ArtOfWar. Каменев Анатолий Иванович. "Армия вышла из повиновения"...

"Армия вышла из повиновения"...

АРМИЯ ВЫШЛА ИЗ ПОВИНОВЕНИЯ И ТЕХ, КТО СДЕЛАЛ СМУТУ...

В.Б. Станкевич

27 февраля 1917 г.

На улице меня солдаты задержали, отняли оружие.

Пьяный солдат, припоминая обиды, нанесенные ему каким-то офицером, настаивал на том, чтобы меня прикончить. Но, в общем, толпа была настроена мирно. Один солдат из моего батальона заверил, что он меня знает: "это наш, хороший", и меня отпустили с миром.

<...>

И запасы противочеловеческой ненависти вдруг раскрылись и мутным потоком вылились на улицах Петрограда в формах избиения городовых, ловли подозрительных лиц, в возбужденных фигурах солдат, катающихся бешено на автомобилях.

Откуда-то взялись какие-то агитаторы из солдатской же среды и стали сеять смуту, призывая не верить офицерам.

<...>

Все это особенно резко сказывалось на положении офицерства. События, навалившиеся на него, были так резко и грубо ломающими все установленные порядки ... армии.

И дело не в приказе N1-2, не в тех или иных мерах, не в тех или других выражениях воззваний.

Дело было в том, что солдаты, нарушив дисциплину и выйдя из казарм, не только без офицера, но и помимо офицеров, а во многих случаях против офицеров, даже убивая их, исполнявших свой долг, оказались ... совершающими великий подвиг освобождения.

<...>

Но армия вышла не только из рук командного состава - даже нового, даже избранного, даже признанного революцией.

Она не была в руках и того среднего и руководящего общественного мнения, которое волей или неволей, санкционировало переворот, как осуществление его требований.

<...>

Влияние стал оказывать Совет Рабочих и Солдатских депутатов.

Почему он?

Солдатская масса приняла его как антиофицерскую организацию и поэтому встало около него.

...Не умея формулировать возражения, не зная, как оказать сопротивление, масса стала повторять чужие лозунги и чужие слова, дала расписать себя по партиям и по организациям...

Совет, это собрание полуграмотных солдат, оказался руководителем потому, что он ничего не требовал, потому, что он был только ширмой, услужливо прикрывавший полное безначалье.

Крайне левые чувствовали, что масса чужда им не мене, чем крайние правые.

...Кто поручится, что завтра они не пойдут за кем-нибудь иным, за каким-нибудь бравым генералом, который сумеет им скомандовать или увлечь иным способом за собой.

Ведь нет никакой организации, все пестро не только в настроениях толпы.

<...>

... В психике народа войны не было, и война была невиданным, чудовищным насилием над его душой.

Быть может, только один солдат на сотню тысяч мог формулировать причины войны.

Один на десяток тысяч питал чувства враждебности к противнику...

Вся революция была восстановлением народного духа против чудовищного насилия, которое превращало миллионы людей в орудие...

<...>

Эти настроения после революции могли.

Конечно, усилиться.

Если в настроениях интеллигенции преобладали мрачные тона, то в настроении солдат и рабочих революция явилась несомненной радостью, весельем, праздником, когда хочется без удержу, допьяна радоваться.

А тут - тяготы войны.

И не только простой народ не принимал войны.

В душе среднего интеллигента не было ее ...

Революция грянула каким-то чудом.

Не несет ли она желанного конца войны?

<...>

0x01 graphic

Денщик у семейного офицера

Стало понятным, что та психология недоверия к власти, которая потоками исходила из Петрограда, должна быть заменена энергичным сосредоточением всего авторитета, власти и силы в одном каком-нибудь учреждении.

<...>

Все время (военному) министерству приходилось выдерживать напор странных, подчас и подозрительных лиц.

Все считали своим долгом спасти армию, и очень многие хотели на этом поживиться.

<...>

Фактически к маю месяцу вся армия снизу до верху была окометечена.

<...>

Военно-революционные суды, детище Савинкова, несомненно, сыграли свою роль.

Солдатчина сразу почувствовала, что с нею перестают шутить.

<...>

... Кадровое офицерство растерялось уже до революции в совершенно необычных условиях войны: еще в 1917 г. я слышал утверждения штаб-офицеров, что мы проигрывали войну оттого, что "влезли в окопы", "отказались от маневренного боя"...

После революции там же офицерам пришлось действовать в условиях, где формалистика совершенно отпала, где нельзя было с папироской отойти в сторону и предоставить всю фактическую работу унтер-офицерам, где всю полезность работы надо было понимать самому и каждый миг давать понять обучаемым.

Формализм, поддерживающий авторитет офицерства, пал, и офицерство сразу почувствовало себя приниженным, потерявшим ту значительную часть авторитета "технического руководителя", которая поддерживалась искусственно.

А тут новые требования.

Нахлынули вопросы о партиях, о программах, о социальных вопросах. Куча новых вопросов, о которых офицер вообще понятия не имел, или имел настолько мало, что едва хватало на свою потребу...

<...>

Но солдат не понимает, почему офицер молчит, и думает, что офицер скрывает то, что знает...

<...>

Дома семья, а жизнь все тяжелее.

Жалованье итак не хватает, а тут цены на все растут.

Убрали денщиков...

Ограничение в пользовании пайками из интендантских запасов...

Конечно, рядовые офицерство не склонно было делать из этого какие-нибудь практические выводы против революции.

Но, во всяком случае, новые лозунги не могли подвинуть его на решимость новых и более тяжелых жертв.

"Уйдем в сторону, нам-то из-за чего волноваться?"

Уже до революции меня часто поражал формализм в отношении к делу, и казалось, что только боязнь дисциплинарной власти поддерживает напряженность в офицерстве.

Тут же революция и даже пресловутая декларация прав солдата открывала большой простор всяческому "ловчению".

И офицеры "гуляют по пляжу", по целым неделям не появляясь в роты.

... Но часто те офицеры, которые по исключению работали в новых учреждениях и комиссиях, удивляли нас больше, чем те, которые не являлись в роты, несмотря на требование солдат, ибо на второй день работы начинали разговоры о производстве в следующий чин...

<...>

После выступления Корнилова:

"Мы достигли только формальных результатов: офицеров перестали массами арестовывать...

Но авторитет командного состава был навсегда уничтожен.

Солдатская масса, увидевшая, как генерал, верховный главнокомандующий, пошел против революции, почувствовала себя со всех сторон окруженной изменой, а в каждом человеке, носящем погоны, предателя".

<...>

Станкевич В.Б.

Воспоминания. 1914-1919 гг. - Л.: Прибой, 1926.

Аллегория на издание Екатерининского "Наказа".

С гравры Шоффера.

РАТНЫЕ ПОДВИГИ РУССКОГО НАРОДА

Воевода князь Литвинов и воины

В 1607 году Лжедмитрий 2-й подступил к городу Брянску, где начальствовали царские воеводы Кашин и Ржевский. Самозванец осадил его, но не мог взять от храбрости защитников, которые терпели голод, ели лошадей и, не имея воды, доставали ее своею кровью, ежедневными вылазками и битвами... Осада длилась, и Василий успел принять меры: боярин князь Иван Семенович Куракин из столицы, а князь Литвинов из Мещевска шли спасать Брянск. Литвинов первый с дружинами московскими достиг берегов Десны, видел сей город и стан Лжедмитриев на другой стороне ее, но не мог перейти туда, ибо река покрывалась льдом. Осажденные также видели его; кричали своим московским братьям: "спасите нас! не имеем куска хлеба!" и со слезами простирали к ним руки. Сей день (15 декабря 1607) остался памятным в нашей истории: Литвинов кинулся в реку на коне, за Литвиновым все, восклицая: "лучше умереть нежели выдать своих,--с нами Бог!", плыли, разгребая лед, под выстрелами неприятеля, изумленного такою смелостью; вышли на берег и сразилися... Кашин и Ржевский сделали вылазку. Неприятель между двумя огнями не устоял, смешался, отступил.

Шесть воинов Смоленских

В то время, как Скопин готовился освободить Москву от Тушинского вора, с запада появился с многочисленным войском король польский Сигизмунд и осадил Смоленск. Для освобождения этого города Василий Шуйский послал войско под начальством неискусного в ратном деле своего брата Дмитрия. Россияне потерпели поражение, а сын Василий Шуйский был свергнут с престола. Тем не менее, смоляне под начальством боярина Шеина 20 месяцев упорно защищались против врагов, оказывая изумительную храбрость. Так однажды среди белого дня шесть воинов смоленских приплыли в лодке к стану маршала Доргостайского, схватили знамя литовское и возвратились с ним в крепость.

Справка:

СИГИЗМУНД III Ваза (1566 - 1632), король Речи Посполитой с 1587 г., король Швеции в 1592 - 1899 гг., из династии Ваза. Активный проводник Контрреформации. Один из организаторов интервенции в Россию в начале ХVII в.

ШЕИН Михаил Борисович (? - 1634), боярин, воевода. Возглавил Смоленскую оборону 1609-1611 гг., до 1619 г. в польском плену. С 1619 г. доверенное лицо Филарета и глава ряда приказов, участник дипломатических переговоров. Командующий армией, осаждавшей Смоленск в русско-польской войне 1632-1634 гг. После капитуляции русской армии казнен.

Иван Ржевский

С низложением Василия Шуйского смута в России не прекратилась. Напротив, начались разногласия относительно выбора царя, а Московский кремль без всякого сопротивления, благодаря одной лишь хитрости польского гетмана Жолкевского, был занят польским гарнизоном. Для освобождения столицы под Москву прибыли дружины 25 городов под начальством доблестного Прокопия Ляпунова. Но вождь этот не понравился присоединившимся к его войску казакам, которых он преследовал за буйство и грабежи. Они призвали его к себе в круг, и изрубили саблями, и только один россиянин, личный неприятель Ляпунова, Иван Ржевский, стал между им и ножами, ибо любил отечество, не хотел пережить такого убийства, и великодушно принял смерть от извергов.

Справка:

ЛЯПУНОВ Прокопий Петр (? - 1611), думный дворянин (1607). Брат З.П. Ляпунова. Возглавлял отряд рязанских дворян, примкнувших к восстанию Болотникова. В ноябре 1606 г. перешел к Василию Шуйскому. В 1610 г. участник свержения Шуйского и организации первого земского ополчения 1611 г., глава земского правительства. Убит казаками.

3ащитники города Смоленска

Двадцать месяцев продолжалась осада Смоленска, когда запасы, силы, все истощилось, кроме великодушия ... осталась едва пятая доля защитников; -- не столько от ядер, пуль и сабель неприятельских, сколько от трудов и болезней; смертоносная цинга, произведенная недостатком в соли и в уксусе, довершила бедствие -- но еще сражались. Еще ляхи имели нужду в злодейской измене, чтобы овладеть городом: беглец смоленский Андрей Дедишин, указал им слабое место в крепости: новую стену, деланную в осень наскоро и не прочно. Сию стену беспрестанною пальбою обрушили -- и в полночь (3 июня), ляхи вломились в крепость, тут и в других местах, оставленных малочисленными россиянами для защиты пролома. Бились долго в развалинах, на стенах, в улицах, при звук всех колоколов и святом пении в церквах, где жены и старцы молились. Ляхи, везде одолевая, стремились к главному храму Богоматери, где заперлись многие из граждан и купцов с их семействами, богатством и пороховою казною. Уже не было спасения: россияне зажгли порох и взлетели на воздух с детьми, имением и славою! От страшного взрыва, грома и треска неприятель оцепенел, забыв на время свою победу, и с равным ужасом, видя весь город в огне, в который жители бросали все, что имели дрогоценного, и сами с женами бросались, чтобы оставить неприятелю только пепел, а любезному отечеству пример добродетели.

Справка:

ПОЛЬСКАЯ ИНТЕРВЕНЦИЯ НАЧАЛА ХVII в. С конца ХVI в. Речь Посполита поддерживала Лжедмитрия I и Лжедмитрия II. В сент. 1609 польскими отрядами осажден Смоленск, в 1610 г. захвачена Москва, которая была освобождена в октябре 1612 г. Вторым ополчением. Попытки короля Сигизмунда и королевича Владислава захватить Москву в 1612 и 1617 гг. были отражены русскими войсками. Военные действия завершились в 1618 г. Деулинским перемирием.

Неизвестный крестьянин

В 1612 году небольшой польский отряд под начальством Маскевича пробирался на помощь к своим в Московский Кремль. Вблизи Волоколамска, в деревне Вишенце, поляки поймали старого крестьянина и взяли его себе в проводники, чтобы не заблудиться и не набресть на неприятелей. Но доблестный крестьянин ночью повел их прямо на русские войска. К счастью поляков, им встретился некто Руцкий, который объявил, что они идут прямо на россиян. Тогда герою-крестьянину отсекли голову. "Но страха нашего никто не вознаградить", -- замечает Маскевич, рассказавший этот подвиг.

Крестьянин Иван Сусанин

Вслед за освобождением земли русской вожди ополчения приступили к избранно царя, и с этой целью разослали грамоты, приглашая людей выборных решать сие великое дело. Из них составился земский собор, который долго не мог прийти ни к какому решению. Наконец 21-го февраля 1613 г. был выбран на престол Михаил Федорович Романов -- юноша чистый совестью и знатный родом. Весть об избрании Михаила в цари распространилась в Костромской области, и удалой начальник одного из бродящих польских отрядов вздумал изумить русских смелым неожиданным предприятием: схватить избранного Царя и увезти его в Польшу, или умертвить, если не успеет захватить в неволю. Скрытно пробрался он в окрестности поместья Романовых. Остановясь в соседстве села Домнина, селении Деревницах, поляки взяли старика, тамошнего крестьянина, и спрашивали его о дороге к поместью и о том, в этом ли поместье находится теперь Михаил. Сей старик был Иван Сусанин. Он вызвался сам провести убийц к поместью Романовых и по глубоким снегам в тамошних лесах завел их окольными дорогами в сторону... Поляки увидели наконец обман, но было поздно. В ярости начали они терзать Сусанина. Ни пытки, ни побои -- ничто не поколебало великодушного старика. Он умер в мучениях, и Михаил был спасен: посланные от Сусанина предупредили его об опасности, Марфа поспешила укрыться с юным сыном своим в Кострому.

Справка:

МИХАИЛ ФЕДОРОВИЧ (1596 - 1645), русский царь с 1613 г., первый царь из рода Романовых. Избран Земским собором. Предоставил управление страной отцу-патриарху Филарету (до 1633 г.), затем боярам.

СУСАНИН Осипович (?-I6I3), крестьянин Костромского у. Зимой 1613 завел отряд польск. интервентов в непроходимое лесное болото, за что был замучен. Подвигу С. посвящена опера М. И. Глинки "Жизнь за царя" ("Иван Сусанин").

С гравюры конца ХVIII столетия С. Шефнера.

НАДО ЗНАТЬ, ЧТО ЕСТЬ РУССКИЙ СОЛДАТ

-- Он (А.В. Суворов -- А.К.) уверился, что русский солдат, если не более, то конечно не менее всякого чужеземного солдата, причастен воспламенению и познанию своего достоинства, и на этой уверенности основал образ своих с ним сношений. Находя повиновение начальству -- этот необходимый и единственный склей великой армии -- доведенным в нашей армии до совершенства, он не удовольствовался качеством, посредством которого достигнуть можно до некоторой только известной черты, не далее: он удесятерил пользу, приносимую повиновением, сочетал ее в душе солдата с чувством воинской гордости и уверенности в превосходстве своем над всеми солдатами в мире, -- чувством, которого следствию нет пределов (Давыдов Д. Встреча с великим Суворовым. / Соч. - СП б., 1848. ).

-- Не менее видную роль в деле службы занимает честолюбие, если только оно происходит от желания выказать свое умение исполнить поручаемое возможно лучше, а не из эгоистического стремления затмить заслуги товарища. Правильное честолюбие, в благородном значении этого слова, не допускает личных расчетов во вред другому. Оправдывать подобные действия соревнованием нельзя, и этому оправданию никто не поверит, видя в нем одну увертливость. Поступающих таким образом обыкновенно называют выскочками, потому что они сами стараются выставить свое усердие, чтобы другие заметили и оценили их (Карцов П.П. Младший офицер в роте, эскадроне и батарее (Практические заметки из служебного опыта) // Военный Сборник. - 1884. - N3. ).

-- Воины тоскуют по родине, когда бывают отдалены от оной великим пространством и особливо когда находятся в бездействии (Толмачев Я Военное красноречие, основанное на общих началах словесности, с присовокуплением примеров в разных родах оного. Часть 2. - СП б., 1825. ).

-- Монотонность казарм сделала душу солдата пустой. Никто не заботится им руководить, ограничиваются лишь одними наказаниями (Галкин М. С. Новый путь современного офицера. - СП б., 1907 ).

-- Если это отсутствие критицизма в солдатской массе облегчало и ускоряло работу командного состава по воспитанию бойца, то оно имело и обратную сторону. В солдатской массе молниеносно распространялись самые невероятные слухи, и мышление и психика солдат не были вооружены для стойкой борьбы с ними (Свечин А. Эволюция военного искусства с древнейших времен до наших дней. В 2-х т. Т.2 - М. - Л., 1927 - 1928 ).

-- Там, где солдат уверен, что, если он сделает свое дело, его пальцем никто не имеет права тронуть, _ чувство бессознательного страха развиться не может; там, где этой уверенности нет, _ такой страх развивается. Что же может дать эту уверенность? Ее может дать только такое положение, при котором солдат знает всегда наперед, что он должен делать и чего с ним не должны делать; такая система, при которой в мирное время произвол как со стороны старшего, так и со стороны младшего, одинаково являются преступлением; при которой закон становится выше личности каждого из служащих (законность отношений). Это _ неизбежное условие нравственного воспитания и начальников, и подчиненных; без него чувство долга выработаться не может, ибо последнее возникает там только, где человек из практики видит, что закон, обязывая его, в то же время обеспечивает его от неправых посягательств. Поэтому-то во всех военных законодательствах так сильно налегается на то, что начальник должен подавать пример исполнительности не только в важных, но и в самых мелочных вещах. Никогда не должно забывать, что пример равного не обязателен, но пример старшего, будучи обязательным в хорошем, по необходимости становится обязательным и в дурном (Драгомиров М.И. Учебник тактики. Изд. 2-е, испр. - СП б., 1881).

-- Значение подобного знания в военное время удваивается. Солдат, действующий в цепи с уверенностью, что офицер знает его, что он не даст его подвигу затеряться в общем результате действий роты или эскадрона и оценит его поведение в бою, -- будет вести себя иначе, нежели солдат, полагающий, что офицер нет знает его (Карцов П.П. Младший офицер в роте, эскадроне и батарее (Практические заметки из служебного опыта) // Военный Сборник. - 1884).

-- Необходимо помнить, что в глазах солдата авторитет офицера измеряется не программами по логарифмам и тригонометрии, а твердостью тех именно познаний, которые составляют солдатскую науку, и для которой каждый офицер обязан во всякое время явиться профессором (Грулев М. В. Злобы дня в жизни армии. - Брест-Литовск, 1910).

-- Солдат очень ценит, если офицер, прежде чем искать себе удобства и покоя, позаботится о своем взводе. Если по ограниченности данных младшему офицеру прав и средств он не может помочь солдату делом, пусть поможет словом и примером. Придя на квартиры или на бивак, не спешите уходить от взвода (Карцов П.П. Младший офицер в роте, эскадроне и батарее (Практические заметки из служебного опыта) // Военный Сборник. - 1884).

-- Солдат ценит в офицере, прежде всего, знание службы и умение учиться тому, что требуется; солдат уважает справедливость, ровность обращения, заботливость о его быте, умение говорить с ним. Последнее весьма важно и приобретается только теми офицерами, которые часто вращаются в солдатской среде и любят ее. Солдатский язык краток и ясен; он не допускает ни растягивания, ни мямленья. Офицер, как бы ни был красноречив в общепринятом смысле, никогда не возбудит внимания к своим словам, если вздумает говорить эффектными фразами. Перед строем нужно говорить внушительно, так чтобы каждый слышал говоримое, и чтобы тон речи скорее отзывался приказанием, чем просьбою... Солдат любит офицера не балующего, не слабого характером, не лишенного энергии, не распускающего, а справедливо-строгого и заботящегося о нем. Он чуток к каждому действию офицера, и никаким баловством, никакими поблажками офицеру не привязать его к себе, раз что офицер позволяет ему неряшничать, своевольничать, сам смотрит на службу сквозь пальцы и отворачивается от беспорядка. За подобным офицером солдат не пойдет: к нему нет доверия" (Там же).

-- ...Громадное значение имеет популярность вождя. Она является спутником уважения к нему солдат, если он ценит в них чувство достоинства, заботится о их благе и умеет это тактично подчеркнуть в подходящем случае. Следует оговориться, что стремление к популярности часто приводит к обратному результату (Блюме В. Сущность командования // Военный сборник. - 1914. ).

-- Какими бы сильными фразами офицер ни старался воодушевить солдата, они останутся пустым звуком, если солдат не видит, что офицер подтверждает сказанное личным своим поведением во время боя. Развивать и доказывать такой вывод считаем излишним, потому что не знаем и не слыхали примера, чтобы младшие офицеры держали себя в бою иначе, чем указывает сознание долга и присяги. Напротив, нам известны примеры, что многих приходилось удерживать от бесцельного бравирования опасностью. Офицер, идущий впереди своей цепи во время атаки, служит увлекательным примером людям своей части; но офицер, стоящий на насыпи ложемента или разгуливающий перед лежащею цепью стрелков, не увлечет никого, -- он фанфаронит. Выйти перед цепью, когда в ней замечается колебание, перейти на ближайшую позицию, часто бывает необходимо; тут не разбирается опасности и требуется дать своим примером толчок ослабевшему духу нижних чинов; жертвовать же собою ради хвастовства своим бесстрашием -- безрассудно. Офицер, прослуживший несколько лет и бывавший в делах, никогда не сделает этого, но, где нужно, там покажет себя. Что бой производит на вступающих в него впервые нервное впечатление -- это несомненно, но это ничего не доказывает, если только это впечатление, побораемое силою воли, не обнаружится вредным примером (Карцов П.П. Младший офицер в роте, эскадроне и батарее (Практические заметки из служебного опыта) // Военный Сборник. - 1884).

-- Любовь также достигается общением с подчиненными, выражающимися в беседах с ними. Француз Месельер в 1757 году заметил эту особенность и писал, что "русский солдат любит, чтобы с ним говорили". Результатом общения, а следовательно и его подтверждением является знание людей поименно и в лицо. Известна уловка Наполеона, состоявшая в том, что, обходя строй, он обращался к какому-нибудь украшенному орденом солдату, называл его по имени и спрашивал, не в таком ли то сражении он получил свой крест? Ответ был всегда утвердительный, так как император заранее подготовлял этот эффект, дававший ему власть над многими сердцами. Суворов, более поглощенный войсками, действительно знал очень многих солдат в лицо, всегда узнавал их, и не упускал случая беседовать с ними (Зыков А. Как и чем управляются люди. Опыт военной психологии. - СП б., 1898).

0x01 graphic

ВЕЛИКИЕ МЫСЛИ

(Афоризмы древнего Рима)

-- Книжки мои соблюдать приучены меру такую: лиц не касаясь, они только пороки громят.

-- Уметь наслаждаться прожитой жизнью -- значит жить дважды.

-- Тот, кто всюду живет, нигде не живет.

-- Порядочный человек всегда простак.

-- Грабь, хватай, копи, владей -- все придется оставить.

-- Жизнь легко презирать, когда очень трудно живется; мужествен тот, кто сумел добрым в несчастии быть.

-- Истинна скорбь у того, кто втихомолку скорбит.

-- Сам бог повелевает тебе помнить о смерти.

-- Не бойся последнего дня, но и не призывай его.

Марциал Марк Валерий (ок. 40 -- ок. 104 гг.)

-- Мир создается войной.

-- Каждому человеку судьбу создают его собственные нравы.

-- На войне ничем не стоит пренебрегать.

-- Излишняя уверенность обыкновенно ведет к беде.

Непот (ок. 100 -- 25 гг. до н. э.)

© Copyright Каменев Анатолий Иванович (kamenevai@mail.ru) Размещен: 11/07/2011, изменен: 11/07/2011. 31k. Статистика. Фрагмент: Политика Иллюстрации: 5 штук.	Ваша оценка:

Каменев Анатолий Иванович "Армия вышла из повиновения"...

Каменев Анатолий Иванович
"Армия вышла из повиновения"...