ArtOfWar. Творчество ветеранов последних войн. Сайт имени Владимира Григорьева
Рипли Джон
Рассказ о нападении тигра

[Регистрация] [Найти] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Построения] [Окопка.ru]
Оценка: 6.20*14  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Ещё раз о непростых отношениях между бенгальскими тиграми и американскими морпехами

   Рассказ о нападении тигра
   * * *
   Полковник корпуса морской пехоты США Джон У. Рипли
   * * *
   Война во Вьетнаме вступила в 1967 год, а 3-я дивизия морской пехоты продолжала закрепляться в районе, который уже начали называть "Северным I корпусом", или демилитаризованной зоной (ДМЗ). Командный пункт дивизии по-прежнему находился в Фубае, милях в сорока-пятидесяти к югу, если ехать по дороге, и ДМЗ ещё не пользовалась таким большим вниманием, какое стало уделяться ей позднее.
   Поскольку передовая часть дивизии располагалась в Донгха, эта деревня, а также Кхесань, что была в тридцати милях западнее, если двигаться вдоль ДМЗ, и стояла на границе с Лаосом, были, наверное, единственными двумя местами, о которых морпехи имели более-менее чёткое представление, и знали, что могут туда попасть. Другая база, изначально известная просто как "артиллерийское плато", появилась после операции "Гастингс" в сентябре 1966 года, и в день рождения морской пехоты в том же году получила наименование "Кэмп-Кэрролл" - в честь капитана Дж. Дж. Кэрролла, командира роты, убитого на операции "Гастингс".
   Эти три пункта - Донгха, Кэмп-Кэрролл и Кхесань располагались вдоль ДМЗ, но единственной соединявшей их дорогой была национальная дорога номер 9, которая находилась под американским контролем лишь в самом начале, у Донгха. Рассматривался вопрос о целесообразности взятия под контроль всей дороги номер 9, чтобы можно было использовать её для сообщения с центральными и западными районами Вьетнама южнее ДМЗ. Само собой, этому должно было обязательно предшествовать размещение отдельных подразделений вдоль всей дороги для патрулирования и ответных действий на угрозы со стороны противника.
   В январе 1967 года 3-й батальон 3-го полка морской пехоты оставил неуютное и не любимое морпехами место между Рокпайлом и хребтом Маттерс-ридж - "Доходную высоту ", где он провёл два месяца, и выдвинулся на новое место, непосредственно к югу от Рокпайла и по обе стороны от дороги номер 9. Этому батальону предстояло стать первым обитателем постоянного места дислокации американских войск на этой дороге, важность которой возросла с расширением базы в Кхесани. Для расширения контролируемого района в семи милях южней Рокпайла на дороге номер 9, в местечке Калу был выставлен аванпост. На нём расположилась усиленная стрелковая рота, и с помощью вьетнамской роты региональных сил (в половину штатной численности) должна была отвечать за "дорогу, мосты и зону тактической ответственности в районе Калу".
   C новым 1967 годом пришли ожесточённость и напряжённость боевых операций, которые с того времени стали характерными для боевых действий батальонов, действовавших в Северном I корпусе. Ввиду постоянных попыток противника вторгнуться в Южный Вьетнам непосредственно через ДМЗ все батальоны в полном составе участвовали в боях. И 3-й батальон 3-го полка исключением не был. С января по апрель батальон действовал на линии "один-ноль", получившей своё название от координатной линии, проходившей от района Камло до Контьена. После четырёх месяцев действий в этом районе в 3-м батальоне 3-го полка, так же как и во всех прочих, сказывались последствия непрерывных боёв. В двух ротах потери были почти стопроцентными. В своей роте 20-летний капрал Дейвид Швириан родом из Остербурга, штат Пенсильвания, был одним из трёх командиров отделений, численность личного состава в которых не дотягивало и до половины исходной.
   После трёхнедельной операции, захватившей Пасху, 3-й батальон 3-го полка оставил район Контьена и вернулся в свой лагерь на базе Рокпайл. Там командир батальона осуществил смену рот в зоне тактической ответственности, чтобы перераспределить нагрузки. Те роты, что больше всех воевали на протяжении предыдущих месяцев - 3-я и 1-я 3-го батальона, - отправлялись на аванпосты: 3-я рота в Калу, а 1-я - в "Аквариум", точку к северу от Рокпайла. Подразумевалось, что нести службу на аванпостах было легче, и роты могли там более-менее отдохнуть.
   У отдельно взятого морпеха меньше забот, чем у его начальников. Его жизнь проста. Начальник зачастую живёт ничем не лучше своих морпехов, порою даже хуже, однако руководство, как мы его понимаем и осуществляем, означает необходимость подчинять своё собственное благополучие - в особенности всё, что касается земных благ - заботе о своих морпехах. В этом отношении капрал Швириан был типичным командиром отделения. Он прибыл в блиндаж тыловиков роты, чтобы оформить личные вещи бойцов его отделения, погибших на недавней операции. Там ему удалось выбить новые носки - этакое небольшое сокровище - для своего отделения. Он запросил и получил ровно семь пар - на всех, кроме себя самого. В том же блиндаже командир роты сообщил капралу Швириану, что роту скоро отправят на аванпост в Калу, и там, вполне вероятно, будет полегче, чем в прошедшем месяце на линии "один-ноль".
   Когда капрал Швириан вернулся на позицию своего отделения на периметре расположения роты, он начал раздавать носки, сообщая заодно, что роте предстоит выдвинуться в Калу. Носки произвели на бойцов намного большее впечатление, чем эта новость. 
   Через двое суток этот план начал обращаться в реальность, и 3-я рота 3-го батальона 3-го полка начала грузиться по грузовикам в Рокпайле. Для охраны колонне, двинувшейся вперёд по дороге номер 9, была придана тяжёлая секция танкового взвода. Дорога до Калу оказалась даже приятной - погода стояла хорошая, и за 30 минут пути столкновений с противником не было.
   По пути большинство морпехов роты вспоминали, как всего за несколько дней до этого марша они преодолевали тот же участок шоссе совсем в других условиях, во всех отношениях. Тогда они шли ночью, а именно с 24.00 до 3.00, и тот переход завершал один из самых длинных боевых маршей, проделанных батальоном: 15-20 миль по густым джунглям, откуда они вышли на дорогу номер 9. На той операции батальон снялся с ночной позиции в джунглях в 7.00 и, за исключением стычек с противником, не останавливался до прибытия в Калу.
   Несмотря на то, что батальон двигался по хорошо подготовленному противником пути, его продвижение значительно осложнялось необходимостью нести раненых и убитых. Из-за этого движение значительно замедлялось. Что ещё хуже, страдания раненых усугублялись тем, что их товарищи с трудом тащили их по раскисшей, крутой и коварной тропе, шёл дождь и было холодно. Во взводе капрала Швириана, как и во всей роте, морпехи уже через два часа выбились из сил от этой изнурительной работы.
   Но, к сожалению, выбирать не приходилось. Из-за плохой погоды вкупе с высокогорными джунглями и непроницаемым лиственным покровом не могло быть и надежды на вывоз раненых на медицинских эвакуационных вертолётах. Всего за несколько месяцев до этой операции 3-я рота находилась в похожем положении - в отрыве от своих и на вершине горы на северном конце этой же тропы. Тогда роте пришлось трое суток просидеть с ранеными и убитыми, потому что возможности выбраться оттуда или эвакуировать их не было.  
   Заново приближаясь к Калу, рота миновала деревню горцев, где годом позже, когда 3-я дивизия переместилась на запад, расположилась крупная база Вандергрифт. За деревней располагались позиции своих: северный мост, а за ним уже Калу, где 2-я рота 3-го батальона с радостью встретила прибытие 3-й роты. Они просидели на этом аванпосте более двух месяцев, и, хотя Рокпайл не мог предложить ничего лучшего в части условий проживания, убытие туда всё равно считалось поводом для радости. Смена была произведена быстро. Штаб роты, командиры взводов и начальники служб были проинформированы о ситуации (всё спокойно), расположении позиций, секторах обстрела и так далее. 2-й роте не терпелось поскорее отправиться обратно в Рокпайл, где тыловой эшелон 3-й роты ещё дожидался приказа на выдвижение, она быстро загрузилась по машинам и отправилась в путь.
   День близился к концу, когда отделение капрала Швириана выдвинулось на свой участок на периметре. Они быстро складировали своё оснащение, которого было немного, и начали размещаться на участке, а Швириан тем временем отправился на КП взвода. Все ждали, что ночь будет тихой, радовало и то, что выставлять засады от них не требовалось.  
   Согласно прежней договорённости рота вьетнамских региональных сил должна была обеспечивать наличие засад в течение всего следующего дня, выделенного на обустройство 3-й роты. Швириан находился на КП, когда неожиданно налетевший тропический ливень обрушился на аванпост, залив большинство блиндажей, включая все блиндажи на его участке. Вернувшись, Швириан увидел, что бойцы его отделения разложили всю одежду и снаряжение на крышах блиндажей и развесили сушиться на проволоке.
   На КП командир роты, начальник штаба и ротный ганни вычёрпывали из блиндажа воду, когда радист подозвал к рации начальника штаба. Офицер по оперативным вопросам штаба батальона передал личное сообщение. И, хотя часть его из-за помех расслышать не удалось, одна фраза дошла совершенно ясно: "выставить засады".
   Во время переговоров двух офицеров вопрос о том, чем вызвано это изменение планов, не обсуждался. Это странное сообщение было категоричным: "засады должны быть выставлены на вашем участке сегодня вечером, в следующих точках..." Последняя часть его удивила всех больше всего. Из штаба батальона не просто требовали выставить засады, но лишали командира роты права на выбор мест для засад, что он обычно делал сам, да и в батальоне так было давно уже заведено. Командир роты начал возражать, не успев даже ознакомиться с указанными точками по карте. Он лучше знал, где надо выставить засады, чтобы это лучше всего пошло на пользу его роте.
   Они немного поспорили, а затем офицер оперативного отделения (S-3) штаба батальона заявил, что выбор места для засады - дело решённое, и что стадия обсуждения завершилась ещё до передачи сообщения. В качестве последнего проявления своего несогласия командир роты напомнил штабным о порядке организации засад, который они же сами и установили, и заявил, что планы патрулирования и засад на следующий день они получат, когда он освободит блиндаж от воды. Разговор завершился просто "Вас понял, связь кончаю".
   - Глянь-ка, шкипер.
   Начальник штаба уже начал планировать действия на вечер и успел нанести на карту места размещения засадных групп. Они с командиром с определённым недоверием глядели на одну из точек, которые выбрали за них. Согласно установленному в батальоне порядку, засады обычно располагались на удалении 200-500 метров. На этом расстоянии можно было оказывать поддержку из всего штатного вооружения роты, включая 60-мм миномёты. 
   Если засадная группа попадала в серьёзную переделку, группе реагирования легче было преодолеть такое расстояние и вытащить её из беды. А тут засада должна была расположиться на удалении 4500 метров от аванпоста - до трёх миль не хватало каких-то двадцати метров, - далеко за пределами радиуса действия оружия поддержки, имевшегося на аванпосте. Кроме того, точка эта находилась вне радиуса действия орудий непосредственной поддержки в Кэмп-Кэрролле, и на границе максимального радиуса поражения батареи 105-мм орудий в Рокпайле.
   И ещё: до места, установленного для засады, можно было добраться лишь одним путём - непосредственно по дороге номер 9. С северной стороны её склон был чересчур крут, чтобы можно было передвигаться параллельно дороге, а с юга находился скалистый обрыв прямо в стремительную реку Куангчи. Командир роты хорошо помнил эту местность. Во время последней операции рота преодолевала этот же отрезок дороги ночью, весь день прошагав по джунглям по высокогорной тропе. Бойцы несли раненых и убитых, и настолько вымотались, что шли по дороге до Калу почти три часа. В ту ночь один смертельно уставший морпех заснул на ходу и, споткнувшись, свалился со старого французского моста без перил.
   Рассмотрев все обстоятельства, штаб роты пришёл к выводу, что место было просто-напросто никудышным, да и время для высылки засады в такое место тоже было выбрано неудачно. Случается порою, что нехорошие предчувствия предшествуют даже самым лучшим образом спланированному бою или операции. Так было и в этот раз, и, поколебавшись немного, командир роты снова связался со штабом батальона по радио, попросив разъяснить ситуацию.
   - Доходная, я Лима-шестой, прошу подтвердить следующие координаты летней кухни: 5, 4...
   - Вас понял, Лима-шестой, всё верно.
   - Вас понял, Доходная. Дайте третьего.
   Командир роты снова начал расспрашивать уже явно раздражённого офицера по оперативным вопросам - хорошо ли он представляет себе место, выбранное для засады, и хочет ли по-прежнему выслать её туда. Ответ был краток - засаду выставить.
    Капрал Швириан уже почти закончил раскладывать свои промокшие пожитки, когда посыльный от командира взвода срочно вызвал его на КП. Подходя к блиндажу, он увидел, что лейтенант изучает карту. Швириан был далеко не новичок, и сразу же понял, что это означает.
   - Капрал Швириан! Мы должны выставить на ночь засаду, - сообщил ему командир взвода.
   - Что за ерунда, лейтенант, - ответил Швириан. - Шкипер сказал - никаких засад до завтра, и вообще сейчас очередь второго взвода.
   Лейтенант ответил, что второй взвод находится в тыловом эшелоне и ещё не добрался до аванпоста, а затем они с командиром отделения занялись организацией засады.
   В эту часть года дни во Вьетнаме сравнительно длинны. Однако отделению предстоял неблизкий путь, а сумерки быстро надвигались вместе с усиливающимся дождём. Бойцы разнесли своё имущество по блиндажам и занялись чисткой оружия и подготовкой снаряжения, необходимого для выхода. Было решено, что никакого специального оснащения не требуется, потому что им предстояло сидеть в обычной засаде, выставленной для охранения. Личное оружие плюс пулемёт и гранатомёт - вот и всё, что требовалось - всё остальное могло лишь замедлить их движение. Из личного предмета оснащения у каждого морпеха было его пончо. Капрал Швириан с командиром взвода отправились на КП роты на окончательный инструктаж.
   Группа вышла за передний край обороны роты как раз с наступлением сумерек, сообщив по рации: "Лима Альфа 3 выходит". Получив подтверждение с КП роты, они отправились в путь. Двигаясь по данному отрезку дороги номер 8 в западном направлении, к Кхесани, отделение впервые смогло разглядеть дорогу, хотя и проходила по ней раньше. Местность почему-то выглядела особенно дикой, с высокими скалами, рекой и дорогой, опасно виляющей между ними. Джунгли тоже выглядели первозданными, без многочисленных воронок, повсеместно встречавшихся в окрестностях Рокпайла и Контьена.
   Примерно за час отделение дошло до места засады и тихо распределилось по позициям. Связь была ненужной, да и нежелательной. Бойцы организовали засаду согласно заранее разработанному плану, каждый морпех, низко пригнувшись, добрался до своей огневой позиции. Мало кто ожидал встретиться здесь с противником, однако они понимали, что одним своим присутствием выполняют важное для роты задание по обеспечению безопасности. Бывает, что и осознание этого не утешает, когда проводишь всю ночь на холодной мокрой земле под непрестанным дождём.
   А на аванпосте Калу рота вовсю занималась обычными для ночного времени делами. На КП роты радист, первым заступивший на дежурство, регулярно связывался с взводами и засадными группами, проверяя, как у них дела. В полевых условиях порядок осуществления радиосвязи мало похож на тот, которому учат радистов. Жаргонные и сленговые слова, условные сокращения сводят переговоры к обрывистым обменам сообщениями, зачастую совершенно не понятными для тех, кто не знаком с конкретными участниками радиопереговоров и их кодами. Наряду с этим устанавливается ещё и определённый порядок радиообмена, частично стандартный, частично присущий именно этому подразделению, и обеспечивающий защиту обычных передач. Для засад всегда применялись специальные правила. Когда группа выходила за периметр роты, она сообщала о выходе. И это был последний их выход на связь до утра, когда она возвращалась на периметр и докладывала о прибытии. Передача докладов об обстановке происходила так: радист в штабе роты вызывал: "Лима Альфа-3, я Лима, если всё в порядке, дважды щёлкните тангентой". И радисту в засаде оставалось лишь щёлкнуть тангентой указанное количество раз, и всё было понятно. Устанавливались также различные кодовые сигналы для передачи сообщений о подозреваемом передвижении противника, о замеченном противнике и так далее. Единственным словом, которое разрешалось передать из засады, было "Бинго" - сообщение о стычке с противником или нападении на засаду.
   В первый раз проверив состояние дел у "Лимы Альфа-3", ротный радист услышал два щелчка "всё в порядке". Жизнь на КП начала приходить в норму, невзирая на шесть дюймов грязи в блиндаже после дождя. 
   Один из самых трудных моментов при нахождении в засаде - это когда пытаешься о чём-то думать, чтобы время прошло быстрее. Часы тянутся почти физически болезненно. Часовой на посту может по крайней мере обходить свой пост. В траншеях и блиндажах можно ходить, переговариваться с морпехами из соседнего окопа, выйти на пять минут по нужде или кофе попить, а самое главное - всегда можно пошевелиться, поворочаться, встать, почесаться и так далее. А вот в засаде ничего этого делать нельзя, по крайней мере теоретически. В засаде всё время нужно лежать очень тихо, спокойно дожидаясь неминуемой стычки с противником.
   Что за херня?
   Бойцы замерли. Во время дождя звуки часто кажутся преувеличенно громкими. Легко заподозрить, что кто-то идёт, когда на самом деле никого нет. Но сейчас ошибки быть не могло, и все это поняли. Низкий утробный рык - невероятно! - и шум в кустах.
   Капрал Швириан сжал челюсти, раздувая ноздри. Его сердце билось так сильно, что он чувствовал его удары о землю. Медленно, подтянув колени, он осторожно приподнялся. Правой рукой он взялся за лежащую на земле винтовку. Переместив вес тела на левую ногу, он приготовился поднять винтовку и изготовиться к стрельбе.  
   И тут существо, произведшее этот рык, прыгнуло!
   Боже всевышний! 
   Никто не успел открыть огня. Но Швириан завопил. Пулемётчик резко развернул пулемёт, и попробовал навести его на это существо, но оно со Швирианом переплелись так тесно, что, к отчаянью пулемётчика, превратились в одно сплошное пятно.
   Тигр!
   Огромная кошка выпрыгнула из темноты и ухватила челюстями Швириана. Одна лапа опустилась на его руку, сжимавшую оружие, поднять которое он уже не мог. Другая лапа ухватила Швириана за левое плечо, из-за чего он подался назад и поднялся на ноги, а зверь начал терзать его правую руку и плечо, буквально вырывая из них крупные куски мяса.
   В отчаянной борьбе за жизнь пришедший в ужас молодой морпех свободной рукой врезал слева по морде тигру, и это был, наверное, самый удачный удар в его жизни. Он оказался достаточно болезненным, чтобы животное разжало челюсти. 
   Капрал Швириан рухнул на землю, а тигр тут же метнулся назад. Именно этого момента и дожидалось отделение, морпехи одновременно открыли огонь. 
   Зверь отскочил, а затем просто исчез. 
   Все эти драматичные события заняли несколько секунд. Из-за пережитого неописуемого ужаса бойцы застыли в шоке, понемногу приходя в себя. Их командир лежал на земле там же, где упал, издавая стоны и дёргая ногами.
   Первым очнулся Док. Он тут же подбежал к Швириану, попытался его успокоить и обследовать, что в той ситуации было почти нереально. К нему на помощь пришли двое морпехов, остальные заняли круговую оборону. Теперь их позиция, понятное дело, уже не была скрытной. Они были уверены, что противник не замедлит этим воспользоваться.
   Опытные руки санитара быстро и умело бегали по разорванному обмундированию и руке. Он ничего не видел, но это ему не мешало. Он понимал, что морпех угодил в серьёзную переделку. Отличить кровь от дождевой влаги было просто. Шок был сильным, и не менее опасным для жизни, чем потеря крови.
   Разорвав упаковку санитарного комплекта номер 1, использование которого спасло жизнь тысячам морпехов, Док нашёл то, что искал - морфин. Он решил рискнуть и усыпить морпеха в надежде, что так можно будет избежать шока. Зажав рану, чтобы остановить кровотечение, он наложил самый большой из имевшихся у него перевязочных пакетов, надеясь закрыть им рану. Пакетов потребовалось два.
   А затем он проделал гениальную вещь. В школе полевой медицины этому явно никогда не учили, не мог он научиться этому и у других, опытных санитаров, ведь в роте он прослужил всего месяц. Достав ещё один перевязочный пакет, он аккуратно обмотал им голову раненого морпеха, зафиксировав её у здорового плеча. После этого капрал Швириан уже не мог увидеть, насколько серьёзна его рана - ни преднамеренно, ни случайно.
   На КП роты радист сразу же понял, что что-то случилось. Тангентой защёлкали совершенно по-сумасшедшему. Затем последовала пауза, за которой раздался скрежет, и, наконец, голос: "Лима, я Лима Альфа-3, нам надо обратно". Радист не поверил собственным ушам. Этой передачи из засады быть никак не могло, они ни за что не стали бы нарушать радиомолчание, чтобы передать столь нелепые слова, и, даже если бы они действительно попали в беду, для этого были установлены конкретные кодовые слова и порядок их передачи. Мало того, он даже голоса не узнал. Он позвонил командиру роты и кратко сообщил о происшедшем, высказав при этом предположение, что там происходит что-то... серьёзное. Командир немедленно попытался связаться с засадой.
   - Лима Альфа-3, я Лима-шестой, если у вас всё в порядке, дважды щёлкните тангентой. 
   Нет ответа. Командир повторил передачу. И вдруг он услышал ответ: "Лима-шестой, я Альфа-третий. Сэр! У нас ЧП, мы должны вернуться. Объяснить не могу. Прошу разрешения на выход. У нас один волк (раненый)".
   Командир от удивления потерял дар речи. Он сразу же узнал этот голос - это был санитар.
    - Вас понял, альфа-третий, возвращайтесь немедленно. Учтите - наших нет, повторяю, наших нет между вами и нами. Любой, кто появится - противник.
   Понимая, что дело может кончиться плохо, отделение быстро пришло в движение. Док, проделав всё, что мог, обхватил капрала Швириана за талию и поднял его на ноги. Другой морпех подхватил его под здоровую руку. С раненым в своих рядах отделение развернулось в дозорный порядок и отправилось в долгий путь до аванпоста. Все молча заняли свои места. Раздавались только шорох и отдельные стоны капрала Швириана, которому санитар помогал держаться на ногах.
   Когда в штабе батальона получили первый доклад о том, что засадная группа попала в беду, оттуда немедленно запросили дополнительные сведения. Командир роты мог доложить лишь то немногое, что узнал во время единственного сеанса связи с группой. Однако он сообщил, что в группе по меньшей мере один раненый, возможно, тяжело, и возможно, в критическом состоянии, требующем эвакуации. Он пообещал сообщить дополнительно, когда появится информация. 
   На аванпосте старший санитар роты приготовил всё необходимое и возможное. Он собрал весь имевшийся там заменитель крови, будучи уверен, что он потребуется. Перевязочные пакеты, тампоны и всё прочее в изобилии были доставлены на КП роты и разложены наготове.
   Где-то после полуночи дождь ослаб, затем прекратился. Ему на смену пришёл густой приземный туман, и видимость ухудшилась ещё больше, чем во время дождя. В расположении второго взвода морпехи собрались на крышах блиндажей. Именно там дорога заходила на территорию аванпоста, и участники засады должны были вернуться именно там. Там же сапёрный взвод, располагавшийся прямо у дороги, старательно пытался разглядеть или услышать приближающуюся группу по ту сторону заграждений.
   Примерно через три часа после поступления первого сообщения от засадной группы морпехам на периметре показалось, что они что-то услышали. Командир 2-го взвода пришёл на КП с докладом, и как раз в этот момент заработала рация. "Лима, я Альфа-третий, мы у колючки, разрешите войти".
   С трудом затаскивая раненого морпеха в блиндаж, санитар поморщился, увидев раны в тусклом свете керосиновой лампы. Он впервые смог разглядеть, насколько они серьёзны. К увиденному он оказался не готов. Да и никто не был к этому готов. У него, как и у всех остальных, перехватило дыхание, когда он увидел эту невообразимую картину: разодранное мясо, следы от когтей и поразительно ровные края раны от укуса, который срезал почти весь бицепс.
   Теперь надо было отправить отчёт в штаб батальона, со всеми подробностями и с просьбой срочно прислать медэвак. Было до боли ясно, что морпех нуждается в медицинской помощи, и немедленно.
   - Что там у вас, 3-я рота? - запросили из штаба батальона.
   Непростая была задача - сообщить по рации одновременно и о тяжести ран, и о том, что, собственно, случилось.
   - На Альфа-три напал тигр, - ответил командир. Последовала пауза, говорившая о том, что в штабе батальона этому не поверили.
   - Нам срочно нужен медэвак, - добавил командир. 
   Поразмыслив, из штаба сообщили, что медэвак сможет прибыть лишь на рассвете. Раньше он прилететь не мог - мешали плохая погода, расстояние и прочие обстоятельства.
   - Его надо срочно вывозить, - настоятельно повторил командир.
   Наконец, в штабе батальона дали согласие на вывоз раненого на машине в Рокпайл, чтобы оттуда эвакуировать его дальше в Донгха на машине или вертолётом.
   На аванпосте имелись в наличии лишь инженерная техника и две машины "Онтос". В качестве санитарной машины выступил самосвал, "Онтос" шёл в охранении со стрелковым отделением на борту, и эта небольшая колонна отчаянно рванула к Рокпайлу. Они ехали по той же дороге, на которой днём раньше трясся капрал Швириан, предвкушая отдых от боёв.
   Вот, собственно, и всё, но не совсем. Капрал Швириан добрался сначала до 4-й медсанчасти в Донгха, затем до корабля "Репоз", а потом и до госпиталя ВМС в Филадельфии. Новости о нём ещё не раз доходили до 3-й роты 3-го батальона. Сначала о его мучениях написали в статье в "Ридерз Дайджест". Потом, несколько месяцев спустя, раненые из его роты попали в его палату в Филадельфии. Они сообщили друзьям хорошие новости о том, что состояние его значительно улучшилось, и он снова начинает владеть рукой.
   3-я рота 3-го батальона ещё несколько месяцев провела в Калу, но тигры на них больше не нападали. И всё равно это ещё не всё. Почти год спустя в том же районе действовал другой батальон. На высоте к западу от Калу, в паре сотен метров от места засады капрала Швириана, стрелковая рота выдвигалась на ночную позицию.
   Когда взвод занял круговую оборону, командир созвал командиров отделений на совещание. Они несколько минут посовещались в темноте, а затем разошлись по своим отделениям. Буквально через несколько секунд после того как бойцы скрылись в джунглях, ужасающий вопль и шум борьбы шокировали всех бойцов роты и не давали им заснуть до утра. В результате предпринятого утром поиска выяснилось то, чего все так опасались. Останки, не подлежащие опознанию и неописуемо изуродованные, стали подтверждением тому, что противник капрала Швириана по-прежнему остаётся опаснейшим врагом, по меньшей мере в этой части страны.
   Полковник Рипли описал всё это, когда был майором. А когда всё это произошло, он был капитаном и командовал 3-й ротой 3-го батальона.
   Примечание хозяина сайта:
   Если вы не знаете, как страшно ночью в засаде, или вам не приходилось всю ночь сидеть на посту подслушивания в районе боевых действий - попробуйте представить себе следующее:
   Вы сидите в джунглях, в полной темноте, и никто вас там не любит. В дневное время суток по вам палит противник, которого вы не видите. Ночью ваша собственная жизнь и жизни ваших друзей подвергаются постоянной опасности, и от их настороженности и внимания зависит ваше умственное и физическое здоровье.
   И вдруг вы слышите вопль, который может издавать лишь большая кошка, а затем вы слышите крики человека, вашего друга, которого живьём поедает Ночной зверь. 
   Дейвид Швириан, капрал морской пехоты США, воистину знает, как это страшно.
   Насколько мне известно, Дейвид является единственным из американцев, оставшихся в живых после нападения бенгальского тигра за 10 лет войны во Вьетнаме!
   Бенгальский тигр обитает в Юго-Восточной Азии. Длина - до 10 футов, вес - от 400 до 575 фунтов. На него охотились, его ловили и травили так, что сейчас он практически исчез. Насчитывают менее 3000 особей, живущих в диком состоянии, 475 обитают в заповедниках и национальных парках. Сейчас он находится под строгой защитой. Некоторые самцы обитают на территории 200 квадратных миль. Если еды не хватает, тигр может занимать намного меньшую территорию. Он живет в лесах, на лугах или болотах. Тигр охотится на разных животных, в основном на оленей, антелоп, свиней и буйволов. Иногда он нападает на крупный рогатый скот и даже на людей. Существует много рассказов о злодеяниях тигров-людоедов. Обычно это старые тигры, больные или увечные, которые не могут охотиться нормальным образом. Кроме того, исчезновение обычной дичи может заставить их нападать на людей. Как только тигр замечает добычу, он начинает к ней приближаться - медленно и бесшумно. Приблизившись к жертве, тигр нападает. Обычно он убивает свою жертву, кусая её за горло или шею. Сила его поразительна: он способен утащить убитое животное весом в несколько сотен фунтов за 1500 футов, чтобы спрятать его в кустах или высокой траве.
   В середине 1967 года, находясь на излечении, Дейвид Швириан дал интервью журналу "Тайм", и позднее статья о нём была там опубликована, а заголовок попал на обложку.  
   Мне довелось побеседовать с Дейвом несколько недель назад, когда он попросил добавить его фамилию в "лист нарядов" 3-й роты 3-го батальона. Он любезно выслал мне по электронной почте рассказ, написанный полковником Рипли. Тогда, в 1967 году, до меня доходили какие-то слухи, но до этого момента я в полном объёме ничего об этом не знал.
   Я сразу же решил опубликовать этот рассказ на нашем сайте, поэтому начал усиленные поиски в Интернете, чтобы посмотреть, нет ли там других рассказов из первых рук и другой информации об этом происшествии. Я периодически занимался этим на протяжении последних семи недель, и с большим удивлением обнаружил, что в Интернете вообще нет никакой информации об этом случае. Поэтому вполне может быть, что я впервые представляю вам в сети рассказ о Дейвиде, написанный теперь уже полковником Рипли.
  
    
  
Оценка: 6.20*14  Ваша оценка:
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023