ArtOfWar. Гутян Юрий Станиславович. Награда

Юрий Гутян

Награда

Благослови, Господи, и помоги мне, грешному совершить начинаемое дело во славу Твою!

(Молитва перед началом всякого дела)

Светлый праздник Сретения Господня. Я стоял перед алтарем Владимирской церкви. Закончилась литургия. Прихожане, крестясь, выходили в холодный мрак заполярной ночи. Мне чего-то не хватало, хотя исповедался и причастился, и помолился за мертвых и живых...

Давно меня мучил вопрос: "Что со мной происходит?". Никогда не увлекался я писательством. Так, в далекой юности, баловался стишками, да отсылал кое-какие статейки в окружные газеты. Но все это было несерьезно. А тут, после просмотра фильма Федора Бондарчука "9 рота", что-то перевернулось во мне. Сначала переворошил кучу материала, отбирая то, что, по моему мнению, наиболее полно отражает бой девятой роты 345 отдельного гвардейского парашютно-десантного полка на высоте 3234 в далеких горах Афгана, потом создал свою работу "Проект 9 рота".

По-разному отнеслись к ней мои знакомые и сослуживцы. Кому было интересно - хвалили или просили что-то уточнить, но кое-кто и брезгливо отбрасывал: "Опять этот Афган..."

Сгоряча даже хотел бросить начатое. Но что-то подталкивало: пиши, работай. Одна статья, другая.... На одном дыхании родились несколько рассказов и повесть. Преодолев вечную свою скромность, дал почитать рукописи своим самым близким: жене, друзьям, братьям-кадетам. Опять двоякая реакция, но большинство моих первых читателей просили дать почитать еще что-нибудь, хотя бы в рукописном варианте или интересовалось: когда будет продолжение?

Хотел бы я знать, когда это будет!

Бывает так: хватаешь карандаш и только успеваешь записывать наболевшее, выстраданное, а пройдет пару дней, вернешься к написанному, прочтешь - всё не то и не так. Скомкаешь листы, выбросишь их в иллюминатор своей каюты на авианосце "Адмирал Кузнецов", и вот плывут они, белыми пятнами по Кольскому заливу, постепенно теряясь в темноте Полярной ночи. Стоишь, закуривая одну за другой сигарету, проклиная и себя и эту напасть, но тут что-то подталкивает, и снова ложатся на бумагу ровные строчки слов, и снова переживаешь прошедшее и давно забытое, но вдруг выскочившее откуда-то из закоулков памяти....

Жена, видя меня дома с карандашом и бумагой, молча уходит на кухню или звонит подругам, с укоризной поглядывая на меня, а, наговорившись вдоволь, бросает: "Мне становится страшно, когда вижу, что ты снова пишешь. Ты здесь, но ты не с нами. Ты где-то далеко..."

Не читает она при мне моих творений. Но однажды подсмотрел нечаянно, как, перебирая мои черновики, то плачет о чем-то, то перевернет страницу, и на лице появляется улыбка сквозь слезы. Она просит меня: "Юра, прошу тебя, не пиши. Я боюсь за тебя, ведь ты заново все переживаешь. Зачем это тебе нужно?"...

- Господи! Помоги мне, грешному! Научи, надоумь: как жить дальше, что делать мне с навалившеюся на меня напастью? Не могу я писать - боюсь обидеть кого-то своими воспоминаниями или корявыми словами. Тяжко мне видеть, как переживают за меня мои близкие, сознавая как нелегко рождается написанное мною. Но не могу я и не писать. Это превыше меня. Не положив на бумагу свои мысли и свою память, я боюсь, что задохнусь от невысказанного. Смиренно прошу Тебя: дай мне знать, что делать дальше. Не будет знака - вернусь к прежней жизни, переборю себя, брошу начатое. Если пойму, что это мое новое занятие угодно Тебе, буду творить по мере сил своих...

Я не заметил, что во время молитвы по щекам текли слезы. Не помню, вслух ли взывал к Господу или мысленно. Одно точно запомнилось: во время молитвы куда-то исчезло всё, что окружало меня, но и то, что осталось, не было пустотой.

Перекрестился. Поклонился до земли. Выпрямившись, вдруг почувствовал легкость, успокоение, и какую-то счастливую радость. Стены храма, алтарь, лики святых вновь обрели свои очертания. Я снова увидел мерцания свечей и услышал тихий говор прихожан. Я здесь. Я живой...

Домой ехали молча. Не хотелось нарушать душевного спокойствия и трепета, хотя и дивился новым ощущениям, но я стал вспоминать события прошедшего дня. Он прошел в хлопотах и волнениях.

Ранним утром позвонил заместитель редактора местной "Комсомолки" Алексей Бакуменко и сказал, что к двенадцати часам ко мне домой приедет фотокорреспондент газеты Елена Коваленко. Ей нужно сделать пару снимков и передать рабочий материал для согласования и уточнения некоторых моментов в нашей совместной с Алексеем статьи, которую решили опубликовать 15 февраля, к семнадцатой годовщине вывода Советских войск из республики Афганистан. Волнительно, но как все новое - интересно.

Фотографирование прошло быстро - за час управились. Елена оказалась приятной и смешливой девушкой. Я сам себе удивился, как легко она убедила меня надеть парадную форму и позировать ей, то за компьютером, то за альбомом с фотографиями. До сих пор испытываю неловкость, когда возникает необходимость выйти к гражданским людям в парадной форме. Не люблю быть в центре внимания. Я преклоняюсь перед ветеранами Великой Отечественной войны, и с детства испытываю некое волнение, рассматривая их награды.

Командование и Правительство награждали меня неоднократно. Не стыдно показаться людям, но в летном комбинезоне или повседневной тужурке мне как-то уютней....

Прочитал рабочий материал, что принесла Елена. Хорошая получилась статья. За свою работу по девятой роте не стыдно. Я написал правду, а нравиться она или нет - дело читателей...

Семнадцатая годовщина вывода Советских войск из республики Афганистан. День памяти и день встречи с боевыми братьями. На нашем памятнике, что неподалеку от театра Северного флота, на чёрном граните выбиты фамилии мурманчан, погибших на той войне, в скорби склонившие головы фигуры десантников и жестокие для посторонних людей слова: "Простите нас за то, что мы остались живы...".

Для нас, выживших в афганской войне, это не просто слова, а обращение к тем, кого уже нет и никогда не будет. По утвердившейся традиции, кроме этого дня, здесь мы встречаемся и поминаем ушедших еще дважды в году: 27 декабря - в один из скорбных дней ввода Советских войск в Афганистан и 2 августа - в День Воздушно-Десантных войск. Здесь легко из-за братского откровения. Здесь не принято кривить душей, и нет места сухому официозу. Сюда мы приходим такие, какие есть, со своими горестями и радостями, безо лжи и притворства. Здесь мы такие, какими были на той войне.

В этом году мне поручили вести торжественный митинг. Волновался, но не из-за того, что на нем присутствовало много людей, и были нацелены телекамеры с логотипами мурманских телекомпаний, а оттого, что очень хотелось избежать сухости и казенщины в этом святом для нас месте.

Слава Богу, смог. Братья-афганцы говорили, что душевно вышло.

Возвращаясь домой, в газетном киоске купил свежую "Комсомолку". Открыл её и обомлел: девятой роте посвящено целых две страницы. Фотографии, справка и шикарная статья Алексея Бакуменко. В ней ничего лишнего, только литературно обработанный материал о том бое на высоте 3234 со вставками из моих воспоминаний и статьи "Рождение проекта".

Вечером из частых звонков друзей и братьев-"афганцев" понял, что работал не зря. Спасибо тебе, Алексей. Похвала братьев дорогого стоит. Это лучшая награда за труд.

Утро 16 февраля началось с неожиданностей. Позвонил в редакцию "Комсомолки", поблагодарил Алексея за статью.

- Юрий Станиславович, не знаю, как вам сказать.... Вас за Афган сколькими орденами наградили?

- Вручили два ордена: наш и афганский .... А что?

- Не помните, каким указом вы награждены орденом "Красная Звезда"?

- По-моему, Указ от сентября 1988 года. Зачем вам это? - Я искренне удивился. Почему Алексей так настойчив? Еще одну статью решил обо мне написать? Странный он сегодня какой-то!

- Не знаю, как сказать.... Кажется, ещё одна ваша "Звезда" нашлась. Приезжайте в редакцию, поговорим, - быстро проговорил Бакуменко и бросил трубку.

Как собирался - не помню. Нашел орденскую книжку. Внимательно изучил записи. Всё правильно, я не ошибся. Что же нашел Алексей?

К советским орденам во время службы в Афганистане меня представляли трижды. После моей замены друзья-авианаводчики и десантники в письмах из Афгана писали и поздравляли с тем, что пришли подтверждения с Наградного отдела и Главного управления кадров Министерства обороны по всем трём орденам. Более того, они мне написали, что Главком ВДВ (за "Магистраль" меня представляли десантники), прочитав мой наградной лист, дал указания заменить моё представление к ордену "За службу Родине" третьей степени, переделать его на представление к ордену "Красная Звезда". Мол, за такие дела "третьей степени" мало будет.

Не знаю, где и что "не срослось", но весной 1989 года на построении перед всем полком мне вручили орден "Красная Звезда", а в 1992 году вручили Афганский орден "Звезда" второй степени. Четыре года он меня искал по линии Министерства иностранных дел.

В редакции "КП в Мурманске" Бакуменко усадил меня на стул у своего компьютера и открыл страничку сайта Российского Союза Ветеранов Афганистана.

- Смотри: раздел "Неврученные награды". Данные твои?

- Личный номер..., старший лейтенант..., дата, место рождения..., полевая почта .... Да, всё совпадает! - Пробормотал я недоуменно.

- Смотри внимательнее: Указ Президиума Верховного Совета СССР от 8 декабря 1988, ... орден "Красная Звезда", - прочитал я на мониторе.

Сердце бешено заколотилось. Непослушными пальцами из нагрудного кармана я извлек свою орденскую книжку.

- Давай сверим. У меня записано: Указ от 7 сентября 1988 года... Алексей, или я что-то не понимаю, или ты нашел мою "Звезду"!

- Да, получается, как говорят, награда нашла героя.

Вышли на улицу. Я закурил. Невольно перехватил взгляд Алексея на мою руку с дымящейся сигаретой.

Многие мне говорят, что мое душевное состояние легко определить по тому, как держу сигарету: если все спокойно, она зажата между указательным и средним пальцами, а если волнуюсь, или вокруг темень, то огонёк спрятан в кулак. Скорее всего, привычка осталась после Афгана.

- Что будешь делать? - поинтересовался Бакуменко.

- Сначала доложу по команде, а дальше видно будет... - ответил я, немного подумав.

- На сайте номер телефона указан.

- Туда позвоню обязательно.

Поговорили ещё некоторое время. На прощанье Алексей передал мне диск с фотографиями, что делала Елена Коваленко у меня дома. Я пообещал информировать его о результатах поиска своего ордена.

О происшедшем со мной в храме и последовавших за этим событиях я рассказал при случае своему старому знакомому, отцу Виталию из Владимирской церкви. Он долго не отвечал на чересчур откровенный и прямой вопрос, словно проверяя мое терпение или собираясь с мыслями. Наконец, когда я уже почти потерял надежду, он подошел вплотную, долго и пристально смотрел в мои глаза. Его взгляд, казалось, проник до самой души.

- Юра, ты человек неглупый. Сам сделаешь выводы. Сам решишь, что делать дальше, но не жди, что будет легко....

- Не писать - не получается, а трудностей я не боюсь. Видать, это - мой крест... - ответил я, немного подумав.

- Не будь столь категоричным. Помни: кого любят, с того и спрашивают больше. Ты готов к этому?

- Готов. Хотя, по правде сказать, страшновато, уж больно много всякого в голове вертится....

С поисками ордена получилось сложнее, чем я поначалу думал.

Пообщавшись с братьями-"афганцами" из РСВА, я получил всю имеющуюся в их распоряжении информацию и необходимые телефонные номера.

В раздумьях, что можно еще предпринять, созвонился с Федором Яковлевичем Коньковым - заместителем Председателя Мурманской областной Думы. Мы знакомы с ним по работе в общественных организациях "Кадетское Братство" и Мурманском "Союзе нахимовцев и суворовцев" и через полчаса я уже был в его кабинете. Недолго думая, решили сделать официальный запрос в адрес Министра обороны.

Вообще-то я сделал вывод: на просьбу о помощи любого рода сразу откликаются только боевые друзья и друзья-кадеты. А в остальном - все как в старые советские времена. Только раньше говорили: "Я вас туда не посылал!", а теперь говорят: "Это - ваши проблемы".

Почти восемнадцать лет искал меня орден. Сколько же еще нужно, чтобы он дошел до меня? Таких как я около четырех тысяч. Часто по телевизору показывают, как Президент и Министр обороны вручают награды, нашедшие своих героев... Действительно, лучше поздно, чем никогда.

В конце апреля вышла замуж моя единственная дочь Танюшка. Ее избранник - бывший одноклассник. Уже и не помню, сколько лет слышу его имя, вижу у себя дома или прогуливающимися с Таней где-то в городе. Дружили, дружили и решили связать свои судьбы... Счастья вам, молодые!

Когда счастливая пара после регистрации брака садилась в машину, возглавлявшую свадебный поезд, дочка обернулась и попросила: "Папа, сделай, пожалуйста, так, чтобы мы остановились возле памятника "афганцам"!

День выдался на редкость в Заполярье солнечным и по-весеннему теплым. После прогулки по новому Кольскому мосту свадебный кортеж остановился у памятника, где выбито на черном граните: "Простите нас за то, что мы остались живы...".

Не входил он раньше в места, где всегда останавливаются молодожены при посещении памятных мест Мурманска, а теперь все чаще вижу счастливые пары, стоящие возле него.

Молодые возложили алые гвоздики. Постояли молча, склонив головы... Спасибо тебе, доченька моя! Не это ли главная награда, когда детям дорога память родителей, и они отдают дань уважения тем, кто, как и родителям, дорог им! Для этого стоит жить.

Прошло несколько месяцев. По-прежнему служу, а как выберется свободная минутка, достаю заветную тетрадь и пишу о море, о дружбе, о любви и о войне, что пришлось пережить и мне, и моей семье. Замыслов много, но что из этого получится - только Бог знает.

В годовщину начала Великой Отечественной войны получил письмо от Федора Яковлевича с копией ответа из министерства обороны.

"... Уважаемый Юрий Станиславович!

На мой запрос Министру обороны РФ С.Б. Иванову получен ответ, копию которого я Вам высылаю.

Поздравляю Вас с получением награды. Горжусь и обнимаю!

С уважением, заместитель Председателя областной Думы Ф.Я. Коньков".

"...Уважаемый Федор Яковлевич!

Ваше обращение к Министру обороны РФ С.Б. Иванову по вопросу вручения ордена Красной Звезды Гутяну Ю.С. по поручению внимательно рассмотрено в Главном управлении кадров МО РФ.

Сообщаю, что Гутян Юрий Станиславович значится награжденным Указом Президиума Верховного Совета СССР от 8.12.1988 года N 9892-ХI орденом Красной Звезды. Сведений о вручении награды Гутяну Ю.С. не имеется.

В адрес управления кадров Военно-Морского флота дано указание на вручение Гутяну Ю.С. ордена Красной Звезды установленным порядком.

С уважением, заместитель начальника 3 управления А. Нестеров"...

Словно исполинский кит, выброшенный на берег, авианосец "Адмирал Кузнецов" возвышается над плавучим доком, куда по утвержденной технологии он становился один раз в три года. Волны Кольского залива непривычно далеки, и, если выглянуть в иллюминатор, то вместо их привычной ряби становится видна гулкая стапель-палуба.

За двенадцать лет службы на флагмане Российского флота я уже привык к подобным метаморфозам, но холодная сталь вместо воды, столько раз уже видимая под иллюминатором, как и в первый раз, вызывает невольное недоумение.

Тишину "адмиральского часа", куда традиционно погружается весь полуторатысячный экипаж корабля после обеда, нарушили четыре коротких звонка авральной группы - на борт авианосца прибыл командир дивизии. Интересно, с какой целью он прибыл на корабль? Доковый ремонт - процедура чисто "механическая", не требующая частого контроля начальника такого уровня, а в суточном плане каких-либо совещаний и учений сегодня нет.

- Экипажу приготовиться к построению по Большому Сбору на полетной палубе! - Раздалась команда по корабельной трансляции, и корабль мгновенно ожил, наполнился различными стуками, лязгами и шумом...

Не прошло и пяти минут, как матросы, мичманы и офицеры корабля заняли свои места. Послышались звуки дудки.

- Большой Сбор! - эхом отозвался дежурный по кораблю, как только стихла последняя нота.

Приняв доклад дежурного по кораблю, командир авианосца, капитан 1 ранга А.Шевченко, остановился у микрофона, стоящего по центру полетной палубы.

- Равняйсь! Смирно! Равнение на средину! - командир, приложив руку к фуражке, четким строевым шагом направился навстречу командиру дивизии. - Товарищ контр-адмирал, экипаж авианосца по Большому Сбору построен...

Традиционное воинское приветствие и громогласный ответ экипажа заставили взвиться ввысь стаи чаек, живущих на соседних скалах.

Команды "вольно", обычной при подобной ситуации не последовало.

- Подполковник Гутян, ко мне!

Услышав свою фамилию, я невольно вздрогнул и быстрым шагом устремился к командиру дивизии. От охватившего волнения мое сердце колотилось. За пять шагов перешел на строевой шаг и доложил, как того требовал Строевой Устав.

Над полетной палубой авианосца нависла напряженная тишина.

- За мужество и героизм, проявленный при выполнении интернационального долга на территории Республики Афганистан, Указом Президиума Верховного Совета СССР от 8 декабря 1988 года, старший лейтенант, ныне подполковник, Гутян Юрий Станиславович награжден орденом "Красная Звезда". - Вручив алую пятиконечную звезду, пожимая руку, контр-адмирал Турилин пристально посмотрел мне прямо в глаза. - Искренне, искренне рад. Сколько же ты ждал эту награду?

- Около восемнадцати лет... - хотел, было, ещё что-то добавить, но перехватило дыхание, лишь смог, приложив правую руку к фуражке, проговорить, почти прокричать во весь голос - СЛУЖУ ОТЕЧЕСТВУ!!

Исполнение всех благ Ты еси, Христе мой, исполни радости и веселия душу мою и спаси мя, яко Един многомилостив, Господи, слава Тебе.

(Молитва по окончании дела)

Комментарии: 35, последний от 22/11/2021. © Copyright Гутян Юрий Станиславович (emari-12@yandex.ru) Размещен: 11/09/2011, изменен: 11/09/2011. 20k. Статистика. Рассказ: Афганистан, Проза Пробуждение Скачать FB2	Оценка: *8.6016** Ваша оценка:
Аннотация: Окончание мини трилогии, начатой "Пробуждением" и продолженной "Осмыслением". Окончательная версия перед публикацией.

Гутян Юрий Станиславович Награда

Гутян Юрий Станиславович
Награда