ArtOfWar. Творчество ветеранов последних войн. Сайт имени Владимира Григорьева
Кадыгриб Александр Михайлович
Служебная командировка

[Регистрация] [Найти] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Построения] [Окопка.ru]
Оценка: 6.95*7  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Глава 11, командировка в "Союз". Рассказ совсем не типичный, как для служащих в Афганистане. Это воспоминания о встрече двух человек, встрече, так много значившей для моей дальнейшей службы.
  11. СЛУЖЕБНАЯ КОМАНДИРОВКА.
  
  *** Эта глава записана еще в "Афгане". Она ознаменовала тот период службы, когда у меня появилась возможность уделить несравненно больше времени своей персоне, почувствовать удовольствие от службы и жизни. Вместе с "переводными" тринадцатью ударами ремнем от Толика Макаренка я получил путевку в "новую армейскую жизнь", полную неограниченных возможностей и соблазнов. Отныне, никто из бойцов старших призовов не имел морального права требовать моего личного выполнения их приказа или просьбы (если, конечно, он не сержант). Неписаные солдатские уставы уравнивали наши права, равно как и обязательства перед младшими призовами. Нельзя передать словами это несравненное чувство свободы и равенства, когда единственным препятствием росту твоего авторитета и влияния в коллективе становишься ты сам. Естественно, ничто не происходит вдруг, и прошедшие месяцы, наложили огромный отпечаток на психику. Пройдет еще достаточно много времени пока солдат первого года службы осознает произошедшие перемены и станет тем, кем должен стать, а именно - опорой армейского коллектива.
  
  Эта история совсем не типична для моих сослуживцев. Большинству из них такое счастье только снилось. А мне повезло. Повезло по крупному, потому что в Ташкенте я встретил замечательную девушку, с которой провел много вечеров и потом долго переписывался. Она подарила мне незабываемое настроение праздника и радости общения. И пусть наши отношения не переросли во что-то большее, чем дружба, я всегда тепло буду вспоминать Светлану Саханович и благодарить судьбу за эту незабываемую встречу...
  
  Из дневниковых записей...
  Обо всех новостях в батальоне во время дежурства в штабе я узнавал одним из первых. В один из сентябрьских дней в штаб пришло сообщение из Особого отдела бригады о состоявшемся суде над нашими товарищами по взводу. Они осуждались за не уставные взаимоотношения. Одному, рядовому Виктору Сидоренку дали четыре года колонии общего режима, а другому, ефрейтору Юрию Креневу - два года дисбата. Поскольку бойцы служили в нашем батальоне, комбат майор Бероев на основании решения суда, издал приказ выделить конвой из состава подразделения. Для их сопровождения к местам отбывания наказания на территории Туркестанского военного округа (в "Союз"), выделялось четверо солдат во главе с двумя офицерами. Кандидатуры бойцов для поездки отбирались и утверждались лично нач штабом майором Курдумановым и проходили через моего приятеля батальонного писаря Игоря. Конечно, упустить такой шанс попасть на Родину, было бы глупо. Используя личные связи и хорошие отношения с нач штабом, я попал в число первых кандидатов на поездку. "Курдуман", естественно, ничего не имел против. Перспектива путешествия по маршруту Кандагар-Ташкент-Красноводск становилась реальностью.
  
  Но не тут-то было. Сначала события развивались своим чередом. Из нашего взвода собирались в поездку Толик Макаренко и Виктор Хворостов, мои хорошие товарищи, ну, и, естественно, писарь Игорь Шонин договорился за свою кандидатуру. Офицеров выделила дружественная 7 рота. Собравшись, мы прошли инструктаж в штабе бригады, подготовили оружие, амуницию и одежду для поездки, уложили в рюкзаки сухой паек на трое суток. Неожиданно, вечером, старший офицер группы, решил заменить меня парнем из 7 роты. Пикантность ситуации заключалась в том, что, и лейтенанта, и солдата я хорошо знал, и дружил с ними. К моему сожалению, документы были переписаны и парни, забрав осужденных, с утра уехали в аэропорт. Перед этим я имел неприятный разговор со старшим группы, но он свой выбор сделал (два бойца старослужащие, третий - штабной человек, ну кого еще можно заменить?). Так получилось, что второго октября группа не улетела. То ли не было борта, то ли еще какие-то нюансы неожиданно возникли, но это обстоятельство сыграло мне на руку. Вечером, я столкнулся с нач штабом (раз поездка отменялась, меня снова назначили дежурным). На его вопрос, почему мы не уехали, ответил, что ничего не знаю по причине вышеупомянутой замены. Новость о том, что без его ведома младший офицер позволил сделать нечто подобное, наверное, зацепила самолюбие майора и привела его в состояние крайнего возбуждения. В течение нескольких минут провинившийся лейтенант был вызван в штаб и узнал о себе много нового и интересного. Документы снова были переделаны и меня вернули в список команды сопровождающих. Справедливость восторжествовала. Не смотря на косые взгляды лейтенанта, я чувствовал себя победителем. Во всяком случае, не я выступил инициатор инцидента, и никого не подставлял. Меня ждал Ташкент, а это было сейчас самое главное, все остальное - мелочи службы.
  
  3 октября.
  На разводе, нашей группе сообщили, что самолет ожидается вечером. Тем временем во взвод возвратились ребята из точек. Их командировка закончилась. Палатка шумела, наконец-то подразделение собралось вместе. Но не было среди них почти никого из моих однопризовников, с кем начинал служить. Погиб Вася Анкудинов, комиссовали по ранению Пашку Лавренова, Славика Мещанинца и Колю Власенка, троих - Виктора Гладыря, Сергея Тугая и Сергея Мищенка перевели в другие подразделения, а Игорь Беляков сейчас лежал в госпитале с желтухой. Бегал по расположению Виктор Середа, да вот вернулся Алик Шапиев - все бойцы некогда самого большого призова взвода.
  
  В 17 часов, забрав из гарнизонной тюрьмы прежних "товарищей по оружию", мы вылетели транспортным самолетом ИЛ-76. В салоне, кроме нас, находилось около двух десятков офицеров, по большей части прапорщиков, и несколько гражданских лиц. Их внушительных размеров чемоданы и сумки были единственным ценным грузом самолета. Некоторые пассажиры спали, кто-то негромко беседовал, укрывшись в уголке огромного салона. Но большинство из присутствующих прапорщиков, разгоряченных предстоящей встречей с Родиной, рьяно резалась в карты. От их группы доносились "стандартные" фразы, постоянно кто-то вставал и недовольно уступал место следующему кандидату в "дураки". Действо напоминало заурядную вечеринку на уличном гулянье, где то у нас на Украине. Я долго стоял у иллюминатора, всматриваясь в пустынные пейзажи чужой страны, пока наступившая темнота не поглотила все пространство вокруг. Границу пересекли обыденно и не заметно. Даже над территорией "Афгана" не боялись получить ракету, потому что летели на максимальной высоте, а здесь мы совсем забыли о войне.
  
  После черноты афганских просторов, территория Союза засветилась как новогодняя елка. То тут, то там вспыхивали огнями отдельные населенные пункты, пока на подлете к Ташкенту все внизу не превратилось в сплошное море огней. Самолет летел, словно над громадным угасшим очагом с разбросанными повсюду тлеющими угольками. Необычайное зрелище для отвыкших от электричества людей. Стремительные широкие проспекты, выделяясь строгими линиями фонарей, разрезавшими город на куски. Площади, будто громадные чаши, находились в полумраке. Щелкнули замки выпущенных шасси, снижаемся. Отчетливо стали видны отдельные усадьбы и дома. И вот уже под нами фонари посадочной полосы, огни слева, справа. Приятный толчок о бетонку и обнадеживающий визг тормозов. Аэропорт "Восточный" принял очередной борт.
  
  На утряску формальностей с таможней ушло около часа времени. Поздно вечером открытый грузовик вез нашу группу улицами Ташкента. Было по-осеннему свежо, но холодный ветер не смог заставить парней спрятаться за бортами. Некоторые из нас около полутора лет не были в Союзе. Я с неподдельным интересом всматривались в темноту, прислушивался к "новым", давно забытым, но таким милым сердцу городским звукам. Все было настолько нереальным, что впору поверить в существование машины времени. Еще несколько часов назад вокруг были пустынные пейзажи, а теперь - "огни большого города". В эти первые минуты пребывания в городе мы чувствовали себя по-настоящему счастливыми.
  
  За воротами пересылочного пункта радость встречи немного притупилась. У нас у каждого с собой было по две обоймы патронов, хотя и отдельно от автомата, но все же приличный арсенал на четверых. Это обстоятельство вынудило местное командование тут же изъять оружие в оружейную комнату и только после этого мы обрели свободу перемещения по территории. Оставив осужденных товарищей в местной тюрьме, пошли устраиваться на ночлег. Места нашлись на кроватях без матрасов в коридоре помещения.
  
  4 октября.
  Утром офицеры уехали на железнодорожный вокзал за билетами, а мы, проведав парней, отправились на завтрак вместе с бойцами "пересылки". Шли достаточно далеко, а затем долго ожидали, и когда, наконец, попали в столовую, есть, там оказалось, нечего. Я, по привычке, не спешил, поэтому пропускал торопливых солдат и зашел одним из последних. Усевшись за стол, не увидел, ни "законных" 20 граммов масла, ни кусочка хлеба, а есть остатки какой-то бурды, насыпанной в бачок, не захотел. Пораженный увиденной картиной сразу вышел на улицу. Да, пожалуй, мы были разбалованы в отношении питания, во всяком случае, такие "гонки" и притеснения я испытывал последний раз в "учебке". Вдобавок ко всему, командовавший сержант хотел поставить меня в наряд по кухне. Мы остро чувствовали разницу между солдатами, служившими в округе на территории "Союза" и нами, поэтому тот факт, что "афганца" хотят "припахать" (при наличии местных бойцов) ничего кроме возмущения и протеста не вызывал.
  
  До обеда прогуливались в парке пересылки, болтали о службе. Совсем неправдоподобно для простого обывателя, наверное, звучали сейчас наши воспоминания об обстрелах и пережитых опасностях, среди мирной и размеренной жизни захолустной части. Ассортимент цивильных продуктов открывшегося буфета, естественно, не оставил нас равнодушными, но, увы, рублей у нас ни у кого не оказалось. Наконец, в обед вернулись офицеры. Забрав оружие и осужденных, поймав рядом с пересылкой такси, мы отправились на вокзал. Автоматы, по инструкции, были закрыты брезентовыми чехлами, но одного их вида было достаточно, чтобы таксист общался с нами очень вежливо и приветливо. Огромный город запомнился многочисленными толпами людей, красивыми девушками и преобладающим европейским населением. Последний факт был удивительным и если бы не незримо присутствующий восточный колорит Ташкента его легко можно спутать с большим городом центральной части страны, особенно в центральных районах.
  
  Местный вокзал не выглядел шедевром архитектуры, и возможно, ничем бы не запомнился, если бы не ярко выраженная, ни с чем несравнимая атмосфера восточного базара на около вокзальной площади. Суета и разноголосый шум, разноцветные, характерные для узбеков наряды продавцов лотков, большой выбор восточных сладостей и специфических национальных блюд. Все необычное и привлекательное, все хочется попробовать, слюнки текут. Пока ожидали посадки на поезд, мы с Виктором Х. посетили вокзальное отделение почты и отправили по домам телеграммы, в надежде получить денежные переводы по возвращению в Ташкент через несколько дней. На деньги офицеров за два захода купили продуктов в дорогу.
  
  В пассажирском поезде Ташкент - Красноводск группа заняла два последних отделения купейного вагона. Санитарное состояние вагонов и общая изношенность указывали на то, что их не ремонтировали со дня выпуска, судя по этикеткам - лет тридцать. Запущенность транспорта - первый признак Азии.
  
  Первым делом спрятали в рундуки оружие. Парадокс, но патронов на пересылке нам не отдали, а автомат без патронов бесполезная железка. Я вообще не понимал, зачем мы их забрали, только лишние проблемы. Тем более что с осужденными ребятами никаких осложнений и казусов не предвиделось. Позже офицеры говорили, что специально оставили боеприпасы, "от греха подальше".
  
  Наконец поезд отправился. На праздничную трапезу, собрались в нашем купе. Изголодавшиеся мы буквально набросились на еду. Конечно, не обошлось и без горячительных напитков. Украшением стола стали бутылки "народных" дешевых сорта вин "Чемена" и "Зарафшана". Для осужденных ребят это был последний день свободы. И как бы сейчас мы к ним не относились, все равно было жаль случившегося, этой чудовищной мальчишеской глупости, что испортила им дальнейшую жизнь. Мы желали ребятам удачи и крепости духа в местах новой "службы".
  
  Спиртное "развязало" языки и устранило последние препятствия для общения. Не стало разделение на офицеров и солдат, свободных и осужденных - все стали равными. Ведь нам всем было около 20 лет и от остальных пассажиров мы отличались только одеждой и наличием спрятанных автоматов. Веселье продолжалось за полночь. На остановках поезда, мы вместе выходили на перрон что-то купить и размяться. От того, что спешить некуда, и опасности вокруг нет, на душе было легко и комфортно. Ночью останавливались на примечательной станции Чарджоу. Все было узнаваемо. Никогда бы не подумал, что ровно через год снова попаду сюда, в место, где моя армейская судьба совершила первый поворот. Ничего не изменилось в обстановке: та же грязь на перроне и полное отсутствие видимого порядка.
  
  5 октября.
  Проснулись, когда солнце стояло высоко в небе, и воздух заметно нагрелся. За окном тянулись преимущественно пустынные пейзажи с песчаными дюнами, скрепленными травяными клетками и редкими кустиками саксаула. В городе Мары группа разделилась: Виктор Х., Анатолий М., один офицер и "Хахол", - остались, а мы продолжили путешествие до города Красноводска. В последний раз я видел прежнего сослуживца, Виктора Сидоренка. Такого спесивого, полного чванства и неимоверного гонора в прошлую зиму, и несчастного, жалкого и опустившегося - сейчас на перроне. Ему не позавидуешь: из ада войны попасть в сумерки тюрьмы, где большинство заключенных составляли "чурбаны", а они, как известно, были не в восторге от украинцев, да и прочих славян. Что заслужил - то и получил. Мне его было не жалко. Имел бы голову на плечах, не стоял бы под конвоем. Причем сломал он жизнь не только себе, а и службу тем ребятам, что вынуждены были "искать счастья" в других подразделениях.
  
  Под вечер, съев последние запасы, пошли вчетвером в вагон-ресторан ужинать. Угощал лейтенант С. (к сожалению, не помню его фамилию). Под бутылку шампанского за считанные минуты заказанные блюда были съедены. Вернулись в вагон злые, поскольку бармен затребовал за заказ баснословную по нашим меркам цену, чем основательно подорвал бюджет группы. Но грустить по этому поводу долго не пришлось. В соседнем купе ехала веселая компания, куда нас не навязчиво пригласили. У соседей водились приличные деньги, а побеседовать с "героями" воинами-афганцами, услышать правду о таинственной войне, так сказать, из первых уст, им грех было не воспользоваться. Тем более что мы сразу пошли на контакт, расстроенные "гостеприимством" Родины. За шампанским в тот вечер хозяевам купе, пришлось бегать два раза. Оживленная беседа то и дело тонула в громоподобных раскатах смеха. Ребята могли классно пошутить. Еврей Лева (так звали старшего из них), о чем-то долго рассказывал Юрию; нас, с Игорем, веселил смешными рассказами молодой немного неадекватный грузин. Все было здорово. Около первого часа ночи, нагулявшись "от души", заползли на полки.
  
  6 октября.
  На горизонте, вырисовывался горный массив. Среди гор, по правую сторону от поезда белели сооружения и дома, а слева расположилось яркое техногенное выражением присутствия человека - десятки гигантских резервуаров для ГСМ. Появились первые признаки моря - шумные чайки. А через несколько минут, поезд помчал над высохшим его заливом. Глубина Каспия поразила: на расстоянии ста метров от берега чайки ходили по воде, как по луже. Рельеф и светло-голубой цвет воды указывали на мизерные глубины. Огромные высохшие площади заливов, посреди которых встречались, словно островки, блюдца воды, окружали предместья города Красноводска (сейчас - Туркменбаши). Сам город вытянулся вдоль береговой черты моря, лишь неглубоко заходя на сушу. Горный рельеф, с огромным количеством мелких изгибов, глубоких впадин и стремительных подъемов, делал его похожим на знакомые крымские города. Сложенные из местного известняка дома белого цвета, удивительно напоминали по архитектуре, и по качеству строительства пятиэтажки Джанкоя или Феодосии.
  
  Небольшой порт с несколькими неподвижными кранами граничил с железнодорожным вокзалом. Возле него дорога заканчивалась, рельсы упирались в холм, за которым шумело море. В порту, стояли три рыболовецкие шхуны. Теряясь в дымке, вдалеке от берега бросил якорь большой корабль, который не мог подойти ближе из-за сильного обмеления.
  
  Выгрузившись из вагона, прошли мимо практически пустого железнодорожного вокзала и направились в город искать военкомат. Застройка центра напоминала одновременно и Иолотань, и небольшое провинциальное местечко Европейской части "Союза". Здесь смыкались архитектурные формы Европы и Азии, и это привносило своеобразие в вид города. Наряду с современными постройками встречались одно, двухэтажные дома начала двадцатого века, особенно на центральных улицах. В военкомате нас, естественно, никто не ожидал. Потребовалось около четырех часов, для организационного решения вопроса транспортировки нашей группы в нужную воинскую часть местного гарнизона. За это время мы успели обойти почти все местные достопримечательности, посетили "кафе" и пару небольших магазинов.
  
  В 14.00 по местному времени на старом ГАЗ-66 группа выехала из ворот военкомата. Перепады высот дороги в городе поражали. Автомобиль поднимался на очередную возвышенность, и перед нами, открывалась, не похожий на предыдущий район города Красноводска. Из этой мозаики впечатлений постепенно вырисовывался неповторимый образ "западных морских ворот" Туркменистана.
  
  Вскоре авто свернуло в закоулки городских улиц и остановился возле типичной пятиэтажки. Через десяток минут после того, как наш офицер исчез в подъезде, он вышел оттуда в сопровождении гражданских лиц. Выяснилось, что это родители одного из его друзей. Через мгновение в кузов авто подали целый казан плова, яблоки и хлеб. Угощение оказалось весьма кстати. "Подметая" посуду мы не обратили внимания на грустные глаза матери, она сделала что смогла, чтобы взрослые дети в зеленой униформе почувствовали себя счастливыми.
  Между тем погода начала портиться. Небо заволокло тучами, пошел дождь. Автомобиль выехал за пределы города и помчал мокрым асфальтом в северном направлении, если так можно сказать о старой развалюхе. Сразу за околицами природа становилась враждебной человеку, голые пустыне пологие горки чередовались с такими же безводными впадинами. Не удивительно, что место для "дисбата" выбрали именно здесь: отсутствие зелени - это уже наказание.
  
  Часть, у ворот которой авто остановилось, была ограждена высокой каменной стеной и производила гнетущее впечатление. Словно средневековая крепость возвышалась она на пригорке. Неразговорчивые, угрюмого вида часовые, пропустили нашу группу на территорию. Здесь поразило буквально все. Служба, в соответствии с требованиями "устава", имела показательное и "учебно-воспитательное" значение. Группы военнослужащих, без ремней и знаков различия, обреченно и уныло перемещались по территории части под вооруженной охраной. От нас их отделяла стена из рядов колючей проволоки. Юрий заметно погрустнел при виде этого "оазиса".
  
  В помещении постоянных подразделений (охраны) пообщались с местными парнями. Они, хотели выменять или выпросить любые вещицы из "Афгана", в крайнем случае, купить, но у нас ничего ценного не было. Да и не желали мы им что-либо оставить, уж больно парни были наглые и бесцеремонные. Единственное, что попросили, помочь нашему товарищу, но судя по их реакции на просьбу, совершенно зря. Прощаясь с Юрием, знали, что больше мы никогда не увидимся. Меня поразили его безгранично грустные глаза и полная безнадега. Жизнь - штука жестокая и не прощает ошибок, даже, если человек искренне раскаялся. Парень ушел в сопровождении охраны, а мы уныло побрели от расположения к дороге, автомобиль в город нам не выделили.
  
  Рейсовые пригородные автобусы никогда не ходили по расписанию даже у нас, в Европейской части "Союза", а что уже говорить о здешних порядках, где каждый водитель себе хозяин и собственник машины. Безлюдная пустынная остановка, пронизывающий до костей холодный осенний ветер и моросящий дождик, под стать унылому настроению. Вернуться быстро обратно в город не получалось. Время катастрофически истекало, мы опаздывали на последний отходящий сегодня поезд. Спустя час нервного ожидания это стало очевидно. Когда, наконец, дождавшись, автобус, мы попали на вокзал, то увидели пустой перрон.
  
  Перспектива провести ночь на вокзале с оружием, пусть и без патронов совсем не радовала. Но делать все равно нечего. Молодой офицер, наверное, был не опытным в таких вопросах, а денег на гостиницу мы не имели, поэтому, перекусив пирожками, как смогли, устроились на ночевку в зале ожидания вокзала.
  
  Такой беспокойной ночи у меня не было давно. Мы пытались вздремнуть, утроившись на сидениях. Я надел автомат на себя, положив его на живот, чтобы все время чувствовать тяжесть оружия и контролировать его наличие. Хотя автоматы в специальных чехлах их нельзя никуда ни спрятать, ни отдать на сохранение. Спать в таких условиях невозможно. В голове, подсознательно роятся мысли об оружии; неудобство позы; пронизывающие сквозняки; да, вдобавок ко всему, всю ночь рядом плакал ребенок таких же незадачливых пассажиров, как и мы. Несмотря на усталость - все время начеку. Так, промучившись всю ночь, дождались первого поезда на восток. Утром, мы сменили сиденья вокзала на полки плацкартного вагона и наконец-то спокойно заснули в более комфортных условиях.
  
  7 октября.
  Проснулись мы где-то в полдень от присутствия большого количества людей в купе. Шумные туркменки, не стесняясь, отодвигали спящих на нижних полках, высвобождая себе место. Такая бесцеремонность возмутила, но женщины решительно ничего не понимали по-русски и совершенно не обращали на нас внимания. На остановках состав наших гостей менялся, иногда несколько часов их не было вообще, а на некоторых станциях купе заполнялось до отказа, так, что даже лейтенанту приходилось залезать к нам на верхние полки. За окном оставались бескрайние пустыни, среди которых, словно островки цивилизации, встречались крошечные и жалкие на вид железнодорожные станции. На станциях Гоша или я, с лейтенантом как "денежным мешком", выходил на перрон за продуктами и напитками. Тем и жили. Ярким впечатлением запомнился живописный хребет Копетдага и снова, до самого Узбекистана, во все стороны тянулись пески. Как оказывается мало в этой республике пригодной для жилья земли - сплошная пустыня. И жизнь здесь, словно замерла от жгучего солнца, а время - остановилось. Совсем другое дело цветущая густонаселенная Ферганская долина. Вот уж, поистине, разительный контраст во всем.
  
  9 октября.
  С опозданием на три часа в 17.00, поезд прибыл в Ташкент. По договоренности, первая группа должна была ожидать нас на вокзале. Но среди толпы встречающих людей ребят не оказалось. Подождав немного, офицер решил ехать к пересыльному пункту. Рушились на корню все планы "погостить дома" еще несколько дней. Поймали такси и уже в потемках подъехали к воротам части. Здесь, на нашу радость, встречаем своих товарищей. Вместе с ними солидно одетый гражданский мужик разительно похожий на нашего Толика М. Оказалось это его брат. Он приехал в город после "знаменитого" землетрясения, помогал отстраивать Ташкент, да так и остался здесь жить. С удовольствием выпили по "сто грамм" за встречу и отъезд. Из закуски только виноград и арахис. Земля плывет под ногами, быстро пьянею. У нашей группы еще есть несколько дней визы, хочется подойти к Мишке и попросить его, чтобы взял нас к себе "на побывку", уж больно не хочется провести оставшиеся дни на постылой пересылке. По-видимому, все уже договорено заранее, поэтому проблем с жильем не возникает, и мы едем к Михаилу. Жаль только, что товарищам завтра рано утром нужно возвращаться в "Афган". Они остаются ночевать здесь. Прощаемся, и почти счастливые, едем на квартиру. Игорь с лейтенантом временно убывают по делам, а я еду по назначению.
  
  Дверь двухкомнатной типовой квартиры открыла Мишкина жена - Рита, молодая женщина среднего роста, брюнетка. Нельзя сказать что красавица, но что-то привлекательное и загадочное, как в каждой интересной женщине, в ней было. В большой комнате, в манеже, играла их маленькая дочь - предмет любви и гордости отца. Возле огромного цветного телевизора сидел старый дедуля, отец Риты. Гостеприимные хозяева, первым делом, решили меня накормить. Изысканный, как для голодного солдата, стол приятно порадовал желудок необычайно вкусным украинским борщом и молочными сосисками. Но, главное блюдо, было для души, - домашний комфорт и уют, которого нет в армии. Наверное, я выглядел дикарем, такими круглыми от удивления глазами смотрел в телевизор, и после душа, счастливый, заснул на мягких перинах.
  
  10 октября.
  Утренний мирный сон "вероломно" нарушила наша первая группа. По словам офицера, ребята не вылетели в "Афган", поскольку им не хватило места в самолете (срочно отправляли двух важных полковников). В который раз 10 число месяца изменяло привычный ход событий. Теперь, по крайней мере, три дня, мы будем жить в Ташкенте. Офицеры собрались поехать к знакомым, а нам приказали не появляться в форме на улицах города и ожидать их возвращения. Что может быть лучше такого приказа? По разрешению Мишки мы остаемся у него. А что он мог еще сказать, не выгонять же родного брата и его товарищей на пересылку?
  
  Первым делом, переодевшись в гражданскую одежду, я съездил в центральное отделение почты за денежным переводом, которого, увы, не оказалось. Отсутствие денег расстроило мои планы. Было досадно, я злился на родителей за неспешность и не мог понять, почему возникли эти проблемы. Поездка в метро немного успокоила мое возмущение. В переполненном вагоне увидел столько привлекательных девушек, что забыл о проблемах. Они были так близко, и так соблазнительно пахли духами. Одна, черноокая, буквально пронзила оценивающим взглядом, вызвав во мне бурю положительных эмоций. Я почти влюбился ... до следующей станции.
  
  11 октября.
  Вечером, вся наша компания хорошо посидела за ужином. Достаточно захмелев, мы с Виктором Хворостовым вышли на улицу в поисках приключений. Правда, что он, что я, были полными дилетантами в сфере знакомств с девчонками. Несколько раз прицеплялись к случайным прохожим. Удивительно, что не "попали под руки" местных ребят, а то получили бы по полной программе. Виктора, как мне показалось, гражданская атмосфера расслабила настолько, что он пребывал в состоянии нирваны, поэтому приходилось его контролировать и притормаживать. Так ни с кем, не познакомившись, мы возвращались домой. За несколько кварталов от дома нас обогнала девушка. Мы эмоционально обсуждали события на заставе Пальмухаммед, где оба провели по месяцу в командировке, говорили довольно громко что-то за тактику боя, так что не сразу заметили незнакомку. Наверное, девушка услышала, откуда мы прибыли и заинтересовалась нашим разговором поэтому, когда Виктор пошел в "атаку" не "осадила" его не первом же вопросе. Я немного отстал и с интересом рассматривал предмет нашего посягательства. Девчонка невысокого роста, скорее всего студентка, одетая она по последнему писку моды в джинсы-бананы и красивую кожаную импортную курточку. Все свидетельствовало о ее хорошем вкусе и состоятельных родителях. Виктор настойчиво знакомился и говорил всякие пьяные глупости, а она ему что-то корректно отвечала. Наступило время вмешаться, пока этот разговор не закончился взаимными обидами. Я догнал их и, сглаживая чрезмерные, как для нескольких минут знакомства, запросы товарища продолжил беседу в более корректной форме. Разговор завязался. Незнакомка - оказалась приятной на вид блондинкой, довольно симпатичной. О себе подумал, что все замечательно складывается. Но дорога внезапно закончилась у "нашего" дома. Оказалось, что девушка живет в соседнем подъезде, а из-за поспешности Виктора я даже не успел узнать ее имя, только номер квартиры. Было досадно.
  
  12 октября.
  Следующий день провел в путешествиях по городу. Перевода снова не было, поэтому ограничился только "культурной программой" и поиском фото студий (хотел сделать фото для родителей). Во второй половине дня вчетвером пошли в кино. Отличный фильм "Блеф" не мог не понравиться. Беззаботно и весело мы провели несколько часов, отдыхая от армейской рутины. "Легкость" гражданской жизни делала задержку в Ташкенте сплошным праздником.
  
  Возвращались из сеанса довольно поздно. Ребята вспоминали "нашу" вчерашнюю знакомую. Я корил Виктора за неправильное поведение, из чего все сделали вывод, что девушка мне не безразлична. Окончился разбор ситуации довольно предсказуемо и по-армейски просто, меня обвинили в недостаточной настойчивости и нерешительности, что, отчасти было правдой. Для себя принял решение, "втереть нос сослуживцам". Разузнав у Риты имя незнакомки и кое-какую информацию, после ужина, пошел в соседний подъезд. Поднялся на третий этаж, позвонил. По предательски дрожали коленки, колотилось сердце в ускоренном ритме. Ох, и стыдно будет перед друзьями, если свидание закончится прямо сразу, возле дверей! Тогда мне и в Кандагаре еще долго придется выслушивать насмешки друзей и сослуживцев. Двери отворились, и на пороге появилась миловидная девушка. Мгновенно оценив несомненные достоинства незнакомки, я поздоровался и предложил ей прогуляться. Казалось, еще немного и сердце выскочит из моей груди, за то время, пока она, оценивающим взглядом рассматривала кандидата в ухажеры и принимала решение. Наверное, в своей короткой жизни, я никогда больше ничего так не хотел, как согласия этой, пока незнакомой мне, девушки. После короткого колебания, она, к моей неописуемой радости, согласилась. 1984 год, Светлана Саханович, та самая таинственная незнакомка… []
  1984 год, Светлана Саханович, та самая таинственная незнакомка...
  
  Томительно тянулись минуты ожидания. Я не находил себе места, метался по лестничной площадке, в сотый раз меряя ее шагами. Я не верил происходящему. Неужели это все правда, и сейчас мне предстоит настоящее свидание? Трудно описать мое состояние, но помниться, я был "на седьмом небе" от счастья. Кажется, прошел час, пока дверь квартиры отворилась и незнакомка появилась снова. И, вот, мы уже идем пустыми улицами ночного города. Разговор завязался быстро. Мне не составило труда найти общую тему для разговора, особенно в состоянии полной эйфории. К тому же, оказалось, что Света (так звали мою собеседницу) студентка университета, и на этой почве нам было о чем поговорить. Тихий вечер, приятная собеседница, что еще пожелать солдату. От освещения уличных фонарей наши тени, то сужались до крохотных, то растягивались в гигантские фигуры. Девушка держала меня под руку, и это ощущение было невообразимо приятно. Я не испытывал, наверное, к ней чувств более чем обычной симпатии, но как же я был благодарен Светлане за этот вечер! Со стороны, складывалось впечатления, что гуляющие молодые люди давно знают друг друга, а не каких-то 24 часа. Часы свидания пролетели незаметно и легко. Прощаясь, мы договорились о встрече на следующий день. Не было, не то, что невинных поцелуев, даже руки она не подала. Но какое это имело значение после такой прогулки!
  
  В кругу товарищей "заслуженно" чувствовал себя героем. Еще бы, - второй день здесь, а уже нашел "подругу", и какую! Вопросы друзей о том, как прошла встреча, касались по большей части интимных подробностей и задавались с "подколкой", как и должно, быть в обособленных мужских коллективах. Но их шутки, для меня, не имели, ровным счетом, никакого значения. В этот вечер я был счастлив.
  
  13 октября.
  Весь день я провел под впечатлением вчерашней прогулки. Наконец-то наступил долгожданный вечер. По ступенькам ее подъезда поднимался как можно тише. Почему-то было немного не по себе, где-то в глубине души я боялся сегодняшней встречи, разочарования, что ли. Перед дверями ее квартиры отдышался, поправил китель, взятый "на прокат" с любезного разрешения Виктора (с сержантскими лычками, как казалось, я выглядел более эффектно). Приятная улыбка Светланы подействовала успокоительно. Она пригласила войти.
  
  Комната девушки удивила простотой и современным вкусом хозяйки. Чисто и аккуратно. На одной стене выделялись огромные фото обои с лесным пейзажем. Из мебели: стол, кресла, диван, книжные шкафы. Ничего лишнего. Мягкий свет от торшера делал обстановку интимной и настраивал на откровенный разговор. Свобода, с которой Светлана вела себя с мало знакомым человеком, сразу бросилась в глаза. Ее движения выглядели изысканными, с легким оттенком кокетливости. Про себя подумал, что в почитателях у девушки недостатка, наверное, нет. Это ощущение еще большее утвердилось после того, заглянувшая в комнату ее мать не обратила на меня никакого внимания.
  
  Как и вчера, мы говорили обо всем: о ее учебе, моей службе, своих друзьях, привычках и на другие темы и, словно знакомились ближе. Наши взгляды иногда встречались. Мне трудно было понять, что пряталось за двумя серо-зелеными огоньками глаз девушки. Ничто в них не указывало на отношение к этой встречи, как и ничего обнадеживающего для себя там не увидел. Непонятным оставалось, также то, чем наши встречи могли закончиться. Просто встретились двое молодых людей "с разных планет", с похожими взглядами на жизнь и интересных друг другу. При свете лампы пытался лучше разглядеть Светлану, "плюсы и минусы" в ее фигуре. Казалось, она занимается тем же. Разговор выглядел лишь фоном, который помогал лучше понять один одного. Удивительно, но я не понимал, что я хочу от нее, зачем я здесь, зато чувствовал, что ее общество мне очень нравится.
  
  Тем не менее, я все больше убеждался в необыкновенности девушки. Светлана выглядела очень эмоциональной и энергичной, при этом достаточно эрудированной и раскованной, но не вульгарной. Откровенность и доброжелательность были ее плюсом. Были и не понятные для меня моменты, как ее тяга к супермодным вещам, за которые она готова была выложить громадные по моим меркам деньги. В данный момент, у нас были разные ценности в жизни, и цвет ниток на джинсах уж точно для меня не имел решительно никакого значения. А она восхищалась этим фактом, как если бы я, наверное, гордился бы заслуженной боевой наградой. Возможно, впервые в жизни я давал оценку девушке, слушая голос разума, а, не только следуя за эмоциями. Но, тем не менее, она мне нравилась. Нет, о любви не могло быть и речи, не возникло пока еще даже сильной симпатии или влюбленности, но я хотел ее видеть, слушать ее рассказы.
   Октябрь 1984 года, Ташкент, площадь перед театром им. Алишера Навои. Одежда не совсем по размеру от этого сам себе кажусь не в меру упитанным пареньком, хотя во мне всего 65 кило. []
  Октябрь 1984 года, Ташкент, площадь перед театром им. Алишера Навои. Одежда не совсем по размеру от этого сам себе кажусь не в меру упитанным пареньком, хотя во мне всего 65 кило.
  
  14 октября.
  Рита нагадала на картах мне денежный перевод, и это оказалось правдой. Пожилая женщина в отделении почты протянула мне бланк, заполненный таким родным и узнаваемым почерком отца. Безумно приятно было увидеть за тысячи километров от дома написанный родной рукой листик бумаги, да еще получить по нему 65 рублей. В этот день я "отвел душу" на восточных сладостях, дынях и орехах Алайского рынка Ташкента. Не обделил вниманием продавцов плова на городских улицах. Наконец, купил себе спортивные брюки. К сожалению, в условиях дефицита во всем, так и не нашел подобающей футболки, чтобы выглядеть в расположении взвода настоящим "черпаком". Домой попал после обеда.
  
  Вечер. Я опять у Светланы. Продолжается откровенный обмен мыслями. Нам нечего скрывать и нечего стесняться. Такая открытость мнений присутствует только между случайными попутчиками на вокзалах, и людьми, которые вряд ли больше увидятся. Чувствую себя свободно и говорю, что думаю, иногда намеренно влезая в заведомо запретные темы, провоцируя собеседницу на первый ход. Но замечательная легкость общения, игривое настроение и шутки вовремя останавливают накал страстей. Мы наслаждаемся обществом друг друга.
  
  Потом мы вместе смотрели какой-то фильм по телевизору. Родители расположились на кухне, а мы - в гостиной. Впервые за время наших встреч Светлана присела рядом. Обычно, в ее комнате, наши разговоры происходили в формате общения друг напротив друга, она - в кресле, я - на диване. Не помню, о чем был фильм, но смотреть, молча, не было сил. Бывало, когда я шутливо комментировал тот или иной эпизод, наши оценки расходились. Если Светлане не нравилась моя реплика или замечание по поводу увиденного фрагмента, девушка показывала кулак и по узбецки говорила - "удраман", что означало, убью. При этом ее глаза будто спрашивали, - "а ты не обидишься, если я попробую тебя ударить". Изменение и в отношениях между нами, по сравнению с первыми встречами, со стороны, было бы очень заметным. Взаимопонимание и удовольствие от общения, казалось, перерастали в глубокую симпатию.
  
  Правда, я не ставил для себя целью добиться от нее глубоких чувств, которых и сам не испытывал по отношению к этой девушке. Мне не нравились ее мещанские вкусы и взгляды на жизнь, избалованность и привередливость. Наверное, и у Светы были свои претензии к моей персоне, но, тем не менее, нам было интересно проводить время вместе. Хотя, конечно, меня эти встречи не оставляли безразличным. Следующий день объявили выходным. Я собирался пойти на футбол, а у нее появились неотложные дела по учебе.
  
  Увы, от моего замечательно настроения не осталось и следа, когда, вернувшись, домой, узнал об окончании Ташкентских каникул. Офицеры сообщили, что завтра утром ждут нас на пересылке. Сказка обрывалась неожиданно, на самом интересном месте. Друзья советовали идти попрощаться, но я почему-то был уверен, что еще увижу ее.
  
  В мое отсутствие парни побывали на дискотеке, где неплохо провели время. Но похвастаться такими же успехами в общении с противоположным полом как я, конечно, не могли. Поэтому мои свидания стали предметом вечерних разговоров. Особенно Виктор с Толиком "смаковали" мои впечатления от фото обоев, которые, по мнению друзей, и стали причиной затянувшихся встреч. День закончился на веселой ноте.
  
  15 октября.
  С утра мы занялись текущими делами. Толик с Игорем поехали на пересыльный пункт за посадочными билетами на утренний самолет в Афган, а меня отправили на вокзал встречать поезд из Красноводска. Не припоминаю, зачем это было надо, но я добросовестно ждал нужный эшелон несколько часов. Правда, перед этим успел пройтись по центральной части Ташкента, посетил неизвестный мне район города возле изящного высотного отеля "Москва", где умудрился заблудиться, купил какие-то нужные мелочи и пообедал в уличной чайхане. Поезд снова опаздывал на несколько часов, и ждать его, у меня физически уже не было времени.
  
  Не в настроении, что не выполнил поручение и уставший, подошел к двери квартиры и услышал за ней радостный голос Игоря. Эта радость была неспроста. Прощание с городом снова откладывалось на неопределенный срок. Наши лейтенанты умудрились продолжить визу еще на несколько дней, и мы остаемся в "Союзе". На пересылочном пункте ребята встретили Толика Логвиненка (парня из нашей 7 роты), которого забрали с собой. Теперь, нас в квартире стало пятеро, что не могло обрадовать ее хозяйку Риту. Этой женщине надо бы памятник поставить за терпение и снисходительность. Каждый день видеть в квартире отделение мужиков, готовить на такую ораву по несколько раз в сутки и просто находиться в данной компании длительное время, мало у кого хватило бы сил. Тем не менее, задержка нашего отъезда, стала сильно раздражать ее. Я заметил, что у Риты возникают проблемы и ссоры с мужем буквально из ничего. Мы чувствовали себя неудобно в такие минуты, но и ехать на "пересылку" совсем не хотелось.
  
  16 октября.
  Пользуясь представившимся случаем, решил этот день посвятить футбольному матчу. Ребятам моя затея показалась не интересной, поэтому в центр поехал сам. Утреннее время потратил на поиски билета. На удивление, во всем большем городе не оказалось нормальных билетных касс. Центральные кассы Ташкента возле стадиона Пахтакор оказались закрытыми, и это в день игры! Заветный билетик смог взять с рук дедули в парке перед стадионом. Оставшееся до начала матча время знакомился с местными достопримечательностями.
  
  За полчаса до матча я втиснулся в колону болельщиков, что тянулась от станции метро в направлении чаши стадиона. Большинство местных были узбеками, что не удивительно, и как не старался я сойти за своего, внешность выдавала во мне болельщика соперников. Еще бы! В гости приехал Днепр, один из лидеров чемпионата. Тогда там играли и Протасов с Литовченком и Лютый, все классные игроки.
  
  Трибуны стадиона были заполнены наполовину. Волей случая я попал на трибуну болельщиков Пахтакора, а как могло быть иначе? "Болели" они, как и на любом стадионе страны, дружно и громко. Постоянно играла национальная музыка, и стоял неимоверный шум. Сама игра прошла в острых контратаках и закончилась, к моей радости, результативной ничьей. Местные немного расстроились, но не сильно, а я получил истинное удовольствие и от матча и от около футбольной атмосферы. Когда еще попаду на футбол, да и попаду ли?
  
  17-20 октября.
  Память не сохранила в подробностях события следующих нескольких дней. Но принципиальных перемен в нашей беззаботной жизни "на гражданке" не произошло. Днем мы изучали город или шли на Алайский рынок, иногда вместе, но в большинстве случаев каждый сам по себе, по вечерам - часто допоздна засиживались за столом. Смотрели телевизор и слушали магнитофонные записи украинских песен в исполнении канадских эмигрантов; играли в шахматы с дедом, который оказался незаурядным мастером в свои семьдесят и обыгрывал нас по очереди;, нянчили Мишкину дочь и помогали на кухне и по хозяйству Рите. Ребята старались угодить этой женщине во всем, но, увы, не всегда это получалось. Чтобы не сильно надоедать, после завтрака располагались в беседке возле подъезда или гуляли окрестными улицами. Во время прогулок, не забывали смотреть под ноги, подсознательно выискивая и обходя подозрительные места, где могли бы находиться противопехотные мины или фугасы. Однажды во время прогулки мы услышали характерный щелчок чеки гранаты, словно произошел контакт с "растяжкой". Инстинкт самосохранения сработал мгновенно. Мы бросились врассыпную в поисках укрытий. Потом, оказалось, что это дети баловались самопалом, спрятавшись в кустах, а в первый момент всем было не до смеха. Как ни расслаблялись дома, а постоянно помнили о войне.
  
  В один из вечеров ребята, воодушевленные моим опытом, решили посвятить время знакомству с местными девчонками. Толик с Мишкой куда-то уехали, а остальные пошли в ресторан. Когда они вернулись, то говорили, что неплохо провели время. Правда, с девушками повезло не всем. Виктор пришел в 2 часа ночи (провел новую знакомую почти на другой конец города, а оттуда, не солоно хлебавши, пешком добирался домой). Игорь пришел еще раньше, даже не познакомившись, а Анатолию Л. посчастливилось больше - он нашел "гостеприимную" девушку и поэтому попал домой только на следующий день, а немного позже вообще переселился к ней на все время пребывания в "Союзе".
  
  Я до самого отъезда продолжал встречаться со Светланой. В один из вечеров девушка встретила меня одетой не по-домашнему как обычно. Она куда-то собиралась и предложила составить компанию в поездке. Перед удивленными товарищами, болтавшими во дворе на лавке, мы сели в подъехавшие новые "Жигули".
  
  Автомобиль под управлением отца Светланы лихо мчался хорошо осветленными улицами Ташкента. Разговор в его присутствии не клеился, просто не знал, как она меня представила, как себя вести в данной ситуации, просто стеснялся. Лишь, когда машина остановилась, и он вышел, почувствовал себя более свободно. Еще никогда, за все время наших встреч, не возникало такой реальной возможности для того, чтобы обнять или поцеловать девушку. Нас окружал полумрак, все вокруг словно говорило, что надо воспользоваться представившимся случаем. Но меня сдерживали "комплексы": страх обидеть девчонку, страх быть не понятым или униженным отказом. Также знал, что у Светланы есть парень - курсант военного училища. К тому же, я не был в нее влюбленным, а обманывать - совесть не позволяла. Меня устраивало существующее положение вещей, и дальше заходить не хотел, наверное, не имел права. Возможно, мое видимое "безразличие" и не типичная для такой ситуации спокойная реакция, еще больше раззадоривала избалованную вниманием девушку. Может быть, она не знала иного к себе отношение со стороны мужчин, чем поклонение и восхищение. А может, мне это только показалось.
  
  Хотя препятствий, не существовало, нас разделяла невидимая стена, разрушить которую никто не осмелился. Думаю, оттого, что мы жили, по сути, в разных измерениях дальше прозрачных намеков, да откровенного, ребячьего баловства, дело не пошло. Возможно, если бы у меня было больше времени, и она не подчеркивала свою "исключительность" и "популярность" среди ребят, вела себя более искренне и проще, наши отношения смогли приобрести другое содержание, переросли бы в нечто большее, чем дружба. У нас было много общего. Мы были симпатичны и интересны друг другу, а это не так уж и мало.
  
  По возвращения домой, "на десерт", - прогулка возле дома, как в первый день нашего знакомства. Держать ее руку в своих ладонях, слышать ставший таким близким голос девушки, это ли не наслаждение жизнью? Не смотря на всю будничность - время, проведенное в ее обществе, стало незабываемым.
  
  Наши отношения вышли на такой уровень доверительности что, на очередной встрече Светлана прочитала мне несколько своих стихотворений и рассказ. Уровень ее произведений показался мне достаточно профессиональным. Совсем не случайно, девушка училась на литературном факультете. Она неплохо владела различными литературными приемами, в которых я мало что смыслил. Во всяком случае, как обывателю, мне все очень понравились. Удивительным открытием стало другое, что за такой наигранной немножко вульгарной внешностью и поведением скрывалась столь тонкая и ранимая натура. Светлана показала себя с совершенно неожиданной стороны. В такой ситуации я не мог скрыть, что у самого руки чешутся взяться "за перо", но не хватает ни знаний, ни умения. Мы договорились переписываться и обязательно знакомить друг друга со своими "творениями".
  
  На память о нашей случайной встрече девушка подарила свою фотографию. Очень хотелось сходить с ней на танцы или дискотеку, но такое предложение почему-то ее не привлекало, а наоборот - вызывало решительный отказ. Девушка объясняла это тем, что у меня возникнут проблемы с местными, да и не хотела, чтобы нас видели вместе.
  
  21 октября.
  Час разлуки неумолимо приближался. Перед отъездом на пересылку пошел попрощаться, точнее ноги сами понесли к ее квартире. По моему грустному виду Светлана поняла, что я отправляюсь в армию. Когда-то это должно было случиться, но как бывает, подготовиться к такому повороту событий всегда трудно. Я стоял возле дверей, а она опустилась на табурет, словно в растерянности. Ее волосы были мокрыми и приятно благоухали загадочным ароматом. Слова "застревали" в горле, да их почти и не было. Время, проведенное вместе, сблизило нас. И сейчас, наверное, оба переживали неизбежность разлуки, понимали, что больше никогда не увидимся. Впервые назвала меня Санечкой, что было так приятно и почему-то мучительно больно. Света, конечно, догадывалась, что хочу ее обнять и поцеловать, но, может быть, ей это было лишним, нам обеим это было лишним. Никто не решился переступить незримую черту между дружбой и надеждой на большее, понимая всю призрачность происшедшего. Мы навсегда расстались друзьями. Прощальный взгляд милых глаз. Восточная сказка закончилась.
  
  22 октября.
  На следующий день, вечером, попрощавшись с гостеприимными хозяевами, извинившись за причиненные неудобства и поблагодарив их за заботы, мы сели в трамвай и выехали к "пересылке". Грусть расставания со Светланой, прекрасным городом и гражданской жизнью затмила все происходящее вокруг. Состояние полного ступора. Еще вчера я ходил этими улицами, наслаждался свободой, а что будет завтра? Что ожидает меня в Кандагаре? Может это было мое последнее свидание с Родиной и через несколько недель буду мучительно истекать кровью где-то в зеленке, или того хуже, меня разорвет в клочья душманская граната в броне БТРа. У меня, в отличие от людей в трамвае и на улицах этого города был стопроцентный шанс именно так закончить жизнь. Эта "вопиющая", как для меня, несправедливость угнетала. Ну почему именно я должен снова ехать туда? Зачем мне это надо? Кому это надо чтобы я там погиб?
  
   Гнетущие мысли постепенно растворялись в осеннем воздухе Ташкента, возвращая в реальный мир. Уже стемнело, когда группа вошла в ворота пересыльного пункта. Возле ворот стояли выстроенные в ряд свежеокрашенные пушки, будущие участницы "ноябрьского парада". После недолго ожидания попадаем в знакомую комнату с теми же голыми сетками на кроватях и горой матрасов. Все безразлично. Матрас сверху, матрас снизу, и спать. Минувшие недели жизни надо было забыть, выбросить из головы, потому что в том мире, куда мы возвращались, главенствовали иные ценности и приоритеты.
  
   23 октября.
  В половине шестого утра мы были на ногах. В аэропорту, вместе с большой группой офицеров, около часа ожидаем оформления документов. Прохладное утро, грустное настроение. Желтый аэродромный автобус делает первую ходку. Он загружает часть офицеров из нашей группы вместе с их многочисленными чемоданами и баулами, и увозит к одиноко стоящему самолету ИЛ-18. Еще около получаса мы ожидаем, пока разрешат подняться на борт. Садимся в числе последних пассажиров, но чуда не случается - мест в самолете хватает всем.
  
  Рядом со мной расположились два подполковника, чувствую себя очень неуютно и не комфортно. Взлет. Под крылом увидел кварталы огромного города, промелькнуло знакомое строение гостиницы "Москва". Летим. Спустя некоторое время, на смену разноцветным лоскутам полей и угодий появились горы. Все выше и выше, словно соревнуясь, они росли вверх. И вот уже их заснеженные вершины скрываются в тучах. Но мы летим еще выше над слоем облаков, в ослепительно голубом пространстве, где всегда солнечно.
  
  Резкое снижение. Делаем промежуточною посадку в столице Афганистана. Широкая долина, между двумя горными кряжами, на которой простирается город и его пригороды, сужается на юго-запад до нескольких километров. Через это "окно" между скалами наш борт заходит на посадку. Кабул, словно игнорируя возможность расширяться в противоположном, южном направлении, многочисленными улицами и кварталами, застроенными глиняными домами-лачугами, упрямо громоздится на склонах гор. Многоэтажных домов мало. Сверху хорошо видно расположение наших частей и многочисленные разрушение строений города. Транспорта и людей на улицах не много. Больше половины офицеров оставляют салон самолета. Вместо них садятся другие. После короткого отдыха экипажа и заправки, самолет взлетает и берет курс на юг. Наш взлет прикрывают вертолеты поддержки. Чувствую, что отвык от постоянного чувства опасности, а вид тепловых имитаторов, защищающих от "духовских" ракет, настораживает.
  
  Дальше на юг исчезают немногочисленные снежные шапки гор, они становятся визуально ниже и темнее. Даже горы имеют "загар" в этой стране. Вот уже под крылом - знакомые пейзажи Кандагарской долины. Прилетели. Небольшой поворот и взгляд попадает на расположение бригады. Внизу все те же аккуратные ряды палаток и техники. Наконец мы дома! Именно дома, так как, в данный момент, эта часть выжженной солнцем афганской земли стала частью нашей жизни.
  
   Лопасти двигателей самолета постепенно замедляют обороты, исчезает дрожь салона. В открытые двери доносится шум садящихся вертолетов. Он выводит меня из состояния расслабленности. Кандагар встречает нас жарким солнечным днем.
  
Оценка: 6.95*7  Ваша оценка:
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023