ArtOfWar. Творчество ветеранов последних войн. Сайт имени Владимира Григорьева
Галахов Владимир Владимирович
Охота - Страсть Моя

[Регистрация] [Найти] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Построения] [Окопка.ru]
 Ваша оценка:
  
  ОХОТА - СТРАСТЬ МОЯ
  
   Когда коллектив военных охотников начинает свой очередной сезон, головная боль пронизывает всех от командира части до самого последнего разгильдяя - водителя военного грузовика, от которого правила дорожного движения рекомендуют держаться подальше, независимо от того, с какой стороны от этого источника повышенной опасности вы находитесь. Командирское око, оно и понятно, обязано бдеть и не допускать. В советские времена к этому оку прибавлялось око Политотдела в лице его доблестных представителей, которым надо было обязательно вставить свои три копейки, озаботившись политико-моральным состоянием военных охотников (по-нашему это называлось "полиморсос"). Далее, по нисходящей, головняк перекидывался на заместителя по тылу, который должен быть выделить транспорт. Ну, какой зам по тылу даст хорошую машину этим разгильдяям, которые непременно заедут на ней в какую-нибудь глухомань, залезут в яму, в снег, да и вообще постараются нанести драгоценной автотехнике максимально возможный урон. Поэтому и начальнику автомобильной службы выдавалось указание дать этим негодяям, норовящим не только зверушек поубивать, но и технику покалечить, чего похуже. То есть, чтобы оно ехало, но не слишком быстро, но чтобы доехало обратно, при этом сожгло топлива по минимуму, осталось чистым и исправным. Ну, и водилу им соответствующего.
   Вроде бы все, а только не все. Пережив в части смену нескольких командиров и множества его заместителей, скажу откровенно, положа руку на патронташ, самый лучший командир части тот, кто сам охотник. Самый лучший его заместитель тот, кто сам идет к командиру и говорит, что едет с этими "убивцами" на охоту, поскольку сам охотник. Таких за почти двадцать лет службы в одной части было немного. Когда зам по тылу становится на номер в облавной охоте - это ответственность. Загону очень хочется выгнать лося именно на него. Тогда весь сезон дальнейший пройдет на ура, под аплодисменты и пляски. Когда на охоту по водоплавающей дичи приезжает командир со своей собакой на своей "Волге", старшему группы остается только докладывать, сколько уток убито, сколько людей до сих пор находится на озере и к какому часу все должны прибыть на базу и доложить... и так далее. То есть, праздник оказывается безнадежно испорчен. Почему испорчен, поясню далее.
   Итак, эпизод первый можно было назвать "Ходи непуганый с трубою водосточной". Цитировать Маяковского и попытаться играть "на флейте водосточных труб" неуместно, не тот калибр. Для посвященных объяснять, какая разница между одноствольным и двуствольным ружьем нет необходимости. Для остальных - в трех словах. Промазал, вторым попал. Для пацифистов объясняю - линия охотников, вооруженных двустволками, так же опасна для дичи, как многоствольная реактивная установка залпового огня. Теперь к сути. Выставили номера. Это те стрелки, что должны двигаться неслышно по лесу, расставляться, перекрывая лосю пути движения, определять для себя безопасные сектора обстрела... и не дышать, не кашлять и не портить воздух... табачным дымом, а вы что подумали?
  Где-то в километре - двух от линии высаживается десант загонщиков, которые выстроившись в линию, должны вести себя совершенно противоположно - шуметь, свистеть, кричать, стучать палками по стволам деревьев, дудеть в трубы, они же охотничьи рога, но делать это начать по команде старшего. Дисциплина тут опять главное. Вот вроде бы и все главные правила облавной охоты, без конкретностей, касающихся ведения стрельбы в лесу и прочих деталей.
   Расставили, кого надо, доехали, куда наметили. Встали, гикнули, свистнули и пошли в ту сторону, где стрелки уходящих от загона лосей уже ожидают. Бах! Выстрел через полторы - две минуты после начала загона - свидетельство того, что лось уже вышел на линию стрелков. Но тишина после первого выстрела настораживает. Линии сходятся через некоторое время, когда все пришли, только тогда стрелкам дается команда сойти с номеров. Ну, и кто стрелял? В кого? Попал? С одного выстрела положил? Чего-то верится с трудом.
   Все оказалось просто. Крайним стрелком в линии оказался человек с одноствольным ружьем. Правда 12 калибра, то есть по тем временам, максимально возможного. И стрелял не впустую, а в лося. И, по следам судя, лось стоял на расстоянии "корректного" выстрела. Только этот "ворошиловский стрелок" выцеливал голову лося, настолько удачно тот на него вышел. А лось он же не просто по лесу ходит, типа погулять. Он там живет, кушает и все остальное делает. Решив, что от шума, поднявшегося вдалеке, лучше уйти заранее, зверь двинул вперед, но решил все-таки откусить веточку и наклонился к ней... Сами понимаете, именно тогда, когда этот крайний и нажал на спусковой крючок. Вот тут то и нужен второй ствол, а его и не оказалось. Лосик воспрянул духом и отбыл в одному ему известном направлении.
  На охоте, как в бане, все равны, не глядя на звания и должности. Ну может, кто-то ровней, если он командир или зам. Поэтому, этому горе стрелку с "трубой" как обозвали его одностволку, приказано было таскаться исключительно в загон, ружье не заряжать, вести себя примерно - орать громче всех, курить исключительно в себя, первую стопку "на крови", если лося завалим, пропустить. В тот раз лося, все же, добыли. Но всякие попытки горе-стрелка загладить свою вину выставлением бутылки категорически отметались. Хотите - верьте, хотите - нет.
  
   Эпизод второй. Хотел бы назвать его особо. Что-то вроде "Дорвались" или "Страждущему воздастся", но опасаюсь, что после прочтения этого опуса, читатель, которому азарт охотника незнаком, просто осудит нас, заклеймит позором и нехорошими словами. Цитату из фильма привел здесь без кавычек - просто в тему укладывается. Выбивали мы эту поездку, что называется "с кровью". Заместитель по тылу убыл на пенсию, новый не был охотником и в машине категорически отказал, прикрывшись ремонтом. Но и здесь проныры военные охотники всегда найдут лазейку. Соседний коллектив всегда готов был прийти на помощь, войти в долю, принять участие, поддержать в трудную минуту, выпить за наше здоровье и прочее. Короче, транспорт был найден, и не банальный "шишак" - ГАЗ-66, куда мы по морозному времени навьючивали охапками сено, чтобы не примерзать к железным бортам, а полновесный трехосный ЗИЛ с высоченным кузовом и проходимостью среднего танка. Второй препон обойти не удалось, привычные наши угодья оказались зарезервированными под охоту высокого начальства. Какого именно, узнать не удалось, но охотоведы нашего общества крутили головой, задирали головы и жмурили глаза, показывая, что начальство это так высоко, что разглядеть его невооруженным глазом не удастся. Зато в качестве компенсации они направили нас в другие угодья, поклявшись на бутылке Перцовой, что лось там есть. Было одно маленькое но. Егерь там старый, сам не часто ходит. На что мы согласились безоговорочно. Нам главное, чтобы рукой показал, куда заходить. Поредевший наш охотничий коллектив выставил всего восемь стволов (помножим на 2, учитывая прошлый эпизод), то есть восемь человек по двустволке на каждого. А соседний коллектив добавил столько же своих добровольцев, столь же хорошо вооруженных и готовых на все.
   Ехать надо было чуть дальше, но чуть лучше. То есть достаточно ровная дорога привела в нужную деревню, где крайний дом и был обиталищем старого егеря. Добровольцы в числе трех человек пошли убалтывать старика показать нам направления для загона. В пересказе их общение со стариком и его женой слушалось просто забавно. В настоящей избе стояла настоящая русская печь, откуда кряхтение егеря в ответ на заявление о намерении добыть лося, зазвучало как последнее дыхание Кощея Бессмертного. Бабка тоже, не особо отличаясь от сопровождавших Кащея по русским сказкам женских персонажей, запричитала, что старый, мол, совсем плох. Со всей прямотой и военным подходом старику было предложено показать на карте верстовке, где и как следует разворачивать операцию против лосей и озвучено наличие еще дюжины стрелков, из чего следовало - лежи, старый на своей печи и мозги наши не лечи! Далее произошедшая с дедом метаморфоза с трудом была зафиксирована набитыми на солдатских подъемах глазами. Но, по словам тех троих, дед спрыгнул с печи прямо в валенки, уже в тулупе и с ружьем за спиной. Команду "Пошли" отдал уже дед.
   Удобство этих угодий было несомненным. Каждый километр отмечен просекой, идти на номера по удобной бровке, загонщики шли охватом, фиксируя следы. И первый же загон дал результат, которого никто не ожидал. Три лося, спасая свои шкуры ломанулись на стрелков. Пальба, восторженный вой загонщиков. Один лосик завалился в сторонке, надежно прикрытый канавой. Большая корова, получила серьезное ранение, но сквозь цепь стрелков рванула в сторону большого болота вместе с еще одним бычком. Закон один - подранков добирать. Снова пошли в охват - мимо. Следы на выходе есть. Еще охват. Снова мимо. Новый охват. Опять следы на выходе. Дед, очевидно приустав, заявляет - Пустой номер ребята. Следующий километр - озерная канава. Там отвал большой. Если она раненая на него вскочит, значит, пиши - пропало. Не ожидая ничего нового, пошли проверять. Так и есть. Четкий след прыжка, точнее двух, оба объекта охоты ушли на территорию болота. Сомнения были, кто-то, было, подал мысль, вспомнить про заваленного на первом загоне лосика. Но все же решили попытать счастья.
   Пошел в этот последний загон и я. Сразу скажу, есть, что вспомнить. Погода стояла по зимним меркам теплая, снег соответственно, был мокрый и при этом глубокий. А под снегом этим уже не твердая бровка, а болотный мох, который сам по себе уходил вниз под ногой. Короче, нынешние степперы, которые в тренажерных залах установлены - детская забава. Потому что "степать" приходилось, будучи одетым по-зимнему, в валенках с натянутыми на них чулками от защитного химкомплекта. Приятным моментом были ягоды клюквы, которые можно было подобрать, чуть разгребая снег. Но если обычный загон выставляется минут тридцать - сорок, то этот загон, охватывая максимально возможное пространство болота, продолжался почти два с половиной часа. Но награда последовала, едва мы подали сигнал "Пошли!". Канонада двустволок ясно свидетельствовала - результат имеется. При всем этом, выходили мы к линии стрелков еще более часа. К месту добычи мы прибыли уже в сумерках. Как в мультфильме про славного льва Бонифация, "день пролетел совершенно незаметно". Одна мысль о том, что надо, собрав ружья товарищей, идти к машинам за топорами для разделки туш, приводила в уныние. Дед егерь взял управление процессом на себя - Разделывайте ножами, шкуры бросьте здесь, кости в канаву. Завтра приду с санями, все подберу. Наградив усилия деда изрядной порцией лучшего мяса, отправили его в деревню, порадовать старуху. После разделки, рюкзаки оказались набитыми столь серьезно, что дома я заметил, что на креплении проверенного абалаковского рюкзака моего некоторые петли просто полопались.
   Тащились к машине из последних сил. Но мысль, поданная еще перед последним загоном, заставила, закусив, чем Бог послал, впервые с утреннего времени, вооружиться фонариками и искать место, где так удачно и, главное - незаметно для егеря, нашел свое последнее пристанище еще один лосик. Нашли, разделали, поделили, принесли. Водки не хотелось. Горел костер, от пламени которого просушивалась внутренность промокших ватников. Предстояла зимняя дорога домой. Кто-то настелил лапник и просушивал даже ватные штаны и валенки. Повторяю - водка в глотку не просилась. Хотя по всем законам охоты такую удачу полагалось обмыть на месте. Вялый призыв заночевать в лесу отклика не нашел. Хотя сильного мороза не было, спать вповалку на лапнике, да во влажной одежде - приговор. Суши ее, не суши. У костра все равно, как надо, не просушишь.
  В город прибыли уже глубокой ночью. Силы восстановились до определенной степени где-то в середине пути. Но хватило их только на то, чтобы все-таки соблюсти традиции охоты. Но водка рассосалась в организмах на восстановление потраченной энергии, не добежав до мозга.
   Эпизод третий. "Пуля-шмуля" для него самое подходящее название. Просто, это даже два мини-эпизода под общей темой. Покупал я свое ружье, получив от жены благословение - пусть мужик по лесу побегает, энергию лишнюю сбросит, может чего и добудет. Даже финансирование мне открыла. При этом не из экономии, а по стечению обстоятельств и везению, я уложился в меньшую сумму, определив остаток в известное место, в мужском лексиконе именуемом "заначка". Итак, заранее определив, что новое ружье начинающему охотнику ни к чему, отправился я в комиссионку, где и купил задешево, потому что "конфискат", старое немецкое ружье фирмы Зауэр и Сыновья со стволами из настоящей крупповской стали "Три кольца" и внешними курками, над которыми сначала потешались все мои товарищи, а после пары случаев с бескурковками начали интересоваться, где бы и им такой антиквариат прикупить. Но, к сути. Прикупив вместе с ружьем небольшой патронташ с патронами, я обнаружил в нем четыре пулевых патрона, снаряженные разными пулями. Была там одна "турбинка", одна Бреннеке и два "спутника". Вот с эдаким набором и оказался я на линии стрелков, рядом с номером, на котором обосновался зам командира, который был заядлым охотником не только на лосей, но и на молодых баб, но это его пристрастие не входит в рамки моего повествования.
  Стоим тихо, никого не трогаем. Слышим, загон пошел. Тут уже глаза - наружу, уши в трубочку, готовность к выстрелу в любую секунду. В тот раз я лося даже не увидел. Он прошел много левее, между замом и следующим номером. Но то, что выстрел был сделан не в угон и не навстречу лосю, это я понял. Зам стрелял под опасно острым углом к линии стрелков. Оказалось, стоявший за ним охотник так притулился в ельнике, что еловые ветки напрочь перекрыли ему видимость в нужном направлении. В итоге лось, как полагается в таких случаях, махнул ушами в приветственном поклоне и отбыл. Зам облаял последними словами олуха, который вместо стрельбы лупил глазки на елочку. А мне было любопытно посмотреть результат выстрела, потому что пуля, сбив длинный волос с холки лося, продолжала двигаться прямо, отвалила полствола от осины, срубила треть ствола у следующей осины и отбив приличную щепку от третьей, плюхнулась в снег в виде размятой свинцовой плошки. Подержав ее в руках, я оценил устойчивую траекторию, и пошел к заму с вопросом о пуле. Тот достал еще пару патронов с таким же снаряжением. Это была появившаяся тогда в продаже пуля Полева. Еще пару пуль в полиэтиленовых обтюраторах мы долго рассматривали и оценивали. Привычные к 12 калибру ружей пули весили около 40 грамм. Эта была немного легче, но отличалась формой с хвостовиком, который и работал как стабилизатор. После этого случая только такие пули я стал покупать для снаряжения своих патронов. Потому что рикошет прочих пуль - вещь непредсказуемая и крайне опасная в лесу, где не ожидаешь, что и откуда прилетит.
  Именно так было на одной охоте, когда я шел в загоне, а какой-то торопыга, не дождавшись, пока лось пройдет через линию стрелков, чтобы стрелять в угон, выпалил в подходящего лося и промазал. Сложность была в погоде. Сильный ветер создавал мощный шумовой фон, поэтому лось уходил от загона медленнее, чем это обычно бывает в тихую погоду. И поэтому линии загонщиков и стрелков сошлись достаточно близко, когда лось оказался на линии огня. Особенно это расстояние показалось небольшим мне. Сам по себе выстрел из ружья 12 калибра - вещь внушительная, а когда этот выстрел происходит в твою сторону - уже не просто внушительная, но и заставляющая задуматься - а туда ли я иду. А вот когда пуля весом около 40 грамм проходит, раздвигая собой воздушную среду достаточно близко, чтобы это ощутить в виде гудения - песня совсем другая. То есть песенка пули - она вполне мажорная, а вот человек, оказавшийся над подпевках в этом дуэте, сминорит однозначно. Ситуация вогнала меня в некий полу ступор - присел, но не затем, о чем вы подумали. Долго, секунд несколько думал, а не залечь ли от греха подальше. Вдруг вторым стволом добавит. Но эти секунды работали против стрелка. Лось за это время преодолевает в испуге достаточно большое расстояние. В итоге не залег, не лось конечно - я, а рванул за ствол ближайшей толстой березы. Отсиделся еще десяток секунд и перебежками рванул дальше - в сторону стрелков. Но как-то все рывками двигался - от ствола к стволу и все зигзагами больше. С прицела сбивал однако.
  Эпизод четвертый. Название просится само-собой - "Не пей из козьего копытца, Иванушка". В приложении к не сказочным обстоятельствам это просто трансформируется в вывод - "Не пей... козлом станешь". С этого и начнем. Не с пьянки, конечно, а с ее осуждения не как явления, а как действия несвоевременного и неуместного, когда надо готовится к охоте и в ней участвовать. Коллектив военных охотников готовился к выезду. Погода не задалась, но все надеялись, что в районе Ладоги будет холоднее, снег будет по суше. Проверенный состав команды уже получил... хотел сказать наставления от Политотдела, но вспомнил, что в те времена, этот орган уже канул в Лету. Короче, инструктаж старшего выезда прошел при полной ответственности и осознании роли руководящей и направляющей силы в лице опытных охотников. К тому времени некоторые решили, что они жуть какие опытные охотники, и перевооружились, став многократно опаснее для окружающих, чем для объектов охоты, а именно лосей. Пока я "прохлаждался" на Кубе, если там вообще можно хоть как-то прохладиться, часть сняла с вооружения имевшиеся самозарядные карабины Симонова калибром 7,62 мм, получив разрешение реализовать их собственному коллективу охотников. И тут в ряды охотников полился поток людей, которые читали про охоту у Тургенева в школьные годы и оттого решили, что знают про эту забаву все, что необходимо. Быстренько сдав все зачеты, миновав требование на владение гладкоствольным оружием в течение 5 лет, эти новоявленные "трапперы" оказались перед выбором - бегать за лосем или стоять на номере. Все, конечно, хотели стоять, но выдвинутое условие - стрелять исключительно в угон, многих смутило. Одно дело пострелять из автомата ли, из карабина ли по мишени на сто или двести метров, а другое дело найти эту быстро движущуюся мишень, мелькающую среди стволов деревьев, дать нужное упреждение и попасть куда надо. Ряды охотников коллектива стали таять столь же быстро, как они росли при раздаче карабинов. Я к этой раздаче опоздал. Но особого расстройства это не вызвало. Настрелялся я из всего, что стреляет за долгие года членства в сборной части по пулевой стрельбе.
  Возвращаемся к подготовке к охоте. Отдельные товарищи, не надеясь на будильник и собственные способности на него реагировать, заряжали дежурную службу на телефонное оповещение, чтобы вовремя оторваться от подушек, подхватить подготовленное оружие и шмотки, и сесть в грузовик с такими же "неспящими" (не в Сиэтле, конечно). Последним в тот раз перевалился через борт ГАЗ-66 наш начальник склада арт-тех. вооружения. Уютно хрюкнув в наваленное на дно кузова сено, он тут же отключился до самого места назначения.
   Изрядно задрогнув за несколько часов в кузове, народ спрыгивал на снег, разминался, разогревался. Складской продолжал наслаждаться жизнью. Старший растолкал спящего, ощутив мощный запах последствий ночного возлияния. Но всем на это наплевать, надо выдвигаться в район охоты, а идти туда километра четыре, а то и больше, а дальше еще и в загон. Стоны от складского раздались через километр движения гуськом по глубокому мокрому снегу. Но дошли. Складской стоял "прислонютый" к дереву и дышал через раз. Решили оставить его на номере. Загон ушел. Через час раздались крики и на номерах изготовились к стрельбе. Складской остался в положении "прислонютый". Пустой загон отнял много сил и времени, надо было менять место. Все привычной полу рысью вытягивались в цепочку, чтобы иди протоптанной дорожкой. Через пятнадцать минут движения, позади раздался выстрел из карабина. От неожиданности все слегка присели... Складской едва полз по тропе, держа карабин стволом вверх. Не надо объяснять охотникам, что за подобные фортели обычно бьют лицо, причем сильно, но аккуратно. Дождались, пока этот похмельный экземпляр дополз до основной группы. Высказались нелицеприятно. Оказалось, стоя на номере, этот уже окончательно образовавшийся "козел" поправил здоровье из припасенной фляжечки. Поправленное неправильно здоровье оказалось для данных обстоятельств неподходящим. Слегка навесив складскому по шее и отобрав у него карабин, группа двинулась дальше. Но охота уже казалась испорченной. Так оно и оказалось. В искреннем желании закончить свои мучения складской взмолился его пристрелить. Столь же искренне ему заявили, что пули на него дурака жалко. Но насколько может быть плохо человеку, если он простонал... "Тогда ножами добейте...". Комментарии излишни. До машины он дошел через час после всех. Охота на "минус один" прошла без особого подъема. Лоси уходили из загона в сторону, перебирались через Староладожский канал, вопреки здравому смыслу, когда инстинкт самосохранения должен был требовать от них не выходить на открытое место. Из карабинов там можно было их брать на гораздо большем расстоянии. Но они уходили именно тогда, когда на крайнем номере, прикрывающем поле, берег или просто открытое пространство оказывался именно стрелок с простым гладкоствольным ружьем. Простая мудрость лезет на память: Господь всегда дает штаны тому, у кого нет зада.
  Эпизод пятый. Нервяк и в Африке нервяк. Это не название, на это раз. Это аннотация содержания. Снова пришлось ехать в незнакомые угодья, привлекать на помощь дружественный коллектив. Но теперь от щедрот нам дали два автомобиля. Группа образовалась большая, результат, однако, никто не брался предсказать. Начало немого насторожило. Простая с виду трасса подвела. Тяжелый ЗИЛ 130 при трех осях сумел упереться в провалившуюся в яму на дороге массу настолько плотно, что пришлось по целине объезжать его на везде проходящем ГАЗ-66, брать его на буксир и прикладывать "Эй, ухнем" усилия всего коллектива. Смело могу утверждать, что соответствующие тренажеры из набора "железок" просто нервно курят в сторонке. Двадцать здоровых мужиков уперлись в борта огромного армейского грузовика и, раскачав его, вытолкали на твердый грунт. Зато как это дело сплачивает коллектив!
  Местность, указанная нам для охоты, была мало что незнакомой, так еще и весьма неровной - холмы, лощины, овраги, мелкие озерца и болотца. В целом, картина не маслом, а именно грязноватой акварелью. Конец зимы, подтаявший снег, проталины. И тут происходит то, о чем я говорил в самом начале. Кликуху автор подставы до конца службы получил обидную - Дуремар. Кто ему сказал, что бескурковую двустволку можно закрывать, предварительно спустив курки - не знаю. Но стоя на крайнем номере загонщиков, этот деятель производил манипуляции со своей двустволкой, когда ее надо было вообще ее оставить висящей за спиной. Короче, еще не прозвучала команда "Загонщики, пошли!", когда на краю загона хлопнул выстрел. "Все смешалось в доме Обломских". Пока разобрались, кто стрелял, пока старший загонщиков вернулся на свое место, чтобы подать в принципе уже бессмысленную команду на движение, прошло некоторое время. Но загон, хоть уже и формальный, надо вести. И пошли. Мой был третий номер, если считать Дуремара первым. Между нами шел товарищ в коричневом бараньем полушубке. Обычно загонщики идут редкой цепью и друг друга за деревьями не видят. Главное шуметь. Мой Зауэр висел за спиной, варежки согревали руки, а к губам я периодически подносил что-то среднее между горном и рогом, чтобы извлечь из него звуки весьма немелодичные, но реально громкие.
  Через десяток минут под рукой с горном я разглядел что-то коричневое среди ярко-рыжих стволов сосен. Мысль простая пришла в голову первой - быстро что-то сосед сбился с курса. Опустив горн вниз, и наведя резкость на пятно, я перевел мозг в режим атаки. Как показалось уже потом, рука с горном двигалась вниз слишком медленно, еще медленнее с нее стряхивалась руковица, вторая руковица просто прилипла ко второй руке, Зауэр перемещался из положения "на ремень" в положение "изготовка для стрельбы стоя" недозволительно медленно, палец взводивший курки действовал как сонная муха весной... А все это время бык пятилеток набирал дистанцию между мной и точкой нашей встречи и ускорялся, мелькая между стволами сосен своим коричневым в цвет полушубка боком. Наконец, спустя вечность, ствол Зауэра повел быка, опережая его и выбирая упреждение... Бах! Скорость быка не изменилась, и он нырнул в лощину. Ствол Зауэра продолжал свою траекторию за ним, и там, где ожидалось, показалась шея быка, переходящего мелкий полузамерзший ручей. Бах!
  Оказавшийся на вершине соседней сопки следующий загонщик закричал - Дальше в болото пошел!. И тут мозг выключился из состояния атаки. В загоне стрелять нельзя! Все опять остановилось. Прибежал старший загонщиков. Вышедший на загон, вопреки всей логике лось, явление необычное и нерядовое. Гоним дальше. Понятно, что пусто будет, но дойти до стрелков надо. Дошли, вернулись, вышли на место стрельбы. В лощине было видно, что кровь из раны брызнула в обе стороны. Пробил шею насквозь. Есть шанс, что рана тяжелая и бык заляжет. Но время, время уже половина пятого - через час стемнеет, и идти по кровавому следу за быком не просто бесполезно, но и крайне опасно. Решили идти добирать утром. Ночевка в доме егеря была в полусне. Не давал покоя раненый бык. Я даже успел посчитать отростки его рогов, поэтому точно определил его возраст...
  Утро застало своим рассветом на тропе, откуда предстояло идти добирать подранка. Автор должен был идти по определению. Помощника выделил соседний коллектив. Тронулись. Остальные выбрали участок по соседству, где, не теряя времени напрасно, собирались сделать пару загонов. Если не услышат наших призывных выстрелов. Идти по кровавому следу, озираясь на заросли густого ельника, где зверь мог залечь - то еще напряжение. Но след шел все дальше и вышел к полузамерзшему лесному болоту. Лось шел прямо по болотине, пробивая копытами лед и проваливаясь. Теперь по этой условной тропе шли мы, проваливаясь в воду почти по колено. Хорошо, что на ногах были болотные сапоги и одеты мы были легче, чем обычно. В расчете на быстрое движение и активные действия. Наконец следы вывели наверх по склону в лес. Лось ломился вперед, явно не чувствуя усталости и потери крови. Молодой, хоть и битый, но полный звериных сил и сильно напуганный стрельбой и болью. А крови вокруг следов становилось все меньше... Наш энтузиазм начал остывать через три часа погони. Уже захотелось поесть. Что-то было засунуто в карманы курток. Присели и съели, не особенно ощущая вкус. Запили водой из фляги. Дальше, дальше. След уклонился в сторону, и рядом с ним появился еще один - поменьше размером и не такой глубокий... Его подруга встала рядом в тяжелую минуту. Вот они потоптались на поляне. Крови на снегу почти не видно. Она зализывала его рану! Дальше следы шли рядом. Кровь попадалась отдельными каплями. Все! Идти за ним дальше бессмысленно.
  А кругом сосновый бор. Высоченные сосны и небольшой подлесок - просто лосиный курорт. А куда идти, чтобы вернуться? Петлять обратно по следу? Это еще три часа движения по зарослям и мелколесью. Не хочется. Самое смешное - у обоих компаса, и ни один не засекал хотя бы примерное направление движения. Не до того было. И оба впервые в этих местах. Дружное решение - идти на север, было продиктовано простой логикой - там большое шоссе, но насколько оно далеко неизвестно. Все равно мимо шоссе не пройти, а за ним вообще Ладожское озеро... Это уже из области шизы. И чтобы не ломиться по лесу встали на просеку. Шли не очень долго. Просека уперлась в другую, по шире. Вопрос, куда поворачивать решился просто. Я сказал, пойдем на восток, идущий след в след напарник, сказал на восток так на восток. Похоже, он умотался настолько, что ему было все равно. Еще полчаса пути и... следы лося и людей. Присмотревшись, поняли, что это мы и наследили, когда шли по кровавому еще следу. Жить стало веселее, но не очень, поскольку выбор оказался не слишком приятным. Чуть вперед по нашим же следам и начинался спуск в то самое болото, из которого мы вылезли полные сил, но вспотевшие и вымазанные болотной грязью. Надо признаться, за несколько часов движения по лесу эта грязь как-то сама отвалилась. Альтернативка образовалась сама собой. Ну его к лешему это болото, которое мы и так изрядно взбаламутили, настоящие герои всегда идут в обход. И пошли обходить. Постепенно спустились по склону на открытую местность. Вот оно настоящее болото. Но, слава Богу, не полузамерзшее и проваливающееся под ногами, а спокойное с устойчивым льдом, по которому идти одно удовольствие. Только вот в какую сторону, кто его знает. И уж конечно, ни одного пристойного дерева, на которое можно взобраться, чтобы осмотреться. Захочешь - влезешь. А обратно идти и становиться на свой след... Так уже час, как идем по равнине. И тут напарника пробил реальный нервяк. Сначала он бубнил что-то едва слышно. Потом стал бубнить громче и стали слышны отдельные фразы. Содержание их не вдохновляло. Потом он просто встал и сказал, что дальше не пойдет. Потому, что мы идем неизвестно куда, мы заблудимся окончательно и замерзнем. Легкая одежда, предполагавшая погоню и прочее, действительно уже перестала помогать. Во-первых, промокла от пота изнутри, во-вторых промокла сверху от сбитого с деревьев и кустов снега. И останавливаться было себе дороже. Надо было сделать паузу и сбить упадническое настроение.
  Однообразный болотный пейзажик кругом не внушал оптимизма. Больше всего я опасался выйти к месту, где будет большая промоина, которая заставит обходить ее или просто возвращаться. Но лесная тишина обострила слух, и на пределе слышимости я понял, что где-то стрекочет трактор. И поводив ушами как локаторами для верности, я определил направление дальнейшего движения. "Пошли, там деревня!" Напарник забубнил, что это может оказаться не та деревня. Мой непробиваемый аргумент - деревня и есть деревня, спросим там, где та, что нам нужна, - заставил его молчать. Но хватило его минут на десять движения. Снова начал бубнить, что до деревни далеко и тому подобное. И тут мы вышли на достаточно свежий след человека. Ночью и днем ни снега, ни ветра не было, поэтому и след смотрелся так, будто человек этот свой след оставил несколько минут назад. Края были не осыпавшимися, а отпечаток совсем четкий.
  "Ну, вот! Теперь идем по следу и выходим к жилью". Но напарника уже заклинило. Он бубнил, что это может след, который оставил браконьер и прочую чушь... Мой аргумент, что браконьеры тоже люди и живут они не в лесу заткнул его словесный понос всего на несколько секунд. Так продолжалось недолго, потому что через пяток минут мы вышли на затоптанную тропу, с которой утром стартовали в погоню за раненным лосем. След, на который мы встали, чтобы идти к жилищу "браконьера" оказался следом нашего крайнего загонщика. Релакс наступил неожиданно и просто заставил присесть на ближайший пень. Неожиданно дали о себе знать натруженные за день ноги, заныла поясница... Отмобилизованный на преодоление трудностей организм расслаблялся. У напарника начался приступ деятельности. Он сбегал к проезжей дороге, откуда мы заходили на тот самый загон, и притащил тяжеленный пятнадцатилитровый старый и ржавый бидон. "Надо дать знать нашим, что мы вышли!" Я только успел отползти в сторону, как он открыл огонь пулями по этому несчастному бидону с расстояния метров в десять. Дыры величиной с грецкий орех украсили его ржавые бока. Из-за близкого расстояния пули прошивали бидон насквозь. Ну, расслабляется у человека нервная система таким вот образом. А почему бы и нет? Канонада должна была дойти до ушей наших товарищей всяко. Решил и я внести свою долю в издевательство над бидоном. Тем более приобретенные вместе с ружьем четверка пулевых патронов давно отбыла свой срок пригодности. Поэтому и стрелял я по лосю своими заряженными патронами с пулями Полева. Три патрона проделали такие же отверстия в бидоне, но четвертая пуля - "турбинка" отшвырнула бидон, который весил не меньше двадцати килограммов, метра на четыре в сторону от тропы. Вот так эффект. На том и успокоились. Минут через сорок после нашего огнестрельного сабантуя, когда мы уже прыгали на дороге от того, что одежда совсем перестала греть, показались наши машины. Главное, в них были наши теплые армейские ватники и термоса с чаем...
  Но парадоксальное поведение лося стало предметом разбора полетов. Сошлись на следующем. Бык лежал себе и никого не трогал недалеко от того места, где мы начали выставлять загон. Шли мы тихо, легкий ветерок прикрывал наши шаги шумом веток. Лось очень хорошо слышит. Но хлопнувший выстрел в начале загона его поднял и заставил уходить от опасности в направлении нашей стрелковой цепи. От неожиданности и неправильности этого выстрела в цепи стрелков прошло замешательство, и они начали обмениваться мнениями. А лосик напуганный несется по лесу со скоростью 30 - 40 км в час. Поэтому и добежал он до места, где услышал хоть и негромкие, но все же голоса достаточно быстро. Ничего ему не оставалось, как повернуть назад. И опять он услышал голоса разбиравшихся с выстрелом загонщиков. Пока лосик решал, куда ему спасаться, загон возобновил движение. И лосику опять ничего не оставалось, как прорываться вдоль линии загонщиков. Их цепь значительно реже линии стрелков. Разрывы между источниками шума большие. Вот и рванул он мимо всех нас. Но шли мы вперед энергично, зная, что все впустую. Вот и встретились мы с ним. Хорошо, что ранил его я не тяжело. Просто пробил шкуру на шее. Там складки шкуры большие, свисают вниз. За одного битого двух небитых дают. Наученный таким образом проживет долго. Исполать ему.
  Правильно было бы как-то подытожить, сделать, так сказать, выводы. А зачем? Тому, кто дочитал все эпизоды до конца, надеюсь было интересно. Кто бросил на половине, тому и вовсе фиолетово. Могу предвидеть вопрос от тех, кому было интересно. А сейчас что? Пойдешь за лосем? Что тут ответишь... Да, поползу, коли позовут. Задам себе свой вопрос. А так уж ли было надо добывать лосятинку? Что нам мяса не хватало? Голодали что ли? Нет, не голодали и мясо могли купить в магазине. Да, лосятинка она много полезнее - витамины всякие и экологически чистое. Только когда я начинал охотничью карьеру, не было такой проблемы - экология. Не было ГМО, может, и были, но не в таком количестве. А уж в мясе лося их точно не было. Но маленький эпизодик в довесок. После той самой удачной охоты, когда мяса добыли в избытке, утром я отбивал и жарил куски мяса. Нажарил целую горку. Все завтракали, жевали жестковатое, но вкусное мясо. Когда все встали из-за стола, мой младший сын потянулся еще за одним куском. Разве ты не наелся? Ответ мне дорог до сих пор - Наелся, но ведь папа так старался... Понимаете, о чем я?
  И еще один совсем свежий эпизодик. Только он слишком печальный. Если раньше, до вмешательства в процесс человека с ружьем, численность лосей регулировали волки, медведи и прочие хищники, то отстреляв волков до грани уничтожения, баланс сил человек нарушил. Много лосей - мало мест для кормления, больше слабых, а значит, больных... Охотникам не каждый год выдавали лицензии на отстрел лося. Численность отслеживалась и регулировалась. В советские времена были случаи, когда лесные наши братья лоси выходили в город. Был случай, когда лося ловили аж на Загородном проспекте, в километре от Невского - главной магистрали. А теперь? Две недели назад двигаюсь по другой магистрали - прекрасному Новоприозерскому шоссе. Прямое и ровное, без крутых поворотов, направления движения разделены высоким отбойником и забором поверх него. Неожиданно впереди машины снижают скорость, замедляются и ползут, словно в городской пробке. Скорее всего, авария... Лучше бы без жертв. Но жертва была - лось. Бедняга без труда взобрался на насыпь скоростного шоссе. Рванулся перебежать, но на пути этот высоченный забор, будь он не ладен. Его отбросило на крайнюю полосу. Нет ничего грустнее, чем видеть бессмысленно погибшее животное. Мы пересекаем их жизненные пути своими дорогами и трубами, отбираем у них леса и поля. В Финляндии везде вдоль шоссе стоят знаки с изображением лосей. Они там ходят, привыкнув сожительствовать с людьми. Скоростные трассы отгорожены от проникновения лосей высокими заборами. Хотим ли мы отгородиться от братьев наших меньших совсем и забыть о них?
 Ваша оценка:
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023