ArtOfWar. Творчество ветеранов последних войн. Сайт имени Владимира Григорьева
Исупов Александр
Первый выход

[Регистрация] [Найти] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Построения] [Окопка.ru]
Оценка: 7.41*10  Ваша оценка:
   Первый выход.
  
   Воинам - афганцам,
   вернувшимся и не вернувшимся с той войны,
   посвящается...
  
  
   Без малого двадцать лет прошло после вывода наших войск из Афганистана. Много это или мало? Для истории - совсем короткий отрезок. Для действительности - огромный временной интервал.
   Давно ушли из политической жизни, да и из жизни вообще, те люди, которые пытались за уши тащить из феодализма в социализм другую страну, другое государство, совершенно не поинтересовавшись у народа этой страны, хотят ли они этого. Да и к социализму ли?
   И давно нет на карте того "великого" государства, которое развязало эту войну, посылая на смерть своих сыновей, в угоду политическим амбициям.
   А те афганцы, принявшие к исполнению идеи, навязанные "великим" северным соседом. Что с ними стало? Тысячи людей, сотни семей, живущие по Подмосковью в пансионатах, и в других регионах тоже. Их жизни перечеркнули жирной чёрной чертой! Каков их удел на чужбине - без языка, без образования, теперь и без достойных денежных компенсаций? Заниматься мелким кустарным производством, или продавать по электричкам нехитрые свои поделки? Обидно и горько!
   Обидно от сознания своей второсортности, обидно слышать в спину гадский шепоток: "У-у, опять эти черножопые"..., обидно от невозможности вернуться на Родину и увидеть родные горы, ощутить запах цветущих абрикосов, почувствовать прохладный вкус талой воды ледников и вкус сочного алого граната.
   И горько от понимания того, что дети на чужом языке общаются чаще, чем на родном, что жизнь вряд ли станет лучше, и что, наверное, никогда не удастся навестить могилы предков, да и самим, скорее всего, предстоит умереть на чужбине...
   А сколько наших солдат, сержантов, прапорщиков и офицеров погибло на той войне, пропало без вести, умерло потом от ранений или жизненной неустроенности? Сколько судеб покалечила та война? Конечно же меньше, чем Великая Отечественная. И всё-таки...
  
  
  
  
   Наступил день первого боевого выхода.
   Ещё ночью вернулась первая рота. На плацу, на брезенте раскладывали добытые трофеи: кучей лежали китайские АКМы, несколько ручных гранатомётов, ящики с боеприпасами, гранаты, ножи, кинжалы и сабли. Комбат прохаживался перед строем роты, принимая доклады от командиров групп, внимательно слушал пояснения. Кого-то хвалил, поощрял, кого-то ругал.
   Было интересно посмотреть на всё это, но командир группы уже построил все три отделения перед ружейкой для получения оружия, боеприпасов и снаряжения.
   Старики в основном вели себя обыденно, словно и не на выход собирались. Они привычно натягивали распашёнки, снаряжали магазины патронами, раскладывая их по кармашкам, разбирали запалы и ручные гранаты, пристраивали различное снаряжение, тут же получали сухпай у каптера, медаптечки, укладывали их в рюкзаки десантника вместе с цинками запасных патронов.
   Лёшка получил СВДшку - снайперскую винтовку, отдельно обычную оптику и оптику ночного видения. Получил боеприпасы и гранаты.
   Командир отделения, Коля Иванов, проверил укладку снаряжения, заставил попрыгать - убедиться, не бренчит ли чего слишком сильно.
   Ротный вышел, когда личные документы были сданы, и группа стояла перед канцелярией в полном составе, готовая уйти в поиск. Он кратко поставил задачу о перехвате каравана в заданном районе, пожелал удачи, дал команду грузиться на технику и, позвав с собой старшего группы, вернулся обратно в канцелярию. Перед казарменным модулем ждали два БТРа и БМПшка. Бойцы разместились на броне. Вышел старший лейтенант Никифоров - старший группы. Взобрался на первую машину, и они разом тронулись к КПП...
   Сперва двигались по дороге на Гардез. Шли быстро - хорошо укатанное шоссе - без опасения минных или фугасных подрывов. Дорога-то оживлённая, да и подрывнику трудно заложиться, даже ночью.
   Миновали горный кряж, и свернули налево в межгорье. Дальше ехали медленно, между двумя хребтами, постепенно набирая высоту. Один из бетеров двигался в головном дозоре, на малом отдалении - второй, БМПшка замыкала.
   Каменистая грунтовка, больше похожая на караванную тропу, виляла по узкой лощине. Редкие кишлаки старались обходить стороной, боясь засады или минирования.
   Лёшка удивлялся горам. Юго-восточные склоны хребтов - сплошь скальные породы, северо-западные в самый разгар весны местами стояли под снегом. Оказалось всё просто, старики объяснили, с юго-востока максимум солнца, и оно успело растопить снег.
   ...Уже несколько часов колонна передвигалась по каменистой тропе, вилявшей среди серых скалистых гряд. Солнце скатилось к горизонту, похолодало. Старики развернули и накинули бушлаты, подавая пример.
   Наконец солнце село, и резко спустились сумерки. Только ночью они прибыли на место. Командир группы приказал рассредоточиться, занять исходные позиции, выставить охранение.
   Коля вместе с Лёшкой выдвинулись вперёд, расположились среди скал в мелкой расщелине. Лёшка расчехлил и прикрепил к винтовке ночную оптику, а Коля осмотрел окрестности в прибор ночного видения. Он шёпотом указал на ориентиры и разъяснил порядок действий в случае какого-либо оживления, отдал прибор и, приказав разбудить через пару часов, почти мгновенно отошёл к морфею.
   Вокруг было пустынно и тихо. Окружавшие скалы в зелёном свете ночной оптики проступали белесоватыми пятнами.
   Прошло около двух часов, когда Лёшка, осматривая окрестности, заметил чуть двинувшееся пятно. Он пристально разглядывал тень, она то медленно, то рывками перемещалась к ним. Осторожно задел Колю, тот мгновенно очнулся, посмотрев в прибор, успокаивающе прошептал, мол, это идёт старший с проверкой.
   Тень бесшумно скатилась в расщелину. Старший лейтенант одобрительно кивнул на тихое приветствие, осмотрел в свой прибор позицию впереди и двинулся дальше.
   Потом спал Лёшка. Закутавшись в бушлат, на торчавших из земли булыжниках он долго ворочался, никак не засыпая, и вдруг словно провалился в яму.
   Коля разбудил его осторожно, чтобы он не испугался со сна. Показал в прибор на соседнюю скалу. Метрах в ста, на вершине её силуэтом с мерцающим глазом гордо стоял горный козёл, запрокинув морду вверх и касаясь закруглёнными мощными рогами спины. И было в этом нечто сказочное. Как будто он обращался к Богам, и они светили ему в ответ звёздами.
   Снова дежурил Алексей. Над горами на востоке зарозовел восход. Внизу из тумана отчетливее проступили скалы. Света добавилось, но солнце ещё долго не всходило.
   Он поменял оптику на винтовке и через прицел рассматривал окрестности. Позиция притаилась на холме. На полтораста метров ниже, между грядами, петлял ручеёк с редкими зарослями кустарника вдоль него. Повторяя изгибы, пролегала верблюжья тропа, раскатанная на две колеи редким транспортом. Она резко выворачивала из-за холма, примерно семьсот метров оставалась на виду и так же резко скрывалась за выступом скалы.
   На противоположном, через дорогу, холме за валунами Алексей разглядел установленный на станине автоматический гранатомёт, снаряжённый барабаном-кассетой с лентой из гранат.
   БМПшка, с повёрнутой в сторону дороги башней, стояла в засаде за пригорком. Её было видно с высоты, но не видно с дороги. БТРов вообще не было видно.
   Лёшка ещё раз внимательно осмотрел окрестности в оптику. Никакого намека на засаду не наблюдалось. Только в одном месте еле заметное пятнышко белого дымка поднималось от скалы, наверное, кто-то из ребят тихо курил.
   Проснулся Коля. Они перекусили сухпаем, съев банку тушёнки с галетами и шоколадку, запили парой глотков воды, больше Коля не разрешил.
   Из-за камней появился старлей. Он ещё раз, по-светлому, разъяснил задачу, сказав, что они пропускают караван, который ожидается в лучшем случае к обеду, а вернее часам к трём-четырём пополудни. БМПшка начнёт дело из засады, а их задача и гранатомёта напротив отсечь любые попытки вырваться назад.
   - Тебе, Лёша,- сказал старлей, - особая задача. Если в караване будут машины и, попав в засаду, начнут разворачиваться, попробуют удрать, постарайся их подбить так, чтобы заклинили дорогу, как пробка горлышко у бутылки. Бей по колёсам, по мотору, в крайнем случае, по бакам. Верблюдов можешь не трогать. Главное - отступающие машины. Быстро с ними покончишь - действуй по обстановке. Коля подскажет.
   Он осторожно спустился вниз, пересёк ручей, поднялся к гранатомёту. Побыв там несколько минут, скрылся за холмом, пошёл проверять другие точки.
   Коля обозначил ориентиры для стрельбы, провёл по расщелине, показал, где лучше устроиться снайперу, чтоб сектора обстрела были шире и удобней (Лёшка и сам уже с этим вопросом определился, но забота старшего товарища приятно польстила), объяснил, как лучше замаскироваться. После этого разрешил поспать, оставшись наблюдать за обстановкой.
   Лёшка устроился за камнями, в тенёчке, на отсыпке из мелких камешков. На бушлате лежалось удобно. Он заложил руки за голову и смотрел в ярко-голубое небо. В вышине парил орёл. Вокруг царили спокойствие и тишина, словно и нет никакой войны. Он незаметно заснул и проснулся от осторожного Колиного прикосновения.
   Солнце давно перевалило за полдень. Вкусно пахло разогретым на таблетке гуляшом с гречкой. Пообедали. Наступило тягостное время ожидания...
   В ущелье заползли тени, стало прохладно. Над ручейком забелели лёгкие облачка тумана. Вдруг будто клёкот неизвестной птицы пролетел над низиной. Коля молча кивнул, давая понять - началось.
   Они залегли за камнями, накинули броники, приготовили оружие, гранаты и боеприпасы. Из-за поворота выехал конник. Душман, в полосатом халате, с бородой, в чалме, с лежащим поперёк седла автоматом, понуро восседал на лошади. Лошадь, изнурённая дневным переходом, тяжело тащилась по тропе.
   Всадник пересёк половину ущелья, и только тогда показался запылённый джип с открытым сзади кузовом, где на поперечных дугах духи установили ДШК - тяжёлый станковый пулемёт, возле которого на корточках и сидело четверо душманов. Следом за джипом метрах в двадцати мерно вышагивали семь верблюдов в одной связке. На первом сидел погонщик, у остальных на спинах были приторочены ящики поклажи, какие-то трубы, завёрнутые в брезент. Замыкало караван ещё пять всадников.
   Резко завелась и выехала из-за пригорка БМПшка. Она дала очередь из автоматической пушки. Туловище переднего всадника разорвало снарядом в клочья. Остальные снаряды цепочками разрывов приближались к джипу, разнесли его переднее правое колесо, отчего джип вильнул и завалился набок. Духи гортанно заверещали, горстка всадников, отчаянно пришпоривая лошадей, поскакала вперёд, мимо остановившихся верблюдов. Один из них выхватил из-за спины гранатомёт и выстрелил по БМПшке, но промахнулся, положив гранату впереди метров за десять.
   Зататакал с противоположного холма станковый гранатомёт, ещё очередь выпустила боевая машина пехоты. Разрывы гранат и снарядов разметали группу всадников. Гранатомётчик, оказавшись на земле, попробовал перезарядить РГ, но от точного Лёшкиного выстрела ткнулся головой в дорогу. Духи, выпавшие из кузова джипа, кинулись к холмам и были расстреляны из автоматов ребятами.
   Бой, точнее побоище, длился считанные секунды. Несколько ребят из группы уже спускались с разных сторон к разгромленному каравану. Коля, приказав Лёшке внимательно следить за дорогой, тоже поспешил вниз. Из духов остался в живых только погонщик. Он, стоя на коленях, истово молился своему Богу, касаясь лбом пыльной земли...
   Обратно выбирались другой дорогой и очень медленно. Погонщик вёл цепочку верблюдов между двумя бронетранспортёрами. Старлей приказал бронежилеты не снимать, выслал вперед пеший дозор и оставил тыловое охранение, здраво рассудив - с такой добычей они и сами могут стать добычей.
   Трофеи оказались очень серьёзными. Трубы в брезенте были "Стингерами", в ящиках - ракеты к ним. Всё это, из рассказа пленного погонщика, предназначалось генералу Масуду и стоило бешеных денег.
   Коля с Лёшкой замыкали колонну, ехали на БМПшке метров за двести. Коля всю дорогу удивлялся, почему настолько ценный груз охраняли такими малыми силами. Он предположил, скорее всего, шло несколько отвлекающих караванов, но здорово сработала разведка, и их вывели на самый главный караван.
   Коля вслух рассуждал, что за такие трофеи Никифоров может получить нечто более серьёзное, чем "звёздочку", конечно и ребят из группы не забудут, и кому-то медали обязательно дадут.
   Ночью заняли круговую оборону, отдыхали в полглаза. Постоянно приходилось быть на чеку, ждали нападения душманов. Пронесло.
   После ночного отдыха целый день тащились под жарким весенним солнцем, изнемогая под тяжестью броников, касок, оружия. Всё время хотелось пить, а дорога казалась бесконечной.
   После полудня вышли из межгорья на плато и вдоль горного потока продвигались к Гардезской дороге.
   В небе несколько раз пролетали вертушки - МИ-24. Видимо они сверху прикрывали колонну. Низко промчалась "Сушка", приветливо качнув крыльями.
   На вечернем привале они вдоволь напились воды, пополнили её запасы, немного поели.
   В сгущающихся сумерках старлей разрешил им сблизиться с колонной до нескольких десятков метров. Коля сказал - до базы двадцать, от силы двадцать пять километров, и ночью они будут дома.
   ...И всё-таки они сами попали в засаду. Когда они обходили кишлак, из зелёнки, которая в паре сотен метров выделялась совсем уж тёмным пятном на фоне темнеющего неба, неожиданно началась беспорядочная стрельба. Тявкнуло безоткатное орудие, взрывом подбросило передок головного БТРа. Тут же раздались взрывы гранат, выпушенных из ручных гранатомётов. Второй бронетранспортёр и БМПшка, повернув башни, поливали пулемётно-пушечным огнём зелёнку. Ребята, соскочив с брони, занимали круговую оборону.
   С началом стрельбы пуля из калаша попала в пластину Лёшкиного броника, и от удара его свалило на землю. Коля упал рядом, спросив:
   -Ну что, живой?
   Услышав в ответ:
   -Да! Вроде не зацепило!
   Прокричал:
   -Подтягиваемся ко второму бэтэру, занимаем круговую оборону! Надень ночную оптику, сейчас духи в атаку попрут!
   Так и вышло. Только духи в атаку пошли не от зелёнки, а с другой стороны. Со стороны холма, лежащего грядой в сотне метров от дороги. Было их много, точно больше сотни. С криками "Аллах акбар", стреляя из калашей, они бежали к взятой в тиски группе.
   БТР развернул башню и стал строчить из спаренных пулемётов по наступающим, в тон им заговорили другие пулемёты и автоматы группы. Это слегка охладило наступательный пыл душманов, они залегли.
   В полумраке возник силуэт Ивкина - заместителя командира группы. Он со смешком, за которым улавливалась лёгкая растерянность, прокричал Коле:
   -Слышь, Колян! Полная жопа! Старшой контужен, Вовик-связист, похоже, убит. Связи нет, помощь не вызвать, не могу рацию включить!
   Лёшку будто током пробило.
   -Саня! Я! Я могу включить!
   Он вскочил и побежал за Ивкиным к первому БТРу.
   У заднего колеса лежал без дыхания связист. Глаза дико выпучены, из носа и ушей чернели полоски вытекшей крови. Рация валялась рядом и была включена. Огонёк автоматической настройки горел ровным светом.
   Лёшка схватил гарнитуру и, нажав клавишу, заорал в микрофон:
   -Лазарь! Лазарь! Я - седьмой! Терпим бедствие! Нас окружили!
   В наушниках прокричали:
   -Седьмой! Почему открытым?! Где вы? Где вы? Что со старшим?
   Ивкин вырвал гарнитуру и проорал:
   -Срочно высылайте помощь! Мы на выходе из сорок восьмого! Окружены превосходящими! Ценный груз! Старший ранен! Нас дав...
   Срикошетившая пуля попала в рацию, и она замолчала. Огонёк погас.
   Со стороны зелёнки тоже началось движение. Ивкин завопил:
   -Мужики! Где гранатомёт?
   Никто не ответил. Лёшка в оптику видел, впереди всех от зелёнки к ним, стреляя на ходу, бежал бородач, за ним ещё человек сорок духов.
   Палец плавно спустил курок. Бородач запнулся, упал. Духи завыли и залегли.
   Минут десять стояла стрельба. Пули цокали о камни вокруг, кто-то из наших вскрикнул и заматерился.
   Верблюды лежали на земле, погонщика не было. Ивкин прокричал, чтобы берегли патроны и были готовы по команде прорываться.
   После первых минут боевого запала, когда нет времени думать ни о чём, кроме действий в бою, в наступившем относительном затишье стало вдруг по-настоящему страшно. Сразу вспомнились беседы политработника, ужасающие фотографии.
   Снова очутившийся рядом с ним Коля попытался подбодрить:
   -Не горюй, парень! Не вешай нос! - Похоже, он испытывал те же самые чувства и хотел подбодрить не только Лёшку, но и себя. - Помни, для себя надо оставить гранату, а лучше две. Только дёрнул колечко, и ты уже на небесах, и тебе всё равно. А если и духов прицепом прихватишь, так это за счастье! Но только, - он нахмурился и посерьёзнел, - это в самом, самом крайнем случае, когда уж полная безнадёга. А пока готовься, сейчас они в атаку пойдут.
   Колины слова подействовали отрезвляюще, дурацкие мысли отошли на второй план.
   Лёшка в оптику рассмотрел сектор от холма. Почти ничего не было видно и слышно. Духи маскировались за камнями, в ямках, но казалось, они тихо, почти вплотную, подползают к ним.
   В другом секторе, от зелёнки, тоже не было заметно движений, словно духи затаились перед последним броском.
   Наконец-то ребята вытащили и установили переносной станковый гранатомёт. Командовал Саня Ивкин. Чувствуя приближение атаки, он приказал приготовить гранаты, примкнуть штык-ножи и быть готовыми к рукопашной.
   Гранатомёт дал очередь в сторону холма. Цепочка разрывов легла метрах в пятидесяти. Кто-то из духов гортанно завопил. Тут же станкач перетащили за убитого верблюда и приготовили к бою.
   Стрелять перестали. В наступившей тишине отчётливо доносились звуки переползаний, бряцания оружия.
   Чувство страха прошло, его сменил боевой задор. В оптику Лёшка разглядел торчащий из-за камня и шевельнувшийся халат. Он мягко нажал курок. Крик боли подтвердил точность попадания.
   Минутой позже духи поднялись в атаку. Ребята повесили несколько осветителей. В их мерцающем бледном свете явно проступили фигурки движущихся от холма моджахедов. Они не стреляли, но быстро приближались.
   Дружно ударили гранатомёт и пушка, их поддержали короткие очереди пулемётов и автоматов. Серии разрывов разметали наступающих духов, и они снова залегли. Зато со стороны зелёнки поднялась редкая цепь. Она оказалась значительно ближе, чем можно было предположить, всего в тридцати-сорока метрах.
   Башня БТРа успела развернуться, и пулемёт почти в упор косил наступавших, в то время как гранатомёт с пушкой помогали сдерживать напор от холма. И всё-таки некоторые успели добежать до позиции. В руках у них поблёскивали палаши и сабли, видимо была установка, любой ценой сохранить "Стингеры". Наступая, они перестали стрелять из автоматов, не метали гранат, безоткатка, подбив БТР, молчала.
   Подбежавших духов расстреливали кинжальным огнём. Их тела с перекошенными гневом лицами валялись перед БТРами.
   И опять наступила передышка. Из темноты возник Ивкин. Переводя дух, он бодро прошептал:
   -Повезло, земеля! Если бы духи со стороны зелёнки не замешкались, а с двух сторон навалились бы разом, крандец бы нам вышел! Не удержали бы! - Он ободряюще похлопал Лёшку по плечу. - А ты - молодец, зёма! В первом бою попал в такую передрягу, мы вот за всё время так не попадали! И, ничего, бодряком держишься.
   Лёшка молча выслушал похвалу, но чувство гордости горячей волной крови прилило к лицу. Ему стало стыдно, и он испугался, заметит ли Саня, как он покраснел. Саня в темноте ничего не заметил. Придавленный грузом свалившейся ответственности, он озабоченно продолжал:
   -Слышь, Лёха! Старлей-то тяжело контужен, мы его под первым бэтэром положили. Я вот теперь за старшего! У тебя как с патронами, ажур? - Поймав утвердительный Лёшкин кивок, добавил. - Это хорошо. Ты береги патроны, непонятно, сколько ещё нам тут чалиться. А вообще нам везёт, дико везёт! Духов положили!! Их как на мясокомбинат, на убой гонят. "Стингеры" хотят сберечь. - Он поправил съехавшую на бок тяжёлую каску. - Если бы не это, давно бы нас снарядами накрыли или из гранатомётов закидали. А так, только старшой да водила с БТРа контужены, Вовку жаль, похоже, убило, ну и Димку с Талгатом зацепило.
   Он ещё раз ободряюще хлопнул Лёшку по плечу.
   -Ладно, пойду дальше, других ребят морально поддерживать.
   Ивкин уполз в темноту, через минуту его шепоток долетел справа.
   ...Духи несколько раз поднимались в атаку, но теперь только со стороны холма. Атаки получались вялыми, и они, попав под сильный огонь, сразу же залегали. Видимо ждали подкрепления и понапрасну не хотели тратить человеческие жизни.
   ...Подкрепления они не дождались. За шумом боя духи не заметили подошедшей колонны из объединившихся двух других групп и десантной роты. Похоже, они и боевого охранения не выставили, уверенные в своей безнаказанности, за что и поплатились тяжко.
   Группы и рота тихо сосредоточились с двух сторон за холмом. Подобравшись почти вплотную, одновременными ударами зажали в клещи духов и в ходе короткой схватки остатки банды разметали, рассеяли, захватив около десятка в плен.
   К центру обороны подкатили шесть БТРов объединившихся первой и второй групп. Пока основная масса разведчиков собирала трофеи, осматривала трупы духов, снимала с двух убитых верблюдов груз и приторачивала его к броне БТРов, подцепляла подбитый бронетранспортёр и грузила раненых, старший второй группы с двумя отделениями прочесал зелёнку. Они притащили из кустов брошенное безоткатное орудие и ящик со снарядами...
   В батальон вернулись с рассветом. После завтрака рота построилась на плацу. На брезент выкладывали теперь уже их трофеи. Комбат принимал доклады старших групп. От третьей группы рапортовал Саня Ивкин. Он вкратце доложил о захвате каравана и ночном бое.
   -Молодцы! - Похвалил комбат после доклада. - Вели себя как герои. По возможности всех представлю к наградам и поощрениям.
   Утром на двух санитарках увезли в госпиталь раненых и контуженых. Володя-связист остался жив, но получил глубокую контузию и в батальон больше не вернулся.
Оценка: 7.41*10  Ваша оценка:
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023