На пирсе шла обычная возня. Перед выходом всегда так. Бывалые туристы подтаскивают свои гермомешки и бортовое хозяйство к своим уже проверенным кораблям, "чайники" суетятся или потерянно сидят, наблюдая за растущей горой шмоток и коробок, мешков с продуктами, котлами, костровым снаряжением и прочим. С непривычки они долго ищут собственные рюкзаки, забыв, что полчаса назад затолкали их в черные гермоупаковки с номерами. Знакомые друг с другом не первый год перебрасываются привычными подколками и прибаутками, новички, навострив уши, прислушиваются, и глаза их округляются. Не все готовы к тому, что тут же навешивают им на подставленные уши в виде лапши бывалые ходоки в Ладогу.
Суета как-то затормозилась, и на узких мостках образовалось подобие вакуума. В сторону лодок по мосткам шла она. Многие сразу отметили для себя эту незнакомую девочку, а значит новичка, среди собравшихся на обычный четырехдневный выход походников. Из маршрутки она вышла, как выходят из лимузинов принцессы крови. Небольшой рюкзачок в изящных руках смотрелся нелепо, потому сразу несколько мужских рук протянулись, чтобы подхватить эту оказавшуюся легкой ношу. На привычную подколку - "Это ваша косметичка?" - девушка состроила миленькую гримаску, не снизойдя до ответа. На всеобщий перекус из бутербродов, чая, кофе и печенья с пряниками она присела в самый уголок навеса, ограничившись чашкой зеленого чая. Привычные на уходящих в Ладогу "непромокашки" к ее облику как-то не особо прилагались. Светлый спортивный костюмчик, светленькие же кроссовочки и бейсболка. И что было самым нелепым в данной ситуации - достаточно насыщенный яркими тонами макияж. Короче, девушка обращала на себя внимание.
Охотников помочь получить снаряжение и правильно его запаковать нашлось предостаточно. Особо суетились, заливаясь соловьями, два достаточно рослых парня. Николай и Петр, как потом выяснилось. Не мудрено было понять, что оба постараются попасть в один с девушкой экипаж. Они-то как раз и топали по мосткам за красоткой, загрузившись своими походными шмотками.
Пройдясь взглядом по пришвартованным ялам, катерам и швертботам, девушка решительно направилась к швертботу с выведенным славянской вязью названием на борту. Едва приоткрывая пухленькие губки, она обратилась к занятому погрузкой продовольствия на борт мужчине в тельняшке.
- А тут есть место?
- Для вас, мадмуазель, место найдется всегда, даже если для этого придется выбросить за борт мешок с капустой... .
Бывалый турист решил расправить плечи и убрать проступающий под тельником живот несколько поздновато, потому его донжуанская сентенция отразилась от голубовато-зеленого зеркала широко открытых глаз в обрамлении густых ресниц и повисла в воздухе, как "колдунок" на ванте, указывающий направление ветра, при штилевой погоде. Она уже было решила шагнуть на борт избранного ею швертбота, но была остановлена фразой сразу посуровевшего оппонента.
- Присядьте пока на пирсе. У нас еще гермы не загружены. Надо все по трюмам растолкать.
Поджав губки, исполненная изящества и грации фигурка примостилась на кучу гермомешков у борта. Работа по загрузке продолжилась.
"Хорош подарочек в экипаж, эстетически, конечно, будет украшать наш походный быт, а вот у костра помочь - это вряд ли". Мысль о малой пригодности таких вот красоток в походной жизни сразу отошла на задний план. Там видно будет.
Привычная суета подходила к своему логическому завершению. Туристы обнюхавшись, и неведомым путем выбрав себе корабль и экипаж на ближайшие четыре дня, уже занимали свои места, хватаясь за такелаж, гремя веслами и цепляясь за все подряд спасательными жилетами. Привычный шуточный ритуал омовения ног в ладожской воде был соблюден "бывалым" под насмешливыми взглядами Николая и Петра, которые, тем не менее, не нашлись с комментариями. Капитан привычно скомандовал:
- Стаксель ставить!
Отошли от пирса, вытянувшись на якорном канате, развернулись под ветер. Швертбот начал набирать ход.
- Грот ставить!
По новой команде к верхушке мачты пошел по мачте большой генуэзский косой парус. Редкое явление - попутный ветер начал разгонять самый быстроходный швертбот эскадры, который быстро оставив за кормой прочие корабли, устремился к выходу в Ладогу. Все, пошли! С погодой пока везло, что уже немало. Можно не стопорясь на выходе из залива, отвернуть за мыс и нестись галфвиндом, а то и бакштагом к зеленеющим на горизонте островам и мысам. Хорошо, когда нет суеты галсирования под ветром, дующим тебе в лоб. Когда нагоняемая Ладогой волна не тормозит скольжения легкого корпуса, и швертбот не проваливается между волнами, чтобы тут же начать взбираться на гребень очередного набегающего вала. Легкая прогулка под парусами всяко лучше летящих в лицо брызг от ударяющихся в скулу верхушек волн. Даже если солнце не особо балует, прячась за редкие облака, настроение поднимается и ...
- Теперь давайте знакомиться поближе.
"Бывалый" взял инициативу на себя. Коротко представившись перед самым выходом по именам, разобравшись по банкам, туристы с любопытством ожидали продолжения.
- Капитана вы видите. На борту он второй после Бога. Скажет - "все на правый борт" - надо сразу всем сесть на правый борт, скажет "Все за борт!" - все будем прыгать за борт. Мы с помощником Лешей давно уже знакомы. И с нашим капитаном не первый раз выходим. Он пока таких команд еще не подавал.
Все заулыбались, принимая тональность общения. Ольга, так назвалась девушка, прикрыла глаза и достала из кармана курточки солнечные очки, отгораживая себя от остальных темными стеклами, за которыми о выражении ее глаз можно только гадать.
- Подготовка у экипажа абсолютно профессиональная. Свой опыт я набрал в ... школе имени Сильвера, потом были курсы усовершенствования Дрейка в Портсмуте и школа специальных морских операций имени Моргана в Саутгемптоне...
"Бывалый" продолжал хохмить, стараясь преодолеть некоторую отчужденность, свойственную первому часу похода. Постепенно лица расслаблялись, каждый охотно рассказывал о себе, добавляя подробности о том, как его занесло в Ладогу, да еще на борт парусного корабля.
Первая стоянка - это первое испытание на пригодность и приспособленность. Обычный тертый турист справляется с любой палаткой достаточно быстро, а с особо "конструктивно хитрой" возится чуть дольше. "Чайники" пыхтят достаточно долго, пока разберутся, что и куда. Некоторые, случается, накрывают палатку тентом, вывернутым наизнанку. Водоотталкивающих свойств тент от этого не теряет, даже пользоваться входом можно также, у современных палаток молния бегает с обеих сторон. Но вот при дожде в эти молнии вода затечет точно.
Порыв, скучковаться около Ольги, Коля с Петей даже не скрывали. Они дружно вцепились в ее гермомешок и потащили его к куче своих вещей. Барышня милостиво согласилась созерцать процесс установки ее палатки, развертывания пенки-коврика и спального мешка. Подготовив принцессе ее резиденцию, парни замерли в позе "чего изволите", забыв, что свой быт им тоже надо как-то устроить. Выглядело это со стороны достаточно забавно. Принцесса махнула им ручкой и скрылась в палатке, старательно застегнув за собой полог.
Привычная суета всех остальных вокруг кострового тента и дров, походной кухни и котлов логически завершалась всегда ударами в крышку котла, возвещающими о готовности первого обедо-ужина. По заведенной давно традиции в первый вечер, помимо сытного борща, с небольшой паузой для отдыха, жарились шашлыки. Соответственно, первые тосты и разговоры у костра, а потом и песни, приходились на вечернее время. Экипаж, собравшийся на борту, оказался дружным в смысле достаточно умеренного отношения к спиртному. Потихоньку доставались из рюкзаков и гермоупаковок фляги самого разного формата. "Бывалый", погрузивший на борт свой серый металлический ящик, застелил его неким подобием скатерти и торжественно объявил, что стол накрыт. Металлические стаканчики, кружки, пластиковые чашки сошлись над столом.
- "Как говорит наш директор, "С приплыздом!" - сказал капитан.
Ольга фыркнула, но лихо опрокинула в рот полную стопочку. Остальные последовали ее примеру. Борщ после многочасового перехода по хорошей, гладкой воде показался особенно вкусным. Потом разлили по второй и по третьей.
Разговор за "столом", как ведется в компаниях, разбился на несколько очагов внимания. Центром притяжения внимания Коли и Петра оставалась Ольга. Разговорить барышню удалось после, то ли четвертой, то ли пятой опрокинутой также лихо стопочки. Лицо ее розовело в отблеске огня, и оттого казалось все более привлекательным.
Процесс жарки шашлыка требует не только навыков, но полной самоотдачи. Налаженный конвейер из "бывалого" и помощника капитана ловко манипулировал шампурами, превращая их сначала в исходный продукт, передаваемый для термической обработки, затем в истекающее одуряющим ароматом свежего шашлыка готовое блюдо.
Куски мяса снимались в большую миску, откуда каждый желающий добывал для себя, самое, на его взгляд, вкусное. Ольгу обслуживали оба ухажера. Мельком отвлекшись от жарки шашлыка, "бывалый" отметил, что девочке уже, похоже, было достаточно. Одной рукой она обнимала одного из своих поклонников, другой гладила коленку второго.
Всему, даже самому приятному, когда-то приходит конец. Как-то по-тихому экипаж расползался по палаткам отдыхать после первого дня. У костра что-то напевали "бывалый" с помощником и капитаном. Возгласы довольно неприятного содержания раздались среди лесной тишины внезапно. Внимание всех троих переключилось с песни на источник шума. За редким сосновым подлеском взъерошенные парни выясняли отношения. Коля стоял, набычившись. Петр - наоборот, широко расставив ноги и уперев кулаки в бедра. Похоже, в собственном превосходстве, в том числе физическом, он не сомневался.
- Чего не поделили?
Капитан сохранял спокойствие, как и положено капитану в любой ситуации. За плечом капитана нарисовался помощник.
- Не ваше дело!
- Ошибаешься, Петя, - наше. Тут мы за все в ответе.
- Обойдемся без ...
Договорить Петр не успел. Вздрогнул от резкого окрика:
- Стоять! Николай! Петр! Оба ко мне!
"Бывалый" стоял у костра, но тон в его голосе выдавал человека привыкшего приказывать и добиваться выполнения приказов. Капитан и помощник разошлись в стороны, давая парням дорогу к костру. Оба чуть потупившись, подошли к столу, за которым совсем недавно так дружно сидели.
- Садитесь-ка, бойцы. Поговорим за нашу стоянку и за жизнь вообще.
Парни усаживались друг против друга. Нашли места все остальные.
- Отдышались? Барышню не поделили?
- А вам-то что до этого?
Коля решил сразу набрать дистанцию, хотя все до этого обращались друг к другу по именам и на "ты", несмотря на разницу в возрасте.
- Вы же вместе учитесь, знаете друг друга. Чего вам не по нутру пришлось? Посидите, подумайте, стоит ли того ваша дружба.
У костра повисла довольно долгая напряженная тишина. Парни, опустив головы, созерцали собственные кроссовки, не спеша делиться откровениями.
- Хотите, я вам для примера, расскажу о том, как у меня в жизни было. Ситуация не нова, потому может лучше на чужих ошибках поучиться, чтобы своих не делать.
Петр немного с иронией поднял глаза:
- Будете жизни учить?
- И этот туда же, выкать начал. Я же вам в отцы не набиваюсь, чтобы уму-разуму учить. Просто пережитое вам расскажу. А вы уже сами разберетесь, что вам подходит.
- Ну, ладно, послушаем...
- "Ну", - это не ко мне. Я в кавалерии не служил.
Парни криво, но все же усмехнулись. Капитан и помощник подхватили шутку:
- У него другая специализация...
- Какая?
- Шпион, если одним словом.
- Это у них "шпионы", а у нас "разведчики".
"Бывалый" прокашлялся, сделав поправку с самым серьезным видом, чем еще больше разбавил обстановку, заставив улыбнуться уже всех.
- Я вам расскажу про свою первую большую любовь. Успокойтесь, не к Родине. И слайдов на эту тему я не запас. Мне тогда пятнадцать лет было. В девятом классе я уже ходил в институт на курсы, типа подготовительных. Только называлось это Малым факультетом. После курсов сдавались собственные экзамены, оставалось принести аттестат, и ты - студент. Вот я как-то вечером с курсов прогулялся и оказался у "Техноложки", а там и к "Военмеху" добрел. Так, на всякий случай. У меня там друзья по даче тогда учились, на четыре года меня старше. И почти на полметра выше. Две такие башни. Один Саня, другой Серега. Только Серега еще и здоров был, как кабан, а Саня тощий, как фонарный столб. Их в толпе студентов издалека можно было заметить. Толпа им едва до плеч макушками доходила в среднем.
Стою, жду на удачу. Понятия не имел, когда у них занятия кончаются. Идут. Эти два башенных крана меня увидали, обрадовались. Хвать меня под руки - "Пошли в гости к Шефу, у них сегодня стипендия". У "Техноложки" тогда был магазинчик в подвале. Стояли автоматы с вином. Стакан вина стоил 20 копеек. Но тут надо было в гости идти, поэтому взяли две бутылки хорошего по тому времени "Рымникского". Одну, правда, приговорили в скверике, где теперь гостиницу построили.
В общем, на "Петроградскую" прибыли в легком градусе. Пошли по Большому, зашли в какой-то двор-колодец. "Смотри, видишь занавесочки в цветочек!" Запомнил я этот ориентир. Открыла дверь женщина, в которую не влюбиться сразу было невозможно. Не потому, что красавица писаная, а потому, что ладная такая. Саня еще в подъезде шепнул "Шеф умнее нас всех вместе взятых". А у меня увлечение было - я тогда, после вышедшего на наши экраны фильма "Большой приз", знал все, что творилось вокруг гонок Формулы 1 - гонщиков, марки машин, типы двигателей. Все это узнавалось из немецких и польских журналов, которые продавались в единственном киоске - на углу Михайловской и Невского.
"А мне говорят - "Вальдемар-гонщик", а он оказывается еще совсем юный", были ее первые слова, обращенные ко мне. Кажется, я тогда покраснел, и не смог ничего внятно ответить. Я уже влюбился.
Вышли мы оттуда на еще большем градусе. Но то, что я Надежде пообещал на следующий день приехать и взять на перевод журнал "Chemistry", я хорошо помнил. Утром было воскресенье, и проснулся я с мыслью о Надежде и данном ей обещании. Рванул на Петроградскую, а ни номера дома, ни номера квартиры не помню. Искал занавесочки в цветочек ... .
На ее с Серегой свадьбе я мучился ревностью. А через полгода меня накрыла курсантской шинелью Москва. И были письма. Дружеские. А какие еще можно было писать замужней женщине, которая уже и дочкой обзавелась? А потом был год, когда мне было уже двадцать лет, Надежда с Серегой снимали комнату где-то на Мойке. И летние каникулы, когда друзей школьных в городе уже не сыщешь, все куда-то поразъехались. И я пригласил Надежду пойти за грибами. Туда, куда все мы, в том числе и Серега, когда-то ходили. И все замечательно. Только отдохнуть мы присели на край стога с сеном.
Не вру, это она меня поцеловала первой, поцеловала так, как никто не целовал. Даже моя первая школьная любовь, которая учила меня целоваться. Тормоза у меня сорвало. Но любовниками мы стали только через полгода зимой. Для меня это было очень и очень серьезно. Пятый курс уже торопил с тем, чтобы определиться с будущим. Светило несколько лет заграницы, скорее всего африканской пустыни, потом - полная неизвестность. И подкатило как раз вовремя предложение нашего ведомства.
- Это, которое "шпионское"?
- Именно. Папа мой не был ни маршалом, ни генералом, так что тянуть лямку службы пришлось бы как положено. Потому и согласился, что сразу пообещали - Закавказье. Значит, смогу Надежду забрать с собой.
- У мужа увести?
- Вот именно. Все по серьезному. Мы тогда с моим другом с первого курса, Толиком, комнату в пригороде Москвы снимали. Вдруг ни с того, ни с сего Надежда приезжает ко мне в Москву. Сами понимаете, счастья килограмм. А Толя - мужик понятливый, свалил на пару ночей в общагу. Но к ее отъезду, все же, нарисовался. Наверное, щелкнуло что-то. И я это услышал. Следующий приезд ее, да еще и с подругой, как будто не ко мне был. А надо признаться, жили мы у хозяйки в частном доме, как у Христа за пазухой. У хозяйки четыре взрослые дочери, две из которых незамужние. Так что сравнение, как сыр в масле, это тогда к нам в полный рост применимо было. У тех тоже сразу ушки топориком встали. И по ходу очередной гулянки, дочки мне эти, своим нутром женским все понявшие, правду и выдали. Толя все же мужик порядочный - ничего себе не позволил в отношении Надежды. Да ему и не нужно было. И так был упакован. Больше она ко мне не приезжала.
Потом был выпуск. Мы с Толиком после ресторана приехали на последней электричке, подняли дочек и распили с ним пол ящика шампанского. Я его ни словом не попрекнул. Расстались мы хорошо. Ему надо было в Йемен лететь, как оказалось на целых четыре года. Он там, в аппарате военного советника и жену себе нашел. Оттуда он мне на Кавказ присылал кассеты с музыкой, письма. Потом он потерялся. Я выбрался с Кавказа через два года, уже с женой и маленьким сыном.
И как-то летом набрал знакомый телефонный номер. Ответила она. Как, где, что теперь? Обычные вопросы. "Значит, у тебя все в порядке" - так она подвела итог нашему разговору. С тех пор не знаю, что с ней и как.
А Толика я нашел с помощью своих московских однокашников по институту. Он в Солнечногорске, под Москвой устроился. Уже был 2001 год. Мы ушли в запас в одинаковых званиях. У него взрослая дочь. Я тогда собирался в Саранск по работе, и пересадку в Москве организовал так, чтобы съездить на день к нему. Мы 24 года не виделись, жена его наготовила целый стол вкуснятины и ушла. А мы проговорили до вечера, когда мне уже на поезд пора было собираться. Толя в курсантские годы был "ходок" по женскому полу завзятый. А тут признался, что с тех пор как с женой сошелся, как отрезало. Значит, повезло в жизни. И проговорив целый день, вспомнив все, что нас держало вместе пять лет учебы, порассказав друг другу обо всем пережитом, мы ни словом не помянули ее. Как будто и не было.
"Бывалый" замолчал, словно ушел куда-то далеко, в свои воспоминания и мысли о прожитых годах. Парни помалкивали, вероятно, из вежливости. А потом Коля протянул руку к гитаре. Пальцы пробежались по грифу. Откуда он взял эти слова, непонятно. Но запел он именно то, что просилось на слух.
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023
