Наступила весна. Только не первая, робкая, с чуть теплыми лучами солнышка, незаметными минутками света, удлиняющими день, а настоящая, бурная, сочная, полная запахов прелых листьев, распускающиеся почек берез. На газонах не зеленые росточки первых травинок, а буйный ковер яркой травы. Середина апреля.
Уже очень редко услышишь в городе шелест шипованной резины под мощными джипами, все чаще слышится стук женских острых каблучков и все реже под лучами солнца переливается мех шуб у девушек.
Она ехала на дачу после долгой снежной зимы. После надоедливой слякоти и промозглых дождей марта, соединяющих серебряными нитями тучи с землей.
Открыв окошко Она впустила в салон машины буйство весны и пробуждающейся жизни. Оно моментально и игриво разметало аккуратно уложенные волосы, сбросило с них легкий налет лака, сделав ее прическу похожей на прическу непоседы-школьника. И Она радовалась этому буйству, испорченной прическе, лучам яркого солнца, бьющим по глазам через лобовое стекло.
На даче многое уже проснулось и расцвело, а кое-что только просыпалось от зимней спячки.
Вот уже смотрели яркими желтыми горящими глазами цветки мать-и-мачехи. Зеленые листики яблони, еще липкие, клейкие, шелестели и щелкали, расправляясь и подставляясь под солнечные потоки.
Она припарковала машину, открыла дверь и побежала по дорожке, словно пятилетний ребенок, радуясь новой жизни.
Только вот что-то неприятно кольнуло Ее. Она поймала в себе это чувство снова. Всю зиму это чувство, чувство причиненной кому-то обиды, маленькой, еле заметной вины, периодически, на заднем фоне сознания, выскакивало и скрывалось.
И сейчас тоже самое.
Она остановилась, ища глазами причину беспокойства. Ища глазами источник ее полугодовых, периодических переживаний. Вроде все нормально, все хорошо. Но все же, еле уловимый осадок, словно чуть горькое послевкусие от чая с имбирем, осталось.
Весь день Она крутилась и вертелась на даче. Многое сделала. Взрыхлила почву, убрала старую траву, ветки, шишки. Подготовила для перекапывания грядки, протянув нитки-указатели от колышка к колышку...
Выпив сладкого душистого чая с бутербродами, собрав со стола посуду и перемыв ее холодной, студеной водой, Она собралась домой.
Села в машину и уже хотела закрыть дверь, как снова что-то кольнуло. Она вышла, немного разозлившись на себя, стала искать глазами, что мешает ей спокойно уехать. И увидела.
Увидела источник, причину Ее беспокойства.
Это вишня. Еще не старая, не сухая, плодоносящая.
Вернее, не вишня, а рубец на ее коре.
Осенью Она зацепила ствол краем тачки, перевозя собранную траву. Не сильно, незаметно. Незаметно для себя. Но очень больно для дерева.
Кора лопнула. Шрам получился небольшим. И десятка сантиметров не будет.
Дерево боролось с раной. Кора во круг облупилась, забахромилась по краешкам, подняла наружу заусенцы. Выступила густая темно желтая тягучая смола, заволокла рубец, скрыла под собой неаккуратное движение тачки.
Веточки со стороны ствола с раной зачахли, высохли, на них нет листочков и даже набухших почек. Но другие веточки, словно взяв энергию и силы от высохших, стали сильнее, мощнее. Листики были сочными и яркими. Зарождались на этих веточках бледно розовые цветочки, которые потом превратятся в темные тяжелые сочные вишенки с косточкой в центре.
Видно, как осенью, зимой и ранней весной дерево боролось и победило. Набралось силы и выжило.
Она стояла, словно завороженная, смотрела на свое неаккуратное движение, сделанное мимолетом, словно обидное слово, иногда выскакивающее из уст, и долгую борьбу того, кто ощутил на себе эту несправедливость.
Она подошла к дереву, потрогала затвердевшую смолу, сухую, уже отмершую кору, ощутила обновленную, молодую, постепенно затягивающую Ее осеннюю неуклюжесть, кору.
Она положила ладошку на рану и почувствовала боль дерева, и одновременно, его тепло.
Тепло вошло в кожу, проникло в Нее. Она наполнилась ярко красным терпким немного вяжущим соком вишни, запахом ее цветов, легкой горечью случайно раскушенной косточки. Она почувствовала, осознала, поняла, что дерево не держит на нее зла, и она может как и раньше жить и улыбаться.
От этого на душе у нее стало светло легко и чисто. Не осталось этого еле заметного чувства вины, чувства неловкости, грусти.
Она ехала домой и радовалась, что мир во круг нее стал теплее и добрее.
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023
