ArtOfWar. Творчество ветеранов последних войн. Сайт имени Владимира Григорьева
Фролов Игорь Александрович
Колобки на доверии, или Некоторые попадут в ад

[Регистрация] [Найти] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Построения] [Окопка.ru]
Оценка: 9.50*5  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    О современном литературно-политическом театре и его актерах
  
  
  Писатель Захар Прилепин не раз говорил, что роман "обитель" он написал с подачи режиссера Александра Велединского. Режиссер давно задумал снять кино про Соловецкий лагерь особого назначения, предложил Прилепину стать автором сценария, свозил его на Соловки, где будущий автор романа кроме всего прочего узнал историю любви чекиста и заключенной. Эта история, только гендерно вывернутая наизнанку - любовь чекистки и зека) стала сюжетным фокусом книги.. В 2014 писатель выпустил роман в свет, а одноименный сериал вышел на широкий ТВ-экран только в 2021, буквально на следующий день после Парада Победы. Поскольку и книга и кино рассказывают об ужасах первого советского концлагеря, то выбор времени показа сериала на государственном канале меня откровенно удивил. Еще шли по всем первым каналам фильмы про Великую войну, еще звучали "Катюша" и "Смуглянка", а Россия-1 выкатила из кустов крупнокалиберное орудие и открыла беглый огонь по советскому строю. Поскольку и Прилепин и Велединский, изображая СЛОН (Соловецкий лагерь особого назначения), подразумевали, что концлагерь был уменьшенной копией СССР, - эта мысль прямым текстом неоднократно звучит и в романе и в фильме, - то и, в общем, понятно, почему это восьмисерийное воздействие на массовое подсознание было проведено сразу после праздника Победы. Да чтобы не путали патриотизм народа, выигравшего войну, и большевистский режим, загнавший тот народ в концлагерь. Именно поэтому на каждом нынешнем Параде центр силы советского народа - мавзолей Ленина - драпируют синим.
  Еще одна деталь - незадолго до Дня Победы Захар Прилепин, фронтмэн свежеиспеченной партии "За правду", объявил, что после праздника начнет сбор то ли подписей, то ли средств на памятник Сталину в Москве. И, действительно, кому, как не Захару, везде называющему себя "левым" политиком (звучит, конечно, двусмысленно, но Захар имеетв виду приверженность интересам бедного народа, а не богатой власти), ратовать за памятник Сталину, особенно, если учесть, что Захар написал роман не об успехах коллективизации и индустриализации, или о трудной победе в Великой Отечественной, но изобразил ужасы сталинского СССР в концентрированном виде концентрационного лагеря конца 1920-х.
   Как прикажете понимать совмещение столь противоположных культурно-политических мессиджей в одной, пусть и блестящей, голове? В попытке разобраться обернемся и глянем на следы, оставленные нашим молодым талантливым писателем-политиком на пути к нынешнему политическому моменту.
  С начала "нулевых", когда на литературном небосклоне взошла молодая звезда по имени-псевдониму Захар Прилепин, либеральная литературная общественность в лице ее литчасти всячески звезду поддерживала и по мере сил раздувала - изданиями, хвалебными рецензиями, бесчисленными премиями, книжными ярмарками в европах, приглашениями на телешоу. Почему либералы раскручивали автора "Патологий" - романа о войне в Чечне, - и "Саньки" - романа о нацболах, если первый роман был написан от лица аполитичного омоновца, без особой рефлексии убивающего мирных и немирных всегда (по мнению тогдашних властителей либеральных дум) свободолюбивых чеченцев, то второй, демонстративно антибуржуазный, прямо призывал молодежь к бунту, - но, что интересно, к бунту бессмысленному и беспощадному, заранее обреченному на поражение. Мир, в котором существовали герои первых прилепинских романов был беспросветен, - и этот запах прилепинской прозы привлек ту жужжащую тучу нашей интеллигенции, которой нужен был образ "черной" России, но написанный человеком далеко не либеральных убеждений. Кстати, Прилепин был не единственным баловнем Фонда Филатова и прочих идейных и финансовых борцов за свободу. В конце нулевых сформировалось литературное течение "новый реализм" - несколько молодых писателей едва ли не почвенников, которых с распростертыми объятиями принимали как патриоты из "Нашего современника", так и либералы из премиальных фондов. Первые видели в "чернухе" молодых горький вопль униженного русского народа "так жить нельзя!", вторые - портрет грязного, злого и тупого русского "совка" - мол, так жили, и так будем жить! И такая игра "от противного" велась не только и не столько на литературных полях. Литературные "поддавки" были производными от политтехнологических проектов, которые мы быстро перенимали у просвещенного и искушенного Запада. Вспомним, как в переходный период от социализма к капитализму, создавались пугала для набирающейся либерализма интеллигенции, - общество "Память", "Союз русских офицеров" и пр., - призванные демонстрировать, что русскому народу свойственен не просто великорусский шовинизм, но и погромный антисемитизм, и обыкновенный фашизм. Перед октябрем 1993, когда новые капиталисты поняли, что антисоветский угар в стране рассеивается, была создана Национал-большевистская партия (ныне запрещенная в РФ). Ее знамя - красное полотнище с белым кругом в центре, с черными руническими буквами НБП, издалека очень напоминало знамя НСДАП - Национал-социалистической рабочей партии Германии, под которым зародился и вырос немецкий фашизм. Одного взгляда хватало, чтобы в подсознании любого россиянина возникала ассоциация большевизм=фашизм. Не успел первый президент России устать и уйти, как его преемник вернул советский Гимн - музыка та же, Александрова, слова того же Михалкова с какими-то изменениями, которые большинство советских до сих пор не знает. Продолжатели дела великого ЕБНа учли ошибки предшественника - народ провел в рабстве тысячу лет, и так быстро эту рабскую генетику не переделать, будем выдавливать по капле. Началась эпоха жонглирования красной и белой риториками, чтобы и народ считал власть своей, ностальгирующей по социализму, и капиталисты знали, что экономическая суть строя остается антисоциалистической. В качестве отвлекающего жеста был возрожден культ Победы, и с ним уже не сочеталось уравнивание коммунизма и фашизма, поэтому и НБП становилась лишней. В 2001 году был посажен ее фронтмен Лимонов, в 2007, после ряда акций с бросаниями помидоров и обливаниями майонезом, НБП запретили, и ее деятели благополучно перетекли в "Другую Россию", чтобы вместе с либералами демонстрировать на площадях Москвы два крыла оппозиции - левое и правое, тем самым как бы признавая власть центристской, т.е. политической истиной. Зачем мы так много внимания уделили этому кружку для трудных подростков, образованному наспех и на временной основе? А затем, что в НБП рос писатель и политик Захар Прилепин. Ко времени запрета партии он был вполне сформировавшимся деятелем, равным среди новой политической поросли. В том же 2007 Прилепин вместе с будущим берлинским пациентом (а тогда - русским националистом) Алексеем Навальным организовал некое национальное опять же движение "Народ". Потом эти же люди координировали друг с другом движения колонн на площади Революции в 2011. Но - не вечно же ребятам возиться в одной песочнице, - "дан приказ ему на Запад, ей - в другую сторону". Грянул 2012, молодой либеральный президент вернул власть старому и все более нелиберальному, и Прилепин пишет "Письмо товарищу Сталину" от имени либеральной общественности, открыто намекая, что либеральная общественность у нас в большинстве своем одной национальности. Как и было рассчитано, либеральная общественность возмутилась. Но не вся. Нежно любимый Захаром друг Дима Быков еще пару лет пытался ограждать друга Захара от нападок, намекая, что на самом деле наш инфант террибль так не думает, это все ради пиара, мол, ради красного словца не пожалеешь и отца, - ну а поскольку многие помнят Захара Прилепина как Евгения Лавлинского, то некоторые из многих начали строить конспирологические версии про этого самого отца. Быков еще успел похвалить роман "Обитель", вышедший в 2014 году, - в своей рецензии, опубликованной в "Новой газете" (нижне-новгородским отделением этого знамени либеральной оппозиции "левый" Прилепин руководил с 2007 по 2016 гг.) Быков отметив непривлекательность главного персонажа, оправдал автора, предположив, что автор отдал своему герою все свои отрицательные качества, которые он в себе ненавидит. То бишь Артем Горяинов - козел отпущения грехов Захара Прилепина. И ведь точка зрения умного друга не кажется такой уж неправильной. В романе один чекист советует Артему сточить все свои углы, стать гладким, как шар, чтобы легче катиться по жизни. И Артем действительно становится этаким колобком, который уходит то от "дедушки" - начальника СЛОНа Эйхманиса, покоряя его восторженным послушанием, то от "бабушки" - чекистки-следователя Гали, вдруг, по наитию, запустив ей под юбку свою дрожащую от страха руку, - не смог он уйти от лисы-уголовника, но на то и сказка, чтобы содержать в себе намек, добрым и всяким иным молодцам урок. И я думаю, что, ввернув о ненавистных автору авторских качествах, Быков слукавил, чтобы поддеть товарища по литературе и политике, по долгу службы продолжавшего катиться в другую сторону. События на Украине, Крым, Донбасс окончательно (на сегодняшний день, - оговорюсь на всякий случай) развели наших колобков по разные стороны, но вот воевать они продолжили за общее дело, - для этой войны их и воспитала невидимая сила.
  Впрочем, Быков рано обиделся на друга. Не стоило всерьез принимать захаровские позы в декорациях донбасской передовой, - нужно было дождаться окончания прилепинско-донецкой эпопеи и прочитать ея литературные итоги - роман "Некоторые не попадут в ад". Там о героических буднях батальона Захара Прилепина говорится как-то вскользь, все подвиги остаются за кулисами, на сцене же все время - донецкий ресторан "Пушкин", где идут нескончаемые пьянки ставшего после Игоря Стрелкова главным начальником А. Захарченко, его ближайшего помощника и советника, по совместительству - начальника его охраны, З. Прилепина и других, менее главных, приближенных главе. Отношения Прилепина и Захарченко в изложении Прилепина очень напоминают отношения Фурманова и Чапаева в изложении Фурманова. И, по совпадению, погибают оба лихих командира после того, как их покидают оба писателя-комиссара. Правда, прилепинский Батя (Захарченко младше автора на год) больше смахивает не на Василия Ивановича, а на Нестора Ивановича, и вся его команда напоминает то ли Гуляй-поле батьки Махно, то ли банду Лютого из "Неуловимых". Роман "Некоторые не попадут в ад" всем своим содержанием и настроением противоречит той лирико-героической риторике, которую распространял в СМИ комиссар Прилепин. Вдруг оказалось - если верить его книге, что на границе Украины с Россией существует какое-то анархическое образование, не только посасывающее щедрое вымя России, но и рэкетирующее предприятия Донбасса. Патриотически настроенный читатель-крымнашист и сторонник возвращения Новороссии в родную русскую гавань, - будет весьма расстроен той картиной, которую развернул перед ним очевидец и участник, честный парень и талантливый писатель Захар. Конечно, доверчивого читателя насторожит ничем не прикрытое хвастовство автора - буквально приключения бравого майора Швейка, только без гашековского юмора, - но, понятно, это не хвастовство, а лишь малая толика правды, поскольку донбасская война майора Прилепина не может быть слабее войны сержанта Лавлинского. И Захар проговаривается. В интервью Алексею Пивоварову, находясь в перевозбужденном состоянии, Прилепин опровергает все слухи о бутафорскости его войны, заявив, что его батальон уничтожил просто огромное количество украинцев - больше, чем все другие подразделения армии ДНР, и теперь ему с этим жить. И снова возбудилась наивная часть либеральной общественности - убийца, террорист! Но тут один таинственный, как Гудвин, человек, выступающий на литературном подиуме под ником Натан Дубовицкий, выпустил повесть "Подражание Гомеру", где описан тот же самый период гуляния по Донецку Захарченко сотоварищи. Автор поступил еще круче Захара, - он стебется над ополчением, представляя их сборищем бандитов, в котором выстрел в ногу оппонента - самый безобидный вариант разборок. Смерти известных полевых командиров - в том числе и самого Захарченко, - Дубовицкий представляет как результаты все тех же внутренних разборок. Есть в повести и некто Танцор - жирный, дергающийся писатель, пресс-секретарь главы, написавший когда-то роман о войне в Чечне, но там не воевавший, - т.е. очень злая карикатура на Захара. Наверное, под псевдонимом Натан Дубовицкий скрывается какой-то злобный либерал, - подумает наивный читатель-патриот. Но Интернет единодушен: под маской Натана скрывается человек, очень похожий на многолетнего министра-администратора Кремля, Владислава Суркова. Именно он в годы донецкого геройствования сержант-майора Прилепина курировал тему непризнанных ДНР и ЛНР (он же, по словам Прилепина, порекомендовал его непосредственно Захарченко), а повесть, как ни странно, выпустил в свет еще до своего ухода из Кремля в медитацию.
  Прилепин обходит молчанием карикатуру Натана Дубовицкого на себя и все ополчение, обмолвившись только, что его, Прилепина, тандем с Захарченко набрал такую силу и самостоятельность, что это не понравилось Владиславу Юрьевичу. Видимо поэтому комиссару Прилепину пришлось срочно передислоцироваться обратно в свою российскую деревню, - и вовремя, поскольку через месяц его командира взорвали, о чем подробно и с юмором пишет в своей повести Натан Дубовицкий.
  
  Говорят, что в "Черной обезьяне" Прилепин вывел Суркова под именем Велемира Шарова, таинственного демиурга, использующего детей с присущей им внеморальностью для наказания всех нераскаявшихся. Велемир Шаров хочет сделать из главного героя мифотворца своей новой религии, где дети выступают карающими ангелами. Есть подозрение, что в ЧО спроецирована жизненная ситуация, когда был написан роман "Санькя" - попытка создать руководящий и направляющий миф для беспризорной во всех смыслах молодежи.
  Здесь, для более четкого понимания ситуации, нужно вернуться во времени на десять лет назад. В начале 2011 года режиссер Кирилл Серебрянников - театральная любовь либеральной общественности - поставил сразу два спектакля. Первый - по роману Натана Дубовицкого "Около нуля", второй - по роману Захара Прилепина "Санькья". В первой части диптиха (от Дубовицкого) показывалось, что власть срощена с бандитами и уже сама от бандитов не отличима, вторая же пугала эту власть и крупную буржуазию, выросшую из бандитов 90-х, бунтом молодого быдло-класса, как определил этот слой сам Серебренников. Между прочим, второй спектакль назывался "Отморозки". Казалось бы, автор романа о честных и чистых юношах, ведомых идеалами всеобщей справедливости, должен протестовать - словом ли филолога, кулаком ли омоновца, - но нет, автор отнесся к переименованию вполне благосклонно. И благосклонность Прилепина не удивительна. Мы недаром отметили сходство знамен НБП и НСДАП, - в романе Прилепина организация, прототипом которой послужила НБП, названа "Союз созидающих", то есть аббревиатура получается СС, а романные нацболы превращаются, соответственно, в эсэсовцев. Тем самым автор-нацбол дает понять, что он в курсе скрытых смыслов политической топонимики, поэтому переименование Саньки" в "Отморозков" его ничуть не смутило. Как не смутила возможность сделать совместный культурно-политический проект в тройственном союзе с могущественным министром-администратором, балующимся литературой, и режиссером - любимцем так ненавидимых Прилепиным либералов. Впрочем, в конце того же года он снова принял участие в совместном спектакле на площадях Москвы, где в массовке смешались несогласные всех цветов, вот только режиссер после спектакля на поклоны не вышел.
  То массовое действо было наглядной иллюстрацией старой шекспировской максимы - весь мир - театр, а люди в нем - актеры. Недаром в спектакле Серебренникова "Около нуля" действуют два клоуна - они же могильщики из "Гамлета". Таким образом, сам спектакль, на премьеру которого явился финансово-политический бомонд страны - те, кого вывел в своем романе Гамлет Дубовицкий, - превратился в пьесу-мышеловку, которую по приказу Гамлета разыграла перед королем Клавдием бродячая труппа. Конечно, малокультурная управляющая элита вряд ли поняла намек, - он был скорее для т.н. интеллектуалов, вылупившихся из ветхого кокона советской интеллигенции. Для правящего класса спектакль повторили в более понятном формате - репетиции восстания московского офисного планктона в декабре 2011.
  
  Но в чем был намек? В отличие от шекспировского времени, когда все было относительно честно - одни честно восставали, другие честно рубили вождям восстания головы, - сегодня царит политический постмодерн, когда спектакли вставлены друг в друга, как матрешки, и даже сами авторы уже не знают, где начинается суровая действительность, да и есть ли она вообще. Как говорится, что на небе, то и на земле, поэтому за пониманием ситуации обратимся не к тем гудвинам из башен, кто управляет современными политтехнологиями, а к тому же театральному режиссеру Кириллу Серебряникову, который после премьеры "Отморозков" будучи в эфире "Эха Москвы", раскрыл нехитрую подоплеку современного политического театра. Вот она: "Буржуазия будет отстаивать свои права и блюсти свои интересы. Значит, автоматически возникнут люди, которые с этой крупной буржуазией, которая немножко оборзела совершенно, будут им предъявлять какие-то права и находиться в контрах и трениях. И то, что мы сегодня называем "отморозками", это начало той самой борьбы, которая в нормальных странах имеет вполне уже цивилизованные формы. Профсоюзы, какие-то договорные отношения между классами, у этих классов есть свои представители во властных структурах и прочее-прочее. То есть там отморозки уже выросли, забурели, обросли офисами и, так сказать, интересы других отморозков представляют в парламентах...".
  
  Итак, у некоего главного режиссера есть задача - не дать передраться новой русской буржуазии и эксплуатируемым оной трудящимся массам ("отморозкам". Если быть точнее, то не допустить новой социалистической революции. Для этого нужно постоянно пугать общество прозападной "пятой колонной", на фоне которой наши "родные" капиталисты и приватизированная ими власть выглядят болеющими за народ, - но не забывать напоминатьвсеми художественными и нехудожественными средствами, что социализм снова вернет пустые полки и ГУЛАГ. Поскольку приверженцев западного либерализма у нас остались какие-то крохи, их можно просто не пропускать в парламент, но вот пресловутые восемьдесят шесть процентов явно имеют преступные антибуржуазные наклонности, и нельзя давать им слиться в едином хоре "весь мир насилья мы разрушим" под знаменем какой-то одной "левой" партии, - этот электорат нужно дробить на куски и кусочки и ставить во главе этих фракций настоящих патриотов, способных во имя государственных интересов наступить на горло собственному "Интернационалу". Они же и будут служить свистками для спуска пара народного гнева. Зюганов, Миронов, Проханов, Кургинян, Прилепин и прочие радеющие за правду, за народ, могут говорить сколько угодно с самых главных экранов, собирать деньги на памятник товарищу Сталину, звать к внедрению социалистических элементов, чтобы им верило большинство, голосовало за них, а они уже будут голосовать за то, что им укажет та самая крупная буржуазия, против которой настроено большинство электората. (Для примера: в руководящем органе "За правду" сталинист-ополченец Прилепин прекрасно уживается не только с православным монархистом Михеевым, но и с крупным чиновником-олигархом, у которого в бандеровской Украине имеется очень большая собственность, включая огромный отель в центре Киева. Как говорится - ничего личного, просто политический бизнес.) Такая вот несложная схема превращения красного в белое посредством синего. Как на триколоре, который в годы Великой Отечественной был на рукавах власовцев, теперь на параде Победы в знаменной группе он плывет впереди и выше красного знамени Победы.
  И не так важно, кого главный попечитель нашего Театра ставит на должность главного режиссера, - будет ли это человек, похожий на Дубовицкого или совсем на него не похожий, - труппа играет все так же самозабвенно и за хорошие гонорары. На сцене актеры пронзают друг друга шпагами, а за кулисами с веселым смехом поднимают бокалы - за правду! "За нашу правду!" - добавляет актер, играющий русского разведчика среди иностранных агентов, и все понимающе смеются.
  Кстати, после роли бравого донбасского майора наш герой получил место завлита прямо во МХАТе. Бывают же странные сближение, как говаривал Пушкин, в ресторане имени которого так любил сиживать Захар.
  В романе "Обитель" Артем Горяинов получает как милость место сторожа в театральном кружке - соловецком аналоге МХАТа. Правда, автор, в отличие от своего героя, пошел дальше простого сторожевания, - вместе с другом Эдиком начал определять художественно--политическую линию знаменитого театра, - одно только внедрение в спектакль о молодом Сталине актерки-любительницы Бузовой чего стоит, - тут даже режиссер Никита Михалков, относящийся к Захару стоварищеской симпатией, не выдержал ии пожурил младшего друга. Просто Никита Сергеевич - человек старой школы, и еще не врубился, что политическая жизнь и театр сегодня свободно перетекают друг в друга.
  Талантливые писатели часто пророчат в своих произведениях самим себе, и хорошо, если таланта Захара хватило только на предсказание своей театральной стези. Есть в романе важная для наших актеров мысль, - там говорится, что даже атеисту выгоднее верить в бога - на всякий случай. Если бога нет, то атеисту за неверие ничего не будет, ну, а если бог есть, то тут-то вера на всякий случай и пригодится. Однако, казус в том, что если бог, действительно, есть, то его на такой мякине не проведешь. И верить понарошку, не считая свои грехи грехами, очень опасно, - после смерти можно загреметь в места для нераскаянных. Если же бога нет, то, тем более, не стоит тратить единственную жизнь на поиск выгод, - особенно, если ты талантлив. Талант дан человеку, чтобы светить и согревать, но когда им торгуют, как дровами, он быстро заканчивается.
Оценка: 9.50*5  Ваша оценка:
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023