ArtOfWar. Творчество ветеранов последних войн. Сайт имени Владимира Григорьева
Галахов Владимир Владимирович
Попытка Љ 2

[Регистрация] [Найти] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Построения] [Окопка.ru]
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    ЗАВЕСТИ ГИДРОБУДИЛЬНИК - выпить вечером много чаю (из фольклора туристов - водников)

ПОПЫТКА N 2

  
   Как, не повторяясь, рассказать о коварстве и непредсказуемости Ладоги? Легко. Потому, что она в своей изобретательности по созданию препятствий для людей, желающих пройти по ней на лодках, не повторяется, а подготавливает все более изысканные "подарки". А, собственно, что возмущаться, если ты сам сознательно туда приходишь для самоутверждения и преодоления собственной лени. Приходишь получить заряд положительных, несмотря на мерзкую погоду, эмоций. Туда идут за незабываемыми впечатлениями, новыми ощущениям, новыми эмоциями.
   Время изгладит детали, но останется память о чем-то необычном, что не вписывается в логику каждодневного и привычного. Зачем, к примеру, брать с собой теплые вещи в период июльской жары? В любое иное место везти теплую куртку среди июля - полная нелепость. Сюда - самое то! Поэтому, если первая попытка пройти по Ладоге в июне уперлась в шторм и дождь, то вторая была просто обречена на успех при любом раскладе погоды. В первый раз объемы рюкзака и "германа" (герметического мешка) были использованы предельно. Теперь к ним еще добавились кое-какие предметы, предназначенные для улучшения походного быта и комфорта. И уже не просто то, что можно унести на себе, было собрано, а все, что может пригодиться, - в итоге был набит под завязку полный багажник автомобиля.
   Итак, в плюсе - более благоприятный прогноз погоды, помноженный на готовность к любым аномальным явлениям, вплоть до града. И получилось, что удача сопутствует не отчаянным, а именно подготовленным. Приятный попутный ветер начал разгонять швертбот "Валаам", на палубе которого максимально комфортно расположились тринадцать человек, включая капитана и его помощника. Энергичное усилие гребцов вывело наш небольшой корабль под попутный ветер. Подняты стаксель, грот, бизань и даже спинакер. Скорость все нарастала.
   Такой красивый полет над волнами не мог вызвать никаких иных эмоций, кроме восторга у всех собравшихся на борту, независимо от прошлого опыта или его отсутствия. На выходе из Коровьей губы (залив Лехмалахти) корпус швертбота приняли в свои объятия, пришедшие с большой Ладоги небольшие пологие волны. Кого-то даже начало укачивать. Но все обошлось. В теплых лучах закатного солнца начались поиски подходящего для стоянки места. Оно нашлось в уютной бухточке. Мы по праву первых и самых быстрых заняли чудное место, защищенное островом от ветра с Ладоги. Крохотный участок песчаного дна позволил расположить швертбот и оставить место для купания. Вскоре потянуло дымком костра и запахом ужина.
   Июньский же выход начался под проливным дождем с холодным ветром. Укутанные во все непромокаемое мы сидели на палубе швертбота "Ладога", который из того же залива выходил галсами, преодолевая встречный ветер. На одном из поворотов переломилась и рухнула в воду бизань мачта. Чтобы нас не понесло на камни, пришлось отдать якорь. Провернуться вокруг якоря на веслах не удалось никакими усилиями. Трехметровые шлюпочные весла изгибались под напрасными усилиями преодолеть сопротивление ветра. Пришлось ждать подмоги с базы, чтобы моторная лодка подтянула нас до бухты Комариная, где собрался весь флот, не рискнувший выйти в штормовую Ладогу.
   После традиционного отмечания удачного выхода в июле, от души и сердца над притихшей гладью залива полились красивые песни. Никто не взял гитару, иначе бы это было бы просто волшебно. Спетый коллектив - это большая сила. К вечеру настроение настолько улучшилось, что бывалым ребятам захотелось пошалить.
   Уже совсем стемнело, когда решили навестить ближайшие стоянки других судов "по-пиратски". На манер новгородских ушкуйников, решили брать заложников, предпочтительно заложниц, и отнимать самое вкусное, если угостят. В темном лабиринте скал отсветы костров на стоянках других экипажей были видны над кронами деревьев. Все старались выбрать места поукромнее. Хотя к берегу подтягивались почти на ощупь, скрытно подойти все равно не удалось, пришлось прикинуться мирными купцами и пытаться уговаривать будущих заложниц так, чтобы прочие о наших "коварных" намерениях не могли догадаться.
   Процесс охмурения шел почти успешно. Но пришлось уходить, ибо хозяева стоянки начали что-то подозревать. В другом месте процесс охмурения зашел еще дальше - до фотографирования в обнимку. Но и тут, взвесив шансы на успех, пришлось уходить, взяв в качестве трофея лишь картонную упаковку с остатками жидкости, напоминающей по запаху печально известные еще по 90-м годам спирты, разведенные чем-то сокосодержащим.
   Полный провал по трофеям, но полный успех по эмоциям и удовольствию от веселой прогулки на веслах по ночному лабиринту шхер. К возвращению из рейда все населения бивака на стоянке наслаждалось здоровым сном на свежем воздухе. Поделиться эмоциями было не с кем. Потому обсуждение было отложено до утра.
   А утро было восхитительным. Купание "дезабелье", как когда-то говорили французы, поднимает настроение, освежает и заряжает бодростью. Особенно, если это происходит ранним утром в весьма прохладной ладожской воде.
   Во время июньского выхода утром из палатки могло выгнать только непреодолимое желание физиологического свойства. Гидробудильники, вообще, срабатывают безотказно. Но тут надо было еще заставить себя встать, одеться, сидя в палатке, надеть резиновые сапоги и идти куда-то под дождем.
   Нет ничего приятнее, чем испить чайку с дымком или кофе по утреннему времени, нежась под лучами теплого солнышка, прислушиваясь к едва заметному шелесту волн о прибрежные камни. Располагает это к тому, чтобы пофилософствовать, подумать о приятностях бытия, о вечности, о природе, ну и так далее.
   Не спеша, мы на веслах подошли к заливу Тайпелелахти. Высадка у подножья скал одного из островов обещала нескучное восхождение на вершину. В лоб штурмовать эти скалы совсем не хотелось, да и без специальной одежды и снаряжения делать этого не следует.
   Как все нормальные герои, мы, не спеша, пошли в обход, поднимаясь наискосок по склону, где "живые" камни соседствовали с буреломом, кустами и прочими препятствиями. Пока мы энергично карабкались наверх, более степенные члены нашего коллектива даром время не теряли, а нашли и собрали целый тазик лисичек, которым предстояло украсить наш ужин.
   На скалах оказался приз - обильный черничник. Давненько не ел я чернички с куста. А вид сверху, не на чернику конечно, а на окружающие островки и проливы, был просто чудесен. А еще наверху оказалась малина, земляника и прочие ягоды, но они уже не вызвали желания их есть, поскольку кроме морошки, оказалось, что вокруг полно волчьей ягоды. Но о ней мы были проинструктированы.
   Переход под парусом дело поэтическое. Мечтаешь о хорошем, лежа на палубе, слыша только шелест воды, разрезаемой форштевнем, и посвистывание ветра в такелаже.
   "Ну, вот",- скажут,- "Остапа понесло...". Набрался терминов и сыплет ими. А все просто, как только при смене галса, читай, направления движения, веревка пойдет под тобой, или над тобой, и ты почувствуешь, что ее надо схватить и закрепить еще до команды капитана, значит, ты уже твердо усвоил, что это не веревка, а стаксель-шкот.
   Если, получив алюминиевым профилем по затылку, ты обретаешь прозвище "гикнутый", то будешь твердо уверен, что этот самый гик, что проехался по тебе, надо удерживать гика-шкотом. А если сидишь в середине швертбота, то пригибаться при смене галса обязательно, иначе к приставке "гикнутый" получишь еще и "дубль гикнутый".
   И еще очень ласковые морские словечки "подобрать" и "травить" твердо встанут в ячейки памяти, если вовремя не подберешь стаксель-шкот, и носовой парус с не нашей "фамилией" стаксель начнет полоскаться на ветру, хлопая тебя по всем местам. Ну, а "травить" - вообще многоликое понятие. Травить можно тот же шкот, причальный конец, а можно и за борт. Бывает и такое, если укачало. Но, как правило, "травят" на палубе разные байки...
   Постепенно, меняя приводную энергию движения с ветровой на мускульную, мы приближались к искомой, уютной стоянке. Мимо проплывали луды - небольшие каменные островки, на которых практически нет растительности, поскольку непогодой эти заглаженные волнами валуны настолько вылизаны, что грунта там нет, и никакие семена не могут там прорости. Очень редко среди камней мелькнет зеленая веточка. Деревья тут цепляются за самые узкие расселины и щели, чтобы пустить туда корни и попытаться выжить. Зато чайки эти места очень любят.
   Место для стоянки нашлось на острове в заливе Антейнлахти. По проверенным данным нашего краеведа и краелюба Саши Русинова, где-то недалеко было озерцо Хаммусенлампи. Там жил финский крестьянин Хаммунен. Там же остались остовы его дома. При кажущейся необитаемости здешних мест, выясняется, что очень давно люди здесь не только жили, но и умудрялись распахивать какие-то площади, разводили скот. На старых финских картах есть пометки в местах, где когда-то стояли "дома постоянного проживания", как теперь говорят, а где-то были и "дачи", как называют места летнего отдыха у нас, или "huvila" по-фински.
   Огромный полосатый гранитный камень уходил в воду под небольшим углом, кое-где можно было подойти к срезу воды, не опасаясь подскользнуться и съехать в воду. Направляемый мастерской рукой капитана Сергея швертбот мягко вписался носом в песчаное дно рядом с этим полосатым валуном. Опять кусочек песчаного дна нам остался для купания.
   Как аплодируют пассажиры самолета после мягкой посадки воздушного судна, так и мы, лежа расслабленные на палубе, зааплодировали его изящному заходу в узкое пространство между камнями без всякого подгребания веслами, только на одном стакселе. Мастерство не пропьешь, так и просится на язык банальнейшее выражение, но к Сереже оно не имеет никакого отношения.
   После дружной разгрузки все "разошлись по работам" - было такое понятие в императорском флоте. Матрос должен быть занят, чтобы дурные мысли не посещали его голову. Первым делом - костер, вода для чая, картошечку отварить, лисички почистить, лучок обжарить. Все это делалось уже сноровисто, с азартом.
   Припасенный остаток овсяной каши потом стараниями доблестных маревумен Маши и Алины превратился во вкуснейшие оладьи с черникой и сгущенным молоком. Едали такое? Нет? Это потому, что вы никогда не соберетесь жарить оладьи из остатков овсяной каши и свежей черники, сидя у себя на даче. Да еще и делать это на костре. Точно, никогда не соберетесь. Для этого надо попасть сюда в ладожские шхеры. Где закатное солнце не слепит глаза до рези, а ласкает ресницы теплыми лучами. Здесь за перелеском не грохочет колесами электричка, если что-то похожее слышится - это прибой волнующегося под резким ветром Ладожского озера, разбивается о гряду камней на входе в залив. А в бухте легкое дуновение едва колышет рябь на воде.
   Чуть выше нашлись покрытые мхом относительно плоские площадки для палаток. Поставили палатки, выбрали место для костра под обеденные нужды, организовали тент, отправились за дровами. Острова здесь поросли, в основном сосной, кое-где есть лиственные породы, встречаются ели, но сосны больше всего. Из-за пожаров много сухостоя. Деревья погибали, оставались стоять поврежденные пламенем, но не сгорали совсем. Поэтому даже ходить далеко не было нужды. Подтаскивай, да руби на нужные поленья. А дров, чтобы обогреть, накормить, просушить одежду и снаряжение команды из 13 человек, надо много.
   И главная задача на этой стоянке - организация туристической бани. В июне, когда температура воздуха зависла около плюс 10 градусов, я предпочел в этом отчаянном мероприятии не участвовать. Уже находясь в палатке, в состоянии дремоты, слышал визги энтузиастов, которые после этой бани лезли в ледяную ладожскую воду.
   Возможно, это было очень весело, но променять теплый спальник, на купание никак не хотелось. Здесь в июле нас просто нельзя было заставить отказаться от этого мероприятия. Только вот подпортил нам слегка это дело очередной каприз матушки-Ладоги.
   Будучи человеком бывалым, и не в первый раз совершающим в этом районе водное путешествие, я с совершенной уверенностью в голосе заявил, что через 15 минут пойдет дождь. Оказалось, я ошибся на семь минут. Прежний опыт мне подсказал немедленно попрятать все развешенное на кустах для просушки в палатку. Пока суть, да дело, со стороны озера подошел и энергично вылил на нас "ушат" достаточно теплой, прогретой воздухом воды, небольшой дождевой фронт. Ливень был настолько интенсивный и частый, что он вымочил всю сложенную на протопку бани древесину. А предстояло еще и посетить одну неохваченную просвещением группу, то есть Саше Русинову с командой гребцов пришлось идти на швертботе на другую стоянку. Нам с подшкипером Олегом необходимо было "оправдать высокое оказанное доверие" и растопить костер для прогрева горки гранитных камней, которым предстояло стать каменкой нашей бани.
   Пробовали когда-нибудь разжечь хотя и смолистые, хотя и сухие внутри, но основательно мокрые снаружи дрова? Настоятельно рекомендую попробовать. Опыт приобретете исключительный. Все, что можно было использовать в качестве растопки, было применено. И бумажки, и таблетки сухого топлива, и даже остатки бензина для примуса, который я всегда беру с собой. Что-то тлело, что-то разгоралось и тут же потухало. Наконец, народная мудрость, в лице одного из бывалых членов экипажа, обратилась к вековому опыту, и мы применили бересту. С поваленных в округе березовых стволов было снято все, что можно. Береста трещала и сворачивалась, обжигая пальцы, но загоралась и горела чадным, но устойчивым пламенем. Постепенно, чертыхаясь, напоминая самим себе камлающих шаманов, мы с Олегом сумели добиться нескольких устойчивых очагов горения в куче поленьев, которыми были обложены булыжники.
   Из-за мыса показался и энергично причалил наш швертбот. Процесс горения был передан в надежнейшие и опытнейшие руки мастеров "полевого" банного дела. Скоро все пылало и трещало. Камни с гулом трескались.
   Обнеся вокруг каменки специальный тент, мы пригласили всех на прогрев. Внутри под тентом на изумление было очень жарко. От камней шел такой раскаленный воздух, что сгоревшие накануне под солнцем колени вынести этого не могли. Мне пришлось стоять спиной к горке камней. Конечно, недостаток такой бани - быстрое выдувание жара, но прогревает очень хорошо.
   Постепенно, когда в ход пошли веники, под тентом обстановка перешла в состояние "турецкой бани". Напарившийся экипаж выскакивал из парилки и по навешенному лееру спускался в воду озера. Обновление организма наступило у меня уже после второго захода. Моя попытка выползти из воды по поверхности камня на своих четырех оказалась бесполезной. Почти добравшись до уреза воды, я как был на четырех костях, так и съехал обратно в воду, скользя по поверхности, словно по огромному куску мыла. Пришлось выбираться, цепляясь за леер. Ох, и хорошо же после бани чайку у костра попить! Мои московские друзья, знатоки и любители бани, повидавшие и испытавшие в этом деле достаточно, чтобы считаться экспертами, не торопясь, смаковали и процесс парения, и все последующее.
   Утренний выход из лагеря порадовал меня тем, как тщательно и старательно мы прибрали за собой свою стоянку. На ней остались только не сожженные запасенные нами дрова. Цепки и веточки мы подмели и сожгли, все обожженные консервные банки расплющили и сложили в мешок на борту. Не осталось ни одной бумажки. Каменка походной бани была разобрана и уцелевшие булыжники вместе с осколками сложены у берега в мелкой воде рядом с природными валунами. Стоянка могла спокойно принимать следующую группу.
   Прощальное фото запечатлело чистую поверхность приютившего нас гранитного камня, слегка дымящуюся в костровище кучку щепок и поврежденного мха. Под приятным ветерком нас понесли паруса. На палубе под солнышком экипаж разомлел и даже задремал.
   У входа в залив Лехмалахти пришлось повернуть навстречу ветру и взяться за весла. Где-то далеко впереди маячил парус одного из наших конкурентов в деле прибытия на базу первыми. Тут даже нашими девушками овладел азарт погони. Они схватились за весла. Меняя друг друга, от души наваливаясь на хорошие упругие весла, мы постепенно сближались с идущей впереди шлюпкой. Вот уже и видно название на борту. Мощный корпус деревянной надежнейшей шлюпки с прямым парусным вооружением не смог соперничать с отточенными обводами пластикового корпуса нашего швертбота. Да и за четверо суток наш экипаж настолько успел войти в работу веслами, что вряд ли какая команда, из выходивших в тот раз вместе с нами, смогла бы составить нам конкуренцию.
   На базе мы были, конечно, первыми. Шлюпка подошла, спустя полчаса. Сдаем снаряжение, готовимся к отъезду. И замечательный ритуал подарили нам на прощание московские ребята. А какой, покажу только тем, кто пойдет с нами вместе в следующий раз.
 Ваша оценка:
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023