спросил я его, когда он довольный вернул мне станок.
   - Как где? Выбросил.
   - Саша, я им бреюсь месяц.
   Присутствовавшие засмеялись, а он смутился и кинулся к помойному ведру, опрокинул его, принялся разгребать мусор, еще больше рассмешив людей.
   Мне, конечно, было жаль лезвия , но я побрезговал бриться всякой гадостью и перевел разговор в другую плоскость.
   - Саня! Брось! Не надо, потом рассчитаешься! - эта шутка приподняла общее настроение.
   С ним мы и тронулись в путь. Глеб уже не просился за руль. Он сидел трезвый и подавленный. Переживал за вчерашний промах. Хозяин машины был, наоборот, в приподнятом настроении. Машина не перевернулась, доказано, что он не дурак, что "лучше тихо ехать, чем быстро идти" и, что Глеб уже не заносится и не занудит.
   Проехали реку Непа, поднялись на другой берег, и сразу за поворотом начался крутой подъем. Где-то метров 100 поднимались без осложнений, но случилась пробуксовка, и машина поползла вниз. Все замерли. Куда поползет груз? Только бы не влево, где почти отвесный спуск к реке. Что тогда будет? Но прицеп, к счастью, стал поворачивать вправо и, наехав на камень, остановился. Вылезли разобраться. Опять подсыпка... Пока решали, снизу послышался звук приближающегося транспорта. Вскоре нас обошел КАМАЗ без прицепа. Мы подождали, когда он поднимется повыше, и включили передачу. Тягач, с трудом пробуксовывая, начал подниматься вверх по склону.
   Путешествие продолжалось.
  
   МЕДВЕДЬ ПАШЕТ - СОБАКИ ЛАЮТ
   Так бы, наверное, и дальше поднимались вверх, если бы за очередным поворотом не увидели обогнавший нас КАМАЗ. Он буксовал. Послышался глебовский мат. Саня, не дожидаясь команды, и наученный горьким опытом, стал выруливать вправо, принимая к каменной стене. Остановка. Глеб подложил под колеса камни и подсыпал шлак. Саня сидел в кабине, крепко держа машину на тормозах. Я пошел к КАМАЗу. Возле него копошилось два молодых парня. Машину уже стащило вниз, и она стояла полу развернувшись задом к реке, в двух-трех метрах от обрыва. Под задними колесами лежали обломки дерева. Неприятная картина.
   - Чем помочь, ребята? - обратился я к ним.
   - Ничем, старина! Сами справимся. - Сказал один из них, точно отбиваясь от меня, как от назойливой мухи, и обратился к напарнику:
   - Давай снег разгребать, землю под колеса бросать.
   "Медведь пашет, собаки лают!" - подумал я. Представление того как они будут долбить промерзлое полотно,рассмешило меня.Разумеется из этой затеи у них ничего не вышло и перешли к другому способу .Однако песок, который они стали сыпать,также помогал плохо. Еще долго бы они возились, если бы в это время не показалась встречная машина, ЗИЛ-131 с лебедкой. Она зацепила КАМАЗ, и они общими усилиями преодолели опасное место. Затем пошел наш тягач. Медленно с опасными моментами, но все же самостоятельно выбрался наверх. Таких подъемов оказалось несколько, но опыт приобретенный вначале, помогал нам преодолевать их. Под ногами стояло ведро со шлаком, когда чувствовалось, что машина вот-вот остановится, мы с Глебом выскакивали на дорогу и подбрасывали шлак под колеса. А где Саня уже и сам использовал дельные советы попутчиков.
   В одном месте мы догнали продуктовый "Урал". На спуске он разогнался, а когда пошел на подъем, водитель выбрал не совсем правильное решение по преодолению косогора, и машину потащило в сторону. Левое заднее колесо попало в глубокую колею, и "Урал" опрокинулся, загородив проезжую часть. 54 часа мы трудились, чтобы поставить его на колеса. Освобождали от груза, то есть продуктов, которых там было в разнообразном ассортименте и великом множестве,тонны три. Чтобы легче было поднимать, рубили лед, деревья. Оказывали помощь как могли. Никто не пострадал. Вообще день этот был невезучим. На очередной переправе через ручей, ледяное покрытие не выдержало, и лед провалился. Вызванные "К-750" весь оставшийся день делали насыпь из снега, а ночной мороз замораживал переправу. Только через 16 часов нам разрешили преодолеть ее. На пятые сутки прошли границу Иркутской области. Буйные лесные массивы сменились редколесьем Якутии. Неужели скоро Мирный?
   Оставался последний пост перед выездом на дорогу, соединяющую Мирный с г. Ленском.
  
   ЗВЕРЬ-БАБА
   - Федоровна? Какая Федоровна? - переспросил я у Сани.
   - Да есть здесь одна бабенка, понимаешь, одна на посту живет. Мужика медведь задрал лет 20 назад. Она косолапого нашла и пристрелила. Да что медведь, она и волков била...
   Машину потащило юзом. Мы с Глебом чуть не очутились у водителя на коленях.
   - Ты меньше болтай, смотри на дорогу, - грубо пробурчал мой напарник, после того как мы с большими потугами заняли свои места.
   - А вы покрепче держитесь, сейчас километров двадцать будем двигаться под углом по склонам сопок.
   А вот и наледь. Дай бог, чтобы проехали. И Саня на самом деле перекрестился. Наледь образовалась в результате выхода воды из склона сопок. Потоки выходя из почвы, замерзали, откладываясь слоями льда друг на друге. Техника не могла объехать и поэтому тащилась прямо по ледяному пирогу. Малейшее, неосторожное движение, и машина могла заскользить боком вниз, а это подобно катастрофе. Хозяин тягача не пытался скрыть страх и повел машину еще медленнее и осторожнее. Мы также напряглись и держались за дверь кабины, чтобы не сползти на водителя. Часа два мы двигались в таком положении, напрягая руки и позвоночник, которые в конечном счете стали побаливать. Вскоре мучение закончилось, и Саня, свободно вздохнув, снова заговорил о Федоровне.
   - Баба она боевая. Наши водилы шибко ее уважают. Однако в тайге без мужика ей худо. Как-то просила она меня найти ей какого-нибудь завалящего мужичонку. Сейчас я и подумал, может, самому остаться у нее? Чем я в конце концов плох? Буду на охоту ходить. Может, и пить перестану. Как думаешь, Матвеич?
   - Думаю, такой алкаш ей не нужен, который пьет и не знает меры. На охоту он, видите ли , ходить будет!От тебя за км разит водярой,какой зверь выдержит.Разбежится.Тоже охотничек!
   - Слушай, а может, тогда ты у нее на заимке останешься года на два? 6-7 тысяч в месяц - не хило. На легковушку можно заработать.
   - Меня дома жена ждет. Да и идти еще далеко и долго. А ты-то сам сколько получаешь?
   - 12-14 тысяч, если командировки есть. И все равно не хватает. Цены на все адские, северные, а у меня четверо в семье, да еще сын инвалид. Так что в конце месяца на бутылку приходится занимать.
   Машина прошла лес и вышла на голую опушку. На ней слева в низине я увидел засыпанные землей емкости из-под горючего, а затем забравшись на косогор, уже справа от трассы дом и хозяйские пристройки. Это и было хозяйство Федоровны.
   На обочине стояло два КАМАЗа, с отдыхающим персоналом. Мы подъехали к ним и встали. "Пойдем знакомиться", - сказал мне Саня и, не заглушая двигатель, выпрыгнул из кабины. Хозяйка поджидала нас возле дома, у ее ног сидела серая овчарка. На ее морде я увидел несколько свежих царапин. Заметив мое пристальное внимание к собаке, женщина, поздоровавшись, сказала:
   - Волки чуть не задрали. Еле успела спасти. Они здесь частые гости. Заправляться, Саня, будешь?-спросила она водителя.
   - Федоровна, познакомься вначале с пешеходом из Калининграда. А солярку залей, только в долг.
   - Давай в долг, - охотно согласилась небольшая, хрупкая на вид женщина, похожая больше на подростка, нежели на даму преклонного возраста. Взгляд ее серых глаз прошелся по мне быстро, цепко и оценивающе. Кисть руки, протянутая мне, была сухой, теплой и мозолистой. Фуфайка, джинсы, заправленные в сапоги и даже прядь седых волос, выпавших из-под шапки, подчеркивали в ней дюжую натуру, сильную, волевую личность. Но женщина всегда остается женщиной, даже в тайге.
   - Будете отдыхать? - обратилась она к Александру.
   - Нет, хочу сегодня дома быть. Ты, Федоровна, лучше расскажи, как на волка с голыми руками ходила.
   - Да не с голым руками, что вы обо мне сказки рассказываете. Пешня у меня в руках была, это приспособление для пробивания льда. - Пояснила она для меня. - Ею-то утром и порешила серого, который забрался в курятник. А вообще за мою жизнь здесь многое, что было, жаль уезжаете, а то порассказала бы. Прикипела я к этим местам, уезжать не хочется, хотя и квартиры есть в Ленинграде, даже в Москве. Там дети живут. Езжу в отпуск, а душа в этих местах остается. Нравится мне все здесь: тайга, люди, звери, работа. Наверное, и закопают меня в этой земле...
   Я стоял, смотрел на это милое создание, слушал и не удивлялся. Потому что знал эту породу людей. Цивилизация для них хуже звериной клетки. Они очень комфортно могут себя чувствовать в свободном пространстве, но никак - в тесноте городского уюта.
   Когда мы ехали, Саня продолжал разговор об этой удивительной женщине.
   - Матвеич! А ты знаешь, московская-то квартира ей подарена!
   - Что, сын, наверное, подарил?
   - Какой сын! Как-то появились на ее заимке пара джипов с крутыми ребятами. Поели, попили, переспали у Федоровны и умотали. А она вышла рано утром и обнаружила на месте, где стояли машины сумку. Открыла - а там - 50 тысяч баксов! Представляешь! Я бы обалдел от счастья, а она полетела в Москву, нашла фирму и отдала "зеленые". Ребятки, конечно, удивились и за ее честность купили ей однокомнатную квартиру до "Жигули" в придачу. Вот так-то повезло бабе!
   Подытожил это Саня и улыбнулся, думая, наверное, о произведенном эффекте на меня. Но эффекта не получилось, потому что другого от этой женщины я не ожидал.
  
   ГЛАВНОЕ БОГАТСТВО РОССИИ
   Наконец мы выехали на шоссе, а к вечеру подъехали к дому Александра, в поселок Заря. До Мирного оставалось 56 км. Жена его встретила не очень приветливо. Конечно, получку-то он еще не получал, поэтому с семейным бюджетом была напряженка. Но вскоре все утряслось. Супруга, приготовив нам на скорую руку что-то поесть, ушла дежурить, а мы с Саней продолжили разговор о жизни. Глеб в это время укатил на попутной машине к своим родным в поселке Алмазный,в конец разругавшись со мной.
   Ночевал я в одной из комнатенок, всего их было три. Куплена квартира в деревянном доме на две семьи за 14 тысяч рублей. Это дешево, но дорога сама жизнь. 1,5 тысячи рублей - прожиточный минимум в Алмазном районе. Когда я уходил из Калининграда, там был около 500 рублей. Конечно, вопреки, а не благодаря деятельности местных органов и общей политике государства - но сравнение все равно впечатляет. По нему можно судить о розничных ценах для народа. И, несмотря на это, все равно были задержки заработной платы до трех месяцев. Такое себе позволяла акционерная компания "АЛРосс" (Алмазная Россия), которая продавала акции по 178 рублей при ее реальной стоимости в 13,5 тысячи. Вот тебе и приватизация по Чубайсу. Да что там Чубайс! Достаточно вспомнить, как приватизацию проводили у нас в Калининградской области и особенно в облстном центре.
   Люди живут временными заботами, но пока есть алмазы, есть достаток в семье. Не такой, понятно, как у Ельцина или Березовских. Но отток людей с этих мест минимальный.
   - Поселок, в котором мы находимся, - говорил Александр, - это автобаза, и даже здесь есть люди, которые проработали 30 лет.
   Не так прост оказался Александр Гайнутдинов, он прекрасно ориентировался в сегодняшнем становлении рыночных отношений. Но, несмотря на богатство, лежащее под ногами, простой народ пытается и здесь выживать. Возле дома я увидел теплицу и удивился. На что хозяин не без гордости ответил: Это у вас, Матвеич, под окнами все растет - протянул в руку, и в рот! Но нам-то тоже хочется. Завоз помидоров и огурцов слишком дорого обходится, поэтому пытаемся своими руками что-то произвести. Правда, тоже не задорма. Теплица с подогревом, топлива надо много, само оборудование постоянного обслуживания требует, также земля, которую необходимо переодически обновлять, навоз, семена и прочее. На все это деньги нужны. Что успокаивает, так это то, что все собственными руками выращено. Зимой огурчиками и помидорчиками побаловаться можно.
   В Мирном Саня свою машину поставил на площадку. На ней уже стояли два КАМЗа, с загруженными прицепами со странным грузом.
   -Что это? - спросил я у водителя.
   -Балабаха! - ответил он, улыбнувшись, - по-русски "навоз", дерьмо, Матвеич! Такая машина 1,5 тысячи рублей стоит. Подвозят обычно с Сунтарского района, за 250 км отсюда, там скотоводство развито.
   Я смотрел на гору аккуратно сложенных "лепешек" и быстро произвел расчет-сравнение с нашей областью. Наш навоз оказывается "золотым" по сравнению с якутским. В дальнейшем, пробираясь до Якутска, я видел в селах кучи наваленного прямо посреди улиц балабаха и объявлений с просьбой забрать его бесплатно. Водители большегрузных машин используют это и, чтобы не ехать пустыми в Мирный, загружаются под завязку с надеждой продать хотя бы за минимальную цену. Некоторым приходится долго ждать покупателя, который польстился бы на это добро, а летом оно сильно воняет.
   Саня отвел меня в общежитие для временного проживания водителей.
   Мирный. Даже во сне не могло присниться, что когда-нибудь я сюда попаду - в край, богатый не только алмазами, но и навозом. Всему миру известная кимберлитовая трубка, откуда добывают горы драгоценного камня, откровенно говоря, ни привлекла. Случайность, называемая зимним периодом, помогла мне в этом. Мечта проплыть по реке Лене в навигационный период до столицы Якутии не осуществилась. Однако я не сожалел. Город, как и многие российские поселения, не отличался роскошью и изяществом. Все те же проблемы: жилье, быт, коммунальная служба, дороги, но только еще в большей степени запустение. Вечная мерзлота, морозы, оторванность от основных магистралей накладывают особые условия в отношении дальнейшего развития городов Севера. Однако и здесь живут и не ропщут. Приспособились и привыкли даже к тому, что из труб вытекает горячая, которая в конечном счете замерзает, превращая улицы в сплошные ледяные поля, к вырывающемуся из труб пару, который покрывает целые кварталы сырым туманом, а тот оседая на деревья, стены, крыши, превращается в ледяные картины изумительной красоты. Или дома первых застроек, обветшалые, полусгнившие развалюхи, заселенные наравне с пятиэтажками из бетона, стоящие на сваях и продуваемые со всех сторон. Их не так много, но они представляют сегодня красоту и благополучие алмазного центра. Я думал, что он побогаче и получше, но как и везде по России ценность "золотого тельца" намного выше ценности отдельного российского индивидуума. В советское время все работало на государство и оборону страны,, сегодня все подчинено благополучию группы воров в законе, свивших гнездышко под крышей у полоумного Ельцина и его загребущей дочурки. Если чем они и делятся, то разве своей сытой отрыжкой. Этой отрыжки вполне хватает цепным псам вроде Доренко и Сванидзе, рьяной брехней отрабатывающим подачки своих хозяев.
   Но что может остаться от проглоченного добра? Тот самый навоз, который, в кончном счете, послужит удобрением для новых, настоящих хозяев страны, которые непременно придут и скинут присосавшихся к России кремлевских захребетников. Отрадно, но именно эта мысль находила горячий отклик в сердцах моих случайных знакомых...
  
   ТАМ, ГДЕ НЕБО В АЛМАЗАХ.
   Гостиница - общага, куда меня поселили благодаря стараниям Сани, требовала большого ремонта. Старое деревянное двухэтажное здание уже изрядно подгнило и обветшало. Внутри него, несмотря на тридцатиградусный мороз, было тепло, темно и грязно, но это не мешает с благодарностью вспомнить моих покровителей. Два дня я пробыл в Мирном, и за это время успел посмотреть город, встретиться через военкомат с ребятами, воевавшими в Афганистане. Они угостили меня строганиной омуля. До этого я, конечно, слышал и даже на Камчатке видел, как ее едят, но сам ни разу не пробовал. Восхищения строганина у меня не вызвала, но зато понятие осталось.
   Посетил я музеи, где был принят с особой теплотой работниками этих культурных заведений. Вместе с военным комиссаром А. Бутусовым встретились с вице-президентом акционерной компании "АЛРосс" И. К. Демьяновым в их шикарном здании. И, наконец, походил и осмотрел карьер, откуда вывозят породы с драгоценным камнем.
   Огромная чаша до одного километра в диаметре и свыше пятисот метров в глубину. Со всех сторон на ее дно спускаются трубы, вытягивающие со дна воду. По срезу этой огромной ямы спирально тянется дорога. Движение на ней редко. Большегрузные БЕЛАЗы, попадая в чашу, кажутся размером в спичечную коробку. Я обходил по краю ямы в поисках удобного места для фотоснимка, и мне вспомнилась вычитанная история развития разработок алмазного края. Во всем, конечно, были "виноваты" первопроходцы-геологи. 7 августа 1949 года экспедиция Г. М. Файнштейна на реке Вилюй впервые в России обнаружила алмаз. Послевоенная страна: разруха, нищета, голод - ей необходимы средства для восстановления народного хозяйства. Представляю радость на лицах людей высшего эшелона власти! Все брошено на поиски залежей дорого самоцвета. И вот через 8 лет - праздник, открыта промышленная добыча алмаза. А за это время найдены: 1954 год - Л. А Попугаева нашла первую кимберлитовую трубку "Зарница"; 1955 год - экспедиция Ю. И. Харбина - трубку "Мир"; группа геологов В. Н. Щукина - трубку "Удачный". А затем пошли открытия месторождений "Айхал", "Интернациональное", "Юбилейное" и пр.
   Собственно с этих открытий и заговорил мир о Якутии. Сегодня республика Соха (Якутия) - это 3103,2 тысячи кв. км тайги, лесов, тундр и лугов, это 700 тысяч речек общей протяженностью более 2 млн км, главной из которых является река Лена длиной 4400 км, входящая в первую десятку величайших рек мира. Это 709 тысяч озер, три часовых пояса (6, 7, 8), это слой в 1,5 км вечной мерзлоты, самый холодный край, где мороз достигает минус семьдесят один градус. Это и 8468 км от Якутска до Москвы, и богатые рыбой реки и озера, пушным зверем - тундры и леса. А кроме этого, страна Якутия богата исторической памятью, сосредоточением музеев почти в каждом поселке и городе. Эта память является главной гордостью одномиллионного народа. Алмазная эпопея послужила не только открытием республики, но и началом ее преобразования. После 20 съезда КПСС, где был поставлен вопрос о создании в Якутии алмазнодобывающей промышленности, началась работа. Центром добычи стали Мирный, Удачный, Айхал, Анабар. В 1957 году в поселке Мироном был образован трест "Якуталмаз. Был сдан аэропорт. В порт Мухтуй(Ленск) прибыл первый груз. Дорог не было, когда началось его строительство. Двести двадцать км через болота и мари лежал путь до города Мирного. По приезде в него, я был у доски памяти первых строителей этой дороги. Они заслуживают памяти о себе. За 21 день они построили эту дорогу в тяжелейших условиях, через непроходимые места, реки, болота. Но это были лишь первые грузы и первая техника, регулярное же сообщение началось лишь через четыре года. На ней нет асфальта, его не укладывают специально. Сильные морозы выводят асфальт из строя. С тех пор прошло много лет. За это время добыто немало алмазов. Среди них такие знаменитости: "Победа" (53,3 карата), "60 лет Октября" (121 карата), "Вилюйский" (37,7 карата), "Звезда Якутии" (232,05 карата), "26 съезд КПСС" (342,5 карата), "60 лет ЯАССР" (173 карата), "19 Всесоюзная партконференция" (155,45 карата), "А. С. Пушкин" (320,65 карата) и др.
   Карьер в городе Мирном, по которому я бродил, на грани закрытия. Вокруг него горы вывороченной породы, пыльные дороги и разрушенные строения. За ближайшими терриконами в свете заходящего солнца, переливаясь серебром, стоят самолеты. Звук их двигателей и взлет в небо за полдня моего хождения вокруг кимберлитовой трубки "Мир" обозначился дважды. Думаю, раньше такое было чаще. Определив место, я сделал пару снимков и пошел по улицам города.
   Понравилась в одном месте детская площадка. На ней разместились копии птиц и зверей, увеличенных в десятки раз и разрисованные в яркие тона красок. Несмотря на мороз, по иммитаторам зверушек лазали дети. Впервые увидел памятник "Женщине с ребенком", посвященный врачам-гинекологам. По нему можно было определить, какое значение придавалось новому поколению мирничан.
  
   БОМЖИ-КАННИБАЛЫ.
   Отвлекаясь от невеселых сравнений, я пошел на квартиру к одному из коллег по Афганистану, там мы договорились встретиться перед моим дальнейшим передвижением с ребятами. Разговор получился не очень радостным. Организации в Мирнинском улусе почти не существовало. Бывший председатель в буквальном смысле сбежал куда-то в Прибалтику, захватив с собой деньги, печать и документы. Предал, афганское братство!
   -Так что придется восстанавливать все заново, - с грустью в голосе говорил исполняющий обязанности Рифат Абдюков. - Сам я прибыл из Сунтар, теперь разбираюсь, что кому этот подонок должен.Рынок хоть и небольшой,но по заключенному договору как-то пополнял кассу,наша организация несла ответственность за дисциплину и порядок на нем. Однако после побега председателя, администрация сейчас не хочет уже с нами заключать соглашения. Отберут рынок, как будем жить дальше? Нас задорма подкармливать никто не будет,да и самим с протянутой рукой ходить стыдно,а решать социальные вопросы как-то необходимо.Помаленьку стали отрабатывать вопрос зубопротезирования,лечения зубов.Есть у нас здесь свой парень-врач,который согласился поработать на организацию.Ищем сейчас для него отдельное помещение,обустроим его,наймем персонал.Другие задумки есть ,но на это время надо и средства.
   -Значит, неважно "афганцы" живут?
   -Плохо. Их у нас в улусе числится 152 человека. Раньше все они работали, жили, как люди. Сегодня в основном пьют. Даже одного чуть не сожрали бомжи.
   -Как это?
   -Да все по пьянке. Поругались из-за бормотухи, они его и прихлопнули, а потом как барана разрубили и стали варить. И съели бы, если бы не пацан, живущий рядом увидел и побежал в милицию. Бывший прапорщик в запасе, ордена есть, двое детей. Вот до чего дошли! Это один из самых диких случаев, а бытовухи полным-полно. Но ничего, пока живы - не помрем. Организацию все равно будем восстанавливать.
   И он был не один в этом решении. Группа афганцев из пяти человек, которая находилась на встрече со мной, поддержала Рафата.
   -Матвеич! Ты завтра в сторону Сунтар двигаешься? - спросил меня Вячеслав Ауденко, дантист по профессии. - Завтра едет мой друг туда. Можно будет подбросить тебя на его машине. Как ты?
   Я, конечно, с радостью согласился. Пора было делать отсюда ноги, пока местные бомжи не добрались до меня...Это так в шутку,конечно.
  
   ИСПОВЕДЬ АВТОПЕРЕГОНЩИКА.
   На следующий день я мчался на стареньком джипе из Якутска в сторону Ленска, а оттуда на Сунтар. Так у меня хорошо никогда не получалось. За рулем сидел черноволосый парень лет тридцати. Звали его Сергеем. В отличие от придурошного Глеба, основательный и не такой разговорчивый, но о себе кое-что рассказал.
   -Фамилия у меня украинская, Шкуренко, - говорил он, управляя машиной, - но по отцу я немец. Тот с братом уехал в Германию, а мне сейчас не до этого. Жена - якутка, трое детей. В этом вся проблема. Раньше работал в карьере, сейчас там работники не нужны, поэтому занялся покупкой и перегоном машин из Владивостока по заказу. На этом и содержу свое семейство.
   -Не опасно заниматься таким бизнесом?
   -Еще как опасно! Уезжаешь и не знаешь, как будет. Вернусь ли назад? Ситуация сегодня такая. Были случаи, когда думал, что все, пропал! Но как-то выкручивался.
   -Расскажи хоть про один.
   -Да вот буквально на днях был. Без дрожи не могу вспоминать. - И Сергей на минуту замолчал, собираясь с мыслями.
   Наступала весна. Она была не такая как в западной части страны. Потепление шло медленно, с морозом. Но холода сухие и мягкие, они размягчали в первую очередь то, что называлось дорожным полотном. Грунтовые воды всё ближе подступали к верхним слоям земли. Она вспучивалась, превращая дорогу в подобие морской волны, с ухабами, ямами , выбоинами. Ночной мороз еще как-то сдерживал расползание поверхности, но в дневное время находить твердые дорожные покрытия становилось все труднее. Еще пару недель и вода покроет целые десятки километров.И тогда...кроме зверей и непроходимых болот здесь ничего не будет.Разъездная жизнь замрет,всякое движение прекратится.Темнело, но джип, переваливаясь с боку на бок, двигался все дальше.
   -Так вот, - донеслось до меня, - было это неделю назад. Как обычно, получив очередной заказ, я созвонился с друзьями во Владивостоке. Сказал им параметры машины, цены, когда к какому времени подъеду. Схема уже отработана. Каждый получает за свою работу. Я взял напарника и вылетел в Хабаровск, а оттуда поездом в столицу Приморья. Там уже все было готово. Мы осмотрели машины, я рассчитался с коллегами - и в путь. Первые четыреста километров проехали без приключений. На милицейских постах проблем не было. Обычные придирки заканчивались сотней на лапу - и катись. Но вот, когда до Хабаровска оставалось 250-300 км, началось беспокойство. На одном из постов долго и очень тщательно проверяли. На мое предложение индивидуального расчета получил грубый отказ. Наверное, эта канитель продолжалась бы и дальше, если бы не прибывший на пост начальник. Постовые как-то быстренько закруглились и поторопили меня убраться. Я, конечно, не стал долго раздумывать, но по дороге все же задумался, случайно ли это? И стал более внимательно поглядывать в зеркало заднего вида. Впереди показалась колонна КАМАЗов, мы обошли ее. Она еще не успела исчезнуть из вида, как ее обогнали два джипа, причем первый, как мне показалось, был без номера. "Наверное, транзитные", - подумал я, но через несколько минут понял, что ошибся. В каждом из них сидело по два амбала. Одна машина проскочила вперед, из другой стали подавать знаки на остановку. Ситуация быть "помятым" не прельщала меня, поэтому пришлось остановиться.
   -Тебе придется расстаться с одной тачкой, - сказал подошедший ко мне "сундук", из категории тех, кто обычно официально подрабатывает охранником в разных ресторанах и дискотеках, а неофициально выворачивает работягам карманы. Такие шарят по ночам, а днем отсыпаются, работать по-честному не хотят.
   -Меня аж передернуло.
   -Ну и запросы у вас! Вы что, ребята, хотите меня по миру пустить?
   -Не хочешь одну, две заберем. - "Сундук" поглаживал себя по лоснящейся шее, на которой красовалась толстенная золотая цепь.
   Я задумался, эти могут и не только машины забрать. Что же делать? И тут мелькнуло. КАМАЗы! Только они могут помочь! Большегрузки приближались, включая левый поворот и готовясь к обгону. Я выскочил на асфальт и стал махать руками. Ребята в джипах заволновались
   -В чем дело? - спросил водитель остановившегося грузовика. Рядом с ним сидел его напарник.
   -Мужики! Тут ребята требуют от меня поделиться, а я такой же водила, как и вы.
   -Да какой же ты водила? Барыга ты...
   -Да нет. Водила я честный. Может, поможете разъяснить им, что нехорошо отбирать у бедных.
   -Ах! Сволочи! Сейчас разберемся, - и нажал сигнал.
   Послышалось хлопанье дверей, и на дороге появились люди с монтировками в руках.
   -Эй, братва! - между тем обращался головной перевозчик к рэкетирам, - вам помочь найти дорогу или вы сами с усами?
   "Крутые" не стали дожидаться подхода дружного коллектива. Пригрозили встретиться со мной и умчались восвояси несолоно хлебавши. Я поблагодарил мужиков и собрался двигаться дальше, однако старший колонны остановил.
   -Ты не спеши, коллега. Пока не отрывайся от нас. До Хабаровска поедем вместе. На всякий случай. Я думаю, что они тебя просто так не оставят.
   Он был прав. Через несколько километров я увидел их, стоящих на одной из проселочных дорог... В Хабаровске я не стал ночевать, а выбрав другой маршрут, поехал дальше. Вот такое было!
   Сергей замолчал. Я вопросы не задавал. Сидел, смотрел в темноту и думал. Неужели все наши реформы должны идти через криминал, страх, ненависть, зависть, злобу? Ох как далеко еще нам до цивилизованного человека! А виноваты в том не только всевозможные Ельцины, а и мы сами, послушно подставляющие спины под седло захребетников. Доколе?
  
   "САМОДОСТАТОЧНАЯ" ТУНДРА
   Мы продолжали двигаться в направлении райцентра. "Ну вот и военкомат", - объявил Сергей. Машина остановилась возле темного деревянного двухэтажного строения. Я вылез. Темнота и холод сдавили меня. Джип, мигнув на прощание, умчался. Дверь открыла мне молодая якутка, представившись дежурной по военкомату, пригласила войти.
   -Так это вы? Да я знаю, мы вас ждем! Только думали, что появитесь завтра. Вы посидите, а я позвоню Анне Ивановне.
   "Что за Анна Ивановна? - подумал я. - Какое отношение она ко мне имеет? Нет ли тут какого подвоха?". Однако уточнять ничего не стал. Не успели мы выпить по стакану чая, как к военкомату подъехала машина. Послышался стук в дверь.
   В дежурку буквально вломились две женщины и мужчина. Худенькая, с продолговатым лицом и раскосыми черными глазами, устремилась ко мне первой.
   -Здравствуйте! - громко поздоровалась она, - я Анна Ивановна, исполняю обязанности военкома. Нам звонили с Мирного, что вы приедете завтра. Извините, сегодня не ждали.
   -Это вы меня извините за столь поздний визит. Дело в том, что меня подвезли на машине.
   -Да? А я думала, что вы пешком идете.У нас таких случаев еще не было.На велосипедах проезжали,на мотоциклах,машинах,но вот пешком не приходилось видеть.Да,у нас здесь очень опасно,если ни звери загрызут,так сам замерзнешь.На сотни километров ни одной человеческой души.Мы вас сейчас отвезем на ночь в гостиницу техникума. Вот, познакомьтесь: это начальник 4-го отделения.
   Она указала на молодую круглолицую даму в соболиной шубе, прибывшую с ней.
   - Она и займется вашим устройством, а завтра мы вызовем Петрова, председателя "афганцев", организуем и другие мероприятия.
   Я был, конечно, удивлен. Впервые в своей жизни я увидел женщин, отвечающих за боевую готовность военного ведомства. Поразило и то, как они меня встретили. Шел первый час ночи, когда мы расстались. Общежитие не вызывало положительной реакции. Ни воды, ни туалета. Комнаты запущены. Правда, в той комнате, где меня поселили, начался ремонт.
   Ночь прошла беспокойно. Во рту пересохло. Утром я все же нашел пару кружек воды и привел себя в порядок. Пока шел в военкомат, осмотрел город. Ночью не было возможности увидеть его, а сейчас передо мной возник деревянный поселок. Редкие каменные строения, в основном административного значения, которые вносили разнообразие в унылое одноэтажное зодчество.
   В военкомате маня уже ждал накрытый стол. Разнообразием и изысканностью он не отличался, но домашние пироги притягивали. Я был тронут такой встречей. Разговор с работницами военного заведения был теплым и скоротечным. Нас уже ждали в администрации улуса (района). Не менее приветливым оказался глава администрации улуса Б. С. Егоров. Он уже знал обо мне. Поэтому разговор шел в основном о районе. Что мне особенно запомнилось, так это поздравление с прибытием на землю Олонхо. Такое было древнее название места в среднем течении реки Вилюй. В кабинете сидел весь административный аппарат.
   -У нас очень богатые земли, - продолжал глава, - каменный уголь, газ, нефть, золото. В Кампендяе - крупный сользавод. Имеются алмазы и в селе, завод по переработке алмазов в бриллианты. Но это все развитие в будущем. Сегодня упор на сельское хозяйство. Улус себя полностью обеспечивает мясом, молоком, картофелем, овощами, да еще и часть продает государству - ну нет у местных жителей денег, чтобы покупать местные продукты.
   Я сидел и слушал, разинув рот. Надо же! Оказывается, есть у нас и на Крайнем Сервере районы, не требующие себе дотаций! Сами себя содержат. Словом, руководство здешнее научилось грамотно обходиться с тем, что даровала природа. К сожалению, здесь я не мог провести аналогию с нашим регионом. И не потому, что у нас нет алмазов. У нас есть другие богатства. Та же рыба. Нет нормальной умной головы,а между тем глава улуса продолжал. - Наша особая гордость - якутские лошади, неприхотливы в обращении, в любое время года сами добывающие себе корм. Их мясо идет на экспорт в Японию. Вот так-то, а я продолжал с тоской взирать на развалины. Не так уж все плохо в нашем Отечестве? Под конец беседы, Борис Степанович сказал:
   -Мы вызвали из Бордона Петрова Александра, офицера запаса, летчика, познакомитесь с ним.
   Мы попрощались. На самом деле в коридоре стояла группа людей, которая окружила меня, как только я вышел из приемной. Среди них были два Александра Петрова и оба - ветераны войны в Афганистане, только один был местный, сержант запаса, представляющий "афганцев" всего улуса, другой - майор запаса, из поселка Бордон-II,который находился в 40 км от районного центра. После знакомства и посещения памятного знака участниками ВОВ, меня майор Петров забрал к себе, в Бордон. У него в доме я и заночевал. Это была родина офицера. Отсюда, окончив школу, он убыл в военное училище. Потом скитание по гарнизонам, война в Афгане, ранение и два ордена. Молодая жена, хрупкая, небольшая ростом женщина и двое дочек, встретили меня на пороге большого деревяного дома, выделенному ему после увольнения в запас. Поселок мне понравился. Широкие ровные улицы, чистота, аккуратные, добротно сколоченные жилища. Небольшая по ширине лесная полоса отделяла его от Вилюя. Самыми достопримечательными местами поселка был Дом культуры, на котором стали появляться следы перестройки, прогнившие доски, подтеки на потолке и полуобвалившиеся деревянные украшения на карнизах крыши. Затем школа и Дом спорта, который стараниями офицера-запасника поддерживался в рабочем состоянии и имел "товарный" вид. Сам Александр вел спортивные кружки, в которых занималась детвора. Мы подъехали вовремя. Его уже ждала группа ребят. Петров пригласил меня на занятия. Баскетбол, штанга, в заключении перетягивание палки.
   На первый взгляд детская игра. Садятся двое на пол друг против друга, упираются ногами в доску (бревно) и начинают перетягивать друг друга через нее, уцепившись руками в сорокасантиметровую палку. Попробовал и я, после чего очень долго болели у меня суставы ног, рук, спины. Их национальная игра закончилась для меня полным поражением, я состязался с чемпионом Республики Саха (Якутия) А.Э. Петровым по этому национальному виду спорта. Ему нравиться заниматься с ребятами, а они с удовольствием занимаются спортом под его руководством.
  
   БОРДОНСКИЕ БРИЛЛИАНТЫ
   Душой и сердцем отдохнул я в Бордоне,а утром следущего дня меня опять везли в районный ценр.По дороге я увидел небольшой табун легендарных якутских лошадей. До десятка коньков-горбуньков (они и на самом деле были похожи на главного персонажа одноименной сказки Ершова),сбившись в кучу,в стороне от дороги добывали себе корм,разгребая копытами глубокий снег.Вот так якутская природа выработала в местных парнокопытных два золотых качества это морозостойкость( несмотря на тридцатиградусный мороз, от лошадей шел пар) не питать надежду на человека,самим добывать пищу. Нескрываемый интерес вызвало посещение завода по переработке алмазов. Не было в этом заведении ничего огромного, как представлялось мне до сих пор в понятии "завод". Небольшое двухэтажное здание из белого кирпича. Пропускной режим. Молодежь за шлифовальными станками, сосредоточенно и очень внимательно оттачивающая грани будущих бриллиантов. Нужны не только опыт, знания, но и точный глаз. Молодая леди, вытаскивая из большого сейфа готовую продукцию, со знанием дела рассказывала мне о ценности и особенностях ювелирной работы драгоценного камня.
   -Вот видите, - говорила она, показывая бриллианты, лежащие ровными рядами в коробочках, оклеенных внутри бархатом. - Этот 17-гранный, этот 57, их разница не только в размерах, цвете, но и в точности гранировки, чем явственнее и точней, тем ценнее.
   -А сколько стоимость карата?
   -Ой! - засмеялась девушка, - много. У нас есть расценки, посмотрите: этот самый маленький может стоить до 1300 долларов, а остальные надо считать. Да мы таких денег никогда в жизни не увидим.
   А я смотрел на эти драгоценности, и они во мне не вызывали никаких эмоций, будто какие-то прозрачные безделушки. Другое дело, когда мне показали работу за станком. Это на самом деле был тяжелый труд мастера. По дороге меня подхватила с собой машина из Вилюйска. Пассажиры видели меня на заводе, куда приезжали состязаться на лучшего мастера года. По прибытии в поселок Эльгяй, несмотря на темное время, меня потащили в музей. Опять-таки деревянное двухэтажное длинное здание, где размещались редчайшие экспонаты земли Олонхо. С нескрываемым изумлением ходил я из комнаты в комнату и рассматривал историю, быт и животный мир края. С какой любовью и искусством все это было сделано. Такого я еще не видел. Настоящий талант от народа, организатор этого музея. Он работал здесь, в школе, простым народным учителем, и вся его жизнь была посвящена созданию .этого исторического чуда.
  
   ПЬЯНКА ПО-ЯКУТСКИ
   Была кромешная темнота, когда мы вышли из сказки-музея, кто-то крикнул: "По местам!", и мы забрались в машины. Минут двадцать петляли по улицам темного Эльгяя. Очередная остановка произошла возле кафе. Там был заказан ужин. Все было бы к месту, если бы не позднее время. Но изготовителей бриллиантов это обстоятельство как раз меньше всего волновало. Ужин проходил весело, под музыку и с горячительными напитками. Настоящим заводилой в нем была пожилая якутка небольшого роста. Она прекрасно танцевала. Сыпала поговорками и прибаутками. Причем на обоих языках. Национальное и самобытное также было в ее репертуаре. Я выглядел дикарем среди них. Такое экстраординарное поведение было замечено, и она в момент оказалась возле моей персоны. Заговорила, познакомились. Оказывается, это была мать хозяйки местного кафе, где мы находились, бывшего культурного заведения, в котором она много лет проработала после окончания института культуры. Так что мама помогает дочери в проведении и организации различных мероприятий. Прекрасное сочетание культуры с бизнесом.
   -Но это не так часто бывает. Молодых в селе все меньше, отсюда и свадьбы редки. А вот таких, как сегодня, заказов один-два раза в год. Вечера, дискотеки? Какие у молодежи деньги? Обряды, поминки постепенно переходят к шаманам. Они и в советское время никогда не исчезали полностью, а сейчас открыто живут и шаманят среди людей.-через некоторое время делилась со мной своими мыслями томада, по имени Томара Васильевна.
   -А у вас в поселке есть шаманы?
   -Ну как же не быть? Есть, конечно. Хотите посмотреть? - вдруг спросила женщина, взглянув мне прямо в глаза. Она застала меня врасплох. Я вовсе не думал о посещении или встрече с Северным представителем культовых обрядов, но все же, почему бы не увидеть?
   -Да, а разве такое возможно?
   -Почему бы и нет! я только предупрежу, чтобы без вас не уезжали, и мы пройдем, посмотрим.
   Народ продолжал веселиться, когда мы покинули кафе. Тамара Васильевна, так звали мою новую знакомую, вела меня по неосвещенным улицам быстро и уверенно.
   -Слышите? - вдруг спросила она.
   -Что? - не понял я, занятый своими мыслями.
   -Звук бубна?
   Мой слух переключился на далекий перезвон и глухие удары. Неужели я увижу то, что никогда не видел? Мурашки пробежали по телу.
   -Мы успеем? - спросил я даму.
   -Я бы вас не повела, если б было поздно .
   -В советское время шаманство не в почете было.А здесь шаманы были?
   -Были конечно, но в большинстве своем прятались. Сегодня они освободились от давления и опять стали завоевывать популярность. Я сама культурный работник, стояла у истоков образования агитбригад, это 60-й год, до них помню еще "красные яранги" были, откуда и начиналась борьба с шаманством. Но, как видите не все можно искоренить. Шаманы - те же самые экстрасенсы, это - от природы, а ее не уничтожешь. Конечно, сейчас не те времена, когда наш народ почти поголовно верил в чудодейственные силы шаманов. Очень многие успели отвыкнуть. Новое поколение вообще порой не видело их, однако имеется очень много, которые искренне верят им и боятся. Сейчас мы идем в одну семью, где лечать старую женщину.
  
   КОЛДУНЫ 21 ВЕКА
   Мы вышли к окраине села, и я заметил темный силуэт юрты. Внутри горел костер. Сопровождающая остановила меня, а сама исчезла в проходе. Через минуту мы уже вместе протиснулись туда. Юрта была просторной, в глубине сидело несколько человек. Сразу же бросились в глаза подстилка, с лежащей на ней больной и шаман, сидевший возле костра в пространственном состоянии. Он притворялся или на самом деле был отречен от внешнего мира, что, как мне показалось даже не заметил нашего появления. Сидел неподвижно, уставившись в метющийся огонь костра. Губы его шевелились, но слов не было слышно. Лицо темное, но не старое, напряжено. На лбу блестят капельки пота. Жемчугом переливается бисер, рассыпанный на его одежде из меха оленя. Трапециевидная высокая шапка и кафтан, кроме этого, расшиты узорами из ниток. Поверх одежды вокруг шеи висело ожерелье из клыков, костей и других непонятных для меня предметов. Бубен и колотушка с длинными хвостами из кожи лежали на коленях, раздвинутых наружу. Ноги, с одетыми на них торбазами, также разукрашенными, подогнуты под себя. Я уже грешным делом подумал, что работа шамана закончилась, однако это было не так. Сеанс камлания продолжился. Наступила его вторая фаза. По телу шамана пробежала судорога. Голова потянулась вверх, и я увидел глаза шамана темные, как сама ночь, в них полыхал огонь. Зазвенел тихо бубен, прозвучал чуть слышно удар по нему колотушкой. Потом еще, еще. С каждым разом удары и звон колокольчиков становились все сильнее. Как бы издали появился голос. Он постепенно нарастал, гортанно выделяя отдельные слова, так же громко звучал бубен, как бы подавляя их. В какой-то момент шаман резко вскакивает и не прекращая крики и бой по бубну, начинает вертеться вокруг своей оси,, затем прокрутившись несколько раз, он начинает движение вокруг костра. Два раза, оббежав его, он направляется к больной. И тут начинается что-то невообразимое. Он крутится вокруг нее, потом резко падает на колени и начинает, не прекращая звона колокольчиков и выкриков, стегать себя плеткой по спине, изгибаясь под ударами в разные стороны. Отстегав себя, соскакивает на ноги и делает движения, похожие на борьбу с невидимкой, и, наконец, руками и всем телом отгоняет неведомую силу от больной. Все это происходит в бешеном ритме и на пределе человеческого терпения. Энергия, выделяемая шаманом, проникала во все части тела.
   Люди, сидевшие в юрте, как бы растворились в этом потоке. Ужас мелькал в их широко открытых глазах. Да я и сам ощущал какую-то подавленность. На мозги будто надвинулся туман, тело стало "ватным". А шаман, ударяя в бубен, продолжал крутиться возле ложа. Наконец он остановился. Очень громко прозвучал удар, затем удары стали затихать. При последнем ударе шаман уже лежал, размягченный и ослабевший. Народ в юрте также приходил в себя. Меня же дернули за рукав и позвали за собой.
   -Ну, как? - прозвучал вопрос, когда мы отошли на порядочное расстояние от места камлания.
   -Страшно! - ответил я. - Но интересно: вылечит ли шаман больную?
   -Мне самой интересно. Бывали случаи, когда больные вставали на ноги. Что-то в этой темной силе есть. И все-таки наши народы Севера возвращаются к помощи шаманов не от хорошей жизни. Лекарства сейчас очень дорогие, да доставать их приходится за тысячи километров. У большинства людей нет средств и времени на это. Шаманы обычно быстрее приходят на помощь, а расчет - натурой. Я все же скажу, как бы ни ругали Советскую власть, но она была ближе к народу.
   А я подумал: до какой-то поры возможно это было и так, но с такими природными ресурсами и возможностями могли бы жить намного лучше.
   У кафе клуба народ уже собирался в путь-дорогу, я поблагодарил Тамару Васильевну и присоединился к попутчикам. Ночь была морозная. Машину продувало со всех сторон, внутри нее стоял холод.
  
   ОСУЩЕВЛЕНИЕ МЕЧТЫ
   Где-то к 16 часам местного времени мы добрались до Вилюйска. Детская мечта побывать в этом городе на реке Вилюй осуществилась. Я шел по небольшому якутскому городку и вспоминал свою улицу Вилюйскую, где жил с пеленок до службы в Армии. Я до сих пор не знаю, как это название определилось, в честь кого и чего была названа. Однако эти три понятия "улица-река-город" закрепилось в моем сознании, как только прочитал я впервые на карте СССР эти названия. Вилюйск меня уже не мог разочаровать, потому что я уже видел некоторые города Якутии.
   Компактный, также на 90% деревянный, он имел между тем отличия как во времени образования, так и в расположении. Еще при въезде я обратил внимание на хвойный лес, который мы проезжали, прежде чем появиться в городе. Я уже привык к редколесью, горелым и пустым местам, унылой природной картине. Однако увиденное в окрестностях Вилюйска, несколько даже шокировало меня. Не меньше удивило и количество музеев. Их четыре: краеведческий, Дом Хомуса (национальный музыкальный инструмент из металла), Н. Г. Чернышевского, сидевшего в местной тюрьме почти 12 лет, народного образования, в котором кроме истории образования письменности и школ, показана коллекция букварей для взрослых и детей всего бывшего СССР. Городу 375 лет. Он этот статус получил еще от Екатерины II в 1783 году. Росло и население города. Если в 1911 году оно составил 917 человек, то в 1999 году выросло до 9 тысяч. Здесь родился и вырос создатель теории получения синтетического каучука И. Л. Кондаков. О других интересных людях города я узнал при встрече. Одна из них, Анастасия Кирилловна Павлова, глава администрации улуса, смогла уделить время и для меня. Полная, красивая женщина очень внимательно выслушала меня. Полная, красивая женщина очень внимательно выслушала меня, расписалась в моем дневнике и сфотографировалась на память. Напоследок ребята "афганцы", а их в городе оказал всего 4 человека, показали мне одно из красивейших мест на противоположном берегу Вилюя. Это хвойную рощу и ее "хозяина" старика Федосеевича, живущего там же, в маленькой землянке, главным продуктом питания которого являлась рыба. Ему, наверное, единственному в России было разрешено прописаться в лесном блиндаже. Забрались в его лачугу. Землянки во время войн делали просторнее. Конура представляла собой прокопченное жилище размером 2х2 и высотой в полтора метра. Лежанка, стол и грубо сбитый табурет-все,что могло разместиться в жилище отвержанного. На столе керосиновая лампа. В углу возле входа, небольшая печурка из железа. Все сложено и сбито из подручного материала.
   - Наша вилюйская достопримечательность, - сказал Семен Семенович, участник афганских событий, работающий водителем в администрации улуса. Он на своем УАЗе и привез меня к Федосеевичу.
   - Как же ты докатился до такой жизни, старина? - спрашиваю я у худощавого невысокого роста, обросшего старика. Хотя, по моим предположениям, он младше меня по возрасту.
   - Да так, - отвечал он, смущаясь, - выгнали меня из дома, как собаку. Сам я не здешний с Украины. В молодости бывал в этих местах на заработках. Вот под старость и решил вернуться сюда. Жилья нет, с пропиской плохо было. Так вот и пришлось обживать эту рощу.
   - А как же власть?
   - "Воевала" со мной, даже общагу прелагала, я там немного пожил и удрал, шумно. Сейчас все уже успокоились, даже прописку разрешили.
   - А как же с питанием, со зверьем.
   Старик засмеялся.
   - Река большая, рыба еще в ней есть. А со зверями я дружу. Они почти каждый день крутятся здесь. Ничего, еще не съели.
   Вот так и живет сегодня честной народ в России, где как может устраивается. Одни во дворцах, другие на свалках, а третьи просто в лесу. Мне почему-то припомнился наш Калининград с его контрастами - огромными особняками на Спортивной и Пушкина, в которых проживают сильные мира сего, и чахлыми общагами, в которых доводится ютиться бедным военным.
   Землянка - второе жилье у старика.Первое унесла река при разливе. Тот старый еще был похож на жилье, на эту лачугу не хватил ни сил, ни желания. Какое смог сделать, в том и обосновался лесной "квартиросъемщик". В городе перед входом в дом, где жил Семен Семенович, я увидел кучу ледяных кубиков.
   - Зачем это?
   - Питьевая вода! На реке выпиливаем и заготавливаем на зиму. Потом по мере надобности используем в пищу.
   Дивно! И только. Никогда такого еще не видывал. Не придал я большого значения показанному месту проведения национального праздника Ысыах, расположенного на большой поляне среди берез на берегу озера. Тогда это все пространство было покрыто толстым слоем снега. Только через определенное время я вычитал, что он для народов Якутии имеет особое значение. Праздник раскрепощает людей, делает их более радушными, гостеприимными. На нем присутсвуют старинные обряды, сказания, песни, пляски. Праздник общенародный, в нем принимают участие русские, украинцы, татары, эвенки и многие другие,заселяющую данную территорию. Это праздник здоровья и красоты, ловкости и силы, мастерства и вдохновения. Он очень красив в своем убранстве, как сама древняя земля Олонхо. Люди ждут этого праздника и гордятся им.
  
   НА ЗЕМЛЕ ОЛОНХО
   Утром меня никто не провожал. Я вышел в 30-градусный мороз и зашагал в направлении Якутска. Был конец марта -начало апреля, но весной не пахло. Небо было ясное, чуть дул северный ветерок. Чем выше поднималось солнце, тем становилось теплее. Дорога не широкая, но сравнительно ровная без больших подъемов и спусков. Машина - редкое явление. Которые и были, проезжали, не останавливаясь 5, 10, 15 км. Вдруг визжат тормоза. Меня объехал старенький "УАЗ-452" и остановился. Молодой якут открыл дверцу кабины:
   - Куда идешь? В Якутск? Сколько заплатишь?
   - А это уж как будешь везти, но много в любом случае не дам. Так, что? Садиться или нет?
   - Садись! - разрешил молодой человек. Я залез и поудобнее разместился.
   - До Якутска-то далековато, - вторит мне водитель.
   - Я уже в несколько раз больше прошел.
   - Как это? - удивление обозначилось на его лице. Пришлось рассказать о своем путешествии.
   - Ну даешь, старина! Тогда это совсем другое дело. Я-то думал, что ты просто добираешься до Якутска. Но прежде, чем отправиться дальше, мы заедем в деревеньку, я там подзаправлюсь, потом захватим сестру.
   Заезжая в деревню Чемреке, я обратил внимание на кучи навоза, сваленные посреди улицы. Это то, о чем я говорил раньше: "Только забрали бы". И проезжие молодцы забирают, затем продают. Возле одного из домов я помог Николаю, водителю УАЗа, заправить бензином баки. По дороге к нам подсела его сестра. И мы на требующем капремонта автомобиле стали совершать 600-километровый пробег.
   - Я специалист по ремонту автомашины, - говорил мне по дороге Николай, - покупаю вот такие развалюхи, как эта, и везу в Якутск, там их привожу в рабочий и коммерческий вид, после чего продаю. На этом и живу. Много на них не заработаешь, но на жизнь, однако, хватает.
   - А доедем на такой?
   - Если двигатель выдержит, то доберемся. Я взял ее на предприятии, там же чуть-чуть подшаманил. Должна докатить
   Машина по своему виду вызывала большие сомнения, но все же, пыхтя и чертыхаясь, двигалась без остановок на приличной для нее скорости. Дорога была сравнительно ровной, но длилось такое не очень долго Через час езды ровность улетучилась и появились ямы, колдобины. Летом, по всей вероятности, она вызывала еще больше беспокойства. Затапливаемые и размытые участки трассы были видать невооруженным глазом. На одном из таких участков машину занесло. Поворот был не крутой, но рельеф дороги был разбит и верхний слой покрылся ледяной коркой. Машину подбросило и, разворачивая на 180 градусов, понесло на противоположную сторону. Как водитель не пытался держать колеса в нужном направлении, мы все же влетели в сугроб, развернувшись. Все это произошло на небольшой скорости, внезапно и так стремительно, что пассажиры даже не успели ахнуть. УАЗ накренился, готовый опрокинуться на бок, но в последний момент "раздумал". Так что мы остались на колесах. Николай попытался выехать своим ходом, но не получилось. Пришлось вылезти из машины и оказать ей помощь. Дальше двигались еще медленнее. Вдруг слева от дороги я увидел небольшие, скорее всего, игрушечные домики.
   - Что это? - спросил я у водителя.
   - Кладбище!
   Да, это было якутское кладбище. На возвышенности стройными рядами стояли небольшие строения похожие на жилье для человека. Не было привычных для нашего глаза крестов, надгробных плит, помпезных памятников. Есть у якутов поверье, что умерший продолжает жить и надо ему создать такие условия, чтобы он чувствовал комфорт в потусторонней жизни. Душа его не должна беспризорно бродить по свету, она должна находиться в собственном доме Еще одну традицию я увидел за 230 км до Якутска. Мы остановились возле раскидистого дерева, обвешанного со всех сторон тряпочками, лентами.
   - Это наше святое место, - объяснял мне, неразумному, водитель, - здесь, на этом дереве мы должны задобрить духа по имени Терях, привязав что-нибудь к ветке дерева или оставив возле него какую-нибудь вещь, монетку, чтобы этот дух в дальнейшем оказывал нам помощь. Таковы традиции нашего народа. Я не стал их нарушать, бросил на землю возле дерева монетку достоинством в один рубль и, оторвав от носовго платка кусочек материи, привязал его к ветке святого дерева. Привязывая ленту, я вдруг подумал, что вот молодой якут за тысячи километров от цивилизации знает традиции и обычаи своего народа, а каковы молодые люди славян? Кто знает традиции и обычаи славянского народа? Кто их придерживается? Похоже, из всех традиций осталась одна - как следует нализаться.
  
   ЯКУТСКИЕ ВСТРЕЧИ
   В столицу алмазного края мы прибыли ночью. Меня подвезли к городскому военкомату. Я вытащил из кармана сотню рублей и протянул их водителю. Парень стал отказываться.
   -Бери, ведь обещал рассчитаться. Сколько могу,Николай,не обесудь.
   -Хорошо, - наконец согласился он и взял деньги,но тут же вытащил из своего кармана бумажку в 50 рублей и, протянув мне , сказал-А это от меня вам, на дорогу.
   Пассажиры, сидевшие в машине, засмеялись добрым смехом. Мы попрощались. На улице дул пронизывающий холодный ветер.На улице стоял тридцатиградусный мороз. Я определил направление и пошел в узкий проход, ведущий к лестнице. Поднялся по ней и нажал на кнопку вызова дежурного по военкомату. Молодой старлей, выслушав меня, не вытолкал взашей, а проводив в лекционный зал, разрешил перекантоваться на скамейке оставшееся до утра время. Перед началом работы городского военного ведомства, я уже был умыт, побрит и готов к встрече с руководством. Подполковник А. Саввинов, молодой якутский военком, по первости встретил меня не очень приветливо. Очевидно, подумал, что я один из тех "партизан", кто прибывает по мобилизации. Да и одежда на мне не соответствовала форме нормального городского жителя. Однако после того, как я представил документы и объяснил причину появления, настроение его резко изменилось. Радушие гостеприимного хозяина и готовность оказать помощь буквально написаны были на его лице. В периоде между исполнением своих прямых обязанностей, он созвонился с республиканским военкомом, главой администрации города, с ветеранами войны в Афганистане, со СМИ. Республиканский военком оказался моим однокашником по училищу, который прямо во время встречи приказал найти другого моего однокашника Н. Васильева. Тот вообще учился со мной в одном взводе. Время изменило нас, мы с трудом узнали друг друга, но память возвращала нас в молодую пору и заставляла взглянуть на самих себя через призму прошедших лет. Поверить в то, что мы были и что существуем сегодня. Мне была представлена возможность встретиться с работниками военных ведомств города. А также с первым замом главы администрации города Якутска А. Сырыбыкиным, который при беседе не скрывал того, что у них имеется программа подготовки своих национальных кадров для управления Республикой.
   "Афганцы" меня встретили за накрытым столом в большом колективе. На следующий день свозили к строящемуся памятному знаку "Часовые" - в честь погибших при исполнении воинского долга. Они не скрывали озабоченности в отношениях с ветеранами ВОВ, которые не хотели видеть рядом с их парком Победы, памятник в честь павших в Афганистане. Я думаю, время все расставит на свои места, и те участники ВОВ, которые сегодня отрицательно относятся к ветеранам новых войн, поймут, что они не правы. Ходил я по городу, который был основан русскими казаками в 1632 году.Но не на этом месте был первый острог будущего республиканского центра,а в 70 км севернее. Однако весенние разливы реки Лены не дали возможности закрепиться столице Якутии там и в последующем, переходя с одного места на другое, она закрепилась на обозначенном месте в 1643 году. Но не лучший вариант и сегодняшнее положение Якутска. С каждым новым разливом жители его постоянно ощущают все "прелести" затопления. Я, проходя по улицам, видел заболоченные участки, проваленные в грунт дома, вымоины на дорогах. Но дома продолжают лепить, засыпать низменные участки, вбивая в них сваи, заливая многие тонны бетона и расходуя при этом ничем не оправданные средства. А рядом, всего в 3 км от берега великой реки, начиналось возвышение. Это был не Чарский хребет и даже не Камчатские 300-метровой высоты сопки, на которых стоят жилища, а сопочки до 100 метров от уровня океана. Мы стояли на одной из них, под экзотическим названием "Сопка любви", а я-то думал, что только в Петропавловске-Камчатском такая имеется. Боевые друзья привезли меня на нее специально, чтобы я смог с нее взглянуть на панораму Якутска. Вид на долину не вызвал восхищения, она была прикрыта пеленой дыма, плотным слоем осевшим над домами.
   -Ты представляешь сколько у нас в городе комаров в летний период, особенно в подвалах? Впору противогаз надевать, - говорил один из "афганцев".
   -Да, не очень удачно выбрано место для города, - вторит ему другой, - раньше поговаривали о переносе, даже микрорайоны на правом берегу в возвышенных местах стали возводить, но вдруг замолчали. Средств говорят надо много.
   -Но, наверное, не меньше уходить на строительство новых конструкций в болоте?
   Никто не стал отвечать на этот вопрос, и так ясно. Если этого не произошло в советское время, то сегодня это никому вообще не только не нужно, но и не выгодно. Идет передел собственности. А где лес рубят, там не до дерева. Самая большая достопримечательность в Якутске, на мой взгляд, это музей Е. Ярославского с его историческими экспонатами, скелетами мамонтов, китов, других экзотических животных, а также сохранившейся башенкой укрепления - острога, воздвигнутого первыми исследователями-казаками на месте основания столицы Якутии. Главное развитие сам Якутск и в целом республика получила в советское время. Открытие и разработка драгоценных минералов и металла привела к развитию промышленности, росту населения с 7315 человек в 1917г. до 230 тысяч в настоящее время. Вначале ребята хотели устроить меня в гостиницу, однако горвоенком А. Саввинов не захотел даже и слышать об этом.и поселил меня в своей четырехкомнатной квартире,представив одну из комнат в мое распоряжение.Чуть позже я познакомился с его матерью,с красавицей женой и двумя сыновьями-школярами.
  
   И В БОРЬБЕ С ЗЕЛЕНЫМ "ЗМИЕМ" ПОБЕЖДАЕТ - "ЗМИЙ"!
   Люди в Якутии приветливые, гостеприимные, открытые для общения. Но есть одна особенность.
   - Для нашего народа, да, наверное, для всего северного народа, очень губительной оказалось употребление алкоголя, - говорит в беседе со мной Александр. - Эту заразу завезли к нам извне, во время открытия северного пути и освоения Сибири. Купцам нужна была пушнина, а здесь ее несметное колл ичество,когда-то было. Появились агенты от них, которые нашли самый выгодный и легкий путь скупки товара ,через "огненную воду", народ стал пить,а у него затем за бесценок, путем обмана, забирали драгоценный продукт морей, тундры и тайги. Иммунитета у серверных народностей к этому злу не оказалось. Наши люди, кто сегодня пьет, меры не знают, быстро спаивается и умирает. Если так дальше будет продолжаться, то очень скоро мои сородичи, как динозавры , все вымрут.
   - Ты же сам не пьешь. Да и программа какая-нибудь по сохранению нации существует в республике?
   - Таких, как я, единицы. А программа? Кому она сегодня нужна? Все сейчас направлено на создание капитала. Меньшая часть населения хочет хорошо жить, большая идет к погибели. Но, к сожалению, эта меньшая часть не понимает, что, когда вымрет большая, они же сами двинуться за ними следом. Может поживут чуть больше. А финал все равно один!
   - Ну ты, Александр Федорович, нарисовал картину! А впрочем, что об этом говорить, другие народы России не в лучшем положении находятся. Идешь по по ней и видишь в каждом городе, поселке, как люди спиваются.Желания к нормальной жизни все меньше,а беспризорных и бомжей все больше.
   - Да не только это, Юра. Безопасность самого государства под угрозой. Наш Крайний Север перестает охраняться. Скоро мы опять увидим здесь не только агентов по закупке пушнины, но и скупщиков алмазов, золота, земли, богатой нефтью, углем и другими полезными ископаемыми. Сейчас уже появляются сообщения о фактически свободном незаконном промысле морских животных по берегам Ледовитого океана иностранными компаниями и судами.
   - Я, кстати, в Вилюйске встретился с одним американцем, который в Якутии занимается изучением этноса народа.
   - Сегодня у нас много таких ученых, только необходимо разобраться еще, кто и чем конкретно занимается.
   Мы сидели в тихой комнатушке в далекой Якутии, и думы, беспокойство о северных территориях России не давали нам уснуть.
   На другой день я простился с Якутском. Ребята на машине провожали меня на правый берег, где шла дорога на Хандыгу. По пути мы заглянули в музей, расположенный на реке Лене: фигуры из льда, подледный речной аквариум, искусственные фигуры зверей, живой медведь в клетке, который был очень недоволен и бросал на всех зрителей злобные взгляды. На дороге меня подобрал проезжавший детский ансамбль "Мичэр" (улыбка). Дети от 8 до 16 лет ехали в автобусе на концерт в поселок Ытык-Кюель. Вначале с любопытством посматривали на меня, затем, освоившись, стали задавать вопросы . А при расстовании спели несколько народных песен и подарили буклет со своими подписями. Без приключений, в темноте мы добрались до поселка, где я простился с ними и отправился на поиски отдела милиции. Встретил меня дежурный, который затем представил начальнику отдела майору Заровлеву.
   Майор не только приветливо отнесся ко мне, но и помог устроиться на ночлег. Перед расставанием он записал в моем дневнике: "Приветствую вас с прибытием на землю, родину истинных якутов тоттнинского улуса Республики Соха. Здесь в Тетте родились и жили первые якутские писатели. Эта Родина нашего великого Ойунского - видного политического деятеля. Тетта родина первых якутских интеллигентов, героя первой мировой войны, полного кавалера Георгиевских медалей Кочкина.. Вы проходите через историческую землю. Счастливого пути!".
   Что тут сказать, каждый гордится своим местом, которое является его родиной. Однако о легендарном якуте Кочкине, я до этого ничего не слыхал. Дежурному капитану было приказано отвезти меня в вечернее кафе - накормить и затем определить на ночлег к одному из жителей поселка. В кафе я не стал обременять расходами милиционера и рассчитался за ужин из своего кармана. Пока я справлял трапезу из- за соседнего столика подсел ко мне молодой якут. Он был изрядно выпивши, но слова еще произносил вразумительно и мысли не разбегались веером.
   - Ты кто? - спросил он меня. - Кавказец?
   - Какая разница, кто я? Неушто со стариком драться будешь?
   - Нет! Таких как ты, убивать буду! Чего в Чечне войну развели? - парень смотрел на меня трезвым взглядом.
   "Ничего себе!" - сказал бы мой внук. Я подумал почти тоже самое. Схожесть моя с кавказским и среднеазиатским народами существует. Это, очевидно, какая-то дальняя наследственность по материнской линии. Не даром в Афганистане, пока я не открывал рта, командиры душманских групп, с которыми я вел переговоры, признавали поначалу во мне таджика или азербайджанца. Но мой чисто русский говорок все время меня подводил. Здесь же юноша настолько был пьян, что мое произношение никакого значения не имело и не вызвало у него положительных эмоций.
   - Нет, я не с Кавказа и не развязывал там войну.
   - Ты что привязался к человеку? - услыщал я вдруг голос, вынырнувшего из-за боковой двери, капитана милици. Он взял пацана за плечи и повел к его столу, за которым находилась группа дечат. Подойдя к ним и посадив молодого человека за стол, милиционер что-то долго им объяснял. Несколько косых взглядов в мою сторону и я понял, что речь идет о моей персоне. Его рассказ произвел на группу впечатление и поэтому, когда я уходил из кафе, молодой якут уже приветливо сопровождал меня к машине. Дом, в который меня поселили, находился на окраине поселка и принадлежал бывшему начальнику РСУ Н. И. Павлову, в настоящее время безработному.
   - Организация сегодня только на бумаге существует, в реальности, де- факто, ее нет. Потому что нет работы, а работы нет, потому что нет средств в улусе. Рабочие разбежались, а я вот сижу дома, занимаюсь собственным хозяйством.
   Николай Иванович говорил обо всем спокойно, как будто ничего не произошло. А на самом деле произошло то, что ни он сам, ни его РСУ сегодня никому не нужны. Наступили времена таежных законов: выживает сильнейший.
  
   КУРС - НА ХАНДЫГУ.
   В доме находилась жена и дочь с маленьким ребенком. Их я заметил только утром, когда собирался в дорогу. Провожал меня хозяин дома. Ясфотографировал его на память. Он показал мне дорогу и направление в сторону Хандыги. День намечался ясным, солнечным и сравнительно нехолодным. Дорога гравийная, неширокая и пыльная. Снега на ней не было. Машины проходили очень редко. Я шел не останавливаясь. До Хандыги около 200 км, но думы были о другом. Меня радовало то, что я добрался до этих мест. Когда планировал маршрут, с трудом верилось, что такое возможно, что вот так просто я буду идти по дороге, по этим диким местам. Однако это все же произошло. Даже появился "червь" тщеславия, которого пришлось ставить на место. Впереди еще были тысячи километров пути и притом самых трудных. Рука потянулась к карте. Посмотрел на маршрут и горько усмехнулся. Жилья нет, пиковые холода, редкий автотранспорт. Вся надежда на Бога и собственные силы.
   Из-за поворота, закрытого густым кустарником, выскочила собака. "Опять Динго? - подумал я и стал внутренне готовиться к схватке. - А может, помесь волчары? Сожрет ведь и глазом не моргнет!" Но кровавоо побоища не произошло. Сзади овчарки вышагива высокий худощавый мужчина с рюкзаком на спине. "Кто? - подумал я. - Неужели такой же, как и я странник?" Наверное, оно так и было. Мы встретились глазами и только. Я набрал уже темп и останавливаться не хотелось. Мы прошли мимо, кивнув друг другу головами. Через5-6 часов ходьбы меня обогнал УАЗ-459, проехав с полкилометра, он затормозил. Я поравнялся и хотел идти дальше, но меня окликнули. Пришлось подойти.
   - Вы куда? - спросил один из четырех, сидевших в машине. Услышав ответ, предложили ехать с ними.
   - Мы едем в том же направлении, можем подбросить.
   Я не стал отказываться и залез в машину. Проехали немного и вдруг слышу:
   - Это не про вас писали в якутских газетах?
   - Я не читал, не знаю.
   - Ну, это вы из Калининграда идете?
   - По-моему, другого безумца нет.
   - Мы тут поспорили, увидев вас на дороге. Оказалось, правда. Здорово.
   Конечно, неплохо для меня прежде всего. За весь пройденный путь СМИ второй раз оказали мне помощь. Мы разговорились. Все четверо молодых якутов оказались охотниками. Приезжали в столицу продавать продукцию, добытую в тайге. Запаслись продуктами и - опять на промысел. Все они отслужили в армии, причем один из них в Калининградской области. Все женаты и имеют детей. Так за разговорами мы домчались до реки Алдан. Дальше они должны были двигаться в другую сторону. Остальные 60 км до Хандыги меня довезли уже на другом транспорте.
   Поселок Хандыга создали для начала строительства дороги от реки Алдан до Оймякона и образован он был в 1939 году дорожно-изысктельной экспедицией управления дорожного строительства Дальстроя НКВД. Получил свое название от реки Хандыга, якутское "хаан тыгар" дословный перевод "кровью бьет". Якут Николай, с которым повстречался тремя днями позже, бредя по дороге в верховьях реки, рассказал легенду, связанную с этим названием. Злой дух поселился в этих местах. И, чтобы запугать людей и показать свою силу, он стал забирать к себе одиноких спутников, но это не помогло. Охотники пробирались по тропам в поисках добычи, путешественники все равно шли вдоль реки, караванщики возили грузы. Тогда злой дух, забирая очередную жертву, стал поднимать уровень реки и посылать бурные потоки в долину, а когда и это не помогло, он в одночастье захватил целый караван, пустив при этом огромный поток, окрашенный кровавым цветом. Тогда-то люди испугались и прозвали реку "Хаан тыгар" и одно время вообще не ходили по тропе вдоль реки. Но вот перед войной приплыли по Алдану баржи с техникой и людьми. Выгрузились и приступили к строительству дороги. Прогнали они духа. Но он иногда все же возвращался, извещая о своем присутствии внезапно поднявшимися кровавыми водами реки Хандыги. Якуты до сих пор боятся этой дороги и всегда опасаются по ней ходить. Но, может быть к счастью, я этого не знал и шел, все выше поднимаясь к перевалу. А перед тем был дорожный поселок Развилка, где два "афганца" пытались меня посадить на большегрузый транспорт, водитель которого, не желая моего "вшивого" соседства, выплеснул в наши лица: "Знаю я этих путешественников, проедут на машинах, а потом сидят и в книгах пишут, что они пешком прошли вееь шар земной". Его злобное лицо выражало откровенное презрение не только к путешественнику,то есть к моей персоне, но и к моей миссии, связанной с минувшей войной в Афганистане. Хамство и наглость вывели ветеранов-"афганцев" из себя, и они чуть ли не пинками выпроводили водилу с территории поселка. Не будь свидетелей, они наверняка бы его побили.
   А места здесь красивые. Дорога, извиваясь по склонам крутых сопок, все выше и выше поднималась к первалу. Верхоянский хребет. Скальные породы опасно нависали над полотном, выступая в некоторых местах за его пределы. Сколоченные с давних времен переходы через серпантины, малые притоки и даже мост через главную реку требовали ремонта. На одном из таких переходов я увидел разбившийся вдребезги КАМАЗ. Сам он валялся в водах Хандыги, а ходовая часть, разорванная на куски, чернела рядом, на берегу. После дыщащего на ладан деревянного моста, дорога делала резкий поворот и поднималась круто вверх. Хандыга, зажатая склонами гор, с шумом убегала вниз, оставаясь в моей памяти бурной, непокорной и окутанной страшной легендой рекой.
  
   ИСТОРИЯ ШИРОКОВСКОГО ПЕРЕВАЛА.
   К обеду я поднялся на перевал. Передо мной открылась знакомая картина. Два дня назад я проходил подобный, назывался он Широковским. Дорожники рассказали мне историю-легенду о человеке, с именем которого связано название этого красивого, но окропленного кровью места.
   Приехал по распределению с института на обслуживание дороги молодой инженер дорожник. Вместе с ним в этих диких краях появилась и его зазноба. Прошло несколько лет, и не выдержала молодка, стала погуливать с другими. Ухажеров было хоть отбавляй! А муж, тем временем, был весь в заботах: выезды, ремонт дорог, мостов, техники, строительство новых магистралей. Наездами бывал он дома. В одно из таких посещений узнал он правду о своей "верной" подруге. Долго сопротивлялся, не хотел верить слухам. Но сколько бы клубок ни крутился, конец все равно находится.
   Разговор был тяжелый. Она вынуждена была признаться во всем. Тогда он сквозь стиснутые зубы приказал ей садиться в машину. Она послушно заскочила на заднее сиденье и забилась в угол. Они ехали молча. Тело ее трясло словно в лихорадке. В голове все перемешалось: страх, боль, страдание. Она не помнила куда и сколько они ехали. Наконец машина, натруженная подъемом, тяжело вздохнула и остановилась.
   -Выходи! - донеслось до ее сознания.
   Она машинально открыла дверцу и вывалилась наружу. Муж залез под сиденье и вынул оттуда ружье.
   -Ты меня подвела! - сказал он.
   И вдруг, поняв, что через минуту ее может не стать, она в истерике закричала:
   -Я тебя любила! Но куда ты меня привез? Я целыми днями одна, где ты? На работе? Все работа, работа, работа, а где я, твоя жена? Ты думаешь, мне легко ждать? Надеяться на лучшую долю? А где она эта доля? Я устала, мне надоело. Я ненавижу эти места. Ненавижу сейчас тебя, твою работу. Можешь меня убить, но все это останется при мне.
   -Нет, я тебя не убью, потому что никогда не переставал тебя любить. Несмотря ни на что, я тебя люблю и сейчас. Но я не знаю, как после всего этого смотреть людям в глаза. Я даже не знаю, как мне поступить с тобой, что делать? Но лучше всего решай сама. Как же ты меня подвела!
   Тяжело вздохнув, Широков отошел на другую сторону дороги к обрыву. Она слушала его, закрыв лицо руками, приготовившись к самому худшему. Слова, словно удары колокола, медленно доходили до ее затуманенного сознания. Слезы непрерывным потоком лились из ее закрытых глаз. Она не воспринимала смысла слов, только ощущение чего-то страшного, что могло произойти в данный момент, сжимало все органы, делало тело безвольным, неуправляемым. Последние его слова и последний удар раздвоил небо.
   -Нет!!! - закричала она, но только горное эхо усилило и повторило уже не нужное никому "нет" и унесло его за перевал, вниз по крутому распадку. Милиция, прибывшая на место происшествия, обнаружила в его записной книжке запись: "Прошу ни в чем не винить, я пошел на самоликвидацию самостоятельно. Широков".
   Не только перевалы Верхоянского хребта имеют схожесть, но и судьбы людей довольно часто перекликаются, но именами погибших называют не каждый. Мораль, нравственность, честь - вот факторы, которые послужили основой для придания места трагедии имени человека. Мы можем только сожалеть, что именно такие люди добровольно уходят из жизни, но ни в коем случае не осуждать. Нам, живым, это не дано.
  
   ВСТРЕЧА С ДВУНОГИМ ХИЩНИКОМ.
   Погода была морозной, тихо погуливал ветер. Иногда снизу, с темных распадков, покрытых хвойным лесом, доносился звук, похожий на хлопанье крыльев большой птицы, поднимающейся с земли. Надышавшись воспоминаниями и свежим горным воздухом, я стал спускаться вниз. Дорога делала плавный поворот вдоль хребта, шагать было легко. 3 км пролетели незаметно. Я шел, посвистывая себе поднос и поглядывая изредка по сторонам. Но все равно не мог разобраться в появлении передо мной "раба божьего". Неожиданность, с которой тот появился, заставила меня вздрогнуть и остановиться. Передо мной стояло человекообразное существо: худое, серое, грязное, небольшого роста с большими, чуть на выкате, серыми глазами. На теле непонятно что наворочено. Давно немытое тело за версту отдавало запахом прокисшей капусты. С минуту мы разглядывали друг друга. Первым не выдержало существо. Рот его открылся и оттуда выкатился "ком" гнилостного воздуха. Я поморщился.
   -Ты кто? - донеслось до меня, - откуда?
   -А ты кто? - спросил я его в ответ.
   -Ты, мужик, брось шутить! Я спрашиваю, ты отвечай. - в голосе существа появились нотки угрозы.
   Пока он мне выговаривал, я прикидывал в уме: "Один или еще кто есть? Если один, то не страшно, а если в кустах спрятались и другие, тогда отбиваться будет сложнее". Я уже понял, что передо мной человек, готовый на все. Что делать, как вести себя с ним, я не знал. Ситуация совершенно незнакомая для меня, и чем она могла закончиться не знал никто. Я, как можно мягче, сказал:
   -А я и не шучу. Ну раз уж ты настаиваешь, чтобы я первый сказал, тогда пожалуйста.
   Я назвал свое имя и откуда иду. Существо внимательно слушало меня, однако его тело в напряжении вздрагивало и было готово при малейшей опасности сорваться с места и исчезнуть. В нем ощущалось что-то звериное. "Боже мой, - думал я, глядя на его давно не знавшее лезвия лицо, - как же так можно опуститься? Да, "человек", ты звучишь как никогда "гордо"! Я не закончил еще свое повествование, как заметил в его глазах беспокойство и затем тревогу. Невольно напряг слух и услышал звук идущего по дороге автомобиля.
   -Ну вот, и машина за мной, - сказал я.
   С высотки послышался свист, и мой собеседник будто сквозь землю провалился, даже не сказав "спасибо" за информацию. Из-за поворота вынырнул Уазик-452. Я облегченно вздохнул. Около меня он затормозил.
  
   ПО СЛЕДАМ ГУЛАГА.
   -Ты куда, батя? - спросил водитель, занимающий одну четвертую часть всего автомобиля. - Мы тоже на Усть-Неру. Садись. Вместе добираться будем.
   -Обожди немного, одно дело надо сделать, - попросил я громилу-якута и стал развязывать мешок. Вытащил полбуханки хлеба, несколько кубиков "Магги", уложил все в целлофановый пакет и отнес к кювету дороги. Затем забрался в машину.
   -Ты что, с хищниками встречался? - спросил якут.
   -С хищниками встречался на Камчатке. Правда, это давно уже было.
   -Ну и что же это за хищники?
   -Медведь!
   Якут и его напарник, сидевший сзади коробок с продуктами, засмеялись.
   -Нет, странник, здесь не такие бродят. В основном на двух ногах, которые скрываются в тайге, поймах рек, на заимках, в сопках. Каждый сам по себе живет, золото промышляет и еду так же. С ними лучше не встречаться. Уж эти "хищники" своего не упустят. Мало кто от них живой возвращается.
   -Вот оно что? А я не знал, что у нас человек в зверя превращен!
   -Теперь будешь знать. Расскажи-ка о себе что-нибудь.
   Так я познакомился с борцом международного класса Ивановым Александром и его коллегой по завозке продуктов питания в поселок Хануу Момского улуса, на 400 км севернее города Усть-Неру, Иннокентием Харитоновым. Кеша был щуплым, небольшого роста пареньком, который мог незаметно пройти под мышкой у Александра. Иннокентий представлял полную противоположность своему напарнику. За почти суточное совместное продвижение в общей сложности он произнес не более 20-30 слов. Зато Александр почти не умолкал. Темы, которых мы касались за время движения, были разные, но больше всего он говорил о женщинах и спорте. Любил он и то и другое. К спорту пристрастился с детства. На борьбу он пошел не сам. Выявил его из кучи обормотов приезжий тренер из Якутска. Определил его не по его спортивным достижениям и любви к спорту, а по крупным габаритам его тела. После чего тренировались и учились до одурения вначале в поселке, а затем в столице республики.
   -А ты обо мне не слышал?
   -Нет, - откровенно признался я, - знаю Ярыгина, Карелина, Медведя, а вот про Иванова ничего. Ты уж извини за такое невнимание.
   -Ничего, еще услышишь. Сейчас, через полмесяца на сборы убываю, а потом - в Японию на соревнование.
   Врал он мне или нет, не знаю, но я ему поддакивал. А вдруг на самом деле где-то я не обратил внимание на его личность в спортивном мире. Раньше, лет 10 назад, ни одно спортивное событие не проходило мимо. Известные достижения и спортсмены откладывались у меня в памяти. Я следил за развитием спорта, но за последнее время что-то охота такая стала пропадать. Поэтому могло такое случиться, что какой-то А. Иванов остался незамеченным.
   -Матвеевич! А как же ты без женщин?
   -Обхожусь. Мне уже 55, никак свое отгремело. А потом до них ли, если двигаешься по 50 км в сутки? И опять же, чтобы приблизить к себе понравившуюся особу надо время, а у меня его всего лишь на то, чтобы отдохнуть, набраться сил для дальнейшего броска, да и того не хватает. Так что стараюсь не думать о прекрасной половине человечества.
   -Ну, я так не могу. У меня на этот счет предрассудков нет. Если понравиться какая, то самое большое 30 минут - и она в моих объятиях. Не могу долго ухаживать.
   -Ты никакого сравнения со мной. Любая дама, наверное, посчитает для себя за счастье укрыться в твоих крепких объятиях. - Польстил я Иванову
   За болтовней время летело быстро. Мы спустились с Верхоянского хребта и поехали по равнинной местности.
   -Дорога от Якутска до Магадана лежит на костях, - вдруг проговорил задумчиво водитель. - Ты, наверное, не обратил внимания на скалу слева от дороги, где мы останавливались последний раз? Так вот, на ней до сих пор следы ломов и кирок начала сороковых годов, когда здесь начали прокладывать дорогу на Оймякон.
   -Обратил я внимание на эту скалу и даже сделал снимок. Но подумал, что это простой каменный выступ.
   -Нет, конечно, это был единый монолит, который разрубили ручным инструментом. Причем рубили в 30-градусный мороз. Отец мой , он тогда еще пацаном был, видел как приезжали к ним в поселение представители НКВД и требовали оленей и оленеводов для перевозки различных грузов. Отец ездил на дорогу каюром и был свидетелем, как закладывали в землю прямо рядом с полотном умерших. Он рассказывал, что таких случаев было очень много. А людей было на строительстве десятки тысяч. Жили в лагерях, здесь же недалеко от дороги. Бараки, колючая проволока. В некоторых местах сохранились до сих пор. Жаль не по пути, а то бы я показал тебе!
   Да, жаль! Я с ним согласен. Хорошо было бы увидеть, запечатлеть на фотографии. Позже, в Магадане, я побывал в музее "Жертвам сталинских репрессий". Даже то малое, что я увидел, потрясло. Вроде бы благие намерения: стране необходимы средства для того, чтобы отстоять независимость. Идёт колоссальное по тем временам промышленное строительство, создание материально-технической базы, научно-технический прогресс. Нужны подходы, подъезды к сырьевым и золотым запасам, что могло бы, безусловно, обеспечить развитие всего этого. И всё это создаётся людьми ради страны, отечества. В то же самое время человека этого Великого государства превращают в раба, быдло, отщепенца, преступника, врага своего собственного народа. Сгоняют в безвольную, но хорошо управляемую "животную стаю" и заставляют в любую погоду долбить, прокладывать, возводить, строить и хоронить самих себя. Александр показывает рукой то в одну сторону, то в другую, где до сих пор находятся следы бывших лагерей. Их много, и даже очень много. Но мы, очевидно, сами этого хотели. К сожалению, история нас ничему не учит. Мы по сей день остаемся рабами, холопами. Нами вертят, как хотят, манипулируют нашим мнением и в открытую смеются над попытками отстоять правду. В советские времена нам вдалбливали, что "кадры решают все". Они и решали: ГУЛАГами, Афганистаном, перестройкой. Сейчас внушают: "Деньги - это власть, выборы, прекрасная жизнь!" А оборачивается это всё поголовной нищетой, разрухой, криминалом, вхождением во власть не во благо взятых на себя обязательств перед людьми, а тем, чтобы раздать накопленные за время выборов долги и затем самому набить себе мошну, увеличить свои личные капиталы. И не важно через что это будет : Чечню, Таджикистан и прочим, что называется "горячими точками" или обманом собственного избирателя. Главное обеспечить себе безбедную жизнь.
   Не государственный муж, не грамотный управленец, не честный гражданин нужен сегодня государству во власти, а стяжатель, мародер, казнокрад, тот же самый демагог, но уже с набитым "зелеными" карманом. Мы уже отказываемся думать, каким путем они туда попали. Нас в этом уже убедили и мы стали рабами другой идеологии, более сильной, более извращенной, более пагубной и преступной - Деньги решают всё!
   Теперь уже не отдельные точки на карте России, где находились сталинские лагеря, а сама Россия превратилась в сплошной ГУЛАГ. А охраняет этот лагерь-страну небольшая кучка компрадоров-извращенцев, чьи идеалы далеки от этой территории и ее обитателей. Эти мысли пришли ко мне неожиданно и заставили поежиться. Вдруг захотелось выскочить из машины и закричать: "Люди! Где вы?". Но я не остановил машину и не выскочил. Не было людей вокруг. Одна земля вокруг безмолвная и пустынная. Александр лихо свернул на другую дорогу, и мы оказались в поселке Кюбюме.
  
  
   КОМБИКОРМ ЗА ТОПЛИВО.
   Разруха, запустение. Вот, что увидели мои глаза, от совсем недавно пруспевающего и заполненного рабочим людом, довольно крупного поселения. Пустые глазницы современных зданий, полуразрушенных деревянных построек, одичалые собаки, готовые бросится на людей в любой момент, и ветер. Но не все оказалось в этом поселке вымершим. На самой дальней окраине в двух деревянных домах проживали семьи дооржников. Здесь же размещалась небольшая заправочная станция, куда и устремился Александр на своем лимузине.
   -Денег нет, - сказал он, - будем за топливо комбикормом расчитываться
   -Как денег нет? - наивно переспросил я. - Не может быть, чтобы не было денег.
   -Прсчитались. Мы же в "Развилке" после аврии ремонтировались. Пришлось потратиться на запчасти. Да ты не беспокойся, мы и расчитывали на такой бартер.
   -Нет! Нет! Послушай, у меня есть деньги, пятьсот рублей. Могу одолжить хоть триста. Хватит на заправку.
   -Конечно, это было бы неплохо, но тебе ведь дальше двигаться надо. Поэтому пока подожди. Пойду договариваться. Если что, буду иметь тебя в виду.
   Он ущел на переговоры, а я, выйдя из машины, пошел между постройками. И наткнулся на детей. Один, лет 12, помогал взрослым, а двое других, помладше, мальчик и девочка, бегали друг за другом. Я остановил их.
   -Хватит бегать! - поймал я одного .- Вы здесь живете?
   -Да! - ответил пацан, шмыгая носом.
   -А много здесь таких, как вы?
   -Нет! Пять! Нет! Шесть нас.
   -Где-то учитесь?
   -Раньше учились, сейчас нет.
   К нам подощла молодая женщина:
   -Какая учеба? Вы что не видите, поселка-то нет. Сами обучаем, сами. А вы кто? Корреспондент, что ли?
   Я коротко рассказал о себе.
   -Да, далеко вас занесло! Посмтрите, как мы живем. Мужья целыми днями на дороге, а мы туточки, хозяйством занимаемся, да за шпаной смотрим. Жизнь почти райская. Ни телевизора, ни радио. Там этот Ельцин еще не помер? А то слышали, сильно болел. Как живем? Да не живем, а выживаем! Благодаря живности: корова, свинья, куры. Если бы не они, с голоду бы померли. Зарплату-то по три месяца не выдавали.
   -А как же дети, так и не будут учиться? - запереживал я за будущность детворы. В конце концов, если не я, то Ельцин что ли с Чубайсом о них позаботятся?
   -Будут, на этот год к родителям своим отошлем. Там школа есть. Пусть познают науку, без этого нельзя.
   Тут подошел Иванов и отвел меня в сторону.
   -Ты уж извини, но они берут только один мешок, придется тебе раскошелиться. Поближе к Усть-Неру у меня есть родня, так что я верну.
   Я вытащил триста рублей и сунул ему. Он ушел. Вскоре мы, заправленные бензином, выехали на основную трассу. Провожала нас стая голодных псов и опустевший и холодный посёлок. Это был Оймяконский район, район самых низких температур на земле, где она опускалась до отметки - 71,2 градуса по Цельсию. Однако, когда мы проезжали по нему, температура замерзания составляла не более - 30 градусов. Ветра не было, солнце также, поэтому в машине соблюдался террпимый плюсовой режим. Доехали мы до поселка Тюрют сравнительно быстро, но денег у родных у А. Иванов не нашел. Бедны оказались люди, но гостеприимны. Поели мы у них, попили, чуть передохнули и отправились дальше. По дороге возле одного из домов Александр показал на КРАЗ, одиноко стоящий во дворе.
   - Мой, - сказал он.
   -А что стоит?
   Двигатель запорол, а средств для восстановления нет. Так вот и стоим.
   До Чарского хребта добрались, когда стемнело. Включили фары. Начались подъемы, спуски. Иванов тяжело вздохнул.
   -Сейчас начнется: Желтый прижим, Черный прижим, Бодромский перевал? Только держись.
   -А что ночевать не остались?
   -Домой побыстрее надо, и так запаздываем на двое суток с этой аварией на дороге.
   -Да что за авария такая? Расскажи, а то несколько раз уже упоминал о ней, но что произошло неясно.
   -Что? Что? Перевернулись мы перед развилкой. Дважды кувыркнулись. Вот посмотри на стойки, прогнуты. Они-то и не дали придавить нас, спасли.
   Я уже достаточно долго сидел в машине, но как-то не обращал внимание на то, что мне он показал. Не бросились в глаза и другие изменения. Однако, когда разговор зашел об аврии поневоле стали выявляться некоторые детали, характерные для происшествия. Дверца водителя была другая и закрывалась неплотно. Лобовые стекла дребезжали. Дуги, на которых держался плохо затянутый тенет, были смяты и затем выпрямились кувалдным способом. Но главное было на месте и исправно работало. Пока.
   -Хорошо, что скорость была небольшая и уклон от дороги не крутой. Дорога скользкая. Резко затормозил, и машину занесло. Не успели сообразить, как уже кувыркались. Но ничего, обошлось.
   "Конечно, конечно, - подумал я, - если я с вами сегодня продвигаюсь".
  
  
   ПЕРЕВАЛИТЬ ЗА ПЕРЕВАЛ.
   За окном была темень, начался подъем на Чарскую возвышенность, и последствия аврии не заставили себя ждать. Иванов вдруг протянул руку к амперметру и щелкнул по нему пальцем. Стрелка дернулась и вернулась в прежнее положение, показывая ниже положенного по зарядке аккумулятора. Я посмотрел на хмурое лицо водителя.
   Нет зарядки, - прокомментировал он.
   А это значило, что скоро мы можем остаться без освещения.
   -Это что, результат аварии? - спросил я.
   -Очевидно. Остановимся, посмотрим.
   Машина встала. Александр открыл капот и стал осматривать провода, затем катушку зажигания, открыл пробки в аккумуляторе и ахнул.
   -Иннокентий! Кеша! Я же тебе говорил долить воду в аккумулятор.
   -Я доливал!
   -Тогда где она? Японский городовой! Как же мы не осмотрели его? Трещина. Ну что же, придется ехать, пока светят фары, а потом будет видно. Но сколько это продлиться? Только бы перевал проскочить!
   Мы тронулись. Томительно потекли минуты тревожного ожидания. С каждым километром пройденного пути видимость становилась все слабее.
   -Надо экономнее расходовать электроэнергию,- проговорил Александр и достал переноску.
   Остановились, подключили. Видеть стало ещё труднее. Но мы продолжали двигаться. Начался продолжительный подъём.
   -Бодронский первал, - пояснил Иванов, - самый трудный и высокий. Если остановимся, то есть сто процентов верятность замерзнеть.
   -А, если свернем с дороги, - вдруг заговорил Иннокентий, - то будем лететь очень долго, километра 1,5 вниз.
   -Такое здесь уже происходило.
   -Александр! По-моему мы на что-то едем? - это заговорил уже я . До этого поглощенный вниманием к полотну дороги.
   -Ты прав, мы едем на бульдозер, - ответил Иванов, буквально в метре отвернувшись от груды железа.
   Ехали мы со скоростью 10 км/час. За бульдозером дорога делала крутой поворт, поднимаясь еще выше. Луна на кокое-то мгновение выскочила из-за темных туч и осветила эту петлю. Будто Боженька снизошел с небес и указал нам на опасное место.
   -"Тещин язык", - сказал Александр, - пройдем его, значит, живыми будем. Однако конец освещению. Иннокентий, давай фонарь!
   -Я выйду наружу и пойду впереди машины, - предложил я. - фонарь буду держать за спиной. По нему и ориентируйся.
   Иванов согласно кивнул головой. Я выскочил наружу. В лицо ударил холодный ветер. Справа, далеко внизу доносилось завывание, будто стая волков состязалась в пении. Поеживаясь, я двинулся впереди машины. Глаза быстро привыкли к темноте. Еле просматривались очертания дорожной полосы. Я взял фонарь под мышку левой руки, ближней к скалам и пошел по центру полотна. Нельзя было сказать, что проезжая часть была широкой, однако, для нашего "бобика" вполне хватало. Но я продвигался все равно в большом напряжении, постоянно оглядываясь на идущую за мной технику. Сколько шел? Пять, десять км или больше, не помню, одно знаю, что в эти минуты для меня не существовало ни мороза, ни ветра, ни огромной пустоты справа по "борту". Малейшее неточное движение могло оказаться для нас всех роковым. Фонарь так же не мог долго светить, через полтора часа и он отдал "богу душу". Но этого времени хватило, чтобы преодолеть высшую точку перевала и мы стали спускаться в долину реки Индигирки. Опасные участки прошли. Иванов позвал меня в машину. Ближе к утру навстречу стали нам попадаться встречные машины. Двигатель окончательно заглох, однако УАЗик по инерции всё же докатил нас до будки мотостроителей, стоящей в пойме реки. Поистине Бог был с нами. Там мы уже вручную скатили машину с дороги и забрались в дорожный прицеп. В нём никого не оказалось. В темноте нашли топор, накололи дров, протопили печь, попили чая и уснули. Спали часа четыре. В девять часов утра мы с Александром шагали в сторону районного центра г. Усть-Нера, до которого было 11 км. Нас подобрал автобус, развозивший рабочих. Вскоре мы расстались с Ивановым. Я поехал до райцентра, он отправился на поиски рабочего аккумулятора. Я ему пожелел быстрее найти его и без происшествий добраться до Хануу. Счастья вам, Александр и Иннокентий, мои славные друзья-якуты!
  
  
   ОБНИЩАВШИЕ ПРИИСКИ ЯКУТИИ.
   Работники военкомата встретили меня приветливо. Устроили на пару ночей в своем учреждении, накормили, напоили. Организовали встречу с ветеранами войны в Афганистане. Мало их было в самом холодном районе нашей необъятной страны, но все же были. Пыхтели, тужились и кое-как выживали в этом золотоносном крае.
   Свозили меня но горнолыжную базу. Если сам город, или вернее поселок, находился в долине и не выделялся своим убранством и благоустройством от других городов районного масштаба России (а были намного хуже), то горы, окружающие его, производили впечатление. Горнолыжная база состояла из нескольких строений и находилась на высоте 1,5 км. Стояли подъемники, они были в нерабочем состоянии из-за нехватки средств. Меня как всегда потянуло ближе к небу. С высоты гор поселок был еле заметен. Сама, широко раскинувшаяся, долина напоминала мне Чарикарскую долину в Афганистане. Ассоциация этих далеко расположенных друг от друга мест возникла в сознании непроизвольно, сама собой. Я сделал там несколько снимков и скатился на заднем месте вниз, только ветер в ушах и снежная пыль. Как еще только штаны не порвал... Протяженность всей лыжной трассы, как мне сказал тренер - директор Ю. Быков, составляла 2,6 км,вполне нормальная для международных соревнований, но недостаточная для наших скудных умов и карманов.
   Очень удивил наш отечественный УАЗ-469, который преодолевал препятствия и высоту с легкостью планера под углом 45 градусов и более. А говорят, что у нас техника плохая. Удивился еще и патриотизму наших простых людей. Не хотят уезжать из этого неблагодатного, всеми забытого края. Одни хотят благоустраивать поселок, другие улучшать спортбазу, учить детишек смело спускаться на лыжах с гор, другие берегут музейные ценности, развивают народное творчество, продолжают делать историю родного края, хоть и живут впроголодь. Это и есть самый основной золотой запас нашего Отечества.
   Откоровенно было жаль расставаться с жителями, городами и поселками Якутии. С добрыми, мужественными и прекрасными людьми. Потому-то, наверное, и не уходит от них "снежный человек", не уплывает из озера Ненси.
   Усть-Нера был самой северной точкой моего продвижения. Шел апрель месяц и морозы к этому времени спали. Это сопутствовало путешествию и вселяло уверенность в успех перехода. Однако было и беспокойство, впереди замаячили Охотское море и Камчатка. Два наиболее опасных пункта. Если через моря необходимы были плавсредства, то Камчатка беспокоила выходом голодных медведей из берлог, что заставляло спешить, чтобы к концу перехода не оказаться в крепких объятиях хозяина камчатских тундр и лесов. Поэтому КАМАЗ с прицепом, двигающийся в направлении пос. Артык, был как никогда кстати. За рулем сидел худощавый парень, лет 35. Дорога была ровной и хорошо обкатанной. Машина мчалась на предельной скорости. Редко пробегал встречный транспорт. Справа от дороги показались строения.
   -Прииск "Нерский", - сказал водитель, - хочешь заедем, посмотрим, каков он сегодня? Людей там осталось 2-3 человека для охраны,чтобы не сперли только что поставленное новое оборудование.К работе на нем так и не приступали.
   -Наверное, для кого-то берегут?
   Водитель,неотвечая,завернул к строениями остановился в центре золотодобывающего предприятия. -Ты немного подожди меня здесь, я сбегаю к одному знакомому мужику, может он обстоятельнее доложит, что тут происходит,- сказал хозяин самосвала и вылез из кабины. Тишина и пустота. Правда, через минуту откуда-то из подворотни выбежал пес.Подбежал к машине. Пару раз гавкнул, сделал свое маленькое дело на передние колеса нашего КАМАЗа и умчался в неизвестном направлении. Я открыл кабину и спрыгнул на землю. Дул холодный ветер. Он гулял между высокими зданиями покинутого прииска. Где-то гремел железный оторванный лист. Вокруг - ни души. Водитель, покинувший меня, вскоре появился и не один.
   -Объясни путешественнику, для кого берегут прииск? - попросил он своего знакомого,пожилого мужика в зеленом ватнике и шапке.
   -А что тут объяснять? Кому-нибудь продадут за бесценок.А потом будем мы же намывать золотишко какому-нибудь "сэру" в норковой шубе. И радоваться еще, что работу дал. - Мужчина со злостью сплюнул на землю.
   -А вы чем занимаетесь? - спрсил я.
   -Нас здесь трое. Сторожим, чтобы проезжие ребята не уволокли оборудование. Жалко будет. Ведь столько денег угробили. Думали заработаем, по-человечески жить начнем, а оказались нерентабельными. Государству золото уже стало не нужно. Туды, твою... Дожили.
   -Так ты теперь понял для кого? То-то, поедем дальше.
   Мы попрощались со стариком. На душе было грустно. Мозги отказывались понимать, почему для государства стала вдруг нерентабельна добыча золота? Люди не получают за свою работу зарплату, я уже не говорю какую! Государство в долгах. Предприятия на коленях, сельское хозяйство - в загоне. А стране, правительству- главному должнику, не нужны золотые запасы. И вообще кто руководит страной? Неужели до сих пор приезжие заморские "рюриковичи"? Бедная Россия. Я думал о том, до чего давели страну эти Ельцины и Чубайсы со своей "прихватизацией", и на душе становилось неуютно.
   Это не первый брошенный прииск попадался мне по пути. "Надеждинский", что в 80 км от основой трассы. На нём работало более 2-х тысяч человек. Большой современный поселок, также остановлен с новейшим оборудованием. Для государства и он оказался нерентабельным. Зато, говорят, куплен какой-то иностранной фирмой, для неё он оказался вполне перспективным. Может быть, это и есть государственный подход ? Распродать природные ресурсы другим. Грустно, но еще не смертельно. Машина прикатила в очередной населенный пункт и "десантировала" меня в захудалом поселке Артык.
  
   В КОМПАНИИ С БАНДИТАМИ.
   Поселок Атык показался холодным и безжизненным. Было за 30 градусов мороза. Дул ветер, который не очень щадил меня. На щеках появились слезы, которые быстро стали превращаться в сосульки. Пришлось порыться в рюкзаке, разыскивая платок. Пока стоял на месте, пальцы хоть и были в шерстяных перчатках, почувствовали холод., да и под комбинезон стали попадать порции ледяного ветра. Подумалось о созвучности местного названия поселка с черноморским курортом-лагерем Артек. Но на этом сходство и заканчивалось. Наверное, совсем недавно с этого полюса холода в полюс тепла выезжали группы ребятни на отдых загорать под южным солнцем, побултыхаться в ласковых волнах Черного моря, набраться сил. Где это время, и скоро ли оно вернется? Эти северные неуютные края... Птицам сегодня легче, они свбодны от обязательств и цивилизации, от перестроек и "сказочных"реформ. У них время и заданный природный курс - от холода к теплу и обратно.
   Я также двигался в том же направлении. Шел второй месяц весны, с каждым днем приближалось мое родное место "гнездования", при воспоминании которого теплело на душе.
   -Так, - ворчливо разговаривал сержант милиции с проезжающим водителем легковушки, - говоришь в Магадан? А документы есть? Где-то я вас уже видел. Надо тебя проверить, а то может золотишко везешь?
   Молодой парнишка,сидевший за рулем машины,пытался ему возражать, но "весовые котегории" были не равнозначны и ему пришлось вылезти на мороз и отправиться для объяснений в милицейскую будку. Он явно нервничал, что-то не договаривал. Его машину тщательно проверили, но ничего не обнаружили.
   - Но все же тебя запишем в журнал, - сказал милицонер, - больно подозрителен.
   Время было позднее, когда я добрался до этого контрольного пункта. Размещать меня на нем было некуда, поэтому молодые блюстители порядка,стали искать возможность отправить меня по этапу дальше. Пост, на который я набрел, был выставлен неслучайно Как мне объяснили его хозяева, предназначен он был для выявления незаконно добытого золотого запаса. Случаи выявления были редки, однако конроль не убирали. Начальству, очевидно, было виднее. На посту сидел уже около часа. Меня встретили приветливо, расспросили, напоили чаем и предложили услугу по отправке хотя бы до Сусумана. За это время, что я находился на посту, прошла всего одна машина. Вторая была задержанная легковушка.
   "Довезешь до Сусумана!"- приказал сержант хозяину машины, показывая на меня. Парень хотел было что-то сказать, но передумал.Вскоре мы отъехали с ним от шлагбаума. Машина, кряхтела, стонала и визжала, как несмазанная телега. Однако двигатель работал исправно. Но надолго ли? Появились сомнения в благополучном завершении вояжа. Я даже попытался получить ответ на вопрос:
   - Слушай, а мы доедем на твоем драндулете?
   Парень меня не услышал, мысли были заняты чем-то другим. Его беспокойство начало передаваться и мне. В голове мелькнуло: "А не замышляет ли он чего-либо против меня? Вот тюкнет монтировкой по черепу и поминай, как звали... Пропал Юра Федорищев."
   Вдруг за очередным поворотом, он надавил на тормоза. Машина с визгом остановилась на обочине. Я напрягся и приготовился к схватке.
   - Не волнуйтесь, - сказал водитель, - я только проверю машину, а потом поедем дальше.
   Он вышел, открыл капот, что-то потрогал и снова залез в машину. Но двигатель не стал заводить, чего-то ждал в немом напряжении. Наконец, я услышал вздох облегчения, и справа от меня в стекле неожиданно появилась обросшая рожа. Мне предложили пересесть на заднее сиденье, а на место водителя забрался человек с улицы.
   - Фу-ты, ну и колотун! - произнес незнекомец, давно небритый молодой человек. - А это кто? - спросил он у напарника,кивая на меня.
   - Милиция подсадила, говорят, пешеход издалека.
   - Милиция, говоришь? Ну пусть едет. До Сусумана довезем,а там выкинем.Потом как хочет, так пусть и добирается.. Я чуть не околел, пока пробирался по полю, минуя пост. Дует по-черному. Оказывается, здесь волки бродят, пришлось удирать от них.-Тон этого молодца был презрительно-высокомерным,в нем чувствовались хозяйские нотки.
   - Может, это были собаки? - я попытался вклиниться в разговор.
   Молодой парень повернул ко мне худое черное лицо и в его настороженных глазах мелькнуло пламя.
   - Какие кобели, батя? Ты чего встреваешь? Что, я волков не видел? Однако, ехать надо! -сказал он решительно и, обращаясь к своему напарнику, спросил - ты проверял воду, масло?
   Тот кивнул головой. Машина заурчала и тронулась с места. До самого Сусумана я был в ожидании остановки, но она катила, исправно выполняя свои обязанности. Дорога была не близкая, мы все-таки разговорились. Я им рассказал о себе, молодежь поведала мне о своем бытие. Как и везде, работы постоянной нет. Заработки случайные и опасные. Перепродажа техники, скупка и затем продажа золотого запаса нашей любимой Родины. Почему и была настороженность при моем появлении. Главный хозяин машины уже был на крючке у правоохраниетльных органов, почему он и обходил милицейские посты стороной. По его внешнему виду и по той колымаге, на которой он разъезжал, не было заметно, чтобы преуспевал в своем "бизнесе". Мне подумалось, что его жизнь скоротечна. Если не прибьют где-то, то своя "старуха с косой" не долго даст ему бродить по магаданским просторам. Другой выглядел намного лучше, но страх быть уличенным в незаконных делах, присутствовал и в нем. Так что компания подобралась нервная и подозрительная, но мне деваться было некуда, поэтому я сидел и молча наблюдал за дорогой, которая была не настолько вымершей, как мне казалось первое время. Еще в Усть-Неру я заметил "КАМАЗы", груженные углем, прибывающие со стороны Магаданской области.- Откуда уголь? - спросил я у парней, когда в очередной раз промелькнула перед нами груженая машина.
   - Да здесь недалеко угольный разрез. Работает круглые сутки.
   Пожалуй, это одно оставшеся предприятие в Магаданской области, которое работает. Но это была Колыма, а она представлялась не столько дикими и морозными просторами, сколько золотым запасом. Вывороченная земля вдоль дороги сопровождала нас до самого Сусумна. Даже берега больших рек казались поверхностью, виденной мною на космических снимках. Еще больше таинственности и схожести придавала луна, освещая местность голубым светом.
  
   СУСУМАНСКИЕ НОЧНЫЕ ПРЕЛЕСТИ.
   Где-то к часу ночи, мы появились в Сусмане. Здесь уже не было лунных ландшафтов, небо было покрыто темными тучами. Машина покрутившись между домами, сделала очередной поворот и остановилась на голом месте. Мне показали на тускло меркающий огонек слева по ходу движения, сказали, что это гостиница и мы попрощались. Пуржило. Стоял сильный мороз. Машина не спасала от холода и ветра. Окоченевшее тело требовало движений, и натянув до самого подбородка шапочку, я бросился бежать. Подпрыгивая и хлопая руками, словно птица при взлете. Облегчение почувствовал только тогда, когда пробежав приличное расстояние, я ввалился в гостиницу. Почуствовав тепло внутреннего помещения, я воскликнул: "Жизнь продолжается, она так прекрасна!" Озадаченная моим поздним появлением, администратор не восприняла моего оптимизма и недовольным тоном предложила мне заплатить за номер запредельную сумму. Когда я стал охать и хвататься за сердце, она твердо заявила, что ей все равно, где я буду ночевать. Но мне было не все равно. В комнате, куда меня поселили, батареи также чуть грели, однако для меня это был уже "кайф". Через несколько минут я был в "виртуальном мире".
   Утром ветер стих, но мороз не сдавал своих позиций. Я уже привык не обращать на это внимание. План действий был отработан, так что к 10 утра я был в администрации.
  
   МЕНЯ ВСТРЕЧАЮТ ХАМСТВОМ.
   Разумеется, там меня никто не ждал. Молодая особа в красном костюме и с приятным лицом на мою просьбу встретиться с главой района среагироывала отказом. Не столько отказ меня покоробил, сколько тон и злость этой молоденькой сучки. "Молодые барышни, а такие злые", - подумал я, покидая приемную. Не в моих правилах отвечать грубостью на грубость. Однако когда необходимо решать общественные вопросы (а мой поход не менее важным ), то могу и не сдержаться, проявить настойчивость. В данный момент не было необходимости спорить, что-то доказывать, хамить или драться, у меня были и другие способы проникновения к руководству.
   Я вышел на улицу и у первого встречного спросил, как добраться до военкомата? Военком был занят призывом, поэтому моим "гидом" оказался начальник одного из отделений, капитан Романовский, который не только дал исчерпывающие сведения о моих боевых коллегах, но и свел с руководством района. Встреча с зам.главой района Моргачевым В. закончилась дружелюбным рукопожатием и вручением на память книги с автографами о жизни, культуре и природе этого удивительного золотоносного края.
   После встречи, бродя по городку, я натолкнулся на деревянную не так давно выстроенную, небольшую церквушку. Народа возле нее не было, и я, вытащив свою "мыльницу", стал выбирать позицию для снимка. Вдруг откуда ни возьмись появилась старушка в черной монашеской одежде.
   - Нельзя! Нельзя! - зашипела на меня старая
   - Почему? - спросил я недоуменно.
   До сих пор за все мое путешествие даже намека никто на подавал о запрете фотографирования святых мест.
   - Нельзя! - повторила твердо монахиня. - Во всем воля божья. Надо спросить разрешения у батюшки.
   - Так его нет!
   - Ничего, он придет. Подожди, сынок.
   Но ждать у меня не было времени, поэтому я извинился и пошел дальше. Меня поразило такое радение за господа и святого батюшку и было непонятно, почему необходимо просить разрешения?
   В дальнейшем я ни у кого не спрашивал разрешений, а снимал, когда считал это необходимым. В конце концов имею право - не в игрушки играю, а делом занимаюсь
  
  
   ЗОЛОТО ПОД НОГАМИ.
   Сусуман проводил меня так же как и встретил: морозом, ветром, и к тому же еще пошел снег. На дворе стояла середина весны, а здесь ею и не пахло. Было семь часов утра, я вышел на прекресток и оглянулся. На торце одной из пятиэтажек краснела огромная надпись "Сусуман". Пару лет назад, когда я работал над схемой маршрута, у меня почему-то из всех названий населенных пунктов по маршруту, ярче всего в памяти отложилось это название и оно являлось для меня как бы путеводной звездой, к которой я стремился Цель была достигнута. Я увидел дома из современного кирпича, современные жилищные комплексы и жизнь людей в этом далеком колымском крае. Она не была жизнерадостной, устойчивой и твердой, но все же это была жизнь. Сусуману всего 60 лет. У меня не было времени побывать на предприятии по добыче золота - горнообогатительном комбинате, но опыт добывания драгоценного металла был. Уже в 17 лет на Камчатке я добывал его сам, своими руками. Для геолога поисковой партии, это была разведка, для меня, промывальщика, - труд каторжника. Приходилось по 10-12 часов в сутки сидеть у горного ручья, освобождая несколько золотинок от земли. Конечно, драга - это не деревянный лоток в руках старателя, но принципы добывания одни и те же: порода, вода, сырость, холодок и человек.
   От такой работы теплей не становилось. Так что было кого и за что пожалеть. Ровная местность очень быстро сменилась горными перепадами. Голые заснеженные сопки, извилистая дорога и далекие магаданские просторы. Я шел и не ощущал расстояния, оно растворялось в снежной пелене. Настроение было приподнятое. Падающий снег и ветер этому способствовали. Никакой тревоги, ни беспокойства за ближайшее будущее не было. Я знал, что скоро "финиш" этого длинного "марафона". Полдня пролетели незаметно.Взглянул на часы: 12 дня. Пять часов в пути, пора перекусить. Присел прямо на столбик ограничения дороги и вытащил из рюкзака хлеб. Посмотрел на булку и подумал: " 12 рублей - стоимость этого "кирпича", безумно много". Но удивляться не стал, это же Колыма. Однако, как оказалось чуть позже, этот хлеб был самым дорогим в России. Золото под ногами и "золото" в руке. Мой карман изрядно похудел за сутки пребывания в Сусумане. Цены на остальные продукты также вызывали "зубную боль", но ничего не поделаешь, необходимо было кушать. И я ел вперемешку со снегом.Стало сытнее и теплее.После перерыва, я еще прошагал пять километров, как сзади меня заскрипели тормоза. Маленький японский микроавтобус двигался в Магадан. Появилась реальная возможность доехать до поселка Палатка, что я и сделал.
   На этот раз водителю, молодому мужчине лет 32, нечего было бояться, и мы разговорились. Подобрал потому, что одному было скучно ехать, дорога длинная.
   - Что бояться, я сразу понял, что вы нормальный человек, не бомж какой-то. А потом я капитан милиции, с людьми работал, кое-какой опыт остался. Сейчас уже не служу, занимаюсь частным бизнесом. Еду вот в Магадан закупать продукты для реализации.
   - А что милиция перестала кормить?
   - Ты знаешь, надоело работать под кого-то. В ОБХС служил. Навидался разного дерьма. Почти все куплено. Не успеешь завести дело, тут же звонок сверху: "Прекратить!" Последнее время стал бояться за детей. Золота здесь много. Мы практически едем по нему, но принадлежит оно не нам. Хозяева - кавказцы. Скупают прямо с рук и килограммами вывозят на Кавказ.Все это знают, а сделать ничего не могут. Пункты приема позакрывали. Очень много приисков не работает. Люди бродят, добывают металл вручную и затем за бесценок продают приезжим молодцам. Мне, например, никакой охоты нет воевать с ними. Убьют, не моргнув глазом. Защиты от родного государства не дождешься.
   - Неужели такой беспредел?
   - В основном да. Но есть случаи и противостояния, попытки навести мало-мальский порядок. Как вот, например, с этой трассой. Она же золотая. Справа и слева от нее все перепахано. Однако из этих отвалов золото не все вымыто. Подсчитано, что в них еще процентов 30 осталось драгметалла. Однако наши до поры до времени этого не знали. Зато американские ребята подсуетились и вывезли пробы в свое государство. Там-то при анализе и определили золотой запас отработанного грунта возле дороги. Прибыли в Магадан с предлжением о совместной реконструкции магаданской трассы. Наши дали "добро".Но нашлись умные головы в администрации, которые обратили внимание на условия договора, в котором было требование о передаче участков земли вдоль трассы на переработку и изъятии из них золота. Когда провели свой анализ и подсчитали, то оказалось, что прибыль от такого соглашения превысила в несколько раз затраты на строительство дороги.
   Услышав все это, я вспомнил несколько эпизодов, связанных с безопасностью страны с севера и возросшим интересом ряда иностранных государств к природным ресурсам Крайнего Севера, Якутии, Чукотки, Магадана и Камчатки. Ведь продадут все сволочи... Беспокойство за будущее Родины охватило меня. Чем помочь, что сделать? Будем ли думать?
  
  
   В КРАЮ УЧЕНЫХ ШПИОНОВ
   В Якутии, на Чукотке и Камчатке были расформированы подразделения слежения за побережьем и воздушным пространством. И после этого под видом ученых, туристов, студентов в эти районы хлынули специалисты по природным ресурсам, по изучению самобытности народов, способности этих народов к самостоятельности, жизнедеятельности вне Российского государства. Кем это санкционировалось, кому и зачем это было нужно? Существует ли контроль за этим? Вот что меня волновало все больше и больше. В Вилюйске мне довелось повстречаться с американским ученым, который вот уже три года изучает историю якутского народа. Удивило то, что он до сих пор не знает ни русского, ни якутского языка. Ни скрыл он и того, что был в молодые годы во Вьетнаме в спецвойсках.Такой вот ученый. Были также встречи у меня на Камчатке со студентами-туристами из Америки и Германии. Мне не хочется подозревать всех подряд в каких-то тайных замыслах, но сама сегодняшняя ситуация в нашем Отечестве, вседозволенность и бездумное отношение руководства к оборонной и экономической безопасности настораживают, не дают покоя. Я все же россиянин и мне далеко не безразлична судьба России.
   Валентин, так звали моего попутчика, показывал мне опустевшие поселки, брошенные добротные дома, беспризорно стоящие драги. В поселке Стрелка я заметил одинокого старика с собакой, который стоял возле дома без окон и дверей. Ветер трепал его длинную седую бороду. Взгляд его был устремлен в сторону сопок.
   -Этот дед живет один в поселке, - ответил на мой вопрос водитель. - Не захотел уезжать. Сказал, что хочет дожить здесь.
   -А как же еда?
   -Завозят попутные машины.
   Уже стемнело, когда мы подъехали к отделу милиции в поселке Палатка, где и попрощались. Один из заместителей начальника отдела оказался ветераном Афганистана. Мы побеседовали, после чего был звонок и за мной прибыли на легковой машине. Потом состоялась помывка в бане с парной и отдых в отдельной квартире. Однако перекантоваться мне не дали. Где-то в час ночи застучали в дверь. В комнату ввалился поддатый хозяин с двумя дамами. Чтобы им не мешать, я взял вещмешок и вышел на улицу. Огляделся и увидел огни. Пошел на них и набрел на круглосуточное кафе, где и просидел до утра. В шесть часов утра я был уже в пути. До Магадана оставалось всего 100 км.
   "Сто километров! Какой ужас!" - подумал бы житель Калининградской области, а для меня уже это было не расстояние. Душа ликовала. Я готов был пуститься в бег. И летом наверняка сотворил бы это, но в 30-градусный мороз не решался. На второй день Магадан встретил меня потеплением. Мороз спал и достиг отметки минус десять. Приближалась настоящая весна. Я не собирался находиться здесь долго. Нужно было как можно быстрее пробираться на Камчатку. Больше всего мне не хотелось попасть в объятия проснувшегося от зимней спячки голодного хозяина камчатских тундр и лесов. Вечером я сидел в призывном пункте областного военкомата над разложенной картой, и в голове словно перезвон колоколов звучало: "Палана! Палана!" - столица Корякского национального округа, куда я должен был переплыть по Охотскому морю.
  
   ИНВАЛИДЫ ПРОТИВ "АФГАНЦЕВ"
   После знакомства со мной и моими документами, представитель областного военкомата повел меня в Магаданскую общественную организацию инвалидов. Она размещалась недалеко от центра. Его председатель Николай Николаевич встретил меня настороженно, но после ответов на несколько формальных вопросов подобрел. Дал отчет о своих делах, делах своей организации. Но упорно не захотел отвечать на мой вопрос об областной организации ветеранов войны в Афганистане. Стало ясно, что дружбы между ними нет. Удивляться таким обстоятельствам нечего.Такая "дружба" между "Афганцами" не редкость. Сегодня, как и везде среди ветеранов послевоенных лет образовались группы "белых", "серых" и черных. "Белые" - это уровень республиканский. Разными путями и способами достигшие высокого политического и административного уровня. Они очень высокого мнения о себе, давно уже поверили в свою исключительность. Для них "серые" и "черные" - уже быдло, мразь, необходимые только для того, чтобы возвыситься еще больше, подняться еще выше. "Серые" - это местный уровень, живущие за счет подачек, покорно исполняющие прихоти "белых". "Черные" - это все остальные, не сумевшие достигнуть положения "серых": наркоманы, бомжи, простолюдины. А ведь совсем недавно все они находились в одной кровавой "каше", хлебали одну солдатскую похлебку и клялись в вечной дружбе при расставании. Но время и так называемая перестройка все поставили на свои места. Дерьмо всплыло на поверхность и стало распространять зловонный запах. Откуда и появились разобщенность, пренебрежение, преклонение перед баксом одних и "зеленым змием" других. А потом - выстрелы, взрывы и прочие подлости. Мораль, нравственность, верность, боевое братство, слово офицера отошли на задний план. Туда же отошла и память о тех, кто погиб, исполняя свой воинский долг. Кому-то это очень выгодно. Выгодно, очевидно, было поссорить ребят и в Магадане.
   -Слушай, - наконец соглашается Николай, - мы сейчас вызовем члена Правления областной организации Александра К. - он, офицер, летчик, правда, живет в поселке Сокол, что 50 км от города, придется подождать. Вот ты с ним поговоришь, познакомишься с городом.
   Я не стал дожидаться названного офицера, а отправился знакомиться с городом сам. Прежде всего нашел здание областной администрации. Молодая красивая женщина в отделе приема граждан, куда меня направила милицейская охрана, очень внимательно ознакомилась с документами. После чего помчалась к заместителю главы администрации Шупану П. Тот не стал принимать меня, но подпись свою в дневнике поставил. И за это ему спасибо. Знакомясь с городом, я набрел на скованную льдом бухту. На ней было много рыболовов. Я направился к одному из них. Мужик, к которому я подошел, стоял над лункой, сосредоточенно уставившись в нее. Я молча присоединился к нему и также молча и долго следил за движением лески. Клюнет? Леска то натягивалась, то ослабевала. Рыбак не стоял истуканом. Его тело - одно целое с орудием лова, напряженное при малейшем движении лески в готовности подсечь и выбросить рыбу из ее среды обитания. Однако нам пришлось ждать минут пять, прежде чем определился захват крючка. Мгновение - и рыбешка, блеснув чешуей, оказалась на льду, в кучке своих собратьев. Потрепыхавшись немного, она стихла, схваченная морозом.
   -Как лов? Лучше, чем вчера?
   -Нет, - ответил рыбак, - сегодня идет неважно. Полдня ловлю, даже пожрать нечего. А там еще семья ждет.
   -Так что, этим и живете?
   -А чем же? Вот, посмотри, большинство из них ловлей рыбы и живут. Работы нет. Пособия по безработице маленькие. Ладно, иди, не отвлекай!
   -Сфотографировать можно?
   -Валяй.
   Так я запечатлел магаданского рыбака. А потом, углубившись в сторону моря на 2 км - сам город Магадан. Когда вновь прибыл в фонд инвалидов, то увидел нового члена их "семьи" Александра К. Познакомились и отправились бродить по городу. Город восхищения у меня не вызвал. Несколько небольших районов располагались на пологих склонах небольших возвышенностях. Улицы стройными рядами тянулись к морским берегам, пересекаясь с другими, которые располагались вдоль берега бухт. Население чуть более 200 тыс. человек. На самых высоких местах возвышались мачты теле- и радиовышек, а также творение Э. Неизвестного "Памятник жертвам сталинских репрессий". К нему мы попали в самый последний момент, перед отлетом на Камчатку. В порт я не ходил. Понадеялся на ребят, которым поручил узнать о морском транспорте, уходящем в сторону Камчатки. Часа 2 мы бродили с Александром, он не только показывал город, но и коротко объяснил обстановку в "афганском" движении. И опять я почувствовал в его рассуждениях дыхание Москвы и их основной лозунг: "Кто не с нами, тот против нас!". Я не стал разбираться в тонкостях разногласий, а решил сам зайти на телевидение и через него пожелать ребятам крепить дружбу. На нем меня встретили как родного и разрешили целых пять минут отвечать на вопросы, информируя жителей области о своем переходе и об "афганских" делах. Передал я привет им от жителей Калининградской области, думаю, народ не обидится.
   На следующий день я решил идти в центр другим путем и был порядком поражен увиденным. На небольшой территории, почти в центре города, я заметил целый арсенал вооружения и боевой техники, доступной со всех сторон для любого гражданина. Зависшие над землей самолеты и вертолеты, танки, БТРы, ракеты и прочая техника, находившаяся и находящаяся на вооружении армии, ВМФ, ПВО, ракетных войск. Подумал - выставка. Оказалось, намного серьезнее. Весь этот музей боевого вооружения находился в распоряжении военного спортивно-технического клуба "Подвиг". Возглавлял его не военный отставной офицер, а простой инженер Владислав Аколзин. И исполнилось этому ВСТК 20 лет. Все эти годы сугубо гражданский человек руководил клубом, готовил ребятишек для службы в армии, собирал военные экспонаты, проводил учебу, различные выходы на природу, организовывал спортивные мероприятия. Главное, отвлекал ребят от улиц, делал из них настоящих парней и стал заслуженным руководителем и воспитателем сам. О клубе узнали даже в Америке. Неоднократно приглашали его к себе поделиться опытом. Но судьба талантливых людей, как всегда сложна и трагична. Усмотрела новая демократическая власть в его действиях "фашистские" элементы и стала пытаться урезать его деятельность, возводить различные препоны, распространять слухи. Заговорили о замене руководителя, о закрытии клуба, о прекращении финансирования. Не случайно все это было сделано, кому-то захотелось, очевидно, прибрать к рукам помещения этого клуба. Я ходил с начальником по его хозяйству, и не было предела моему удивлению и восхищению созданной руководством базы для учебы юнцов. Поддерживать бы, совершенствовать, ставить в пример, но у нас все наоборот. Все-таки как прекрасно мы научились все разрушать, уничтожать, возводить в ничто. Прямо иногда поражаешься этому таланту иных руководителей высшего звена. Как будто природа специально в России создала две гениальные противоположности: созидателя и разрушителя. И что самое поразительное, это то, что разрушитель всегда остается правым, уверенным в своей безнаказанности за содеянное. Мы ходили по лабиринтам клуба, и Алкозин с горечью говорил, сколько было затрачено труда, чтобы создать такую уникальную матбазу.
   -А сегодня я уже не уверен, что это останется для ребят. Никакой гарантии нет, что к ним завтра не явятся и от имени главы администрации города не потребуют освободить все помещения.
   "Дарую то, что дано вам", - сказал один мудрец. Хотя бы это исполнялось. Вечером третьего дня мне позвонили и сказали, что морского транспорта не будет, но Александр узнал, что в сторону Петропавловска-Камчатского летит военный самолет с командующим пограничными войсками Дальнего Востока. Я дал военным "добро" и меня включили в списки пассажиров.
  
  
   ВСТРЕЧА И ПРОЩАНИЕ С БРАТИШКАМИ.
   Не успел я зайти в спальное помещение, как прибегает дежурный по призывному пункту:
   -Вас ждут внизу "афганцы".
   "Что там еще за "афганцы"?" - подумал я, спускаясь на первый этаж. Не успел сойти с последней ступеньки, как ко мне устремились трое крепко сбитых парней. Один из них кричит:
   -Здравствуй, братишка! Как здорово, что ты здесь, в Магадане. Не ждали, извини.
   -Обождите, ребята, а вы сами-то кто будете?
   -Я председатель областной организации Басатин Вячеслав, а это мои коллеги по организации. Давай одевайся и поехали.
   На мое "поздно" ребята не реагировали. Пришлось одеться и залезть с ними в "Жигули". Начался поиск незакрытых еще кабаков. Наконец определились, но тут полное разочарование. Я оказался непьющим, но ради такой встречи все пришлось согласиться на распитие по кружке пива. При дальнейшем разговоре стало ясно, почему вдруг они появились так поздно. Вячеслав поведал историю. "Ты на самом деле не будь в обиде на нас - прибыли вчера. Мне о тебе никто не позвонил, хотя инвалиды могли бы. А сегодня смотрю телевизор и вижу твою персону. Пришлось срочно собирать гвардию и ехать к тебе, так как через Александра узнали, что ты завтра должен улетать. Но до отлета мы все же должны провести кое-какие мероприятия".
   И Вячеслав определил: радио и "Памятник жертвам сталинских репрессий". На другой день в 8 часов утра троица была у меня. Сборы недолги, и мы помчались на радио. Там нас уже ждали. В эфир полетела еще одна информация о моем пребывании. Слова приветствий, росписи в дневнике сотрудников и фото на память. После чего дорога вывела нашу группу к прекрасному художественному произведению из бетона Э. Неизвестного. Это изваяние на самом деле отражало событие, прошедшее более 60 лет назад. А место, где был возведен монумент, когда-то было местом "жительства" тысяч согнанных со всего бывшего СССР каторжанам.
   Возвышенность открытая со всех сторон. С нее хорошо просматривался город и Нагаевский залив. Ребята вытащили две бутылки шампанского. "За встречу! За память погибших здесь, на дорогах и приисках Колымы, и там, в Афганистане! За отъезд и благополучное приземление на Камчатке!".
   Еще через час, я уже сидел в самолете, который вез меня на мою малую родину. А я сидел у иллюминатора и щелкал, щелкал фотоаппаратом через толстое стекло, с высоты 8 тысяч метров: Охотское море, побережье полуострова и, наконец, горы. И были радость и безмерное волнение. Наконец свершилось!
  
  
   ВОТ Я И НА РОДИНЕ.
   Погода стояла солнечная, с высоты полета хорошо просматривалось Охотское море. Береговая полоса покрытая широким полем льда. Его середина переливалась сине-зеленым цветом, несмотря на высоту, были заметны белые всплески высоких волн. Даже в такую ясную весеннюю погоду море было неспокойно и холодно. Ближе к полуострову стал просматриваться самый высокий вулкан Ключевской сопки. Затем появились первые горные хребты, и вот самолет завис над горным массивом, покрытым белоснежным покровом, с набросанными на нем,словно мазками художника,синими полосами освобожденной от снега поверхности. Весна приближалась и к Камчатскому краю. Самолет заходит на посадку. Делает крутой разворот над Авачинской губой.. Открывается изумительная по красоте панорама. Стянутые между высоких вулканов города Петропавловск и Елизово, кажутся внеземной цивилизацией. Блики отраженных лучей солнечного диска еще больше усиливают это впечатление. Вулканы начинают быстро увеличиваться в размерах, и вот колеса летательного аппарата заскользили по бетону. Я - на своей Родине. 20 лет отсутствия - немалый срок для человека, однако общая картина осталась почти без изменения. Те же сопки, горы и долины. Те же реки и леса. И туманы кажутся мне теми, и светило также, освобождающее землю ото льда.
   Но изменения были, и я их заметил сразу же, как только двинулся к "столице" Камчатки. Дорога, когда-то проходившая сквозь густой кустарник и лесные посадки, изредка вкрапленные в дикий ландшафт населенные пункты... Сегодня этого уже нет.. Елизово до областного центра превратилось в почти сплошные застройки. Нет уже тех милых детскому сердцу мест, где мы собирали грибы, ягоды, шишки, где находились пионерские лагеря, где я скакал верхом на мохнатых лошадках, падая с них и в кровь разбивая себе лицо и колени. Окружающий мир преобразился. Из естественного, чистого - в захламленный и грязный. Десятки лет прожитого времени сделали свое. Что лучше? Жить в дикой природе или наслаждаться удобствами современного преобразования? А может, все это можно совместить, не нарушая естественной гармонии?
   Снег лежал не только вдоль дороги, но и в самом Петропавловске. За два месяца весны лучи сияющего солнца не могли поглотить такое количество снега, и он лежал огромными кучами на уровне первых этажей: тяжелый, черный, пропитанный водой и грязью.По улицам и тротуарам лужи, нерастаявший лед и люди, словно кузнечики, прыгающие с одного бугорка на другой, чтобы не так быстро промочить обувь.
   Я долго не гостил у своей старшей сестры Аллы Матвеевны, мысли гнали меня на Север. И вот после трех тяжелых дней пути по бездорожью, я в Усть-Камчатске. Районный центр встретил меня пургой. Дома засыпаны снегом по крыши. Еле просматриваются кое-где расчищенные места между застройками, в основном деревяными. Посреди ровного белого поля стоит устремленный к Тихому океану памятник В. И. Ленину, по пояс утопающий в снегу. Рядом с ним стелла с надписью "Усть-Камчатск". За спиной вождя мирового пролетариата виднеются несколько разрушенных зданий. Одно из них, как потом мне сказали, сгоревший несколько лет назад, дом культуры, на его восстановление не было средств. Так и остался стоять как символ перестройки. Другие разрушения - жилой фонд, растаскиваемый на отопление. У администрации не было средств для закупки дров, угля, мазута, поэтому оно разрешило жителям поселка разбирать пустующие помещения. Мое самое первое впечатление - будто здесь была война и районный центр подвергался авиационному налету. На улицах людей не наблюдалось. Редко встречающиеся собаки, на меня никакого внимания не обращали. После долгих блужданий,я,наконец, нашел здание с государственнным флагом, но двери в администрацию района были закрыты на замок. Прифронтовая полоса и только. Большого холода не было, но ветер свободно гулял между деревянными домами барачного типа. Они стояли ровными рядами, один за другим, окрашенные в зеленый цвет.
  
   РОДНАЯ КРОВЬ.
   "Где найти сестру? - сверлило в голове. Она переехала в другой дом, и ее новый адрес вылетел у меня из головы. - Да, старость, не радость..." Как ни напрягал память, но вспомнить не мог. Поэтому бродил в поисках живого существа, которое могло бы,что-то подсказать. К сожалению, этого не получалось.Наконец увидел вывеску "Магазин". Вспомнил, что почти сутки ничего не ел, заодно (чем черт не шутит), может в нем знают про мою младшую сестренку? Магазин оказался невзрачным и полупустым, за прилавком было женщина средних лет.
   -Хлеба нет! - сказала продавец, - еще не завезли.
   "Вот так, - подумал я, - первый блин комом!" Однако выбрал кое-что себе на закуску. Прежде чем уйти, решил спросить про родственницу.
   -Что? Потелицына? Это, которая в администрации работает, и у которой дочь в Хабаровске учится? Как же не знать, знаю!
   Она сообщила мне адрес, как пройти к дому. Затем нашла телефонный справочник и позвонила на квартиру. Усть-Камчатск это не Рио-де-Жанейро, в нем знают всех и все.. Это наши российские просторы делают людей ближе, понятнее и гостеприимнее.
   Вскоре я сидел в квартире сестры и пил горячий чай. Она жила в единственном пятиэтажном доме поселка со всеми удобствами. Удобства относительные: отопительная система не работает, в кочегарке нет угля, воды нет за отсутствием электричества, эхлектричества нет за отсутствием мазута. Нет, вру. В домах электричество бывало по 2-3 часа в сутки, хотя часто света не было и по двое суток. Про горячее водоснабжение здесь уже забыли. Радио работает тогда, когда необходимо объявить местные новости и время подачи электричества. Чтобы народ приготовился к заготовке холодной воды.
   Ее муж, Николай, сидит дома и ждет вызова на службу. Бывший капитан порта, заслуженный штурман, лоцман, уволился со всех командных должностей и пошел простым матросом, чтоба дочь могла спокойно учиться в академии. Усть-Камчатский порт практически перестал существовать. Зарплата капитана порта не только была мала, но ее еще не выдавали.
   -А что сделаешь? - говорил Николай грустно, - кто ждал такого "счастья"? Мне еще только пятьдесят, а я как у "разбитого корыта". На порт жутко смотреть. Люди в войну вручную углубляли и расширяли устье реки, чтобы построить порт, корабли принимать и отправлять их с грузом. Построили два рыбообрабатывающих завода, жестяно-баночную фабрику, занимались перевалкой леса. А сейчас, все коту под хвост.
   -Может быть, не так все трагично, как ты это представляешь? Ведь рыба-то не вся еще выловлена. Заводы работают, потребность в рыбе у Японии осталась, - я пытался в государственном масштабе разобраться в проблеме.
   -Не успокаивай. На одном заводе из 8 линий работают только четыре, второй вообще не работает. Рыбу скупают с рук и отпраляют по лицензиям, выданным Москвой, прямо без переработки. Все хотят быстро набить себе карман, не считаясь ни с запасами, ни с ущербом, наносимым государству.
   -Стой, я что-то не совсем понимаю, что, лицензии Москва выдает? А область?
   -Какая область? Она получает 0,5% от выловленной рыбы. Я к примеру говорю, потому что сегодня это коммерческая тайна, "понимаешь", - скептически передразнил он нашего общего знакомого. - Но это еще зафиксированная, учтенная, а есть еще "левая", которую "мальчишки с Кавказа" самолетами и морскими судами отправляют.
  
  
   РОССИЮ ПРОДАЮТ ОПТОМ И В РОЗНИЦУ
   "Опять с Кавказа! - подумал я, - где их только нет?". Складывается впечатление, что их намного больше, чем представляет Госкомстат. Они, как тараканы по квартире, расползлись по всему Российскому государству. И обвинять их, в принципе, не за что. Если бы россияне меньше глотали водяры, не позволяли себя грабить, сами бы не воровали и не брали взятки, а больше работали руками, ногами и мозгами, так может быть, таких "черномазых вампиров кавказской национальности" меньше было бы.
   -А между тем, - продолжал Николай, - при таком богатстве, не можем закупить и завести на полуостров топочного материала.
   -Может быть, на самом деле средств не хватает на закупку?
   -Как будет хватать, если не только сами, но и наша "родная столица" обкрадывает область. Сколько у вас стоит красная рыба? - вдруг спросил он у меня.
   -Когда уходил из Калиниграда, горбуша стоила 23 рубля. Я знал, сколько стоила красная рыба в нашем янтарном крае, интересовался этим, заходя на рынок, в магазины. Причем всегда поражался плохой насыщенностью рыбной продукцией и дороговизной прилавков. Край-то рыбный.
   -23 рубля - это горбуша? А у нас намного лучше есть: кижуч, чавыча, нерка, соответственно, и дороже. Так вот, грубо прикинь, сколько будет стоит тонна этой рыбы. А ее же вывозят оттсюда сотнями тысяч тонн и продают не только за рубли. При этом ни государство, ни область большой прибыли не имеет. Куда это все уходит?
   -Но ведь контроль за выловом и реализацией какой-то должен быть? Министерство к примеру.
   -У нас в России нет Министерства, есть Госкомрыбного хозяйства. Кстати, недавно нового начальника назначили с ваших краев. Молодой, да ранний. Не успел в кресло забраться, а уже лицензии стал выдавать не тем, кто ловит, а тем, кто за их счет живет. Вот откуда вся "вшивость" идет. Не дай бог такие придут к власти. А ведь есть регионы, где эти молодые хапуги рвутся к губернаторским местам. Все мало им.
   Еще многое я увидел и услышал за время пребывания в поселке. В четырех километрах от старого поселения был построен на ровном берегу озера Непречье новый жилой микрорайон. Я дошел до него пешком по бетонной дороге, местами затопляемой талыми водами. Продуваемый со всех сторон, он сиротливо просматривался на открытом белом поле. Новые пятиэтажки наполовину были завалены снегом. Подвалы затоплены водой. На некоторых домах стены облупились, открывая белый кирпич. Стояли и крупноблочные застройки, на них было страшно смотреть. У некоторых из них швы были обляпаны какой-то черной смазкой, у других обмазаны стены неприятного оттенка краской. Школа, в которой меня ждали, находилась в центре жилого массива и ничем не отличалась от наших сегодняшних учебных заведений по своим планировке и цвету. С любопытством смотрели на меня ребята 5 и 8 классов. Слушали, не перебивая. Рассказывал я им об увиденном, о своих впечатлениях при посещении городов моего следования и о многом другом. Провожали с блеском в глазах.Думаю хорошую информацию получили ученики самой восточной школы нашей страны. Недалеко от школы стояла разрушенная кочегарка, оставленная для замены котлов, но, как всегда из-за нехватки средств, так и стоит уже несколько лет кому-то нужная, но неиспользуемая. Тепло в помещениях поддерживают за счет электричества, которое дают во время учебы. Приглашали меня и в другую школу. Приличное здание, но очень давно не ремонтировалось. Обветшало как снаружи, так и изнутри. Но можно только поражаться и восхищаться нашими людьми. Несмотря на все, что творится, умудряются с юмором и оптимизмом относиться к окружающему и смотреть в будущее.
   -Дяденька! - вдруг раздается детский голос и в миг возле меня образуется группа мальцов, лет 9-10. Самый смелый и активный, белобрысый круголовый пацан с вздернутым носом и смеющимися серыми глазами.
   -Дяденька, хочешь анекдот расскажу про медведя?
   -Лучше про себя расскажи, пацан!
   -Нет, я про медведя хочу.
   -Ну ладно, рассказывай!
   -Димка вчера вышел во двор, ну, в туалет захотел, а ему навстречу медведь. А он увидел его и встал,как вкопанный. Мишка подошел к нему, обнюхал, а потом говорит человеческим голосом: " Ну и воняешь ты!", поморщился и пошел в лес.
   Пацаны засмеялись, а один из них поднял на меня глаза и с вызовом проговорил:
   -Это он про меня!
   Все еще больше рассмеялись и помчались по коридору.
   1 мая мы с сестренкой проводили Николая на катере, который увез его в Петропавловск, а оттуда в очередной дальний рейс.. Праздник труда жители поселка отмечали на небольшой площадке, расчищенной от снега. Народ ел шашлыки, пил водку, пел, плясал и проклинал тех, кто развалил государство. Конец этого дня завершался очередным годичным периодом моей жизни.
  
   ОБРАТНЫЙ ПУТЬ - НА ЛЫЖАХ.
   На следующий день и я покидал этот забытый уголок нашей Родины. О нем вспомнят, когда начнется путина и когда будет нужно выловить "золотую рыбку" в здешних водах. 2 мая я надел подготовленные к переходу лыжи, простился с Ольгой и заскользил в сторону реки Камчатки. Впереди было 126 км речного перехода. Такое решение было принято мной не случайно. Перед этим были выслушаны советы и предложения. Николай показал схему русла реки, которая у него оставалось после лоцманской службы. Дорога, по которой я прибыл в Усть-Камчатск была на 50 км длиннее, разбита машинами и залита талой водой. По обе ее стороны лежал глубокий рыхлый снег, вокруг леса, и не одного жилища. Осложняли переход и просыпающиеся "хозяева тайги", которые бродили голодные в поисках пищи. Внезапные встречи не входили в мои планы, я хотел еще жить и благополучно завершить свою эпопею. А то о ней так никто и не узнает. Другой путь - по реке - был тоже не из легких. Река просыпалась, освобождаясь ото льда.. Появлялись проталины, лед становился тоньше. Любое неосторожное или неправильное выбранное направление могло закончиться нырком. Встречи с медведями я не исключал, однако, как впоследствии это случалось, была возможность заметить его раньше и постараться избежать столкновения. Кроме этого, мне показали несколько мест, где могли находиться поселения. Так что , когда в 7 часов утра я вышел из квартиры, то маршрут моего движения был уже определен. Ночью морозец сковал снег, подтаявший за день. Я встал на лыжи, однако вскоре от этого пришлось отказаться. Пробитые бульдозером между домами дороги, явлились непреодолимым препятствием для лыж. Потеря времени была явной, да боязнь сломать их на каком-нибудь ледяном бугре, вынудила меня взять их в руки. До реки я добирался пешим порядком, а там опять встал на лыжи. Образовавшаяся за ночь ледяная корка не давала выозможности разогнаться. Лыжи скользили, разъезжались в разные стороны. Часа два я приспосабливался, однако намеченные пять километров в час не состоялись. Лучшее, что я мог выжать - это скорость в четыре километра. После 9 часов вышедшее солнце стало припекать, и ледяные кристаллики быстро стали наполняться водой. Иногда я оглядывался назад. Поселок все больше уменьшался в размерах и наконец последние ориентиры, портовые краны, слились с горизонтом. В этот момент я окончательно почувствовал, что дороги назад нет. Теперь мое внимание переключилось на речные изгбы. Они стали моими главными направляющими, по ним я ориентировался и как мог максимально спрямлял путь. Впереди, на горизонте в сизой дымке просматривался вулкан Шевелуч, с вершины которого поднимались клубы дыма.
  
  
   ПО РЕКЕ КАМЧАТКЕ.
   Иной раз ветер рассеивал туман, и на мгновение открывалась обрубленная с неровными краями вершина горы. Вулкан находился в 50 км северо-восточнее Ключевской сопки и являлся центром ракетного полигона. В советское время это место было засекречено, но и сейчас туда не всех пускают, оно остается испытательным полигоном. Между тем мне становилось все жарче, белизна снежного покрова стала давить на глаза. Пришлось достать темные очки. Стало легче. Но двигаться по ледяному настилу становилось все труднее. Ворсистые твердые льдинки быстро начинали таять, превращая поверхность в "кашицу". Лыжи стало заливать водой. Надо было принимать другое решение. Свернул на снег под прикрытие высоких берегов. Но солнце не стояло на месте. К двенадцати часам оно уже "пожирало" всю пойму реки. Укрыться некуда. Лучи, отраженые от снега, обжигали лицо. Усталость навалилась быстро и довольно неожиданно. К часу дня я уже шел и думал о месте отдыха. Но везде был мокрый снег и вода. Наконец, на левом берегу заметил шесты. Поднялся к ним и обнаружил в метрах пятистах черное квадратное пятно, похожее на жилье. Двинул к нему, но это оказалось не жилище, а радиорубка, засыпанная на 2/3 снегом. Я завалился на железную крышу, нагретую солнцем. И почувствовал такое блаженство, что чуть не заснул. Но через некотрое время пересилил усталость, встал, разулся, снял мешок. Все мокрое разложил подсушить, а потом принялся за еду. Полтора часа пролетели незаметно.. Набравшись сил, я двинулся дальше. Через пару километров услышал лай собак и вскоре за повортом реки, на высоком берегу, обнаружил поселение. Только вместо домов там сояло несколько "кунгов" военного предназначения. Что это? Военная база? Склады? Радиоточка? Решил посмотреть. Стал подниматься по крутому подъему. Выскочившая свора собак, замедлила движение и убедила, что здесь есть люди. И правда, возле одного из строений, передо мной предстал широкоплечий мужик с окладистой бородой. Круглое лицо, вздернутый нос и добродушный приветливый взгляд. Внешний вид, появившегося передо мной человека, напомнил мне "вечного странника" из КП, журналиста Варсегова. Однако это был не он. Его имя Вадим, в простонародье Борода, так он представился мне при знакомстве. Времени долго находиться у хозяина этого "поселения" у меня не было, но за чаепитием он кое-что мне поведал. Работал в порту Усть-Камчатска, остался без работы. Через знакомых нанялся в рыболовецкую бригаду, организованную начальником лесоперерабатывающего комбината. Работает несколько сезонов бригадиром.
   - Стабильного положения и заработка нет, - говорил Борода, - однако за это время успел преобрести квартиру в Петропавловске и машину. На жратву,конечно, но хотелось бы и на материк съездить,однако,в этом пока проблема. Будем работать, пока платят. Сейчас жду ледохода. Как только вода очиститься, начнем невода закидывать.
   - А бригада где размещаться будет? Ведь все здесь военное.
   - Было военное, а сейчас хозяина нашего. Все, что здесь находится, выкуплено им у вояк. Придут люди, есть, где разместиться.
   На прощание Вадим сказал: "Дальше пойдешь, кого встретишь, привет от "бороды" передавай. Счастливо добраться!"
   "Кому хорошо, кому плохо, время покажет. Однако для инициативных людей сегодня раздолье. Какой-то начальник комбината взял и организовал фирму по ловле рыбы. Это, конечно, здорово, если эта фирма работает на предприятие, на людей, брошенных на произвол судьбы. Ну, а если этот начальник организовал свою личную фирму, да за счет предприятия она работает на его карман?" - думал я, продвигаясь по сырому, липкому снегу. И думы не давали мне покоя. Похоже, в очередной раз я становился молчаливым свидетелем разбазаривания имущества страны. Ближе к правому берегу, заросшего лесом, увидел затонувшую баржу. Только ее верхняя часть торчала на поверхности обледеневшей реки. Подойдя к ней, заметил на высоком берегу остова деревянных строений. Задерживаться не стал. Добраться бы до темноты к реке Радуга. Там мне сказали, что можно перекантоваться. Однако место, которое я только что прошел, оставило след в истори военных поселений и память о командире в/части, дислоцированной в этом диком месте. Мне рассказали в администрации района о том, как в 1957 году, вызванный на совещание, полковник вместе с собаками и каюром-солдатом ,не заметив образовавшейся за ночь полыни,провалились под лед. Только после освобождения реки от ледяного панциря, их останки были обнаружены и погребены на кладбище бывшего старинного поселения Нижнекамчатска. Трагичная судьба человека, прошедшего через Великую Отечественную войну и навечно оставшегося на берегу Камчатки. Про эту историю я вспомнил на другой день, когда, переночевав на рыболовном стане, продолжил путь дальше.
  
   ПРИВЕТ ОТ БОРОДЫ.
   К стану я приплелся в конец измочаленный. Ноги еле передвигались. Лыжи утопали в воде, вымывая последние остатки тепла из ботинок. Солнце уже садилось за сопки. Последние его лучи освещали вершины гор, вместе с ними уходила жара, уступая место холодным туманам. Домики я увидел по обоим берегам реки и свернул на правый, там было строений больше. Но, подойдя к ним, я никого там не обнаружил. По противоположному берегу бегала лайка,белой масти. Превозмогая усталость, двинулся через реку. Чем ближе берег,тем явственнее лай собаки. Вскоре ,словно из-под земли,появились двое мужиков. Через несколько минут я сидел в их компании. Моя потная и мокрая одежда висела возле печи. Комната просторная, сравнительно чистая, с двумя двухъярусными кроватями. Встретили меня приветиво. Оба Сергея. Один постарше - хозяин стана, который я уже осморел, пришел в гости к другому - помладше. Оба представители рыболовецких бригад, живут здесь давно, охраняя до прибытия основных групп общее хозяйство. Я им рассказал о себе, передал привет от Бороды - Вадима. Для меня это был подарок судьбы. Я отдыхал, наслаждался теплом и покоем. За разговорами время летело быстро. Сергей-старший вскоре покинул нас. Младший подготовил для меня постель и предложил ложиться отдыхать. Уже сквозь дремоту, я услышал его историю жизни. Она была коротка, но насыщена нерадостными событиями. За свои 28 лет, Сергей успел закончить школу, отслужить в армии, побывать в Чечне, отсидеть в тюрьме за мордобой и спиться.
   - Но последние два года работаю с отцом. Он бригадир рыболвецкой бригады. Сюда сам попросился, - рассказывал хозяин стана. Здесь спокойнее. Друзей нет, пить не с кем.
   Сергей был рад встрече со мной и не скрывал этого. Внимательно прислушивался к моим рассуждениям о смысле жизни. Может, они в какой-то мере помогут ему определиться в своем существовании, выбрать достойное место для себя, подумать о своем будущем. Из нашего разговора я понял, что он не совсем потерянный человек. Я буду рад, если мое появление и беседа окажут положительное воздействие на его сознание. Мы расстались друзьями.
  
   ВСТРЕЧА С МЕДВЕДЕМ.
   Лыжи скользили по обледеневшей поверхности снега. Приходилось прилагать дополнительные усилия, чтобы дать им нужное направление. Через час ходьбы я вышел к церкви, стоящей на левом берегу реки.Вышел к ней,оказалось место не совсем заброшенное.Справа, от заного построенной церквушки,находился жилой дом.В километре от берега виднелось несколько,недавно отстроенных,котеджей для туристов "о них мне говорили в администрции района".К ним я не пошел,в обитаемый дом также не стал заходить.Щелкнув несколько раз с фотоаппарата,пошел дальше. Пройдя километров пять, я увидел группу людей у правого берега. Они, очевидно, готовились к ловле рыбы. Река в этом месте расширялась, и до берега расстояние уже составляло более километра.
   На запорошенном снегом льду виднелись следы вездеходов. Здесь в центральной и северной части полуострова это был один из основных способов передвижения. Но в связи с плохим завозом горючего и дикими ценами на него стали все чаще использовать собачек. Старые средства доставки еще не были забыты. Я пытался двигаться быстрее, помятуя о солнце, которое было пока скрыто окружившими реку высокими, обросшими кустарником и деревьями сопками. И вскоре вошел в так называемое "Урочище Щеки". Подступившие высокие крутые берега таили в себе тишину и тревогу. Я удесятерил внимание. Шел и всматривался в каждый темный предмет на поверхности ледяного поля, каждое темное пятно на склонах сопок. Опасность угрожала со всех сторон. При встрече с хозяином тайги, избежать ее становилось все труднее. Но мне пока везло. Следы косолапого встречались часто. Единственным моим оружием оставался громкий мат и дополнение к нему - фотовспышки. Фотоаппарат был под рукой, но поможет ли при столкновении? Как ни старался, но 4 км в час были стабильны. В полдень солнце пробило вершины сопок и опять обдало жаром окружающий мир. Снег стал подтаивать с молниеносной быстротой. Во рту пересохло настолько, что я потянулся за флягой, но ее в кармане рюкзака не оказалось. Пришлось развязать мешок, но и там обычного моего запаса, холодного чая, не было. Трагедии не ощутил, но это усложнило ситуацию. "Где я ее оставил? Или потерял?". Ответ вскоре всплыл в воспаленном от солнца сознании. Утром, прежде чем идти дальше, я залил ее горячим чаем, вынес на улицу и воткнул в снег, думая при отходе забрать, но провозившись с лыжными палками, забыл. Обозвав себя дураком, кинул горсть ледяного снега в рот. Полегчало , но ненадолго. Надо было искать место для отдыха. Еще целый час понадобилось на поиск. Мешали глубокий снег и густой тальник. Наконец, вышел на березовую рощу. Шатаясь от усталости, прислонился к корявой белостволице. Но не так просто развести костер. Сняв лыжи, тут же оказался по пояс в мокром снегу. Пришлось утрамбовывать площадку. Костер разводил прямо в дупле старого дерева, используя для этого многолетнюю кору березы. Сорок минут понадобилось для того, чтобы я подкрепился и передохнул. Уже, собирая столовые предметы в вещмешок, услышал за своей спиной хруст вдавленного снега. Оглянулся и увидел мохнатого. Он находился от рощи, где я столовался ,в 50-70 м ниже по течению. Медведь топтался на месте, отряхивая с себя снежные комки, очевидно, только что спустился с сопки. "Все! Допрыгался Федорищев," - подумал я и мгновенно оказался за деревом. Не без боязни за свою "драгоценную" шкуру стал наблюдать за бурым. Костер еще горел, обдавая меня вонючим запахом, но я этого не замечал. Однако в голове рождались планы самозащиты. Удирать по реке было бессмысленно. Защищаться практически было нечем. Хотя в ход могли бы пойти лыжи, палки и то, что оставалось от костра. На крайний случай - это бросок по крутому склону, обросшему березами. Отряхнувшись, косолапый направился было в мою сторону. Однако через несколько шагов остановился и, подняв морду, стал с шумом втягивать в себя воздух. Что-то ему не понравилось, и он, недовольно фыркнув, свернул в другую сторону. Я облегченно вздохнул. Пронесло! Быстро надев лыжи и закинув за спину мешок, я стал выбираться из рощицы. Поскорее от этого места! Но талый снег не давал мне развить скорость, так что через час ходьбы, мне пришлось снизить "обороты" и перейти на обычный шаг. К шести часам вечера я заметил на правом берегу антенну. Сердце возликовало. Здесь должны быть люди и жилье! Сил было маловато, но шаг прибавил. Стержень антенны становился все ближе. Наконец, голая возвышенность. Мачта, закрепленая тросами, встала передо мной, но вокруг - безмолвие. Оглядываюсь по сторонам. Может, где в кустарнике увижу крышу долгожданного жилья. Нет ничего и никого. Разочарование. Неужели это и есть ГМС? Не может быть! Надо идти дальше. На ногах "пудовые гири". Впереди - место, где река сдавленна с обеих сторон двумя высокими сопками. Оттуда слышится шум. В мозгах одна мысль: "Где гидрометеостанция?" Вдруг показалась открытая вода - это, пожалуй, пострашнее медведя. Подхожу к краю ледяного поля. Куда дальше? Как лучше обойти это водяное пространство? А что если при выходе из урочища тоже вода?
  
   В ЛЕДЯНОМ ПЛЕНУ
   "Вода! Вода! Кругом вода!" - проносится в сознании мотив известной песни. Но не до песенок. Решаю идти правым берегом. Может быть, в дальнейшем не надо будет перебираться через реку в г. Ключи? До него остается около 50 км. Заворачиваю за береговой выступ и вижу в одном километре от себя на правой стороне реки поднимающийся сизый дымок. Иду по краю льдины. Опасно. Слева - кустарник. Попытаться пойти по нему, но лыжи проваливаются, запутываются в тальнике. Перехожу опять на край льдины. Слышится резкий треск, и я соскальзываю вниз. "Боже!" - проносится в голове. Очередной раз с благодарностью вспоминаю своего физрука Александра Васильевича, который еще в пятом классе увлек меня заниматься гимнастикой, акробатикой. Что помогало мне неоднократно в опасных для жизни ситуациях. И на сей раз спортивные навыки пригодились. Пока голова восклицала, руки успели вцепиться в острый край обломанной льдины. Удар отвалившегося ледяного поля также не был резким. Вода смягчила падение льдины. Дальний край ее стал мягко утопать в воде. Край, за который я держался, уткнулся в земляной берег. Я повис под углом к воде. Ноги беспомощно скользили по поверхности, пытаясь найти опору. Я заставил себя успокоиться, а затем подтянулся на руках к краю. Рывком забросил левый локтевой сустав, отдышался, попытался зацепиться ногой, но мешали лыжи. И не только они. С помощью зубов снял палку с правой руки, подсунул ее под берег. Получился упор. Затем с огромным напряжением освободил ноги от лыж. Сил выкидывать их на берег уже не было, поэтому втыкал рядом с палкой. Получилось что-то наподобие настила. На него-то я и закинул вначале одну ногу, а затем и все тело. Выйти на берег уже не представляло большого труда. Силы были на исходе. Время позднее, оставаться на морозе в ночное время вовсе не хотелось, поэтому я стал как можно быстрее собираться. Доплелся до домика, заваленного снегом по крышу, до темноты. Встретил меня дружный лай привязанных собак. Их было штук пятнадцать. Я обошел дом и остановился возле входа. К двери спускались ступеньки, открытые в снежном двухметровом пласте.
   - Хозяева есть? - крикнул я и стал снимать лыжи в надежде, что кто-то выйдет, или самому придется спуститься вниз. Я еще возился с лыжами, когда в дверях показался высокий стройный мужчина с белой бородой и шапкой на голове. Это был начальник гидрометеостанции урочища "Большие Щеки" Сукоркин Александр Васильевич...
  
  
   ХОЗЯИН КАМЧАТКИ.
   Хозяин домика, погребенного в снегу, в который мы вошли, спустившись по снежной лестнице, оказался приветливее, чем мне показалось в первый момент.
   - Раздевайся, - предложил он, когда мы вошли в комнату. В лицо дохнуло теплом.
   Я осмотрелся. Справа стояла печь, чуть дальше - вешалка, слева - рукомойник и стол. Узкий проход вел в другую комнату. Стены и потолок давно не белены. Через маленькое окошко еле пробивался дневной свет, которого становилось с каждой минутой все меньше и меньше. Наконец, он исчез и наступила темнота. Хозяин зажег керосиновую лампу. Я стал стягивать с себя влажную одежду.
   -Давай мне, - сказал Александр Васильевич и, не слушая моих возражений, стал развешивать над печкой мою амуницию. Самыми мокрыми были ботинки. Кожа набухла от воды, она была и внутри. Снег и ледяная вода реки Камчатка, куда я чуть не нырнул, сделали свое подлое дело. Обувь была поставлена прямо на теплую печь.
   -Однако издалека идешь! - воскликнул начальник ГСМ, читая официальное письмо, данное мне городской властью нашего города. В знак согласия я молча кивнул головой, одновременно уплетая домашнее рагу, подогретое на сковородке и предложенное мне. Но явно не из говядины и свинины. В его привкусе было что-то знакомое, но что? Я не мог вспомнить.
   -Ты ешь, ешь, - между тем говорил хозяин. - Я перед твоим приходом уже поел, поэтому не обращай на меня внимание.
   Мне не очень удобно было объедать очередного отшельника, но доброжелательство и гостеприимство обезоруживали, да тяжелейшие условия перехода порядком истощили силы. Организм требовал быстрого восстановления, так что приходилось и это учитывать, поэтому, внимая его просьбе, уплетал за обе щеки. Насытившись, я откинулся на спину "древнего" стула. Хозяин убрал сковородку со стола и налил чай.
   -Ты проходя по реке не видел медведей?
   -В полутора километров отсюда како-то на заднице скатился с сопки. Пытался идти к вам, но, очевидно, почуял запах моего костра и ушел в обратную сторону.
   -Бурый?
   Я кивнул головой.
   -Тогда не тот. Здесь где-то белый бродит. Два дня назад приходил прямо к дому. Пока я разобрался, сбегал за ружьем, его уже след простыл. Не совсем ясно как он в эти края попал. Такого еще не было за свою службу в этих местах.
   -Давно здесь?
   -Вообще в этих органах работаю девять лет, а именно здесь - четыре года.
   -А семья есть?
   -Есть. Живет в Петропавловске. Одно время в разводе был. Сейчас опять вместе.
   -А что так?
   -Да как тебе сказать. Я же не всю жизнь работаю в геометеослужбе. До перехода на рыночные отношения был секретарем обкома комсомола. Вот, посмотри! - Александр Васильевич вынул из шкафа альбом и показал мне несколько фотографий. На них молодой цветущий мужчина, в кругу элегантно одетых людей, явно не из простого сословия.
   -Это мои коллеги по работе и приезжие из Москвы. Тогда было поспокойнее. Ну когда началось это, не у дел оказался, пошли дрязги в семье. Оставил квартиру и все нажитое, устроился в метеослужбу. Вначале командировки, а затем здесь, на одном месте. Зимой скучновато, но летом - красота.
   -А семья?
   -Вроде в последние годы все наладилось. Летом приезжают ко мне, сюда, попривыкли. Я в Питере также подрабатываю.
  
  
   ОТКРОВЕНИЯ ПАРТФУНКЦИОНЕРА.
   Конечно, мне было интересно и любопытно услышать от бывшего партфункционера о его судьбе. Я думал, что все бывшие руководители комсомольских организаций ушли в бизнес, стали коммерсантами, предпринимателями, демократами, оказывается не все смогли перестроиться, приспособиться к новым условиям. Вспоминались свои, с которыми мне приходилось встречаться и работать в Калининграде, будучи военным комиссаром. Вот как жизнь меняет людей... Да и сама жизнь меняется. Вот уже сколько лет, как стали приоткрывать занавес афганских событий, более открыто заговорили о войне, о цинковых гробах, об общественных организациях. Тогда-то комсомолу было приказано взять под свой контроль образования и действия этих организаций, связанных со службой в армии и войной в Афганистане. Комсомол рьяно взялся за дело: собрания, совещания, военно-спортивные, культурные и прочие мероприятия. Даже похороны и определенные даты не обходились без его участия. И на все это где-то находились средства, активисты. Наступил 1991 год, год начала капитализации страны. Наступила эпоха личного обогащения. Изменились карьерные горизонты. Идеалы добра, взаимопомощи, товарищества ушли в "глубокое подполье". Вместо лозунга: "Человек человеку - друг, товарищ и брат" пришел другой: "Человек человеку - волк". И благородные, идейные мальчики, совсем недавно возлагающие с грустным выражением на лицах цветы на могилы своих сверстников, погибших при исполнении, в одночасье превратились в вельмож, которым абсолютно безразлична не только судьба одного погибшего за идею государственности, но и самого государства в целом. Сегодня они стараются не думать ни о цветочках на могилах, ни о памятнике для всех погибших в Афганистане, Чечне и других местах бывшего СССР.
  
  
   ВОТ ИДУ ПО КУСТАМ Я,В ЛЫЖИ ОБУТЫЙ...
   В семь часов утра я вышел из домика, встал на лыжи, под которыми заскрипел подмороженный за ночь снег. Собаки продолжали тявкать, но не так злобно, как при встрече. Небо было затянуто серой пеленой. Что оно обещало, известно было только Богу. Камчатка в отношении погоды непредсказуема. Мгновенно все меняется. На ясный солнечный день может вдруг опуститься серый туман, пойти снег или дождь, а может снег перейти в дождь или наоборот: дунет ветер и завоет все вокруг, запружит. Путник, выходя, не может знать, что его ожидает впереди. Он всегда должен быть готов ко всему. Мне везло, я двигался в хорошую погоду, но другая напасть преследовала меня: талый снег и полыньи. Река начала очень быстро освобождаться ото льда. Повсюду начал раздаваться треск, плюханье отколовшихся льдин, которые за короткое время исчезали в воде. Подойдя к мысу, я оглянулся. Сукоркин еще стоял и смотрел мне вслед. Я поднял руку и сделал прощальный взмах. Он ответил тем же. Крутой поворот влево - и хозяйство начальника ГМС скрылось с поля зрения, а впереди меня оказался край ледяного поля. Под него с грохотом устремлялись быстрые воды большой реки. Вот и все, надо выходить на берег. Посмотрел вперед. Сплошные кустарники и глубокий снег. Стал пробиваться в береговую зону. Преодолев первую полосу кустов, лыжи по щиколотку провалились в мягкий снег. Дальше должно быть еще хуже. А что сделаешь, надо идти. И я шел, все глубже проваливаясь в мягкое, насыщенное водой покрывало. Мало этого, стали попадаться глубокие ручьи, которые нельзя было не перейти, ни перепрыгнуть. Прорываясь сквозь кустарник и низко растущие березы, начал искать пути объезда. После часа утомительного преодоления снежно-водяной преграды вырвался на частичную свободу. Облегченный вздох. Впереди белели ровные поля и небольшие возвышенности, обросшие березами. Для ориентировки поднялся на голую сопку. Сразу же за ней начиналась пойма реки Камчатки, сама она извивалась синей лентой в километрах трех от сопки и тянулась за горизонт. Двинул по ровному полю вдоль реки.. На открытой местности хорошо просматривалось небольшое озерцо. Вдруг послышался шум, и над головой пролетела стая лебедей,которая опустилась на воду. Стал осторожно подходить к озеру, вытащил фотоаппарат, но сфотографировать не удалось, они поднялись и улетели. Досадно. Опять кусты. Почувствовал усталость, пора отдохнуть. Ищу место и натыкаюсь на свежий след медведя, идущего от реки. Тревожно забилось сердечко. Огляделся. Боже! Он совсем рядом. В 30-40 метрах от меня стоял высохший ствол дерева, рядом с ним лежал другой. За ним и находился косолапый, который увлеченно перебирал что-то в своих мощных лапах. Зато меня ударило в пот, и я осторожно стал уходить в сторону от греха подальше и под защиту кустарника. Ноги сами подгоняли меня. Усталости я уже не чувствовал. В сознании одно желание: как можно быстрее уйти от этого опасного места. Однако, убегая от одного, натолкнулся на след другого, потом третьего. Слава Богу, этих тварей я не видел. Выбившийся из сил, преодолев очередной закованный в ледяной панцирь ручей, я плюхнулся на сваленную березу. Полчаса полного покоя восстановили часть сил. Развязал мешок и нащупал там большой кусок мяса в целлофане.
   -На, возьми, - сказал мне перед уходом Сукоркин, - это вареный кусок медвежатины. Пригодится.
   Я стал отнекиваться. Однако он настоял и правильно сделал. Только сейчас, вонзив зубы в этот студеный и скользкий кусок, смог я оценить заботу начальника станции. Почти килограмм уместился в моей утробе. Еще полчаса отдыха. Кружка чая, - и я снова на ногах. Сориентировавшись по туристической карте, я положил ее в карман и шагнул дальше. Из кустов неожиданно выскочил заяц. Заметив меня, встал как вкопанный, пошевелил носом, ушами - и был таков. За лесом выглядывала вершина Ключевского вулкана, за рекой Камчаткой - вулкан Шивелуч. Над ними стояло яркое весеннее солнце. Его жаркие лучи отсвечивали медленно бегущие облака, придавая им ярко-молочный цвет. Вершины вулканов были в снегу. Только на вулкане справа та часть, откуда вырывались клубы пара, оставалась свободной от белизны. От берега реки я поднялся на косогор и осмотрел сторожку, состоящую из небольшого домика и полуразвалившегося сарая. В случае чего есть где переночевать!
  
  
   НОЧЬ НА ПОЛИГОНЕ.
   Дальше - спуск, и опять деревья, кустарники и рыхлый снег. Преодолев все это, натыкаюсь на новое препятствие. Полноводный приток реки Камчатки Хапица. Меня предупреждали, что при слиянии она безо льда. Я подумал, что возможно выше ее перейти? Почти часовая борьба с рыхлым снегом и кустами вверх по течению не дали положительных результатов. Пришлось возвращаться к ее устью. Счастье и здесь улыбнулось мне. Недалеко от слияния двух рек, я увидел рыбаков. Они колдовали над установкой сети. Зову на помощь. И через полчаса я у них в лодке. Потом пересадка на другую, и вот, оставшиеся 15 км без особых приключений привели меня в г. Ключи. Снег горбился между домами. Освободившиеся от него отходы жизнедеятельности разумного существа, придавали поселению запущенный и унылый вид. Только территория, где размещались воинские части и пятиэтажные здания для семей военнослужащих, выглядела осколком цивилизации. Хотя, как и везде в зимне-весеннее время, заборов здесь не существовало.
   Я, пробираясь по двухметровому слою снега,их просто не замечал, потому что они были скрыты под ним. С большими усилиями я перешагнул порог оперативного дежурного полигона и свалился на скамейку. После изучения документов, мне представили возможность переговорить с начальником штаба полигона. Разговор закончился устройством меня в кэчевскую гостиницу, где я провел два дня и три ночи, восстанавливая силы. Прежде всего я привел себя в порядок. Горячей воды не было, поэтому пришлось купаться в холодной. Постирал комбинезон, от которого разило на целую версту костровым дымом. Развесив белье на теплую батарею, я еле доплелся до кровати. Несмотря на усталость, сон пришел не сразу. Тело после тяжелейшего перехода не могло успокоиться, напряжение ощущалось даже на кончиках пальцев. Сознание постоянно возвращалось к прошедшим событиям, но все же усталость взяла свое. Сон накатился многотонной глыбой.
   Просыпался тяжело, время было позднее, однако необходимо было пойти в администрацию города и сделать соответствующие отметки в документах. Пересилив дремоту, я встал, оделся, привел себя в порядок и вышел наружу. На очищенных дорожках - лужи. Снега было еще много, но он быстро таял, создавая местами непреодолимые водные преграды. Небо чистое. На нем - яркий диск, который одним краем опирался на вершину белого величественного вулкана. Он был совсем рядом, огромный, с ровными краями и, вьющимися от самой высокой его точки, дымком. Ключевская сопка - самый высокий действующий вулкан в Евразии, своей белизной слепила глаза и неимоверно притягивала к себе. Взойти бы на нее! Однако я знал, что в такое время этого делать нельзя. Ежеминутные обвалы, камнепады, лавины не позволят забраться и на половину горы. Поэтому, отогнав эту мысль, я пошел по раскисшим дорогам вниз к реке.
  
  
   МОЛОДЫЕ В ГОРОД, СТАРИКИ В ДЕРЕВНЮ.
   В администрации меня проводили в кабинет главы города В. П. Сиротиной. Через несколько минут нашей беседы, в кабинет зашел и сам глава В. Р. Афанасьев. Высокий, седой, солидного возраста. Он выслушал меня, пожалел, что я прибыл в такую распутицу.
   -А то съездили бы на рыбалку, поговорили бы с людьми, повосхищались бы красотами здешних мест, возможно, забрались бы на вулканы.
   -Какие вулканы? - отпарировал я, - на ногах еле стою после такого марафона. Отдохну еще немного, а послезавтра опять в поход.
   -Да, жаль. Однако, чем мы можем помочь, Валентина Павловна?
   Заместитель пожала плечами - мало ли кому тут приходится помогать...
   -Не надо об этом думать, Владимир Иванович, у меня все есть. Роспись в дневнике мне поставите, и я пойду в гостиницу отдыхать.
   -Хорошо, сделаем, но давай мы тебя отвезем хотя бы до дивизии.
   Глава взял трубку и соединился с и.о. командира полигона.
   -Александр Петрович! Ты не можешь послать свою машину за путешественником из Калининграда? Парень устал, надо помочь. Что, нет бензина? Ну, хотя бы в долг. Горючее привезут, рассчитаюсь. Все равно нет? Ну что же придется извиниться.
   Владимир Иванович с тяжелым вздохом положил трубку на аппарат и развел руками:
   -Такие вот пироги, путник. Вы уж простите власть, которая даже в таком мелком деле не в состоянии оказать помощь. Везде одни долги. Горючего нет и в течение двух недель не предвидится. Город без света, включаем электродвигатели только тогда, когда идет в больнице операция. И такое положение не только у нас, по всей Камчатке. У военных все НЗ слили. Если бы не они, то вымерли бы.
   Вдруг он спохватился, взглянул на часы и заспешил на выход, еще раз извинившись.
   -Тяжеловато, наверное, ему в таком возрасте руководить? - спросил я Валентину Павловну.
   -А что сделаешь? Сейчас молодежь не очень идет на руководящие должности. Предприятия не работают. С воинской части ничего не возьмешь, хорошо еще сами себя как-то содержат. Да, кроме того, разъезжается народ отсюда. Видели пустые дома? Занять людей нечем. Заработков никаких. Рыба? Это временное явление. Область нас вспоминает только во время путины. А Владимир Иванович стал главой города после неоднократной просьбы самих жителей. Он пенсионер уже со стажем.
   Пришла председатель совета ветеранов Лукман В. Н., посетовала, что не может собрать "афганцев", их в городе было всего трое, что я не могу встретиться со школьниками. Но я на самом деле не мог никуда идти. Измученный организм требовал отдыха, поэтому, добравшись до гостиницы, я, не раздеваясь, лег на одеяло, только в два часа ночи снял с себя одежду.
  
  
   ПРИНЦИПИАЛЬНЫЙ РАЗГОВОР
   Еще день, и я снова был в движении. По пути зашел к Суротиной, оставил у нее лыжи, так как у нас был договор, что она передаст их сестре. Не мои лыжи, все-таки. Первые десять-пятнадцать километров дорога была накатана, хотя и часто встречались лужи и вымоины, но передвижение не представляло большой сложности. Осложнения начались, когда мои ноги стали утопать в грязи. Попытка пойти по снегу не увенчалась успехом, так как я чуть не остался без сапог, которые при первом же выходе на наст провалились почти на метр. Пришлось отказаться от этой мысли. Так я и прыгал, как заяц, с одной кочки на другую, пока не выбрался на основную трассу. Стало легче. Пора было подкрепиться. Прямо на обочине дороги я развел костер из березовой коры. Растопив снег, приготовил бульон и чай. Открыл банку тушенки. Чай не вызвал восхищения, однако все ушло в утробу на восстановление утраченных сил.
   Девять часов в пути пролетели незаметно. Утренний туман рассеелся. Солнце неприятно жарило. Досаждали густая пыль, поднятая редко проскакивающими машинами, и щебенка со своими острыми краями. До поселка Козыревска оставалось не более 20 км, когда меня подобрал "Урал", груженный досками. Старший машины предприниматель по имени Сергей был против всяких льгот ветеранам войны, что меня особенно коробило.
   -Они такие же, как все, кто служил в армии, - горячо убеждал он меня. - Предоставляемые им льготы раскалывают общество, создают излишнее напряжение, выращивают нахлебников. Никаких привилегий, в том числе и квартиры, - все должно быть на равных. Только, может быть, инвалидам коляски, да реабилитационные центры.
   Я был не во всем с ним согласен, если государство сейчас, при действующем законе, пытается забыть о своих обязательствах по отношению к тем, кто выполнял его же приказ, то что оно будет делать с этой категорией, если все это отменить. То же самое общество, которое сегодня недовольно появлением молодых ветеранов при закрытии законодательной основы не станет ли оно плевать вслед инвалиду войны? Ведь в народе всегда находились подонки, не признающие никакой морали.
   Сергей по приезду в Козыревск разыскал помощницу председателя поссовета Кузнецову В. К., которая с его разрешения определила мне место для отдыха.
  
  
   ВИЗИТ К МЕСТНОМУ РЕПИНУ.
   Виктор Иванович оказался очень приветливым человеком. Поистине человек красит дело. Когда на другой день я зашел к нему в контору, то увидел в небольшом деревянном здании чистоту и уют. Сразу же бросилось в глаза уважительное отношение прибывающих к нему по делу людей. За то время, что я находился у него, он принял пятерых посетителей, и ни один не ушел, не решив свою проблему. Оперативность, участие, доброта всегда присутствовали при разговоре. Жители поселка были довольны своим начальником, почти все отвечали, что им повезло с председателем. Сам поселок был расположен на высоком берегу реки Камчатки. Улицы ровные, широкие и прямые. Брошенных домов я не видел.
   -Да ты что? - удивленно отвечал на мой вопрос председатель. - Какие уезжающие, наоборот стали приезжать, проситься на постоянное проживание. Не всем, но даем участки, строят дома сами, а мы чем можем - помогаем. Здесь одна проблема - работа, но пока и с ней справляемся. А люди какие у нас! Я тебя хоть с одним познакомлю.
   Я стал отнекиваться, ссылаясь на то, что надо идти дальше. Но он был категоричен.
   -Ничего, переспишь еще одну ночь, а сейчас я созвонюсь с Александром Петровичем, и мы поедем к нему в гости. Познакомишься с нашим местным Репиным.
   Через несколько минут мы уже мчались по улицам к дому местного художника Мешкова А. П. У ворот, когда мы подъехали, нас поджидал пожилой мужчина в шапке, черной фуфайке и кирзовых сапогах. Поздоровались. Он пригласил в дом. В нем нас ждал горячий чай, оладьи и хозяйка, такого же возраста, как и хозяин. Зайдя в гостиную комнату, я опешил. Все стены были увешаны картинками. Не все они были совершенны, однако душа художника просматривалась в каждой. Уровень живописца-любителя был высок и вызывал восхищение. Диапазон жанра был широк. От цветочных натюрмортов до исторических эпизодов. Особенно ярко выделялись картины о Степане Разине: как он бросает княжну в "набежавшую волну" под ропот своих соратников, а также из истории первобытного периода. Вот жили же люди: не понравилось - и в воду! Целая маленькая картинная галерея. Хозяин во время беседы принес несколько картин и изделий ручной работы, в том числе ножи с изящно сделанной резьбой на рукоятке. Я не мог не восхищаться увиденным. Заниматься художественным творчеством Анатолий Петрович начал поздно, после сорока лет. В один момент озарило, что он может, и в руках появилась кисть. Природный дар проявился сразу и остался с ним до конца жизни. Во время нашей беседа ему уже шел 73-й год. Каждый год в июне прямо во дворе своего дома он проводит выставки. Но намою просьбу сделать несколько фотоснимков его работ, он ответил отказом. Ну что же, у каждого автора свои права. От Мешковых я вышел в одиннадцать часов и сразу же пошел на переправу, до которой было 13 километров.
   Перед самой переправой дорога проходила по огромному сухому разливу, покрытому черным песком и камнями. Из песка местами торчали ветки кустарника, обломки деревьев и речной катер. Очевидно его сюда занесло во время сброса воды с Ключевсой гряды вулканов. Попасть в такую ситуацию я бы не пожелал даже моему заклятому врагу. В дальнейшем, бродя по вулканам, возле Вилючинского увидел огромный камень, на котором выбит некролог четверым, погибшим в лаве. Они ехали на "уазике" в сторону вулкана Мутновский. До перевала оставалось 1,5-2 км, когда вдруг высоко в горах раздался мощной силы хлопок. Никому из пассажиров не могло прийти в голову, что произошел сброс огромной массы воды из накопленного от таяния снега водоема. Водяной вал ринулся вниз, увлекая за собой камни, земли, вырванные с корнем кусты и деревья. Пассажиры забеспокоились лишь тогда, когда до них стал доноситься грохот приближающейся лавины. Но было уже поздно. Максимальная скорость не могла их спасти. Накатившаяся с огромной скоростью темная масса подхватила машину и бросила в бушующий поток. Несколько дней спасатели бродили по следам лавины в поисках людей. Машина была разорвана в клочья и разбросана по частям на всем пути движения лавины. Обнаружено было только одно безжизненное тело. Другие навечно исчезли в бушующем океане стихии. Такова их судьба.
   По реке от одного берега до другого курсировало два парома. Ждать пришлось недолго. Река плавно несла свои еще мутные воды. Она не совсем еще очистилась ото льда. Ледяные осколки иногда выскакивали из-за поворота и подхваченные мощным потоком уносились вниз по течению.
   Подошедший паром принял очередную партию техники и людей и подталкиваемый катером устремился к другому берегу. Вскоре я уже бодро шагал по дороге в южном направлении. Солнце стояло в зените, весело освещая совсем недавно освобожденную от снега землю. По обеим сторонам дороги - равнинная местность, наполовину затопленная водой. У самой ее поверхности стремительно проносятся стрекозы. Изредка откуда-то из кустов доносится свист. Сквозь воздушную рябь просматривается синяя гряда Серединного хребта. Редко проскальзывающий автомобиль обдает меня едкой дорожной пылью. Острые края мелкой щебенки все ощутимее сквозь подошву резиновых сапог. Душно. Я вглядываюсь в дальний край убегающей от меня дороги и вижу одиноко движущуюся на горизонте фигуру. Попутчик? Смогу ли догнать? Все веселее, чем одному. Прибавляю шаг. Но не бегу. Слишком далеко от силуэта. Время как бы застыло, но "цель" все больше увеличивается в размере. Значит, я иду быстрее ее. Еще немного, и я отчетливо вижу мужскую фигуру.
  
  
   НЕЖДАННЫЙ ПОПУТЧИК.
   Через некоторое время мы поравнялись. Солдат, закинув шинель за спину, бредет в нужном для меня направлении.
   -Ты откуда и куда бредешь, служивый? - не прекращая движения спрашиваю у его.
   -Из Ключей до Петропавловска-Камчатского. Отслужил срочную, иду устраиваться на работу.
   -Служил-то на полигоне?
   -Да, - отвечал, прихрамывая, молодец.
   -Почему пешком, один? - я все не унимался с вопросами.
   -Обещали вертолетом подбросить, но не оказалось солярки, которую должны были привезти 11 мая. А я не захотел ждать. Вначале не отпускали, так пришлось сослаться на то, что якобы за мной приехали родственники. Не знаю, поверили или нет, но отпустили.
   -Так и идешь пешком?
   -Да! Да! Да! Пешком... Иду... Со вчерашнего дня. Ночевал в Козыревске. На попутную никто не берет. Так бы ничего, но ноги натер.
   Парень чертыхнулся. Я поинтересовался, что у него на ногах. Оказалось - одни носки. Кирзовые сапоги и носки явно не подходили для больших переходов. Но что сделаешь, надо было двигаться, и я отдал ему свои запасные. Тот не побрезговал.
   Так мы шли уже вместе, и расстояние за разговорами незаметно сокращалось. Солдат не поехал на Крагинский остров, откуда был родом, а добирался до областного центра для того, чтобы никто не знал и не ждал. Это был "новый Ломоносов", который решил самостоятельно проложить курс своей дальнейшей жизни. Мы с ним расстались на перекрестке дорог. Попутная машина не без моей помощи, забрала его и увезла в Петропавловск, а я, присев на ограждение перехода, снял сапоги. Подошва ног "горела огнем". От физического перенапряжения и яркого солнца отчетливо доносились удары пульсирующей крови в висках. Я развязал опухшими пальцами вещмешок и вытащил пищу. Торопиться было некуда. Я стал дожидаться попутной машины в сторону поселка Эссо, где мне сказали, были теплые источники. Время перевалило за шесть часов вечера. Я успел перекусить. Обувался уже на ходу, забираясь в автобус. Час езды - и мы в районном центре Быстринского района, окруженного со всех сторон горами Серединного хребта. Сутки побыл я в нем. Покупался в бассейне, в ледяной воде реки Быстрой, полазил по горам и осмотрел музей под открытым небом. В этих местах снега давно уже не было Сквозь густую жухлую траву пробивалась молодая поросль Поселок находился у подножья старого затухшего вулкана. Прямо посреди некоторых улиц виднелись лужи термальных источников, порядком загаженные.
   Не желаем беречь то, что дает нам природа. Районный центр, где я находился, располагался в небольшой долине, окруженной со всех сторон горами. Здесь ранняя весна, тепло, снег долго не задерживается. Местные коренные жители - эвены, до самой советской власти жили в изоляции. Может поэтому и на сегодняшний день в большинстве семей сохранились обычаи и традиции предков, национальные праздники и язык. Однако пришедшая цивилизация открыла и расширила горизонты развития С организацией аэродромной службы появилась связь с миром, с прокладкой дороги в поселок Эссо увеличился поток туристов, желающих полечиться в горячих термоисточниках.
  
  
   МОЙ ШУРИН ЛОВИТ РЫБУ.
   К вечеру следующего дня я был уже на перекрестке дорог, одна из которых вела к поселку Мильково. Через полтора часа езды на попутной машине я был у родни в другом районном центре. Долина реки Камчатки исстари была местом проживания ительменов, коренных жителей полуострова. Главным занятием их была рыбная ловля. Рыба являлась и основным продуктом питания. Современные ительмены (производная от "итэнмэн" - живущий, житель) ничем не отличаются от нас. Они стали почти незаметны в общей массе людей. Произошло смешивание с другими представителями народностей России, прибывающих для освоения Камчатки. Мой шурин Алексей в паспорте значится ительменом, несмотря на то, что его отец, участник ВОВ, по национальности украинец. Но он взял национальность матери, что дает ему сегодня право ловить рыбу без всяких "оброков". Это один из законных способов выживания. Родом он из деревни Кирганик, что находится у места слияния одноименной реки с главной водной артерией Камчатки. Я побывал и в деревне, и на реке, совершив при этом дополнительный 40-километровый переход. Погнало меня туда желание войти в контакт с моим далеким прошлым. Отсюда, с этих мест начиналась моя самостоятельная трудовая деятельность, связанная с неимоверными трудностями, опасностью и приключениями, радостным восприятием окружающего мира, восхищением открывшейся передо мной красоты природных ландшафтов. Впервые здесь мне пришло понятие неразрывности человека и природы, их единения м восприятия, чистоты и вдохновения. В свободное от работы время я поднимался на самые высокие места, преодолевая низко растущий стланник, опускался на мягкий ковер мха и, осматривая горизонт, дышал глубоко и тревожно с мыслью о том, что это скоро уйдет. Оно и ушло на целых сорок лет. Столько времени я не был в этих краях. Поэтому, сидя на берегу реки Кирганик и всматриваясь в ее бурный поток, я вспомнил один из эпизодов моей бродячей эпопеи. Караван навьюченных лошадей после тяжелого перехода в по лесу, а затем по каменистой местности вышел к переправе через реку. Здесь уже были горы. Вода в реке бурлила, пенилась, тащила с собой килограммовые булыжники. Скорость течения наводила сомнения и страх. Но необходимо было переправляться на другой берег. Мы проверили вьюки, подтянули ремни. Привязали веревки безопасности. Поступила команда на выдвижение первой паре - лошадь и человек Вперед пошли самые опытные. Шаг за шагом они медленно продвигались по бурлящему потоку, все больше углубляясь в ледяную воду. В метрах тридцати ниже река раздваивалась, правый рукав был завален бревнами. Когда передняя пара вышла на другой берег, все облегченно вздохнули. Несколько спотыканий о подводные камни заставляли напрягаться, но все прошло благополучно. Вторая пара тоже прошла без осложнений. Наступила моя очередь. Лошадь, которую я вел под уздцы, была молода, и мне и ей, очевидно, впервые приходилось принимать участие в таком мероприятии, поэтому нас обоих это волновало. Я шагнул в воду, держа в левой руке уздечку, в правой - кусок длинной ветки от березы. Она служила опорой. Лошадь неохотно шагнула за мной. Идти было сложно. Ноги скользили по камням, палку отбрасывало течением в сторону. Приходилось прилагать немало усилий, чтобы установить ее на дно, которое опускалось все ниже, а течение становилось все сильнее. До середины мы все-таки добрались без особого риска. Но вот стоило животному оступиться, как я тут же почувствовал хруст в левом плече и кувыркнулся в бурлящую воду. Течение подхватило меня и потащило в правый рукав. Мои попытки удержаться против водяного напора не увенчались успехом. Меня тут же сбивало с ног и тащило под завал. Палку выбило в первое же мгновение, пальцы рук скользнули по поверхности выступающих камней, не найдя за что зацепиться. Однако я делал попытки удержаться, понимая, что под завалом меня ждет смерть. До него оставалось несколько метров, когда понял, что мои усилия прибиться к берегу тщетны. Надо было принимать другое решение. И оно мгновенно созрело: использовать силу течения в свою пользу. Я развернулся спиной к нему и сжался словно пружина, готовый к прыжку. Надо было в нужный момент выбросить своё тело как можно дальше на лежащие впритык друг к другу бревна. Это был единственный шанс остаться в живых. Очевидно, мне еще не наступило время умирать. Расчет оказался верным, меня забросило на два бревна, тело перегнулось в пояснице, ноги потащило под бревна. Я попытался согнуть их в коленях. Удалось. Напор на них уменьшился. Теперь надо было успокоиться самому и успокоить лежащие подо мной деревьям - они имели свойства поворачиваться вокруг своей оси. Отдышавшись, я стал потихоньку искать точку опоры. Наконец, определившись в какую сторону перевалить свое бренное тело, сделал мягкий перекат, освобождая ноги из воды. Теперь уже можно по-пластунски переползти к берегу по качающемуся настилу.
  
  
   СМЕРТЬ КАМЧАТСКИХ КОРОВ.
   Такое не забывается. Самый теплый на Камчатке Мильковский район. На его плодородных землях в разные столетия делались попытки выращивать все сельскохозяйственные культуры, вплоть до пшеницы, но неустойчивый климат "хоронил" все начинания, оставляя приоритет овощам, особенно картофелю. На милицейском посту мне предложили подождать попутку, но я отказался. Следующая ночная остановка состоялась в деревне Пущино. Приютила меня семья Липяговых. Лариса и Николай из Красноярского края. Он служил на Камчатке. Предложили после увольнения остаться на полуострове. Остался. Послали в совхоз скотником. Устроился, привез молодую супругу с двухлетним сыном. В совхозе было все: хороший заработок, квартира, дети учились в школе. Начало 90-х годов принесли новые преобразования. Начался процесс самовыживания. Большой, крепкий совхоз, специализирующийся на выращивании крупнорогатого скота, за пять лет превратился в бесхозное АО.
   -У нас в Пущино было на обслуживании до 2-х тысяч голов, - говорил Николай, - сегодня нет ни одной коровы. Вот своими руками два года забивал их и грузил мясо на машины. Думали, на пользу совхозу, но - дудки! Ничего хозяйство не получило из обещанного: ни племенных коров, ни новейшего оборудования, ни денег. Куда все убыло? Покрыто коммерческой тайной. Сегодня уже нет АО. С людьми рассчитывались лошадьми да оставшейся неисправной техникой. Единственный денежный источник - это работа хозяйки секретарем у председателя общественного самоуправления.
   Супруги Липяговы уже не надеятся на лучшую жизнь, они готовятся к отъезду к себе на Родину. И это из поселка, где уважают труд, но не любят бездельников и пьяниц.. Что удивило, так это то, что поселок не имел никакого отношения к староверам. Здесь жили и работали обыкновенные трудяги, у которых водка никогда не стояла на первом месте. За весь переход по России я встретился с таким местом впервые. Шел уже четырнадцатый день моего путешествия по Камчатке. Последние километры до Малкинского санатория доставались моим натруженным ногам особенно тяжело. Но как всегда, откуда ни возьмись, появились добрые ребята. Новый УАЗ-469, обогнав меня, вдруг остановился.
   -Куда путь держишь, батяня? - донеслось до меня из приоткрытых дверей, - садись с нами, довезем!
   От "батяни" меня покоробило. Эта была команда техработников Елизовского аэродрома. Познакомились, и они с ходу пригласили меня в свой аэродромский коттедж. Место всем хватило. Доброжелательные хозяева быстро ввели меня в свою компанию. Совместно мы приготовили уху из гольца, чай.. Они хорошо выпили, в том числе и за мой переход. На другой день я уже совместно с ними мчался в сторону Большерецка, расположенного на западном побережье полуострова. Здесь уже присутствовало чистое любопытство посмотреть на первый административный центр на Камчатке. С Елизово до областного центра я добирался пешком.
   15 мая 1999 года в 14 часов дня я подошел к стелле-символу Петропавловска-Камчатского, двум фрегатам "Петру" и "Павлу", в честь которых в 1740 году город получил название. Это был мой город, в котором родился и вырос, трудился и учился. Здесь я делал свои первые самостоятельные шаги, определившие мою дальнейшую жизнь и судьбу. Они снова привели меня к родному дому, но на этом моя жизнь и не закончилась, судьба еще не определилась. Все еще впереди.
   Петропавловск. Поселился я у старшей сестры. 30 лет назад на этом месте были отдельные деревянные домики, в которых в основном размещелись семьи военнослужащих. Сегодня это огромный массив пятиэтажек. Было чему удивляться. Только за 20 лет, что я не был на своей малой родине, появилось несколько микрорайонов. Город разросся и в ширь, и в глубь.
   Зайдя в один из книжных магазинов, я заметил красочно оформленный атлас и решил взглянуть в него, и то, что я увидел по росту численности населения приятно поразило. Приведу несколько цифр: 1767 год (год открытия города - 1740) насчитывалось в Петропавловске всего 100 человек. Начало двадцатого столетия - в нем было 400 человек, в 1916 году - 1700. Но вот наступил период советской власти - и цифры резко поползли вверх. 1950 год - 29, 4 тыс. человек, 1970 - 154,8 тыс. человек, в 1990 году - 272 тыс. человек. За последнее десятилетие рост значительно замедлился.
  
   ЗНАКОМСТВО С АЛКОГОЛИЧКОЙ.
   Навязанные России и народу реформы не обошли стороной Петропавловск и Камчатку в целом. "Прихватизация и капитализация" по-американскому образцу 18 века дают и здесь свои плоды. Иду между современными домами к себе в обитель, вижу возле дома горит костер. Над ними стояк из железных прутьев, на верхней части которого стоит кастрюля. Пожилая дама приличного вида сидит на корточках и чистит картошку. Подхожу.
   -Добрый день, госпожа!
   -Какая я вам госпожа? - слышу я в ответ дрожащий от злости голос, - издеваетесь? Господа в Москве сидят, а мы аборигены. Без света, без воды. Скоро юрты здесь ставить будем. Все теплее будет, чем в квартире.
   -Но это же реформы! При них всем плохо бывает. Вон в Америке в 1929 году тоже реформа была, пишут за три года дошли до тог, что собак и кошек съели, в некоторых местах на человечину перешли. Однако все обошлось. Сейчас Америка самая богатая страна в мире, деньги некуда девать. Вот и ты как-нибудь перекантуешься.
   Женщина помыла картошку и бросила ее в кастрюлю с кипятком. Грязную воду вылила (хорошо, что не на меня), а ковш глубоко засунула в сугроб и вытащила его заполненным снегом.
   -Сравнил тоже, - пробурчала она, - там Рузвельт был, а у нас Горбачев да Ельцин. Они друг с другом счеты сводили, до нас ли им было. Просрали государство., правители, а теперь мы снег топим для еды и мытья.
   -Продадут нас! Продадут! - включилась в разговор стоящая недалеко женщина с лицом синюшнего цвета.
   -Кому ты нужна, Наталья? Алкашка несчатная! А если захотят купить, то не нас с тобой, а землю камчатскую, она гораздо привлекательнее, чем люди.
   -А нас-то куда? Им что, работники не нужны? Может, они здесь заводы пустят, людям зарплату платить будут этими, как это? Долларами! Свет, тепло, воду пустят!
   -Да, тебе бы все дай?! Может, и пить бросишь?
   -Брошу! - вдруг твердо обрезала Наталья, - ты что считаешь меня совсем дерьмом? Почему-то президента не считают пьяницей, а он Союз пропил.
   "Вот это политбеседа!" - подумал я. Вклиниваться не хотелось. Я считал себя умнее и попрощавшись, пошел дальше. Лаврируя между домами я увидел еще несколько очагов "перестройки", но подходить кже не стал, и так все ясно. Отступлением от "цивилизации" воспользовался деловой бомонд, организовавший заброс на полуостров газовых плит и баллонов к ним. Все это добро пошло нарасхват. Кто-то очень хорошо погрел на этом руки, и очевидно, этот "кто-то", сидел в администрации области, а может быть, и выше. Больно уж ясно просматривалась связь между выделением средств на закупку мазута и газовыми баллонами.
   В августе 2000-х тысячного года я вновь побывал на Камчатке, но газовой аппаратуры нигде не было. И я подумал, какойже наш народ все-таки доверчивый, что так просто можно его надуть. И обманывают-то в основном свои многочисленные Остапы Бендеры.
   Они, словно мухоморы, привлекают к себе внимание своим внешним видом, размерами. Мы знаем, что они ядовиты, но все равно стараемся подойти поближе, потрогать или просто посмотреть. А результат один - обман. Может, мы на самом деле отстали в своем мировоззрении и развитии от человека Запада на 1000 лет?
   Слушая диалог этих женщин, я ловил себя на мысле, что передо мной два грамотных существа, они прекрасно разбираются в тех, кто правит миром. Они нутром ощущуают лживость и обман руководителей всех уровней, но миряться с этим. А приходит время выборов, они опять будут голосовать за тех же Остапов.
   По дороге я познакомился с одним парнем, который подсказал мне, как найти в Петропавловске туристический клуб им. Г.Травина. Находился он в соседнем, от приютившего меня, доме. Подвальное помещение, пропитанное запахом грибка, очевидно, "пробито" было еще в советское время. Ребята постарались и придали его внутреннему содержанию благопристойный вид. После исчезновения Советов в клубе остались одни энтузиасты, которые, несмотря на финансовые трудности, собирались каждую неделю и намечали себе задачи по работе, по путешествиям, по оказанию помощи экологам, по очистке территорий заповедных мест от мусора. Войдя в одну из комнат, я увидел два больших плаката с портретами молодых ребят в черной окантовке. Мне сказали, что эти двое опытных альпинистов-путешествинников за неделю до моего прихода, делали восхождение на горные вершины Серединного хребта. Ушли и больше не вернулись. Туман и снежный обвал помешали им это сделать. Спасателям понадобилось десять дней, чтобы найти их тела. Члены клуба знали ребят, и минутой молчания почтили их память. Несколько теплых слов о погибших альпинистах, после чего слово предоставили мне. Так состоялось мое знакомство с клубом.
  
  
   ВПЕРЕД, К ВУЛКАНАМ.
   На другой день я позвонил председателю, и мы встретились. В. И. Меньшиков, кроме руководства клуба был еще начальником отдела по охране парков и заповедных зон при администрации области. Под конец нашего разговора я попросил познакомить меня с тем, кто имел большой опыт лазания по вулканам:
   -Хочу прежде, чем пойти в обратный путь, побывать на вулканах.
   Меньшиков как-то неуверенно покачал головой и спросил:
   -Вообще-то это опасное занятие, вы столько прошли и... вулканы! Надо было бы отдохнуть.
   -Я уже отдохнул неделю.
   -Хорошо, вот вам телефон Михаила Зелинского, вулканолога. Он часто ходит на вулканы, может и вас сводить.
   Я его поблагодарил. Еще через день связался с Зелинским. Договорились о встрече в институте вулканологии. Через час я уже брел по пустому полутемному коридору в поисках его лаборатории. Единственный институт по изучению работы вулканов находился на голодном пайке. В научном заведении остались только те, кто имел непосредственный заказ, и патриоты своего дела. Большая часть научного персонала была на "свободных хлебах". Кто как мог добывал себе пищу. Михаил был одним из тех, кто работал на будущее России. Худощавый, невысокого роста, он производил впечатление аскета. Зелинский молча протянул мне руку, когда я появился у него в кабинете, и так же молча, не перебивая выслушал мою исповедь- просьбу. Всего два вопроса задал он мне: "Ходил ли я по горам?" и "Почему решил пойти на вулканы?". На что я ответил, что горы - это моя стихия, а вот на вулканы не было времени сходить.
   -Ладно, - сказал он, - на днях я собираюсь на Авачинский, могу взять с собой. Когда точно это произойдёт, сообщу по телефону.
   Согласие полученно и я стал ждать, однако прошла неделя, а от Михаила - ни звука. А горы - рядом, темно-синие, исполины стоят, манят к себе. Каждый день, выходя из дома, я устремляю взгляд на них и не могу насмотреться. Наконец, не выдерживаю и решаю идти сам. Сажусь на микроавтобус-и через час на даче у младшей сестры, которая находилась у подножья Корякского вулкана. Но это только казалось, что рядом, на самом деле до него было18-20 км, а до Авачинского- ещё дальше. На другой день, взяв рюкзак, я двинулся в направлении вулкана. День удался на славу. Высоко в небе медленно проплывали, схожие с кусками ваты, облака. Солнце светило ярко и приветливо. Утренниий туман еще низко стелился над землей, оставались минуты до его исчезновения. Я решил сократить путь. Наметив ориентир, я углубился в лес, не предполагая, что еще меня ожидает. Очень скоро ровное редклесье перешло в сильнопересеченную местность. Заросшие канавы, ложбины, камни постепенно переходили в глубокие овраги, непроходимые обрывы и каменные выступы. Наклнец, заросли раздвинулись и перед моим взором открылось безжизненное пространство, состоящее из огоромных обгоревших валунов и наваленных друг на друга булыжников. Картина внеземной цивилизации. Со всей ее притягательностью и красотой, таинственностью и предупреждающей опасностью. Можно было только поражаться и восхищаться этой титаничекой силой, с которой природа изменяла ландшафт. Я находился где-то в середине лавы. Солнце давно перевалило за полдень и посмеивалось надо мной. Впереди было еще с десяток километров до намеченной цели, но ни времени, ни сил не оставалось.
   Обратный путь прошел быстрее, однако опасности подстерегали меня на каждом шагу. То неожиданно появившийся годовалый медвежонок, от которого пришлось быстро уходить, потому что где-то рядом могла находится мамаша. То, кувыркнувшись, чуть не очутился в глубокой расщелине, откуда можно было не выбраться. То, поднимаясь по крутому склону очередного оврага, чуть не был сбит, сорвавшимся с высоты, камнем. Я пробирался по таким местам, где не ступала нога человека, где было все первобытно, первозданно. В садоводческом обществе появился в одиннадцатом часу вечера. Уставший, но безумно довольный. Я не смог с первого раза достичь вулкана, но то, что я увидел и запечатлел в памяти и на фотопленке, стоило затраченного времени и сил.
   В Елизово должна состояться моя фотовыставка. Предложение, поступившее от ребят - "афганцев" районного центра, было поддержано отделом культуры. Подготовка к ней, на базе краеведческого музея, шла полным ходом. Мое непосредственное участие в этой работе было необходимо, поэтому я почти через день ездил в Елизово. Выставка была открыта 15 июня, а ещё через 2 недели она состоялась в областной библиотеке Петропавловска. Однако особой заинтересованности в пропаганде здорового образа жизни, а также патриотизма и любви к матушке России у властных структур ( тоже самое и у калининградских) я не заметил. Может, в этом были экономические причины? Вдруг народ осознает, что здоровым быть гораздо лучше, чем больным, меньше станет употреблять спиртного, курить, прокупать лекарства, соответственно спрос на эти виды товара упадет. Отсюда полегчает в карманах у хозяев этого вида бизнеса, уменьшится госказна, местный бюджет, сразу же нарушиться распределительная система, от чего целая компания любителей пососать "дойную корову" (то бишь бюджет) станет сокращаться. Кому это нужно? Выгоды - никакой, а особенно тем, кто стоит у этой "коровы". Они страшно бояться призыва к здоровому образу жизни и поэтому, наверное, не желают принимать участия ни в пропаганде, ни в выставках на такие темы. Конечно, есть еще и поглобальнее причина, но в ней мы будем разбираться позже, когда в России вымрет половина населения. Не дай Господь Бог к этому нам подойти.
   Однако я отвлекся, заговорив о человечестве. По прибытии в Петропавловск, мне сказали, что мне звонил Зелинский и назначил день, когда мы должны будем двинуть на Авачинский вулкан. Вечером позвонили из воинской части, где я начинал свою офицерскую службу и пригласили на день ее образования, но я выбрал вулкан. Встреча с Зелинским у нас состоялась рано утром 5 июня, на автобусной остановке. Автобус, набитый битком "дачниками", довез нас по грунтовой дороге до поворота на поселок Радыгино. Заправив брюки в голенище резиновых сапог, поправив лямки рюкзака и сжав в руке лыжную палку, я шагнул по сухому руслу реки вслед за вулканологом.
  
  
   В ОДНОЙ ПАЛАТКЕ С ЗЕЛИНСКИМ
   Он шел средним, привычным для себя темпом, меня это устраивало. Я успевал осмотреться, запоминать кое-какие характерные особенности маршрута, ориентиры - вдруг пригодятся. Под ногами черный, плотный песок, идти легко, вдоль ручья кустарник. Час хода, и кусты остались позади. Впереди лавовый песчаник. На ровной ее поверхности отдельные островки зелени, каменные выступы и большое количество разорвавшихся артснарядов. Совсем недавно здесь шли стрельбы из артиллерийских и танковых орудий Вулкан все ближе. Он был заметен еще часа два-три, но потом его накрыл серый и плотный туман. Видимость 10 метров. Во время приема пищи она увеличилась до 100 метров и оставалась таковой до остановки на ночлег. После некоторых блужданий по сыпучему мокрому туфу и снегу Михаил вывел меня к каменной гряде, где на одном из огромных выступов висела прибитая стальными гвоздями памятная доска в честь умершего на вулкане путешественника, который, по словам Михаила, в свои 59 лет почти каждую неделю на лыжах забирался на вулкан. Здесь же и остановилось его сердце. Смерть человека-птицы. На ночлег мы остановились за 200 метров от вершины. Туман стоял сплошной стеной, было холодно и сыро. Я расчистил от больших камней место, а Зелинский развернул палатку. Легкая, круглая, с утеплителем, она превосходно вмещала двоих. Нам было уютно, как голубкам. В ней на бензиновой походной плитке был приготовлен ужин. Для обеспечения походной жизни время не стояло на месте. Полутораметровой рюкзак вулконолога был набит всякой нужной для похода всячиной, начиная от огнеупорной тряпки и кончая стеклянной колбой для взятия проб из вулканических извержений. Михаил влюблен в Камчатку. У него есть семья, но она уехала в Москву, не выдержав испытаний. Он так же мог уехать за ней. Возможность жить в московском комфорте и работать в белом халате у него есть, желания нет. Зеленский ведет кочующий образ жизни. У него три научных объекта: это вулканы Авачинский, Мутновский в 70 км южнее и самый северный Шивелуч, откуда он в прошедшую зиму добирался до Петропавловска на лыжах, проходя в день по 25 км. Все это мне он рассказал во время нашего отдыха. Про последнее Михаил говорил с некоторым оттенком вызова по отношению к моей пешенаде. Мол, мы тоже не лыком шиты. И я принял его безо всякой обиды. Есть среди нас такие чудаки, которым мы обязаны многим, такие Зелинские достойны памяти и восхищения.
  
  
   ДАЛИ БЛУДА.
   Неожиданно со стороны вулкана послышались шум осыпающихся камней, хруст снега и тяжелая поступь ног. Из тумана, словно призраки, вынырнули три темных силуэта. Еще через несколько минут перед нами сидели и выжимали намокшие носки молодые ребята школьного возраста.
   Нет, я уже окончил школу в этом году, а им еще год остался, - говорил один из них, - я уже ходил на вулкан, а они в первый раз, попросили, я и повел.
   -А где же вы шли? Что-то я не заметил ваших следов, - спросил Михаил.
   -Мы через угловую шли. А вы случайно палатку нашу не видели?
   Палатку мы не видели. В тумане не очень разглядишь. Ребята не хотели признаться, что они дали блуда, да мы и не настаивали. Мужчина рождается в трудностях. У них есть это мужское начало. Мы их напоили чаем и они отправились вниз к своему ночному пристанищу. В6, 7,8 часов утра туман не думал рассеиваться. Михаил засомневался: "Идти? Или не ходить?". Я говорю: "Идем! Туман в 10 часов рассосется". Он неохотно согласился. Мы стали быстро собираться. В 9 часов сделали первые шаги. Идем по снегу вместе. Через полчаса подъема видимость уже 400 метров. Еще немного и перед нами открылась вершина, окутанная белым облаком. Серая пелена неохотно отступила назад. Путь к облаку свободен. Я лезу по каменному гребню, почему-то подъем по каменным глыбам мне дается легче. Зелинский обходит гряду справа и поднимается по ледняку. У меня нет желания отрываться от него, стараюсь держать его в поле зрения. Не всегда это возможно. Огромные валуны мешают. Я легко преодолеваю их. Надо быть очень внимательным. Одно неосторожное движение, неправильно выбранная опора- и твое телесное создание может в мгновение превратиться в лепешку. Но я расчетливо упрям, как вьючное животное. На каком-то отрезке, вырываюсь вперед вулканолога. Из-за груды камней почувствовался резкий запах сероводорода. Лезу между валунами и натыкаюсь на бело-коричневое пятно, выделяющее клубы ядовитого пара. В носу запершило, стало трудно дышать, чтобы совсем не задохнуться, стараюсь как можно быстрее обойти его. Выйдя из гряды на снег, по которому поднимается Михаил, вдыхаю полной грудью. Двадцатиминутный отдых с принятием по плитке шоколада, и снова подъем. В 12 часов мы у кратера. Слева из-под каменистого навала, кроме характерного запаха, бросается в глаза яркое красно-желтое свечение, схожее с расплавленной массой металла в мартеновской печи. Временами свечение завалакивает выделяемый оттуда пар. Фантастическое зрелище. Хотел сфотографировать, но оставил на обратный путь. Напрасно. Обратно не получилось. Жалею. Сильный ветер чуть не сбивает с ног.
   - Ну как голова не кружиться? - слышу я голос Зелинского. Нет, она у меня не кружилась.
   - Пройдем вперед, там будет потише.
   Проходим по краю кратера метров двести, и ветер исчез. Тихо, спокойно, тепло. Михаил надевает на себя свитер и куртку с капюшоном. Мы продолжаем движение.
   -Вот здесь стоял домик вулканологов, - говорит он мне и показывает на кучу досок, разбросанных по площадке на краю кратера. - В 1991 году было извержение. Воронка кратера заполнилась, а домик разнесло в щепки. На сегодняшний день восстановлению не подлежит.
   И горькая улыбка пробежала по его лицу. Я, как мальчик, сбежал на площадку и встал на краю воронки. Обрыв метров двадцать, с его глубины на обратный скат поднимается огромная груда валунов и шлака. Поверх бесконечного нагромождения лежит тонкий слой снега. Край, на котором я нахожусь, состоит из пережженного красного туфа. Снизу слышится гул, сильные порывы ветра срывают с него непрочно лежащий туф и уносит его вниз, на дно огромной чаши. Я попросил Михаила сделать снимок. Дальше мы прошли место, где был вбит металлический кол с привязанной к нему веревкой, указывающий путь подъема с другой стороны вулкана, так называемого "воротника", наиболее легкого и безопасного для туристов. Я заметил две фигуры, поднимающиеся к вершине. Помахал им рукой. Однако Михаил спешил к своему месту работы.
   Неожиданно под ногами зашипело, запузырилось, и я увидел небольшие отверстия на гладкой поверхности. Из одних с шипением вырывались небольшие вонючие струйки жидкости, из других - фонтанчики пара. Края отверстий были покрыты зелеными и желтыми кристаллами. Это фумаролы. Здесь было их самое активное место. Еще я заметил вбитые в поверхность металлические прутья, связанные между собой проводом. В некоторых местах он был разорван. Это, наверное геофизики когда-то здесь проводили исследовательские работы. Свои измерения стал производить и Михаил. Забрав из рюкзака колбочки и надев на лицо противогаз, он полез в самую гущу выделяемого вулканом пара. Я находился вне котлов, где бурлило, клокотало и даже стреляло. Таких воронок, откуда исходило исчадие ада, было несколько штук, они были заметны сквозь постоянно выходящие клубы пара своим ярко-желтым свечением, которое усиливалось после того, как сильный, часто меняющий свое направление ветер относил белое облако в сторону. Но это было мгновение, которого я даже фотоаппаратом не смог уловить.
   Между тем мой напарник что-то колдовал в этом беспросветном вареве. В белой густой пелене его не было видно. Я замечал его лишь тогда, когда он появлялся, словно инопланетянин, для того, чтобы уложить одну пробирку с темной жидкостью и забрать другую с прозрачным наполнителем. Только однажды за всю работу я услышал от него: "383 градуса тепла в этом котле". Я даже не понял, в каком. Все они, казались слишком опасны для всего живого. Наконец вулканолог закончил свое "колдовство", и мы двинулись в обратный путь. Михаил хотел вернуться домой в этот же день. Я не возражал. Спускаться было одновременно и легче, и опаснее. Мы буквально сползали по леднику, покрытому туфом и камнями. Главный инструмент безопасности для нас была лыжная палка. Опираясь на нее, мы осторожно и медленно спускались вниз, шли под углом друг к другу с осторожностью канатоходцев. Где было мало шлака, ноги скользили по льду, увлекая за собой туф, камни, шлак. Особенно опасны были камни, которые, набирая скорость, летели вниз, подпрыгивая и меняя направление, готовые насквозь пробить все на своем пути. Мне подсказывали и учили, как правильно держать палку. Она должна быть тормозом и опорой. Я это понимал и старался быстро овладеть этим искусством, но без езды на заднице все равно не обходилось. Однако спортивное прошлое и жизненный опыт помогли, и под конец спуска я уже уверенно управлял инструментом.
   Природа нам помогала. Когда мы были на вершине, туман стелился на двухтысячной отметке. Мы стали спускаться, и он пополз вниз. На отметке 1900 метров серая пелена вдруг оказалась сзади нас, накрыв собой вершину вулкана. К 20 часам мы вышли к автобусной остановке, а еще через полтора часа я был уже в постели. Спал спокойно. Первые навыки получены, но я еще сомневался в своих способностях в одиночку покорять вершины. Через день - звонок Татьяны Шубиной, работника охраны природы и морских ресурсов, активнейшего члена турклуба. Добрая, порядочная и ответственная личность. Меня познакомил с ней В. И. Меньшиков, и с той поры она - добровольный помощник. Она, как ходячий справочник, знает всех туристов, альпинистов. Со всеми знакома, и, если, мне что-то было необходимо всегда оказывала помощь.
   -Я говорила с Володей Шевцовым, он через неделю выезжает к себе на базу под Вилючинский вулкан, вы не желаете поехать с ним? Там теплые ключи, домики, бассейны. Отдохнете. Что тут было отказываться, и я стал готовиться к отдыху.
  
  
   ИЗ ЗАПИСНОЙ КНИЖКИ:
   14 июня. Весь день провел в походе. Заходил к В. Лукьянову в Сероглазку (геолог, вместе были в экспедиции в 1960-1961 гг. на Серединном хребте).
   15 июня. Встреча с А. Биченко (председатель клуба альпинистов), с В. Шевцовым. Поход по сопкам: Петровский, Кирпичной самом городе.
   17 июня. Встреча с заместителем главы администрации области С. Тимошенко. Знакомство с клубом альпинистов "Эльбрус". Взял у них ледоруб и лыжные палки. Прошел домой по Петровской и Зеркальной сопке.
   18 июня. С утра - закупка продуктов, в 14 часов - выезд с В. Шевцовым на горнолыжную базу. Выехали на "Урале", переоборудованным под автобус. За полтора километра до перевала еще лежал метровый снег. Дорога через перевал также в снегу. Машина с трудом продвигалась через толщу белого покрова. Перед самым перевалом увидел две 76 мм артустановки, нацеленные на Вилючинский вулкан. Предназначены для предотвращения скопления снег и воды, что приводит к лавинам и селям. Горький опыт кое-чему все же учит. Машина стала пробиваться на верхнюю точку перевала. Надоело сидеть. Слез и пошел напрямик. Снег лежал плотно. Большая часть кустов под ним.
   Забрался на 900-метровую отметку чуть раньше "Урала". На него жаловаться грех. Супервездеход. Еще немного напрячь конструкторам свои извилины, и "Урал" стал бы мировым шедевром по проходимости и и доставке грузов в самые недоступные места. На первале находилось хозяйство ремонта и обслуживания дорог. В ста метрах выше начинался спуск. Шевцов остановил машину. Мы вылезли наружу.
  
  
   ОБРАТНЫЙ СПУСК.
   -Вот,там! Внизу, в двух километрах отсюда лагерь. Если есть желание, можешь пойти пешком. Если нет, то на машине спускаем вниз, оставляем ее у реки, а дальше по ровной местности до лагеря, также в пешем порядке.
   Я выбрал первое предложение. Со мной спускались еще двое. Один молодой парень на лыжах, которого я только и видел. Другой, пожилой, с меня ростом и жилистый, так же рванул вперед, но только на своих двоих. Я его видел дольше, однако гнаться за ним не стал. День был удачным, теплым, солнечным. Спускаться было одно удовольствие. Камчатские "аборигены" используют каждый теплый день для насыщения тела солнечным светом. И здесь на вершине перевала несколько человек уже облачились в "королевскую одежду". Володя Шевцов провожал меня также по пояс раздетый.
   Меня с ним познакомила Т. Шубина на концерте областной капеллы в доме офицеров. В перерыве между отделениями я спросил у Владимира Ивановича, учился ли он в 14-й школе?
   -Да! - ответил он, - и жил там же, недалеко.
   -Тогда, я тебя знаю, - мы учились в параллельных классах.
   Этого курчавого, черноволосого паренька, похожего на корейца, я запомнил хорошо. И когда я впервые его увидел на экране телевизора, где он давал интервью, сразу же подумал: "Я этого парня знаю!". Сорок с лишним лет прошло с тех пор. Владимир мало чем изменился, в меру постарел, возмужал. Вся его жизнь прошла в горах. Он альпинист, "снежый барс", поднимался на самые высокие горы Памира. Занимался горнолыжным спортом. Никогда не пил и не курил. Поэтому и выглядел моложе своих лет. Последние 10 лет он возглавляет горнолыжный клуб, в направлении которого я пробирался. Снега на склонах, а особенно в распадках было много. Но я двигался, не останавливаясь. Вскоре достиг реки. Переправился через нее по льду. Подъем от реки, и внизу под склоном я увидел кучку домиков. Это и была горнолыжная база "Родниковская". Только через час появились остальные мои попутчики. Но за это время я уже успел осмотреть лагерь, побывать на термоисточниках, познакомиться с обитателями. Место выглядело экзотично, как и сам лагерь. Домики щитовые, стояли высоко над землей на сварных трубах, что позволяло быстрее освободиться им от снега, просохнуть и встретить первых посетителей. Рядом - красавец вулкан, река, теплые источники, высокие сопки. Можно было ходить пешком, кататься на лыжах и взойти на вулкан. Готовили пищу по очереди, также самостоятельно решали хозяйственные вопросы. Кто что мог, тот и творил. Одни плотничали, другие слесарили, третьи прокладывали трубы. Я же в основном лазал по горам, разведывая подходы к Вилючинскому вулкану. Попытался уговорить Шевцова сходить со мной на вулкан, не получилось.
   -Да ты что? Мы туда обычно вертолетами летаем. На 800 метрах есть площадка. На нее мы высаживаемся, после чего до вершины поднимаемся. Нет, я не пойду и тебе не советую, слишком опасно. Только при мне не вздумай идти, не хочу за тебя отвечать. Вот уеду в город, тогда и решай.
   В воскресенье начальник базы уехал и увез с собой группу отдыхающих. А я стал ждать погоды. 21 июня, понедельник, целый день стоит густой туман, моросит мелкий дождь. 22 июня проснулся в 6 часов утра, выглянул, погода стояла такая же.
   - Неужели сорвется? - с досадой подумал я и опять завалился спать. В 7 часов 20 минут сквозь сон почудилось, что кто-то меня зовет. Открыл глаза - в окне солнце. В 8 часов 10 минут я уже с рюкзаком, ледорубом и лыжными палками переправлялся через реку. В 10 часов 30 минут начал подъем на вершину. Несмотря на сравнительно небольшую высоту 2200 метров, Вилючинский вулкан один из самых сложных для восхождения. И это я почувствовал буквально через 2-3 часа. Шел по снегу. Склон все круче и круче. К тому же солнце стало топить снег, ноги начали тонуть. Усилилась опасность его сползания, поэтому приблизился к каменной гряде, пошел по самому краю белого поля. Ближе к вершине ноги стали уходить в снежный покров по колено. Стал подниматься по скалам. Удалось пройти метров 100, забрел в метровую зону. Зацепиться не за что. Пришлось почти по отвесной скале производить спуск. Наступил момент, когда ногам не за что было зацепиться, и я сорвался. В последний момент сумел оттолкнуться от скалы, и через некоторое время снег принял меня в свои объятия. Боялся одного, чтобы под снегом не оказалось камней. Но все обошлось, влетел по пояс. Откапывал себя осторожно, так как видел провалы в снежном покрове. Это означало, что идет сползание пластов. После освобождения пополз дальше. Стали появляться трещины. Нужна была особая осторожность, чтобы не скатиться в них. Продвигаюсь с величайшим вниманием.
  
  
   ФЛАГ НА ВЕРШИНЕ
   Снизу трещины, лед, ямы, сверху в любой момент можно ожидать падение камня. Как ни старался, но в одном месте опорный камень пришел в движение. Спас молниеносный прыжок вперед. Камень, оторвавшись, упал в снег, равновесие было нарушено, и небольшая снежная лавина устремилась вниз. Внутри екнуло.
   Стал быстрее продвигаться к вершине. Последние усилия - и она подо мной. Обзор во все стороны потрясающий. Авачинская губа как на ладони. По ту сторону залива Петропавловска - гряда вулканов и три маленьких каменных "братца" на выходе из губы. Но задерживаться нет времени. Где-то надо закрепить флажок. Оглядываюсь, везде снег. Но вершина разделяется на две части: верхняя, на которой я нахожусь, и та, что ниже, свободного от снежного покрытия. Они разделены друг от друга глубоким разрывом.Его надо обойти, спустившись метров сто вниз. Выхода нет, надо идти. В 17 часов я на нижней части. Раздеваюсь догола. Раскладываю нижнее белье на теплых камнях. Нахожу между ними, оставленный кем-то, металлический стержень. Закрепляю его на вершине и надеваю на него припасенный флажок, кольцо с гравировкой "Афганистан 1989-1999". Солнце в это время ласкает мое уставшее тело.
   Обратный путь также не был усеян розами, но я достиг намеченной цели и это прибавляло сил. В 23 часа спустился в лагерь.
   День отдыха, и снова в путь, к другому вулкану. До него 30 км. Обилие снега и солнца. Вспоминаю переход по реке Камчатке, схожая картина. Полоса дороги определяется по металлическим трубам, торчащим из снега. Вулкан Мутновский в постоянной работе. Мощный столб пара высоко поднимается в небо. Ближе и правее возвышается другой. У него нет вершины, это высокая бесформенная возвышенность. Именуемый вулкан Горелый также в рабочем состоянии. Однако на нём нет такого выделения как у соседа. Когда-то это был самый большой вулкан на Камчатке, окружность его основания составляла 50 км. Но моя главная цель - Мутновский. К нему шагают высоковольтные столбы с электропроводами, по ним должно побежать электричество, проведенное от выходящей из вулкана энергии. Строится экологически чистое предприятие давно, но не совсем умелыми руками. Может случиться так, что питерцы никогда его не получат, ведь вкладываемые средства и мощности вулкана не безмерны.
   Уже через день, шагая в тумане к кратеру вулкана с проводником, мы проходили пробуренные места, откуда вырывался под огромным давлением пар. Все это ослабляло работу главного котла, но на это уже никто не обращал внимания. Когда мы были в кратере, туман рассеялся, но недолго. Так что удовольствие от увиденного я мало получил. Да еще на обратном пути, при нулевой видимости мы сбились с пути и потом долго выбирались на свой след. Но все же положительный результат остался, я понял куда и как ходить. В будущем это мне пригодилось.
  
   Я ПУГАЮ МЕДВЕДЯ.
   На следующий день, когда я пошёл в обратном направлении, погода оканчательно испортилась. Подул порывистый ветер, с ним вместе с туманом пришёл мелкий и холодный дождь, который подавался со стороны Тихого океана густым валом. Снег, по которому я шел, огибая вулкан, очень быстро насытился водой и захлюпал под ногами. Ориентируясь на высоковольтные столбы, я максимально стал сокращать дорогу. От мороси сделал попытку укрыться целлофановым плащом, но этим только ускорил насыщение влагой одежды. Пришлось снять его. Был конец июня, но всё вокруг - белым бело. Однако снег таял и реки очень быстро открывались.
   На одну такую я вышел. Верхний пласт, закрывающий до этого течение, обвалился и обнажил бурные воды с ледяными берегами и дном. В этом радости было мало, так как попытка перейти ее закончилась несколькими неприятными моментами: катанием по льду, падением и принятием холодного душа. После чего, трезво оценив обстановку, я стал искать ещё не открытые участки на реке. Нашел в 2 км ниже по течению, где и переправился через реку. К 11 часам ветер подул с новой силой, выдувая последнее тепло. Мокрая одежда прилипала к телу. Единственное место, где сохранялось тепло на теле, это спина, на которой висел мешок. Укрыться негде. Где-то ещё час двигался по ровной местности. Наконец,начали попадаться проталины на дороге. Рыжие рваные пятна выплывали из густого тумана неожиданно и были в таком состоянии, что по ним нельзя было идти. Но вот на одном из возвышенных мест, дорога оголилась на продолжительном расстоянии, и я почувствовал твердую почву. Стало веселее. Шаг, другой и... куча теплого навоза. Сизый парок нежно струился над ним. Радость сразу испарилась.
   -Наверное, только что прошел дорогу косолапый, - подумал я, продолжая двигаться.
   Но следы медведя не исчезли, они продолжали отпечатываться на сыром полотне. Вот и еще куча. Это уже насторожило. Я остановился и напряг зрение. Туман в 10 метрах стеной, не давал возможности разглядеть движущийся впереди объект. Одно было ясно, что хозяин камчатских тундр только что вышел из берлоги и движется впереди меня, освобождаясь от накопившегося груза во время сна. Где, он? На каком расстоянии? И сколько еще будет шагать по дороге? Что мне самому делать? Идти за ним? Или подождать? Обойти? Но как? Справа и слева от трассы - глубокие низины, распадки, русло рек. Если косолапый задумает свернуть с дороги и пойдет в мою сторону, то встреча с голодным зверем почти стопроцентная. Нет, надо двигаться по дороге. По крайней мере, знаю, где он. А зверь меня не чует, очевидно, из-за большого тумана, а то бы подождал. И все-таки, когда-то он должен свернуть? Только надо найти какой-нибудь булыжник или дубину. Сжатый, словно пружина, я стал продвигаться по трассе, напряженно всматриваясь в обступившую меня стену молочного цвета. От моего внимания не ускользали и широкие следы косолапого. Они то исчезали, то вдруг опять появлялись на насыщенной водой грунте.
   "Черт возьми, опять куча!" - пронеслось в моей голове и тут же оторвав взор от звериного испражнения, я увидел сквозь серую пелену силуэт медведя. Вернее его заднюю часть, покачивающуюся в движении. Решение пришло само собой и мгновенно. Я заорал и, как можно шумнее, топая ногами, побежал на него. Главное - неожиданность и внезапность. Для меня такое не являлось чем-то новым, незнакомым. В этой ситуации главное, чтоб испугать, заставить хищника убедиться, что есть зверь и пострашней его. Но в данный момент, я был далек от рассуждений. Медведь от неожиданности присел и в страхе повернул морду в мою сторону, затем, очевидно, услышав свист пролетевшего возле него камня, высоко подскочил, рявкнул и бросился огромными прыжками в сторону от дороги. Метров тридцать, сорок бежал я за зверем по снегу, громко вопя и размахивая руками. Но силы не беспредельны, и я остановился. Отдышался, осмотрелся. Ни следов, ни шума убегающего зверя, только туман и снег. Повернул назад. Опять трасса, булыжник в руке и сырая погода. Страх за свою грешную душу еще не прошел. Опасность не растворилась вместе с медведем в молочной пелене. Где мохнатый? Куда удрал? Но с каждым пройденным километром становилось спокойнее. Однако по телу бежали обжигающие холодом, ручьи. В борьбе с хозяином тайги и тундр это было незаметно. Сейчас же температура открытого пространства чуть выше нуля градусов. Правда, на мое счастье, ослабли порывы ветра. Наконец, последний подъем на перевал, и я у дорожников. Большое кирпичное здание. Загрязненное и закопченное изнутри до предела. Однако заселенного доброжелательными людьми рабочего класса. Смена трактористов-бульдозеристов и радиста-повара 15 дней. Каждый день в любую погоду они выезжают на трассу и, растаскивая сугробы, освобождают дорогу от снежных заносов. В пургу стараются не высовываться, однако бывают случаи, когда приходится спасать заблудившихся, застрявших, тогда уже не приходится считаться с разными природными катаклизмами. Каждый такой выход сопряжен с риском для жизни. Бывали случаи, когда "экипаж" уходил в неизвестность. Тракторы находили в поймах рек, под обрывом, в пропасти, в снежных сугробах, но только уже в летнее время. Самих водителей могли уже не обнаружить. Однако это никогда не останавливало наших камчатских технарей. Хозяева здания на перевале встретили меня приветливо, но без удивления. Даже не высказали большого огорчения, когда узнали, что передвигаясь на бульдозере от базы Мутновского вулкана, не заметили меня. Хотя двигались мы в одном направлении. Значит, я не ослышался, уловив шум мотора во время движения.
   Я переоделся. Сменная одежда находилась в мешке в целлофановом пакете, поэтому не так сильно вымокла. Остальное пришлось отжать и развесить по большой необитаемой, но теплой комнате. Мне предложили сходить в парную, накормили. За заботами и разговорами оставшееся время дня пролетело быстро. Спал я крепко и без снов. На второй день пути до Петропавловска трудностей почти не возникало. Правда, в одном месте, сокращая путь, я вышел к разлившейся реке. Пришлось раздеться и переправляться по ней голышом. После чего оледеневшие ноги пришлось долго растирать. Затем 23 км пешком окончательно согрели их и заодно все тело.
   Городская жизнь - сплошная суета. Фотовыставка в областноё библиотек, различные встречи, фотоателье. На следующий день после прибытия с вулканов, я уже поднимался на Мишенную сопку, надо было попытаться заснять закат. И это мне удалось. С детства мне нравились закаты и особенно восходы на Камчатке. Это ни с чем несравнимое зрелище, такая игра красок, что невозможно себе представить даже во сне. День быстро шел к концу, солнце медленно опускалось за горизонт. Его диск испускал кроваво-золотистое свечение, которое буквально пронизывало синее небо, четко выделяя облака, нависшие над темно-синей грядой гор, возвышавшихся над водной гладью залива. Чем ниже опускался и чем меньше становился в размере, тем ярче выделялась глубокая полоса неба. Набегавшие на неё облака, обвалакиваясь светло-жёлтым ореолом, высвечивались внеземной чистой. Я выбирал моменты и щелкал, не надеясь на то, что у меня всё получится. Последний всплеск светила и всё вокруг погрузилось в темноту. Я еще постоял несколько минут, посмотрел на вспыхнувшие огни ночного города и поплелся вниз. А в голове уже рождался новый план восхождения на вулканы.
  
  
   И СНОВА НА ШТУРМ.
   На этом эпопея "вулканизации" не закончилась. Через 13 дней была предпринята попытка "штурмовать" Ключевскую сопку, самый большой вулкан в Евроазиатской части. Однако незнание местности, плохая погода и, наконец, тучи мошки и комаров, накрывшие мою плоть и запустившие в мое тело столько яда, что мне пришлось целую неделю находиться в состоянии раздутой "лягушки", не увенчалась успехом. Но больше всего меня поразило, когда я лазал по сухому руслу реки в поисках воды - это сброшенные в нём черно-цветные металлические предметы и агрегаты никому уже не нужной радиорелейной станции военного предназначения. Люди гробят свои жизни ради куска провода, чугуна, алюминия, чтобы сдать его и на этом заработать, а здесь, на вулкане, металл валяется, захламляет природу и никому до него нет никакого дела. Но это малая часть того, что мне пришлось наблюдать. В Авачинской губе вдоль берега полуострова Завойко, целое кладбище полузатонувших кораблей. На это скопление металлолома скоро, наверное, попадут и 5 фрегатов погранвойск. Пока они стоят у пирса, а что делать с ними адмиралы не знают. Не лучшее положение с этим обстоит и в городе Балтийске в нашей Калининградской области. Когда же у нас появятся управленцы с государственным кругозором и человеческим мышлением?
   Союзу ветеранов Афганистана уже была поставлена задача найти плавсредство, которое доставило бы меня на Сахалин. Однако время шло, но кораблей идущих в ту сторону не было. Я уже стал волноваться, ведь подходил к концу июль месяц, продолжительное пребывание на Камчатке не входило в мои планы. Да! Ситуация! Никак не получалось у меня с морским путешествием. Ветераны также молчали. Пока был в ожидании пришло приглашение на встречу с личным составом пограничного фрегата "Дзержинец". Все равно нечего было делать, да и сама встреча с военными вызывала приятные ощущения, это близкая для меня среда. Эта встреча настолько взбудоражило людей, что офицеры решили сами организовать выход в горы и вместе со своими семьями. Так что я нисколько не удивился, когда буквально через день, я получил приглашение поучавствовать в восхождении на Мутновский вулкан.Так что 6 августа в 19 часов я с пограничниками катился на "Урале" в сторону вулканов. День был пасмурный, но это не мешало людям, оторвавшимся на время от служебных дел и семейных забот, веселиться. Не знаю на сколько это соответствовало действительности, но как мне говорил заместитель комбрига полковник Бахтин, что мое появление и зажигательные речи о путешествии, как бы вдохнули свежую струю в привычную однообразную жизнь людей и они решили выйти из этого состояния.
   К 22 часам мы подъехали к базе геологов у подножия Мутновского вулкана. Оставив машину у неё, мы спустились в лощину и на слиянии двух речушек разбили лагерь. Костер, анекдоты, песни. Компания состояла из 25 человек, вместе со взрослыми были и дети. День заканчивался холодом, сырой погодой и сильным ветром. Улеглись поздно, но на ногах были уже в семь часов. Небо очистилось. Солнышко радовало своими теплыми лучами. Начало дня сопутствовало нашим намерениям. В течение двух часов мы плотно позавтракали, а потом отправились в маленькую Долину гейзеров. В начале лета я бывал здесь, но на сей раз было намного живописнее. Снег растаял, не было тумана. Вокруг благоухала зеленая растительность. Пели птички. Стрекотали кузнечики. Долина в окружности представляла собой площадку 50х50. Здесь можно было увидеть подъемчики и небольшие спуски. Выбивающиеся из-под глинистой, разноцветной почвы, небольшие фонтанчики с горячей водой, которая сбегалась в ручей, который, в свою очередь, смешивался с водой холодного ручья, образуя запруды, где можно было понежиться и принять теплые, насыщенные родном и сероводородом, ванны. Здесь же можно увидеть кипящую глину и фумаролы, выделяющие газы. Здесь нужна была осторожность, потому что можно было провалиться, обвариться. Конечно, никакого сравнения с той Долиной гейзеров, в которой я побывал в детстве, но миниатюрное подобие безусловно существовало.
  
  
   В КОМПАНИИ С ФРИЦЕМ.
   Ознакомившись с Мутновской долиной гейзеров, мы отправились в путь. Я не стал идти вместе с группой, а сразу же ушел в сторону двух близлежащих возвышенностей. Оттуда было интереснее наблюдать за местностью, новизна увлекала. К тому же надо было запечатлеть на фотопленке красивейшие места. Осмотрев окрестности, я спустился вниз и, обогнав группу, двинулся не в котлован вулкана, а на его самую высокую точку. Первым этапом этого восхождения был огромный каменный выступ, обозреваемый со всех сторон. Поднимаясь к нему, я заметил человека, двигающегося следом за мной, на расстоянии 100-150 метров и подумал: "Хорошо бы попросить его, чтобы он сфотографировал меня у каменного выступа". К нему я вскоре приблизился. Выступ очень оригинально вписывался в горный пейзаж и олицетворял голову Несси, известного многим о змееподобном озерном монстре. Здесь я приостановил восхождение и стал дожидаться попутчика. Вскоре он догнал меня. Это оказался молодой парень из Германии, по имени Фриц. Мы быстро нашли взаимопонимание. Где жестами, а где словами определили кто мы такие и откуда. Он оказался студентом Мюнхенского архитектурного университета. Приехал на Камчатку с небольшой группой преподавателей, посмотреть на вулканы полуострова. Снаряжение на нём было современное, вплоть до компьютерного компаса. После нескольких обоюдно произведённых снимков, дальше мы пошли вместе. До вершины оставалось 300 метров, когда мы остановились и посмотрели на часы. На них было 18 часов. Он встал в нерешительности. Я его уговорил идти дальше. При ускоренном шаге, время позволяло вернуться в лагерь до темноты. Поэтому быстро перекусили, оставили рюкзаки и налегке двинулись к вершине.Почти в точно определенный нами срок, мы забрались к двум каменным выступам, определяющим высшую точку Мутновского вулкана. Радости Фрица не было предела. Перед нами открылся такой потрясающий вид, что дух перехватило. Солнце, темно-синее небо, синий горный ландшафт с белоснежными полосами прикрытый светло-синим прозрачным покрывалом. Просвет между глыбами выдавал мощную струю ветра, которая надувала мою куртку словно парус. Я решил залезть еще выше, на сам- каменный столб. Попытка удалась. Вот она - Свобода! Но встать во весь рост на его узком пространстве я не решился. После моего визави, поднялся наверх студент. Лицо его светилось от радости и счастья. Он встал во весь рост и сделал попытку забраться на соседний, но я испугался за его драгоценную жизнь и жестами запретил ему перелазить. Наснимавшись, мы тронулись в обратном направлении. Чтобы сократить путь до лагеря, я предложил Фрицу пойти напрямую. Однако понадобилось не так много времени, чтобы определить, что я сделал глупость. Пришлось преодолеть массу препятствий, чтобы только в темноте вернуться в лагерь. Где уже немецкие коллеги, забеспокоившись, готовились идти искать Фрица.
   Следущий день я провёл на соседнем вулкане, Горелом. На нём мне пришлось провести не очень приятную ночь: с холодом, туманом и сильным ветром.
   Дома появился в тот же день и сразу же получил извещение о вылете военного самолета 11 августа во Владивосток с командующим береговой обороны полуострова адмиралом Дворкиным. До вылета оставались одни сутки. Итак, в обратный путь.
  
   ВСТРЕЧА ПО-ПРИМОРСКИ.
   Ну вот и Приморский край. Ясное небо, ярокое солнце и 30 градусов жары. Вице-адмирал, будущий депутат Госдумы (я тогда не знал, что он будет баллотироваться в законодательный орган государства) сам предложил довезти меня до краевого центра. Я поблагодарил и согласился. Так что через четыре часа после вылета с Камчатки, я уже брел по улицам Владивостока, который посещал тридцать восемь лет назад. Конечно, город изменился в лучшую сторону. Не было уже тех грязных, неасфальтированных, изрытых оврагами улиц, старых полуразвалившихся строений. Центральная часть, находящаяся на берегу залива, просторна, чиста и привлекательна. Здесь же, почти у здания администрации края, располагались военные корабли. Неподалеку от них морвокзал и музей боевой славы, возле него - здание военно-морского ведомства. Народа много, но что удивило, мне не повстречался ни один человек "низшего" сословия. Здание администрации края среди остальных каменных строений выделялось высотой, монументальностью, огромным российским полотнищем и просматривалось со всех сторон. Так что мне не было нужды обращаться к кому-либо за советом. Войдя в здание из стекла и бетона, я оказался в просторном холле. Мой взгляд остановился на надписи "Бюро пропусков", висевшей на окошком слева от входа. Подошел, поздоровался с сидевшей за стеклом дамой в годах и представившись, попросил оказать мне помощь во встрече с чиновником, отвечающим за связь с общественными организациями.
   -Не знаю таких! - услышал я высокомерный ответ.
   -Тогда вы, может быть, знаете афганскую организацию? Я издалека. Вот мои документы, в них указания с какой целью я совершаю переход. И мне хотелось бы с кем-нибудь встретиься.
   -Вас тут много таких. Никого я не знаю. И... не мешайте мне работать.
   Ее губы презрительно скривились, стеклянные глаза уткнулись в открытый на столе журнал. Возле окошка, кроме меня, никого не было и ее работа, очевидно, заключалась в досиживании до конца рабочего времени. Не впревой за время моего перехода происходили подобные случаи, однако такого откровенного хамства я не видел нигде. Я молча проглотил эту неприятную на вску пилюлю, а потом негромко сказал:
   -Ну что ж, если вы мне не можете сами помочь, то я позвоню в приемную губернатора.
   И подошел к расписанию приема по личным вопросам руководителя края. Фамилии Наздратенко я не заметил, но вот замы были в полном наборе. "До кого-то я, наверное, все равно дозвонюсь". Поэтому стал выписывать в тетрадь: Дубинин В. С., Токуленко Г. Т., Толстошеин К. Б., Кузов и их телефоны. Пока я писал, за моей спиной открылась дверь и в поле моего зрения появилась дама из бюро, которая очень быстро помчалась в центр холло. Я, переписав должностных лиц, подошел к телефону, но позвонить к "народным слугам" мне не дали. Из глубины здания стремительно приблизилась ко мне хозяйка комнаты выдачи пропусков в сопровождении сержанта милиции. Парень оказался еще не настолько испорченным. Осмотрев мои документы, он недоуменно пожал плечами и пробурчал:
   -Неужели у вас нет телефонов "афганцев", я-то знаю, что у нас есть организация где-то на Набережной.
   -А, да-да, я сейчас посмотрю! - засуетилась ново-старая чиновница и исчезла за дверями своей богодельни.
   Буквально через несколько секунд в моих руках уже находились телефоны краевой организации ветеранов локальных войн и военных конфликтов "Боевое братство".
   Проходя по Набережной, увидел две примечательности города, два памятника рядом друг с другом. Прямо у дороги скульптура "Уссурийского тигра" и чуть дальше, на возвышенности фигуру адмирала Макарова, ученого-флотоводца. Он погиб в 1904 году во время русско-японской войны. Памятник находился на высоте трехэтажного дома, так что приходилось задирать голову, чтобы разглядеть его. Подумалось, что может он смотриться лучше с залива, для тех кто плывет по морю? Но у меня не было возможности организовать такую экскурсию, и я пошел дальше. Исекомый дом был недалеко от памятника адмиралу. Я открыл дверь, сделанную в современном стиле и вошел в офис организации. Западный образец и зесь просматривался. Два молодца и две молодые особы что-то горячо обсуждали, не замечая моего появления. Я постучал в стеклянную перегородку. Один молодой человек улышал стук и подошел.
   -Я хотел бы узнать, как мне встретиься с руководителем организации?
   -А вы кто?
   Парень прочитал документ и передал одной из дам
   -А зачем он вам нужен? - услышал я резкий прокуренный голос, - тут его нет и не будет.
   -Может, ему надо чем-то помочь, - вступился за меня молодой человек.
   -Помочь? - ее брови поползли вверх. - Чем вам помаочь?
   Я посмотрел в ее темные волевые глаза и увидел в них отчетливое желание поскорее от меня избавиться. Однако меня это не испугало и не менее твердо, по-командирски, я стал ей задавать встречные вопросы:
   -Помощь мне безусловно нужна, но прежде всего я хочу услышать, где председатель организации?
   -На выезде! В Москве!
   -Могли бы и сразу об этом сказать. Заместитель тоже в командировке? Ночлег, я понял, вы тоже не можете устроить?
   -Нет!
   -Тогда скажите кто управляет афганским движением в крае и где они наъходятся7
   В стане "врага" замешательство. После некоторого пререкательства, дама-"воитель" дала разрешение на выдачу мне телефонных данных Председателя местной организации ветеранов войны в Афганистане.
   -Послушайте, мадам, - сказал я, прежде, чем уйти, - я был одним из организаторов российского движения "Боевое братство" и члено координационного Совета, но никогда не предполагал, что из организации, которая должна была объеденить всех ветеранов локальных войн и военных конфликтов, в Приморье получится отдельная коммерческая секта. Так и передайте это вашему руководителю по приезду из командировки.
   Мне не совсем уютно было в этом современном офисе,поэтому даже не спросив их телефон, я быстро покинул его. После второго такого приема мне не очень хотелось с кем-то еще встречаться, но я пересилил себя. Уточнив у прохожих, как добраться по указанному адресу, я продолжил искать "афганцев". Нашел их в одной из промышленных организаций по рыбному хозяйству, где они служили охранниками. Поговорили. Я выяснил, что организации, как таковой в крае нет, а есть небольшая никому неизвестная группа "афганцев", собравшаяся в интересах заработка. Еще я понял, что ни у "афганцев", ни у "Братства" нет никакого желания что-либо организовывать, объединять или оказывать существенную помощь.
   С такими невеселыми мыслями я на другой день отправился на знаменитый Русский остров, вспомнив тех матросов, которых заморили голодом. Удивительное оказалось всего в 30 минутах плавания на пароме по бухте "Золотой рог". Оказалось все здесь рядом: администрация края, Управление Тихоокеанским флотом, База обеспечения, флотилия, пирсы и территории, которые просматривались обычным человеческим глазом. Однако так представлялось мне, страннику, путешественнику, бывшему командиру, но, наверное никак руководству края и тем более флотом. До них это были недосягаемые горизонты.
   Вспомнил, как меня, тогда ещё молодого командира, забросили со взводом "дембелей" в ЕАО с Камчатки, где я начинал свою офицерскую карьеру. Надо было оказать помощь в прокладке кабеля для связи Москвы с Владивостоком. И был у меня во взводе рыжеволосый, крупных размеров солдат - повар. Однажды не завезли хлеб в подразделение. Повар подошел ко мне.
   -Товарищ командир, завтра люди могут остаться без завтрака. Хлеб не привезли.
   -Что без хлеба нельзя поесть?
   -Знаете, товарищ лейтенант, когда солдат спокоен и хорошо несет службу?
   Я посмотрел на его хитрую и необделенную умом и ехидством физиономию.
   -Наверное, когда обут, одет и накормлен. Это еще Суворов говорил.
   -Не совсем прав был Алексанр Васильевич. Не это главное. Главное заключается в том, чтобы солдат видел и чувствовал заботу командира о нем.
   "Тоже мне ученый!" - подумал я и поехал доставать хлеб на завтрак. Этого урока мне хватило на всю дальнейшую службу. Однако было и другое. Несмотря на тысячекилометровые расстояния моего "десанта" от места постоянного расположения, командование полка не забывало про нас. На мое имя приходили телеграммы, приезжали офицеры штаба, звонил и сам командир. Все интересовались делами, снабжением, устройством и бытом взвода. У меня не было вшивых, раздетых и голодных солдат. Почему же под боком краевого центра, в конце 20 столетия умирают от голода матросы? Я ходил возле казармы на острове, встречался с матросами и мне было стыдно перед ними. Да, господа-товарищи офицеры, мне стыдно было и больно за вас. Растеряли вы авторитет и уважение. Остров не оторван от мира. В хорошие дни его посещают тысячи граждан. Здесь прекрасные пляжи, теплая и чистая вода. Где я и помочил свои мощи. Приятно было пару часов побалдеть на берегу, придаться откровенному безделью и отречению от всех дел, дум и грешной однообразной действительности.
  
   ХОЗЯЕВА ТРАСС-РЕКИТЕРЫ.
   Много интересного я увидел во Владивостоке, а главное солнце, воздух, вода. В общежетии я познакомился с парнем из Якутии, который приехал в Приморье за легковым автомобилем. Через два дня он догнал меня на машине и дальше мы стали передвигаться до Хабаровска вместе.
   Дорога ровная, прямая и широкая. Хорошо уложенный асфальт отдает теплом и серебристым блеском. На небе мало облаков и среди них весело светит солнце. Дущно не только от нагретого асфальта, но и от, местами появляющейся, дымовой завесы. Это лесные пожары. Они будут меня преследовать вплоть до Уитинской области. Людского зверья не попадалось, но вот людское... встретилось. На них обратил внимание мой молодой приятель, когда нашу "Мицубиси" на большой скорости обогнали две машины без номеров.
   -Кажется, за "джипом" гонятся, - проговорил Валера.
   -Кто? - спросил я, не совсем поняв о ком и о чем идет речь.
   -"Сборщики налогов"! Есть здесь такие крутые ребята, собирающие дань с транзитчиков. Все! Так и знал, не догнали. Сейчас за нас возьмутся.
   До меня стал доходить смысл его высказываний и рельность нависшей над нами угрозы. Мы не успели обсудить возникшую ситуацию, как догнали одну из обогнавших нас машин без номерных знаков. Новейший "Форд-Скорпио" явно никуда не спешил, поджидая очередную жертву.
   -Не останавливайся! - говорю я Валере, - обходи и прибавь обороты.
   -Не поможет, - враз побледневший парень, оценил скоростные данные обоих "Лимузинов", но все же сделал то, что я предложил.
   Вскоре слева от нас появился "Форд" и две разгневанные стриженные молодые морды в нем. Отработанные звмахи рук и грозные крики: "Стой, кому говорят!", красноречиво говорили об их решительности достучаться до нас. Сколько мы не пытались давить на газ, но выйти вперед так и не смогли. Бандитская кобра легко шла рядом, затем "пулей" вылетела вперед и метров через 200 остановилась.
   -Придеться тормозить! - с нескрываемым страхом, проговорил якут, - а то может быть и хуже.
   К остановившейся машине подлетели двое возбужденных бугаев.
   -Какого хрена не останавливались? - мат, крики. Особенно разоялся поменьше ростом, толстяк.
   -Ты что ругаешься? Вот сейчас сфотографирую тебя и пошлю фотографию в "Комсомолку".
   -Я тебе, старик, сфотографирую! - еще больше разозлился малый. - Да я тебе сейчас морду в фотографию... да я тебе печень...
   -Ладно, ладно, успокойся. А то на самом деле что-нибудь сделаешь. Что вам надо?
   -Бабки за проезд!
   -Да где я вам возьму, - взмолился Валера, - ребята, я с Якутска, где я вам возьму две тысячи. У меня осталось триста рублей на бензин. Как я до дома доберусь?
   -Не отдашь, никуда не поедешь! - который поменьше сунул руку в кабину и выдернул ключи из замка зажигания. Сделал он это быстро, профессионально.
   Я почувствовал, что дело принимает крутой оборот и вылез из машины.
   -Среди вас есть, кто воевал в Афганистане, Чечне?
   -А что? - спросил второй, не принимавший до этого активного участия в выдавливании "бакшиша".
   -Так ты был в Афганистане?
   -Нет, - ответил большой, и в замешательстве добавил, - в Чечне!
   -Тогда на, почитай. - я сунул ему доверительное письмо. Верзила внимательно прочитал и в некоторой растерянности посмотрел на меня.
   -Вот этот парень с Мирного, простой водила, приехал во Владивосток, чтобы на заработанные своими руками деньги купить машину, себе. Добираясь до дома, подобрал меня, то есть оказывает мне, "афганцу" помощь. Так неужели у тебя поднимется рука ограбить его?
   -Ну, ладно, - просипел он, - я сейчас поговорю.
   Через некоторое время они оба приблизились ко мне.
   -Слушай, отец, - обратился толстяк, - мы люди подневольные, нам приказали, мы должны сделать.
   -Вы подумайте хорошо, ребята. Объясните своим шефам с кем встретились
   -Нет, батя! Давай мы тебя посадим на другую машину, лучше этой, деньгами поможем, а?
   -Послушай, вот он в Чечне был, разве там предавали тех, кто оказывал помощь в бою? Наверное, нет. Вот и я не брошу парня.
   Я залез в машину. Они посовещались, потом "чеченец" подошел к Валере.
   -Может, хоть половину отдашь? А то...
   -Он же сказал, что у него нет, - ответил я за него.
   -Не уговаривай, Боб! Не удете до тех пор пока не найдет!, - ругнувшись, скомандовал толстяк, - Поехали!
   Их машина зло заурчала, будто третий соучастник, и рванула в обратном направлении. Валера сидел, поникнув головой. У меня тоже не было веселья. Ключи-то остались у вымогателей. Неужели мои порывы решить мирно вопрос окажутся напрасными? Приморье оказалось для меня хуже медвежьей Камчатки и холодной Калымы.
   -Может быть надо было им отдать последнее? - донесся до меня тоскливый голос водителя.
   -А жратва? А бензин? Выбрось это из головы, вот увидешь, все будет нормально.
   Мое предположение оказалось пророческим. Машина верзил проехала метров 200-300 и остановилась. Минута ожидания, и она задом подкатила к нам. Из нее выпрыгнул толстяк.
   -На ключи и уезжай, но знай, что мы тебя отпускаем ради него, - он ткнул пальцем в мою сторону, - довезешь его до Хабаровска, если где-то высадишь, пеняй на себя. Найдем - не поздоровится.
   Валерий молча кивнул головой.
   -А нас нигде больше не остановят? - спрсил я у рекитера.
   -Если остановят, скажите: "Привет от Захара". Пропустят.
   Он еще раз повторил пароль и исчез. Валера облегченно вздохнул и включил зажигание Долго ехали под впечатлением пережитого. В голове сверлила мысль о парнях, прошедших войну. Был открытый и ясный пример как используют их боевой опыт в мирное время. Что было бы с моим приятелем из Якутии, не попадись я ему пассажиром? Добрался ли он до своего города Мирного живым? Ведь за все время нашей вынужденной остановки ни один проезжающий мимо нас автомобиль не сделал попытки остановиться. Рекитеры, оседлавшие нас, чувствовали себя на трассе хозяевами. Настолько, что могли с Валерой и подобными ему сделать, что угодно. Они были под таким прикрытие, которое могло обезопасит прежде всего их самих. Толстяк почти открытым текстом сказал: "Не от нас зависит сбор дани", "раз у вас есть деньги на покупку машины, значит и платите оброк..." И большинство покорно платят, потому что знают, что это намного дешевле для кармана и дороже для собственной безопасности. Милиция была рядом, но знающий местные законы воровского братства Валера говорил, что боращаться к ним за помощью бесполезно. Время, деньги, криминал являются сегодня главными составляющими развития общества. Очень быстро бежит время, такое время, в котором легко обмануть, обворовать, убить. В людях будто кто-то специально пытается вытравить, выжечь каленым железом "здоровую основу": честь, совесть, взамопомощь, последние "крохи" благородства, добра.
   Те же современные ветераны из Чечни, прошедшие через горнило войны, ощутившие на своей шкуре все ее "прелести", пропустившие через себя лживость и двойственность ее задач и интересов, не стали лучше и благороднее. Они воочию увидели, что не эти моральные и человеческие принципы сегодня занимают главенствующую роль в государстве и в мире, а совсем противоположные: обогащение и нажива любым способом и путем. По приходу с войны, многие из них готовы пойти в любую организацию, которая может дать возможность быстро разбогатеть или хотя бы прокормить себя и свою семью. Им не до нравственных устоев, хотя совесть всегда при них. Встреча с ""еченцем" - рекетиром ясно высвечивала мысль: "А чем я хуже того, кто покупает машины? Я был в Чечне, ползал под пулями и осколками, по кровавой грязи, среди трупов своих товарищей, а эти в это время делали деньги, обманывая и обкрадывая меня и народ. Почему же я не могу забрать у них ту часть, которая по праву принадлежит мне?" Но оин же не понимают, что и на этот раз "эти" опять продолжают использовать их в своих целях, поддерживая в ребятах-ветеранах огонек праведности и справедливости поступков.
  
  
   ЕВРЕЯМ ТЕПЛЕЕ НА ЭТНИЧЕСКОЙ РОДИНЕ.
   А между тем шло время, летели километры, и мы уже в Бикине, у памятника памяти павшим в ВОВ. Самое высокое место. С него можно видеть весь поселок, раскинувшийся среди голой холмистой местности. Мы осмотрелись, сделали несколько снимков и опять в путь.
   В Хабаровске были поздно вечером. Поставили машину на стоянку, и пошли искать пристанище для ночлега. Темным и грязным показалосб место, где мы остановились. Еще запущенней оказалось общежитие студентов. О гостиницах нечего было и думать, чтобы там остановиться. Поэтому я очень долго уговаривал дежурную по общаге дать мне возможность переночевать. Наконец уломал за 20 рублей. Но пришлось мне отдыхать одному, так как Валерий, остерегаясь за свою "ласточку", решил продолжить движение, несмотря на ночное время. При этом он пытался уговорить меня ехать с ним дальше. Но несмотря на то, что мне было по пути, я отказался. В Хабаровске были дела, и я искренне пожелал ему без приключений добраться до дома.
   Хабаровск мало изменился с тех пор, когда я бродил по нему в солдатской форме. Теже улицы, здания, площади, парки. Единственно, пожалуй, больше появилось красочных вывесок и магазинов. Благодаря прекрасным солнечным дням была возможность побродить по городу. Чем я и воспользовался, найдя свою племянницу, студентку Академии управления и ее мать, приехавшую к дочери в гости, то есть мою младшую сестру. Не забыл я посетить и "афганцев", в поисках которых мне оказали помощь работники администрации края. Сравнение не в пользу приморцев. Недаром в народе говорят: "Каков поп, таков и приход". Удивили меня цены на проявку фотографий. Самые низкие за весь переход, что существенно, почти в два раза, сэкономило мой тощий бюджет. Сходил я с ребятами в парк, к памятному знаку в честь погибшим в Афганистане. Посетил музей. Сделал попытку сфотографироваться со скульптурными изваяниями великий людей, но после съемки с Наполеоном у Ивана Грозного мне наложили категорическое табу. Так что пришлось фотоаппарат спрятать. Вообще Ерофей Павлович не ошибся, закладывая погост на месте теперешнего города Хабаровска. Растет он и хорошеет. А я после двух дней знакомства с ним вышел на большую дорогу, пересек по огромному мосту реку Амур. Впереди замаячила Еврейская автономная область. Дорога до ее центра не представляла большого труда. Удивило спрятанное за поворотом название реки Тунгуска, сразу на память пришел Тунгуссуий метеорит до сих пор тревоживший умы всего ученого мира. Но это было не здесь, а в Красноярском крае. Оказывается, есть одноименные реки и под Хабаровском. Через день был в Биробиджане. Нашел уже ночью областной военкомат, где получил разрешение поселиться в сборном пункте. Искал его до часу ночи, но там уже были оповещены о моем появлении, поэтому проблем с размещением не возникло. Современное здание среди жилого массива, чистая комната со свежими простынями и приятные сны. Знакомство с городом и "братьями"-однополчанами состоялось на следующий день. Живут ребята, тудятся в одном месте, не забывают общественные дела, помаленьку развиваются. Используют площади, выданные им администрацией, в высотном здании под магазин, контору и спортивно-массовый клуб. Панораму города снимал с крыши этого же ддевятиэтажного дома. Ребята говорили, что здесь единственное место, где просматривается с высоты весь город. И еще они мне сказали, что в ЕАО осталось всего 2% населения еврейской национальности. Я подумал, что 32 года назад их было 30%. Неужели все евреи выехали на этническую родину? Не очень, наверное, им нужна эта территории.
  
  
   РУЖЕЙНЫЕ ЗАЛПЫ.
   От Биробиджана до ст. бира 52 км переход был тяжелым, особенно последние 10 км. Асфальта не было. Дорога неширокая и пыльная. Пришлось двигаться почти в постоянной пыльной завесе под жарким солнцем. К станции спустился, еле волоча ноги. К тому же спортивная обувь, которую я купил переж отьездом с Петропавловска, оказалась абсолютна непригодна для больших переходов. Ноги горели огнем и воняли от пота. Подкрепившись батоном с бутылкой молока, я уткнулся в вещмешок. Ночь была не из приятных. Кошмарные сны, где я никак не мог глотнуть свежего воздуха, что-то серое и едкое душило, входило в мою плоть. Задыхаясь, я просыпался. Ощупывал себя, мешок и снова сон уносил меня в никуда. Окончательно проснулся в 6 часов утра. Нос был забит пыльевой грязью. Да и одежду я вечером не очень тщательно вытряхнул. Все это и не давало мне ночью покоя. Очнувшись окончательно от сна, я очистил нос от нароста, взвалил на себя мешо и пошел к магистрали. Процдя по ней 6 км наткнулся на ручей, где и привел себя в порядок. Неприятно было всовывать вымытые ноги в чистых носках в "лучшие в мире" спортивные кеды, однако надо было терпеть, хотя бы до Благовещенска. Отматывая километры, я невольно поглядывал на левую сторону дороги, и думы возвращали меня в молодые годы.
   Мне было тогда 25, моим подчиненным 22-24, почти ровесники. Это были последник, кто служил три года и призывался в 19 лет. Уже не пацаны. До дембеля оставалось всего 3 месяца. Это оставшееся время они были со мной в далекой командировке, выполняя правительственное задание. А тот кабель, который мы прокладывали вдоль трассы, по которой я сейчас шагал, наверное, также лежит в грунте, обеспчивая связь с Москвой. Много было хлопот с моими мужиками, однако, вспоминается больше хооршего, чем плохого. Дружные, ответственные, но как и все молодые склонные к авантюрам, розыгрышам и веселью. Подъезжая уже на машине к повороту на станцию Бракан, я вспомнил случай, который мог иметь неприятные последствия. Недалеко от перекрестка дорог мы разбили очередной лагерь. Мне часто приходилось отрываться от своего взвода по хозяйским делам: хлеб, ьаня, стирка, кино, в Бирободжан за продуктами. Водин из дней, как обычно, поставив задачу и развезя людей по местам работ, я отправился в областной центр. Вернулся назад поздно и увидел тревогу на лицах ребят.
   -Что случилось? - был мой первый вопрос.
   -Обстреляли нас, товарищ лейтенант! - услышал я ответ замкомвзвода.
   Внутри екнуло, стало тревожно. Как это обстреляли? Война давно закончилась.
   -Никого не задело?
   -Обошлось, а вот палатки пострадали.
   Заместитель показал дырки в вещах. Дырок было много. Все они были небольшие, но площадь рассеивания впечатляла. На автоматные очереди не были похожи.
   -С ружья, наверное, палили, - вслух подумал я.
   -С двух ружей и с дороги по палкткам. Хорошо, что мы в это время ужинали. В палатках никого не было, а то могли зацепить.
   -Кто же это мог быть? Может, случайно?
   -Да какое соучайно? С машин стреляли и по двум палаткам. Это кто-то из местных.
   -Ладно, усиль охрану. Предупреди, чтобы от лагеря далеко никто не отходил. А я завтра в милицию съезжу.
   Утром, на следующий день я был у участкового Биракана.
   -А что, вполне возможно! - без всякого удивления сказал младший лейтенант милиции, худой, длинный и уставший. - Ты знаешь, кто здесь живет? Сссыльные, урки, кулаки. Они нашего брата ненавидят. Я, конечно буду разбираться, кто это сделала. А ты предупреди солдат, чтобы не бродили здесь в поисках приключений, а то без головы останутся.
   В обед я собрал своих подопечных и передал им разговор с учатковым, а под конец добавил, что надеяться необходимо только на себя. У милиции шансов найти стреляющих почти нет, так как она состоит из одного млмционера. Но каково было мое удивление, когда через два дня ко мне в лагерь прибыл сам младший лейтенант и сказал, что он вычислил кто палил по лагерю из дробовиков, и с ними уже разбираются в районе. Стало спокойнее. Недаром ел государственный хлеб местный детектив.
  
  
   КАК СТАТЬ МИЛЛИОНЕРОМ?
   До города Облучья я добрался в темное время суток. Несмотря на это, ночевал в военкомате. Пустила меня туда дежурная молодая девушка, которая очень быстро связалась с руководством учреждения, предупредила их о моем прибытии. Мария Тереза и только!. Задерживаться в этом городке я не стал, хотя и хотелось пройтись по старым местам пребывания тридцатилетней давности. Вообще Амурская область будто в память о прошлом благоволила моему переходу по ней. Везде, где я не останавливался, находил содействие, приют и моральную поддержку.
   Архара, угольный район Райчихинска, с его развороченными землями, искуственными холмами и озерами Хотя добыча угля по официальным данным сократилась, однако потребность в нем оставалась, давая возможность шахтерам находить себе способы выживания. Когда я шел по дороге от Райчихинска, то видел разбросанные куски угля. "Угольный край", - подумал я, и тут же на мою голову чуть не обрушился еще один. Он упал с самосвала, который на большой скорости промчался по трассе, обгоняя меня. Упругое ветровое завихрение, перемешанное с угольной пылью, ударило мне в лицо. Через некоторое время в сторону Благовещенска промчалось еще три КАМАЗа, загруженных до верху черным топливом. Я уже был настороже в ожидании непрошенных "подарочков". Время обеденное. По небу медленно плывут кучевые облака. Солнце и ветерок. Местность холмистая. Редкие лесопосадки темными пятнами разнооборазят окрестность. Почему-то не замечаю никакой живности: ни птиц, ни зверюшек. Дорога делает поворот и буквально врывается в лесную полосу, где выпрямляясб устремляется вперед. На обочине я замечаю одиноко стоящий КАМАЗ. "Наверное, ремонтируется", - подумал я, однако останавливаться не было желания, и я стал обходить его.
   -Слушай, парень! - раздался голос сверху. Оглядываюсь. Из кабины на меня смотрит круглое лицо водителя.
   -Ты издалека идешь?
   -Да, а что?
   -Я уже давно наблюдаю за тобой. Два рейса с Райчихинского делаю, а ты все идешь. Садись в кабину отдохни. Заодно и расскажешь куда и зачем идешь.
   Мне отдых, разумеется был нужен, поэтому какая разница часом раньше или позже. Послушался я доброго человека и забрался в просторную кабину. Водитель обедал и мне предложил разделить с ним трапезу. Я вытащил свой походный запас и совместными усилиями начали поглощать пищу. Хозяин машины оказался компанейским, вытянул из меня всю историю о моем путешествии. Немало интересного рассказал о себе. Бывший шахтер, водитель, оставшийся без работы. Сделал небольшой капитал на продаже угля. Построил дом, обзавелся хозяйством, выкупил два КАМАЗа и продолжает продвать продавть с сыном государственный уголек, закупая у него по 700-800 рублей за машину, а продавая народу за 1400-1500 рублей. Сейчас он также ехал сбывать товар.
   -И все равно еле концы с концами сводишь. Особенно тяжело стало после августа 98 года. Уголь же всегда нужен людям, а расходы только на моторесурсы увеличились в несколько раз. Да ладно, чего плакаться. Здесь километров 50 осталось до Томбовки, могу подбросить
   Перед районным центром на перекрёстке, он остановил машину.
   -Вообще, хорошее ты дело делаешь, желаю благополучно закончить его.
   Мы тепло попрощались. До Благовещенска оставалось сорок пять километров, которые я преодолел на следующий день.
  
  
   КИТАЙСКАЯ "ОККУПАЦИЯ" ПРИАМУРЬЯ.
   Благовещенск. Я в нем не был после окончания училища. Он вроде бы расширился, помолодел. Пройдя по его улицам, я не узнавал их. Особенно изменилась набережная. В мои годы учебы к берегу реки нельзя было подойти. Ряды колючей проволоки, смотровые погранвышки. Подход к реке только в строго отведенных местах. Особенно тщательно граница охранялась в зимний период. Амур покрывался метровым слоем льда. Но некоторые из нас, несмотря на охрану, по утрам все равно умудрялись бегать на лед, долбить его и купаться в речной воде, не обращая внимания ни на какие погодные условия.
   Погранцы по первости делали попытки воспрепятствовать нашей закалке, однако вскоре смирились. Лето проблем в этом было меньше. Зато китайцы, свободно плавающие на своих суденышках по реке, выдавали таких "кренделей", что иногда так и хотелось запусить в них чем-нибудь потяжелее. Разнузданность, безнаказанность и открытая враждебность вызывала среди народа ответную реакцию. Постоянно по радио в наш адрес звучали угроза, призывы, недостойные слуху слова, разная похабщина на ломаном русском языке. На проплывающих мимо суднах могли снять штаны и показать голую задницу. Или вскинуть вверх кулаки. Случались и провокации, когда вдруг от противоположного берега в нашу сторону устремлялись китайские катера или в зимнее время по льду группы безоружных людей. Не доходя 50-100 метров разворачивались и быстро убегали назад. Иногда нас поднимали по тревоге, выводили в определенные районы для занятия обороны. Одним словом, наши южные соседи не давали нам скучать, держали в постоянном напряжении. Несмотря на это, мы ходили в самоволки, дружили с девчатами, выясняли отношения на танцплощадках с местной шпаной. Умудрялись жениться и рожать детей. Сейчас я ходил по благоустроенным улицам и площадям, покрытой в асфальт и бетон набережной. Она была ухожена и облагорожена атрибутами современной цивилизации. На обратной стороне Амура возвышались высотные китайские здания, рестораны, краны. Это бывшая захолустная деревня Хейхе, превращенная за последнее десятилетие в современнейший культурный центр Приамурья. Связь между городами поддерживается через погранпереход. О проволочных заграждениях уже забыли. Все магазины, базары, рынки забиты китайскими товарами. Очень много представителей Китая в Дальневосточных областях. Причем чувствуют они здесь себя свободно и даже с некоторым высокомерием к россиянам.
   Мне нужна была обувь. Кеды, которые я брал в Петропавловске, окончательно поистерлись, поэтому надо было их заменить. Рынок в центре города. Подхожу к первым рядам с обувью. Ее здесь много и вся разная. Не успеваю осмотреться, как возле меня возникает фигура хозяина.
   -Обувь! Хорошая обувь! Какая нужна? Бери! Дешево! 200 рублей!
   Схватил меня за рукав и насильно сует в руки кеды. Насилия я не терплю, поэтому выдергиваю руку и иду дальше. Китаец не отстает какое-то время, затем с досады плюет мне вслед. Другой уже не хватает меня, но так же настойчиво предлагает свой товар. И пока я шел по базару, безразличных к моей персоне не было. Каждый продавец пытался мне что-нибудь предложить. Обувь я купил. Тут же на выходе переобулся и старые кеды бросил в урну.
   Рынок был перенасыщен товарами китайского производства. Чего только здесь не было. Сравнительно не дорого, но и не качественно. Этих ботинок мне хватило всего лишь до Красноярска. Не мог я пройти мимо своего училища. Изменения небольшие; прибавились новый клуб, да спортзал. В замороженном состоянии находится строительство столовой. Разговора о разгоне училища вроде не велось. Несколько шокировала группа бетонных героев Ладно еще участникам Великой Отечесвтенной войны, но бюсты сегодняшним, живым, молодым и здоровым? По-моему, это не совсем скромно, этично и законно. Вполне хватило бы одних Ф. И. О., чтобы курсанты могли на них равняться. Однако наши выпускники-герои решили увековечить себя в бетоне. Дело, конечно, хозяйское, но их изваяния не оказались шедеврами художественного исполнения, а про качество мне уже не хочется говорить.
   В областном военкомате состоялась встреча с его руководителем - генералом Бородавкиным В. И. У нас было что вспомнить. Мы знакомы с ним с декабря 1981 года, когда мой батальон прибыл на аэродром Баграм, преодолев более 400 км по беспокойным дорогам Афганистана. Здесь я получил боевую задачу на занятие обороны вокруг него, обеспечивая безопасность от нападения и проникновения душманских групп. До моего прибытия эти задачи, выполнял 345 отдельный парашютно- десантный полк, в котором начальником штаба был молодой майор Бородавкин В. С ним мы встретились на второй день и потом в течении недели ездили по постам производя замену личного состава парашютно-десантного батальона А. Лебедя на моих пехотинцев. С той поры прошло почти двадцать лет. Не забыли мы ту встречу. Афганистан забыть нельзя. Сейчас бывшмий командир 345 ОПТД Ю. Кузнецов и его начальник штаба служат в одном месте, но один занимается призывом, другой подготовкой и выпуском офицеров. Успехов им, а я продолжаю движение по дорогам России.
  
  
   ПОСЛЕДСТВИЯ "НЕОБЪЯВЛЕННОЙ ВОЙНЫ".
   На выходе из областного центра еще один памятник культуры в честь дружбы с Поднебесной. Слева вдоль дороги на целый километр тянутся копии крепостных сооружений, зданий культурных изваяний с характерными очертаниями китайского зодчества. Прощай, Благовещенс, впереди дорога, бегущая среди густого леса, уже с наметившимися изменениями цвета листвы, заросших холмов. Красота, свежесть и покой. До Егорьевки шел на одном дыхании. 52 км несравнимы с предыдущими переходами. Перекусывал всего один раз и то на скорую руку. Уже поздно вечером забрался в семейный микрик. Офицер вместе со своим семейством добирался до Шимоновского, подбросил меня до Свободного. В нем баня, не очень шикарная, но все же приятно. Хорошо было и то, что, несмотря на поздний час работники военкомата устроили меня в гостиницу. В этом городе я проходил стажировку в парашютно-десантном полку. Здесь же я получил навыки прыжков с парашютом. Это особенные минуты в моей жизни: чистое небо и свободный полет. Восторг, неописуемая радость и желание еще "полетать". Мое настойчивое желание подарило мне и моему товарищу по учебе Максименко В. испытать такое счастье в один день дважды. Собственно ради этих прошедших счастливых мгновений я и решил остановиться в городе, подышать пыльным воздухом и побродить по его грязным улицам.
   В Шимановском мое внимание привлекло монументальное сооружение районного сбербанка: своей высотой, помпезностью и колоннами. Рядом с ним ютились деревянные полуразрушенные хибарки, в которых проживали их клиенты. Контраст разительный, но не для нашего времени.
   -Да мы живем не хуже всех остальных, - сказал мне начальник третьего отделения военкомата, находящимся рядом с банковским монстром, - правда на еду иногда не хватает
   -Зато огород под боком, - встаила его супруга, пришедшая проведать своего суженного, несшего дежурную службу. - Он как палочка-выручалочка: картошечку, капосточку, морковочку. С голоду не дает помереть
   -Что-то я не вижу, чтобы муженек похудел? - пошутил я.
   -А разве от картошки можно похудеть? - все засмеялись. Ко всему можно привыкнуть и даже полюбить.
   Я вспомнил своего кота Леву, который без бульбы страшно скучал. Сядет, было, на ведро и сидит, ждет, когда ему почистят. А нет, так и сам возьмет и прямо с кожурой сожрет. Доволен. Однако от куска мяса не отказывается, знает, очевидно, животина, что именно животный продукт необходим для продолжения рода котячьего. А человеку тем более пищевое разнообразие потребно.
   Отклоняюсь от задушевной темы и спрашиваю об участниках войны в Афгане.
   -Есть, - отвечает офицер военкомата, но их не собрать, а вы ждать не будете. Кстати, у вас по пути будет ст. Петрушки, там живет участник войны. С ним можно будет и поговорить
   Я записал его фамилию и отправится в дачный поселок. Дорога была уже дрянной. По всей ширине проезжей части глубокие ямы, залитые водой, грязь. Высоко над ней железнодорожная насыпь. Все 10 км она висела надо мной. Погода сырая и туманная. Движение как автомобильное, так и железнодорожное нулевое. Один раз увидел рабочих на железной дороге, а в остальном безлюдие и тишина. Деревня выскользнула из-за насыпи внезапно, сравнялась с ней и вот я уже иду по единственной улице в поисках дома "афганца". По фамилии Верхолетов. Подошел к одному добротному дому. За небольшим забором раскидистые кусты и другая зеленая растительность. Постучал в калитку. На стук вышел худой хозяин.
   -Вы знаете где живет Верхолотов?
   -А вы кто ему будете? - переварив молча мое представление, ответил, - знаю, но он уже не живет.
   -Куда-то уехал?
   -Да! Увезли, на тот свет. Похоронили его недавно.
   -Спился, наверное?
   -Выпивал, но причина не в этом. Болен он был после Афганистана. Я его тесть, знаю.
   -Надо в военкомат сообщить, а то он там числится в живых. Жаль, что не увиделись.
   Попрощавшись, пошел по направлению одиноко стоящего дома, сел на скамейку и задумался. В голове шевелились мысли - о войнах, о тех, кто через них прошел. Особенно современных "необъявленных", локальных. О пацанах намного младше меня, которые умирали как мухи, на взлете, в рассвете сил. Почему? Вопрос не праздный. Я пришел в Афганистан зоелым человеком, было около сорока лет. Пришлось повидать и пережить достаточно. Ко всему постепенно привыкаешь, что-то приемлешь, живешь, воспринимаешь, с чем-то не можешь сжиться, отторгаешь. С возрастом набираешься опыта, житейской и профессиональной мудрости, вырабатывается своя жизненная философия на дела, поступки, явления, человеческие взаимоотношения. Откуда было взять все это молодым 18-20 летним парням, которые с первых же минут, прибывая в южную страну, попадали в совершенно другой мир по своему развитию, укладу, взаимотношениям и традиций. Дальнейшее вхождение в боевую обстановку, где стреляют,убивают, взрывают, где в любой момент можно увидеть человека расчлененного на части, грязь, оторванные ноги, руки, вывороченные из черепа мозги, из живота внутренности. Где тебя в любое время, в любом месте могут убить. Человек с неустоявшейся психикой, получает внутренний надлом. Большинство попавших в это пекло не выдерживают. Внутренне, незаметно ни для себя, ни для окружающих. Те кто покрепче душой и телом со временем отходят, но остаются такие, кто без постороннего вмешательства уже не могут прийти в себя. Они-то и являются группой риска, в конечном итоге наркоманами, алкоголиками, преступниками и кандидатами в рай.
   Помню как мне сорокалетнему мужику, после прибытия с района боевых действий приходилось восстанавливать себя. После очереднего ранения и лечения в Кабуле я прибыл по замене в Союз. Однако спокойствия не было и пришлось лечь опять в госпиталь. Затем еще раз в этом же году, но и это не помогло. Только три года усиленной физической тренировки, привели к сбалансированности психики и физического состояния. Но это было со мной, с мужиком в расвете сил. А, они! Были отданы самим себе. На них никто никакого внимания не обращал. Государство, выдав кое-какие льготы, напрочь забыло о бывших защитниках. В США тоже несладко было ветеранам Вьетнама послевоенные годы, но руководство государства быстро осознало к чему может привести такое пренебрежение к учатникам войны, и поэтому открыло институт по изучению проблем ветеранов, создало целую сеть реабилитационных центров, ввела административную единицу по делам ветеранов в правительство. Кроме этого предоставленные льготы действуют не на словах и бумаге, а реально. У нас же все наоборот. Неужели нашему государству уже не нужно здоровое поколение. Сегодня идет другая внутренняя война, а проблемы остаются прежними. И новые неприкаянные пополняют ряды старых.
   Районный центр Магдагачи, я в военкомате. Военком подполковник Корнилов Н. А. У себя дома вводит меня в обстановку. Сам недавно технический работник вертолетного полка, который расформирован. Часть боевая, ее эскадрилии бороздили небеса Афгана. В их честь сооружен памятник, который стоит между жилыми зданиями. Памятником служит и летное поле с раскуроченными административными зданиями, разворованными и проданными по частям вертолетами. Во дворе стоят несколько иномарок и вывороченные трубы из земли. В здании несколько человек во главе с комендантом, которые очевидно, стараются выполнить "боевую" задачу по избавлению последних бастионов былого могущества..
   Дорога от Магдагачи пошла еще напряженнее. Рытвины, ямы, болота и бесконечные леса. Часто приходилось выходить к железной дороге. На одном из перегонов заскочил на товарняк и доехал на нем до Талдана, была суббота. В поселковом совете никого не было. Зашел в отделение железных дорог, получил отворот. Что же делать? Время не ждало и бежало к ночи. Вопрос прохожим об "афганцах" ничего не дал. И тут я заметил женщину, стоявшую возле Дома культуры. Не ошибся в своем предположении. Она оказалась хзаведующей культмассовой работой в послелке. Подошел.
   -"Афганцы"? Есть! - ответила она, - Сергей Калинин. А вам зачем?
   -Да вот представляю российских ветеранов, хотел бы встретиться.
   -Да! Интересно! Сколько здесь работаю не видела и не слышала, чтобы к ветеранам приезжали представители. Тогда надо вам помочь.
   Она окликнула молодого парня, проезжающего на мотоцикле и попросила подбросить меня к дому Калинина. Что он и сделал.
   Деревянный одноэтажный дом, за решетчатым забором на окраине рабочего поселка. У калитки меня встретил злобный лай сторожевого пса. Через некоторое время в дверях появилась молодая, миловидная женщина. Я объяснил ей, кто я такой и с какой целью явился в их обитель
   -Сергея нет дома, - ответила она, а потом как-то неуверенно, - может позвать его? Дима! Иди, найди отца.
   Это уже парнишке лет 12-13, толкавшемуся рядом с ней. Тот быстро выскочил за калитку и исчез за поворотом.
   -А вы заходите в дом. Подождите, пока сын Сергея найдет.
   Пока хозяина искали, мы с хозяйкой не сидели сложа руки. Сразу за домом начиналось хозяйство: огород, заросший зеленью, колодец, дрова под навесом и прочее. Я помог ей накопать картошки, почистить.Она достирала белье. Затем, развесив его на веревку, принялась за приготовление пищи. Вертелась хозяйка словно белка в колесе, но все движения были продуманы и расчетливы. Заметно было, что она изрядно за день потрудилась.Усталость просматривалась в ее лице. Она мало говорила, и я ощущал, что за этим кроется какя-то драма. Чуть позже, мне стали ясны мотивы ее тяжелого настроения.
   -Может, за водкой сходить? - предложил мне Сергей, когда состоялось неожиданное знакомство с ним.
   Я отказался и стал рассказывать ему и его детям, а потом и жене о своем переходе. Подкрепил рассказ фотографиями. Разговор получился интересным и несколько смягчил напряжение обеих сторон. Все хорошо, что хорошо кончается. Не знаю насколько это приемлимо к семье Калининых, но хотелось бы, чтоб у них все наладилось. О чем я и сказал при прощании.
  
  
   СИБИРСКАЯ СВАЛКА И ЗОЛОТОЕ ДНО.
   Талдон, как и множество других небольших населенных пунктов, вдоль железной дороги Дальнего Востока и Сибири являются как бы опорными пунктами для ее обслуживания. На их основе развивалась и лесозаготовительная промышленность. "Лес рубят - щепки летят", - гласит поговорка. И на самом деле, где я проходил очень уж бросается в глаза деятельность советского человека. Широкая натура российского гражданина и размах территории делают злую шутку над нами. Напрочь выметаются такие понятия, как: бережливость, экономность, наконец, культура поведения и производства. Я вспоминаю свое пребывание в Германии. У немцев тоже есть свои недостатки, но мне всегда импонировало в них аккуратность и культура производства. Чистота и порядок во всем. Этим путем идет и Япония. Один маленький пример безотходного производства. Можно ли себе представить 102% производства продукции. Из того же леса. Они из древесной пыли делают предметы обихода. А у нас не только кучи опилок вывозятся на свалки, но можно увидеть горы срубленного леса, гниющего под открытым небом. Вырубка леса по Дальнему Востоку и Сибири - это огромная свалка, и мне приходилось все это наблюдать своими собственными глазами.
   Поселок Невер встретил меня пустыми глазницами брошенных домов. От него дорога ведет в сторону Якутска. Опять тысячи километров на Север. Но слава Богу, мне туда уже не надо. От Невера до Сковородина 12 км, дорога не вызывала трудностей. Переночевав в военкомате, при содействии местных ветеранов, я был посажен на попутный УАЗик и проехал на нем до пос. Тахтымыге. Погода опять стала портиться. По небу ползли темные тучи. Местность сразу же нахмурилась, посуровела. На душе стало тоскливо. День близился к концу, но до темноты было далеко. Я присел у ручья перекусить, заодно обдумать свои дальнейшие действия. Позади более 40 км по разбитой дороге. В ногах усталость. Купленные кеды, как и предыдущие не вызывали восторга. Может они и хороши для спортивных залов, но длительное использование в походе вызывало раздражение и преждевременную усталость. Необходимо, наверное, и это испытать. По крйней мере буду знать, что такую обувь брать в поход нельзя.
   Что же делать? Продолжать и пройти еще с десяток километров или спокойно без спешки устраиваться на ночлег. А вдруг пойдет дождь? Тщательно пережевывая пищу, я смотрел на густую, таежную растительность на обратной стороне дороги и размышлял. Дикость, тревожное ожидание. Даже вездедействующих птиц не видно и не слышно. За всю дорогу, что я преодолел, прошла по ней лишь одна машина. "Ладно, - подумал я, - если в течении 15 минут не будет транспорта, буду устраиваться". Посмотрев на часы, я успокоился, предоставив времени самому решить ситуацию. И решилось. Через десять минут я сидел в прокуренной кабине советского драндулета под названием ЗИЛ-130. Он разбрызгивал грязные лужи в направлении пос. Урша. Немолодой, давно небритый водитель, всю дорогу молча крутил баранку и не обращал на меня никакого внимания. По моим расчетам до поселка оставалось несколько километров, когда хозяин машины посмотрел в мою сторону.
   Вообще-то ты откуда и куда?
   Услышав мой ответ, недоуменно произнес:
   Ни фига... А я подумал охотник ты, без ружья. Ошибся, значит. Скоро будет поворот. Я на прииске работаю. Еду туда сейчас из Алдана, там мой дом. Был на побывке.
   У вас еще работают? А в Якутии большинство закрыто.
   -Я знаю, а то бы устроился куда-нибудь поближе. А так уже четвертый год вкалываю здесь.Ничего,пока работы хватает и зарплату выдают. По сегодняшним меркам терпимо. Грех жаловаться, когда видишь какая безработица кругом. Я тебя бы довез до Уршу, но боюсь бензина не хватит, тут недалеко до него, а мне еще пилить 80 км. Так что, не оббесудь.
   -Не беспокойся, спасибо, что подобрал, а то я хотел уже в лесу устраиваться на ночлег.
   На перекрестке водитель остановился.
   -У нас в лесу опасно ночевать в одиночку, дерьма разного развелось много, да и звери: волки, иногда тигры бродят по тайге, так что будь осторожен. На вот возьми печенья в дорогу, жена готовила. Бери, бери, не стесняйся.
   Он открыл картонную коробку, наполовину заполненную домашним печеньем и насильно сунул мне горсть. Давненько не едал такого. Оно улеглось у меня в желудке, пока я шел до очередного населенного пункта.
   Да! Родина моя! Широка, просторна, необъятна. А сколько в ней добра. Каков богатства мир. Безбрежен океан. Отливом синим горы бесконечны. А чистота озёр, а белый пар земли, а реки, долы и долины, бескрайние зеленые леса, могущество сибирских рек и плавное теченье Волги. И здесь же, разросшийся букет подземных извержений, изумрудный небосклон и словно райская слеза Байкал? Всё это наша русская земля, рожденная в мученьях, в доблести отцов и в плаче матерей.
  
  
   АЛКАГОЛЬНЫЙ ДУЭТ.
   Челябинская область. Станция Амазар. Замученный в конец, я впоявляюсь на вокзале. Идти куда-либо поздно и не хочется. Расположился на скамейке. Хочется спать, а есть еще больше. Стучу в окошко кассира. Встречаюсь с неприветливым взглядом. Такой безразличный ответ:
   -У нас негде спать, и нет чая!
   -Я же у вас не прошу чая, у меня свой есть. Единственно нужна розетка и вода. Сделайте, пожалуйста, одолжение, мадам, вскипятите воду в моей посуде..
   И протягиваю ей закопченый котелок. Дама в недоумении шарахается от него. Я отхожу от окна и опять сажусь в кресло. Ничего уже делать не хочется. Ни есть, ни пить. Да и сон куда-то стал исчезать. Это бывает, когда ты его перебарываешь. Открываю двухдневной давности газету и принимаюсь за кроссворд. Вдруг открывается слева дверь, и оттуда выходит полная женщина с чайником в руке.
   -Вы просили горячую воду? Вот, возьмите.
   Она протянула мне электрочайник с водой. "Что за перемена?" - подумал я, принимая "горячительное". Чай поднял настроение, и через некоторое время слова в газете стали расплываться. Но спать мне так и не пришлось. В небольшом зале ожидания какое-то время я оставался один. Касса закончила свою работу, и кассиры разошлись по домам. В помещении наступила тишина, я стал засыпать. Как вдруг послышались крики, заскрипели двери, в зал ввалилась ватага подростков с играющим на всю громкость магнитофоном.. Не обращая внимания на меня, они шумели, курили, а потом под воздействием "гоп со смыком", начали танцевать.
   -У вас что, клуба нет? - спросил я пятнадцатилетнюю красавицу, крупных размеров.
   Она посмотрела на меня и засмеялась.
   -Какой клуб, дядя? - ответила вопросом на вопрос черноокая дивчина, а в глазах так и читалось "вот чокнутый старик, наверное, из другого мира на землю спустился".
   Я уже не пытался задавать дурацкие вопросы, а молодежь между тем громко веселилась под музыку звезд современной эстрады, задымляя пространство сигаретами. Нет, я не скажу, что молодежь была плохая, невоспитанная, беспризорная, по крайней мере, они ко мне не приставали и дурно от них не пахло. Побесившись с часок, орава тем же составом убыла в другое место. Еще долго до меня доносились звуки "рок-нролов". Я вспомнил свое детство. Оно такое же было бесхозное, что и сейчас, так же стремились к коллективным сборищам, укромным местам. У нас было очень мало культурных заведений, не было музыкальной радиоаппаратуры, мы были плохо одеты и недостаточно хорошо воспитаны. Сегодняшняя молодежь "вооружена" на все сто тем, чего не было у нас, однако время досуга весьма примитивны и не отличаются разнообразием, как в духовном, так и в физическом плане. Культурное развитие сегодняшнего общества, особенно в провинции, ниже критической отметки. Безграмотность растет с быстротой запуска ракеты. Неизбежно грядет время ликвидации безграмотности по методам "железного Феликса". А где обнищание умов, там усиление роли спецлагерей, колоний. Ускоренная подготовка "новых Макаренко" и восстановления "Педагогической поэмы".
   Я на этом не заострял бы внимания, если бы не два новых посетителя, вошедших в зал ожидания. Невеселое соседство, с невеселыми физиономиями, схожими на вишневый сок. От них разило за версту. Возраст определению не подлежал. Они сели на противоположный ряд скамеек и уставились помутневшим взглядом в меня. Мне стало не очень уютно. "Не хватало еще такой компании, - с раздражением подумал я, - плакали мои сны". В моих руках снова оказались газеты. Но тупой взгляд соседей не давал сосредоточиться, мысли расплывались в тревожном ожидании. Нутро подсказывало, что что-то должно произойти. Создавалось невольное напряжение.
   -Дед! - слышу голос одного из компаньонов, поднимаю голову, ко мне ли? Точно, пьяный взгляд скользит в мою сторону. - Дай закурить!
   -Не курю, - отвечаю я неохотно.
   -Он не курит, Мишка, - говорит один другому и поднимается.
   -Иди, Колян, дай ему по роже, пусть не врет.
   Первый, покачиваясь подходит ко мне и, дыша перегаром, цедит сквозь зубы:
   -А че у тебя в мешке, водка? Может раздавим по одной, - его грязные руки тянутся к вещмешку.
   -Паря, отвали! - говорю я ему и отталкиваю руки в сторону. - Нет здесь никакой водки. Иди, откуда пришел.
   -Мишка, он дерется, - его рука тянется к моему лицу.
   Со стороны доносится голос напарника:
   -Я говорил тебе, дай ему в морду!
   Но я не стал дожидаться, пока рука коснется лица. Резко опускаю подбородок и, поднимаясь, ударяю его головой под дых. Тот, перебирая ногами, отлетает назад и с силой плюхается на сиденье рядом со своим другом. Сиденье с большим и жалобным скрипом поглощает грузное тело. Затылок прилипает к стене. Тяжелый вздох и стон. Напарник вскакивает и устремляется в мою сторону, но на полпути в нерешительности останавливается, топчется на месте и, наконец, поворачивается к совему другу.
   -Никол, ну ты как - дергает Михаил за рукав,- ты как? Все нормально? Я же говорил тебе, не трогай его. Он же бешеный. А ты? Ну ладно, вставай! Пойдем.
   Никола, морщась и потирая затылок, поднимается и бормочет:
   -А че я? Я же не трогал его. Че он меня.
   Так, поддерживая собутыльника, Никола вместе с Михаилом исчезли в дверях. Я расслабился, но сна уже не было. Так и просидел до утра в ожидании новых приключений. Рано утром, не искушая больше судьбу, сел на пригородный поезд, который довез меня до Чернышевского.
  
  
   НИЩИЙ-БОГАТЫЙ КРАЙ.
   В районном центре я, прежде всего, отоспался. Потом встретился в военкомате с "афганцами", которые попытались предложить мне помощь в железнодорожном транспорте, но я отказался. Мы поговорили, съездили на кладбище, постояли у могил двух ребят, погибших в Афганистане, и рано утром я вышел на трассу. Это была уже не тропа, не дорога с заболоченными заросшими кустраником и лесом площадями, а настоящая трасса. По ней транспорт двигался редко, но гораздо чаще той, по которой я два дня назал прошел. Леса было мало, слабо пересеченная местность, открывала далекие просторы. Да и погода благоприятствовала хорошему настроению. Так что 50 км пролетели без особого напряжения. Время подходило к пяти часам вечера, и я стал подумывать об устройстве. Не надеясь, в принципе на попутный транспорт, все же делал слабую отмашку рукой, но водители проезжающих машин не реагировали. Впереди, за косогором замаячили дома, показалось небольшое село. Приободрился. Однако ночевал все же в Чите. Очередное везение! Сколько его еще будет впереди. Обогнавшая было меня вазовская "девятка", затормозила. Думал, не по мою душу, но молодой парнишка, сидящий за рулем, окликнул:
   -Эй, батя! Ты голосовал?
   -Вроде как, - еще сомневаясь, начал я, но потом решительно, - конечно. Подбросишь меня до Шилки?
   -Садись!
   "Как прекрасен этот мир!" - пронеслись в голове слова песни. Устроившись рядом с водителем, я помчался дальше. Вытянув ноги и закрыв глаза, откинулся на сиденье.
   -Вы кто?
   -Федорищев Юрий Матвеевич, путешественник.
   -Долго в дороге?
   Пришлось рассказать свою эпопею.
   -А меня звать Олег. Еду в Читу. Я там живу. Занимаюсь мелким бизнесом. Квартиру у меня недавно обчистили. Пахал, пахал, а какая-то сволочь обобрала, как липку.
   -Может быть, свои же?
   -Было подозрение на одного, милиция сейчас разбирается.
   -А что же ты меня подобрал? Не боишься? Или тебе плату за проезд надо?
   -Нет! Что вы? Вначале, может, и думал, а сейчас ни за что. Наоборот предлагаю ехать со мной до Читы. А то от поворота до Шилки вам еще топать километров тридцать надо.
   -А мы что, через Шилку не едем?
   -Нет, дорога прямая. Эта новая, достраивается. Не на всех она картах есть. - просветил меня Олег
   Я даже не мог предположить такого. С хозяином машины быстро нашли общий язык. Парень оказался добрым и разговорчивым. Подъехав к повороту, он меня еще раз спросил о поездке в Читу. Всю дорогу я думал об этом и под конец все же решил ехать до областного центра. Не захотелось мне покидать уютное гнездышко. Олег, почему-то обрадовался моему решению и пригласил меня отпробовать в дорожном кафе-юрте бурятских мантов. Потом, узнав, что мне надо будет искать пристанище, предложил для ночлега свою квартиру. Было еще светло, когда мы появились в окрестностях Читы.
   -Сейчас я вам покажу один дачный домик, - сказал он мне и остановился. - По-моему здесь.
   Мы обошли забор у дороги и углубились в сосновый бор. И тут я увидел за деревянным забором, в глубине дачного участка, небольшой по площади, но высокий и восхитительной красоты дворец. Пробивающиеся сквозь сосны лучи заходящего солнца, еще больше подчеркивали изящество художественного исполнения и воздушной стройности ручного творения.
   -Кто же это чудо-сказку сотворил?
   -Один простой советский инженер, - отвечал мне Олег уже в машине, - строить стал в начале 80-х годов. Ну и досталось ему от властей за самодеятельность. А газеты в то время, что только не писали о нем. Растратчик, расхититель, чуть не враг народа. Полюбовавшись, мы отправились дальше.
   Вдруг Олег стал внимательнее посматривать в зеркало заднего вида. На его лице и в поведении появилось беспокойство. Оно невольно передалось и мне. Я оглянулся и увидел черный джип, догоняющий нас.
   -Что происходит? - спросил я Олега.
   Он не отвечая, прибавляет газ и начинает выжимать максимальную скорость. Взгляд напрягся, губы сжались, лицо побледнело. Глаза почти не открывались от зеркала. Но от джипа нельзя было убежать, он надвигался на нас, словно черная дождевая туча.
   -Держись покрепче! - сквозь сжатые зубы, приказал он мне и тут же крутанул руль вправо и нажал на тормоза.
   Они завизжали. Машину подбросило и она замедлила бег. По инерции я чуть не вышиб лбом переднее стекло, хотя был готов к этому. Джип, словно ракета, со свистом промчался мимо наших жигулей, чуть не задев их.
   -Что это, гонки? - спросил я.
   Олег вывел машину опять на асфальт.
   -Какие гонки, шпана балуется. Чуть зазеваешься, помнут бока или в кювет сбросят. Для нас джип, что танк, а для них удовольствие попугать людей.
   Дорога стала круто спускаться вниз, перед нами открылась панорама областного центра. Лесные массивы как-то внезапно отошли назад и мы выехали на улицы города.
   В Чите я пробыл два дня. Олег повозил меня по нему, показал некоторые достопримечательности. Что мне запомнилось больше всего - это огоромный крест на самом высоком месте, рядом с ним скульптуру оленя. Хотя на гербе города бычья голова. Наверное за предыдущее время произошла переориентировка ценностей. Однако основное богатство заключалось не в крупном рогатом животном, когда образовывалась Читинская область, а в ее природных ресурсах: серебре, золоте, пушном звере и лесе. Немаловажное значение и сам город сыграл, как центр торговых отношений с Китаем. Но проходя по области, разговаривая с людьми, наблюдая за их жизнью, я не заметил хотя бы среднего достатка жизни граждан столицы Забайкалья. Скорее наоборот, сравнивая с другими пройденными мною районами, область мне показалась самой нищей и отсталой. Поневоле возникает вопрос: "Почему?". Все указанные выше богатства не исчезли, не испарились в лесной глуши. Разве что пушного зверя стало меньше, да тигр стал редким гостем.
   В администрации города очень приветливая женщина-чиновник подарила на память книгу "Летящий из глубины веков", об исторических гербах нескольких городов Сибири и Дальнего Востока. Очень жалею, что не побывал в некоторых из них: Нерчинске, Кяхте. Последний представлялся мне глухой, темной большой деревней, где жить по людски невозможно. Такое впечатление создалось у меня из рассказов моих сослуживцев, в советское время проходивших там службу. Однако, как выяснилось, эти города с огромным и славным прошлым, которое создавало могущество нашей сегодняшней России. Жаль, конечно, что государство не может организовать создание сборника "образования Российского государства", для самого широкого круга общественности, чтобы он был интересен и понятен для любого гражданина, мог бы находится в каждой российской семье, являясь настольной книгой и справочником. У России есть все: природа,богатая история, прекраснейшая территория, освоенная и населенная мужественным, беспредельно терпеливым народом Чего нет, так это уважения к стране и ее истроическому прошлому, умения управлять во благо народа и государства в целом, желания с гордостью называть себя гражданином России и не быть униженным, обездоленным и нищим.
  
  
   ЛАГЕРНАЯ ЗОНА.
   О чём мы и говорили со следователем ОВД Хилокского района по имени Сергей в поселке Мозгон, куда я прибыл после 60-километрового перехода. Была сплошная темень. Неосвещенные улицы, дома, и кладбищенская тишина накладывали на него зловещий оттенок. Пробираюсь по нему в направлении вокзала на ощупь, в буквальном смысле слова. На улицах ни души, даже лая сторожевых псов не слышно. Будто все живое вымерло. Ноги ступают по вязкому полотну. Иногда проваливаются в заполненную вонючей водой яму. Устал от доорги, устал от чертыхания. Наконец, вокзал и одна слабо горящая лампочка на перроне. На самом вокзале освещение в полнакала.
   Сергея я увидел в комнате милиции, где он разговаривал с дежурным прапорщиком.
   -Ребята! - обратился я к ним, - здесь есть, где переночевать?
   -А ты кто такой? - не очень вежливо переспросил меня высчокий прапорщик.
   Я показал документы, тот прочитал и передал их коренастому здоровяку в гражданской одежде.
   -Здесь я не могу,- уже другим тоном проговорил дежурный.
   -Пусть идет со мной, я все равно в гостиницу иду, там, думаю, найдут для него койку.
   Мы простились.
   -Вы идите за мной и повнимательнее подноги смотрите, их можно здесь сломать. Меня зовут Сергеем. Так что будем знакомы.
   Минутами позже, когда мы завершили переход с препятствиями в кромешной тьме, добираясь до деревянного одноэтажного здания, Сергей пригласил меня на кружку чая. Так за чаем мы проговорили с ним до полночи. Комната холодная и полупустая обошлась мне в 12,5 рублей.
   Как выяснилось Сергей тоже повоевал, но в Чечне. На своей шкуре испытал ее ужас и последствия. Имел свое мнение о проводимых реформах.
   -Конечно, не хочется об этом говорить и думать, но повседневную жизнь не обойдешь, она ведь каждый день. Семья, дети, естьхотят, а приходится им говорить: "Подождите, когда получку выдадут". А вы не можете представить, как сложно вести дело. Явного преступника, схваченного за руку, организатора убийства, могут выпустить, приказать закрыть дело. Зато мелочь всякую, которую и штрафу-то подвергать неудобно, стараются подвести под статью, которая гарантировала бы ему несколько лет отсидки. Почти каждый день встречаешься с, так называемыми, преступниками и большинству веришь, что совершили его отбезысходности. Негде работать. Честным путем заработать невозможно. Приехал сюда расследовать одно дело. Здесь лагерная зона. Зеки на еду себе не могут заработать. Поселок же поголовно безработный. Нет средств ни на свет, ни на тепло и даже воду. Сами видели "адовую конюшню". Еще железная дорога кое-как шевелиться, поэтому хоть такое электричество да есть.
   Он ткнул пальцем в тусклый свет от лампочки. Мы поговорили бы еще больше, но мне надо было рано вставать, а ему, мужественному "чеченцу", "раскалывать" очередного убийцу. На прощание крепкое рукопожатие, и я ушел в свою "келью". Однако через четыре часа был уже на ногах. А еще через полчаса пригородный поезд мчал меня к г. Хилоку.
   Районный центр встретил меня утренней солнечной прохладой. Я не хотел долго задерживаться в нем. Поэтому ограничился заходом в администрацию, где мне девчата соорудили историческую отметку в тетради, и посещением военкома.
   Я не совсем себя уютно почувствовал, когда к недавно назначенному военкому в кабинет вошел один из его помощников в чине подполковника и стал меня допрашивать, будто шпиона иностранной разведки. Он так страстно это делал, что я в одно время сам подумал о себе нехорошо. Наконец, я освоился и с чувством попросил военкома защитить меня от такого бдительного подчиненного, что он к неудовольствию последнего и сделал. Но привкус выведать страшную военную тайну, долго преследовал меня в пути.
   Никогда не сгладится в моей памяти и "оказанная помощь" мне от Петровск-Забайкальского военкома с интересной и звучной фамилией Окрушко А. И. Это особый тип людей ( не знаю чем или кем этот экземпляр был обработан: выращен самой природой или обществом, однако он сегодня существует, развивается и с каждым витком нашего развития становится все заметнее, колоритнее), у которого существует только два цвета: белый и черный. В людском измерении к черному относятся все те, кто ниже по положению, к белому, кто стоит выше.Чего-то среднего для них не существует. Самого себя они относят к категории белых. Белое - это элита, сливки общества, здесь не важны ум, образование, культура, главные и определяющие качества: власть, деньги, положение. Все же остальное - быдло, чернь, мразь.. Они по-своему умны. Никогда не высовываются, умеют читать мысли и желания вышестоящего, приподнести, угодить, сказать то, что хотят услышать. к противоположной стороне, они могут вести себя нагло, с нескрываемым презрением и даже отвращением. Молча слушать и ничего не делать. Не брать близко к сердцу страдания других. Иметь непроницаемое, ничего не выражающее лицо, оценку своей значимости и незаменимости. Такая порода сегодня особенно потребна. Она является как бы щитом, стеной, отделяющих "белых" слабых умом, безотвественных в своей бестолковой государственной деятельности мужей, но достигших совершенно не заслуженно, в большинстве своем, определенных высоких постов и положения от основной "черной" массы своего же родного народа.
   Разговор с военкомом состоядся по телефону. Время было еще не позднее, когда я появился в учреждении. Дежурила пожилая женщина. Выслушала она меня очень внимательно. Очень неохотно, по моей настоятельной просьбе, она все же осмелилась позвонить своему начальнику и доложить обо мне. У меня была уверенность в положительном исходе, все же коллега послужбе.
   -Нет, он не может оказать вам помощь в размещении, говорит, чтобы шли в городскую гостиницу, - сказала дежурная.
   -Вы зачитайте ему мой документ, он, наверное, думает, что я какой-то бомж?
   Женщина повторно набрадла номер и через "не хочу" все же умудрилась донести до офицера смысл моего появления в этих краях. Однако военком в своем решении был неполебим. Тогда я сам взял у нее трубку и стал объяснять суть просьбы и вдруг слышу не вежливое:
   -Идите туда, откуда пришли.
   -Я иду туда, в Калининград. К вам, Александр Иванович, единственная просьба, одна ночь в вашем двухэтажном особняке для призыва молодежи.
   Военком бросил трубку. Выразив этим самым свое презрение к одинокому путнику и одновременно посылая его подальше. Так он мне запомнился и попал в историю моего перехода. Мир оказался не без добрых людей. К дежурной по военкомату пришел супруг, который работал кочегаром в зимнее время. Я уже собирался пробираться в опробованное неоднократно место - железнодорожный вокзал, когда был остановлен и получил приглашение скоротать ночь у них в квартире. Чем я с благодарностью и воспользовался. А наутро, когда я вышел от гостеприимных хозяев, стоял плотный туман и морось. Но в администрацию города я все же зашел, благо это было по пути. В ней меня принял сам мэр, офицер КГБ, участник войны в Афганистане. Он сказал мне несколько добрых слов, выделил из своей скудной казны 250 рублей, чего я, конечно, не ожидал. Было предложено остаться еще на один деь, но я не смог уже остановиться и поэтому через несколько минут шагал по мокрому асфальту к столице Бурятии.
   С каждым днем все больше становилось желтизны на деревьях, прозрачнее леса, холоднее ночи. Осень - "милая пора, очей очарованье" неумолимо надвигалась. Природа меняла свой облик. Однако я оставался неизменным, продвигаясь все дальше на запад.
  
  
   ПЕШИМ ПО БУРЯТИИ.
   В Улан-Удэ я прибыл днем. Встречного народа на улицах было мало. Дул осенний холодный ветер. Солнце уже не отдавало жаром, хотя его диск висел в зените. У прохожего, здорового интеллигентного на вид бурята, я попытался уточнить, где находится центр. Однако, тот, посмотрев на меня свысока, с нескрываемым презрением выдавил: "Не знаю". Может быть, на самом деле не знал. Но пройдя пару кварталов, я сам на него вышел. Первое, что бросилось в глаза на центральной площади - это огромная голова В. И. Ленина. Настолько скульптура было непривычна в своем исполнении, что я долго ходил вокруг да около, чтобы наконец зафиксировать ее на пленку. Не знаю какая идея была заложена в это произведение искусства, но мне показалось, что скульптор, прежде всего, хотел подчеркнуть силу разума, главенствующую роль над бренным телом. Привычный образ политвождя был перевоплощен в обобщающую форму всего разумного в развитии человечества. Такое восприятие главного идеолога социализма на практике за все мое путешествие было единственным в этом роде, подобного я нигде не видел.
   В администрации города мне сказали адрес республиканской организации ветеранов Афганистана. По наводке местных жителей, я вышел к памятному знаку, "павших в Афганистане". Он поразил меня, прежде всего его внутренними содержанием. Нераскрывшийся тюльпан темно-синего цвета на гранитной основе устремляется в небо. Приобладающий синий цвет, плавно переходит в его верхней части в золотисто- красный, который буквально светится под лучами солнца. Между лепестками, элипсной формы проходы во внутрь цветка. В них просматривается внутренняя часть тюльпана и четыре женские фигуры без животов. Они сидят, скорбно опустив головы. Символически вся эта композиция означает скорбь по насильственно уничтоженному плоду в стране тюльпанов. В марте месяцы предгорные равнины Афганистана покрываются зеленым ковром, оживающих на короткое весеннее время, трав. На них вспыхивает море тюльпанов разных оттенков. Черные, белые, красные, синие, коричневые, желтые, крапленные. Они быстро растут и благоухают, постепенно поднимаясь и сливаясь своим разноцветием с тёмно-синим цветом самих гор. На камнях которых пролитая кровь советского солдата. Там частая смерть и потеря близкого человека, того, кого родила, воспитала, отдала служению Родине, но не вернула живым. Памятник стоял на перекрестке двух главных магистралей города и неплохо вписывался в окружающий ландшафт. Возле него работала группа молодых парней, готовя опалубку под заливку бетона. Вдоль аллеи, ведущей к "тюльпану", уже находилось несколько готовых щитов. Они предназначены для фамилий погибших. Один из рабочих откликнулся на мою просьбу проводить меня к руководству "афганской" организации. Их контора оказалась не далеко от места работы, на первом этаже пятиэтажки. Вход находился с торца. Сопровождающий завел меня в небольшую комнату, представил седоволосому буряту, а сам ушел. Председатель был какое-то время занят хозяйственными делами. Чтобы не мешать, я вышел на крыльцо и стал ждать, когда он освободится. Светлого времени было еще много, поэтому я не беспокоился, тем более день был хоть и холодным, но солнечным. Упершись в перила лестничной клетки, я задумался. Радовало то, что я все же достиг Бурятии, рядом Байкал. Скоро я его увижу. Огромное желание было в нем искупаться. Первый и последний раз это происходило после второго курса учебы в училище, когда я впервые в жизни решил посмотреть западную часть СССР. Где-то полчаса стоял пассажирский поезд на ст. Угольной, но этого времени вполне хватило мне и нескольким таким же балбесам, чтобы пробежать до Байкала и окунуться в его холодные воды.
  
  
   БАЙКАЛЬСКИЕ ДАРЫ.
   -Ну, - услышал я недовольный голос. Оглядываюсь и понимаю, что пришла пора отчитаться перед начальником.
   Прямо на лестнице я это и сделал. По мере моего представления, выражение на его лице постепенно менялось от недовольного к недоверчивому и от последнего к заинтересованному. Наконец он спросил:
   -Ты в декабре 1997 года был в Москве на сьезде "Боевого братства"?
   Я кивнул головой. Через час за обеденным столом мы обсуждали план моего знакомства с городом и организацией. Было организовано выступление на телевидении, поездка в буддийский храм, встреча с активом. Ночевал у него в частном доме. Ещё через день Шопхоев (председатель организации) рано утром вывез меня на своем "Москвиче" за город, где мы с ним и расстались.
   Трасса шла по ровной местности, светило осеннее солнышко, на просторных лугах паслись стада коров. Такого количества крупного рогатого скота я еще не видел. Значит, не все еще вырезали. Справа спокойно текла река Селенга. Отдохнувший организм не знал усталости, ноги привычно мотали километры. В Татарово пообедал, посмотрел на разбитый и разграбленный кирпичный завод. Жители говорили, что его кто-то покупал, но не осилив налаживание производства, забросил. Ночью подъехал в Бабушкин. Небольшой деревянный городок, стоящий на берегу Байкала, был погружен в сплошную темноту. С помощью прохожего нашел крохотную гостиницу. Озера мне не пришлось увидеть, так как в такой же темноте, но рано утром следущего дня, я был по дороге на Слюдянку. Здесь я уже насмотрелся на Байкал. Однако погода резко изменилась. Небо заволокло тяжелыми серыми тучами. Подул со стороны озера холодный ветер. Но несмотря на испорченную погоду, от своей мечты искупаться в байкальской воде, я не отказался.
   Перед поселком Танхой, перейдя через железные пути, спустился к озеру. Берег был усеян обкатанным камнем. В метрах двадцати от него в воде возвышалась бетонная дамба. Напротив нее, у самого уреза воды, лежала перевернутая лодка. На нее я поскидал свою одежду. Оставшись, в чем мать родила, кинулся в байкальские волны. Вода, на удивление, оказалось теплой. Окунувшись несколько раз, я выбрался, быстро оделся и пошел дальше. Все тяжелее становились тучи, ветер дул все сильнее, волна озера все больше накатывалась на береговую полосу. Тело начинало ощущать прохладу. Я ускорил движение. В голове завертелась песня про бродягу, который переплыл Байкал. Так и шёл, напевая её.Наконец, озеро стало исчезать. Дорога пошла по лесу. На одном из её участков, я заметил одинокую фигуру, сидящую на обочине трассы. Подхожу. Женщина, средних лет, в палатке, примостилась на маленьком стульчике. На коленях книга. Рядом ведро с рыбой.
   -У вас рыба жареная? - спрашиваю у нее.
   -Да! Жареная, копченая и свежая. Вы будете покупать?
   -А в какую цену? Может дорогая?
   -Что вы? Вот эта 3 рубля, а которая побольше - 4. Рыба свежая, очень вкусная.
   -Омуль? Дайте две. А вы, я смотрю, даром время не теряете, почитываете книгу.
   -Это не просто книга, это - учебник. Я преподаватель в местной школе. Вот готовлюсь к занятиям. Да нет, не смотрите на меня так! Зарплата маленькая и ту не могут своевременно дать. Муж без работы остался, а кормить семью надо. Вот и приходиться на большую дорогу выходить. Рыбой приторговывать.
   -И так каждый день? - спросил я, еле выдавливая из себя слова.-Нет, разумеется. В перерывах между занятиями и, когда супругу повезет при ловле на озере.
   Больше у меня не было сил задавать женщине вопросы и смотреть в ее серые, наполненные тоской и слезами, глаза.
  
  
   ИРКУТСКИЕ МЕТАМОРФОЗЫ.
   Районный центр Слюдянка расположился на берегу Байкала, зажатый со всех сторон лесистыми сопками. В военкомат я добрался в темноте. Встретили меня по-человечески. Посмотрев документы и, убедившись, что я не бандит с большой дороги, разместили в гостевую комнату. Приятно было иметь дело с понятливыми людьми. Полчаса я беседовал с дежурным майором и его пожилым помощником, рассказывая о своих похождениях. Наконец стал клевать носом. Проспал до 6 часов утра. На улице было холодно. Когда покинул военкомат, то вместе с легким морозцем, заметил на вершинах сопок белые пятна, выпавшего за ночь снега. Зима начиналась с вершин. Но все же это был первый месяц осенней поры. Вспомнил Калиниград, его теплые дни и ночи в эту пору. Подумалось, успею ли пройти огромную Сибирь до основных морозов? Пока моя экипировка обеспечивала меня от таких небольших климатических изменений в природе. Даже, несмотря на скапливающуюся с каждым днем усталость, свежий воздух бодрил и разгонял ее. Полдня я двигался, буквально не замечая километров. В последний раз передо мной открылся простор байкальского озера, когда я поднялся на перевал. Город, окутанный сопочной тенью, еще окончательно не проснулся, был тих и спокоен. Поднимавшийся солнечный диск, бросал на водную гладь Байкала кровавый след, временами исчезающий при набегавшей тучки. Черная поверхность озера играла, поблескивая спокойным и величавым перекатом волн. Я не стал долго стоять и ждать полного восхода байкальского светила (возможно, что зря не дождался), надо было спешить. До Иркутска оставалось сто километров. Желание было до вечера оказаться там. Спуски, подъемы, заросшие густым лесом места, но ни одного крупного зверя. Была надежда увидеть сибирского тигра, но мне явно не везло. Однако, случайно повстречавшийся мужик на мой вопрос: "Куда делись полосатые кошки?" С улыбкой ответил, что убежали в Китай, там сейчас сытнее. Где-то на сороковом километре, мне повезло в очередной раз с автотранспортом. Но до областного центра меня не довезли. До Иркутска оставалось не более 20 км, когда день уступил ночи. На небе зажглись звезды. Двигаться дальше не было смысла, и я сошел с трассы в поле. Подождал, когда глаза привыкнут к темноте. После чего определил место для костра. Наломал сухих веток, развел небольшой костер. Сидя возле него и периодически подбрасывая подкормку, я прислушивался к ночным звукам. Спокойствия не ощущалось. Тишину постоянно нарушал лай собак, стук колес поезда, крики невидимых птиц и зверюшек. Изредка по дороге пробегали машины, которые я не пытался остановить. Попутчики в такое время вызывают беспокойство и опасение. Время такое. Спина, освобожденная от груза быстро остывала. С каждым часом становилось холоднее. Я старался, несмотря на все недостатки, вздремнуть. Мне это удавалось, но ненадолго. Мешали холод, костер и осторожность. Ночь проходила мучительно долго. Мне казалась, что она не закончится никогда. В морозные ночи я чувствовал себя гораздо лучше, чем в эту осеннюю с холодным туманом и при нуле градусов. Серый просвет наступающего дня приподнял настроение, а теплый завтрак с горячим чаем окончательно привел меня в чувство. Двигательный механизм тела был запущен.
   Так что через несколько часов я уже вышагивал по улицам Иркутска. И наслаждался цивилизацией. Но сегодня я Иркутск смутно представляю. Может, от того, что в нем был очень мало, не заходил ни в какие административные учреждения, а может от того, что он был безликий, стандартный. Вообщем, единсвтенное, что привлекло, так это организация медицинской помощи ветеранам: диагностический центр на базе поликлиники, госпиталь специально для участников войн и бюджетные средства для этой цели. А у "афганской" организации отдельное здание, в котором они работают и обустраивают его.
   В областном военкомате первое о чем спросили, так это о том, что находится в мешке. Не скрывали, что остерегаются террактов. Потом уже убедился, что в ближайших районных военкоматах также боялись.
   Проявил очередную партию фотопленок. Одна из них, купленная на базаре у "жалостливого" пожилого торгаша, оказалась подделкой из Китая. Да еще вместо 36, 24 кадра. Пришлось заплатить за ее проявку вдвое больше. Не очень честные люди оказались в Ерофее Павловиче.
   Обратил я внимание и на красавицу Ангару, единственную реку, вытекающую из Байкала. Начальный период не настолько прекрасен, как дальнейшее ее течение.Но вода с синеватым холодным отливом,вызывает какой-то внутрений трепет и волнение. Это не наша спокойная, темная и пахучая Преголя.
   Ангарск мне запомнился густым лесным массивом вдоль дороги, разделяющий город на две половины. Справа железнодорожный вокзал, слева - центральная часть. Их соединяла городская магистраль, пересекающая под прямым углом трассу и похожую на широкую просеку, вырубленную в лесном массиве. Листва на деревьях была желтая. "Осенняя пора" всё-таки набирает обороты. Более пятидесяти километров отмотали мои ноги и опять пришлось бы мне провести ночь под открытым небом, если бы не послышался скрип тормозов. Я интуитивно поддался в сторону. Обогнавшая меня машина, остановилась. Молодые люди, сидевшие в легковушке, проявили любопытство.
   Кто такой? Почему один и в такой поздний час идет по дороге?
   -А мы думали, свой, местный на рыбалку или охоту, - в их словах звучали нотки разочарования.
   Двигатель усилил обороты, и машина умчалась. Однако, следующий, большегрузный "локомобиль" подобрал меня и довез до Черемхово. Попытка устроиться в военкомате потерпела "фиаско". Дежурный прапорщик, созвонившись со своим начальником, получил категоричное: "Нет!". Пришлось в темноте добираться до гостиницы. Сумма, которую мне предложили заплатить за койку, оказалась несоразмерима с представленными удобствами. Холод ощущался на протяжении всей ночи, к тому же не было воды. Туалет не работал. Ко всем вышеперечисленным недостаткам, администрация также не проявляла ни малейшего желания как-то сгладить напряжение, возникающее у клиентов.
   -Ну и что? - говорила пожилая дама, - если вам не нравится, можете идти в другое место.
   "Ладно, черт с ними, - думал я, - все таки здесь лучше, чем на улице. Тем более в сырую погоду". И заснул, укрывшись чистой простыней.
   Районный центр Зима, соответствовал зиме. Здесь уже была минусовая температура, под ногами хрустел лед, покрывший мокрую, всю в лужах,дорогу. Смягчила мою уставшую душу встреча в военкомате. Военком оказал мне максимум внимания. Но отдыхал я в следующем населённом пункте, Тулуне.
   -А как же семья? - спрашивала жена заместителя военкома.
   Они всей семьёй были на огороде. Занимались заготовкой картофеля. Выкопав, привезли ее в хранилище военкомата. Время было позднее, но, несмотря на это, мы долго еще сидели за кружкой чая и беседовали о моих скитаниях по Руси. Рядом с нами находился их девятилетний сынишка, смотревший на меня, как на инопланетянина, с любопытсвом и страхом. Наверное, в его голове мелькали мысли, типа: "Дед-бродяга, раз убежал из дома". Он, конечно, не мог понять, как можно уйти из своего дома, бросить все и скитаться по стране. Парнишка не представлял себя вне дома, без отца и матери. Вся его Родина ограничивалась поселком Тулуном и его окрестностями. Это был его мир, в котором самое главное место занимали отец и мать. Для меня же, умудренного жизнью и событиями, пожилого человека, Родина представлялась в более широких формах и размерах. В ее бескрайних просторах от Калининграда до Камчатки, от алтайских гор до Ледовитого океана. И уже в дороге мне пришли на память стихи А. Блока:
   Россия, нищая Россия!
   Мне избы серые твои,
   Твои мне песни ветровые,
   Как слезы первые любви.
   А от себя хотелось бы добавить:
   Вот это Родина моя,
   В ней нет нужды упреку.
   Она как есть своя,
   Из плоти русской, крови.
  
   НА ЧЕМ ЗАРАБОТАТЬ РУПЬ!
   Однако, чем севернее я поднимался, тем теплее становилось. На перекрестке в Алдомай стояло дорожное кафе, куда я заглянул, чтобы перекусить. Погода стояла теплая, солнечная. Небо синее, чистое, уходило за желтый горизонт густого сибирского леса. Природа настолько была прекрасна, что я залюбовался и даже, не утерпев, сделал пару снимков. На площадку перед кафе завернула большегрузная машина. Не успел водитель заглушить двигатель, как из кустов, будто стайка воробьев, выскочили три пацана 8-9 лет.
   -Дяденька! - обратился один из них к водителю. - Давйте мы вам машину помоем?
   -Она у меня чистая, - буркнул шофер, спрыгивая на землю.
   Но пацанва не думала просто так сдаваться и шла за ним. Он осматривал "Алку", а они выклянчивали у него работу. Они добились своего.
   -Ладно, прилипалы! Идите за водой. Помоете мне стекла и зеркала. Да и в кабине тоже приберите!
   Не успел я моргнуть, как из тех же кустов, выплыли ведра с тряпками. Здесь всё было подготовленно заранее. Работа закипела.
   -Ты здесь мой, - кричал недовольно один.
   -Три-три стекла, - требовал другой.
   Я стоял и с нескрываемым интересом наблюдал за ними. Для меня это было как-то странно. Вроде бы унизительно и не прилично эксплуатировать детей, которым надо еще учиться, а с другой стороны зарабатывать собственными руками разве стыдно? Наверное, все же это лучше, чем употреблять наркотики или нюхать ацетон.
   Водитель явно не справлялся со спущенным колесом, и попросил меня помочь. Вдвоем мы очень быстро произвели замену, а пацаны привели в порядок машину. Каждому из них по десятке - был окончательный расчет.
   -Вы учитесь? - спросил я у пацанов, когда они довольные прятали деньги в свои карманы.
   Дети смущенно заулыбались.
   -Да, учимся, - ответил самый шустрый. Его глаза на круглом лице хитро прищурились. Остальные, переглянувшись, закивали головами. Я понял, что им просто не до образования, можно и без него заработать деньги. Посматривая на юное поколение, я думал о том, что же мы получим через 10-15 лет. Им придется идти в армию, соприкасаться с новой техникой, которую пытаются разработать и внедрить на благо защиты Отечества. Деньги-то они научаться считать, а в остальном?
   Переночевав в Тайшете, у старых знакомых, я отправился к границе Красноярского края. Шел, радовался приятной погоде, тому, что продвигаюсь все дальше, что силы не уменьшаются, что они сравнительно быстро восстанавливаются, что есть возможность где-то остановиться, поговорить, отдохнуть, запечатлеть в памяти увиденное. Ведь это так здорово, что я шагаю по России! Вижу, чувствую, ощущаю, какова она: огромная и прекрасная. Моя мечта обойти ее уже не сон, а реальность. "Реальность", но что это?
   Впереди река. По ней плывут белые льдины. Я поражен. Неужели ночью был такой сильный мороз, что река покрылась льдом? До моста через реку 50 метров. Куски с ровными краями, четко вырисовываясь на водной поверхности, медленно скользят по течению. Выглянувшее из-за деревьев солнце еще больше подчеркивает их белизну. Захожу на мост, вглядываюсь.И... определяю, что не мороз сковал реку, а это пена плотным покрывалом укутала поверхность воды. Темная, без просветов река, как бы нехотя, выдавливаемая из-под белого поля, отрывала от нее небольшие белые куски и уносила с собой под мост, дальше по течению. Я открыл карту. Озерная, приток Бирюсы. Бирюса впадает в Анкару, та в свою очередь в Енисей. А откуда это "ледяное поле", покрывшее реку? Тут я вспомнил о благополучно работающем в Бирюсинске гидролизном заводе. Мне о нем в администрации Тайшета говорили с гордостью, так как предприятие приносило району основную прибыль. Но вот другая сторона медали - мертвый приток, и, как мне сказали местные жители, в реке Бирюсе рыбы стало намного меньше. А та, которую ловят, в большинстве оказывается отравленной. "Почти тоже самое, что и с нашей Калининградской Преголей, - думал я, продолжая свой путь, - только вся разница загрязнения в производителях. Сравнение не в пользу нашей главной водной артерии. По берегам Преголи стоит не один, а несчетное количество предприятий, которые своими сливами довели ее до вонючей сточной канавы".
   Меня обогнал мотоцикл и остановился.
   -Куда? - спросил меня бородатый, худой мужик в зеленой облинявшей куртке и шапке на голове.
   -В Калининград, - ответил я.
   -Куда? В Калининград? Нет, я туда не еду. До поселка Юрты могу подбросить. Садись! До него километра четыре.
   За несколько минут он мне рассказывал про свою жизнь. Мотоцикл мчался, выдавливая холодный ветерок. Но ни свист его, ни воздушные потоки не мешали мне вслушиваться в повествование.
   -Я из Москвы. Инженер. В конце 80-х приехал сюда подзаработать деньжат. Вроде бы все начиналось неплохо. Но перестройка обрубила все концы. Сейчас не то, что заработать, выехать не могу. Да куда и заечм уже ехать? Здесь хоть рыбалка, да зверье еще есть, а там, кроме злобы ничего. Семья? А я здесь женился. В Новоссибирском живу. Скучать нет времени. Сегодня приеду, на охоту пойду. Ну вот и приехали. Я в поселок поеду, дела там есть. Ты со мной или дальше по трассе?
   Я не хотел ехать в Юрты, слез с мотоцикла и показал на клетку с медведем стоящую возле дороги.
   -А это как оказалось здесь?
   -Мишка-то? Да это для привлечения клиента. Каждый выживает, как может, однако со зверем поступают нехорошо, но заставить отпустить его, я не могу. Ну, пока.
   Мотоцикл взревел и бывший специалист-инженер умчался в сторону домов. Я зашел в дорожное кафе, перекусил и спросил хозяйку про косолапого, какая от него польза.
   -Да никакой, - откровенно призналась она, - А, отпустить жалко. Привыкли к нему, с малого возраста он здесь. Маленький был, интерес вызывал, большим стал - люди бояться стали подходить.
   Зверь в клетке вел себя беспокойно. Поднятый в своем жилище на трехметровую высоту, ходил из угла в угол, рычал и смотрел на проезжающие машины и людей злобным взгладом. Таким же манером проводил он и меня. Иногда люди не знают или не хотят знать, что творят. Жизнь ведь у всех одна, и никто не хочет жить в клетке. Никто! Наоборот, требуют для себя максимум свободы. Почему же для косолапого такая "привелегия"?
   Небольшой спуск и огромная вывеска правее трассы: "Красноярский край". Ярко светит солнце, по осеннему тепло. Время давно перевалило за полдень. Хорошо бы к темноте бы добраться до села Нижняя Пойма. Подхожу к стоящей на обочине "Алке". Возле нее крутятся двое мужиков кавказской национальности. Спущено два колеса. Заметно, что они расстроены. Предстоит большая физическая работа, которую им не очень хочется делать. Седой, большой в размерах грузин заметил меня и попросил помочь. Я согласился, но с условием:
   -Подвезете меня до Иланска, так как мы все равно провозимся часа два с заменой колес, а мне еще идти далеко.
   -Хорошо, кацо. Хоть до Красноярска, только помоги, - проговорил седой.
   Мы принялись за дело. Особенно трудно пришлось отделять шины от ступиц. Они словно припаялись ржавчиной. С большими потугами, но все таки осилили замену лопнувших шин и поставили колеса на место. Помыли руки, и поехали. И только во время движения стали выяснять кто есть кто? За время работы я определил, кто был старшим на машине. Конечно, это был седой, представительный грузин. Он управлял и командовал другим молодым парнем, лет трдцати от роду. По говору тот был также представителем солнечной Грузии.
   -Я хозяин! - говорил старший, - возил продавать апельсины в Мирный.
   -А не накладно с Грузии вести фрукты?
   -Конечно, дорогой, не очень выгодно, однако машина моя, фрукты мои. Он мой родственник, - ткнул пальцем в сторону водителя седой, - так что можно возить. Были бы покупатели с деньгами.
   -И за сколько продали?
   -Не скажу, кацо, это моя коммерческая тайна. Расскажу тебе, ты расскажешь другому. Другой поедет и продаст дешево. Я тогда свосем не поеду, не выгодно будет.
  
  
   "ЖИЗНЬ КАК ДЫМЯЩАЯСЯ СИГАРЕТА".
   Так до самого Иланска не раскрыл своей коммерческой тайны грузин. Но я им понравился и друзья с юга пригласили меня и дальше ехать с ними. Но у меня был свой план, не коммерческий разумеется, однако его необходимо было соблюдать, и я остался. В районном центре я опять встретился с родней. Сходил к памятнику погибшим в ВОВ, но фамилий моих дядей на эпитафии так и не нашел. Пришлось идти в районный совет ветеранов, председателя на месте не оказалось.Тогда я сел и написал ей письмо, где напомнил о её предыдущим заверении, высечь имена погибших на доске памяти, чего сделано не было. Понадеялся, что всё-таки справедливость восторжествует, и фамилии моих родственников займут свои места среди тех, кто погиб защищая свободу нашей Родины в ВОВ.
   И снова в путь. 30 км до Канска прошли под проливным осенним дождем, да ещё с ветром. Прибыл в него весь мокрый, с мандражем в коленях. Чтобы не околеть, приходилось по ходу движения заниматься физкультурой: махать руками, приседать, пробегать короткие дистанции. Как ни странно, но на следующий я был готов к дальнейшим активным действиям.
   Мой двоюродный брат Алексей Васильевич был поражен и обрадован моему появлению.
   -Не ожидал, откровенно говоря. Думал, сядешь на самолет. А ты, надо же, в обратный путь. Ну давай рассказывай, кого и что видел?
   Долго у Алексея я не задержался. В моем плане было второе посещение родины отца. Что я и сделал. Автобусом, пешком, а затем пригородным поездом, я прибыл на станцию Тумиха. Там мне указали на бывшего заключенного, который знал, где находилась могила старшей сестры отца.
   Николая, так звали бывшего зека, я нашел на огороде.
   -Знаю, - ответил он, узнав о цели моего прибытия, - приходилось мне когда-то копать ей могилу.
   Мы зашли в его дом. Небольшой, деревянный, состоящий из двух маленьких комнатушек и еще меньшей по размеру кухоньки.
   -Ты не смотри, что у нас тут запустенье. Столы, стулья, сделанные собственными руками. Мы все здесь живем как отшельники. Я-то наученный лагерной жизнью, что-то еще делаю, а вот хозяйка ококнчательно спилась. Сейчас опять где-то бродит в посках спиртного. Я еще не успел нажраться, хотя и несчитаю себя алкашом. Однако от такой собачьей жизни завоешь. Пенсия - дерьмо, на хлеб не хватает. Заработать негде и не на чем. Даже медведи последние разбежались за сто верст по округе. Ты вот спрашиваешь, почему не уехал на родину? После отсидки, еще молодым был съездил, ну и что? Такая же темнота. Вернулся обратно сюда. Прикипел к этим местам. Все же десять лет в здешнем лагере отбыл. Места неплохие. Лес, звери, воздух и работа была, семья, дом. Хоть такой да свой..Николай тяжело вздохнул и махнув рукой, продолжил. - Конечно, при советах не сладко было (я-то по делу попал) однако людей, вот так как сегодня, не бросали. Слушай у меня не ресторанная пища, но борщ вот есть, пообедай. Я стал было отказываться, но он меня не слушал. Вытащил закопченую кострюлю, чашку и поставил на стол. Налил черпаком в нее густого варева и подсунул мне. Хлеб был черствый. Но все, что я ел, мне показалось вкусным.
   -Ну вот, а теперь пойдем на кладбище.
   У калитки повстречались с его супругой. Она была на веселе. Между ними состоялся короткий и нелецеприятный разговор.
   -Шляется с утра, - недовольно бурчал Николай, - дома черт ногу сломит. Вот житуха, туды твою!
   Николай худой, небольшого роста и крепкий на вид мужчина, шел быстро. На его скуластом лице не было заметно и капли гнева, несмотря на то, что он пережил. Наоборот, в каждом его движении сквозило добродушие, желание помочь, сочуствие. За все время пребывания с ним, я даже намека не почувствовал на какой-то взимный расчет, благодарность, оплату за услугу. Все, что делалось, делалось естествено, от души. Сравнительно быстро мы нашли то, что искали. Я ожидал худшего, однако могила была огорожена с ещё крепким деревянным крестом. Мы привели её в порядок. Выпили по сто граммов за упокой, после чего он проводил меня на поезд. Подходя к остановки локомотива, Николай показал на заросшее репейником поле и сказал:
   -Здесь был лагерь, в котором я отбывал срок. Хорошего было мало, но сейчас, хоть я давно уже на свободе, еще хуже. Моя жизнь, как дымящая сигарета медленно тает во рту, дурной привкус, в голове туман. Сфотографируй меня на память.
   Попросил меня напоследок Николай, когда я уже запрыгнул на подножку вагона. Я быстро выхватил из кармана фотоаппарат и щелкнул его на фоне уходящего в прошлое поселение первых русских землепроходцев из Вятской губернии в Сибири.
   В Красноярске я попытался связаться с губернатором А. И. Лебедем, но ни у него, ни у меня времени ждать встречи не было. Поэтому, я выбрал лучшие свои фотографии и передал ему через канцелярию, еще раз поблагодарив за помощь. Дальнейшее пребывание в краевом центре не вызывало больше интереса, разве что посещение родственников, которых я еще не видел.
  
   ВОЛЧЬЯ ЯМА.
   Поэтому на третий день после пребывания в Красноярске, я уже шагал по Хакассии к Дивногорску. Первый снежок меня встретил в этих местах, на перевале левого берега Енисея. На самом деле название города соответствует местному колориту изумительной красоты природного ландшафта. Высокогорье, речной простор реки и осеннее разноцветие различных древесных пород, создают незабываемую картину. Побывал я на смотровой площадке перед въездом в Дивногорск, построенную, или, вернее, расчищенную на горе для Л. И. Брежнева во время его посещения Красноярска в 70-е годы. Был на ней Б. Н. Ельцин во время встречи с местным писателем В. Астафьевым. Необычным показался мне пропуск речных судов через ГРЭС. Проходя по строящемуся мосту через Енисей, я видел, как многоэтажное судно перетаскивалось троссами по железной дороге. На правом берегу реки медленно в гору поднималось белое судно. Покачиваясь и поскрипывая, оно как морской призрак уползало за горизонт.
   Перейдя мост, я стал подниматься в горы. Выйдя на перевал, я решил сократить путь и улубился в лес. Тонкий снежный покров за день заметно поредел. Шел осторожно. Опавшая листва была мокрой и скользкой. Но как я не осторожничал, а в яму попал. Она была спрятана под полусгнившими ветками и листвой, закрытой от меня бугром. Забравшись на него и сделав несколько снимков открывшейся передо мной панорамы, я уложил фотоаппарат и стал спускаться вниз. И... неожиданный хруст ломающихся под ногами веток, затем свободный полет в темноту. Мешок, зацепившись за край ямы, отбросил меня вперед. Я интуитивно вытянул руки, которые слету ударились о настил, тот не выдержал тяжести навалившегося тела и развалился. Яма оказалась неширокой. Так, что я летел вниз, ногами цепляясь за ее края. Полет был недолгим, но ноги пощиколотку вошли в сырое дно. Мои руки прикрывали голову, на которую сыпались вонючие палки и листья. Дождавшись конца их падения, я осторожно осмотрелся. Яма глубиной больше 2-х метров предназначалась явно не для меня. Ровные отвесные края и окно в небо. "Да, - подумал я, - еще мать говорила, что по лесу ходить надо осторожно, а я , как по Бродвею". Осмотревшись и подумав, я стал делать углубления в стенах злополучного земляного капкана. Земля поддавалась легко, что не очень радовало, но решение пришло быстро. На дне лежала куча разломанных веток, которые я использовал, забивая их в виде опоры для ног. Через полчаса я уже вздыхал свежий воздух и благодарил Бога за то, что на дне ямы не оказалось острых предметов. Поцарапанные руки не в счет. Легко отделавшись от очередного происшествия, я отряхнулся от муссора, почистился снегом и стал спускаться к дороге. По ней идти было безопаснее. На 66 километре меня подобрал микротранспортер. За рулем сидел "новый русский" старшего поколения. Приятный сорокапятилетний мужчина, стараниями своей супруги наладил неплохой бизнес по продаже книг и канцтоваров. Ехал в Абакан с грузом для вновь открывающегося магазина.
   -Вначале было плохо, когда организация, в которой я работал, приказал долго жить. Волком выть хотелось. Первой жена предложила оргнизовать книгопродажу. Ей прорще, конечно, было, потому что сама работала в магазине по продаже книг. Для меня же, мужика, по-первости все в тягость. Однако приспособился. Вот уже шесть лет прошло. Дело наладилось. Начинали продажу с рук, затем лавка. Сейчас уже два магазина, две лавки. Я забираю товар, развожу, собираю прибыль, а жена за все отчитывается, она у меня директор.
   Мужчина не без гордости открывал передо мной свои "тайны". Я его понимал, ему было чем похвастаться. Он сам и его семейство нашли свою нишу под солнцем.
   -Вот сейчас говорят о новом налогообложении? Лучше будет, если будут высчитывать единый процент?
   -Для нас, безусловно. Сейчас не анлог, а грабеж среди белого дня. Столько разных бумаг надо заполнить, ужас. А если единый, составил отчет, заплатил общий процент, а там пускай уже сами разбирают кому сколько.
   -Я вижу вам нравиться сложившаяся ситуация в стране?
   -Не все мне нравится. Однако, кто не сидит, не плачется, не пьет водку от горя, а думает, работает, то в этом я только за!
   -Ну не у всех же такие жены и мужья, которые имеют доступ у материальным ценностям, финансам, обеспечивающий начальный капитал? Как же им?
   -Я думаю, у каждого есть руки и голова, пусть поработают ими. Что-нибудь для себя и найдут.
   Конечно, ему, уже состоявшемуся в своем деле мелкому предпринимтелю, который имел постоянный и устойчивый достаток, легко теперь давать советы и с высока смотреть на тех, кто бултыхается в водовороте проводимых преобразований. Наряду с непониманием, что творится в стране, и чего все же добивается руководство или желает от простого гражданина, есть еще другой фактор. Неумение быть самостоятельными, находить самим решения по организации своей жизнеоббеспеченности и выживания. Нас из года в год приучали быть послушными, безынициативными, делать то, что велят, преклоняться Богу и царю-батюшке, молиться на них и искать у них защиты. Приучили. Есть и другие факторы, не менее значительные. Многие могли и хотели бы пойти по новому пути, но криминальный раздел собственности, бессовестная оббираловка народа при прямом попустительстве и откровенной поддержке государственных мужей, кучки жалких и бестыжих товарищей, не дали им такой возможности. Этим самым они отобрали у народа не только средства, но и веру в хорошую, нормальную, человеческую жизнь. Не верит народ, что можно стать хорошим хозяином через собственное "Я". Теперь уже большинство смотрят и молятся на нового царя-батюшку - В. В Путина.
   В тот момент, когда колеса "нового русского" докатили меня до Черногорска, ВВП только проявлялся. А на горизонте,куда я подъехал было серо и холодновато. Когда я появился в отделе милиции города, моя просьба помочь разыскать председателя городской "афганской" организации, поначалу вызвало некоторое замешательство. Оказывается, до недавнего времени А. Алексашин служил в отделе, но был уволен. А где он сейчас, никто не знал. Однако майор, дежурный по отделу, принял решение разыскать его. Он обзвонил все милицейские посты. Ни один из них не видел председателя. Посовещавшись с подъехавшим старшим лейтенантом, меня посадили в его жигули. Мы побывали у Алексашина дома, в конторе организации, но его в этих местах не было. Поэтому мы приехали опять в отдел. Попросили подождать. Я скромно присел на скамейку возле окна, в ожидании известий. Прошло минут пятнадцать, как вдруг возле меня появился высокий, стройный, симпатичный молодой человек с темными усами.
   -Кто вы такой? - слышу я грубый голос человека в светлом плаще. - Почему здесь сидите?
   -А с кем я имею честь говорить? - задаю я ответный вопрос.
   -Какое твое дело? Я задаю тебе вопрос. Почему здесь находишься?
   Тут вмешался подошедший дежурный и стал объяснять, кто я такой и почему я в отделе. Но товарища уже нельзя было остановить ( позже я узнал, что это был начальник отдела).
   -Какое мое дело: полковник, генерал, я прошу вас освободить помещение.
   К начальнику подошли еще сотрудники, некоторые попытались образумить его, но я видел ожесточенное, исказившееся от гнева лицо.
   -Ладно, ребята, не надо меня защищать, благодарю за помощь. А вы гражданин успокойтесь, ухожу я.
   Посмотрев на майора, добавил:
   -Если что, я пошел по дороге на Абакан.
   Шел по плохо освещенному городу. На улицах темень, лампочки горели только в работающих ларьках и у некоторых подъездов жилых домов.
   - Здесь рядом где-нибудь есть общежитие? - спросил я продавца одного из ларьков.
   -Вот,за тем домом, общежитие техникума. Есть еще гостиница, но она далеко.
   Поблагодарив женщину, я пошел по указанному адресу. Нашел. Все, как положено: табличка, разбитые входные двери, грязные и обшарпанные подъезды. Коменданша была на месте.
   -Ну и что, что вы путешествуете? Места есть, но поселять не буду. Может, вы с миной пришли. Нет и нет!
   Раздасованный, я вышел на улицу, ведущую на абаканскую трассу. Прошел несколько километров. Настроение мерзкое, думы тяжелые. Ощущение побитой собаки. Начала надвигаться усталость, захотелось перекусить. Встал и тут же на обочине развязал мешок. Но до конца сьесть вытащенный продукт не успел. Промчавшийся мимо меня уазик, вдруг резко затормозил, изнутри послышался голос:
   -Это не вы пешеход из Калининграда? Да! А мы вас ищем. Я Алексашин Александр.
   Из машины выскочил молодой крупный парень. Мы обнялись
   -Я думал, что тебя уже не найдут?
   -Могли бы и не найти, если бы не искали. Садитесь в машину, поедем ко мне домой.
   На сиденье справа от водителя находился еще один пассажир в военной форме.
   -Знакомься, - сказал Александр, - мой сват, служивый, собирается через день в Чечню уезжать. Провожал, поэтому и не могли так быстро найти.
   Ребята были навеселе, но это не мешало Алексашину вести машину. Вначале мы довезли свата до его дома, попрощались, а затем поехали к Александру.
   -Недавно купил, - чуть позже объяснил мне хозяин частного дома, ремонтный беспорядок в квартире, - надоело в общем доме. Я радиолюбитель: высотные антенны, радиостанции, различные агрегаты где-то их размещать надо, а здесь простор, сам себе хозяин, с огородом также нет проблем. Денег не хаватет, так все самому приходится делать: слесарить, варить, плотничать. Пред твоим приходом сделал отопление, сейчас на очереди водопровод.
   Александр водил меня по своему хоязйству, рассказывал о своих планах по благоустройству жилья.
   -Хочешь, - предложил он мне, - свяжусь по радио с Калининградом?
   -У тебя что, есть такая возможность?
   -Смеешься? Да у меня связь со всем миром. Посиди здесь, поговори с женой и дочкой, а я попробую запросить твой город.
   Он вышел в другую комнату, а я стал показывать свои фотографии молодой супруге и девятилетней дочке.
   -Наверное, тяжело с ним? - спросил я у молодой хозяйки.
   -Не соскучишься, - усталая улыбка пробежала по ее худому миловидному лицу. - Шибутной он. Задумок много, но ни времени, ни средств не хватает. Хотя может все делать сам. У мужика на самом деле руки золотые, но вот характер. Из-за него-то из милиции пришлось уйти. Где другие молчат, он не может. Но ничего, современем все уляжется.
   Молодая дама тяжело вздохнула и с нескрываемым интересом стала с дочуркой рассматривать фотографии. А я пояснял их содержание.
   Хозяин как не старался, но так и не смог связаться со своими коллегами в Калининграде, но все равно пообещал сообщить туда обо мне.
   На следующий день мы проделали с ним нашу естественную работу. Затем забрали мать погибшего и с группой "афганцев" выехали на кладбище к ее сыну. Там возложили цветы, помянули и весь вечер посвятили одинокой больной матери, потерявшего своего сына при выполнении им интернационального долга.
  
  
   ХАКАССИЯ С КУЗБАСОМ СОСЕДИ.
   Своей природой Хакассия резко отличается от сибирских лесных просторов. Гладкие, будто подстриженные, бескрайние просторы безлесовых ровных перекатов, сопок и возвышающихся на горизонте гор. Всё это поражает воображение. Часто на голых плоскогорьях можно видеть группы торчащих из земли камней, расположенных в определенном порядке, обычно по окружности. Они притягивают взоры прохожих своей таинственностью и каким-то внутренним отзвуком далекого прошлого. Я смотрел на эти сооружения и видел в них смену времен и целых эпох. Время безжалостно ко всему живому. Разбросанные по Хакассии камни, символы вечности. Человеку же суждена в ней ничтожно малая часть. Для прошлых поколений эти символы являлись местами стоянок отдыха, проведения культовых обрядов.Для нынешнего поколения, это знаки прошедшего времени и ушедшего в историческую даль кочевья.
   В Абакан меня проводил бывший работник военкомата, тоже побывавший в южной стране. Представив меня дежурному по республиканскому военкомату, он попращавшись, укатил обратно в Черногорск. Я же, определившись на ночлег, пошел бродить по столице Хакасии. Расположенный на ровной местности, город представлялся в том классическом виде, что и другие российские областные центры советской эпохи. Побывав уже в немалом количестве городов, я все чаще задаю себе один и тот же вопрос: "А какими бы они стали сегодня, если бы сохранилась в России монархия? И до сих пор правил бы страной царь?". Трудно себе это представить и навряд ли кто-нибудь, когда-нибудь сможет ответит на этот вопрос.
   В основном две вещи запомнились мне в Абакане. Это собранные в одном месте и расположенные в определенном порядке камни, превращенные в культовый памятный знак хакасской культуры и скульптурное изображение в честь погибших от сталинских репрессий. Еще поразил меня рассказ о том, как группа японских туристов пыталась на автобусе проехать в Абакан для посещения могил своих сородичей, умерших в послевоенные годы, находясь в плену. Остановили их вспыхнувшие лампочки на дозиментрах, которые они носят в своих карманах. Опасный звук прибора возник севернее столицы Хакассии в 24 километрах. Что вызвало немалый переполох и категоричное требование возвращения назад в Красноярск. Боязнь жителей страны восходящего солнца вполне понятна. Америка в 1945 году научила их более серьезно, не в пример нашему Отечеству, относится к радиации. Их жизнь оказалась ценнее памяти погибших в плену родственников.
   Погоня за дешевым авторитетом и большими деньгами, окончательно подорвала авторитет к организации ветеранов афганского движения в Абакане. Ее руководитель С. Синельников в своих действиях вышел из правового поля и оказался в тюрьме. Сейчас его брат, Геннадий, пытается восстановить доверие народа и власти к "афганцам". Самое главное подтверждение тому - выход в свет его фундаментального труда, книги "Афганистан. Боль. Память." Он описывает не только свою боевую жизнь в Афгане, но и рассказывает о погибших там соратниках из Хакассии.
   По доброму отнеслись ко мне офицеры республиканского военного ведомства. Взявший на себя роль куратора, майор Куц А. (не имеющий никакого отношения к своему знаменитому однофамильцу, олимпийскому чемпиону) очень красочно нарисовал мне вышеуказанную картину, помог связаться с новым руководителем ветеранского движения, организовал встречу со СМИ, привел ко мне в казарму, где я отдыхал, республиканского военкома. Военком, несмотря на занятость, уделил моей персоне несколько минут. Предложил взять с собой два сухих пайка, которые очень здорово пригодились мне в дороге. Прощай, Абакан, столица кочевников и прекрасных людей.Страны просторов, гор и кочевий.
   Как ни присматривайтесь, на карте нет такого поселка под названием Бискомжа. Затерянный среди высоких, обросших лесом сопок, имеющий единственную связь с миром через проходящую мимо железную дорогу, он, между тем, оставил след в моей памяти. В поселке, по инициативе ребят, учившихся вместе с погибшими в Афганистане одноклассником, была переименована центральная улица и названа его именем. А. Екишенов не был героем, но простой советский солдат с честью выполнил свой воинский долг, и жители поселки решили отдать ему должное. Поссовет его родителям выделил двухкомнатную квартиру в новом доме. С отцом погибшего, я сходил в школу. Пообщался с преподавательским составом в организованным ими "уголке памяти". Это был на моем пути последний населенный пункт в Хакассии.
   Дальше вдоль реки Томь среди зеленых гор и речных обрывов, дорога шла в Кемеровскую область к городу Междуреченску, а затем в неофициальный областной центр Кузбасса Новокузнецк. 700-тысячный город встретил меня сырой погодой и воздухом пропитанным отходами дымящихся труб. Значит, кое-что еще работало. Отрадно было это видеть не только в гигантских дымопускателях, но и в людях, толпами двигающихся с предприятий. Большинство жителей было занято в производстве. А отсюда и некоторое пренебрежение и высокомерие по отношению к областному центру. Это ощущение, с кем бы я не вел беседу, присутствовало постоянно. Главные уголь, сталь, прокат были сосредоточены в Новокузнецке и у ближайших соседей. Немаловажное значение в конкуренции за лидерство, составила 400-летняя история образования этого города-историческая гордость, или, как говорят сегодня "визитная карточка" его, состоит в крепости, построенной в начале 19 века. Она находится на самом высоком месте и предназначалась для защиты от набегов сибирских татар. Ребята возили меня к ней. Мы бродили внутри, заходили в музей, были на смотровой площадке рядом с пушками 18 века местного изготовления. Погода стояла пасмурная. Город, находящийся внизу, еле просматривался сквозь серый туман. Можно было себе представить, какой впечатляющий вид имел город в хорошую и ясную погоду. Крепость не прошла испытание огнем, однако слово "забвение" она знает не понаслышке. И следы этого заметны невооруженным глазом. Но сегодня определилась и другая сторона - это ее историческая ценность. Борьба за выживание и отстаивание своего " Я" ведется везде. Кемеровская область в этом не исключение.
   Ночью, перед самым моим выходом, шел снег. Так что, когда рано утром я прощался со своими боевыми соратниками, мои ноги уже ощущали хруст белого покрова. Зима медленно, но верно занимала свои позиции. Но еще не все было в снегу. Дорога, по которой я двигался в сторону Бийска, не испытывала проблем с гололедом. До четырех часов вечера я шел спокойно. Потом заморосил дождь. Еще через час к нему присоеденились льдинки, резко похолодало, подул северный ветер. Увидел сгоревшее кафе, зашел в помещение. Переобулся, накинул на голову, припасенный для этой цели целофанновый мешок и отправился дальше. Надолго такая защита не могла обеспечить мне нормальное состояние, поэтому надо было находить пристанище или попутный транспорт. Вскоре за спуском я заметил на перекрестке дорог будку. Хозяева, дорожные рабочие, оказались приветливыми. Помогли мне стянуть мокрую одежду и развесить возле нагретой печи. Показали свободную полку для отдыха, к тому же,еще накормили и напоили. Так что на улице мне не пришлось ночевать. Мужики работали и это для них главное.
   -Грех жаловаться,- говорил один из них,- когда видишь неустроенность и нищету других. В нашей губернии еще ничего с работой, да и заработок сносный. Умудряемся даже прямую дорогу прокладывать до Барнаула. В других же областях люди волком воют. В домах шаром покати. Бывали там, знаем.
   Рабочие не могли со мной долго разговаривать, так как были в постоянном движении. Одни приезжали: уставшие, замерзшие, другие - работали до полуночи, несмотря на мороз и сломавшуюся технику. Однако молодые ребята умудрились между сменами,вечером сбегать на свидание в близлежащую деревню Герасимовку. Жизнь! Она такова, какая есть.
   Рано утром, подарив на память одну из своих фотографий, я опять вышел на обледенелую, ветренную трассу. На Кузбассе была уже зима.
   На родину матери, в город Бийск, я прибыл через день. Сразу же отправился в горвоенкомат. С военкомом мы быстро нашли общий язык. Поселил он меня в гостиную комнату. Дал кое-какие данные об однофамильцах матери. Отыскивая их, я заодно знакомился с городом на реке Бия. Сама река большая, спокойная, но это кажущееся спокойствие. Чуть стоит в горах потеплеть, как она начинает быстро расширяться, затапливая берега. Ранний Бийск строился по берегу. Одноэтажные деревянные постройки разбросаны и сегодня по берегу. Розливы реки переодически затапливают их, но люди не покидают свои жилища. Причин несколько. Это близость к месту работы, рыбная ловля, да и просто некуда деться. Мне говорили в администрации города, что был разработан в советское время план переселения жителей с береговой полосы. В 80-е годы он начал исполнятся, но так называемая перестройка, похоронила его. "Пока", - добавил чиновник. А переселять жителей есть куда. Когда я стоял на берегу реки и смотрел на город, то заметил неравномерность местности, на котором он находился. Первая, самая нижняя трасса простиралась вдоль берега, ее ширина составляла 500-600 метров. Вторая - на высоте 20-30 метров от уровня первой, также по ширине 300-400 м. прижималась к третьему уровню, еще более высокому и широкому. На нём проходила дорога на Новосибирск.
  
  
   АФГАНСКИЕ ПЕРЕПИТИЯ АЛТАЯ.
   Бийск один из первых городов западной Сибири начинал свою историю с возведения острога для защиты земли сибирской от татар. Время изменяло его облик медленно, несмотря на то, что за эти четыре столетия он значительно вырос. Целые кварталы деревянного зодчества, старинные двухэтажные особняки , покосившиеся от сырости дома, только лишь укрепляют это мнение, создаю атмосферу прошлого. Более поздние постройки уже каменные, не только не заменяют этого прошлого, а наоборот как бы подчеркивают плавный переход от одного исторического периода к другому, определяя неразрывность времен.
   О родословной матери я ничего не узнал. В архиве мне посоветовали порыться в краевом хранилище. Ничего не оставалось, как ждать встречи с Барнаулом. Бийск мне понравился, но не очень приятно было услышать о том, что и здесь случаются разборки. Незадолго до моего прихода был убит бывший председатель местной "афганской" организации А. Шабанов. Условия для работы самих ветеранов были исключительные. Им был отдан деревянный двухэтажный дом на центральной улице. За короткое время организация обложила его красным кирпичом и перестроила по современному, разместив внутри: кафе, музей, зал отдыха, офис и даже маленький театр. Кому-то это не очень пришлось по душе. Зависть и месть - страшные составляющие для подонков.
   Я не мог отказаться от встречи с кадетами. Они размещались в бывшей казарме воинской части и были рады увидеть человека,прошедшего по России. Вопросы сыпались, как "из рога изобилия". Под конец беседы они попросили афтограф и фото на память. Провожали меня все 60 человек до самой проходной. С ними были их наставники, офицеры запаса, настоящие герои сегодняшнего времени.
   Интресная запись чиновника администрации города, заместителя главы Харитонова, который даже не удосужился посмотреть на меня: "Желаю счастливого, успешного пути по дважды орденоносному Алтайскому краю, встреч с интересными людьми и судьбами". Это говорит о культуре человека. Пишет об одном, а делает другое.
   Дорога до Барнаула была не в тягость, но прибыл туда поздновато. Ноги привели на республиканском сборном пункте. От туда меня не прогнали, но очень тщательно проверили и организовали отдых. А рано утром я отправился искать ветеранскую организацию. Ее адрес был в записной книжке. Там же был и другой, связанный с событиями восемнадцатилетней давности.
   У краевой организации ветеранов, как и в Бийске, было отдельное здание. Администрация края в свое время очень серьезно подошла к решению проблем ветеранов нового поколения. С перспективой и учетом их возраста, она предоставила им возможность из старого, полуаврийного здания, сделать своими руками современное сооружение. Прежде всего для работы и сосредоточения памяти ребят, погибших в Афганистане и Чечне. Это говорило о политической зрелости и дальновидности руководителей Алтайского края. Предоставляя ребятам работу, объединив их в одну организацию и под одной крышей, они развязали себе руки во многих идеологических и социальных вопросах. Вернее будет сказать, облегчили, потому что нельзя государству полностью снимать с себя заботу о ветеранах. Находясь у них я видел, что молодые ветераны смогли не только обеспечить себя работой, нормальной жизнью, заботой друг о друге, но и вкладывать заработанные средства в увековечивание памяти погибших на войне, оказание материальной и лечебной помощью нуждающимся и даже в строительстве новых квартир для своих колег. Вот это был государственный подход. К сожалению в большинстве российских областей такого не произошло, а если и было, то просматривался корыстный или политический интерес. Это приводило в свою очередь к выстрелам, взрывам, разборкам, созданию полукриминальных структур с богатым боевым потенциалом.
   Ребята встретили меня хорошо. После короткого разговора повели меня в гостиницу. Оплатили номер и сказали:
   -Живи, сколько необходимо.
   Злоупотреблять их гостеприимстовом я не собирался, поэтому постарался, как можно быстрее решить свои вопросы. К великому удивлению и сожалению в госархиве на ул. Анатолия, я не обнаружил никаких сведений о жизни моей матери и ее родных в Бийске. Хотя и проработал там два дня, просмотрев кучу документов.
   В первый же вечер, я отправился в дом, где жил беженец из Афганистана генерал Подча Гул. Мы познакомились с ним во время моей службы в той стране. Тогда он ещё был заместителем начальника, а затем начальником Хада провинции Парван. С ним мне очень много приходилось работать в сфере привлечения и легализации, тогда так называемых, банд формирований, на сторону существующей власти. У нас было много совместных выходов на встречи с руководителями этих групп, переговоров и подготовки к подписанию договоров с правительством о мире, взаимопомощи, перехода в различные силовые структуры власти или просто создание отрядов, для защиты своих кишлаков. Это было очень сложная и опасная работа, но необходимая для общей безопасности и интересная по своему внутреннему содержанию. Для более наглядного примера привожу текст одной из записок начальника Хада ко мне: "Уважаемый п/п Юрий Матвеевич. Я понял так, что сегодня у вас в 20 часов встреча с Хакимином ( одним из руководителей групп ИОА) хочу напомнить вам. С 14.30 до 20.30 будет другой главарь там, имейте ввиду, пожалуйста. С уважением п/п Подча Гул. Я не поеду в Кабул еще 10 дней. Готов идти, куда надо".
   Это был ноябрь 1982 года. Но об этом периоде нашей деятельности я надеюсь в скором будущем написать. Найти быстро улицу и дом было непросто.А когда это произошло, в квартире никого не оказалось. Вышедшая соседка, пояснила ситуацию. Оказывается, семья Подча Гула здесь уже не жила, но в квартире продолжал жить его младший сын. Тогда я попросил передать сыну записку, где указал свое местопребывание. Этого было достаточно, чтобы на второй день, вечером, в дверь постучались. Я открыл и увидел Подча с его верной женой Саидой. За 17 лет они почти не изменились. Теже, как смоль, без единой сединки, волосы, черные, чуть на выкате, глаза. Мы обнялись, стали пить шампанское за встречу. Вспомнить было о чем. Хорошее и плохое было на виду и не стиралось из памяти. Единственно, мы оба старались избежать разговора о настоящем положении в его родном Афганистане и в моей России. После захвата Кабула талибами, ему ничего не оставлось делать, как покинуть страну. Забрав семью,он вовремя успел выехать в Россию. Вначале Москва, затем его бывшие советники помогли с квартирой в Барнауле. Потом долгие годы хождения по нашим бюрократическим инстанциям для получения российского гражданства. У него его до сих не было, если бы не содействие силовиков. Сегодня они уже граждане России. А война на его Родине продолжается. Желание стать полноправным гражданином России не могла заглушить горечи потери Родины. Все это чувствовалось при разговоре с ними. Я их понимал. Мало по-малу их семья устроилась. Дети выросли, каждый нашел свое дело. Кормят себя и своих стариков.
  
  
   В ПАВЛОДАРЕ НЕ ЛЮБЯТ ВШИВЫХ, НО ПОМНЯТ ЕРМАКА.
   Решив все, поставленные перед собой задачи на Алтае, я двинулся в направлении Казахстана. Интересно было посмотреть, а что же у наших соседей? Как они справляются со свалившейся на них свободой и независимостью? К границе я подходил со стороны районного центра Кулынды. Местность открытая, степная и безлесная Дорога чуть приподнята над местностью. Вокруг ни души. Дул сильный холодный ветер. Моя куртка уже не могла выдерживать его напора, а полотно прилегая к телу, леденила кожу. Поэтому приходилось временами разворачиваться на 180 градусов и двигаться задом наперед, обеспечивая прилив тепла к остывшим частям. Граница, определенная перекрытием проезжей части шлагбаумами и настренными по обе стороны от дороги щитовидными постройками различного предназначения, видна была издалека. Поэтому надежда скорого ее пересечения придавала силы и вселяла уверенность, что не придется ночевать в степи. Начальный период моего появления в погранично-таможенном расположении остался, по моим сугубо личным наблюдениям, незамеченным. Мне показалось, если бы я не остановился, а пошел дальше, то на мою персону никто бы внимания не обратил. Но я подошел, к вышедшему на крыльце таможенного здания, здоровому молодому парню в форме.
   -Скажите, у вас где-то отметку о переходе границы можно сделать?
   Таможенник с нескрываемым удивлением посмотрел на меня и взял мой паспорт.
   -А вы откуда и куда?
   Я ему сказал, кто такой и для убедительности протянул доверительные письма. Он взял, прочитал и тут же пригласил зайти во внутрь административного здания. Через несколько минут я сидел за обеденным столом среди личного состава поста и, уплетая домашнее рагу, отвечал на их вопросы. После завершения трапезы, старший смены Глуховеров, предложил мне до Павлодара автомобильный вариант. Я не стал отказываться, время было позднее. На горизонте уже просматривалась серость, когда хозяин одного "микрика" согласился меня взять с собой. В машине находились еще две женщины. Одна, пожилая, сидела на переднем сиденье, рядом с водителем. Другая, молодая - оказалась рядом со мной. "Микрик", набрав скорость, мчался по ровному асфальтному полотну навстречу опускавшейся на землю ночи. Минут пятнадцать в салоне стояла тишина. Ровно гудел мотор, встречный ветер порывами ударял в лобовое стекло. Утомленный дорогой и постоянными объяснениями, я был рад тому спокойствию, которое установилось в машине. Первым нарушил тишину парень.
   -А, это правда, что вы шагаете по всей стране?
   Я, готовый уже погрузиться в дремоту, встрепенулся. Надо было отвечать.
   -Наверное, правда, если вам об этом сказали таможенники.
   -И сколько вы ходите?
   -Год.
   -А как же вы спите, едите, за собой следите? - вмешалась в разговор пожилая дама.
   Пришлось объяснять. Рассказал я им о том, с какой целью ходил, где уже прошел.
   -И даже у вас блох нет? - такая настойчивость пожилой дамы даже покоробила меня, но потом рассмешила. Надо же, почти всю дорогу ее занимала мысль: " не вшивого ли посадили к ним пассажира"?
   -Да нет, не волнуйтесь, на мне нет вшей. Я почти каждую неделю моюсь и меняю белье.
   После моих заверений в чистоплотности, женщина вроде бы успокоилась. Осмелела и молодая. Разговор принял дружелюбный характер. К приезду в областной центр, я уже знал, что это была семья. Мать, сын и невестка. Все они работали на заводе. Машину купили совсем недавно для того, чтобы в свободное время заниматься мелким бизнесом, так как зарплата небольшая, а семья растет.
   -Да и само предприятие еле концы с концами сводит, - говорил сын-муж, - неизвестно, что завтра будет. Закроется или выпрут за ненадобностью. Иди потом, ищи работу. Вот поэтому и решили подстраховаться.
   Мы быстро доехали до Павлодара, и на одном из поворотов водитель затормозил.
   -Я сейчас поворачиваю налево, а вам надо пару остановок проехать на автобусе прямо. Там и будет военкомат. А это возьмите на оплату проезда.
   И сунул мне в руку 20 танга. Я поблагодарил и,попрощавшись с семейством, зашагал в указанном направлении. По пути купил за10 танга булочку, на ходу перекусил. Остальные десять оставил на завтра.
   В военкомате, несмотря на предоставленные документы, долго и настойчиво выясняли, не террорист ли я? Странный субъект в непонятной форме, да еще с вещмешком. Мучил меня дежурный, сам ветеран войны в Афганистане. Я не выдержал и заговорил с ним прямо:
   -Слушайте! Неужели у вас так часто террористы бывают? Если вы не верите документам, то можете позвонить в Калининград, удостовериться в моей личности. Можно и по другому поступить. Позвонить в местный отдел милиции или КГБ. Они меня посадят в каталажку, а я хоть ночь пересплю у них.
   -Ладно, не будем горячиться, - согласился дежурный, - ночь переспите в сборном пункте. Прапорщик отведет вас туда.
   Конечно, удар по самолюбию был нанесен, но я настолько устал, что мне уже просто не хотелось больше никуда уходить. Я поплелся за помощником дежурного на четвертый этаж. Благо пункт приема призывников был в этом же здании. Прапорщик оказался более внимательным. Он привел меня в огромное спальное помещение, где стояли двухэтажные топчаны, обшитые черным дерматином. В комнату через широкие окна проникал свет от горящего на улице единственного фонаря. Помещение было пустым и мрачным.
   -Располагайтесь! - сказал мне прапорщик, - туалет дальше по коридору. И извините нас за такой прием. Дело в том, что есть приказ, чтобы не принимать посторонних. Кстати, завтра есть возможность встретиться с облвоенкомом.
   -Если будет у него желание, я не прочь.
   Прапорщик ушел, а я стал располагаться на ночлег. Переутомленный организм долго не мог успокоиться, но усталость все же взяла верх, и я заснул. Сон был беспокойным. Несколько раз просыпался в смутном, каком-то тревожном ожидании. Очевидно, сказывалось нервное напряжение прошедшего дня. Однако в шесть часов утра был уже на ногах. Привел себя в порядок. Приготовил завтрак. Только успел поесть, как подбегает дежурный и приглашает к военкому. Надо же, не забыли !
   Круглолицый, похожий на казаха, полковник с украинской фамилией Хомянюк принял меня приветливо. Во время беседы, подсунул ему свою тетрадь. Он взял ее с какой-то опаской. Полистал, убеждаясь, наверное, что в ней ничего криминального нет, расписался. Наблюдая за его осторожными действиями, я заметил, что он всё-таки боится, хотя в разговоре на тему о притеснении со стороны казахов, говорил противоположное. Всё было очень хорошо.
   -Нет, что вы, у нас здесь все нормально. Притеснений никаких нет. Живем дружно.
   Возможно он был и прав, притеснений не было, но оттеснения от руководящих постов не национальных кадров имело место. Если в северных областях, где преобладало русскоязычное население делали это осторожно, то в центральных и южных, смена кадров происходила давно и быстро.
   Военком пообещал найти мне руководство ветеранской организации, но, прождав этой помощи до 12 часов дня, я вынужден был пойти гулять по городу. В Павлодаре в этот день открывалась новая православная церковь. Большое количество людей стремилось идти в сторону церкви. Я тоже решил сходить туда. Церковь была построенна на высоком берегу Иртыша. Народа возле нее собралось много. Вход на территорию, обнесенную высоким металлическим забором, был свободен. Однако, как внутри, так и снаружи, я заметил очень много представителей правоохранительных органов. Они, как сторожевые псы крутили своими головами во все стороны, высматривая нарушителей порядка. Люди свободно перемещались вокруг церкви, но к самому собору нельзя было подойти. Серое небо буквально за несколько минут до открытия прояснилось. На нем радостно засветилось зимнее солнце. Церковь до этого придавленная темно-синей пеленой, устремилась в синий небосклон. Ее купола золотыми луковицами вспыхнули под лучами яркого диска. Несмотря на прохладу, на душе потеплело. Казалось, что сам Бог соизволил благословить такое создание. Чудес на свете не бывает, но такое природное явление в час открытия, позволяет задумываться о потустороннем, небесном мире..
   На открытие ожидали появления Назарбаева, но вместо него прибыл его помощник. Он и огласил приветствие Президента. После открытия, я обошел церковь и оказался на песчаном берегу Иртыша. Он широко и плавно нес свои могучие воды. В голову невольно пришла песня про Ермака: "На тихом береге Иртыша стоял Ермак объятый думой...". Сколько веков прошло с тех пор, а о казаке помнят, чтят память о нем и о его славных делах на благо Отечества. И пока есть Русь, он всегда будет являться одним из главных символов земли российской.
  
  
   ЛЮДИ ОТ БОГА.
   Проболтавшись по городу до вечера, я возвратился в облвоенкомат. Однако новый дежурный обошёлся со по хамски, не разрешил мне ночевать еще одну ночь. В расстройстве я побрел по городу в направлении трассы на Астану. По пути набрёл на железнодорожный вокзал,который приостановил мое движение. Цены в "Комнату отдыха" "кусались", но ведь надо было нормально отдохнуть, поэтому мне пришлось заплатить за ночлег. В первую очередь поел. Затем переоделся и пошел в душ. Там помылся, постирал нижнее белье и комбинезон. Все это развесил на теплые батареи. Горькие минуты сменялись приподнятым настроением. К тому же в комнате появился сосед. Разговорились. Оказался представителем одного из военных заводов Урала, в недавнем прошлом военный летчик.
   -Уволился в 1992 году, - говорил он мне, - надоело сидеть на аэродроме в ожидании вылета. К тому же сокращение пошло. После увольнения долго не мог найти работу, затем устроился инженером. Вот езжу, заключаю договоры со смежниками. Жизнь и работа беспокойная, одно радует - завод, несмотря на развал, работает.
   -Мы, наверное, не работаем, а выживаем. Сегодня был на открытии церкви православной, это один из способов выживания.
   -А я на открытии не смог быть, - сказал мой сосед с сожалением,- но все равно потом сходил и помолился. Я верующий, а как вы?
   -Нет! В Бога, как такового я не верю, но что-то такое сверхъестественное, очевидно, существует. У меня такое ощущение, что кто-то невидимый мне помогает в жизни, а особенно в этом переходе по стране. Бывали моменты, когда по идее я должен был погибнуть, но все, в конечном итоге, решалось положительно. А к самой вере я отношусь спокойно. Мне всегда было приятно смотреть на религиозные сооружения, особенно православные. Я люблю заходить в церкви- тишина и красота завораживают. А к верующим я всегда относился с уважением. Кстати, можете посмотреть фотографии на эту тему.
   Бывший военный летчик долго и внимательно рассматривал снимки с церквами, которые я снимал по всему маршруту . Мне интересен был сам факт съемок зодчества. Несмотря на кажущуюся однообразность церквей, храмов, соборов, минаретов, при внимательном рассмотрении в них заметны различия. Но не это было основным. Главное заключалось в том, что духовная жизнь народов России с великими потугами, но все же возрождалась. Реставрация или строительство новых культовых сооружений шло повсеместно. Это радовало, но одновременно наводило грусть. Радостно было за тех, кто истинно верил в Бога. Им не надо сегодня прятаться, бояться и стесняться своего образа жизни. Им есть куда идти и к кому обратиться за советом, успокоить душу. Огорчает другое - использование церкви в корыстных и политических целях. Церковники жалуются о низкой посещаемости и недоверии большей части народа церкви. А откуда оно будет, если народ видит в стенах церкви самых ярых поборников марксистско-ленинской идеологии. Они без всякого стыда идут к алтарю и молятся с теми, кого вчера отправляли за веру в лагеря, отвергали от общества, от государственных дел, клеймили позором. Они признавали одну веру - веру в "светлое будущее", в коммунизм. Но сегодня, буквально в одночасье, поборники этого постулата, переродились. Взяв в руки кресты, бывшие идеологи стали проповедовать заветы Иисуса. Двуличие "Януса" особенно наглядно и неоднократно была показана по телевидению - это высшее руководство страны! Они крестятся, только за что? И когда? Мне такие превращения противны, в них нет чувств раскаяния, вины, уважения к простому российскому гражданину, а есть желание в очередной раз обмануть народ, возвыситься и удержать власть над ним. Низость и гнусная ложь! Поэтому многие видят, ощущают это и поэтому не стремятся духовно приобщаться к религии. Мало в ней чистоты помысла, желания все сделать по божьим законам. Эти "янусы" никогда не "возлюбят ближнего своего". У них другие критерии нравственности и морали. Основа их жизни - собственное благополучие.
   Сидевший передо мной человек был из другого сословия, ему не было необходимости обманывать меня или подстраиваться под возникшую в России новую ситуацию. Он всегда верил в Бога, только сейчас он делает это открыто.
   Утром я стал прощаться со своим новым знакомым. Он остановил меня и протянул денежную купюру. Я стал отказываться.
   -Возьмите, - твердо сказал он, - не обижайте меня. Считайте это мой вклад в проводимую вами акцию. Если бы у меня была возможность, я бы не задумываясь дал на это дело гораздо больше, чем 1 тысячу таньге.
   Для меня это было полной неожиданностью. Я был настолько поражен, что даже не спросил его фамилию. Долго я шел под впечатлением случайной встречи. Совсем посторонний человек, практически не имеющий никакого отношения к нам, ветеранам войны, при богатстве в одну зарплату и командировочные, помогает страннику. Человеком становится не тот, кто властвует, а тот, кто дает надежду на добро.
   Температура воздуха около нуля. Я иду по ровной дороге, не чувствуя холода. Солнце медленно отрывается от горизонта, с каждым часом удлиняя мою тень. Очень редко пробегают машины. Я уже четыре часа в пути. Слева - поселок, справа - пустырь, а вдалеке по этой же стороне виднеется кладбище. На окраине поселка заметил кафе. Останавливаюсь в раздумье. Нет, надо зайти, а то неизвестно что дальше будет. Общепит разместился в небольшом домике с плоской крышей. В темной и тесной комнатушке три стола. Сажусь, сняв рюкзак, за один из них. Из смежной комнаты появляется женщина с красивыми чертами лица. Ее темно-коричневые глаза приветливо улыбаются.
   Салат, пельмени, кофе, чай? - спросила она певуче.
   Я остановился на пельменях и чае. Хлеб у меня с собой был, на салат пожалел денег. Пока варились пельмени, мы разговорились. Не так часто у хозяйки заведения останавливались такие путешественники, как я. Она, по моему внешнему виду, определила, что я не местный, поэтому проявила интерес к моей персоне. Мне тоже было интересно узнать о жизни красивой женщины, оказавшейся на краю деревни у мусульманского кладбища. Удивительны судьбы человека! Разве школьница Лена могла предположить, что через 2 года после окончания школы она окажется так далеко от своей Родины? Так уж получилось, что на подготовительных курсах в Гродненский университет встретила она парня из Казахстана. Первая любовь. И вот она жена обрусевшего немца, едет в Павлодарскую область. Уютная, чистая квартира в поселке с прямыми, аккуратными улицами и домами посреди широкой казахской степи. По первости порядок, аккуратность и экономия во всем и расчет приводили в умиление. Хотелось подражать, быстрее всему научиться, войти в окружающую среду, стать хорошей хозяйкой, матерью. И все бы это получилось, если бы не перемены в стране. Начались пересуды, разговоры о переселении в Свердловскую область, некоторым захотелось в Германию. Из разговоров перешли к делу. Стала прерываться и дружба с местным народом. Пошли междоусобицы среди молодых. Начался распад некогда крепких хозяйств. Ее супруг также через некоторое время заговорил о переезде, а потом вдруг собрался и выехал в Германию, оставив молодую жену и дочь. Елена тоже немного пожила на Украине, появились болезни, и врачи посоветовали ей вернуться в Казахстан.
   -Вернулась. Встретила здесь парня, живем сейчас вместе. Он работал сварщиком на трубном заводе. А потом завод стал работать все хуже, его сократили. В других местах было не лучше. Не найдя ничего подходящего, решили заняться своим делом. Дом рядом с дорогой. Переоборудовали сарай в кафе и сейчас понемногу кормимся. Год назад было лучше. Больше было перевозок, а сейчас радости мало.
   Из кухни вышла девушка лет 16-ти, в руках у нее парилась тарелка с горячими пельменями.
   -Это моя дочь. Отец зовет ее в Германию жить. Но надо сначала школу закончить, а потом пусть решает сама.
   -Ты, наверное, решила ехать к отцу? - спросил я у девушки.
   -Не знаю, может и поеду, но маму жалко оставлять одну здесь.
   Мать обняла дочь, потрепала ее по щеке и грустно промолвила:
   -Когда-то все равно придется это сделать.
   Провожать они вышли меня обе. Молодые, красивые стояли и смотрели мне вслед до тех пор, пока я не скрылся за поворотом.
   Проходя кладбище, я заметил не совсем обычные надстройки над могилами. Новые времена и здесь вносили свои коррективы. Огороженные большие участки земли и возведенные на них подобие минаретов говорило о том, что в этом месте "поселился" не простой мусульманин-казах. В дальнейшем я видел такое неоднократно. Каждый богатый казах, не считаясь со средствами, пытался даже на кладбище возвышаться над остальными.
  
  
   НАЗАРБАЕВ-СОВРЕМЕННЫЙ МАТРОСОВ.
   Целиноград, Акмола, наконец, Астана, сегодняшняя столица суверенного Казахстана. С 1954 года маленький затерянный степной аул за короткий срок превратился в известный всему миру зернодобывающий центр. Будущему президенту не было еще десяти лет, когда вдруг его аул заполонили тысячи людей со всего СССР. В его бескрайних степях загудели сотни тракторов, комбайнов, машин. Распаханная земля была засеяна злаковыми культурами. И потом, многие годы, уже областной центр Целиноград поставлял стране миллионны тонн зерна. С распадом Союза, Целиноград снова превращается в Акмолу, но прозаический перевод на русский язык "белая могила" не совсем соответствовал новому повороту в истории развития республики. А тем более желание сделать на ее базе главный город страны. Долго искать новое название не пришлось, оно было у всех на слуху. Русское слово "столица" - это и было по-казахски "астана".
   В новой столице Казахстана я появился ночью. Снега почти не наблюдалось, но было по-зимнему холодно. Я шел между домами по слабо освещенным улицам. Несмотря на усталость и до крови натертые ноги, я не останавливался. Было бесполезно куда-либо стучаться, надо было как-то переждать. Медленный обзор ночного города был вынужденный и в то же время забавлял. Появились высотные силуэты зданий, затем мост. Наконец, я увидел отражающийся от света электрофонарей курган со стелами, поднимающихся высоко в темное небесное покрывало. Это оказался монумент в память о ВОВ 1941-1945 годов. Я обшел его. Он был под охраной милиции. Подошел к двуи дюжим молодым парням.
   -Как пройти к центру, ребята?
   -Это и есть центр. А вам конкретно куда? И кто вы такой?
   В поведении блюстителей порядка, как ни странно (время-то было тревожным), я не замети подозрительности к себе. Вопрос был задан нормальным человеческим языком. Поэтому, рассказав коротко о себе, я попросил их показать направление на административный центр, что и было сделано. Когда вышел к центральной площади, то было уже светло. В одном укромном месте для того чтобы разогнать усталость и сон, сделал физзарядку. Проходящие мимо люди, с недоумением поглядывали на меня. "Чудак! - наверное, думали они, - в такой холод, в непонятной одежде, да еще с вещмешком, что-то делает со своим телом". А, может, и "дураком" называли.. Но я не обращал на них внимания, мне необъходимо было привести себя в порядок. Центральная часть выглядела нарядно и красиво. На площади перед административными республиканскими зданиями, обложенными гранитными плитами, был расположен большой прямоугольной формы фонтан. На ближнем его обрезе красовался каменный лев, у задних лап примостился ребенок. Лев, с поднятой лапой и в настороженной позе как бы защищал младенца от нападения. На его дальнем конце находилось изваяние казаха в национальной одежде. Это были, очевидно, символы защиты молодого самостоятельного государства и его гражданина. Высотные здания президента и правительства были внеконкуренции. На фоне этих двух современных дворцов остальные сооружения выглядели бледно. Было заметно, что столица только в начале приобретения своего облика. Почти вся центральная часть в строительных лесах. Дома возводятся в современных стандартах и по разработанному плану. Не скажу, что я от Назарбаева в восторге, но он всегда мне был симпатичен, как человек и государственный муж. Привычные стандарты всегда составляли основу нашей жизни, определенные удобства, привязанности. Резкий отказ от них, также всегда сопряжен с большими трудностями в моральной, физической, материальной сферах, как для индивидуума, так и для общества в целом. Отказ президента Казахстана от уже деситялетиями наработанной привычной столичной стуктуры в Алма-Ате, по-моему, не меньший героический поступок, чем грудью броситься на амбразуру. Наверняка много ночей президент не досыпал из-за этого. А,на сколько больше врагов у него появилось, после принятого им решения переноса столицы! И прежде всего, в самой бывшей столице, и, конечно, за рубежом. Но и этого мало, чтобы только объявить и перехать в другой город, необходимо еще, чтобы Астана, как первый город государства состоялся, утвердился в своем столичном праве. Надо было этот городишко за очень короткий срок превратить в крупный современный центр. Что сейчас и делается. Можно только себе представить с какими финансовыми и психологическими трудностями приходиться сталкиваться Президенту нового государства.
   Я попал в день празднования дня образования республики, ей исполнилось всего семь лет. 25 октября на площадях и улицах висели разноцветные плакаты, шары, но их было немного. Не густо было и народа. Откровенного ликования я вообще не заметил. Один казах в приличной одежде и зрелом возрасте, при разговоре со мной, не скрывал своего разочарования произошедшими событиями распада СССР и клановым руководством страной Назарбаева. Я слушал его и думал: "Разве он один такой, который облажил себя со всех сторон родственниками? Была бы только от этого польза государству! А там пусть помогают хоть сват, хоть кум, хоть брат. В этом ничего плохого нет. Другое плохо, если они работают на свой карман или по плану и под наблюдением ЦРУ".
   Моя попытка встретиться с кем-нибудь из администрации Президента, увенчалась успехом. Меня принял заведующий приемной Назарбаева, молодой, приветливый чиновник. Он убедительно рассказывал об успехах Казахстана в развитии народного хозяйства и сбора зерна. "Представляете, - говорил он, - в этом году (1999) мы собрали 16 млн. тонн зерна, а внутренняя потребность всего 3-4 млн тонны. Какое богатство!Сейчас мы ищем рынки сбыта. На 500 тонн уже поступила заявка из России. Мы будем продавать зерно, это наше национальное богатство". Он позвонил в администрацию города и предложил пресс-секретарю главы (Акима) города организовать встречу с общественностью. Что и было сделано. Садибек Тугал собрал целую пресс-конференцию. На ней присутствовали почти все представители газет, в том числе от телекомпании "Алау". Все это произошло в течении двух часов и такого внимания к своей персоне я, откровенно, не ожидал. Это был, пожалуй, единственный случай за весь мой переход, когда я был представлен так широко СМИ и через них народу.
   Мои коллеги по Афгану также встретили меня дружелюбно. В честь нашей встречи был устроен дархан, на котором меня угостили национальным блюдом "бискормаком". Ребята повозили меня по городу, показали частные стоянки для машин ими же организованные. Три дня я провел в Астане. Много нового увидел. Узнал, что об "афганцах" не забыли, но все льготы были заменены пособием в 1700 танге, что составляло где-то 250 рублей нашими российскими. Мало это или много?
  
  
   ЦЕЛИННЫЙ КРАЙ.
   28 октября мы простились на окраине Казахской столицы. Моя дальнейшая цель - Кустанай. Теперь уже холод был постоянным моим спутником, но я еще справлялся с ним в своей летней одежде. Движение не давало замерзнуть. Тепло сохранялось на всем протяжении дневного перехода. Перекусывал, обычно, стоя или, если была возможность, в дорожном кафе. Снега еще не было, но ветер иногда выматывал гораздо больше, чем холод. У заброшенных деревянных построек, я почти никогда не останавливался. Все было и так ясно с покинутыми в степи посёлками. На них было невозможно спокойно смотреть. От районного центра Отбасар до Тобола добирался в ночное время на тепловозе в кабине вместе с машинистами. Посмотрел первый раз в жизни, как они работают, водят паровозы. Видел, какой у них мандраж, когда им делают замечание о нарушении скоростного режима, отклонения от графика движения, и не дай Бог маршрута. Отсыпался уже в Костонае, так сегодня называется областной центр. Костонай с Целиноградом - это две части одного целого, целинного края. Куда мы отправляли эшелоны техники и людей во время уборочной страды. Родине нужен был хлеб. Эти области постоянно были на слуху, их знала вся страна.
   В Костонае я ничего примечательного не увидел. Все такая же открытая и сравнительно ровная местность на берегу спокойной реки Тобол. Когда-то бурная, насыщенная волнениями и связанная с зерновой эпопеей, жизнь областного центра, в нынешнее время сменилась на тихую, застойную. Но это внешняя сторона города, внутри же идут процессы более глубокие. Город живет, формируется новая среда, основа оптовой торговли составляет таже самая- зерновые культуры. Только торговать стали по новому. Рынок дик, как сама природа. Цены обычно высосаны из пальца. Поэтому и слетаются со всех концов бывшего Союза в Казахстан посредники. Они как стая грачей облепляют сельскохозяйственные угодья и скупают за бесценок зернотовар, а затем втридорога продают его потребителям. Частенько бывает и так, что зерно лежит невостребованным не потому, что оно никому не нужно, а потому, что цены на него закручены до невыносимых пределов.
   Шагая от Костаная к границе, я на горизонте заметил, поблёскивающее на солнце, полотно. Оно возвышалось на ровном поле и представляло собой открытую книгу, поставленную вертикально. Сначало я подумал, что это электростанция на солнечных батареях. Разобрало любопытство, Захотелось взглянуть на это чудо поближе. Поле оказалось пашней, но заброшенной и заросшей сорняками. Идти было тяжело. Ноги скользили по сырой траве, репейник цеплялся и рвал комбинезон. К тому же приходилось преодолевать канавы. Но чем ближе я приближался к полотну, тем больше убеждался в своем просчете. И наконец сообразил, что передо мной элеватор. Я обшел его и через заросшее болото вышел на площадку перед воротами на ее территорию. Площадка была полностью забита машинами с зерном. Они ждали своей очереди. Я подошел к воротам. Внутренняя часть территории была завалена большой кучей зерна высотой с двухэтажный дом. На самом деле, кормилица-земля не поскупилась на урожай. Над злаковой горой кружились птицы. Часть из них сгруппировалась в стаю. Внезапно, словно по команде, стая пикировала на зерно. Задержавшись на какое-то время на куче, они также стремительно улетели в серое холодное небо. На смену этой стае входила в штопор другая. Я вытащил фотоаппарат и хотел заснять этот момент, как из будки выскочил молодой парень и закричал на меня:
   -Ты кто такой? Не смей щелкать!
   -А что, засекреченный объект?
   -Говорят тебе нельзя, значит нельзя!
   -Давай я тебя на фоне этой кучи сниму, - учтиво предложил я парню.
   -Я тебе сейчас сниму, - угрожающе прошипел он и двинулся на меея.
   -Все, успокойся! Не буду фотографировать. Вот видишь, ложу фотоаппарат и ухожу.
   Я на самом деле повернулся и стал уходить от греха подальше. Но мысль заснять зерновую гору все же осталась. Я ее осуществил, когда охранник скрылся в будке. Кто отдает такие приказы? Проходя возле стоящих самосвалов, я спросил у одного из водителей о том, успеют ли они сдать зерно.
   -Некоторые по двое суток стоят.
   -А что так?
   -Поблизости элеваторов нет, поэтому и стоим ждем очередь.
   -А на сторону продаете?
   -Кому? - прозвучал ответ. - Сейчас же продам машину зерна? Ты сам-то,купишь? Нет! Иди тогда себе.
   Я пошел, а вдогонку раздался ехидный смешок и несколько слов в придачу.
  
  
   И НЕМЦЫ ПОКИДАЮТ КРАЙ , А С КАВКАЗА ЕДУТ.
   До районного центра Карабулак оставалось 5-6 километров, когда меня подобрал К-750. Трактористом оказался мужик, побывавший в Афганистане.
   -Туго сейчас в колхозе, - улыбаясь, говорил он, - немцы почти все поразъехались, поэтому приходиться вкалывать за троих, а расчет зерном. Бросил бы сам все и умотал, да семья, трое пацанят держат. От того, что колхоз дает, богатым не станешь. На одном своем огороде и живем. Как ни говори, а при Советах жить было лучше.
   На перекрестке он остановил свой трактор и показал мне, в каком направлении идти дальше. Мы расстались. Светлого времни оставалось мало, поэтому я ускорил шаг. Справа от дороги я увидел статую двух молодых хлеборобов. И большой бетонный знак, на котором красовалось старое название поселка "Комсомолец". Сейчас от того далекого времени, когда здесь появились первые молодежные бригады по распашке целины, остались одни воспоминания. И то, пожалуй, в скульптуре и названии. Сегодня они уже исторические памятники.
   Было морозно и темно, когда я нашел гостиницу, там мест не оказалось. Мне посоветовали пойти в другую, под названием "Заря". Если настоящая заря радует красотой и утренней свежестью, началом дня, то гостиница запечатлелась в моей памяти, как ненастный день Крайнего Севера. Обшарпанное, грязное, темное строение, требующее капитального ремонта. А, что было делать, когда на улице минус десять. Комната, куда меня с большим трудом поселили(говорили, что нет мест) была большая, холодная и почти непригодная для жилья. В ней стояло с десяток кроватей. На них валялись старые и рваные матрасы, подушки, одеяла. "Главное, чтобы не вшивые были", - промелькнуло у меня в голове. Было бы не очень приятно двигаться с ними дальше. Горничная, под хмельком, забрав у меня 20 тенге, принесла чисто-желтые простыни и наволочку. Почертыхавшись, я стал устраиваться. В это время в комнату вошли еще двое:подполковник милиции- казах и гражданский, но другой национальности. Гражданский стал устраиваться на соседнюю койку.. Подполковник, покрутившись, приблизился ко мне.
   -Вы, говорят, из Калининграда?
   -Да! - ответил я. - Оттуда и туда
   Разговаривать мне не хотелось, сказывалась усталость. Надо было еще приводить в порядок усталые ноги. Но не будешь же посылать подальше представителя власти. Поэтому пришлось вступить с ним в разговор. К моему счастью, милиционер оказался приличным мужчиной. А, когда он узнал, что я офицер и выполняю определенную задачу, то между нами завязалась доверительная беседа. Подполковник оказался следователем и был в командировке. Расследовал одно дело, связанное с грабежом и убийством. Мой сосед по комнате был его водителем.
   -Здесь, в гостинице я видел много лиц с Кавказа. Это что, убежавшие от войны?- спросил я у него.
   -Восновном, из Чечни. Семьями здесь живут. Есть такие, кто возвращаются на старые места, на прежнее местожительство. В советское время они у нас целыми аулами жили. Проблемы? Они всегда были, но последние десять лет особенно. Наглость, беспредел. Когда Дудаев пришел к власти, почти все отсюда выехали, а война началась, снова сюда стали возращаться. Злобный народ, - с нескрываемой досадой добавил он. - Заправляют всем мужики. Я понимаю, насильное выселение с родины, но люди-то простые причем?
  
  
   АВТОСОН.
   Рано утром я пошел в военкомат. Побрился там, умылся. Поставил штамп в дневник и опять вышел на большую трассу. Иду, размышляю о разговоре со следователем. Дорога сравнительно ровная. Стоит небольшой морозец. Небо закрыто плотной серой пеленой. На горизонте показалась темная точка. Очевидно, встречный транспорт. Вскоре появились очертания машины и ее странное поведение. Она движется не прямо, а зигзагообразно. От греха подальше перехожу на другую сторону дороги. Напрягся. Догадываюсь, что водитель уснул или пытается уснуть. Сложившаяся ситуация вполне естественно может привести к трагедии, но у меня никакого желания не было стать её жертвой. Оставалось метро пятьдесят до меня, когда колеса свернули с асфальта и микрогрузовик, под шум разбрасываемого гравия, стал приближаться к бетонным столбикам. Водитель, очевидно, проснулся и попытался вывернуть руль влево - это у него получилось, но избежать столкновения с ограждением не удалось. Скрежет металла, звон разбитой фары, визг тормозов нарушил тишину. Водитель сидел бледный, как мел и неподвижный, будто в него воткнули кол. Рядом с ним сидел другой, обхватив голову. Оба были целы. Я постучал по дверце и крикнул:
   -Мужики! С вами все в порядке?
   Водитель медленно повернул ко мне белое лицо. Какое-то время смотрел на меня бессмысленным взглядом, очевидно, был в прострации. Затем сознание стало возвращаться к нему. Губы разомкнулись, и я услышал, с трудом выдыхаемое:
   -Не знаю.
   -Зато я знаю, живы!
   Затем он отворил дверцу и тяжело вывалился из кабины. Теперь уже вместе мы обошли машину. Правая ее сторона была смята в гармошку. Дверца не открывалась. Водила постучал в дверцу и спросил:
   -Алексей! Ты как там?
   Из кабины послышался стон и сквозь него голос напарника.
   -Голова болит.
   -Голова - не задница, а здесь, туды твою, придется опять бабки вкладывать.
   -Главное, живы остались, - сказал я, - ну вы тут разбирайтесь, я пойду.
   Хозяин "газели" молча кивнул головой и наклонился к колесам.
   За 16 километров до границы меня подобрал знакомый казах-следователь и довез до пропускного пункта. От него до Троицка Челябинской области было рукой подать.
  
  
   ПЕРЕКРЕСТКИ ДОРОГ.
   -Вы знаете, что история города связана с именами Е. Пугачева и И. Крылова? - спросил меня заместитель главы администрации города Троицка Чемякин Д. А., когда мы с ним познакомились.
   Про Пугачева я не мог не знать, все же читал про восстание во главе с Петром III. А вот про И. Крылова слышал впервые, что он родился в этом городе.
   -Да! Да! Это родина Крылова, всемироно известного адвоката Федора Плевако, ученого-метеролога Леонида Кулика, который возглавлял экспедицию по изучению Тунгусского метеорита. Вы не думайте, что наш город захолустный. Посмотрите какие у нас здания, улицы, какая планировка - ни одного такого населеннеого пункта нет во всей России. А сколько здесь церквей, мечетей? Почти полтора века он был центром торговли России и Средней Азии. Троицкая ярмарка занимала в стране третье место по товаробороту после Нижегородской и Ирбитской. Троицк поистине самый интернациональный город России. Конечно, сейчас несколько изменилась ситуация, но вы, я думаю, не пожалете, что побывали в нашем городе. Сейчас я устрою вас в нашу старинную гостиницу, а потом у вас появиться возможность познакомиться с самим городом.
   Чемякин сходил к главе города, договорился с ним об оплате номера, после чего сам отвел меня к администратору биржевой гостиницы. От него же я узнал,что это заведение построено купцом Башкировым в 19 веке, причём рядом с администрацией. Но каков бы город не был, больше всего меня удивил и восхитил сам заместитель. Он не только принял меня, но и в короткий срок решил мои проблемы. Пока это был единственный подобный случай.
   Я не терял время даром и до самой темноты лазал по улицам этого, на самом деле, удивительного города. Я не мог за короткий период узнать историю старинных зданий и их сегодняшнего значения, но они явно отличались от современных построек своим разнообразием, колоритом и ощущением прошлого времени. В основном такие здания располагались в центре. На главной площади до 1967 года стоял Михайловский собор, который был затем взорван. Но не была тронута самая первая церковь, Уйская, стоявшая в окружении леса. Ее реставрировали. В прекрасном состоянии находилась и главная мечеть. Однако были церквушки и мечети, к которым давно не прикасались руки человека. В Троицке культовых сооружений было много. Но строительство железной дороги в 19 столетии внесло свои коррективы в дальнейшее его развитие. Он из крупного торгового центра превратился в провинциальный городок районного значения. Зато станица Челяба, входившая в Троицкий округ, после прокладки через нее транс-сибирской магистрали, за короткое время выросла до областного центра. Такова небольшая информация, полученная мной, про один из старейших городов сибирской России. Который я оставил уже на следующий день.
   Челябинск у меня получился перекрестным. Когда шел на Камчатку, заходил в него с севера, уходил - в восточном направлении. Двигаясь на Калиниград, попал в него с юга, а дальнейший уход из него предполагался в западном направлении. В нём я знал куда идти и с кем встречаться. Ночевал у Николая Банникова. С ним я познакомился еще в Кустанае, где он занимался заключением договора на поставку зерна в Россию. Когда мы встретились и познакомились, он сразу же организовал мне ночлежку и знакомство с тем городом. Здесь, в Челябинске он так же не остался в стороне и предложил переночевать у себя дома. Приятно было в дороге иметь таких ветеранов. Я не стал заходить в административные органы, только посетил областной союз. Встретился с его руководителями, которые вели уже предвыборную компанию в Государственную Думу. Там я впервые обмолвился, что собираюсь пойти через Чечню.
   Председатель организации инвалидов покачал головой и промолвил:
   -Стоит ли? Как бы нам потом не пришлось тебя освобождать. Я лично не советую идти в Чечню.
   -Я не собираюсь попадать в плен. А если такое случиться, то как-нибудь постараюсь освободиться без постронней помощи. Ну а вообще там тоже есть ветераны войны в Афгане.
  
   КЛАДОВАЯ УРАЛА.
   Попращавшись с ребятами областного центра, я не забыл их предостережений и весь дальнейший путь неоднократно возвращался к разговору с ними. Время летело быстро. Николай и здесь оказал мне услугу, доставив меня на своей машине на окраину города. Накануне ночью выпал снег. Утренний мороз неприятно пощипывал щеки. Зима вступила в свои права. Крепкое рукопожатие и я опять в пути.
   "Сколько уже прошел?" - мысленно спрашиваю себя и отвечаю: "Много! А сколько еще осталось? Много! Так иди и не думай об этом". Грубо, однако расслабляться рано. Впереди тысяча верст, южные уральские горы, Волга, Каспий и Северный Кавказ. А там - война! Для кого и для чего? Но только не для меня, это точно! С ней необходимо кончать, но только как? Если бы знать ответ. Он застрял в моем сознании и теперь уже как игла, воткнутая между двумя полушариями и стиснутая ими, не давала покоя. Ответа нет и по сей день.
   Трасса то и дело меняла направление. Солнце хоть и выглянуло из-за темных туч, но тепла не прибавило. А ведь, чем выше я поднимался в горы, тем злее становился ветер и невыносимее холод. Но я упорно двигался вперед, тем самым, наращивая тепло в своем теле. Куртка плохо спасала от ветра, руки становились каменными. На одном из спусков я был вынужден отсановиться и залезть в вещмешок. Одетые рукавицы и свитер, приподняли настроение, но не надолго. К обеду снова потемнело небо. Посыпался мелкий снег. Необходимо было перекусить. Я сошел с дороги и забрел в небольшую чащу, где нашел спокойное место. Погодные неудобства изрядно потрепали меня, забрали много энергии и сил. Поэтому я плотно поел. И под колыхание веток, шум леса, шелест падающего снега, стал засыпать. Какое все-таки блаженство провалиться в сон после трудового дня. Но подозрительное чувство опасности и житейский опыт не позволили мне совсем отключиться. Я был в тяжелой дремоте. Шла внутрення борьба за жизнь. Однако желание не замерзнуть пересилило. Я встал, отряхнул налипший снег, взвалил на плечи груз. Трасса тянулась по склонам заросших сопок. В них был совсем другой мир, чем тот пустынный, который я только что преодолел. Я шел и смотрел на склоны сопок и видел сквозь желто-зеленую завесу мир уральской красоты. День уже подходил к концу, когда я вышел к железной дороге. Недолго пришлось идти рядом с ней, появился железнодорожный состав. Имея опыт заскакивать на ходу, я это сделал. Поезд подбросил меня до Златоуста. Там я и остановился на ночь. Местные "афганцы" уже знали обо мне, им позвонили по телефону. Они ждали моего сообщения. Поэтому я зашел на вокзал и позвонил одному из заместителей организации.
   В Златоусте я бывал в курсантские годы, но изучить его хорошо не смог. Поэтому, когда на второй день мы с А. Тимошевич бродили по улицам, для меня город был совершенно неузнаваемым. Более тридцати лет прошло с той поры, но что твердо осело в голове, так это расположение самого города. Огромный котлован и большие заросшие лесом сопки. Железная дорога, невидимая простым глазом и поезд, неожиданно появляющийся из-за поворота высоко над городом. Затем, попыхивая, острожно спускающийся в котлован. В самой нижней его точке озеро, а вокруг водного блюдца многочисленные постройки. Об этом удивительном городе я слышал еще в детстве. Помню, где-то в начале пятидесятых годов в Петропавловске квартировался не то эскадрон, не то кавалерийский полк. А у нас на квартире одно время жил офицер из этой части. На его боку всегда висела сабля, а мне пацану было интересно потрогать ее. Поэтому, когда он уходил на службу или возвращался, я бежал к нему с надеждой прикоснуться к сабле, подержать ее в руках, потрогать стальное лезвие, вынутое из ножен. И как-то у меня однажды вырвался вопрос к офицеру:
   -Откуда она у вас?
   Ласково поглаживая стальную поверхность сабли, он мне ответил:
   -Из уральского города Златоуста. Эту красавицу сделали там.
   Так у меня отложилось в памяти "Златоуст". Что-то железное, сверкающее и прекрасное. Златоуст не только город ножей и клинков, но и других металлических изделий, потребных народному хозяйству и обороне.
   С "афганцами" мы побывали на перевале, сфотографировались у знака, разделяющего Европу и Азию. Погода была дрянная. Пошел мелкий снег, подул ветер. Город быстро заволокло снежным туманом, так что увидеть Златоуст с самой высокой точки не удалось. Неплохо выглядел памятник участникам ВОВ. Возле него примостился камень- место будущего памятного знака в честь погибших в Афганистане.
   -А вот это церковь, - говорил Анатолий, показывая на небольшую церквушку на возвышенности, - построил сам мэр города, в честь своего сына, убитого при разборке.
   "Для своего чада мэр нашел средства, чтобы увековечить память, а вот для тех, кто погиб, выполняя боевой долг, денег нет! Где же справедливость?" Но это уже моральная сторона вопроса, а ее у нашей власти не всегда хватает. А потом кричат на всех уровнях: "Почему такой низкий авторитет и такое недоверие к ней?".
  
  
   МЕРЗ ДА НЕ ЗАМЕРЗ.
   А между тем, несмотря на наступающую зиму, природа Урала завораживала буйными перепадами местности. Заросшие сопки растворяют асфальтные и железные дороги, нависая над ними гиганскими шатрами. Делают их незаметными и уменьшая в размере, они создают для транспорта постоянную опасность и напряжение. Сами дороги также имеют свойства внезапно появлятся и исчезать. Пересекаться, бежать параллельно или вдруг разбегаться в разные стороны, а потом вновь появляться на разных высотах по отношению друг к другу. Дикость и величие природы дополняют глухие звуки, бьющейся о скалы реки. Местами, сквозь зеленую густоту просматриваются голые отвесные обрывы или сквозь белую пелену снежной вьюги выплывают темные каменные столбы. Много интересного писалось об Урале, но прочитанное блекнет по сравнению с тем, что мне пришлось увидеть собственными глазами, когда я преодолевал уральские хребты. И это при том, что погда стояла морозная и ветренная, солнце не могло пробиться сквозь серую пелену, низко нависшую над горами. Ветер срывал с деревьев снежную пыль и бросал мне в лицо. Тело все больше охватывало холодом. Было около 20 градусов мороза. Эту температуру можно было терпеть при спокойной погоде. Здесь же метель выдувала последнее тепло, несмотря на мои попытки поднять его за счет быстрой ходьбы. Около четырех часов продолжалась моя борьба на выживание. Наконец, показалась деревня Медведовка. Холодный, как лед ввалился я на железнодорожный вокзал. Окончательно пришел в себя в пригородном поезде, который повез меня в Крапочево. Согревшись, я тут же заснул. Нет крепче и прятнее сна, после победы над силами природы. Проснулся у конечного пункта. Светлого времени оставалось совсем мало. Подошел к кассе.
   -Нет, у нас ничего нет, - ответила кассир, - вокзал и тот ночью закрываем.
   "Приехали, - подумал я, - надо искать "афганцев". На улице стоял пятнадцатиградусный мороз. Проводить ночное бдение во дворе не входило в мои планы. Вышел из вокзала и подошел к будке-магазину. Местные продавцы должны что-то знать. За тесным прилавком стояли и весело щебетали две молодые особы. Они не очень охотно прервали беседу, когда я попросил их дать нужную мне информацию.
   -Нет, таких мы не знаем. А вот переночевать можно, наверное, в общежитии железнодорожников. Администрация иногда пускает посторонних.
   Это тоже выход. Поплелся в указанном направлении. Отеление железнодорожных путей и гостиница находились в одном трехэтажном здании из белого кирпича. Дежурная администратор не стала возражать против моего заселения. Заплатив сравнительно небольшую сумму, я разместился в пустой комнате. Захотелось перекусить, я подошел к дежурной и попросил кипятка. Она дала чайник.
   -Так вы из Калининграда? Как там люди живут?
   -Я уже год как оттуда ушел. Поэтому трудно сказать какая там сегодня ситуация. А почему вас вдруг заинтересовало это?
   -Там моя двоюродная сестра живёт. Приглашала к себе, но разве сейчас выберешься отсюда? Да еще границы у вас. Кстати, у нас тоже граница Сами не можем разобраться, кому принадлежим. Одни говорят Башкирии, другие - России. Раньше как-то не думали, а сейчас только об этом и говорят. Сам-то поселок рабочий. Здесь в основном живут заводские. Одни на металлургических работают в Миньяре, другие в Усть-Катаве на вагоностроительном. Я с мужем тоже вагоны делала. Он на пенсии, а я вот здесь приютилась. Дети не захотели с нами жить, разъехались по городам.
   Так понемногу женщина рассказала мне обо всем по немногу. Мне ее интересно было слушать, я только вставлял некоторые вопросы, направляя ее рассказ в нужное для моего любопытства русло.
   -Что-то природа здесь бедноватая по красоте. Поля, леса мало, гор нет.
   -Это вы в такое время прибыли сюда. Гора-то совсем рядом. Здесь у нас такая красота, особенно в сторону Усть-Катава. Погода сейчас неважная, а то бы вы уидели наши горы: Иремель, трехглавый Таганой, откуда просматривается местность почти до Златоуста, заводы, как на ладони. Как-то в молодости забирались на гору с "папахой на голове". Так до сих пор не могу забыть. Виды, я вам скажу, фантастические. Так что, зря вы так говорите. А колхоз и сейчас есть. Правда стали меньше пахать и сеять. Больше свое, личное хозяйство содержим. Мужиков жалко, спились очень многие.От безработицы. Многих повыгоняли с предприятий. Мой так же в последнее время, как ушел с работы, стал сильно выпивать. Удержу нет. Озлобился. Ругает всех, правителей и старых, и новых. А чего не ругать-то? Пенсии какие дали?
   Жизнь не дает скучать. "Репку" тащили, тащили и вытащили, только тем, кто тащил достались "вершки", а другим, которые в стороне стояли "корешки".
  
  
   А, ФАКЕЛА ВСЕ ГОРЯТ...
   На другой день, пройдя еще 44 км, я прибыл в Уфу. В Башкирии больше всего бросилось мне в глаза огромное количество нефтяных "гусаков", ровными рядами тянувшихся вдоль дорог. Уральские горы остались позади. Вместо вершин, высоко в небе горело множество факелов, уничтожающих голубые запасы страны. Я до сих пор поражаюсь такой расточительности. Может, я не понимаю чего-то, как специалист, как государственный муж, как ученый, но вот как гражданин, при виде горящего факела у меня всегда возникает вопросы: "Почему он горит? День, месяц, годы? Зачем отапливают воздух?" Для того, чтобы в домах было тепло, за тысячи километров везут уголь, обеспечивая им кочегарки. Неужели всё это, рядом горящее, нельзя использовать для того же отопления в населенных пунктах. Что для этого: нет средств, возможности, дорого. Неужели так много надо для каких-нибудь заглушек, которые перекрыли бы утечку? Чтобы газ не вылетал в воздух, а остался бы в земле на будущее? Или использовался для того же отопления? Институты, ученые, крупные специалисты всех мастей и рангов, руководители государства, они, что не понимают того, что этот голубой запас не бесконечен? Что с каждым днем его становится все меньше?" Я только и слышу от главных руководителей газовой промышленности жалобные стоны об уменьшении запасов газа. О том, что необходимо повышать цены на него, а факелы, между тем, горят и горят, сжигая млн. Кубометров, а вместе с ним и кислород. Кто же за это будет платить? Кто ответит на эти вопросы, президент или сам господь Бог? Я шел по дороге, смотрел на эти высокие трубы с ярким кроваво-желтым пламенем на самом верху, мне становилось страшно и стыдно одновременно. Страшно за будущее наших поколений, страшно и за то, что у власти стояли и стоят серые кардиналы, демагоги, называющие себя элитой, сливками, верхним слоем общества. Они решают свои личные, корыстные цели. Стыдно за нас, так называемый народ, который даже сегодня не вышел из состояния раба. Мы поддаемся навязанной нам эйфории богатства. Мы избираем элиту, не по ее деловым качествам, а по красному словцу и карману. Раньше это было по указанию партии. Результат один - не только факелы горят, но и само государство, а вместе с ним и народ. У древних славян был обычай приносить своему богу Перуну в жертву людей. Жертву убивали и сжигали на костре. Но это были единичные случаи. Сегодня же в жертву приносят целое государство. Костры уже зажжены и по воздуху разносится смрад горелого человеческого мяса. Жрецы-палачи сидят во власти, их духовные покровители и вдохновители за границей, а народ - жертвенное стадо. Славян приносят в жертву, очевидно, так надо.
   Дальнейший путь в сторону Ульяновска тоже не был усеян розами. В городе Октябрьском молодой сержант милиции, дежуривший на автовокзале с большой душевностью отнесся ко мне и предложил передохнуть на закрытом на ночь вокзале. Но этой услугой мне не пришлось воспользоваться, так как в военокомате "на боевом посту" в поздний час оказался сам военком.
   Ни мороз, ни скользкая дорога не останавливали меня. Единственно, чего остерегался, это попасть под колеса проезжавшей мимо техники. Ветерок был не сильный, это как-то само собой прибавляло сил. Да и мысль о том, что скоро буду на берегах Волги будоражили сознание, поднимало настроение, вселяло надежду, что все закончится благополучно.
   56 км, отделяющих меня от Бугульмы, прошли в стайерском темпе. Натертые ноги гудели и жгли, как раскаленные угли. Надетые две пары носок, мало помогали. Необходимо было их заменить при первой же возможности. Вымученный, я появился в Бугульме. Военкомат нашел сравнительно быстро. Рядом с дежурным находился здоровый мужчина, лет сорока. Дежурный майор внимательно прочитал документы и передал этому мужчине.
   -Вот, посмотри, идет из Калининграда. Тоже "афганец", как и ты. Вам чем-то помочь?
   -Разумеется. Ночлегом и встречей с организацией.
   -Так вы откуда сейчас идете, из Калининграда?
   -Нет, уже обратно. С Камчатки.
   Глаза здоровяка округлились. Удивление было написано на его лице.
   -Здорово. Я его сам устрою в общаге техникума. А ты позвони Паршину, пусть подойдет туда.
   Мы простились и вышли на улицу. По дороге ветеран не переставал восхищаться. Пообещал устроить встречу со студентами техникума, где он работал военруком. После моего устройства, мы с ним расстались. Зато перед самым сном появился председатель ветеранской организации В. Г. Паршин, подполковник милиции в запасе, к тому же еще депутат горсовета.
   -Оставайся на завтрашний день, - предложил он мне, - посмотришь наш музей, памятник, город. Завтра воскресенье, но я попытаюсь организовать встречу с администрацией, СМИ.
   Я согласился не потому, что с кем-то жаждал встретиться, а больше за тем, чтобы немного передохнуть. Из всего запланированного получилась только встреча в музее. Сам музей, расположенный на территории военкомата, вызывал восхищение. Душой его была заведующая на общественных началах В. Д. Тарасова, мать офицера внутренних войск, побывавшего в Чечне.
   -О! Как я преживала, когда он был на войне. Сейчас он в Ростове служит, а я за него всё равно боюсь, вдруг опять пошлют в Чечню. Это ужасно. Прихожу сюда, посмотрю на эти фотографии, сердце начинает пощипывать. Неужели нельзя было обойтись без войны?
   Она посмотрела на меня, будто я мог ответить на ее вопрос. Наверное, не одна она задает такой вопрос, а миллионы граждан России хотели бы услышать ответ от тех, кто создал этот очаг войны. Но никто не дождется его. Так уж повелось в нашем Отечестве, что из высшего руководства никто ни за что не несет отвественности, тем более перед народом.
   Один из моих бывших сослуживцев, когда я только начинал писать, сказал: "Ты пиши, но так, чтобы повеселей было, больше юмора". Я пообещал ему, но когда стал работать над книгой, описывать мои скитания, то как-то не получается того, что хотелось бы моему другу. Чтобы было смешно, не обязательно ходить по России. Достаточно включить телевизор или радио, там сплошное смехшоу, сочиненное в столице нашей Родины. Им есть чем и за что смешить наш подыхающий народ. Так что пока не получается со смехом. Не увидел я ничего веселого и в Ульяновской области. Теже самые грустные и озабоченные лица прохожих, таже неуверенность и непонимание происходящего. Но здесь, я заметил, руководители, которые не дают "чубайсам" и "гайдарам" при поддержке "ельцинистов" развалить, разбазарить, разорвать и продать. Хотя от этого всеобщего процесса Ульяновску никуда не дется. Но здесь до экономического развала еще оставалось время. Заводы и предприятия с трудом, но жили и работали. В магазинах на продукты первой очереди цены были намного ниже, чем в других регионах.Ульяновский автозавод работал стабильно. На нем я побывал с помощью ветеранов, организовавших экскурсию.Цехи не пустуют, конвейер по сборке УАЗов работает, люди получают зарплату, кормят семью. Здесь не поддались общему настроению и не стали заниматься массовыми увольнениями. Присутствует сдерживающий фактор, который позволяет освободившийся рабочий класс переучивать на новые специальности. Реформа и здесь идет, но без развала. Завод параллельно приступли к выпуску новых внедорожников, более современных и комфортабельных. Первые такие экземпляры мне приходилось видеть в Якутске. Они требуют доработки, такое мнение высказывали сами хозяева этих УАЗов. Но доработки, а не начинаяния с нуля. На заводе, как и в области есть руководство, которое прежде всего заинтересовано в нормальном развитии перехода к новым условиям экономики. Здесь не пущено под откос ленинское наследие. Большинство сибирцев гордятся тем, вождь пролетариата их земляк, поэтому остаются в сохранности все исторические места, связанные с именем Ленина.
   Андрей Михайлов, председатель организации воинов-инвалидов, показал мне часовню, построенную в честь ребят, погибших в войнах. За всю историю прохождения я впервые увидел имя чиновника за чей счет эта часовня была воздвигнута. Им оказался глава администрации Железнодороджного района Тихомиров Н. И. О чем я засвидетельствовал в своем дневнике. Вообще ульяновцы чуть не первые соорудили памятный комплекс в честь погибших в Афганистане, разместив его возле стелы, посвященной победе в ВОВ.Тем самым, показывая неразрывность поколений исполняющих свой долг по защите своего Отечества. Все два дня, что я был в Ульяновске, стояла хмурая погода. Серая пелена низко нависшая над городом, в любой момент могла разродиться дождем или снегом. В этой пелене я не увидел ни церковных куполов, ни самой Волги. И только, когда я проходил по трехкилометровому мосту в сторону Димитрограда, заметил плавное течение Волги и покрывающиеся льдом ее берега.
  
  
   ДОВЕРЯТЬ ДОВЕРЯЙ, НО ПРОВЕРЯТЬ НАДОБНО.
   Страшно холодный ветер подгонял меня, заставляя как можно быстрее преодолеть реку. Увы! Не стал он слабее и в Димитрограде, куда я пришел в ночное время. На улицах города стоял двадцатиградусный мороз, а на мне была летняя одежда. Позвонив с вокзала по данному мне в областном центре телефону, я сел на троллейбус и поехал к остановке, где меня дожидался Андрей Разумов. Он повел меня к себе домой. Мела метель. Ветер подхватывал падающий снег, кружил, накрывал людей, затруднял дыхание и ударял им в стены домов. Настоящая русская зима. В подъезде мы отряхнулись и вошли в квартиру Андрея. Нас там ждала молодая жена и семилетняя дочка. Квартира стандартная, двухкомнатная, уютная, теплая. Мне как раз тепла и не хватало. Мы познакомились
   -А я вас видела по телевизору, - вдруг проговорило нежное создание и, застеснявшись, спряталось за мать.
   -Значит, тебе уже не надо рассказывать про себя., - шутливо ответил я ребенку.
   Приготовленный ужин разморил меня. За разговором я стал засыпать. Хозяева приготовили мне постель, на которой через минуту я уже видел сны.
   Ребята-"афганцы" откровенно радовались моему появлению. Вообще надо отметить такой факт: всегда приятнее и теплее были встречи в районах, чем в крупных городах. Это, наверное, объясняется тем, что в областных центрах сосредотачиваются производственная, коммерческая, информационная жизнь. Туда едут заключать договора, налаживают связи. То есть много встреч, проводов. Здесь привыкают что-то брать от этих встреч и брать по крупному, а что у таких, как я, можно взять? Одно беспокойство и обуза. Поэтому идет невольное отторжение, недовольство и желание побыстрее избавиться. Районные организации не избалованы таким вниманием. Поэтому прибытие нового человека для них, как праздник. Вот димитровские ребята и проявили ко мне особое внимание.
   Утром, часов в десять, меня уже волокли в газету к знакомому корреспонденту.
   -Ты знаешь, - наставлял меня Андрей, - у него не задерживайся, а то он, когда разговориться, то может на несколько часов задержать, а нам еще много сделать надо.А так он вообще интересный мужик. О нас всегда статьи пишет. Сам-то он участник ВОВ.
   "Сколько же ему лет?" - подумал я. В кабинете, куда мы зашли, стоял пожилой, крупный, плотного телосложения человек. Он собирал, лежащие на столе исписанные листы, и озабоченно просматривал их.
   -Сейчас! - ответил он на приветствие, - подождите, я отдам статью ркдактору, а затем поговорим.
   Он быстро возвратился.
   -Сергей Кветкин, - представился он, - так это вы путешественник? А у вас какие-нибудь документы есть?
   Парни, пришедшие со мной, переглянулись. Я же, привыкший к разным неожиданностям, молча достал документы и передал хозяину кабинета. Тот внимательно их изучил и вернул.
   -Вы не обижайтесь, - проговорил он, обращаясь больше к ребятам, чем ко мне, - время такое. Доверять доверяй, но и проверяй. Много сейчас по стране бродит. Нам, газетчикам нельзя ошибаться. Да-с! Молодые мои коллеги. Ну а теперь расскажите о себе.
   Это он уже ко мне. Оказался он дотошным человеком, и долго бы у нас с ним шла беседа, если бы не Андрей. Показывыая на часы, он буквально вытащил меня из кабинета.
   -Зайдем к нашим комсомольцам, они здесь недалеко. Не удивляйся, у нас в городе целый райком разместился.
   Это сообщение меня заинтриговало. Нигде я еще не встерчался с комсомольцами. В администрациях в отделы по работе с молодежью приходилось заходить, а вот в райкомы никогда. Комсомольский центр размещался в дореволюционном здании на 3-ем этаже в одной комнате. Где-то 20 квадратных метров площадью. Бросалась в глаза теснота, в которой работали комсомольцы. Вспомнились условия работы руководства молодежи до 90-х годов, сравнению не подлежало. В комнате были две молоденькие дамы и паренек. Все они сосредоточились на каком-то документе, лежавшем на столе. Они были настолько заняты, что не обратили на нас никакого внимания. Разумов оклинул одну из девушек, назвав его Ольгой. Небольшого роста с белыми короткими волосами, девушка, оторвавшись от дел, подошла к нам.
   -Вот первый секретарь райкома Ольга Кочкина, - представил мне вожака Андрей.
   -Я уже знаю про вас, - сказала Ольга, - пожалуйста, проходите, садитесь где, кто может.
   Мы кое-как разместились, и завязался разговор. Меня интересовало, прежде всего, в каких условиях они работают, каково отношение молодежи к Российскому Союзу молодежи, как они адаптируются в сегодняшних условиях?
   -Тяжело, конечно, работать, но нас поддерживает власть. Предоставило помещение, пообещали привести его в порядок. Комсомольцев становится все больше. На заводах появились организации. Все больше стали проводить мероприятий, посвященных разным событиям. Даже лагеря пионерские уже есть. Вообщем без работы не остаемся.
   -Ребята взносы платят?
   -А как же, конечно платят. Развиваться-то как-то надо. Плохо то, что много безработных. Мы устройством тоже занимаемся, но, сами понимаете, в какое время живем.
   Секретарь райкома нахмурила свои красивые брови. Но тут же улыбнулась и спросила:
   -Вы не видели наш значок?
   -Откуда? Вы первая комсомольская организация, с которой я встречаюсь на своем пути
   -Тогда мы вам один подарим. Вот, посмотрите, - она вынула из ящика стола значок.
   Копия клинного листа с обозначением на нем российского флага. Поблагодарив за подарок, я стал прощаться. Все хорошо, что приносит пользу. Происходящее возрождение комсомола это не сиюминутный порыв, не дань моде в нынешнее трудное время развития государства, а это противление, своего рода, тому злу и насилию, что заполонили жизнь нашей молодежи. Это воспитание поколения в преданности Отечеству. Может быть, эта новая поросль будет умнее и дальновиднее прошлой заматеревшей и прогнившей руководящей прослойки бывшего комсомола.
   Вечером ветераны привезли меня, в так называемый, офис, заставили переодеться в приготовленную для меня одежду. Куртка с двойным искусственным утеплением, рубашка и теплые ботинки, которые очень подошли мне. В дальнейшем меня уже меньше продувал ледяной ветер, и болели ноги.
  
  
  
   АХ! САМАРА ГОРОДОК.
   Итак, я опять в пути, движение вниз по Волге на Чечню. Я отправился в Самару. До развилки было чуть больше пятидесяти километров. Погода хмурая, но не такая морозная, что стояла в предыдущие дни. Природа отличалась разнообразием. Густые лесопосадки чередовались с засыпанными снегом полями. Двигалось и дышалось легко, да и прошедшая встреча вызывала приятные воспоминания. Обувь была удобной и не вызывала беспокойства. Наверное, поэтому довольно приличное расстояние я преодолел быстро. В 17 часов был на перекрестке дороги, ведущей в Самару. Увидел пост ГАИ. Появилась надежда, что не надо будет производить остановку где-то в поле. И правда, старший поста отнесся ко мне с пониманием. Вскоре меня посадили на УАЗ-452. За рулем сидел мужчина, немного старше меня. Машина была ведомственная, это я понял по разговору водителя со старшим машины, каким-то производственным начальником. Недоброжелательность водителя к моей персоне я заметил не сразу. Во время просьбы постового милиционера и в момент моей посадки, лица хозяев выражали полное и искреннее желание довезти меня хоть на край света. Но через несколько километров добродушие стало меняться на недовольство. А у областного центра переросло в ненависть. Суть была в том, что я не заплатил за проезд.
   - А, почему я тебя должен бесплатно возить? - со злостью говорил проживший лет 70 водитель. - Таких как ты, много шляется, так что я всех возить должен что ли? Прошли времена дураков. Сейчас по другому, не можешь платить - ходи пешком или подыхай. Вот так! Подыхай!
   -Что же вы раньше, на посту об этом не сказали? Побоялись! Может быть, я с вами не поехал бы?
   Не поехал бы точно. Человек, проживший долгую и трудную жизнь, никогда не позволил бы сказать такое. А этот старик и в прошлые годы не стеснялся выворачивать карманы, так и продолжает делать это сегодня. Волчий закон: перед сильным хвост поджимает, слабого - сжирает. Это главная сущность сегодняшних реформ.
   Милиционер посмотрел на мои документы, затем посмотрел на водилу и потребовал его документы. Я уходил, а постовой под светом фонаря приступил к техническому осмотру машины. Мне только оставалось догадываться о причине такого тщательного осмотра. Ну а я, между тем, шагал по полутемной и снежной Самаре. В голове нет, нет, а зазвучат слова песенки "Ах, Самара-городок, не спокойная я, не спокойная я, успокойте меня". Да! Не тот это был захолустный городок, по улицам которого бегали босоногие пацаны, будущие руководители государства. Это был современный промышленный центр России. Но и прошлое, дореволюционное встречалось на каждом шагу. Это, прежде всего, церкви. Большой железнодорожный вокзал, где я устроился на отдых, реставрировался и был обнесен высоким забором. В узких проходах, несмотря на неудобства, тянулись длинными рядами торговые палатки. Гомон и скользкая дорога сопровождались до самых касс, разместившихся вне вокзала, в сборных домиках. Сам вокзал требовал не косметического, а капитального ремонта, но на это необходимы большие вложения. Три ночи и два дня я провел в областном центре. Самое интересное, на что я обратил внимание так это церкви и памятник Чапаеву.
   Неожиданым для меня оказалась встреча в доме офицеров с организаторами движения "Единство" С. Шойгу, А. Карелиным и А. Гуровым. Приглашение на неё получил от руководителей ветеранской организации. Сергей Шойгу потом, выступая по телевидению, выразил недовольство этой встречей. Это и на самом деле так было. В полупустом зале за весь период беседы, висела настороженная тишина. Думаю не ошибусь, если скажу, что у доброй половины собравшихся в голове была мысль: "Опять НДР!". У людей еще свежо было в памяти предыдущие выборы, когда стоящие у власти "приказали" создать партии под себя, они были созданы, просуществовав ровно столько, сколько те занимали посты. Это одна сторона действа, была и другая - перебежки чиновников и руковдителей большинства регионов страны из одного движения к другому без всякого стыда и совести. Главное удержаться у кормушки. У меня до сих пор такая перекраска вызывает отвращение. Сидя недалеко от призидиума, я смотрел на эту тройку вполне заслуженных, честных, добропорядочных и уважаемых людей, и мне было стыдно не столько за них, сколько за россиян в целом. Это еще раз подтверждало мою мысль о воспитании в нас, гражданах России, раболепства и преклонения перед властью, вне зависмости какова она. Но все же, как говорил наш великий демагог: "Процесс пошел!". Настороженность зала - это один из таких признаков. Будем надеяться, что когда-нибудь "оковы тяжкие падут и свобода нас примет радостно у входа..." Возможно, обойдемся без мечей.
   Тольятти. Бывшее Ставрополье, столицы Калмыков и следа не осталось. По крайней мере, я не видел деревянных построек. Вдоль широкой автомагистрали размещались большими квадратами современные, белостенные здания. Гигантский ВАЗ занимает добрую половину всей территории самого города. Мне повезло - местные "афганцы", работющие на нём, предоставили мне такую возможность забраться на самый верхний этаж административной высотки и оттуда посмотреть на территорию завода. А потом провели на сам завод и я смог посмотреть на конвейер сборки "Жигулей". Конечно, это впечатляющее зрелище, но все же не то, что нам, гражданам России, хотелось бы видеть и иметь. К нам лавиной пошла западная техника, и мы воочию стали убеждаться в отсталости производства наших отечественных машин. Не столько в техническом, сколько в эстетическом её виде. И вот я задаю себе вопрос: "Почему нас всегда обгоняют в том, что касается жителя нашего государства? Почему мы всегда должны думать, а потом и производить все задним числом? Неужели в нашем Отечестве нет талантов, чтобы соорудить какую-либо вещь на зависть другим?"
   Но даже при такой не конкурентноспособности, за нашими ВАЗАми идет "охота". Вокруг этого автогиганта крутится целая сеть криминальных структур. Отстрелы, разборки, убийства, ведомственные крыши. Все это вошло в обыденную жизнь города. Мне, сведущие люди, говорили, что за последнее время появились ростки "цивильного" способа распродажи готовой продукции, но вериться в это с трудом. Проще было создать условия для дикого накопления первичного капитала, труднее потом поставить все в рамки закона. Сделать из тех, кто наживался на крови, агнецов, добродетелей, честных и порядочных граждан.
   В Сызрань меня подвез на легковой машине молодой парень, подобравший с целью поработать на мне.
   -Дед, платить будешь? - весело спросил он меня. Когда я двигался из Жигулевска по самому узкому участку дороги, по обе стороны которой плескали волны реки-матушки Волги. Время было переходное, ближе к ночи.
   -Может, и сам не возьмешь, когда узнаешь откуда и куда я иду?
   Таким же шутливым тоном ответил я, усаживаясь рядом с парнем. Все равно было безвыходное положение, лучше ехать. Он на самом деле не стал брать с меня плату за проезд. Узнав кто я, он проявил великодушие и подвез меня к самому военкомату.
   Надвигался декабрь. В полном разгаре предвыборная компания в государственную Думу. Определились силы в поддержку нового президента России. В больших городах уже не скрывали симпатий к наиболее вероятным кандидатам в первые лица государства. Становилось совершено очевидно за какое политическое движение проголосуют большинство народа. Ветеранские организации не хотели оставаться в стороне, но единения среди них не было, поэтому руководители сами каждый в своем районе решал самостоятельно, с кем идти. Вот и в Сызрани. Председатель ветеранов Афганистана очень активно участвовал в движении "Отечество", в противовес областной, которая хотела принять участие в движении "Единство". За этой работой я и застал В. Сежова в своем деревянном офисе. Однако, несмотря на занятость и позднее время, он меня встретил, накормил и устроил в гостиницу. На другой день повозил по городу. Показал некоторые достопримечательности города. Больше всего мне запомнилась встреча с ребятами клуба " "Олимпийский". При мне прошли в нем соревнования по восточному единоборству, в котором приняли участие дети от 6 до 14 лет и старше. Им было чего показать и чем гордиться. Современные залы, уютная, почти домашняя обстановка, музей, заработанные на различных соревнованиях призы, оставленные в знак признательности за работу с ребятней сувениры, подарки, подписи, побывавших в клубе знаменитостей. Попросили они меня что-нибудь оставить на память. Что я мог, кроме фотографий?
   -А как же с финансами? - спросил я у руководителя клубом.
   -Тяжело, но добываем. Один из источников находится в этом здании - кафе. Но это мизер, основное, как, нверное везде, приходится выпрашивать, привлекать состоятельных родителей. Бывают и проколы, когда не можем даже вывезти команду на соревнование.
   И опять лучше было в то время. И это сожалеет тот, кто сегодня живет и занимается с ребятами, я бы сказал, в идеальных условиях. Такого приличного клуба я нигде не видел. К сожалению, я не запомнил фамилию главного наставника и заслуженного тренера России, но говорить о таких людях обязательно надо.
   В. Сежев проводил меня за город на своей маштне. В кармане у меня лежали его тысяча рублей, а за плечами висел новый рюкзак, купленный мне взамен старого, который председатель оставил себе на память. Денежная помощь оказалась кстати. Я двигался на грани допустимого. Четыреста рублей, что оставались после Самары большой роли не играли. За год, что я ходил по стране, цены на продукты подскочили почти в два раза. И сотни вылетали из кармана с такой быстротой, что я приходил в ужас. Но здесь был и мой недостаток, я не только проявлял пленки, но и делал фотографии, а на это нужны были средства и немалые.
  
  
   САРАТОВСКИЕ РАЗБОРКИ.
   С выходом на голые поля крепчал мороз, усились порывы ветра. Небо оставалось хмурым, неприветливым. Волга покрылась льдом. Как раз от нее и дул обжигающий ветер. Куртка лицо не спасала , оно стало мерзнуть. Причем очень быстро. Руки приобрели ход мельницы. Я еле успевал разогревать ими замерзшие места. От одной мысли, что у меня побелели щеки, мочки ушей или нос, я приходил в неиствоство, начинал быстрее шевелить пальцами рук. Чем южнее продвигался, тем теплее становилось. В Саратове я появился через два дня. Там было минус десять. Всю дорогу я только и думал, чтоб не околеть. Даже в одно время пришла мысль бросить все к чертовой матери, сесть на поезд и укатить в Калининград. Все надоело: дороги, степи, встречи. В таком состоянии я оказался впервые. Апатия, безразличие ко всему нахлынули как-то внезапно. Появились даже сомнения в необходимости этой затеи. Всплыл образ корреспондента "Комсомолки", когда она яростно выкрикивала:- зачем это нужно? Есть самолеты, поезда, автомобили, почему не на этом транспорте?- Это вдруг так явственно прозвучало, что я испуганно оглянулся. Нет! Её не было рядом. Только ветер, заснеженное поле и дорога.
   -Просто ты устал! - вслух проговорил я, - успокойся, все это пройдет. Начатое надо довести до конца.
   Я пощупал левый карман, в нем лежал паспорт, в паспорте открытка с Николаем-угодником, покровителем путешественников. Наверное, он меня и успокил.
   Вот и Саратов. Сколько разговоров об этой области, сколько волнений с обрусевшими немцами, когда-то насильно перенаселенных в Казахстан. Переселять или не переселять их обратно? Если переселять, то куда? На старые места, где когда-то получали от Петра 1 землицу или в другие места, чтобы не произошло скандала с теперешнеми их хозяевами? Вся эта немецкая эпопея не обходилась без упоминания Калининградской области. Поступали предложения, что если не получается с Саратовской губернией, то может пересилить на земли бывшей Восточной Пруссии? Но их немцев было более двух миллионов, а это в два раза больше, чем проживающих здесь россиян. Не получиться ли так, ято власть окажется в их руках? Тогда что будет? Нет, нельзя! Кто знает, что правильно однако такая опасность существовала. Она не исчезла и сегодня. Слишком лакомый кусочек не только для самой Германии, но и другие страны Балтии не отказались бы от него. Закордонная область с ее населением бельмом стоит в глазах западных стран и является разменной картой для грязных политических игр. Главная проблема Калининградской области не в оторванности от России, а в тупости и ангажированности чиновников высшего звена. Одни смортят на нее , как на плацдарм, другие,как сдерживающий фактор от приближения НАТО на восток, третьи - пусть будет инородным телом у строителей развитого капитализма, четвертые рассматривают регион, как экономическую дыру для перекачки российских ресурсов и получения "черного нала". Но есть еще пятые, отработывающие свой хлеб. Они работают в несколько другом варианте, неведомом снаружи, но очень ощутимым изнутри. Когда вдруг возникает очередная "утка" о передаче анклава под лоно какой-нибудь международной организации или прямого возвращения Дойчланду. О последнем говорится не часто, и даже то малое присекается высшим руководством Германии, однако как раз это и является главным у живущего в области. Однако прошедшие войны научили кое- чему наших соседей. Высокородное чувство уступило месту прагматической реальности. Они, наконец, осознали, в каком бы состоянии Россия не находилась, она всегда может собраться и дать по морде. Однако память о прошлом не выкинешь из народного сознания, не выбросишь на задворки и память о Великой Пруссии, где совсем недавно, много веков назад, проживало не одно поколение немцев. С этим необходимо считаться. Ведь поезд Берлин-Кенигсберг стоит на запасном пути. В расписании движения поездов, вот уже на протяжении пятидесяти лет сообщается "временно отменен". Значит есть надежда, что Калининградская область когда-то станет опять Восточной Пруссией? Войной? Нельзя! Почему? Научены историческим опытом, Россию силой не победить. Остаётся международное право, есть ООН, НАТО, совет безопасности, которые могут увидеть в войне возрождение фашизма, возрождение идеи Великой нации. Да и сам народ побаивается воевать с Россией. Война явно не подходит. Нужен другой путь. Он хоть и длинный, но мирный и более надежный. Мировой авторитет! Развитая экономика! Жизненный уровень! Демократические свободы! И люди идейные, и купленные. Которые будут постоянно муссировать, поднимать этот вопрос, обсуждать их на всех уровнях, сеять уверенность проживающих в регионе в неотвратимость передачи "исконно" немецкой территории хозяевам и их временного проживания на ней. А также необходимо создавать искуственные кордоны отчуждения от России через принятые законы, по льготам, таможенным и прочим налогам, заглушить всю сельскохозяйственную и производственную деятельность, давать кредиты правительству, подогревать международное сообщество о военнизированности региона, экономическом бедствии, начинать заселение людей немецкой национальности. Через них, после принятия соответствующих законов, закупать земли, крупные предприятия, вступать во власть. По такой приблизительно схеме идёт работа по возвращению Восточной Пруссии под крылышко Великой германии. Народам об этом необязательно знать, а когда это произойдет, то немцы будут безмерно рады осуществлению давнишней мечты об открытии пути в Кенигсберг, а русские будут собирать чемоданы, чтобы разъехаться по своим заброшенным деревням. Ну а кто захочет более комфортабельно где-то устроиться, тому небольшую безвозмездную ссуду. С Россией также, как это было в 1991 году, расчитываться нет нужды, так как все проценты по долгам перекроют с гаком стоимость всех затрат в области. Получится, как в русской поговорке: "И овцы целы, и волки сыты". Такая приблизительная схема безболезненной операции по отсечению, теперь уже, инородного тела от организма, под названием Великая Русь. Такая не совсем хорошая картина нарисовалась мне, когда я двигался по Саратовской области. Реальна она или нет? Происходит ли сегодня это в нашем регионе? Или это фантазия от усталости калининградца-пешехода? Наверное, что-то есть.Если присутствует раздуваемый ажиотаж, давление, обработка, долги (еще какие), попытка изоляции и псевдозаконотворчество, крах производства и сельского хозяйства, скупленные земли. Есть и "швайн рашен"!
   Саратов красив церквями, мечетями, просторными улицами. Он мне показался даже крупнее Самары. Просторный сквер и женский монастырь на берегу Волги. Здесь она не была скована льдом Снега на улицах было мало. Мороз не вызывал беспокойства. Да и солнышко прсвечивалось сквозь высоко проплывающих по небу туч. Я бродил по городу, знакомясь с ним, отдыхая. В администрации города мне рассказаыли, как добраться до ветеранской организации инвалидов и саратовского отделения российского движения "Боевое братство".
   Инвалиды базировались в старом доме на первом этаже недалеко отжелезнодорожного вокзала. На встрча с ее руководителем оказалась напряженной. Парень был неприветлиывым и грубым, хотя и являлся депутатом горсовета. Очевидно, ранения и нерваная работа в законодательном органе наложили негативный отпечаток на его характер. Конечно, я постарался установить с ним контакт, чтобы не расстаться врагами, мне это удалось. Мы находились вместе недолго. В более спокойной обстановке проходила встреча с руководителем областной организации "Боевое братство", он же являлся председателем организации сторонников профессиональной Армии "Союз боевой солидарности". Сочетание двух "боевых" соотвестствовало характеру моего нового знакомого. Своей честностью и непреклонностью он добился того, что его дважды пытались отслать на тот свет. Во второй раз он побывал одной ногой там, с проломленным черепом и покалеченной рукой.
   -Ты даже себе не можешь представить, я в этой комнате сидел трое суток с гранатой в руке, - говорил мне Игорь, когда привез на своем старом микроавтобусе меня к себе домой. - А там за забором сидели бандюги с оружием в руках, чтобы пристрелить меня.
   -А как же милиция?
   -Какакя к черту милиция? Она три дня не приезжала, а когда приехала, то удивилась тому, что я живым оказался. Два года ищут эту вооруженную кодлу и не могут найти. Зато меня до сих пор таскают за эту гранату. Да если бы не она, то никакие дубовые двери не спасли меня.
   -Жизнь у тебя, словно в Афгане.
   -Была. Сейчас легче стало. Защитники появились, единомышленники, клубы, где свои ребята за нимаются карате.. Даже кафе рядо открыли для молодежи. Сами же и охраняем его от нежелательных экземпляров. Вообщем, ты устаривайся здесь. Сколько надо, столько и живи, а я пойду к своей боевой подруге.
   Игорь Ясько, так его зовут, много интересного рассказал об "афганских" организациях. Та же самая картина создавалась, как и везде под льготы, данные РСВА в 19991 году, покрутили, повертели денежки. Льготы отменили, разругались и разбежались в разные стороны, оставив о себе недобрую память. Такие, как Ясько попытались подойти к идее взаимопониманя по новому и с чистыми руками, но доверия уже не было. Наоборот, власть попыталась откреститься от них, бросила со своих плеч заботу о молодых ветеранах. Выживайте, как хотите. Некоторым показалось даже опасным новое возрождение организации, началось запугивание, силовое давление, физическая расправа. Но руководитель оказался крепким парнем, ему поверили. Сейчас, я понял, из беседы с председателем положение выравнялось.
   Здание, где мне пришлось пожить, было очень старым, запущенным и аварийным. Территория под входной лестницей превратилась в мусоросборник, туалеты загажены, в кухонных комнатах, расчитанных на несколько семей, работала одна газовая плита, и та была старше Советской власти, готовая в любую минуту развалиться на мелкие проржавевшие части. Само помещение напоминало казарму, наверное, это так и было. Под стать зданию были и его обитатели. Спившиеся лица, тусклый взгляд, шаркающая походка не совсем старых людей.
   В первую же ночь ко мне постучали. Я простодушно открыл. Не спрашивая моего разрешения, в комнату ввалили двое полупьяных мужлана.
   -Мужик! - обратился один из них, а ты че здеся? Курить есть? Нет? А какого ... нет? Ну тогда дай выпить. Тоже нет? Че за кадры? Нет ничего! Николай, че будем делать?
   -Че? Ниче, - говорит другой, - пусть бежит за водярой.
   -Я вас к себе не звал, ребята, поэтому прошу покинуть комнату, сказал я, не совсем мягким голосом. - Если уж так хотите, то приходите завтра и трезвые.
   Никола настроился на более ришительный шаг, но что-то ему помешало, и он, недовольный, поплелся на выход.
   -А я думал, мы будем с тобой корешами, - протянул его собутыльник, - и тоже вышел из комнаты.Я закрыл дверь, а окно открыл, в комнате стоял запах перегара. На следующую ночь стук повторился, но я уже на него не реагировал.
  
  
   ЧИНОВНИЧЬЯ НАДСТРОЙКА.
   В этот день у меня произошла еще одна встреча. Ясько предложил мне зайти в предвыборный штаб движения "Отечество". Принципиальной нужды в этом не было, но я все-таки решил навестить его, и только лишь из-за уважения к Е. М. Примакову. Он в то время был один из лидеров этого движения. Поэтому по началу образования этого движения, я был на его стороне. Однако после выступления Ю. Лужкова по телевизору на тему финансирования больницы в Бунайске, где он признался в своем обмане, мое мнение об этом движении изменилось. Я не перестаю с симпатией относится к Евгению Максимовичу, но уже в отдельности от его главных патнеров. Еще Крылов говаривал в своей басне, что "ложь вредна, гнусна". Не поддавайтесь соблазну, быть любимыми через ложь, господа! Я вовсе не думал, когда заходил в штаб саратовской организации, что и здесь все лгуны. На входе меня остановил молодой человек и попросил немного подождать. Сопровождавший меня представитель штаба убежал наверх к своему начальнику. Я же как бедный родственник остался внизу при охране. Откровенно говоря, мне это не понравилось. Если бы не доброе отношение человека за стеклянной перегородкой ко мне, я бы ушел.
   -А я вас видел по телеку, - вдруг проговорил охраник. - Это вы идете по России? Ветеран-"афганец"? 10-я годовщина?
   -Верно, все сходится. Только я в вашей области не был на телевидении.
   -Это не по местному, а по российскому.
   Я был удивлен и польщен, и даже в какой-то степени поражен. Конечно, было приятно услышать такое, да еще из уст молодого человека. Но он не остановился на одном этом факте, а стал развивать свою мысль дальше. Его рассуждения сводились к одобрению моей затеи и пониманию сути путешествия. Это было для меня основным аргументом, из-за которого поднималось настроение и хотелось двигаться дальше. Беседовали мы с ним не долго. Однако когда я после разговора с рукодителем штаба уходил, парень догнал меня и протянул значок движения "Отечество".
   -Возьмите, пожалуйста, от меня в подарок. Меня зовут Горваер Сергей. Я был очень рад нашей встрече и спасибо за то, что вы делаете!
   Я от души пожал ему руку, и он убежал на свой пост.
   Условия работы руководящего звена штаба, можно сказать, были в идеале. 2-й этаж, несколько изолированных комнат, напичканных современным оборудованием, приемная, где молодая и строгая машинистка, отдельный шикарный кабинет начальника. Может сегодня так и надо, однако во всем этом внешнем блеске ощущается отрованность от народа, работа не ради идеи, внутреннего желания сделать все для того, чтобы движение (партия) набрала как можно больше очков (баллов, голосов), а ради того, чтобы подзаработать на этом, отметится, скажем, в политическом или административном плане, зарезервировать себе место в будущей властной или политической структуре. Самое главное, достичь этого без приложения больших усилий. К народу идут без всякой охоты, разговаривать с ним не могут и бояться. Полная изолированность и отчужденность. Сегодня с массой работают только СМИ. Они-то и дают голоса кандидатам. А что касается штабов, то это еще одна чиновничья надстройка, пожирающая народные средства.
  
  
   ПУРГА В СТЕПИ.
   Шагая по дороге в Волгоград, я долго был под впечатлением увиденного в Саратове. Анализируя предвыборную кампанию, я уже в этот момент был убежден в победе "Единства". В чем же причина такого быстрого политического подъема и авторитета этого движения? И наоборот резкое падение имиджа "Отечества" и застойное состояние КПРФ. Посмотрев на работу штабов, я убедился в том, что они большой роли в выборах не сыграли. Основа успеха и неуспеха заключалась, очевидно, в самих лидерах. Представленное трио в "Единстве" оказалось ключевым. Кто их подобрал и уговорил? Без сомнения это окружение Ельцина, которые делали ставки на путина. Их народ знал, как порядочных, честных людей. Шойгу реально помогает людям, Крелин бьется на ковре за спортивный престиж государства, Гуров заявил о себе, как специалист по борьбе с коррупцией. Это был бальзам на кровоточащие раны, уставшего от хамского правления, народа. Они поддерживают пока еще "темную лошадку" Путина, но тот молод, был начальником ФСБ, где все и про всех знают, русский. Они вместе должны навести порядок. Таков настрой простого обывателя. "Отечество" при всеобщем уважении к Примакову с самого нала зарождения имело непререкаемый авторитет, но Е. М. Оказалось мало для того, чтобы поддерживать и укреплять авторитет всего движения. Его возраст, обман Лужкова скоро похоронили всякие надежды на выигрыш. Что касается КПРФ, это наглядный пример вышесказанного мною по работе штабов по выборам Имея огромные возможности победить на любых выборах, это партия теряет авторитет с каждым днем. Ее политическая верхушка, наученная только болтать и повелевать в советское время так и осталось на этом же уровне и после 10 лет развала партии.Здесь принцип один - каковы верхи, таковы и низы. Если верхи имеют еще возможность сидеть в Госдуме и греть свои задницы на мягких стульях, красоваться на экранах телевизоров, говорить о чем-то, то низы не только этого лишены, но не знают как заниматься с народом. Везде застой, непонимание и боязнь возвращения той самой застойной номенклатуры во власть. Нет той кропотливой, повседневной и понятной для многих работы, а есть старички, возглавляющие районные, поселковые и прочие организации, есть патийные функционеры от области и выше, которые не хотят заниматься черной работой и которых народ узнает лишь на выборах. Я лично за такого никогда голосовать не буду.
   Мне нужно до Иловля, там жила двоюродная сестра по матери, а я только в Камышине. Конечно, здесь снег и холод, но не такой как был прежде. Стучу в районный военкомат. В голове, кроме политики, вопрос: оставаться или двигаться дальше? В военкомате "война" местного значения - условная игра на картах, условный призыв и ..173 в войска. Одним словом, командно-штабная тренировка. Но меня встретили, собрали офицеров, и в течении получаса слушали ответы на вопросы. Приятно! А, затем объяснили, что в нескольких километрах станция и если поспешить, то можно успеть на пригородный поезд до Иловли. Быстро собрался и помчался до Петрова вала. Но как ни старался, поезд ушел раньше. Стало жалко потерянного времени. На станции проявила бдительность милиция. Молодой сержант подумал, что я камикадзе из Чечни и переворошил мой рюкзак. Самым пристальным предметом для исследования стал самодельный котелок.
   Утром, чуть забрезжил рассвет, я был в движении. Шел вдоль железной дороги. Небо опять покрылось черными тучами. В случае пурги спрятаться было некуда. Меня как будто кто-то подталкивал: "Вперед! Вперед!". Хотя можно было дождаться поезда, и на нем спокойно доехать. Вокруг голая степь, разделяющая на две части насыпью. Канавы, ручьи обходил по ней. Удивительно было то, что сама дорога шла не по прямой, а петляла из стороны в сторону. Потом я узнал от местных жителей, что железная дорога строилась во время войны для военных целей. Правда, удивительное рядом. Наверное, она бы точно попала бы в книгу рекордов Гинесса, как самая извилистая железная дорога в мире за всю ситорию эксплуатации и строительства дорог. Тучи все больше темнели, потянуло ветерком. Вскоре по воздуху полетели первые белые песчинки. Еще этого не хватало. Назревала, в лучшем случае, метель, в худшем - буря, а она в степи может закончиться для путника бедой. Сейчас, спустя год, когда я пишу все это вспоминается с усмешкой, тогда же я ощущуал немалую тревогу за себя. Но и на этот раз не дал мне Бог сгинуть в степях Поволжья. Спасение было одно - ни не шаг не отходить от железнодорожного полотна. Предчувствие не обмануло меня. Белоснежные завихрения становились все заметнее и заметнее. Еще через час ветер рвал полы куртки, сковывал движения, прижимал к земле. Дул порывами. Заряды снежной массы затрудняли дыхание и видимость. Не мешало бы дойти до какого-нибудь полустанка, там было бы проще передждать. Но где он? Внезапно справа показались две серых тени. Я вздрогнул, но это были не волки. Пару раз тявкнув, они перебежали насыпь и исчезли в белой пелене. Помня прошлый опыт, я нашел орудия защиты, стало спокойнее на душе. Палка стала служить и опорой. Ничего, где наша не пропадала! В степях волгоградской области я тоже не пропал. Услышав дребежание рельс, я через полчаса увидел приближающийся поезд. Слава Богу! Только как забраться? Остановки-то не будет. Он двигался не так быстро, поэтому больших проблем забраться на буфер последнего вагона не составило труда. Теперь оставалось надеяться на то, что он скоро остановиться, и я спокойно пересяду в вагон. Скоро это произошло. Быстро темнело. Совершая неимоверные зигзаги, поезд наконец остановился у отдельной будки.
   Я слез и прочитал еле заметный указатель "Иловля-2". Пошел в темную степь по еле просматриваемой тропе. Долго брел и наконец вышел на окраину населенного пункта. Только какого? Прохожих нет. Несколько собак, которые облаяли меня, как последнего бомжа. Вскоре они отстали от нахала, который не обращал на них никакого внимания. В Иловле мне приходилось бывать в далеком 1987 году, но тогда было нормальное время. Сейчас же шел наугад по темным улицам. Ориентировался по пятиэтажкам. Сестра встретила без особого удивления. Зная, очевидно, что когда-нибудь я появлюсь в ее пенатах. На второй день мы уже мчались на "Жигулях" в областной центр к другой сестре. Та проживала на Камчатке, но под старость решила переехать в Волгоград со всей семьей, где сейчас и находилась. Сестры сестрами, а моя задача посмотреть, встретиться и опять в дорогу. Что я и сделал. Затем нашел областную организацию. Председатель играет в нарды. Так за все два дня, чтоя был в городе-герое, он не нашел 10 минут пообщаться со мной. Ну, да ладно. С его замом я съездил на место, где заложен камень для будущего памятника. Ребята ждут, когда администрация сама найдет средства, желание и построит в честь павших на войне в Афганистане памятник. Долго же им придется ждать! Хотя в панораме-музее, посвященной защите Сталинграда есть эпитафия с фамилиями павших. Есть памятник погибшим в Чечне. Он расположен на территории 58 мотострелкового корпуса, которым командовал, в свое время, генрал Л. Рохлин. Возле этого памятника я встретил группу ребят, воевавших на чеченской войне. С ними был корреспондент телевидения, который брал у них интервью в связи с датой ввода войск в Ичкерию. Встретились два поколения двух проклятых народом войн. Это и отразилось в передаче. Эти же ребята подсказали мне, как добраться быстрее до Чечни.
   -Подготовлена очередная партия гуманитарной помощи. Колонна автомашин должна на днях убыть туда. Этим мероприятием занимается в администрации области отдел, возглавляемый Верещагиным.
   "Неплохо бы, - подумал я, - добраться в Чечню с гуманитаркой, посмотреть, как это делается. Опыт пригодиться когда-нибудь".
   Но не тут-то было. Полковник запаса, услышав мою просьбу, испугался. Чего? Я до сих пор не пойму. Все-таки я не какой-нибудь бомж. Всё было: опыт, документы, боевой офицер. Чтобы не использовать ради дела? Однако получил полный отказ. Я узрел здесь два момента: или это совершенно секретный груз, или я опять диверсант. Но я не отчаивался.
   Посещение Астрахани, тоже не плохо. Если все предыдушие города по Волге распологались по ее берегам, то самый южный город разместился прямо в устье реки. Центральная его часть меня просто восхитила. Кремль на самом высоком месте, купола церквей, играющих золотом на солнце, экзотические здания, чистота улиц и теплая солнечная погода. Зимой здесь не пахло. По берегам рукавов я видел много людей с удочками в руках. На улицах тишина и покой. В администрации тоже был покой. Даже как-то странно мне показалось. Прифронтовая область, а на вокзале, где я поселился, никто не обращал на меня внимания. Не замечал я большого количества блюстителей порядка. Ровно сутки пробыл я в Астрахани. Многого не мог посмотреть за время пребывания в нём, но что удалось, заснял на пленку. Всё-таки останутся о городе приятные воспоминания.
  
  
   ДАГЕСТАН ГОТОВ К ВОЙНЕ.
   Затем остановка, на неизвестном в глухом месте, полустанке. На нём пришлось кантоваться под открытым небом. Единственное небольшое зданьице было наглухо закрыто.Вокруг темнота, пустота и посвистывание ветра.Но вот засветились фары и я снова в пути. Попутный транспорт доставляет меня ровно через сутки в Кизляр. На вокзале, куда я зашел провести последние предрассветные часы, было пусто и холодно. Засев поплотнее на деревянное кресло, я попытался подремать пару часов. Но не удалось. В зале я не один. В противоположном углу, возле груды чемоданов и тюков, сидела семья из района Чечни, состоящая из семи человек. Трое самых маленьких спали на вещах, остальные бодрствовали. В зал зашел еще один мужчина неопределенного возраста. Посидел немного на скамейке, позыркал по сторонам глазами и через некоторое время исчез. Минут через 10 после его ухода вошли два милиционера. Один из них подошел ко мне и попросил документы. На лице удивление.
   -В часов восемь буду у вас, сержант, в отделении, - опережая его вопрос, сказал я, - а сейчас хочу пару часов отдохнуть. Или вы хотите, чтобы я сейчас пришел?
   -Нет, что вы отдыхайте, - сказал милиционер и вышел с напраником наружу.
   Я попытался заснуть, до светлого времени оставалось часа два. В 8 часов утра я вышел на площадь перед вокзалом. Начинался день. Серая морозная дымка окутывала сгрудившиеся железнодорожные составы, стоящие на путях. Вокруг настораживающая тишина. Я огляделся. Между зданиями выложены мешки с песком. Подъезд к вокзалу перегорожен бетонными блоками. Редкие пассажиры не задерживались на площади. С левой стороны от вокзала, за высоким забором, заметил группу милиционеров и направился туда. Это был районный отдел милиции. Встретили настороженно. Долго изучали документы, куда-то уносили их потом приказали подождать. Зачем, не объяснили. Как и в любом нормальном учреждении такого рода не обходится без хамовитости. Нашелся и здесь, некий здоровяк в сержантской форме, которого вывела из себя моя просьба показать, где находится военкомат. Сначала, он послал меня подальше.
   -Это что, великая тайна? Может все-таки кто-нибудь из вас покажет мне, где находится военкомат?
   -Ты что, не понял? - угрожающе прошипел сержант, - здесь мы задаем вопросы. В каталажку захотел? Сейчас обеспечу тебе.
   -Не за что! - вдруг услышал я за спиной нормальный человеческий голос в мою защиту.- Что ты разошелся? Успокойся! - и ко мне, - пойдемте, объясню
   -Что это с ним? - спросил я у старшего лейтенанта, когда мы вышли за пределы железной ограды.
   -Не обращайте внимания у него недавно семью убили басаевцы. А военкомат здесь недалеко.
   Объяснив, как пройти, он ушел обратно. По дороге меня остановили еще раз и, проверив документы, отпустили. На перекрестках главных улиц бросались в глаза, обложенные мешками с песком, посты. Они предназначались для обороны, в случае нападения на город. Таких укреплений было много. Возле военкомата они находились тоже. В общем город находился в осадном положении. Военкомат располагался в старом дореволюционном здании. Обстановка в нем была боевая. В пяти километрах от Кизляра шла война. В военкомате меня проверили и вызвали начальника 4 отделения С. Дворецкого, который и занялся моими делами. Он оказался компанейским парнем. Очень быстро ввёл меня в обстановку, рассказал о положении на границе с Чечнёй, немного о себе и дальнейших своих планах. В данный момент все военные учреждения находились в боевой готовности при своих частях. То есть на местах работы и службы. Затем он нашел председателя "афганской" организации и вызвал его в военкомат. Юра, так звали главного "афганца", познакомил меня с активом. После этого с некоторыми примечательными местами города. В частности мы побывали у памятника жертвам нападения на город Басаева. Народ Дагестана быстро отреагировал на агрессию. Выход к морю у басаевцев не получился, зато заклятого врага они для себя обеспечили. Быстро сооруженный памятник, тому свидетель. Сам Юра работал в школе преподавателем физкультуры, его преданность школе была удивительна. Недостаток семейного бюджета, а супруга его так же преподавала в школе, покрывала животина, за которой ухаживала его мать.
   -А, что сделаешь? Другой профессии я не приемлю. Я люблю заниматься с ребятней. Комерция, торговля не по мне. Я никогда этим заниматься не буду
   Каждому свой путь.
   В Махачкале от своих коллег по оружию я услышал еще более резкие выражения в сторону заащитников независимости Чечни.
   -Волки они, нет, шакалы! - с тупой яростью говорил ветеран войны в Афганистане Магомед. - Нашли против кого воевать. Будь моя воля, я бы всех их перестрелял, как бешеных собак.
   -Что же у тебя такая злоба против единоверцев?
   -А, что они делают, эти единоверцы? Разве их можно назвать мусульманами, если они воюют против детей, стариков, женщин? Против моего народа они подняли руку. Я в первые дни нападения сам пошел в военкомат и потребовал автомат, сам собрал отряд и повел его против Хаттаба. Если потребуется, то и сейчас пойду и уничтожу эту гниду.
   Да, ребята были воинственно настроены. Обозлили их "хаттабы" и "басаи". Дагестанцы без всякой указки сверху поднимаются на защиту своих сел, городов. У многих из них имеется оружие, как официальное, так и неофициальное. Война на Кавказе может вспыхнуть в любую минуту.
   Я побывал на берегу Каспийского моря. Пробрался по организациям к порту. Хоть погода стояла хмурая, я себе позволил сделать пару снимокв на память. На обратном пути наблюдал прямо на каменистом пляже игру солдат в футбол. Им было весело, они не хотели знать никакой войны. Она на самом деле нам надоела. Она на самом деле нам не нужна, но пока будет существовать раздел собственности, противостояние неизбежно.
  
  
   КАВКАЗСКИЕ ЗАРИСОВКИ.
   Мой путь до Махачкалы пролегал через Хасаваюрт. Интересно было посмотреть на этот небольшой городок, сыгравший заметную роль в истрии войн Кавказа. На что я обратил внимание в первую очередь, слезая с машины, так это на большой портрет Шамиля, руководившего войной горных народов Северного Кавказа против России в 19 веке. Неимоверных усилий потребовалось огромной империи, чтобы остановить борьбу народа за свою независимость. Шамиль не был казнен, умер своей смертью, но не на своей Родине. Его имя было и остается символом свободы и независимости, оно почитаемо всеми кавказскими народами. Но, к большому сожалению, его именем спекулируют сегодня люди с нечистой совестью и грязными руками.
   Бродя по городу, я смотрел на кривые узкие улицы, дома старых и новых постороек, православную церковь и рядом строящуюся мечеть, думал о людях, войне и договоре, подписанном в этом 1996 году о прекращении боевых действий. Почему так люди неспокойны? Кто и почему толкает их на кровавые разборки? Что вызывает такую страшную ненависть и злобу друг против друга? Казалось, жили на одной территории, ходили в гости друг к другу, несмотря на пестроту цвета кожи, вероисповедания? Живи и радуйся. Езжай, куда хочешь. Однако, кому-то захотелось возвыситься, положить в карман не просто побольше, а много и сразу несмотря ни на что. И вот - отдельные границы, противостояние народов и война, за так называемую независимость. Как будто она состоит из колючей проволоки вокруг своей территории и состоятельной власти. Нет, конечно, простому жителю любого государства, а тем более наших бывших республик, наплевать на эти границы. Они им не нужны. Вот и здесь на базаре я видел людей разных национальностей, которые приехали торговать или покупать продукты. Но все же скудные здесь базары. Выбор товара не очень богат. Война и безденежье - вот, что сегодня мешает народам.
   В Кизляре у меня уже была договоренность с начальником гарнизона о выдаче мне пропуска на территорию Чечни. Поэтому, возвратившись из Махачкалы, я его получил, но был предупрежден, что нежелательно ходить по дорогам пешком. Одно дело предупреждать, другое - иметь такую возможность. Машина коменданта довезла меня до пограничного поста. Милиция посмотрела мою "верительную грамоту" и отвела к бетонному блоку перегораживющему дорогу. Так я оказался на нейтральной полосе. Впереди тревожная неивзестоность, позади прицел российских постов. Мне было приказано ждать попутного транспорта. Я, как истинный военный, исполнил приказ. Но и не только его. Я мог бы и не послушаться, а взять и пойти по дороге. Срабатывал инистинкт самосохранения, чувство опасной черты, которую необходимо пересечь. Нельзя скаазть, что это был страх, больше походило на состояние отвестственности перед теми, кто тебе давал пропуск на территорию, где шла война. Тебя могли убить, захватить в плен, а кто бы нес за это отвестственность? Вполне понятно, комендант! Я не хотел его подводить. Было еще одно обстоятельство, которое я впоследствии преодолел, знакомое с Афганистана не только мне одному, а характерно для всего живого вообще. Это переход от состояния безопасности к состоянию, когда угроза твоей жизни на каждом шагу. Эту грань необходимо преодолеть. Если переход этого рубежа пройдет с малым напряжением и затратой физических сил, то дальнейший путь, каким бы он опасным не оказался, будет преодолён увереннее и спокойнее. Но это должно было произойти позже, в тот же момент я ждал и посматривал на амбразуры в бетонных плитах, на сотрудников милиции, снующих на посту, на остатки подбитого бэтэра, обгоревший корпус которого валялся в кювете. А также оценивал обстановку вокруг поста, как профессионал. Местность была открытая. Протекавший недалеко Терек, разбегался на несколько рукавов, обхватывая ими пост. Территория между рукавами была низкой и заболоченной, заросшей высокой и густой прошлогодней травой. Я бы в целях безопасности ее выжег. Вероятность подойти к посту незамеченным, была очень большой. Машины к посту подходили редко и шли не туда, куда мне было необходимо. Наконец, к посту подбежали белые " Жигули" и, сидевшие в ней, согласились меня подвезти до станицы Шелковской. Так началось мое путешествие по Ичкерии.
   Сразу же от поста жигуленок, куда я забрался на заднее сиденье, помчался на предельной скорости. Хозяивами её были мужчины-чеченцы. Познакомились. Они оказались сотрудниками МВД.
   -В данный момент мы занимаемся розысками пропавших и вызволению пленных, - говорил один из сотрудников.
   -Ну и как успехи?
   -Мы стали недавно этим заниматься, но шестерых уже нашли. Сейчас идет завершающий процесс переговоров. Возможно, завтра ещё двое уедут домой.
   -А поучаствовать в переговорах нельзя?
   Переглянувшись между собой, сидевший за рулем сказал:
   -Нельзя! Это сугубо оперативная работа и требует осторожности и доверия
   -Я это знаю по Афганистану.
   -Тем более не надо рисковать.
   -Тогда скажите, вы их выкупаете?
   -Восновном, да. Иногда вымениваем.
   -И какова же стоимость? Если, конечно, не секрет?
   Я был настойчив в своих вопросах, хотелось как можно больше узнать. И собственно не надеялся, что попутчики могут мне много рассказать. Однако разговор завязался. На мои вопросы отвечал сидевший за рулем, другой всю дорогу молчал.
   -Почему секрет? Более определённо об этом можно узнать только при переговорах. Все зависит от ситуации, должности и звания пленного. Где-то от 1 тысячи долларов и выше. Но все это не так просто.
   В станице Каргалинской мы остановились. Мои спутники зашли в один из домов. Совещание было не более пяти минут. Затем они появились в сопровождении двух пацанов - юношей, которых я с их, конечно, разрешения сфотографировал.
   В станице Шелковской меня довезли до отдела милиции, где мы и расстались. Я отправился в комендатуру. Она размещалась на площади в двухэтажнлм административном здании. Возле входа тлопился народ. Я подошел, на меня обратили внимание и стали расступаться, освобождая проход. Я поблагодарил и вошел внутрь. Сразу же за дверями, по обе строны от входа, стояли два молодца с автоматами, в милицейской форме. Оба были заняты. Они проверяли людей, документы, звонили сами, оповещая тех, к кому шел народ, принимали звонки. Я подошел к прапорщику и протянул все свои документы, однако этого оказалось мало. Он заставил развязать мешок. Проверив его, прапорщик позвонил и доложил обо мне. Вскоре пришли за мной. Комендант, генерал, не стал меня принимать, приказал отправить к начальнику штаба полковнику Шульге. Александр Сергеевич был безумно занят. Возле его кабинета толпились люди.Кому-то надо выдать разрешение, поставить печать, решить вопросы охраны, размещения. В тоже время постоянно звонили телефоны. Переодически заскакивал оперативный с разными донесениями. В тоже время перед ним на столе лежала карта, на которой он постоянно делал какие-то отметки. А тут еще я со своими просьбами. Но несмотря на занятость, он меня очень внимательно выслушал.
   -Значит так, - сказал он после моего монолога, - сейчас я дам команду, чтобы разыскали одного местного жителя, ветерана войны, офицера. С ним вы будете до завтряшнего дня. Затем подготовлю записку-пропуск, чтобы вас не задержали где-нибудь. А на следующий день подойдете сюда к восьми часам утра. Я должен завтра ехать в Червлённую, возможно поедите со мной. Ну а сейчас подождите в комнате оперативного дежурного.
   Он вызвал к себе знакомого уже мне майора. Тот завел меня в соседнюю небольшую комнатку и указал на скамейку.
   -Располагайтесь.
   Не успел я присесть, как в комнату вошел моложавый генерал.
   -Это еще что такое? - сердито спросил он оператора, - почему этот здесь?
   Майор вскочил и стал оправдываться. Я вижу, что разгорается скандал.
   -Товарищ генерал! - обратился я к коменданту, - я зашел, чтобы узнать у майора, как к вам попасть на прием. Дежурный здесь абсолютно не при чем.
   -Прием у меня в другом кабинете, а вам здесь не место.
   -Извините, генерал, я уже ушел.
   Выйдя от дежурного, я прошелся по узкому коридору и увидел пустую комнату. Зашел. Ее окна выходили на площадь. Я подошел к одному из них. Перед зданием стояло три БТР-70. Когда я входил в комендатуру, их не было. За ними, в некотором удалении, виднелось сгоревшее здание. Впоследствии я узнал, что это был банк. Мне захотелось сделать снимок. Вытащив фотоаппарат, я нажал на спуск и вдруг сзади слышу голос с акцентом:
   -Кто такой? Почему фотографируешь?
   Оглянулся. На меня двигалась плотная фигура чеченца в белой рубашке и с суровым взглядом. За ним шел сопровождающий с автоматом.Я представился.
   -А документы есть? Я глава администрации района.
   Фамилии его я не расслышал. Глава прочитал мои бумаги. И уже не так сердито добавил:
   -Фотографировать все равно не надо, а то могут вас не понять. - он ушел, а я спрятал фотоаппарат подальше.
   Снова появился дежурный и повёл меня в другую комнату. Там уже находился вызванный специально для меня ветеран ВОВ, бывший военком Шелковского района Смирнов Георгий Федорович. После знакомства, он повел меня к себе домой.
   Два деревянных дома, огороженные забором. В одном кухня-столовая, в другом спальные помещения.
   -Я, когда женился второй раз, перешел в этот дом, - сказал мне бывший военком, - первая жена умерла. Дети поразъехались в разные концы. Долго жил один, а потом встретил Тамару. С тех пор и живем вместе. Только вот за пенсией приходиться ездить в Астрахань. С каждым годом все труднее. Старость.
   -А что не удете, Георгий Федорович?
   -Думал об этом, да как-то тяжело срываться уже с насиженного места. Да и Тамаре надо было пенсию заработать. Она в банке работала до последнего, пока не спалили.
   -Наверное, война здесь была?
   -Нет, не вовремя войны. Сами спалили, чтобы концы в воду. Деньги-то разворовали, да на закупку оружия пересылали. Жена сама в руках такие документы держала, поэтому знает. А когда второй раз война началась, так вот банк и подожгли. Войны-то в селе не было, зато вахобиты здесь рядом с нами жили. Всегда вооруженные ходили по селу. Куда хотели, туда и совали свой нос. Вот они и была здесь главная власть.
   Мы сидели за столом на кухне и беседовали, а хозяйка в это время готовила обед. Георгий Федерович говорил вроде бы спокойно, но я ощущал в его голосе постоянное напряжение и тревогу. Чем он больше говорил о прошедших событиях, тем тяжелее становилось на душе.
   -А, как же вы жили эти годы?
   -Как? - военком задумчиво провел рукой по седине. - Так вот и жили, почти не выходя из дома. Со страхом наполовину. Как этот Ельцин сказал: "Бери свободы сколько хочешь!", так и пошла она гулять по Чечне. Стали ножи надевать, потом оружие появилось. Потом и Дудаев. А при нем автоматы стали носить в открытую. Надо же, народ вооружить!
   Старик чертыхнулся.
   -Дальше больше. Начали ехать с Казахстана. Жить негде. Стали искать свое бывшее жилище. Выселять тех, кто в них жил. Потом добрались до русского населения. За бесценок скупали дома. Кто начинал противиться, тем в открытую говорили: не хочешь за такие деньги, возьмем бесплатно. Некоторые чиновники стали на этом делать деньги. У нас в станице где-то 2/3 заселили таким способом. А это же казачья станица. Здесь всегда преобладало русское население. Да и не только здесь: Червленная, Шадрино, Наурская. Все это казацкие поселки. Сейчас уже поздно, а завтра утром, если желание будет, сходим на кладбище, посмотришь, как с могилками обращаются. Вандализм сплошной. Нет! Надо уезжать!- подытожил бывший военком.
   -Надо бы антенну поправить, - вмешалась в разговор хозяйка, - а то телевизор плохо кажет.
   Федор Григорьевич встал и пошел к выходу, я за ним. Может появится необходимость в помощи. И она понадобилась на самом деле. Часа два возились мы с антенной. Кое-что смогли сделать. Утром следующего дня встали рано. Сразу после завтрака отправились на кладбище. Оно было недалеко. Поэтому я успел до восьми часов посмотреть на вывороченные могильники и сваленные плиты в основном с русскими именами.
   -Вот видишь, какие дела у нас. Будем надеятся, что все образуется.
  
  
   ОТКРОВЕНИЯ БОРЦОВ ЗА НЕЗАВИСИМОСТЬ.
   Прощаясь с ветераном, я поблагодарил его и супругу за приют. Пошел в комендатуру. Начальник штаба сказал мне, чтобы я подождал. Погода намечалась хорошей. Высоко по небу проплывали белые облака, между ними весело светило солнце. Возле входа начал скапливаться народ, для решения своих повседневных нужд. Несколько в стороне и как-то отчуждённо стоял чеченец среднего возраста. Высокий, худой, с черной щетиной на лице, он рассеянно смотрел на толпу и чего-то ждал. Я подошел к нему, поздоровался.
   -Скажите, зачем здесь народ?
   -Пособия, пенсия, работа! Ну, еще разрешение на отъезд. А ты кто? На корреспондента вроде не похож? Я тебя еще вчера видел здесь, с мешком.
   -Путешествую. В честь вывода войск из Афганистана.
   -Афган-Чечня. Войну надо кончать. Надоела. В первой войне и я воевал. Вроде добились независмости, но что из этого вышло? Насмотрелся, какие люди были у власти. Эта война не нужна нам.
   -А не боитесь?
   -Нет! Можешь записать мою фамилию. - чеченец назвал свое имя. - мне надо идти. Вам счастливо дойти.
   Только он отошел, как передо мной возник молодой парень.
   -Я слышал, что вы про Афганистан говорили. Воевали? - получив утвердительный ответ, он произнес, - а у меня отец там погиб. Может, слышали про него. Звали его Ваха. А меня Эльмуром зовут.
   -Нет, Эльмур, не знал. И потом там много войск было. Ты мне лучше скажи, как сам к войне относишься?
   -Я не воевал и воевать не буду. Зачем? Нам и так было хорошо. Мне учиться надо. Вот мне уже 23 года, а я 10 классов не закончил.
   -Что, школ не было?
   -Да что это за школы? Ни преподавателей, ни книг, ни учебников. А сейчас и деньги нужны. Работы нет. Чтобы прожить как-то, ездил, продавал мелочь всякую. Надоело. Собрался уезжать отсюда. Разрешение вот возьму и уеду.
   Я посмотрел на часы и забеспокоился. Никаких известий об отъезде. Простившись с парнем, я пошел в комендатуру. Но там мне сказали, что Шульга уже уехал. Вот это да! Меня расстроил не так отъезд начальника, сколько потерянное время. Ну ничего не поделаешь. Можно было еще сутки передждать, но возвращаться я уже не хотел. Поэтому, выйдя на улицу, бодро зашагал по дороге в направлении ст. Червленной. На краю станицы увидел здание, огороженное высоким забором и колючей проволокой, возле него в боевой готовности стояло несколько БТР. Вспомнился Афганистан, до боли знакомая обстановка. Присмотрелся. У входа на территорию висела табличка, на которой написано "... военкомат". Перед уходом меня познакомили с военкомом. Он мне и сообщил, что первое здание сожгли перед уходом в горы. Здание, возле которого я проходил, было второе по счёту,где вновь расположился военкомат. Вполне естественно возникал вопрос:- Нужен ли он вообще здесь? Солнце не всегда светило над головой. Прошло два часа и оно скрылось в тумане. Но я шёл по дороге, которая указывала направление, и это успокаивала. Однако боязнь попасть в чьи-то нехорошие руки оставалась. Но она уже ощущалась не так остро, как это было в первое время. Прошагав по ней 15-20 км, и она меня вывела в какой-то населенный пункт. Иду, спокойно. Посматриваю по сторонам. Тишина. Жителей не замечаю. По крайней мере, возле ближайших к трассе домов, которые более менее просматривались сквозь сизую дымку. Вдруг слышу мужской голос, чеченский язык. Я не обращая на него внимания, иду дальше. И тут справа на меня из туман а появляется чёрная фигура. Движется прямо на меня. Наконец различаю молодого пареня, лет двадцати пяти и уже на русском он кричит:
   -Стой!
   Я посмотрев на него, продолжаю идти. Тот догоняет.
   -У тебя курево есть?
   -Я не курю, дружище.
   -Жаль, а это что у тебя в мешке?
   -Походные вещи. Я издалека иду. Ты случайно не воевал в Афганистане?
   Мое спокойствие нарушено. Я уже осознал, что передо мной стоит не просто жаждущий покурить. И если я его не заинтересую чем-то, то возможны для меня негативные последствия. Одинокая фигура в тумане хороший объект для нападения, да еще русский с мешком за плечами.
   -Нет! А что?
   -А то, что я иду по всей стране, и мой переход посвящен 10-й годовщине вывода войск из Афганистана.
   Я видел по лицу парня, что его несколько обескуражило мое заявление.
   -Да? А зачем?
   Пришлось рассказать ему более подробно. Мы остановились посреди дороги и наша беседа приняла мирный характер.
   -Слушайте, а "афганцы" у нас в Шадрино есть, только их сейчас нет. А где они? Так, подожди, - чеченец стал напрягать память. - этот и тот погибли. Другой в госпитале, а вот где ещё двое?? Не знаю. Воюют где-то против федералов. Я тоже воевал в первую войну, а до этого был в Абхазии. Там и наркотики стал глотать. Здесь плохо, негде достать. Наверное опять уйду в горы, там дают опиум. Знаешь, может тебе ночевать негде? Заходи ко мне, я тут недалеко живу. Если что, спросишь Хасу, тебе покажут. Кстати, если встретишь Коноплянникова Николая, мы вместе служили, передавай от Хасы привет.
   -Это Шадрино? А, новое Шадрино где?
   -Там, дальше, по дороге на Гудермес. Если на Грозный идти, то лучше идти по этой дороге.
   -Благодарю, я, наверное, так и сделаю. Давай прощаться, а то до вечера не дойду.
   -Прощай. Если кто остановит, скажи, что с Хасой разговаривал и тебя не тронут.
   Я "окрыленный" последними словами моего доброхота, двинулся дальше, но не в Гудермес, а прямо, памятуя о нелестной характеристике, данной бывшим военкомом Шелковского района о станицах Старого и нового Шадрино. Георгий Федорович в беседах со мной несколько раз упоминал эти населенные пункты, как главные поставщики людских ресурсов в группировки Басаева и Хаттаба. Так совсем не думая об этом, я попал, на улицы станицы Шадрино, через "новое", я уже идти не осмелился. Зачем было дважды испытывать судьбу?
  
  
   В ШТАБЕ СОЕДИНЕНИЯ.
   В станицу Червленная я въезжал на Уралах 20-й дивизии.
   Полуразрушенное небольшое вокзальное помещение сиротдливо стояло у самых железнодорожных путей, которые уже стали покрываться ржавчиной. Справа и слева от входа красовались надписи, повествующие о том, что в станице были в разное время М. Лермонтов, Л. Толстой. Через разрытое поле в обратной стороне от вокзала виднелась и современная история, в которой разместился штаб 20 МСД из Волгограда. Это были развалины бывшего завода. Подошел к проходной. Возле нее стояла группа людей в гражданской и военной формах, о чем-то оживленно говорили. Оперативный дежурный указал мне на полковника в этой группе и сказал, чтобы дождался его, когда тот освободится. Долго ждать не пришлось. Круглолицый, крупных размеров полковник, оказался заместителем командира дивизии. К тому же за отсутствием командира, исполнял его обязанности. Полковник был немногословен. Прочитав мои, документы, он завел меня на территорию завода и приказал дежурному по штабу найти полковника Янова. За все время моего прибывания в штабе полковник Павлов произнес только три слова: "пройдемте, подождите, пожалуйста". Зато с Николаем Яновым мне удалось немного поговорить. В Афгане был лейтенантом, почти в одно время со мной. Потом служба, учеба и опять служба. На момент встречи со мной он выполнял обязанности начальника штаба дивизии. В Волгограде остались жена и двое детей, живущих в снимаемой ими квартире. Обещали дать давно, но, как в нормальной российской армии выдача ордеров откладывалась на неопределенный срок.
   -Не знаю, дождусь ли?
   -Будь оптимистом, - успокаиваю я его, - не ты, так твоя семья получит. - Ты мне лучше помоги побывать на передовой, ну и устроиться на пару ночей.
   -За устройство не беспокойтесь, уже дана команда, а вот насчет Грозного надо посоветоваться с исполнящим обязанности. Может, и с этим проблем не будет.
   Через некоторое время за мной пришел инженер дивизии, подполковник Кисляков и повел к штабной машине.
   -Вот, - сказал он, - располагайтесь, хозяин кровати в отъезде..
   В кунге стояли две двухярусные кровати. Время было уже позднее, поэтому я быстро подготовился ко сну и лег. Напряжение дня и физическая усталость очень быстро унесли меня в страну грез. Всплыл в памяти Хаса, с ним из тумана выплыли еще трое. Они долго меня сверлили своими черными, настороженными глазами, криво ухмыляясь, тыкали в меня пальцами, будто оценивали стоимость моего тела. Затем повели куда-то в горы. Чем выше мы поднимались, тем становилось холоднее. Наконец, попали в пещеру, где и стали обменивать меня на белый порошок. Я возмутился, что-то стал кричать, затем бросился бежать. И... проснулся. В кунге было темно и холодно. А мои соседи спокойно похрапывали.
   С утра стоял холодный и плотный туман. Приведя себя в надлежащий вид, я пошел к штабной палатке. Возле нее присел на самодельную скамейку, стал дожидаться Янова, чтобы окончательно решить вопрос о Грозном. Одному туда продвигаться не столько трудно, как опасно. Зная не по наслышке все обстоятельства военной обстановки, я пытался попасть в район боевых действий вполне официальным путем. Пока такая возможность была. Там шла война, и все определялось законом военного времени. Могли прихлопнуть как свои так и чужие, даже не спрашивая цели твоего посещения. Я ждал начальников, а в это время за мной наблюдала пара солдатских глаз. Любопытство взяло верх, и караульный, находившийся возле штабной палатки, приблизился ко мне.
   -Так это вы путешественник? - услышал я его голос.
   -Я, а ты откуда знаешь?
   -Так мы уже давно знаем. А вы на самом деле всю Россию прошли?
   -Почти всю. Слушай, а тебе не попадет за то, что разговариваешь на посту?
   -Ну, начальников-то нет. А мне любопытно. Я сам родом из Краснодарского края. Двадцать дней осталось до дембеля. Только вотпришлось увидеть местные горы, да и Чечню немного. Очень хочется знать, что там вРоссии.
   -У тебя еще все впереди. Как тебе служилось, расскажи?
   -Нормально. Одевали, обували, кормили во время.
   -Воевал?
   -Конечно. Это вот последние дни я здесь, а так все время на передовой. Медаль "За отвагу" получил. Говорили, что на орден послали. Но не знаю, придет ли?
   - Раз послали, так обязательно придёт. Не переживай!
  
   ИЗ ЧЕРВЛЕНОЙ В ГРОЗНЫЙ
   Из тумана выплыла фигура Янова. Караульный отошел. Я пошел навстречу Николаю. Поздоровались.
   -Ну как, насчет отъезда?
   -Начальство против. Пойдем завтракать.
   -Начальство, это кто? Павлов?
   -Да!
   -Я пойду к нему!
   Янов пожал плечами. После завтрака, я зашел в штабную палатку. И. о. командира дивизии сидел за столом.
   -Виктор Александрович! В сторону Грозного едет Кисляков, я хочу проехать с ним.
   -Там война.
   -А я, что, не знаю, куда пришел?
   Павлов низко опустил голову и долго молчал. Я видел его насквозь. Он, просто, не хотел брать на себя ответственность. А вдруг, что случится?
   -Послушайте, - продолжал я добивать его, - хотите я записку оставлю, чтобы вы не несли за меня никакой ответственности?
   Тот продолжал молчать.
   -Очень жаль, тогда мне придется добираться самому, - сказал я со вдохом и вышел на улицу. Пока я обдумывал, как мне идти (с мешком или без него), ко мне подошел Янов.
   -Разрешил! Поезжайте с Кисляковым.
   И вот я внутри БРДМ, которая несёт нас в Грозный. Опять я себя ощутил, будто в Афганистане. Тоже тревожное ожидание выстрела из-за угла, подрыва на мине. Подъезжаем к большому селению, и слышу, сидящих наверху бронетранспортера:
   -Смотри, в Толстовюрте сколько свежих могил прибавилось.
   Вглядываюсь в мелькающее вдоль дороги кладбище. Для такого села оно слишком велико. Я не могу оценить, где новые, а где старые могилы. Для меня оно кажется все новым. Наверное доволен был, если бы здесь появились могилы Ельцина, Гайдара, Чубайса и других "преобразователей". Осторожно преодолеваем дряхлый мост через Сунжу. Слева остается станица Петропавловская. БТР выруливает на широкую трассу, и вот развалины столицы Чечни.
   Следы наступления на город явственно бросаются в глаза. Указатель прострелен настолько, что надпись почти не видна. По нему, наверное, стреляли от избытка чувств и боеприпасов. Остановились на самой окраине. Офицеры спрыгнули и пошли к посту. Я так же вылез. Солнце стояло в зените. Своими яркими лучами согревая остывшую за ночь землю. Вокруг все пустынно, настороже. На желтом поле видны следы недавних взрывов снарядов и бомб. Редкие деревья и кусты изрещечены пулями и осколками. В глубине виднеются высотные дома, там раздаются выстрелы. Солдат возле поста не видно, они сидят в окопах. Инженер дивизии сделал свое дело и заспешил на другие участки.Я успел сфотографировать указатель и мы опять в пути. Долго ездили по полям, останавливаясь в частях.В середине дня появились в Ханкале. Инженеры ещё возводили командный пункт объединенной группировки. Работа кипела, не взирая на выстрелы в самом городе. Кисляков зашёл в один из кунгов, а я получил возможность пройтись вокруг командного пункта. Вся штабная и прочая техника, а также несколько развёрнутых палаток, стояли в копанирах и были накрыты маскировочными сетями. Несколько дальше от них работала инженерная техника, которая расчищала и выравнивала поле, готовя, очевидно, площадки под модуля. На самом командном пункте была какая-то не истественно спокойная атмосфера. Совсем не характерная для рабочего управления войсками, да и ещё в такое время и в такой обстановке. Удивительное продолжалось и дальше, когда мы заехали в тыл гаубичного дивизиона. С того места, где остановились, она была как на ладони. И тем не мение ни сторожевых, ни охранных постов я не увидел. За всё время, что мы находились позади позиций, к нам никто не подошел и не поинтересовался, кто мы такие и что здесь делаем? Спокойствие оставалось и тогда, когда я фотографировал объект. Вообщем, полная беспечность. Меня, как бывшего кадрового офицера, тем более с боевым опытом, насторожила такая "бдительность". Я подумал, что умным "басаевым" не составило бы большого труда уничтожить дивизион. Чуть-чуть смелости и расчета, и гаубицы можно спокойно направлять в сторону федеральных войск. Эта знакомая картина, когда войска побеждают, а противник рассеян. Это как раз и есть то, от чего гибнут победители, потому что побежденные раньше приходят в себя. Не заметил я бдительной охраны и у разведбатальона под Аргунем. Зато в самом подразделении меня чуть не арестовал бдительный чекист - подполковник за то, что я сфотографировал взорванную емкость минизавода по перегонке бензина.
   -Нельзя! - строго сказал он мне и погрозил пальцем.
   Конечно, я не стал снимать больше, потому что в этом необходимости уже не было. На обратном пути, не доезжая до Толтюверта, заметил клубы черного дыма. Картина была впечатляющая.
   -Минизаводы сжигают, - пояснил мне Кисляков.
  
  
   ВЕРЕЩАГИНСКАЯ "ВОЙНА В ТЫЛУ".
   Мы подъезжаем ближе. Огонь, пожирающий нефть, просматривается желто-кровавым пятном на фоне огромного плотного столба дыма, поднимающегося высоко над землей. Временами под действиями сильного порыва ветра, он меняет направление и ложится на дорогу, лишая проезжающих кислорода и видимости. Трудно определить правомерность таких действий с одной и с другой стороны, но природе в обоих случаях наносится колоссальный вред, не говоря уже о моральной и финансовой стороне. Но это не мои проблемы.
   При возвращении в штаб дивизии, меня ожидал "сюрприз" в образе поддатого офицера оперативного отделения, майора Верещагина. До сих пор воспоминание об этой встрече вызывает у меня отвращение и нервную дрожь.
   К управлению дивизии подъехали в темноте. Подполковник Кисляков зашел в штабную палатку, а я с остальными офицерами пошли в походную столовую. Поужинав, я пошел в свое купе. Небосклон был полностью затянут тучами, над землей стояла жуткая темнота. Наружного освещения не было, очевидно, в целях безопасности. Однако в темноте отчётливо слышался лай сторожевых псов и рокот электродизеля. Несмотря на это вокруг стояла пугающая тишина. Внутри моего временного пристанища также было неспокойно. Это я почувствовал сразу же, как только вошёл в кунг. Раздававшиеся громкие голоса при моём появлении на время затихли. В помещении находилось трое. Высокая белокурая женщина в военной форме и двое старших, незнакомых мне офицеров. Один из них, в рубашке с майорскими погонами, не отвечая на мое приветствие, вдруг набросился на меня:
   -Кто ты такой? - багровые пятна покрыли его молодое лицо. - Что здесь надо? Кто тебя звал?
   Офицер кричал, абсолютно не отдавая отчет своим действиям.
   -Что это вы разошлись? Я не сам сюда пришел, меня прислал начальник штаба, - попробовал я вразумить майора. Но парень, по-моему, был невменяем.
   Дама стояла, облокотившись на верхнюю кровать, ехидно улыбалась, довольная разыгравшейся сценой.
   -Чхал я на начальника штаба. Я здесь хозяин, убирайтесь отсюда!
   - Не пугай меня, майор. Сейчас подойдет подполковник Кисляков, тогда все решим.
   -Где мой автомат, - заорал майор, он бросился в глубину кунга, - я сейчас вас обоих.
   Я посмотрел на этого дикаря в погонах и вышел наружу. За мной выбежал второй офицер-подполковник и, взяв за рукав, предложил зайти в штабную будку.
   -Вы уж извините за него. Он должен быть в Волгограде, но почему-то приехал раньше, да еще выпивший. Его кровать занята вами, вот он и разошелся.
   Не успел он договорить, как дверь распахнулась, на пороге появился майор с автоматом в руке. Опять стал выкрикивать гневные слова в мой адрес.
   -Это моя оперативка. Выйдете отсюда!
   -А если я не уйду? То, что, стерлять будешь?
   Озверевшие глаза тупо уставились на меня. На красном лице заходили желваки.
   -Расстреляю! - завопил он.
   Стоявший со мной офицер, стал увещевать майора, просить его опомниться, но тот уже закусил удила. Вопли, угрозы и какая-то совершенно непонятная злоба неслась с его губ. Я смотрел на его озверевшее лицо и, откровенно говоря, не знал, что делать. Что это было: бравада, чувство вседозволенности, болезнь, нервный срыв? Во мне не было страха, я переживал в Афганистане случаи и пострашней. Было и такое, когда в меня стреляли, как свои, так и душманы. Скорее было ощущение жалости к этому мерзавцу и внутреннее беспокойство за ситуацию, возникшую из-за меня. Однако, хамство, разнузданность и неуправляемость, даже если это болезнь войны, то очень опасный симтом, который в конечном счете может привести к катастрофе. Понимает ли это командование? С помощью подоспевшего Кислякова, буян был обуздан. А еще через минуту, захватив с собой вещмешок, я был сопровожден инженером, в кунг самого начальника штаба, где и пробыл ночь.
   -Как фамилия этого молодца? - спросил я у Кислякова.
   -Верещагин! - услышал ответ.
   Несколько позже, лежа в постели, я подумал, а не родственник ли этот майор тому Верещагину, с которым мне приходилось встречаться в администрации области?
  
  
   ОПАСНАЯ ВСТРЕЧА В ТУМАНЕ.
   Утром я не стал задерживаться в дивизии. Попрощавшись со знакомыми офицерами, я вошел в густой туман. Совсем не предполагал, что на Кавказе такие туманы. Они меня сопровождали почти ежедневно, пока я продвигался по Чечне. Обычно густая сизая пелена стояла по утрам и рассеивалась к 11-12 часам дня. Туман выполнял для меня две противоположные функции. Первую положительную - служил прикрытием от постороннего глаза, другую - давил на меня своей неопределенностью. Я не мог заранее предвидеть опасность, которая могла возникнуть в самый неожиданный для меня момент, где очень трудно своевременно сореинтироваться и принять правильное решение. Вскоре такие моменты и появились.
   Через полтора часа ходьбы я заметил справа от дороги остов какой-то машины. Любопытно, что это такое? Видимость 30 метров. Остов еле просвечивался сквозь синюю дымку тумана. Подошел и увидел сгоревший Урал. Он лежал на боку. Все железные детали покрылись красноватым налетом. Недалеко от груды железа лежал обглоданный скелет лошади. Я вытащил фотоаппрат и нажал на кнопку. Все будет на память. Укладывая фотоаппарат, я вдруг услышал голоса. Прислушался, уловил движение в мою сторону. Кто это? Естественно сердце тревожно заколотилось. Огляделся. Чуть дальше от сгоревшего Урала виднелось раскидистое дерево. "Ориентиры!" - пронеслось в мозгах. По всей вероятности, не случайные спутники двигаются в направлении Грозного! Встреча с ними была не желательна. Лучше, если они меня не увидят. Я осторожно стал продвигаться в сторону дороги. Мембраны слухового аппарата удесятерили свою работу. Дорога - мое спасение. Пока я двигался впереди, ни они меня, ни я их не видели.Расстояние между нами было скрыто туманом. Однако такое долго не должно продолжаться. Я должен найти где-то место и успеть там скрыться. Голоса были слышны, но расстояние до них, как мне казалось, не увеличивалось и не уменьшалось. Значит, группа людей двигается так же быстро, как и я. Ну вот и дорога. Я на другой обочине. Спускаюсь с полотна и какое-то время двигаюсь вдоль него. Небольшая яма. Спрыгиваю в нее и, затаив дыхание жду. Долго ждать не пришлось. Вначале, в пределах видимости на дороге выплывают двое. Приостанавливаются, озираются по сторонам, затем свист и продолжение движения. "Дозор" Научились по уставу действовать!" - подумал я. Как 33 богатыря выплывали из тумана моджахеды и тут же, перейдя дорогу, скрывались в нём. Защитники столицы получали свое подкрепление. Автоматы, гранаты, сумки с гранатами и ящики с патронами были при них. Я смотрел на этот отряд, а вспоминал другой, в Афганистане. Отряд шел в колону один за другим вдоль канала нескончаемым потоком. А, я вместе с пятнадцатью необстрелянными пацанами лежал от них в тридцати метрах и боялся шевельнуть пальцем. Картина зловещая и подобная теперешней. Тогда я так же, как и сейчас, с тревогой ожидал, пока многочисленные воины ислама пройдут. Тогда аллах был на их стороне, группе около двухсот человек он дал уйти, другую же, поменьше мы накрыли. В этот раз мне оказал помощь уже провославный господь.
   Переждав, пока затихнет последний шаг, я вышел на дорогу. Туман продолжал стелиться над землей. Можно было чуть-чуть расслабиться. Однако, такое расслабление непозволительная роскошь в условиях войны. На ней нет случайных встреч. Все к чему-то привязано, с кем-то имеет связь, контакт. Каждый выполняет свою роль, отведенной им судьбой. Группа ли это людей, одинокий ли путник или пастух с отарой овец у дороги...
   На мгновение представьте себе картину. Когда из тумана выбегают блеющие овцы, а за ними появляется силуэт черного обросшего пастуха с топором в руках. Что может вызвать в тебе такое внезапное появление, да еще с топором на длинном топорище? Страх! И вполне естественный вопрос: "Для какой цели он ему необходим? Как средство для заготовки дров или как орудие для защиты или нападения?". Для пастуха я так же оказался полной неожиданностью. Мы остановились, сверля друг друга глазами. Он пришел в себя быстрее, так как заметил, что я невооружен, а следовательно, менее опасен.
   -Салам малейкум! - произнес он своим гортанным голосом, добавив к мусульманскому приветствию еще какое-то национальное словцо.
   -Здравствуй! - поздоровался я сразу же на русском, предупреждая дальнейший разговор на чеченском.
   Я видел, как глаза его сузились, а пальцы крепче вцепились в топорище. Но овцы, очевидно, были ему дороже, так как уходили все дальше, в густоту тумана. Он перешел дорогу и освободил мне путь. Я шагнул дальше. Но напряжение и слух были обращены к действиям пастуха. Оставил ли он меня в покое? Нет, не оставил. Он также в первое время был в сомнении, что упустил такую легкую добычу. Пусть даже он не был на стороне борцов за независмость, то все равно отказаться от спутника из России оказалось выше его сил и он ринулся за мной. Однако пастух не учёл моего желания не встречаться с ним вторично. Поэтому услышав приближающиеся шаги, я сказал ему: "Дудки" и перешел на максимальную скорость. Мой преследователь очень скоро убедился в том, что может не только не догнать меня, но и остаться без овец. Вернулся к отаре.
   Солнце, между тем, все настойчивей пробивалось сквозь, нависшую над землей, пелену. Окружающие предметы становились все яснее. Видимость увеличилась. До меня донесся звук приближающегося транспорта. Скоро меня обогнали жигули и проехав метров пятьдесят, остановились
   -Садись, подвезу! - сказал пожилой чеченец, сидевший на переднем сиденье, возле водителя. На заднем сиденье было еще двое: молодой паренек и женщина средних лет.
   -Спасибо, а тесно не будет?
   -Садись, места всем хватит. А ты, я смотрю русский?
   Водитель вышел из машины, открыл багажник, и мы запихали внего мой мешок.
   - Да, я из России, - отвечал я на вопрос, устраиваясь на заднем сиденье. Через несколько минут мы были уже знакомы.
  
  
   СЕМЬЯ.
   Семья из Грозного. Сейчас проживают в станице Знаменское в лагере для беженцев. Общее мнение семьи - пора закончить войну, уничтожить банды(так и сказали: "банды") Хаттаба и Басаева, навести порядок в республике и приступить к нормальной человеческой жизни.
   -Откровенно говорю, надоело все это, - говорила жена и мать, - надоели скотские условия проживания, страх, злоба. Мы преподаватели, трудно было жить в мирное время, но сейчас, просто невозможно.
   На первом посту нас долго не задержали. Осмотрели багажник, докуметы и пожелали спокойной дороги. Однако в станице Ищерской меня стали проверять по полной программе. Бдительный милиционер потребовал не только докуметы, но и очень тщательно порылся в моём рюкзаке. Мало того, понес мои документы своему начальнику. Тот заложил мои данные в компьютер. Такое недоверие, в конечном счете, закончилось дружелюбным приглашением подождать на посту попутного траспорта. Все это время, пока шла моя проверка, семья не трогалась с места. Ждала окончательных результатов. Для них, наверное, было новостью, что так тщательно проверяли русского. Когда меня закончили проверять, я подошел к ним. Они сочувственно спросили, все ли у меня в порядке? Я, растроганный вниманием, успокоил их, сказав, что всё в порядке. Пожелал им, чтобы всё, о чем они думают и мечтают как можно быстрей сбылось. Мы попрощались как добрые соседи, с надеждой о скором мире и новых встреч. "Жигули" умчались в сторону Знаменское, а я остался ждать попутного транспорта. Земля с трудом, но всё же освободилась от тумана. Солнце радостно засветило на чистом небе. Постовые занимались своими делами, на меня уже никто не обращал внимания. Но я не мог без движения, вынужденное безделье угнетало. Прождав два часа, я решил идти дальше пешком. Пройдя станицу в северном направлении, я вышел к железной дороге. Бездействие, запустение, ржавые рельсы, разбитые и сгоревшие вагоны.Дальше дорога повела меня вдоль линии в сторону Моздока, куда я стремился для получения разрешения на посещение воюющего Грозного. К очередному блок-посту я подошел на исходе дня. Необходимо было устраиваться или продвигаться на автотехнике. У первой же плиты блок-поста меня остановили и потребовали документы. Привычное дело. Высокий, молодой парень в милейской форме, знакомясь с документами, вдруг рассмеялся, да так, что меня покорбило, я спросил:
   -Что тут смешного, лейтенант?
   -Вам сколько лет? - услышал я вопрос.
   -В паспорте указано.
   -То-то и оно. Я на вашем бы месте сидел на печи да ел пироги
   -То-то и оно, это на вашем месте, но не на моем. Каждый выбирает свой путь и образ жизни.
   На самом посту ко мне отнеслись по другому. Стоявший на контроле, прапорщик был приветлив и тактичен.
   -Не беспокойтесь, до Моздока недалеко. Как только колонна поедет в ту сторону, посадим.
   Мы стоим и мирно беседуем, как вдруг раздался визг тормозов, из остановившегося уазика выскочил седой мужчина в комбинезоне. Никаких знаков отличия. Подходит и грубо бросает прапорщику:
   -Старшего поста ко мне!
   Тот недоуменно смотрит на мужика и не двигается с места.
   -Ты что, не понял?- нетерпение в его голосе нарастает. Потом, очевидно, поняв, что прапорщик может послать его подальше, небрежно вынимает из кормана какое-то удостоверение и уже со злобой сует его под нос.- На, смотри.
   -Капитан только прилег, и потом ему ночью заступать.
   -Мне плевать, чтоб через минуту был здесь!
   -Сейчас подойдет, - докладывает прапорщик.
   Проходит минута, старший не появляется. Мужик выходит из себя и орет на должностное лицо. Затем уже сам бежит в помещение. Через некоторое время они оба появляются на посту. Здоровенный капитан омоновец что-то отвечает, но второй его не слушает. Угрозы и маты сыпятся из его рта. Наконец, завершающая фраза:
   -Не видели? Да я вас всех к е.. м.. разгоню! - выплеснув последнюю каплю зла, представитель вышестоящего руководства забрался в машину и укатил.
   Капитан стоял и растерянно смотрел ему вслед. Поистине познавший жизнь, не ведает злобы, во злобе правды не найдешь. Ну, а меня все-таки посадили на машину, которая привезла на аэродром, где дислоцировались основные силы на войне против Чечни.
   Солнце давно скрылось за горизонтом, уступив свое место луне, которая медленно поднималась по темнеющему небосклону, предвещая неизбежность прихода ночи.
  
   МЧС ХОТЯТ ПОДСТАВИТЬ.
   Я не стал терять время и обратил свой взор на стоящие за временным ограждением Камазы, выкрашенные в белый цвет. У входа на территорию красовалась эмблема МЧС. Оперативный дежурный свел меня с работником бригады, который когда-то побывал в Афганистане. Так я оказался в палатке водителей камазов. Бригада мчэсовцев входила в состав миролюбцев и занмалась чисто гуманитарной помощью. Завозом в населенные пункты продуктов и предметов медицинской и другой помощи. Дисциплина армейская, форменная одежда. Их машины знали все, поэтому захват или обстрел техники во время исполнения задач, исключался. Но если это случалось, то получало негативный резонанс с обеих противобрствующихся сторон.
   Когда мы сидели и перекусывали, в палатку вошел один из водителей и с тревогой в голосе заявил:
   -Ребята, нашу технику хотят использовать для перевозки спецподразделений.
   Присутствующие загалдели, недовольные сообщением.
   -Это что же, подставить нас хотят? Да если духи узнают, что мы такой груз возим, они же нас как куропаток перещелкают.
   -А, если прикажут, то что будешь делать? Повезешь, как миленький.
   -Нет! Все же надо отказаться от такого груза, мы же не воюющая сторона. Мы должны выступить против этого коллективно.
   Обсуждение было нервным и всё же договаривались не соглашаться на такой груз. И они были правы. Кому пришла такая идея использовать машины МЧС в войне ? По всей вероятности кто-то желал втянуть чисто мирные структуры в кровавую мясорубку. Для чего, вполне понятно.
   В семь часов утра я был в пути. Мой план был таков: подойти к Грозному с юга через Назрань, а затем побывать во Владикавказхе, и на этом завершить чеченскую эпопею. Удивительно было то, что ни на аэродроме, ни по пути до Нарзани, меня никто не остановил и не проверил документы. И только перед входом в бывшую столицу Ингушетии, меня осмотрели.
  
  
   ИНГУШСКАЯ ЭПОПЕЯ.
   Когда я появился в городе, погода опять изменилась в худшую сторону. Дороги в самом городе грязные и разъезженные техникой. Назрань строилась. Слева от центральной улицы стоял целый поселок новых одно- и двухэтажных коттеджей из красного кирпича в современном стиле. Обнесены дома были красивыми оградами из железа и кирпича. Часть этих застроек была заселена, другая часть ждала своих хозяев, третья строилась. Я остановил одного молодого парня. Он оказался задействован на строительстве этих домов. На мой вопрос: "За счет чего строятся эти дома?". Ответил, что в строительство вкладывают средства республика и те, у кого есть хоть какие-нибудь сбережения. По окончанию строительства дома передаются хозяину, который в течении договорного периода выплачивает республике оставшуюся сумму. В центре мне показали приемную Президента Республики. Куда я и заскочил, чтобы поставить отметку в дневнике, а затем отправиться в Карабулак, где разместился лагерь беженцев.
   Принял меня пожилой ингуш, участник ВОВ. Узнав с какой я целью в Ингушетии, искренне пожалел о том, что не может организовать встречу с президентом республики, который в это время находился в Москве.
   -Ну, а чтобы облегчить ваше пребывание в Карабулаке, я дам вам письмо на имя главы администрации района. Кстати, туда можно добраться автобусом, он отходит от нас минут через пятнадцать.
   День катился к закату, поэтому я воспользовался советом и до назначенного пункта ехал на рейсовом автобусе. В моем привычном понятии населенные пункты располагаются компактно и на значительном расстоянии друг от друга. В Ингушетии я увидел совсем другую картину. Езда до районного центра от Нарзани сопровождалась почти на всем расстоянии новыми и старыми застройками. В сумерках уже трудно было определить, где начало, а где был их конец. Тем более дорога была разбита, автобус кидало из стороны в сторону. Не в состоянии ориентироваться, я осмелился спросить, когда будет город, и где расположена администрация района. Ехавшие со мной пассажиры, отнеслись ко мне по доброму, и указали место, где находилось административное здание и остановку, где я должен был сойти с автобуса.
   Последние блики ушедшего дня скрылись за горизонтом, когда я вышел к мягко освещёному двумя электросветильниками металлическому забору, огораживащего П-образное строение администрации. Снаружи охраны не было. На площадке у входа в здание стояли два УАЗа, в них также не было никого. Войдя во внутрь, поднялся на второй этаж, и тут только увидел человека с автоматом. Спросил, правильно ли я попал? Ответ был утвердительным. За ним последовали традиционные вопросы: кто такой? По какому делу? Представил документы и послание из приемной Президента. После чего пришлось дожидаться, когда освободиться глава администрации по имени Аушев Абубасар. Закончил он совещание часа через полтора. Слишком много было проблем. Так уже при встрече говорил Аушев. Кроме своих местных, надо было решать еще вопросы войны и мира. Район приграничный с Чечней. Отсюда сложности с теми, кто воюет против федеральных войск. Одна из основных проблем - это лагеря беженцев. Надо устроить, накормить, обогреть. На все это необходимо время, средства и помощь, потому что самим справиться невозможно. Посмотреть лагерь, поговорить с людьми можно, но это на следующий день. Насчет организации ночлега, хозяин Карабулака попросил своего заместителя Рената Плиева. Плиев, находившийся во время беседы в кабинете, дал согласие на размещение меня в его доме.
   -Только мы сейчас заедем в одно место, - говорил мне Ренат в машине, - там перегорел электрощит, и несколько домов оказались без света, посмотрим, как там устраняют аварию, а после поедем ко мне.
  
  
   ВЕКОВЫЕ ТРАДИЦИИ.
   Плиев - круглолицый, светлый, с темнорусыми волосами, был больше похож на славянина, чем на ингуша. Позже я от него узнал, что его мама - украинка. Но сам он считал себя ингушем и жил по их законам.
   Мы подъехали к группе пятиэтажных домов и увидели толпу людей, явно недовольных работой специалистов-электриков. В домах не было электричества. Перегорел кабель, необходимо было его заменить. Стали решать, где взять? Ситуация оказалась сложной, но в конечном счете было решено снять в другом месте. Конечно, временно и привезти сюда. После принятого решения и дачи соответствующих указаний, Ренат повез меня к себе в гости. Под светом фар я увидел забор, выложенный из красного кирпича, высокие железные ворота. Их открыла женщина. Мы въехали в просторный и чистый двор. Дом был расположен по периметру двора в Г-образной форме, с выступющей вперед террасой. Две горевшие лампочки освещали белые стены фасадной стороны. Само строение, несмотря на одноэтажность, мне показалось большим и как крепость прочным. Мы въехали в просторный двор, женщина закрыла ворота и подошла к нам. Поздоровалась, забрала у Рената, купленные им на базаре продукты и ушла в дом. Комната, куда мы вошли, предварительно разувшись, была небольшого размера и предназначалась, как я понял, для хозяйственных нужд и приготовления пищи. В ней уже что-то готовилось. У газовой плиты стояла молоденькая особа, следившая за трещавшими на сковороде лепешками.Кроме нее и симпатичной хозяйки, на пороге в соседнюю комнату, нас встретила целая группа ребятишек. Их было шесть человек, от 2-х до 13-ти лет- это было всё семейство Рената. Об этом мне позже доложил сам хозяин. Я отвык видеть такие семьи, поэтому с большим интересом наблюдал за ребятнёй. Ренат провел меня в дальнюю комнату. Их было три, и все проходные, что несколько отличалось от принятых в наше время стандартов. Изолированность комнат предпочиталась и в ингушском доме. Их двери могли выходить и на террасу. Однако я в этом мало разбирался, как, впрочем, и в установленном порядке приема гостей. Руководствуясь внутренним чутьем уважения к традициям народов, я делал всё, что мне говорил Ренат. Комната в которую мы вошли, была побольше других и заслана коврами. Я сел на указанное место. Хозяин между тем принёс откуда-то небольшой столик и поставил его возле меня. Через минуту на нём стали появляться: бутылка шампанского, фужеры, легкая закуска. Все эти приготовления шли не без участия младшего сословия. Двое старших сыновей крутились возле отца, то и дело выполняя его просьбы. Самый младший карапуз залез ко мне на колени с фотографиями семьи. Мне же нечем было порадовать ребятню, поэтому я вытащил свои походные фото и отдал их на просмотр. Мы быстро подружились. После легкого ужина, была трапеза и потяжелей, состоящая из золотисто-густой и теплой жидкости, кусков отваренного мяса и горячих лепешек из кукурузной муки. Все, что делалось домочадцами, входило в традиции народа Ингушетии. Ко всему увиденному в эту встречу, добавился ещё рассказ самого Рената об истории своего народа.
   -Наш народ не сразу здесь появился, - говорил он мне в "кунацкой". Комната специально для гостей. Обставленная по-современному, с двумя металлическими кроватями, на которых множество подушек, матрацев и одеял. На полу и на стенах ковры, в середине большой стол, стулья и в углу на тумбочке телевизор. В комнате чисто, уютно и тепло. - Он сошел с гор постепенно и сравнительно недавно. Старики рассказывают до сих пор об основателе селения Назрань Орцхе Кэрхале, который появился в этих местах, так называемых, "плоскостях" более 200 лет назад. Он не один раз бился с чеченцами, осетинами, кабардинцами за это место, пока они не подружились. А, когда это произошло, с гор стали к нему спускаться другие. Так, постепенно заселилась моими предками равнинная часть Ингушии, "матерь-Назрань". Заселение шло у нас не так, как у русских вдоль рек, а по другому - возле дорог. Поэтому, когда мы едем от Нарзани, то видим сплошные аулы, размещенные вдоль трасс. Это давало возможность ингушам заниматься торговлей, кормить свои семьи. Так же образовалось и мое селение Плиево, названное по имени тейпа Плиевых (рода).
   -А как на счет чеченцев?
   -Чеченцев? - Ренат немного помолчал, тревожно вздрогнул, - предание гласит, что, якобы, мы от одного отца и язык у нас почти одинаковый, например, как у вас русских с украинцами, но они всегда нас недолюбливали за самостоятельность и независимость. Кстати, и осетины тоже, которые, мне кажется, ненавидят нас.. Особенно это стало проявлятся после объявления нашим народам "священной войны" (газавата) казакам. Они насильно выселили несколько ингушских селений перед выходом с гор. И так скудная на плодородную землю Ингушетия, таким образом, потеряла еще больше. Это было несправедливо сделано властями. За что она и поплатилась. Ингуши не могли своей малочисленностью противостоять регулярным войскам, поэтому они избрали тактику набегов и превратились в абреков.
   -Наверное, царское правительство посчитало лучшим доверить охрану военно-грузинской дороги казакам, да и нахождение от недружеских племен легче отражать организованным войскам, чем просто народным ополчениям?
   -Ну да! Это мы сейчас можем так думать. А тогда, в 40-х годах прошлого столетия ингуши первыми из кавказских народов заключили договор с Россией о ненападении и защите военно-грузинской дороги и Владикавказа от набегов других племен. Они совместно с казаками дрались с наступающими на Владикавказ горцами Шамиля. Единственно, что Ингуши хотели, это чтобы царское правительство оставило в вечное пользование ингушские земли в горах и на "плоскостях" - равнине. А что получилось? Уничтожив, с помощью ингушей, враждебные племена, правительство принялось за выселение этих же ингушей. Это привело бы к уменьшению плодородной земли, истреблению всей народности. Вот почему ингушы поднялись на борьбу, и, в конечном счете, добились своего.
   Глядя на напряженное лицо Рената и его взолнованный монолог, я подумал, о государстве. Какого же оно многолико, многонационально, огромна размерами и стремлением преобладающей частью народов к мирному существованию. Но что требуется от самого государства? Понимание, уважение, справедливое отношение самих правителей к своим "подданым". Но почему-то никак этого у нас не получается! Попадется какой-нибудь подонок в верхах, и начинаются междуусобицы, разбирательство, выяснение отношений, конфликты, переходящие в кровавую бойню. Что это? Нежелание понимать этого стремления или специальная направленность к уничтожению, разрушению, порабощению?
  
  
   В ЛАГЕРЕ БЕЖЕНЦОВ.
   Утром мы заехали в лагерь к беженцам. Я пошел беседовать с людьми, знакомиться с их бытом, устройством, искать ветеранов Афганистана, а Плиев убыл на службу.
   Лагерь находился на ровном, со всех сторон продуваемом, поле на окраине города. Он состоял из двадцати брезентовых палаток, которые ровными рядами расположились на большой площади. Здесь же была и некоторая бытовая структура: несколько палаток под медпункт; несмотря на грязь, в палатках была чистота. Столовая, состоящая из десяти солдатских кухонь, каждая на 130 человек, стояла под навесом. Сюда приходили во время раздачи пищи люди с кастрюлями, котелками и прочей посудой для получения приготовленной пищи. Списки каждый день уточнялись, но, как всегда, кому-то что-то не хватало. 30 рублей на человека в день явно не хватало, но и это порой не доходило до беженцев. Продукты, как и деньги, небольшими долями уплывали на сторону. И это, несмотря на строжайший контроль за их расходованием. Однако люди громко об этом не говорили, боясь лишиться и этого малого. При мне несколько человек упрашивали ответственных за учет, вернуть их фамилии в списки на получение пособий. По обыкновению забывали включать в списки новорожденных. Обстановка в лагере была напряженной, нервной и даже злой.
   В одной из палаток жило пятнадцать мужиков солидного возраста. Все без семей, без работы и без средств. Нет нужды передавть весь разговор между нами, но ответ одного молодого чеченского милиционера выразил общую направленность суждений. Говорил он не скрывая злости.
   -Прежде всего, их всех: Ельцина, Березовского, Басаева, Хатаба и других надо на деревьях развешать, чтобы все видели, кто это все организовал!
   В лагере не хватало дров, поэтому несли все, что горит. Беженцы были не только в палатках, но и в вагонах, стоящих на железнодорожных путях. Везде население, особенно, мужское в поисках работы и закупки продуктов.. Что характерно, в местах обитания всячески стараются поддерживать порядок. Меня привели к инвалиду, участнику войны в Афганистане Роману Добаеву, проходившему службу на северо-востоке страны в Файзабаде. Там же он потерял и глаза. Стал инвалидом первой группы. Прибыл в лагерь из Урус-Мартана.
   -Терпел, прятался, пока не погибли отец с матерью под бомбежкой. После этого подался в Карабулак. Думал, здесь какие-то условия для жилья будут. А пришлось целый месяц ютиться с семьей на берегу реки, под открытым небом. К кому только не обращался, даже к Аушеву, но результатов никаких. Так бы до сих пор, наверное, на улице был, спасибо офицерам-"афганцам" из Слепцовска Куксе и Евлоеву, от МЧС выделили палатку на четыре семьи.
   Роман смотрел на меня своими невидящими глазами и горько улыбался.
   -А, самое главное, Юра, пенсия у меня 471 рубль, и ту не дают. Ребятишек двое, одному два года, другой - только что родился. Жена не доедает. Молока ребенку мало. А еще хотели меня на лечение послать. В 1994 году бывший председатель района Ахмадов Шадид забрал все документы, увез с собой и по сегодняшний день ни его, ни документов. Тоже самое и с моим братом Асциилом Якубом из селения Мартак-чук, который остался без ноги, спасая меня. Вот уже 10 лет не могут ему сделать протез.
   Жена угощает нас чаем. В палатке перегородки из материала. У кровати, где спит инвалид, стоит детская коляска. В помещении еще люди, но в основном, женщины. Они постоянно в движении: что-то несут, режут, строгают, шьют. Сейчас у них одна забота - выживание.
   На улице холодно и сыро. Туман окутал землю и вроде бы не собирался исчезать. Навстречу мне шел беженец, в руках отпиленная чурка. Все потеплее, чем ничего. Я вышел на дорогу и в последний раз взглянул на лагерь, он утопал в белой пелене тумана.
   Зайдя в администрацию, я предупредил Рената, что еду в Слепцовек (Ордженикидзе). В станицу я добрался быстро. В первую очередь хотел встретиться с Евлоевым и Кукса, но оба оказались в отъезде. Тогда я пошел в администрацию станицы, где повстречался с уполномоченным по Сунженскому району Идиговым Рамзаном. Начальная настороженость сменилась доверительной беседой. Этот молодой красивый чеченец, повоевавший в Афганистане в 1981 году, был против всякого насилия, внезивисимости с какой стороны оно шло.
   -Я родился в этой станице, мои отец и дед отсюда, поэтому мне не нужны чеченские разборки. Надо мирно жить и работать, тогда все у нас будет. Конечно, ко мне приходили, агитировали, угрожали, но не только я не пошел, но и своим младшим братьям запретил думать об этом. Басаев и Хатаб все равно не победят. У них руки не чистые, поэтому народ за ними не пойдет. Зря они надеятся на успех.
   -Рамзан, есть возможность встретиться с кем-нибудь, кто был в Афганистане, а сейчас воюет против федеральных войск.
   Идигов как-то странно на меня взглянул и проговорил:
   -Не советую, там могут не понять.
   Нельзя, так нельзя. Я к этому вопросу больше не возвращался. После окончания беседы Рамзан проводил меня на улицу и, протягивая руку, спросил:
   -Может, деньгами помочь?
   -Нет! Не надо, не те условия.
   -Ну и зря!.
   Я не сколько не сомневался, что он мог бы помочь, но перед моими глазами стояли полуголодные дети чеченских беженцев.
  
  
   ПРОТИВОСТОЯНИЕ.
   Я уже почти дошел до остановки, когда меня окликнул молодой парнишка.
   -Это вы "афганец" из России?
   -А что такое?
   -Вас зовут тоже "афганцы". Они в этом доме.
   Я какое-то время стоял в нерешительности. Идти? Или не стоит рисковать? Что за этим призывом? Может просто захват? Тогда откуда они меня знают?. А впрочем, что можно с меня взять? Наконец, я решился и пошел за парнем. В Афганистане мне неоднократно приходило выходить на переговоры с моджахедами, как днем, так и ночью. Всякое бывало, но чтобы душманы не сдержали свое слово и не обеспечили мне безопасность такого не было. Если они захотели бы задержать, то сделали бы это без поводырей. Молодой человек подвел меня к дому с высоким деревяным забором. Небольшая калитка и вот мы во дворе. Не такой аккуратный, как у Плиева, но просторный. Внутри двора стояли белые "жигули". Мы обогнули их и, поднявшись по ступенькам, вошли в дом. Невысокие потолки, и большая комната. В дальнем углу за столом двое обросших волосами человека. Любопытный из подлобья взгляд. При моем появлении оба привстали. Один оказался выше другого почти на полголовы. В квартире больше никого не было. Паренек незаметно вышел.
   -Здравствуйте, - сказал я и подошел к столу. - Мне правильно сказали, что вы воевали в Афганистане?
   Парни молча кивнули головами и пригласили сесть за стол.
   -Правда, - ответил тот, кто был выше ростом. - Я в 1982 - в Кандагаре, он в 1985 - в Герате. А вы, я слышал, хотели нас видеть? Зачем?
   Я представился и выложил перед ними письма. Они долго читали. Что-то говорили на своем гортанном языке между собой. Когда закончили, я стал рассказывать им про свои цели и задачи. Передал им приветы от ребят, с которыми встречался. Для достоверности выложил свой дневник и показал записи "афганцев".
   -А, здесь я для того, чтобы увидеть все своими глазами и узнать от вас, боевые соратники, до каких пор будем воевать?
   -Ты будешь книгу писать, когда придешь?
   -Буду! И о походе, что я увидел в России и о нас с вами.
   -Только правду пиши и не называй наших имен. Договорились?
   -Договорились.
   -Зачем воюем? Мы все хотели свободы. И в первую войну дрались за нее. И она была, - высокий говорил тихо, твердо, с осознанием своей правоты, - но мы теперь знаем, что она была заказана..
   -Вы не первые об этом говорите. Но стало ли лучше вам от этой свободы?
   -Лучше, не лучше, - заговорил невысокий, - неважно, мы стали свободными.
   В голосе молодого "освободителя" зазвучали металлические нотки.
   -Хорошо, я не оспариваю вашу свободу. В моем понимании, она несколько-другая, когда я могу свободно передвигаться по стране. Не боятся, что ограбят, захватят в рабство, не убьют, не закопают, как собаку где-нибудь под забором.
   -А что, лучше, когда тобой управляют из Москвы, могут выселить с собственной земли, сослать куда-нибудь в Сибирь? Или поставить управлять республикой какого- нибудь вора?
   -Конечно, могут, и вы сейчас к этому идете опять. Вы отстали от жизни. У вас была возможность выбрать достойных людей, которые могли бы начать достойную и мирную жизнь. Почему же этого не произошло? Почему Басаев вас повел воевать опять, но уже против Дагестана? Вам мало было пролитой крови своего народа?
   -Мы не против того, чтобы строить дома, учить своих детей, - как будто извиняясь, проговорил высокий, - мы не против того, чтобы закончить воевать, но мы уже не можем бросить оружие, мы дали слово воевать до победы.
   -Кому вы давали слово, Басаеву? Чем они проявили себя за время мирного периода. Хоть одну школу восстановили? Хоть одно производство запустили? Работу людям дали? Пенсию старикам обеспечили? Вы же сами сказали, что завоевали свободу. Так почему же Хотаб и Басаев не занимались мирным восстановлением народного хозяйства, а закупали на деньги, выделенные Россией, оружие? Обучали и готовили вас к новой войне? Объясните мне, если свобода завоевана, зачем еще воевать?
   Оба чеченца слушали, неперебивая. Затем высокий сказал:
   -Ладно, Юра, ты не обижайся на нас. У нас разные люди: одни бояться, другие денег хотят, третьи думают, что за свободу борятся, у четвертых - кровная месть. Мы с ним отрабатываем 25 тысяч рублей, выданные нам наперед. Знай, что многие понимают и хотят чтобы война заканчилась, и придет то время, когда она кончится, только мы не знаем когда это будет? Тебе надо идти. Прощай, "афганец".Мы пожали друг другу руки. Навсегда ли?
   Через час, после этой встречи, я был у Плиева дома. К нему приехал брат сестры. Он тоже беженец из грозного. Всё у него там было. Дом в два этожа, магазин, машины. Одним словом, не бедный ингуш. Но война весь достаток похоронила.
   -Уехал я оттуда с семьей на УРАЛе, так на нем я сейчас и зарабатываю на хлеб. - говорил родственник, - но ничего, закончится война, восстановим все.
   Он был еще оптимистом. Были бы возможность , желание и здоровье.
   А я на следующий день, под впечатлением увиденного и услышанного в Чечне и Ингушетии, продолжал свой путь, но уже к столице Северной Осетии Владикавказу. Земля была припорошена снегом. Не промерзшая за ночь, она разъезжалась под ногами. Идти было тяжело.Пройдя два километра между домами нескончаемого Назраньского населенного пункта, я свернул с улицы-дороги в сторону виднеющейся на возвышенности крепости. История этого края и здесь не дает себя забыть. Построенная в позапрошлом столетии, она уже не является защитным бастионом от набегов враждебных племен на равнинную Ингушию, а стоит заброшенная, в полуразрушенном виде и заросшая дикорастущими растениями, как памятник прошедших времен. Проходя вдоль ее стен, я наткнулся на небольшое кладбище.По надписям узнаю, что это мемориальное захоронение группы людей, сложивших головы во время гражданской войны, когда основная часть населения Ингушетии воевала с Красной армией. Продолжая уже двигаться по трассе, я вышел на перекресток, где была надпись, указывающая на месторасположение новой столицы Ингушетии Магас. Приличная надпись, по-современному оформленная трасса. Слева от нее стоял огромный монумент, посвященный реприссированным в годы Сталинского правления. Я повернул к столице. Подойдя к ней, я увидел всего лишь три шикарно отстроенных дворца: президентский по центру, слева от него - правительственный, а справа - парламентский. Перед железным забором, опоясывающий административные здания, стояла высокая разукрашенная елка. А, перед самой площадью скопище машин и дежуривших милиционеров. Вокруг дворцов на целые километры пустырь, заросший дикой травой. Не знаю, чем руководствовался президент, давая добро на строительство этих зданий, но мне показалось, что они раполагаются на очень низком месте. Сразу же за дворцами протекала река.
   -Не знаем, почему здесь построили центр, - ответили мне блюстители порядка, которые не очень охотно разрешили мне его сфотографировать, - не наше дело. Но, когда-то говорят на этом месте, в давние времена находился город. Здесь, при раскопках даже фундаменты находили. Наверное, когда-то такое и было.
   Погода была дряной. Проклятый туман не давал возможности увидеть дворцы во всем их великолепии. Мне не разрешили подойти к ним. Поэтому, щёлкнув их на память на фоне новогодней елки, я пошел дальше.
  
   ШПИОН!
   Во Владикавказе устроился на вокзале в комнате отдыха. Вставать не спешил.Когда поднялся на часах было девять часов. Привёл себя в порядок и только в десять часов утра вышел на прогулку. Шел по центральной улице и под восходящее солнце любовался ближними хребтами Кавказа. Нужна была фотопленка, оставшуюся после Чечни и Ингушетии, я быстро израсходовал. Город меня очаровал своим своеобразием, чистотой, близостью к горам и свежим воздухом. День обещал быть теплым и солнечным. Ни снега, ни тумана не было. Я остановился возле магазина, стал дожидаться его открытия. У меня было хорошее настроение. Легкость и свежесть утреннего часа способствовало этому. После тревожных дней, проведенных в местах боевых действий, после тяжелых туманов, сопровождавших меня до самого последнего дня, место, где я сейчас находился, казалось райским уголком. Купив пленку, я пошёл искать администрацию. Владикавказ имел большие отличия от других центров России. Улицы, дома, близость Кавказского хребта, своеобразный национальный колорит, исторические памятники, почеркивающие героическое прошлое народа - все это придавало какой-то особый настрой и атмосферу. Вот церковь на высоком косогоре. Основание обложено кладкой из кирпича. Наверху, возле церкви, захоронение известных и уважаемых людей Осетии. На другой возвышенности виднелась телевизионная вышка. Направился к ней. Через дежурного связался с руководством телестудии. Принял меня заведующий по информационным сообщениям. Договорились через программу передать "афганцам" Северной Осетии привет от боевых соратников России. Время до передачи еще оставалось, поэтому решил поискать контору, где заседала местная организация. По указанному в администрации республики адресу, вышел к зданию исполнительной власти Ленинского района. Встретили меня две молодые девчонки. Они предложили мне подождать прихода заместителя председателя, самого хозяина организации в городе не было. Ждать пришлось не долго. После знакомства, Сергей, так звали зама, предложил поехать с ним.
   -Сейчас поедем за город к его родне, - показал Сергей на пришедшего с ним крупных размеров молодого осетина, - там у него посидим, поговорим, отдохнем.
   -Нам к 16 часам надо приехать на телевидение, там запланирована передача, - сказал я ему.
   -Еренда, успеем. А если не успеем, позвоним, другое время назначим, у меня здесь все схвачено, за все заплачено, не волнуйся.
   -Ну раз так!
   Машина выехала за город и свернула с дороги к кафе.
   -Приехали, Юра. Вылазь!
   Меня завели под навес и посадили за длинный стол, накрытый пленкой. Еще минут пятнадцать, и появилось вареное мясо с бутылкой водки. Началось застолье.
   Сергей выступает, как истинный хозяин. В гостеприимстве ему не откажешь. Тост за тостом в честь гостя. А гость-то не пъет. На столе появляется пиво. Пиво мне тоже плохо лезет, однако Сергей не унимается. Бутылка водки улетучивается быстро. Приносят другую. Сергей рассказывает историю края, показывает на практике традиции жителей родной Осетии. Оказывается надо пить за деда и за бабку, за отца и мать, за сына и дочь, за всех остальных родственников. Все это делается стоя с обязательными воспоминаниями об их прошлых заслугах. Он так увлекся тостами, что забыл о встрече на телевидении. Пришлось напомнить.
   -Да не переживай. Они у меня все вот здесь! - Сергей крутанул перед моим носом кулаком. - А ты в Ингушетии был? - получив положительный ответ, рассвирипел. - Да ты знаешь, как мы этим мусульманам по морде надавали? Вздумали кишлак наш занимать. Видишь ли не понравилось им наше предложение "убраться" из него. Мы им такого дали, что сейчас там ни одного нет.
   Сергей уже не контролировал себя. Кое-как уговорили его отправиться на телевидение. Я ему предложил не ездить туда, но из этой затеи ничего не вышло.
   Настроенный доброжелательно к коллеге по войне, я стал с ним советоваться, что можно показать при съемке. Письма, дневник, карту?
   -Какую карту? А ну, дай посмотреть.
   Я развернул свою автомобильную карту, на которой были отмечены маршруты, расстояние пройденного пути, места остановок, обозначенные флажками.
   -Дай мне, - сказал он мне.
   Я без всякой задней мысли протянул карту ему. Тот мельком взглянул на нее и сунул в бардачок.
   -Э, парень, - сказал я ему, - ты далеко ее не ложи, мне она нужна.
   -Пусть полежит у меня..
   -Ладно,- без особой охоты согласился я,- пока пусть лежит, но не долго.
   Подъехали к телестудии.
   -Ты посиди в машине, - предложил мне Сергей, - а я пойду, найду редактора и договрюсь о времени.
   Через десят минут он появился.
   -Все, я договорился на завтра, - доложил мне зампред.
   Я не стал спорить, потому что, мы, в самом деле, приехали позже назначенного времени. Тут уж явно была моя вина. Можно и завтра. Мы вышли, сели в машину и поехали.
   -Куда мы сейчас едем? - спросил я у Сергея.
   -Ко мне домой. У меня будешь спать. Слушай, а у тебя есть деньги? Дай! Еще бутылку возьмем.
   -Нет, Сережа, на это дело я не дам. У меня каждый рубль на счету. Не могу. Да и ты, посмотри, в каком состоянии.
   -Надо! Все равно надо взять. Слушай, - сказал он своему напарнику, - ну ка останови машину, я в магазин схожу.
   Тот затормозил, Сергей вышел.
   -Иди скажи все же ему, чтобы не брал спиртного, - попросил я водителя. Тот вышел. Я остался ждать. Карта! Надо забрать, а то могу забыть. Открыл бардачок и положил ее к себе в вещмешок. Только засунул, как к нашей машине подруливает "Волга", из нее выскакивают двое дюжих молодцов в милицейской форме. Открывают дверцу моей машины, берут меня за грудки и выпихивают наружу. Появляется очень сердитое лицо моего брата по Афгану. Его рот открывается и оттуда выплескивается:
   - Это он! Забирайте его!
   -В чем дело, Сергей? - спрашиваю у него.
   -Двигай! Двигай! Там разберутся, кто ты такой! - зло выговаривает "гостеприимный" хозяин.
   Под толчки блюстителей я забрал рюкзак и сел в "Волгу".
   -Где проживаешь? - грубо спросил меня старший сержант.
   -На вокзале, - ответил я грустно, - так вы скажите, в чем я провинился?
   -ФСБ разберется, - был ответ.
   Тут до меня дошло. Всплыли в памяти подозрительные глаза Сергея, когда я спросил о строении, стоящем за высоким кирпичным ограждением, карта, забранная им, действия в студии и "покупка водки". Я в его глазах - шпион. Дальнейшие события подтвердили мои заключения. Мания подозрительности в глазах Сергея была настолько сильна, что он поднял на ноги милицию, ФСБ, прокуратуру. До полуночи мне не давали покоя. Поочередно проверяли документы, вещмешок, карманы.
   Когда, в первый раз проверив, меня выпустили, у выхода с перрона меня встретила группа блюстителей порядка во главе с Сергеем. Он схватил меня за рукав и, приблизившись, прошипел:
   -Где карта? Ты у меня украл ее. Сейчас же отдай!
   -Она не твоя, а моя. И вообще, я на твоем месте пошел бы спать.
   -Вот видите, - закричал он, обращаясь к группе, - он карту не отдает. На ней наши базы. Он данные собирает. Я тебя засажу!
   Я уже не мог с ним общаться. Сказал: "Да пошел ты...", и отправился в комнату отдыха. Через час за мной опять пришли.
   -Рюкзак брать? - спросил я пришедшего.
   -Возьмите, на всякий случай.
   Забрав всё с собой, я опять отправился в линейный отдел милиции. Там меня ждала целая группа людей, как в гражданской, так и в милицейской форме.
   -Вот документы, мешок, карманы, карта, на ней обозначены пункты моего маршрута, - доложил я собравшимся, - флажками я отметил места, где ночевал.
   -Я тоже ветеран Афгана, - сказал здоровый капитан милиции, - но я сейчас не выдержу и этого сволочугу сам засажу в кутузку
   -Куда ты его засадишь? - возразил сотрудник в гражданской форме, - у него удостоверение корреспондента ТАСС.
   -Надо бы у него у самого проверить документы, - нервно проговорил капитан.
   -Может, вы меня в камеру задержания посадите? Сергей успокоиться, да и меня таскать не будете туда сюда?
   -Никто вас больше таскать не будет - это я вам говорю, - ответил капитан, - а он, если еще здесь появиться, загремит в отрезвиловку, несмотря на свое удостоверение. Так что, идите и отдыхайте.
   И на самом деле ко мне больше никто не приставал ни ночью, ни на следующий день, когда я отправился в сторону Кавказских гор. Дорожная милиция помогла мне добраться до границы с Грузией.
  
  
   "КАВКАЗ ПОДО МНОЙ..."
   И вот я на контрольно-пропускном пункте грузинской границы. Начальник заставы, посмотрев мои документы, поставил отметку в моей рабочей тетради.
   -Зачем пойдешь пешком? Подожди, машина будет, отправлю.
   Я добросовесто ждал отправки до четырех часов дня, но попутки так и не дождался. Машины проезжали туда и обратно. Пограничники и таможня одних проверяла, других пропускала безо всякой проверки. Представителям власти в открытую засовывали в карман зелененькие. Про меня вспоминали только тогда, когда я сам подходил и интересовался, но как только отходил тут же забывали. Наконец, я не выдержал и побрел своим ходом по военно-грузинской дороге. Время безвозвратно было упущено. До перевала мне было уже не дойти, а хотелось взглянуть на Казбек. Пожалел, что оставил рюкзак на вокзале. Если бы он был со мной, то переход по Кавказу был бы длиннее. Однако, на населенный пункт Казбеки с высоты 1,5 км взглянуть всё же удалось. Я попал туда, свернув с дороги на одном из поворотов. На эту высоту поднялся сравнительно быстро. Позднее время заставило остановиться. Когда осмотрелся, поселок оказался далеко внизу. Солнце давно перевалившее за полдень, начало быстро опускаться за высокие хребты Кавказского массива. Ровная полоса, отделяющая тень от света все выше поднималась вверх по склонам гор. Из потемневшего ущелья глухо доносился шум бьющегося о камни потока воды. Река, стесненная с обеих сторон крутыми горными выступами , просматривалась с высоты серебристо-зеленой лентой. Дорога скрылась за откосами вершин. На одном уровне со мной бродили в поисках пищи одинокие овцы. Я присел на каменный выступ, в голове звучало:
   "Кавказ надо мной. Один в вышине стою...
   Я у края стремнины;
   Орел, с отдаленной поднявшись вершины,
   Парит неподвижно со мной наравне..."
   Все, вроде бы, так и не так. Нет еще снега, орел парит, но намного ниже меня. А я посидел, съел пару круто сваренных яиц, купленных по дороге у бабулек на русские деревянные, посмотрел на сиротливый вид, потухших в зимней спячке гор и стал спускаться обратно на дорогу. Пришлось идти в обратном направлении очень быстро, чтобы до темна успеть пересечь границу. При подходе к российскому контрольно-пропускному пункту, успел заметить выложенные по склону оборонительные сооружения. Все по боевому. На границе уже свои ребята-"афганцы" посадили меня в легковую машину, которая добросила меня до Владикавказа. Но на этом приключенческая эпопея в Северной Осетии не закончилась. Прошагав на следующий день больше пятидесяти километров, уже в темноте, я вошел в деревню Карджини. Стучаться к кому-то в дом я постеснялся. Встал возле автобусной остановки и задумался. Идти дальше не хотелось, да и опасно. Пройденные километры изрядно вымотали. Подходит автобус. Забираюсь в него, усаживаюсь на сиденье и через несколько минут глаза сомкнулись. Сквозь дремоту чувствую, толкают:
   -Эй, молодой человек! Все приехали.
   -Куда приехали?
   -В Алагир!
   "Слава Богу!, - думаю. Уже недалеко Нальчик, столица Кабардино-Балкарской республики." Выхожу.Кромешная тьма.Проходит молодая пара.Останавливаю.
   -Ребята, где у вас вокзал?
   -Какой, железнодорожный? Он у нас давно не работает, поезда пять лет назад перестали ходить.
   Молодежь пошла дальше. Я отсался стоять в раздумье, не зная, чтотделать дальше? Вдруг, на перекрестке, появляется еще одна тень.
   -Скажите, автовокзал в городе есть?
   -Есть, - слышу в ответ,- только там сейчас никого нет. А что, какие-то проблемы?
   -Да вот, не знаю, что делать? - я рассказал возникшую ситуацию прохожему.
   Мужик оказался в возрасте. Внимательно меня выслушал и говорит:
   -Вы же не туда попали. Это не Аргудач, а Алагир, совсем в другом от Нальчика месте. Пойдемте со мной. У меня есть, где переночевать.
   Так неожиданно мне поверил на слово, и я оказался в типичной русской семье Бондаревых. Владимир Иванович и Татьяна Ивановна обосновались в этом городе давно. Успели за эти годы построить два дома для себя и сына, вырастить двух детей и не жаловаться на свою судьбу. В работе, в заботах прошла их молодая жизнь. А в старости?
   -Чего еще надо? - говорила супруга хозяина. У нас все есть. Дети, жилье, пенсия. Конечно, побольше хочется, а то работали, работали, а получали крохи. Но, что жаловаться, муж до сих пор работает, я по дому. На огороде. Летом и осенью грибы и ягоды собираем. Мы любители побродить по лесу.
   Владимир Иванович не без гордости говорил, как строил дома и расселял семейство.
   Утром он проводил меня за ворота. Рассвет только начинался, по небу пробегали темные тучи, между ними пробивалась голубая вселенная, освещенная первыми лучами утреннего солнца. Не далеко, буквально на другом конце небольшого городка, начинались горы. Их темно-синий силуэт все явственне обозначался на горизонте. Ощущался легкий морозец, который бодрил и гнал меня вперед.
  
  
   НОВЫЙ ГОД И РОЗА ИЗ ШАЛИ.
   Новый год я праздновал в Ставрополе. Два дня понадобилось мне, чтобы добраться до него. В столице края меньше, чем во Владикавказе бояться чеченцев, но прямое соседство с ними, вызывает постоянное напряжение и беспокойство, подогретое событиями в Буденовске. Несмотря на это, милиции на улицах города я, почти, не видел. Не было и назойливых постов. Правда, был строгий режим при въезде в город.
   Ребята местной организации встретили меня хорошо и разместили у себя в офисе на диване. Небольшой двухэтажный особняк был в стадии ремонта. Реставрировали его на свои заработанные. Работа шла медленно. Как всегда в таких случаях, забот было, хоть отбавляй. Но Новый год решили отметить в своем кругу. Позабыв уже, когда я так весело встречал такие праздники, я сидел в углу, как мышь. Общество это не смущало, и оно веселилось. Под конец, я, осмелев, сыграл в какую-то игру. Так наступил 2000 год.
   После Ставрополя я впервые почувствовал себя свободным от мыслей, что не дойду. Расслабился и поверил, что жизнь прекрасна. Захотелось побывать у Черного моря, подышать его воздухом, посмотреть на приморские Туапсе и Новороссийск. По пути к ним, в Апшеронске, жил мой племянник с семьей, можно было посмотреть на него и себя показать, так как мы не были еще знакомы. Что я и предпринял. В Лабинске, куда я добрался поздно вечером, устроиться на ночлег не удалось. Подошел автобус на Майкоп, не долго думая, сел в него. Ребята из Ставрополя подкинули мне немного деньжат, поэтому риск был небольшой. Забравшись в темный салон, я заметил свободное место и, спросив у молодой дамы разрешения, сел рядом. "Все! Пара часов отдыха обеспечена", - подумал я и стал удобнее устраиваться, как вдруг услышал голос соседки.
   -Извините, вы путешественник?
   -А почему вы так решили?
   -Одежда, мешок не для торговли на рынке.
   Я улыбнулся, попутчице не откажешь в наблюдательности.
   -А я подумал, что вы цыганка.
   Я взглянул на нее повнимательнее. В салоне, хоть и было темно, но лицо ее отчетливо выделялось своею белизной и свежестью. Черные брови чётко разделяли лицо на две части. Вытянутый к вверху лоб и удленённый к низу подбородок с чуствительными губами и носом.
   -Нет, я не цыганка, я - чеченка из Шали. Вы там были?
   -Нет, до Шали я не дошел. Там сейчас идет война.
   -Там у меня дом. А сейчас я живу в станице Знаменской, в лагере. Решила вот, проведать свою подругу в Майкопе, она ингушка. Мы с ней учились вместе в университете на экономистов. Я перед войной работала в одной фирме бухгалтером. Ну , а сейчас, какая работа? Кстати, меня Роза зовут, а вас?
   Я представился. Роза свободно и правдиво излагала свои мысли. Муж погиб в начале второй войны. Детей у них не было. Сейчас появился другой жених, серъезный и богатый. Правда у него уже есть две жены и трое детей, но это не должно им помешать жить вместе. Работы всем хватит. На вопрос: "А не страшно быть третьей женой у одного человека?", Роза спокойно ответила, что у них это разрешается. Если способен прокормить семью, то имей хоть четырех жен. Что касается ее самой, то она без предрассудков.
   -Уж пусть будет один мужчина на троих жен, чем одна женщина на троих мужиков, - с улыбкрй ответила молодая женщина, - а потом идет война. Где столько мужчин найдется, чтобы женщины имели по одному?
   Что касается войны, то Роза без раздумий сказала, что это ненужная затея.
   - Большинство народа не поддерживает войны, пусть войска побыстрее кончают с Хатабом и Басаевым. А вот Масхадова народ уважал. Плохо еще то, что у нас тэйпы до сих пор сохранились. За счет их, в основном, и держится война. А потом, мы не понимаем, почему она идет и ради чего?
   Так, за разговорами мы подъехали к Майкопу. Я стал прощаться, но потом подумал: "Как же она одна ночью пойдет?".
   -Роза, за вами никто не пришел?
   -Подруга знает, что я должна приехать, но когда? Я и сама не знала.Ведь я сюда добиралась двое суток.
   -Однако, вы смелая. Давайте, я провожу вас до подруги.
   Роза охотно согласилась, и мы побрели по ночному Майкопу в поисках адреса.
   -Подруга мне писала, как добраться, но в темноте разве можно сразу найти.
   Наконец, после часа ходьбы, мы подошли к дому за высоким забором. Но хозяева его сказали, что названной подруги здесь никогда не было. Мы встали посредине улицы.
   -Что же делать? - растерянно проговорила Роза.
   -Ничего. Сейчас постоим, подумаем, - успокаивал я ее. И подумал, что надо искать по признакам, о которых писала подруга.
   -Базар, ярмарка, рынок. Рядом с ним ее палатка для продажи или магазин, - вспоминала молодая женщина. - Все это где-то здесь.
   Мы пошли дальше. Наконец, когда нашли место для рыночной продажи, Роза вспомнила и номер. Дверь открыла нам юное создание, затем появилась сама хозяйка. Узнала, обрадовалась. Я стал прощаться.
   -Куда вы пойдете? - проговорила испуганно моя попутчица. - Мы сейчас разденемся, попьем чай, а затем определимся.
   Одним словом, не отпустили. Пока мы чаевничали, в дом зашли молодый люди. Один из парней оказался сыном подруги, который жил в общежитии университета. Туда они меня и определили.
   Дом, который мы так долго искали, больше походил на собачью конуру. Две крохотные комнаты и кухня во дворе. Он стоял возле рынка и органично вписывался в стройные ряды развернутых торговых палаток. С раннего утра квартира превращалась в лавку. Таким же способом выживал и мой племянник в Апшеронске. Начинал Александр свою трудовую жизнь в Канске Красноярского края. Затем, решив подзаработать, поехал в Якутию. Скопив немного деньжат, он, минуя Канск, теперь уже со всей семьей, поехал на поселение в Краснодарский край. Купил развалюху и начал торговать, пристраиваясь к новым рыночным отношениям. Почти десять лет упорного изнурительного труда смогли все же обеспечить некоторый достаток и благополучие в новом доме. Погостил я у них три дня. Отдохнул, привел в порядок себя и свои записи. Съездил со всем семейством в Гуамское ущелье, одно из самых красивеших мест Прикавказья. Правда, погода не очень благоприятстовала нашему посещению. Стоял серый туман. Так что снимки получились плохие.Ну, а потом Александр проводил меня до Хадыжеского перевала. На нем за ночь выпал снег. Поэтому все вокруг было белым бело и диковато. Лес густой, темный. На засыпанном снегом шоссе виднелись следы машин. По нему трудно было идти и требовалась осторожность. Но как я не осторожничал, ноги на спуске разъехались, и я плюхнулся на спину. В мешке что-то хрустнуло. Не думал я, что на юге я увижу снег и лед. Но всё обошлось.
  
  
   ЧЕРНОМОРЬЕ.
   Черноморское побережье встретило меня теплом и ярким солнцем. Оно было высоко, и жары не ощущалось. Побродив по центральной части, посмотрев на скульптуру "золотого солдата" в память о ВОВ и орла из камня у входа в кафе, я вышел на дорогу в Новороссийск. С моря дул слабый ветер. Волны с каким-то странным матовым отсветом мягко плескались о берег. Горизонт был чистым, на воде ни одного, даже захудалого суденышка. Создавалось ощущение безжизненности и безвременности. Будто все куда-то исчезло, остановилось во времени. Я шел, смотрел на море и думал. Думал о далеком прошлом, когда впервые Россия появилась на этих берегах и стала хозяйкой. А, вообще, какое далекое прошлое? Всего лишь полтора века назад. К этому времени уже Сибирь, Дальний Восток, Камчатка и Сахалин были в составе Русского государства. И это не три тысячи километров от Москвы, а все девять. А до этого, кого здесь только не было? Греки, итальянцы, готы, гунны, турки, конечно, местные племена, которые не очень-то желали российской крыши над своей головой. Я осмотрелся. Прекрасные места для проживания: горы, зеленые леса, моря. Да и воевать, если захотеть, можно долго. Такая природа может все: укрыть, во время заметить, защитить, удачно организовать нападение. Но на охоте за "скальпами" долго не проживешь. Надо было решать, по словам Александра II : "Подчиниться воле царя или переплывать к туркам".
   О Новороссийске, последнее врея, очень много разговоров. Город-герой в Отечественную войну волею наших горе-руководителей вдруг превратился в город-криминал. Металл, зерно, вооружение, нефть, что еще можно выгодно продать за "бугор"? Как можно быстро и очень много положить в личный карман? Как можно скоро выполнить задание правительственной "партии" - стать капиталистом, "новым русским", самым уважаемым в высших эшелонах власти? Оказывается, очень просто: тупой (или очень умный) взгляд, наглую физиономию, несколько мордоворотов с пистолетами в карманах и... бумажку, подписанную каким-нибудь "гайдариком". Новороссийск произвел на меня впечатление тихого, спокойного, захолустного городка. Правда, был там залив с прекрасными лебедями на синей, холодной, беспокойной волне и народ, подкармливающий их. Был там мемориальный комплекс, посвященный героической обороне от германских захватчиков. Обратил я внимание и на каменного Пушкина, сидящего на скамеечке в центральной части города, и, как бы, читающего нам, свои потомкам, очередной стих..
   Где слез во мраке льются реки,
   Откуда изгнаны на веки
   Надежда, мир, любовь и сон,
   Где море адское клокочет.
   Да, Александр Сергеевич во многих городах и не только в российских, ему уже 200 лет, а, вернее, только двести.
   Очень круто я повернул в сторону Краснодара. Сел вечером на электричку и через несколько часов оказался в столице "Черномории".
  
  
   ...НАДЕЖДА, МИР...ЛЮБОВЬ И СОН...
   К Краснодару я отношусь с каким-то внутренним трепетом и с почтением. В нём я еще ни разу за всю свою бродячую эпопею не был, но одно лишь напоминание о нем, вызывет теплоту и представление о плантациях чая. Такого крепкого, черного, ароматного, Краснодарского чая, которого я тоже никогда не пил. Однако давно знаю, что он там растет и, что его в магазинах у нас не бывает. Еще вспоминается казачка с Кубани, чернявая, стройная, с живыми темно-коричневыми глазами, притягивающими к себе магнитом. Детская любовь к взрослой и замужней женщине. Ее бы на конкурс красоты, а она меня учила держать в руках штукатурный инструмент и набрасывать с него тяжелый цементный раствор на потолок и стены. А на улице зима, двухметровый снег, пронизывающий морской ветер и темные свинцовые тучи, низко проплывающие над городом. Это было в далёком детстве и на Камчатке. А, здесь! Еще в Ставрополе я видел памятный знак в виде бетонного треугольника-шалаша. На кирпичной стене, рядом с ним, надпись, что на этом месте стояла палатка командующего Кубанским корпусом А. В. Суворова. На пальцах можно пересчитать таких генералов, которые не только в битвах были непобедимы, но и могли предвидеть будущие действия самого государства, и при этом оставались людьми, народными дипломатами. Создавая оборонительный рубеж по реке Кубани, Суворов говорил своим подчиненным, что не столько оружием надо поражать противника, сколько человеколюбием. Очевидно, он понимал, с кем будет иметь дело Россия после окончательного покорения Кавказа. Кавказские народы по сей день вспоминают добрым словом Суворова. Но в их памяти остался другой генерал, именем которого и сегодня пугают детей. Герой Отечественной войны 1812 года А. П. Ермолов, тоже радел за Отечество, но методы присоединения других народов к России были несколько другими. Может быть от такого покорения у чеченцев и осталось до сих пор стремление к противодействию.
   В каждой случайности есть свои закономерности. Блуждая по улицам Краснодара, я набрел на красивый особняк старой дореволюционной постройки. Его окружал старый небольшой железный забор. На правой стороне от калитки висела надпись "Краевой совет ветеранов". Калитка была не заперта, вход в помещение тоже оказался свободен. Я зашел внутрь, просто из любопытства. Был субботний день, и надежды кого-нибудь там увидеть не было. Однако, я ошибся, в особняке находились люди пожилого возраста. Я не знаю, всегда ли они принимают так посетителей, но меня встретили приветливо, с улыбкой. Я представился, показал документы, хотя они меня и не спросили об этом.
   -Тогда понятно, почему в такой одежде. Сам я, Козлов Виктор Васильевич, - сказал мне симпатичный пожилой мужчина с седой копной волос на круглой голове, - а это, мой друг-однополчанин. Я возглавляю краевую организацию Героев Советского Союза. Калининградцам огромный привет!
   -Виктор Васильевич! Это здание у вас для всех ветеранов или только вашей организации?
   -Для всех, дружок. Это ветеранам отдано на веки вечные краевой властью. А что, у вас по-другому?
   В нескольких словах, я им объяснил ситуацию с нашими ветеранами.
   -Значит, не уважает ваша власть ветеранов. А у нас здесь не только здание, но и палисадник в 75 соток, даже кафе есть, где мы собираемся в дни рождения, праздники, да и просто посидеть с друзьями.
   "Да, - подумал я, - у нас до этого далеко". А ведь предложения были. Но и бывшие руководители региона, да и организация еще не доросли, очевидно, до такой самостоятельности. Одни боятся на себя брать такую заботу. Это же здание, которое надо содержать за чей-то счет. Да лучше продать его тому, кто сам может за него отвечать, выгода обоюдная, чем каким-то старцам. Другие же руководители боятся за то, что надо за полученное отвечать. Легче в какой-то каморке находиться, чтобы было не слышно и не видно. Те и другие забывают, что ветераны - это не нескончаемый поток, одни уходят в мир иной, другие занимают их места. И все это называются жизнью.
   Жизнь, но походная, продолжалась и у меня. Чем ближе к северу, тем холоднее, но это не останавливало мое желание пройти как можно больше областей, побывать в их центрах, посмотреть, как живут наши российские граждане.
  
  
   ПУТЬ НА БАТЬКОВЩИНУ.
   В Ростове-на-Дону я не встретился со своими боевыми коллегами. Были воскресные дни. Народ, в основном, толпился на площади, возле собора. Там была развернута торговая деятельность. А цены на продукцию кусались. Я давно посматривал на мясные изделия со стороны, а здесь даже не пытался приобрести их. Основа моей пищи, к тому времени, составляла молочные продукты и чай.
   В Багульме мне дали телефон двух корреспондентов. Для того, чтобы как-то оповестить "афганцев" о своем присутствии в области, я позвонил этим журналистам, которые в назначенное время пришли на Большую Садовую. Так состоялось краткое интервью и приветствие ветеранам. Поболтавшись в Ростове до конца дня, на другой утро я покинул его.
   В пути появилось желание хоть краем пройтись по Украине, поэтому дальнейшая цель была Харьков. Добирался до него тяжело. Вначале пешком до Новочеркасска, затем на машине и, наконец, всю ночь на последнем вагоне товарняка. Было холодно, шумно и не совсем чисто, но что поделаешь? В Дебальцево повстречался с первыми украинскими побратимами. Уныло-деловой вид бывших воинов говорил о том, что им даже хуже, чем нам, россиянам. Однако, ребята не сдавались и чисто по-боевому оказали давление на администрацию района, которая раскошелилась на "каменного десантника" у стены, символизирующего несгибаемую волю ветеранов Афгана. Выделили приличное место для организации. "Так держать!" - сказал я им и опять вышел на дорогу. Боже, сколько выходов уже было, и каждый такой шаг приближал меня к финишу, это согревало, несмотря на минусовую температуру. Угольные районы везде одинаковы, что в Кемерово, что и здесь в Донецкой области. На дорогах куски угля. В воздухе запах угольной пыли. До Артемовска добрался без проблем и пошел сразу на вокзал. Будет электричка в сторону Харькова, поеду, если нет, то заночую. Таков был мой план. Поезда, в нужную для меня сторону, шли, но все дальнего следования. Это меня не устраивало и я стал уже посматривать на скамейки, как возле меня появилась пожилая дама.
   -На Харьков поедешь?
   -Был бы поезд!
   -Тогда пошли, родненький.
   Не ожидая такого поворота, я торопливо забросил за спину свою котомку и пошел за женщиной, думая про себя: "Что еще за поезд? Не попасть бы в какую-нибудь аферу?" Но ноги продолжали идти за проводницей. По пути к непонятному поезду, к нам присоединилось еще несколько человек. Стало спокойнее на душе. Было темно, но станция и часть железнодорожных путей освещались. Поэтому идти по рельсам было не так опасно. Подошли к вагонам и женщина, показывая на них, пропела:
   -Прошу, садитесь, друзе, по тэплицам. Ленка! Принимай пассажирив!
   В открытую дверь высунулась проводница - Ленка, посмотрела на нас и опустила лестницу. Пасажиры быстро разбежались по купе. Через несколько минут поезд тронулся. Пошла и проводница собирать дань. Билеты пассажиры не спрашивали, очевидно, уже знали про такой порядок доставки и поэтому молча отсчитывали кипюры. Подошла ко мне.
   -Это у вас в почете, - спросил я, показывая афганское удостоверение.
   -Нет, - ответила проводница и добавила, - 60 рублей!
   "Приехали, - подумал я, - надо давать". Полез в карман.
   Я уже устроился на отдых, когда в вагоне раздался молодой голос.
   -Кому пиво? Хорошее пиво! Ниже спекулятивных цен! - это меня рассмешило. Все-таки приятно с улыбкой засыпать.
   Досыпал я на вокзале в Харькове. Вокзал большой, красивый, но цены вокруг были явно российские. Наши "деревянные" никак не вписывались в экономическую и финансовую структуру братского славянского народа. Поэтому как не красив был Харьков, я попытался быстренько сделать все дела (повстречаться с бывшими друзьями) и ретироваться с родной батькивщины. Украинские пограничники меня не трогали. Однако женщина-предприниматель, подвозившая меня до Белгорода, рассказывала со злостью, как погранцы с обеих сторон обдирают таких, как она предпринимателей. Женщина явно была не в восторге от настроенных границ. Она говорила, что была бы ее воля, она растворила их в "соляной кислоте". Это ее последнее выражение перед нашим растованием.
  
  
   ЮЖНАЯ РУСЬ.
   Белград встретил меня равнодушно. На улицах города лежал снег, было холодно и пустынно. Воскресный день, но народа было мало. Однако кое-что интересного я в нем увидел. Это, прежде всего, статую главного крестителя России, Великого князя Владимира - "красное солнышко". Стоял он на склоне возвышенности в благославенной позе, взирая на нижнюю часть города. Справа от него возвышался провославный собор. У его входа и на лестнице толпились нищие. Никак не могу привыкнуть к этому. Неприятная картина.
   Зашел в исторический музей. Современное, светлое и красивое здание. Позади него разместилась боевая техника. Рядом установлен прекрасный памятный знак в честь погибших в Афганистане. В глубине парка, повёрнутый лицом к музею, стоит гранитный бюст Г. К. Жукова.
   Рынок показался мне бедноватым. Цены на продукты сильно отличались от украинских,более низкие. Кстати, цена гривны у наших соседей колебалась от 19-26 рублей. Такого курса инвалюты я нигде не встречал.
   Первый город, где я увидел часовню и музей посвящённые исключительно погибшим в Чечне. И сделано это было на средства УВД области, так мне по крайней мере объяснили сотрудники музея. Я зашел в областное управление, чтобы сказать несколько приятных слов ребятам, заодно зафиксировал в своём дневнике отметку прибытия и убытия из славного города Белгорода, в честь которого прозвузал первый салют в ВОВ, при его освобождении.
   Одновременно с Белгородом двадцатью артиллеристскими залпами оповестили мир об освобождении от фашистов г. Курска. Меня спрашивали и спрашивают, заходил ли я к главе администрации А. Рудскову. Я отвечаю:
   -Нет! И даже не думал заходить.
   -Он же также ветеран Афганистана!
   Конечно, знал. Но знал я и другое - это не тот ветеран, который мог вот так просто подпустить к себе, поохать и поахать, спросить как дела, как здоровье и просто поговорить,как "афганец" с "афганцем". Я слишком хорошо знаю такую породу людей. Он - наглядное пособие людей, пришедших к власти ради власти. Он был и остается слишком высоко над теми, кто ползал по земле под пулями и осколками гранат. Поэтому, я даже не пытался подойти к зданию администрации. Посещение облвоенкомата только подтвердили мои выводы. С дежурным я разговаривал через дверь. Его безобразный голос и "ну и что?" до сих пор звенит у меня в ушах. Организацию я нашел через милицию. Ребята тоже были не в восторге от того, что властвовал в области ветеран Афганистана.
   -До него не достучишься, - говорили они, - это когда выборы были, тогда его представители не выходили из этого помещения. А потом само собой мы остались, как та баба у разбитого корыта. Нет, голосовать за него больше не будем.
   В то время, что я был в Курске, шел мелкий снег, над городом висела снежная пелена, и дул порывистый ветер. Видимость была плохой. Однако, даже в такую погоду, Курск своим местоположением не походил на другие города. Разместившись исторически на высоком месте, он, как бы поднимался в высь. Протекающая река с крутыми берегами еще больше подчеркивала такое устремление. В центральной его части современные многоэтажки хорошо сочетались со старинными церковными сооружениями. Несомненно летом город был хорош. Но до лета я не мог ждать, даже весна и курские соловьи не могли задержать меня в нем. А неплохо было бы, но "труба зовет"!
   По дороге на Воронеж примкнул ко мне молодой парнишка, он добирался к своему отцу, который давно покинул его с матерью.
   -Зачем? - спросил я его, - какой смысл бросать мать?
   -Мы с отцом переписывались. Он говорил, что если мне трудно будет, то ехать к нему. Мне на самом деле трудно. После войны в Чечне, где я был на срочной, на работу брали с неохотой и при первой же возможности показывали на дверь. Так я на трех работах побывал. Последний год вообще никто не берет. Надоело на материной шее сидеть, вот и подался к отцу, он обещал пристроить.
   -Почему не на поезде? Денег не могли дать?
   -Было немного, да и те вместе с паспортом сперли в Орле, а мне еще добираться до Ртищева, знаете где?
   -Ни денег, ни документов, как же доедешь?
   -Доберусь как-нибудь, военный билет есть.
   Идем мы с ним, разговариваем, а навстречу нам еще два молодых с гитарой.
   -Куда, ребята? - спрашиваю их.
   -В Курск!
   -А что туда потянуло?
   -Мы студенты, решили в каникулы попутешествовать. До Воронежа вот добрались, а сейчас до Москвы через Курск.
   -А это что - инструмент для заработка?
   -Конечно. Играем, поем, собирам и дальше идем, - засмеялись студенты, - так что, извини, отец, нам надо поспешать.
   Мы пожелали им счастливого пути.
   В Воронеже я расстался с попутчиком, дав ему немного деньжат, чтобы не умер с голоду. Парень показался мне нормальным. Есть надежда, что у него все сложится хорошо.
   Да, чего только не услышишь и не увидешь по дороге. У председателя правления ветеранов Афганистана подполковника Михайленко сын уже третий раз воюет в Чечне.
   -Но только сейчас он знает с кем он и против кого воюет, - говорит мне отец офицера российской армии, не без гордости за своего сына. Дай Бог, чтобы он остался жив и здоров.
   Ничего не произошло со мной существенного до самой Москвы, ни в Липецке, ни в Орле, ни в Туле. Проблемы теже, как и везде. Реформы неизвестно какие, куда приведут никто не знает. Даже в Липецке, где самый дешевый хлеб, и пассажиры на общественном транспорте разъезжали бесплатно, и то не могут сказать, куда нас ведут?
  
   В МОСКВЕ БЕЗ ПЕРЕМЕН.
   Москва меня встретила также безразлично, как и провожала в далекий путь. Путешественники с идеями ей не нужны, необходимы только деньги, большие деньги. Чтобы ими делать деньги.
   В российском союзе ветеранов Афганистана со мной обошлись еще хуже, чем прежде. Даже не разрешили позвонить по столице. Единственный человек, который меня встретил и напоил чаем из общественных деятелей, была мать погибшего в Афганистане, председатель городского совета семей погибших Иванова Александра Дмитриевна. Она с горечью говорила о том, что в Москве до сих пор не увековечена память погибших ребят.
   -Вы понимаете,- жаловалась она,- не доживу я, наверное, до того, чтобы постоять у российского монумента. 14 тысяч ребят там сложили голову, только в одной Москве более 300 человек. Но каждый год 15 февраля я слышу одно и тоже "обещаем, обещаем", а воз и ныне там. Как камень поставили свердловский, так он продолжает обливаться слезами. Вы скажите, когда у нашего руководства появится чувство ответственности за свои действия, ведь это они решили судьбу тысячи ребят, которые погибали там, защищая интересы государства? Где уважение к ним, кто до конца исполнил свой долг, сочувствие к матерям погибших, семьям, детям? Где, наконец, пример другим, как государство отдает дань памяти тем, кто честно исполнил приказ Родины? Нет! Не дождусь я той минуты.
   Я слущал нашу мать, и в голову лезли несколько другие мысли. Они были о тех, кто возглавлял организации самих ветеранов. Российский союз в 1991 году был освобожден от налогов по предпринимательской деятельности. Разве в документах, подсованных Ельцину в 1990 году, не было записано, с какой целью это необходимо сделать. Думаю, там одна из самых первых задач была "на увековечение памяти". Освобождение было, коммерческая деятельность была, огромные деньги были, а где они? Где памятный знак? И где те, кто клялся памятью погибших? История молчит. Тоже самое повторилось с фондом инвалидов. А отсюда, доверие к оставшимся в живых и молчание ветеранского руководства по данному вопросу.
   Нет, дорогая наша Александра Дмитриевна, не так просто сегодня в Москве поставить монумент. Истина кроится в личностях с маленькой буковкой, но с большими меркантильными интересами.
   В Калуге и Смоленске не было такого дерьма. Там память воплощена в бетоне и мраморе. Там, чтобы люди не забывали, бьют в колокола. В Минске сам президент утверждал место под строительство памятного знака, оно заметно со всех сторон, его видят, помнят, кому он поставлен и гордятся им.
   В Киеве, в матере городов русских, хоть под нажимом, но руководство страны смогло найти средства и возвести мемориал, к которому собираются "афганцы" со всей страны и поминают своих боевых друзей.
   А в Москве, столице всея Руси, молчок. Она глуха, незряча, спокойна. Будто не она посылала людей убивать и быть убитыми. Она ни причем. Её это не касается.
   Я обращаюсь к вам, Александра Дмитриевна, и остальным матерям и вдовам всего бывшего СССР и называю имена тех, кто должен был выполнить святую обязанность перед погибшими в Афганистане: М. С Горбачев, Н. И Рыжков, Б. Н Ельцин, Е. Т. Гайдар, А. Котенев, Радченков. Вот на чьей совести молчание Москвы.
  
   ЛИТОВСКАЯ ГРАНИЦА НА ЗАМКЕ.
   На литовскую сторону белорусы меня не пустили. Вначале послали на заставу. Её начальник вытащил приказ и зачитал пункт, где было указано, что с российским паспортом, даже с Калининградской пропиской, идти к себе пешком через Литву запрещено. Меня хотели послать еще выше- в отряд, но до него надо было идти еще 20 км. Я же подумал, хватит мне и 18, прошедших до заставы. Придя обратно на станцию, я купил билет на поезд до Нестерово, и утром следующего дня был уже на вокзале районного центра. Предстояли последние километры по Калининградской дороге. Как приятно было осознавать, что я уже дома. Конец февраля. Плюсовая температура. На небе редкие тучки. На горизонте появляется ласковое солнышко. Денек обещал быть ясным. Там, на белорусской границе снег и мороз, здесь чистые поля и плюсовая температура. Так что, с регионом состоялась теплая встреча. По Нестерово шел медленно, наслаждаясь утренней свежестью и воспоминаниями 25-летней давности, когда еще капитаном появился впервые в этом городишке. За прошедшее время он нисколько не изменился. Все теже старые немецкие дома, каменные мостовые, полуразвалившиеся деревянные заборы и дороги, идущие на полигон, где когда-то я штурмовал со своим батальоном заболоченные места и курганы. Всё это кануло в лету.
  
  
   КАЛИНИНГРАДСКИЕ ВСТРЕЧИ.
   Когда солнце полностью взошло, я запечатлел несколько исторических мест на фотопленку. Зашел в придорожный магазин, сооруженный по европейским стандартам. Такие постройки вносят разнообразие в наш серый и скучный до предела городской и древенский вид. У девушки, стоящей за прилавком, я попросил вскипятить мне чай. Она посмотрела на мой странный вид, но в просьбе не отказала. Пока чай закипал, мы с ней рассуждали о жизни.
   -Какая это жизнь? - говорила она недовольным голосом, - когда не знаешь, на что потратить свои 250 рублей. На продукты или юбку себе сшить. Я молодая одеваться хочется красиво, а тут на еду не хватает.
   На самом деле, как можно прожить на такие деньги? Калининградская жизнь оставалась без изменений. Но вот, внешняя сторона приобретала парадную форму. По дороге на Калининград я увидел красиво оформленные надписи на заборах и отдельно стоящих валунах, "1000". Несколько починенных и покрашенных заборов, изготовленные места для отдыха. Это, очевидно, следы горбенковской программы "1000". Может это росток и нового, пока еще непонятного большинством, а может это отголоски давно забытого старого. Когда за крашенным забором прикрывалась сущность начала разложения. Через пару часов я был на окраине села Фурмановка. Здесь я не увидел развалин, заброшенных домов. Зато услышал, о чём судачили на перекрестках главной улицы. Это о сгоревшем ночью клубе. Кто его поджег? В основном, кивали на пацанов, но не исключалось и взрослое участие. Любителей магарыча хватало. В чем я убедился, пройдя по улицам села. У первых домов остановил пожилую женщину и стал расспрашивать о крестьянской жизни, о переменах в селе.
   -А, что тут говорить? Разве не видно? Вон, посмотри, мой любимый мчится на велосипеде. День еще не начался, а он уже под мухой.
   И тут же, не дожидаясь, когда он подъедет, закричала:
   -Николай! Я когда дождусь тебя? Работа-то стоит.
   -Подожди, мать, не кричи, все сделаю. А ты кто? - спросил он меня.
   -Жених! - засмеялась женщина, - приехал свататься. Не сделаешь, что я тебе сказала, уеду с ним.
   -Ну ладно. Уйдешь. Сказал, сейчас приду, значит прийду. Так тебе что надо?
   -Да вот шел мимо и решил узнать, как вы тут поживаете в колхозе. Не разбежались ли? Сколько вас в нем осталось? Пашете ли, сеяте ли? Собираете ли урожаи?
   -Нет, не скажу, а то вдруг ты какой-нибудь шпион. Ходишь тут сведения собираешь.
   -Значит, засекречено все у вас здесь? Коммерческая тайна. А если я скажу тебе, что пещеход и хотел бы встретиться с теми, кто воевал в Афганистане и имею определенную цель, связанную с этой войной, то скажешь?
   В этом мужик не отказал. Разговорились. В беседе Николай подобрел и затем повел меня к одному из участников афганских событий. Мы подошли к некизистому, на вид, дому на окраине Фурмановки. Зашли во внутрь. Жилая, чисто прибранная небольшая комната. С одной стороны кровать, с другой диван, между ними круглый стол. Хозяин лежал на диване. Николай растолкал его. Разбуженный, еще не старый, но худой, с почерневшим цветом лица, сел он на диван и уставился на земляка в болезненном непонимании.
   -Вот, привел тебе однополчанина с Афганистана.
   -Да? - пробурчал мужик, приходя в себя.
   -Ты, это,- обращаясь ко мне,сказал Николай,- поговори, а я пойду домой.
   После чего быстро юркнул за двери, оставив меня один на один с хозяином.
   -Ну, садись. Так ты, говоришь, откуда?
   Я сел на стул и стал рассказывать о себе. По мере моего рассказа, лицо "афганца" становилось все осмысленнее. В глазах вспыхнул интерес. Но не надолго. Вдруг лицо его скривилось от боли, он схватился за живот.
   -Извини, друг! - с силой выдавил хозяин, - я прилягу, а то жжет изнутри, мочи нет. Ещё через минут, он меня уже не замечал.
   Я не стал спрашивать, что с ним. Итак ясно, без объяснений. Так что больше задерживаться не было смысла.
   За околицей я увидел заброшенные коровники. Очевидно, бывшему колхозу, а теперь акционерному обществу, рогатый скот стал уже не нужен. В нашем народе интресная привычка выработалась - это быстрое исполнение указаний вышестоящих руководителей. Жизненный ли это уклад, или это касалось структурной перестройки самого хозяйства, производства, выращивания сельскохозяйственных культур. Главное, чтобы как можно быстрее разрушить и доложить о выполнении указаний, а там хоть "потоп" или "трава не расти". Взять советский период. Революционный период: уничтожение классовго врага: офицер, купец, промышленник - враги, интеллегент - шпион. Затем - НЭП: лучшие люди - купцы. Прошло четыре года, всего этого не стало, зато появилась коллективизация всей страны. Уничтожение крестьян-сердняков, появились колхозы, к ним пришли двойные совнаркомы, кукуруза, миллионны квадратных километров пахотных земель. Борьба с пьянством приводит к уничтожению плантаций виноградника. В настоящее время дают команду стереть с лица земли коллективные хозяйства. Все время шараханье из одной стороны в другую. Неумная голова руководства и глупое стремление взять под козырек низами, приводит к тому, что рано или поздно приходиться что-то восстанавливать вновь, и все это за счет собственного нищего народа из его же кармана. А ведь при нормальном управлении очень просто понять, что самое разумное всегда посередине. Понятие "не навреди" - это именно то,что является главным постулатом при всех реформах, преобразованиях, перестройках. Но об этой истине почему-то не хотят знать наши слуги народа. Почему? В то же время ни вновь появившийся акционер, ни само руководство АО не дают спокойно работать и существовать бывшему своему работнику, отцу пятерых детей, на своем, арендованном у АО, участке. Тяжелое впечатление оставил разговор, с так называемым, фермером.
   -Приехал я из Казахстана девять лет назад, - рассказал мне молодой мужик, - устроился в здешний колхоз. Работал, как черт. Но с каждым годом становилось все хуже и хуже. Развал, пьянство, скот, земля в запустении. Когда начали превращаться в Акционеры, решил взять свой пай и начать самостоятельную жизнь. Народ стал возмущаться. А я им: "Пропивать все с вами не собираюсь, буду один выращивать хлеб и кормить свою семью!". Вообщем, нажил сразу врагов. Для них я сегодня "кулак". Однако, землю выдали, но в помощи отказали наотрез. Попытался первое время нанимать технику. Пару лет сеял зерно, оказался на грани разорения. Решил побочно заняться ремонтом машин. За счет этого, пожалуй, и достраиваю сейчас дом, содержу семью. А народец вокруг то картошку выкопает, то сено сожжет. Пакостят помаленьку.
   -А как же власть?
   -Какая власть? Что мне делать нечего? Смотри, пять гавриков бегают. Их кормить надо, одевать, обувать. С четырех утра и до 12 ночи как проклятый то в поле, то здесь машины ремонтирую. Просто нет времени бегать по милициям.
   Да, парню не позавидуешь. Но, несмотря ни на что, живет. Хутор, состоящий из трех строений, имеет аккуратный вид, обнесен невысоким металлическим забором. Добротный к нему подъезд. Но зато в полутора километрах от него, стоят несколько немецких строений, запущенных до основания. Возле них я увидел цыган, которые очевидно жили в этих строениях. Каждому свое. Одни думают о будущем, другие довольствуются сегодняшним.
   До Гусева оставалось 9 километров, когда возле меня притормозили красные "Жигули". Молодой парень предложил подбросить меня до районного центра.
   -Чего это вдруг? - спросил я у него, - сам останавливаешься, вроде время добрых побуждений прошло?
   -Почему это прошло? - доброжелательно расплылся в улыбке паренек, - для меня нет разницы между вашим временем и моим. Я как купил машину, так всегда пешеходов подвожу.
   -Ну, а если хулиганы или бандиты?
   -Бандиты по дорогам не путешествуют, они на джипах разъезжают, им мой драндулет не нужен. Вот с хулиганами встречался, но все обошлось.
   -Где-то работаешь?
   -Работаю? На немцев!
   -На каких немцев?
   -Здесь рядом. В Ясной поляне. У российских немцев-переселенцев. Дома им возводим. Говорят, Германия им помогает.
   Молодой человек говорил со мной непринужденно, с улыбкой.
   -Какова оплата?
   -800 рублей, ну там еще обед. Я вот за два года с отцом скопил на эти "Жигули".
   -А не мало платят?
   -Мало, конечно, но хоть это есть. Другие и этого не имеют, - и вдруг спросил, - а в Бога веруете?
   -Нет! Не верую, я больше на разум челоческий надеюсь. А ты сам как по этой части?
   -Я верю в Бога. Вот и сейчас еду в церковь, помолиться и поставить свечку за упокой погибших и умерших. Надо очищать душу
   В этом я с ним согласен, но не многие на это решаться. Но главное в том, чтобы потом дурного не совершать. Однако, далеко не для всех такое приемлемо. Вот этот молодой верообрядец, даже, если он ничего дурного не совершит, все равно будет замаливать грехи не столько за себя, сколько за своего отца, брата, друга. И от этого ему самому легче. В городе мы с ним расстались. Дай Бог ему счастья и покоя.
   Еще два дня пути и я в самом городе Калининграде. 25 февраля в 19 часов вечера вместе с председателем правления ассоциации воинов-интернационалистов Калиниградской области Николаем Гусевым положили цветы у гранитной скульптуры "Скорбь родителей". Сотворена она Людмилой Пономаревой и возведена нами в парке "Юность", в честь погибших в локальных войнах и военных конфликтах воинов-интернационалистов.
   Так завершился мой переход по матушке-России.
  
  
   К О Н Е Ц
  
   Ю.М. Федорищев 236000 г.Калининград, ул.Ст.Разина,32 кв.3 т.-8(0112)210003
  
  
   #PAGE #
  
  
   #PAGE #1#
  
  
  
  
   ##?##?#є?.ҐЖAi# §# Ё #No #Є######################################################################'###(###ZZ##[Z##?]##?]##л...##о...###†###†##;‡##<‡##=‡##€€##‰€##ќ€##­€##"‰##...‰##†‰###?###?##H?##I?##`?##b?##м?##ь?###`###`##Q•##-•##з•##к•##Z-##[-##\-##р-##с-##Ъ--##Ы--##Ь--##ь?##э?##ю?##??##"?##O?##P?##T?##U?##??##}?##??##"?##•?###?###?##`?##'?##m?##n?##"?##•?##В ##Г ###?###?##:?##<?##?є##єє##t§##u§##tЁ##uЁ##?No##?No###­###­##
   ­###­###­###­##БЇ##ВЇ##>®##?®##zЂ##OТ##PТ##dЬ##ъцтототойтйотйойойотйойойтйтйтйтйтйтойтйотйотйтйтйтйтйтойойтйойтйтйтйтйтйтйтйтйтйтйтйтйтйтот## ]##a #c###a #c####]##c####]##c,##
   U?V?]##c,#\dЬ##NЬ##ЩЬ###Э###Э##DЭ##EЭ##?Э##?Э##НЭ##РЭ##yЮ##?Ю##NoЯ##ўЯ##сЯ##тЯ## а##
   а##<б##Qг##?г##"г##*д##+д###е###е##-е##--е##"е##ќе##5ж##-ж##--ж##?ж## ж##?ж##?ж##?ж##Tи##
   й##6й##7й##\к##]к###л###л##jл##?л##"л##Рл##ал##бл###м###м##
   м##
   м##Єс##"с##ўс##Їс##Сс##Щс##"у##ёу##Ху###ф## ф##
   ф##Ях##мх##фх##эх##_ц##`ц## ц##Pч##‰ч##?ч##Ъч##Ыч##
   ш##
   ш##7ш##8ш##jш##--щ###ъ##aъ##Ыъ##жъ##§э##бэ##Жю##Зю##®я######ъцъцъцъцъцъцъцъцъцъцъцъцъцъцъцъцъцъцъцъцъцъцъцъцъцъцъцъцъцъцъцътъцъцъцъцъцъцъцъцъцъцъцъцъцъцъцъц#a #c####]##c### ]##a #c###`#### #######И###Й###y###z###Т###У###########В###Е###N###O###Й###Ф###########%###*###<###Z###d###e###Ж###в###"#######1###4###t###u###H ##K ##w ##x ##? ##? ##o ##p ##w
   ##x
   ##Н
   ##О
   ##®
   ##є
   ##D
   ##`
   ##w###y###•###--###у###щ###########
   #######?###?###ъ###ы###v###w###§###А###P###R###Ь###Э###O###P###k###m###"###ќ###(###)###z###{###e!##f!##?$##'$##Ґ$##§$##1-##2-##Q-##S-###/##$/##7/##?/##Ђ/##I/##ъцътъцъцъцъцъцъцъцъцъцъцъцъцъцъцъцъцъцъцъцъцъцъцътъцъцъцъцъцъцъцъцъцъцътъцъцъцъцътътъцъцъцъцъцъц#a #c####]##c### ]##a #c###`I/##Д/##Ж/##l2##m2##?2##'2###4##74###5###5##W5##[5##л7##н7##88##;8##C8##G8###9###9##§:##Ё:##?;##б?##в?##?I##`I##ЦI##ЧI###i###i##ti##ui##Ni##єi##юi##яi##Dґ##Eґ##@Ѕ##AЅ##?Ѕ##"Ѕ##ЗЅ##ИЅ##
   I##
   I##PI##QI##"I##•I###"###"##g"##h"##ќ"##­"##р"##с"##yё##{ё##UЛ##VЛ##?Р##?Р##ъе##эе##ёи##Nи##ш ##ъ ##+?##-?##??##??###є###є##_є##aє##ъ­##ы­##Дў##Жў##аЇ##вЇ###®###®##ё®##є®##?я##"я##?я##?я##?я##ќя##ґя##ъцъцъцъцъцъцъцъцъцъцъцъцтцтцтцтцтцтцтцтцтцтцтцтцтцтцтцтцтцтцтцтцтцтцтцтцтцтцтцтцтцтцтцтцтцъцъцъц#a #c####]##c### ]##a #c###`ґя##?###?###?###лG##нG##?x##?x##к?##6?##7?##в"##Дi #Еi #zА #{А #"А #†А #/Ф #0Ф #CФ #DФ #3Ђ##4Ђ##PЂ##QЂ##‡Ї #?Ї # #
   ###
   ###
   ###
   #7М
   #8М
   #KМ
   #LМ
   #>э
   #Bэ
   #[#
   #П#
   #‰m
   #?m
   #?m
   #`m
   #'m
   #"m
   #•m
   #-m
   #?m
   #?m
   #?m
   #?m
   # m
   #?m
   #єm
   #Аm
   #ъцътцтцтътътцтцтцтцтцтцтцтцтцтцтцтцтцтртцидидридиЯидрцЭ####################################################################################################################################################################u## P##]##a###P##]####u#D#####P##]####]###]##c####a #c### ]##a #c###7########(###)###*###C###d###] ##^
   ##u###u###є###"###?###Р###m###ь#######B###"###?###^###?###?###?###"###й!##?&##?&###)##Ґ/##i/##?/##Н4##О4##П4##Ю4##З7##И7##Ы7##o8##X:##i;##ш=##No>##ь######ч######х######х######х######х######х######х######х######х######х######х######х######х######х######х######х######х######х######х######х######х######х######х######х######х######х######х######х######х######х######х######х######х######х######х######х######х######х######х######х######х######х######х##################Р#######Р##,No>##?@##"@##Е@##...A##`B##?B##?B##ќB##?B##уC##фC## D##eE##|E##?E##?E##­E##aF##оG##?H##kI##ХM##vP##wP##xP##`P##ИS##кS##ю######Э######Э######А######А######А######А######Э######Э######А###### ######А######А######А######А######Э######Э######А######А######Э######А######А######А###### ###### ######А######А######Э#################
  
   #Р#
   4#######?#################################################
   4#######?############################################# ##
   4я######?####h#x#####-###################################h########кS##рT##,U##SU##<V##hV##§Y##jZ##m[###]## ]##
   ]###]##Г]##?`##Id##If##Jf##Kf##Tf##hh##Noh##Чh##)i##эk##§l##зl##tm###n###n##г######В######В######г######В######г######г######г######г######?######?######г######г######г######г######г######?######?######г######г######В######В######В######г######В######В######г######г######?##########
  
   #Р#
   4#######?############################################## ##
   4я######?####h#x#####-###################################h#######
   4#######?##############################################n###n###n##Яp##Tq##[s##Bv##Cv##Dv##Jv##Рw##чw##4x##Ix##еx##аy##Ф{###}##:}##i}##ґ}##ф}###~##?~##\~##B##•##-##--##I##а######Г######Г######Г######Г######Г######а######а######Г######Г######?######?######?######Г######Г######Г######Г######Г######Г######Г######Г######Г######Г######?######?######Г######а######а######Г####### ##
   4я######?####h#x#####-###################################h#######
   4#######?################################################
  
   #Р#
   4#######?##############################################I##??##V"##ґ...##И€##??##??##??##??##??##u?##'`##5'##з'##P-##Z--##­--##Й--##м--###?##(?##Z?##??##м?##.?##P?##??##Т?##К?##W?##г######г######г######г######г######г######Г######Г######г######г######г######?######?######г######г######г######г######?######?######г######г######г######г######г######г######г######г######г######г####### ##
   4я######?####h#x#####-###################################h#######
  
   #Р#
   4#######?#################################################
   4#######?#############################################W?##э?##Ш?##.?##1?##E?##o?##‰?##??##??##i?##NЁ##ШЁ###No##
   Є##-Є##ёЄ##мЄ##{ќ##`­##&ў##
   ®###Ђ##щЂ###I##|I##`I##ЮI##?ґ##ёЅ##г######г######г######г######г######г######г######Г######Г######г######г######?######?######г######?######г######?######г######г######?######г######г######г######?######?######?######?######г######г####### ##
   4я######?####h#x#####-###################################h#######
  
   #Р#
   4#######?#################################################
   4#######?#############################################ёЅ##NЅ##єЅ##НЅ##6N##Дє###?##\§##ДА##?Б##ъБ##6Е## З##ЯЙ##кЛ##UН##"Н##фО##?Р##iС##ЁС##цС##чС##шС###Т##?Т##уУ##IШ##dЪ##eЪ##а######а######Г######Г######Г######Г######Г######Г######Г######?######Г######Г######Г######Г######Г######Г######Г######Г######Г######?######Г######а######а######Г######Г######Г######Г######Г######а####### ##
   4я######?####h#x#####-###################################h#######
   4#######?################################################
  
   #Р#
   4#######?##############################################eЪ##fЪ##yЪ##-Ы##uЬ##аЮ###Я##дб###г##2г##?г###д##lд###е##Фе##Mж##Ъи##Ыи##Ьи##зи##?р##?р##§р##тр###с##/с##Ьс##эт##\у##®у##а######Г######Г######?######Г######?######Г######Г######?######?######Г######?######Г######Г######?######Г######а######а######Г######Г######?######?######Г######?######?######?######Г######Г######Г####### ##
   4я######?####h#x#####-###################################h#######
   4#######?################################################
  
   #Р#
   4#######?##############################################®у##Иу## ф##+ф##Kф##?ф##хф##цф##чф###х##Nы##ъы##тю##З###0###m###n###o###?###?###
   ##G ##Ї ##Y###к###л###м###я###?###i###г######г######г######г######г######г######Г######Г######г######г######?######г######г######г######г######Г######Г######г######г######г######?######?######г######г######Г######Г######г######г######г####### ##
   4я######?####h#x#####-###################################h#######
  
   #Р#
   4#######?#################################################
   4#######?#############################################i###Я###i###?###r###ё###э###Я###а###б###ы###<#######?###В###Г###Д###С#### ##Y!##П"##1$##Т%##Ъ&##.'##:'##I'##T'##f'##®'##г######г######В######г######г######г######г######?######?######г######г######г######г######г######?######?######г######г######г######г######г######г######г######г######г######В######В######В######В##########
  
   #Р#
   4#######?############################################## ##
   4я######?####h#x#####-###################################h#######
   4#######?#############################################®'##Ь'##v(##I(###)##=*##'*##<+##?,##,-##ь-###.##Ч/##о/###0###0##V1##I1##i1##ґ1##Н1##R3##Щ3##}4##?5##у5##Ы6###8##n8##Т8##Я######В######В######В######В######В######В######В######В######В######Я######В######Я######Я######Я######В######В######?######?######В######В######Я######В######В######Я######В######В######Я######Я##########
  
   #Р#
   4#######?#################################################
   4#######?############################################# ##
   4я######?####h#x#####-###################################h####Т8##у8##‰9##х;##ц;##ч;## <##,=##Ъ?##ч?##VA##?A##qD##rD##sD##?D###E##lH##}M##НM##щM##OP##kP##lP##mP##‡P##хT##7W##?W##гW##Я######В######В######?######?######В######В######В######Я######В######В######В######?######?######В######В######В######В######Я######Я######В######В######?######?######В######В######В######В######В##########
  
   #Р#
   4#######?#################################################
   4#######?############################################# ##
   4я######?####h#x#####-###################################h####гW##\X##?X##ОX##"Y##ЂY##AZ##YZ##ZZ##[Z##{Z##ВZ##Ы\##i]##?^##u`##Лb##?d##†e##‡e##€e##єe##Zf##?f##!h###j##дk##$l##Cm###n##Xp##--p##?p##Mq##!s##г######г######В######г######г######В######А######А######А######А######А######А######А######А######А######А######А######А######А######А######А######А######А######А######А######А######А######А######А######?######А######А######А######А################ ##
   4я######?####h#x#####-###################################h#######
   4#######?############################################"!s## s##?s##Иs##
   t##иt##!v##fv##Sw##?w###y##?y##жy##юy###z##Kz###{##I{##€{##Ъ{##:|##h|##~|##Е|##o}##"}##b~##­~###?##C?##??##??###...##м...##н...##о...###†##<‡##?‡##Ж‡## €##L€##‰€##­€##т€##ю######ю######ю######ю######ю######ю######ю######ю######ю######ю######ю######ю######ю######ю######ю######ю######ю######ю######ю######ю######ю######ю######ю######ю######ю######ю######ю######ю######ю######ю######ю######ю######ы######ш######ш######ш######ш######ш######ш######ш######ш######ш######ш######ш#############################,т€##7‰##...‰##М‰###?##E?##‰?##О?###?##P?##"?##Ъ?##H?##I?##`?##Є?##т?##8?##~?##В?## ?##|?##Б?##D`##3"##
   "##Z-##[-##\-##n-##Ы--##э?##C?##T?##•?##Ъ?###?##S?##u?##`?##Ш?##n?##"?##Ъ?### ##U ##э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э##################-U ##В?###?###?##:?##??##Е?##?є##вє##(Ґ##iҐ##х§##tЁ##ЂЁ##"No##@No##"No##?No##вNo##(Є##nЄ##БЄ###­##`­##є­##е­##*ў##oў##iў##чў##БЇ###®##L®##?®##С®###Ђ##WЂ##zЂ##{Ђ##-Ђ##?i##hґ##
   "###ё##Цё##э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######ы######ы######ы######ы######ы######ы######ы#############################,Цё##МN##8є##а"##б"##в"##ъ"##О?##б?##rА##ыБ##ZВ##цВ##?Г##ЁД##шД##ИЕ###Ж##-З##?З##КЙ##хК###Н##ЫО##ЬО##лО##мР## С##YС##ВС##Я######Б######Б######Б######Б######Б######Б######Б######Б######Б######Я######Я######Я######Б######Я######Б######Я######Б######Б######Б######Б######Б######Б######Б######є######Б######Я######Я######Я##############
   4#######?################################################
  
  
   4#######?############################################# ##
   4я######?####h#######-###################################h####ВС###Т##?Т##?Т##NoТ##9У##?Х##`Х##€Ц##ўЧ##ёЧ##\Щ##oЩ##вЩ##iЫ##MЬ##NЬ##bЬ##Rг###е##?ж##иж##*з##\к##?л##?л##"л##єл###м##Я######Б######Б######є######Б######Я######Я######Я######Б######Я######Я######Я######Я######?######?######?######?######?######?######?######?######?######?######?######?######?######?######?#################h#######
   4#######?################################################
  
  
   4#######?############################################# ##
   4я######?####h#######-###################################h#####м##?м##?м##Ѕн##hп##Бп##Eр##хр##<с##~с##Їс##лс## ф##?ф###х##eх##Ях##ах##бх##вх##ьх###ц##
   ш##Жэ##Зэ##Яэ##y###?###ё###Ф###w ##Н
   ##w###x###y###•###^###є###Ю###?###"###ъ###%###§#######O###ю######ю######ю######ю######ю######ю######ю######ю######ю######ю######ю######ю######ю######ю######ю######ю######ю######ю######ю######ю######ю######ю######ю######ю######ю######ю######ю######ю######ю######ю######ю######ю######ы######ы######ю######ю######ю######ю######ю######ю######ю######ю######ю######ю######ю##################-O###P###k###(###З!##й!##ь!##E"##?"##Є"##С"##?###B$##?$##`$##'$##Ґ$##m'##Л(##щ(##м)##)*##1-##2-##Q-##@.###/##t0##?1##Я1##l2##m2##?2##с5###9##?;##?;##Э;##?<##ц=##ю######ю######ю######ю######ю######ю######ю######ю######ю######ю######ю######ю######ю######ю######ю######ю######ю######ю######ю######ю######ю######ю######ю######ю######ю######ю######ю######ю######ю######ю######ю######ю######ю######ю######ю######ю######ю######ю######Э############### ##
   4я######?####h#x#####-###################################h#######'ц=##6>###?##р?##ч@###A##ЅA##ШB##ЩB##ЪB###C##'I##•J##АN##рO##"P###Q##'Q##oR##
   U##
   U###U###Z##лZ##A[##i\##ф`##х`###a##г######В######є######В######В######В######є######є######г######г######є######?######?######?######?######?######В######є######є######є######г######є######В######В######?######?######?######?#############h###########
  
  
   4#######?############################################# ##
   4я######?####h#x#####-###################################h#######
   4#######?##############################################a##]b##Ёb##7n##Ъp##Ыp## q##^r##--r##уr##ls##
   v##"v##
   x##&x##.y##кy##И{##Й{##Я{##й|##H}##`}###~##%~##m~##d?##Ф†##Х†##с†##ю######Э######§######§######§######?######§######Э######Э######§######Э######Э######Э######Э######Э######§######§######§######?######§######§######Э######§######Э######Э######ю######ю######ю######ю##########
   4#######?################################################
  
  
   4#######?############################################# ##
   4я######?####h#######-###################################h########с†##м‰##€?##‰?##??##Э?##Ю?##к?##?"## -##ь?##ю?##я?###?##[?##No?##ж?##Щ?##€?##(i##)i##?i##G§##мЁ###Є##?"##Д"##2­##cў##Ёў##вў##юў##CЇ##рЇ##{®##"®##3Ђ##4Ђ##EЂ##&i##_i##ьґ##ЫI##zё##{ё##|ё##ю######ю######ю######ю######ю######ю######ю######ю######ю######ю######ю######ю######ю######ю######ю######ю######ю######ю######ь######ю######ю######ю######ю######ю######ю######ю######ю######ю######ю######ю######ю######ю######ю######ю######ю######ю######ю######ю######ю######ю######ю######ю######ю######ю######ю##################-|ё##?ё##7"##4§##?А##JД##--Д##ВД##=Е##OЕ##ЖЕ##%З##'З##?И##]Й##VЛ##®Л##хЛ###О##?О##?Р##?Р##"Р##;Ф##HХ##?Ш##0Щ##1Щ##KЩ##ю######ю######ь######ю######ю######ю######Ы######Ы######Ы######Ы######?######Ы######?######?######?######Ы######Ы######ю###### ###### ######ю######ю######?######ь######ю######ю######ю######ю#################
   4я##8################n###################################
  
  
   4#######?############################################# ##
   4я######?####h#######-###################################h############KЩ###Ь##IЬ##сЬ##ъЬ##5Э##~б##'в##Bв##cв##xв##єв## г##Qг##?г##?г##Noг##]е##`л###п##--т##?т##?т###ф##*ц###ч##тч##[ш##Сщ##Jю##А###Б###С###Ф###Х###ю######ю######Э######Э######Э######§######Э######§######Э######Э######Э######§######§######ю######ю######ю######ю######ю######ю######ю######ю######ю######ю######ю######ю######ю######ю######ю######ю######ю######ю######ю######ю######ю#############
  
  
   4#######?############################################# ##
   4я######?####h#######-###################################h#######"Х###Ц###й###Ц
   ##М###С###A###0###1###J###8###Z###I###
   ###[###?###Ї###B###ґ###d###Д ##ш ##Я!##?$##"'##§*##Ё*##є*##д0##N2##ю######ю######ю######ю######ю######ю######ю######ю######ю######ю######ю######ю######ю######а######а######Г######Г######Г######Г######Г######Г######Г######Г######Г######Г######?######Г######Г######Г############
  
   #Р#
   4#######?#################################################
   4#######?################################################
  
  
   4я##8################n####################################N2##є2##И2##?3##Я3###4##†4##ь4##p5##ё5##э5##d6##W7##?7##k8##г8##w9###:##Г:##а:##I<##R>##HB##IB##UB##эC##fD##*E##а######Г######Г######Г######Г######Г######Г######Г######Г######Г######Г######Г######Г######Г######Г######Г######Г######Г######Г######?###### ###### ######?######?######?######?######?######################3###### ##
   4я######?####h#x#####-###################################h#######
   4#######?################################################
  
   #Р#
   4#######?##############################################*E##IE##нI##ъN##?S##?S## S##"S##iX##U]##Ы^##Ь^###_##!e##`e##яe##?f##5g##ќg##=h##?h##+k##,k##-k##>k###m##?n##?q###r##?r##щr##Зs###u###u##Iu##lu##_v##zv##єv##нv##в######в######Я######Я######Я######Я######Я######Я######Я######Я######Ъ######Я######Я######Я######Я######Я######Я######Я######Я######Я######Я######Я######Я######Я######Я######Я######Я######Я######Я######Я######Я######Я######Я######Я######Я######Я######Я######Я######Я#############Р#3######3#####3#
   4я##8################n###############################'нv##Kw##Мx##яx##?y##0z##\z##*{## |##?~####О?###?##??##&?##y?##J"##?"##?†##Е†##!‡##"‡##D‰##n‰##•‰##Ґ‰##§?##U?##??###`##\`##•"##-"##§"##%?##<?##=?##>?##T?##а?##ш ##+?##З?##??###є##э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######ы######э######э######э######э######э######э######э######э######ф######ф######э######ф#########3#####h###########3#,#є##_є##Їє## Ё## ќ##q­##r­##?­##Дў##аЇ###®##ё®##?Ђ##%I##wI##`i##."## N##tє##'?##(?##:?##x§##й§##еА##qВ##QД##?Д##'Е##аЕ###З##уЙ##YК## К##ЅК##РК##^Л##ПЛ##%М##^Н##ЭП##чП##шП###Р##hТ##щ######щ######ц######ц######ц######ц######ц######ц######щ######щ######щ######щ######щ######щ######щ######ц######ц######щ######ц######ц######ц######ц######щ######щ######ц######ц######щ######щ######ц######ц######ц######щ######щ######щ######щ######ц######ц######щ######ц######ц######ц######ц######ц######ц#############3#####3#####h###,hТ##"Т###У##HУ##...Ц##;Ъ##?Ъ##?Ъ##?Ъ##РЪ##{Ы##ЖЫ##EЬ##§Ь##?Я##ёа##lб##нб##Aв###г##иг##Qе##Ие##&ж##хз##'и##?и##Ђк##Ёл##ол##*м##Iм###о##ќо##­о##Жо##Noр##фу##?ф###х##Qш##Лш##э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э############################################################3#)Лш##нш##Ђщ##еы##'ь##\###?###?###I###5 ##n###с
   ##®###m###Я###а###с###€###р#######§###Ђ###=###N###q ##ф ##х ##Ю######Ю######Ы######Ы######Ы######Ы######Ы######Щ######Щ######Щ######Щ######Щ######Щ######Щ######Щ######Щ######Щ######ё######ё######ё######ё######ё######?######ё######?######?###########################
  
  
   4#######?############################################# ##
   4я######?####h#x#####-###################################h###########3##!##3#
   4я######?####h#######-###################################h####х ###!##D"##Є###Р###o$##€$##щ$##Т'##ў-##Ч.##н.##//##"/##Ї0##
   1##Y1##|1##Ц1## 2##Z2##Н2##?3##14##з4##76##86##Q6##-7##г######Е######є######є######є######є######є######Е######є######є######є######є######є######Е######є######є######є######є######є######Е######є######Е######Е######?######?######?######?######?###################### ##
   4я######?####h#x#####-###################################h#######
  
  
   4#######?################################################
   4#######?#############################################-7###8##н8##}9##%:##|:##р;##<<##"<##
   >##q?##?A##gC##WF##®F##yL##'N##"N##NoN##9S##1T##NT###U##}X##~X##?X##ґ\##V^##v^##Я######Б######Б######Я######Я######Я######Б######"######Б######Б######Б######Я######Б######Я######Б######Б######Б######?######Б######Я######Я######Я######Б######Б######?######Б######Я######Я#############
   4#######?####################################################h#######
  
  
   4#######?############################################# ##
   4я######?####h#######-###################################h####v^##v_##"_##н_##‡`##§`##У`##а`##_a##}a##§a##кa##§d##Ёd##ёd##тm##Тo##,p##mp##4r##єr##vs##ws##‰s##Ґu##•}##M~##ц~##щ##Я######Я######Я######Б######Я######Я######Я######Б######Я######Я######Я######Я######Б######є######Б######Б######Я######Я######Я######?######?######?######?######?######?######?######?######?###############3#########
   4#######?################################################
  
  
   4#######?############################################# ##
   4я######?####h#######-###################################h####щ##
   ?##`?##ґ?##Ж?##=?##??##Б?##О?##7"##U‡##V‡##f‡##a‰##?‰##е‰##,?##_?##†?##а?##ќ?##)?##4?##I?##N?##A"##d"##p"##®•##Є?##"?##??##d?##i?##E?##э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######Ы######Ы##################################################################!##3#
   4я######?####h#######-###################################h#######3#"E?##‰?##qЁ###No##ЯNo##-Є##\ў##]ў##?ў##кў##вЂ##AI##"i##ќґ##YI##ЗI##."##i"###"###?##/§##X§##"§##ю§###В##JВ##ДД##§Е##{Ж##|Ж##?Ж##:К##НМ##б######б######§######§######§######?######?######?######?######Ѕ######Ѕ######Ѕ######Ѕ######Ѕ######Ѕ######Ѕ######?######?######?######?######?######?######?######?######?######?######?######?######?######?######?######?###############3#####h#######3##!##3#
   4я######?####h#######-###################################h#######
  
   3#
   4#######?############################################ НМ##/Н##aН##ЄН##ЦН##нН###О##2О##xО##?Р##§Ш##?Ы##?Ы##?Ы##ЇЬ##ЮЮ##lа##`а##ра###б##]б##Noв##?г##єе##Цж##`и##aи##~и##.м##э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######ы######ы######ы######ы######ы######Ъ######?######Ъ######?######Ъ######Ъ######?######Ъ######?######?######?######?###############
   4#######?################################################
  
  
   4#######?############################################# ##
   4я######?####h#x#####-###################################h###########3##.м##Vм##zм##Щм##Qо##єо##єр##Мр##"с##•с##§с##6т###у##Lу##?у##Єу##ґу##ъу###х##Xх##?х##=щ##Vщ##Хщ##9ъ##лы###ь##aэ###ю##?ю##Я######Я######Я######Б######Я######Б######Я######Б######Б######є######Б######Б######Я######Я######Я######Я######Б######Я######Я######Я######Б######Я######Я######Я######Б######Я######Я######Я######Я##############
   4#######?################################################
  
  
   4#######?############################################# ##
   4я######?####h#x#####-###################################h####?ю##фю##)###?#######2
   ##Б
   ##л
   ##м
   ##н
   ######ь###B###?###'###?### ###п###%###I###g###?###"###Ђ###С###6###R###а###y###в######Б######Б######Б######§######§######§######§######§######§######§######?######?######?######?######?######в######?######?######?######?######?######?######в######?######в######?######?########## ##
   4я######?####h#######-###################################h######## ##
   4я######?####h#x#####-###################################h#######
  
  
   4#######?#############################################y###Я###
   ###?###~###"###?###й###X###ќ###Й#######}### ###к###?###й###к###л#### ##?!##c!##?!##Ж!##й!##j"##Є"##Я######Б######Я######Б######Б######"######-######Б######Я######Я######Я######Я######Я######Б######Я######Б######Б######Б######Б######Б######-######Б######Я######Я######Б######Я################$##
  
   #h##?ю
   4я######?####h#######-###################################h###########h#######
  
  
   4#######?############################################# ##
   4я######?####h#######-###################################h####Є"##I"##z###я###V$##Ж$##F%##I%##Р%##A&##є&##''##
   (##}(##?/##?/## /##"/##т0##Я4##"7##ц7##я:##Ю;##ю;##я>##|?##K@##n@##jA##?A##ЩC###F###F##Я######Я######Б######Б######Б######Б######Я######Я######Я######Я######Б######Я######Я######Б######Б######Б######Б######Б######Б######Б######Б######Б######Я######Я######Б######Я######Я######Я######Я######Я######§######§######§############################
  
  
   4#######?############################################# ##
   4я######?####h#######-###################################h###!#F##'F##КI##oJ##3K##UL##?L##JO##?P##зP##ЮQ##aR##"R##фS##wT##§T##пU##.V##?V##?W##y\##I\##c^##d^##?^###c##§c##Ёc##Бc##2f###h## i##Li##ni##Хi##6j##Ej##jj##!k##?k##?k##§k##Тk##Рp##Уu##jv##э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э################3#-jv##`w##?w###z##2z##М}###########1##Ї?##г"##[...##j...##"...###€##4?##5?##P?##ў'##ў"###?##,?##--?##®?##:?##S?##[?##ы?##э######э######э######э######ы######э######э######щ######щ######щ######щ######Ш######Ш######Ш######є######є######є######?######є######Ш######є######Ш######Ш######Ш######Ш######Ш######Ш######є###########
   4#######?################################################
  
  
   4#######?############################################# ##
   4я######?####h#######-###################################h###############3##ы?##?§##\Ё##?No##?No##?No##ЯNo##5Є##PЄ##яЄ##O"##{"##р"##Iў###Ђ##+I##Oi##Pi##Qi##di##`ё##"## ?##?В##?В##®В##?Д##рД##wЕ##пЕ##ЮЖ###Й##qК###М##ХМ##в######Б######в######в######в######в######в######Б######в######Б######Б######Б######§######§######§######§######§######§######§######§######§######§######§######§######§######§######Б######в######Б######в######в######в######Б######Б############## ##
   4я######?####h#######-###################################h#######
  
  
   4#######?############################################"ХМ##оН##9О##uП##vП##wП##?П##?С##ыС##5Т##ЛТ##ЧУ###Х##nХ###Ч##wЭ##?Ю##oЮ##?Ю##ЄЮ##ВЮ##"Я##ъЯ##
   а##Aа##§б##Ёб##Гб##
   м##
   м##
   м###м##цх##:ч##Я######Я######Я######Б######Б######Б######Б######Я######Я######Я######Я######Я######Я######Я######Б######Я######Я######Я######Я######Я######Я######Б######Б######§######§######§######§######§######§######§######?######?######?##################3#########
  
  
   4#######?############################################# ##
   4я######?####h#######-###################################h###!:ч##uч##тч##aш##zю##{ю##?ю##\#######Ї###®###Д###? ##D###E###U###?"##?###§###А###С###h$##є$##4&##n'##Д(##7)##А*##з*##?+##‰+##?+##~,##?,##э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######э######ы######ы######ы######ы######ы######ы######Ъ######Ъ######Ъ######?######Ъ######Ъ######Ъ######?######Ъ######Ъ##################
  
  
   4#######?############################################# ##
   4я######?####h#######-###################################h###########3#!?,##Х,##д,##2-##>-##?.## /##Є/###0###0###0##90###7###7###7##%7##"C## D##NG##єG##"G##НG##ЁK##=O##ёR##NR##єR##ЮR##ЫS##]T##Я######Я######Я######Я######Я######Я######Я######Я######Б######Б######Б######Б######є######є######є######Б######Я######Б######Б######Б######є######Б######Б######Б######Б######Б######Б######Б######Я##############
   4#######?################################################
  
  
   4#######?############################################# ##
   4я######?####h#######-###################################h####]T##ЫT###U##ZU##ЩU###V##TV##=W##?W##
   Y##\Y##ЅY##?[##е\##ж\##з\##я\##t`###b##Bc###e##Єe##"e##ќe##Еe##eh##Ёi##ъi##?j##`p##Еu##Уv##єz##"z##?z##Я######Я######Б######Я######Я######Б######Я######Б######Я######Б######Я######Я######§######§######§######§######§######§######Я######Б######Б######Б######Б######Б######Б######Я######Б######Я######Б######Б######Б######Б######Б######Б#################
  
  
   4#######?############################################# ##
   4я######?####h#######-###################################h###"?z##Рz##?{##?{##е{##э{###|##Z|##T}##i}##з}##Ф~###"##?†##?†##?†##Ђ†##??##??##??##"?##T?##~?###?##v?##Пє##-i##т§##+Є##,Є##GЄ##д"##ь"##Мќ###ў##в######в######Б######Б######Б######Б######Б######Б######Б######Б######§######§######§######§######§######§######§######§######§######§######§######Б######в######Б######в######в######в######в######в######в######в######Б######Б######Б############## ##
   4я######?####h#######-###################################h#######
  
  
   4#######?############################################"#ў##Ѕў##"Ї##зЇ##x®###Ђ##DЂ##РЂ##,ґ###Ѕ##TI##?"###?###?###?##.?##V?##•?##М?##"?##:?##є?###В##--В##дИ##АЛ##oС##уУ##фУ##хУ###Ф##aЭ##bЭ##cЭ##в######Б######Б######Б######Б######Б######Б######в######в######в######в######в######в######в######в######в######Б######в######Б######Б######Б######в######в######§######§######§######§######§######§######?######?######?######?##################3###### ##
   4я######?####h#######-###################################h#######
  
  
   4#######?############################################!cЭ##oЭ##xЮ###Я##TЯ##`Я##~з##Цз##ъз##•и##--й##Iм##Фр##Bц##`щ##Eъ##Fъ##Gъ##[ъ##оъ##rы##9ь##?ю##э######э######Ъ######ё######ё######?######?######?######?######ё######?######?######{######?######ё######?######?######?######?######?######?######?#########
  
  
   4#######?################################################
  
   3#
   4#######?#############################################!##3#
   4я######?####h#######-###################################h####"##
  
   3#
   4я######?####h#######-###################################h#######3##?ю##:# #;# #<# #L# #"# #P# #щ# #&# #`# #i
   #"
   #§
   # # #!# #"# #2# #]# #Е# #?# #ш# ### ### # # #†# #ќ# #э# #--( #Ђ2 #б######б######Г######Г######?######б######б######?######?######б######б######?######?######?######?######?######?######?######?######?######?######?######?######?######?######?######?######?#############3##!##3#
   4я######?####h#######-###################################h#######3#
   4#######?################################################
  
   3#
   4#######?#############################################Ђ2 # 5 #?9 #?9 #?9 #?9 #-> #МC #JI #KI #LI #aI #vT ##U #оU #пU ##V #Ї[ #Я[ #?\ #У\ #_^ #I^ #?a ##b #pb #
   c #pf #ґf #§f #пf #Fg #?g #Вg #?h #ю######ю######ю######ю######ю######ю######ю######ю######ю######ю######ю######ю######ю######ю######ю######ю######ю######Э######Э######Э######§######Э######§######Э######Э######§######§######Э######Э######§######Э######Э######Э######§#############
  
  
   4#######?############################################# ##
   4я######?####h#######-###################################h#######"?h #кh ##i #qi #wi #Еi #‡j ##l #Иn ##q #fr #ґr #Тr ##s #`s #?s #/t #6x #7x #Ox #]y #L{ #?{ #?{ #G| #L} #?} #
   ~ #‰ #д #Я######Я######Я######Я######Я######Б######Я######Б######Б######Б######Я######Я######Я######Б######Я######Я######Б######Б######є######Б######Б######Я######Я######Я######Б######Я######Я######Б######Я##############
   4#######?################################################
  
  
   4#######?############################################# ##
   4я######?####h#######-###################################h####д # ? #|? #Р? #H? #?? #Є? #I? #Ы? ##? #Q? #Ї? #К? #
   " #?" #?... #?... #с... #O† #•† #к† #d‡ #Є‡ #О‡ ##€ #j€ #?‰ #х‰ #C? #л? #Ё? #Ж? #я? #8? #є` #в######Б######Б######Б######Б######Б######Б######Б######в######Б######Б######Б######Б######Б######Б######Б######в######Б######Б######Б######Б######в######Б######Б######Б######в######Б######Б######в######Б######в######Б######Б######§############## ##
   4я######?####h#######-###################################h#######
  
  
   4#######?############################################"є` #3- #4- #5- #Y- #W-- ##? ##є ##є ##є #+є ##No #;­ #d­ #Ё­ #ф­ # ў #,ў #Вў #сў #kЇ #'Ї #вЇ #J® #?® #СЂ #­i #ўi #Їi #Жi #ЬЅ #?є #тє ##" ##" #ю######ю######ю######ю######ю######ю######ю######ю######ю######ю######ю######ю######Э######Э######§######Э######Э######§######Э######Э######Э######Э######Э######§######§######ю######ю######ю######ю######ю######ю######Э######Э######Э#############
  
  
   4#######?############################################# ##
   4я######?####h#######-###################################h#######"#" #є" #x? #}§ #N§ #э§ #nА #oА #pА #`А #СВ #дЙ #уК #1Л #бМ #/Р #!Ф #"Ф ##Ф #FФ #]Щ #cЪ # Ы #УЫ #
   Ь #lЬ #ЬЭ #$Ю #ФЮ #|б #?б #эб #
   в #?в #Rв #Я######Б######Я######Б######Я######Б######Б######Б######Б######Б######Б######Б######Я######Б######Б######Б######Б######Б######Б######Б######Б######Я######Я######Я######Я######Б######Б######Я######Б######Я######Я######Я######Я######Я#################
  
  
   4#######?############################################# ##
   4я######?####h#######-###################################h###"Rв #Ґв #шв #(й #гн #}р #Ґт #жт #&у #iу ##ф #&х #?х #ъх #3ц #wш #Ъш #8ъ #9ъ #:ъ #Zъ #ъю #"###W###s###?###: ##n ##Я######Я######Б######Б######Б######Б######Я######Я######Я######Б######Б######Я######Б######Я######Б######Б######§######§######§######§######§######§######§######?######Б######?######?#############$##
  
   #h##?ю
   4я######?####h#######-###################################h###########
  
  
   4#######?############################################# ##
   4я######?####h#######-###################################h####n ##Г#### ##? ###
   ##ж
   ##ґ
   ##Ѕ
   ##I
   ##И
   ##У
   ##т
   ##€###
   ###3###--###и###
   ###Ђ###q###а###d###"###§###м###6###"###э###2###Y###|###\###у###. ##W ##Я######Я######Б######Я######Б######Б######Б######Б######Б######Б######Я######Я######Б######Я######Б######Я######Б######Я######Б######Б######Я######Я######Я######Я######Б######Я######Я######Я######Б######Я######Б######Я######Б######Я#################
  
  
   4#######?############################################# ##
   4я######?####h#######-###################################h###"W ##_!##`!##a!##u!##э%###&##w&##?&##"'##+'##V'##g'##€'##((##>(##v(##?(##e)##...)##ж)###,##r,##Ж-##и-###/##М/##р/##е0##в######в######в######в######в######Б######Б######Б######в######Б######Б######Б######в######Б######Б######Б######Б######Б######Б######Б######в######в######§######?######?######§######Б######в########## ##
   4я######?####h#######-###################################h######## ##
   4я######?####h#######-###################################h#######
  
  
   4#######?#############################################е0##P1## 2##>2##b2##т2##'3##n7##0<##1<##2<##A<##?>##
   ?##I?##'?##н?##&@##{@##?@###A## B##?B##MF##?G##|H##hJ##[P##БQ##2R##}R##}S##?S###T##жW##Я######Б######Я######Б######Б######§######§######§######§######§######§######§######§######Я######Я######Б######Я######Я######Б######Я######Б######Б######Я######Б######Б######Б######Б######Б######Я######Я######Б######Я######Я######Б#################
  
  
   4#######?############################################# ##
   4я######?####h#######-###################################h###"жW##ЪX##ЫX##ЬX##оX###]##(g##)g##*g##<g##Ґg##gh##Єh###j##мm##?q##iq##иq###r##Vr##єr##Лs##dt##Уt##Фt##Хt##мt##W?##??##^"##f...##?†##ъ€##7‰##"‰##в######в######в######в######в######в######в######в######в######Б######в######Б######в######в######в######Б######Б######Б######Б######Б######Б######Б######§######§######§######§######§######§######§######§######§######§######§######Б############## ##
   4я######?####h#######-###################################h#######
  
  
   4#######?############################################""‰###?##n?##х?###?##I?###'##1'##F'##`'##x'##?'##ќ'##Д'##Ч'##р'##с'## "###•##O•##€•##
   -##l-##й-###--##6--##l?##8?##??##Є?##в######Б######в######в######Б######Б######в######в######в######в######в######в######в######в######в######в######є######в######Б######Б######в######Б######в######Б######Б######в######в######Б######в##############
   4#######?############################################# ##
   4я######?####h#######-###################################h#######
  
  
   4#######?#############################################Є?##w?##h?###?##)?##...?##??###є##Дє##?i##шi###§##Ђ§##RЁ##
   No##NoЄ##Noќ###­##]­##XЇ##?Ї##ВЇ##|®##"®##1Ђ##2Ђ##3Ђ##SЂ##@ґ##?Ѕ##иЅ##iI##y"##ў"##
   ё##Я######Б######Б######Б######Я######Я######Я######Б######Я######Б######Я######Я######Б######Я######§######§######Я######Я######Б######Я######Я######Я######Я######Я######Я######Я######Я######Б######Б######Б######Я######Б######Б######Я#################
  
  
   4#######?############################################# ##
   4я######?####h#######-###################################h###"
   ё##?ё##5?##[?##Р?##.?##щА##аБ##ЖВ##(Д##)Д##6Д##оЗ##ЄП##ЁС##BТ##?Т##uУ##ЄУ##%Ф##ЂФ##
   Х##ДЩ##‡Э##ЮЭ###Ю##YЮ###Я##KЯ##ЛЯ##в######Б######Б######в######Б######в######Б######в######в######в######є######в######в######Б######в######Б######Б######Б######Б######Б######Б######в######в######Б######Б######Б######в######Б######в##############
   4#######?############################################# ##
   4я######?####h#######-###################################h#######
  
  
   4#######?#############################################ЛЯ##,а##Jа##rа##ца##Gб##'б##<в##?в###д##hд##?д##Бд###е##]е##йе##zж##(и##‡и##Ии##ни##cй##Ий###к##Lл##Мл##Pм##uн##vн##wн##"н##жр##`у###ч##/щ##Я######Б######Я######Б######Я######Я######Я######Я######Б######Я######Б######Я######Я######Б######Б######Б######Я######Б######Я######Я######Я######Б######Я######Я######§######§######§######§######§######§######§######§######§######§#################
  
  
   4#######?############################################# ##
   4я######?####h#######-###################################h###"/щ##Гы##Зю##1# #S #p
   #?
   #@
   #g# #h# #i# #"# #М# #?# ### #G# #Ё# ## #n #‰ #є! #E& #`, #a, #b, #`, #\1 #?1 #и1 #ю######ю######ю######ю######Э######§######§######§######§######§######§######§######§######§######§######§######§######§######§######ю######ю######ю######ю######ю######ю######ю######?######§########## ##
   4я######?####h#x#####-###################################h#######
  
  
   4#######?############################################# ##
   4я######?####h#######-###################################h########и1 #э1 #ы5 #*6 #r6 #"6 #Б6 #З6 ##7 #h7 #&8 #z8 #р9 #": ##; #•; #Y< #U= #q> #д> #Л@ #NoA #СA #?C #SE #?E #ґF #tK #?M #?M #?M #?M #wP #ўQ ##R #Я######Б######Я######Б######Я######Я######Я######Я######Б######Я######Я######Б######Я######Б######Я######Б######Б######Я######Я######Б######Я######Я######Б######Б######Я######Б######Б######Б######Б######Б######Б######Б######Я######Я#################
  
  
   4#######?############################################# ##
   4я######?####h#x#####-###################################h###"#R #?R #вT #Н\ #Ґ] ##^ #е^ #j` #тb #%c #_i #аj #9k #?k #Юk ##l #Xl #?l #Я######Я######Б######Б######Б######Я######Б######є############Б######b######Б######Я######Я######Я######Б######Б##############
   4я##8################n################################$##
  
   #h##?ю
   4я######?####h#x#####-###################################h#######
   4#######?################################################
  
  
   4#######?############################################# ##
   4я######?####h#x#####-###################################h####?l #ъl #"n #•n #-n #In #1r #Дt #вt ##u #И #Ґ? #"† #t€ #u€ #v€ #...€ #!? #I? #в• ##- # - #E- #€- #К- ##-- #7? #W? #c? #?? #Ѕ? ##? #`? #a? #b? #ю######ю######ю######ю######ю######ю######ю######Э######Э######§######§######§######§######§######§######§######§######§######§######Э######Э######Э######Э######Э######Э######§######Э######Э######Э######Э######Э######§######§######§#############
  
  
   4#######?############################################# ##
   4я######?####h#######-###################################h#######"b? #?? ##? #Y? #[? #? #?? #А? #Н? #.є ##i # i #!i #*i #ЖЄ #еЄ #Е" #П" #г" #?ќ #ёќ #сќ ##­ #K­ #"­ #Т­ #pў #qў #rў #...ў #в######в######Б######в######в######Б######Б######в######Б######Б######Б######Б######Б######в######Б######в######Б######Б######в######Б######в######Б######Б######Б######§######§######§######§######§##################################################################### ##
   4я######?####h#######-###################################h#######
  
  
   4#######?#############################################...ў #;Ї #РЇ #цI #?ґ #5N #?? #в? #=? #ж? #з? #ч? #v§ #xБ ##И #_М #rМ #ЂМ #нМ #ёН #7П #ШП ##С ##С ##С #&С #ЦЧ #!Ш #?Щ #$Ъ #•Ы #ВЫ #8Ь #bЮ ##Я #Я######Б######Я######Б######Б######Б######Б######Я######Я######Я######Я######Б######Б######Б######Б######Я######Б######Я######Б######Б######Я######Б######Б######Б######Б######Б######Я######Б######Я######Б######Я######Я######Я######Б#################
  
  
   4#######?############################################# ##
   4я######?####h#x#####-###################################h###"#Я #cЯ #~в ##г ##г ##г #*г #nн #Мо ##р #ёс #
   т #<т #jт #‰т #Лт #%у #~ф #)х #€ц #?ч #Ъш #э#
   #ќ#
   #­#
   #ў#
   #Ц#
   #"
   #$#
   #Я######Я######Э######Э######Э######Э######Э######Э######Э######Э######?######?######?######?######?######?######?######?######?######?######?######?######?######?######?######?######?######?#############
  
  
   4#######?############################################# ##
   4я######?##8#h#######-###################################h######## ##
   4я######?####h#x#####-###################################h####$#
   #s#
   #я#
   #ж
  
   #3
  
   #)
   #л
   #K#
   #b#
   #И#
   #q#
   #h#
   #
   #
   #u#
   #t#
   #Б#
   ###
   #н#
   #+#
   #B#
   #г#
   #5#
   #O#
   #?#
   #у#
   ###
   ###
   ###
   ###
   ###
   #1#
   # !
   #Я######Б######Б######Б######Я######Б######Я######Б######Я######Б######Я######Б######Я######Б######Я######Я######Б######Я######Я######Я######Б######Я######Я######Я######§######§######§######§######§######§######§##################################################
  
  
   4#######?############################################# ##
   4я######?##8#h#######-###################################h#### !
   #*"
   #€"
   #§#
   #h(
   #-.
   #x2
   #И4
   #)5
   #ш5
   #66
   #&7
   #Щ<
   ##=
   #
   >
   #:?
   #?A
   #?A
   #?A
   #IA
   #5F
   #?F
   #.G
   #ўZ
   #ќ\
   #<`
   #6a
   #Ia
   #Vb
   #vb
   #?c
   # f
   #?h
   #$i
   #Йi
   #Я######Я######Б######Б######Б######Б######Б######Б######Я######Я######Б######Б######Я######Я######Б######Б######Б######Б######Б######Б######Я######Б######Б######Б######Б######Я######Я######Я######Я######Я######Б######Б######Б######Я#################
  
  
   4#######?############################################# ##
   4я######?####h#######-###################################h###"Йi
   ##j
   #?j
   ##k
   #вk
   #гk
   #дk
   #ыk
   #€p
   #ыp
   #Aq
   #hq
   #†s
   #
   t
   #>t
   ##x
   ##x
   ##x
   #$x
   #X?
   #Э"
   #"?
   #Ж"
   #~•
   #ъ•
   #Q--
   #‰?
   #??
   #??
   #??
   #V?
   #х?
   #??
   #Ё?
   ##?
   #Я######Я######Б######Б######Б######Б######Б######Б######Я######Я######Я######Б######Я######§######§######§######§######§######§######§######§######§######Я######Б######Б######Б######Б######Б######Б######Б######Я######Я######Б######Я#################
  
  
   4#######?############################################# ##
   4я######?####h#######-###################################h###"#?
   #?
   ##є
   #oє
   #Зє
   #МЄ
   #\"
   #o"
   #ж"
   #--ќ
   #Жќ
   ##ў
   ##Ї
   #є®
   #"®
   #?®
   #Т®
   #?i
   ##ё
   #'Б
   #ЫБ
   #CВ
   #UВ
   #гВ
   #
   Г
   #Я######Я######Я######Я######Б######Я######Б######Б######Я######Я######Я######§######§######§######§######§######?######"######"######"######•######•######•######•####################################!##
   4я######?####h#######-###################################h#Ш###########Ш###############
  
  
   4#######?############################################# ##
   4я######?####h#######-###################################h####
   Г
   #@Г
   #€Г
   #єГ
   #ВГ
   #гГ
   ##Д
   #8Д
   ##Е
   #вЕ
   #ДЖ
   #NoЛ
   #HН
   #IН
   #ЗН
   ##О
   #LО
   #`О
   #"П
   #YП
   #yП
   ##С
   #?С
   #ПС
   ##Т
   #UТ
   #АТ
   #?У
   #юУ
   #%Х
   #IХ
   #лХ
   ##Ц
   #?Ч
   #Ю######?######?######?######?######?######?######Ю######?######Ю######Ю######?######Ю######?######Ю######?######Ю######?######?######?######Ю######?######Ю######?######Ю######?######Ю######Ю######?######?######?######?######?###############!##
   4я######?####h#######-###################################h#Ш####!##
  
  
   4#######?################################################Ш###!?Ч
   #?Ш
   #§Ш
   ##Ъ
   ##Ъ
   #йЬ
   #CЭ
   #УЮ
   ##Я
   ##Я
   ##Я
   #<Я
   #/б
   #Lб
   #Шб
   #
   в
   #Дв
   #Ув
   #7г
   #qг
   #-д
   #'д
   ##е
   #'е
   ##ж
   #єм
   #"м
   #Юм
   #ум
   ##н
   #)н
   #nн
   #wо
   #"о
   #Ю######?######?######Ю######?######?######Ю######?######?######?######?######Ю######?######?######?######?######?######?######Ю######?######?######?######?######?######Ю######?######Ю######?######?######?######?######Ю######?###############!##
   4я######?####h#######-###################################h#Ш####!##
  
  
   4#######?################################################Ш###!"о
   #ио
   #-п
   #;п
   #"п
   #чс
   ##т
   #tт
   #Ет
   ##у
   ##х
   ##х
   ##х
   #&х
   #_х
   #2ы
   #Hы
   #Ыы
   #tь
   #Ъь
   ##э
   #Ю######?######Ю######?######Ю######Ю######Ю######Ю######Ю######I######I######I######ґ######ґ######ґ######"######"######"######u######"###################
  
  
   4#######?############################################# ##
   4я######?####h#######-###################################h###############Ш####!##
  
  
   4#######?################################################Ш####!##
   4я######?####h#######-###################################h#Ш#####э
   #?я
   #--#
   #К#
   #в#
   #!#
   #k#
   #?#
   #v#
   #i#
   #Ї#
   #I#
   #~#
   ##
   #-#
   #х#
   ###
   #5#
   #T#
   #Y#
   #j#
   #Т#
   #"
   #.
   #O
   #Ь
   #T#
   #k#
   ##
   #6
   ##
  
   #U
  
   ##
  
   #г#
   ###
   #в######в######Б######Б######Б######Б######Б######Б######Б######Б######Б######Б######Б######Б######в######Б######Б######Б######Б######Б######в######Б######Б######Б######в######Б######в######Б######Б######в######Б######в######в######Б############## ##
   4я######?####h#######-###################################h#######
  
  
   4#######?############################################"##
   #К#
   #ч#
   #ш#
   #щ#
   ###
   ###
   #Ч#
   ###
   #p#
   #"#
   #;#
   #?#
   #Ь#
   #,#
   #?#
   ##
   #i
   #5!
   #Z!
   #‡!
   #У!
   #о!
   #?%
   #А%
   #Э%
   #x&
   #y&
   #z&
   #"&
   #;)
   #t2
   ##4
   #U6
   #Ф6
   #в######Б######Б######Б######Б######в######в######в######Б######в######Б######в######Б######Б######Б######в######Б######в######Б######Б######в######Б######в######Б######Б######в######в######в######в######в######в######в######в######Б############## ##
   4я######?####h#######-###################################h#######
  
  
   4#######?############################################"Ф6
   #77
   #j:
   #u;
   ##<
   #3<
   #g<
   #Ђ<
   #%=
   #&=
   #'=
   #.=
   #2>
   #х>
   #XF
   #vF
   #?F
   #ЂF
   #оF
   #HG
   #ўG
   # H
   #ВH
   #ЪH
   ##I
   #пI
   #$J
   #OJ
   #zJ
   #ЇK
   #AL
   #6M
   #РM
   #СM
   #Я######Б######Б######Я######Я######Я######§######§######§######§######§######§######Я######Б######Я######Я######Я######Я######Я######Б######Я######Б######Я######Б######Я######Я######Я######Я######Б######Я######Б######Б######Б############################
  
  
   4#######?############################################# ##
   4я######?####h#######-###################################h###!СM
   #зM
   #?P
   #щP
   #CQ
   #uQ
   #мQ
   #.R
   #єR
   #ўS
   ##U
   # U
   #
   U
   ##U
   #гX
   #"Y
   #fZ
   #s]
   #Ёb
   #lc
   #mc
   #nc
   #?c
   #Id
   #\o
   #Is
   #Лs
   #Йv
   #?w
   #г######Е######Е######є######Е######є######є######є######Е######Е######Е######Е######Е######Е######Е######є######Е######Е######Е######?######?######?######Е######Е######є######є######є######є#################h#### ##
   4я######?####h#######-###################################h#######
  
  
   4#######?################################################
   4#######?#############################################?w
   #{z
   ##}
   ##}
   ##}
   ##}
   #I}
   #ъ?
   ##?
   #"?
   #`...
   #@‡
   #?‡
   #f‰
   #i?
   #`?
   #X?
   #Ь?
   #P?
   #...?
   #§?
   #6?
   #O?
   #m?
   #y?
   #п?
   #р?
   #с?
   ##`
   #I`
   #f`
   #t`
   # `
   #‰•
   #н•
   #Я######Э######Э######Э######Э######Э######Э######Э######Я######§######Я######§######Я######§######§######§######Я######Я######§######Я######§######Я######Я######Я######§######§######§######§######§######Я######Я######Я######§######Я#############
  
  
   4#######?################################################# ##
   4я######?####h#######-###################################h###"н•
   #&-
   #ў-
   #Ъ--
   #P?
   #x?
   #Ђ?
   #м?
   #ы?
   #"?
   #ю?
   #G?
   #‡?
   #k?
   ##?
   #J?
   #"?
   #х?
   #. 
   #Ш?
   #??
   #S?
   #"?
   #iЄ
   #Ф"
   #?ќ
   #?ќ
   #єќ
   #ґ
   ##Ѕ
   #qЅ
   #пЅ
   #ьЅ
   #1I
   #II
   #в######Б######в######Б######Б######Б######Б######Б######Б######Б######Б######в######Б######Б######Б######Б######Б######в######в######в######Б######в######в######Б######в######в######в######в######Б######Б######Б######Б######в######Б############## ##
   4я######?####h#######-###################################h#######
  
  
   4#######?############################################"II
   #бI
   #DN
   #ќє
   #C"
   #Е"
   #й"
   #w?
   #'?
   #р?
   #3?
   #K?
   #"?
   #"?
   #
   ?
   #+?
   #a?
   ##§
   #1§
   #?§
   #ю§
   #mА
   #?А
   #dВ
   #}В
   #iВ
   ##Г
   #8Г
   #oГ
   #"Г
   #ХГ
   # Е
   #TЖ
   #...Ж
   #ЕЖ
   #в######в######Б######в######в######Б######в######Б######в######Б######Б######Б######в######Б######в######Б######в######Б######Б######Б######Б######в######Б######Б######Б######Б######в######Б######Б######Б######в######в######Б######Б############## ##
   4я######?####h#######-###################################h#######
  
  
   4#######?############################################"ЕЖ
   #@З
   #ґЗ
   #ЫЗ
   #шЗ
   #?И
   ##Й
   #?Й
   ##К
   #PК
   #NК
   #zЛ
   #5М
   #6М
   #7М
   #MМ
   #аМ
   ##Н
   #ЄТ
   #ТТ
   #зТ
   ##У
   #2У
   #dЧ
   #€Ч
   #?Ч
   #?Ч
   #4Ш
   #OШ
   #ќШ
   #-Щ
   #QЩ
   #?Щ
   #мЩ
   #,Ъ
   #Я######Б######Я######Я######Б######Я######Я######Я######Я######Я######Я######§######§######§######§######§######Я######Б######Б######Б######Б######Б######Б######Я######Я######Я######Б######Я######Я######Б######Я######Я######Я######Б#################
  
  
   4#######?############################################# ##
   4я######?####h#######-###################################h###",Ъ
   #ЂЪ
   #чЫ
   ##Э
   #iЭ
   #ЯЮ
   #аЮ
   #бЮ
   #ыЮ
   #‰а
   #{в
   #Ёе
   #Же
   #Яе
   ##ж
   #?ж
   #]ж
   #`з
   #-з
   #Зз
   #ли
   #Юк
   #єл
   #ол
   ##н
   #uн
   #•н
   #ын
   #2о
   #}о
   #Я######Б######Я######Б######Б######Б######Б######є######Б######Б######Б######Я######Я######Я######Б######Я######Б######Я######Я######Я######Б######Я######Б######Б######Б######Я######Я######Я######Б##############
   4#######?################################################
  
  
   4#######?############################################# ##
   4я######?####h#######-###################################h####}о
   #Зо
   #kп
   #?п
   ##р
   #`р
   #Rс
   #Дс
   #wт
   ##ш
   ##ш
   ##ш
   ##ш
   #vэ
   #?#
   #®#
   #З#
   #г#
   #э#
   #l#
   #н#
   #о#
   #п#
   ###
   #?
  
   ##
  
   #"#
   #x#
   #Щ#
   ###
   #Я#
   #i#
   #D#
   #E#
   #F#
   #Я######Б######Я######Я######Я######Б######Я######Б######Б######Б######Б######Б######Б######Б######Б######Б######Б######Б######Б######Б######Б######Б######Б######Б######Б######Я######Я######Я######Б######Б######§######§######§######§#################
  
  
   4#######?############################################# ##
   4я######?####h#######-###################################h###"F#
   #[#
   #П#
   ###
   #-#
   #B#
   #Q#
   #k#
   #?#
   #?#
   #К#
   ###
   #D#
   #|#
   #?#
   #+
   # #
   ###
   # #
   ###
   #
   %
   ##&
   #Ю&
   #€(
   #V)
   #v)
   #?)
   #,
   #b-
   #ю######ы######щ######ю######Ш######Ш######Ш######є######Ш######є######Ш######Ш######є######є######Ш######є######є######?######?######є######є######є######є######є######Ш######Ш######?######Ш###########
   4#######?################################################
  
  
   4#######?############################################# ##
   4я######?####h#######-###################################h##################b-
   #Ь/
   #V0
   #?0
   ##2
   #,2
   #'2
   #?2
   #ж2
   #/3
   #N3
   #X3
   #n3
   #Ы3
   ##4
   #u4
   #--4
   #<5
   #Ъ5
   #€6
   #И7
   #Й7
   #Я7
   #"8
   #+:
   ##=
   #К?
   #?@
   #?A
   #eB
   ##C
   #1D
   #2D
   #в######в######Б######Б######Б######Б######Б######Б######в######Б######Б######Б######Б######Б######Б######в######в######в######Б######в######в######в######в######в######Б######в######в######в######в######в######в######в#################################### ##
   4я######?####h#######-###################################h#######
  
  
   4#######?############################################ 2D
   #ND
   #@I
   #AI
   #BI
   #[I
   ##K
   #РK
   #ВO
   #BP
   #xP
   #NoP
   #мP
   #LQ
   #--Q
   #1R
   #?R
   #US
   #DU
   #sU
   #?U
   #дU
   #.V
   #UV
   #'W
   #?W
   #
   X
   #M_
   #ob
   #?b
   #г######Е######Е######Е######Е######Е######є######є######є######Е######є######є######є######є######є######є######є######Е######є######є######є######Е######є######Е######є######Е######Е######є######є########### ##
   4я######?####h#######-###################################h#######
  
  
   4#######?################################################
   4#######?#############################################?b
   #`c
   ##e
   #"e
   #чe
   #?f
   #Вf
   #Jg
   #]g
   #rg
   #...g
   #цg
   #0h
   #@h
   #`h
   #єh
   ##i
   #Xi
   #Тi
   #dk
   #чl
   #%m
   #&m
   #'m
   #<m
   #=m
   #€m
   #‰m
   #?m
   #"m
   #"m
   #•m
   #Я######Б######Б######Я######Я######Я######Я######Я######Я######Я######Я######Б######Я######Я######Я######Я######Я######Я######§######§######§######§######§######?######?######?######?######?######Ѕ######Ђ######§###################h#######`#шя###%###############
  
  
   4#######?############################################# ##
   4я######?####h#######-###################################h####•m
   # m
   #?m
   #?m
   #?m
   #єm
   #щ######х######у######у######р#########################################################################################################################################################################################################################################################################################################################################################################################################################################################h#######`#шя###%##########K##########@ся#### Обычный########]##a##(##@####(#
   Заголовок 1## ########Р####c#####################A@тя?####Основной шрифт###########"#B@##т#"##Основной текст#######c###&#юO####&##Основной текст 2#########c###(#юO####(##Основной текст 21##########c###$#юO####$#
   заголовок 1############c###$#юO####$#
   заголовок 2############c###&#юO##B#&#
   Body Text 2## ####Р#3####c###(##@##R#(##ВерхКолонтитул#
   #######9#r ######)@?#a####Номер страницы#######єj
   ###єm
   # #яяяя###!яя###!яя###!яя###!яя###!яя###!яя###!яя ##!яя###!яя ##!яя
   ##!яя
   ##!яя
   ##!яя
   ##!яя###!яя###!яя###!яя###!яя###!яя###!яя###!яя###!яя###!яя###!яя###!яя###!яя###!яя###!яя###!яя###!яя###!яя###!яя ##!яя!##!яя"##!яя###!яя$##!яя%##!яя&##!яя'##!яя(##!яя)##!яя*##!яя+##!яя,##!яя-##!яя.##!яя/##!яя0##!яя1##!яя2##!яя3##!яя4##!яя5##!яя6##!яя7##!яя8##!яя9##!яя:##!яя;##!яя<##!яя=##!яя>##!яя?##!яя@##!яяA##!яяB##!яяC##!яяD##!яяE##!яяF##!яяG##!яяH##!яяI##!яяJ##!яяK##!яяL##!яяM##!яяN##!яяO##!яяP##!яяQ##!яяR##!яяS##!яяT##!яяU##!яяV##!яяW##!яяX##!яяY##!яяZ##!яя[##!яя\##!яя]##!яя^##!яя_##!яя`##!яяa##!яяb##!яяc##!яяd##!яяe##!яяf##!яяg##!яяh##!яяi##!яяj##!яяk##!яяl##!яяm##!яяn##!яяo##!яяp##!яяq##!яяr##!яяs##!яяt##!яяu##!яяv##!яяw##!яяx##!яяy##!яяz##!яя{##!яя|##!яя}##!яя~##!яя##!яя?##!яя?##!яя?##!яя?##!яя"##!яя...##!яя†##!яя‡##!яя€##!яя‰##!яя?##!яя?##!яя?##!яя?##!яя?##!яя?##!яя?##!яя`##!яя'##!яя"##!яя"##!яя•##!яя-##!яя--##!яя?##!яя?##!яя?##!яя?##!яя?##!яя?##!яя?##!яя?##!яя ##!яя?##!яя?##!яя?##!яяє##!яяҐ##!яяi##!яя§##!яяЁ##!яяNo##!яяЄ##!яя"##!яяќ##!яя­##!яяў##!яяЇ##!яя®##!яяЂ##!яяI##!яяi##!яяґ##!яяЅ##!яяI##!яя"##!яяё##!яяN##!яяє##!яя"##!яя?##!яя?##!яя?##!яя§##!яяА##!яяБ##!яяВ##!яяГ##!яяД##!яяЕ##!яяЖ##!яяЗ##!яяИ##!яяЙ##!яяК##!яяЛ##!яяМ##!яяН##!яяО##!яяП##!яяР##!яяС##!яяТ##!яяУ##!яяФ##!яяХ##!яяЦ##!яяЧ##!яяШ##!яяЩ##!яяЪ##!яяЫ##!яяЬ##!яяЭ##!яяЮ##!яяЯ##!яяа##!яяб##!яяв##!яяг##!яяд##!яяе##!яяж##!яяз##!яяи##!яяй##!яяк##!яял##!яям##!яян##!яяо##!яяп##!яяр##!яяс##!яят##!яяу##!яяф##!яях##!яяц##!яяч##!яяш##!яящ##!яяъ##!яяы##!яяь##!яяэ##!яяю##!яяя##!яя###!яя###!яя###!яя###!яя###!яя### яя### яя ## яя######)
   ##F###?###i0##?<##kF##SR##?]##эh##ft##$###?##м-##*?##?ў##1є##oЗ##"У##?Я##iл##Бх##n###p#######Ь$##_/##,:##ЮF##XS##Щ^##Cj###v##v?##|?##T?##^є##3®##б"##хЗ##€У##єЯ##Чл##/ч##П#######?###O(##W4##Ъ?##рL###Y##%f##?r##7~##x?##Ф-##)?##Оў##O"##СЗ##DФ##єЯ###м##"ш##
   #######d###Ч(##?4##э@##пM##?Z##,g##"r##"~##-?##"--###?##%Ї##Л"##РЗ##ОУ##6Я###л##Cч##5###Q###N###I(##Ъ3##V?##NoK##VX##Ic##wp##
   }##-€##?"###?##и­##bє##?Ж##фТ##?Я##Qл##Хц##:### ###}###2$##r0##n=##жI##иU##*b##?m##Vz##?†##‡"##" ##I"##)ё##ЮГ##ЛП##ВЫ##`и##тф##ф###"###Я###А'##b2##??##"K##ЅV##ќb##<o##iz##ю†##?"##з ##зќ###N##RЕ##нС##ТЮ##Vл##оч##-# #]# ### #Y* #?6 #ЬC #ЁP #Ъ\ #‡g #<t #I ##? #"- #u? #eЇ #%" #sЗ ##Ф #RЯ #ял #вч #n###и###е###?%##j1##&=##?I##ЬU##(c##Vo##­{##ќ€##
   "##q?##зЄ##
   I###В##ЁО###Ы##не##ўс##Йю##Ц
   #Ё# #m$ #ќ0 #q; ##H #%T #Ga ##m ##z #^† #E" #?? #ёNo #ЛЅ #аБ ##О #ZЪ #@з #€у #§#
   #И
  
   #В#
   #u"
   #x/
   #д;
   #"H
   #?U
   #§a
   #ыm
   #>z
   #?‡
   #(•
   ##?
   #F­
   ##є
   #БЕ
   #?С
   #ЕЬ
   #4й
   #/у
   #Кя
   ##
   #v#
   #"!
   #М-
   #%:
   # E
   #6P
   #?\
   #Vi
   #?v
   #`?
   #с?
   #Ґ?
   #?i
   #ьI
   #m?
   #zИ
   #dФ
   #шЮ
   #ык
   ##ч
   #н#
   #i#
   #
   #
   #?&
   #--1
   #?=
   #`I
   #
   U
   ##b
   #єj
   ###L#####N###########d#####d#####j#####й### #######Є### #j###
   #2###
   #W###
   #B###
   #?#####]#####+#####{#####.#####U###########ш###########C#####No#####?#####у#####ў#####?#####Я#####т#####Н#####...### #?###!#E###"#A#####--###$#Y###%#`###&#####'#&###(#?###)#`###*#--###+#Ё###,#z###-# ###.#в###/#§###0#&###1#"###2#?###3#####4#Q###5#-###6#e###7#*###8#####9#X###:#е###;#...###<#T###=#c###>#|###?#(###@#К###A#####B#`###C#
   ###D#Й###E#i###F#Ї###G#:###H#я###I#Ё###J#ъ###K#л###L#?###M# ###N#R###O#­###P#?###Q#m###R#
   ###S#?###T#?###U#9###V#_###W#ё###X#ш###Y#?###Z#####[#?###\#^###]#@ ##^#####_#...###`####a#о###b#i###c#ъ###d#Н###e#?###f#i###g#j###h#S###i#d###j#ш###k#П###l#?###m#`###n#m###o#ь###p#d###q#`###r#####s#.###t#v###u#i###v#€###w#?###x#^###y#V###z#@###{#
   ###|#й###}#"###~#o########?#‰###?#?###?#'###?#?###"#(###...#?###†#О###‡#####€#‰###‰#~###?#?###?#
   ###?#и###?#`###?#####?#'###?#t###`#ќ###'#~###"#"###"#y###•#h###-#?###--#X###?#ш###?#n###?#О###?#З###?#"###?#ъ###?#'###?#I### #‡###?#Ё###?#H###?#S###є#?###Ґ#[###i#S###§#~###Ё#####No#U###Є#%###"#w###ќ#Ё###­#####ў#U###Ї#ё###®#####Ђ#####I#N###i#Є###ґ#j###Ѕ#_###I#"###"#q###ё#)###N#Я###є#?###"#@###?#v###?#g###?#h###§#`###А#[###Б#у###В#O###Г#s###Д#Z###Е#Ё###Ж#####З#####И#®###Й#Г###К#C###Л#"###М#9###Н#j###О#5###П#####Р#####С#.###Т#ы###У#н###Ф#No###Х#C###Ц#у###Ч#P###Ш#V###Щ#?###Ъ#####Ы#б###Ь#F###Э#####Ю#ы###Я#a###а#^###б#t###в# ###г#и###д#•###е#j###ж#p###з#####и#####й#б ##к#?###л# ###м#Ё###н#####о#"###п#x###р#
   ###с#####т#н###у#Ї###ф#####х#Ґ###ц#####ч#5###ш#####щ#"###ъ#$###ы#?###ь#7###э#s###ю#"###я#Ы#####?#####з#####Ґ###########b#####A ####`### #########
   ###############dЬ######I/##ґя##Аm
   #7#8#9#:#;#####No>##кS###n##I##W?##ёЅ##eЪ##®у##i###®'##Т8##гW##!s##т€##U ##Цё##ВС###м##O###ц=###a##с†##|ё##KЩ##Х###N2##*E##нv###є##hТ##Лш##х ##-7##v^##щ##E?##НМ##.м##?ю##y###Є"###F##jv##ы?##ХМ##:ч##?,##]T##?z###ў##cЭ##?ю##Ђ2 #?h #д #є` ##" #Rв #n ##W ##е0##жW##"‰##Є?##
   ё##ЛЯ##/щ##и1 ##R #?l #b? #...ў ##Я #$#
   # !
   #Йi
   ##?
   #
   Г
   #?Ч
   #"о
   ##э
   ###
   #Ф6
   #СM
   #?w
   #н•
   #II
   #ЕЖ
   #,Ъ
   #}о
   #F#
   #b-
   #2D
   #?b
   #•m
   #єm
   #<#=#>#?#@#A#B#C#D#E#F#G#H#I#J#K#L#M#N#O#P#Q#R#S#T#U#V#W#X#Y#Z#[#\#]#^#_#`#a#b#c#d#e#f#g#h#i#j#k#l#m#n#o#p#q#r#s#t#u#v#w#x#y#z#{#|#}#~##?#?#?#?#"#...#†#‡#€#‰#?#?#?#?#?#?#?#`#'#"#"#•#-#--#?#?#?#?##### ###
   ################!•##!#я•??##дгчммс?;0x#-+'`'`.,,RC#genaw#AUTHOR#COMMENTS
   CREATEDATE#EDITTIME#FILENAME#FILESIZE#KEYWORDS
   LASTSAVEDBY#NUMCHARS#NUMPAGES#NUMWORDS PRINTDATE PRIVATE#RD#REVNUM#SAVEDATE SUBJECT#TC#TEMPLATE#TITLE#XE
   DOCPROPERTY
   ALPHABETIC#ARABIC#CAPS#CARDTEXT
   CHARFORMAT
   DOLLARTEXT#FIRSTCAP#HEX#LOWER
   MERGEFORMAT ORDINAL ORDTEXT#ROMAN#UPPER#ABS#ROUND DEFINED#INT#AND#FALSE#MAX#MIN#MOD AVERAGE#COUNT#NOT#OR PRODUCT#IF#SIGN#SUM#TRUE####*###1###2###3###4###<###E###F###G###N###O###P###e###m###n###t###v###x###^###_###`###i###j###s#### ##& ##& ##( ##) ##7 ##8 ##> ##Ч ##Я ##\###_###`###a###d###e###y###z###}###~###ќ###ў###ё###N###§###А###К###М###С###Т###V
   ##W
   ##^
   ##_
   ##d
   ##f
   ##s
   ##t
   ##v
   ##w
   ##"
   ##$
   ##%
   ##&
   ##(
   ##)
   ##/
   ##1
   ##3
   ##4
   ##W
   ##X
   ##\
   ##]
   ##b
   ##c
   ##i
   ##k
   ##n
   ##o
   ##s
   ##w
   ##~
   ##
   ##?
   ##?
   ##†
   ##‡
   ##?
   ##?
   ##•
   ##-
   ##ы
   ##э
   ###
   ##
  
   ##
  
   ##
  
   ##H
   ##J
   ##T
   ##U
   ##V
   ##W
   ##[
   ##\
   ##`
   ##a
   ##f
   ##g
   ##r
   ##v
   ##y
   ##z
   ##|
   ##}
   ##?
   ##"
   ##?
   ##?
   ##?
   ##?
   ##?
   ##?
   ##є
   ##Ґ
   ##i
   ##§
   ##i
   ##ґ
   ##I
   ##"
   ##Б
   ##В
   ##Ж
   ##З
   ##С
   ##Т
   ##Ч
   ##Щ
   ##в
   ##г
   ##й
   ##к
   ##ц
   ##ч
   ##ю
   ###
   ##
  
   ##
  
   ###
   ###
   ###
   ###
   ###
   ###
   ##<
   ##>
   ##@
   ##A
   ##J
   ##L
   ##O
   ##P
   ##V
   ##W
   ##X
   ##Y
   ##a
   ##b
   ##N
   ##?
   ##В
   ##Г
   ##Й
   ##К
   ##П
   ##У
   ##Ф
   ##Х
   ##Ш
   ##Щ
   ##в
   ##г
   ##и
   ##й
   ##м
   ##н
   ##т
   ##у
   ##э
   ##ю
   ## ### ###
   ###
   ###l###o###p###q###y###z######?###ы###ю###################
   #######################u###w###x###y###?###"###?###?###?###?###о###р###щ###ъ###я############### #######
   #######A###D###F###G###H###I###"###-###?###?###?###?###No###Є###?###?### ###?###i###§###################%###'###(###)###]###`###e###f###g###h###Є###­###i###ґ###є###"###§###А###з###л###н###о###=$##>$##@$##A$##J$##L$##R$##S$###&###&##'&##(&##0&##1&##Ж4##И4##Т4##Ф4##Щ4##Э4##г4##д4##т4##у4##ъ4##ы4##n5##q5##v5##w5##x5##y5##W7##X7##]7##^7##c7##d7##I8##Ѕ8##I8##"8##?8##?8##ч:##ш:###;###;###;###;##
   ;##
   ;##§;##Є;##­;##ў;##";##N;##?=##?=##Ґ=##i=##§=##Ё=##є=##"=##?=##?=##Д=##Ж=##Л=##М=##Р=##С=##">##†>##?>##?>##?>##?>##??##`?##--?##??##??##??##??##??##"?##ќ?##Ї?##®?##??##§?##Д?##Е?##М?##Н?##у@##ф@##ы@##ь@###A## A##
   A##
   A###A###A##dB##eB##hB##iB##jB##kB##{B##|B##?B##?B##?B##?B##•B##--B##?B##?B##ќB##­B##ЇB##®B##IB##"B##ДB##ЕB##`C##aC##kC##mC##sC##tC##нD##оD##рD##сD##хD##цD##?E##?E##'E##"E##?E##?E##jF##lF##oF##pF##qF##rF##ФJ##ЦJ##ЭJ##ЮJ##бJ##вJ##лJ##мJ##wM##xM##~M##M##?M##?M##?M##"M##-M##--M##?M##?M##ЗP##ИP##НP##ОP##ЧP##ЩP##йP##лP##мP##нP##фP##хP##пQ##рQ##тQ##уQ##цQ##чQ##+R##,R##/R##0R##3R##4R##AR##BR##RR##TR##^R##_R##eR##gR##;S##<S##?S##AS##FS##HS##gS##iS##lS##mS##zS##|S##†S##‡S##?V##АV##ЗV##ИV##НV##ОV##ЧV##ШV##iW##kW##lW##mW##rW##sW##lX##nX##qX##sX##?X##?X##?X##?X## Z##
   Z###Z###Z###Z###Z###Z###Z##$Z##%Z##&Z##'Z##ВZ##ДZ##ЙZ##КZ##ТZ##УZ##?]##?]##є]##Ґ]##Є]##ќ]##|a##~a##?a##?a##†a##‡a##Ђa##ia##?a##?a##Вa##Дa##Jc##Kc##Sc##Vc##\c##]c##jc##kc##ge##he##le##me##oe##pe##Ёe##Noe##"e##ќe##Їe##Ђe##Цe##Чe##Ьe##Юe##Яe##аe##(f##*f##+f##,f##/f##0f##ьh##эh###i## i###i###i##ii##§i##ќi##­i##Їi##®i##ґi##Ѕi##жi##иi##кi##лi##сi##тi##sj##uj##wj##xj##j##?j##?j##?j##?j##?j##Фj##Хj##Шj##Щj##Ьj##Эj##Юj##Яj##гj##дj###k###k###k## k###k###k###k###k###k###k##Юm##Яm##иm##йm##лm##мm##Sn##Un##Zn##[n##`n##an###o###o###o###o##Ъo##Ыo##бo##вo##Zp##\p##ap##bp##dp##ep##єq##iq##Їq##®q##Nq##єq##Cs##Ds##Hs##Ls##]s##^s##`s##as##fs##gs##Пt##Рt##Тt##Уt##Щt##Ъt##цt##чt##ьt##эt##
   u##
   u##2u##4u##:u##;u##Du##Eu##Ђu##iu##єu##?u##§u##Аu##дu##еu##йu##кu##лu##мu##Яv##бv##вv##гv##рv##сv##Уx##Фx##Ыx##Эx##Юx##Яx###y###y###y###y###y###y###z###z###z###z###z## z##9z##:z##Cz##Dz##Gz##Hz##Ґz##iz##Noz##Єz##iz##ґz##"z##ёz##§z##Аz##уz##фz##ыz##ьz###{###{##
   {###{###{###{###{###{###{###{##>{##?{##H{##I{##L{##N{##Z{##\{##d{##f{##j{##k{##u{##v{##A|##C|##I|##J|##Q|##S|##-|##--|##?|## |##§|##Ё|##®|##ґ|##Ѕ|##I|##"|##?|##ы|##ь|##э|##ю|##?}##§}##Е}##Ж}##Й}##К}##W##X##`##a##d##e###?###?###?###?##U?##W?##`?##b?##j?##l?##i?##Ѕ?##I?##"?##??##§?##З...##Й...##Л...##М...##У...##Ф...##?‡##?‡##`‡##'‡##"‡##•‡##??##??##"?##...?##??##??##-?##??##є?##Ґ?##ќ?##ў?##t?##v?##w?##x?##{?##|?##&?##'?##4?##6?##7?##8?##4?##6?##9?##:?##>?##@?##ж?##и?##н?##о?##с?##т?##O"##Q"##\"##]"##e"##f"##Y"##Z"##]"##^"##c"##d"##ќ"##­"##ё"##є"##?"##§"##И"##Й"##Л"##М"##О"##П"##л"##м"##р"##с"##ф"##х"###•###•###•###•###•###•##"•###•##'-##(-##1-##3-##9-##;-##Y-##Z-##]-##^-##d-##e-##?-##?-##"-##†-##?-##?-##л-##м-##о-##п-##т-##у-##---##.--##6--##8--##:--##;--##O--##P--##S--##T--##Y--##Z--##`--##a--##?--##?--##Б--##В--##Е--##З--##С--##Т--##Ц--##Ш--##Я--##б--##Й?##К?##Н?##О?##Ф?##Х?###?## ?##)?##*?##V?##W?##_?##a?##b?##c?##ь?##ю?###?###?##
   ?##
   ?##Ч?##Щ?##а?##б?##в?##г?##х?##ц?##ы?##ь?##-?##/?##3?##4?##9?##:?##0?##1?##4?##5?##>?##??##D?##E?##I?##K?##M?##N?##U?##V?##n?##o?##u?##w?##x?##y?##??##??##'?##"?##??##??##є?##Ё?##®?##Ђ?##ё?##N?##ёҐ##NҐ##?Ґ##?Ґ##§Ґ##АҐ##ЧҐ##ШҐ##ЯҐ##бҐ##вҐ##гҐ###i###i##
   i##
   i###i###i###i###i##
   §##
   §###§###§###§###§##,§##.§##5§##6§##>§##?§##"§##ё§##"§##?§##Е§##З§##л§##н§##п§##р§##ч§##ш§##zNo##|No##...No##†No##?No##?No##?Є##`Є##"Є##•Є##?Є##?Є## Є##?Є##%"##'"##."##/"##7"##8"##
   ­###­###­###­###­###­###ў###ў###ў###ў##%ў##&ў##шў##щў###Ї###Ї###Ї###Ї###Ї###Ї##"Ї###Ї##%Ї##'Ї##,Ї##-Ї##{Ї##|Ї##~Ї##Ї##?Ї##?Ї##?Ї##`Ї##?Ї##?Ї##?Ї##?Ї##iЇ##§Ї##ЭЇ##ЯЇ##бЇ##гЇ##кЇ##лЇ##?Ђ##?Ђ##'Ђ##"Ђ##?Ђ##?Ђ##II##JI##SI##TI##NI##єI##АI##БI##ЗI##ИI##МI##ПI##ТI##УI##ЦI##ШI##YЅ##ZЅ##]Ѕ##^Ѕ##5I##7I##<I##=I##@I##AI##Г"##Е"##Н"##О"##Ц"##Ч"##•ё##-ё##?ё##?ё###N###N###N###N###N###N###N##$N##Iє##Kє##Tє##Uє##[?##]?##`?##a?##g?##h?##Г?##Е?##Й?##К?##С?##У?##??##??##Г?##Е?##Ж?##З?##щ?##ь?##ю?##я?###§###§##8§##9§##F§##G§###А## А##!А##"А##%А##&А##NoБ##"Б##IБ##"Б##АБ##ВБ##5В##7В##=В##>В##AВ##BВ##HВ##IВ###Д##!Д##'Д##(Д##.Д##0Д##UЕ##WЕ##ZЕ##\Е##^Е##`Е###Ж###Ж## Ж## Ж##&Ж##(Ж##/Ж##0Ж##2Ж##3Ж##=Ж##>Ж##CЖ##DЖ##ЮЖ##аЖ##еЖ##жЖ##тЖ##уЖ##еЗ##зЗ##мЗ##нЗ##рЗ##сЗ##йИ##лИ##сИ##тИ##хИ##цИ##ъИ##ыИ##nЙ##pЙ##qЙ##rЙ##{Й##}Й##TК##UК##ZК##[К##bК##cК##hК##iК##"К##-К##?К##?К##?К##?К##уЛ##фЛ##ьЛ##эЛ##юЛ##яЛ##dМ##fМ##lМ##mМ##qМ##rМ##~М##М##Н##?Н##"Н##...Н##€Н##‰Н##?Н##?Н##hО##iО##lО##mО##tО##vО##|О##}О##§О##NoО##ўО##ЇО##ЂО##IО##чО##шО##ъО##ыО###П## П##
   П###П###П###П## П##!П##--П##?П##?П##?П##?П##?П##єП##ҐП##тР##фР##щР##ъР##яР###С##eТ##gТ##oТ##pТ##vТ##wТ##FУ##HУ##KУ##LУ##OУ##PУ##ЂХ##iХ##ЅХ##IХ##?Х##?Х##"Ц##-Ц##?Ц##?Ц##?Ц##єЦ##eЧ##fЧ##iЧ##jЧ##oЧ##pЧ##xЧ##{Ч##...Ч##†Ч##?Ч##?Ч##•Ш##-Ш##?Ш##?Ш##iШ##ЁШ##tЩ##vЩ##?Щ##...Щ##?Щ##?Щ##ЯЫ##аЫ##жЫ##иЫ##лЫ##мЫ##сЫ##тЫ###Ь###Ь###Ь##$Ь##/Ь##1Ь##УЭ##ХЭ##ЩЭ##ЪЭ##аЭ##бЭ##рЭ##тЭ##шЭ##щЭ##ъЭ##ыЭ##гЮ##еЮ##мЮ##нЮ##тЮ##уЮ###а###а###а###а###а###а##"а###а##1а##2а##5а##6а##;а##<а##=а##Aа##Gа##Hа##Jа##Kа###б###б## б##!б##$б##%б##kб##mб##nб##oб##qб##rб###в###в###в###в##"в###в##Ув##Фв##Ьв##Эв##Яв##ав##Lг##Nг##Oг##Pг##Sг##Tг##[г##\г##од##рд##ьд##эд##юд##яд##-е##/е##9е##:е##Mе##Nе##Tе##Vе##Ые##Ье##Юе##Яе##же##ие##ое##пе##хе##це##?й##?й##Ей##Зй##Мй##Нй##?н##?н##?н##?н##'н##"н##?н##?н##?н##?н##?н##?н##Ґн##§н##Ён##Noн##Їн##®н##сн##тн##щн##ын##эн##юн##
   о##
   о###о###о###о###о##%о##&о##-о##/о##6о##8о##9о##:о##Ыо##Эо##во##го##ко##ло##ьп##эп###р###р## р##
   р##[р##\р##eр##fр##mр##nр##Їр##®р##Iр##iр##Iр##"р##Зр##Ир##Пр##Рр##Ср##Тр###с## с##
   с##
   с###с###с###с###с##*с##+с##5с##7с##9с##:с##Jс##Kс##Rс##Sс##Tс##Uс##?с##?с##?с##єс##Ґс##iс##Чс##Шс##Эс##Юс##цс##чс##юс##яс###т###т###т###т###т###т###т###т##ёш##Nш##Вш##Гш##Зш##Иш##щш##ыш###щ###щ## щ##
   щ##?ъ##Aъ##Cъ##Dъ##Iъ##Kъ##Ђы##Iы##ёы##Nы##"ы##?ы##Бы##Вы##сы##уы##щы##ъы##ыы##ьы##Жю##Ию##Ою##Пю##Хю##Цю##/###1###:###;###>###?###n###o###v###w###x###y###?###"###...###†###?###?###?###?###?###?###`###"###l###m###o###p###Х###Ч###Ш###Щ###Э###Ю### ###
   ###
   ###
   ###########F###G###M###N###P###Q###ў###®###I###ґ###N###"###? ##? ##? ##? ##Ґ ##i ##ќ ##­ ##ш ##ъ ##я ##############i ##§ ##I ##ґ ##д ##ж ##й ##к ##х ##ц ###
   ###
   ##+
   ##,
   ##X
   ##Z
   ##\
   ##]
   ##e
   ##f
   ##л
   ##м
   ##р
   ##с
   ##ю
   ###
   ##
  
   ##
  
   ###
   ###
   ##--
   ##?
   ## 
   ##?
   ##?
   ##є
   ##§
   ##Ё
   ##]###_###d###e###l###m###I###ґ###I###"###?###?###F###H###I###J###M###N###Ю###а###в###г###й###к###о###п###Ґ###i###No###Є###"###ќ###?###?###•###-###?###?###q###s###v###w###?###?###"###ё###А###Б###Д###Е###а###б###в###г###й###к###м###н###т###у###ы###э###################
   ###
   ###а###б###г###д###м###н###ъ###э###########
   ###
   ###;###<###E###F###M###N###W###X###########################"###-###?###?### ###?###>###@###E###F###O###P###й###л###р###с###т###у###Г###Д###Р###У###Щ###Ъ###Ю###Я###И###Й###О###П###########
   #######################"#######X###Z###`###a###e###g###М###О###Х###Ч###Ш###Щ###О###С###Щ###Ы###Ю###Я###R ##T ##W ##Y ##c ##e ##0!##1!##5!##6!##>!##?!##С"##У"##Х"##Ц"##Ь"##Э"##б"##в"##S###U###a###b###c###d###k###l###y###z###}###~###Щ###Ъ###Я###б###ж###и###-$##.$##1$##2$##3$##4$##8$##:$##>$##?$##A$##B$##G$##I$##K$##L$##N$##O$##R$##T$##X$##Y$##d$##f$##i$##k$##n$##p$##Ї$##®$##I$##i$##N$##є$##Ы$##Э$##Ю$##Я$##в$##г$##]%##_%##`%##a%##f%##g%##t%##v%##|%##~%##?%##?%##Ѕ%##I%##є%##"%##?%##?%###&###&###&###&##!&###&##<'##='##D'##F'##K'##L'##`'##''##"'##•'##?'##?'##;(##=(##@(##B(##M(##N(##Ж(##И(##С(##Т(##Э(##Ю(##?)##?)##?)##`)##-)##?)##+*##-*##0*##1*##:*##<*##B*##C*##?*##`*##--*##?*##?*##?*##N*##є*##Г*##Д*##в*##д*##н*##о*##ц*##ч*##ъ*##ь*###+###+##
   +##
   +###+###+###+##$+##*+##,+##Ц,##Ч,##Щ,##Ъ,##Ю,##Я,##н,##о,##с,##т,##х,##ч,###-###-###-## -## -##
   -###-###-###-###-## -##!-##+-##,-##U.##V.##].##_.##c.##e.##i.##ґ.##ё.##N.##є.##".##М.##П.##С.##Т.##Щ.##Ъ.##x/##z/##}/##~/##?/##?/##Q0##R0##Z0##\0##_0##`0##g0##h0##Ш0##Ы0##Ю0##Я0##в0##г0##|1##~1##?1##?1##?1##?1##"2##?2##Е2##Ж2##М2##Н2##т2##ф2##х2##ц2##э2##ю2##Ъ3##Ь3##Э3##Ю3##г3##д3###5###5###5###5##
   5##
   5##m5##n5##p5##q5##r5##s5##С5##Т5##Х5##Ц5##Я5##б5##т5##ф5##ц5##ч5##э5##ю5##€6##?6##-6##--6## 6##?6##No6##Є6##ц8##ч8##ю8##я8###9## 9##
   9##
   9###9###9##P9##Q9##U9##V9##+:##,:##1:##2:##9:##::##ќ:##ў:##Ї:##®:##I:##i:##Ґ;##§;##Ё;##No;##ў;##Ї;##c<##d<##i<##j<##?<##є<##i<##§<##­<##ў<##Щ<##Ъ<##Ю<##а<##д<##ж<##з<##и<##п<##р<##с<##т<##х<##ш<##ю<##я<###=###=##
   >##
   >###>###>##U>##V>##[>##\>##d>##e>##?>##?>##?>##є>##Ё>##No>##Ѕ>##I>##rA##sA##xA##yA##|A##}A##?A##?A##?A##?A##?A##?A##
   B###B###B###B## B##"B###C###C###C###C###C###C##kE##lE##qE##rE##uE##vE###F###F###F##$F##&F##'F##|J##}J##?J##?J##?J##?J##'J##"J##МJ##НJ##РJ##ТJ##УJ##ФJ##шJ##ыJ##ьJ##эJ###K###K##NM##OM##VM##WM##^M##_M##lM##mM##tM##vM##|M##~M##†M##‰M##?M##?M##`M##'M##фQ##цQ##чQ##шQ###R###R## R##
   R##.S##0S##;S##<S##IS##KS##6T##7T##:T##;T##DT##ET##?T##?T##...T##†T##‰T##?T##вT##гT##зT##иT##лT##нT##[U##\U##_U##`U##cU##eU##?U##?U##?U##?U##`U##'U##НU##ПU##ТU##УU##ЫU##ЭU##"V##"V##-V##--V##?V##?V##®V##ЂV##iV##ґV##єV##"V##КV##ЛV##РV##СV##ФV##ХV##тV##уV##ыV##эV###W###W##
   W###W##@W##BW##CW##EW##LW##NW##zW##}W##~W##W##?W##"W##ЪY##ЬY##жY##иY##пY##рY##?[##"[##‰[##?[##•[##-[##"a##?a##§a##Аa##Жa##Зa##?b##ib##Єb##ќb##Ib##ib##"b##?b##Fc##Hc##Qc##Rc##Xc##[c##ac##bc##cc##dc## e##"e##'e##(e##.e##/e##Їf##®f##Ѕf##If##?f##§f##Ыf##Ьf##кf##лf##ьf##эf## g###g##
   g##
   g###g###g###g###g###g###g##гh##еh##оh##рh##щh##ыh##Bj##Dj##Kj##Lj##Oj##Pj###k###k###k###k###k###k##"m##?m##?m##§m##Дm##Еm##Зp##Кp##Нp##Оp##Уp##Фp##зq##йq##оq##пq##фq##хq## s##"s##%s##&s##,s##.s##9s##:s##?t##єt##§t##Ёt##ўt##®t##Мv##Нv##Фv##Цv##Шv##Щv##?w##?w##'w##"w##?w##?w##?w##?w##Йw##Кw##Хw##Чw##Ъw##Ыw###y###y###y##!y###y##$y###z###z##
   z###z###z###z##Чz##Шz##Яz##бz##жz##зz###{###{###{###{##%{##'{##й{##к{##у{##ф{##ъ{##ь{##'|##(|##1|##3|##;|##<|##К|##Л|##Т|##У|## }###}###}###}###}###}##D}##E}##N}##P}##W}##X}##@~##B~##E~##F~##O~##Q~##T~##U~##I~##"~##"~##?~##А~##Б~##И~##К~##Р~##С~##Х~##Ц~##?##?##"##•##?##?##П##Р##Х##Ч##а##б##
   ?###?###?###?###?###?##/?##0?##??##??##є?##Ґ?##§?##Ё?##®?##Ђ?##N?##"?##??##§?##-?##/?##1?##2?##9?##:?##а?##в?##и?##о?##р?##с?##я?###?###?###?##
   ?##
   ?##6?##7?##<?##=?##D?##E?##x?##y?##??##??##...?##‡?##??##??##??##А?##Б?##В?##И?##Й?###"###"##
   "##
   "###"###"##;"##="##?"##@"##G"##H"##"†##††##‰†##?†##?†##?†###‰###‰##!‰##"‰##-‰##.‰##_‰##b‰##c‰##d‰##n‰##o‰##i"##ґ"##""##?"##у"##ф"##ъ"##ы"###"###"##."##/"##<"##="##D"##E"##m"##n"##w"##x"##~"##?"##ў"##Ї"##ё"##N"##""##?"##Ъ"##Ь"##д"##ж"##н"##о"###•###•##!•##"•##)•##+•##6•##7•##_•##`•##e•##g•##j•##k•##?•##є•##No•##"•##­•##ў•##ф•##х•##ь•##ю•##--##.-##/-##0-##7-##8-##m-##n-##s-##u-##w-##x-##Ђ-##I-##"-##ё-##?-##§-##ь-##ю-###--###--###--###--##?--##"--##‰--##?--##?--##`--##Й--##К--##П--##Р--##Т--##У--##Ш--##Щ--###?###?###?###?###?###?##S?##U?##[?##\?##e?##f?##t?##u?##|?##~?##...?##†?##??##'?##"?##•?##??##??##)?##*?##3?##4?##<?##=?##"?##•?##--?##??##??##??##??##??##‡?##€?##Ж?##И?##Й?##К?##я?###?###?###?##
   ?##
   ?###?###?##>?##??##I?##K?##L?##M?##V?##W?##?##??##...?##†?##‡?##€?###?## ?##
   ?##
   ?##
   ?###?###?###?##'?##(?##2?##3?##9?##<?##>?##??##F?##G?##л?##м?##т?##у?##х?##ц?##ю?##я?##) ##+ ##5 ##6 ##7 ##8 ##n ##o ##x ##y ## ##? ##" ##... ##ў ##Ї ##I ##" ##§ ##А ##р ##т ##ч ##ш ##ю ##я ###?###?##2?##3?##>?##??##F?##G?##L?##M?##x?##y?##??##??##??##"?##??##є?##"?##­?##ґ?##Ѕ?##y?##z?##??##??##с?##т?##ь?##э?###?###?##2?##3?##7?##9?##<?##=?##p?##q?##y?##z?##??##"?##Ї?##®?##N?##"?##Г?##Д?##н?##о?##х?##ч?##ы?##ь?##.є##/є##4є##5є##9є##:є##Bє##Cє##tє##uє##{є##|є##}є##~є##ґє##Ѕє##?є##?є##Дє##Жє##8Ґ##9Ґ##=Ґ##>Ґ##DҐ##EҐ##sҐ##uҐ##~Ґ##Ґ##?Ґ##?Ґ##€Ґ##‰Ґ##ыҐ##ьҐ###i###i##
   i##
   i##?i##?i##ii##§i##"i##ќi##А§##Б§##З§##И§##С§##Т§###Ё## Ё## Ё##
   Ё###Ё###Ё##JЁ##KЁ##MЁ##NЁ##VЁ##XЁ##?Ё##?Ё##`Ё##'Ё##?Ё##?Ё##НЁ##ОЁ##ЦЁ##ЧЁ##ШЁ##ЩЁ##
   No##
   No###No###No###No###No##ONo##PNo##\No##]No##^No##_No##"No##"No##?No##?No##INo##ёNo##ПNo##РNo##ЯNo##аNo##еNo##зNo###Є###Є##!Є##"Є##&Є##'Є##8ќ##9ќ##Aќ##Bќ##Jќ##Lќ##~ќ##ќ##?ќ##?ќ##...ќ##‡ќ##Аќ##Вќ##Йќ##Кќ##Тќ##Уќ##zў##{ў##ў##?ў##?ў##?ў##"ў##?ў##?ў##?ў##?ў## ў##?®##?®##-®##--®##?®##?®###Ђ###Ђ##!Ђ##"Ђ##,Ђ##-Ђ##gЂ##iЂ##mЂ##nЂ##sЂ##tЂ##xЂ##yЂ##AI##BI##KI##LI##WI##YI##
   ґ##
   ґ###ґ###ґ###ґ###ґ##"ґ###ґ###Ѕ###Ѕ###Ѕ###Ѕ##%Ѕ##&Ѕ##+Ѕ##,Ѕ##2Ѕ##3Ѕ##ХЅ##ЦЅ##ЪЅ##ЫЅ##ЭЅ##ЯЅ##ЛI##НI##ОI##ПI##ХI##ЦI##7"##9"##?"##@"##C"##D"##щё##ьё###N## N##
   N##
   N##а"##в"##к"##л"##т"##у"##q?##r?##w?##x?##~?##?##??##??##??##`?##??## ?##Ё?##No?##®?##Ђ?##I?##i?##є?##"?##ь?##ю?###?## ?##
   ?##
   ?##??##??##??##??##??##є?##ъ?##ы?##э?##ю?###§###§##Y§##Z§##^§##`§##a§##b§##х§##ц§##ш§##щ§##ю§##я§###А###А##?А##"А##?А##?А##'А##"А##§Б##ЁБ##"Б##ќБ##ўБ##ЇБ##IБ##iБ##чБ##щБ##ъБ##ыБ###В###В## В###В##ЗВ##ИВ##МВ##ОВ##ПВ##РВ##чГ##щГ##ъГ##ыГ###Д###Д###Д###Д###Д###Д##Д##?Д##‡Д##‰Д##`Д##'Д##IЕ##KЕ##LЕ##MЕ##PЕ##QЕ##?З##?З##єЗ##ҐЗ##ФЗ##ЦЗ##ЮЗ##ЯЗ##бЗ##вЗ##еЗ##жЗ##зЗ##иЗ##лЗ##мЗ##фЗ##цЗ##ъЗ##ьЗ###И###И###К###К###К###К###К###К##ЫЛ##ЬЛ##вЛ##гЛ##кЛ##нЛ##оЛ##пЛ##хЛ##цЛ##лН##мН##пН##рН##фН##хН###О## О##)О##+О##/О##1О##XО##YО##]О##^О##aО##bО##БО##ВО##ЙО##ЛО##РО##СО##?П##?П##?П##?П##ЁП##"П##®П##ЂП##iП##ґП##8Р##9Р##?Р##@Р##BР##CР##?Т##?Т##"Т##...Т##?Т##?Т##?Т##`Т##--Т##?Т##?Т##?Т##­Ф##ўФ##IФ##iФ##IФ##ёФ##АФ##БФ##ВФ##ГФ##МФ##НФ###Х###Х##
   Х##
   Х###Х###Х##[Ц##\Ц##^Ц##_Ц##cЦ##dЦ##mЦ##oЦ##rЦ##sЦ##uЦ##vЦ##cЩ##dЩ##gЩ##hЩ##nЩ##oЩ##ЄЩ##"Щ##ЇЩ##®Щ##?Ъ##?Ъ##...Ъ##‡Ъ##€Ъ##‰Ъ##?Ъ##?Ъ##Qа##Sа##Zа##[а###в###в##$в##%в##-в##.в##?г##?г##Ґг##§г##Єг##"г##[з##]з##cз##dз##eз##fз##?о##?о##?о##`о##­о##®о##Iо##"о##Йо##Ко##Со##То##Фо##Хо###с##
   с##
   с##
   с###с###с##ут##эт##ят###у##[у##\у##_у##`у##iу##jу##qу##rу##Ґу##iу##Noу##Єу##Ѕу##Iу##Iф##Jф##Uф##Vф##Ъф##Ыф##мф##нф##тф##фф## х##
   х###х###х###х###х##"х###х##Дъ##Зъ##Лъ##Нъ##Пъ##Съ##Эъ##бъ##гъ##дъ##зъ##иъ##################(###)###>###?###F###G###R###S###v###x###}###~######?###?###?###Ё###Є###М ##О ##У ##Ф ##Щ ##Ъ ##x
   ##y
   ##†
   ##€
   ##"
   ##--
   ##?
   ##?
   ##i
   ##§
   ##################Ц###Ш###в###г###с###т###ш###ы###ь###э###########
   ###
   ###########################@###B###J###K###s###t###~###?###...###†###?###?###i###ґ###?###?###?###§###К###Л###у###ф###ю####### #######3###4###<###=###?###@###p###q###y###{###?###?###N###є###§###А###Й###К###?###А###М###Н###У###Ф###?###@###F###H###M###N###}###~###†###‡###-###--### ###?###T###U###X###\###j###m###r###s###z###|###"###ќ###ґ###Ѕ###"###?###и###й###ц###ч###щ###ъ###########'###)###4###5###?###@###z###{######?###?###?###й###л###у###х###щ###ъ###я#######є!##§!##No!##Є!##ґ!##Ѕ!##є!##"!##Ъ!##Ы!##Э!##Ю!##г!##д!##л!##м!##Ѕ###"###?###?###Д###Ж###}$##~$##$##?$##?$##?$##8&##9&##C&##E&##F&##G&##'*##)*##-*##2*##6*##7*##?*##@*##P*##S*##T*##U*##V*##W*##",##$,##%,##&,##+,##,,##6,##7,##?,##A,##C,##D,##b,##d,##g,##h,##i,##j,##n,##o,##l/##m/##u/##v/##z/##{/##?/##'/##--/##?/##?/##?/##?/##?/##s1##t1##u1##v1##}1##1##®1##Ђ1##"1##?1##Г1##Д1##т1##у1##ы1##ь1###2## 2##U2##[2##b2##c2##e2##f2##s2##t2##/3##03##83##:3##D3##E3##4##?4##"4##...4##?4##?4##?4##?4##й4##н4##х4##ц4##ь4##э4###6###6###6###6##/6##06##?8##?8##Д8##Е8##Ж8##З8##Ь8##Я8##б8##в8##м8##н8##9##?9##‰9##?9##?9##?9##-9##--9##х:##ч:##ш:##щ:## ;###;##5;##6;##:;##<;##D;##F;###<###<## <###<##
   <###<##п<##р<##ы<##ь<###=###=##ц=##ч=##щ=##ъ=##я=###>###>###>##$>##%>##&>##'>##ґ>##I>##ё>##є>##?>##А>##Ш?##Ъ?##а?##в?##и?##к?##я?###@## @##
   @###@###@##?A##?A##?A##ҐA##­A##ЇA##"G##--G##?G##?G##?G##?G##?K##БK##НK##ОK##рL###N###N## N##
   N###N###N##?N##§N##NoN##IN##ёN##NN##єN##БN##ОN##ТN##ФN##ЬN##ЭN##аN##бN##вN##pO##qO##rO##wO##xO##?O##"O##?O##NP##VP##WP##_P##`P##aP##сP###Q##
   R###R###R###R###R###R###R##!R##"R##)R##*R##,R##•R##?R##`T##tT##iT##"T##)V##4V###W##!W###W##&W##'W##,W##qW##vW##xW##{W##|W##W##?W##"W##...W##?W##?W##?W##?W##'W##"W##"W##•W##?W##?W##?W##?W##?W##ҐW##"W##ќW##ґW##ЅW##"W##ЯW##кW##лW##пW##рW##тW##уW##цW##BX##EX##FX##PX##QX##WX##ЫZ##дZ##i[##ё[##N[##А[##Б[##Е[##Ш[##и[##й[##т[##у[##ф[##
   ]###]##х]##э]##ю]###^###^###^###^##$^##%^##,^##-^##2^##]_##`_##b_##k_##m_##n_##•_##?_##?_##i_##Ё_##No_##Є_##ќ_##?a##?a##Ґa##ќa##ўa##"a##ёa##Na##єa##Еa##ґb##§b##яb## c###c###c###c###c##%c##0c###d###d###k###k##8k##:k##;k##Ek##Fk##Mk##Ыm##жm##зm##мm##нm##хm##
   n##
   n###n###n###n## n##^o##eo##fo##jo##ko##po##qo##zo##`o##•o##--o##?o##?o##?o##?o##Ёo##lp##rp##sp##xp##yp##~p##?q##€q##
   s###s###s###s###s###s##"s##&s##'s##*s##,s##2s##It##Аt##
   u###u###u###u###u###u##&u##-u##.u##0u##1u##6u##Su##\u##`w##?w##?w##§w##Ёw##iw##ґw##Ѕw##Iw##?w###x## x##
   x##
   x##
   x###x###x###x###x###x###x###x###x##*x##+x##,x##-x##5x##7x##=x##>x##Dx##Ex##Ix##Kx##Nx##Ox##Rx##Sx##Xx##Yx##`x##bx##cx##dx##mx##nx##rx##sx##{x##?x##?x##єx##§x##Ёx##Nox##Єx##"x##Йx##Мx##Нx##Оx##Пx##Цx##бx##жx##зx##йx##кx##оx##ъx###y##iy##"y##ќy##Iy##"y##"y##?y##?y##аy##бy##вy##зy##йy##лy##мy##тy##Hz##Rz##Tz##Wz##Xz##^z##аz##йz###{###{## {###{###{###{###{###{##%{##'{##({##+{##,{##.{##n{##p{##q{##z{##|{##~{##I{##"{##k~##r~##Х?##Щ?##Ы?##и?##й?##п?##у?##щ?##ъ?###"###"###"##о...##ю...##н†##т†##у†##я†###‡###‡###‡##$‡##‰‰##`‰##"‰##?‰##?‰## ‰##?‰##Ґ‰##i‰##No‰###?## ?##Ђ?##N?##к?##у?##ф?##ъ?##ы?## ?###?###?##!?##/?##0?##:?##<?##F?##G?##H?##P?##T?##X?##_?##a?##g?##h?##q?##Ю?##а?##б?##й?##м?##н?##о?##р?##с?##ф?##z?##‰?##В?##З?##Й?##П?##Р?##У?##Ф?##Ь?###?###?###?###?###?###?###?###?##9?##>?##??##M?##N?##V?##W?##g?##r?##{?##??##??## ?##??##є?##§?##v'##?'##?'##•'##?"##?"##є"##Ё"##No"##Ї"##Q"##Y"##Z"##["##\"##d"##e"##s"##э•###-###-###-###-###-##C-##M-##N-##O-##P-##Z-##f?##g?##h?##s?##u?##x?##y?##|?##-?##??##A?##H?##J?##M?##t?##v?##w?##??##??##†?##‡?##€?##"?##I?##i?##??##??##З?##И?##Н?##Ю?##ф?##я?###?###?## ?###?###?###?###?###?###?###?##*?###?###?###?## ?##"?##)?##+?##.?##Ю?##ж?##и?##н?##п?##т?##у?##щ?## ?##&?##(?##/?##0?##2?##3?##6?##‰?##--?##??##??##є?##Ё?##ъ?###?###?##$?##ў ##i ##ґ ##Ѕ ##I ##Е ##Ж ##К ##о ##с ##т ##ъ ##ы ###?###?##
   ?###?###?###?##"?###?##)?##*?##0?##W?##c?##)?##0?##1?##2?##3?##=?##A?##J?##K?##R?##S?##V?##Hє##Sє##Tє##]є##^є##gє##Mi##Wi##$§##)§##*§##/§##0§##1§##]§##a§##b§##j§##k§##p§##q§##s§##t§##§##є§##Ђ§##I§##I§##"§##?§##?No##?No###Є###Є##hЄ##pЄ##qЄ##xЄ##zЄ##?Є##?Є##?Є##)"##3"##4"##>"##?"##C"##E"##H"##И"##У"##O­##Y­##Ш­##Ы­##4ў##5ў##6ў##=ў##>ў##Dў##jЇ##sЇ##ТЂ##ЪЂ##*ґ##9ґ###Ѕ##
   Ѕ##/Ѕ##=Ѕ##|Ѕ##?Ѕ##"Ѕ##...Ѕ##†Ѕ##?Ѕ##`Ѕ##?Ѕ##?Ѕ##?Ѕ##єЅ##ЁЅ##Иє##Тє##5?##7?##8?##??##@?##A?##??## ?##RА##YА##ZА##bА##cА##iА##jА##kА##ЛА##СА##KБ##SБ##TБ##VБ##WБ##[Б##--Б##?Б##?Б##?Б## Б##iБ##ВБ##ЕБ##ЖБ##РБ##СБ##ХБ##=В##AВ##BВ##CВ##DВ##MВ##OВ##RВ##SВ##XВ##ZВ##\В##ЗВ##ИВ##ЙВ##ФВ##ХВ##ШВ##%Д##*Д##+Д##2Д##4Д##5Д##"Д##-Д##--Д##?Д##?Д##?Д##ЅЖ##АЖ##БЖ##ЙЖ##КЖ##ЛЖ##:З##EЗ##FЗ##RЗ##SЗ##[З##\З##aЗ##VИ##]И##^И##bИ##cИ##jИ##ЄИ##ўИ##®И##"И##?И##ЖИ##ЗИ##ПИ##цИ##шИ##щИ##ьИ##эИ###Й## Й##§Й###Л###Л###Л###Л###Л###Л##ЅЛ##"Л##?Л##ЖЛ##ЗЛ##НЛ##NН##§Н##АН##ЛН##МН##СН##<С##=С##>С##GС##HС##NС##MЦ##NЦ##OЦ##UЦ##WЦ##]Ц##ДЦ##ЕЦ##РЦ##ФЦ##ХЦ##бЦ##гЦ##кЦ##лЦ##нЦ##lШ##wШ###Щ## Щ##
   Щ###Щ###Щ###Щ###Щ###Щ###Щ###Щ##IЩ##?Щ##?Щ##§Щ##АЩ##ЖЩ##сЩ##шЩ##ъЩ##юЩ##яЩ## Ъ## Ъ##
   Ъ##rЪ##uЪ##vЪ##Ъ##?Ъ##†Ъ##‡Ъ##?Ъ##~Ю##...Ю##‡Ю##-Ю##?Ю##?Ю##BЯ##JЯ##LЯ##MЯ##NЯ##PЯ##cЯ##fЯ##gЯ##oЯ##pЯ##vЯ##xЯ##~Я##?Я##...Я##†Я##?Я##юЯ###а## а##
   а##
   а###а###а###а##?а##€а##‰а##?а##?а##`а##'а##?а##?а##?а## а##§а##"а##ўа##Їа##iа##ґа##"а##•в##?в##...г##'г##iг##­г##'д##9д##Iд##Qд##?д##?д##?д## д##?д##ўд##®д##Ѕд##Iд##?д###е###е###е###е###е##"е##$е##'е##(е##,е##Гз##Йз###и##'и##(и##)и##*и##/и##1и##4и##?и##€и##'и##?и##?и##?и## и##ќи##ли##ти##чй##эй##єк##Єк##uл##|л###м##$м##/о##<о##Xо##^о## п##Iп##ґп##ёп##Nп##єп###с###с###с##"с###с##%с##&у##(у##*у##.у##/у##0у##1у##7у##Uу##`у###х###х##\х##bх##cх##oх##pх##rх##Ух##ех##Тц##Хц##Чц##Щц##Ъц##Ыц##Tч##fч##§ч##Ич##цщ##ъщ##Kы##Vы##Wы##bы##cы##hы##...ы##?ы##Ны##бы##)ь##>ь##Бэ##Жэ##=ю##Dю##?ю##?ю##Бю##Ию##Йю##Пю##Фю##Ыю##Ью##йю##кю##ую##3я##>я##ыя######г###к###м###п###ь### ###л###о###п###щ###ъ###я#######(###Ч ##Ы ##Ь ##а ##б ##л ##‰ ##` ##Н
   ##Т
   ##У
   ##Ц
   ##Ч
   ##Щ
   ##Т
   ##Щ
   ##Ъ
   ##Ы
   ##Ь
   ##г
   ##B###I###K###T###U###[###'###?###1###4###5###7###8###=###L###M###N###R###S###]###®###В###9###;###<###E###F###J###U###\###[###a###b###h###i###l###{###...###I###?###?###Й###К###С###
   #######################2###:###S###Z###[###^###`###b###c###d###?###"###"###?###?###Ё###ц#######`###h###No###ў###Ї###N###"###Б###В###Г###6###A###B###D###E###H###I###J###Ѕ###"###?###А###Б###Д###?###є###\###b###d###l###n###o###p###w###z###?###?###Г###Д###Ж###З###Й###Л###У###п###ч###ш############### #######а###в###д###з###и###л###®!##?!##?!##З!##И!##К!##Л!##Н!###$##'$##($##)$##*$##,$##Ё'##Є'##"'##I'##i'##N'##?'##В'##Г'##К'##Л'##П'##@+##I+##е-##ж-##з-##у-##ф-##ы-##?.##?.##є/##А/##Б/##З/##К/##О/##П/##Ф/##Х/##б/##-0##50##•0##?0##?0##?0##є0##Ё0##Є0##ґ0##I0##"0##Ц0##Ю0##Я0##г0##д0##ж0##з0##п0###1###1###1##
   1##
   1###1###1###1##‡1##?1##?1##`1##'1##?1##п1##ы1##ь1##я1###2###2###2###2##q2##r2##s2##y2##z2##~2##?2##...2##‡2##`2##ў2##"2##ё2##Г2##Е2##Л2##Н2##Х2##э2##ю2##я2###3## 3## 3##\3##c3##d3##j3##k3##s3##t3##|3##R4##V4##W4##]4##_4##a4##b4##j4##?4## 4##?4##Ґ4##i4##No4##"4##ў4##Ї4##"4##k5##q5##r5##v5##w5##y5##Т5##в5##г5##ж5##з5##к5##л5##с5##$6##)6##*6##/6##06##16##n6##v6##w6##z6##{6##~6##6##?6###7###7###7###7###7###7##є7##В7##Г7##З7##Й7##П7##Р7##У7##а7##д7##ж7##й7##к7##р7##i9##ґ9##Ѕ9##ё9##N9##?9##S;##Y;##[;##];##^;##f;##г<##н<##ў>##">##I?##L?##M?##O?##P?##T?##W?##X?##Y?##a?##b?##i?##~?##??##э@##ю@##я@###A###A###A##fA##gA##hA##lA##nA##oA##*B##.B##0B##8B##:B##@B##NoB##iB##"B##ёB##NB##?B##?B##ГB##оF##сF##тF##юF##яF## G###G###G###H###H##>J##DJ##NoJ##ЅJ##IJ##?J##ьK###L###L###L###L###L##"M##"M##юN###O##FP##[P##\P##_P##`P##jP##vP##~P##P##?P##"P##?P## P##?P##?P##"P##ќP##ўP##?P##ЕP##ЖP##ЗP##ИP##МP###Q###Q##LQ##UQ##?R##--R##IS##"S###T## T##,T##9T##wT##?T##ґU##ёU##NU##?U##?U##ВU##ЫV##пV##?W##NoW##dX##jX##WZ##ZZ##[Z##_Z##`Z##bZ##w[##{[##Й[##У[##Ь[##Э[##Ю[##ж[##з[##и[###\##
   \##
   \###\###\###\###\##%\##`]##g]##n^##y^###_##0_##2_##:_##;_##<_###`###`##*`##7`##:`##B`##€d##?d##?e##He###g###g##8g##Cg##жg##нg##юg###h###h##)h##?h##Bh##Ch##Dh##Eh##Qh##[h##ch##Pi##[i##?i##-i###j##"j###j##'j##(j##)j##*j##-j##.j##3j##4j##;j##<j##Dj##=k##Hk##dk##mk##?k## k##?k##"k##ќk##Їk##"l##Ђl## o##(o##Кo##Хo###p##&p##ьp###q##aq##fq##Вq##Кq##Ъs##Яs## t###t##0u##:u##hu##pu##?u##Ёu##?v##-v##uw##?w##?x##Зx##?y##Ґy##iy##§y##Ёy##®y##"~##?~##-##?##§##Р##Ф##в###?###?##Ю?##к?##)?##/?##Ь?##и?##у?##ю?## ?###?##Ф?##Ы?##F†##M†###‡##,‡##;?##A?##Н?##Х?##K?##R?##.?##4?##i?##q?##??##??##@?##L?##3?##>?##-`##?`##?`##?`##?`##Ґ`##No`##I`##i`##"`##ё`##?`##+'##6'##@'##I'##B"##X"##["##e"##o"##?"##?"##§"##?"##i"##И"##Ф"##g-##v-###--##+--##u--##?--##є?##Ж?##г?##р?###?###?##(?##-?##i?##q?##V?##[?##]?##b?##c?##d?##Ъ?##г?##"?##ґ?###?###?##!Ґ###Ґ##$Ґ##'Ґ##(Ґ##+Ґ##zҐ##Ґ##
   No###No###No###No###No###No##rЄ##vЄ##wЄ##?Є##?Є##?Є##?Є##'Є##"Є##•Є##-Є##?Є##p"##v"##Т"##Щ"##a®##c®##d®##k®##m®##n®##hЂ##mЂ##ШI##гI##дI##уI##/ґ##=ґ##>ґ##Cґ##Dґ##Lґ##"##?"##("##3"##4"##9"##<"##G"##H"##P"##Q"##X"##Ђ?##Ѕ?##q§##u§##?§##‰§###Д## Д##!Д###Д##$Д##*Д##ЁД##®Д##UК##\К##_К##gК##hК##lК##mК##qК##ЄМ##"М##шМ##яМ###Н###Н###Н## Н###Н###Н###Н###Н###Н##&Н##?Н##iН##§Р##NР##єР##ЙР##+С##7С##†У##‡У##€У##?У##?У##"У##<Х##KХ##?Ч##?Ч##?Ч##?Ч##?Ч##ҐЧ##ЁЩ##NoЩ##ЄЩ##­Щ##ўЩ##ЇЩ##єЬ##ЄЬ##ЇЭ##IЭ##ЗЭ##МЭ###Ю## Ю##4Ю##AЮ##HЮ##`Ю##aЮ##jЮ##йа##ла##ма##уа##фа##ъа##Noв##Nв##ег##пг##Iз##iз##ґз##Nз##"з##Вз##ри##чи##&к##,к###л###л###л###л###л##!л##­л##ґл##Ѕл##?л##§л##Ел##Ил##Пл##Рл##Тл##Ул##Ъл##Єм##ґм##?н##?н##дп##кп##гр##лр###т###т###т###т###т###т##7т##Bт##@у##Gу## ф###ф##?ф##?ф##--х##?х##Лх##Пх##Рх##Ух##Хх##Цх##нх##цх##шх##щх##ъх###ц##0ц##7ц##qц##|ц##
   ч###ч###ч###ч###ч###ч## ч##+ч##,ч##5ч##6ч##8ч##Ёч##®ч##жш##кш##лш##рш##сш##хш##?ь##?ь##?ь## ь##?ь##"ь##ґь##ёь##?ь##Кь##Ль##Нь##Оь##Ть##Уь##Чь##Щь##аь##бь##кь##ль##рь##сь##щь##ъь##яь###э## э##
   э###э###э###э###э###э###э## э##"э##'э##)э##.э##0э##<э##?э##Fэ##Gэ##Nэ##Oэ##[э##\э##cэ##eэ##hэ##iэ##mэ##nэ##tэ##uэ##}э##э##‰э##?э##--э##?э##?э##?э##­э##ўэ##Ѕэ##ёэ##Дэ##Еэ##Зэ##Иэ##Оэ##Рэ##Чэ##Шэ##Ъэ##Ыэ##аэ##гэ##оэ##пэ##сэ##тэ##цэ##чэ##ээ##яэ###ю###ю###ю###ю###ю## ю###ю###ю###ю###ю###ю###ю###ю##$ю##+ю##,ю##3ю##6ю##Bю##Cю##Lю##Mю##Sю##Wю##\ю##^ю##aю##bю##dю##eю##mю##pю##wю##yю##{ю##|ю##ю##?ю##‡ю##€ю##?ю##?ю##`ю##'ю##?ю##?ю##єю##Ґю##"ю##­ю##ґю##Ѕю##Nю##єю##Вю##Гю##Ню##Ою##Щю##Ъю##ею##йю##тю##ую##шю##щю##ью##эю###я###я###я## я###я###я###я###я##%я##(я##/я##0я##3я##4я##=я##>я##Jя##Kя##Qя##Rя##Wя##Zя##`я##bя##iя##jя##sя##tя##wя##xя##~я##?я##?я##?я##"я##-я##?я##?я##єя##Ґя##ќя##ўя##Iя##iя##Iя##"я##єя##?я##Дя##Жя##Ия##Йя##Оя##Пя##Фя##Хя##Ъя##Ыя##гя##ея##йя##кя##ся##тя##шя##щя########## #######
   ###
   ###################&###(###.###/###6###7###E###F###M###N###S###T###Z###\###^###_###b###c###h###i###q###s###u###v###?###"###‰###?###?###?###"###•###?###?###?###§###ў###Ї###ґ###I###?###§###Й###К###Н###О###У###Х###Ю###Я###е###ж###м###о###х###ц########### ###
   ###############!###'###(###3###4###A###C###J###L###N###O###U###V###Y###Z###_###`###h###i###p###q###w###z###?###?###†###‡###?###`###?###?###?###?###Ґ###i###Є###ё###Б###В###Г###Д###К###­###I###м###т###o###w###x###|###}######]###c###? ##? ##я#### ##В ##З ##т ##ь ##э ##ю ##я ###
   ##Ђ
   ##ґ
   ##Ђ
   ##А
   ##f
   ##w
   ##§
   ##Д
   ##Ж
   ##М
   ######
   ###&###,###-###2###в###л###Ђ###"###ё###N###є###А###n###y###z###{###|###?###########Ф###Ь###а###п###у###э###ю###########
   ###Т###Ь###€###?###?###?###`###?###л###р###с###ш###
   #######=###I###Q###]###‡###`###_###f###~###†###No###Ђ###У###и###############(###:###M###g###w###'###Ґ###i###®###Ђ###А###р###ч###щ###########
   ###########################§###"###ќ###Ї###Ђ###ґ###Ѕ###ё###N###"###Х###Ю###Ц###Ю###^###d###e###m###n###p###Ђ###"###N###Б###Г###Е###Ж###М###Ч###Э####### ###r###s###u###|###~######е###т###х###э###ю###
   #######################"###U###[###i###o###л###ч###D###L###M###N###O###S###`###h###Є ##­ ##ў ##ґ ##Ѕ ##§ ##Р ##Ф ##Х ##Ш ##Щ ##Я ##o!##x!##y!##}!##~!##?!##€!##?!##?!##?!##?!##?!##ъ!###"###"## "##
   "###"##
   $###$##S$##c$##d$##i$##j$##w$##?$##"$##-$##?$##?$##?$##Т$##Ц$##Ч$##Ъ$##Ь$##Э$###*###*##ў*##i*##ґ*##?*##?*##З*##Б+##М+##Ч+##Ь+##Э+##Я+##а+##л+##н+##р+##с+##т+##у+##ъ+##/,##2,##3,##9,##:,##>,###-##+-##Ї-##Ђ-##I-##Ѕ-##I-##є-##
   .###.###.###.###.###.##Y.##\.##].##b.##c.##e.##q.##w.##|.##.##?.##?.##....##?.##Ц.##Щ.##Ы.##в.##д.##к.##Z/##]/##_/##e/##g/##h/##?0##?0##?0##i0##§0##No0##Є0##Ї0##21##41##51##81##91##=1##и1##о1##п1##ч1##щ1##ъ1##83##I3##J3##P3##S3##U3##V3##`3##a3##j3##-4##?4##?4##?4##?4##?4##п5##р5##с5##ш5##щ5###6##}6##?6##?6##?6##?6##"6##%7##)7##*7##,7##-7##17##|7##7##?7##?7##?7##"7##?7##?7##?7##Г7##Р7##Ь7##Э7##т7##
   8###8##)8##48##>8##J8##O8##\8##"8##?8##с8##ф8##х8##ь8##э8##я8##ё9##N9##є9##?9##§9##Ж9##
   ;###;###;###;###;##";##F>##L>##?>##А>##Б>##Д>##Е>##К>###?###?##)?##2?##мA##фA##WC##ZC##[C##bC##cC##eC##fC##mC##дD##хD##?E##†E###F###F##"F##?F##ьG##
   H##"K##?K##?K##ЁK##"K##®K##ЂK##IK##iK##єK##ИK##СK##ШK##бK###L## L##SL##eL##ДL##КL##лL##щL##
   M###M##ЕM##УM##9P##=P##>P##DP##FP##GP###Q##
   Q##1Q##3Q##4Q##;Q##<Q##EQ##NQ##QQ##SQ##TQ##UQ##_Q###R###R###R###R###R###R##?S##†S###T###T##~U##"U##...U##?U##'U##-U##--U## U##?U##ЁU##*V##0V##ґY##"Y##ёY##"Y##?Y##?Y##хZ###[##2[##8[##C[##I[##V[##X[##Y[##Z[##[[##^[##v[##y[##z[##}[##~[##?[##v\##y\##{\##|\##}\##?\##"\##?\##?\##?\##?\##?\##‡]##?]##`]##']##"]##?]##§]##"]##­]##ў]##Ї]##Ђ]##У]##Ш]##Щ]##Ю]##а]##г]##_^##b^##c^##i^##k^##l^##}^##^##?^##?^##?^##†^##§^##No^##Є^##i^##ґ^##N^##Р^##Ц^##к^##п^##р^##ч^##щ^##ы^##q`##{`##?a##-a##Ёa##Їa##®a##Ia##ia##"a##єa##?a##?a##Вa##Гa##Дa##Lc##Sc##Аc##Йc##уj##чj##щj###k###k###k##Тl##Хl##Чl##Ъl##Ьl##Эl##,m##4m##6m##7m##8m##?m##dm##km##mm##qm##rm##wm##xm##?m##5o##6o##7o##8o##9o##@o##wp##?p##?p##€p##?p##`p##'p##"p##"p##-p##Gq##Pq##жq##цq##ir##®r##Ir##"r##ёr##єr##[t##at##бy##рy##
   z###z##?z##Ґz##+{##/{##&}##,}##>~##A~##B~##E~##F~##G~##c##k##i##Б##є?##§?##и?##у?##y?##??##$"##*"##V"##X"##Y"##^"##_"##e"##h"##m"##n"##r"##s"##x"##h†##m†##o†##p†##q†##w†##­€##ґ€##Ѕ€##I€##"€##?€##§€##Ж€##•‰##?‰##??##§?##є?##А?##Б?##Г?##Д?##К?##q?##s?##u?##x?##y?##}?##*"##/"##<"##C"##?•##§•##А•##З•##И•##С•##d-##i-##k-##o-##p-##v-##?-##?-##?-##є-##i-##­-##Ї-##®-##Ђ-##ё-##О-##Ч-###--##'--##I--##є--##n?##u?##t?##|?##??##??##ы?###?##??##"?##"?##??##??##??##А?##Й?##Л?##Н?##О?##Ч?##I ##N ##ч ##я ##щ?###є##qҐ##tҐ##uҐ##?Ґ##?Ґ##?Ґ###i###i###i###i## i###i##Яi##вi##дi##мi##оi##рi##.§##3§##4§##6§##7§##;§##lЄ##vЄ##zЄ##?Є## Є##iЄ##?Є##МЄ##НЄ##аЄ##цЄ## "###"##,"##]"##^"##_"##`"##a"##g"##?"##""##•"##-"##--"##?"## ­##
   ­###­###­##?­##?­##%Ђ##'Ђ##XЂ##iЂ##?Ђ##‰Ђ###Ѕ###Ѕ##1I##6I##|I##†I##йI##фI##щ"###ё###ё##
   ё##
   ё###ё###ё###ё##§ё##Лё##лё##рё##6N##?N##aN##fN##ПN##ЦN##Xє##_є##bє##hє##iє##jє##kє##vє##}є##"є##p?##v?##l§##s§##Ї§##Ѕ§###А###А## В###В##|Г##?Г##?Г##?Г##?Г##...Г##`Г##'Г##"Г##--Г##?Г##?Г###Д##%Д##dД##kД###Е##&Е##;З##@З##AЗ##IЗ##KЗ##TЗ##ОЗ##ХЗ##ьЗ###И##)И##1И##\Н##cН##?Н##"Н##"Н##?Н##?Н##?Н##юН###О##BО##KО##pО##wО##?О##‡О##€О##?О##ЗР##СР##QС##UС##VС##[С##?Т##‡Т##wУ##?У##FФ##JФ##"Ф##iФ###Х##(Х##XХ##^Х###Ц###Ц###Ц###Ц##PЧ##WЧ## Ч##ЁЧ##эЧ###Ш##?Ш##?Ш##?Ш##--Ш##?Ш## Ш##єШ##ҐШ##iШ##"Ш##ќШ##­Ш###Щ##&Щ##®Щ##"Щ##ёЩ##єЩ##"Щ##ИЩ##lЭ##sЭ##uЭ##vЭ##wЭ##?Э##рЭ##уЭ##фЭ##шЭ##щЭ###Ю##]Ю##_Ю##`Ю##dЮ##eЮ##kЮ##NoЯ##­Я##ЇЯ##®Я##ЂЯ##ЅЯ##§а##Еа##Жа##Оа##Ра##Ча##єв##Ёв##ќв##­в##ўв##"в##Чг##Щг##Ъг##аг##бг##йг##кг##цг##aе##hе##iе##jе##kе##sе##?е##†е##‡е##?е##?е##"е##.й##1й##2й##5й##7й##8й##Vй##Xй##Yй##[й##\й##_й##zй##}й##й##"й##†й##?й##Qл##Sл##Tл##Uл##Vл##Wл##Ґл##iл##§л##­л##ўл##Iл##єн##§н##Ён##"н##­н##ўн##•о##--о##?о##?о##?о##Ґо##
   п###п##>п##Eп##Gп##Kп##Lп##Pп##Qп##Uп##Vп##]п##_п##`п##aп##iп##lп##yп##zп##{п##|п##?п##?п##?п##Бп##Жп###р###р###р##"р##$р##%р##Lр##Nр##Oр##Xр##Yр##cр##?р##?р##`р##'р##"р##-р##Єр##Iр##ґр##ёр##Nр##єр##ър##юр###с###с##
   с###с###т###т###т## т##!т##$т##Xт##_т##`т##fт##gт##lт##
   у###у###у###у###у###у##!у###у##$у##'у##<у##Eу##?ф##§ф##Аф##Жф##Зф##Мф##Нф##Пф##Рф##Чф##=ц##?ц##@ц##Bц##Cц##Fц##Vц##Zц##\ц##]ц##^ц##hц##Хц##Ьц##Юц##бц##вц##кц##лш##хш##чш##шш##щш##ьш###щ###щ###щ###щ###щ##!щ##yщ##{щ##}щ##?щ##?щ##?щ##?щ##Ёщ##Noщ##­щ##ўщ##iщ##?щ##Бщ##Вщ##Зщ##Ищ##Мщ##Нщ##Пщ##Рщ##Тщ##ещ##ощ##пщ##тщ##ущ##цщ###ъ##
   ъ##
   ъ###ъ###ъ###ъ###ъ###ъ###ъ###ъ###ъ## ъ##aъ##dъ##fъ##gъ##hъ##kъ###ы###ы###ы##
   ы##
   ы###ы##?ы##Кы##фы##ыы##ьы##юы##яы###ь##)э##1э##2э##3э##4э##<э##...э##?э##?э##`э##"э##?э##?э##?э##Нэ##Щэ##Ыэ##бэ##вэ##иэ##йэ##кэ###ю## ю##
   ю##
   ю##
   ю###ю###ю##"ю##$ю##)ю##*ю##-ю##.ю##7ю##Л###Ф###Ц###Ь###Э###з####### ###
   ###################*###+###-###.###1#######
   ###
   ###
   ########################### ###&###'###+###,###2###########u###|###}###~######?###?###?###`###"###•###?### ###§###п###ы###ь###############
   ###
   ###
   ###########################*###+###-###.###3###4###;###<###A###B###C###D###I###J###P###Q###W###X###\###z###?###"###...###†###€###‰###?###?###"###•###?###?###?###?###?###Ґ###Є###ќ###"###ё###N###є###А###Ы###г###д###з###и###п###р###ь###э### ## ### ### ### ### ## ##! ##* ##+ ##0 ##2 ##4 ##5 ##D ##р ##ш ##ъ ##ь ##э ##########
   ###3###6###7###8###9###=###>###A###B###I###J###K###L###N###O###T###?###"###ќ###­###ў###ґ###Ѕ###"###?###§###Б###З###И###Л###г
   ##й
   ###
   ##
  
   ###
   ###
   ###
   ###
   ##+
   ##.
   ##/
   ##4
   ##6
   ##8
   ##9
   ##?
   ##H
   ##U
   ##m
   ##r
   ##t
   ##|
   ##}
   ##...
   ##?
   ##--
   ##ь
   ###
   ###
   ###
   ###
   ##
   ##4
   ##A
   ##B
   ##F
   ##G
   ##L
   ##M
   ##P
   ##?
   ##?
   ##?
   ## 
   ##?
   ##?
   ##"
   ##?
   ##
   #######'###+###-###0###2###:###?###--###?###?###?###?#######'###п###ц###ч###э###я#######%###(###*###+###,###3###I###K###L###Q###R###W###g###k###m###q###s###v###?###?###?###'###"###?###?###?###Ґ###"###ё###§###С###Ч###Ш###Э###Я###б###R###U###W###]###^###a###k###t###§###ў###а###в###г###ж###з###й###
   #######y######?###?###"###€###
   ###
   ###################`###i###Г###Е###З###У###Ф###Ь###Ю###е###ж###и###т###ш###ъ########### #######
   ###
   ###########################'###(###)###*###2###3###:###<###?###@###C###D###O###P###Y###?###...###X###_###`###h###j###p###€###'###ќ###ў###Ї###I###i###"###Й###П###Р###Щ###Ъ###Ю###############!###"###$###}###?###?###†###€###•###I###"###?###Є###к###с###ф###ч###ш############### ###
   ###
   #######Q###V###?###?###?###Ґ###§###®###Ж###П###С###Ь###Ю###з###j###u###w###{###}###~###Є###ќ###­###ґ###I###?###?###А###Б###Д####!##+!##З!##С!##Т!##Ш!##/"##9"##:"##D"##F"##H"##J"##N"##O"##V"##I"##ё"##N"##?"##§"##В"##Р"##Ъ"##Ь"##д"##е"##з"##A###D###E###I###K###M###к###р####$###$##'$##?$##?$##?$##?$##?$##
   %###%###%###%###%###%##A%##B%##D%##E%##F%##L%##~%##"%##...%##?%##?%##"%##•%##?%##?%##?%## %##Ё%##No%##Ї%##Ђ%##I%##i%##"%##ё%##?%##§%##З%##8&##?&##@&##F&##H&##M&##2'##8'##k(##p(##q(##z(##{(##~(##а(##в(##г(##и(##й(##р(##с(##ш(##ъ(##я(###)##
   )##
   )###)###)###)###)## )##!)##")###)##%)##&)##+)##,)##6)##Ъ)##а)##в)##и)##й)##о)##р)##т)##у)##ъ)##ы)##ю)##я)###*###*## *##
   *##
   *###*###*###*###*###*##%*##'*##.*##/*##0*##1*##6*##P*##T*##V*##Y*##Z*##\*##]*##`*##a*##h*##i*##p*##q*##w*##x*##y*##z*##?*##?*##?*## *##?*##?*##Ґ*##i*##ќ*##­*##Ї*##®*##N*##"*##?*##?*##Д*##c+##l+###,##%,##X,##],##?,##Ж,##З,##С,##Т,##Ы,##
   0###0##v1##1##а1##е1##ж1##м1##н1##р1##У2##б2##,3##53##о3##т3##у3##ш3##щ3###4###4## 4##
   4###4###4##.4##04##44##54##94##п4##ф4##ц4##я4##)6##56###7##"7##я7###8## 8###8###8###8##w8##?8##ќ8##є8##Ю8##з8##й8##м8##н8##ф8##ю8###9##Є9##­9##ў9##Ѕ9##I9##?9###:##":##-:##?:##я;## <###<###<###<###<##G<##Y<##|<##~<##<##?<##?<##†<##Є<##ґ<##K=##M=##N=##P=##Q=##T=##d=##j=##n=##r=##s=##x=##y=##}=##V>##Z>##b>##h>##j>##n>##o>##q>##r>##x>##H@##R@##{@##?@##No@##"@##Щ@##Ь@##Э@##Я@##а@##ж@##з@##р@##с@##ч@##ш@###A###A###A###A###A## A##
   A###A###A##6A##<A##>A##@A##AA##DA##EA##MA##NA##SA##TA##WA##^A##eA##gA##nA##oA##zA##{A##?A##"A##‰A##?A##"A##•A##-A##--A##?A## A##­A##ЇA##IA##iA##?A##§A##АA##БA##ГA##ДA##МA##НA##ЫA###B###B###B###B###B###B##ЯB##мB## C##
   C###C###C###C###C###C###C##)C##0C##1C##5C##6C##?C##?E##"E##;F##BF##oG##sG##uG##vG##wG##G##;H##LH##VH##dH##?H##‰H##?I##?I##$J##1J##"K##)K##ЪK##вK##WL##bL##?L##МL##!N##$N##%N##1N##2N##8N##9N##EN##ТN##ЫN###Q## Q###Q## Q##^Q##mQ##ОQ##ЦQ##ЧQ##аQ##еQ##тQ##TR##^R##•R##?R##®R##ЛR##?T##?T##;V##MV##єX##ГX##
   Y###Y##ИY##СY##ўZ##ЅZ##d[##o[##p[##v[##w[##[##?[##‰[##?[##?[##?[##?[##i[##­[##h\##q\##ъ]###^##Ё`##ќ`##­`##I`##"`##§`##Г`##Н`##П`##Т`##У`##Ч`##Ea##Ra##3c##4c##5c##:c##;c##=c##_d##id##qd##{d##Фh##Ыh##Ьh##дh##еh##йh##‡i##`i##Ђi##"i##Чi##Юi##єk##ќk##эk###l##1m##:m##Io##Дo##\q##dq##дq##рq##ъq###r##Юu##иu###v##(v##tw##?w##Ax##Lx##-x##?x##,y##7y##ry##{y##3|##4|##5|##;|##=|##?|##л}##о}##п}##т}##у}##ч}##ш}###~###~###~###~##
   ~###~###~###~##!~##"~##%~##&~##.~##/~##<~##?~##K~##L~##R~##T~##[~##\~##_~##`~##c~##d~##g~##h~##l~##m~##t~##u~##|~##}~##†~##‡~##?~##?~##-~##--~##?~##?~##?~##?~##?~##?~##є~##Ґ~##Ё~##No~##ќ~##­~##Ї~##®~##Ѕ~##I~##ё~##N~##Б~##Г~##Е~##Ж~##П~##Р~##Х~##Ч~##Щ~##Ъ~##Я~##а~##в~##е~##й~##л~##о~##п~##т~##х~##ь~##э~##############
   #####!##"##%##&##,##.##2##3##8##9##@##C##G##H##J##K##S##T##V##W##k##l##n##o##v##y##?##?##†##‡##‰##?##`##'##?##?##?##?##No##ќ##ґ##Ѕ##"##?##Д##Ж##И##Й##Н##О##Щ##Ъ##в##е##к##л##ф##ц###?## ?###?###?###?###?##(?##+?##4?##7?##D?##E?##Q?##R?##_?##a?##c?##d?##h?##i?##n?##r?##u?##v?##x?##y?##??##...?##€?##‰?##??##`?##"?##"?##??## ?##i?##§?##­?##Ї?##"?##N?##??##??##В?##Г?##И?##Й?##Т?##Ф?##Э?##Ю?##б?##в?##м?##о?##х?##ш?###?###?##
   ?##
   ?###?###?###?###?##%?##&?##+?##/?##6?##7?##>?##A?##H?##I?##R?##S?##Z?##]?##d?##f?##m?##n?##s?##t?##y?##z?##~?##?##??##??##‡?##??##??##'?##--?##??##??##??##??##??##Є?##"?##®?##Ђ?##"?##N?##§?##А?##Г?##Д?##З?##И?##С?##Ф?##Ы?##Ь?##б?##г?##и?##й?##м?##н?##т?##[?##]?##^?##a?##b?##d?##j?##r?##s?##{?##|?##??##??##€?##Й‡##П‡##С‡##Ч‡##5€##=€##>€##D€##E€##O€##R€##W€##X€##b€##c€##e€##b?##n?##g?##m?##ў?##Ѕ?##"?##ё?##N?##А?##Ї?##®?##Ђ?##i?##ґ?##ё?##т`##ш`##Ч"##е"###•###•###•###•###•###•##,•##0•##2•##3•##4•##;•##--•##?•##?•##?•##?•##Ґ•##®•##I•##i•##I•##"•##N•##:-##K-##L-##Q-##S-##Y-##[-##^-##_-##`-##h?##o?##Aє##Hє##?є##?є##?є##Ґє##iє##­є##ўє##Їє##бi##гi##дi##йi##кi##лi##5§##9§##:§##>§##?§##D§##я§##
   Ё##
   Ё###Ё###Ё###Ё##OЁ##XЁ##ZЁ##`Ё##bЁ##cЁ##sЁ##yЁ##{Ё##}Ё##Ё##?Ё##?Ё##•Ё##?Ё##NoЁ##сЁ##уЁ##фЁ##чЁ##шЁ###No##зNo##пNo##""##ё"##N"##Б"##В"##Л"##Н"##Т"##У"##Ф"###ў##"ў###ў##+ў##,ў##.ў##`ў##jў##Q®##T®##U®##V®##W®##X®##f®##l®##m®##s®##t®##}®##СЂ##ЫЂ##cI##mI##vI##†I##?i##"i##qґ##@Ѕ##BЅ##OЅ##PЅ##_Ѕ##aЅ##cЅ##dЅ##mЅ##nЅ##rЅ##sЅ##?§##?§##Ё§##No§##ў§##I§##I§##"§##?§##?§##Г§##Д§##?Б##?Б##ДБ##ЕБ##ИБ##КБ##vВ##wВ##{В##}В##‡В##‰В##?В##?В##ЭГ##ЯГ##еГ##жГ##зГ##иГ##pЗ##qЗ##sЗ##tЗ##wЗ##xЗ##?З##?З##яИ###Й###Й## Й##
   Й##
   Й##ФЙ##ХЙ##ШЙ##ЩЙ##гЙ##еЙ##нК##оК##уК##хК##цК##чК##8Л##9Л##?Л##@Л##GЛ##IЛ##--М##?М## М##?М##?М##?М##ЄМ##"М##?О##?О##?О##"О##‰О##?О##?О##?О##ъО##ыО###П###П###П###П##4П##5П##9П##:П##?П##@П##GП##HП##КП##ЛП##СП##ТП##ШП##ЩП##ЦР##ЧР##ЪР##ЫР##аР##бР###Т###Т###Т###Т###Т###Т##mТ##nТ##pТ##qТ##tТ##uТ###Ф###Ф###Ф## Ф##
   Ф###Ф##vЪ##wЪ##?Ъ##?Ъ##?Ъ##"Ъ##>Ы##?Ы##HЫ##JЫ##PЫ##QЫ##nЫ##oЫ##uЫ##vЫ##yЫ##zЫ##?Ы##?Ы##"Ы##-Ы##--Ы##?Ы##NoЫ##ЄЫ##­Ы##ўЫ##iЫ##ЅЫ##АЫ##ВЫ##ИЫ##КЫ##ПЫ##РЫ##шЬ##ъЬ##юЬ##яЬ###Э###Э##
   Э##
   Э###Э###Э###Э###Э##@Э##BЭ##CЭ##DЭ##GЭ##IЭ##§Ю##ЁЮ##®Ю##ЂЮ##ЅЮ##"Ю##ВЮ##ЕЮ##ЗЮ##ИЮ##СЮ##ТЮ##
   й##
   й###й###й###й###й###й##!й##%й##&й##)й##*й##?о## п##(п##oп##tп##?п##†п##Sс##\с##@т##Nт##Mу##Wу##?у##?у##ќу##?у##лш##сш##ощ###ъ##?ъ##?ъ##{ы##?ы##?ы##"ы##...ы##?ы##?ы##?ы##`ы##-ы##--ы##?ы##:э##Eэ##?э##?э##єэ##Йэ##?ю##•ю##Пю##Цю######!###`###?###®###"###ё###N###є###В###Ж###К###Л###Ф###Х###Ч###?###?###?###?###­###§###Д###К###Ч###к###с###ц#######&###'###;###_###k######†###є###ґ###Е###Ч### ###?###?###Ї###®###I###е ##м ## #######_###h###з###т###j###{###E###F###G###N###O###T###W###\###^###b###d###j###t ##... ##? ##Ґ ##А ##Ж ##З ##П ##У ##Щ ##Ъ ##а ##в ##о ##4###:###<###?###A###B###n$##u$##v$##~$##$##"$##Д%##З%##И%##Л%##О%##С%##А'##Г'##Д'##Л'##М'##О'##з'##й'##к'##т'##у'##э'##?(##‡(##‰(##?(##?(##`(##?(##?(##?(##є(##Ґ(##Ё(##~)##")##...)##?)##?)##")##")##•)##-)##?)##Х)##Ч)##Ш)##Э)##Ю)##в)##д)##й)##л)##р)##с)##т)##2*##4*##5*##8*##9*##<*##>*##A*##B*##E*##F*##J*##p*##~*##?+##‡+##€+##?+##?+##"+## ,##?,##?,##Ё,##Є,##®,##Ђ,##I,##i,##?,###-##'-##(-##7-##;-##B-##D-##G-##H-##L-##w-##†-###4###4###4## 4##
   4##
   4##'4##(4##)4##-4##.4##34##э5###6###7###7##?7##€7##‰<##?<##"@##ў@##®@##I@##ё@##N@##Т@##Ъ@##жB##сB##yD##?D##ЄD##ID##"D##§D##АD##ВD##ГD##ЛD##ПD##ХD##ЦD##ЧD##ШD##ЭD##^E##dE##ПH##ЧH##ыI###J##[N##eN##аO##бO##вO##пO##рO##фO##ЫP##ЭP##ЮP##аP##бP##йP###Q###Q##]Q##cQ##dQ##kQ##mQ##nQ##ЫQ##ЮQ##аQ##дQ##жQ##мQ##ZR##]R##^R##bR##cR##eR##ЩR##аR##гR##кR##мR##оR##TS##^S##_S##gS##iS##kS##?T##'T##"T##-T##--T##?T##\V##gV##iV##qV##tV##wV##"V##iV##ЅV##"V##ёV##"V##?V##ДV##"X##?X##?X##--X##?X##?X##NoX##ЇX##зY##хY##цY##юY###Z###Z###Z## Z##
   Z##
   Z##5Z##>Z##ќ]##Ѕ]##?^##I^###_##
   _##
   _###_###_###_###b###b###b## b##!b##(b##+b##4b##Ub##^b##Зb##Нb##Оb##Цb##Чb##Яb##ee##he##ie##ke##le##oe##ъf###g###g##
   g##
   g###g##Чg##Юg##.m##6m##'m##--m##?m##?m##?m##Ёm##wn##?n##эn## o##eo##ko##o##‰o##Тw##Чw##Шw##бw##вw##зw##?x##Bx##Cx##Ix##Jx##Kx##†x##‡x##€x##?x##?x##?x##`x##--x##?x##?x##еx##пx##рx##тx##уx##ыx##эx###y###y###y###y##
   y###y##*y##+y##1y##3y##7y##Zy##by##cy##my##ny##xy##Tz##Xz##Yz##Zz##[z##`z##az##gz##iz##lz##nz##pz##rz##tz##?z##"z##иz##оz##пz##ъz##ьz##эz##Х{##Ш{##Щ{##Ы{##Ь{##Я{##3|##=|##­~##Ђ~##d##p##J?##N?##€?##--?##i?##ґ?##Ѕ?##"?##??##Ж?##
   "###"##B...##I...##&‡##.‡##й‰##с‰##М?##Ф?###?###?##N'##X'##Z'##`'##a'##b'##c'##h'##i'##p'##q'##{'##}'##"'##†'##‰'##Н'##Т'##У'##Ш'##Ъ'##Э'##?"##Г"##Д"##К"##Л"##Ф"##Х"##Щ"##Ъ"##Ю"##Я"##в"##Y"##b"##c"##h"##i"##p"##r"##x"##y"##?"###•##"•##(•##.•##/•##3•##4•##8•##?-##є-##Ґ-##Ї-##®-##Ѕ-##N-##?-##§-##Б-##В-##М-##О-##У-##Ф-##Ъ-##Ы-##Э-##Ю-##ж-##з-##т-##у-##ш-##ъ-##ь-##э-###--###--##
   --##&--##.--##/--##6--##7--##A--##F--##Z--##[--##c--##e--##k--##Ъ--##е--##ж--##л--##м--##п--###?##
   ?##N?##T?##j?##s?##М?##Щ?##T?##V?##W?##Z?##[?##\?##]?##c?##†?##??##-?##??##_?##j?###?###?###?###?## ?##'?##)?##/?##z?##??##є?##Ђ?##I?##??##ь?### ##ш ###?##??##Ґ?##Р?##Т?##У?##Ц?##Ч?##Ы?##т?##щ?##ъ?##ы?##ь?##
   ?##--?##є?##i?##Ї?##®?##Ђ?###є##!є##Tє##^є##?є##†є##€є##?є##?є##?є##?є##?є##Ає##Мє##Оє##Ує##Фє##Ьє##Эє##Ює##Яє##ає##бє##еє##зє##иє##йє##кє##лє##рє##ує##шє##щє##ъє##ыє##яє##,§##6§##7§##8§##9§##E§##I§##S§##T§##Z§##[§##\§##?§##?§##?§## §##?§##®§##Ђ§##I§##В§##Т§##дЁ##лЁ##мЁ##рЁ##тЁ##щЁ##ьЁ###No###No###No###No###No##МNo##ПNo##РNo##УNo##ФNo##ЦNo##Ѕ"##?"##?"##В"##Д"##Е"##:ќ##Bќ##"ќ##?ќ##?ќ##`ќ##"ќ##?ќ##Цќ##Яќ##зќ##мќ##нќ##пќ##рќ##хќ###­## ­###­###­##x­##z­##{­##?­##?­##†­###ў###ў###ў###ў## ў##"ў##Dў##Jў##Lў##Mў##Nў##Sў##@Ї##HЇ##?Ї##"Ї##-Ђ##.Ђ##/Ђ##6Ђ##7Ђ##=Ђ##?Ђ##?Ђ##Ui##[i##\i##bi##ci##gi##?i##...i##Їi##Ii##ii##?i##?i##Иi##нi##хi##&ґ##.ґ##Qґ##Tґ##Uґ##Zґ##[ґ##`ґ##aґ##kґ##lґ##nґ##oґ##rґ##vґ##}ґ##?ґ##?ґ##"ґ##?ґ##?ґ##?ґ##уґ##ьґ##юґ## Ѕ###Ѕ##
   Ѕ##
   Ѕ###Ѕ###Ѕ###Ѕ###Ѕ##%Ѕ##&Ѕ##*Ѕ##,Ѕ##0Ѕ##2Ѕ##<Ѕ##i"##..."##?"## "##?"##Ё"##No"##ґ"##Ѕ"##""##ё"##?"##§"##Ж"##З"##Т"##У"##Щ"##Ы"##Я"##а"##б"##`ё##eё##fё##kё##lё##qё##0N##2N##3N##9N##:N##>N##pN##yN##Vє##[є##\є##bє##dє##gє##•є##?є##Мє##Цє##Чє##Ъє##Ыє##вє##""##$"##%"##("##)"##1"##:"##A"##C"##F"##G"##J"##Ґ"##i"##§"##Є"##""##""##N"##?"##Г"##З"##И"##Р"##С"##Т"##8?##B?##C?##J?##L?##O?##9?##;?##<?##E?##F?##N?##O?##R?##S?##\?##]?##d?##f?##k?##l?##o?###§###§###§###§##!§##"§###§##)§##G§##Q§##m§##r§##s§##v§##w§##?§##?§##‰§##?§##?§##?§## §##?§##Є§##"§##ќ§##­§##ў§##Ї§##i§##ґ§##N§##єА##iА##§А##ЅА##IА##"А##?А##§А##АА##ВА##ГА##ЗА##ИА##ЙА##КА##СА##ТА##ША##ЪА##бА##вА##мА##нА##оА##пА##чА##шА###Б###Б##
   Б###Б##"Б##$Б##'Б##(Б##-Б##@Б##DБ##EБ##NБ##OБ##QБ##SБ##TБ##XБ##cБ##+В##4В##чВ###Г##?Г##?Г##яГ###Д##йД##фД##хД##ъД##ьД##эД##5Ж##7Ж##8Ж##BЖ##CЖ##NЖ##OЖ##XЖ##YЖ##cЖ##eЖ##gЖ##hЖ##pЖ##qЖ##yЖ##zЖ##?Ж##?Ж##€Ж##?Ж##?Ж##`Ж##"Ж##•Ж##?Ж##?Ж##?Ж##?Ж##§Ж##ЁЖ##ЂЖ##IЖ##ёЖ##єЖ##?Ж##?Ж##ЛЖ##НЖ##СЖ##ТЖ##ФЖ##фЖ##ъЖ##ыЖ###З###З###З###З###З## З###З###З###З##TЗ##XЗ##ZЗ##eЗ##fЗ##gЗ##hЗ##nЗ##pЗ##vЗ##xЗ##yЗ##кЗ##тЗ##уЗ##ыЗ##ьЗ##эЗ###И###И###И## И##"И##$И##%И##,И##`И##?И##?И##?И##єИ##®И##ЂИ##ёИ##NИ##єИ##БИ##ВИ##ГИ##КИ##ЛИ##СИ##HЙ##PЙ##SЙ##]Й##^Й##_Й##`Й##cЙ##ЕЙ##ПЙ##СЙ##ШЙ##ЩЙ##ЪЙ##фЙ##ыЙ###К###К###К##!К##"К##'К##(К##)К##*К##0К##1К##4К##5К##?К##WК##eК##gК##mК##nК##tК##uК##‡К##ФК##ЪК##ЫК##ЬК##ЭК##еК##пК##рК##сК##хК##цК##ыК##ьК##эК##юК##яК###Л###Л###Л###Л###Л##$Л##&Л##'Л##(Л##,Л##-Л##1Л##2Л##?Л##@Л##GЛ##єЛ##ГЛ##9М##CМ##DМ##LМ##NМ##UМ##§Н##БН##ВН##ЗН##ИН##МН##ОН##ХН##ЧН##ЫН##аН##бН##вН##оН##пН##цН##шН##ъН##pО##vО##wО##xО##yО##?О##"О##ёО##єО##?О##§О##ЖО##ИО##ЛО##МО##ПО###П###П##'П##.П##/П##8П##9П##;П##<П##DП##qП##rП##sП##}П##~П##?П##UР##]Р##хР##цР##чР##ьР##эР###С###С###С###С###С###С##!С##iС##?С##§С##ВС##ГС##ЙС##ЄТ##ЅТ##PЦ##SЦ##TЦ##VЦ##WЦ##aЦ##єЦ##§Ц##БЦ##СЦ##ТЦ##ШЦ##ЩЦ##дЦ##еЦ##иЦ##йЦ##оЦ##MШ##VШ##?Ш##iШ##ЁШ##IШ##"Ш##АШ##БШ##ВШ##ГШ##ИШ##iЩ##"Щ##pЪ##zЪ##{Ъ##}Ъ##~Ъ##...Ъ##xЫ##{Ы##}Ы##~Ы##Ы##?Ы###Ь###Ь###Ь###Ь###Ь###Ь##TЬ##WЬ##XЬ##]Ь##^Ь##eЬ##?Ь##?Ь##?Ь##ҐЬ##§Ь##ЁЬ##NoЬ##ЇЬ##?Ю##ДЮ##ЕЮ##ЖЮ##ЗЮ##МЮ##НЮ##СЮ##ТЮ##ЫЮ##ЬЮ##гЮ##еЮ##оЮ##пЮ##фЮ##хЮ##ьЮ##§Я##ЖЯ##eа##jа##kа##wа##yа##}а##Hб##Sб##Uб##Zб##[б##`б##aб##gб##--б##?б##?б##Ґб##iб##§б##Xв##]в##^в##`в##aв##fв##iв##Iв##"в##?в##?в##?в##шв##ъв##ыв##ьв##эв###г###г##
   г##
   г###г###г##%г##'г##,г##-г##9г##:г##@г##Bг##Kг##Lг##Mг##Аг##Мг##yд##|д##~д##д##?д##?д##?д##†д##•е##?е##?е##?е## е##Ґе##?ж##?ж##?ж##?ж##?ж##Ёж###й###й###й###й###й##$й##%й##,й##"й##Бй##Вй##Ей##Жй##Мй##Чй##гй##Мк##Рк##Ск##Ук##Фк##Щк##Ък##вк##Ду##Лу##Му##Ру##Су##Чу##Шу##Эу##Jх##Rх##?х##iх##<ц##Fц##Gц##Mц##Nц##Wц##Xц##^ц##`ц##bц##cц##kц##lц##mц##vц##~ц##?ц##?ц##?ц##€ц##ќц##"ц##]ч##_ч##`ч##dч##fч##jч##?ч##єч###ш##
   ш##Zш##cш##dш##iш##jш##pш##rш##tш##uш##yш##...ъ##`ъ##?ъ##ќъ##
   ь###ь##ь##?ь##Їь##Iь##<э##Dэ##Eэ##Jэ##Nэ##Vэ##Xэ##]э##_э##`э##aэ##eэ## э##iэ##Ёэ##ќэ##­э##®э##Iэ##ґэ##еэ##лэ##мэ##оэ##пэ##хэ###ю##$ю##%ю##+ю##,ю##2ю##Пю##Хю##Чю##Щю##Ъю##аю##бю##гю##дю##йю##эю###я###я##
   я##
   я###я###я###я##щ# #ь# #ю# #я# ### # # #&# #,# #.# #/# #0# #4# #­# #ґ# #Ѕ# #є# #?# #Ж# #З# #Й# #d# #o# #p# #t# #v# #w# #x# #?# #"# #?# #?# #?# #?# #?# #h# #l# #m# #x# #y# #}# ## #?# #?# #•# #-# #?# # # #No# #Є# #i# #ґ# #"# #ё# #Б# #э# #
   # #Є# #I# #"# #N# #є# #?# #?# #В# #Д# #О# #@ #G #H #I #J #V #W #^ #` #i #j #s #t #{ #? #• #-- #? #? #є #i #No #Є #ќ #­ #® #?# #?# #?# #Й# #К# #У# ##
   #
   ##
   ##
   ##
   ##
   ##
   ##
   #$
   #)
   #+
   #1
   #2
   #7
   #x
   #y
   #z
   #?
   #?
   #‰
   #?
   #--
   #?
   #?
   ##
   ##
   #Ъ
   #г
   #д
   #з
   #и
   #с
   #у
   #ъ
   #ы
   ##
   #Ч
   #Ъ
   #Ь
   #в
   #г
   #е
   #"# #&# #'# #)# #*# #1# #4# #9# #:# #A# #C# #F# ### #,# #-# #4# #5# #;# #^# #b# #c# #j# #k# #w# #†# #?# #?# #?# #?# # # #?# #Ґ# ### ### ### # # #!# #*# #+# #/# #B# #N# #O# #S# #T# #Z# #\# #g# #h# #n# #м# #т# #у# #ш# #щ# #э# #я# #
   # #
   # ### ### # # #!# #)# #+# #4# #5# #8# #9# #;# #<# #C# #D# #E# #F# #M# #N# #P# #?# #•# #--# #?# #?# #?# #Ж# #О# #П# #У# #Ф# #Щ# ### ### #!# #"# ### #%# #&# #*# #+# #4# #5# #6# #7# #=# #@# #D# #E# #K# ### ### ### #"# ### #$# #%# #/# #0# #6# #8# #># #?# #D# #Q# #\# #]# #^# #_# #c# #e# #j# #k# #l# #н# #ц# #ш# #ю# #я# ### ### ### ### # # #
   # ### ### ### ### ### ### # # #!# #'# #*# #2# #3# #6# #v# #?# #?# #?# #"# #†# #‰# #?# #?# #?# #?# #No# #?# #є# #г# #к# #л# #н# #о# #ц# ### ### ### ### ### ### #"# #$# #%# #.# #/# #3# #;# #<# #=# #B# #C# #D# #E# #M# #N# #Y# #[# #a# #b# #n# #o# #z# #|# #?# #?# #?# #?# #'# #"# #•# #-# #?# #?# # # #?# #?# #?# #Є# #"# #Ђ# #I# #ё# #N# #є# #"# #Г# #Д# #Й# #Л# #Т# #У# #Ь# #Э# #Я# #а# #з# #п# #х# #ц# #ь# #э# ### ### ### #
   # #
   # #$# #*# #,# #1# #2# #8# #:# #C# #D# #I# #J# #K# #L# #T# #U# #X# #Y# #_# #2# #6# #8# #:# #;# #># #?# #E# #F# #G# #H# #M# #N# #R# #T# #Z# #[# #_# #`# #d# #e# #f# #g# #k# #l# #q# #r# #x# #y# #"# #‡# #‰# #?# #?# #?# #"# #i# #"# #­# #ё# #N# #"# #?# #Б# #В# #Й# #Л# #Ф# #Х# #Ц# #Ч# #Ю# #Я# #е# #ж# #к# #л# #м# #н# #х# #ц# #ю# #я# ### ### ### # # ### # # #
   # #%# #(# #)# #0# #1# #8# #9# #;# #П# #Х# #Ц# #Щ# #Ъ# #Ь# #Э# #е# #ж# #н# #о# #р# #с# #х# #ч# #ь# #э# #ю# #
   # ### ### ### ### ### ### #'# #(# #-# #.# #2# #4# #5# #6# #8# #т# #ч# #щ# #я# ### ### ### # # ### ### ### ### ### #$# #&# #4# #5# #?# #@# #I# ## ## ## #+ #, #3 #? #? #' #? #? #? #  #Є #ќ #Ѕ #" #? #? #Б #ю ##! ##! ##! # ! ##! #­! #I! #i! #?! #§! #Й! #
   " ##" ##" ##" ##" ##" ##" #!" #"" #$" #%" #," #-" #." #0" #8" #9" #@" #A" #E" #G" #S" #T" #V" #W" #d" #e" #j" #k" #m" #n" #s" #t" #w" #y" #|" #~" #?" #?" #"" #..." #?" #?" #•" #I" #ґ" #Ѕ" #"" #?" #А" #Б" #Д" #Е" #Л" #?) #") #-) #?) #?) #?) #?) #?) #y. #?. #?. #?. #?. #`. #'. #". #&/ #1/ #?/ #?/ #?/ #'/ #"/ #-/ #--/ #?/ #?/ # / #?/ #i/ #§/ #Ї/ #i/ #ґ/ #Ѕ/ #§/ ##2 # 2 #
   2 #
   2 #
   2 ##2 ##2 ##2 ##2 ##2 ##2 ##2 #!2 #*2 #+2 #02 #12 #22 #<2 #A2 #C2 #O2 #P2 #Q2 #R2 #[2 #\2 #e2 #g2 #p2 #q2 #x2 #z2 #"2 #†2 #€2 #‰2 #'2 #"2 #--2 #?2 #i2 #§2 #Ё2 #No2 #Ђ2 #i2 #ґ2 #Ѕ2 #ё2 #Ђ4 #Ѕ4 #I4 #§4 #А4 #Б4 #В4 #Е4 #Ж4 #М4 #Н4 #Ч4 #з4 #л4 #м4 #ц4 #ч4 #я4 ##5 ##5 # 5 #
   5 #
   5 ##5 ##5 ##5 ##5 ##5 ##5 #%5 #'5 #45 #55 #B5 #C5 #J5 #L5 #Y5 #Z5 #c5 #d5 #j5 #l5 #m5 #n5 #u5 #?5 #?5 #?5 #?5 # 5 #є5 #Ґ5 #Ё5 #No5 #I5 #ґ5 #?5 #?5 #Е5 #Ж5 #Н5 #О5 #П5 #Р5 #У5 #Ф5 #Ъ5 #Ы5 #ж5 #з5 #и5 #й5 #р5 #т5 #у5 #ф5 #ч5 # 6 #?6 #?6 #§6 #Ё6 #ў6 ##7 #
   7 #97 #>7 #@7 #F7 #G7 #O7 #P7 #Y7 ##8 ##8 #%8 #'8 #(8 #.8 #/8 #48 #58 #98 #:8 #B8 #r8 #v8 #w8 #x8 #y8 #|8 #}8 #‡8 #€8 #‰8 #?8 #?8 #?8 #?8 #?8 #No8 #": #): ##; ##; #?; #?; #?; #§; #Ё; #i; #Ц; #в; ##= ##= ##= ##= ##= #!= #"= ##= #$= #,= #-= #3= #4= #?= #@= #B= #C= #J= #T= #\= #]= #i= #j= #q= #r= #}= #= #?= #?= #€= #л= #р= #т= #х= #ц= #э= #ю= # > ##> ##> ##> ##> ##> ##> # > #'> #(> #.> #/> #3> #4> #@> #A> #F> #G> #H> #I> #M> #N> #O> #P> #V> #W> #Y> #Z> #`> #a> #h> #j> #m> #n> #q> #r> #s> #t> #}> #~> #?> #?> #‰> #?> #?> #`> #?> #?> # > #?> #Ґ> #§> #Ё> #No> #®> #Ђ> #?> #?> #Л> #М> #Н> #О> #Щ> #Ъ> #Ь> #Э> #з> #и> #т> #у> #ц> #ч> #ш> #щ> ##? ##? #
   ? #
   ? #
   ? ##? ##? ##? ##? # ? #'? #(? #*? #+? #2? ##@ ##@ ##@ #"@ ##@ #)@ #+@ #.@ #0@ #3@ #Б@ #К@ #Н@ #О@ #П@ #С@ ##A #
   A #&A #'A #(A #+A #-A #/A #0A #:A #=A #CA #DA #EA #FA #HA #ьC ##D #LF #MF #NF #VF #WF #XF #cF #pF #qF #rF #sF #}F #;G #CG #EG #FG #GG #KG #LG #NG #НH #ПH #РH #ЩH #ЪH #ЭH #щH #эH #юH #яH ##I # I #
   I ##I ##I ##I ##I ##I ##I ##I ##I ##I #zI #I #?I #'I #"I #"I #•I #?I #?I #NoI #ЄI #ЂI #iI #ёI #NI #єI #"I #ЗI #ИI #УI #ФI #ХI #ЦI #ЪI #ЫI #еI #жI #пI #сI #чI #$J #&J #'J #/J #1J #3J #4J #9J #ЄJ #iJ #ґJ #§J #АJ #ОJ #ПJ #ЫJ #ЭJ #дJ #+K #6K #8K #BK #CK #EK #FK #IK #JK #NK #OK #ZK #\K #bK #cK #eK #tK #{K #}K #?K #?K #?K #?K #•K #-K #?K #єK #"K #­K #iK #ґK #IK #"K #?K #?K #ГK #ЖK #ИK #ЙK #РK #аK #жK #иK #нK #оK #рK #сK #эK #юK #яK ##L #
   L #
   L #
   L ##L ##L ##L ##L ##L ##L ##L ##L # L #"L ##L #(L #*L #,L #-L #2L #3L #4L #5L #DL #FL #GL #HL #KL #LL #TL #UL #YL #ZL #`L #bL #eL #fL #pL #qL #uL #wL #|L #}L #†L #‡L #?L #`L #'L #"L #?L #?L #?L #?L #єL #§L #ўL #ЇL #ЅL #IL #АL #ВL #КL #ЛL #ТL #УL #ФL #ХL #ЬL #ЭL #жL #зL #иL #йL #цL #чL #шL #щL #юL #яL #
   M #
   M ##M ##M ##M ##M ##M ##M ##M #XM #cM #dM #kM #mM #tM #uM #zM #?N #?N # N #ҐN #iN #­N #ўN #ЂN #IN #IN #ёN #єN #"N #§N #АN #ИN #ЙN #ОN #РN #ЧN #ШN #ЯN #
   O #
   O ##O ##O ##O ##O ##O #$O #%O #&O #'O #)O #?O #EO #GO #OO #PO #VO ##P ##P ##P ##P # P #"P ##P #,P #}P #...P #‡P #?P #?P #?P #?P #?P #?P #?P #?P #§P #ЁP #ЇP #ЂP #IP #"P #БP #ГP #ЖP #ЗP #ИP #ЙP #ПP #РP #ШP #ЪP #вP #гP #нP #оP #уP #фP #яP ##Q ##Q # Q #
   Q ##Q ##Q ##Q ##Q ##Q #!Q #"Q ##Q #$Q #*Q #,Q #/Q #0Q #3Q #4Q #<Q #=Q #DQ #FQ #UQ #WQ #aQ #bQ #fQ #gQ #mQ #nQ #sQ #wQ #Q #?Q #"Q #...Q #†Q #‡Q #?Q #?Q #?Q #`Q #?Q #?Q #?Q #?Q #ЄQ #ќQ #ўQ #ЇQ #IQ #iQ #IQ #"Q #§Q #АQ #ИQ #ЙQ #ЛQ #МQ #СQ #ТQ #ЪQ #ЫQ #ЯQ #бQ #вQ #гQ #кQ #мQ #уQ #фQ #хQ #цQ #эQ #юQ ##R # R #
   R #
   R ##R ##R ##R ##R ##R ##R ##R ##R #"R ##R #$R #%R #*R #+R #-R #.R #5R #6R #?R #пR #цR #чR ##S # S # S #
   S #
   S ##S ##S #-S #3S #mS #tS #uS #wS #xS #}S #?S #"S #"S #?S #єS #ҐS #*T #.T #/T #4T #5T #;T #>T #FT #HT #IT #JT #MT #sT #zT #{T #?T #"T #?T #ЙT #МT #НT #РT #СT #ШT #ЪT #мT #оT #хT #
   U ##U #QU #WU #YU #bU #dU #iU #jU #kU #?U #§U #NoU #IU #"U #?U #§U #ЖU #ЪU #гU #ЇX #IX #iX #"X #ёX #?X #ЯX #еX #жX #иX #кX #пX #?Y #?Y #?Y #"Y #"Y #--Y #?Y #?Y #yZ #"Z #?Z #ЄZ #9[ #=[ #_[ #b[ #c[ #f[ #g[ #h[ #ю[ # \ #?\ #є\ #U] #Z] #я] ##^ ##^ ##^ ##^ ##^ #I^ #R^ #S^ #^^ #`^ #h^ #?^ #No^ #Є^ #"^ #ќ^ #Ї^ ##_ ##_ #
   _ ##_ ##_ ##_ #2_ #=_ #>_ #G_ #I_ #J_ #K_ #R_ #d_ #n_ #
   ` ##` ##` ##` ##` #"` #?a #"a #&b #.b #Ѕb #Nb #Yc #_c #pc #rc #sc #xc #yc #{c #?c #-c #ґc #Ic #"c #Nc #єc #?c #пc #сc #тc #чc #шc #ъc #Fd #Ld #Nd #Qd #Rd #Vd #?d #'d #"d #•d #-d #?d #Nd #Аd #We #ee #ge #he #ie #me #ne #pe #qe #ye #ze #?e #"e #?e #?e #"e #•e #?e #?e #?e #кe #нe #оe #фe #цe #чe ##f ##f # f # f #
   f #
   f #qf #uf #wf #}f #~f #...f #†f #‰f #цf ##g #‡g #'g #"g #?g #?g #?g ##h ##h #ch #mh ##i ##i ##i #!i #"i #(i #Gi #Ti #Ui #Yi #Zi #\i #]i #di #ei #gi #hi #oi #qi #ri #si #yi #"j #+j #,j #2j #3j #=j #?j #Dj #Ej #Gj #Hj #Ij #Йk #Кk #Лk #Сk #Тk #Ьk # n ##n ##n ##n ##n ##n ##n #"n ##n #&n #'n #/n #0n #9n #;n #Dn #En #Gn #Qn #Yn #2o #9o #:o #>o #?o #@o #Ao #No #Po #Uo #Vo #]o #ao #do #fo #no #oo #wo #yo #o #ґo #ёo #No #?o #?o #Вo #Тo #Щo #Ыo #вo #гo #мo #6p #Bp #`p #ip #kp #pp #qp #up #~p #‡p #‰p #?p #?p #?p #?p #Ґp #ip #ќp #­p #Ђp #Ip #?p #гp #оp #пp #рp #сp #фp #?q #?q #?q #?q #`q #?q #?q #?q #єt #Гt #Рt #Щt #7u #>u #?u #Mu #Qu #Vu #Wu #bu #cu #du #?u #Ёu #уv #шv #?w #?w #
   x ##x #Lx #Tx #Vx #Xx #Yx #ax #?x #"x #†x #‡x #€x #?x #?x #Жx #Зx #Пx #Сx #Хx ##y ##y #vy #y #
   z ##z #Lz #Oz #Pz #^z #`z #az #?z #'z #"z #?z #?z #?z #o{ #u{ #‰| #"| #"| #?| #?| # | # } #'} #(} #-} #.} #0} #Y} #a} #|} #} #?} #?} #"} #?} #Р} #Т} #У} #Ч} #Щ} #Я} #H~ #N~ #P~ #U~ #W~ #`~ #?~ #?~ #?~ #?~ #?~ #Ё~ #Є~ #­~ #ў~ #Ђ~ #I~ #i~ #I #L #M #S #U #[ #{ #? #? #... #† #‡ #€ #? #? #? #` #? ##? #%? #&? #)? #*? #.? #Q? #S? #T? #W? #Y? #Z? #Ї? #i? #ґ? #I? #"? #є? #К? #О? #Р? #С? #Т? #Щ? #
   ? ##? ##? ##? ##? ##? #"? #'? #(? #+? #,? #9? #?? #'? #"? #--? #?? #?? #?? #`? #"? #?? #?? #?? #с? #ш? #ъ? #ю? ##? ##? #O? #R? #S? #\? #]? #c? #•? #?? #?? #?? #?? #i? #к? #у? #х? #ш? #щ? #ы? #Є" #®" #I" #I" #"" #§" #О" #С" #Т" #Ф" #Х" #Ы" ##... ##... ##... ##... ##... ##... ##... ##... #?† #є† #Ґ† #No† #Є† #ў† #х† #ч† #ш† #ю† ##‡ ##‡ #
   ‡ ##‡ #%‡ #,‡ #D‡ #G‡ #H‡ #U‡ #V‡ #_‡ #л‡ #о‡ #п‡ #ф‡ #х‡ #ц‡ #Ж€ #И€ #Й€ #М€ #Н€ #Т€ #к€ #р€ #х€ #э€ #я€ ##‰ ##‰ ##‰ ##‰ ##‰ #9‰ #;‰ #<‰ #?‰ #@‰ #C‰ ##? #%? #I? #S? #†? #`? #;` #B` #F` #O` #€' #?' #Z" #[" #\" #a" #b" #e" #?" #"" #О" #Ш" #?• #`• ##-- #%-- #&-- #*-- #+-- #4-- #W-- #X-- #Y-- #c-- #d-- #i-- #k-- #o-- #p-- #u-- #+? #4? ##? #"? #?? #Ё? #д? #л? #М? #Ы? #-? #/? #0? #;? #<? #>? #C? #G? #F? #K? #L? #T? ##є ##є #Дє #Иє #Яє #еє ##i #"i ##i #'i #(i #-i #di #mi #ќi #ii #?§ #"§ #э§ ##Ё #?Ё #?Ё #hNo #lNo #~No #€No #?No #?No #;Є #?Є #@Є #IЄ #KЄ #LЄ #dЄ #oЄ #pЄ #sЄ #uЄ #|Є #?Є #iЄ #фЄ #ыЄ #ьЄ #юЄ #яЄ ##" # " ##" ##" ##" ##" ##" #В" #Д" #Е" #К" #М" #Ф" #с" #у" #ф" #ш" #щ" #ю" #
   ќ ##ќ #kќ #oќ #pќ #rќ #sќ #vќ #'ќ #•ќ #-ќ #?ќ #?ќ #єќ #вќ #иќ #кќ #пќ #рќ #цќ #w­ #­ #?­ #?­ #"­ #‡­ #‰­ #?­ #
   ў ##ў ##ў ##ў #Тў #Уў #Фў #Шў #Щў #Ъў #
   Ї ##Ї #?Ї #NoЇ #И® #К® #Л® #С® #Т® #Щ® # Ђ #
   Ђ #
   Ђ ##Ђ ##Ђ ##Ђ #€Ђ #"Ђ #•Ђ #--Ђ #?Ђ #?Ђ #ЇЂ #ЅЂ #ПЂ #РЂ #СЂ #ХЂ #ЦЂ #ЭЂ #ЮЂ #ЯЂ #аЂ #†#ЭI #гI #еI #нI #оI #уI #фI #яI ##i #,i #нi #шi #?Ѕ #ЄЅ #<I #II #ЦI #бI #?" #`" #"" #?" #?" #?" #т" #х" #ц" #ю" #я" ##ё ##ё # ё #
   ё #
   ё #
   ё ##ё ##ё ##ё ##ё ##ё ##ё ##ё #>ё #Kё #Ґё #Ёё #Noё #ўё #®ё #єё #Пє #Чє #Шє #ає #x" #z" #{" #~" #" #"" ##? #
   ? #c? #k? #m? #q? #r? #|? #?? #"? #"? #-? #--? #?? #є? #i? #§? #®? #Ђ? #"? #N? #А? #В? #Й? #К? #М? #"? #?? #?? #?? #?? #є? #‰? #"? #С§ #Щ§ #Э§ #е§ ##А ##А #$А #-А #/А #3А #ЕА #НА #ВВ #ЗВ #ЙВ #ЛВ #МВ #ТВ #УВ #ЩВ #ЪВ #аВ #MГ #TГ #UГ #\Г #^Г #cГ #УГ #ЬГ #FД #KД #MД #SД #TД #UД # Е ##Е ##Е ##Е ##Е #%Е #_Е #dЕ #NЕ #?Е #§Е #ДЕ #ЕЕ #НЕ #гЕ #рЕ #ЩЖ #вЖ #еЖ #иЖ #йЖ #оЖ #\З #aЗ #bЗ #cЗ #dЗ #jЗ #уЗ #щЗ #ыЗ ##И ##И ##И #вЙ #зЙ #иЙ #лЙ #мЙ #чЙ #EК #KК #MК #OК #PК #QК #sК #zК #{К #?К #?К #...К #†К #€К #‰К #"К #-К #?К #"Л #?Л #?Л #ҐЛ #iЛ #iЛ #0Н #1Н #2Н #;Н #<Н #FН #zН #†Н #?Н #?Н #?Н #ҐН #§Н #NoН #ЄН #ЂН #)О #4О #6О #;О #<О #=О #>О #EО #FО #LО #tО #О #?О #?О #?О #?О #?О #?О #ТО #ШО #ЪО #вО #гО #жО #зО #рО #сО #ъО #:П #DП #$Р #&Р #'Р #)Р #*Р #1Р #3Р #=Р #>Р #DР #TР #[Р #HС #JС #KС #QС #RС #TС #>Т #IТ #ФТ #ЭТ #vУ #|У #­У #NУ #?Х #`Х #'Х #?Х #?Х #?Х # Х #ЁХ #UЦ #[Ц #^Ц #_Ц #`Ц #kЦ #§Ц #®Ц #IЦ #"Ц #ёЦ #§Ц #cЧ #fЧ #gЧ #iЧ #jЧ #oЧ # Ш ##Ш ##Ш ##Ш ##Ш ##Ш ##Ш #*Ш #?Ш #"Ш #­Ш #"Ш #УШ #ЪШ #ЫШ #ЬШ #ЭШ #ЯШ #
   Щ #
   Щ #
   Щ ##Щ ##Щ ##Щ #•Щ #?Щ ##Ы #"Ы #$Ы #)Ы #+Ы #,Ы #-Ы #5Ы #ХЫ #ЦЫ #ЧЫ #ЮЫ #ЯЫ #вЫ ##Ь #!Ь ##Ь #%Ь #&Ь #*Ь #+Ь #1Ь #2Ь #:Ь #;Ь #@Ь #AЬ #IЬ #JЬ #MЬ #OЬ #VЬ #WЬ #\Ь #^Ь #cЬ #eЬ #kЬ #lЬ #oЬ #?Ь #ҐЬ #iЬ #ЄЬ #ќЬ #IЬ #iЬ #ёЬ #NЬ #єЬ ##Э ##Э ##Э ##Э #$Э #*Э #,Э #-Э #:Э #BЭ #ЦЭ #аЭ #|Ю #Ю #?Ю #†Ю #‡Ю #?Ю #`Ю #?Ю #?Ю #?Ю # Ю #?Ю #?Ю #iЮ #эЮ ##Я ##Я #
   Я #
   Я ##Я ##Я ##Я ##Я ##Я #?Я #FЯ #HЯ #PЯ #RЯ #ZЯ #\Я #^Я #_Я #fЯ #ҐЯ #ЄЯ #"Я #ќЯ #­Я #IЯ #щЯ ##а # а #
   а #
   а ##а #Jб #Pб #_г #nг #Noг #Nг #?д #Ґд #Мд #Чд #Шд #ад #бд #вд #?е #?е #?е #?е # е #?е #?е #Ёе #Noе #Їе #®е #Ђе #?ж #§ж #Шж #Ьж #Юж #дж #еж #рж #сж #уж #"з #%з #&з #)з #*з #+з #,з #0з #1з #3з #4з #8з #:з #<з #Fз #Mз #Oз #Uз #Vз #Yз #Zз #^з #_з #hз #iз #sз #tз #~з #?з #‡з #€з #‰з #?з #?з #Нз #Сз #Уз #Фз #Хз #Ьз #Эз #Юз #Яз #жз #зз #кз #мз #нз #пз #тз #фз #шз #щз #яз ##и ##и ##и #
   и #
   и ##и ##и ##и ##и ##и ##й ##й #Ык #бк #дк #мк #нк #тк #ук #ьк #Ѕл #§л #Сл #Чл #>м #Lм #~н #"н #...н #‡н #€н #`н #"о #*о #>о #Eо #nп #yп #'п #?п #Ґп #Їп #Ђп #Ѕп #"п #ёп #жп #йп #кп #нп #оп #щп #&р #)р #+р #4р #6р #=р ##с #'с #(с #3с #4с #7с #&т #-т #.т #1т #2т #6т #ът #ьт #эт #ят ##у ##у #fу #jу #lу #qу #rу #tу #uу #zу #{у #...у #†у #?у #Шу #Ъу #Ыу #гу #ду #му #оу #ыу #ьу ##ф ##ф #
   ф #
   ф ##ф #Nф #Wф #Xф #_ф #`ф #fф #gф #lф #mф #nф #Кф #Яф #аф #пф #рф #сф #хф #щф #ыф #юф #яф ##х ##х #
   х #.х #5х #=х #Aх #Bх #Gх #Iх #Lх #Mх #Rх #Sх #Wх #Xх #^х #kх #uх #wх #}х #х #?х #?х #€х #‰х #?х #Ых #Ьх #Эх #жх #зх #их #йх #нх #ох #ъх #Сц #Ъц #гц #мц #\ч #bч #dч #gч #hч #iч #Cщ #Fщ #Hщ #Tщ #Vщ #aщ #cщ #jщ #lщ #tщ #uщ #~щ #щ #?щ #?щ #?щ #?щ #?щ #Зъ #Йъ #Къ #Оъ #Ръ #Уъ #Фъ #Цъ ##ь #
   ь #?ь #†ь #€ь #?ь #?ь #?ь #®ь #Iь #єь #Еь #Bэ #Gэ #aэ #jэ #Iя #Rя #Tя #^я #`я #hя #jя #kя #}я #?я #?я #?я #?я #єя #Ґя #Єя #?я #§я #Ая #Вя #Гя #Йя #Ля #Хя #Ця #Чя #Шя #Юя #Р###а###{######n###p###q###u###w###x###y###{###|###~######€###‰###"###§###Р###С###Ч###Ш###Я###а###б###в###к###л###с###у###х###ц############### #######]###a###N###Б###Г###Ж###З###С###У###Ъ###?###A###B###E###F###G#### ### ### ##% ##& ##/ ##9 ##C ##D ##O ##P ##X ##Y ##a ##? ##? ##? ##i ##§ ##Ё ##з ##й ##л ##с ##т ##х ##q###r###s###z###{######?###?###?###€###п###ф###ц###ч###ш###э###ю#### ### ##
   ### ### ### ##( ##* ##4 ##5 ##> ##? ##@ ##A ##G ##H ##O ##^ ##a ##b ##e ##f ##j ##К ##Х ##Ц ##Э ##Я ##ж ##з ##н ###
   ###
   ##У
   ##Х
   ##Ц
   ##Щ
   ##Ъ
   ##Я
   ##т
   ##ф
   ##х
   ##ч
   ##ш
   ##щ
   ##‰
   ##?
   ##?
   ##•
   ##-
   ##?
   ##?
   ##?
   ##
  
   ##
  
   ###
   ###
   ###
   ###
   ##4
   ##7
   ##8
   ##A
   ##B
   ##E
   ##--###?###?###?###?###?###
   #######################<###F### #######а###д###ж###з###и###н###d###g###h###l###n###o###"###‡###€###?###?###?###§###Г###Е###К###М###П###6###8###9###;###<###=###"###?###?### ###?###?###э########### ###########Y###[###\###c###d###h###н###р###N###T###\###b###d###f###g###i###?###‰###.###0###1###3###4###5###K###M###w###x###y###?###?###€###Ю###й###+ ##0 ##2 ##4 ##5 ##< ##R ##S ##T ##W ##X ##[ ##\ ##a ##b ##h ##j ##n ##o ##s ##t ##x ##? ##- ##? ##? ##? ##No ##?!##@!##A!##E!##F!##P!##Q!##S!##T!##^!##?!##?!##?!##`!##'!##"!##ґ!##?!##?!##И!##Й!##О!##П!##С!##я!###"###"###"###"###"###"###"## "##,"##."##4"##5"##<"##="##@"##V"##]"##_"##f"##g"##j"##u"##|"##~"##€"##‰"##?"##?"##'"##""##?"##э"##################
   ############### ###"#######w###~###?###"###...###?###"$##%$##&$##)$##+$##5$##6$##:$##;$##D$##V$##\$##]$##^$##_$##e$##€$##?$##?$##?$##?$##•$##(%##.%##/%##3%##5%##9%##>%##C%##D%##N%##O%##Q%##v%##x%##y%##|%##}%##%##?%##Б%##Г%##Ж%##З%##Й%##e&##g&##h&##j&##k&##n&##...&##‰&##?&##`&##'&##?&##з&##и&##й&##н&##о&##р&##с&##ф&##х&###'###'###'##
   '##
   '##T(##_(##(##...(##Ї(##N(##"(##Д(##Е(##И(###)###)###)## )##!)##")###)##&)##')##-)##.)##2)##3)##9)##:)##?)##s)##u)##v)##|)##})##?)##?)##?)##є)##§)##No)##Є)##")##ў)##С)##Ш)##Щ)##а)##б)##и)##к)##у)##ф)##ц)###*##
   *##
   *##
   *##
   *###*##,*##9*##:*##@*##A*##F*##G*##K*##L*##V*##W*##]*##_*##b*##c*##i*##Ж*##К*##Л*##Н*##О*##С*##Ю*##ж*##и*##н*##о*##х*##ц*##я*##?+##"+##-+##?+##?+## +##Ш+##Ю+##а+##н+##п+##с+##т+##э+##ю+###,## ,##
   ,##
   ,###,###,###,###,###,##$,##0,##1,##2,##3,##:,##C,##G,##I,##K,##L,##O,##P,##T,##U,##V,##W,##X,##Y,##b,##c,##l,##m,##y,##{,##~,##,##‡,##€,##',##",##",##М,##Р,##С,##Ы,##Э,##Ю,##Я,##ж,##с,##у,##ф,##ц,##ч,##ю,###-##
   -##
   -###-###-###-###-###-##е-##н-##о-##ц-##ш-##щ-###.##
   .###.###.###.###.###.###.###.###.## .###.##$.##&.##'.##/.##0.##4.##5.##;.##<.##=.##>.##C.##D.##F.##G.##N.##Q.##T.##U.##^.##`.##f.##g.##q.##r.##s.##t.##w.###/##
   /###/###/###/###/###/###/## /##$/##%/##(/##*/##//##Y/##`/##b/##h/##i/##n/##p/##u/##v/##~/##у/##щ/##ъ/##я/##H0##N0##O0##V0##W0##]0##^0##f0##g0##m0##n0##s0##t0##u0##v0##x0##'0##"0##"0##?0##?0##?0##?0##?0###1###1##F1##I1##J1##T1##U1##Z1##p2##|2##}2##...2##‡2##€2##‰2##?2##?2##'2##"2##?2##o4##p4##q4##~4##4##...4##o5##|5##}5##?5##?5##‡5##ў5##ґ5###6###6###6###6###6## 6##-6##36##56##86##96##C6##E6##H6##I6##O6##C7##E7##F7##I7##J7##S7##T7##U7##u7##x7##y7##{7##|7##...7##†7##‡7##€7##?7##?7##?7##?7##?7##?7##Ё7##No7##i7##Х7##Щ7##Ъ7##Э7##Я7##о7##a8##d8##e8##h8##i8##q8##r8##s8##t8##z8##?8##?8###9###9###9##&9##'9##(9##)9##.9##29##:9##;9##?9##C9##D9##E9##H9##I9##K9##L9##M9##k9##u9##--9##?9##:;##@;##K;##U;##
   <###<###<###<###<###<##I<##K<##L<##N<##O<##R<##~<##†<##н<##у<##ф<##х<##ц<##ш<##щ<##я<##&=##,=##-=##1=##2=##4=##?=##?=##?=##"=##"=##-=##­=##ґ=##?>## >##?>##Ґ>##i>##Ё>##No>##­>##ў>##®>##Ђ>##?>##?>##?>##§>##В>##??##??##??##??##??##є?###@###@##дA##уA##dB##hB##кB##рB##NC##PC##QC##VC##WC##^C##nC##pC##qC##yC##{C##}C##~C##€C##єC##?C##§C##МC##НC##ЦC##ШC##еC##жC##рC##ьC###D###D##
   D##
   D###D###D##"D###D##$D##%D##)D##*D##1D##3D##9D##:D##?D##@D##FD##GD##KD##LD##OD##PD##SD##"D##?D##?D##єD##ҐD##ЄD##"D##iD##}E##~E##E##?E##?E##€E##ЭE##ЯE##аE##гE##дE##оE##rF##yF##zF##{F##|F##?F##BG##GG##IG##NG##OG##ZG##?G##--G##?G##?G## G##?G##єG##iG##§G##?G##§G##ЗG##ИG##ЙG##КG##ФG##иG##пG##ъG###H###H###H###H##
   H##`H##'H##"H##?H##?H## H##?H##§H##jI##vI##?I##iI##§I##ўI##ЇI##®I##ЂI##єI##НJ##ШJ##щJ###K###K###K###K###K###K###K###K##!K##"K##'K##zL##‰L##\M##dM##eM##fM##gM##pM##qM##zM##IN##?N##БN##ЕN##ЗN##ЙN##КN##МN##2O##5O##6O##?O##@O##CO##?O##-O###P##$P##}P##?P##"P##€P##?P##?P##?P##?P##?P##?P## P##єP##$Q##+Q##,Q##2Q##3Q##9Q##4R##:R##;R##@R##BR##CR##FS##MS##NS##SS##TS##US##VS##\S##^S##`S##aS##bS##vT##yT##зT##иT##йT##пT##рT##фT##"U##?U##?U## U##?U##?U##?U##ќU##­U##"U##сU##тU##уU##ыU##ьU##эU##6V##=V##>V##FV##GV##LV##7Y##AY##тY##уY##фY##шY##щY##эY##яY###Z###Z###Z###Z##+Z##,Z##2Z##ЁZ##­Z##ЇZ##IZ##"Z##ёZ##NZ##ЕZ##ШZ##ЮZ##ЯZ##дZ##еZ##иZ##йZ##фZ##хZ###[###[###[###[###[##O[##S[##U[##b[##c[##h[##i[##m[##o[##u[##v[##[##?[##?[##?[##...[##†[##?[##?[##"[##"[##•[##-[## [##?[##Ё[##Є[##Ђ[##I[##"[##?[##Д[##Е[##И[##Й[##П[##Р[##Ц[##Ш[##Э[##Ю[##и[##к[##т[##у[##ш[##щ[###\###\###\###\###\###\###\###\##(\##)\##3\##5\##:\##;\##C\##D\##E\##F\##L\##M\##T\##U\##[\##\\##_\##`\##g\##U]##]]##^]##c]##e]##i]##k]##m]##n]##q]##r]##|]##}]##?]##Р]##Ъ]##Ь]##Я]##а]##ж]##з]##н]##р]##ъ]##ь]###^## ^###^###^###^###^###^###^##"^###^##/^##0^##1^##2^##=^##>^##D^##E^##J^##K^##N^##P^##R^##S^##Y^##Z^##a^##b^##j^##k^##p^##|^##?^##...^##€^##‰^##?^##?^##-^##С^##Ч^##Ш^##а^##б^##з^##й^##л^##м^##о^##Р_##Ъ_##Ь_##Я_##а_##к_##л_##ф_##х_##ь_##4`##;`##<`##G`##H`##J`##K`##N`##?`##?`##?`##є`##Ґ`##"`##ќ`##ў`##Ї`##ґ`##Ѕ`##"`##?`##§`##А`##Ж`##Н`##Ч`##к`##п`##у`###a###a## a###a##
   a##Ia##"a##?a##Вa##Гa##Еa##Жa##Сa##Уa##Ыa##Ьa##гa##<d##?d##Ad##Bd##Cd##Jd##Хd##вd##дd##нd##оd##рd##ge##je##ke##le##me##te##?e##•e##"e##ќe##­e##ie##ґe##"e##9f##Df##Ff##Mf##Nf##Of##?f##`f##"f##-f##--f##?f##?f##?f##?f##Nof###g###g###g###g###g###g##0h##9h##;h##<h##=h##Eh##Fh##Nh##Ph##Yh##Zh##\h##ўi##ii##ґi##Ii##"i##?i##Аi##Вi##Иi##Нi##Оi##Чi##Шi##Ыi##Эi##Юi##Яi##вi##гi##еi##жi##мi##рi##шi###j###j###j###j##$j##*j##+j##0j##=j##Aj##Bj##Kj##Lj##Tj##Uj##[j##ij##ќj##ўj##®j##Ђj##Ij##"j##?j##?j##Зj##Иj##Йj##Кj##Хj##Цj##Ъj##Ьj##Эj##Юj##аj##нj##тj##уj##ыj##ьj###k###k##
   k##
   k###k##Ьk##дk###l###l###l###l###l###l##&m##'m##(m##/m##0m##8m##:m##;m##<m##Bm##Cm##Nm##Om##Tm##Um##Xm##sm##ym##{m##~m##m##?m##?m##"m##†m##?m##?m##?m##?m##?m## m##Ґm##Пm##Сm##Тm##Фm##Хm##Эm##Яm##аm##бm##иm##?n##?n##?n##`n##'n##-n##in##In##ёn##§n##Бn##Йn##иn##кn##лn##мn##нn##тn###o##
   o##
   o###o###o###o##Vo##\o##^o##co##do##go##єo##Ёo##Noo##"o##ќo##Io##Лp##Нp##Оp##Сp##Тp##Шp###q##
   q###q###q###q###q##оq##цq##чq##ьq##эq###r##.t##7t##8t##:t##;t##?t##--t##?t##йu##уu##хu##цu##чu###v###v###v###v##
   v##dv##lv##mv##rv##tv##wv##Хv##Ъv##Ыv##вv##гv##лv##мv##рv##тv##ыv##ьv###w## w##
   w##
   w###w###w###w###w###w##$w##/w##?x##"x##•x##?x## x##Ґx##ay##jy##ly##oy##py##wy##Ѕ~##"~##ё~##§~##А~##Б~##В~##Й~##К~##Р~##С~##Ь~##n##u##w##?##C?##N?##O?##Z?##[?##d?##e?##k?##m?##n?##
   ?###?##/?##8?##:?##B?##C?##N?##O?##T?##U?##\?##_?##f?##g?##p?##q?##w?##S?##Y?##g?##n?##o?##p?##q?##y?##ц?###?###?###?###?## ?###?##+?##,?##4?##5?##>?##??##E?##F?##G?##z?##??##??##??##]"##c"##d"##e"##f"##m"##n"##p"##q"##x"##ё"##?"##А"##И"##Й"##О"##П"##Ч"##Ш"##а"##б"##и"##к"##п"##р"##ъ"##W...##Y...##Z...##\...##]...##g...##h...##m...##n...##v...##7†##9†##:†##<†##=†##C†###‡###‡##"‡##?‡##?‡##i‡##§‡##Ё‡##No‡##®‡###€###€###‰###‰###‰###‰###‰###‰##ц‰##ю‰##я‰###?###?## ?##v?##??##и?##й?##к?##у?##ф?##ю?##я?###?## ?##
   ?###?###?###?###?###?###?##>?##F?##I?##L?##M?##Q?##R?##X?##Y?##]?##^?##`?##??##"?##ќ?##I?##ё?##??##??##В?##Г?##К?##€?##"?##ў?##Ѕ?##Ю?##е?##ж?##л?##м?##у?##с?##у?##ф?##ч?##ш?###?##
   ?###?###?###?###?###?##W?##^?###'##
   '##
   '##
   '###'###'##2'##8'##O'##S'##T'##U'##V'##Z'##?'##''##
   "###"###"###"## "##%"##\"##`"##a"##j"##l"##n"##o"##t"##§"##Ї"##I"##""##ё"##""##?"##А"##Б"##О"##П"##Ц"##Ш"##Ю"##Я"##з"##й"##м"##н"##т"##у"##ц"###"###"###"##!"###"##$"##""##?"##?"##'"##""##•"##-"##?"##?"##?"##є"##i"##§"##Ї"##®"##§"##А"##Е"###•##!•###•##+•##-•##0•##1•##3•##4•##7•##8•##=•##?•##B•###-## -##
   -##
   -##
   -###-###-###-###-###-###-###-##8-##;-##<-##C-##E-##F-##Q-##R-##S-##Z-##\-##a-##b-##e-##Є-##­-##Ї-##Ѕ-##"-##ё-###?## ?##!?##"?###?##+?##j?##k?##l?##u?##x?##??##"?##...?##†?##??##??##??##`?##--?##л?##у?##х?##ы?##э?###?##c?##f?##i?##p?##q?##u?##Ѕ?##В?##Ж?##П?##С?##Ф?##Х?##Ч?##л?##м?##н?##р?##с?##х?##ц?##э?##??##H?##I?##M?##O?##R?##S?##T?##U?##]?##z?##"?##р?##ш?###?###?###?##"?###?##&?##'?##.?##/?##:?##;?##<?##=?##K?##M?##V?##W?##Y?##Z?##[?##??##"?### ### ### ### ### ##' ##) ##. ##0 ##1 ##2 ##9 ##? ##H ##J ##O ##P ##U ##... ##‡ ##€ ##" ##• ##- ##? ##§ ##No ##Є ##" ##I ###?###?###?###?###?##!?##Ѕ?##В?##Д?##Ж?##З?##Й?##К?##Р?##‰?##??##щ?## ?##N?##В?##Г?##Д?##Е?##М?##Н?##П?##Щ?##б?##в?##й?##к?##п?##р?##ц?##ш?##ъ?##ы?##ю?##я?###є###є##
   є##
   є###є###є###є###є##!є##"є##%є##RҐ##UҐ##VҐ##]Ґ##_Ґ##`Ґ##|Ґ##}Ґ##~Ґ##Ґ##?Ґ##?Ґ##?Ґ##?Ґ##'Ґ##?Ґ##?Ґ##?Ґ##?Ґ##?Ґ##?Ґ##єҐ##ҐҐ##"Ґ##ќҐ##ґҐ##ЅҐ##"Ґ##ёҐ##?Ґ##§Ґ##ИҐ##уҐ##ъҐ##ыҐ###i###i##
   i##
   i###i###i###i##ќi##ґi##?§##i§##?Ё##"Ё##NoNo##iNo##ґNo##ёNo##NNo##"No##?No##ГNo###Є###Є###Є###Є##%Є##)Є##?Є##?Є##ҐЄ##ЁЄ##NoЄ##ЇЄ##0"##7"##9"##:"##;"##A"##B"##D"##E"##J"##K"##S"##T"##Y"##Z"##b"##z"##?"##?"##?"##?"##?"##?"##`"##'"##•"##-"##?"##?"## "##?"##§"##No"##®"##I"##Ѕ"###ќ###ќ##"ќ##(ќ##)ќ##,ќ##-ќ##0ќ##1ќ##6ќ##Xќ##Zќ##[ќ##aќ##cќ##dќ##?ќ##?ќ##?ќ##?ќ##?ќ##Єќ##Вќ##Кќ##Мќ##Уќ##Хќ##Чќ##5­##=­##>­##C­##E­##F­##U­##[­##]­##a­##b­##d­##|­##~­##­##?­##?­##‰­##"­##-­##--­##?­##?­##?­###ў###ў##*ў##0ў##3ў##9ў##:ў##=ў##>ў##Gў##Uў##Xў##Yў##[ў##\ў##bў##cў##jў##nў##uў##vў##{ў##|ў##€ў##‰ў##?ў##?ў##•ў##--ў##?ў##?ў##?ў##?ў##?ў##?ў##Noў##Єў##"ў##ќў##Iў##iў##ґў##Nў##Гў##Дў##Иў##Йў##Кў##Тў##Чў##Шў##Щў##Ъў##Юў##[Ї##\Ї##]Ї##bЇ##cЇ##mЇ##nЇ##oЇ##pЇ##vЇ##жЇ##лЇ##мЇ##хЇ##чЇ###®###®###®##J®##L®##M®##W®##X®##a®##c®##i®##j®##o®##p®##x®##y®##{®##|®##?®##?®##€®##?®##?®##?®##?®## ®##Є®##ќ®##Ї®##®®##ё®##N®##З®##И®##Ц®##BЂ##GЂ##IЂ##JЂ##KЂ##OЂ##QЂ##SЂ##TЂ##VЂ##ZЂ##`Ђ##aЂ##gЂ##hЂ##kЂ##lЂ##uЂ##vЂ##}Ђ##~Ђ##"Ђ##†Ђ##€Ђ##‰Ђ##?Ђ##?Ђ##?Ђ##?Ђ##•Ђ##?Ђ##?Ђ##?Ђ## Ђ##?Ђ##ҐЂ##iЂ##ЄЂ##"Ђ##ЂЂ##ЅЂ##?Ђ##рЂ##шЂ##щЂ###I###I###I###I###I###I###I##?I##HI##JI##MI##NI##PI##QI##XI##ZI##\I##]I##_I##aI##jI##kI##lI##mI##pI##qI##vI##wI##xI##yI##?I##"I##?I##?I##-I##?I##?I##?I##iI##иI##лI##мI##тI##фI##юI##ji##oi##pi##qi##ri##yi## ґ###ґ###ґ###ґ###ґ###ґ###ґ###ґ##*ґ##1ґ##2ґ##>ґ##@ґ##Gґ##Hґ##Lґ##Nґ##Qґ##Rґ##\ґ##]ґ##cґ##dґ##kґ##"ґ##?ґ##ўґ##iґ##Ѕґ##Iґ##"ґ##?ґ##§ґ##Бґ##Гґ##Иґ##Йґ##Кґ##Лґ##Пґ###Ѕ###Ѕ###Ѕ###Ѕ###Ѕ###Ѕ##yЅ##?Ѕ##?Ѕ##†Ѕ##‡Ѕ##‰Ѕ##?Ѕ##?Ѕ##=I##JI##qI##wI##єI##ќI##II##NI##"I##БI##ВI##ДI##ЪI##бI##гI##йI##кI##лI##мI##тI##чI##ыI##ьI##юI##яI###"###"###"###"###"###"###"###"## "##!"##$"##&"##*"##+"##2"##3"##<"##?"##J"##K"##M"##N"##Q"##R"##W"##j"##u"##w"##}"##~"##?"###ё###ё###ё###ё###ё## ё##{ё##€ё##Гё##Кё##Лё##Нё##Оё##Фё##Хё##Щё##Ъё##Яё##цё##ыё##эё###N###N###N###N###N## N###N###N###N###N##$N##%N##&N##'N##+N##,N##.N##SN##[N##]N##^N##_N##cN##•N##?N## N##ЁN##ЄN##ЇN##®N##ЂN##?N##ВN##ДN##ЙN##КN##ТN##УN##ФN###є###є###є## є##!є##+є##,є##3є##5є##8є##9є##<є##>є##?є##‡є##?є##?є##?є##?є##•є##"є##Еє##Рє##Шє##Щє##Ъє##Ыє##Яє###"##!"###"##'"##/"##6"##7"##<"##>"##H"##Ц"##Ь"##Э"##а"##б"##й"###?###?##J?##V?##W?##Y?##Z?##b?##c?##j?##k?##q?##??##€?##‰?##??##??##'?##"?##--?##®?##є?##§?##Г?##Е?##С?##Т?##Ш?##Щ?##Ы?##Ь?##б?##в?##д?##к?##р?##т?##у?##ф?##ъ?##ы?###?###?##
   ?##
   ?###?###?###?###?## ?##!?##"?###?##&?##'?##.?##/?##9?##:?##A?##C?##E?##F?##M?##N?##P?##Q?##R?##S?##Z?##\?##b?##c?##e?##f?##i?##j?##q?##r?##t?##u?##{?##}?##??##??##‡?##€?##??##??##"?##??##Є?##"?##ќ?##­?##I?##"?##Б?##Г?##К?##Л?##Т?##У?##Х?##Ц?##Ю?##Я?##й?##к?##о?##п?##р?##с?##ч?##щ?##я?###?###?###?##
   ?###?###?###?###?###?###?## ?##$?##&?##.?##а?##и?##й?##н?##о?##ш?##щ?###§###§## §###§## §##З§##И§##Й§##Ф§##Х§##Ц§##!А##(А##)А##.А##/А##6А##)Б##/Б##0Б##3Б##8Б##?Б##@Б##BБ##CБ##IБ##JБ##NБ##OБ##TБ##UБ##_Б##`Б##aБ##bБ##mБ##oБ##pБ##qБ##tБ##uБ##zБ##{Б##}Б##~Б##†Б##‡Б##€Б##‰Б##"Б##-Б##?Б##?Б##?Б##NoБ##ЂБ##IБ##iБ##ґБ##ёБ##NБ##§Б##ББ##ГБ##ДБ##МБ##НБ##УБ##ФБ##ЪБ##ЫБ##бБ##гБ##еБ##`В##gВ##hВ##lВ##mВ##nВ##wВ##?В##вВ##йВ##кВ##лВ##мВ##цВ##^Г##bГ##cГ##gГ##iГ##lГ##mГ##oГ##IД##QД###Е###Е## Е##'Е##)Е##*Е##+Е##0Е##BЕ##JЕ##
   Ж###Ж###Ж###Ж###Ж## Ж##)Ж##/Ж##2Ж##<Ж##=Ж##?Ж##@Ж##DЖ##GЖ##MЖ##NЖ##WЖ##XЖ##_Ж##`Ж##kЖ##lЖ##rЖ##sЖ##wЖ##xЖ##?Ж##?Ж##?Ж##"Ж##?Ж##?Ж##-Ж##--Ж##?Ж##?Ж##?Ж##?Ж##ЁЖ##NoЖ##­Ж##ЇЖ##ЂЖ##IЖ##?Ж##?Ж##ГЖ##ДЖ##ОЖ##ЪЖ##ЯЖ##бЖ##жЖ##зЖ##рЖ##сЖ##цЖ###З## З## З###З###З###З###З###З##:З##DЗ##EЗ##LЗ##MЗ##QЗ##SЗ##ZЗ##[З##`З##aЗ##jЗ##kЗ##lЗ##mЗ##sЗ##uЗ##xЗ##yЗ##{З##|З##"З##...З##?З##?З##?З## З##?З##?З##ќЗ##ўЗ##ЂЗ##IЗ##"З###И##!И##IИ##?И##§И##ЕИ##ЖИ##ЙИ##КИ##РИ##СИ##аИ##бИ##еИ##жИ##иИ##nЙ##vЙ##xЙ##"Й##...Й##†Й##‡Й##?Й##?Й##`Й##дЙ##йЙ##лЙ##оЙ##пЙ##сЙ##тЙ##чЙ##шЙ###К###К###К###К##
   К##€К##‰К##?К##?К##?К##•К##-К##?К##?К##?К##6Л##7Л##8Л##BЛ##CЛ##EЛ##FЛ##MЛ##OЛ##YЛ##ZЛ##`Л##aЛ##bЛ##cЛ##gЛ##ёЛ##ИЛ## М##*М##+М##0М##1М##8М##ЄМ##IМ##iМ##"М##ёМ##?М##)Н##4Н##5Н##AН##FН##LН##§Н##IН##NoО##®О##ЂО##iО##ґО##"О##BП##FП##GП##MП##NП##UП##?П##§П##ЁП##"П##­П##"П##ГП##ИП##uР##wР##xР##|Р##}Р##?Р##ЄР##­Р##ўР##ЂР##IР##ЅР##%С##(С##)С##+С##,С##-С##ЂС##iС##ґС##NС##"С##?С###Т###Т###Т###Т###Т###Т##CТ##QТ##[Т##_Т##`Т##jТ##kТ##lТ##xТ##?Т##?Т##‡Т##€Т##?Т##?Т##•Т##-Т##?Т##ЛУ##ЯУ##ґФ##АФ##ВФ##ИФ##ЙФ##ОФ##$Х##/Х##?Х##?Х##?Х##?Х##єХ##iХ##§Х##"Х##ќХ##ўХ##ЇХ##ґХ##ЅХ##АХ##ВХ##ЖХ##ЗХ##МХ##НХ##РХ##СХ##ЩХ##ЪХ##ЫХ##ЬХ##вХ##гХ##еХ##жХ##мХ##ьХ###Ц###Ц###Ц###Ц##
   Ц##ЕЦ##ЖЦ##ЗЦ##КЦ##ЛЦ##СЦ###Ч###Ч###Ч##%Ч##'Ч##(Ч##)Ч##+Ч##,Ч##:Ч##;Ч##<Ч##=Ч##EЧ##FЧ##JЧ##KЧ##OЧ##PЧ##QЧ##RЧ##]Ч##_Ч##dЧ##eЧ##fЧ##gЧ##oЧ##?Ч##‡Ч##‰Ч##?Ч##?Ч##"Ч##•Ч##?Ч##ЙЧ##ФЧ##ЦЧ##ЮЧ##ЯЧ##жЧ##jШ##nШ##pШ##vШ##wШ##|Ш##~Ш##†Ш##‡Ш##‰Ш##?Ш##?Ш##'Ш##?Ш##?Ш## Ш##>Щ##DЩ##FЩ##HЩ##IЩ##QЩ##RЩ##SЩ##_Щ##cЩ##eЩ##fЩ##gЩ##nЩ##Щ##?Щ##?Щ##"Щ##...Щ##‰Щ##?Щ##?Щ##`Щ##"Щ##"Щ##?Щ##?Щ##?Щ##?Щ##єЩ##ҐЩ##­Щ##ўЩ##iЩ##ґЩ##ЅЩ##IЩ##"Щ##?Щ##ЖЩ##ЗЩ##РЩ##ТЩ##УЩ##пЩ##фЩ##хЩ##щЩ##ыЩ##ьЩ##>Ъ##FЪ##GЪ##NЪ##PЪ##XЪ##‡Ъ##?Ъ##?Ъ##?Ъ##?Ъ##"Ъ##ЮЪ##аЪ##бЪ##вЪ##гЪ##жЪ###Ы###Ы## Ы##$Ы##%Ы##)Ы##­Ы##ЇЫ##®Ы##ёЫ##NЫ##?Ы##?Ы##ГЫ##ДЫ##ИЫ##ЙЫ##УЫ##ФЫ##ХЫ###Ь##
   Ь##
   Ь###Ь###Ь###Ь## Ь##'Ь##)Ь##*Ь##+Ь##0Ь##qЬ##zЬ##{Ь##...Ь##†Ь##?Ь##?Ь## Ь##?Ь##­Ь##ЇЬ##"Ь##ЛЬ##СЬ##УЬ##ЩЬ##ЫЬ##ЭЬ##яЬ###Э## Э###Э## Э##
   Э##
   Э###Э###Э##!Э###Э##(Э##JЭ##OЭ##PЭ##SЭ##UЭ##VЭ##?Э##`Э##"Э##•Э##-Э##?Э##?Э##?Э##ҐЭ##­Э##ўЭ##ґЭ##ЅЭ##"Э##?Э##?Э##?Э##ИЭ##СЭ##ТЭ##УЭ##ФЭ##ХЭ##ЮЭ##ЯЭ##иЭ##йЭ##оЭ##пЭ##фЭ##цЭ##чЭ##шЭ##эЭ##юЭ###Ю###Ю###Ю##+Ю##3Ю##4Ю##:Ю##;Ю##=Ю##GЮ##NЮ##OЮ##RЮ##SЮ##XЮ##ZЮ##cЮ##dЮ##mЮ##'Ю##?Ю##?Ю##iЮ##ЁЮ##NoЮ##"Я##,Я##-Я##1Я##2Я##4Я##<Я##?Я##@Я##AЯ##BЯ##EЯ##?Я##-Я##?Я##?Я##?Я##?Я##?Я##®Я##ПЯ##ЩЯ##ЪЯ##аЯ##вЯ##иЯ##iа##ќа##Ка##Ца##Ча##Ыа##Ьа##аа##ба##жа##иа##на##оа##уа##фа##юа###б###б###б##!б##"б##$б##?б##?б##?б##§б##Noб##ќб##Бб##Зб##Иб##Кб##Лб##Мб##Нб##Пб##Рб##Хб##Чб##Ыб##Ьб##Юб##zг##?г##?г##€г##?г##?г##єг##Гг##Дг##Ог##Пг##Рг##?д##?д##яд###е##
   е###е###е###е##Gе##Pе##‡е##?е##?е##`е##'е##?е##Ие##Ке##Ле##Пе##Ре##Уе##не##це##ше##ъе##ые##ье##эе###ж###ж## ж###ж##
   ж##--ж##?ж##?ж##Noж##Єж##Ђж##Иж##Сж##Уж##Щж##Ъж##Ыж##нж##ож##пж##цж##чж##юж###з###з###з###з###з###з##,з##.з##/з##1з##2з##8з##9з##Dз##Mз##Uз##oз##vз##xз##zз##{з##?з##3и##=и##>и##Aи##Bи##Jи##Lи##Sи##Tи##Xи##Ѕи##?и##?и##§и##Аи##Ки##9й##Aй##Bй##Fй##Gй##Jй##Kй##Nй##Qй##Sй##Tй##]й##^й##bй##?к##"к###л###л##Nл##Qл##Sл##Vл##Wл##Zл##[л##cл##dл##oл##qл##vл##?л##?л##?л##'л##"л##?л##?л## л##?л##Noл##Єл##ќл##­л##Iл##iл##Nл##"л##Ил##Йл##Кл##Лл##Чл##?м##Дм##Жм##Тм##Ум##Хм##Цм##Юм##kн##uн##vн##н##?н##?н##?н##•н##-н##?н##?н##єн##Ґн##Єн##"н##Ѕн##Iн##?н##?н##§н##зн##ин##йн##пн##рн##фн##wо##?о##...о##?о##?о##"о##"о##•о##-о## о##ыо###п###п##
   п##
   п###п##mп##tп##uп##xп##yп##zп##{п##?п##'р##"р##"р##?р##?р## р##?р##Ґр##iр##Ђр##Iр##Ѕр##Iр##"р##
   с###с###с###с###с###с##$с##,с##-с##1с##hт##sт##Жт##От##Ку##Ту##Фу##Цу##Чу##Ьу##>ф##Fф##Hф##Tф##Uф##^ф##?ф##"ф##•ф##-ф##--ф##?ф## ф##?ф##?ф##Їф##iф##?ф##Зф##Рф##Сф##Цф##Чф##Щф##Ъф##гф##дф##иф##йф##кф## х##
   х###х###х###х##!х##"х##.х##ох##фх##%ц##-ц##0ц##2ц##3ц##:ц##;ц##Dц##nц##wц##yц##?ц##?ц##?ц##?ц##-ц##?ц##?ц##?ц##?ц##Єч##Ђч##iч##Гч##Дч##Мч##гч##мч##оч##фч##хч##щч##?ш##Ёш##Кш##Ъш##Ьш##Юш##Яш##дш###щ###щ###щ###щ###щ## щ##!щ##(щ##*щ##2щ###ъ##.ъ##/ъ##4ъ##5ъ##6ъ##Nъ##Vъ##Фъ##Ьъ##?ы##Ды##Иы##Оы##Пы##Фы##Хы##Щы##ъы###ь###ь## ь##
   ь##
   ь##нь##хь##чь##юь##яь###э##&э##4э##Nю##[ю##\ю##]ю##^ю##jю##kю##lю##Noю##Iю##ґю##?ю##?ю##Ию##гю##цю##чю##яю###я###я###я## я##
   я###я###я###я###я###я##$я##-я##.я##1я##3я##:я##;я##<я##Гя##Йя##Кя##Ря##Ся##Хя##I# #S# #U# #V# #W# #\# #а# #л# #м# #т# #у# #ф# #х# #ч# #ш# #я# ### ### #2# #7# #9# #># #?# #D# #J# #Q# #S# #V# #W# #[# #ё# #N# #є# #?# #§# #Н# #О# #Х# #b# #n# ### ### ### #&# #'# #)# #*# #5# #6# #;# #<# #A# #C# #J# #В# #Л# #М# #С# #Т# #Х# #е# #л# #м# #х# #ц# #ч# #># #A# #B# #E# #F# #I# #J# #Q# #S# #X# #Y# #e# #f# #m# #n# #r# #s# #u# #v# #{# #|# #?# #?# #€# #U #[ #] #c #d #g #i #n #p #w #x #z #З #Р #Т #Ъ #Ь #е #р #ш #щ #ы #ь ### #&# #-# #/# #5# #6# #=# #># #D# #E# #O# #P# #U# #V# #e# #f# #m# #n# #p# #?# #?# #?# #Б# #В# #З# #Й# #Р# ## ## #A #C #D #J #K #Q #? #? #B
   #I
   #O
   #[
   #Ц
   #Ь
   #Э
   #г
   #е
   #и
   #@
   #G
   #H
   #I
   #J
   #S
   #T
   #Z
   #"
   #?
   #?
   #§
   #А
   #Ж
   #З
   #М
   #Н
   #У
   #Ю
   #д
   #ж
   #л
   #м
   #о
   #п
   #х
   #ц
   #э
   #ю
   #я
   ### #
   # #
   # ### ### ### ### ### # # ### #$# #)# #*# #2# #3# #4# #5# #=# #?# #A# #B# #E# #F# #O# #P# #V# #q# #x# #y# #?# #?# #?# #I# #Г# #Д# #К# #М# #Н# #7# #A# #C# #F# #G# #L# ### ### #]# #_# #`# #c# #d# #i# #j# #t# #u# #?# #и# #ф# #ц# #я# ### ### ### #
   # ### ### #e# #l# #m# #n# #o# #t# #w# ## #?# #?# #?# #?# #?# #?# #?# # # #?# #є# #Л# #Ц# #Ч# #Ш# #Щ# #Я# #ю# ### ### #
   # #
   # ### ### #!# #"# #(# #*# #1# #2# #:# #^# #d# #e# #h# #i# #r# #s# #{# ### ### ### ### ### #"# #H# #N# #O# #Q# #R# #Z# #e# #l# #n# #p# #q# #w# #x# #|# #}# #‡# #‰# #?# #?# #•# #-# #?# #?# #Ё# #Ђ# #"# #N# #"# #?# #А# #Б# #Е# #Ж# #И# #Й# #С# #У# #Х# #Ц# #Ы# #Ь# #е# #ж# #п# #р# #с# #т# #ю# #я# ### ### # # ### #
   # #
   # ### ### ### ### ### # # #&# #No# #Є# #"# #I# #i# #?# #й# #п# #с# #ю# #я# ### ### ### ### #
   # #q# #y# #{# #~# ## #?# #?# #Ґ# #§# #ґ# #Ѕ# #"# #?# #Д# #Е# #Л# #М# #Т# #У# #Ю# #Я# #й# #л# #с# #т# #ч# #F# #N# #O# #P# #Q# #]# #^# #f# #g# #h# #i# #w# #ґ# #?# #?# #А# #Б# #В# #Г# #З# #F# #O# #Q# #W# #X# #[# #y# #?# #?# #?# #?# #‡# #?# #є# #Ґ# #i# #§# #Є# #"# #ќ# #­# #I# #ґ# #"# #ё# #§# #А# #И# #Й# #П# #У# #Щ# #Ъ# #д# #е# #й# #к# #с# #у# #э# #D# #R# #f# #k# #m# #u# #v# #?# #?# #"# #...# #?# #-# #?# #?# #?# #є# #Ё# #No# #Є# #"# #ё# #З# #К# #Л# #Р# #С# #Ц# #Ш# #Ы# #Ь# #Я# #ю# # # ### # # #
   # ### #!# #)# #*# #0# #1# #3# #Q# #_# #`# #i# #j# #m# #Л# #Ы# #e# #l# #n# #s# #u# #|# #}# #‡# #?# #"# ### ### #ў# #ё# #"# #?# #?# #Г# #Д# #Ж# #З# #М# #О# #П# #Р# #Ъ# #Ы# #Ь# #Э# #а# ### ### # # ### ### ### #4# #8# #9# #?# #@# #A# #B# #E# #T# #V# #W# #Z# #[# #^# #_# #k# #l# #v# #?# #?# #`# #?# #?# #?# #Ґ# #Ё# #No# #ќ# #­# #I# #" #? #? #  #? #" #П #Ы #Э #е #ж #з #?! #?! #?! #Ё! #No! #ґ! #Ѕ! #§! #Б! #Д! # " #
   " #!" #"" ##" #$" #%" #)" #*" #3" #5" #6" #7" #<" #j" #s" #ю" #я" ### ### ### # # #F# #I# #J# #M# #N# #T# #?# #No# #"# #®# #Ђ# #"# #ё# #?# #Й# #У# #A$ #F$ #3% #8% #L% #R% #w% #{% #Ж& #О& #Ю& #з& #
   ' ##' #о' #с' #т' #ф' #х' #ш' #щ' #ы' #ь' ##( ##( ##( # ( # ( ##( #!( #Z( #f( #h( #o( #p( #u( #v( #?( #?( #?( #?( #•( #-( #?( #?( #?( #?( #Ё( #No( #Ї( #®( #I( #"( #?( #Г( #Ж( #З( #Ф( #Х( #Ш( #Щ( #в( #с( #ш( #ъ( #ю( #я( ##) #b) #c) #d) #m) #n) #p) #") #?) #?) #?) #?) #Є) #") #?) #?) #А) #Б) #Ж) #И) #Й) #К) #Т) #?* #?* #Х* #Я* #а* #г* #д* #о* #р* #ц* #ч* #щ* #N+ #U+ #V+ #^+ #_+ #`+ #g+ #o+ #p+ #t+ #v+ #}+ #у+ #щ+ #ы+ ##, ##, ##,