ArtOfWar. Кодряну Г.. Начальный период Приднестровского кризиса (фрагмент из книги "Днестровский разлом")

ГЛАВА ПЕРВАЯ

НАЧАЛЬНЫЙ ПЕРИОД ПРИДНЕСТРОВСКОГО КРИЗИСА. СПЕЦСЛУЖБЫ МОЛДАВИИ НАКАНУНЕ РАЗВАЛА СССР

Особое место в идейных сражениях отводится роли и месту органов безопасности в политическом процессе. Все кризисные явления в период распада Советского Союза и даже в независимой Республике Молдова приписываются проискам КГБ и его преемников. Чтобы разобраться в том, действительно ли органы безопасности были тем страшным чудовищем, которое вершило всем и вся в Молдавии, рассмотрим "правду о КГБ после 1985 года" без эмоций, а с цифрами и фактами.

Что представлял собой КГБ Молдавии к началу рассматриваемых событий - на рубеже 90-х годов? В республиканском комитете работало немногим более 300 оперативных сотрудников. Почти две трети из них работали в центральном аппарате, 70 сотрудников - в пяти городских отделах (Кишинев, Бельцы, Тирасполь, Бендеры и Унгены) и 60 сотрудников - в 19 районных отделениях (как правило, в оперативном обслуживании отделения находилось два района республики). На территории нынешней ПМР вели работу 40, а Гагаузии - 10 оперативных сотрудников.

Председателем КГБ МССР в конце 80-х годов был генерал-лейтенант Георгий Лавранчук, у которого было три заместителя - генерал-майора: Демьян Мунтян (молдаванин, впоследствии был на руководящей работе в министерстве национальной безопасности - МНБ РМ), Яков Погоний (украинец, впоследствии на руководящей работе в КГБ СССР) и Анатолий Маломан (молдаванин).

Структура центрального аппарата КГБ Молдавии была типичной для того времени: 1-й отдел (разведка), 2-й отдел (контрразведка), 3-й отдел (оперативное обслуживание МВД), 4-й отдел (оперативное обслуживание транспорта), 5-й отдел (борьба с идеологической диверсией, затем переименован в "Z" - защита конституционного строя), 6-й отдел (оперативное обслуживание промышленности), 7-й отдел (наружное наблюдение, или на чекистском сленге - "семерка"), оперативно-технический отдел и ряд вспомогательных служб.

КГБ МССР, в том числе 5-й отдел, по подготовке и качеству личного состава был одним из лучших республиканских комитетов госбезопасности в Союзе. В Молдавию постоянно направлялись на стажировку оперативные сотрудники из других республик (Армении, Казахстана, России и др.). После событий 1990-91 гг. целый ряд уехавших из Молдовы сотрудников был впоследствии выдвинут на руководящие должности в спецслужбах принявших их новых независимых государств (Яков Погоний стал начальником одного из управлений ФСБ в Москве; Андрей Хомич - первым заместителем председателя СБ Украины; Владимир Козьма - заместителем начальника контрразведки; Анатолий Царан - начальником службы безопасности погранвойск России и многие другие).

В советское время 5-й отдел возглавлял П. Табуйкэ - почетный сотрудник госбезопасности, один из лучших специалистов по религиозной линии. Это подразделение было одним из ведущих в СССР, и его сотрудники высоко котировались. То же касается и подразделения по розыску оружия и анонимов. Сотрудники данных подразделений работали не только по Молдавии, но и в других республиках. К примеру, Анатолий Царан был одним из тех, кто выявил "витебского маньяка" и задерживал убийцу при попытке скрыться, за что получил "Почетного чекиста".

Утечка "чекистских мозгов" не могла не сказаться на уровне и качестве оперативного и руководящего состава создаваемого новым националистическим руководством Молдовы вместо ненавистного им КГБ министерства национальной безопасности республики. Националистическая лихорадка не обошла стороной и эту, казалось бы, монолитную структуру. Из рядов сотрудников КГБ было "вымыто" большое количество честных и добросовестных сотрудников. Уходили в основном лучшие кадры, причем не только из числа "нетитульной нации". Уходили и молдаване, не желающие служить новому режиму, оставшиеся верными своим убеждениям. Развал СССР и КГБ для них стал и личной трагедией.

Поскольку для нашего исследования важен именно отдел "Z", рассмотрим его структуру более подробно. Возглавлял отдел полковник Петр Табуйкэ (молдаванин, впоследствии на руководящей работе в МНБ РМ), у него было два заместителя-подполковника - Михаил Лесник (молдаванин, ранее работал в "семерке") и Виктор Соколов (русский). По численности оперативного состава отдел был ведущим в центральном аппарате - в нем работала почти пятая часть всех "оперов". В отделе было пять отделений по различным направлениям работы.

По формальным критериям отдел мог успешно выполнять поставленные задачи: 80% работников имели стаж работы свыше 5 лет, две трети были молдаванами по национальности или владели молдавским языком и были в возрасте до 40 лет.

Однако за благополучными цифрами скрывались нарастающие серьезные проблемы. Работники, обслуживавшие Союз писателей Молдавии (структуру, фактически давшую "путевку в жизнь" Народному фронту, к слову - с довоенного периода число членов СПМ возросло в 10 раз), работали на участке не более трех лет каждый. Один из них окончил сельхозинститут и просто боялся контактов с писателями из-за своей некомпетентности. Другой во время собеседования перед назначением на должность смог назвать из прочитанных книг только "Робинзона Крузо".

Низкий уровень общего развития был характерен и для отдельных руководителей-выдвиженцев постперестроечной эпохи. Так, один из заместителей начальника отдела, услышав про сочиненный одним из композиторов "очередной шлягер", изумился: "Столяра знаю, а кто такой Шлягер?".

Загрузка сотрудников в отделе была неравномерна: в среднем в год приходилось по одному сигналу на оперработника. При этом в первом отделении (которое, собственно, и работало "по националистам") на долю двух сотрудников из десяти приходилась треть заведенных и реализованных дел оперативного учета и половина приобретений негласных источников.

В конце второй половины 80-х годов начался резкий спад общей результативности и активности работы, сокращается в два раза число дел оперативного учета и профилактик. По делам обычно проходили второстепенные фигуры, а лидеры неформальных общественных движений оставались в тени. В этом была виновата и Москва, так как в то тревожное время все зависело от установок Центра, а они отличались нарастающей аморфностью. Многие запросы в Центр оставались без ответа, что свидетельствовало о царившей там растерянности.

Большинство дел прекращалось в связи с "неподтверждением данных" либо "прекращением объектом вредной деятельности". Так, дело оперативной проверки на "Л", заведенное в 1985 году в связи с "националистическими высказываниями и обработкой молодежи в мистическом духе", было быстро закрыто и материалы проверки уничтожены, поскольку "не обнаружено фактов националистической обработки окружения и сомнительно наличие националистических взглядов". Впоследствии "Л" становится одной из ведущих фигур народного фронта на первоначальном этапе его деятельности (в настоящее время проживает в Румынии).

Примерно такая же картина и с делом на другого неформала, ранее в течение 10 лет сотрудничавшего с органами КГБ, но исключенного "за двурушничество и гомосексуализм" (впоследствии этот человек был избран народным депутатом ССРМ по списку народного фронта Молдавии и даже вошел в руководящие органы парламента).

По делу на ранее судимого "Г" ставилась задача "оказания положительного влияния", но после оказания такого влияния "Г" "предпринял конкретные действия по созданию националистических группирований".

Сознательно или нет, но исчезают данные об организованных националистических группах, а также о прорумынских высказываниях. Возможно, это было отражением общей линии, поскольку летом 1989 года начальник отдела докладывал в Москву: "Данными о наличии в республике группирований националистической направленности не располагаем".

С 1989 года в отделе началось расслоение по национальному признаку. Оперативные сотрудники разных национальностей стали собираться в разных кабинетах. Молдаване стали переходить в общении с коллегами с русского на родной язык. Среди русских выделились три группы: одни пытались "слиться" с молдаванами, другие - перевестись к новому месту службы в Россию, третьи - самые немногочисленные - готовились "защищаться". Для русских стали характерны чувства морально-психологической напряженности и усталости, неверие в помощь Центра. Сказывалось морально-психологическое давление на членов семей (трудности с работой, учебой, получением жилья). Оперсостав постоянно привлекался к работе в выходные дни, неся без четких задач дежурство на этажах здания Верховного Совета. Помимо усталости это вело к расконспирации (активисты НФМ и депутаты часто подходили и интересовались "как идет служба").

Странные вещи происходили и в целом по КГБ МССР. Так, в январе 1990 года по сводке наружного наблюдения прошел объект, который демонстрировал разведчикам боевую гранату и говорил, что имеет "кое-что еще для русских". Объект был установлен, однако никаких мер в отношении него принято не было.

Имелись неподтвержденные данные об оказании КГБ помощи Хадыркэ в ходе выборов в Верховный Совет, негласной поддержке сотрудниками-молдаванами деятельности НФМ, расшифровке негласных источников перед объектами, "утрате" секретных документов, сообщении секретарям ЦК КПМ о наличии компромата на них, попытках сотрудников за взятки устроить своих детей на учебу в вузы.

Тех, кто "засветил" свои симпатии к НФМ, отводили от оперативной работы очень странно: одного посадили на учет негласных источников, другого назначили заместителем начальника ОТО. Заместители председателя в присутствии оперсостава вели споры о деятельности НФМ. Между отдельными лидерами НФМ и сотрудниками КГБ существовали родственные и дружеские отношения. Так, заместитель председателя КГБ Мунтян в 1990 году неоднократно встречался с Г. Гимпу, А. Цуркану, А. Грэджиеру и другими лидерами неформалов "с целью оказания на них сдерживающего влияния". К каким результатам привело "сдерживающее влияние" - теперь хорошо известно не только на примере Молдавии.

Среди самих сотрудников были коррумпированные лица (один из бывших начальников Тираспольского горотдела и несколько его подчиненных поддерживали связи с преступными группированиями). А начальник Рыбницкого горотдела КГБ подполковник Пантелей Иванов был обвинен в том, что он "заодно с сепаратистами". Его уволили, не дав дослужить 3 месяца до пенсии.

Отношение к молдаванам-левобережцам внутри КГБ было настороженным. Когда одного из них предполагалось назначить заместителем начальника горотдела, то начальник этого горотдела (впоследствии занимал высокую должность в МНБ) заявил: "Мне нужен настоящий молдаванин, а не манкурт".

Еще в 1986 году инспектор из Москвы отмечал, что "у единственного оперработника по линии молдавского национализма нет четкого видения оперативной обстановки, отсутствуют возможности ведения глубокого анализа ситуации, имеющаяся информация рассредоточена по подразделениям". Об этом было доложено тогдашнему председателю КГБ МССР Г. Волкову, однако и после этого ничего не изменилось.

Формально ситуация контролировалась: с национализмом всех мастей боролись несколько сот негласных сотрудников (свыше четверти из них были на связи в центральном аппарате, еще 9% - в Кишиневском горотделе, остальные - в горрайаппаратах). Причем наибольшее число источников имелось в "чисто молдавских" районах. Из отчетов КГБ МССР следовало, что на каждого активиста-неформала приходился, как минимум, один оперативный источник. Но не было ни одного источника, отвечающего требованиям ценного.

Результатов "активная" деятельность КГБ республики не принесла, хотя он с 1978 года фиксировал попытки организации националистических групп, выработки уставов и программ, выдвижения тезисов о русификации и объединении с Румынией, отработке мер конспирации. В 1987 году первый секретарь ЦК КПМ С. Гроссу открыто признал факты националистического поведения молдавской молодежи.

Часть источников из числа молдаван и евреев работала "пассивно", "высказывала неуверенность в политической выверенности национальной политики", отказывалась от предоставления информации и встреч с оперативными работниками немолдавской национальности. Иногда вообще было неясно, чего больше в деятельности отдельных источников - использования сотрудничества с КГБ для прикрытия националистической деятельности, или наоборот. Например, источник "Л" по одним данным предотвратил несколько демонстраций НФМ, по другим - своими националистическими высказываниями способствовал их проведению.

Руководство НФМ около десятка своих активистов считало "стукачами КГБ", поскольку они "подслушивают, вносят раскол, дезориентируют" (среди подозреваемых действительно были негласные источники).

Существовали расхождения в оценках оперативной ситуации между отделами. Например, 6-й отдел полагал, что "наиболее дестабилизирующее влияние в трудовые коллективы вносит НФМ, который создал свои ячейки на 33 предприятиях, это с учетом того, что "не было допущено создание неформальных структур на ряде предприятий Кишинева, Бельц, Тирасполя", а, например, руководство "зеленых" на три четверти состояло из сторонников НФМ. Отдел "Z" полагал, что главным дестабилизирующим фактором в трудовых коллективах является Интердвижение. Более того, от отдела "Z" практически не поступало информации о планах и намерениях неформалов. 6-й отдел сообщал о наличии ячеек Интердвижения на 17 предприятиях, а отдел "Z" - на 126 предприятиях. Как говорится, почувствуйте разницу.

Десятки негласных источников работали также по линии молдавского национализма в Черновицкой и Одесской областях Украины.

Таким образом, в рассматриваемый период негласные позиции КГБ МССР не отвечали оперативной обстановке, негласные источники не входили в руководство неформальных структур и были не способны к действиям в экстремальных ситуациях, среди них было мало так называемых агентов влияния, падали активность и уверенность в необходимости сотрудничества, мало источников из молдаван, ослабла конспирация в процессе реализации оперативной информации, а качество получаемой информации было невысоким. Снижался уровень секретности, падала дисциплина оперативного состава. На основании вышеизложенного можно сделать однозначный вывод - дилетантские рассуждения о "всесилии КГБ" были результатом либо некомпетентности, либо сознательной дезинформации общественности.

После упразднения КГБ и создания МНБ Республики Молдова в этом ведомстве возникла нехватка профессионалов-контрразведчиков, в лояльности которых новый правящий режим был бы уверен. Поэтому искали любые пути укрепления министерства профессионалами. Так, преподаватель Высшей школы КГБ в Москве направил телеграмму поддержки правительства М. Друка, заявив о том, что "мафия через сепаратистов спровоцировала конфликты, чтобы помешать возрождению молдавской нации". Вскоре этот подполковник был отозван в Кишинев и назначен на руководящую должность в министерстве национальной безопасности.

Создав образ "чудовищной репрессивной машины госбезопасности", лидеры "демократической перестройки" в Молдавии стали наперебой выставлять себя "жертвами коммунистического режима". Г. Гимпу признавался, что "охранка" в исправительно-трудовом лагере неоднократно предлагала стать информатором, обещая взамен сократить срок" (10). И. Друцэ жаловался, что его "преследовали и преследуют органы КГБ". Осенью 1991 года он был принят тогдашним председателем КГБ В. Бакатиным и ознакомлен с делом, которое на него было заведено (11).

Т. Цопа писал своему давнему другу А. Шолтояну: "Первый раз меч надо мной занес сам И. Бодюл, но спас В. Вышку. Второй раз работники КГБ с помощью моих коллег положили на стол второму секретарю ЦК КПМ папку компромата, я был осужден пленумом ГК КПМ вместе с Г. Виеру, Н. Дабижей" (12). Он каялся в том, что "в молодости из меня хитростью вытянули признания сатрапы из органов безопасности. Я жил в фарисейской империи". А чтобы обелить себя, запугивал "всесилием" спецслужб: "Если архивы КГБ раскрыть, то ряды "ура-патриотов" заметно бы поредели. Потому что уже давно все структуры были усеяны "информаторами" разного рода" (13).

Как известно, послевоенное националистическое подполье на территории Молдавской ССР (так называемые "лучники Штефана Великого") было ликвидировано в 1952 году. Оно не было таким массовым, как на Украине и в республиках Балтии. К началу 80-х годов бывших антисоветчиков насчитывалось около 250 человек, все - лица преклонного возраста.

К началу 90-х годов сформировалась новая поросль националистов. Среди лиц, допускавших националистические высказывания, свыше 80% составляли лица с высшим образованием и студенты, на 95% - это были молдаване Правобережья. Свыше 70% из них выступали за "Молдавию без русских", каждый четвертый - за воссоединение с Румынией. Только треть из них ранее попадала в поле зрения органов КГБ.

Количество первичных сигналов о националистических проявлениях выросло с 1979 года почти в три раза - до 142 в 1984 году (в разных источниках приводятся различные цифры за один и тот же период), затем начался спад до 38 в 1988 году. 98% сигналов приходилось на долю так называемого "молдавского национализма", увеличилось число сигналов о приобретении оружия и взрывчатых веществ. Большинство сигналов поступало на жителей Кишинева и близлежащих районов, то есть "базовых" районов активности будущего народного фронта Молдавии (НФМ).

Однако проверка большинства сигналов прекращалась "за малозначительностью", треть сигналов завершалась профилактикой, и только по каждому пятому велась затем оперативная работа. Все это не отвечало развитию оперативной обстановки: число националистических проявлений возрастало, а число сигналов по ним сокращалось.

Профилактика только в 14% случаев проводилась с привлечением негласных источников и еще 6% - через связи объектов проверки. Основные способы профилактики также не блистали новизной: в трех четвертях случаев все сводилось к "разъяснению заблуждений" и "положительному воздействию" и только 3% - "отрыву от негативной среды". Свыше половины дел оперативного учета обеспечивалось негласными источниками информации спустя три и более месяцев с момента получения сигнала.

Общепрофилактическая работа КГБ МССР по отчетам была очень внушительна: за четыре года (1986-1989) издано почти полсотни книг и брошюр, опубликованы сотни статей, снято 6 кинофильмов, подготовлено свыше 300 теле- и радиопередач, прочитано 3,5 тысячи лекций с охватом 200 тысяч человек. Но на долю самых влиятельных средств массовой информации - телевидения и радиовещания - приходилось всего 5% общего объема мероприятий. Большинство мероприятий не имело четкого адресата (свыше 80% лекций "о политической бдительности" и "об идеологической диверсии").

Проблемам молдавского национализма уделялось преступно мало внимания: 11% теле- и радиопередач и 8% тиража книг и брошюр, а 80% публикаций помещено в русскоязычных изданиях. Только 40% тиража книг и брошюр изданы на молдавском языке (половина из них - перепечатки московских изданий). Происходило явное сокращение критики молдавского национализма: в 1986 году по этой проблеме издано 11 тысяч экземпляров книг, в 1989 - только 2 тысячи. Из общего числа изданий только 5% посвящены проблемам современности.

Как использовалась информация органов контрразведки? Основной массив информации поступал в Москву из КГБ Молдавии, а точнее, из отдела "Z". Все документы анализировал, как правило, один-единственный сотрудник второго отдела управления "З" КГБ СССР. В другом отделе того же управления был еще и "куратор" республики. Здесь следует внести ясность. Обычно в роли куратора выступал представитель одной из союзных республик, который в течение года стажировался в Москве перед назначением на руководящую должность в своей республике. Но "куратором" Молдавии мог быть казах, латыш, кто угодно, но только не представитель МССР - чтобы "не ставить в неловкое положение своих бывших руководителей".

Взаимодействие КГБ с МВД и другими силовыми структурами по обмену оперативной информацией было налажено слабо, достаточно сказать, что на четыре запроса в КГБ Латвии по поводу издания там информационного бюллетеня НФМ, ответа так и не поступило. Информации из МВД и даже других подразделений КГБ также поступало крайне мало.

По материалам КГБ республики только за первые 9 месяцев 1989 года руководству КПСС и государства подготовлено 29 информаций, из них 60% рассылались по так называемому "узкому списку" (М. Горбачеву, Н. Рыжкову, В. Чебрикову, А. Лукьянову, Г. Разумовскому и В. Медведеву), остальные - по "широкому списку" (еще 23 адресата - члены и кандидаты в члены Политбюро ЦК КПСС, руководители МВД, Генеральной прокуратуры, отделов ЦК КПСС, Президиума Верховного Совета). Информация готовилась в среднем раз в неделю и содержала изложение фактов без их анализа и прогноза.

Особенность представляемых из КГБ МССР информаций - постоянное повторение одних и тех же штампованных тезисов, например, более года оперативная обстановка в республике "осложнялась". Хотя большинство информаций касалось деятельности НФМ, но прослеживалось стремление "уравновесить" информацию о деятельности НФМ негативной информацией об Интердвижении. Согласно документам КГБ МССР, и Интердвижение, и НФМ "на основе антисоветизма провоцируют межнациональную рознь и совершают действия, направленные на подрыв советского государства".

Одновременно шел активный процесс деградации власти Президента СССР, которому сам Горбачев не препятствовал. Достаточно сослаться на такой факт. 11 апреля 1990 года командующий войсками на территории Молдавии генерал-полковник Осипов получил указание начальника Генштаба о подготовке военного парада 9 мая и доложил об этом П. Лучинскому. Лучинский определенного ответа не дал и обещал "согласовать вопрос с Центром". 13 апреля из Генштаба сообщили мнение Лучинского о нецелесообразности парада и резолюцию маршала Язова: "Это капитуляция перед националистами, парад нужно готовить". Однако парад, вопреки указу Президента СССР, так и не состоялся. Аналогичное отношение к приказам Верховного Главнокомандующего наблюдалось и в других республиках. Так, военный комендант Баку - какой-то полковник - своей властью отменил в городе парад, и... реакции на невыполнение приказа Верховного Главнокомандующего не последовало!

Разложение власти шло повсеместно и на всех уровнях. И уже в начале 1990 года западная пресса отмечала, что в этом процессе "после Армении и Азербайджана Молдавия - самый взрывоопасный очаг напряженности в СССР" (14).

ВОЗНИКНОВЕНИЕ ДЕМДВИЖЕНИЯ И ЕГО ПРЕОБРАЗОВАНИЕ В НАРОДНЫЙ ФРОНТ МОЛДАВИИ

Теперь рассмотрим, как же возникло демократическое движение в Молдавии. В январе 1988 года в центре Кишинева на аллее классиков у памятника Штефану Великому (15) собралась группа молодежи, чтобы отметить день рождения классика молдавской литературы А. Матеевича (священника по профессии). Ему принадлежат проникновенные строки, посвященные молдавскому языку:

Наш язык, наш клад нетленный,

От безверия укрытый,

Свет жемчужин драгоценных,

Над Отчизною разлитый.

Участники решили и в дальнейшем встречаться по воскресеньям. На следующие встречи зачастили члены Союза писателей (СПМ) Г. Виеру, Л. Лари, Г. Мазилу и другие. В апреле встречи конституировались в Клуб имени А. Матеевича (КиМ), а в 19 городах и районах республики появились филиалы клуба.

В руководство клуба вошли А. Шалару (председатель правления), А. Вартик, И. Кацавейкэ, И. Концеску, Г. Мазилу, Д. Михаил, Т. Черненко.

27 мая собрание Союза писателей Молдавии обратилось к XIX партконференции КПСС, выражая недоверие руководству республики.

29 июня прошел первый митинг в поддержку перестройки, а 3 июля представители интеллигенции организовали демократическое движение в поддержку перестройки (ДДПП) и избрали ядро будущей организации из 9 человек. К нему сразу же примкнули бывшие националисты братья Гимпу, А. Морошану и А. Усатюк.

27 июля в "Советской Молдавии" появилась статья "Аверсы, реверсы и крайности", через два дня еще одна - "Неформально о неформалах", в которых резкой критике подвергался ряд лиц из СПМ и ДДПП.

17 сентября газета "Народное образование" публикует письмо "шестидесяти шести", среди подписантов - Л. Лари, Д. Матковски, И. Хадыркэ, с предложением о придании молдавскому языку статуса государственного.

Западные радиоголоса сразу же зафиксировали более радикальный, по сравнению с Прибалтикой, национализм в Молдавии, о чем свидетельствовали отказ от сотрудничества с КПМ и открыто антирусские настроения. Например, А. Шалару, имея в виду так называемых "мигрантов", писал: "Молдова превратилась в помойку, куда стекаются нечистоты со всей страны" (16). 25 октября в поддержку письма "шестидесяти шести" высказались 90% членов СПМ. Вообще для СССР было характерно: настоящих писателей мало, зато членов Союза писателей - масса. 28 октября в "Советской Молдавии" в поддержку демдвижения выступил заместитель заведующего отделом административных органов ЦК КПМ подполковник милиции А. Плугару (после этой публикации был снят с должности и уволен из МВД).

15 декабря в ЦК КПМ прошла первая встреча с активистами демдвижения. 25 декабря впервые на митинге демдвижения появились парни с голубыми повязками - служба охраны ДДПП. К концу 1988 года демдвижение имело 300 групп поддержки по всей республике, а на его митинги собиралось до 10 тысяч человек. Оно имело четкую организационную структуру: инициативная группа (Г. Виеру, Л. Лари, Г. Маларчук, Д. Матковски и А. Цуркану), организационная группа (Л. Булмага, С. Буркэ, М. Гимпу, М. Кикот, Ю. Рошка, И. Цуркану и А. Шалару), пресс-центр (В. Настасе и И. Хадыркэ) и девять экспертных групп - по экономике (Н. Негру), экологии (И. Дедю), праву (Т. Черненко), истории (И. Буга и А. Мошану), языку (Е. Мындыкану), культуре (В. Бешлягэ и М. Фусу), просвещению (Ф. Чиботару), экологии человека (доктор экономических наук Сильвестру - ранее был просто Сильвиу - Максимилиан, межнациональным отношениям (А. Бродский и А. Мындыкану).

Демдвижение установило тесные контакты с литовским "Саюдисом" и народными фронтами Эстонии и Латвии.

Начинался процесс, который нобелевский лауреат А. Солженицын описывал так: "Горе власти, которая не слышит оппозиции, горе оппозиции, которая не входит в положение власти".

ЗАРОЖДЕНИЕ ИНТЕРДВИЖЕНИЯ КАК АЛЬТЕРНАТИВЫ ДЕМДВИЖЕНИЮ

30 декабря 1988 года в кабинете главного редактора "Советской Молдавии" собралось пятеро инициаторов создания Интердвижения (ИД). 4 января 1989 года прошло совещание русскоязычной интеллигенции. Была создана инициативная группа (в числе членов группы были А. Андриевский, А. Сафонов, Н. Бабилунга, А. Большаков, А. Бут, А. Лисецкий, В. Солонарь), причем без ведома первого секретаря ЦК КПМ С. Гроссу, при поддержке второго секретаря В. Пшеничникова. Группы поддержки ранее стихийно сложились на Левобережье.

Инициативная группа руководствовалась принципами: отказ от конфронтации с КПМ, ультиматумов, несанкционированных митингов, силового давления, расчленения МССР. Предложение о создании отрядов охраны порядка Интердвижения не было поддержано большинством лидеров.

И уже на следующий день на сообщении негласного источника появилась резолюция заместителя председателя КГБ Молдавии Д. Мунтяна "Для контроля за обстановкой в движении ввести агентуру". По Интердвижению началась активная оперативная работа. Несмотря на сообщения источников о том, что "в руководстве Интердвижения экстремистов нет", Д. Мунтян дает очередное указание: "Поручить одному работнику активно заняться Интердвижением, на Сафонова завести дело" (17).

В начале января 1989 года демдвижение начало критику Интердвижения. Затем начались шествия по проспекту Ленина (ныне - Штефана чел Маре) с провокационными призывами в отношении русских и слухами об "убийствах молдаван русскими". Постепенно несанкционированные митинги и демонстрации ДДПП при явном попустительстве милиции все более приобретали характер открытого противостояния органам власти и управления.

25 января президиум Верховного Совета МССР принял постановление о подготовке проектов Законов "О статусе молдавского языка" и "О функционировании молдавского, русского и других языков на территории Молдавской ССР".

Как известно, в молдавском языке 58% словарного запаса латинского и 21% - славянского происхождения. Под влиянием русского языка появились и псевдоновации типа "фуражкэ", "заявкэ", "заготовкэ". Ну что ж, если молдаване решили усовершенствовать графику или орфографию в своем родном языке - это их дело, но в русском языке те же названия должны писаться по-русски. Немцы называют Псков Плескау - на здоровье, но незачем заставлять русских говорить и писать Таллинн. На кириллице обучались 90% живущих молдаван. Латинский шрифт экономии площади не дает, хотя буквы на 10% уже славянских, но больше буквосочетаний.

Наибольшее неприятие русского языка в качестве официального было среди представителей гуманитарной интеллигенции. Так, считали необходимым для работы русский язык (данные приводятся по опрошенным, окончившим школы с молдавским языком обучения и отдельно с русским языком обучения в процентах): филологи, журналисты и историки - 27% и 75%, юристы и экономисты - 76% и 98%, математики, физики и химики - 50% и 87% соответственно (18). Западные радиостанции уже тогда предсказывали, что принятие законов о языках приведет к тяжким последствиям (19).

Одновременно активизировались и представители других национальных групп. Например, 25 января 1989 года было создано Общество еврейской культуры Тирасполя.

Один из инициаторов создания Интердвижения главный редактор "Советской Молдавии" Павленко 1 февраля был снят с должности. Инициативной группе отказали в регистрации, помещении, активистам угрожали по телефону. Первый секретарь Октябрьского райкома КПМ Кишинева заявил: "Есть установка ЦК КПМ, что Интердвижение организация полуэкстремистская, и нам с ней не по пути". Как отмечал И. Тромбицкий, который в свое время проходил в парламент по спискам Интердвижения: "Сначала против Интердвижения боролась КПМ".

И тем не менее к концу февраля Интердвижение имело почти 200 групп поддержки с 13 тысячами членов. Оно поддерживало тесные контакты с Интердвижением Эстонии (не путать с ОСТК Эстонии, с которым ни эстонское, ни молдавское Интердвижения не сотрудничали), направило в различные инстанции около 200 писем с информацией о развитии ситуации в республике.

Отдел "Z" КГБ Молдавии провел компрометацию нескольких кандидатов от Интердвижения, а в отношении одного из его лидеров проводилось оперативно-техническое мероприятие. В феврале 1990 года на Исполкоме НФМ один из лидеров Интердвижения Г. (он поддерживал контакты с КГБ Молдавии) представил документы о финансовых злоупотреблениях Яковлева во время поездки в Москву. Эта информация по указанию оперуполномоченного 2-го отделения отдела "Z" М. (отвечал за разработку Интердвижения) и одного из заместителей начальника отдела была использована в еженедельнике "Факел" совместно с руководством НФМ (Хадыркэ), что привело к поражению Яковлева во втором туре выборов.

Постепенно число оперативных источников, работающих против Интердвижения, достигло ста человек. Это значит, что актив движения наполовину состоял из таких лиц. Неудивительно, что все документы и планы Интердвижения менее чем через сутки после их принятия были в распоряжении КГБ МССР.

На пленуме ЦК КПМ 22 февраля из его состава был выведен бывший второй секретарь ЦК В. Смирнов, обвиненный в покровительстве Интердвижению.

РАЗВИТИЕ ГАГАУЗСКОГО НАЦИОНАЛЬНОГО ДВИЖЕНИЯ

В феврале же начался активный процесс национального самоопределения гагаузов. Как известно, гагаузский народ сложился как этническая общность в Малой Скифии (ныне румынская и болгарская Добруджа). Гагаузы традиционно не доверяют туркам и исповедуют православие, хотя по происхождению - тюрки. С конца XVIII века переселялись в Южную Бессарабию (Буджак). В январе 1906 года в ходе восстания провозгласили Комратскую республику, просуществовавшую две недели. При румынах подвергались насильственной ассимилиция.

В голодные 1946-1947 годы вымерла почти половина гагаузов. Продовольствие с Украины и из России в Буджак почти не попадало. В 1957 году официально утверждена гагаузская письменность на основе кириллицы. Все попытки развития языка и культуры гагаузов по решению ЦК КПМ объявлялись "автономизмом" и преследовались, а гагаузское население искусственно разделялось по районам.

С начала 80-х годов усилилось направление коллективных писем в ЦК КПСС и республиканские органы с требованиями развития гагаузского языка и культуры. Летом 1982 года председатель КГБ МССР Г. Волков докладывал о мерах по "локализации националистических проявлений гагаузских автономистов и пресечению их деятельности".

Одним из наиболее активных "автономистов" был Леонид Добров (20). В конце 1985 года оформилась группа Д. Савостина, Ф. Доброва (брат Л. Доброва) и других, "усиленно муссировавшая так называемую гагаузскую проблему". "Автономистами" занялись негласные источники КГБ МССР. Тем не менее ЦК КПМ в том же 1985 году впервые за долгие годы принял постановление по развитию гагаузского языка и культуры, в АН МССР создан отдел гагаузоведения, в СПМ - гагаузская секция (насчитывала полтора десятка членов), начаты радиопередачи на гагаузском языке. Однако на этом языке издавались 1-2 книги в год, алфавит за столетие менялся четырежды, а в школах язык практически не преподавался. После 1985 года материалы о гагаузах появились в самиздате.

В марте 1988 года в Комрате возник дискуссионный клуб "Гагауз халкы" ("Гагаузский народ") под руководством Д. Савостина, летом стало издаваться приложение к "Советской Молдавии" "Ана созу" ("Родное слово"). Гагаузы стали собирать подписи за создание Гагаузо-Болгарской АССР с русским языком в качестве официального на территории юга Молдавии и ряда районов Одесской области (в Одесской области проживает 170 тысяч болгар и 27 тысяч гагаузов, с 1988 года действовало болгарское общество "Кирилл и Мефодий").

В январе 1989 года начато издание газеты "Хальк" ("Народ"). 10 февраля у здания ЦК КПМ гагаузы провели первую несанкционированную демонстрацию с требованием создания АССР. 12 февраля на митинге в Чадыр-Лунге гагаузы высказались за создание своего движения, и 19 февраля дискуссионный клуб был преобразован в неформальное движение за автономию Гагауз халкы. В том же месяце в ЦК КПСС с просьбой о создании автономии побывала делегация активистов гагаузского движения (в их числе Ф. Добров, П. Завричко и М. Маруневич). Гагаузы установили контакт с Интердвижением и участвовали в его работе.

Полный текст можно найти по адресу:

http://mioritix.tripod.com/virtualia/o6

Комментарии: 2, последний от 08/04/2017. © Copyright Кодряну Г. (ashugo.dnestryanskiy92@gmail.com) Размещен: 10/08/2011, изменен: 04/02/2016. 35k. Статистика. Статья: Приднестровье, История Другие авторы о Приднестровском конфликте Скачать FB2 Годы событий: 1985-1989	Оценка: *7.426** Ваша оценка:

Кодряну Г. Начальный период Приднестровского кризиса (фрагмент из книги "Днестровский разлом")

Кодряну Г.
Начальный период Приднестровского кризиса (фрагмент из книги "Днестровский разлом")