ArtOfWar. Каменев Анатолий Иванович. "Бывшим офицерам" - место их не в кабаке или "на дне"...

"Бывшим офицерам" - место их не в кабаке или "на дне"...

ЭНЦИКЛОПЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРА

(из библиотеки профессора Анатолия Каменева)

Сохранить,

дабы приумножить военную мудрость

"Больная" статистика офицеров

России в 1993 году предполагается уволить из армии 19. 647 кадровых офицеров. Но вместо этого уволено 69. 033 офицера.

В 1994 году подлежало увольнению 15. 498 кадровых военнослужащих - уволено более 26 тысяч человек.

В 1995 году досрочно расстались с армией более 80 процентов от общего числа уволенных офицеров, при этом около 35 процентов уволены в возрасте до 30 лет, костяк офи-церского корпуса.

...Ежегодно из Вооруженных Сил уходят лейтенанты, капитаны, майоры и подполковники, не достигшие предельного возраста состояния на действительной военной службе...

По другим годам - статистика примерно такая же...

Повторяю:

Служебная записка полковника профессора А.И. Каменева

Дата: 3.09. 2002 г.

Кому: Президенту РФ

Тема: предложение о создании президентской программы "Офицеры запаса РОссии"

СУТЬ ПРЕДЛОЖЕНИЯ.

В силу сложившихся обстоятельств, офицеры, увольняемые в запас, более чем на 95% оказываются потерянными для государственных интересов России. Если учесть тот факт, что именно офицерство является наиболее надежным оплотом государственности и представляют собой наиболее организованную и дисциплинированную силу, то приходится констатировать тот факт, что государство, в лице офицеров запаса, теряет огромный резерв государственных людей, которые могут укрепить государственную власть по вертикали и горизонтали.

Если же принять во внимание то, что наиболее квалифицированные офицеры запаса привлекают внимание разных фирм и структур (в том числе, уголовных) и часть из них (офицеров) принимает предложения, исходящие от организаций, лиц, сопредельных государств, исполнение которых наносит вред национальным интересам России, то не трудно заметить, что при иных условиях, талант, опыт, высочайшая квалификация этих офицеров запаса могли бы быть весьма полезны РФ.

Государство, тем не менее, не организует спроса на офицеров запаса, имеющих большие потенции и огромный запас интеллектуальной, духовной и профессиональной (военно-прикладной) энергии

Частная инициатива офицеров запаса в области укрепления безопасности РФ, ее Вооруженных Сил, исполнения гражданского долга, по воспитанию молодежи и другие начинания встречает неприятие со стороны военных и гражданских чиновников.

Разве разумно отворачиваться от лиц и отклонять их помощь, если такие люди обладают большими интеллектуальными способностями, духовной и профессиональной зрелостью, дисциплиной, ответственным отношением к делу, военным и жизненным опытом, военно-технической квалификаций и боевым опытом?

Разумные и дальновидные правительства так не поступают.

Подобного положения не допускал и Петр Великий, который учредил особый статус воинов запаса и повелел не отрешать от дела всех тех, кто может принести государству какую-либо пользу.

Офицеры запаса при Петре Великом исполняли разные государственные поручения и тем приносили России огромную пользу.

Сегодня же офицеры запаса с момента увольнения в запас становятся ненужными ни Министерству обороны, ни государству.

Предоставленные самим себе, они, как правило, растворяются в массе людей, недовольных своим существованием, обиженных на государство и готовых примкнуть ко всяким структурам и партиям, которые посулят им уважение и более достойную жизнь.

Нужно ли говорить о том, как опасно для государственного строя иметь против себя лиц, обладающих уникальными познаниями и опытом в военном деле?

В то же время, во многих сферах общественной и государственной жизни есть немало мест (участков, областей), где молодежь (новое поколение) не пытается проявить себя, а то, просто, не в состоянии выполнять необходимые функции в силу недостатка жизненного опыта, отсутствия должной дисциплины, понимания всей полноты ответственности и т.п.

На этих участках должны быть зрелые, богатые жизненным опытом люди.

В частности, речь идет о средней школе и о профессии учителя.

При сегодняшнем положении дел, будущее нации вручается вчерашним выпускникам институтов и университетов, т.е. лицам без жизненного опыта, должной духовности, но уже испорченных с точки зрения патриотизма. В то же время, даже в древнейших государствах понимали, что воспитывать подрастающее поколение должны только зрелые и опытные люди.

Мы привели лишь один пример использования офицеров запаса в широких государственных интересах, но смеем утверждать, что таких областей имеется немало.

Стоит еще раз повторить вопрос: разумно ли разбазаривать тот капитал, который создан десятилетиями и в который вложено огромное количество государственных средств?

Ответ может быть только один: ни одно разумное правительство не разбазаривает то, что составляет национальное достояние.

ВЫВОД.

Интересы России требуют создания особой президентской программы "Офицеры запаса" (содержание этой программы в данном случае не приводится).

Готов повторить сказанное...

0x01 graphic

"Любовное объяснение пожилого офицера"

Художник Шмельков Петр Михайлович (1819-1890)

"ПОЕДИНОК" КУПРИНА

С ТОЧКИ ЗРЕНИЯ СТРОЕВОГО ОФИЦЕРА

(фрагменты)

А.И. Дрозд-Бонячевский

Каждый из нас военных, - наблюдая общественную жизнь, прислушиваясь к разносторонним мнениям, следя за литературой и прессой, - к величайшему огорчению должен был убедиться, что между нацией и армией безусловно существует рознь, которая подчас переходит даже в глухую вражду и взаимное недоверие.

Ужаснее всего, что эта враждебность к армии замечается не только со стороны каких-нибудь крайних левых, - которым на руку этот симптом государственного разложения, - но зачастую проявляется и со стороны вполне умеренных элементов.

Доказывать наличность этого грустного факта примерами нахожу излишним, так как, - повторяю - что каждый, при самой скромной доле наблюдательности, мог убедиться в этом; кроме того, в дальнейшем изложении я буду принужден обращаться к этим примерам.

Причину этого безотрадного явления в жизни нашего отечества, мне кажется, прежде всего, надо искать в упадке общественной дисциплины вообще, символом которой является всякая благоустроенная армия.

Вполне понятно, эта армия в своей непоколебимой мощи озлобила своевольных "прогрессистов", - достаточно зарекомендовавших себя полной разнузданностью и некультурностью.

Как следствие этого против ненавистной силы было выдвинуто оружие в лице подпольной пропаганды, в которой простой народ натравливался на войско, солдаты - на офицеров, а последние на правительство.

А.К. - Запомним, из кн. А. Волгина, о том, каковы были причины неудач России в Русско-японской войне:

-- Россия оказалась больна духом: годами накопилось глухое недовольство правительством...

-- При первых же неудачах в Маньчжурии целый слой русского населения стал желать нашего поражения...

-- Сдал больной народный дух, -- заволновались запасные, пошли забастовки и бунты...

-- Многие генералы оказались не на высоте...

-- Многие резервные полки прямо из вагонов попадали в бой...

-- В наше время войну ведут не армии, а народы: одна армия бессильна, если за нею не стоит могучею волею вся громада народа...

-- Наши деды пред лицом общей опасности, пред мыслью о чести России умели забыть свои личные дела, отлагали свою рознь до другого времени; сословия, партии между собою не препирались, никто не злорадствовал ошибкам власти...

(Волгин А.М. Об армии. -- СП б., I907)

На интеллигенцию поспешили воздействовать не наивными листочками с чреватой надписью "пролетарии всех стран, соединяйтесь", а более изящными беллетристическими и драматическими произведениями, где служба и личность офицера охарактеризовывались в самом неприглядном свете.

Не отстает в этом направлении и повседневная пресса, которая старается жирным шрифтом и громкими фразами опозорить поведение офицера, спешит, - уклоняясь от истины, - вынести свой суровый и безапелляционный приговор за тот или другой поступок офицера.

Понятно, что все эти "воззвания" с одной стороны и литературные произведения и пресса с другой, не могли не принести самых горьких плодов, которые мы и ныне пожинаем!

Конечно, нельзя обойти молчанием, что могучей пособницей в этой роковой розни, явилась злополучная война с ее ужасными неудачами и всеми неприглядными подробностями.

После долгого, двадцатипятилетнего мира, и в момент, когда родина потребовала от армии, чтобы она явилась в ореоле славы... - вдруг в этот момент такое ужасное разочарование, такой ужасный удар национальному самолюбию!!...

Психология толпы в данном случае остается верной себе: она не хочет разбираться в степени справедливости своих обвинений, не принимает в расчет геройское поведение офицеров и солдат... ей нужен блестящий результат!!...

Вполне естественно, что не только простой народ, но даже интеллигенция, зараженная этой психикой, объясняет себе несчастный исход войны исключительно неподготовленностью солдата и отрицательными качествами офицеров вообще.

Отсюда - понятное озлобление против последних.

Враги целости армии, понимая все значение подобного настроения общества, не преминули воспользоваться им, чтобы еще больше обострить это озлобление, не гнушаясь никакими средствами, чтобы возможно сильнее дискредитировать офицера в глазах народа и общества.

Кроме этих главных, есть много других побочных обстоятельств, которые представляют из себя благоприятную почву для всевозможных столкновений, крайне неблагоприятных для офицера.

Возьмем для примера взгляд офицера на мундир, на честь его...

Для человека "вольного", - к тому же, быть может, и недостаточно воспитанного, - подобная "кичливость мундиром" является чем-то пошлым, раздражающим, непонятною привилегированностью!...

Отчасти причина отчужденности офицера от общества кроется и в том, что он по своему положению не может примкнуть к той или другой политической партии, а должен твердо держаться основных принципов службы.

Такое изолированное, как бы безразличное положение к жизненным вопросам народа, возмущает и озлобляет часть общества, не понимающую глубокого смысла внепартийности офицеров, и награждает их не лестными эпитетами тупых рутинеров, бессмысленных исполнителей мертвых параграфов службы и т.п.

Ко всему этому надо прибавить, что по исстари вкоренившемуся представлению нашего темного простолюдина, военная служба не только портит народ, но "рекрутчина" является какой-то каторгой, суровой, беспощадной тираниею !..

Ясно, что при таких условиях, народ легко реагирует на агитацию, направленную против армии и особенно офицеров-мучителей.

Из всего сказанного легко заключить, что примирение общества с армией, если не всецело, то в громадной степени зависит от корпуса офицеров.

Перевоспитать общество и народ дело сложное и трудное, требующее продолжительного срока и быть может даже грандиозных государственных реформ; более легкое и, безусловно, неотложное дело - это перевоспитать самих себя, сделаться тем, чем каждый офицер должен быть.

Ответственность офицера перед страной, в данном случае слишком велика, чтобы окружающая атмосфера озлобления и недоброжелательства могла парализовать его энергию.

Священный долг наш всеми мерами подавить губительную рознь между народом и армиею, заставить эти две силы протянуть друг другу руку мира с тем, чтобы, соединясь, явиться могучим оплотом Государству.

Офицер, как член общества, своим безукоризненным поведением, воспитанием, неустанной работой над собой, должен везде и всегда оправдывать свое исключительно -почетное положение.

Как начальник, он должен явиться образцовым учителем и воспитателем, чтобы по всем весям России разносилась о нем молва не как о мучителе, а как старшем, любящем брате солдата!

Только при таких условиях все нападки, все гнусные наветы врагов армии и их клевретов будут разбиваться о нравственность и служебные качества офицера, как о стальные латы "рыцаря без страха и упрека"!

Безусловно, миссия, возлагаемая в данном деле на офицера, велика и тяжела, но вместе с тем именно в ней заключается его священный и непреложный долг.

Пусть каждый офицер будет глубоко проникнут сознанием, что, одевая на свои плечи погоны, он тем самым берет на себя бремя нравственной ответственности перед родиной за себя и за своих подчиненных!

Но, ставши на точку полного беспристрастия, к величайшему огорчению мы должны будем признаться, что далеко не все офицеры удовлетворяют вышеизложенным условиям.

Зачастую они являются не примиряющим элементом между армией и обществом, а наоборот элементом, еще более обостряющим роковую рознь!

В предлагаемом очерке я постараюсь охарактеризовать роль офицера в его общественном и служебном положениях, подчеркнув те дефекты, которые мешают ему явиться достойным и прочным звеном, связывающим армию с нацией.

0x01 graphic

(А.К. - Теперь даю некоторые илл. того времени, применимые "Поединка" Куприна.

Альбом силуэтов. Худ. Н.К. 1908 г.)

В силу всего вышеизложенного я приступаю к разбору "Поединка" Куприна с точки зрения строевого офицера.

Сознаюсь, что задача далеко не по моим силам, она казалась мне всегда настолько трудной, что я неоднократно отказывался осуществить ее. Однако, несмотря на сознание своей слабости и неподготовленности к этому сложному делу, я решился, наконец, взяться за него. Такое смелое решение было вызвано тем обстоятельством, что мне, как офицеру, было искренно жаль, что такой богатый материал для практики, -с военной точки зрения, - до сих пор не был использован нашими военными писателями.

Считаю долгом заранее принести искренние извинения за слабость изложения, за мою неопытность в критическом разборе и за все промахи, которые, безусловно, найдутся в предложенном труде.

Остановился я именно на "Поединке" потому, что произведение это, - как ни как, - а принадлежит выдающемуся беллетристу, затем оно знакомо, вероятно большинству и, - что самое главное, - действие происходит исключительно в офицерской среде. Наконец, мой выбор пал на "Поединок" еще и потому, что в нем, - я должен искренно и беспристрастно заявить, - нашел не мало грустной правды, над которой нам следует задуматься и вывести полезные для нас заключения.

Однако, не доверяя себе, - как мало знакомый с бытом армейских пехотных офицеров, - я неоднократно обращался к последним с просьбой высказаться совершенно откровенно по поводу интересовавшего меня произведения. В большинстве случаев я получал полное подтверждение выведенных мною заключений, в меньшинстве - некоторую уклончивость в категорических ответах; но ни в одном случае мне не довелось слышать абсолютного отрицания правды в этом романе.

Прежде всего, остановлюсь на том, что, по моему мнению, является предвзятой утрировкой, ложью и на тех взглядах, которые не совместимы с военной службой.

0x01 graphic

Не подлежит сомнению, что автор, между прочим, задался целью своим произведением дискредитировать офицера в глазах общества, усилить рознь между ними и, кстати, высказаться за превосходство народной милиции и общего разоружения.

Вследствие этого вполне понятно, что вся жизнь и служба офицеров изображены в самом неприглядном виде; почти все действующие лица, - которыми исключительно являются офицеры, - охарактеризованы какими-то нравственными уродами.

По тенденции романа симпатичными и честными людьми являются только совершенно непригодные к военной службе офицеры: Назанский, алкоголик и эсер по убеждению, и его достойный ученик Ромашов; кстати сказать, словами которых, в большинстве случаев, говорит сам автор.

Полюбуйтесь, что за типы проходят перед вашими глазами!! Автор не пожалел красок: поручик Арчаковский - шулер и убийца ямщика, штабс-капитан Пловский - ростовщик, штабс-капитан Клод - пьяница и вор, отчисленные от командования ротой; прочие действующие лица, - пропойцы, неучи, хамы, ненавидящие службу и почти поголовные воры, - представляют собою достойных сотоварищей этой "милой кампании"!

"Все это заваль, рвань и отбросы... нищие, готовые на всякую жестокость, даже на убийство... из-за своего горшка щей..." - так говорит Назанский.

И все эти господа, по исключительному желанию г. Куприна, обретаются не в каторге, тюрьме или трущобе, а благополучнейшим образом пребывают в пехотном полку, украшая своими погонами русское воинство !...

Никто не станет оспаривать, что в каждой среде могут найтись неучи, воры и алкоголики, но ведь не согласно ни с малейшей долей правдоподобия, чтобы офицерская среда была исключительно переполнена таким сбродом.

Вся жизнь подобных субъектов, как и подобает, изображена верхом пошлости, пустоты и неприглядного бурбонства. Преподносятся сцены, которые производят самое тяжелое и отталкивающее впечатление.

Достаточно вспомнить танцевальный вечер с пошлым, французящим Бобетинским, с полуграмотной развратницей Петерсон, с упившимися пивом и водкой офицерами!... Не дурна картинка, когда Клод и Золотухин, - два запойные пьяницы, - тянут сивуху под стук телеги и лай собаки!...

И это имеет место не где-нибудь в кабаке или "на дне", действующие лица не "бывшие люди", а офицеры, проводящие свой досуг в офицерском собрании!...

С целью еще более импонировать читателю введены безобразные сцены в публичном доме, в котором офицеры зарекомендовывают себя самыми омерзительными хамами и дикарями!

Казалось бы вполне логичным, что, благодаря такому "выдающемуся " офицерскому составу, "офицеры несли службу, как принудительную, опротивевшую барщину, томясь ею и не любя ее..."

Но оказывается как раз наоборот: военная служба именно и действует так губительно на умственные и нравственные качества человека, она-то и является виновницей растления офицерской среды!

По словам Назанского: "все что есть талантливого, способного спивается... для людей чутких, с сердцем -служба сплошное отвращение, обуза, ненавидимое ярмо".

Дальше говорится, что даже самые люди под влиянием службы превращаются в низменных, трусливых, злых и глупых, и только потому, что "никто из них в службу не верит и разумной цели этой службы не видит".

Штабс-капитана Пловского автор заставляет давать товарищам деньги в рост под зверские проценты!... И как вы думаете с какой целью?!... С единственною целью: "спрятаться от тяжелой и непонятной бессмыслицы военной службы".

Идти дальне этого по дебрям подобных абсурдов - некуда!!.

При чем тут военная служба?!...

Уверен, что результат получился бы совершенно тождественный, если бы, скажем, администрацию и состав преподавателей какого-нибудь учебного заведения набрать из заведомых мерзавцев, пропойц и хамов. Думаю, что их поведение, их отношение к службе и к вверенным им питомцам были бы те же !!!

0x01 graphic

Как ни как, а все же в полку нашлись два хороших по службе офицера: капитаны Стельковский и Осадчий; но автор, - как и следовало ожидать, - поспешил этих строевиков наградить далеко не положительными качествами.

Рота Стельковского в блестящем порядке, крепка воинским духом и великолепно обучена; нравственный элемент части всецело в руках умного командира, которого солдаты "любят воистину"; - кстати сказать, - по автору "пример может быть единственный во всей русской армии!"

И вот это выдающийся офицер в угоду автора занимается тем, что заманивает к себе несовершеннолетних девушек и развращает их!

Командир первой роты Осадчий - знаток службы, для пользы ее зачастую переводится из одной роты в другую, обладает громадной нравственной силой над подчиненными, достигает результатов не традиционными, - по мнению автора, - побоями, а своим обаянием и крепкою волею. Но оказывается, что вся его служба никуда не пригодна, так как он воспитывает и вырабатывает не солдат, а петрушек и картонных паяцев с чугунными мозгами!...

К тому же в его роте два года подряд удавливаются солдаты. После последнего самоубийства Осадчий со всем полком запьянствовал, понося самоубийцу похабными словами !!!...

Не мало места отведено автором отвратительному, самому свирепому и кровопролитному мордобойству.

Все офицеры, за исключением двух-трех, бьют солдат смертным боем!...

0x01 graphic

Капитан Слива дерется так, что провинившийся падает с ног под его ударами.

Денщик поручика Арчаковского, избитый им до того, что стены и потолок забрызганы кровью, - за жалобу на это зверство избивается своим фельдфебелем в продолжение целого получаса!

Кажется, даже сам автор удивлен, что милый, чудный, добрый Брем-Рафальский и даже тот сигнальным рожком выбивает зубы у горниста!..

Но где идет прямо какая-то вакханалия мордобития так это на подготовке к смотру: "Из всех рот и взводов слышались беспрерывно звуки пощечин...", "ротный принимался хлестать по лицам всех своих солдат поочередно, от левого до правого фланга...","унтер-офицеры били в кровь. выбивали зубы, разбивали ударами по уху барабанные перепонки, валили кулаками на землю".

Подобная мерзость усугубляется еще издевательством, заставлял избитых и измученных солдат, - как бы в благодарность за зверское обращение с ними, - веселиться, плясать и горланить песни!!...

Где и когда автор видел все эти ужасы, такую свирепую эпидемию озверелого рукоприкладства?!!...

0x01 graphic

Нашему солдату далеко не по душе эти тряпичные, нестроевые Ромашовы, которые только и способны, что изгадить смотр!

Признаюсь, мне сделалось как-то неловко за автора, когда штатский подпоручик, - не обладающий ни особенным образованием, ни развитием, - восклицает:" что же такое все это хитро-сложенное здание военного ремесла? Ничто, пуф, здание, висящее на воздухе". -

В другом месте тот же Ромашов додумался до народной милиции: "например, Северо-Американская война или тоже буры... Дрались же когда приходилась надобность! Простые землепашцы, пастухи".

Конечно, жаль, что у Ромашова оказался такой слабый оппонент, как поручик Веткин, который только и мог ответить: "То буры... эк вы приравняли... это дело десятое". - Но большое спасибо Веткину за то, что он тут же прибавил:" если так думать, то уж лучше не служить", с чем, впрочем, соглашается и сам философ Ромашов.

Но самая решительная и страстная агитация против армии ведется через посредство Назанского, когда он, катаясь в лодке с Ромашовым, высказывает ему свои взгляды. Назанский начинает с того, что дает самую грязную аттестацию всему контингенту армейских офицеров " этого главного ядра славного и храброго русского войска".

Затем переходит к доказательству, что война отжиток старого времени, что теперь бесстрашные полководцы сделались авантюристами и шулерами (?!), начальники "обратились в чиновников, трусливо живущих на нищенское жалованье. Их доблесть -подмоченная доблесть "(вероятно водкой ?!).

Для большей колоритности делается игривое сравнение армии с монашеством; "там смирение, лицемерные вздохи, слащавая речь, здесь - наигранное (?) мужество, гордая честь... Но и те и другие живут паразитами" (???!!).

После этого Назанский впадает в пророческий экстаз: "настанет время разочарований и страшной переоценки... когда нас господ штаб и обер-офицеров будут бить по щекам... в ватер-клозете" (надо же было выбрать такое место)! - И все эти ужасы будут не за нашу разностороннюю гнусность, не за то, "что покрывали во всех странах и на всех полях сражений позором русское оружие (?!!), а наши солдаты выгоняли нас из кукурузы штыками"(?!)- словом не за все эти художества, а главным образом за то, что не идем по следам пресловутых "освободителей", за то, что осмеливаемся быть верными долгу и присяге!!...

0x01 graphic

Ну разве это не та же пропаганда, которая разбрасывается повсюду всеми этими "новыми, смелыми и гордыми людьми"?! Но пропаганда, облеченная в художественную форму, - не анонимная, а подписанная крупным литературным именем !

Основной смысл и цель их тождественны.

В конце концов, Назанский ударяется в поэзию, воспевая привольную жизнь босяка, клятвенно заверяя, что "любой бродяжка живет в десять тысяч рад полнее и интереснее, чем любой офицер!!"

Однако довольно!

Я слишком уклонился бы в сторону, если бы остановился дольше на разглагольствованиях господина Назанского и на тех его идеях, которые не имеют непосредственного отношения к разбираемому мною вопросу.

Вот все более крупное, что не соответствует правде, что до крайности преувеличено, искажено и освещено - с предвзятою целью.

Конечно, на людей военных все эти гиперболы и инсинуации, весь этот антимилитаризм не могут произвести желательного для автора впечатления. Но грустно то, что людьми, далеко стоящими от армии, не знакомыми с офицерской средой, с ее режимом, службой и традициями, - все изложенное принимается на веру, и все, конечно, разжигает в них предубеждение, озлобление и даже презрение к офицерам и военной службе вообще. К этому надо прибавить, что автор отдельными сценами и рассуждениями уже совершенно откровенно старался еще сильнее натравить общество на военную среду.

Представляю каждому судить, какое мнение должен составить мирный гражданин об офицерах, что весь мир подразделяется ими на две части: одна меньшая - офицерство, а "другая - огромная и безличная - штатские, иначе шпаки, штафирки и рябчики"...

Какое чувство будет питать этот гражданин к офицерам, когда прочтет, что презираем ими, что у военной интеллигенции считается "молодечеством изругать или побить ни с того ни с сего штатского человека, потушить об его нос зажженную папироску, надвинуть ему на уши цилиндр"?!...

К глубокому прискорбию нельзя сомневаться, что столь популярное произведение не имело бы громадного влияния на общество, а может быть и на народ!

0x01 graphic

Теперь я перейду к характеристике офицеров "Поединка" с тем, чтобы разобраться в причинах их нравственных и служебных дефектов.

Неизбежно я буду принужден возвращаться к только что упомянутым утрировкам и до известной степени основывать свой разбор на этих преувеличениях.

Чтобы избежать обвинения в непоследовательности, считаю своим долгом повторить, что под слоем сгущенных красок, есть доля поучительной правды. Тенденциозность действующих лиц в последующем изложении я буду игнорировать.

Бросается в глаза, что почти все офицеры полка тяготятся службой, ненавидят ее.

Не только на этой "опротивевшей" службе, но даже вне ее не знают, чем занять себя, чем убить свой досуг "всякий старается выдумать для себя какой-нибудь побочный интерес, который его поглощает без остатка".

Доходит до того, что "многие ждут не дождутся вечера, когда можно сесть дома у лампы, взять иголку и вышивать по канве крестиками"... "на службе он мечтает об этом, как о тайной сладостной радости".

Встречается не мало таких, которые подобное пошлое, но патриархальное времяпрепровождение предпочитают беспросветному пьянству, шулерничеству и разврату. Из всех офицеров только неразвитой и тупой Николаев проводит свое время более или менее продуктивно для своих мозгов, готовясь вторично провалиться в академии.

Мне кажется, что подобная ненависть к службе, незнание чем заполнить свои часы досуга доказывают не только отсутствие должного образования и развития, но и ошибочность в выборе профессии.

0x01 graphic

Подполковник Лех знаком с именем Мольтке только по какому-то глупому анекдоту.

Капитан Слива "все, что выходило за пределы строя, устава и роты, презрительно называл чепухой и мандрогорией. Влача суровую служебную лямку, он не прочел ни одной книги и ни одной газеты".

С своей стороны констатировать, что знавал двух, трех офицеров, которые совершенно искренно хвастались передо мною, что кроме приказов по полку, устава и "Разведчика" никогда ничего не читали и читать не будут! (...)

Вполне естественно, что умственный кругозор, духовные запросы и эстетика этих людей не могут идти далее бутылки водки, карт, разврата или "выпиливания лобзиком ажурной рамки для собственного портрета"!

Не менее важной причиной этой беспросветной тоски и отвращения к службе, - как я упомянул, - является ошибочность в выборе военной профессии.

Для получения того или другого звания, связанного с высшим образованием, требуется многолетний и упорный труд; приходится серьезно считаться со способностями, прилежанием и действительным призванием, чтобы избрать будущую специальность. Вследствие всего этого вы наверно очень редко встретите инженера, врача, юриста, которые были бы разочарованы в своей профессии, которые, для спасения от ненавистного дела, предавались бы необузданному разгулу или вышивке какого-нибудь "паршивенького, ненужного коврика".

0x01 graphic

Совсем иное происходит с выбором военной карьеры.

На ней, в большинстве случаев, останавливаются не по призванию и способностям, а по сравнительно легкому и скорому достижению офицерского звания или по тем или другим неблагоприятно сложившимся обстоятельствам. Надо сознаться, что не мало офицеров комплектуются из "убоявшихся премудрости гимназистов, реалистов, даже неокончивших семинаристов".

Родители, ограниченные материально, выбирают для своих детей карьеру в тех соображениях, что их дети с самых ранних лет поступают на полное иждивение казны, а с производством в офицеры, - хотя и скромно, - но будут обеспечены жалованьем. Думаю, что штатский Ромашов также попал на службу единственно "из-за той бедности, в которой жила его семья".

(...)

Кроме вышеупомянутых обстоятельств, вынуждающих молодых людей посвящать себя военной службе, найдется не мало и других, ничего общего с врожденным влечением и способностями не имеющих. Ведь есть же такие семьи, где по традиции все нисходящее потомство должно проходить свою службу в войсках, не считаясь с наклонностями человека. Наконец, нет-нет да встретятся, - на наше горе, - недоросли из богатых домов, которые видят всю сущность военной службы в звоне шпор, бряцании сабли и красоте мундира!

Судите сами, какой процент всех этих господ "попавших" в офицеры, представит из себя людей, серьезно интересующихся военным делом, работающих с сердцем на пользу его?!...

(...)

У них нет ни знания, ни характера, чтобы нравственно воздействовать на солдата, чтобы крепко держать его волю в своих руках.

0x01 graphic

Разве из этих сверхгуманистов может выработаться начальник подобный капитану Стельковскому?!..

Ведь "в ротах у него не дрались и даже не ругались, хотя и не особенно нежничали, и все же рота, по великолепному внешнему виду и по выучке, не уступила бы любой гвардейской части".

Чем достигал Стельковский таких блестящих результатов?

Достигал он их именно тем, что "в высшей степени обладал терпеливой, хладнокровной и уверенной настойчивостью и умел передавать ее своим унтер-офицерам... при этом он скупо тратил слова и редко возвышал голос, но когда говорил, то солдаты окаменевали".

Другими словами, Стельковский обладал теми моральными качествами, которые должны быть присущи военачальнику и которые совершенно отсутствовали у господ Назанских, Ромашовых и им подобных!!...

Ромашов в своей вечной тоске восклицает: "Бросить все, уйти?"...

Господа Ромашовы уходите!

"Какой из вас к черту офицер? Так междометие какое-то", - так сказал про вас капитан Слива. - Уходите! Уходите возможно скорее из среды, в которую вы попали по недоразумению! Вы вред, вы язва армии, растлевающая ее, унижающие звание офицера!...

И так из всего сказанного мы видим, что выбор военной профессии не по призванию, отсутствие должного военного образования, недостаток общего и военного воспитания, отсутствие необходимых моральных качеств - являются главными причинами служебных и общественных дефектов в офицерской среде, которые помимо того, что наносят значительный ущерб самой службе, но и являются помехой в восстановлении престижа офицера.

0x01 graphic

Постараемся разобрать главнейшие способы к устранению этих крупных недостатков.

Этот вопрос в своем основании неразрывно связан со способом воспитания и обучения в корпусах и училищах, зависит от нормального взгляда на вольноопределяющихся и, наконец, от воспитательной роли отдельной воинской части.

Как я уже говорил, для получения звания юриста, инженера, врача и т.п. - требуется значительно труда и времени по сравнению с получением первого офицерского чина. Но со всем этим можно смело сказать, что ни одна из этих профессий не предъявляет к духовным силам человека столь серьезных и разносторонних требований, как к скромному строевому офицеру.

Твердость воли, дисциплинированность духа, высшее понимание долга и чести, готовность в любую минуту пожертвовать своей жизнью за честь родины и мундира - должны быть присущи одевшему на свои плечи офицерские погоны!

Эти качества души должны быть врождены, или воспитаны в каждом истинно-военном человеке.

Воспитатели в корпусах и офицеры в училищах несут громадную ответственность не только перед своими питомцами, но и перед Царем, Отечеством и армией!

Ни в одной почти интеллигентной профессии человек не становится самостоятельно на жизненный путь, - со всеми его превратностями, - в таком раннем возрасте, как офицер. К тому же требования, -как я только что упомянул, - предъявляемые к этим молодым людям, несравненно серьезнее, чем во всех прочих общественных положениях.

Свойственные молодым натурам горячность, заносчивость и ложное самомнение рациональным воспитанием должны быть умно и толково использованы.

Из сказанного вытекает, что воспитание, а отчасти и обучение в корпусах должны быть поставлены на самых строгих воинских принципах.

Способ воспитания и программа обучения должны сводиться к тому, чтобы, - помимо общего солидного развития своих питомцев, - развить и укрепить в них любовь к избранной профессии, глубокий патриотизм, осмысленную дисциплину, высшую степень воинского духа и вообще все те нравственные элементы, которые неразрывно связаны с ролью будущего офицера и начальника.

Совершенно не в моей компетенции указывать детально реформу военной педагогики, но мне кажется, что она должна была бы заключаться между прочим в постоянных, - из класса в класс, - прогрессирующих требованиях дисциплины; в ознакомлении с самых ранних лет, - конечно в доступной и увлекательной форме, - с военной историей в подвигах отечественных героев; в широком развитии общего образования, уделив в программе обучения видное место начаткам главнейших военных наук и, наконец, в самом широком и систематическом применении всевозможных физических упражнений, увлекая этим молодежь, укрепляя и закаляя их тело и дух.

Очевидно, что доминирующий порядок в деле воспитания и обучения должен уступить место глубоко продуманному чисто военному режиму. Преступно допускать, что роль офицера-воспитателя и преподавателя сводилась только к тому, чтобы выводить средний балл за тот или другой предмет, составлять сухую казенную аттестацию благонравия своих питомцев, а степени развития психики, соответствие индивидуальных качеств намеченной карьере- оставлять без должного внимания.

0x01 graphic

Согласитесь, совершенно ошибочно считать того кадета или юнкера "выдающимся", который, при отсутствии в нем "военной жилки", - как говорится, - "назубрил " на полный балл и по своему тихому, анемичному поведению заткнул бы за пояс семидесятилетнего старичка!...

За примерами ходить не далеко: юнкера специальных училищ, комплектуемые, - как известно, - молодыми людьми, окончившими корпус одними из первых, не только не представляют собою юношей с истинно военной закваской, а даже наоборот; имея исключительную склонность к научным занятиям, они в большинстве случаев далеко не симпатизируют строевому делу, а предпочитают военно-чиновничью карьеру, находя в ней полное удовлетворение своим привязанностям к мирному, кабинетному труду.

Мне могут возразить, что специальные военные училища и являются подготовительными курсами к специальным академиям, образовывающим военных техников. Но, во-первых, многие из офицеров, выпущенные из названных училищ, не попадая в академию, отстают в строю, и, во-вторых, на мой взгляд, совершенно недопустимо, чтобы человек, хотя бы и техник, но с высшим военным образованием, носящий венный мундир, представлял бы из себя субъекта, не проникнутого военными традициями и всесторонними строевыми основами.

Быть может, мое мнение, на первый взгляд, покажется слишком рискованным, но скажу вообще, что тип кабинетного труженика по своему характеру и складу ума не может представить из себя желательного элемента для военной службы. Для подтверждения этого смелого мнения предоставляю противникам его обратиться к характеристикам героев, украсивших своими именами военную историю, или со вниманием присмотреться к военачальникам мирного времени, стоящим на различных ступенях военно-иерархической лестницы.

Спешу прибавить, будет совершенно ошибочно из сказанного выводить заключение, что молодых людей серьезных и трудолюбивых надо гнать из военно-учебных заведений. Не может быть и речи, что они также нужны в военной среде, как и во всякой другой, к тому же из всего изложенного явствует настоятельная необходимость предъявлять более строгие требования к образовательному цензу офицера. Я говорю только о том, если любовь к науке, трудолюбие и способности юноши мешают ему проникнуться морально и физически военными началами, то ему не место в заведении, готовящем исключительно военных людей.

Но тут явно существует вопрос: куда же деваться всем тем питомцам военно-учебных заведений, которые при отличном поведении и успехах в науках не удовлетворяют качествам будущих офицеров?! - Этот вопрос после всесторонней разработки, должен свестись к тому, чтобы своевременный переход из корпусов и училищ в гражданские школы производился беспрепятственно, по вполне определенным правилам.

0x01 graphic

Полагаю, нельзя не согласиться с высказанным взглядом на воспитание и обучение в военных школах и со степенью важности соответствующих преобразований...

Но горе наше, - как и всегда, - заключается в том, что, несмотря на очевидную необходимость реформ, у нас не хватает смелости отказаться от "драгоценной " рутины! Нам кажется чем-то невероятным, чем-то неосуществимым, по своей сложности, радикальная ломка старого порядка!... В большинстве случаев перевес остается на стороне консерваторов, "неопровержимо" доказывающих всю невозможность и даже нелепость предлагаемого новшества.

К сожалению, значительный процент офицерского состава пополняется офицерами из вольноопределяющихся, т.е. людьми, в большинстве случаев, не получившими основательного и систематического военного воспитания и образования. Не малый контингент вольноопределяющихся комплектуется из "неудачников", выброшенных за дверь различных учебных заведений, руководствуясь в данном случае оскорбительной для всей армии формулой:"

Коли из балбеса ничего путного не может выйти, так остается последнее - офицерство!"... К тому же ни для кого не составляет секрета, что нередко молодые люди, тяготясь стеснительными для них порядками военных училищ, опасаясь репетиций и экзаменов, наконец, прямо-таки, исключенные из этих училищ, поступают вольноопределяющимися, а затем уже "с воли" держат офицерский экзамен.

Эти печальные факты доказывают, что требования, предъявляемые к вольноопределяющимся по отношению офицерского экзамена, военного воспитания, нравственности и службы безмерно снисходительны. Подобное положение дела помимо того, что наносит существеннейший вред офицерскому составу, но это легкое приобретение офицерского звания умаляет и, как мы видели, - оскорбляет его значение! Во избежание всего этого необходимо: или радикально переработать положение о вольноопределяющихся, или же, еще лучше, совершенно прекратить их производство в офицеры.

Пусть лучше некомплект офицеров, чем комплект с такими личностями, как офицеры "Поединка"!

Теперь остановимся на роли отдельной части, как воспитательном элементе корпуса офицеров.

Эту важную и неотъемлемую роль может легко выполнить та часть, которая крепка корпоративным духом и нравственными началами; та часть, где традиции ее и интересы мундира стоят выше всякой дружбы и родства, где каждый из сочленов, стоя на страже достоинства своей части, может быть уверен, что он всегда и везде находится под самой надежной защитой своих товарищей и одновременно является ответственным лицом за свои поступки перед их справедливым, но строгим судом.

Наоборот, та часть, где офицеры, ставящие свою дружбу, покой и популярность выше чести мундира, - смотрят сквозь пальцы на те или другие дефекты своего товарища; где из-за вредоносной сверхгуманности, игнорируя достоинством мундира, провинившийся остается без надлежащего возмездия, та часть не может выполнять роль воспитателя в совершенстве. Отдельным членам подобной корпорации могут быть свойственны воззрения, подобные воззрению Ромашова: он видит, как поручик Арчаковский передернул карту, "хотел было вмешаться, сделать замечание, но тотчас же остановился и равнодушно подумал: эх, все равно. Ничего этим не поправлю!"

0x01 graphic

Иллюстрировать все сказанное примерами не стану, скажу только, что амнистии, вынесенные "великодушной" корпорацией, одному из своих сочленов, в большинстве случаев никакой пользы не приносят, а на окружающих действуют весьма растлевающим образом. Разве никому не приходилось слышать от согрешившего такого рода фразу: "Я поступил дурно. Но за что судить меня так строго? Поручику Икс за аналогичный проступок было сделано лишь замечание!"

Во всяком случае, к какой бы из вышеописанных категорий не приближалась та или другая воинская часть, священная обязанность старших товарищей обращать всестороннее внимание на молодежь, пополняющую "снизу" офицерский состав.

Громадный вред не только для части, но и для армии приносят те старшие офицеры, которые свое нравственное влияние на военное и общественное воспитание своих младших товарищей отодвигают на задний план и ограничиваются исключительно ролью сухих строевиков - руководителей !

Само собою разумеется, что служебная личность, ум и такт старших офицеров должны соответствовать их высокому положению., как воспитателей. Предоставляю каждому судить, что может выйти из молодого офицера даже с наилучшими задатками, если он со школьной скамьи попадает под растлевающее влияние старших офицеров, подобных выведенным Куприным?!

"Липский, сорокалетний штабс-капитан... держит себя в офицерском обществе шутом"; на танцевальном вечере командир I-ой роты Осадчий и поручик Веткин "провожают под руки к выходным дверям совершенно опьяневшего" подполковника Леха; в присутствии того же подполковника разыгрывается омерзительная сцена драки между поручиком Николаевым и подпоручиком Ромашовым...

Понятно, что подобные примеры, которых в романе и не перечтешь, со стороны "воспитательного" элемента, если не заставят молодого офицера с отчаяния пустить себе пулю в лоб, то ни в коем случае не заставят его уважать менторов и их указания. Вероятнее всего, этот юноша пойдет по стопам своих "достойных" руководителей и погибает безвозвратно для всех, в том числе и для армии!

Нужно заметить, что по данным психологии, подчиненные очень чутко реагируют на поведение поставленных во главе их, а потому совершенно излишни столь грубые, - подобно описанным, - дефекты нравственности старших, чтобы дискредитировать себя в глазах подчиненных. Достаточно отсутствие или несоответствие одного из слагаемых, создающих в совокупности облик "правильного" начальника, чтобы подчиненные потеряли веру в него, в его служебное и нравственное превосходство, а значит и уважение к нему, к его требованиям. (...)

0x01 graphic

При всяком способе воспитания имеет место некоторое насилие над волею воспитываемых, а потому оно принимается последними с неудовольствием, скептицизмом и нередко даже с долей озлобления. Озлобление подчиненных интенсивнее всего проявляется при грубом, некультурном проявлении власти.

Вследствие сказанного старший должен прибегать к этому насилию в высшей степени осмотрительно, умно и корректно. При этом надо помнить, что большинству молодежи свойственна очень похвальная щепетильность к чувству собственного достоинства, и поэтому непростительно, со стороны власть имущих, заглушать эту щепетильность грубым унижением личности.

Конечно, чувство собственного достоинства зачастую неправильно понимается молодыми людьми - замечается отсутствием логики. Например, нередко приходится наблюдать, как молодой человек при отдаленном намеке на недоверие к его словам, - вспыхивая негодованием, - восклицает: "Вам говорит офицер!", т.е. другими словами, если что-либо сказано офицером, то никто не смеет сомневаться в правдивости сказанного.

Но ведь нельзя же не сознаться, что многие их этих юношей, в тех или других житейских и служебных вопросах, частенько отдаляется на значительную дистанцию от этого идеального "офицера". Как бы то ни было, повторяю, подобный "гонор" очень симпатичен, и дело старших воспользоваться им, чтобы умелыми и тактичным руководством дать ему должное направление.

После всего сказанного до очевидности ясно, какую отрицательную роль в деле воспитания должна сыграть грубость старшего, обрисованная столь ярко в "Поединке"!...

(...)

Задумываясь над отрицательными качествами офицерского состава в "Поединке", невольно задаешь себе вопрос: является ли подобный состав следствием совершенного отсутствия воспитательной роли командира полка или наоборот, это отсутствие есть следствие отрицательного состава части?!.. - Я склонен думать, что первое предположение ближе к истине.

(...)

Разобрав выше главные причины ненависти офицеров "Поединка" к службе, считаю необходимым остановиться теперь на одной второстепенной, но, на мой взгляд, вероятной причине этой ненависти. Причина эта кроется в занятиях, поставленных в неустойчивом, не надлежащем направлении и в частности в нашей приверженности в рутине.

0x01 graphic

"То есть, скажу я вам: именно у каждого генерала своя фантазия ", - говорит капитан Слива и затем перечисляет самые противоположные требования корпусных командиров. При генерале Львовиче исключительно занимались самоокапыванием, при Арагонском только и было на уме, что наставление для обучения стрельбе, а при Слесареве заполонила всех и вся шрейберовская гимнастика! Надо сказать правду, что подобный порядок вещей не совсем расходится с действительностью. Разве мы не видим, что с переменою того или другого начальника изменяется существеннейшим образом направление обучения, выдвигается одна отрасль в ущерб всем прочим.

Не буду разбирать причины этого явления, скажу только, что проистекает это главным образом от падения значения устава, а также от известной устарелости его. Как бы то ни было, подобный порядок вещей может очень легко подорвать в офицере веру в пользу прилагаемого им труда и убить всякую охоту к работе.

Действительно, что можно ожидать от офицера после того, как он, напряженно проработав в известном направлении, приложив все свое старание, знание и способности, для достижения желанного успеха и наконец, достигши его, убеждается, что, по воле начальства, вся его работа чуть ли не сводится к нулю.

(...)

Но, что особенно успешно содействует офицеру потерять интерес к службе, так это - рутина. Когда сердце и все помыслы рвутся вперед на разумную продуктивную работу и вместо того видишь, что способ и цель обучения не отвечают современным потребностям и все благие стремления тормозятся отжившими, рутинными взглядами и требованиями, тогда неизбежно любовь к делу постепенно парализуется.

Можно добросовестно заниматься только делом, приносящим очевидную пользу, а не каторжным трудом толчения воды в ступе!! Хотя бы ради того, чтобы избегнуть развития в офицере такого пагубного чувства к службе, нам следует отрешиться от преступной инертности и энергичнее реагировать на все то, что вызывается теми или другими современными требованиями и приводить их в жизнь безотлагательно.

Ко всему этому добавлю, что вполне понятное стремление к необходимым преобразованиям, не получая удовлетворения в лице вновь выработанных положения, может отразиться, как это ни странно, отрицательно на дисциплинированности внутренней жизни офицерской корпорации: с одной стороны молодежь, по преимуществу, рвется к новшествам и самовольно применяет их на деле; с другой умеренный элемент, в лице старших, поставлен в необходимость сдерживать в должных границах эти увлечения.

И вот, если вдуматься посерьезнее в такое положение вещей, подрывающее в глазах младших авторитет старших, как "вынужденных рутинеров", то окажется, что такое разногласие, исключительно на почве обучения, совершенно незаметно может перейти на другие вопросы, касающиеся офицерской корпорации, вся сила которой зиждется на безапелляционном авторитете старших.

0x01 graphic

Теперь остановлюсь на отношении офицера к нижнему чину, этому простолюдину, призванному на военную службу.

Назанский в своих рассуждениях, между прочим, говорит, что солдата на службу "влекут на аркане за шею, а он упирается, проклинает и плачет"...

Что же тух удивительного, когда "товарищи" г. Куприна, в том числе и сельские учителя-семинаристы, по своей "интеллигентности" и "передовому мировоззрению", считают совершенно излишним, быть может, даже низменным, развивать в деревенской молодежи любовь к Богу, Царю и родине!!

Наконец, очень легко представить себе, что эти "культуртрегеры", начитавшись "Поединка", поспешили демонстрировать перед мужиками, а может быть и перед школьниками, яркие картины всех ужасов, которыми переполнена солдатская "каторга"! Поневоле деревенский парень упирается от нее, проклинает и плачет!

Устранить это грустное положение не входит в круг нашей компетенции, но наша непременная обязанность заключается в том, чтобы офицеры своим "правильным" отношением к нижним чинам, влияли благотворно на народ, рассеивали в нем ложные и пагубные взгляды на армию, на эту школу духа, ума и тела простолюдина. Надо сознаться, что в данном случае на офицера возлагается не легкая, но с тем вместе почетная и высоконравственная миссия.

Назначение офицера в ней - своего рода апостольство.

Я позволю высказать свое решительное мнение: в этой миссии заключается главнейшая роль современного офицера.

Какой наивностью, - после только что сказанного, - звучит фраза Ромашова:

-"Каким образом может существовать сословие..., которое в мирное время не приносит ни одной крошечки пользы ?!"

Подобный взгляд может исходить от разума, не понимающего образовательного значения армии, и от сердца, не преданного родине, а переполненного пропагандой разоружения! Не буду затрагивать эту пресловутую тему, ограничусь только тем, что приведу слова представителя страны свободы Рузвельта: "Та раса, которая теряет твердые воинские доблести, напрасно будет преуспевать в торговле и финансах, в науках и искусствах, и в чем бы то ни было: она уже потеряла свое первое место".

0x01 graphic

Для выполнения роли примиряющего элемента между армией и народом, офицер должен совмещать в себе все нравственные качества, необходимые для начальника, воспитателя и учителя: непреклонность воли, разумную строгость, справедливость, авторитет, отеческую заботливость и терпение.

(...)

Из всего вышеизложенного мы видим настоятельную необходимость тех или других преобразований и самого внимательного и строгого отношения начальников к самим себе и к служебным и общественным функциям офицера.

Соответствующие мероприятия не могут немедленно принести желанных плодов, - для этого нужны годы, а потому надо приниматься за дело безотлагательно.

Чувство истинной любви к Царю и родине требует самой энергичной и продуктивной работы; решительные и строго отвечающие переживаемому тяжелому времени меры поднимут достоинство армии и прекратят выпады всех этих "новых, смелых и гордых людей"!

А.И. Дрозд-Бонячевский

"Поединок " Куприна с точки зрения строевого офицера.

(Опыт критического обзора ) - Военный сборник. - I9I0. -NI.

0x01 graphic

Автор "Поединка

Александр Иванович Куприн

(1870 - 1938)

-- Родился 26 августа 1870 года в уездном городе Наровчат Пензенской губернии в семье мелкого чиновника.

-- С пяти лет мальчик был отдан в Московский Разумовский пансион (сиротский), откуда вышел в 1880.

-- В тот же год поступил в Московскую военную гимназию, позже преобразованную в Кадетский корпус.

-- После окончания учения продолжил военное образование в Александровском военном училище (1888--1890).

-- В 1890, окончив военное училище, Куприн в чине подпоручика был зачислен в 46 Днепровский пехотный полк, стоявший в Подольской губернии. Офицерская жизнь, которую он вел в течение четырех лет, дала богатый материал для его будущих произведений (А.К. - вряд ли офицеру от "дал богатый материал).

-- В 1894 Куприн вышел в отставку и переехал в Киев, не имея никакой гражданской профессии и имея малый жизненный опыт.

-- В следующие годы много странствовал по России, перепробовав множество профессий, жадно впитывая жизненные впечатления, которые стали основой его будущих произведений.

-- В 1905 вышло наиболее значительное его произведение -- повесть "Поединок", имевшая большой успех.

-- Творчество Куприна в годы между двумя революциями противостояло упадочным настроениям тех лет.

-- В 1915 году Куприн завершает работу над повестью "Яма", в которой рассказывает о жизни проституток в российских публичных домах.

-- После Октябрьской революции писатель не принял политику военного коммунизма, "красный террор", он испытал страх за судьбу русской культуры.

-- В 1918 пришел к Ленину с предложением издавать газету для деревни -- "Земля". Работал в издательстве "Всемирная литература", основанном Горьким.

-- Осенью 1919, находясь в Гатчине, отрезанной от Петрограда войсками Юденича, эмигрировал за границу. Семнадцать лет, которые писатель провел в Париже, были малоплодотворным периодом.

-- 30 мая 1937 года тяжело больной Куприн вернулся на родину, тепло встреченный своими почитателями.

-- В ночь на 25 августа 1938 года умер после тяжёлой болезни (рак языка).

-- Похоронен в Ленинграде, на Литераторских мостках, рядом с могилой Тургенева.

0x01 graphic

Из статьи В.В. Воровского о Куприне (фрагменты):

-- У Куприна другой (чем в других - писателей, поэтов) темперамент - он никогда не смеется...

-- У него жажда освобождения человеческого чувства от "цепей рабства и пошлости"...

-- "Порочные, грязные, зараженные болезнями, уродливые, трусливые - они были похожи на омерзительных гадов, запертых в узкую клетку"...

-- Свою молодость Куприн провел в армии: не удивительно, что военная среда оставила в нем немало сильных впечатлений...

-- В известном смысле его среда представляет богатое поле для изучения "порочности" и "уродства" современного нам общества...

-- И люди, обреченные на жизнь в этой среде, опускаются, опошляются... Лучшие из них либо спиваются...

-- "Я больше смерти боюсь, - пишет он в своем предсмертном письме, - этих деревянных людей, жестоко застывших в своем миросозерцании, глупо самоуверенных, не знающих колебаний"...

-- "Ну, и к черту нас, - восклицает он. - Мы в уме презирали рабство, но сами росли трусливыми рабами. Наша ненависть была глубока, страстна, но бесплодна, и была она похожа на безумную влюбленность кастрата".

-- У него, в актерской среде, пороки которой он бичует с необычайной у него страстностью...

-- У него есть только три гордых призвания человека: наука, искусство и свободный физический труд"...

-- Им был пример, где дан "нетерпеливыми, гордыми людьми, героями с пламенными душами", которые "выходили на площади и на перекрестки и кричали: "Да здравствует свобода"...

"И они обагряли своей праведной горячей кровью плиты тротуаров.

Они сходили с ума в каменных мешках.

Они умирали на виселицах и под расстрелами.

Они отрекались добровольно от всех радостей жизни, кроме одной радости - умереть за свободную жизнь грядущего человечества".

-- Первоначальным двигателем, вырвавшим человеческое общество из ужаса и бессмысленности, явилось самопожертвование героев.

-- Благодаря альтруизму гордых, свободолюбивых людей стало возможным освобождение человечества.

-- Эта идеалистическая точка зрения весьма характерна для аполитицизма Куприна: он не останавливается над вопросом о том, что это за люди, почему они появляются и откуда появляются. "Как они рождались в тот подлый, боязливый век, - говорит оратор, - я не могу понять этого".

-- В борьбе с насилием побеждает, таким образом, не материальная, а моральная сила...

-- Самопожертвование в этой борьбе стало будничной чертой и перестало быть добродетелью...

-- "Были царства и цари, и от них не осталось и следа, как от ветра, пробежавшего над пустыней. Были длинные, беспощадные войны, после которых имена полководцев сияли в веках, точно кровавые звезды; но время стерло даже старую память о них".

Справка:

0x01 graphic

Вацлав Вацлавович Воровский

(1871 -- 1923)

-- Родился в 1871 году в Москве в семье обрусевших поляков.

-- Образование получил в средней школе при лютеранской церкви.

-- В 1890 году поступил в университет на физико-математический факультет, через год перешел в Московское техническое училище.

-- Организовал польский подпольный студенческий кружок.

-- В 1894 вступил в РСДРП.

-- В 1897 году был арестован и выслан в Вятскую губернию.

-- После ссылки жил в эмиграции в Женеве. Примкнул к большевикам, стал сотрудником газеты "Искра".

-- В 1903 тайно прибыл в Одессу для подпольной работы.

-- В 1905 приехал из-за границы в Петербург, сотрудничал в большевистских газетах и журналах, занимался закупкой оружия для боевых дружин.

-- В 1906 участвовал в работе IV съезда РСДРП в Стокгольме.

-- После очередной ссылки жил в Москве.

-- В 1915--1916 работал в Петрограде на заводе "Сименс-Шуккерт" (современный завод "Электросила"). Занимался литературной критикой и политическими фельетонами. Печатался под псевдонимами "Фавн", "Профан", П.Орловский и др. Впоследствии фельетоны Воровского были собраны отдельным сборником в серии "Литературное наследие" (1960).

-- 13 апреля (н.ст.) 1917 года вошел наряду с Ганецким и Радеком в состав Заграничного бюро ЦК РСДРП(б) в Стокгольме, сформированного по предложению Ленина (последний находился в городе проездом в Россию).

-- В 1919 Воровский вернулся в Россию, где стал одним из инициаторов гонений на Русскую православную церковь.

-- С 1921 года -- полпред и торгпред в Италии.

-- В 1922 году принимал участие в Генуэзской конференции.

-- В 1923 г. назначен в состав советской делегации на Лозаннской конференции и выехал в Лозанну (Швейцария).

-- 10 мая 1923 был убит в ресторане отеля "Сесиль" в Лозанне бывшим белогвардейцем Морисом Конради.

-- Похоронен на Красной площади в Москве в братской могиле.

0x01 graphic

Диана после охоты, 1742.

Художник Франсуа Буше

299

ОШИБКИ И ПРОСЧЕТЫ ПОЛКОВОДЦА.

Пример римского полководца Красса, который, по словам Плутарха, "множеством ошибок отпугнул военное счастье". [Во времена террора Цинны и Мария ему пришлось бежать в Испанию. Затем судьба свела его с Суллой, от которого получил приказание отправиться в землю марсов для набора войска. Собрав многочисленное войско и отличившись в боях, он вознамерился соперничать в славе с Помпеем, который уже был знаменит]. VI. <...> Это раззадоривало и раздражало Красса, которого не без основания ставили ниже Помпея. Ему недоставало опытности, а красоту его подвигов губили владевшие им от природы злые силы - коры-столюбие и скаредность. <...> Красс был очень силен в умении уловлять людей лестью, но в свою очередь легко уловлялся льстивы-ми речами. Отмечают в нем еще одну особенность: бу-дучи сам до последней степени алчен, он терпеть не мог себе подобных и всячески поносил их. VII. Его мучило, что Помпей достиг замеча-тельных успехов, предводительствуя войсками, что он получил триумф до того, как стал сенатором, и что сограждане прозвали его Магном [Magnus], т.е. Великим. И когда однажды кто-то сказал, что пришел Помпей Великий, Красс со смехом спросил, какой же он величины. Отчаявшись сравняться с Помпеем на военном поприще, он погрузился в гражданские дела и ценою больших усилий, ведя судебные защиты, ссужая деньгами и поддерживая тех, кто домогался чего-либо у народа, приобрел влияние и славу, равную той, какую снискал себе Помпей многими великими походами. В результате же с ними происходило нечто неожиданное: пока Помпея не было в Риме, влияние и известность его были преобладающими благодаря славе его походов. Когда же Помпей сам был в Риме, в борьбе за влияние его часто побеждал Красс, при-чиною чего было высокомерие Помпея и его недо-ступность в обхождении: он избегал народа, держал-ся вдали от форума, а из просивших о поддержке по-могал лишь немногим и то неохотно, предпочитая в полной мере сохранить влияние, которым он распола-гал, на случай, если придется использовать его для самого себя. Красс же постоянно оказывал всем со-действие, не был ни нелюдимым, ни недоступным и, живя среди непрерывных хлопот, обходительностью своей и доброжелательством брал верх над чванным Помпеем. Что касается внешней представительности, убедительности речи и привлекательности черт лица, то качества эти, как говорят, были одинаково при-сущи обоим. Соперничество и увлекало, однако, Красса на путь вражды или какого-нибудь недоброжелательства; его огорчало, что Помпей и Цезарь почитались стоящими выше его, но к честолюбию не присоединялось ни враждебности, ни коварства. <...> Между тем Рим разделился на три стана - Пом-пея, Цезаря и Красса ... причем разумная, положительная часть граждан почитала Помпея, лю-ди пылкие и неуравновешенные воспламенялись на-деждами, внушаемыми Цезарем, Красс же, занимая промежуточную позицию, с выгодой пользовался под-держкой и тех и других. Постоянно меняя свои взгля-ды на дела управления, он не был ни надежным другом, ни непримиримым врагом, а легко отказывался ради личной выгоды, как от расположения, так и от вражды, так что в короткое время много раз был то сторонником, то противником одних и тех же людей либо одних и тех же законов. Сила его заключалась и в умении угождать, но, прежде всего, - во внушае-мом им страхе. Недаром Сициний, человек, достав-лявший немало хлопот тогдашним должностным ли-цам и вожакам народа, на вопрос, почему он одного лишь Красса не трогает и оставляет в покое, ответил: "У него сено на рогах". Дело в том, что римляне име-ли обыкновение навязывать бодливому быку на рога сено для предостережения прохожих. [Восстание гладиаторов под предводительством Спартака, разгром римских войск заставил поставить во главе армии Красса]. X. <...> За Крассом последовали мно-гие представители знати, увлеченные его славой и чувством личной дружбы к нему. Сам он расположил-ся у границы Пицена, рассчитывая захватить направлявшегося туда Спартака, а легата своего Муммия во главе двух легионов послал в обход с приказанием следовать за неприятелем, не вступая, однако, в сра-жение и избегая даже мелких стычек. Но Муммий, при первом же случае, позволявшем рассчитывать на успех, начал бой и потерпел поражение, причем мно-гие из его людей были убиты, другие спаслись бегст-вом, побросав оружие. Оказав Муммию суровый при-ем, Красс вновь вооружил разбитые части, но потребовал от них поручителей в том, что оружие свое они впредь будут беречь. Отобрав затем пятьсот человек зачинщиков бегства и разделив их на пятьдесят десятков, он приказал предать смерти из каждого десятка по одному человеку - на кого укажет жре-бий. Так Красс возобновил бывшее в ходу у древних и с давних пор уже не применявшееся наказание вои-нов; этот вид казни сопряжен с позором и сопровож-дается жуткими и мрачными обрядами, совершающи-мися у всех на глазах. [Восстановив порядок в войсках, Красс организовал преследование Спартака. Заперев Спартака рвом на Регийском полуострове, он все же не смог предотвратить прорыв части войск восставших в глубь Италии. Частные победы воинов Спартака вскружили им голову и побудили перейти от отступления к наступлению на римлян. Красс, который ранее просил сенат направить ему в помощь Помпея и Лукулла, постарался расправиться с восставшими без их помощи]. ХI. <...> Хотя Красс умело использовал случай, предводительствовал успешно и лично подвергался опасности, все же счастье его не устояло перед славой Помпея. Ибо те рабы, которые ускользнули от него, были истреблены Помпеем, и последний писал в сенат, что в открытом бою беглых рабов победил Красс, а он уничтожил самый корень войны. Помпей, конечно, со славою отпраздновал триумф как победитель Сертория и покоритель Испании. Красс и не пытался тре-бовать большого триумфа за победу в войне с раба-ми, но даже и пеший триумф, называемый овацией, который ему предоставили, был сочтен неуместным и унижающим достоинство этого почетного отличия. <...> XII. ТОТЧАС ЖЕ вслед за этим Помпею было пред-ложено консульство, а Красс, надеясь стать его това-рищем по должности, не задумался просить Помпея о содействии, и тот с радостью выразил свою полную на то готовность, ибо ему хотелось, чтобы Красс так или иначе всегда был обязан ему за какую-нибудь любезность; он стал усердно хлопотать и, наконец, заявил в Народном собрании, что он будет столь же благодарен за товарища по должности, как и за само консульство. Однако, находясь у власти, Красс и Помпей не сохранили дружеских отношений. Расхо-дясь почти во всем, ожесточаясь друг против друга и соперничая между собой, они сделали свое консуль-ство бесполезным для государства и ничем его не оз-наменовали ... <...> Уже консульство их подходило к кон-цу, когда однажды в Народном собрании римский всадник Гай Аврелий, человек не знатный, по образу жизни сельский житель, общественными делами не занимавшийся, поднявшись на возвышение для оратора, рассказал о бывшем ему во сне видении: "Сам Юпи-тер, - сказал он, - явился мне и велел объявить всена-родно его волю, чтобы вы не ранее дозволили консу-лам сложить с себя власть, чем они станут друзьями". В то время как человек этот говорил, а народ призы-вал консулов к примирению, Помпей стоял молча, а Красс первый, подав ему руку, сказал: "Полагаю, сограждане, что я не совершаю ничего низкого или недостойного себя, делая первый шаг и предлагая любовь и дружбу Помпею, которого вы, когда он еще был безбородым, провозгласили Великим и еще не участвующего в сенате признали заслуживающим триумфа". [Стал впоследствии цензором, Красс не проявил себя чем-то полезным. Он согласился с Цезарем организовать триумвират (Цезарь, Красс и Помпей) для того, чтобы составить непреоборимую силу против власти сената и народа]. XIV. <...> Цезарь превосходно управлял делами, и постанов-лением Народного собрания Красс и Помпей дали ему войско и послали в Галлию, засадив его, таким образом, как бы в крепость и полагая, что, закрепив за ним власть над доставшейся ему провинцией, они смо-гут без помехи поделить между собой все остальное. Помпея на этот шаг толкнуло его безмерное честолю-бие, а к старой болезни Красса - корыстолюбию - из-за подвигов Цезаря присоединилась новая неудер-жимая страсть к трофеям и триумфам. Уступая Цеза-рю в этом одном и считая себя в остальном выше не-го, Красс не успокоился до тех пор, пока замыслы его не привели к его бесславной смерти и к народному бедствию. Цезарь приехал из Галлии в город Луку, и туда же собрались многие из римлян, в том числе Красс и Помпей, которые частным образом сговорились с ним крепко держаться за власть и подчинить себе все уп-равление: Цезарю предстояло остаться во главе свое-го войска, а Красс и Помпей должны были взять се-бе другие провинции и войска. Путь к этому был один - искать второго консульства, а для этого нуж-но было, чтобы Цезарь, в то время как они будут до-могаться власти, помогал им, переписываясь с друзья-ми и посылая побольше воинов для подачи голосов. XV. Вернувшись после этого в Рим, Красс и его сторонники встретили общую подозрительность: рас-пространилась упорная молва, что не к добру было то свидание. [Упорно отклоняя обвинения в незаконном домогательстве власти, Красс и Помпей добились вторичного консульства, не остановившись даже перед убийством других претендентов на власть. По жребию Сирия досталась Крассу, испан-ские же провинции - Помпею. Жажда славы и наживы побудила Красса, вопреки желанию многих римлян, вступить в войну с парфянами. Переоценив свои силы и недооценив опасность, Красс позволил себя обмануть мнимыми союзниками и завел свое войско в места, трудные для ведения боя римлянами, но знакомые парфянам]. XXV. <...> Стиснутые на небольшом прост-ранстве, они сталкивались друг с другом и, поражаемые врагами, умирали не легкою и не скорою смер-тью, но корчились от нестерпимой боли, и, катаясь с вонзившимися в тело стрелами по земле, обламывали их в самих ранах, пытаясь же вытащить зубча-тые острия, проникшие сквозь жилы и вены, рвали и терзали самих себя. Так умирали многие, но и осталь-ные не были в состоянии защищаться. И когда Публий [военачальник Красса]. призывал их ударить на броненосных конников, они показывали ему свои руки, приколотые к щитам, и ноги, насквозь пробитые и пригвожденные к земле, так что они не были способны ни к бегству, ни к за-щите. Тогда Публий, ободрив конницу, стремительно ринулся ил врагов и схватился с ними врукопашную. Но не равны были его силы с неприятельскими ни в нападении, ни и обороне: галлы били легкими, коро-тенькими дротиками в панцири из сыромятной кожи или железные, а сами получали удары копьем в сла-бо защищенные, обнаженные тела. Публий же больше всего полагался именно на них и с ними показал чу-деса храбрости. Галлы хватались за вражеские копья и, сходясь вплотную с врагами, стесненными в движе-ниях тяжестью доспехов, сбрасывали их с коней. Многие же из них, спешившись и подлезая под брюхо неприятельским коням, поражали их в живот. Лошади подымались на дыбы от боли и умирали, давя и седоков и своих и противников, перемешавшись друг с другом. <...> [Положение Красса было плачевным: он потерял много воинов и своего сына]. XXVI. <...> Однако же Красс, как сообщают, в этом несчастье превзошел мужеством самого себя. Вот что говорил он, обходя ряды: "Рим-ляне, меня одного касается это горе! А великая судь-ба и слава Рима, еще не сокрушенные и не поколеб-ленные, зиждутся на пашем спасении. И если у вас есть сколько-нибудь жалости ко мне, потерявшему сы-на, лучшего на свете, докажите это своим гневом против врагов. Отнимите у них радость, покарайте их за свирепость, не смущайтесь тем, что случилось: стре-мящимся к великому должно при случае и терпеть. Не без пролития крови низвергнул Лукулл Тиграна и Сципион Антиоха; тысячу кораблей потеряли пред-ки наши в Сицилии, в Италии же - многих полковод-цев и военачальников, но ведь ни один из них своим поражением не помешал впоследствии одолеть побе-дителей. Ибо не только счастьем, а стойким и добле-стным преодолением несчастий достигло римское государство столь великого могущества". XXVII. Так говорил Красс, ободряя своих солдат, но тут же убедился, что лишь немногие из них муже-ственно внимали ему. <...> Итак, парфяне, расположившись поблизости, были преисполнены надежд. Для римлян же наступила ужасная ночь; никто не думал ни о погребении умер-ших, ни об уходе за ранеными и умирающими, но всякий оплакивал лишь самого себя. <...> И хотя Красса считали виновником всех бед, воины все же хотели видеть его и слышать его голос. Но он, закутавшись, лежал в темноте, служа для толпы примером непостоянства судьбы, для людей же здравомыслящих - примером безрассудного честолюбия; ибо Красс не удовольст-вовался тем, что был первым и влиятельнейшим чело-веком среди тысяч и тысяч людей, но считал себя совсем обездоленным только потому, что его ставили ниже тех двоих. [Легаты Красса, по собственному почину, решили отступить, оставив раненых на произвол судьбы. Парфяне, заметив бегство римлян, не ста-ли их преследовать ночью, но с наступле-нием дня, подъехав к лагерю, перебили оставшихся в нем раненых числом не меньше четырех тысяч. Сам Красс, заведенный в труднодоступную местность, принужден был своими солдатами вступить в переговоры с царем парфян Суреной]. XXIX. <...> Красс сделал было попытку их (своих солдат - А.К) убедить, говорил, что, проведя остаток дня в гористой, пересеченной местности, они ночью смогут двинуться в путь, указывал им дорогу и уговаривал не терять надежды, когда спасение уже близко. Но так как те пришли в неистовство и, гремя оружием, стали угрожать ему, Красс, испугавшись, уступил и, обратясь к своим, ска-зал только: "Октавий и Петроний и вы все, сколько вас здесь есть, римские военачальники! Вы видите, что я вынужден идти, и сами хорошо понимаете, ка-кой позор и насилие мне приходится терпеть. Но если вы спасетесь, скажите всем, что Красс погиб, обману-тый врагами, а не преданный своими согражданами". XXXI. Октавий не остался на холме, но спустился вместе с Крассом; ликтором же, которые было двину-лись за ним, Красс отослал обратно. Первыми из вар-варов, встретивших его, были двое полуэллинов. Соскочив с коней, они поклонились Крассу и, изъясня-ясь по-гречески, просили его послать вперед несколь-ко человек, которым Сурена покажет, что и сам он и те, кто с ним, едут, сняв доспехи и безоружные. На это Красс ответил, что если бы он хоть сколько-ни-будь заботился о сохранении своей жизни, то не от-дался бы им в руки. Все же он послал двух братьев Росциев узнать, на каких условиях должна состоять-ся встреча и сколько человек отправляются на перего-воры. Сурена тотчас же схватил и задержал их, а за-тем с высшими начальниками подъехал на коне к римлянам. "Что это? - молвил он. - Римским импе-ратор идет пешим, а мы едем верхами!" - и приказал поднести Крассу коня. Красс же на это заметил, что ни он, ни Сурена не погрешат, поступая при свида-нии каждый по обычаю своей страны. Затем Сурена заявил, что, хотя военные действия между римлянами и царем Гиродом прекращены и вражда сменилась миром, все же следует, доехав до реки, написать его условия. "Ибо, - добавил он, - вы, римляне, вовсе не помните о договорах", - и протянул Крассу руку. Ког-да же Красс приказал привести свою лошадь, Сурена сказал: "Не надо, царь дарит тебе вот эту", - и в ту же минуту рядом с Крассом очутился конь, украшен-ный золотой уздой. Конюшие, подсадив Красса и ок-ружив его, начали подгонять лошадь ударами. Пер-вым схватился за поводья Октавий, за ним военный трибун Петроний, а затем и прочие стали вокруг, си-лясь удержать лошадь и оттолкнуть парфян, теснив-ших Красса с обеих сторон. Началась сумятица, за-тем посыпались и удары; Октавий, выхватив меч, убивает у варваров одного из конюхов, другой конюх - самого Октавия, поразив его сзади. Петроний был безоружен, он получил удар в панцирь, но соско-чил с лошади невредимый. Красса же убил парфянин по имени Эксатр. <...> Подъехавшие к холму парфяне объявили, что Красс наказан по заслугам, а прочим Сурена предлагает смело сойти вниз. Одни сдались, спустившись с холма, другие ночью рассея-лись, но спаслись из них лишь немногие, остальных же выследили, захватили и убили арабы. Говорят, что погибло здесь двадцать тысяч, а живыми было взято десять тысяч человек. XXXII. Сурена послал Гироду в Армению голову и руку Красса, а сам, передав через гонцов в Селевкию весть, что везет туда Красса живого, устроил нечто вроде шутовского шествия, издевательски на-зывая его триумфом. Один из военнопленных, Гай Пакциан, очень похожий на Красса, одетый в пар-фянское женское платье и наученный откликаться на имя Красса и титул императора, ехал верхом на ло-шади; впереди его ехали на верблюдах несколько тру-бачей и ликторов, к их розгам были привязаны ко-шельки, а на секиры насажаны свежеотрубленные головы римлян; позади следовали солевкийские гете-ры-актрисы, в шутовских песнях на все лады изде-вавшиеся над слабостью и малодушием Красса. <...>

Плутарх.

© Copyright Каменев Анатолий Иванович (kamenevai@mail.ru) Размещен: 01/04/2014, изменен: 01/04/2014. 94k. Статистика. Фрагмент: Политика Иллюстрации: 24 штук.	Ваша оценка:
Аннотация: ЭНЦИКЛОПЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРА (из библиотеки профессора Анатолия Каменева)

Каменев Анатолий Иванович "Бывшим офицерам" - место их не в кабаке или "на дне"...

Каменев Анатолий Иванович
"Бывшим офицерам" - место их не в кабаке или "на дне"...