ArtOfWar. Творчество ветеранов последних войн. Сайт имени Владимира Григорьева
Галахов Владимир Владимирович
Бабушки моего детства

[Регистрация] [Найти] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Построения] [Окопка.ru]
Оценка: 9.00*4  Ваша оценка:
  
  
  БАБУШКИ МОЕГО ДЕТСТВА
   У каждого ребенка должна быть бабушка, лучше две. Это нормально, это значит, что есть к кому прижаться и поделиться обидой и болью, зная, что тебя пожалеют и утешат. Для кого-то две бабушки уже много, натура человеческая быстро приспособится получать вдвое. У меня бабушек было много. Я даже не помню их всех в лицо. Слишком рано они ушли из моей жизни. Даже прабабушка у меня была. Ее я совсем не помню, помню только, как красил с дедом оградку на ее могилке, и помню собор, где ее отпевали. Мне надо было как-то определяться, кого же считать бабушкой, а кого отнести к категории "тетя". В итоге получилось, что родная и самая близкая бабушка у меня одна. Зато теть - всех сразу не припомнить... Это были сестры моих и бабушки, и дедушки. Жестокая судьба страны оставила их вдовами. Поэтому для меня они были тетя Вера, тетя Женя, тетя Ксения, тетя Валя, тетя Галя, тетя Лиля, тетя Тася... Так в итоге получилось, что я всем им, вроде, племянник. Хотя по формальному признаку им был мой папа.
  Удивляет меня сегодня то, что в моей памяти накрепко засели тембры их голосов, форма пальцев, привычки, предпочтения в одежде. Вероятно, эта та самая детская крепкая память. Могу предположить, что рожденная всеобщей уравниловкой мода привела их всех к осознанной необходимости носить головные уборы даже в летнее время. И для того, чтобы эту моду соблюсти, применялись обыкновенные панамки, но надетые с подлинным петербургским шиком, украшенные лентами и изящными цветочками. Особенно отличалась умением носить этот аксессуар тетя Ксения, которая снимая панамку в прихожей, всегда здоровалась с шуткой: "Ну, вот прибыла и старуха Шапокляк...". Наш дом притягивал всех моих бабушек гостеприимством и хлебосольством. Люди, пережившие все, что вообще возможно себе вообразить, к старости сохраняли неподражаемое чувство юмора, азарт, свойственный истинно молодым душой людям, неравнодушие и стремление к познанию нового. Никто, кроме тети Ксении, не смог бы рассказать столько интересного просто в ходе обычной прогулки по центру города. Мне казалось, что тетя Ксения знает все про почти каждый дом, знакома с его жильцами, бывала во всех дворах и прочее.
  Родная сестра моей главной бабушки - Елены Ивановны - тетя Лиля, пожалуй, была по всем меркам второй в череде всех моих бабушек. Мы общались значительно чаще, чем с другими. Собственный внук ее не догнал меня по возрасту. Десять лет разницы - существенный провал. Считай, почти поколение, поэтому и интересы принципиально разные, и общения внутрисемейного не получилось. Где-то он живет теперь, возможно, что не так уж и далеко, но отношения не сложилось. Зато как весело было играть вместе с моими тетушками в лото или даже в карты. Странно, но веселые простые игры приносили удовольствие в праздники не меньше, чем приятное застолье. Карточная игра "Спекуляция" вызывала всплеск азарта, желания поторговаться, выгадать и обмануть других игроков. Нужная, как оказалось теперь, игра была.
  Все мои бабушки были большими любительницами сбора ягод и грибов. При том далеко не все были хорошими ходоками. Тетя Валя всегда начинала свой путь в сторону леса приговоркой, обращенной к моему деду, который, как водится, всегда возглавлял наше шествие: "Ты, Коля не спеши сразу-то, мне километра полтора - два на разгон надо. А потом меня уже и не догнать будет". На что дед снисходительно хмыкал и обещал подождать ее, когда надо будет сворачивать в дороги.
  Моя родная бабушка, помимо того, что была прекрасной портнихой, была еще и кулинаркой, что называется, "от Бога". Как-то в конце шестидесятых в родне родилась идея встретить Новый Год единой компанией. Отдельные квартиры были в то время редкостью. Единственной обладательницей квартиры в пять крошечных комнат в новостройке оказалась тетя Валя с детьми и сестрой ее покойного мужа. Этот Новый Год вспоминался родными очень долго, как самый веселый и радостный. Кто-то выпустил общесемейную стенгазету со стихами про всех, даже нас - школьников. Кто-то подготовил конкурсы и загадки. Ночь прошла незаметно. В той семейной газете были строки, посвященные моей бабушке. Я помню их, хотя прошло около 50 лет. "Где-то там, на Сортировке, где родился большой Вовка, Леля платья чудно шьет. Пусть сто лет она живет". Большой Вовка - этой мой папа. А Лелей в семье звали мою бабушку. О ее мастерстве швеи судили по тому, как элегантно и необычно была одета моя мама. На себя бабушка шила мало, зато на прекрасную фигуру моей матери старалась вовсю. С самого раннего детства, когда вокруг нечего было купить, а порой и не на что, на мне были пошитые умелой бабушкиной рукой пальто, брюки и куртки. Материал на них шел еще армейский. Папа за недолгий срок службы офицером наполучал изрядное количество "мануфактуры", как говорила моя бабушка - синего сукна, которое шло на пошив парадных офицерских галифе. Вот из этого синего сукна и шились мои детские пальто, что зимние на ватной подкладке, что осенние. Мне все завидовали - красивое было сукно.
  Постепенно как-то родня под хрущевские стройки перебиралась в отдельные квартиры. Маленькие, тесные, но все же отдельные. Собрать всю семью в нашей однокомнатной невероятно. Но как-то собирались. И первым вопросом, если даже бабушка с дедушкой приезжали к нам уже в качестве гостей, был - "А пирожки с капустой будут?" - "Будут", "Тогда приедем обязательно". Мама никогда не пыталась превзойти бабушку по пирогам. Это было невозможно. Она просто выбрала себе другую нишу - где как автор, наслаждалась своей долей похвалы со стороны гостей и принимала на себя славу мастерицы по тортам. Так что к чаю непременным угощением праздничного стола были бабушкины пирожки или пирог с капустой. Но это было позже, в конце шестидесятых и в семидесятых. А вот в период хрущевских экспериментов с сельским хозяйством печь пироги было не из чего. Муки в магазинах просто не было. И знаете, как бабушка выходила из положения на праздники? Она пекла рулеты с начинкой. Начинка могла быть и мясной, и капустной, и сладкой - из варенья или повидла. А вот сами рулеты появлялись под руками бабушки из сероватых батонов за 13 копеек. Не оставляла бабушка процесса выпечки даже на даче, где не было духовки, а готовилось все на керосинках. С ней всегда ехала на дачу ее чудо-печка - круглая штуковина с дыркой посередине, крышкой и поддоном. Она умудрялась печь свои непревзойденные рулеты с маком даже не керосинке. Вкуснее бабушкиных рулетов ничего в моем детстве не было. Если меня спрашивали, что сделать на мой день рождения в июне, ответ можно было и не слушать. Вариантов не было. То есть, было их всего два. Либо рулет с маком, либо с повидлом, если мака в магазине не было.
  Другие мои бабушки у моей родной бабушки учились. Печь пироги, шить и прочему. Вы когда-нибудь видели на кроватях горки из подушек. Разве что в мультфильмах или кинофильмах про соответствующие времена. Странно, но что-то в этом было монументальное - кровать с никелированными спинками и шарами, покрытая накрахмаленным белым пикейным покрывалом и по краям - подушки. С одного края четыре - пирамидкой, с самой маленькой наверху, с другого - пирамидкой из трех подушек. При этом лицевые кромки наволочек были изготовлены их кружев ручной вязки, связанных крючком, с узорами и завитушками. Всё это вывязывалось руками моей бабушки. Забираться на кровать среди дня было строго запрещено. На покрывале не должно быть даже складок. Теперь уже я могу сравнивать строгость заведенного бабушкой порядка с "красотой" однообразия заправки кроватей в моей первой курсантской казарме. Зато под кроватью можно было делать что угодно. Как правило, это место оставлялось для ящика с моими игрушками.
  Вспомнив керосинку, на которой бабушка пекла свои рулеты, не могу не вспомнить свою обязанность по даче - пожалуй, единственную, которой меня нагружали летом. Сходить за керосином. Был старенький жестяной двухлитровый бидон с плотно сидящей на нем крышкой, чтобы не пролилось по дороге и не пахло в доме. Была пятнадцатикопеечная монета. Ее хватало на покупку 2 литров керосина, при том, что полагалось принести обратно 2 копейки сдачи. Керосин по непонятным мне причинам стоил тогда 6,5 копеек за литр. Разливали его вручную черпаками наподобие тех, какими в молочном магазине наливали в бидоны молоко. И единственная керосиновая лавка на весь поселок находилось в стороне от жилья, на полянке. За керосином выстраивалась очередь, порой весьма длинная. Надо ли говорить, что это редкое поручение не доставляло мне особых радостей, поскольку летний час дорог. Чтобы его как-то скрасить, можно было уболтать лучшего приятеля составить мне компанию, а для этого надо было убедить его бабушку в том, что им тоже нужен керосин. Все это выливалось в долгие сборы, но отказать бабушке в походе за керосином было невозможно. Чаще этот поход становился даже массовым. Нас - детей из соседних домов собиралось человек 5-6. Ради экономии времени одного засылали вперед занимать очередь на всех. Надо ли говорить, какое возмущение стоявших в очереди бабушек и дедушек вызывало появление нашей команды с керосиновыми бидонами и внедрение в очередь. Но засланный вперед твердо отстаивал позицию - "Я сказал, что на пятерых занимаю". Проще стало, когда все обзавелись велосипедами и могли запросто обставить по дороге тянущихся к керосиновой лавке дачников.
  Бабушка любила ландыши и сирень. Ее день рождения пришелся на 6 июня - разгар цветения сирени. Наломать для бабушки букет побольше и попушистее - дело святое. Налеты на кусты сирени, что, как правило, росли у заборов и свешивались через них густыми ветвями, было делом плевым. Мы даже с велосипедов не сходили. Притулялись к забору, стоя на педалях, ломали ветки и отчаливали на полном ходу, сопровождаемые возмущенными криками хозяев участка. Хотя чего кричать? Сирень от того, что ее выламывают, только лучше растет и ветвится. Жадные, наверное, были хозяева. А за ландышами для бабушки мы ездили с дедом на велосипедах далеко по лесной дороге в темный еловый лес. Ели там росли огромные с неохватными стволами. Они так раскидывали свои ветки, что под их сенью всегда было сумрачно и прохладно даже по самой жаркой погоде. Дед запрещал набирать много ландышей. Они были нежными и быстро увядали. Но домой в корзинках, закрепленных на багажниках наших велосипедов, мы привозили распространявшие восхитительный аромат цветы, которые бабушка расставляла по всему дому небольшими букетиками в банках с водой. Приезжавшие поздравить мою бабушку "тети" восхищались наполнившим весь дом запахом.
  Почаевничать с пирогами в день рождения бабушки стало традицией. На даче как-то не прижилось у нас употребление горячительных напитков. Воздух там, наверное, мешал. Или избыток кислорода слишком быстро выводил из организмов употребленный алкоголь. В общем, не припоминается каких-то застолий. А вот чай, кофе с молоком или какао - завсегда, пожалуйста, и превеликим удовольствием. Тетя Тася по дачной привычке подвигала к себе кружку побольше и накладывала в нее сахар, сгущенку... Как-то раз дед заметил, что она, разговаривая, направила в кружку уже пятую ложку, решил, что она просто заговорилась и не контролирует себя. "Тася! Что ты делаешь?" - подал громкую реплику дед. На что получил ответ, ставший хохмой для всей семьи на долгие годы - "Коля, как ты меня напугал! Я должна хорошо выглядеть".
  Купались мы под присмотром бабушек в Оредеже. При этом бабушки редко заходили в воду, она в Оредеже всегда холодная. Реку питают многие подводные родники. Но у бабушек было наготове большое махровое полотенце, которым они нас старательно растирали. Уже перейдя на купание в самостоятельном режиме, научившись плавать, получив от родителей в подарок маски и ласты, мы с моим приятелем детства всегда обязаны были бабушек своих предупредить, что идем на реку, и доложить о своем возвращении. Такое было правило. При этом по жаркой погоде можно было и три, и четыре раза плюхаться в Оредеж, но вернувшись, показаться на глаза бабушке было обязательно.
  Все мы жили на дачах или в собственных летних домах при бабушках и дедушках. Родители были гостями, прибывавшими в субботу и отбывавшими в воскресенье. Сначала их ждали и встречали на станции, повзрослев, мы стали реже испытывать потребность в общении с родителями, процесс уже утратил свою искренность. Появились новые увлечения, которые порой шли вразрез с планами родителей на наше время. Даже походы за грибами перестали быть "дружными". Мы то знали, что в воскресенье за грибами отправляется целый "полк", прибывших на выходные, и в лесу грибников было больше, чем грибов. Тем не менее, нежелание тащиться в лес в большой компании, где тебя постоянно будет кто-то выкликать, постепенно сменялось азартом "четвертой охоты" и желанием отличиться. Мы, изучив окрестные леса вдоль и поперек, зная, где, какие грибы растут, отрывались от "толпы", быстренько оббегали известные нам места и возвращались к коллективу уже с наполненными корзинками, демонстративно пренебрежительно пиная на ходу перезревшие сыроежки и прочий "мусор". Мамы ахали и пересчитывали наши боровики и подосиновики, бабушки, если участвовали в выходах, прятали улыбки - они то знали, стоит им только заикнуться про грибную соляночку, как мы срывались с места в любое время дня, и через пару - тройку часов перед бабушками уже красовалась кучка самых благородных грибков наивысшего качества, достаточная чтобы порадовать их вкусы. Зная, что мы всегда ходим на "наши" места своей компанией, бабушки никогда не беспокоились за то, что мы можем заблудиться, хотя в наших лесах это было вполне возможно. То же было с походами за черникой, брусникой или клюквой. Бабушка руководила заготовкой лесной продукции на зиму. Для нашей семьи было вполне нормальным в грибной год заготовить пару ведер соленых, литров 12 - 14 маринованных грибов и засушить специально хороших благородных грибов, чтобы зимой варить ароматный грибной суп. Не особенно присматриваясь к процессу засолки, но однозначно участвуя в процессе чистки и подготовки, я усвоил навыки заготовок от своей бабушки. Для меня не было проблемы насолить, намариновать, насушить...
  Дом, где привечают гостей - добрый дом. Мне нравилось участвовать в накрывании стола, этим процессом руководил мой отец. Мама и бабушка в это время готовили. Но праздник всегда заканчивался перемыванием большого количества посуды. Вот к этому до определенного времени душа моя не лежала. Но именно до того момента, когда я, задав бабушке, всегда мывшей всю посуду, свой вопрос - неужели тебе нравится мыть за всеми посуду, - получил исполненный житейской мудрости и доброты ответ, который родил во мне ту потребность, даже рефлекс, который был непонятен долгие годы даже моей жене. В шутку я его назвал "рефлексом енота-полоскуна" - вижу грязную посуду, руки немедленно начинают ее мыть. При этом неважно, дома я или в гостях, передо мной раковина с горячей водой или озерный заливчик с песочком. Кстати, именно оредежский мелкий песочек просила привозить меня бабушка, когда уже и дачу мы перестали снимать. Потом я уже прочел, что это девонские пески.
  Грешно будет не вспомнить и о других бабушках, с которыми мы общались. Бабушка моего приятеля детства Ирина Лаврентьевна выращивала клубнику. Клубника занимала весь огород, даже для картошки места оставалось значительно меньше. А напротив, через улицу у моего приятеля Жоры была бабушка Юзия Иосифовна, полячка по происхождению. Мы уже были вполне себе взрослыми юношами, когда Юзия Иосифовна угостила нас кваском своего приготовления. Квасок был изысканного вкуса и достаточно хмельной. Рецепт, выспрошенный там же, остался в моей памяти, и всю жизнь, когда обстоятельства складывались в пользу использования накопившегося сырья, я приступал к изготовлению этого "кваса", радуя своих домашних и друзей. Так было и семь лет спустя в Москве, и двадцать лет спустя на Кубе. Там, в условиях тропической жары, выданные на паек вместо хлеба ржаные сухари из больших жестяных банок, могли очень быстро стать жертвой местных тараканов. Да и хранить их долго не представлялось возможным. Стопроцентная влажность воздуха губила этот продукт быстро. Но зато квасок из них получался столь высоких вкусовых свойств, что мои товарищи по службе быстро собирали в очередной раз выданные сухари и несли их мне на заготовку кваса. Каждый раз, пригубив после службы чуть хмельной, насыщенный пузырьками, истинно натуральный бодрящий квасок, я мысленно благодарил Юзию Иосифовну за рецепт.
  У каждого в детстве были свои предпочтения во всяких вкусняшках, которые наши бабушки готовили именно для нас или приберегали для нас. Любимым вареньем моей бабушки была брусника с яблоками и орехами. Пользовалась она исключительно брусникой, которую собрала своими руками, яблоки выбирала, скорее всего, антоновку, а орехи - лещину. Моя доля была - пенка, снятая в процессе варки с этого варенья. Сколько я ее мог съесть, мне теперь неведомо, но ел, пока варенье варилось. Можно скептически относиться к понятию генетическая память, но в своей жизни я варил варенье из облепихи, из клубники, из малины. Но вот прошло, страшно подумать, сколько лет и судьба забросила меня на мыс Раханиеми в Ладоге в августе. Вокруг палатки насколько хватало глаз светились розовым полянки, усеянные спелой брусникой. До тех пор равнодушный к сбору любой ягоды, кроме малины, за которой не надо было нагибаться, я в охотку набрал бруснички. Вместо лесного ореха в варенье по рецепту моей бабушки я сыпанул купленных кедровых орешков. Не скажу, что вкус из детства был достигнут. Но варенье несомненно получилось. И получилось очень вкусным. Это потому, что бабушка решила напомнить мне о себе.
  Надо ли говорить, что угостить бабушку чем-то необычным было задачей не из простых. Ее биография охватывала невообразимый период, начинавшийся с 1906 года. Жила она в большой состоятельной семье. Их было десять человек детей. При том учились дети в гимназии. Жили в доме купцов Змеевых, где когда-то начинал работать известный фотограф Павел Булла. Часто бабушка вспоминала, как в дореволюционные годы к праздникам в их семье заказывали в Елисеевском магазине свиной окорок, запеченный в ржаном тесте. Я себе не представляю, насколько это может быть вкусно. А бабушка с наслаждением вспоминала, что для них - детей главным лакомством была именно пропитавшаяся жиром окорока пропекшаяся ржаная корочка. И еще одну вещь вспоминала бабушка - рыбу под названием минога. Называла эту рыбу самой вкусной, хотя на вид и противной. Теперь, в новые времена, минога появилась в банках маринованная. Забавно, но вкус напоминает мне вкус коронного блюда, которое готовила бабушка из корюшки. Обжаренную рыбку на сутки бабушка ставила под гнет в томатно-уксусный соус. Прослоенная репчатым луком эта королева петербургского рыбного ассортимента затмевала любую иную рыбную гастрономию. Никогда не старался запоминать или записывать рецепты, но эту корюшку по-питерски могу готовить исключительно на интуитивных подходах. Получается, как у бабушки. И все же однажды нам с отцом удалось порадовать бабушку отменным деликатесом. Пока я учился в Москве, отец и мать выезжали в отпуск, как правило, в августе на литовский хутор вблизи Игналины, снимали там за небольшие деньги часть дома, и жили в свое удовольствие на натуральных молочных продуктах (у хозяйки было две коровы), овощах, что росли прямо под окнами, и грибах, за которыми далеко ходить не надо. Главным занятием отца была рыбалка. Хозяйская лодка и озеро в полусотне метров от крыльца - все, что моему отцу было нужно для полноценного отдыха. Я наезжал туда в каникулы на неделю - две, на большее у меня не хватало терпения. Вместе с отцом мы протянули через озеро перемет крючком на 30 - 40 и утром сняли с него пяток неплохих угрей. У хозяев была коптильня для холодного копчения - бочка на вершине холма, куда по перекрытому дерном ровику в склоне холма шел дым от топки, сооруженной у подножья этого холма. Простенькое такое сооружение. Просолившиеся тушки угрей мы закоптили накануне моего возвращения в Ленинград. Завернутые в толстую бумагу и пакеты угри следовало положить сверху в сумку, а сумку в поезде держать приоткрытой, чтобы нежные рыбки не успели испортиться за ночь. Едва я открыл молнию сумки в своем купе, все прочие пассажиры возбужденно задвигали ноздрями. Пришлось объяснять, какое угощение я везу своей бабушке. Радость, доставленная ей нашими рыбацкими успехами вкупе с навыками коптильщиков, была велика, бабушка тут же назвала в гости своих сестер.
  Еще однажды мне удалось изрядно угодить моей бабушке, сделав ей ко дню рождения замечательный подарок, о котором она долго мечтала. После того, как из городских старых квартир ушли безвозвратно печки и кухонные плиты на дровах, также получили отставку и угольные самовары, бывшие некогда непременным атрибутом зажиточной жизни. Некогда в России было множество самоварных заводов, артелей и кустарей, производивших неимоверный модельный ряд самоваров. Но прогресс дал им всем отставку. Чайники чайниками, а чай из самовара имеет особый вкус, аромат и все прочие составляющие чаепития. В Питере, Ленинграде коренные жители всегда имели прозвище - ленинградские водохлебы. Хотя моды меняются, и через какое-то время Ленинград стал самым "кофейным" городом СССР. Немногие знают, почему дымовые трубы угольных самоваров, даже тех, которые делают теперь, возродив былое ремесло, имеют наклон в сторону. Так вот дело в том, что самовары не раздували сапогом на улице, а растапливали тонко наколотыми лучинами и получали кипящий самовар... А вот дым и жар из самоварной трубы надо было куда-то девать. Поэтому и ставили самовар на плиту или стол, направляя изогнутую трубу в отверстие дымохода в стене. Такие дверцы на дымоходах часто оставались долго неиспользуемыми после завершения "самоварной эпохи", потихоньку исчезали под слоями краски, штукатурки или обоев. Бабушка всегда с ностальгией вспоминала, какой большой и красивый самовар был в их семье до "империалистической войны", то есть до 1914 года. Я задался идеей подарить бабушке самовар новой эпохи - электрический. Все в те годы были дефицитом. Машиностроительные заводы все же частично поворачивались лицом к запросам потребителей. Мне удалось, как говаривал Аркадий Исаакович Райкин, "через завсклад, через товаровед" достать дефицит - самовар электрический производства завода "Электросила". Имел он форму чугунка, какие когда-то ставили в печки. То есть вполне исторического облика был никелированный агрегат. При этом конструктору удалось, подумав, решить главную задачу - достигать максимального эффекта в кратчайшее время. Мощная спираль нагревателя располагалась в узкой части внизу, поэтому нагреваемая вода устремлялась вверх, холодная шла вниз, и самовар закипал очень быстро. Даже быстрее чайника такого же объема на газовой плите. Бабушка был счастлива попить чайку из самовара.
  Хочется назвать мою бабушку и ее сестру тетю Лилю личностями историческими. Не по причине долгой прожитой жизни, на которую пришлись все самые тяжкие испытания. А по одной лишь всего причине. В детстве их семейство проживало в Царском Селе. Мои прадеды служили в 4-ом Его Императорского Величества Фамилии лейб-гвардии стрелковом батальоне, несшем охрану царской резиденции. И две девчушки периодически бегали на холм возле дворца, наблюдать за царским выездом на прогулку по аллеям и дорожкам парка. Видели своими глазами последнего нашего царя, его супругу, девушек - цесаревен и наследника - Алексея. Разве можно не считать их после такого свидетелями истории нашей империи? На стене моей комнаты в единой рамке собраны разные фотографии. Одна из них - двое военных в мундирах и шапках лейб-гвардии стрелков... Настали иные времена, прокатилась кровавым катком по Петрограду революция и гражданская война. На фотографии из уже очень далеких тридцатых моя бабушка с винтовкой в руках на огневом рубеже - выполняла норматив "ворошиловского стрелка". Про себя скажу просто - не из рода, а в род. 17 лет входил в сборную части по пулевой стрельбе, участвовал в первенствах общества Динамо Ленинграда, потом Санкт-Петербурга, в союзных первенствах войск.
  Всегда до слез трогают слова песни Александра Розенбаума:
  Уже прошло лет десять после свадеб,
  Уже не мчимся в гости на ночь глядя,
  И бабушек приходим навестить
  На день рожденья раз, и раз в день смерти,
  А в третий раз, когда сжимает сердце
  Желание внучатами побыть.
  Теперь уже смотрю на своих внука и внучку, которые растут на глазах, меняются внешне и внутренне. И сожалею о том, что у внука только одна бабушка, а у маленькой моей внучки родной бабушки нет. Ни одной. Как многого лишила её судьба. Смогу ли я заменить эту потерю? Надо стараться...
  
  
  
  
  
Оценка: 9.00*4  Ваша оценка:
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2025