ArtOfWar. Творчество ветеранов последних войн. Сайт имени Владимира Григорьева
Глазырин Андрей Анатольевич
Короткий рассказ о коротком путешествии

[Регистрация] [Найти] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Построения] [Окопка.ru]
Оценка: 8.68*6  Ваша оценка:
   Встречали нас по высшему разряду. Чего греха таить, приятно быть дорогим гостем. Поселили в Грозный-Сити. Всё как положено - учтивые швейцары, сверкающий холл. На ресепшене красивые, ярко накрашенные администраторши в хиджабах и в обтягивающих стройные тела платьях. Во время оформления улыбаются так, будто в прошлый раз я здесь забыл кошелёк с миллионом долларов.
   Время нашего прибывания расписано поминутно. Поднялись , бросили вещи в номерах и бегом вниз, нас ждёт экскурсия. Специальный гид из министерства туризма, высокий молодой человек с аккуратно постриженной бородой на арабский манер, повёл по городу, рассказывая о достижениях республики за последние десятилетие. Центр не велик, ходить много не пришлось. Грозный молодой во всех смыслах, того старого города уже нет, жители сами не хотят, чтобы что-то напоминало о нём. На улицах молодёжь. Грозный- город студенческий: государственный университет, нефтяно-технический , исламский. Сходили в мечеть, погуляли по паркам, поднялись на крышу одного из небоскрёбов. Там, на обзорной площадке юноша-экскурсовод, как волшебник, рассказывая нам о Грозном, лёгкими взмахами своей длинной руки водил по всей линии горизонта и куда бы не была направлена его тонкая не изнурённая тяжёлым физическим трудом ладонь, он всюду приговаривал: здесь построили, а здесь перестроили, здесь заложили, а вот здесь переложили. Тут у нас будет, а тут расцветёт. Ну да , ну да, думаю я, не перебивая экскурсовода вопросами, в отличии от моих товарищей, искренне интересующимися подробностями.
   Потом, в ресторане того же Сити, нам подавали шикарный ужин из национальных чеченских блюд, мы с удовольствием ели, пили вкусный калмыкский чай, оказывается, так же как и у нас любимый местными жителями. Долго разговаривали. Дежурный обмен любезностями никак не перерастал в настоящее "токование", как не старались - дифирамбы выходили плосковатые, без нужной высоты и трогательной откровенности. Всё же когда кроме чая на столе ничего больше нет, откровенного общения не получается. Мы, люди большую часть жизни прожившие на "Нарзане", по другому, к сожалению, не можем, нам нужен толчок. Хозяева также как и мы жаждали этого самого толчка, но Он, при этом они театрально запрокидывали голову назад, и поднимали глаза к небу - против. Он это не тот который на самом верху, то есть на небе, а тот который на портретах вместе со своим отцом по всему городу. После того как набили под самый верх требуху, просто сидели и дули чай с плюшками, вяло болтали о том как прекрасна республика, как она расцвела, какой проделан огромный и воистину титанический труд, сколько сил тут потрачено гастарбайтерами со всей Азии и инженерами из России. Разговор начал переходить на банальности , но тут один из хозяев неожиданно бросил фразу - пока нас всё устраивает. Повисла неловкая пауза Он, конечно, сразу поправился, увёл тему в новую плоскость, и, как говорится, вилки нашлись, но всё же в моей душе ёкнуло. Мои товарищи сделали вид , что они всё понимают и обострять вопрос никто, конечно, не стал. Ну, во-первых, мы в гостях, а во-вторых, ещё дела. В большом красивом ресторане кроме нас были ещё люди. Непонятные иностранцы со встречающими местными. Компания молодых людей, судя по по одеждам и размаху мероприятия, довольно прилично обеспеченная. Нам сказали, они отмечают день рождения. На столах у молодёжи также как и у нас не было никакого спиртного. Зато у них были специально приглашённые артисты в национальных костюмах с народными инструментами, которые красиво танцевали и пели, молодёжь веселилась вместе с ними. В дальнем конце на террасе для курящих, компания бородатых брутальных мужчин дымило кальяном. Дымили они так старательно, что со стороны казалось, что это соревнование. Через несколько минут, после того как все устроились за кальяном на большом удобном диване, дыму стало больше чем в бане по-чёрному при её растопке. Наверно, из-за того, что молодые люди друг-друга плохо видели, говорили они громко, так же громко отрывисто гортанно смеялись. Наши гостеприимные хозяева недовольно поглядывая на эту банду, что-то обсудили между собой перебросившись парами фраз на родном языке. Ну вот, время было позднее, да и сколь чай не пей, тостов хороших не получается, потому пошли спать.
   Из-за разницы часовых поясов проснулся я очень рано. Ещё даже не рассвело. В голову лезли разные мысли. Вчерашние названия улиц, мест, населённых пунктов тянули к рефлексии. Я тысячу раз слышал их от моих близких друзей, со страниц прочитанных книг и экранов. Теперь тут всё по другому, мне не хотелось отгородиться от реальности из-за нахлынувших эмоций, хотелось понять этот мир объективно, откинув в сторону предубеждения. Наконец, позвонили друзья, позвали в храм Михаила Архангела, он тоже рядом, десять минут ходьбы. В холле, в ожидании своих, заказал кофе, расчет картой в баре, к удивлению моему, был не предусмотрен, из наличных у меня была единственная пятитысячная купюра. Бармен, подав мне кофе, махнул рукой, ничего страшного, рассчитаетесь в другой раз. Ждать пришлось не долго, только закончился кофе, как появились мои товарищи. В Храм, естественно, отправились пешком, продышаться со сна, и, заодно, нагулять аппетит. Восемь нол-ноль, понедельник, Грозный ещё не проснулся, кроме редких граждан и студентов почти никого, улицы полупустые от машин.
   Да, - грустно сделал замечание один из моих товарищей, - похоже здесь работа только дураков любит.
   Храм хорошо отреставрирован снаружи. Внутри храмового двора гвардейцы из Коми, я не удержался, спросил, они не кривляясь просто ответили. Экипированы по полной. Осмотрели нас быстро, помахав металлодетектором пропустили вовнутрь. На входе памятная доска с фамилиями, из них три наши земляки, дата 6 марта 1996 года . Мои друзья торопливо прошли внутрь, не обратив особого внимания, торопились на службу, они люди воцерковлённые, у меня отношения с церковью сложные, потому я не надолго задержался. Я лично не знал этих ребят, но есть общие знакомые, они тоже там были 6 марта 1996 года. От них я раньше знал о том дне. Зашел внутрь, шла служба, выпросил у своего товарища свечку, узнал где ставят за упокой. У меня конкретный адресат. Последний раз я ставил свечку за здравие этому человеку в январе того же 1996, у себя дома. Тогда мы пришли в церковь, его одногруппники, вернувшиеся из армии, он один не вернулся, пропал без вести, ровно за год до этого в далёком Грозном. Мы искренне надеялись, что он ещё найдётся. Он и вправду нашёлся к лету, в Ростове-на-Дону, в одной печально известной лаборатории. Как потом выяснилось, он попал в плен, смерть его была страшной. Теперь, через двадцать три года я ставлю эту свечу моему другу в самом Грозном. Как будто один день. Что значит двадцать лет для человеческой памяти, я не забыл, наверно всё помнят и наши гостеприимные хозяева.
   Завтрак в отеле, недолгие сборы и вот кавалькадой мы едем из Грозного знакомиться с Республикой. Хорошие машины, хорошие дороги, большие сёла выросшие до размера городов. Республика небольшая и населённые пункты срастаются образуя небольшие конгломераты. Ухоженные поля, новые сады. Красивые широкие улицы, школы, спортзалы, торговые центры, мечети, мечети. Самые большие в Европе, самые красивые в России. Стены из греческого мрамора, ковры из новозеландской шерсти, люстры из кристаллов Swarovski. Полы с подогревом, уникальные системы кондиционирования. В мечетях нас тоже встречают экскурсоводы, наши местные друзья творят обязательный короткий намаз. Ну вот и горы, в горах селенья немного проще, немногочисленный скот, редкие люди, базары в центре больших сёл, на склонах новые родовые башни определяющие территории тейпов. У каждого уважающего себя тейпа должен быть родовой аул и своя родовая гора. Недолгая остановка у горного источника, рядом с памятником знаменитому на всём Кавказе абреку. Едем в сторону Дагестана. Там, рядом с перевалом Харами, ведущим на Ботлих, есть красивое горное озеро Кезенойам, и отель, чудом оставшийся с советских времён. В нём останавливаемся.
   По дороге обсуждаем красоты, искренне восхищаемся горами. На склонах заросшие воронки от разрывов авиационных бомб. Разговор заходит о прошлом.
   Никто не скрывает, - говорит наш местный друг, - в первый раз все были против русских. Каждый тракторист сознательно шёл в отряд, искренне веря в то что говорил Дудаев. Клянусь Аллахом, он был сумасшедшим, но мы тогда не поняли этого. Тогда он смог нас убедить, что нам не нужен пьяный президент и нищая разваливающаяся страна. Мы не верили, что русские решатся на настоящую бойню, особенно после того, как захватили в плен первую колонну в ноябре 1994. Мой отец ходил по улицам нашего села и стучал палкой в окно, призывая своих односельчан словами - эй, помни кто ты! Потом, что было - вы знаете сами. В крови умылись все, мы ей просто захлебнулись. Почти сразу пришли чужаки, которые хотели привить нам свой ислам. Чистый шариат это не то, что нужно чеченцу. Ведь каждый из нас сначала мужчина, потом чеченец, а потом мусульманин. Адаты, настоящие законы гор, и их никто не вправе отменить пока мы здесь живём. Мой род помнит нашего двадцать четвёртого отца, и это главное и для меня и для моих племянников, оставшихся без отцов. Да всё пошло наперекосяк, никто не мог предвидеть таких событий, мы воевали с русскими и не смогли договорится между собой. Басаев, будь он проклят, как течная сука, перейдя через эту гору, привёл за собой на нашу землю стаю бешеных псов. Здесь от налётов авиации погибли моя первая жена и старшая дочь. Но теперь хвала Всевышнему, всё по другому.
   Над горами ясный солнечный день, синее бездонное небо . У нас на родине уже зима, а здесь еще греет солнышко и снег только на далёких вершинах Главного Кавказского хребта. Мы едем дальше, часто тормозим и много фотографируем, нас везде радушно встречают. На редких постах формализм, хотя несущие службу и экипированы по полной, нас не досматривают и не проверяют документы. Подходят, приветствуют и пропускают дальше. Тут, без присмотра всевидящего ока, по вечерам все дают себе волю, на полную. На ужин подают целиком молодого ягнёнка запечённого в земляном тандыре, все досыта напиваются. Разговор живой, обо всём, но, в основном, конечно, о Чечне. Чечены люди скромные и они совсем не виноваты, что у них самые красивые кони и женщины, самые вкусные бараны, и самые сильные мужчины. Самые правильные обычаи и самый красивые Кавказские горы. Ну да бог с ними, пусть так и будет, жалко что ли. Ведь у нас всё ещё лучше. Во время очередного застолья мне дают право произнести один из тостов. Я не могу не сказать о том, что очень хотел попасть сюда, в Чечню, хотел увидеть эту землю и понять этот народ, хотел решить для себя сможем ли мы вместе жить и работать, и как долго всех нас ещё всё будет устраивать.
   Поплутав по горам, возвращаемся в Грозный. Ещё пара обедов, коротких встреч, экскурсий и нас провожают в аэропорт. К самолёту подвозят как почётных гостей, через VIP-зал. Самолет полный, без свободных мест, в основном молодёжь. Устраиваемся в креслах, мой товарищ устал и грустен.
  Что-то не так? - спрашиваю я его, - Да нет, всё нормально, просто хотелось бы побольше справедливости, - почему-то неожиданно резюмирует он свои ощущения. Приветствие командира и всё, на взлёт. И вот подо мной уже виден переливающийся в ночи яркими огнями, ещё один уголок, нашей поистине огромной и непонятной до конца Родины.
Оценка: 8.68*6  Ваша оценка:
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023