ArtOfWar. Творчество ветеранов последних войн. Сайт имени Владимира Григорьева
Галахов Владимир Владимирович
Идущая навстречу

[Регистрация] [Найти] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Построения] [Окопка.ru]
 Ваша оценка:
  ИДУЩАЯ НАВСТРЕЧУ
  
  
  Лицо идущей навстречу через пешеходный переход пожилой женщины показалось удивительно знакомым. Притормозив на бульварной части любимого с детства проспекта, я присмотрелся. Ну, конечно, едва ли я мог ошибиться. Она закончила переход и шагнула по дорожке бульвара. Возникшее перед ней препятствие заставило ее удивленно поднять на меня глаза. Узнавание происходило постепенно. Вероятно, то, что я улыбнулся от радости такой встречи, несколько ускорило процесс.
  - Боже мой... А я то думаю, кто это мне дорогу заступил?
  - Ну, я, конечно, а кто же еще.
  Ни секунду не помедлив, мы обнялись, прижавшись друг к другу, тоже только на пару секунд.
  - Похоже, этот переход становится точкой наших исторических встреч. Припоминаешь? Нам тогда было...
  - Да сколько бы не было... Уж точно не менее двадцати лет прошло. Какой-то рубежный срок. Традиция уже - встречаться через каждые двадцать лет на этом самом переходе.
  - Или пока только совпадение. Ты же была в Москве. Или уже все завершено? Решила все же в родной город вернуться?
  - К тому все идет. Много перемен. Сразу, с ходу не объяснишь.
  - А вот с ходу и не надо. Ты по делу куда-то или просто гуляешь?
  - В принципе...
  - Принципы дело хорошее, только вот перебиваю, поскольку сам уже от некоторых принципов отказался. Я тут уже не живу, теперь место моего постоянного обитания там...
  Я кивнул в южную сторону, где, по моим понятиям, должен находиться мой квартал, выходящий окнами на оживленное шоссе.
  - Короче, "Склифосонский", если тебе спешить особо некуда, поехали ко мне, посидим, поговорим, а то следующих двадцати лет можно и не дождаться. Двадцать лет назад разбежались, толком не поговорив, теперь вот - такая оказия имеется. Тут недалеко. Пройдемся до остановки, а по шоссе еще три остановки автобусом.
  На ее лице сомнение читалось недолго.
  - А поехали!
  Она сама взяла меня под руку.
  - Рассказывай!
  - А чего сразу я? Это ты у нас "изменщица", бросила родной город...
  - Да, ладно, тебе. И вовсе не бросила, а поехала трудиться...
  - Ну, это-то я помню. Еще пришлось из тебя клещами тянуть, куда, да зачем. Отговорка "за мужем" не проканала, так ты зашифровалась...
  - Да только не надолго. От такого как ты шифроваться невозможно. Сразу все понял и ...
  - Тихо! Подслушивают гады! Дела давно минувших дней, но гриф секретности "перед прочтением сжечь!" Сам таким был. Или почти таким.
  - Ну, да, я помню, идет такой красавчик в погонах...
  - Ну, прям, неотразим даже в зеркале.
  - А что? Вполне был. А теперь что-то оброс. Совсем седой стал, и бороду отрастил. В деды Морозы готовишься? Как раз к Новому Году. Кстати, ты уже дед?
  - Еще какой! Уже дважды дед. Долго мне пришлось разъяснительную работу вести. Всё мои бойцы дурака валяли... А потом таки вняли моим наставлениям и в один год отстрелялись, как учил. Внучка и внук теперь у меня. Скоро уже в школу пойдут. А у тебя с этим вопросом уже и тогда было на мази. Или я путаю?
  - Путаешь. Тогда только замуж дочка собралась. Теперь то уже внучка школу заканчивает. Кстати, нашу.
  - Вот даже как! Прямо центр притяжения.
  Шумный автобус с его говорливым автоинформатором, толкотней у дверей и репликами пассажиров, стремящихся сообщить все последние новости своим собеседникам через смартфоны, прерывали наше общение.
  - Все. Приехали. Вот мой дом. Долго ждал, пока наши закупали квартиры на отселение где-то у черта на куличиках. Потом уже командир вызвал, говорит, дождался и ты родного района, хватай и езжай. Ну и пришлось схватить, что давали.
  - Большая квартира?
  - Не настолько, какой могла быть.
  - А что так?
  - Семья сократилась, поэтому на троих нам только двушка по тогдашнему закону и полагалась.
  - Что значит, сократилась?
  - Жена умерла в 2003...
  Она помолчала. Кардиолог по профессии, она за свою врачебную биографию, вероятно, встречалась с этим неоднократно.
  - Прости, я могу поинтересоваться, от чего?
  - Поинтересоваться можешь. Это нигде в мире тогда не лечилось. Да, и теперь, похоже, не особо продвинулись в этом деле. Онкология. Помнишь Жанну Фриске? Вот такая же зараза и мою убила. Это при том, что первую операцию делали в НИИ Поленова, лучший нейрохирург города. Три года жизни ей подарил.
  Мы снова помолчали, я, уже не так остро как раньше, но все же переживая, а она, очевидно, взвешивая озвученное. Лифт отщелкивал этажи. Я присматривался к тем переменам, которые произошли в женщине, которую я знаю более пятидесяти лет.
  Легкую норковую шубку я принял на руки, продолжая изучающе осматривать свою давнюю школьную подругу. Это не укрылось от ее внимания.
  - Что, совсем старая?
  - Врать не буду. Повзрослела...
  - Ну, ты - прохвост. Веди, где у тебя руки помыть можно?
  - Всегда, вам врачам руки сначала помыть, а потом все остальное. Вот тут, направо.
  Зашумела вода в кране, а я все стоял с ее шубкой в руках, вспоминая и тот крайний раз, когда мы сошлись на том самом переходе, и предыдущий раз, когда я ночевал в пустой комнате ее дачного домика на скрипучей панцирной сетке...
  - Эй, чего замер? Чай-то в доме есть? Или так и будем в столбняке в зеркало глядеться? Это уже признак нарциссизма.
  - Или Альцгеймера...
  - Ну, не спеши... Не все сразу.
  - Проходи. Покажу свой отнорочек.
  - Что такое отнорочек?
  - Сказка такая была в детстве. Не помню, кто автор. Там как лиса мышонку угрожала, что съест его. А он - "а я от тебя в норку". А она - "А я твою норку разрою!" А он - "А я от тебя в отнорочек. И был таков". Так и у меня в норе, которая гордо именуется двухкомнатной квартирой, имеется отнорочек - вон на балконе. То есть в лоджии. Сквозь окно комнаты просматривался мой смятый с ночи спальник.
  - Сплю я там. И вообще там хорошо. Телевизор в ногах стоит. Радио над головой. Светильнички, везде, где надо. А здесь вон, даже подставочка имеется. В одно гнездо становится баночка с пивом, в другое - стаканчик с орешками. Но, в последнее время... Хотя, даже и не в последнее, затормозил с пивом конкретно. Только очень по большому желанию. Гипертония-с...
  - И давно?
  - Как жену потерял. Раньше было не особенно, а после того, - вторая степень. Работа была сидячая. Отсюда и все дела.
  - Понятно. Но, судя по тренажерам, борьба идет?
  - Идет, идет... С переменным успехом.
  - И кто верх берет?
  - Лень.
  Она рассмеялась. Интересно, улыбка у нее все та же. Разница в росте между нами когда-то заставляла ее запрокидывать голову, когда мы целовались... Давно это было. Я продолжал откровенно ее разглядывать, уже теперь без шубы. Все те же стройные по возрасту ноги. Располнела, конечно, хотя было бы странно, если бы этого не случилось. Насколько я помню, мама ее тоже худобой не отличалась.
  - Что ты на меня уставился? Так давно не видел, что забыл, как выгляжу?
  Нет, для ее возраста, она вполне даже неплохо смотрится. Кое-что, конечно, можно было бы подработать... Ладно. Пауза как-то нехорошо затянулась.
  - Пошли теперь мою кухню смотреть.
  - Сыновья с тобой живут?
  - Нет... То есть не совсем со мной. Старший вовсе отдельно, а младший как-то в своем браке необычную форму общения с семьей выбрал. Вторая комната - его гадюшничек. Там скорее мастерская, чем спальное помещение. Но он туда спать приходит. А вообще носится по командировкам по всей стране. Долетел уже и до Чукотки, и до Сахалина. В этом я ему завидую.
  - Дело, конечно интересное, но, по-моему, утомительное.
  - Да, устает и недосыпает от перелетов. Но я ему все равно завидую. Всю страну увидел. Весь Север объехал, там, где поезда ходят и самолеты летают. А Чукотка - это же вообще край света. До Америки ближе, чем отсюда до приличного супермаркета.
  Она вышла в балконную дверь. Осмотрелась в моем "отнорочке".
  -Да... Устроился. Дорого стоило все это отделать?
  - Дороговато стоило стеклопакеты сделать и установить. Профили взял немецкие, там же все и собирали. А все остальное сам делал. Поэтому сказать "дорого" ... Относительно все.
  - Смотри-ка, так ты, оказывается у нас, что называется, "с руками".
  - В меру. Это младший у меня действительно с руками из нужного места растущими. Потому и катается по всей стране, чтобы эти руки в дело пустить. А я так, по мелочи. То есть по дереву.
  - Понятно.
  Она прошла в комнату, выходящую окнами на шоссе.
  - Вон же у тебя под окнами, сколько супермаркетов, а ты говоришь "до приличного супермаркета далеко". Их тут полно.
  - Полно-то оно полно. Я же про приличные говорил, а они за финской границей. Эти все - неприличные. Потом расскажу, почему я их так определяю. Пошли, чайник уже закипает. Какой тебе чай заварить? Тут на последнем месте работы мне англичане подтянули то, что у них в обычных магазинах продают. Так это же чай! За двести или триста лет, что они там, на Индостане хозяйничали, научились империалисты в чае разбираться. Вот самые остатки еще имеются.
  - Заваривай, что ближе лежит. Я не из привередливых. Мне кружечку побольше, если можно.
  - Можно... Отчего нельзя? Вон, у меня их целая коллекция. Собирал до тех пор, пока не понял, что места не хватит ни на что больше. Из разных городов и стран, где случилось бывать, привозил. Вовремя остановился.
  - А когда это ты ездить по заграницам начал?
  - А уволился и практически сразу и начал.
  - А-а-а?
  - А об этом история умалчивает. Мы же в тот раз встретились года за два до моего ухода в запас. А на выходе меня три компании ждали, и каждая с перспективой частых поездок во все концы. Ну, я пошел в театральное агентство. И не жалею. Самый интересный период второй моей жизни, которая после службы началась.
  - А жены когда не стало?
  Она виновато посмотрела, как будто вновь старалась принести извинения за прикосновение к не отболевшему.
  - А вот когда уволился, дети учебу заканчивали. В ту же осень и шарахнуло меня, или правильнее - нас. Невозможно, как оказалось, чтобы все так гладко прошло. Надо было еще и это пережить. Потом уже понял, что за коротким безмятежным летом, началась долгая холодная "зима" длиной в три с лишним года. Самые тяжелые мои годы. Знать, что самый близкий тебе человек умрет, и не подавать виду, что ты это знаешь... Вот это самое тяжелое, что пришлось пережить.
  Помолчали.
  - Садись. Наливаю. Сахар клади.
  - Я уже давно отказалась от сладкого чая. Дальше-то как было?
  - А как могло быть? Работать надо было. Парни уже на ногах были к тому времени. Вот и получилось, что после ее ухода еще около года продолжал заниматься театральными делами. А потом ушел в свободное плавание. Но, как говориться, недолго музыка играла - подхватили меня и к делу приставили. Но пока болтался в свободном полете, начал осваивать Европу.
  - Так ты один остался?
  - Нет. Шеф у меня в театральных делах был - мудрый человек. Подсказал. Через четыре месяца я уже при своей сноровке нашел того, кого мне не хватало.
  - И как дальше?
  - А все хорошо сложилось дальше. Мы уже пятнадцать лет вместе. Она тоже хлебнула своего. Потому и в цене у нас и личная свобода, и самоуважение, а значит и уважение друг к другу. Живем порознь, но вместе. И не брак, вроде, а нас уже давно все семьей числят. Я имею в виду друзей, которые стали общими.
  - То есть официально вы ....
  - Именно. Официально мы не....
  - А что так? Женщине же важно бывает, чтобы все по закону.
  - А у нас все не по закону, а по понятиям. И дети, и мои, и ее, принимают все как есть. И даже внучка моя говорит: "Дедушка, а где твоя бабушка?"
  - У нее тоже внуки?
  - Нет. У нее три сына, которые помоложе моих, но с женитьбой они не спешат. Так что я говорю, нет пока своих внуков, пользуйся моими. Все в жизни надо делать вовремя.
  - Значит, и живете своими домами?
  -Так оно и есть. Никто ни на кого свои мелочи не вешает. По крупному - советуемся, решаем проблемы по мере поступления, помогаем, если в том есть необходимость. А у тебя как? С дочкой понятно. С внучкой тоже...
  - Мы разошлись.
  - Опаньки! И что случилось после стольких лет?
  - А не так уж много лет прошло, после нашей той встречи. Года три, вроде.
  Мне тут же припомнилось, как, прощаясь там же на бульваре, после пяти - десятиминутного разговора в стиле "ну, как ты?" она повернулась, чтобы идти по своим делам, а я подумал ей вслед, что она совсем не так выглядит, как бы хотелось мне, чтобы она выглядела. Тогда нам было около сорока пяти. Даже меньше. То есть для женщины, что называется период быть опять ягодкой. А на ней было хотя и новое красивое пальто, но прикрывало оно располневшую фигуру с сутуловатыми плечами. И главное - осанка. Женщина, ощущающая себя любимой и желанной, так не ходит. Хотя почему я беру на себя право судить о том, как должна ходить любимая кем-то женщина?
  - Но к тому все и шло. Дочь выросла. И точка соприкосновения интересов постепенно растворилась в обыденности. А потом... А потом я узнала, что у него есть другая женщина.
   Ей явно трудно было говорить об этом. Значит, все еще болит. Значит, с ее стороны любовь до сих пор жива. Или я плохо понимаю женщин.
  - И что, с тех пор так никто и не попался по жизни, чтобы...?
  Я не нашелся, чем продолжить свой вопрос. А для чего-то каждый из нас ищет себе новую пару, если прежняя распалась или оказалась разорвана смертью одного. Для чего? Можно же и самому быть вполне в адеквате. Не распуститься, не спиться, не зарасти шерстью бытовой. А может, потому так со мной и произошло, что я вовремя нашел своего, что называется, человека? Человека, который стал не просто партнером в постели, товарищем в путешествиях и развлечениях, а другом, которому прощаешь промахи и обиды, и который прощает тебе то же самое. И от того, что она есть где-то рядом, становится легче на душе, когда вдруг припирает к стенке непонятно откуда берущаяся черная тоска. И с ней можно делиться всем.
  - Не попался. Тебя же рядом не оказалось.
   Приехали. И память заскользила в прошлое. То самое далекое наше прошлое, откуда все появилось, вышло на свет и продолжилось, чтобы остановиться не в самый удачный для нас момент. Последний для нашего класса лагерь. Летний лагерь труда и отдыха в гатчинском районе. Вместо нудного мытья парт в родной школе, мы трудились в полях окрестных колхозов. Рук там никогда не хватало, особенно для неквалифицированной и мало оплачиваемой работы. А городским школьникам это можно было скинуть, чтобы они и сделали ее, и что-то может и заработали. Тем более что заработанного они так и не получали. Получала школьная администрация. Она же все организовывала. Она тогда была моложе на год, а мы уже перешли в десятый. Это были наши последние школьные каникулы. По праву старших, мы решили заранее определить, каких себе выбрать девочек для танцев и для ухаживаний. Смешно вспомнить, но за год до этого точно также, возможно, девочки классом старше нас выбирали кого-то из нас, поскольку парни их классов считали колхоз делом для себя неприемлемым и на поля не поехали. Да и парней-то в их классах приличных по факту не было. Были лишь отдельные личности, достойные уважения. Вот они то с нами и общались. В нашем классе, если откинуть мелкие проблемки, сложилась мужская бригада. С нами предпочитали не связываться ни старшие - не дотягивали по численности и сплоченности, ни, тем более, младшие. Именно тогда, изучая на так называемом "совете" состав наших будущих бригад, мы сами решали, кого из младших девчонок брать к себе в бригады, и для всего остального. Она даже в колхоз прихватила нарядное платьице. А потом, через полтора года, уже курсантом при полном параде и антураже я встретил ее у выхода из школы. Потом были письма. Но где Ленинград, а где Москва? И летом мы снова шли под руку к ее дому. Но потом была первая боевая командировка... Оттуда мы все вернулись немного другими.
  - А меня рядом и не должно было быть...
  Тогда в последнем своем письме, написанном из глупого самомнения по-английски, я определил, что наша встреча и поездка на дачу вместе с ее мамой ничего сами по себе не означают. Какой же это был год? Вроде бы до выпуска еще, значит еще год до офицерских погон и состояния "большой любви", которая, рухнув, похоронила под собой все прежнее и, возможно, настоящее, чем следовало дорожить. Моей маме она тоже нравилась. Но разве мы прислушиваемся к мнению мам в делах наших сердечных.
  
  - Тогда и наступила для меня затяжная "зима". Вроде жил, а вроде и не жил. Зубы стиснул, чтобы ночью даже не выдать себя старался засыпать позже... А у нее по жизни интуиция была. Как-то перед последней операцией, хотя ничего вроде бы и не предвещало ее необходимость, она вдруг ни с того, ни с сего заявила - "я скоро тебя освобожу". Это скоро растянулось на пять месяцев ее неподвижности. Тебе врачу не надо рассказывать, что такое порез левой половины тела. И тем более для женщины.
  - Даже так! Не сталкивалась в своей практике с такими больными, но думала, что они уходят без мучений.
  - Уходят без мучений. Но лечение проходит... И химия, и радиотерапия. Сама понимаешь.
  - Да уж. Никому и ни при каких обстоятельствах, и ни за какие грехи...
  - Значит, разбежались вы. И все?
  - А зачем тебе это знать?
   Ее глаза вдруг стали строже. Я не ожидал, что откровение на эту тему представляет сложность после стольких прошедших лет. Я к этому отношусь проще.
  - Не хочешь, не рассказывай. Я же не настаиваю. Пей чай. Я подогрею еще чайник.
  - Не хочу вспоминать. Пусть даже и через двадцать лет. Может, когда-то внучке своей расскажу. Но это еще не решено.
   Мне показалось, что для себя она все уже давно решила. Пусть даже теперь, спустя почти двадцать лет, она стала выглядеть собранней и привлекательней, чем тогда почти в сорок пять, она для себя уже остановила часы...
  
  А может быть, это не ее я увидел среди идущих навстречу?
   За окном стало темнее. Короткие зимние дни. Как бы пережить это никчемное мрачное время? Мы же не медведи, чтобы впадать в спячку, когда все дела переделаны, жирок подкоплен, им можно пропитаться до более ярких солнечных дней. Все равно обленившееся солнце выползает по утрам из своего укрытия. Словно высовывается испод теплого снежного одеяла, вопрошая, "а... вы еще здесь?" А потом, через несколько часов, поворачивается к нам "спиной" и снова засыпает.
   Часто ли я хожу через проспект моей школьной юности, заросший посаженными нами - школьниками дубами? Нет, совсем даже редко. Значит, возможность встречи на нем становится весьма условной. Те из нас, кто остался здесь жить, едва ли пройдут по пешеходному переходу в одно время со мной. Но все равно, я буду ждать встречи со знакомыми мне с детства лицами.
  
  
  
 Ваша оценка:
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023