ArtOfWar. Гусев Геннадий Юрьевич. Анчар

АНЧАР

Лопоухий щенок любит вкус молока,

А не крови, бегущей из порванных жил.

Если вздыблена шерсть, если страшен оскал

Расспроси-ка сначала меня, как я жил"

Мария Семёнова

Яркая вспышка, затмившая на долю секунды белый солнечный диск жёсткого афганского солнца, и тут же мгновенно последовавший резкий, оглушающий удар взрывной волны, осколков, отбросили его далеко в сторону, отключили на какое-то время сознание.

Глубокая воронка, образовавшаяся от взрыва противотранспортной мины на проезжей части дороги, чадила кислым запахом тротила, сгоревшей краски и спёкшейся земли. Этот неприятный запах первым включил в работу его органы чувств. У пса было великолепное обоняние, за что его часто хвалили и угощали кто чем мог, правда, точнее сказать, в большинстве случаев хозяин просто приятно трепал за ухо.

Он открыл глаза. Мутная пелена постепенно рассеивалась. Тело ещё не чувствовало боли. Судорожно дрогнули лапы, и нервная волна цепной реакцией пронеслась по всему телу. Он попытался приподнять свою косматую голову, но тут же ощутил резкую боль в боку и голове, и тоскливо, протяжно заскулил.

- Анчар, Анчарушка, ты жив!, - услышал он голос хозяина и как бы в подтверждении, что да, он живой, пёс радостно взвизгнул.

Анчар был шестилетней немецкой овчаркой с развитой, мощной грудью, крепким костяком. Он без труда расправлялся на выгуле с кобелями, пытавшими взять верх в своре, или просто приблизиться к потёкшей суке. Как и большинство собак, привезённых из Подмосковья со специальной учебной базы, его главной задачей была - отыскивать мины и взрывчатые вещества. Анчар и в этом вопросе был на высоте - лучшей минно-розыскной собакой 45 ОИСП. Он словно чувствовал своё лидерство, особое отношение к нему со стороны не только собак, но и людей и потому держался всегда гордо, степенно.

В Афганистане Анчар "мотал" уже второй срок и у него не было ни одного "прокола". Всего лишь одна ошибка в такой работе - и нет ни тебя, ни твоего хозяина. За эти четыре года напряжённой службы у него сменилось трое ведомых, но все они к счастью, уехали по замене. Вначале ему было трудно расставаться с первым хозяином, он жалобно скулил, облизывал тёплым, шершавым языком заплаканное лицо своего верного друга, потом несколько дней ничего не ел и никого к себе не подпускал. Но со временем и к расставаниям с отслужившими в Афгане ребятами Анчар привык, как к чему-то неприятному, но в то же время, неизбежному.

Пёс чётко усвоил военную науку: днём на операции работал на поиске мин, ночью - чутко охранял территорию своего подразделения.

Сотни обезвреженных взрывчатых изделий было на его счету, обстрелы, засады, а чего стоят кровавые драки с кобелями, да всего этого уже бы с лихвой хватило не на одну собачью жизнь, но Анчар продолжал надёжно служить. Ему, как и солдату или офицеру, выдавалась пайка из походного котла и в дополнение к ней, правда вместо третьего, банка тушёнки или рыбных консервов. Среди людей он чувствовал себя своим. Он вместе с ними работал, спал на земле, шёл в строю, также остервенело ненавидел и бросался грудью на врагов.

На перекурах в период боевых действий или в свободное время в полку, солдаты, да и чего уж там скрывать, сам хозяин, часто подшучивали над ним, заставляли выполнять чудаковатые команды: с носа поймать кусок сахара, учили считать, ходить с завязанными глазами, короче чего только не выдумывали. Приходилось терпеть, ведь это была игра. А им - людям она, похоже, доставляла много удовольствия. Хозяин и его друзья смеялись, значит им было хорошо и Анчару передавалось их весёлое настроение. Он лаял и прыгал возле парней.

Анчар был бы во всех отношениях мировым псом, если бы не контузия, которую он получил при подрыве фугаса. С тех пор пёс просто не переносил громких выстрелов и взрывов. От них он приходил в бешенство и тут уж не попадайся ему никто кроме хозяина. На теле многих солдатам он оставил глубокие, рваные метки своих крепких клыков. Несколько раз командиры подразделений, где числились покусанные, его хотели пристрелить, но комполка не позволял им сделать этого, да и в последствии сами пострадавшие всё прощали Анчару.

Длинный поводок натянулся, чуть сдвинув пса в сторону с минированного участка, но тут же оборвался, видно и он был задет осколками. Анчар лишился удобного, почему-то влажного места, и теперь лежал на жёстких, острых кусках вырванной взрывом земли. Нос ощутил запах свежей крови. И он, словно жалуясь своему хозяину, еле слышно заскулил.

- Потерпи Анчарушка, сейчас мы тебя достанем, - услышал он знакомый, родной голос своего друга. И ему сразу стало как-то легче.

Этот, последний хозяин - Сергей Купров, был неплохим человеком. Он заботился о нём: мыл, чистил, кормил, случалось, что иногда справедливо наказывал, но тут уж сам Анчар был виноват. Кусать своих нельзя, хоть тебе и безумно плохо от этого нестерпимого, раскалывающего голову грохота. Нет, за это он на хозяина не обижался. Иногда и самому Сергею попадало от строгого командира разведвзвода. За что - Анчар не знал, но видел и чувствовал это по жёсткому тону разговора. Тогда они оба опустив голову, мрачно глядя в землю, выслушивали оскорбительную тираду офицера. Но тот был отходчив, да и времени на обиды не было.

На полковом полигоне их ежедневно тренировали в поиске мин, на ЗКС (защитно-караульную службу). Хозяин и его собака должны были представлять собой единое целое. Нашёл Анчар мину: должен сесть напротив неё и ждать ведомого. Чуть ошибся, наступил лапой или вильнул хвостом и поминай как звали. Сергей всегда сзади в 3-4-х метрах, его задача отмечать мины красными флажками, затем они шли дальше. Лишь потом, когда все взрывчатые устройства найдены, сапёры приступают к их обезвреживанию, обычно стягивая кошкой или подрывая накладными зарядами. Работа кажется простая, но только тонкое обоняние Анчара, чёткость и слаженность каждого движения его и ведомого, позволяли одерживать верх над коварным врагом. Каких только мин они не находили и итальянские: в пластиковом корпусе, которых не обнаруживал ни один миноискатель, мины-сюрпризы, не извлекаемые мины, магнитные, штыревые и прочие, - на всё

реагировал чуткий нос пса.

Однажды, на боевые, в расположение части приехала киносъёмочная группа. Они готовили документальный материал о работе сапёров. Комполка приказал построить импровизированную колонну и сделать так, будто бы она наезжает на минированный участок. Ведь настоящий бой не закажешь, он всегда происходит внезапно. И отснять его со всех ракурсов ни один режиссёр или оператор никогда не сможет. Вот и решили сымитировать боевой эпизод - в Москве большому начальству надо что-то показывать. Построили колонну из бронетранспортёра, двух ЗИЛов, а впереди пустили ИМР (инженерная машина разграждения) с катковыми тралами. На дорогу бросили несколько ПФМок (противопехотных мин), а одну - противотранспортную, зарыли подальше в пыль, конечно без взрывателя. На ИМР посадили сапёров с командиром роты капитаном Пенкиным, режиссёр дал отмашку и колонна пошла.

Анчар сидел вместе с Сергеем на броне ИМРа. Вот тяжёлые катки трала раздавили тонкие пластиковые корпуса противопехотных мин, раздались взрывы. Пыль столбом взметнулась вверх и в стороны, послышалась команда ротного - "К машине!", - и солдаты с собаками тут же, горохом скатились с брони.

Впереди шёл ведомый с овчаркой Диной, за ними, метрах в семи, следовали Сергей с Анчаром. Противотранспортная мина была поставлена слишком далеко, Дина шла медленно, по несколько раз возвращаясь на одно и то же место, а плёнка у оператора заканчивалась. Наконец не выдержав, режиссёр приказал остановить работу камеры. Он объяснил обстановку командиру и попросил у него быстрее найти и подорвать эту злощастную мину. Однако солдат, устанавливавший и маскировавший её, сам уже толком не знал где она точно лежит. Времени у режиссёра было в обрез, а следовательно, съёмка срывалась.

И тут к группе кинематографистов подошёл солдат - Сергей Купров. Он предложил поставить его с Анчаром впереди, твёрдо обещая, что они быстро найдут мину. Ему почему-то поверили, и съёмка продолжилась. Действительно буквально через минуту Анчар, осторожно обнюхав место, где была спрятана мина, уверенно сел возле неё, от удовольствия раскрыв свою зубастую пасть и весело поглядывая то на хозяина, то на оператора.

- Хорошие у вас и люди и собаки!, - на прощанье командиру полка сказал режиссёр.

Анчар вновь пришёл в себя, казалось вечность пролетела за то время, пока он лежит здесь. Раскалённое солнце слепило. Мелкие, жадные мухи роились возле глаз. Где же хозяин, ведь ему так плохо без него.

Сергей с Анчаром шли позади первой пары, когда внезапно раздался страшный взрыв. Наверно впереди идущая собака ошиблась или нарвалась на мину-сюрприз. Её разнесло в клочья. Ведомый был ранен и тяжело контужен. Его в первую очередь доставали сапёры, ведь участок дороги был ещё не разминирован.

Вдруг Анчар почувствовал, как его осторожно поднимают с земли. Он скосил глаза и увидел, ощутил, что находится в крепких руках своего друга. Сергей уткнулся лицом в жёсткую собачью шерсть, повторяя одни и те же слова: "Анчарушка, потерпи немного, всё будет хорошо ..." Пёс сделал усилие и, превозмогая нестерпимую боль, горячим языком лизнул руку хозяина.

Ранение у пса было не серьёзное, так малость посекло осколками, а вот контузило тяжело. Который день он отлёживался то в бронетранспортёре во время движения, а на стоянках - в тени деревьев или кустарников. Сергей ухаживал за ним, подкармливая сгущёнкой, печеньем, всем, что мог достать. Операция продолжалась, а во время её чем-то особенным не разживёшься. Командир взвода несколько раз приходил посмотреть на пса, почему-то качал головой, о чём-то говорил с Сергеем, затем вяло махнув рукой, уходил.

На пятый день после подрыва, Анчар лежал на одеяле в тени под огромным деревом-великаном, жилистые корни которого поднимались высоко над землёй. С них свешивалась рваная паутина с застрявшими в ней сухими листьями и букашками. Совсем рядом приятно журчала речка. Сергея уже давно не было. Анчару захотелось пить. Он осторожно подтянул лапы и, наконец, поднялся, неуверенно держась и раскачиваясь словно пьяный из стороны в сторону. Голова кружилась. Бинты неудобно и непривычно стягивали туловище. Постояв немного и освоившись в этом положении, пёс медленно поковылял к реке.

Ледяная, чистейшая вода остудила внутренний жар, стало легче и приятнее дышать. Анчар лёг прямо на сырой песок, отыскал по запаху рядом растущие молодые листья осота и с удовольствием их съел.

Он не заметил, как уснул. Ему приснился сон о недавнем десанте в тыл врага. Тогда группу сапёров с прикрывавшими их десантниками на двух вертолётах забросили высоко в горы. Задача стояла следущая: заминировать маршруты передвижения душманов в указанном районе. Анчару понравилось бегать по лесным тропинкам. Поисковой работы почти не было. Здесь хозяйничали моджахеды. По резкому чужому запаху пёс безошибочно определял, сколько их было, и как давно они здесь прошли. А в местах стоянок душманов, запах был настолько сильным, что у Анчара непроизвольно вставала на спине шерсть дыбом. Ночью, он помогал часовым охранять небольшой лагерь, внимательно вслушиваясь в предательскую тишину.

Два дня прошли нормально. Сапёры с задачей справились успешно, теперь надо было выйти в район, где их должны были забрать вертолёты. Площадка и время заранее определены. Оставалось незаметно выйти к ней и ждать подлёта МИ-8х.

Вечером пришли в указанное место, это была небольшая плоская плешина на северном склоне горы. Десантники выставили парные посты (разведдозор) на дальних, возможных подходах к площадке. До утра оставалось совсем немного времени. Всё казалось уже позади и ничего не предвещало опасности.

Однако десантная группа была выслежена противником. Банда душманов, значительно в численном отношении превосходя наше подразделение, незаметно преодолела вершину горы и решила внезапно напасть на спящих солдат. Время было выбрано самое подходяще - перед рассветом, когда сон смаривает самых крепких парней. Сапёры и десантники за эти последние дни прошли не один десяток километров по лесным и горным трущобам и спать, конечно, всем хотелось страшно.

Моджахеды точно рассчитали всё. Их разведчики незаметно подкрались к одному из постов и тихо, без единого крика "сняли" часовых. Казалось путь к беззаботно спящим "шурави" был открыт. Тут не только с помощью автоматов и пулемётов, но и одними ножами можно было управиться, как с теми двумя. Но они не знали, что главный часовой в этой группе - Анчар. Уловив едва слышный, оборванный смертью хрип, пёс поднялся, потянул верхом воздух. Враги! Он тихо и грозно зарычал. Сергей и ещё несколько человек проснулись.

-Ты чего, Анчар? - протирая глаза и пытаясь в темноте что-то разглядеть, спросил Купров. Но пёс продолжал ещё сильнее рычать, губы стянулись, обнажив поблёскивающие в свете ярких звёзд клыки. Сергей бы был плохим хозяином, если бы не понял своего верного друга.

- Товарищ капитан, духи! - каким-то внутренним, нечеловеческим голосом произнёс Сергей. Офицер не раздумывая, в ту же секунду скомандовал: "В ружьё! Занять круговую оборону!"

Солдаты мгновенно вскочили и разбежались по укрытиям. Прежде чем моджахеды поняли, что они обнаружены, у наших ребят всё было готово к бою.

Бой был неравный и тяжёлый. Но наша группа занимала надёжную позицию, подобраться к которой было сложно. Умирать ни с той ни с другой стороны просто так ни кто не хотел, поэтому противники ограничивались плотным ружейно-пулемётным огнём из-за укрытий. Десант продержался до утра. Командир всё чаще поглядывал на стрелки часов, ожидая прилёта вертолётов. И вот, наконец, послышался их родной стрёкот. Капитан выстрелил в воздух две сигнальные ракеты, показывая, что он здесь и ведёт бой.

Два МИ-8х вначале обстреляли из НУРСов (неуправляемые ракетные снаряды) банду противника, заставив их замолчать и отступить, затем, юркнув на площадку, они быстро подобрали своих и мгновенно, оторвавшись от земли, тут же ушли вниз под гору, благополучно выйдя из зоны огня моджахедов.

Десантная группа потеряла тогда двух человек, не считая нескольких раненых. Если бы не Анчар, то возможно, уже никого из них не было на этом свете. Знал ли сам пёс об этом - возможно и знал, ведь его часто тревожили какие-то тяжёлые сны, во время которых он рычал или жалобно скулил. Вот и сейчас он дёрнулся в порыве гнева, но тут же почувствовал, как тяжёлая, мозолистая ладонь друга, погладила по его лохматой голове.

- Ну вот Анчар, дело идёт у тебя на поправку, раз хватило сил самому до воды добраться. Ты у меня отличный пёс. Мы с тобой ещё повоюем!

Оставить комментарий © Copyright Гусев Геннадий Юрьевич (gennadiy-gusev@yandex.ru) Размещен: 11/07/2010, изменен: 11/07/2010. 16k. Статистика. Рассказ: Афганистан Иллюстрации: 2 штук. Годы событий: 1983-1985	Оценка: *8.866** Ваша оценка:
Аннотация: "Анчар" - рассказ о поисковой собаке. Действительно в 45-м ОИСП в Афганистане был такой пёс.

Гусев Геннадий Юрьевич Анчар

Гусев Геннадий Юрьевич
Анчар