ArtOfWar. Творчество ветеранов последних войн. Сайт имени Владимира Григорьева
Бендерский Андрей
Там, где жили самые гордые русские.

[Регистрация] [Найти] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Построения] [Окопка.ru]
Оценка: 4.60*39  Ваша оценка:

ТАМ, ГДЕ ЖИЛИ САМЫЕ ГОРДЫЕ РУССКИЕ

Глава 1. Начинает темнеть.

  
  
   Начну с первого моего ощущения. Было 19 июня. Время ближе к обеду, когда мы, как всегда по выходным, собирались уточнить - кто сегодня сможет пойти домой на побывку. Всем нельзя было. Хоть казарменного положения не было объявлено, но всё же наш комбат Костенко внимательно следил за тем, чтоб в подразделениях был необходимый запас сил.
   По решению разделительной комиссии все подразделения ПМР находящиеся в зоне Бендер подлежали разоружению и роспуску в ближайшее время. И если б мы шли этой дорогой, которую нам советовали из Тирасполя, то, наверное, 19 числа не стало бы части ПМР. Той части, которая должна была стать разменной (это сейчас очевидно), но стала стальной в лице нашего батальона, того небольшого количества людей, которые решили, что не бывает ничего, и нет никого там, где нет свободы!!!
   Не зря в нашем взводе был негласный лозунг: "Лучше умереть молодым гвардейцем, чем дожить до старости с опущенной гривой!" Так вот, небольшое число людей стало ядром желаний и воли народа, который смог доказать себе и другим, что жить нужно там, где ты родился, и за такую жизнь нужно и должно бороться тогда, когда придёт время. А оно, как правило, приходит. Сейчас я могу говорить об этом определённо, жизнь как говорится, научила...
   Потом, после всех этих событий, в 1994 году, будучи в Турции я слышал следующее: "Ты откуда?" Отвечаю: "Я из Приднестровья, есть такая республика". "ААА! - это там, где живут САМЫЕ ГОРДЫЕ РУССКИЕ?!!"
   Да, русских в ПМР тоже много. А ещё, как в любом райском уголке, там проживал полный набор европейского коктейля национальностей. И все мы тогда были объединены одним: жутким нежеланием быть затащенным в Румынию. Ещё были живы те, кто своими глазами видел и на собственной шкуре испытал "культурное" влияние "братского народа" на местное население во времена Великой Отечественной!
   Ну, так я продолжу. Около 15 часов 19 июня в городе началась стрельба. Ничего особенного, слегка постреливали поначалу. К таким звукам мы давно уже привыкли. Но потом стали слышны длинные автоматные очереди, и стало понятно, что неспроста началась эта канитель. Стрельба то прерывалась, то снова возобновлялась. Мы сначала не знали, что там происходит, кто всё это мог устроить, ведь все наши были тогда в казарме. В городе никого, кроме милиции ПМР и полиции Молдовы быть просто не могло. Вскоре комбат отдал приказ, что увольнений сегодня не будет в связи с ситуацией в городе. Все были напряжены, но вопросов никто не задавал.
   Через некоторое время комбат вызвал к себе командиров подразделений и объявил о том, что есть информация от жителей города, которые видели на подъездах к Бендерам, какую-то военную технику и множество людей в военной форме. Этих людей там раньше не было, и в принципе быть не должно! Наш взвод тут же получил задачу на выезд. Мы должны были на одной из двух наших БРДМ выдвинуться в район городского парка, чтобы осмотреть подъезды к городскому отделу полиции на улице Дзержинского и воспрепятствовать движению туда посторонних лиц, так как стрельба доносилась примерно оттуда.
   Из рабочего комитета приходила разная информация, по ней было ясно только одно: в типографии, которая находилась рядом с полицией, на соседней улице Пушкина, полицейскими захвачены врасплох наши товарищи, которые ждут помощи. Им уже пытается помочь милиция. На подмогу к городской милиции нам и следовало прийти.
   Не доехав до городского парка, в пути получаем следующее распоряжение - ситуация развивается стремительно. Нам следует быть в районе молодёжного центра. Подъехав туда, обнаруживаем группу людей которые назвали себя казаками ЧКВ, с оружием только некоторые из них. Они говорят, что уже есть один убитый. Это корреспондент, которого нужно попытаться вывезти отсюда, что мы и делаем, положив его поперёк борта БРДМ, на нос. Далее получаем приказ по рации - выдвинуться к городской комендатуре.
   Новая задача проста, - необходимо взять на борт людей и вывезти их к городской заставе в направлении Липкан (одна из важных дорог, идущих из Молдовы в Бендеры). С той стороны пришло сообщение о передвижении большого количества людей с оружием. Это не наши! Возле комендатуры сгружаем на землю тело корреспондента и набираем на борт максимальное количество гвардейцев. Подъехав к заправке напротив понтонного полка, что в Бендерской крепости, нарываемся на засаду из двух КАМАЗов, которые стоят на мосту. Из них выпрыгивают люди, прячутся за насыпью вдоль дороги. В тот же момент раздается сильное шипение. Со стороны КАМАЗов тянется шлейф белого дыма и, как в замедленной съёмке, к нам летит граната РПГ. Удар и взрыв - это граната по касательной бьёт в борт и уходит рикошетом в асфальт. Мой механик Коля, бывший афганец, делает маневр, и мы уходим под деревья вдоль забора понтонёров. Под этим забором недавно, как на счастье, была вырыта траншея для телефонного кабеля, которая и спасла жизни многих ребят из нашего десанта. Случайность? Судьба!!!
   Прикрываем из пулемёта своих людей. Очень быстро расстреливаем боекомплект из четырёх коробок - это 1000 патронов. Всё происходит очень быстро, минут 40 стрельбы и желания ЗАТКНУТЬ максимальное количество огневых точек, а их было много. Стреляли со всех сторон: от мостопоезда, с водонапорной башни, из-за насыпи, из-под моста на транспортной развязке. С водонапорной вышки ведётся прицельный огонь снайпером. За насыпью и под мостом врагов было очень много, и кусались они больно... У нас тут же появились потери. А со стороны объектов российского гарнизона - полная тишина. У них там счастливый выходной. Не так давно командующий 14-й армией генерал Неткачев обещал горожанам: "Моя армия теперь российская, защиту я вам гарантирую!" Мы видим, гарант ещё тот...
   Отходим на перезарядку. Что-то с пулемётом, стал давать "осечки", нужно разбирать. Ааа! так это НЗшные патроны по старости своей подводят! Дерьмо. Нужно отходить. Люди, укрывшись в траншее, остаются там одни. По рации докладываю обстановку и прошу о подкреплении. Получаю приказ выдвигаться обратно к комендатуре.
   Приехав туда и оставив механика возиться с пулемётом, заряжать ленты, бегу к комбату Костенко. Тут же, рядом с комендатурой стоит другой БРДМ в нём никого из экипажа нет. Оказывается кто-то из второго экипажа ранен. Получив добро от комбата, запрыгиваю в него со своим механиком. Набрав людей на броню, отправляюсь обратно к крепости.
   Доехав до первого КП крепости, ссаживаю людей, объяснив старшему, что и как. Рекомендую передвигаться по траншее. Сам выдвигаюсь в сторону понтонного полка. Только мы выезжаем на прямую линию, как в нашу сторону летит одна, за ней другая граната РПГ. Маневрируя и на ходу, стреляя, входим в прямое столкновение с противником. Страшное ощущение: враги повсюду, их стало ещё больше. Стрельба ведется как-то хаотично и беспорядочно, со всех сторон. С ходу, отстреливаясь длинными очередями, влетаем под кроны акаций, что растут вдоль забора понтонёров. Оттуда продолжаем огрызаться свинцом.
   Проходит некоторое время и в один момент огонь противника как-то выравнивается. Становится понятно, что командование на той стороне взял в свои руки настоящий военный, и огонь ведется уже целенаправленно, не от простого желания пострелять. Не знаю кто это был, - но точно грамотный. Стрельба теперь прицельная и усиливается тогда, когда наш пулемёт замолкает для перезарядки. Боекомплект подходит к концу, как его не экономь. Молчать при таком огне смерти подобно. Снова докладываю комбату обстановку. От Костенко новый приказ: "Отойти на БРДМ к мосту через Днестр" для сохранения боевой единицы и поддержания подразделения Тираспольского ТСО, находящегося на мосту. Перед выдвижением передаю нашей пехоте приказ комбата об отходе к центру города (если честно немного им завидую). Мы-то пойдём по открытому месту, а патроны на нуле...
   Отъехав метров 300, замечаем прямо по курсу БТР-70, который несётся нам на встречу. Чей он - понять не можем. На всякий случай направляем в его сторону пулемёт. Что нам остаётся? Два из четырёх колёс совершенно пусты, не помогает даже автоподкачка. Покрышки правой стороны, что называется, "в хлам". И так вот, завалившись на борт, колыхаясь из стороны в сторону, мы приближаемся друг к другу. БТР тоже скинул скорость и направил на нас свои стволы. Тут ветер поменял направление, и мы замечаем на его антенне флаг ПМР. Я высовываюсь по пояс из люка и начинаю махать руками. Это возымело своё действие, БТР прибавляет скорость и тут же останавливается возле нас. Экипаж говорит, что они тираспольчане, идут к нам на помощь. Мы просим их прикрыть нас до поворота, их командир даёт добро. Всё общение происходит из-под полуоткрытых люков, так - что лица полностью не видно, но при помощи "Ёб, и мать" всё становится понятным, а как иначе, радиочастоты у нас на тот момент тоже были разные.
   БТР даёт длинную очередь из своего КПВБ и мы, ковыляя, отъезжаем. Проехав ещё немного, видим как нам на встречу несётся БМП-1 и, в отличие от БТР, ствол держит не в нашу сторону. Наверное, командир БТР успел передать ему обстановку по рации. На полном ходу бээмпэшка проходит мимо нас и устремляется за бронетранспортером. Сзади сразу вспыхивает жестокая стрельба. Благодаря этому неожиданному прикрытию нам удаётся добраться до забора российского химбата. Тут мы останавливаемся и делаем передышку. К нам, откуда не возьмись, бежит наш приднестровский гвардеец. Он один-одинешенек. В химбате российские "защитники" тоже, либо в отгулах, либо где-то попрятались. Я прошу гвардейца о помощи, и передаю ему через люк ведро наполненное отстрелянными гильзами из пулемётного подсумка. И тут моему удивлению нет конца: этот чудак, вместо того чтоб просто высыпать ведро на дорогу, обходит БРДМ и аккуратно высыпает его под дерево... Крепки в нас некоторые рефлексы!
   Я спрыгиваю с брони, в голове гудит, но страшно другое, вокруг затихло, и это пугает, очень сильно... Не слышно ничего, ни стрельбы, ни техники, полная тишина. Что может быть страшнее в такие минуты? Это очень напрягает и подстёгивает к действию. Нужно отходить, отходить к мосту, приказ получен, да и не бойцы мы сейчас. В пулемёте нет патронов, нас только двое, у каждого по АКСУ... Пора, пора отходить. Опускаются сумерки. В потемках главное - не напороться на своих же. Тем более что связи с ними нет. Принимаем решение. Я бегу пешком впереди, БРДМ на некотором расстоянии от меня тянет следом.
   Спускаемся к мосту через Днестр и впереди, на противоположной стороне у Б.П. замечаем движение и суету. Прибавляю шаг и жестами даю понять, чтоб не стреляли. Поворачиваюсь к БРДМ и показываю механику скрещенные кисти своих рук, поднятые над головой. Он останавливает машину. Из БРДМ вылезает мой друг механик и бежит ко мне. Мы направляемся к Б.П.
   Договорившись обо всём с людьми на блокпосту, мы возвращаемся к машине и только делаем к ней первые шаги, как тишину разрывает шипение и в её сторону очерчивается характерный белый след в воздухе, потом хлопок или взрыв без пламени. Мы приседаем, и, пригнувшись, возвращаемся назад. Всё, нет больше нашей БРДМки, конец! Вокруг неё дым, но пламени нет. Что это такое было? Спрятавшись за блоками, ждём, что будет дальше. Все напряжены до звона в ушах.
   Проходит минут десять, ничего не происходит. Переглянувшись, решаем идти. Просим прикрыть и, пригнувшись, перебежками отправляемся к машине. Всё проходит на удивление спокойно. Я сажусь за руль и потихонечку, проехав за блоки Б.П, мощусь за ними. Начинаю рыться во всех углах и, к своей радости, нахожу неполную ленту. Компоную её с тем, что у нас осталось. В итоге получается около сотни латунных "зубов". Ну, и то не плохо.
   Проходит ещё некоторое время и наши соседи выходят на связь со своими. После говорят, что скоро назад поедет тот самый БТР, что нас прикрывал. Он тут же появляется из-за поворота дороги. Быстро проходит через мост и останавливается за блоками. Из БТРа выходит их командир и говорит, что они расстреляли весь БК, отходят потому, что под крепостью никого нет, а "румыны" всё прут и прут. БМП осталась у крепости, у неё заклинил механизм поворота башни. Она стоит у К.П., экипаж уже в крепости. Пустил их внутрь российский дежурный, и на том ему спасибо... Только наводчик, упрямая душа, продолжает ждать своей цели, попросив поставить БМП так, чтоб её ствол смотрел на дорогу. Так - таки и дождался! Говорили потом, что первым выстрелом подбил МТЛБ и за тем, ноги в руки и бежать за вал...
   Слышен надрывный звук двигателя - это УАЗик на скорости несётся в нашу сторону. Все припадают к блокам и выставляют стволы. Он подъезжает все ближе, не снижая скорости, и мы с товарищем видим - это машина нашего комбата, только без него. Кричу всем, чтоб было слышно (и пока не поздно) "Не стрелять!", и когда он подъезжает, останавливаю его, выбежав на встречу. Из машины выпрыгивает один из охранников комбата и кричит, что один из них серьёзно ранен в голову, большая потеря крови, нужно срочно в госпиталь, в Тирасполь! С рёвом УАЗик срывается с места и уезжает. Мы остаёмся в тишине, но ненадолго. Снова из Бендер подъезжает машина - это другой БРДМ нашего взвода. Едет он как-то неуверенно, опасаясь. Тоже кончились патроны, наверное. Подъезжает. Мы находим ему место для стоянки и возвращаемся к блокам. Его оставили под уклоном, ниже моста. Механик берёт муху и присоединяется к нам, найдя место за блоками, пулемётчик залазит в наш БРДМ и садится за пулемёт...
   Поздний летний вечер. Сгущается темнота. Очень тихо, только где-то далеко на западе слышен гул техники. Её много, очень много и слышна она со всех сторон от Бендер. Впереди неспокойная ночь на мосту! И ночной бой, настоящий, и наше непонимание той ситуации которая там развернётся, благодаря приехавшим людям из МГБ или Альфы... Но это следующая история, о ней потом...
  

***

  
   Продолжает темнеть. В городе нарастает беспорядочная стрельба. Все в напряжении, никто не знает, что там происходит. Мы на другой, восточной стороне моста и для нас не ведомо, что происходит на противоположном берегу. Пытаюсь выйти на связь самостоятельно, безрезультатно... В нашем эфире полное молчание, зато на частоте батальона происходят непонятные вещи! На нашей частоте временами появляется кто-то ещё. Все эти события, сложенные в одну цепь, приводят к выводу, что всё на самом деле очень серьёзно - это Война!
   Связь существует только с Тирасполем и только посредством радиостанции тираспольчан, находящихся рядом с нами. Все новости мы узнаём через них. По-моему это, как и сказал комбат, подразделение Тираспольского ТСО. Если судить по камуфляжу, в который они одеты.
   Наш БРДМ стоит за блоками, левым бортом защищая нас от случайных попаданий. Всё правильно выстроено, из-за блоков выступает только башня, при этом можно вести стрельбу во всех направлениях. Жаль только, что патронов осталось около сотни. Пополнить их негде, откуда им взяться, у всех автоматы калибра 5,45. Вот этого добра в избытке. Есть РПГ и несколько "мух". Можно попробовать дать отпор. Пусть только посмеют сунуться, мы сегодня уже разогреты и злы!!! Настроение у людей напряжённое, но в глазах нет испуга. Чувствуется желание драться, и это заводит несмотря на усталость.
   Рядом с нами стоит другой УАЗ, в котором сидят люди в новеньких камуфляжах - это ребята из МГБ. В их машине тоже есть рация, посредством которой они ведут постоянные переговоры с Тирасполем, докладывая о том, что происходит на противоположной стороне, за мостом. Временами по малому мосту транспортной предмостной развязки, который ведет к крепости, проезжают какие то машины. В наступающей темноте непонятно, чьи они. В общем, если в УАЗе тираспольская разведка, то видит она не больно-то много. Вот бы на тот берег рацию! А так, то, что происходит - пародия на разведку какая-то...
   По последней информации, центр города и площадь перед горисполкомом уже простреливаются. Там временами происходят перестрелки, в некоторых местах идут бои, но наши держатся, ожидая помощи из Тирасполя
   Немного погодя приходит и наше время, первые признаки наступления врага налицо... На Бендерской стороне, на насыпи, по которой идёт дорога к крепости, останавливается грузовик с откинутыми бортами, в кузове которого установлена Зушка. Долго ищет подходящее место для нужной траектории... Находит. Выпускает первую очередь, изрыгая пламя. Мы под настоящим впечатлением. От первой полосы блоков, которыми ограждена наша позиция, летит бетонная крошка, результат труда ЗУ. Сколько подобных очередей выдержит наше укрытие?
   Но сейчас не до этого, слышен лязг гусениц, потом гаснет свет фонарных столбов - это выключается ночное освещение в нашем районе, на мосту. Мы напряжены и готовы.
   В этот момент происходит следующее: в УАЗе ребята из МГБ отдают распоряжение: "Через пятнадцать минут оставить позицию на мосту!" С какой это стати? Чтобы дать румынам пройти по нему на восточный берег? Мы недоумеваем, и продолжаем готовиться к бою. УАЗ потихонечку откатывается с моста в сторону села Парканы, к арке под железнодорожной насыпью. Но, видно, у эмгэбэшников между собой несогласие. Не все хотят выполнять поступивший из Тирасполя приказ. От группы из МГБ отделяется один человек. Кто-то говорит, что он из афганцев. Берёт РПГ-7, говоря о том, что нужно задержать здесь врага на какое то время. Молодец! В его голосе чувствуется собственная уверенность, видно, что он тоже горит желанием драться. Наш человек!!!
   В этот же момент из-под малого автомобильного моста на Бендерской стороне выезжает первый МТЛБ, за ним ещё один и ещё, всего четыре. На границе моста через Днестр они выстраиваются в шахматном порядке. Открываются десантные люки и из них высыпается пехота, молодые перепуганные пацаны. Мы не намного их старше. НО! Мы знаем почему мы здесь, а они - вряд ли! Далее чей-то голос на русском языке отдаёт команды, после чего вся эта братия в полусогнутом состоянии, выстроившись в две колонны, отправляется под мост. Там они с перепуга начинают палить во все стороны, в основном под брюхо моста. Происходит некая заминка, после которой все МТЛБ одновременно открывают огонь из бортовых пулемётов по нашей позиции, прикрывая, как видно, своих солдат.
   Слышен рёв дизелей. В тот же момент рядом со мной встаёт тот самый парень из МГБ, и делает первый выстрел. Чуть погодя - второй. За ним и я выпускаю гранату из мухи. Всё в дыму, грохот и гарь... Одна из четырёх МТЛБ горит, оттуда пытаются вылезти люди. Попадание было просто классическим, как только тягач рванул с места, задрав свою морду вверх, граната попала ему прямо в моторный отсек. Молодец тот парень со своим другом РПГ. Вскоре дым рассеивается и становится понятно, что две из четырёх МТЛБ недвижимы и стоят с открытыми люками, одна из них горит.
   После такой контратаки румыны не рискуют идти дальше. Видно как две из оставшихся на ходу МТЛБ пытаются отойти, двигаясь задним ходом.
   Через короткий промежуток времени (20 - 40 секунд) мы слышим какое-то резкое шипение, а за ним толчок и яркая вспышка. Что это? Откуда? Становится очень неуютно. Я ничего не слышу, из левого уха течёт что-то теплое, - это кровь. Голова гудит, но взрывы не прекращаются, от них больно где то в мозгу... Такое ощущение, что с каждым толчком тебе в голову проталкивают стальной стержень. От этой боли я кричу во всё горло. Это настоящий ад! Всё смешалось и в жизни, и в сознании. Открыть глаза не могу оттого, что вокруг гарь и пыль от раскрошенных бетонных блоков. Зубы стучат и скрежещут перемалывая весь этот бетон. Сажусь на колени, пригибаясь к земле, и прижимаю автомат локтями к ногам. Страшно в такой момент потерять оружие. Ушам очень больно, пытаюсь прикрыть их ладонями, открывая рот. Кажется, что этому не будет конца, что-то всё время бьёт рядом. Взрывы настолько сильны, что кажется: ещё немного и это конец!
   Что то очень сильно бьёт меня в предплечье, я опрокидываюсь - это кусок человеческого мяса в материи, рука сильно болит, но отнять её от ушей не могу, очень больно... И тут наступает короткая тишина. Открываю глаза, озираясь по сторонам. Ничего не слышу. Рядом со мной лежит человек. Наверное - это парень из ТСО, у него вместо головы лишь лоскуты кожи, с другой стороны от меня лежит ещё кто то, тоже без признаков жизни. Более осмысленно начинаю глядеть по сторонам и вижу в свете яркого оранжевого пламени огня какие то силуэты. Они, глядя на меня с ужасом, машут руками, показывая мне чтоб я падал и полз в их сторону. Оказывается, я сижу на открытом месте. Блоки, за которыми мы ещё недавно прятались, разлетелись вдребезги, уже не спасают. Пробегаю на четвереньках к устоявшим крайним блокам, там они были выстроены в две линии, есть хоть какое то укрытие...
   Понемногу ко мне возвращается слух и приходит понимание того, что произошло. Оказывается, что возле Парканской арки установлена установка Алазань, наводчику которой сказали, что на мосту нет никого, кроме наступающего врага. Он и открыл огонь, по чьему-то приказу опередив события. Так сказать, тираспольское "дистанционное" управление боем. Отдали непонятный приказ отступать, и трава не расти. Донесения об его исполнении уже ждать не надо. У тех, кто от передовой за 10-15 км, всегда есть свои "гениальные" замыслы... Таким образом, эти дурные и неуправляемые посланники смерти накрыли всех, кто был в районе моста и за ним. Взрывная часть у каждой из ракет "Алазани", естественно, была модернизирована, для большего урона. Отсюда-то и такая сила взрывов. В общем, исполнили с нами то, что не смогли сделать румыны. Как, интересно, наши тираспольские командующие рассчитывали одной "Алазанью", без арьергарда, сдержать наступающую бронетехнику? Спустя годы мне это перестало быть интересным. Выводы пришли сами собой.
   В свете догорающего пламени собираем остатки боеприпасов - это вскрытые цинки с патронами и выстрелы к РПГ. Потихоньку начинаем отходить в сторону арки. Пройдя немного вниз, понимаю, что можно разогнуться. Не тут-то было! Тут же над моей головой пролетает штук пять ракет, одна за другой. Я снова пригибаюсь и не зря, одна из этих "дур" врезается в столб чуть в стороне от меня и там же взрывается, обдаёт сильным жаром. Пронесло и в этот раз.
   Прохожу ещё немного, неся на плече цинк с патронами, вдруг слышу выстрел, и примерно в двух метрах от меня визжит пуля, потом окрик: "Стой, пароль!!!" Кричу: "Какой пароль? Они у нас с вами разные, я с того берега, Бендерская гвардия!" Слышу, как за моей спиной кто-то отвечает, называя пароль - это тираспольчане с моста догоняют. На мосту продолжается ад. Там что-то горит и постоянно взрывается. Чуть позже нас догоняет БРДМ снятый с моста нашими ребятами, но по нему тут же открывают огонь, Мы орём во всё горло, и стрельба прекращается. Слава богу, никого не задело, только у одного из наших гвардейцев на автомате разбита ствольная коробка от попадания пули, она и спасла своего владельца от страшного ранения в живот.
   У арки никто ничего не знает, никакой согласованности, всюду непонятная суета... Видя всё это, направляемся в Тирасполь. На борту труп убитого на мосту, его товарищи едут с нами. На всём протяжении пути до Тирасполя не видим никого и ничего хоть чем-то напоминающего о том, что в Бендеры спешит помощь!
   В самом Тирасполе и - это меня просто поразило до глубины души, горят фонари, спокойно гуляют семейные пары, в центре и на набережной гуляют влюблённые с букетами, красиво и спокойно, но не укладывается в мозгу! Ведь мы приехали оттуда, где уже двенадцать часов продолжаются бои, гибнут люди, гремят взрывы!! Пишу об этом, потому что расстояние от нашего города до Тирасполя всего 12 км, а какой контраст! Знаю, что не только я это испытал, мои товарищи тоже в полном недоумении.
   Подъезжаем к казарме по дороге указанной товарищами убитого. Перед входом в казарму снимаем его с брони и кладём в коридор, завёрнутого в плащ-палатку. Заходим дальше, сопровождаемые непонимающими взглядами. Те, кто приехал с нами, начинают рассказывать, откуда мы, и что там произошло. И тут начинается суета, крики, кто-то звонит по телефону, объявляется общий сбор.
   Мы понимаем, наверное, будет правильным отправиться в штаб гвардии, выдвигаемся туда. Приехав туда, удивляемся тому, что там никого нет, только дежурный. Требуем пропустить нас к Кицаку (он же командующий)!!! Через короткое время нас принимают. Входим в кабинет, грязные, обкопченные, пытаемся объяснить, что в Бендерах идёт борьба, и там очень ждут помощи. На это нам отвечают, что всё необходимое делается. Дрожь в руках и свежесть всего произошедшего не дают возможности спокойно воспринимать то, что мы здесь видим...
   Выходим на улицу к своему БРДМ. Там стоят начинающие собираться казаки. Мнения у них разные, но идея общая: Бендеры в руках врага, батальон гвардии прекратил своё существование, в городе ведут сопротивление только мелкие группы ополченцев, судьба которых уже предрешена - это дело короткого времени. Горько было слышать подобное, мало того всё - это ещё и подтверждалось подробностями, что казарма гвардии в Бендерах разбита и там никого больше нет! Так же были призывы о том, что теперь нужно крепить оборону на левом берегу Днестра, укрепляя границы ПМР.
   Войдя снова в штаб, нахожу взглядом вменяемое лицо какого-то майора и обращаюсь к нему за информацией. Он говорит, да город в огне, идут бои на всех улицах, особенно в центре, оружия и боеприпасов крайняя нехватка. Но людей желающих сражаться очень и очень много. Связи с батальоном нет, потому что повреждены передатчики в результате боя. С батальоном сейчас только телефонная связь, радисты пытаются всё наладить. Все въезды в город блокированы Молдовой, в том числе и мост через Днестр контролируется противником. С ночи на утро готовится наступление для прорыва в Бендеры, и мы им очень сможем пригодиться со знанием города. Мы присоединяемся!
  

Глава П.

Ночь все не кончается.

  
   Ночь всё не кончается - она длится чересчур долго, нет сил и желания ждать утра. Почему утра? Почему теряется время? Но всё начнётся утром, а до утра нужно отдыхать, готовится к новому бою, ко дню, который должен принести то, чего мы ждём!!! В Бендерах всё это время идут бои, гибнут наши товарищи! Я бы переплыл Днестр вплавь... Но я понимаю, - это может стать бесполезной жертвой, а я не хочу этого. Я хочу драться, хочу мстить! Я хочу победы, и ради неё нужно быть терпеливым, выжидая своего часа, и, дождавшись, воспользоваться им!
   Днестр - река, на берегах которой я родился и вырос, там родились мои предки, запах этой реки по утрам не сравнится ни с чем. Ещё пацанами с самодельными удочками мы бегали сюда на рыбалку. Нет ничего более родного и близкого, чем это название. Днестр!!! И мы сейчас находимся на его берегах. Это наша река, это наша Родина!!! Сейчас я не могу думать об этом без кома в горле...
   Реалии таковы, что и сегодня я связан с ним, Днестр - это моя река, Днестр - это моя граница, сегодня она делит всё то что во мне было, - на то что было до, и стало после. Сегодня это граница между добром и злом!!! Злом, которое без предупреждения вошло в наши дома, в наш город, и начало поглощать всё то, что было для нас дорого!!!
   Сил ждать не остаётся совсем. Нет никаких желаний, кроме того, что нам нужно быть там, где мы нужны, где нас ждут! Нам пора. Собираю людей, кто рядом, а это те, кому удалось уцелеть в последней схватке. Команда на погрузку. Мы выезжаем... Перед отъездом захожу в штаб гвардии с просьбой о выделении боеприпасов для перевозки в Бендеры. На меня смотрят как на самоубийцу и говорят, что пока этот вопрос решить нельзя, нет начальника склада. У меня в голове просто подобное не укладывается...
   Выхожу со двора на улицу, в сердцах плюю на асфальт и, поминая добрым матерным словом всех, кто к этому бардаку причастен, запрыгиваю на броню. Бросаю взгляд в сторону, и тут вижу чистые глаза, которые смотрят на меня с расстояния в метров пять. Это молодой казачок, его карманы оттопырены, сразу видно, что в них гранаты. На вид ему всего лет 20, но глаза говорят о другом. В них есть что-то такое, что заставляет поверить в то, что он здесь тоже не случайно. Он показывает мне взглядом на ящик патронов, лежащий среди других, в которых бесполезные для нас патроны. Я спрыгиваю, подхожу и читаю на доске: 7,62. Не веря себе, переспрашиваю, возможно ли? Он кивает в ответ. Благодарю и хватаю ящик. Это как раз то, чего нам не хватало, коробки к пулемёту давно пусты. А сейчас, с этой ношей, почему-то стало немного легче! Запрыгиваю на броню и громко говорю, "Нам пора", и ещё громче: "МЫ ЕДЕМ ДОМОЙ!!!"
   Начинает светать, мы подъезжаем к Парканам. В районе арки столпотворение. До сих пор никто ничего толком не знает. Все говорят о каком то нереальном количестве техники, которая вот-вот выйдет из ангаров 14 армии. Будто бы сейчас она выдвигается к Бендерскому мосту. Нам остаётся только немного подождать и всё будет как нужно. Сколько ещё ждать? Принимаем следующее решение: отъезжаем от арки и едем в сапёрный батальон, он недалеко, попытаемся там заполниться боекомплектом. Наши усилия не увенчиваются успехом, там вооружается Парканское ополчение и всё уже расписано. Ладно, ждём своего часа.
   Тут приходит распоряжение: "Убрать всех с дороги, сейчас пойдут танки" Проходит немного времени, и мы слышим их двигатели - это точно они. Проносится один, за ним другой и т.д. В это время над головами слышно как что-то противное, с таким же противным звуком опускается с неба. Крик первого кто услышал: "МИНЫ!!!" Все кидаются в рассыпную, и на землю лицом. Пошвыряв так с десяток мин, румыны, которые это делали, успокаиваются после взрыва, прогремевшего на западном берегу, возле них. Это постарались наши танкисты. Думаю, что так.
   Утро заканчивается, дело к обеду, но прорыв по мосту не состоялся. Танки есть, но в одиночку, по открытому со всех сторон мосту - они не ходоки. Их сожгут. У них куча поломок, клинит башни и подъёмные механизмы. Пушки не пристреляны. Устраняется уже в ходе... Один вопрос: где другая техника, о которой говорили, где она? Никто ничего не может сказать. Потом доходят слухи, что техники не будет, потому что командующий 14 армии запретил выдавать её ПМР. Сейчас этот вопрос решает женский комитет. Господи, опять наши женщины сильнее тех, кто должен это делать!!! Так проходит день, от которого так много ждали. Были попытки прорвать оборону врага у моста, но за отсутствием необходимого количества техники ничего толком не вышло.
   С другого берега до нас доходят противоречивые слухи. Там бои идут по всему городу. Это слышно по вспыхивающим перестрелкам и даже визуально видно, как горят дома. От пожарищ поднимаются длинные полотнища чёрного дыма. Что же они делают с нашим городом? Нет, кто-то обязательно должен будет за это ответить, обязательно!!! Только дайте нам до вас добраться. Те, кто окопался на том, противоположном берегу, точно все это понимали, и поэтому держали оборону крепко. Но ничего, придёт ваше время, и все вы, румынские прислужники, ужаснётесь тому, что вас ждёт! Вот с такими мыслями и в отчаянии от безысходности всего происходящего проходит день.
   Наступает ночь, в Бендерах уже нет такого грохота, что был в течение дня. Что там сейчас, какие перемены, сколько наших товарищей остались в строю, где они??? Одни вопросы, и ответов пока нет! С этими мыслями забираюсь в БРДМ и включаю рацию, пытаюсь выйти на связь с батальоном. Тщетно. Продолжаю упорно выходить каждые двадцать минут.
   И ВОТ ЧУДО!!! Мне отвечают, причём знакомым голосом. Спрашиваю как у них дела, где они находятся? Мне в ответ: "всё в порядке, держимся, ждём помощи. В батальоне есть потери, но он усилен ополчением с ближайших заводов. На самих же заводах созданы отряды обороны, ребята бьются отважно, всё путём".
   Да, ещё из новостей: Есть трофейная техника: два БТР-80 чешского производства, новенькие, всё в масле, "если муха и сидела, то в тапочках". Это подарок от националистов, которые приехали в НАШ город со своими целями, которым не суждено было сбыться. Эти вояки остановились возле магазина, надеясь, видимо, чем-то поживиться, оставив своих, то есть наших, бронированных коней у обочины. Наши зоркие гвардейцы увидели этот подарок, и то, что у пригнанной для нас техники кто-то суетится. Боясь, что пьяные молдавские вояки могут попортить краску на (повторяю) НАШИХ БТР-80, они решили не затягивать процесса. Недолго думая, взяли безоружный БАТ на базе тридцатьчетвёрки, и выехали бронетранспортерам навстречу. С разгона врезались в один из БТР, и силой танкового движка и крепких гусениц собрали оба БТРа в дружеских объятиях, и протащили по дороге, запихнув в ближайший двор.
   Тут все молдавские вояки, которые были поблизости, очень сильно занервничали. Не знаю, может скорость была немного превышена или звук движка у БАТа был слишком спортивный, но вся находившаяся возле БТРов румынва решила убежать, при этом оставив или забыв в суматохе всё, что там было, включая уже погруженные внутрь продукты, и боеприпасы, ну и, конечно же, - стволы. Настоящие трофеи: здесь тебе и гранаты, похожие на консервы, и настоящие тушёнка с паштетами. Что поразило ещё: калачей две коробки. Что за люди, ехали на войну как на куматрины, что за цинизм? Дальше было интересней. Обнаружили пару ящичков коньяка. Как же без него, ведь борцы за воссоединение с Румынией на праздник приехали...
   Но самое полезное было то, что в бойницах остались висеть автоматы. Это порадовало. Всё снаряжение, кроме ворованных продуктов, как оказалось, было отправлено к нам из одной и той же страны, - "нейтральной" к конфликту Румынии. Оружие, правда, оказалось не ахти. Калибр хороший - 7,62, и рукоятку вроде бы удобную придумали под цевьем, но что-то не так с этими автоматами было. После четвёртого рожка, выпущенного из такого оружия, оно начинало плеваться пулями как из рогатки. Не наше оружие, пусть ими румыны пользуются, если сумеют. Вот такие новости нам поведали те, кто остался в батальоне, те, кто держал там оборону с надеждой на помощь 14 армии или на хотя бы её технику.
   От тех, кто держался в районе СТК и комендатуры, вестей не было никаких. Были только от их соседей из горисполкома. Основное, - нехватка оружия и боеприпасов... А ведь в комендатуре с осаждёнными был и наш комбат!!!
   Это он сумел внушить людям, что нас хрен возьмёшь голыми руками!
   Это он личным примером, нигде не прячась, отвечал огнём на огонь!!!
   Это глядя на него люди верили, что рядом с ними тот, кто не оставит их умирать бессмысленно! Тот, кто действительно приведёт их к победе!
   Ведь все мы именно для этого в его батальоне собрались! Не навяжут нам националисты свои порядки! Не затянут нас в Румынию, куда мы не хотим! Это - наша земля! А потому - или пусть приходят к нам с открытыми ладонями и уважением, или пусть сдохнут!!! Мы не можем рассуждать так, как рассуждают в Тирасполе: "можно удержать Бендеры или нельзя". Это наш город, эта наша Родина!
   Так чего пенять на кого-то?
   Мы все пришли по призыву Республики, а главное по собственному желанию! Нашим правилом было - ни шагу назад! И таким же был наш комбат Костенко. Огромная сила была в этом человеке, неиссякаемая. Встречая своими глазами его суровый взгляд, я лично никогда не испытывал никакой оторопи. Лишь только уверенность в том, что наше дело - правое, и мы делаем его действительно правильно.
   И главное, - было спокойствие за то, что если со мною что и случится - это не останется в забвении. Да, комбат много требовал. Но взамен он не оставлял без помощи ни одного бойца, ни одного обратившегося к нему за помощью человека. Он всегда помогал, и никогда и никого не оставлял в беде.
   Помнится, был такой случай в батальоне до войны. У нас был выкран националистами солдатик из хозвзвода, простой свинарь. Может, это кому-то не нравится, но для обмена на него, в оперативном порядке были задержаны и подготовлены молдавские чины повыше. Среди них и подполковник, пообещавший в последствии отомстить за это. Можно ли было защитить своего бойца иначе? Наверное, нет. Был просто выбор - делать это или не делать, брать на себя ответственность и последствия, или не брать. А потом, те, кто в Тирасполе (и не только там) всю войну продолжал чавкать семгой и колбасой, изредка пугаясь звука далеких взрывов, те, кто шагу не делал без охраны, записывали такие поступки нашему комбату в вину. Они сами бы такого точно не сделали. И сгнил бы порезанный на куски солдатик в какой-нибудь яме. Ведь был он простой свинарь...
   Так разве можно было не доверять такому человеку, как наш комбат, можно было упустить шанс быть с ним рядом? Таких людей по жизни раз, два и обчёлся. Я лично таких правильных людей мало знал! Да, многие считали его кровопийцей, не берусь судить почему, потому что сам лично ничего подобного не знаю. Пишу лишь о том, что сам испытывал к этому человеку. Да, он был жёстким, порой жестоким и беспощадным как к своим, так и к чужим. Этого требовали от него время и ситуация, в которой мы все оказались. Не могло быть по-другому!
   Другой пример. Как сейчас помню: разбитые витрины магазинов, но никто не мог позволить себе залезть туда, потому что за порядком следил лично комбат. Его изречение: "Если необходимо, можно взять сигареты, носки, нательное бельё, больше ничего!" Все знали, - больше ничего брать нельзя! Потому что всё серьёзно, нельзя и всё!
   Был случай ещё: как-то, 23 июня, прибегает в комендатуру женщина, просит помощи: у её дочки преждевременные роды начались в подвале, где они прячутся. Комбат, Юрий Александрович, отправил туда одного из наших санинструкторов. Когда та вернулась, говорит, что у матери нет молока, что делать? Комбат отправляет двух бойцов в ближайший разбитый магазин за детской смесью, и приказывает взять её побольше. "Это не последняя мать, которой нам придется помогать". Такие были его слова.
   Вот и таким был наш комбат Костенко. Таким я его помню, а другим не знаю! С таким человеком можно было идти куда угодно! И воевать с кем угодно! Зная, что ты точно не один здесь...
   Так я всё же продолжу. Техники, которую обещали из Тирасполя, всё нет. Но всё же пора что-то делать. Очередная ночь, и с ней новые переживания за наших друзей, за их судьбы и судьбу города не дают покоя. Ночью продолжаются бои. Перестрелки в городе уже не такие интенсивные, но всё равно в разных районах вспыхивают с такой силой, что чувствуется: там есть кому огрызнуться. Это настолько ожесточённо, что понятно: там есть ещё дух сопротивления, он жив! А, значит, живы и те, кто способен огрызаться, и они, не отдавая, берут! И так только и может быть, потому что не может быть по-другому! Ночью я снова на связи, узнаю о новых потерях в батальоне, но они не остаются не отмщенными. Наши ребята совершают постоянные вылазки и берут то, что нам давно уже должны. Враг платит кровью за кровь, смертью за смерть. За ночью приходит утро. Сидеть без дела больше нет сил! Ранним утром поднимаю своих ребят. Мы едем в Тирасполь за боеприпасами!!!
   Приехав в штаб, сразу идём к начальнику службы вооружения. Объясняем, кто мы и зачем приехали. Ответ один: идите и берите. Идём и берём все, что было: шесть ящиков патронов, правда, трассирующих но - это тоже пули, а они сейчас очень нужны в Бендерах. Берём всё, что нам дают, грузим в БРДМ, что не помещается, - привязываем к бортам, нам всё это нужно. Возвращаемся.
   Подъезжая к Парканам, по пути узнаём о том, что была попытка прорыва наших в Бендеры. Есть потери, но и врагу досталось. Кто-то прорвался, а остальные были остановлены возобновившимся пулеметным огнем, ждём повторения. Проходит время и становится известно: казачество ЧКВ вместе с ополченцами уже на Бендерской стороне. Мы ждать не можем. Выгружаем всех, кто не нужен. Остаётся только экипаж - это механик, я и наводчик. Подъезжаем к подъёму на мост, останавливаемся, все напряжены! Перекрестились, мой механик - "афганец" говорит с дрожью в голосе: "в Афгане было легче, понятней". Трогаемся. Проезжаем мост, по нам с набережной Бендер кто то стреляет, пули как горох отскакивают от брони, слышны взрывы. СТРАШНО!! Едем, нас подталкивает сознание того, что нас там очень ждут и мы там очень нужны. Каждый ствол дорог!
   Проезжаем на максимальной скорости, которую можно выжать из нашей коробки, звук мотора заглушает стрельбу снаружи. Быстрей, быстрей! Подъехав к насыпи, по которой проходит дорога, откуда ещё не так давно по нам стреляла "Зушка", видим казаков. Много раненых, их перевязывают. Повсюду разбросаны боеприпасы, чьи они? За насыпью валяются трупы в военной форме - это молодые солдаты со стороны Молдовы. На ходу спрашиваем, где остальные? Нам машут, показывая на город. Рвём мотор и едем дальше. Проезжаем перекрёсток, со стороны автовокзала получаем увесистую очередь в бок, уходим дальше. Вот уже и рынок. Всюду поваленные деревья, сожжённая техника, трупы, лавируя среди всего этого мусора, подъезжаем к перекрёстку улиц Лазо и Суворова. И тут со всех сторон по нам начинают бить со всех стрелковых видов, два колеса пробито, механик включает автоподкачку, огрызаемся из пулемёта во все стороны и прём к площади перед горисполкомом. При въезде на неё сбиваем бетонный вазон для цветов. Он ещё метров десять волочится под бронёй, потом, раскрошившись, разлетается на куски. Не сбавляя ход, подлетаем к парадному входу. Там тишина, никого нет, почему - не понятно. Открываю люк и ору во всё горло: "Пацаны, кто есть живой, покажись" Показывается чья-то голова и с удивлением спрашивает "Вы кто?" Я говорю, что гвардия, боеприпасы привезли. Он говорит, что у них всё есть. Спрашиваю, как в районе СТК? Остался ли кто-нибудь? В ответ слышу: "Там давно нет никого..."
   Горечь! Сильная обида на самого себя. Передать эти ощущения невозможно... Переспрашиваю: Это точно? Ответ однозначный: да, там нет никого. Нет, я не верю! Глядя в глаза механику, говорю: "Поехали!" В ответ только кивок, мы снова срываемся с места. Поворот борта, и мы уже на улице Советской. Подъезжаем к СТК. Тишина, кажется что там действительно никого не осталось. Высовываюсь из люка и кричу в отчаянии: "ПАЦАНЫ!!!" Тишина... Снова кричу! Замечаю, какое то шевеление в дверном проёме. Понять не могу, кто это. Высовывается чьё то лицо и спрашивает: "Вы кто?"
   "Бендерская гвардия!" боеприпасы привезли. В ответ: "Как нам Вас не хватало! Боеприпасы очень кстати, у нас ничего не осталось. Комбат ввёл режим экономии, под страхом наказания, только по цели!" Понятно, всё берите. Берите всё, братья, мы ещё привезём! Потом выбегает ещё кто-то, у него в руках ведёрко с белой краской. Он на ходу говорит, что мы самоубийцы. Понять не могу, что происходит. Первый отвечает: вы же без знаков и знамени! Второй тем временем рисует на нашем борту огромными буквами: "ПМР". Спрашиваю, как они там, все ли целы. В ответ: "Есть потери, но драться готовы долго!!!"
   В тот день мы сделали ещё две ходки, постоянно нарываясь на каких-то стрелков в разных районах дороги! Мы проходили мимо них огрызаясь, давая отпор. Не могло быть по-другому, не могло. Мы в родном городе и стоит он на Днестре! А - это может означать только одно, "МЫ ДНЕСТРОВЦЫ", и Приднестровье начинается с Бендер!!!
  

***

  
   Я вижу тех, с кем уже успел в мыслях попрощаться. Вот те, кто всё это время держался и ждал! Они смогли сделать то, чего от них не ждали враги, незвано ворвавшиеся в жизнь нашего города. Это наши славные парни, таких у нас всегда было в достатке! У Бендер давняя и богатая история.
   Мы живём на берегах седого Днестра, берега его усеяны холодными и чистыми ключами, ещё пацанами мы бегали пить из них. Наверное, с тех пор в нас и засела сила, переданная нашей землёй, нашей рекой, из глубины несущей то, что там накопилось за долгие годы: отвагу и желание быть свободными!
   У нашего города давняя история. Берёт она своё начало с времён, когда здесь были и правили ещё Генуэзцы, те, кто пытался здесь остаться и повелевать. Потом были разные народы - завоеватели. Проходящих и желающих прибрать всё то, что даёт наш край, всегда было много. Но даже Осман - Паша не смог здесь удержаться. Прошло время, и его с турецкой армадой не стало!
   Так было, и так будет всегда! Потому что бендерские пацаны продолжают бегать пить воду из чистых источников, а земля, отдающая эту воду, насквозь пропитана славянской кровью, кровью предков, сотнями лет бившихся на ней, не желая отдавать её чужакам!! Это и является тем связующим звеном, которое обеспечивает круг, по которому уходящий и отдающий жизнь передаёт свою силу ей, матери земле. А она, очищая и пропуская через себя всё это, отдаёт чистую силу в воде, которую мы пьем, и после нас будут пить наши внуки. Нет ничего, более связующего и сильного, чем связь с предками, а она у нас есть! Мы живём на своей земле! И крепость, твердыня, которая пережила не один набег, (уже никто не может сказать, кто построил её здесь первым, да это и не важно), она тоже на нашей земле, как символ незыблемости, решимости и стойкости! Мы дома и отсюда нас никому не выгнать, у нас здесь сильные корни!!! ТАК БЫЛО, - ТАК БУДЕТ!!!
  
   Мы снова вместе, остатки батальона. Все только и спрашивают, а где тот друг или этот, как судьба распорядилась с ним? Если про кого-то никто не может ничего рассказать, то мы говорим: "Наверное, он ещё в казарме, с другой половиной наших ребят, которые вместе с заместителем комбата держат оборону дальше от центра, на Борисовке. Да, скорее всего, он там!" Никто не хочет верить в худшее. К нему привыкаешь, конечно. Но есть вещи, к которым привыкать противоестественно! Мы пытаемся! "Так, где же он?" "Конечно же, в казарме, где ему быть?" "Как у них там?" "Порядок, стоят, и знаешь, их стало ещё больше. Порядок!"
   Сегодня будет решающий день, мы собрали все свои силы. Мы готовы к тому, чтобы очистить наш город от скверны, накрывшей его. Накрывшей в тот час, когда матери забирали своих детей из детских садов, влюблённые шли на свидания, а выпускники школ - на свой выпускной бал!!! Кто дал право и распоряжение так поступить с нами, кто?!! Кто же нас всех так ненавидит, откуда это в них? Задаю этот вопрос, и заранее знаю ответ на него. Это - новые правители Молдовы, они же бывшие главные молдавские коммунисты. Бывшие народные писатели и актеры. Они имели в жизни все, и всего им оказалось мало. Им захотелось ещё и у нас все отобрать. Такими люди быть не могут! Так себя не ведут даже звери. Факт! Но, кем они стали тогда?
   Они окружили себя ордами приспешников, готовых идти грабить и убивать. Мы их видели, и они породили к себе ненависть, которую мы не можем удержать. Орды наёмников, обозлённых крестьян, которым пообещали новую и свободную от нас жизнь. Им пообещали наши дома и наши рабочие места, как будто от нас все их беды! Им сказали, что те, кто здесь живёт, забирают у них самое лучшее.
   Они творили неописуемые вещи, избивая, издеваясь и насилуя, грабя и вывозя всё, что попадалось на глаза и под руку. Оставляя после себя только осколки и щепки от того, что ещё недавно называлось нашими домами. И только дерьмо, оставленное ими после себя, напоминало нам о том, что они называли себя людьми, хозяевами этой земли, теми, кто считает себя выше нас. Говорили даже о том, что их сторонники, регулярная армия и ОПОН не могли смотреть на них без омерзения. Они точно этого заслуживали... Волонтёры! Так они себя называли...
   Вот для того чтоб спасти то, что ещё можно, мы и собрались сейчас. Гвардия отдельно, ополчение тоже отдельно, и казачество ЧКВ, ТСО, милиция. Там где явная нехватка людей, - идёт укомплектование из желающих принять участие в действиях в составе нашего батальона ополченцами. Командиры все наши.
   Короткое совещание командиров и задачи получены всеми участниками. Для каждого определено время и направление. Мы напряжены, всё за ранее проверенно, плавательные жилеты, используемые нами как разгрузки, полны магазинами к автомату, каждый из нас позаботился об этом заранее. Боеприпасов должно хватить для умного ведения боя, будем надеяться, что всё так и будет. Желающих идти с нами больше чем мы могли предположить, все они без оружия - это добровольцы.
   Комбат делает заявление, так чтоб слышали все: "Оружия не хватает. Те, у кого его нет, могут остаться и позже последовать за батальоном. Но никто не станет делиться, при возможности обеспечивать добровольцев трофейным! А пока им только идти за теми, кто с оружием!" Назначено время, и мы выжидаем, когда будет команда на выдвижение. Она поступает раньше, чем ожидалось. Потом стало ясно почему: на той стороне видно, кто-то "прочухал", и там стали готовится к обороне. Мы не должны были дать им такой возможности. Выдвигаемся вдоль улицы, по палисадникам. Не могу сказать, что идти легко, голова в неестественной позе, закинута назад, плечи тянет боекомплект.
   Вот первая очередь, выпущенная в нас. Пуля проходит в сантиметрах сорока от меня, разорвав куст розы рядом со мной! Бегом, бегом!!! Кричу тем бойцам, кто рядом. Мы срываемся с места. Туда, где мы только что были, отправляется новое послание примерно из десятка пуль. Пронесло. И друзья тоже целы! Перебегаем от укрытия к укрытию. Что тяжело в городском бою, - это то, что не знаешь, откуда прилетит следующая подача. И, что ещё хуже, - не знаешь, чья она будет, от врага или... Всякое бывало.
   Прём вперёд, времени на задержку нет, да и сзади напирают свои. Только вперёд, мы должны это сделать, только мы! Больше никого нет, и надежды на помощь тоже нет. Обещали помочь артиллерией, но она молчит. Что-то не так. Видно, придётся обойтись без её помощи. ТОЛЬКО МЫ! Больше никого не будет, только мы, те, кто уже впереди! В наших руках сейчас то, как будет разворачиваться эта история. И только от нас и тех добровольцев, кто с нами, зависит будущее, ради которого мы здесь. ТОЛЬКО от НАС зависит то, какими мы сами будем после всего!
   Проходим первый перекрёсток, за ним второй, есть уже первые потери, раненные кричат. Им помогают безоружные добровольцы. Один хватает у раненого автомат, двое других несут человека в тыл. Никого не нужно направлять. Все как один знают, что делать. Это какая-то сила, которая неудержимо влечёт нас вперёд. На подходе к очередному перекрёстку нарываемся на засаду. Работает пулемёт. Слышны два взрыва, - это ополчение помогает. Пулемёт замолкает. Слышны только автоматные очереди. Это отступающие националисты прикрывают своих. Нигде не видно раненых с той стороны, мы находим только окровавленные обёртки от санпакетов в палисадниках и лужи крови кое-где. Это не наша кровь. Мы только что сюда пришли. Значит, националисты успевают забрать своих раненых, хоть мы и передвигаемся быстро. Но их сопротивление нарастает. Ещё один перекрёсток пройден и всё. Ступор.
   Нас останавливают два пулемёта, работающих с разных концов открытой площадки, в которую мы упёрлись. Атака приостанавливается. Опасность потерять людей высока, поэтому принимается решение о поиске и уничтожении огневых точек. Для этого как нельзя лучше подходит пятиэтажка, что стоит рядом. Но как туда попасть? Направляем в сторону двух бойцов с пулемётом. Они, прячась за деревьями, занимают позицию удобную для стрельбы, открывают огонь, отвлекая внимание врагов на себя. За ними по частному сектору крадутся ещё двое гвардейцев. У одного из них СВД. Никто не должен помешать их работе. Поэтому мы пытаемся отвлечь на себя всё внимание противника.
   Наш пулемётчик, выпустив очередь, кричит мне через улицу: "Всё в порядке "я снял их". В этот же момент старая акация, за которой он прятался, освобождается от коры, получив по своему стволу увесистую очередь. Он в лёгком шоке от этого и спрашивает, что ему теперь делать. Только я собираюсь выглянуть из за угла, чтоб посмотреть, что там, как в тот же момент глаза забиваются каменной пылью, взлетевшей от стены. Это пуля. Она должна была стать моей, но попала в угол дома, из-за которого я выглянул. Вот она, повертевшись рядом, останавливается в метре от меня на асфальте. Впечатляет! Не моя! Отползаю на метр от угла. Мой друг, который был всё это время рядом, говорит: "знаешь, по-моему, там остался только один пулемёт. Наверное, всё же наш пулемётчик того, второго гада, достал". Тут кто-то выпускает очередь в сторону врагов, засевших напротив нас. Ему с той стороны отвечает очередь из пулемёта, В следующий момент мы слышим крик раненого с нашей стороны, того, кто стрелял первым. Под развязку слышен одиночный выстрел - это СВД. Трудно спутать эту тётку с чем-то ещё, у неё свой голос. Всё затихает. Можно идти. Кричу, чтобы прикрыли, и поднимаюсь.
   Первое дерево, за ним второе, - я на противоположной стороне улицы. За мной тяжёлые шаги товарищей. Проходим этот участок. Впереди тишина. Никакого сопротивления, только убитые лежат вдоль дороги и в палисадниках. Это враги. Проходим мимо. Ещё немного, - и задача выполнена. Перебегаем через очередной перекрёсток, и только одинокая длинная очередь с противоположной стороны предостерегает нас идти прямо! Впереди частный сектор. Наша улица упирается в него. Оттуда и стреляли. Останавливаемся и закрепляемся, наша задача выполнена. Подразделения, шедшие рядом с нами, тоже вышли на свои позиции. Хочется пить, очень хочется пить. Спрашиваю, нет ли у кого. Пожимают плечами. Вдруг я обращаю внимание на двух незнакомцев. Они без оружия, в летнем камуфляже. В руках одного из них пластиковый пакет, у другого видеокамера. Молча, ничего не говоря, предъявляют удостоверения офицеров 14 армии, и, поблагодарив, разворачиваются и возвращаются туда, откуда мы пришли. ГРУ??? Почему? Пожимаю плечами. Надо же, кино снимают, "боевик".
   Выходим на связь. От комбата поступает команда о закреплении всех подразделений батальона на тех местах, которых они достигли. Мы начинаем делать укрепления. Похоже, что дальше сегодня не пойдём. Кто-то снаряжает магазин, кто-то ищет своего товарища. Все устали... Прохожу за угол пятиэтажного общежития на улице Первомайской, вижу ряд тел, уложенных одной, видимо, очередью. Все они в камуфляжах и касках, но уже без оружия. Среди тел нахожу двух своих знакомых - это Валентин и Сашка, два неразлучных друга. По жизни вместе, и ушли разом... Жаль, очень жаль, отличные были парни! Светлая им память!
   Начинает смеркаться, обещанной поддержки нет, а в той стороне, куда бежали наши враги, что-то горит, слышно передвижение техники, рёв которой доносится до нас. Подъезжают или уезжают, трудно понять. Примерно через час, когда начинает смеркаться, поступает следующая команда: "Всем подразделениям батальона собраться возле молитвенного дома старообрядцев". Мы ничего не понимаем, но выполняем приказ. Собираем уже разложенные боеприпасы и выдвигаемся. Перед выходом отправляем единственный имеющийся в наличии БРДМ на разведку. Он проезжает весь путь, не встретив никого. Тогда по рации передаю просьбу проверить ближайший сектор. Он проезжает в сторону ДОСААФ и там нарывается на засаду, искры от пуль рикошетом уходящие от него в небо создают впечатление салюта в темноте. Огрызаясь басом своего пулемёта, БРДМ резко разворачивается, и спускается к нам. Всё ясно, линия обороны противника выравнивается. Не желая соприкосновения с ним, проходим ниже.
   Немного погодя мы на месте. Кругом много народа, чувствуется какое то напряжение. Что происходит? Найдя кого-то из ротных, спрашиваю, в чём дело. Мне говорят, что на нашем участке всё прошло как нельзя лучше, но на соседних много потерь. Потерян экипаж БМП, судьба ребят неизвестна, скорее всего, погибли. Говорили, что их сожгли у отдела полиции, все сгорели. Много раненных, есть убитые. Позиции наши чисты, но без обещанной поддержки артиллерией и техникой при дальнейшем наступлении мы рискуем потерять весь свой основной состав.
   Мы отбили у врага много кварталов, но это были кварталы, где противник не успел хорошо закрепиться. За ними же, впереди, у врага сильные опорные пункты в горотделе полиции и зданиях промзоны. На подходе к ним - открытые места, за которыми националисты сосредоточили в укрытиях свою технику, готовую открыть огонь. У нас же не осталось ничего, кроме стрелкового оружия и считанных гранат к РПГ. Об этом уже говорит комбат. За 1 час и 40 минут боя мы смогли освободить половину города, но у нас нет шансов малыми силами удержать её в своих руках. Близится ночь. Не хватает людей, чтобы остановить передвижение мелких групп противника в наш тыл. Мы большую часть этих групп даже заметить не можем! Колонну молдавской техники, если враг решит нанести контрудар, мы не остановим тем более. Поэтому комбат принял решение отойти с тех позиций, которые мы успели занять.
   И вот теперь он в нашем присутствии, сидя на обочине дороги, запрашивает штаб гвардии для уточнения.
   Ему в ответ говорят что-то невнятное, типа "держитесь".
   Он уточняет: "Когда будут танки?"
   В ответ: "танков не будет, командующий 14 армией Неткачев отказал в помощи".
   Комбат говорит "Вы, что, хотите, чтоб мои люди стали заложниками ваших игр?"
   Ему в ответ: "Всё не так, завтра будет помощь, мы постараемся, что-то сделать".
   Комбат: "До завтра от нас ничего не останется! Вы что, действительно хотите сдать город как откупного?" И ещё: "Если будут танки, к завтрашнему обеду, город будет наш! Вы что, не понимаете этого, мы теряем успех!"
   На том конце говорят, что этот вопрос скоро будет решаться.
   Комбат спрашивает: "Когда?"
   В ответ: "Сейчас".
   Тогда Комбат говорит следующее: "Для сохранения основного состава батальона, я вынужден отвести его на прежние позиции, во избежание бессмысленных потерь, так как, по всей видимости, окружение нас в этом районе неизбежно. Но вы должны понимать, что завтра даже с поддержкой мы понесём гораздо больше потерь. Противник уже укрепляет свои позиции!" Там называют всё это самоуправством и говорят, что вся ответственность за это ляжет на его плечи! На что комбат отвечает, что на его плечах и так весит ответственность за судьбу батальона и не нужно ему напоминать о ней, так как судьба города сейчас находится в наших руках, а бессмысленных потерь он допустить больше не может. Ему снова напоминают о его личной ответственности. Говорят просто и прямо: "За всё ответишь ты лично". И тут комбат не выдерживает, и говорит фразу, которая в последствии стала крылатой:
   "Я не намерен здесь болтать, мне нужны точные гарантии помощи, здесь идёт настоящая война, и если вам в Тирасполе не всё известно, говорю открытым текстом: Здесь гибнут люди, в том числе и тираспольчане из ополчения. Если для вас вопрос о сдаче города уже решён, то я не намерен принимать в этом участия! В этом случае, для вывоза семей моих гвардейцев, предоставьте каждому по "Волге", а мне "Мерседес"! Мы оставим город, и тогда вам будет проще решать ваши проблемы, живите спокойно!
   В ответ ещё что-то сказали, и связь прервалась.
   Мы выдвигаемся к временному пункту сбора батальона - это СТК. Туда подтягивается вся оставшаяся техника. Общий сбор. Никто толком не понимает, что происходит, но все верят в Комбата. Он точно нас не подведёт, и каждый из нас готов платить ему той же монетой! Это уверенность, а она дорогого стоит на войне!
   Собравшись вместе, начинаем проверять экипировку, пополнять боеприпасы. Все угрюмы, никто не вспоминает, и не спрашивает ни о чём. Захожу в СТК. Там вновь слышу крик комбата говорящего по телефону: "Что, и вы против координации действий? И вам наплевать на судьбу города, марионетки! Найдите срочно председателя горисполкома, мне нужно с ним договориться о дальнейших действиях! Сделайте это срочно, у нас совершенно нет времени, я жду!"
   Так проходит ещё примерно час, потом говорят, что найти никого не удаётся, а председатель горисполкома уже спит. Спит??? Предатели!!!
   Проходит какое-то время, и нам сообщают, что батальон, штатную его часть собирает комбат для личной беседы! Сбор в СТК. Мы собираемся. Все так же угрюмы и не разговорчивы. Мы в курсе последних событий. Горечь потерь за этот день, понимание бессмысленности происходящего, и полное неприятие сложившейся ситуации. Но что бы ни было, каждый из нас готов идти за Комбатом до конца!!! В нём есть сила ведущая нас! Он вселяет уверенность в нас.
   Комбат начинает: "Я собрал Вас для того чтоб довести информацию о последних событиях. В течение дня мы так и не дождались поддержки от тех, кто её нам обещал. Есть мнение о том, чтоб нам оставаться на занятых позициях до утра, якобы утром будет необходимое количество техники, и мы сможем продолжить наступление, но мы уже теряем время, а противник его не теряет.
   По моей информации из Тирасполя, техники нет и к утру не будет! Поэтому я принимаю решение: мы снимаемся с позиций, так как оставаться на них смерти подобно! И только получив всё необходимое, вновь захватываем то, что успели и развиваем успех до полного освобождения города! Иначе мы просто здесь ляжем, и тогда Бендер точно не будет, такими, какими мы их знаем!"
   Мы до конца не понимаем, почему нужно оставлять город. Но велико было доверие к комбату Костенко, и мы подчиняемся.
  
  

Глава Ш.

Еще одна ночь.

  
   Что-то не так. Не так. Меня, что-то гложет!
   Мы вместе, но не отпускает чувство страха. От чего всё это?
   Такое чувство, словно мы собираемся туда, где нас точно не ждут.
   Кто с нами, кто против нас? Я пока не могу понять...
   Вокруг меня одни друзья. Те, кто так недавно шли за мной и впереди меня туда, где можно встретить то, что нас могло остановить или продвинуть настолько, что не осталось бы ничего того, что нам известно здесь.
   Там, наверное, всё по-другому. Я был там. То есть мне так кажется. Мне там даже понравилось. Там хорошо, там лучше, чем в этом мире. Там нет ничего из того, что известно нам тут. Там спокойствие и покой. Там нет ощущения тепла и холода, добра и зла, там нет чужих и своих. Хорошо оттого, что ты там!!! Где это?
   Не знаю, но я там точно был! Был один раз, и уходить было тяжелее, чем туда попасть! Это граница. Граница того, что мы привыкли называть другим миром.
   Почему-то чувство близости этой границы меня не отпускает, оно всего меня сковало. В душе пустота. Нет веры в то, что кто-то другой сможет что-то сделать за нас. Есть только мы. Время и пространство разделились, потеряли друг друга. Что-то происходит там, где нет нас. Мы - вне времени. Почему? Где смысл того, что происходит вокруг??? Его нет! Есть только желание быть рядом с теми, кто мне близок. Потому, что это всё, что у меня осталось. Душа пуста, нет никаких эмоций. Наверное, это усталость. Так бывает, когда тебя останавливают на полпути. Когда тебе кажется, что для завершения осталось сделать только шаг, а тебе говорят: всё, что было до этого, всё зря. И это никому не нужно! Тут возникает вопрос: кому не нужно? Мне казалось, что наша борьба, наша работа нужна всем. И я старался, как мог. Всё это не даёт покоя!
   С этими и подобными мыслями подхожу к ожидающим нас у техники механикам и наводчикам. Что бы там ни было, они оставались на своих местах. Техника стоит по всем правилам обороны. Весь периметр под контролем. Нас точно голыми руками не возьмёшь. В наших душах достаточно гнева и отчаяния, не дай бог никому нас задеть сегодня. Мы, наверное, уже не стали бы себя сдерживать и любой бы смог узнать, что такое настоящий гнев, во всех его проявлениях. Наверное, все те эмоции, что в нас остались, собрались в углу, который предназначен для гнева, и он сегодня неудержим. Обида и боль сковывает сердце, и дышится в полгруди.
   Нет, не отпускает меня чувство страха. Что же будет? Откуда всё это? Думается: "Что это с тобой, соберись, наверное, это усталость!" Когда же нам удастся отдохнуть? Я уже толком не ел четвёртые сутки. Не хочется, только питьё и сигареты, просто нет желания. И ещё солдатское чувство подсказывает: если суждено быть раненным, и не дай Бог в живот, то лучше ему быть пустым. Сна за это время тоже не было.
   Мы давно готовы ко всему. Каждый из нас готов к смерти, и это без бравады, по настоящему. У каждого из нас в пистоне штанов лежит по одному патрону. У каждого своя судьба. Но когда придёт неотвратимое, то лучше это сделать без затяжек! Я рассудил по-другому: у меня лежит там два патрона. Я думаю, что смогу забрать в дальний путь ещё кого-нибудь. Пусть так и будет. Тогда, когда придёт моё время. Если оно должно прийти... Пока я только меняю их на более свежие, чтоб не подвели. Это происходит всегда, когда я открываю новую пачку ЛПС 5, 45. Предрассудки? Возможно. Но там мы всегда становимся такими, и самое главное, что потом мы уже не меняемся. Я это знаю сейчас, без преувеличений. Но вернёмся к прошлому.
   Когда мы подходим к нашим ребятам, рассказываем, что было на общем сборе, происходит следующее: В первый момент пауза. Потом перегляд между собой, непонимание и неверие. Далее неприятие. Потом вопросы, их много, но что можно ответить на них? И затем - взрыв гнева в его самой открытой форме, на грани истерики. Такое там тоже встречалось. Проходит и это...
   Молчание. Долгое молчание... После всего вопрос, что мы будем делать. Не укладывается всё это в голове... Вокруг суета, кто-то носится с какими-то ящиками. Идет погрузка, кто-то отъезжает. На земле рядом с нами сидят ополченцы. Такое ощущение, что для них жизнь остановилась там, где они были в обед, когда им, как и нам казалось, что спасение и избавление от вражьего нашествия наступает. Кто-то вспоминает своего товарища, которого так недавно отправили в госпиталь. За что он пролил кровь?
   Слышу голос одного из моих друзей: "Я никуда не пойду. Это мой город, лучше я здесь погибну, чтоб не видеть того, что с ним могут сделать!" Переводит взгляд на меня и спрашивает: "А ты что скажешь, командир? С кем ты?" Я отвечаю: "я с комбатом"! Нет у нас другого пути! И говорю почему.
   Сразу слышу один и очень важный вопрос. Мы вернёмся? Друг смотрит на меня в упор. Я отвечаю: "Да! Потому что мы уходим лишь для того, чтобы вернуться. Мы вернемся и прекратим то, что здесь происходит".
   И минуты не проходит, как я слышу:
   "Мы с вами! Возьмёте?"
   "Сколько вас?"
   "Нас четверо".
   Я отвечаю, что нам люди нужны, особенно те, кто готов бороться до конца!
   Мне отвечают: "мы здесь точно для этого".
   Говорю: "садитесь на броню".
   Кто-то из них побежал за чем-то, и очень быстро появляется снова. Несёт два ящика с патронами. Достоин уважения. Знакомимся. Вы, парни, становитесь нашими, всё общее. Что было ваше - стало нашим, а наше - стало вашим. Все улыбаются. Мы вместе! Нас стало ещё больше, и будет ещё больше. Ох, просчитались агрессоры, хотевшие тут обосноваться!
   Смотрю на тех, кто к нам присоединился. Взрослые мужики, каждому по 40 лет или около того. У двоих под зелёнкой тельняшки голубого цвета. "Браты", здесь все наши. Почти весь экипаж нашего БТР состоит из афганцев. Люди бывалые, многое могут. Да и весь наш взвод состоит из таких. Мы многое сможем, потому что хотим, а то, что мы делаем сегодня точно из той категории!
   Когда для меня становится более-менее понятно всё, что происходит и, главное, то, что будет в ближайшее время, отхожу снова в "штаб батальона". Там комбат, он подзывает меня и спрашивает, есть ли место в "бэтэре". Отвечаю, что да. Он говорит, что нужно погрузить всю документацию батальона. Мы готовы, где она? Он направляет меня к кому-то незнакомому, который показывает на коробки. Я выхожу и возвращаюсь с ребятами. Никакой суеты. Просто делаем то, чего от нас ждут!
   Пора, пора выдвигаться, мы пропускаем вперед всех отъезжающих и отходящих. Наши боевые машины стоят по-прежнему, контролируя весь периметр района. Отсчитываем время, даём фору тем, кто шел пешком. Затем мы отправляемся по пути к мосту, и ещё останавливаемся на площади перед горисполкомом, занимая контрольные точки. Стоим и смотрим в "ночники". Это для обеспечения отхода тех, кто мог не успеть. У нас классная техника. Спасибо "румынам". За то, что пригнали её для нас.
   Это БТР- 80 со всей мыслимой начинкой. Производства Чехословакии, откуда у них они? Видно, не одни только румыны против нашей родины стараются. Хорошая машина. Турбированный двигатель. Даже в 14 армии нет таких. У нас уже есть. И не один.
   Проходит немного времени, и мы замыкаем отход. Основная часть пути пройдена, и тут, чуть не доезжая до химбата, механик в "ночник" замечает какое-то движение на дороге. Он кричит: "впереди гранатомётчик" Я хватаюсь за ночник и вижу несколько фигур, которые располагаются на перекрёстке, надеясь на то, что мы их не видим. Один с РПГ-7, на нём фуражка. То ли казак, то ли армейский офицер... Ещё секунда, и в нас, рассекая воздух, летит граната! Взрыв!!!... Уши моментально закладывает. Внутрь под башню влетает сноп искр, башня прокручивается вокруг своей оси раз десять, после чего наш механик останавливает её, благо его сидение было откручено. По какой то причине он его заранее открутил, мотивируя тем, что "в Афгане все так делали". Наглядный пример показал, что недаром. Плечом подняв стволы, он выпускает очередь из пулемётов, стреляя в нападавших полумесяцем.
   На улице слышны крики раненых, мы останавливаемся и быстро сворачиваем во двор. Тут происходит что-то непонятное, в момент нашего поворота небо освещается чем-то так сильно, будто наступил рассвет. И жуткий грохот. Мы понять не можем, что же произошло? Проезжаем двор, в который свернули, выскакиваем на ул. Котовского с другой стороны квартала. Какое то время стрельба продолжается. Где-то впереди точно ад. Ощущение гигантской засады. И так же резко, как началось, всё заканчивается. Вокруг никого не видно. Выезжаем к мосту, тишина... Потом вместе с механиком видим людей, которые прячутся у обочины дороги.
   Кричим: "Пацаны! Кто тут есть?!!"
   В ответ спокойным басом отвечают: "А вы кто?"
   Говорим: "Гвардия, что случилось?"
   Они: "Сами понять не можем".
   Проехав развилку, высаживаем людей и едем к крепости, откуда доносилась стрельба. И тут приходят на память все страхи, которые мучили меня всё это время. Тут становится ещё страшней... ТО, что мы увидели невозможно описать словами!
   На дороге лежат люди. Кое-где догорает пламя. Всюду разбросана экипировка. Стоны тех, кто ещё жив. Оружие и лужи крови на асфальте. Разбитые машины... Это - наши ребята! Что это, как такое могло произойти? Спрыгиваем с брони. Те, кто могут хоть что-то объяснить, говорят отрывками. Они в шоке, понять что-то трудно. Но одно ясно точно: в этой трагедии участниками были только свои!!!
   Свои стреляли в своих. Били из гранатомётов, кидали гранаты. Из всего стрелкового. Это была бойня. Куски тел ещё лежат на асфальте. Какие-то люди в беретах что-то там ищут. Едва начало светать, ничего толком не разобрать. Берём несколько раненых на борт и внутрь, к ним подсаживаются санинструктора. Две перепуганные девочки, я не могу их узнать, и не потому, что лица их в копоти и грязи, всё это размазано слезами. Нет, не по этому, - они из добровольцев. Обе молчат и только смотрят перед собой. Предлагаем воды, берут, пьют, так же смотря перед собой. Это шок! Отвозим их к Парканам и возвращаемся. На встречу несутся скорая и несколько гражданских машин. Все они везут раненых, их очень много. Приехав снова на место расстрела, берём несколько человек и возвращаемся. Больше там никого не осталось.
   Подъехав к арке, останавливаемся, расспрашиваем всех кого только можно. Хочется понять, что же произошло у крепости. Один из тех, кто был там, рассказывает. Вторая часть батальона под командованием замкомбата майора Дюбы вышла из казармы на соединение с остальными. Как только они поравнялись с валом крепости, по ним открыли огонь. Сначала со стороны химбата, а потом и с валов крепости.
   Нужно понимать, что дорога там уходит в плавный поворот, и лучшего места для засады просто быть не может. Те, кто движется на этом отрезке пути, находятся на открытом участке дороги, спрятаться негде. С одной стороны валы крепости, которые возвышаются над дорогой примерно на 10 метров, и кое-как спрятаться от огня, начавшегося оттуда, можно было только за подбитыми машинами, и за обочиной дороги. Но тут в дело вступает вторая сторона - химбат. Оттуда одновременно с крепостью повелась стрельба прямой наводкой, с расстояния не более 200 метров. Таким образом, у тех, кто попал под этот обстрел, не было никаких шансов уцелеть! Так оно и произошло. И только когда кто-то из ребят в колонне направил луч прожектора на знамя, осветив его, только тогда всё закончилось. Напомню, первые выстрелы были от химбата, а когда стрельба с валов прекратилась, оттуда уже не стреляли. Можно, наверное, делать определённые выводы, что это было, и зачем это нужно было. И самое главное! КОМУ НУЖНО???
   Когда всё закончилось, на валах стали слышны крики отчаяния, люди бросали оружие и плакали - это было сумасшествие какое-то. Но так было, и это тоже наша история! Её отрезок. О котором должен помнить каждый из тех, кто там был, и особенно те, кого там не было. Особенно те, кто командовал подразделениями и согласовывал их действия издалека!!! А в ответ на просьбы и предложения - грозил!!! Я бы хотел, чтобы перед тихой смертью от старости, в чистой постели, их посетило видение той кровавой дороги с трупами и кусками мяса!
   Дослушав рассказ того парня, я поворачиваюсь к БТРу и понять не могу, что в нем не так. Ствол КПВТ изогнут в полумесяц, а это не шутка. Вся мощь заряда, что досталась ему, была предназначена нам. Говорю об этом ребятам, все в шоке, что это? Начинаем осмотр, и тут становится понятно. Заряд РПГ шёл очень грамотно, прямо под башню, и если бы не приоткрытый командирский люк, от которого он потерял траекторию, то не миновать нам беды. Все бы полегли!
   Хочу напомнить, что в нас стреляли непосредственно от угла того же химбата! А ехали мы с противоположной стороны, относительно расстрелянной колонны. Вспоминая позже историю этого времени, и слушая рассказы других людей, кто там тоже был, я лично сделал свои выводы. И они не в пользу тех, кто сидел за его забором. Небеса рассудят.
  
   Мы снова переезжаем мост, стоим на стороне Бендер. Картина удручающая. Идут потоком люди, их сотни. Это женщины, дети и старики. Беженцы! Каждый несёт свой скарб. Но есть среди них и крепкие парни наших примерно лет. Они, опустив голову, прилежно глядя в землю, ускоренным шагом пытаются пройти мимо нас. Они все друг на друга похожи. Спортивное телосложение, такой же костюм и небольшая спортивная же сумка. Они не помогают своим и соседским семьям, вывозя их. Нет! Они налегке. У них есть одно желание, только одно. Поскорей прорваться мимо нас.
   Мелкая бандота. Те, кто самодовольно поднимал пальцы, пытался учить жизни набивших себе горбы тяжелым трудом стариков, и тайно ходил в полицию, получать молдавские паспорта. Не потому, что они молдаване. А потому, что им хотелось ездить в Румынию за шмотьем, и других таких же торгашей обворовывать. Я некоторых из них видел потом в городе. После войны. После они стали гораздо храбрее, чем до. Часто слышал от них: "Это мой город", "это мой район" Как они себя потом только не называли...
   На наши вопросы типа "Куда ты так быстро", ничего не отвечают, только ускоряют шаг. Видимо боясь, что их задержат и заставят, что-то делать. Нет, не нужны вы нам, вы здесь лишние. Драпайте! Балласт беспонтовый!!!
   Но начинают появляться новые персонажи. Это Тираспольское ополчение, они движутся колоннами по направлению из города. Вот это удар! Почему, задаю им вопрос, глядя с брони (мы стоим у дороги). Никто не отвечает, у всех усталый вид. И только один поднимает голову и говорит: "Город пуст, в нём нет гвардии, а что нам здесь тогда делать?" Выясняется, что эти ополченцы отступают далеко не первыми. Ещё до них, и до нашего батальона из города ушли множество наших, приднестровских частей. А они-то почему? Почему они стали уходить тогда, когда исход боя был ещё не ясен? Как это, от нас требовали остаться на завоеванных позициях, а другие могли уходить?
  
   Так неужели всё здесь держалось только на нас?
   А как же обвинения в том, что мы не управляемы?
   Что, мы здесь только всё усугубляем!
   Что без нас здесь было бы больше порядка.
   Вот и выводы приходят сами по себе. Кто был, тот знает.
  
   А кем мы не управляемы? Не замечал этого в батальоне никогда. Мы управляемы, ещё как управляемы. Попробуй в присутствии комбата быть неуправляемым! Чем это кончится? Минимум изгнанием из батальона гвардии, а это самое худшее было на тот момент. Или мы должны были быть управляемы теми бездарностями, что сидели в штабе, так ни разу и не появившись в Бендерах? Где бы мы все были тогда? Или поставлю вопрос по-другому: что было бы с нашим городом роз, Бендерами сейчас???
   И следующий вопрос, "Мы усугубляем", что именно? То, что зубами держимся за свою землю, не желая ею поступиться? Так это всегда называлось Патриотизмом! Так мы об этом тогда не думали, мы доверяли. И наше доверие было бескрайним, был такой человек. Наш комбат Костенко! Он потом был убит не без участия тех же самых бездарностей. Убит "своими", точно так же как наши ребята между химбатом и крепостью. Слава ему, и вечная память!
   И самое главное, хотел бы понять, какой порядок имелся в виду теми, кто нам о нём всё время напоминал? У каждого, наверное, свои понятия об этом. У нас были свои. Потому, что мы были там, и знали о том, что нужно не понаслышке, а по обстановке которая нас окружала.
   Вот так политиканы и люди, не сведущие ничего в том, что происходило в городе, и приняли общую линию, смыслом которой было одно: очернение имени комбата Костенко и травля его на всех уровнях, что и привело к тому состоянию нашей республики, которое мы до сих пор продолжаем наблюдать.
   Они уже тогда стали собираться вокруг, в надежде на то, что гигант неподвластный и неуправляемый ими скоро падёт. Потому что, не было равных ему тогда. Так судьба распорядилась. Были бы у него тогда соратники такого же уровня, всё было бы по-другому. История наша возможно была бы другой, а Бендеры свободными! От балласта, того, что по окончанию войны начал кричать: "Это мой город! Это мой район!" Так и от всякого рода бездарностей, въехавших на чужих заслугах в политику!
  
  

Глава IV.

Мы так нежно и самозабвенно...

  
   "Мы так нежно и самозабвенно любили всё окружающее, и каждая мелочь была для нас ступенькой, ведущёй в бесконечность. Быть может, то была привилегия молодости: нам казалось, что в мире нет никаких перегородок, мы не допускали мысли о том, что всё имеет свой конец; мы предчувствовали кровь, и это предчувствие делало каждого из нас одной из струек в потоке жизни.
   Сегодня мы бродили бы по родным местам как заезжие туристы. Над нами тяготеет проклятие - культ фактов. Мы различаем вещи, как торгаши, и понимаем необходимость, как мясники. Мы перестали быть беспечными, мы стали ужасающе равнодушными. Допустим, что мы останемся в живых; но будем ли мы жить?
   Мы беспомощны, как покинутые дети, и многоопытны как старики, мы стали чёрствыми, и жалкими, и поверхностными, - мне кажется, что нам уже не возродиться".
   Эрих Мария Ремарк 1929г.
  
   Чего Вы хотите?
   За, что сражаетесь?
   Что Вами движет?
  
   Вопросы, вопросы, и мои ответы, для того, кто слушает и записывает на видео. Это корреспондент одного из основных Российских каналов. Парень чуть старше меня, в его взгляде есть сострадание тому, что он видит вокруг. Только что он прошелся по рядам погибших сегодняшней ночью. Носилки с убитыми выставлены в ряды, они находятся в тени деревьев. По этим же рядам, между носилками ходят женщины с детьми, разыскивая своих отцов и сыновей. Тех, о ком давно нет вестей. Смотря с надеждой в глаза, каждый из разыскивающих называет фамилию, а если в ответ слышит, что она неизвестна, пытается описать внешность. В надежде, что тот, кого они ищут, жив и с ним всё в порядке. Временами со стороны носилок доносится женский вопль - это означает одно: "его" нашли, и горе родственников безгранично.
   Всё это ужас. Нет человеческого понимания всему тому, что происходит. Убитых так много, что носилки заполняют почти весь двор за СТК. Это лица смерти. Её ужасающая сторона. На каждом из них застывшая гримаса боли и ужаса. Они все застыли, и почти каждый кричит, но кричит молча... Даже остекленевшие глаза на застывших лицах способны передавать боль. В каждом из них застывший ужас!!!
   А может, просто мы не слышим ?... Человечество не настроено и не запрограммировано на эти частоты. Иначе бы мы все давно бы оглохли от криков тех, кто уже сполна познал всю тяжесть и боль смерти. Сейчас они недвижимы и вроде бы безобидны, хотя где-то в глубине души, у каждого из нас "скребут кошки" - это скрытый страх. Тела без конечностей, с разодранными животами, сплошная анатомия человека. Всё, что мы видим вокруг, всего лишь последствия. Последствия пути, по которому мы все сейчас идём. На который нас толкнули. Который мы избрали. Каждый из нас...
   Кто сейчас об этом задумывается? Никто не думает о том, что может случиться! Все хотят только одного! Достижения цели. Основное, - это желание победить, и совершить возмездие. Каждый из наших ребят движим только этим, всё остальное на сегодня не играет никакой роли. Каждый из нас научился верить в судьбу, и как нам кажется, что даже умеет с ней договариваться, по-своему, надеясь на то, что она не приведёт его на эти носилки. Суеверия? Возможно... Но только они давали нам силы идти туда, откуда нет возвращения. Кто из нормальных людей способен жить и действовать в таких условиях, не оглядываясь назад, на дом, семью, родителей? На всё то, чем мы всегда старались дорожить? Откуда это берётся?
   Понимание приходит позже, когда становишься старше. А пока путь один, и он для тебя основной и главный. Мы понимаем, что кроме нас никто не сделает лучше того, что делаем мы. У нас нет ни сомнений, ни сожалений. Мы чувствуем свою правоту и желаем идти только вперёд. У нас есть наша молодость, её отвага и сила, данная нам природой, тем краем, где мы родились и выросли! И самое главное, выбор сделанный нами однажды... Каждый чувствует, что он, этот выбор, настоящий, а значит он правильный!!! Всё это и движет нами сегодня, ведет нас вперед.
   В эту пору, и в таком возрасте легко стать фанатиком или оказаться инструментом в чужих руках, но кто об этом задумывался тогда? Мы горели желанием не прощая наказывать, за свои и чужие обиды! Мы имели на это полное право, и пользовались им сполна. А так же видели подобные проявления и с другой стороны. Видели... Часто!
  

***

  
   Снова вечереет. Скоро ночь. Та пора, когда всем становится ещё страшнее. Привыкнуть к этому невозможно. Слышен гул техники. Мы знаем, что она пройдёт мимо нас. Отброшенные враги не успокоились, они не оставляют попыток захватить Бендеры. Мы их ждём. И как нам кажется, мы готовы к тому, что нас всех ожидает. Всё под рукой. Разложено и подготовлено до мелочей. В памяти как на фотографии, всё до автоматизма распределено в мозгу.
   А вот и первые признаки, подтверждающие то, ради чего мы здесь. Под покровом наступившей темноты, за гулом приближающейся техники, блеснул луч света от на секунду включенных фар. Видимо механик, не знающий в чужом городе дороги решил сверкнуть ими на повороте, чтоб не улететь на скорости в кювет. Это всё, что было нам нужно. Общий гул говорит о том, что к нам идут "гусянки", но это - впереди них. Это что-то другое и движется на очень хорошей скорости. Из-за поворота вылетает БТР-80, его почти не слышно, только свист турбины и гул резины, протектор которой не рассчитан на езду по чистому асфальту.
   Все знают, что "Толстый" - один из нас, за чьими плечами Афган, делает своё дело мастерски. Он даже автомат носит какой-то с неохотой. Потому что его лучшим другом стал РПГ. Обращаюсь к Толстому сквозь зубы: "Сними его. Куда он так торопится?"
   Проходит несколько секунд. Толстый чего-то ждёт... Хочу понять, что происходит, поворачиваю голову и в тот же момент отдергиваю назад.. Звучит гулкий выстрел. Прямо в цель! Граната попадает в ребро брони, как раз туда, где должна находиться голова механика. Сноп искр, серый дым, но нет огня. Машина дёргается, затем взвывает с новой силой. Её бросает, сначала влево, затем вправо, и очень круто снова влево. Из всех люков БТРа валит белый дым, за БТРом тянется белый шлейф... На всей скорости он съезжает с дороги и улетает прямиком в ров, над откосом которого мы сидим. Слетел так глубоко, что изо рва торчит только его корма. Нос крепко упёрся в дно. Мотор, несколько раз дёрнув, глохнет. Наступает тишина. Дым уже не валит изнутри. Но вдруг башня оживает. Из двух её пулемётов открывается огонь, беспорядочный и отчаянный. Башня крутится вокруг своей оси, раздавая пули в небо и землю. Всё это продолжается секунд 15, потом, пулемёты падают и башня, маятником покачавшись слева направо, успокаивается и замолкает, направив свои пулемёты вниз.
   Тут из-за того же поворота выскакивают две МТЛБ и, стреляя по нам из пулемётов, пытаются прорваться, не обращая внимания на своих товарищей в БТР. Страх обуял их, и единственное желание, которое их поглотило - это желание пройти наш участок без собственных потерь. Куда они рвутся? Вот одна из них тоже занимается пламенем - это Толстый. Знает своё дело парень. Другая на полном ходу, уходит туда, куда они спешили кое-как отстреливаясь. Пусть идёт, там их казачки поджидают...
   Новая партия. Ещё две МТЛБ появляются из-за поворота, но сразу видно, что они не желают проскочить мимо. Первая останавливается на повороте так резко, что идущая за ним вторая чуть не врезается ей в зад. Затем она подъезжает немного вперёд и стреляя из пулемёта останавливается. Её пулемет продолжает строчить. Та, что шла второй, попыталась её объехать. Поняв, что это невозможно, упирается своим носом в корму замершей от ужаса "подруги".
   Слышен натужный рёв дизеля, и мы видим следующее. Та машина, что была сзади, выпихивает с дороги на обочину тех, кто не пожелал двинуться дальше, испугавшись того, что их может там ожидать. Сделав это, вторая машина, которую не пускал вперед струсивший экипаж, развивает скорость и на полном ходу несётся к ранее подбитой нами МТЛБ. Не прекращая стрельбы по нам, подходит к ней. У горящей машины открываются люки. Из них, прижимаясь к броне, "змеями" сползают и выскакивают люди. Огонь по нам настолько плотный, что мы не можем поднять головы, только и остаётся, что бросать, почти не глядя гранаты.
   Выглянув из-за камня, за которым я прятался, вижу картину: Прикрывая своей бронёй отступающих товарищей прижавшихся к ней с противоположной стороны, на малой скорости продвигаясь задом, МТЛБ отходит. Слышны крики и мольбы тех, кто прячется за бронёй. Их сопровождают снопы искр от наших пуль. Добравшись таким образом до поворота, вся эта братия рассеивается в темноте, теряясь из поля нашего зрения. Тут наступает развязка сегодняшней ночи. Та из МТЛБ, что замешкалась на повороте, почему-то начинает разворачиваться прямо там, где стоит, да ещё с включёнными фарами. Эти пируэты не могли остаться не замеченными для нас. И как того и следовало ждать, в неё полетели сразу несколько гранат из "мухи". Но чудо, не одна из них не достигает цели! Трусам тоже, оказывается, везёт... За дело вновь берётся "толстый". Его РПГ посылает гранату в тот момент, когда МТЛБ удалось развернуться и начать движение. Цель поражена и уходит с освещённой и полыхающей задницей, оставляя чёрный след дыма за собой.
   Вокруг воняет гарью и людским страхом. Там, только там, понимаешь, что у страха есть свой запах. На, что же ещё мы способны? Какие ещё способности скрыты в нас всех, или в некоторых? Мы потихонечку меняемся, - это происходит медленно, но верно и неотвратимо. Мы уже другие. Поменялось даже выражение наших глаз, движения. И, самое главное, - мы учимся предугадывать. Причём всё, события, действия и людей!!! Да, с этим хорошо жить там, а не в нормальной жизни. В обычной жизни нам придется нелегко. И это тоже печать, та с которой нам жить. Потом. А пока настоящее нас настолько поглощает, что не до подобных раздумий.
   Приходит время, когда ты понимаешь, что, именно сейчас на тебя никто не смотрит. А происходящее вокруг не укладывается в те устои, к которым ты привыкал в течение всей прежней своей жизни. Всё это нереально. Никого нет. Кажется тогда, что даже Всевышний отворачивается. И в этот момент происходит самое страшное, бесчеловечное и непостижимое. Мир рушится и летит в пропасть. В такие моменты мы теряем тех, кто был для нас дорог и тех, кого нам будет не хватать всю оставшуюся жизнь. После таких потерь мы всегда становимся другими, мы меняемся. Жизнь строится заново. Привычка быть теми, кем мы были до этого момента, пропадает. Всё меняется!!! Потом Всевышний поворачивает свой лик в нашу сторону, и мы, приходя в себя, начинаем осознавать то, что произошло. НО УЖЕ ПОЗДНО! ТОТ МОМЕНТ, КОГДА МЫ ОСТАВАЛИСЬ ОДНИ, ПЕРЕМЕНИЛ НАС НАВСЕГДА!!!
  
   Наступает тишина. Вот она-то, именно она страшна по-настоящему. Никогда раньше не мог предположить того, что тишина может так пугать. Она действует на психику так, словно голову зажимают в тиски, и в последний момент должно произойти, что-то страшное. Мы переглядываемся и прислушиваемся. Кто-то набивает пустые рожки, кто-то спрашивает, нет ли у кого под рукой повязки или санпакета. Потом происходит следующее: один из нас показывает на БТР и прикладывает ладонь к уху. Все напрягаются и замолкают. В ночной тишине слышно как внутри БТР что - то громыхает. Такое ощущение, словно там пытаются найти выход. Неужели, кто-то остался в живых после взрыва и падения на дно рва?
   Коротко переговорив между собой и договорившись о поддержке огнём сверху, отправляемся в ров. Сползая к подбитой технике, каждый из нас напрягает слух и зрение. Что там, кто там, сколько их и, что они будут делать, когда мы откроем люки? Подкрадываемся ближе и залегаем рядом. Прислушиваемся... Тишина. И вдруг внутри БТР, кто-то оживает. Похоже, что он один. Это его ботинки, путаясь в коробках с патронами, так громыхают внутри. Снова тишина. Ко мне подползает Большой и говорит, что нужно открыть люк и бросить пару гранат внутрь. Я киваю. Нам не нужны лишние, а тем более случайные потери. Договорившись о том, как мы это сделаем, пригнувшись, подбегаем к борту. Я как стоящий повыше, должен открыть люк и как можно быстрее отпрыгнуть в сторону. Подкравшись с левого борта, открываю верхнюю часть десантного люка и отпрыгиваю, как и договорились. Как только я это делаю, Большой почему-то мешкает, и в этот момент мы слышим приглушённый голос из чрева железки: "Помогите! Вытащите меня отсюда!"
   Голос очень слаб, его почти не слышно, и мы поверить не можем в то, что он доносится именно оттуда. Открываем вторую часть люка и в свете внутреннего плафона видим силуэт с поднятыми вверх ладонями, покрытыми кровью. Внутри полный кавардак. Всё вперемежку: недвижимые люди, коробки с патронами, оружие и армейские термоса для еды. "Большой" после недолгого раздумья открывает другой люк. Из него вываливается тело погибшего. Затем он берёт следующий труп и вытаскивает наружу. Когда проход до живого свободен, "Большой" берёт его за руки и под моим прицелом, упираясь ногами, вытаскивает из БТРа. Тот, хлебнув свежего воздуха, приходит в себя. Собравшись силами, задаёт один вопрос: "Вы кто?" Большой, не затягивая, отвечает: "гвардейцы!" В ответ, через силу: "добейте, так будет лучше".
   "Для кого лучше? Ну, нет, этому не бывать, солдат! Мы не знаем, что вам в Молдове про нас рассказывают, но жить тебе всё равно придётся, даже если ты сам этого не хочешь! Так, что потерпи ещё немного, и мы тебя доставим к нашей санчасти, она недалеко". С этими словами "большой" взваливает его на спину и несёт на себе.
   Тот, кого несут, всё время что-то бормочет и вздрагивает, то приходя в сознание, то вновь проваливаясь в беспамятство и замолкая. Через немного времени мы подходим к санчасти военного городка. На дорогу ушло примерно 10 или 15 минут. Но и этого хватило на то, чтоб порядком устать. Подходим к дверям медиков, я помогаю "Большому" снять с себя раненного, тот в бреду продолжает звать кого-то, бормочет что-то непонятное. Мы кладём его на траву и я, открывая дверь, вхожу внутрь. Что там творится? Везде рваные повязки. В коридоре носилки, на них лежат раненые, рядом суетятся две "сестрички". Быстро сообразив, что нужно делать, вхожу в первый кабинет, раскрыв дверь и с порога кричу: "У нас один "тяжёлый"!!! Ничего не спрашивая, допивающий чай, по виду очень уставший, медик срывается с места и говорит мне, чтоб я хватал сумку с его инструментами... Мы выбегаем на улицу. Он падает на траву перед раненым, на колени, проверяет пульс. Просит меня, чтобы я светил раненому в лицо фонарём, раздвигает ему веки...
   Проходит пару секунд, и врач осторожно опускает руку раненного и смотрит на нас с сожалением. Мы не понимаем, в наших взглядах вопрос. Врач говорит: "Всё, готов". Мы качаем головами. Врач спрашивает, была ли у него семья, и откуда он сам, знаем ли мы его? Теперь и ему пришла пора удивляться, когда мы отвечаем, что этот раненый - с другой стороны! Врач смотрит вопросительно на нас, на труп, а потом достаёт сигареты и предлагает нам закурить. У нас полный упадок сил, курим без удовольствия. Медик встаёт и отходит от нас, по пути отдавая распоряжение кому-то унести мёртвого.
  
   Эх, молодость, и её порывы. Ведь был же какой-то смысл во всём этом, наверняка???
   Наверняка был!!!
  
   Мы бредём с Большим обратно, в сторону наших, через какие-то кусты. Он говорит: "Устал как собака, нет сил. И жрать хочется. У тебя есть что?" Я мотаю головой. Так и подходим к своим, а там уже идёт разгрузка БТР. Надо попытаться вытащить машину изо рва.
   Рядом лежат тела тех, кто в нём был. Это пять молодых парней. Кто прислал их сюда? По своей ли воле они здесь? И почему мы стреляем друг в друга? У нас есть оправдание. Мы у себя дома! Мы его защищаем! А что делают здесь они? Чью волю исполняют? Что за лапшу нужно было навешать людям, чтоб они пришли с оружием в чужой город. И для чего? Чтобы установить "новые" порядки, от которых им самим не будет пользы, стреляя и убивая без разбора всех, кто попадётся на перекрестии прицела? Эти мысли посещали меня там всегда. Потому что не укладывалось у меня в голове всё это. И главное, ведь этим не кончится. Потом обязательно дойдёт до того, что каждая из сторон перейдёт в фазу мести. Кровь за кровь! Этого не избежать. Что будут делать со всем этим те, кто развязал эту бойню, как они поступят с теми, кто был исполнителями их воли?
   Из раздумий меня выводит голос Большого: "Смотри, тут в термосах горячая еда!" Я поворачиваюсь на голос, и вижу, что он стоит над раскрытым бачком, из него поднимается пар. Пахнет вкусно, но поесть у меня нет желания. Гречка с тушёнкой. Я спрашиваю у него: "Ты что, будешь это есть? Это ведь для них", - и киваю в сторону мёртвых. Но Большой, не смутившись, отвечает: "Еда для живых. Я сегодня жив и хочу есть, а значит буду. Думай, что хочешь!" Он запускает свою ложку в термос. Я это есть не буду, но его понимаю. Жизнь продолжается. И мы просто являемся её участниками. Через минуту лезу в БТР проверить, что там осталось интересного. В десанте много разного перемешано с пулемётными лентами и обмундированием. Всё проверяю. Мне нужны патроны. У меня трофейный АКМС и патроны калибра 7,62 приходится доставать самому. Открываю все коробки и пачки. Патроны есть. Нашёл! Тут на глаза попадается котелок для еды. Открываю и диву даюсь, что это? Да это же дерьмо! Следующий котелок - в нем то же самое. Дааа... Значит, эти вояки даже гадили внутри своей техники, туда, откуда есть нужно... И они называют себя хозяевами? Ну, что ж, приходите ещё! Мы, наверное, не перестанем удивляться тому, что вы с собой приносите! Кто ВЫ?? Зачем Вы здесь? Идите домой! Пожалейте своих родных. Не позорьте стариков своих! И самое главное: почитайте историю своего края, только внимательно. В ней всё сказано, кто кому брат, а кто - враг. Не забывайте её! Бумерангом всё возвращается...
   Наступает утро, мы все вымотаны до предела. Нас меняет ополчение, и мы выдвигаемся в сторону комендатуры. Перед этим, позаботившись о том, чтоб вытащить тот самый БТР изо рва. Аккумуляторы у него уже сели, и тягач, с помощью которого БТР был вытащен, даёт мотору прикурить. Мотор БТРа в полном порядке, баки полны солярки, боекомплект почти полный. Может двигаться своим ходом. Вешаем на его антенну флаг ПМР и едем. У нас ещё одна боевая машина. Ночь была тяжёлой и нам всем хочется только одного: спать...
  

***

  
   Ближе к обеду я уже беседую с тем самым корреспондентом, которому давал интервью накануне. Он задаёт какие-то новые вопросы, но меня интересует только одно. Всё, что я говорил ему в предыдущей беседе, было ли показано в эфире? Он опускает глаза и отвечает, что руководство канала отказало ему в этом с формулировкой "Чтобы не нагнетать обстановку".
   По телевизору продолжают показывать одно и тоже. Кадры прошлых месяцев, и комментарии: "В само провозглашенной республике ПМР обстановка остаётся напряжённой. Кое-где стреляют. Число жертв за последние сутки не уточняется". На это я ему говорю, махнув рукой: "приезжай сюда, когда мир настанет. Места у нас хорошие, благодатные. Вот тогда и поговорим вдоволь. Только если это кому-то интересно будет. А будет ли? Увидим". Потом...
  

***

  
   Настало время, когда каждый из нас должен ясно понимать,
   что наши жизни в наших собственных руках, надеяться
   не на что. Только мы можем и должны что-то изменить!
   п-к Ю.А. Костенко 24.06.92г. (совещание командиров подразделений).
  
  

Глава V.

Вишня.

  
  
   "Парни, сегодня нужно что-то предпринять. Нужно сходить к ним в гости. Нужна информация, любая. Сегодня - это обязательно! Скоро она нам очень понадобится и поможет. Работаем двумя группами. Районы разные, но цели одни. Нужен тот, кто обладает информацией. Найдите его обязательно! Это серьёзно!!!"
   Комбат смотрит нам прямо в глаза, не отводя ни на секунду своего взгляда. Его голос требовательный и спокойный. Уверенность этих голоса и взгляда настраивает на правильный лад. Перед нами глаза и слова того, кто знает, куда и зачем он посылает людей, того, кто способен и может. Рядом с таким человеком не возникает вопросов, есть только уверенность.
   Два раза повторять не нужно. Комбат нам сегодня больше даёт, чем требует - это ощущение. Осознавая это, по настоящему исполняешься благодарностью. Это чувство порождает желание участвовать. Желание быть впереди, там, где ты нужен, там, где тебя враги не ждут. Чувствуешь: ты не один, и то, что делается тобой и твоими товарищами - по настоящему важно!
   Есть люди особого сорта. Я знаю такого человека и благодарен судьбе за то, что она помогла мне быть рядом с ним. Так думаю не только я. Знаю, что рядом со мной все это испытывают, иначе нечем объяснить общий настрой батальона. Чем ещё можно объяснить желание идти на смерть? Это воля и правда командира, которому мы безмерно доверяем, командира, для которого нет ханжеских запретов. Он вправе это делать, и делает свое командирское дело хорошо.
   Нашего комбата Костенко боятся многие, но ему всецело доверяем мы. Мы знаем: надо всего лишь не дурить, не трусить, не лгать. Никогда не оставлять друга в беде! И тогда нашего комбата никому не придется бояться. Благодаря этому на сегодня мы единое целое. Все так просто! И в то же время мы, наверное, на сегодня сильно отличаемся от других. Это тоже показатель, такие времена...

***

   Вишня в этом году какая-то ранняя, все деревья покрыты ягодами, пора собирать. Но кто этим будет сейчас заниматься? Значит, не только нас коснётся война. В следующем году не будет на вишню урожая. Ягоды останутся на ветвях. Некому варить варенья. Не до этого сейчас.
   Пробираемся через кладбище. Стараемся двигаться тихо, но не получается. Кругом разрослась ежевика, она цепляется за ноги. Словно хочет удержать, не пустить туда, куда мы идём. Присаживаемся на корточки. Переговариваемся знаками, уточняем друг у друга, куда двигаться дальше. Тут Олег резко поднимает ладонь вверх, мы напрягаемся. Что его насторожило, что там? Прислушиваемся. Да, это чужие голоса. Приглушённые, вроде как говорят почти шёпотом. Откуда они доносятся? Прислушиваясь, пытаемся разобрать. До слуха доносятся бубнение и шаги. Они удаляются, но не торопясь. Те, кто там шумят, как будто бы тоже чего-то ищут. Ждём, пока не наступает тишина, только кузнечики стрекочут.
   Пора идти. Мы, пригибаясь пониже и прячась за деревьями, проходим участок до забора, направляясь в сторону от того места, где были голоса. Забор старый, сделан из кусков древнего бута. Кое-где в нем есть проломы. Наш товарищ, что идет впереди, выглядывает из пролома на дорогу и тут же отдергивает голову назад. Показывает нам ладонью вниз. Мы приседаем. В глазах у каждого вопрос: Что там? Товарищ подползает обратно к нам и говорит: "Там трое, в армейской форме, говорят на русском языке", и ещё, они, кажется, наблюдают за нашими позициями. У одного бинокль, рядом стоит рация, двое других по сторонам, с оружием наготове".
   То, что нам нужно! Вот только бы добраться до них. Решаем обойти справа и взять их сзади, по сторонам. Тихонечко переползаем вправо, там дорога идёт под уклон, проходим вдоль неё и перелазим через забор. Перебегаем через дорогу и перепрыгиваем через другой небольшой забор в частный сектор. Тут растёт виноград, его ряды протянулись вдоль забора. Для нас это удача, так можно незаметно подобраться прямо к тем, кто стоит у ограды кладбища. Интересно, кто они? Похоже, что корректировщики. Очень похоже. Ладно, разберёмся на месте.
   Мы обходим виноградник с противоположной от корректировщиков стороны, и, прижавшись к земле, подползаем, держа их в поле зрения. Тут происходит неожиданное: один из них, видимо старший, начинает делать резкие жесты руками, говоря в полголоса и показывая на разложенную перед ним карту. Сразу понятно, что у них, что-то не так. Наверное, карта не та. Сейчас они задвигаются. Посмотрим, что дальше будет. Подождем...
   Жестикулируя, старший корректировщик отправляет одного из своих в сторону ближайшего дома возле кладбища. Тот убегает, через секунду за ним отправляется второй. То, что нужно, я вскидываю автомат и провожаю обоих под прицелом. Тут Олег и Коля, подползая к забору, в сторону того, что остался, задевают ногами моток проволоки лежащий на земле. Маленький звон проволоки, и этого достаточно, для того чтоб внимание оставшегося тут же было направленно в нашу сторону. Он не долго, думая, хватает автомат и бьёт из него по кустам малины и винограднику. В ответ раздается только один выстрел, и он оседает, хватаясь за ногу и издавая болезненный рёв.
   Тут как по команде, вскрываются вражеские огневые точки, из которых, не целясь, наудачу начинают бить пулемёт и несколько автоматов. Пулемёт находится на чердаке одного из домов. Им займется двойка наших, оставшихся позади. Ещё секунда, и там, откуда он стрелял, взлетает сноп искр вперемежку с чёрным дымом. Это хорошо посланная "подача" из "мухи". Шума поднялось много, но от неё есть толк: сверху нас никто уже не видит. Поворачиваю голову и вижу что, не теряя времени, двое проштрафившихся "звонарей" вплотную занимаются тем, кто отрыл огонь. Он уже "упакован" и под пинками лезет через низкий забор кладбища. Всё, получилось! То, что от нас требовалось, мы почти выполнили. Это офицер. Он-то нам и был нужен.
   Но как теперь оторваться от врагов? Говорим ребятам, которые поведут пленного: "Бросайте "мухи" и идите налегке, мы вас прикроем". Как только они это делают, в наступившей тишине слышится топот ног в нашу сторону. Мы ускоряемся и перепрыгиваем через забор кладбища, вслед за нашими товарищами. Пытаемся двигаться за ними, но тут справа по нам бьёт пулеметная очередь, проходит прямо над головами. К ней присоединяется ещё несколько голосов. Это автоматчики, они недалеко, и бьют как-то неудержимо. Мы приседаем, и кидаем в ту сторону по гранате, потом ещё по одной. Стрельба становится реже. Тогда мой товарищ встаёт, и выпускает заряд мухи прямо туда, откуда только что стреляли.
   Стрельба тут же прекращается, и только странные звуки доносятся из того места. Мы переглядываемся. Что это??? Лежим на месте и ждём, что будет дальше. Было что-то странное в этих звуках, они похожи на вой, тихий и горестный... Проходит с полминуты, ползём в ту сторону. Я чуть сзади, готовлю РГДшку. Мой товарищ резко поднимает руку и мотает головой. Я, не понимая, подползаю к нему, и только тогда вижу картину, которая меня поразила и останется в памяти навсегда.
   За кустом винограда, дико растущего на кладбище, спиной к нам на коленях сидит парнишка наших примерно лет и раскачивается из стороны в сторону, подвывая при этом. Он одет в чёрную форму с жёлтой надписью "Полиция" на спине. В стороне от него лежат те, кто был с ним. Они не шевелятся. Их оружие разбросано по сторонам. Их больше нет. Но самое главное то, что он при этом обнимает одного из погибших, и ясно, что он для него не просто друг, а очень близкий ему человек... Плачущий парень ранен. Правая сторона тела, голова и плечо у него в крови. Но плачет он не от боли. Он ПРОЩАЕТСЯ с ТОВАРИЩЕМ!!! Мой друг смотрит на меня, прищурив глаза, качает головой. Мы киваем, друг другу и отползаем назад.
  
   СЛАВА И ВЕЧНАЯ ПАМЯТЬ ГЕРОЯМ!!!
  
   Я поражён тем, что сейчас увидел, но мы снова слышим приближающуюся стрельбу. Это к нашим врагам спешит подмога, а значит нам тут делать больше нечего. Пора уходить и как можно скорее. Пригнувшись пониже, пробегаем по аллее в ту сторону, откуда недавно пришли. Перемахиваем через забор и ещё через дорогу. Всё, мы на месте, все целы, только Колю немного посекло. Забираемся на броню. Сверху глядя через десантный люк, наблюдаю, как пленному делают перевязку и накладывают жгут на раненую ногу. Перевожу взгляд на Колю, и чуть не в один голос мы оба повторяем сказанное не раз: "ВОЙНА, СУКА"!!!
   Приезжаем к штабу, сдаём им то, за чем ходили, и валимся прямо на землю у БТР. Сил больше нет. Хочется встать, чтоб сбросить себя всё и напиться воды. Думая об этом, начинаю смотреть по сторонам и замечаю куст вишни. Вот что бы я съел с удовольствием! Встаю и подхожу, набиваю полный рот и жую. И еда и вода! Вкус необыкновенный! Тут мимо проходит наш санинструктор, девчонка наших же лет и показывает на моё лицо. Говорит: "Вытри". Я одним движением ладони провожу по лицу и вижу на ней красный сок вишни... Он очень похож на свежую кровь... Я выплёвываю все, что у меня было во рту. Мне больше не хочется ни есть, ни пить.
   Меня вообще начинают покидать желания.... Всё это, противоестественно для человека...
   Чего же они все хотят?
   Зачем они сюда пришли?
   Какой жизни, какого порядка хотят добиться здесь??
   Уходите, уходите сами!! Уходите по собственной воле!!!
  
   ВОЙНА она СУКА!!!...
  
   Из состояния дремоты меня пробуждает мой товарищ. Он говорит, сбиваясь на каждом слове: "Наши попали в засаду!!! Во второй группе потери, один пропал!!!" Мы срочно выезжаем для рейда. "Все свободные на броню, бегом! Каждая минута дорога!"
   Спускаемся в канаву, по которой протекает ручей, идущий через частный сектор на "Балке", проходим немного до сада, в котором нас ждут ребята, оставшиеся от второй группы. Они сидят на земле и начинают рассказывать о том, что произошло.
   Когда они прибыли в район поиска, сразу прошли по садам и залегли на удобном месте для наблюдения. Лежали долго... Пока не заметили, как впереди идут два человека в армейской одежде, один без оружия, за ними ещё четверо, в "опоновской" форме с автоматами. Все шестеро передвигались по направлению к нашим позициям, пригибаясь. Видно, они чего-то боялись, но всё равно шли. Наши устроили им засаду. Неожиданно появились с обеих сторон и предложили сдать оружие.
   Опоновцы, шедшие по канаве, опешили, стали бросать автоматы на землю. Только один решил, что для него лучше будет сопротивляться, открыл огонь и тут же был уничтожен. После поднятого шума началась стрельба со всех сторон. В суматохе наши ребята попрыгали в канаву, заставляя тех, кто остался, двигаться в нашу сторону. Когда они пошли, тот молдавский военный, что был без оружия, вытащил гранату из своих штанов. Не успев её кинуть, он получил удар прикладом по шее. Граната вывалилась и упала в воду ручья. Раздался взрыв и все, кто был рядом, приняли на себя заряд Ф-1. Страшная вещь эта "эфка"! Итог был страшным, почти все, кто находился рядом, погибли сразу, трое ещё мучились, но помочь им не было никакой возможности. Почти сразу после взрыва на них стали падать мины, пришлось отойти и переждать. Сообщив нам о потерях и пропавшем товарище, стали дожидаться подкрепления.
   Мы застали ребят за перевязкой друг друга... Картина была не весёлой, почти все, кто был там, получили разного рода ранения. Но всех беспокоило другое. Где пропавший Коля!? Его нет! Нельзя терять ни минуты, все, кто цел, должны идти. Выходим. Главное - найти Колю!
   Подойдя по противоположной стороне насыпи вдоль канавы, расползаемся по сторонам и внимательно наблюдаем. Стрельбы нет, но всё равно можно ожидать чего угодно. Ведь мы уже знаем, что там лежат не только наши, а это значит, что их тоже будут искать, нам нужно поторопиться... Пора, пора, работаем быстрее. Тут Юрка, тот, что тоже был в момент взрыва в канаве, но был отброшен взрывной волной, спускается туда, и через секунду мы слышим уже знакомый нам, приглушённый вой - это Юрка нашёл своего самого близкого друга Колю. Он здесь, но никогда больше не будет с нами. Никогда больше мы не услышим, как он рассказывает анекдоты и небылицы. Никто больше не увидит его серьёзного, по мужски красивого лица. Разным он мог быть, и у него всегда это получалось. Был!!! Но, не будет больше никогда. Взрывом гранаты оборвалась его жизнь, разворотив грудь. Этот взрыв унёс жизни четырёх опоновцев и двух молдавских военных. Виновником этого взрыва был один из них. Мы тоже отдали свою дань - четверо раненых, один погибший. Пора уходить, и очень быстро. Здесь уже делать точно нечего. Пора!
   Поднимаемся вверх по огородам. Вдоль каждого высажены вишни, все они прямо горят красным - это наваждение какое-то. Я несу на себе Колю, его тело ещё не остыло, руки гнутся, поэтому я могу держать его за кисти и нести на спине. Тяжесть убитого товарища гнёт меня к земле, ноги отказываются нести, но помочь некому, место открытое и остальные в прикрытии, каждый глаз дорог. Дохожу до ближайшего дома и теряю силы, не могу больше идти. Прошу помочь мне снять Колю и положить на землю.
   Мы перед входной дверью в дом. Всё закрыто, но есть ощущение, что там кто-то есть. Стучим в окно, и, правда, там начинают шевелиться занавески. Появляется чьё-то лицо с перепуганными глазами. Говорим, просим дать нам что-нибудь похожее на покрывало. В ответ нам кивают и через десяток секунд через форточку подают то, о чём мы просили. Поднимаем Колю и кладём на эту ткань. Теперь, взявшись за покрывало с четырёх сторон, мы можем двигаться быстрее. Оставляем двоих ребят для прикрытия во дворе дома, и спешим к БТР, который нас ждёт.
   Когда все собрались, начинаем по настоящему осознавать, что произошло. Все плачут, кто-то громко, кто-то нет. Но слёз сдержать никто не может. Не простой был Коля парень. Такую волю к победе я редко у кого встречал. Он всегда хотел быть впереди, там, где многие не пожелали бы оказаться. Боевой характер. И "СУКА ВОЙНА" берёт свою дань только самой лучшей, самой дорогой и проверенной монетой. Вот и его она взяла. Лучшие уходят первыми!!! Кто же следующий? Что же вы с нами делаете? Гнев переполняет каждого из нас. Нет! Мы придём за вашими душами. Вы ужаснётесь!! Не мы пришли к вам, а вы к нам! И вы узнаете, каким бывает гостеприимство тех, кого вы недооценили. Скоро. И вы ещё долго будете рассказывать о том, что с вами произойдёт. Возмездие, вот то о чём каждый из нас сейчас думает.
   Но я так же знаю, что и на той стороне сейчас происходит подобное. Там у людей такие же или подобные мысли. К чему мы придём, куда нас всех это приведёт? Что же дальше-то будет?
  

***

  
   Смотрю я на Колино лицо и понимаю, что смерть была мгновенной. На нём нет испуга. Нет напряжения. Нет ничего, что говорило бы о боли, которую он испытал перед концом, но нет ничего этого. Только открытые глаза. Я пытаюсь их закрыть, у меня ничего не получается. Сзади к нам подошла старая женщина и говорит: "Глаза не закрываются от того что, не дожил он своё. Слишком рано ушёл. Не спокойно будет ему теперь. Долго поверить в это не сможет. Теперь только в церковь..."
   Эх, бабуля... кто же здесь помирать-то готов? Кто же среди нас готов к такому? Кто среди нас пожил-то своё?
   Нет среди нас таких. Всё молоды. Большинству нет и тридцати. Некоторым чуть за тридцать! Все хотят жить. Но мы хотим жить свободно. Мы на своей земле и уже знаем разницу между тем, что было и тем, что может быть. Мы свободные люди, и готовы погибнуть за эту свободу. Эта жертва не должна быть пустой. Это наша жизнь! Наше будущее, а за него нужно уметь бороться. И мы будем делать это до конца. Каким бы он не был!!!
   Ещё не раз будут пролиты слёзы. Это слёзы, пролитые за память и безвременную потерю близких и друзей.
   Слёзы, слёзы. Не прячьте их парни. Ни одна слеза мужчины, не остаётся в забвении. Мы помним. Всю свою жизнь помним моменты, когда они были пролиты. Наверное, в обычной жизни такого не должно быть, наверное. Там мы всё время слышим "Настоящие мужчины не плачут". Но я знаю, что плачут, ещё как плачут... Я видел много таких слёз. И были они там, где всё было по настоящему. Там где никто не играет, там невозможно играть.
   Это те слёзы, с которых начинается память. Это зарубки на сердце. И они разделяют жизнь и память!
  

***

  
   Ни одна смерть гвардейца 2-го Бендерского батальона не должна быть забыта и обязательно должна быть отомщена! Даже если придётся забрать их десяток! Враги должны знать, что мы неприкасаемы! Только с таким чувством можно воевать и побеждать! Когда каждый гвардеец батальона будет уверен в этом, мы сможем выстоять и победить!!!
  
   Командир 2-го батальона Республиканской гвардии ПМР
   П-к Ю. А. Костенко. 01. 04. 92г
  

***

  
  

Глава VIII.

Начало конца...

  
   Сегодня очень жарко. Мы только что вернулись к штабу батальона, насквозь промокшие от пота, грязные и усталые. Что-то сильно активизировались снайпера на окраинах наших позиций. Пришлось поездить от района в район для урезонивания тех врагов, кто не хочет слышать о временном прекращении огня. Охота была успешной, но ещё много непримиримых с той стороны пытаются получить свою дань. Один из них сегодня уже отправлен в далёкий путь. Пришлось остудить его пыл длинной очередью из КПВТ. Проверили, - всё в лучшем виде, и у нас ещё одна СВД в наличии. Жаль только, что поганцам, которые его прикрывали, удалось уйти. Как хотите, не мы это начали.
   Наш БТР стоит носом к горисполкому по улице Советской, в тени кроны старого тополя. Многое он уже успел повидать стоя здесь. Главная площадь как на ладони. Здесь обычно встречали знакомых и назначали свидания в мирное время, потом кто-то решил всё поменять. И в недавнем прошлом рёв техники, лязг металла, грохот взрывов и треск очередей разных калибров изменил тихую жизнь надолго. Я надеюсь, - не навсегда.
   Сидя на броне, сверху наблюдаю за тем, как пулемётчик набивает ленты, укладывая их в коробки. Картина незамысловатая, но, тем не менее, интересная. Каждый раз, наблюдая за ней, ловлю себя на мысли: Какая жизнь у каждой из этих пуль? Чья жизнь сейчас сверкает на их остриях, чья судьба? Вот, занятый такими мыслями, краем глаза замечаю фигуры, идущие в нашу сторону. Поворачиваю голову и вижу: комбат со своей охраной направляется в горисполком на совещание. Проходя мимо меня он спрашивает: "Ты чего такой небритый?"
   Я спрыгиваю с брони и оправдываюсь, что это мы с ребятами договорились не бриться до тех пор, пока не прогоним врага из города. Комбат снисходительно улыбается и советует по этому поводу не горячиться. "Иначе совсем, зарастёшь. Ты же, - говорит, - молодой, так чего своё лицо этой грязью портить? Её и так кругом полно, оглянись". Я смущённо обещаю побриться, и он удаляется.
   Трогаю себя за щёку и понимаю, что это уже и не щетина. Это уже борода, она от ветра шевелится как трава. Неудобно получается. Где у нас там осколок зеркала? Беру всё необходимое, и отхожу к ближайшей водяной колонке. Там тебе и душ, там тебе и питьё. Быстро делаю, что нужно и возвращаюсь. Опять замечаю Комбата в окружении ребят. Они возвращаются. Как-то очень уж быстро, прямо таки реактивно прошло совещание. У Комбата лицо напряжено. Сразу видно, не всё в отношениях с руководителями города так просто.
   Отвлекаюсь взглядом в сторону и вдруг слышу выстрел - это та самая "тётка" (у которой наверняка есть личный договор со смертью), СВД, слышен топот. Комбат и его охрана, пригибаясь, бегут в нашу сторону. Ещё один выстрел, ещё. Кто-то из наших рядом со мной падает. Его хватает один из охранников комбата под руку. Они продолжают бежать вдвоём. Когда они оказываются в защищённом пространстве, тот, что упал, падает снова, продолжая бежать лёжа. Что это? Что происходит? Подбегаем к нему, пытаемся поднять. Бесполезно. У него нет затылка, его нет совсем, там только розовая яма, глаза на выкате...
   Тут же слышу крик Комбата, он кричит, раздавая указания, первый БТР на тот угол, второй на другой, "блокировать периметр, первый и второй взвод прочесать всё вокруг, достаньте мне его!!!"
   Прочесав все возможные и невозможные места вокруг площади, возвращаемся, результатов никаких. Иду к Комбату, докладываю обо всём. Внимательно выслушав меня, говорит следующее "Зря искали. Мне только, что позвонили из казачества" сказали, что видели, откуда в нас стреляли. Это легковушка остановилась на перекрёстке, и с двух стволов велась короткая стрельба. Казаки не разбираясь, кто такие, открыли по ним огонь издалека. Тем удалось уйти..."
   Что-то неладное! Что-то не так. Какая игра вокруг нас идет? Кто это был? Ясно одно - неспроста всё это. Комбат был их целью!!! Успокаиваем себя мыслью о том, что каждый из нас, ежечасно оказывается здесь в подобной ситуации.
   Из штаба поступают новые распоряжения о том что, линия обороны меняется и нам необходимо поменять место дислокации. Всем нам кажется, что приходят какие-то перемены, и мы снимаемся. Новым местом нашего расположения теперь будет 8 школа. Туда подтягиваются все свободные подразделения, за исключением тех, что на позициях.
   Под вечер захожу к Комбату получить распоряжения насчёт расположения обороны. Взгляд его не весел, чувствуется огромная усталость. Он говорит глядя мне в глаза: "Всё как обычно. Мы здесь не задержимся. Оборону держать не будем, то всё временно"!
   Выхожу от него и сам понять не могу, что происходит. Внутри очень не спокойно!
   Возвращаюсь к своим, ничего не говоря, расписываю караул на ночь и рекомендую остальным лечь спать пораньше. Ох, как не спокойно на душе, что же будет?
   Ночь продолжается как-то очень долго. Со стороны Паркан слышны двигатели танков. Их много, они передвигаются в нашу сторону. Все вокруг умолкли, никто даже не пытается перестреливаться. На всех позициях тишина! Даже враг нас не беспокоит в эту ночь, а это очень странно. Все, кто не спит, прислушиваются. Мой товарищ тоже не спит, полон внимания, спрашивает: "Как ты думаешь, что это?" Я пожимаю плечами и говорю, что может быть это обещанная нам помощь, которую мы все так долго ждали? Ведь в последнее время так много о ней говорится. Начинаем прикидывать, сколько там танков. Как нам кажется - несколько десятков. В ночной тишине можно ошибиться, конечно, но слышно как они проходят район моста, и входят в город. Потом эта колонна разделяется на две. Через некоторое время часть танков отделяется от той, что была слева от нас. По звуку слышно, что это не все танки из тех, что пришли.
   Спать уже не хочется. В голове складывается картина из мыслей о том, что сегодня произошло. Сначала засада на комбата. Целый день непонятно откуда взявшееся количество снайперов и их активизация. Далее передислокация батальона в 8 школу и слова комбата о том, что мы здесь не надолго. "Не для обороны". И потом - эти танки в ночи. Много танков, десятки. Всё - это начинает выстраиваться в цепь, к этой едва складывающейся цепочке примешиваются ещё и постоянные переговоры с 14 армией о взаимопомощи.
   В голове начинает рождаться надежда, которая там затаилась. С такой силой мы сможем выгнать врага из города! Это как раз то чего нам так не хватало!!! Посмотрим, что утром будет, уж наверняка мы узнаем что-то новое. Хорошие мысли, даже в сон стало клонить, наверное, пора прилечь. Сон накрыл голову сразу, никаких снов, никаких мыслей, только надежды, надежды на скорый конец всего того, что здесь происходило до сих пор. Только бы не упустить ничего для себя. Пора, пора отдыхать, всем, кто свободен. Завтра новый день.
  

***

  
   Я пробуждаюсь ото сна очень резко. Это крик, крик караульного. Он бежит в фойе школы, на ходу крича, что нас окружают. Резко сорвавшись с пола, где рядом со мной спят мои товарищи, останавливаю его, пытаясь понять, что происходит. В ответ слышу что-то неопределённое, типа того, что нас окружают танки, наша техника блокирована, вокруг снайпера. Понять ничего не могу, пытаюсь сконцентрировать внимание на главном, откуда подача? Оборачиваюсь на своих ребят и вижу, что у каждого в руках оружие и за спиной мухи. Все они готовы, пора. Выбегаем из школы уже под звуки выстрелов, пока одиночных.
   Как только мы показываемся на пороге школы, раздаётся длинная очередь из пулемёта. Пули ложатся чуть в стороне от входа, значит, не хватает сектора, бежим в противоположную сторону. Только проходим участок до забора, (благо он бетонный) как одному из наших пуля рассекает шею, крови не так много и он может идти. Порядок, значит цел. И тут приходит понимание того, что те, кто взял нас в кольцо, не отступят. Я их вижу, Они везде. Сидят за каждым углом, за каждым поворотом. Их пулемётчики лежат даже просто на асфальте. Кричу: "Назад, назад! Обратно в школу!!! Взять раненных, назад!!!"
   Мои крики сопровождаются очередями со всех сторон. Нам всё равно, кто пришёл к нам в столь ранний час. В нас стреляют, а значит - это враги! Пригибаясь, гуськом, по очереди, возвращаемся назад в школу. Забегаем в фойе пытаемся привести в порядок дыхание, а за одно осмыслить происходящее. Никто ничего не может понять. Готовимся к обороне, она обещает быть тяжёлой. В ход идёт всё, что попадает под руку, коридор заваливаем партами и стульями. Что же теперь нам терять? Мы плотно окружены! Нужно здесь стоять, пока не подоспеет помощь, мы ведь сегодня ночью слышали, как в город входят танки со стороны Тирасполя. Как же врагам удалось застать нас врасплох? Да ещё и здесь, в глубине нашей обороны! Ну, давайте, суньтесь только! Слышны команды "Огонь не открывать! Зря не шмалять! Всем держаться там, где стоим!!!"
   Проходит некоторое время, наступает тишина. Затем раздаётся сначала один, за ним второй выстрел из танка, стены не дрожат, только стёкла кое где лопнули и со звоном упали на улицу. Что это? Неужели не попали? Не может этого быть, они стоят совсем рядом. Как же так? И тут меня снова накрывает уже знакомое чувство, которое в этой треклятой войне меня уже ни раз посещало! Что-то не так!
   У одного из наших не выдерживают нервы и он выбегает на порог школы, крича: "Вы за мной пришли? Возьмите, суки". В его руках РПК, он выпускает рожок по сторонам. Один из наших выбегает за ним и хватает его за куртку... Наступает тишина...Так проходит некоторое время.
  
   Какой то голос в репродуктор начинает говорить. "Вы окружены! Вам никуда отсюда не деться. Ваше вышедшее из под контроля бандитское подразделение будет уничтожено! Сдавайтесь, выходите с поднятыми руками. Сопротивление бесполезно".
   Вот это удар!!! Так вот кто пришел за нашими душами! Опять свои! Те, из-за команд и приказов которых в нас не раз уже стреляли и убивали нас по дури. А теперь это уже совершенно целенаправленно! Не верю! Не могу поверить! Это невозможно!
   Хотя... Это ведь уже не война!
   Ну, чему быть того не миновать.
  
   В репродукторе звучит женский голос. Она обращается к своему сыну или племяннику. Просит его выйти и взять своих друзей. Говорит, что вокруг полно техники и солдат.
   Опять тишина...
   Снова выстрелы из танка. Опять только стёкла летят на землю. Стены не дрожат, значит холостые, они стреляют холостыми. Почему???
   Проходит ещё немного времени и за это время несколько голосов обращаются к своим близким. Потом репродуктор берёт в руки кто-то, начавший говорить в другом тоне и в другой интонации, обращаясь к нам. Представляется офицером ГРУ
   Он говорит о том, что мы все славные парни, что они нас понимают и полностью поддерживают в нашей борьбе с захватчиками. Но нами руководит дискредитировавший себя командир, который давно смещён указом президента. Поэтому они нам предлагают добровольную сдачу оружия и гарантируют то, что мы дальше сможем продолжать свою борьбу с оружием в руках. Им для этого нужен только наш комбат! Он ещё долго говорил о том, что знает, какие мы славные и стойкие, но при всём этом у нас нет никаких шансов.
   Тут началось следующее. Сначала ополчение стало выходить из школы. Они говорили, что это не наш комбат, и просто так они здесь умирать не собираются. Стали выходить группами и по двое. На углу школы их встречали и разоружали. Потом и некоторые из гвардейцев пошли. Стало тихо...
   Я и двое моих ребят, пробираемся через местами заваленный коридор школы. Я хочу найти комбата. Нам всем это очень нужно! На встречу мне выходит один из его телохранителей и говорит: "Парни, всё будет хорошо Нужно только продержаться немного, для того чтоб дать возможность уйти комбату. Ещё немного". Я киваю, но до конца ничего понять не могу. Мои ребята смотрят на меня вопросительно. Прощаясь, мы идём обратно, в фойе школы. Там картина невесёлая. Только небольшие группы людей, по двое, по трое. Мы говорим им о том, что нужно продержаться немного, а потом можно уходить. Такие же не понимающие взгляды, но вопросов никто не задаёт, только в ответ кивают.
   Спускаемся в столовую школы, там сидят молодые ребята - это отдельный взвод "молодых" набранный из тех, кто только что пришёл из советской армии. У каждого из них по несколько стволов. Это те, кто уже вышел со школы, оставляли им своё оружие. Вид у всех более чем подавленный. У этих молодых ребят хватило мужества, чтоб не бежать. Они разрозненны, сидят кучками, смотря перед собой. Мы говорим им, что всё скоро кончится. Они словно нас не слышат. Продолжаем ждать.
   Тут заходит один из телохранителей комбата и говорит, что его уже нет в школе, мы можем выходить. Встаём и выходим во двор школы. Там слышим крики: "Стоять, оружие на землю!" Хрена Вам лысого! Такого позора не будет, не дождетесь! Стоим. Оружие никто не бросает. Истеричная команда повторяется!!! Говорю своим ребятам: "Оружие за спину, стволами вниз". После этого к нам подбегают и окружают. В наш адрес слышна ругань. Кривляются, как обезьяны. От понимания безобразности собственных действий, или от страха... Неважно. Их становится больше, потом они забегают в школу. Там тоже слышны крики, потом всё утихает...
   Нас под конвоем провожают до СТК, после чего оставляют, как ни в чём не бывало.
   Постояв некоторое время возле СТК, просим воды у медиков, которые там обосновали временный госпиталь. Попив воды и не зная, что делать дальше, идём в сторону горисполкома. Там, на площади картина ещё интересней. Я там насчитал пять танков только у стен горисполкома, все повёрнуты в ту сторону, откуда мы пришли. Меня берёт любопытство, подхожу ближе, тут же из-за ёлки появляется какой-то пузатый (видно, что ополченец), но при полном комплекте. Весь увешан подсумками, на голове каска, бронежилет. Наставив автомат на меня, он командует: "Назад!". Я в ответ улыбаюсь и только спрашиваю: "От кого защищаетесь?" Он пожимает плечами и опускает глаза. Я отворачиваюсь и ухожу. Всё, с меня на сегодня достаточно. Гори оно огнём. Всё и вся!!!
  
   С меня хватит!
   Это уже не война!!!
   Это - полное говно.
   Пора приводить себя в порядок!!!
  
  
   Продолжение следует.
  
Оценка: 4.60*39  Ваша оценка:
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023