ArtOfWar. Творчество ветеранов последних войн. Сайт имени Владимира Григорьева
Губенко Олег Вячеславович
Молитва

[Регистрация] [Найти] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Построения] [Окопка.ru]
Оценка: 7.95*29  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Рассказ двенадцатый из цикла "Записки ермоловца"
  Солнце скрылось за почерневшей вмиг вершиной; долину, окруженную со всех сторон горами, проглатывал сумрак вечера.
  - На молитву!..
  Обхожу наше небольшое расположение, собираю бойцов - остатки двух взводов на "плац" - небольшое ровное место между могилами и сараем.
  Расположение наше находится на пригорке за аулом, на мусульманском кладбище, к которому с трёх сторон подходит лес.
  Мы, бойцы двух взводов казачьего Ермоловского батальона, заброшены далеко от основной базы, раскинувшейся между Шали и Сержень-Юртом, и лишь ещё один взвод с нашим командиром роты стоит здесь же, в ауле, но на другой его окраине.
  На своих местах остаются только караульные - все остальные в строю, переминаются в ожидании. Автомат перекинут через плечо, некоторые сжимают его в левой руке.
  Горы...
  Один из бойцов выходит из строя и, обернувшись лицом к казакам, разворачивает завёрнутую в полотенце икону.
  Все послушно, без напоминания, сдёргивают с головы то, что покрывает её - вязаные шапочки, армейские ушанки и зелёные платки.
  - Во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа...
  Бойцы крестятся.
  Достаю из внутреннего кармана шёлковую ленту с молитвой, разворачиваю её и, держа на вытянутых руках, начинаю читать:
  - Живый в помощи Вышняго...
  Сколько раз мы читали её... Каждое утро и вечер, перед выездом и перед боем - молитву знаю уже давно наизусть, но я вновь достаю ленту и читаю написанные на ней слова. Для нас это уже часть жизни, особый ритуал, который мы не имеем права изменить или нарушить.
  - ...Заступник мой еси и прибежище мое, Бог мой и уповаю на Него...
  Мы, затерянные в горах, которые держат нас ежедневно под прицелом, прибиваемые тяжестью усталости к земле, научились только одному - через грязь, кровь и внутренний надлом видеть и чувствовать Вечность.
  Казалось, что нечто цельное, бывшее у тебя в душе ранее и состоящее из переполняющих мир полутонов и оттенков, вдруг треснуло и раскололось надвое, отделив белое от черного, прочертив границу между Светом и Тьмой...
  Через образовавшийся пролом в душу вошёл Бог...
  - ...Яко ты, Господи, упование мое...
  Чеканю слова, пробивающие окутывающую нас мглу, держу в руках ленту, почти не различая букв. Темнота проглатывает лес, горы, надгробные камни и стоящих на "плацу" людей. И молитва эта становится для нас единственной реальностью призрачного мира, и слова её звучат, как слова ежедневной присяги, без которой нет смысла всего остального. И понимаешь, что такое истинное поражение и что такое победа...
  - ...и попереши льва и змия. Яко на Мя упова...
  Рядом с нами покоятся умершие иноплеменники. И слова молитвы несутся к ним, пробиваются через камни, покрытые арабской вязью, разрывают на мгновение плен мрака потустороннего пребывания их в скорбных местах обитания, но для нас это не символ победы, но напоминание о нашей бренности и ничтожности перед лицом Смерти.
  Казаки не "обижают" мёртвых, более того, с почтением относятся к могилам чеченцев, не смотря на то, что несколько захоронений свежих, и парни в них лежат молодые.
  А молитва льётся, и слова её растворяются в ночи, среди блуждающих душ тех, кому уже нет дела до джихада, кто уповает теперь только на милость Всемилостивого Бога, дарующего спасение тем, кто взывал к Нему и помнил о Нём при жизни...
  Пауза...
  Псалом прочитан, казаки крестятся...
  Торжество ежедневной присяги достигает кульминации, но это ещё не всё. Начинается новая молитва.
  - Да воскреснет Бог, и расточатся врази Его, и да бежат от лица Его ненавидящии Его...
  Что может быть более торжественным, чем эти слова? "Присяга" сменяется "гимном", сила которого питает нас, разрывает усталость, раздвигает тьму и выхватывает из её объятий островок света - стоящих на плацу людей. Как пулемётная очередь "прошивает" поднявшегося в атаку бойца, вырывая из тела облитую кровью душу, так и слова этой молитвы "прошивали" нас, поднимая наши души над грязью и серостью будней войны.
  - ...яко тает воск от лица огня, тако да погибнут беси от лица любящих Бога...
  У нас не было прошлой жизни, не было мира - была одна только иллюзия того, что война в нашей жизни присутствовала всегда и будет вечно. Нехватка боеприпасов и тушёнки, вши и сырые дрова, матершина и серые от недосыпания лица - всё это было навязчивой сюрреальностью, претендующей на вечность.
   Сальвадор Дали чеченского "розлива"...
  Но молитва разрывает и эту мнимость, состояние вечной войны во мне менялось состоянием мира, и, где то недопонимая до конца всего происходящего в душе, я подсознательно чувствовал тогда, что пришедший в меня мир и есть Бог...
  - ...и со всеми святыми во веки. Аминь.
  Мы замерли на мгновение в тишине. Поправив на плече сползающий автомат, продолжаю держать в руках шёлковую ленту, и вдруг явно осознаю ленту эту лестницей, соединяющей нас, островок света, с прошлым и будущим.
  Прошлое - это десятки поколений наших предков, кто читал эти самые молитвы в годины великих скорбей, кто выжил и пронес пламя веры по лестнице дальше, надеясь передать его нам.
  Будущее - это лестница вверх, в лучам неизреченной славы, туда, где ждет нас Тот, Который эту лестницу поставил к нашим ногам, оказывая нам великую милость и призывающий нас быть милостивыми.
  Между прошлым и будущим - островок в Веденских горах, на котором стоят люди, отыскавшие среди гильз и консервных банок тлеющие угольки - остатки некогда великого пламени.
  Люди с недоумением угольки рассматривают, не все понятно им в происходящем, но тепло уже вошло в их руки, расплылось по телу, дало силы дунуть и возродить былой огонь.
  Господи, не оставь этих людей...
  Дай им сил не заблудиться в темноте, пройти по лестнице с огнем в руках, чтобы не оступиться и не рухнуть во тьму...
  Дай сил мне привести их домой...
  С фонариком зачитываю караул на ночь, люди расходятся по местам.
  В сарае бойцы тушат печку, чтобы вырывающиеся из трубы искры не выдавали нас.
  С гор потянуло холодом, кольцо тьмы сжалось вокруг нашего "острова".
  Началась ещё одна ночь, мерзко-липкая от моросящего дождя, горькая от выкуренных сигарет и выпитого чая и бессонная от вскрученных до предела нервов и ленивых пулеметных очередей, изредка прочесывающих прилегающий лес.
  Господи, дай нам сил дожить до утра...
  Ночь пугает нас своей бесконечностью. Она замедляет время, цепляется за горы, не желая верить в собственную неминуемую смерть.
  Ночь старается влезть к некоторым бойцам в душу нелепым страхом перед кладбищенской реальностью, перед темнеющей неизвестностью леса, но тлеющий огонек в нас по-прежнему жив и, благодаря его теплу, живы мы.
  Придет утро, пробиваясь лучами солнца в нашу долину.
  Сменится утренняя "стража", свободные от службы бойцы снова построятся на "плацу". Один из них развернет перед строем икону и замрет, с каким-то особенным трепетом прижимая к себе святыню.
  Я достану из внутреннего кармана бушлата шелковую ленту и ещё раз прочитаю слова "присяги":
  - Живый в помощи Вышняго...
Оценка: 7.95*29  Ваша оценка:
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023