ArtOfWar. Каменев Анатолий Иванович. Барклай-де Толли: "Проведенье представляется одному"

ИСТОРИЯ ГОСУДАРСТВА РОССИЙСКОГО

Мысли на будущее...

0x01 graphic

М. Б. Барклай-де-Толли

работы Джорджа Доу (1829).

Барклай-де Толли:

"ПРОВЕДЕНЬЕ ПРЕДСТАВЛЯЕТ ОДНОМУ"

Молю святое проведенье:

Оставь мне тягостные дни,

Но дай железное терпенье,

Но сердце мне окамени.

Языков Н.М.(1825 г.)

Фрагменты из ст. А.Т.Б. Памяти генерал-фельдмаршала М.Б. Барклая-де Толли.

//Военно-исторический сборник. - 1912.- N1. - с.135-150; N2.- с.57-68.

Современники и потомки долго продолжали спор о деятельности Барклая в качестве руководителя русской армии в 1812 г.

В этот спор включился даже Пушкин, осудивший хулителей полководца, он оценил его как в высшей степени мужественного военачальника, честного и бескорыстного человека.

В памяти потомков Барклай-де-Толли остался полководцем с благородным и независимым характером, честно исполнившим свой долг перед Россией.

Желание почтить бессмертные его заслуги невольно побуждают восстановить хотя бы вкратце поучительную жизнь М.Б.Барклая-де Толли, сумевшего, несмотря на "суровый жребий", из скромных дворян стать фельдмаршалом, быть Георгиевским кавалером всех четырех степеней и заслужить графское и княжеское достоинства.

Происходя из древней шотландской фамилии, представители которой обосновались в Лифляндии, М.Б.Барклай-де-Толли родился в 1761 г. в семье небогатого дворянина, числившегося "отставным Российской службы поручиком"

Воспитание получил в доме своего дяди, бригадира Вермелена, взявшего на себя и все заботы по его образованию.

На 6-ом году от роду М.Б., по обычаю того времени, был записан гефрейт-капралом в Новотроицкий кирасирский полк... что и определило его дальнейшую судьбу.

0x01 graphic

Нагрудный знак Псковского полка

В 1769 г. его пожаловали в вахмистры, а в 1776 г. 15-летний Барклай поступил на действительную службы, причем был вскоре переведен в Псковский карабинерный полк... а 21-го апреля 1778 г. произведен в корнеты.

Образовательный ценз корнета был определен так:

"По Российски и по Немецки читать и писать умеет и фортификацию знает", что дает полное основание утверждать, что дальнейшее образование он закончил на службе.

Около пяти лет Барклай служил, не будучи удостоен особого внимания начальства, видевшего в нем лишь до педантизма исполнительного строевого офицера.

0x01 graphic

Иоганн Рейнгольд фон Паткуль (1660-1707) -

с 1702 г. состоял на русской службе, участник Северной войны

В 1783 г. на него обратил внимание командовавший войсками в Лифляндии генерал-майор Паткуль и, оценив способности Барклая, взял к себе в адъютанты, что доставило ему повышение в подпоручики.

Уходя в отставку, фон Паткуль дал своему адъютанту прекрасную аттестацию и рекомендовал его шефу Финляндского егерского корпуса, графу Ангальту, который перевел, 1-го января 1786 г., Барклая в 1-й егерский батальон, а в 1788 г. оказал содействие в назначении "генеральс-адъютантом капитанского чина" к генерал-поручику принцу Ангальт Бернбургскому.

Это доставило Барклаю возможность получить боевое крещение.

0x01 graphic

"Штурм Очакова"

Художник Я. Суходольский.

Отправившись вместе с принцем в действующую армию, капитан Барклай-де-Толли участвовал в осаде и штурме Очакова, причем в штурмовой день находился на опаснейших местах, выделяясь примерным мужеством и хладнокровием.

За оказанные отличия он получил две боевые награды - орден Св.Владимира 4-й степени и чин секунд-майора, которым и переведен в Изюмский легкоконный полк... но остался при принце Ангальте.

В 1789 г. Барклай находился в сражении при Каушанах и при покорении Аккермана и Бендер, чем и заключил первый период своей боевой службы.

В апреле 1790 г. Барклай был переведен в Финляндскую армию, где исполнял должность "дежурного майора" при том же принце Ангальте.

Участвуя в неудачном сражении при Пардокоски, в котором принц был смертельно ранен, Барклай вновь выделился "среди жесточайшего и беспрерывного ото всюду огня", исполняя "приказания с твердостью и неутомимостью духа".

Принц Ангальт вполне оценил Барклая, успевшего за 2-летнюю службу заслужить такое дружеское его расположение, что принц, прощаясь с ним на смертном одре, вручил ему свою шпагу, завещая употребить ее на славу России.

За оказанные в войну отличия Барклай в том же году был произведен в премьер-майоры, а затем, переведен в Тобольский мушкетерский полк ... будучи назначен к генералу Игельстрому, при котором и находился до конца кампании.

В 1790 г. премьер-майор Барклай-де-Толли, как выдающийся офицер, пользовавшийся уже "репутацией решительного и энергичного в бою", был в числе первых избран в формировавшийся Санкт-Петербургский гренадерский полк... в котором получил батальон (на 14-м году службы, благодаря получению двух чинов за боевые отличия).

В 1792 г. вместе с полком он выступил в поход "по случаю возмущения в Польше", в которой находился около двух лет, участвуя во многих делах с неприятелем, у которого, по выражению кн.Репнина, были "не войска, а ветер", почему и следовала "без всяких премудростей бить скопища, где случится, а не делать войну (по рецептам) и тактиков".

Практику партизанской войны Барклай прошел под руководством своего командира полка князя П.Д.Цицианова, впоследствии известного кавказца, погибшего от предательской руки убийцы в 1806 г.

0x01 graphic

Виленские замки - резиденцией князей литовских

Особые отличия оказал он при штурме в 1794 г. Виленских укреплений и при преследовании и уничтожении шайки Грабовского, причем князь Цицианов, отдавая должное, беспристрастно засвидетельствовал, что Барклай под Вильною "весьма много способствовал одержанной победе".

Орден Св.Георгия 4-й степени, а затем и производство в подполковники, с переводом в Эстляндский егерский корпус командиром 1-го батальона, были наградою Барклаю, закрепившему окончательно свою аттестацию выдающегося штаб-офицера.

Продолжая командовать егерским батальоном, он неутомимыми трудами выдвинул эту часть в первые ряды войсковых частей всей армии, в которой батальон занимал почетное место, последовательно нося наименование 4-го и 3-го Егерского полков.

Достаточно указать на такие факты:

-- 1)за исправное состояние полка Барклай был произведен в 1798 г. (7-го марта) в полковники, а в 1799 г. (2-го марта) - в генерал-майоры (на 23-м году службы, имея 38 лет от роду);

-- 2)в 1799 году генерал-фельдмаршал князь Н.В.Репнин, закончив инспекторский смотр полка и отпустив генерала Барклая, представившего полк в отличном состоянии, пророчески указал: "Меня уже не будет на свете, но пусть вспомнят мои слова: этот генерал много обещает и далеко пойдет!";

-- 3)за доблестное участие в войнах полк, "отлично приготовленный к службе в военное время", заслужил такие боевые награды: в 1807 г. две Георгиевские трубы, в 1808-1809 гг. - поход за военное отличие, а в 1814 г. - особенно отличен переименованием в гренадерский егерский.

Несмотря на отличную боевую и мирную аттестации, Барклай-де-Толли до 1805 г., т.е. около шести лет, продолжал носить скромное звание шефа своего 3-го Егерского полка.

"Приготовления на походную ногу" и поход 1805 г., в котором он активного участия в боях не принимал, несколько повысили значение генерал-майора Барклая, которому поручали командование целой колонной.

В 1806 г., когда были учреждены постоянные дивизии, он был назначен бригадным командиром (3-х полков) 4-й дивизии.

В войну 1806-1807 г. генерал-майор Барклай, наконец, выдвинулся как выдающийся генерал, достойный исключительного положения.

Замечательные действия его отряда (3 пех., 1 кав. п., 5 гус. эск. и рота конной артиллерии) 10-го декабря и особенно в бою под Пултуском 14-го декабря 1806 г., где "дрался с величайшей храбростию", заслужили такую лестную оценку, что генерал Беннигсен в реляции отметил "неустрашимость сего генерала (Брклая)", а впоследствии в своих "записках" - "отдал должную справедливость", называя его участие в 8-часовом бою "замечательным образом действий" и указывая, что "он еще более укрепил ту репутацию, которой пользовался в армии".

За сражение под Пултуском генерал-майор Барклай-де-Толли был награжден орденом Св.Георгия 3-й степени.

Получив в январе 1807 г. в командование один из авангардов, он искусно действовал под общею командою князя Багратиона, который в последующих арьергардных боях 20-22 января выдвинул его, как образцового начальника, умеющего бестрепетно сражаться и с сильнейшим вчетверо неприятелем почти двое суток.

Последующие бои вплоть до Прейсиш-Эйлаусского Барклай неизменно доблестными действиями оправдывал свое новое звание, а 25-го января проявил истинный героизм арьергардного начальника, решив бесповоротно "со всем отрядом пожертвовать собой", но задержать во что бы то ни стало наступление всей французской армии.

С 5.000 чел. бесстрашный Барклай сражался под Лофом, дойдя до критического положения, из которого не могли выручить и прибывшие подкрепления (всего 5 бат.).

Сам Наполеон стремился раздавить превосходными силами стойкий арьергард, потерявший в бою до половины своего состава, но не мог одержать полной победы; наступившая темнота зимней ночи избавила отряд от совершенного поражения.

Действия Барклая были столь изумительны по хладнокровию и упорству, что один из биографов вполне основательно охарактеризовал их в таких выражениях: "если бы вся вселенная сокрушилась и грозила подавить его своим падением, он взирал бы без содрогания на разрушение мира", а потому не мог Барклая поколебать и Наполеон.

0x01 graphic

Наполеон на поле боя под Эйлау

Художник Антуан-Жан Гро

26-го января Барклай вновь вынес всю тяжесть арьергардного боя в самом г. Прейсиш-Эйлау, причем получил жестокую рану и погиб бы, если бы на выручку не подоспел Изюмского полка унтер-офицер Дудников, самоотверженно "спасший ему жизнь", вывезя на своей лошади почти обеспамятевшего от раны начальника.

Главнокомандующий граф Беннингсен, впоследствии в "записках" описывая этот боевой день, дает о Барклае следующий отзыв: "К общему несчастию, генерал Барклай был при этом тяжело ранен в руку пулею, раздробившей ему кость. Этот храбрый и славный генерал был принужден покинуть поле сражения и перебраться. к великому сожалению всей армии, в Кенигсберг для излечения своей раны".

С "величайшими похвалами" стал отзываться о Барклае и князь Багратион, умевший ценить военные дарования.

Выбыв из строя 26-го января, Барклай до конца войны не принимал участия в военных действиях, а из Кенигсберга был перевезен в Мемель.

Император Александр I лично посетил раненого Барклая, удостоил его продолжительною беседою, во время которой расспрашивал о военных действиях и о состоянии армии, как бы желая убедиться в достоинствах храброго генерала, бывшего уже 30 лет на действительной службе и, по выражению А.П.Ермолова, "скрывавшегося в неизвестности", благодаря "невидной службе".

0x01 graphic

Объяснениями и замечаниями Барклая Государь остался очень доволен и тут же пожаловал ему за бои до 26-го января орден св.Владимира 2-ой степени, а за Прейсиш-Эйлау произвел в генерал-лейтенанты.

Одновременно Барклаю был пожалован и прусский орден Красного Орла 1-й степени.

В конце же апреля 1807 года Император Александр I назначил его начальником 6-й дивизии, указав в рескрипте: "Я уверен, что сие назначение примере вы новым знаком Моей к вам доверенности".

В феврале 1809 г. Император Александр I вновь признал необходимым назначить Барклая в действующую в Финляндии армию...

Барклай был осчастливлен следующим Высочайшим рескриптом:

"Надежда Моя, по опытной службе, на употребление вас в важных случаях военных, решила Меня, в прошедшее лето, на увольнение вас во время самых военных действий, для восстановления расстроенного вашего здоровья.

Ныне же, как здоровье ваше поправилось, а в Финляндской армии предполагаются военные действия важнейшие и решительные, то Я и не нахожу приличнее употребить при оных кого другого, кроме вас.

Посему и не оставьте поспешнее явиться у главнокомандующего Финляндскою армиею генерала Кнорринга. Не нахожу нужды изъяснять вам сколько много Я надеюсь на ваше усердие к службе, а потому и остаюсь уверенным, что препорученное вам от главнокомандующего армиею исполните вы с преоборением всех предстоящих затруднений..."

Таково было Высочайшее мнение о Барклае всего за месяц до знаменитого перехода через Кваркен.

Вдохновителем перенесения военных действий на шведские берега был граф Аракчеев, которого Государь вынужден был отправить к Кноррингу, уклонявшемуся от приведения в исполнение решительного плана.

Благодаря замечательной энергии графа Аракчеева, все трения и препятствия были устранены.

В высшей степени знаменательно предписание графа к сомневающемуся в возможности перехода Барклаю, которым он побуждал его "скорее приступить к исполнению воли Государя", указывая, что "необходимо доставить к Нему шведские трофеи" к 16-му марта, ко дню приезда в Борго, и что в каких либо наставлениях такой генерал нужды не имеет".

В конце же предписания было добавлено: "На сей раз я (граф Аракчеев) желал бы быть не министром, а на вашем месте, ибо министров - много, а переход через Кваркен Провидение представляет одному Барклаю-де Толли..."

К 9-му марта отряд Барклая, совершив легендарный переход в 15-ти градусный мороз по пути, взбуравленному глыбами льда и покрытому глубоким снегом, неожиданно появился на шведском берегу и атаковал неприятеля, а 10-го числа была уже заключена конвенция, что было первым шагом к мирным переговорам. 15-го марта Барклай совершил уже и обратный переход.

Оправдав в полной мере Монаршее доверие и доказав столь блестяще, что Барклай действительно достоин особого Высочайшего рескрипта, приведенного выше, он справедливо донес, что "перенесенные труды в сем наизатрудительном переходе единственному Русскому преодолеть возможно".

0x01 graphic

Император Александр I признал неотложным выдвинуть Барклая в первые ряды генералов, а потому. не взирая на "уважение старшинства", 20-го марта 1809 г. произвел его в генералы от инфантерии в один день с князем Багратионом.

Такое выдвижение Барклая возбудило неудовольствие среди некоторых старших генералов, считавших себя обойденными, а потому и подавших в отставку.

Государь, оставив на службе из числа недовольных - Тучкова и Дохтурова, выразительно указал последнему, что "вредно было бы на службе остановлять производство по одним уважениям старшинства" и что впредь будет принято "правилом - никогда не останавливаться на сих уважениях".

Такая Высочайшая воля более определенно была выражена в рескрипте князю Прозоровскому (3-го мая 1809 г.), которому указывалось:

"Во время военных действий, когда всем открыт путь к деяниям отличным, Я принял правилом в производстве в чины взирать на военные подвиги, не стесняясь старшинством. Правило сие ...споспешествовало к раскрытию особенных талантов и к возбуждению военного духа".

Таковы были обстоятельства, которыми сопровождалось производство Барклая, получившего в два года высшие генеральские чины. Любопытно, что достойный князь Багратион, имевший, пожалуй, более других права обидеться, что его сравняли с бывшим подчиненным, молчаливо признал справедливость отличия Барклая; до настоящего времени неизвестно ни одного документа, опровергающего это предположение.

Сам граф Аракчеев уверовал в достоинства Барклая и, умаляя свои заслуги по организации перехода Кваркен, говорил, что он всего "столкнул Барклая на лед", добавляя: "я не воевода и не брался предводить войсками, но Бог дал мне столько разума, чтобы различить правое..."

Отличая так по заслугам Барклая, виновники установления новых "правил" производства, Государь повелел воздать и особую почесть всему отряду; в память подвига была учреждена серебряная медаль с надписью: "За переход на шведский берег 1809 г."

В апреле 1809 г. генерал Барклай-де-Толли был назначен Главнокомандующим Финляндскою армиею и Финляндским генерал-губернаторством, в каковых должностях обнаружил новые качества, как умелый распорядитель по приведению армии в полную боевую готовность, как организатор по обороне края и по постепенному выводу части войск в пределы России, а также как заботливый администратор, приобретший в короткое время уважение населения края, завоеванного силой оружия.

При заключении Фридрихсгамского мира, Император Александр I вновь отличил Барклая, пожаловав ему орден св.Александра Невского - "за большое участие в течение всей кампании" и "за труды по командованию войсками и новоприобретенном княжеством Финляндским".

0x01 graphic

"Прозорливость Императора Александра I

и графа Аракчеева"...

Этим завершился первый период службы "храброго и славного генерала", выдвинувшегося верной 33-летней службой и сумевшего не затеряться в "неизвестности", терпеливо ожидая случая к "раскрытию особенных талантов", чтобы в два года (1807-1809 год) удостоиться быть сопричисленным к таким исключительным начальникам, как князь Багратион.

20-го января 1810 г. генерал Барклай-де-Толли был назначен на ответственный пост военного министра.

В должности военного министра Барклай-де-Толли проявил изумительную деятельность, характеристическими чертами которой, как справедливо указывают современные исследователи (Н.А.Данилов "Исторический очерк развития военного управления в России", и другие), были:

"глубокое понимание нужд России и ее армии, простой, ясный и здравый взгляд на вещи, непоколебимая энергия при достижении указанных Высочайшею волею целей", а также всестороннее проявление безусловно "выдающихся административных способностей".

В два года Барклай исполнил такую исполинскую работу, затронул коренными преобразованиями почти все области военного управления, что невольно приходится преклоняться пред прозорливостью Императора Александра I и графа Аракчеева, не допустившего, чтобы такой "человек прошел мимо" и "скрывался в неизвестности".

На посту военного министра Барклай в полной мере оправдал доверие Государя в способности его к "преоборению всех предстоящих затруднений", а также и лестное мнение графа Аракчеева, умевшего находить достойных сотрудников и указавшего еще в 1809 г., что Барклай - "генерал с такими достоинствами", что "в наставлениях нужды не имеет", сразу же обнаружилась его обширная подготовка, несомненно достигнутая путем многолетнего самообразования, к самой разносторонней работе по военному министерству.

Поддерживая строгие порядки, заведенные предшественником (графом Аракчеевым), Барклай, нисколько не уступая ему в неутомимости в работе, с первых же дней приступил к широкому развитию организационных преобразований в армии.

Представленная им в марте 1810 г. всеподданнейшая записка "О защите западных пределов России"... является, по существу, почти полной программой его деятельности в области стратегической, а доклад "о составе и распорядке армии" и о мерах "для стройного и единообразного управления обширною массой военных сил" - составляет план предстоявших преобразований в системе организации и управления армии. Получив Высочайшее одобрение на эти проекты, Барклай с лихорадочною поспешностью решительно приступил к делу.

Опыт войн 1806-1809 гг. повелительно указал на неудобство иметь маленькие корпуса, каковыми фактически являлись в то время наши дивизии из всех родов войск, а потому он прежде всего установил во второй половине 1810 г. организацию особых пехотных и особых кавалерийских дивизий, а также определенно наметил, сообразно политическим и стратегическим условиям, соединение их в корпуса, а последних - в армии. Сохранившиеся в архивах (Московском отделении общего архива Главного штаба и Военно-ученом) в значительном количестве собственноручные записки,инструкции и т.п. неопровержимо доказывают, что в этих работах Барклай принимал самое близкое участие и постоянно руководил ими.

0x01 graphic

Олимп.

Художник Николай Аполлонович Майков (1794-1873)

"Чего не должен знать твой враг,

того не говори своему другу".

"Враги целости армии, понимая все значение подобного настроения общества, не преминули воспользоваться им, чтобы еще более обострить это озлобление, не гнушаясь никакими средствами, чтобы возможно сильнее дискредитировать офицера в глазах народа и общества".

Русский генерал А.И. Дрозд-Бонячевский

Отчетливо сознавая неизбежность предстоящей войны с Наполеоном, Барклай принял все меры к тому, чтобы сосредоточение к границе войск происходило непрерывно, но вместе с тем и не вызывало бы никаких подозрений. "Настоящая цель предполагаемого впредь размещения армии" была известна только некоторым избранным сотрудникам, а "всеобщее сие расписание содержалось в тайне", для массы оставались сокрытыми до такой степени, что даже историки до настоящего времени не оценили в достаточной мере этой замечательной стороны в подготовке к войне 1812 г. 145

Месяцами шли мирными походом войска, переходя из одного пункта в другой, то целыми частями то батальонами, то ротами и эскадронами, но никто не мог подозревать, что во всех этих, на первый взгляд беспорядочных, передвижениях, "не изъясняя подробностей и причин", и под обычными предлогами - "для лучшего продовольствия войск" - сокрыт систематический план сосредоточения корпусов к их основным для операция районам.145-46 Нам удалось бесспорно установить, что Барклай заблаговременно разработал три секретных расписания, по которым и совершались передвижения, причем войска постепенно проходили как бы по трем зонам квартирного расположения таким образом, что к сентябрю 1811 г. главнейшая часть плана сосредоточения армии была уже приведена в исполнение.

Нельзя не отметить, что умение Барклая-де Толли "содержать тайну" заслуживает особенного внимания и не может не служить назидательным примером и для настоящего времени.

Он охранял ревниво тайну следующими простыми средствами:

-- 1)вся секретная переписка велась под ближайшим его надзором и при посредстве избранных офицеров, например, в 1812 г. таковым были один полковник Закревский;

-- 2)главным начальникам сообщалось лишь необходимое "для точного исполнения" и "для единственного сведения", причем им неуклонно предписывалось "все содержать в непроницаемой тайне так, чтобы сего никто не мог знать даже из приближенных";

-- 3)главные начальники обязаны были "всякое исполнение писать своею рукой".

Такое педантичное требование принесло великую пользу при открытии военных действий; Наполеон, как показывают вновь изданные документы (см. например, труд Фабри), не вполне ориентировался в распределении наших корпусов, а действия маршала Даву от Мира до Смоленска были нерешительны в значительной степени и от того, что он считал 2-ю Западную армию в преувеличенной численности.

Одновременно с приведением в исполнение плана сосредоточения армии, Барклай деятельно организовал подготовку будущего театра войны во всех отношениях, устроил основательную политическую и военную разведку о противнике, принял меры, усилив "военную стражу" по всей границе, которая по участкам и дистанциям была разделена между расположенными кордоном казачьими поселками, чтобы пресечь, по возможности, шпионство.146

Приняв в 1810 г. армию в 648.689 чел., Барклай постепенно увеличил ее численность к 1-му января 1812 г. до 716.362 чел., причем провел в то же время: реорганизацию пехоты, кавалерии, гарнизонных войск (учреждена "внутренняя стража"), рекрутских депо (разделены на две линии и намечена организация резервных дивизий, корпусов и армий), инвалидных рот (учреждены подвижные инвалидные роты для обслуживания госпиталей) и проч.

Кроме того, он в корне изменил положение начальников, имевших лишь инспекционные права, и установил, что за дивизию и корпуса они отвечают во всех отношениях.

Затем, признавая "существовавшие доселе штаты и уставы недостаточными", а главное - несоответствующими "важным переменам начал, на коих основывалось военное искусство", он приступил к составлению, "сообразного настоящему положению, общего воинского устава".

Работы эти завершались совершенным преобразованием полевого управления войск, выразившемся в составлении известного "Учреждения для управления большой действующей армии", а также в издании новых штатов и положений.

В связи с изложенными мероприятиями, касающимися государственной обороны, Барклай-де-Толли энергично руководил обширными работами по преобразованию центрального военного управления. 27-го января 1812 г. уже было Высочайше утверждено новое "учреждение военного министерства", а в конце марта того же года Военная коллегия прекратила свое существование, так как все департаменты (по современному - главные управления), закончив свое образование, открыли действия.

Конечно, проведение в жизнь в два года таких крупных преобразований, которые отмечены нами лишь в существенных чертах, было бы немыслимо, если бы военный министр, пользуясь безусловным Государевым доверием, не сумел бы вдохновить к творческой деятельности своих ближайших сотрудников, а главное - был бы стеснен в средствах.

Барклай-де-Толли, как убедительно доказывают плодотворные результаты работ, владел секретом заражать своих сотрудников порывом образцовой деятельности, увлекая их за собой примером неустанного труда, который ему близко был известен по предыдущей "невидной службе". 147

Что же касается средств, то в этом отношении он встречал неизменно полную поддержку Правительства, что наглядно подтверждается следующими цифрами: в 1809 г. расходы на военное министерство составляли 112,3 млн. руб., а к 1812 г. их постепенно увеличили до 161 млн. руб. (почти на 44%), что составляло до половины всех государственных расходов (342 млн. руб.).

Такова была деятельность Барклая-де-Толли, как военного министра, успевшего в короткий двухлетний срок осуществить "поистине изумительные работы", которые, по меткому определению одного из современных исследователей, не только "не отличались, несмотря на быстрое исполнение их, проделами", но наоборот, "идеи, положенные Барклаем-де-Толли в основание при выработке "учреждений военного министерства" и "учреждений для управления большой действующей армии", а также при реорганизации строевого управления нашей армии, живут до настоящего времени и послужили краеугольными камнями, на которых создались последующие узаконения" (Н.А.Данилов. "Исторический очерк развития военного управления в России").

Поставив себе задачей военные приготовления, как упоминалось выше, "хранить в тайне и приводить в исполнение таким образом, чтобы побудительные причины каждого распоряжения никак не могли быть обнаружены", Барклай-де-Толли, получая донесения о приготовлениях Наполеона, систематически вводил соответствующие поправки в намеченный план сосредоточения русской армии. <""">

Таким образом, Барклай-де-Толли сделал со своей стороны все, чтобы в отношении подготовки к войне и сосредоточения армии не отстать от самого Наполеона.

Мало того, он за год до открытия военных действий принял меры к тому, чтобы русская армия была в полной боевой готовности, для чего начальникам было предписано произвести подробнейшие "прилежные" инспекторские смотры и донести.

Сообразно этим донесениями, обнаруженные недочеты (замена и исправление ружей, отпуск амуниции, обоза и т.д.) были устранены.

Заслуживает особенного внимания требование, чтобы начальники исключительное старание обратили бы на полки "в слабом отношении", если таковые найдутся, и довели бы их "на желательную степень совершенства", особенно в "искусном стрелянии в цель".

Деятельные труду Барклая-де-Толли по государственной обороне, в которых принимал самое живое участие, как показывают сохранившиеся записки по различным вопросам, и сам Император Александр I, были отличены награждением военного министра орденом св.Владимира 1-ой степени.

Не касаясь вопроса о том, в чем именно выразились работы Барклая-де-Толли по составлению плана кампании 1812 г., о котором до сих пор не установлено единого мнения, отметим, что он был бессилен парализовать вредное влияние таких навязанных сотрудников в стратегической области, как генерал Пфуль и др., и что ему пришлось быть лишь ответственным лицом не только перед судом истории, но и перед своими современниками, с легким сердцем осудившими неповинного исполнителя, который фактически вынужден был, сообразно внезапному наступлению Наполеона, сделать все возможное, чтобы воссоздать благоприятную обстановку для начальных действий русской армии.

0x01 graphic

Справка:

Карл Людвиг Август Фридрих фон Пфуль (1757-1826) прусский генерал, позже принятый на русскую службу, известный репутацией ведущего военного теоретика, приобрёл доверие императора Александра, поручившего ему составить план военных действий в 1812 г.

-- Неудача проекта относительно Дриссого укрепленного лагеря подорвала авторитет Пфуля. Он был вызван в Петербург, а затем удалился в Англию.

Не разделяя Фулевских мечтаний, Барклай-де-Толли, не пользовавшийся, по-видимому, в "созидании плана войны" никаким авторитетом, конечно, был поставлено в тяжелое положение уже одним тем, что к его мнению почти не прислушивались.

0x01 graphic

"Военный совет в Дриссе"

Художник Апсит Александр Петрович

Будучи решительным противником Дрисского укрепленного лагеря, он не мог предотвратить устройства его, но впоследствии все-таки добился, что его бросили в период военных операций.

Не имея возможности, вследствие постоянных импровизаций в плане, заблаговременно подготовить театр войны в инженерном отношении, он лишен был, например, возможности создать укрепленный район... который ... имел бы важное стратегическое значение.

Если принять во внимание двухлетние труды Барклая-де-Толли по группировке наших дивизий, корпусов и армий, а также его суждения в записке 1810 г. "О защите западных пределов России", в которой он вполне определенно утверждал:

1)"Россия должна будет вести кровопролитную войну";

2)"не должно войну ограничивать единственным предметом обороны";

3)"главное начальство над армиями должно поручить одному полководцу, которому надлежит дать "первую власть":

то мы невольно придем к заключению, что, разбирая действия 1-й Западной армии в первый период кампании, нельзя не присоединиться к справедливому "конечному суждению" нашего первого историка по войне 1812 г., Д.И.Ахшарумова, незаслуженно забытого, откровенно признававшего еще в 1819 г. следующее:

-- "Скажем, однако же, презря толки и опираясь на чистую истину, что если генерал Барклай не мог отвратить отступление армий, то едва ли кто с теми же способами и в тех же обстоятельствах мог бы сделать иначе.

-- Одной воли остановить неприятеля мало: должно иметь к тому все возможности, и, конечно, человек, посвятивший всю жизнь свою на службу Отечеству, избранный самим Монархом к великому подвигу отражать неприятеля в недрах России, напрягал к тому все способности, все усилия, истощал все средства; и если со всем тем принужден был отступить, то можно ли чему другому приписать сие, как неизбежной необходимости.

-- Многие досужие в мирных кабинетах своих могли прежде думать иначе, но должно находиться в армии и близким образом быть введену в ход тогдашних дел, чтобы удивляться всей их трудности, и вместе осторожности и благоразумию, кои упреждали еще вящщую их затруднительность".

0x01 graphic

Бой за знамя.

Художник Виктор Викентьевич Мазуровский (1859-1944)

Военачальник,

не имевший "первой власти" в армии

Кроме того, задолго до начала войны, вокруг Барклая-де-Толли группировались постепенно представители оппозиции различны категорий, хотя и не имевшие возможности пока сплотиться, но оказывавшие постоянно вредное влияние на общее дело.

31-го марта 1812 г. Барклай-де-Толли, уже назначенный главнокомандующим, прибыл к 1-й Западной армии и завершил ее окончательное образование во всех отношениях.

С прибытием к армии Императора Александра I, наступили для главнокомандующего тяжелые дни, так как почти одновременно прибыли в армию "не имевшие никаких обязанностей" советники всех рангов, начиная с маленьких "Фулей" и кончая такими фигурами, как непризнанный фельдмаршал Беннигсен.

Оппозиция быстро сплотилась и губительная зараза стала распространяться по всей армии, подрывая авторитет Барклая-де-Толли, в особенности интенсивно со дня открытия военных действий.

Наконец настал и роковой день для главнокомандующего.

Император Александр I, получив известное письмо "К пользе Государя и государства", написанное Шишковым и подписанное Балашевым и графом Аракчеевым, решается, вопреки своему желанию "быть только с армией", оставит ее.

Пред отъездом, Государь целый час наедине беседовал в Барклаем-де-Толли (содержание разговора неизвестно), а на другой день, 6-го июля, отбыл из армии, сказав ему, садясь в коляску, следующее:

"Поручаю вам мою армию.

Не забывайте, что у меня нет другой, и пусть мысль эта никогда вас не оставляет".

К сожалению, вопрос об объединении командования армиями остался открытым, а потому Барклаю-де-Толли сразу же пришлось вести войну на два фронта: против Наполеона и против главной квартиры, в которой гнездились, главным образом, незваные советники и недовольные.

Вынужденное отступление армии, в котором главнокомандующий был неповинен, постоянно истолковывалось в столь извращенном смысле, что глухое недовольство систематически распространялось в армии, причем стремившиеся играть особую роль, предлагая спасительные рецепты, быстро усиливали непопулярность Барклая-де-Толли, оказавшегося вскоре и ... изменником.

Однако, он мужественно, "непроницаемый для взгляда ... в молчании шел один с мыслию великой" .

Приводя все планы Наполеона Виленской операции к нулю, Барклай-де-Толли с неменьшим успехом боролся и с интригами различных лиц, которые охватили его тесным кольцом. 59

В штабах обоих армий народились партии, которые работали, с усердием, не ведая, что творят, и не понимая для чьей пользы стараются.

Самым ужасным делом было то, что они успели поссорить главнокомандующих, почему князь Багратион, относящийся до войны к Барклаю-де-Толли, как показывают сохранившиеся письма, безусловно с большим уважением, стал невольно, на основании доходивших слухов, относиться подозрительно, а в конце концов присоединился к мнению, что тут дело изменническое.

Враги Барклая не задумались вооружить против него и Цесаревича Константина Павловича.

Сам начальник штаба 1-ой армии, А.П.Ермолов, по выражению Барклая, "совершенно согласовался с общим положением" и, как доказывает переписка его с князем Багратионом, во многом содействовал усилению вражды между главнокомандующими.

Своеобразную роль непрошеного советчика играл Беннигсен, убежденно считавший себя достойным соперником Наполеону и готовым кандидатом, в худшем случае, заместить хотя бы Барклая.

Главнокомандующий, по-видимому, вполне правильно усмотрел, что первым лицом среди недовольных является Беннигсен, а потому дал ему понять, что "присутствие его ненужно".

Казалось бы ему, свободному от обязанностей, и следовало направиться в глубь России, но он предпочел уехать в Смоленск, т.е. к будущему пункту соединения обеих армий.

Желая избавить Цесаревича от ложного шага, Барклай из Витебска отправил его в Москву с поручением к Государю. Однако, первая благовидная вылазка из армии оказалась краткосрочною, - Цесаревич быстро возвратился к своему корпусу.

Минуя подробности последовавшего соединения армий (22-го июля), составлявшего бесспорно нашу блестящую стратегическую победу, в которой оба главнокомандующие были славными участниками, отметим, что Барклай-де-Толли в Смоленске, прежде всего, вынужден был, пользуясь перерывом в военных действиях, перейти в решительное наступление против оппозиции, силы которой вполне объединились и, казалось, готовились к осаде власти главнокомандующего.

Хотя Беннигсен и получил предостережение, но он не оставлял мысли построить на раздоре главнокомандующих свое "фельдмаршальское" благополучие.60

Присутствие его в армии как раз совпадает с периодом резкой критики действий Барклая-де-Толли, что в полной мере подтверждается, например, сохранившейся перепиской князя Багратиона с разными лицами. 60-61

Свидание главнокомандующих, имевшее последствием подчинение князя Багратиона, установление "доброго единомыслия" и намерения "действовать вполне согласно", значительно нарушило скрытые планы оппозиции.

Решительная же мера Барклая-де-Толли, в виде высылки из армии 4-й флигель-адъютантов и других лиц, на время парализовало стремление оппозиции к открытому наступлению, но зато увеличила распространение "обидных суждений и слухов" далеко за пределами армии.

0x01 graphic

Сражение при Смоленске 5 августа 1812 года. 1846

Художник Петер фон Гесс.

Созыв военного совета(24-го июля), решение наступать, выступление к Рудне (26-го июля) - несколько умирили порывы недовольных.

Неудачные же действия Барклая-де-Толли в дни до 3-го августа включительно, что было последствием плохой ориентировки в намерениях и группировке сил неприятеля, задумавшего врасплох захватить Смоленск, вновь низвели все успехи его в борьбе с оппозицией почти к нулю, а вопрос о необходимости назначить общего главнокомандующего принял злободневное значение.

В армии роптали, а "люди, преданные этим лицам (врагам Барклая), по исторжении ими какого-либо сведения, по их мнению нового, сообщали вымышленные рассказы, иногда всенародно на улице".

Положение номинального главнокомандующего обеими армиями становилось невыносимым, но Барклай мужественно терпел и "делал свое дело".

Видя постоянное вмешательство Беннигсена в распоряжения и нежелание понять, что его игнорируют, Барклай заставил его оставить армию.

Курьезны объяснения этого отъезда благоприятеля Беннигсена - сэра Роберта Вильсона, утверждавшего, что "он удалился из главной квартиры и отправился в Петербург, опасаясь, что сами войска не избрали его своим вождем".

Геройский подвиг Неверовского (2-го августа) и доблестная оборона Смоленска Раевским (4-го августа) окрылили надежды 1-ой армии, жаждавшей сразиться с неприятелем и разделить славу со 2-ой армией, на долю которой до сих пор постоянно выпадали боевые дни. 61

Оборона Смоленска в день 5-го августа подняла дух армии, которая снова зароптала, узнав, что на другой день последовало распоряжение об отступлении, вызванное безусловной необходимостью. Барклаю-де-Толли на этот раз пришлось серьезно посчитаться с ропотом старших начальником, пытавшихся во главе с Цесаревичем Константином Павловичем склонить его на отмену распоряжения.

Однако, Барклай, "укрепленный могучим убеждением, был непоколебим пред общим заблуждением" и, большим самообладанием, авторитетно объяснил все и с достоинством и твердостью отклонил ходатайство, вероятно, повторив то, что им было сказано заочно присланному для предварительных объяснений депутату (графу Кутайсову): "Пусть всякий делает свое дело, а я сделаю свое".

Вместе с тем, Барклай, не имевший "первой власти" в армии, вынужден был представить Государю "слабое изображение всего происходящего" и высказал, что "желал бы иметь право отправить некоторых особ высшего звания". Вскоре Цесаревич был отправлен в Петербург, для доставления Государю важных бумаг, и более не возвращался к армии до конца кампании.

Со дня отступления от Смоленска, для Барклая наступили черные дни, ярко изображенные бессмертных Пушкиным в следующих правдивых строках:

"В молчании шел один ты с мыслию великой...

И в имени твоем звук чуждый не взлюбя,

Народ, таинственно спасаемый тобою,

Ругался над твоей священной сединою..."

И действительно, Барклай подвергался великим поруганиям.

В армии широко распространились на его счет обидные стихи. Сами де солдаты переименовали его в "Болтай да и только" и, по-своему, толковали про измену и про предательство.

Один из современников (Н.Е.Митавский) указывает, что разнузданность дошла до того, что однажды из рядов одного полка по адресу проезжавшего в темноте Барклая раздался возглас: "смотрите, смотрите, вое едет изменник!", что было приправлено и площадной бранью...

Таковы были печальные результаты "всенародной" и "уличной" критики действий главнокомандующего, который и эту пытку переносил терпеливо, считая убежденно, что надо "сделать великое дело" и что если "теперь бросают камень", "позже отдадут ему (Барклаю) справедливость". 62

"Стоически перенося тяжелые испытания"

Барклай-де-Толли не был "руководим слепым и бездумным честолюбием" и, делая, по его выражению, "во всех операциях Наполеона - преткновения", деятельно разбивал его "замыслы" искусными действиями арьергардов, которые самоотверженно ежедневно бились, жертвовали собой и не допускали неприятеля к нашим армиям.

-- Замечательные действия арьергардов были прочно забыты историей, и лишь к 100-летнему юбилею Отечественной войны этой серьезный пробел оказался восполненным, благодаря появлению в 1911 г. архивно-исторического исследования г. Н.Поликарпова - "Забытые и неописанные военной историей сражения Отечественной войны 1812 г. , вызвавшие своим ходом генеральное сражение 26-го августа 1812 г. при с.Бородине".

-- В этом исследовании автор, исполнив чрезвычайно кропотливую работу, повлек массу новых архивных данных, по которым и восстановил полную картину действий наших арьергардов, убедительно доказав, что "мы долго отступали", но далеко не "молча"...

Барклай, принявший своим лозунгом - совершить "лучшее для спасения государства", не радовал пышными реляциями, но систематически вносит в ряды неприятеля "с каждым движением - оскудение в способах", а русскую армию сохранял, выжидая после Смоленска нового решительного дня - "показать врагу и целому свету, как можем мы защищать себя!"

Принимая во внимание, что в период военных действий, до соединения наших армий, Барклай лишь расплачивался за чужие ошибки и создавал, сообразно повелительным требованиям обстановки, свой операционный план, нельзя не признать, что он тут уже проявил осязательные доказательства полководческих дарований.

Последние ярче обозначились в переходе в наступление к Рудне, которое не завершилось успехом потому, что Барклаю пришлось состязаться с самим Наполеоном, обладавшим исключительным даром не уступать инициативы своему противнику и расстраивать и не такие планы. В принятии же после кровопролитного сражения под Смоленском "полезнейшего плана - завлечь неприятеля" и в приведении его в исполнение, сохранив целость армии, Барклай в полной мере проявил свои полководческие дарования и замечательную твердость и настойчивость в стремлении достичь во что бы то ни стало заветной цели.63

Величие главнокомандующего бесспорно сказалось в том, что он, несмотря на вызывающий ропот даже и начальников, "не страшился порицаний, злобою, клеветою, завистью и неведением вымышляемых", и неуклонно "шел с мыслию великою" по тернистому пути, с ледяным хладнокровием презирая толки и рассуждая:

"Благомыслящие - сами увидят истину: перед недоверчивыми меня оправдает время; пристрастные изобличатся собственною совестью в несправедливости своей, а безрассудных можно, хотя и с сожалением, оставить при их заблуждении, ибо для них и самые сильные доводы не сильны".

17-го августа произошло событие, проникновенно охарактеризованное Пушкиным такими словами, обращенными к Барклаю:

"Ты был неколебим пред общим заблуждением;

И на полупути был должен наконец

Безмолвно уступить и лавровый венец,

И власть, и замысел, обдуманный глубоко,

И в полковых рядах сокрыться одиноко".

0x01 graphic

"Кутузов перед битвой при Бородино" 1912.

Художник Самокиш Николай Семенович (1860-1944)

С прибытием к армиям М.И.Голенищева-Кутузова, единственным желанием Барклая, сдавшего ему "армию, сохраненную, хорошо одетую, вооруженных и не деморализованную", и сделавшего свое "великое дело", - было "пожертвованием жизни доказать готовность свою служить отечеству во всяком звании и достоинстве", о чем он верноподданнически и донес Императору Александру I, получив рескрипт о назначении общего главнокомандующего.

Однако, Барклаю сразу же пришлось испытать, что в "полковых рядах" чрезвычайно трудно служить, переживая целый ряд безотрадных дней и горьких оскорблений.

Ликование армии, что прибыл "Кутузов бить французов", было как бы укором Барклаю.

Неосторожная фраза, сказанная почетному караулу: "Как можно отступать с такими молодцами!", конечно, оказалась перетолкованной не в пользу Барклая, который вскоре мог убедиться, что предпринятой Кутузовым отступление с такими же "молодцами" не почитается уже изменой.

Далее Барклай убедился, что новый главнокомандующий делая различные распоряжения, во многих случаях игнорирует его присутствие.

Наконец, Барклай пережил и тяжелое нравственное потрясение, бывшее последствием того, что он достоверно узнал, что Кутузов несправедливо донес Государю о состоянии принятой армии, изобразив его в мрачных красках. 64

В отчаянии Барклай обратился (24-го августа) к Императору Александру I с просьбой избавить его "из несчастного положения" и "совершенно уволить от службы", причем откровенно признавался, что "обращается ... тем с большею смелостью", что в предстоящей "кровавой и решительной битве... может быть, исполнятся все его желания"...

В решительный день Бородинского сражения (26-го августа) Барклай-де-Толли выехал к войскам в шитом генеральском мундире при всех орденах, как бы подчеркивая значение и торжественность дня.

Не касаясь подробностей удивительной распорядительности по командованию войсками, отметим, что Барклай бесспорно оказал выдающиеся подвиги, направленные к восстановлению боевого равновесия в многие важные моменты сражения, в котором находился всегда в опаснейших местах.

Офицеры и солдаты, отдавая должное личному геройству Барклая, открыто говорили: "Он ищет смерти".

Сам князь Багратион, враждовавший с Барклаем до Бородина, резко изменил свое мнение и с перевязочного пункта прислал, забывая личные счеты, следующее примирение:

"Скажите ему, что спасение армии в его руках.

До сих пор идет все хорошо.

Господь да сохранит его!"

Эти слова лучше всего характеризуют значение Барклая в знаменитом сражении, которое признал такой опытный вождь, как князь Багратион, поспешивший даже в минуты жестоких страданий от полученной раны выразить свое уважение герою.

0x01 graphic

А.С. Пушкин

Художник Василий Васильевич Матэ (1856-1917)

Не даром же и бессмертный Пушкин посвятил Бородинскому Барклаю такие строки:

"Там (в полковых рядах) усталый вождь,

как ратник молодой

Свинцовый свист заслышавший впервой,

Бросался ты в огонь, ища желанной смерти, -

Вотще!"

И действительно, хотя под Барклаем было убито и ранено несколько лошадей, а из адъютантов - двое убиты и четверо ранены, но сам он был только контужен, так как смерть, по выражению Ф.Н.Глинки, бежала от него.

Сам Барклай признал это, написав Государю, что "Провидение пощадило тягостную жизнь" и что он "покоряется жребию с твердостью"...

0x01 graphic

Военный совет в Филях (1880).

Художник Алексей Данилович Кившенко

Самоотверженные подвиги Барклая примирили с ним армию,

которая стала относиться к нему с доверием.

Видя чрезвычайное расстройство неприятельской армии, Барклай, отлично понимавший положение дел, в ночь на 27-е августа "предначертал нападение" и не сомневался в успехе, который должен был обеспечить и довершить победу, обозначившуюся 26-го.

Кутузов получив донесение о распоряжениях, одобрил их, но ночью отдал приказание отступать, которое и стали приводить в исполнение.

Барклай, узнавший о последнем слишком поздно, не успел предотвратить уже этого отступления и вынужден был покориться. 65-66

Вплоть до самой Москвы Барклай с горечью видел, что его игнорируют; он, по выражению А.П.Ермолова, "ни в чем не имел участия... не случалось даже, чтобы когда-либо спрашивали его мнение".

Проболев сильной лихорадкой в течение пяти дней, Барклай нашел силы, превозмогая болезнь, совершить чрезвычайный подвиг и еще раз спасти русскую армию от неминуемого разгрома.

1-го сентября Беннигсеном была избрана позиция, на которой предполагалось дать сражение под стенами первопрестольной.

Барклай, лично обрекогносцировав позицию, убедился. что тут, по-видимому, "решено похоронить армию", а поэтому немедленно, по своей инициативе, доложил обо всем доказательно Кутузову.

В результате был созван в Филях военный совет, на котором, как известно, Барклай мужественно и горячо отстаивал свою точку зрения и не остановился первый открыто заявить о необходимости оставить Москву без боя.

Кутузовское "приказываю отступать" окончательно решило судьбу армии и закрепило патриотический подвиг Барклая, которым он вновь обрекал себя на "крики".

Считая пределом отступления Красную Пахру, Барклай высказался за открытие наступательных действий, но ему не пришлось исполнить свой долг до конца.

15-го сентября он вновь заболел и, под влиянием угнетенного нравственного состояния, вызванного сухим увольнением от должности военного министра, стал просить разрешения удалиться для лечения болезни в Калугу.

22-го сентября Барклай покинул армию.

Ужасные дни пришлось ему пережить снова.

В пути нередко приходилось выслушивать оскорбительные толки, намеки на измену и предательство и т.п. Однажды был даже такой случай, что народ, узнав о приезде Барклая в Калугу, собрался толпой и с криками: "вот изменник!" градом камней забросал карету. Строжайшее инкогнито, которое соблюдалось при дальнейшей поездке, избавило его от подобных встреч в других местах. 66

Помимо "народных криков", Барклай "с сокрушением сердца" узнал, что он печатно обвинен Кутузовым в том. что "потеря Смоленска" вызвала "оставление Москвы".66-67

Хотя Барклай и выступил на защиту "чести армии и чести своей собственной", но горе сломило его стойкость и он заболел.

Посланный в Петербург адъютант, за разрешением прибыть туда или направиться в Дерпт, возвратился к Барклаю без ответа, что заставило его придти к заключению, что он так заклеймен, что на службе оставаться ему больше нельзя.

Подав прошение об отставке, Барклай в конце октября отправился в свое имение (в Лифляндской губ.), где только и почувствовал себя "счастливым, подобно мореходу, после борьбы с волнами и бурями, нашедшему убежище в спокойной гавани..."

Уединение Барклая было кратковременное; в 20-х числах ноября он получил милостивый Высочайший рескрипт, в котором Император Александр I выразил не только "дружбу", но и "беспредельное сожаление от отъезде" его из армии, в которой, "вопреки всех неудовольствий, должно было оставаться, потому что есть случаи, когда надобно поставить себя выше всего в мире", причем признал "важность оказанных услуг" и выразил надежду, что окажет впредь и "важнейшие".

Рескрипт этот исцелил Барклая и возродил к новой деятельности.

Он поспешил в прочувствованном виде высказать Государю свою искреннюю преданность, упомянув, между прочим, что отныне ему "возвращено спокойствие" и что он надеется "доказать, что Государь почтил доверенность и недостойного".

С нетерпение ждал Государь Барклая, который, хотя и отправился немедленно в Петербург, но прибыл после Высочайшего отъезда в Вильну.

12-го декабря, в день рождения Государя, Барклай явился на выход в Зимний дворец, где неожиданно подвергся тяжкому оскорблению. Присутствовавшие в высшей степени холодно и с полным равнодушием отнеслись к нему: никто не подошел к нему.

Когда же Императрица Елизавета Алексеевна первая подошла к Барклаю и удостоила его продолжительным разговором, то после этого пошли навстречу ему и другие.

Такое отношение было жестоким ударом для самолюбивого Барклая, увидевшего несочувствие и унизительное обращение многих; это так поразило его, что он проболел целую неделю.

В конце декабря он выехал, однако, уже не в армию...

Такова была служба Барклая-де-Толли в грозный 1812 год, в который он совершил с изумительной настойчивостью свое великое дело, несмотря ни на какие препятствия, и перенес незаслуженно столько тяжелых нравственных потрясений, что невольно приходится преклониться пред исключительною силою духа, выдающейся твердостью воли и "могучим убеждением" Барклая в необходимости принести все в жертву на государственное служение.

Будучи "одиноким" в армии, он богатырски вел войну на два фронта, причем в борьбе с неприятелем достиг больших успехов, нежели в борьбе с личными врагами, затаившимися в штабах и успевшими восстановить против главнокомандующего не только армию, но и народ, дерзнувший преследовать его кощунственными "криками".

В последней борьбе Барклай нередко изнемогал, не встречая никакой поддержки, но всегда, даже в минуты тяжелых душевных страданий, слабости не проявлял, а наоборот - находил силы возрождаться к новой борьбе, в которой отступлений не знал.

Конечно, такая чрезмерная затрата энергии, в особенности за период с 6-го июля по 15-е декабря 1812 г. повлекла за собой "пожертвования" многими годами жизни.

В феврале 1813 г. Александр I вернул его на театр военных действий, поручив командование 3-й армией.

За взятие Торна Барклай-де-Толли был награжден орденом святого Александра Невского. После Лютценского сражения его армия присоединилась к главной, которой после смерти Кутузова командовал генерал Витгенштейн.

В сражении под Бауценом (8--9 мая) Барклай умело руководил правым флангом русско-прусской армии, удостоен ордена святого Александра Невского.

17 мая сменил Витгенштейна на посту главнокомандующего русско-прусской армией. После неудачного сражения под Дрезденом, где действиями объединенной русско-прусско-австрийской армии руководил австрийский фельдмаршал Шварценберг, Барклай-де-Толли с главными силами армии отступил к Кульму и разгромил наседавший на него корпус Вандама. Умело руководил Барклай войсками и в лейпцигской "битве народов". Герой Кульма и Лейпцига, он получил высокие награды--орден святого Георгия 1-й степени и титул графа.

В 1814 г. Михаил Богданович руководил русскими войсками в сражениях во Франции, Когда Михаил Богданович въезжал в Париж рядом с царем, тот взял его за руку и поздравил со званием генерал-фельдмаршала.

По заключении мира Барклай-де-Толли был назначен командующим 1-й армией, штаб которой располагался в Варшаве.

Весной 1815 г.. после бегства Наполеона с острова Эльбы и его возвращения во Францию, Барклай со своей армией двинулся на запад, но разгром Наполеона под Ватерлоо состоялся еще до прибытия русских войск.

Продолжив поход, в июне вторично вошел в Париж.

После военного смотра при Вертю, где русские войска поразили всех своей выправкой и слаженностью, Александр I возвел фельдмаршала в княжеское достоинство.

Осенью 1815 г. Барклай-де-Тодли вместе с 1-й армией вернулся в Россию.

Весной следующего года он отправился для лечения в Германию.

После тяжелой болезни умер близ Кенигсберга и был похоронен в родовом имении в Лифляндии.

В 1823 г. его могилу украсил великолепный мавзолей.

0x01 graphic

Россия

Зима.

У околицы. Художник Гавриил Павлович Кондратенко

© Copyright Каменев Анатолий Иванович (kamenevai@mail.ru) Размещен: 30/01/2014, изменен: 30/01/2014. 71k. Статистика. Фрагмент: Политика Иллюстрации: 22 штук.	Ваша оценка:

Каменев Анатолий Иванович Барклай-де Толли: "Проведенье представляется одному"

Каменев Анатолий Иванович
Барклай-де Толли: "Проведенье представляется одному"