ArtOfWar. Каменев Анатолий Иванович. Баллотирование кадетов по проекту Бецкого. 1766 г.

Энциклопедия русского офицера

Сохранить,

чтобы продолжить военную мудрость

Иван Иванович Бецкой

Портрет работы А. Рослина

Баллотирование кадетОВ по проекту Бецкого. 1766 г.

В 1766 г. генерал-поручик И.И. Бецкой предписал сделать всем кадетам баллотирование, с намерением: "беспристрастнейшим образом ведать каждого кадета поступок, нрава, честных мыслей, и самых сокровенных склонностей к доброму или злому; о чем никто лучше знать не может, как их сотоварищи, бывающие ежеминутно свидетелями их поведения, всегда обращающиеся с ними вместе; для того определяется: 1) всех кадет от 14 лет и выше, в уравнение шести лет, разделить на шесть частей; каждая часть должна на основании вышеприведенного намерения баллотироваться, - кого удостаивают - класть согласные балы; о ком сомневаются - сомнительные; которого совсем отвергают - несогласные; и так поступать со всеми шестью частями, причем совершенно быть им свободным, дабы совестно, по мыслям своим оное производили, а тот, за кого балы класть будут, должен на то время выходить вон. 2) По окончании сего частного баллотирования, выбрать из каждой части достойнейших в рассуждении числа белых балов, по 6 человек, коих будет от всех частей 36, - а ежели случится, что многие кадеты в одной части будут равное иметь число балов белых и прочих, таких перебаллотировать снова, оставшими из того числа, столько раз, дабы до шести несомнительных дойти. 3) Означенным 36-ти человекам объявить вышепредисанное намерение баллотироваться и сделать еще увещание, чтобы они при баллотировании всех кадет, не взирая ни на кого, и ни для каких причин против совести своей не поступали, но по самой справедливости, как требует долг честного человека, дали бы знать о каждом кадете свое беспристрастное мнение, полагая баллы, как выше сказано, и чем их при начатии баллотирования привести к присяге". "И потому ясно, что все кадеты каждой части собственную пользу имеют, для своего сотоварища в сущей правде балы класть, дабы в числе шести кадет, которые право иметь будут оставшихся баллотировать, не повериться таким, которые того не могут быть достойны". Для надзора же за порядком при баллотировании и справедливостью, назначены были два или три корпусных штаб-офицера; они обязаны были считать балы и записывать их против имени кадета, о котором собиралось мнение (Предложение Бецкого правлению Корпуса от 14 мая 1766 г). (Мельницкой Н. Сборник сведений о военно-учебных заведениях в России. (Сухопутного ведомства). т. 1, ч. 1. - СП б., 1857).

0x01 graphic

"Флот Петра Великого".

Художник Евгений Лансере, 1909

БАЛЛОТИРОВКА ОФИЦЕРОВ ПРИ ПЕТРЕ I.

До 1712 года не существовало никаких правил относительно производства офицеров в следующие чины; оно происходило по усмотрению высшего начальства. Петру I эта система не нравилась, т.к. ею нередко злоупотребляли; по прежней системе иногда выходило, что совсем нестроевой и неспособный к военной службе офицер достигал высших чинов, благодаря личным связям с высшим начальством или своему происхождению; другие же, действительно достойные к производству в следующий чин, сидели по десяти и даже пятнадцати лет в том же чине. В 1712 году Петром Великим составлен был штат для полевой армии; вместе с этим, им были рассмотрены некоторые статьи относительно офицерского содержания, а также производстве высших и нижних чинов в следующие чины. 14 апреля 1714 года он издал Указ, где предписывал наводить порядок в этом деле. Этим Указом он определил, что: полковников - производит он сам; подполковников и майоров - фельдмаршалы; до капитанов - полные генералы. Кроме того, производство могло происходить только при наличии вакансий. Указом от 1 января 1719 года на вакансии стали баллотироваться 2-3 человека. Новые изменения были внесены Указом от 7 марта 1721 г. По нему баллотирование надлежало отправлять только при переходе из ранга в ранг. При этом были установлены 3 ранга: 1 ранг - при производстве из унтер-офицеров в обер-офицеры; 2 ранг - при производстве из обер-офицеров в штаб-офицеры; 3 ранг - при производстве из штаб-офицеров в генералы. Производство же из чина в чин одного и того же ранга не подвергалось баллотированию, а на открывшиеся вакансии производились старшие в чине. Правда, генералы должны были баллотироваться при каждом повышении чина, вплоть до фельдмаршала включительно. Порядок баллотировки. Штаб- и обер-офицеры полка, в котором открывалось производство, собирались все вместе, читали имена представленных в следующий чин, рассматривали заслуги, отличия их, познания в науках, и клади в общую кружку избирательные и неизбирательные баллы. Число баллов отмечалось председателем в особых списках против каждого баллотируемого кандидата. Списки предоставлялись Государю, и он обыкновенно награждал чинами получивших более белых баллов. Но если Государь при баллотировке замечал пристрастие, излишнюю благосклонность или строгость товарищей, то приказывал вновь произвести баллотирование, сам являлся в собрание, и объяснял свое мнение касательно баллотируемых. Много было неудобств в таком порядке производства, но Петр желал, чтобы повышение чинами приобреталось не породою и знатностью, не числом лет службы, но заслугами отечеству, признанными обществом сотоварищей и сотрудников людей, удостоверяемых повышением. Указом Екатерины I от 1 июля 1726 года практика баллотирования была упразднена. (Волынский Н. История лейб-гвардии Кирасирского его величества полка. 1701-1901. - т.1, кн.1. (1701-1733). - СП б., 1902; Пушкарев И. История императорской Российской гвардии. ч.1. - СП б., 1844).

Награждение Фрасибула лавровым венком за успешную войну против Тридцати тиранов

(Книга эмблем Андреа Альчиато)

БДИТЕЛЬНОСТЬ ПОЛКОВОДЦА.

"Любя больше мир, чем войну, он, тем не менее, упражнял воинов, как будто война была неминуемой", - так писал об императоре Адриане Элий Спартиан. (Элий Спартиан). (Сокр). <...> V. (1) Достигнув власти, Адриан немедленно стал следовать древнему образу действия и направил свои усилия к тому, чтобы установить мир по всему кругу земель. (2) Ведь не только отпали те народы, которые покорил Траян, но и производили нападения мавры, шли войной сарматы, нельзя было удержать под римской властью британцев, был охвачен мятежами Египет, наконец, - проявляли непокорный дух Ливия и Палестина. (3) Поэтому все земли за Евфратом и Тигром он тотчас же покинул по примеру, как он говорил, Катона, который провозгласил македонцев свободными, так как не мог удерживать их. (4) Убедившись в том, что Партамазирис, которого Траян поставил парфянским царем, не пользуется большим влиянием у парфян, Адриан назначил его царем соседних племен. <...> (7) По случаю начала своего правления Адриан произвел раздачу воинам в двойном размере. <...> VI. (1) Обратившись к сенату с тщательно продуманным письмом, он просил для Траяна божеских почестей и добился их, причем согласие было настолько единодушным, что сенат внес уже от себя в свое постановление в честь Траяна многое такое, о чем Адриан даже не просил. (2) В письме к сенату он просил извинения за то, что не дал сенату высказать суждение по поводу перехода к нему императорской власти, - потому, что спешно был провозглашен воинами, так как государство не могло оставаться без императора. (3) Когда сенат перенес на него триумф, полагавшийся Траяну, он сам отказался от него и в триумфальной колеснице повез изображение Траяна, чтобы этот лучший из императоров даже после смерти не потерял права на честь триумфа. <...> (5) Он установил правильно организованную казенную почту, чтобы не отягощать этими издержками провинциальных должностных лиц. (6) Не упуская из виду ничего, что могло доставить ему расположение, он простил частным должникам императорского казначейства как в Риме, так и в Италии неисчислимые суммы, которые за ними числились, а в провинциях также огромные суммы остававшихся недоимок, и для большей уверенности велел сжечь на форуме божественного Траяна долговые расписки. (7) Имущество осужденных он запретил забирать в свою частную казну, зачисляя все такие суммы в государственное казначейство. (8) Мальчикам и девочкам, которым еще Траян назначил содержание, он сделал щедрые надбавки. (9) Состояние сенаторов, которые разорились не по своей вине, он пополнял до размеров, полагающихся сенаторам, - в соответствии с количеством их детей, причем очень многим он без задержки выдавал средства с таким расчетом, чтобы их хватило до конца их жизни. (10) Не только друзьям, но и некоторым людям из широких кругов он дарил много денег для исполнения почетных должностей. <...> VIII. (1) Всех лучших людей из сената он привлек в общество собеседников императорского величества. <...> (7) Редко назначая новых сенаторов, он поднял значение сената на такую высоту, что, назначив сенатором Аттиана, бывшего префекта претория, получившего впоследствии знаки консульского достоинства, он этим показал, что большей награды он ему дать не может. <...> (7) В Риме он часто присутствовал при исполнении преторами и консулами их служебных обязанностей, принимал участие в пирах друзей, посещал больных по два и три раза в день, в том числе некоторых всадников и вольноотпущенников, утешал их, поддерживал своими советами, всегда приглашал на свои пиры. (8) В сущности, он во всем поступал как частный человек. <...> X. (1) Отправившись после этого в Галлию, он облегчил положение всех общин, даровав им разные льготы. (2) Оттуда он перешел в Германию. Любя больше мир, чем войну, он, тем не менее, упражнял воинов, как будто война была неминуемой, действуя на них примерами собственной выносливости. Сам среди их манипулов он исполнял обязанности военного начальника, с удовольствием питаясь на глазах у всех обычной лагерной пищей, то есть салом, творогом ... по примеру Сципиона Эмилиана, Метелла и своего приемного отца Траяна. Многих он наградил, некоторым дал почетные звания для того, чтобы они могли легче переносить его суровые требования. (3) И действительно, он сумел восстановить поколебленную после Цезаря Октавиана - вследствие небрежности прежних государей - дисциплину, точно определив служебные обязанности и расходы и никогда никому не позволяя уходить из лагеря без уважительной причины; военных же трибунов должно было выдвигать не расположение воинов, а их заслуги. (4) На всех прочих он оказывал влияние примером своей доблести, проходя вместе с ними в полном вооружении по двадцати миль. В лагерях он велел разрушить помещения для пиров, портики, закрытые галереи и художественные сады. (5) Он часто надевал самую простую одежду, перевязь его меча не была украшена золотом, застежки [военного плаща] были без драгоценных камней, только его палаш заканчивался рукояткой из слоновой кости. (6) Он посещал больных воинов там, где они были размещены на постой; сам выбирал места для лагеря. Жезл центуриона он давал только людям сильным и имевшим хорошую репутацию, трибунами он назначал только тех, у кого выросла настоящая борода и чьи благоразумие и лета могли придать вес званию трибуна. (7) Он не позволял трибунам брать от солдат какие-либо подарки, устранил повсюду всякие признаки роскоши, наконец, улучшил их оружие и снаряжение. (8) Он вынес также решение относительно возраста воинов, чтобы никто не находился в лагере - в нарушение древнего обычая - будучи моложе того возраста, которого требует мужественная доблесть, или старше того, который допускается человечностью, и стремился к тому, чтобы знать воинов и чтобы было известно их число. XI. (1) Кроме того, он старался иметь точные сведения о запасах для войска, умело учитывая поступления из провинций с тем, чтобы пополнять обнаруживающиеся в том или ином месте недостатки. Но больше, чем кто-либо другой, он старался никогда не покупать и не держать чего-либо бесполезного. (2) И вот, когда воины, глядя на поведение государя, изменили свой образ жизни, он направился в Британию, где он произвел много улучшений и первый провел стену на протяжении восьмидесяти миль, чтобы она отделяла римлян от варваров. <...> (7) Затем у каппадокийцев он взял рабов, которые могли быть полезны для войска. (8) Он пригласил для дружеской встречи местных правителей и царей; пригласил также парфянского царя Осдроя, вернув ему дочь, которую взял в плен Траян, и, обещая возвратить трон, который также был захвачен. (9) Когда к нему прибыли некоторые цари, он обошелся с ними так, что тем, кто не пожелал прибыть, пришлось в этом раскаяться. Поступил он так, главным образом, из-за Фарасмана, который высокомерно пренебрег его приглашением. (10) Объезжая провинции, он наказывал прокураторов и наместников за их проступки так сурово, что, казалось, сам он подстрекал против них обвинителей. <...> XIV. ... (10) В то же время он прекрасно владел оружием и был очень сведущ в военном деле; он упражнялся даже с гладиаторским оружием. (11) Он бывал строгим и веселым, приветливым и грозным, необузданным и осмотрительным, скупым и щедрым, простодушным и притворщиком, жестоким и милостивым; всегда во всех проявлениях он был переменчивым. XV. (1) Он делал богатыми своих друзей, даже если они не просили об этом, а тем, кто просил, он ни в чем не отказывал. (2) Он, однако же, охотно прислушивался к тому, что ему нашептывали против его друзей, так что почти всех, даже самых близких друзей, даже тех, кого он превознес, удостоив высших почестей, он впоследствии считал своими врагами... <...> XVI. (1) Адриан так жаждал громкой славы, что книги о собственной жизни, написанные им самим, он передал своим образованным вольноотпущенникам, для того чтобы они издали их от своего имени...<...> XVII. (1) Врагов, которых он имел в бытность свою частным человеком, он, став императором, стал презирать настолько, что одному, который был его смертельным врагом, он, став императором, сказал: "Ты спасся". (2) Тем, кого он сам звал на войну, он всегда давал коней, мулов, одежды, деньги на расходы и все вооружение. <...> (9) К холоду и жаре он был вынослив настолько, что никогда не покрывал головы. (10) Многим царям он оказывал очень большие почести, а у многих даже покупал мир; некоторые цари относились к нему с презрением. (11) Многим он дал непомерные подарки, но самые большие - царю иберов, которому, сверх великолепных даров, он подарил еще слона и когорту в пятьдесят человек. (12) Получив от Фарасмана огромные подарки и в их числе также золоченые хламиды, он - в насмешку над его дарами - выпустил на арену триста преступников в золоченых хламидах. <...> XXI. ... (8) При нем совсем не было важных военных походов; войны также заканчивались почти без шума. (9) Он был очень любим воинами за свою исключительную заботу о войске и за то, что по отношению к ним он был очень щедр. <...> (Элий Спартиан). Как усилить бдительность своих. (Фронтин). 1. Алкивиад, афинский полководец, во время осады Афин лакедемонянами, опасаясь небрежности стражи, заявил стоявшим в карауле, чтобы они высматривали огонь, который он ночью покажет из Акрополя; увидев его, они, в свою очередь, должны зажечь свет; кто при этом замешкается, понесет наказание. В напряженном ожидании сигнала предводителя все бодрствовали всю ночь, и опасность, которую таила в себе ночь, была избегнута. 2. Ификрат, афинский полководец, стоял с гарнизоном в Коринфе. Перед подходом неприятеля, обходя лично караулы, он пронзил копьем часового, которого застал спящим. Когда кое-кто стал порицать жестокость этого поступка, он сказал: "Каким я его застал, таким и оставил". (Фронтин. Стратегемы. Вестник древней истории, N 1, 1946).

0x01 graphic

Разрушение Иерусалима Титом.

Художник Каульбах Вильгельм

БЕЗУПРЕЧНОСТЬ ПОЛКОВОДЦА

В молодости Тит отличился как беспощадный полководец и запятнал свое имя распущенностью. Теперь, однако, он не позволил яду всемогущества отравить свою душу, пересмотрел отношение к морали и превратил свое правление в образец мудрости и благородства. (Светоний) (Сокр). 1. Тит, унаследовавший прозвище отца [полное имя Тита было Тит Флавий Веспасиан, как и у его отца], любовь и отрада рода человеческого, наделенный особенным даром, искусством или счастьем снискать всеобщее расположение, - а для императора это было нелегко, так как и частным человеком и в правление отца не избежал он не только людских нареканий, но даже и ненависти, - Тит родился в третий день до январских календ, в год памятный гибелью Гая, в бедном домишке близ Септизония, в темной маленькой комнатке: она еще цела, и ее можно видеть. <...> 3. Телесными и душевными достоинствами блистал он еще в отрочестве, а потом, с летами, все больше и больше: замечательная красота, в которой было столько же достоинства, сколько приятности; отменная сила, которой не мешали ни невысокий рост, ни слегка выдающийся живот; исключительная память и, наконец, способности едва ли не ко всем военным и мирным искусствам. (2) Конем и оружием он владел отлично; произносил речи и сочинял стихи по-латыни и по-гречески с охотой и легкостью, даже без подготовки; был знаком с музыкой настолько, что пел и играл на кифаре искусно и красиво. 4. Войсковым трибуном он служил и в Германии и в Британии, прославив себя великой доблестью и не меньшей кротостью, как видно по статуям и надписям в его честь, в изобилии воздвигнутым этими провинциями. (2) После военной службы он стал выступать в суде, больше для доброй славы, чем для практики. <...> 6. ... Он даже принял начальство над преторианцами, хотя до этого оно поручалось только римским всадникам. Однако в этой должности повел он себя не в меру сурово и круто. Против лиц, ему подозрительных, он подсылал в лагеря и театры своих людей, которые словно от имени всех требовали их наказания, и тотчас с ними расправлялся. (2) Среди них был консуляр Авл Цецина: его он сперва пригласил к обеду, а потом приказал умертвить, едва тот вышел из столовой. Правда, тут опасность была слишком близка: он уже перехватил собственноручно составленную Цециной речь к солдатам. Всеми этими мерами он обезопасил себя на будущее, но покамест возбудил такую ненависть, что вряд ли кто приходил к власти с такой дурной славой и с таким всеобщим недоброжелательством. <...> 8. От природы он отличался редкостной добротой. Со времени Тиберия все цезари признавали пожалования, сделанные их предшественниками, не иначе, как особыми соизволениями, - он первый подтвердил их сразу, единым эдиктом, не заставляя себя просить. Непременным правилом его было никакого просителя не отпускать, не обнадежив; и когда домашние упрекали его, что он обещает больше, чем сможет выполнить, он ответил: "Никто не должен уходить печальным после разговора с императором". А когда однажды за обедом он вспомнил, что за целый день никому не сделал хорошего, то произнес свои знаменитые слова, памятные и достохвальные: "Друзья мои, я потерял день!" <...> 8. (5) Одним из бедствий времени был застарелый произвол доносчиков и их подстрекателей. Их он часто наказывал на форуме плетьми и палками и, наконец, приказал провести по арене амфитеатра и частью продать в рабство, частью сослать на самые дикие острова. А чтобы навсегда пресечь подобные посягательства, он в числе других постановлений запретил подводить одно дело под разные законы и оспаривать права умерших дольше известного срока после их смерти. 9. Сан великого понтифика, по его словам, он принял затем, чтобы руки его были чисты, и этого он достиг: с тех пор он не был ни виновником, ни соучастником ничьей гибели, и хотя не раз представлялся ему случай мстить, он поклялся, что скорее погибнет, чем погубит. Двое патрициев были уличены в посягательстве на власть - он не наказал их, а только увещевал оставить эти попытки, так как императорская власть даруется судьбой, а все остальное он готов им дать добровольно. <...> (3) Брат не переставал строить против него козни и почти открыто волновал войска, замышляя к ним бежать - однако он не казнил его, не сослал и не перестал его жаловать, но по-прежнему, как с первых дней правленья, называл его своим соправителем и преемником, и не раз наедине молитвенно и слезно просил его хотя бы отвечать ему любовью на любовь. 10. Среди всех этих забот застигла его смерть, поразив своим ударом не столько его, сколько все человечество. По окончании представлений, на которых под конец он плакал горько и не таясь, он отправился в свое сабинское имение. Был он мрачен, так как при жертвоприношении животное у него вырвалось, а с ясного неба грянул гром. На первой же стоянке он почувствовал горячку. Дальше его понесли в носилках; раздвинув занавески, он взглянул на небо и горько стал жаловаться, что лишается жизни невинно: ему не в чем упрекнуть себя, кроме, разве, одного поступка. (2) Что это был за поступок, он не сказал, и догадаться об этом нелегко. <...> (Светоний).

0x01 graphic

Бивуак отступающей армии Наполеона (война 1812 г.).

Художник Мазуровский Виктор Викентьевич (1859-1944)

Беспорядок на войне.

Если во время военных действий неприятельские воины не соблюдают строя и много вздорят между собой, нужно немедленно нападать на них. Так можно одержать победу. Правило гласит: "Когда в стане противника разброд, захватывай его". (Сунь-цзы).

Бесстрашие в бою.

Если во время военных действий попадаешь в положение, грозящее гибелью, нужно внушить своим воинам решимость сражаться не на жизнь, а на смерть, ибо, если они смогут превозмочь страх смерти, они смогут победить. Правило гласит: "Когда воины находятся в смертельной опасности, они не ведают страха". (Сунь-цзы).

0x01 graphic

Военная библиотека императора Александра II.

Художник Гау Эдуард

Библиотеки военно-учебных заведений. 1848 г.

В 1844 году Государь Император [Николай I], согласно одобренному Его Высочеством предположению учебного Комитета и определенно Совета о Военно-Учебных Заведениях, Высочайше повелеть соизволил: составить в учебном Комитете каталог, по которому библиотеки Военно-Учебных Заведений должны быть впредь пополняемы однообразно и систематически. Причины, по которым составление подобного каталога признано было необходимым заключаются как в самой цели учреждения библиотек при Военно-Учебных Заведениях, так и в неудобствах, замеченных в существовавшем до того времени способа пополнения их. Цель означенных библиотек состоит в следующем: 1) Служить пособием для преподавателей в их учебных занятиях. 2) Содействовать всем воспитателям к дальнейшему распространению их собственных сведений, и 3) Доставлять воспитанникам, в свободное от занятий время, возможность полезного чтения (сверх особого журнала, издаваемого для сего предмета). Из этих трех целей, первые две признаны главными по следующим соображениям: 1) Для самого преподавания учитель не может ограничиваться пособием одного лишь учебника; ему самому необходимо прибегать к справкам в других сочинениях. 2) Молодой человек, только что поступающий в учительское звание, имеет сам надобность в усовершенствовании и распространении приобретенных им сведений; те знания, которые почерпнул он в течение своего учебного курса, должны быть еще развиваемы впоследствии трудом самостоятельными. 3) Даже и для преподавателей опытных необходимо следить за своей наукой; в противном случае, они не только не совершенствовались бы, но и потеряли бы неизбежно и те достоинства, с которыми начали свое учебное поприще. 4) Не менее в этом отношении нуждаются в книгах и медики: самые ученые врачи и лучшие практиканты продолжают следить за наукою и даже в практике встречают часто надобность в справках. При такой необходимости в пособии книг, учители и медики находились бы в большом затруднении приобретать их, особенно в губернских Кадетских Корпусах, если б сами Заведения не имели своих библиотек и если б эти библиотеки не удовлетворяли действительно означенным требованиям. Порядок, которым пополнялись библиотеки Военно-Учебных Заведений, состоял в том, что начальники Заведении каждый раз, когда находили нужным и возможным покупать книги, представляли в Штаб Военно-Учебных Заведений списки, которые рассматривали в учебном Комитете; покупка была всегда разрешаема, если только не встречались книги вредные или совсем бесполезные; но учебный Комитет не имел возможности наблюдать: пополняются ли библиотеки систематически; т.е. приобретаются ли именно те книги, которые, прежде всего, приобрести следует. Каждый из учителей сам назначал обыкновенно нужные ему книги собственно по его специальному предмету; а потому библиотеки пополнялись без общего плана и неравномерно по всем предметами. Даже не всегда преподаватели могли и знать лучшие сочинения, особенно вновь вышедшие: не видевши их, они должны были полагаться на одно заглавие в каталогах книгопродавцев. Наконец, приобретение книг по мелочам обходилось гораздо дороже, нежели стоили бы они при покупке разом большого количества книг для всех Заведений вместе; а что всего важнее, библиотеки, не имея еще главных сочинений капитальных, классических, составляющих основание хорошей библиотек, наполнялись преимущественно книгами мелкими. Для устранения этих неудобств и признано было полезным, чтобы Военно-Учебные Заведения приобретали книги постепенно, по мере своих средств, - но сообразно общему каталогу, в котором, по каждому отделу книги были бы размещены в порядке систематическом. Согласно с этим предположением, Высочайше повелено было: 1. Составить в учебном Комитете полные каталоги по каждому предмету, не исключая и книг медицинских. В каталогах этих разделить книги на необходимые и полезные. 2. Каталоги эти, отлитографировав или напечатав, разослать во все Заведения, не считая их однакоже неизменяемыми; напротив, они непременно должны быть дополняемы Комитетом в следующих случаях: а) когда по этим каталогам все книги губернскими Кадетскими Корпусами будут приобретены, и б) когда, в течение времени, появятся в свет новые, замечательные, сочинения по какому либо предмету. 3. Вменить губернским Кадетским Корпусам в обязанность: руководствуясь сими каталогами, пополнять каждый год свои библиотеки на счет остатков штатных сумм, могущих быть в каждом Заведении в большем или меньшем числе, разрешив директорам, на основании существующих постановлений, все могущие быть остатки от штатных сумм, употреблять преимущественно на покупку книг. 4. Назначить срок, к которому должны Заведения представлять списки потребных для них книг в Учебный Комитет, с тем, чтобы иметь возможность приобретать книги покупкою в большом количестве для всех Заведений в одно время, каковая покупка и обойдется несравненно дешевле, нежели покупка книг по частям. 5. Если Комитет не разрешит, к концу года, покупку книг по представленным от Заведений спискам, то суммы оставшиеся в этих Заведениях и предназначенные уже на покупку книг, не должны иметь другого назначения, а оставаться непременно на тот же предмет и в следующем году. В исполнение сего постановления Учебный Комитет составил каталог, приняв при этом следующие основания. Каталог расположен систематически, по предметам, в XIX отделах, исчисленных в начале каталога. В каждом отделе, сочинения размещены: а) по относительной их важности и 6) по содержанию. В первом отношений, кроме общего разделения на книги необходимые и книги полезные, принято еще разделение на разряды. Сочинения занимают места в том или другом разряде соответственно степени их необходимости и важности для библиотек Военно-Учебных Заведений. Во втором отношений, принято за правило, чтобы в каждый разряд вошли сочинения разнородного содержания, так чтобы в общей совокупности они обнимали, по возможности, все части или все отрасли науки. (Мельницкой Н. Сборник сведений о военно-учебных заведениях в России. (Сухопутного ведомства). т. 3, ч. 5. - СП б., 1857).

0x01 graphic

"Смерть Эмилия Павла"

Картина Джона Трмбулла

БИТВА ПРИ КАННАХ.

[Битва при Каннах (216 г. до н.э) была наивысшей точкой успехов карфагенян во время похода Ганнибала в Италию. Она считается классическим образцом военного искусства древности: Ганнибалу удалось в этом сражении добиться полного окружения и разгрома войск противника. Однако победа при Каннах не могла решить исход войны в пользу карфагенян. Римляне обладали большими людскими резервами, вся Средняя Италия осталась верна Риму. Перейдя к более осторожной тактике борьбы с Ганнибалом и поведя войну на истощение, римляне добились коренного изменения в соотношении сил. Постепенно отпавшие общины Южной Италии и Сицилии были вновь подчинены римлянами, они вытеснили карфагенян из Испании и, в конечном счете, выиграли эту долгую и изнурительную войну]. (Тит Ливий). Между тем как время проходило не в благоразумных совещаниях, а в бесполезных распрях, Ганнибал провел большую часть дня, стоя в поле с войском, готовым к бою. Потом он прочие войска увел в лагерь, а нумидийцев послал по ту сторону реки для нападения на римлян, из меньшего лагеря ходивших за водой. Без труда нумидийцы, как только переправились на тот берег, криками своими и натиском обратили в бегство нестройную толпу римлян и преследовали ее почти до самых лагерных ворот и поста, стоявшего для их прикрытия. С негодованием римляне видели, что даже нерегулярные неприятельские войска внушают им ужас, и если только римляне тотчас не перешли реку и не вступили в бой с неприятелем, то это потому, что в этот день главное распоряжение принадлежало Павлу. А потому Варрон [командовали римскими войсками поочередно два консула 216 г.: Гай Теренций Варрон - сторонник решительных военных действий, и Люций Эмилий Павел, который придерживался выжидательной тактики] на следующий день, когда право начальства по жребию принадлежало ему, не спросив даже совета у товарища, дал знак к бою и перевел войска свои через реку. Павел последовал за ним: не одобряя действий товарища, он не мог оставить его совершенно. На той стороне реки римские военачальники взяли с собою и те войска, которые находились в меньшем лагере. Собрав, таким образом, все свои силы, они устроили их в боевом порядке: на правом крыле, находившемся ближе к берегу реки, они поставили римских всадников, а возле них пехоту. Союзная конница составляла крайнее левое крыло; ближе стояла союзная пехота, примыкавшая к пехоте легионов. Первую боевую линию составляли пращники вместе с другими легковооруженными войсками их союзников. На левом крыле начальствовал Теренций, а на правом Эмилий. Гемину Сервилию было поручено командование в центре боевой линии. Ганнибал, лишь только рассвело, отправил вперед балеарян [уроженцы Балеарских островов]и легковооруженных воинов, а сам перешел реку; тут он строил свои войска в боевом порядке по мере того, как они переходили реку. На левом крыле к берегу реки против римской конницы он поставил галльскую и испанскую конницу, а правое крыло составил из нумидийцев; центр он укрепил пехотой; таким образом, оба крыла состояли из уроженцев Африки, а средину между ними наполняли галлы и испанцы. Африканцы совершенно походили наружным видом на римлян; они имели с ними одинаковое оружие, которое досталось им как военная добыча у Требии и Тразимена [в сражениях при Требии и Тразименском озере римляне потерпели решительное поражение и бежали, бросив свое оружие и боевые доспехи]. Галлы и испанцы имели щиты почти одинаковой формы; но мечи, которыми они были вооружены, далеко не походили друг на друга. У галлов были длинные и без острия наверху, а у испанцев, которые в битве привыкли более колоть, чем рубить с плеча, короткие и острые. Как галлы, так и испанцы производили на зрителя впечатление ужаса, как своим наружным видом, так и особенностью их костюма: галлы были обнажены до пояса, а испанцы были одеты в белые одежды, вышитые красным; издали их одежды как бы блистали, из-за ослепительной белизны. По мнению современников, число сил, бывших в войске у Ганнибала, достигало сорока тысяч пехоты и десяти тысяч конницы. Левым крылом командовал Газдрубал, а правым Магарбал, центр занял сам Ганнибал с братом Магоном. Так как римляне стояли лицом к югу, а карфагеняне к северу, то свет солнечных лучей падал на них сбоку, что было для последних весьма благоприятным обстоятельством, а ветер, называемый туземцами вултурном [резкий юго-восточный ветер, получил свое название от горы Вултур в Кампании], гнал облака пыли прямо в лицо римлянам. После первых воинских кликов вспомогательные войска двинулись вперед; в бой вступили сначала легковооруженные войска. Вслед за тем левое крыло испанских и галльских всадников вступило в бой с правым крылом римских; но сражение здесь менее всего походило на дело конницы. Всадникам можно было действовать против фронта; развернуться же и удлинить фронт было невозможно; с одной стороны была река, а с другой - ряды пехоты позволяли коннице действовать только напротив себя. Лошади вынуждены были остановиться и скоро были сжаты в происшедшей тесноте; воин хватался за противника и стаскивал его с коня. Таким образом, схватка конниц стала скоро походить более на дело пехоты. Сражение было упорное, но не продолжительное; римские всадники были оттеснены. Когда дело конниц стало подходить к концу, сразились обе враждебные пехоты. Сначала ряды галлов и испанцев храбростью и силами не уступали римлянам; наконец, римляне после неоднократных усиленных нападений своим густым и прямым строем сломили неприятеля, ряды которого были не очень густы и притом, что уже ослабляло им силы, выдавались вперед клином против расположения прочих войск. Когда неприятель, уступая римлянам, поспешно и в беспорядке стал отступать, римляне преследовали его по пятам и в этом натиске поспешно прошли по рядам бежавшего неприятеля, не помнившего себя от страха, через самый центр его позиции и остановились, лишь наткнувшись на резерв африканцев: они стояли в виде полукружия в обе стороны, растянув свои крылья; только центр, состоявший из галлов и испанцев, выдавался вперед. Когда они потерпели поражение, в бегстве поравнявшись с фронтом африканцев, а потом вдавшись даже в глубину составленного ими полукружия, то африканцы стали растягивать крылья, и когда римляне опрометчиво зашли в середину, они обошли их кругом и с тылу преградили, им возможность отступления. Таким образом, бой, который римляне считали уже оконченным, оказался бесполезным, и римляне, оставив галлов и испанцев, задним рядам которых они нанесли страшное поражение, должны были начать новый бой против африканцев. Бой этот не мог быть равным: римляне должны были со всех сторон давать отпор окружавшим их врагам и притом, утомленные прежним боем, иметь дело со свежими и нетронутыми силами неприятеля. Уже и на левом крыле римлян, где союзная конница поставлена была против нумидийцев, загорелся бой, сначала он шел довольно вяло, но скоро был ознаменован коварным поступком, достойным карфагенян. Около пятисот нумидийцев, кроме обыкновенного оружия, припрятав под панцири мечи, накинув щиты на плечо, прискакали в виде перебежчиков к римским рядам. Соскочив с коней, щиты свои и дротики бросили к ногам противников; их пропустили в середину строя и в самом тылу велели им спокойно дожидаться окончания боя. Они действительно не трогались с места, пока бой разгорался по разным пунктам. Когда же внимание всех было поглощено сражением, мнимые перебежчики, схватив щиты, во множестве валявшиеся в кучах мертвых тел на местах сражения, напали с тылу на ряды римлян. Поражая их в спину, они нанесли им страшный урон, но еще больше причинили страху и замешательства. Уже почти везде в рядах римлян господствовал ужас и бегство; кое-где только продолжалась еще упорная борьба, но уже почти без надежды на успех. Газдрубал, имевший в этой стороне главное начальство, вывел из середины боя нумидийцев, замечая, что они начинают слабеть в сражении с противниками, и послал их преследовать бегущих, а галльскую и испанскую пехоту подвинул на помощь африканцам, выбившимся из сил, не столько сражаться с неприятелями, сколько убивать их. На другой стороне поля битвы консул Павел, еще в начале сражения тяжело раненный ударом пращи, не раз бросался в самую середину схватки с воинами Ганнибала и, таким образом, не раз возобновлял бой под прикрытием римских всадников. Наконец, они вынуждены были сойти с коней, так как у консула недоставало более сил управлять лошадью. Говорят, что Ганнибал, когда ему донесли, что консул велел спешиться своим всадникам, сказал: "Это все равно, чтобы он мне их отдал связанными по рукам и ногам". Бой спешившихся всадников был таким, какого ожидать надобно было при видимой уже победе неприятеля. Они предпочитали умирать на своем посту, чем бежать. Победители же в негодовании на замедление победы безжалостно рубили тех, которых не могли согнать с места. Наконец, удалось им обратить противников в бегство, когда их оставалось уже немного, да и те выбились из сил от утомления и ран. Тут все рассеялись, и те, которые могли, спешили снова садиться на коней, чтобы скорее бежать. Гней Лентул, военный трибун, скакал на коне. Увидев сидевшего вблизи на камне покрытого кровью консула, он сказал ему: "Люций Эмилий! Боги должны были бы уважать в тебе человека, который один не виновен в несчастном событии нынешнего дня. Возьми моего коня, пока есть в тебе еще остатки сил, я могу поднять тебя и защищать. Не делай этого поражения печально знаменитым смертью консула: и без того будет довольно слез и плача!" Консул на это отвечал ему: "Мужайся в доблести Гней Корнелий! Берегись, как бы в бесплодном обо мне сожалении не истратил ты немногих минут, которые остались тебе, чтобы уйти от неприятеля. Беги, возвести всенародно сенаторам, чтобы они приняли меры к защите города и стены его снабдили защитниками прежде, чем подойдет к городу враг-победитель. От меня частным образом скажи Квинту Фабию, что Люций Эмилий всегда имел в памяти при жизни его наставления и умирает им верен. А мне не дай пережить такого страшного побоища моих воинов! Не хочу я ни снова быть обвиненным по выходе из консульства, ни обвинением товарища моего доказать свою невиновность, обличив преступление другого". Пока они это говорили, нахлынула толпа бегущих, а вслед за ней и неприятелей; они осыпали стрелами консула, не зная, кто он, а Лентул в происшедшей суматохе спасся благодаря своему коню. Бегство римского войска сделалось общим. Семь тысяч воинов ушли в Малый лагерь, десять - в большой, а две тысячи искали убежища в самой деревне Каннах. Эти последние тотчас сделались добычею Карталиона и его всадников, так как Канны не были прикрыты никакими укреплениями. Другой консул, или случайно, или с целью, не последовал ни за одним отрядом бегущих, а с семидесятые всадниками убежал в Венузию [город в Самнии]. Говорят, что в этом сражении римляне потеряли сорок пять тысяч человек пехоты и две тысячи семьсот всадников, половина на половину граждан и союзников. В числе погибших были оба консульские квестора Л. Атилий и Л. Фурий Бибакул, двадцать один военный трибун; много бывших консулов, преторов и эдилов, в числе их Гн. Сервилий Гемин и М. Минуций, последний был в прошедшем году предводителем всадников, а за несколько лет перед тем консулом. Кроме того, погибло восемьдесят человек частью сенаторов, частью людей, отправлявших такие должности, которые дают право на вход в сенат; все они добровольно записались на службу в легионы. В плен досталось неприятелю, как говорят, до трех тысяч человек пехоты и триста всадников. (Тит Ливий, XXII, 45 - 49).

0x01 graphic

Пантеон --усыпальница выдающихся людей Франции.

Надпись на входе в Пантеон гласит: "Великим людям благодарная отчизна"

БЛАГОДАРНОСТЬ ВОЙСКАМ.

Никакая работа, никакая служба не будет исполняться точно и хорошо, если таковое исполнение остается без внимания. Мы видим, действительно, что Скобелев не был скуп на благодарности, которые в большинстве случаев, в назидание другим, объявлялись в приказах. В этом отношении он держался двух принципов: не оставлять без вознаграждения ни малейшего эпизода, доказывающего распорядительность и удальство в бою, и суворовского - "Добро делать спешно должно". После удачного дела, часто тут же на поле битвы, он объезжал войска и от всего сердца благодарил их за молодецкую службу, иногда эта благодарность передавалась в задушевных приказах по дивизии. По прибытии своем к 16-й дивизии, он сейчас же принимает меры к ближайшему знакомству с офицерским составом ее, часто говорит с офицерами, выражая им полное уважение к их боевой службе, и кончая тем, что лично знает всех особенно отличившихся нижних чинов дивизии, запоминая даже, за что каждый из них удостоился получения знака отличия военного ордена. Ничто так не укрепляет дух и энергию в человеке и не закрепляет его любовь и преданность, как признание со стороны начальника его достоинств и доблести, а в особенности, если это делается в присутствии и на глазах других, подчиненных или товарищей. А именно подобное внимание мы видели со стороны Скобелева при раздаче солдатских георгиевских крестов... (С. Гершельман. Нравственный элемент в руках М.Д. Скобелева. - Гродно, 1902).

0x01 graphic

Преподобный Сергий Радонежский благословляет Д. Донского.

Художник Кившенко Алексей Данилович

Благодеяния полководца.

Впрочем, нет ничего удивительного, когда человек превосходит других щедростью даров, если он сам богаче всех; замечательнее другое - когда он стремится превзойти своих друзей вниманием и заботою, невзирая на свое царское достоинство. Действительно, как говорят, по поведению Кира было ясно, что он ни в чем так не стыдился отстать от других, как в заботах о друзьях. Упоминают о характерном его изречении: он говорил, что дела хорошего пастыря и хорошего царя весьма схожи, потому что и пастырю надлежит извлекать из стада пользу, доставляя скотине тот вид счастья, который ей доступен, и царю точно так же подобает извлекать пользу из городов и людей, делая их счастливыми. Поэтому нет ничего удивительного, если он проникся убеждением, что ему необходимо превосходить остальных людей в благодеяниях. Рассказывают и о таком замечательном объяснении, которое Кир дал Крезу, когда тот стал втолковывать ему, что из-за своих частых раздач он станет бедняком, тогда как у Кира есть возможность собрать в своем доме столько золота, сколько вообще по силам одному человеку. Говорят, на это Кир ответил таким вопросом: "Сколько же, по твоему мнению, у меня было бы теперь богатств, если бы, следуя твоему совету, я стал собирать их с того момента, как стал властителем?" Крез назвал ему какую-то очень большую сумму. На это Кир сказал: "Ну что ж, Крез, отправь тогда с нашим Гистаспом кого-нибудь, кому ты более всего доверяешь. А ты, Гистасп, обойди всех друзей и скажи им, что я нуждаюсь в золоте для одного дела, - я ведь и вправду в нем нуждаюсь, - а потом попроси их записать, сколько каждый сможет достать для меня денег, и в запечатанном виде отдать эту записку для доставки слуге Креза". Эту просьбу он изложил и в письме и, запечатав, отдал Гистаспу,чтобы тот показал друзьям; Кир сделал также приписку, чтобы все оказывали Гистаспу прием как его другу. Когда они совершили объезд и слуга Креза доставил письма друзей, Гистасп сказал: "Царь Кир! Теперь ты и на меня должен смотреть как на богатого человека, потому что благодаря твоему письму я вернулся со множеством подарков". "Видишь, Крез, - заметил Кир, - с этим Гистаспом у меня уже есть сокровище, но ты взгляни и на другие и подсчитай, сколько у меня наготове средств, если возникнет в них нужда для какого-нибудь дела". Рассказывают, что сумма, обнаруженная Крезом при подсчете, намного превзошла ту, которую, по его словам, Кир имел бы в своей сокровищнице, если бы стал копить деньги. Когда это стало известно, Кир сказал Крезу: "Теперь ты видишь, Крез, что и у меня есть сокровища? Однако ты мне советуешь собирать их у себя, чтобы возбуждать зависть и ненависть и вверять охрану их наемным стражам. Я же, наоборот, обогащая своих друзей, вижу в них свои сокровища и одновременно стражу и для себя, и для наших богатств, причем стражу более надежную, чем если бы я окружил себя наемниками. Признаюсь тебе и в другом: я тоже, Крез, не могу подавить в себе страсти, которую боги вложили в души людей и тем самым всех одинаково обрекли на бедность; и я, как и все другие, исполнен ненасытного стремления к богатству. Однако, думается мне, в одном я сильно отличаюсь от большинства людей. Эти последние, когда обретут богатства больше, чем достаточно, часть его зарывают в землю, часть гноят, а прочее с великим беспокойством пересчитывают, измеряют, взвешивают, проветривают, сторожат. Тем не менее, держа дома такие сокровища, они не едят больше того, что могут съесть без страха лопнуть, и не надевают на себя одежды больше, чем могут надеть без страха задохнуться; напротив, избыток богатства доставляет им одни только хлопоты. Со своей стороны, я тоже покорен богам и всегда стремлюсь к большему, но, когда добьюсь своего, все, что вижу у себя в избытке сверх необходимого, употребляю на помощь друзьям в их заботах и, обогащая и осыпая милостями различных людей, приобретаю с помощью своего богатства их преданность и дружбу, благодаря чему пользуюсь безопасностью и доброй славой. Ценности эти не гниют и избыток их не вредит; наоборот, добрая слава, чем ее больше, тем она величественнее и прекраснее и тем легче ее носить, а нередко она и носителям своим сообщает известную легкость. Вообще, чтобы ты знал, Крез: я вовсе не считаю самыми счастливыми тех, кто больше всего имеет и больше всего сторожит. Ведь тогда воины, охраняющие стены, были бы самыми счастливыми, потому что они сторожат все достояние своих городов. Нет, я признаю самым счастливым того, кто способен и честно нажить величайшее богатство и прекрасно распорядиться им". Так он говорил, и всякий видел, что так он и действовал. (Ксенофонт. Киропедия).

0x01 graphic

"Шипкинское сидение", 1877.

Защита Шипкинского перевала. Отражение турецкой атаки на гору Св. Николая. 5 сентября 1877. Гравюра, 1877

Благоприятный момент в военных действиях.

На войне благоприятным моментом называется использование возможностей, предоставляемых ходом событий. Если в военных действиях обозначилась тенденция к разгрому противника, нужно ее развить и довести до конца. В таком случае неприятель непременно будет разбит. Правило гласит: "Следуй благоприятному моменту и уничтожай неприятеля". (Сунь-цзы).

Благоприятный случай

Искусство верной победы, следование переменам проистекают из благоприятного случая. Кто, кроме мудреца, сможет распознать благоприятный случай и воспользоваться им? А среди способов распознания благоприятного случая первый - отсутствие навязчивых мыслей. Ибо тигра, вышедшего из лесной чащи, даже ребенок может прогнать палкой, а оса, наделенная ядовитым жалом, может отпугнуть даже самого большого силача. В военном деле ошеломить неприятеля внезапным нападением - самый верный путь к победе. (Чжугэ Лян. Книга сердца, или искусство полководца).

© Copyright Каменев Анатолий Иванович (kamenevai@mail.ru) Размещен: 06/02/2014, изменен: 06/02/2014. 54k. Статистика. Фрагмент: Политика Иллюстрации: 11 штук. Годы событий: 1766	Ваша оценка:
Аннотация: Энциклопедия русского офицера.Б

Каменев Анатолий Иванович Баллотирование кадетов по проекту Бецкого. 1766 г.

Каменев Анатолий Иванович
Баллотирование кадетов по проекту Бецкого. 1766 г.