Простая цифра, не для всех означающая что-то особенное, кроме простого сочетания трех знаков. Когда-то, возможно нескоро, сотрется из памяти людской то значение, которое через рассказы участников и очевидцев, через генетическую связь прошло в сознание моего поколения и осталось как долг, который никогда уже не может быть возвращен. Долг живущих перед ушедшими. Не просто долг памяти о родителях и их родителях. А долг новых поколений перед грядущими. Тех, кто еще что-то знает и помнит, перед теми, кому уже долго и тщательно очищали сознание от понятий "честь", "достоинство", "Родина".
Передо мной стопка писем. Писем из прошлого. Писем близкого мне человека. Близкого по характеру, по взглядам на жизнь, но не сильно откровенничавшего о самом страшном, что ему довелось пережить. Берег своих близких? Моя задача найти в этих письмах слова, фразы, предложения, которые помогли бы погрузиться в этот город, отдаленный от сегодня многими годами.
В отдельных изданиях отмечены откровения переживших. Но в памяти эпизод ссоры в трамвае, в ленинградском трамвае. Повод пустяшный. Но аргумент - "Да я всю блокаду здесь пережила..." И фраза оказавшегося рядом блокадника - "Тому, кто это пережил, до сих пор об этом вспоминать страшно..."
Хочу преодолеть этот страх в себе.
Сделаем еще одну оговорку. Письма проходили цензуру военного времени. Писать можно было о личном. А для того, кто уже отсидел почти год по ложному доносу в годы ежовщины, тем более надо было быть аккуратным в высказываниях. Для не знающих, что такое "ежовщина" есть Википедия.
Для лучшего понимания ситуации - дед всю жизнь работал на железной дороге. Начал с кочегара, учился и квалифицировался постепенно на высшие категории машиниста паровоза. Перешел на руководящую работу. В осажденном городе продолжали работать несколько отделений железной дороги. Витебское отделение отвечало за движение составов по участкам южного направления, и было объектом постоянного огневого воздействия дальнобойной артиллерии немцев, стоявшей на Дудерговских высотах, и авиации. Работой этого отделения руководил мой дед.
Итак, первое письмо моего деда из блокадного кольца датировано
10 октября 1941 года...
"инвалидность продлили еще на 2 года... (туберкулез дед прихватил еще на Финской войне ) ... просто немного похудел.
Учти письма идут в один конец примерно месяц".
15 октября 1941
"мы живем сейчас в такой обстановке, как будто на вулкане, не знаешь, что будет завтра... нам "мирным" жителям иногда бывает не весело, особенно по ночам".
21 октября 1941
"Вовик (сын), видимо тебе придется этот год учиться, так как ты учишься сейчас, прислать тебе что-то нет никакой возможности, все равно посылки не идут..."
9 ноября 1941
"мы 7-ого числа не имели ни одного воздушного налета... 5-ого ноября ночью был такой случай. Прилетели, как всегда, ночью... ну а мы ленинградцы - народ вежливый, и один из нас, то есть, тов. Севастьянов "попросил" их с большой высоты погулять, да ни где-нибудь, а прямо в Таврический сад, удачно! Лучше места не сыскать, ну они, конечно, гуляют в загробной стороне Могилевской губернии, как мы выражаемся" (улица, названная в честь летчика Севастьянова находится в Московском районе).
... С Василием (братом) случилось то, что со мной в 38 году,... приходится материально помогать, карточки им отдавать, урезая себя в еде, иначе поступить я не могу, они тебе тогда тоже помогали, как могли". (Брат деда Василий был расстрелян по ложному доносу, реабилитирован после войны).
13 ноября 1941
"...Ленинград находится уже 3-й месяц в осадном положении, подвергается ежедневно не только воздушным налетам, но и артиллерийскому обстрелу, одним словом город-фронт. Но, несмотря на это, жизнь в городе протекает нормально, ходят трамваи, троллейбусы, открыты кино, театры и т.д. Дядя Боря прислал письмо с фронта... выдвинут на должность командира взвода..., правда говорит, что отморозил три пальца, и тут же говорит, что мне не привыкать..."
16 ноября 1941
"Вчера послал телеграмму с извещением о том, что схоронили дядю Стиву... Он простудился при ликвидации последствий воздушного налета этих пиратов и заболел крупозным воспалением легких. Болел всего 5 дней..."
20 ноября 1941
"...мы очень часто и по долгу сидим в бомбоубежищах... живем "весело", музыки и от самолетов и от артиллерии достаточно...".
26 ноября 1941
"...зима установилась, примерно, с середины октября... кругом нашей комнаты нигде не живут, не топят... под аккомпанемент выстрелов, свиста снарядов, разрывов пишу вам очередное письмо...".
6 декабря 1941
"... от вас я писем не получал уже 2-й месяц...".
12 декабря 1941
"... вы, наверное, слыхали про Тихвин, это на нашем Ленинградском фронте, я не говорю уже о Ростове и Ельце, а когда вы получите это письмо, эти факты будут уже устаревшими, но они будут историческими, потому что отсюда начался разгром фашистских банд..."
2 января 1942
"... только немецкие сволочи от нас не получат... даже пощады, за то что они сделали с нашим прекрасным городом...
... уже вторую неделю живу дома, живем мы с Григорием Яковлевичем Криушевым, от которого вам привет, который поневоле не живет дома..."
13 января 1942
"... в последнее время я стал чувствовать, что ноги мои стали хуже двигаться, но я думаю, что это у нас в Ленинграде общее явление... стало трудно высоко подниматься, да и вообще всякие лишние и усиленные движения вызывают одышку. Наши родные все пока живы, здоровы, правда, я бываю у всех очень редко, далеко ходить, да время не то, чтобы ходить по гостям".
28 января 1942
"... сообщаю тебе печальную весть, умер папа, ушел от нас человек, который был нам всем не только отцом, но и другом, советчиком и всем, всем, чем хочешь. Утрата тяжела, а поэтому возможно я не могу сосредоточиться... вся наша "старая гвардия" - "гренадеры" уходят из жизни, началось со Стивы, самого главного заводилы, за ним Кирилл Андреевич, дядя Вася - твой крестный, а теперь и папа...
Ношу на себе по 6 -7 одежек...".
5 февраля 1942
"... в прошлом письме я ссылался на плохое состояние в связи со смертью дедушки, но сейчас еще хуже, и вот почему: весь колхоз переехал ко мне, теснота, шум, Татьяна сильно больна, навряд ли будет жить, все это так угнетающе действует..."
6 февраля 1942
"Несчастье с Василием я бы не сказал, чтобы убило жену, сына и тещу, напрасно ты думаешь, что если бы ты была здесь, успокоила бы их и т.п. они и так не очень беспокоятся, поплакали и все, даже отказались от родства....
...колхоз живет у меня, но я ни в коем случае на свое иждивение их брать не буду, будем жить отдельно, т.е. они на свои пайки, я на свой, а если мать захочет, я ее одну после смерти отца возьму на свое иждивение, одним словом... не блокада города угробит меня, а дорогие родственнички.
... вы завидовали тем, кто поехал в Ленинград, еще раз прошу тебя не торопись сюда, вы себе не представляете, да и не можете представить того ужаса, какой царит у нас, когда будем рассказывать вам, вы не будете верить, если многие раньше при предложении эвакуироваться, отвечали, что будем умирать вместе, то сейчас они готовы уйти пешком...".
14 февраля 1942
"...вот уже неделю как лежу дома больной... ничего опасного, испортился желудок... думаю завтра выползти на улицу, пока только до отделения и магазина... сейчас, правда, поослаб изрядно, да при наших харчах. (Было такое явление - голодная диарея. Лечили ее, не понимая, что надо делать наоборот, люди таяли на глазах).
11-ого числа схоронили Таню, 12-ого Толю...
...пока оставь мечты о скором возвращении, сейчас из Ленинграда началась новая эвакуация".
20 февраля 1942
"В письме всего не напишешь, а если и напишешь, то тебя могут понять иначе...ты просила узнать что с Ив. Ив. Ермаковым, он в начале января был взят в армию и с тех пор мы сами не знаем, где он и что с ним, вестей о себе он не дает нам никаких..."
25 февраля 1942
"Это письмо я посылаю из Бабаева следующим порядком, от нас из Ленинграда отправляют на поправку в дома отдыха наших работников... удивитесь, значит, блокада прорвана, пока еще нет, едут через Ладожское озеро, но все же это уже много значит. ...тот факт, что меня не отправили в 1 очередь в дом отдыха, говорит за то, что я, несмотря наличие туберкулеза и только что перенесенного 2-х недельного поноса, имею здоровье лучше многих других...".
3 марта 1942
"В настоящее время я остался в отделении один и за начальника и за парторга и за всех кроме бухгалтера, кто болен, кто уехал...
Иван Иванович Ермаков умер, какого числа нам не известно, он был взят в армию".
10 марта 1942
"не интересно писать, когда знаешь, что тебя могут понять превратно, ведь если написать, что нам дают хлеба столько-то грамм, мяса столько-то и т.д. это будет нытье обывателя, который думает только том, как бы напихать свое брюхо, я этого, ты знаешь, не переношу, а поэтому и не описываю тех трудностей, какие мы переживали, подчеркнул, да переживали, пережили самое страшное".
20 марта 1942
"... Лилю (жена расстрелянного в 1941 брата) "эвакуировали" из Ленинграда, с ней уехали Юра и мать... новость не совсем приятная... срок для отъезда был дан 1 сутки, продать ничего не удалось, вещи распихали кому что".
22 марта 1942
"...буду беречь себя от простуд и всевозможных напастей, но не могу гарантировать себя от последствий обстрела и бомбежек...".
26 марта 1942
"... в душе кипит жгучая ненависть к немецкой сволочи, за содеянное ими только в Ленинграде, не говоря обо всех их злодеяниях. Началась распутица и переезд через Ладожское озеро, наверное, прекратится, Северная дорога освобождена, но не вся, из первой партии отдыхающих кто-то не вернулся в Ленинград, уехал к семье, а поэтому нас, у кого семьи эвакуированы могут и не пустить".
31 марта 1942
"...стал пить витамин "С" своего изготовления из хвои, и надо тебе сказать, замечательная вещь...".
6 апреля 1942
"...4 апреля вздумали фрицы сделать налет воздушный на город, правда прорвались они и в город, но зато дорого им обошелся этот налет, за один этот налет они потеряли ни много, ни мало 31 самолет, вот так им дают ума в Ленинграде... били, бьем и будем бить...
... дорога через Ладожское озеро уже портится и скоро, наверное, закроется...
...отдохнуть не мешало бы, мне пришлось перенести очень много, я тебе, хотя и отрывочно но писал обо всех напастях, и все это в такое время, в такую обстановку, что я опасаюсь за свое здоровье, т.е. болезнь моя без этих добавочных переживаний, не развивалась бы больше, т.е. я бы сумел сохранить себя от развития туберкулеза, а вот сейчас с этим хуже, хотя я и стараюсь не особенно расстраиваться..."
10 апреля 1942
"...если такие негодяи как Арсеньевы рассказывают вам такие ужасы про Ленинград, и как не поверить, ведь "герой" приехал, сам все переживал... Правда пережили мы очень много и может быть еще будем переживать, но бросать свой пост, да еще коммунисту совсем непростительно... надо будет водить поезда и некому..."
15 апреля 1942
"А мы вот на зло фашистам ... живем себе и не собираемся умирать... Вода у нас теперь есть, с сегодняшнего дня пошли трамваи, правда пока еще 5 маршрутов... город начал оживать, очистили мы его от грязи и мусора...В отношении снабжения продуктами питания также не плохо, я по 1 категории получаю хлеба 500 гр., мяса 1,5 кг, крупы 2 кг, масла 800 гр., сахару 900 гр. .... (только не пишет дед, на какое время это все приходится растягивать).
Был на днях на Невском, ходил за своим барахлишком и зашел к Деминым, тетя Сима еще слаба, дядя Андрюша так же, Поля плоха, Афанасий лежит в лазарете раненый, Евгений стоит в городе, он в зенитной артиллерии...
...слушали по радио из Москвы 13 апреля сообщение о выпуске займа, а уже в 7 вечера подписка достигла 70% охвата и 83% к месячному заработку... люди, которых в прошлые займы приходилось уговаривать, тут сами приходили из дому и просили подписать на месячный заработок, а многие сразу же вносили и деньги...".
19 апреля 1942
"Недавно к нам в гости приезжали железнодорожники Ташкентской жел. дор., привезли нам подарки, сейчас получаем их, я получил пока 2 курицы, на днях получим еще других продуктов, и ты знаешь, какое огромное значение имеет этот факт, не только с точки зрения живота, а точки зрения моральной поддержки. Подумать только, люди ехали тысячи километров, чтобы выразить восхищение нашей стойкостью, выдержкой, ободрить нас для дальнейшей борьбы...
... к нам привезли подарки в количестве более 200 подвод, колхозники - партизаны с 2-х районов, оккупированных немцами, прошли линию фронта...".
26 апреля 1942
"...вчера получил телеграмму с извещением о смерти мамы, из нее понял, что они направлялись к тебе, видимо дорогой передумали, отправляясь из Ленинграда, они собирались ехать на ст. Шексна...
Праздник 1 мая у нас будет богатый, получаем дополнительно к норме продуктов много еще чего, я получил от ташкентских железнодорожников 1 литр виноградного вина, 0,5 кг колбасы копченой, куру, 800 грамм мяса, 1 кг квашеной капусты, 0,5 кг луку, помидор сушеных 400 гр., и 0,5 кг томату, теперь еще получу по карточке дополнительно к норме 0,5 литра водки, 1,5 литра пива, 25 грамм чая, 500 гр. рыбы, 150 гр. сухофруктов, табаку 50 гр., сыра 100 гр. ...праздник справим на славу... мы не брошены на произвол судьбы, а о нас заботится весь советский народ".
3 мая 1942
"сегодняшнее письмо посылаю как сверх плана спецписьмо с вырезкой из газеты (вырезка не сохранилась) из которой вы увидите, как ошиблись фашистские мерзавцы, надеявшиеся на то, что теперь им легче будет справиться с Ленинградом, они, мол, изголодавшиеся, истощенные, ослабшие и пр. не в силах будут сопротивляться, а на деле вышло наоборот..."
10 мая 1942
"не только на фронте люди проявляют мужество и геройство, если вы, переживая трудности, не падаете духом, а своим поведением вселяете уверенность в скорой победе, значит, вы мужественно переносите трудности..."
14 мая 1942
"сообщаю, Александр Ильич умер еще 12 марта...
... я был бы очень рад, если бы ты нашла возможность дать Вовику (сыну) учиться на токаря или слесаря..."
19 мая 1942
"...народ вылез на огороды, и я тоже взял себе грядки... буду со своими овощами.
Где Лиля (сестра жены)? Я понял, что в Свердловске умерла мама, она едет к тебе, и по моим расчетам должна быть уже у тебя..."
30 мая 1942
"11-й час вечера... только что пришел с огорода, работаю, утром встаю часиков в 5-6 и на огород и вечером после работы также на огород...".
5 июня 1942
"... уже появляются всходы, сейчас основная работа это поливка и прополка...
... вот от вас писем я не получаю, это совсем никуда не годится и странно, когда вы жили в Павлодаре все было в этом отношении замечательно, а как переехали в Купино, так и стало безобразие с доставкой писем...".
10 июня 1942
"...я для Вовы нашел пока полуботинки, правда, не новые, сандалии ?40 - на рост, тебе починил твои туфли, сделал хорошо, новые подметки, царапины закрасил лаком, вышло прилично...
...думаешь, что за чушь он пишет, город бомбят, обстреливают, а он, видишь ли, занавески вешает на окна, фикусы пересаживает, а что обстреливают, так мы к этому привыкли, что особенно и не обращаем внимания...
...сейчас прикрепили в столовую на усиленное питание...
...пока идешь с Сортировки до пассажирского раза 3 - 4 отдохнешь, ходули отказываются служить...".
14 июня 1942
"...столько впечатлений, воспоминаний, что даже как-то мысли раскорячились и письма получаются какими-то страшными... мы позволили себе купить за 8 месяцев масла и клали по чайной ложечке в суп...".
19 июня 1942
"Завтра исполняется 10 месяцев нашей разлуки... Я написал "еще жив", это не должно пугать тебя. ...мы уже как-то привыкли к этой обстановке, первое время каждый снаряд встречали поклонами... потом решили не кланяться больше... если попадет так и поклон не спасет...
...если по нашему району бьет, ну значит, залазим в убежище, а если падают далеко, продолжаем работать".
21 июня 1942
"...сегодня посылаю вам "Ленинградскую Правду" с замечательными историческими документами...это придаст вам бодрости духа, и такие мелочи как то, что вы обносились, ходите немытые с мылом, спите у порога и т.д. не будет тяготить вас...".
26 июня 1942
"...болезнь моя прогрессирует, меня сейчас уже даже сняли с военного учета, дали белый билет, значит дела со здоровьем не совсем благополучно..."
10 июля 1942
"нахожусь я сейчас в лесу, живу на станции... отправляю дрова в город и пробуду, наверное, здесь весь июль, если не больше... огород мой остался беспризорным".
16 июля 1942
"Приехал сегодня домой из лесу, урвал времячко... мы отправляем людей из города, а ты хочешь, чтобы тебя пустили сюда, потерпи..."
26 июля 1942
"Жизнь в лесу, должен вам сказать, замечательная вещь, ... я уже ел и грибы, и ягоды...
Деньги по доверенности вы будете получать... правда у кого нет в живых тех, кто дал доверенность, те получать уже не будут. Я выезжаю 28 июля в дом отдыха под Москву, если удастся... если даже не в дом отдыха, то к вам я приеду...".
20 сентября 1942
"Вот я и дома! ...на огороде хозяйничали здорово, но все же и мне кое-что оставили. Получил адрес Веры (сестра деда) с мамой - Башкирская АССР.... Мама вроде поправляется, Ян в дороге помер...".
25 сентября 1942
"Пробирались мы домой две недели, форменным образом пробирались, что мы испытывали и переживали, я описывать не буду, я думаю, поймете, что испытывают вблизи фронта...
На огороде полный беспорядок, тащат почем зря, из того, что на нем было, мне осталось всего 20-25%. Евгения (сестра деда) демобилизовалась из армии по состоянию здоровья, деваться некуда, я прописал ее у себя и устрою на работу, вот сейчас печем с ней лепешки..."
30 сентября 1942
"Посылаю вам 2 посылки, одну от моего имени, а вторую от Евгении (сестры). Посылаю вам:
"сдали посылки на Финляндском вокзале... кое-что, что нужно послать, не смог найти... телогрейку и шаровары пришлось послать свои...".
6 октября 1942
(письмо сыну)
"Посылаю в этом письме газету "Смена", в которой описывается о перестройке работы пионерских организаций...".
10 октября 1942
"... нет, кажется такой минуты, когда я не вспоминал о вас, вас, раньше как-то не так было, не знал, как вы живете, что из себя представляет Купино..."
11 октября 1942
"Встретил на днях Бориса, он сейчас на фронте, на самом интересном месте, на Синявинском направлении, бьют гадов в пух и прах... уже три месяца под Сталинградом немцы топчутся на месте, а там они сосредоточили силы больше, чем они были, когда они за 42 дня разбили Францию, а тут уперлись".
15 октября 1942
"...куда доставлять корреспонденцию, когда адреса нет, и ты тоже хороша, даешь адрес неполный, ведь этот дом не то, что те землянки, в которых ты жила...".
22 октября 1942
"...посылаю вам... старое пальто, ватную фуфайку и брюки, продуктовую сумку "авоську", веревку, 50 катушек ниток, порошок для стирки, сухие чернила, примусные иглы...посылаю вам светящиеся брошки, у нас такие носят почти все, чтобы в темное время не наскочить друг на друга... Из моего пиджака сделай Вовику что-нибудь...".
24 октября 1942
"...вчера отправил еще одну посылку, в середине ноября, наверное, получите, послал твое зимнее пальто, мой пиджак распоротый, одеяло, ватного одеяла не нашел, Вовику из обуви и одежды ничего не смог найти, но ты и там сменяешь мои вещи на его размеры".
