ArtOfWar. Творчество ветеранов последних войн. Сайт имени Владимира Григорьева

Каменев Анатолий Иванович
Пароль "Дортмунд"

[Регистрация] [Найти] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Построения]
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Генштабисты с рвением взялись за дело, прежде всего, они принялись подробно изучать Россию. Ведь нельзя было, в самом деле, остаться профанами, как случалось в прошлую мировую войну, когда, например, один весьма крупный лидер Антанты, слывший знатоком России, долгое время считал, что Харьков - это русский генерал.


  

ЭНЦИКЛОПЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРА

(из библиотеки профессора Анатолия Каменева)

   0x01 graphic
   Сохранить,
   дабы приумножить военную мудрость
  
   "Бездна неизреченного"...
  
  
  

Д.М. Проэктор

Пароль "Дортмунд"

(Фрагменты их кн.: "Агрессия и Катастрофа).

  
  
   Подписанный 27 сентября 1940 г. в Берлине между Германией, Италией и Японией договор о десятилетнем военно-экономическом союзе стал новой крупной вехой подготовки антисоветской агрессии. Несколько ранее, 19 сентября, для обсуждения подробностей договора в Рим выехал Риббентроп. Во время встречи с Муссолини рассматривался, в частности, вопрос о возможной позиции Советского Союза. Оба пришли к выводу, что Советский Союз не нарушит мира и не предпримет никаких враждебных действий. Такого же мнения придерживался двумя месяцами позже Гитлер, беседуя с Антонеску: "Россия не повернется против коалиции, которую Германия заключила со своими друзьями. Сталин не хочет рисковать".
   **
   Пакт трех держав преследовал далеко идущие цели. Агрессия против СССР, передел мира, дальнейшая изоляция Англии -- таковы три основы, на которых он держался. Гитлер считал, что пакт открывает Германии самые широкие перспективы, ибо позволяет ему "иметь свободные руки для любых возможностей". Среди "любых возможностей" в сентябре 1940 г. в Берлине появилась наглая идея: попытаться временно втянуть в орбиту "Тройственного пакта"... Советский Союз. Вопрос о войне против Советского Союза к этому времени был решен, и в данном случае преследовалась чисто тактическая цель: ввести в заблуждение СССР, окончательно убедить Англию в бесполезности сопротивления, а США удержать от вступления в войну против Германии.
   **
   Главный просчет фашистской разведки
   Когда Гитлеру и его ближайшим военным советникам в редких случаях осмеливались говорить, что СССР -- серьезный противник, они просто отказывались обсуждать подобную тему.
   В покоренной Европе, казалось, все трепещет перед рейхом, Англия -- накануне поражения, бывшие нейтралы выражали чувства преклонения и покорности, внутри страны пропаганда доводила миллионы людей до истерического фанатизма. Могла ли существовать в таких условиях какая-нибудь держава, способная устоять под ударом германского меча?
   **
   Судя по высказываниям Гитлера и некоторых высших генералов, они по крайней мере с 1939 г. свыклись с мыслью, что рейх в состоянии быстро победить Советский Союз. Выступая перед руководителями вермахта 23 ноября 1939 г., Гитлер не преминул, между прочим, сказать: Россия в настоящее время опасности не представляет, а ее вооруженные силы имеют низкую боеспособность. Еще раньше, в апреле, он уверял венгерского премьер-министра Телеки: "Россия практически не в состоянии вести войну". Как свидетельствует А. Хилльгрубер, из беседы Гальдера с начальником оперативного отдела штаба сухопутных сил Грейфенбергом 3 июля 1940 г. стало очевидно: начальник штаба "в случае войны на Востоке не видит в Советском Союзе крупного противника, к которому нужно относиться серьезно". Гитлер говорил: "Через три недели мы будем в Петербурге". В другой раз он заявил болгарскому посланнику в Берлине Драганову: "Советская Армия -- это не более чем шутка".
   **
   10 августа во время беседы в узком кругу Гитлер сообщил о "подробном докладе Гудериана", в котором генерал изложил свои впечатления о "встречах с Красной Армией" в сентябре -- октябре 1939 г. в Брест-Литовске и других местах: "Вооружение, особенно танковое, старое". Любопытно, что в своих послевоенных мемуарах Гудериан деликатно умалчивает о такой своей информации. Гитлер делал вывод: "Если этот колосс правильно и решительно атаковать, то он будет разбит быстрее, чем может предполагать весь мир".
   Аналогичные мысли в разное время и в различной связи высказывали перед нападением на Советский Союз Кейтель, Иодль, Паулюс, Гальдер. Последний говорил начальнику венгерского генерального штаба: "Советская Россия все равно, что оконное стекло: нужно только раз ударить кулаком, и все разлетится в куски".
   Откуда это высокомерие, безапелляционная уверенность в быстрой победе над великим социалистическим государством, это соревнование в пренебрежительных оценках Советского Союза?
   **
   Германская разведка в период подготовки агрессии против Советского Союза стремилась развернуть деятельность необычайно широкого масштаба. Весь богатый опыт фашистских империалистических разведок, все организации секретной службы рейха, все контакты международной антисоветской реакции, наконец, все известные шпионские центры союзников и сателлитов направлялись теперь на Советский Союз. Бросая сейчас общий взгляд на работу гитлеровской разведки перед "восточным походом", нельзя не видеть, что шло интенсивное наступление против Советского Союза на фронте тайной войны, начавшееся задолго до июня 1941 г.
   Но справедливо и другое; составленное априори мнение о "слабости Советского Союза" наложило печать предвзятости на выводы разведчиков нацистского рейха.
   **
   Сразу же после прихода нацистов к власти, еще до общей реорганизации вооруженных сил, военное руководство приступило к созданию широкого, разветвленного разведывательного аппарата против Советского Союза.
  
  -- Он охватывал самые различные инстанции и организации от ведомства Канариса и атташе при посольстве в Москве до "гражданских разведывательных органов", подобно "Восточному исследовательскому институту" при университете Кенигсберга и разведывательных отделов крупнейших монополий и банков.
  -- "Отдел иностранных армий Востока" генерального штаба сухопутных сил концентрировал идущие из всех источников материалы и периодически составлял "обзоры", в которых особое внимание обращалось на политическое положение в Советском Союзе, развитие экономики, вооружение, на численный состав Красной Армии, моральное состояние войск, качество командного состава, характер боевой подготовки и т. д.
  
   Разведку против СССР гитлеровская Германия старалась вести всегда и повсюду. Однако ее интенсивность резко возросла с осени 1939 г., и особенно после победы над Францией.
  
  -- Общие задачи военной разведки заключались в том, чтобы уточнить имеющиеся данные о Красной Армии, экономике, мобилизационных возможностях, политическом положении Советского Союза, о настроениях населения и добыть новые сведения;
  -- изучить театры военных действий,
  -- подготовить разведывательно-диверсионные мероприятия для первых операций,
  -- обеспечить скрытную подготовку вторжения, одновременно дезинформируя об истинных намерениях третьего рейха.
  --
   Ведомство Канариса (абвер) включило все рычаги.
  -- Непосредственным центром сбора и предварительной обработки всех разведывательных данных, касающихся Советского Союза, являлся так называемый отдел "Абвер 1", возглавляемый полковником Пиккенброком. Сюда поступали данные разведки, ведущейся управлением имперской безопасности, СС, министерством иностранных дел, аппаратом фашистской партии и из других источников, а также от войсковой, морской, авиационной разведок.
  -- После предварительной обработки "Абвер 1" представлял все данные военного характера в главные штабы видов вооруженных сил, но, прежде всего, -- опять-таки в отдел иностранных армий Востока генерального штаба сухопутных сил.
  -- Здесь осуществлялись окончательная обработка и обобщение сведений и составлялись новые заявки на разведку.
  -- Кроме того, функционировали отделы: "Абвер 2" (полковник Лахузен), занимавшийся диверсиями и саботажем, и "Абвер 3" (полковник Бентивеньи) -- отдел контрразведки.
  -- Их усилиями были созданы крупные периферийные центры разведки -- "Абверштелле": "Кенигсберг", "Краков", "Бреслау", "Варшава", "Вена", "Данциг", "Познань", -- получившие задание максимально активизировать деятельность против СССР, прежде всего, путем засылки агентуры. Аналогичный приказ получили все разведывательные органы групп армий и армий.
   **
   Гитлеровская разведка использовала немецкую агентуру, засылаемую на территорию СССР, документы бывшей польской, эстонской, литовской и латвийской разводок, сведения дипломатической службы, воздушную разведку и т. д. При засылке агентов [228] через границу руководители абвера сразу же столкнулись с большими трудностями. Обнаружилось, что советская граница прекрасно укреплена. "Советские посты на границе, -- пишет Рейле, -- отклоняли любые контакты с немецкими солдатами... Позади было эвакуировано во всех местах население из пограничных деревень".
   **
   Хорошо организованная советская пограничная служба не оставляла сомнений в сложности предстоящей работы германской разведки. Кроме того, требовалась массовая агентура.
   На кого же делалась ставка? Гитлеровская разведка сначала стала привлекать белоэмигрантское отребье, осевшее в Берлине после Октябрьской революции. Однако устаревшие данные этой сомнительной агентуры представляли собой главным образом "дезинформирующий материал, фальшивые сведения, что способствовало только внесению путаницы".
   **
   Более серьезными помощниками абвер считал украинских буржуазных националистов
   .
  -- Канарис перед войной установил связь с их "вождем" Коновальцем, а затем с Мельником, занимавшим официальную должность управляющего имениями митрополита Шептицкого во Львове и принявшим после смерти Коновальца функции "вождя".
  -- Как только фашистские войска вступили в Польшу, вновь созданный разведывательный центр в Кракове наладил контакт еще с одним лидером украинских националистов -- Степаном Бандерой. При помощи этих предателей украинского народа гитлеровская разведка стала усиленно собирать их немногочисленных последователей.
  -- Кроме бывших белогвардейцев и украинских буржуазных националистов отдел контрразведки привлекал к агентурной работе против Советского Союза самые различные эмигрантские группы, в частности из прибалтийских республик, которые стекались из всей Европы под крылышко гитлеровского рейха.
  -- Абверу помогала японская разведка, принявшая на себя, особенно после заключения советско-германского договора о ненападении, часть финансирования организации Мельника и непосредственные контакты с ней. На вилле японского посольства под Берлином секретно печаталась антисоветская пропагандистская литература.
   **
   Но костяк фашистской разведки составляли, конечно, профессионалы абвера, под руководством которых велась вся подготовка агентуры, поставленная с размахом, проводимая в специально созданных 60 школах -- "учебных центрах". Один из них находился в малоизвестном отдаленном городке Химзее, другой -- в Тегеле, под Берлином, третий -- в Квинцзее, близ Бранденбурга.
   **
   Будущие диверсанты усиленно обучались здесь различным тонкостям своего ремесла.
  -- В лаборатории Тегель учили главным образом подрывному делу и способам поджогов на "восточных территориях".
  -- В качестве инструкторов трудились не только маститые разведчики, но и специалисты-химики.
  -- На полках стояли термосы, консервные банки, канистры для масла, чемоданы -- все с двойным дном для переноски взрывчатых веществ.
  -- Подготовка шпионов находилась под неусыпным контролем самых высоких государственных органов.
  -- В ноябре 1939 г. лабораторию посетил Гиммлер. Оказалось, рейхсфюрер СС захотел внести некоторые "усовершенствования": предложил изготовлять отравленное вино и мины для уничтожения самолетов.
  
   **
   В идиллической местности Квинцзее располагался хорошо скрытый среди лесов и озер учебный центр Квенцгут, где с большой основательностью готовили террористов-диверсантов "широкого профиля" для войны против СССР.
  -- Здесь стояли макеты мостов, пролегали участки железнодорожного полотна, а несколько поодаль на собственном аэродроме -- учебные самолеты.
  -- Обучение максимально приближалось к "реальным" условиям. "Учебное поле в Квинцзее отвечало требованиям новейшей секретной службы, обучения агентов технике и тактике саботажа".
  -- Перед нападением на Советский Союз Канарис ввел порядок: через обучение в лагере Квенцгут должен пройти каждый офицер разведки, чтобы довести свое мастерство до совершенства.
   О том, насколько большое значение германский генеральный штаб придавал разведке против Советского Союза, принявшей столь широкие масштабы, свидетельствует факт создания в мае 1941 г. особого штаба руководства разведывательной и диверсионной работой против СССР.
   **
   "Штаб Валли" во главе с опытным диверсантом и разведчиком Шмальшлегером расположился близ Варшавы и стал центром всей антисоветской шпионской деятельности.
   Фашистское командование старалось заслать на территорию СССР большое число диверсионно-разведывательных групп и одиночных диверсантов, получавших задания с началом военных действий разрушать линии связи, взрывать мосты и железнодорожное полотно на основных коммуникациях советских войск, уничтожать военные и промышленные объекты, захватывать в тылу Красной Армии мосты, переправы, дефиле и удерживать их до подхода передовых частей вермахта.
   **
   Росла интенсивность воздушной разведки: с октября 1939 г. до 22 июня 1941 г. немецкие самолеты более 600 раз вторгались в советское воздушное пространство. Самолеты гражданской авиации, летавшие по трассе Берлин -- Москва на основании соглашений между Аэрофлотом и Люфтганзой, часто "сбивались с курса" и оказывались над военными объектами Советского Союза.
   **
   Вдоль границы абвер развернул широкую сеть технических средств разведки.
   В капитальном и с научной точки зрения весьма важном труде "Пограничные войска СССР. 1939 -- июнь 1941" собраны ценные материалы, в частности характеризующие нарастание активности фашистской разведки на западных рубежах Советского Союза и те активные контрмеры, которые предпринимало командование пограничных войск. "В этих условиях западная граница для советских пограничников была постоянно действующим фронтом", -- пишут авторы в предисловии к труду, приводя затем многочисленные документы об активности гитлеровской разведки и мужестве советских пограничников в охране границ.
   Чем активнее велась подготовка нападения на СССР, тем энергичнее Канарис старался включить в разведывательную деятельность союзников. Он дал указание центрам абвера в странах Юго-Восточной Европы усилить работу против СССР.
   **
   С разведкой хортистской Венгрии абвер издавна поддерживал довольно тесные контакты. "Результаты работы глубоко выдвинутой на Балканы венгерской разведывательной службы, -- пишет Леверкюн, -- составляли очень ценное дополнение разведывательной службе абвера". В Будапеште постоянно находился офицер связи гитлеровской разведки, который осуществлял обмен данными.
   **
   Столь же тесными были контакты с румынской сигуранцей. С согласия шефа румынской разведки Моруцова и при помощи нефтяных фирм, находившихся в зависимости от немецкого капитала, на территорию Румынии, главным образом в нефтяные районы, прибыла немецкая агентура. Разведчики маскировались под "горных мастеров", а солдаты диверсионного полка "Бранденбург" -- под "охранников". Абвер обосновался в нефтяном сердце Румынии и отсюда, совместно с сигуранцей, стал раскидывать свои сети дальше на восток.
   **
   В январе 1940 г. Канарис начал создавать активный центр в Софии.
   Болгарию гитлеровцы также хотели превратить в один из опорных пунктов нацистской разведывательной сети.
   Эмиссары Канариса активно действовали и в Финляндии. Они вербовали буржуазных националистов, бежавших из прибалтийских государств. Для превращения их в разведчиков с согласия финского правительства на полуострове Секо в 40 км западнее Хельсинки абвер создал шпионский учебный центр.
   **
   Сотрудничество с японской разведкой имело старые и глубокие корни.
   Перед второй мировой войной Канарис заключил соглашение с Осима, будущим главой японских разведчиков, а тогда военным атташе в Берлине и фактическим начальником японской разведывательной службы в Европе. Японцы имели развитую сеть политической и военной разведки, простиравшуюся от Лиссабона до Анкары, с секретным центром в германской столице. Здесь японская миссия была заполнена многочисленными офицерами агентурной службы, прилежно изучавшими нацистские методы и разведывательные данные. По определению Леверкюна, в сотрудничестве двух разведок против СССР "немцы были дающей, а японцы берущей стороной".
   **
   Подготовка фронтовой разведки для "восточного похода" проводилась в Вене. Весной 1941 г. здесь были сосредоточены разведчики, имевшие опыт действий на западе, севере и юго-востоке Европы. Из них в течение нескольких недель формировались по приказу ОКВ новые фронтовые разведывательные отряды, которые в начале июня отдел иностранных армий абвера прикомандировал к трем группам армий, наступающим на Советский Союз. 21 июня штабы армий направили эти отряды в танковые дивизии, с которыми они начали поход.
   **
   В германских военных кругах с середины 30-х годов имелись две оценки военных возможностей Советского Союза.
  
  -- Большинство высших офицеров, непосредственно примыкавших к фашистскому политическому руководству, поддалось влиянию его "авторитета" и, прежде всего, безапелляционным суждениям Гитлера. Эти офицеры, вслед за фюрером, склонялись к преуменьшению советской военной мощи. Маннергейм в мемуарах пишет, что для Гитлера, как следует из его заявления, сделанного в 1942 г., вооружение русских оказалось "величайшей неожиданностью". Когда генерал Гудериан перед войной сообщил однажды о наличии в Советском Союзе большого числа танков, его осмеяли и назвали паникером.
  -- Другая группа офицеров, чей авторитет в политических кругах рейха был весьма незначительным, но которая по разным причинам знала возможности Советского Союза лучше первой, предостерегала высшее руководство от недооценки будущего противника и от поспешных ни подов. Посол в Москве Шуленбург, военный атташе Кестринг, некоторые сотрудники посольства, генерал Гаммерштейн считали войну в России трудным и опасным предприятием. Но они тоже активно работали на эту войну.
  -- Борьба между пониманием глубокой ошибочности действий фашистского режима и боязнью утратить привилегии почти всегда заканчивалась в пользу второго. Немногочисленные трезвые голоса тонули в хоре бравурного оптимизма фашистских лидеров, считавших, что непрерывные победы не только подняли их на гребень волны истории, но и позволили диктовать ее ход.
   Все оценки деятельности фашистской разведки против Советского Союза, даваемые как участниками тех событий, так и различными авторами, будь то во время войны или много позже, сходятся в одном: ее результаты оказались в общем и целом неудовлетворительными.
   **
   Гитлеровский абвер в предвоенные годы не смог создать разведывательную сеть внутри СССР. По заключению западногерманского исследователя О. Рейле, абвер накануне войны "оказался не в состоянии покрыть Советский Союз хорошо действующей разведывательной сетью из удачно расположенных секретных опорных пунктов в других странах -- в Турции, Афганистане, Японии или Финляндии". Империалистическая разведка не сумела найти нужную для себя социальную базу в Советском государстве.
   П. Леверкюн пишет: "Как трудно было вести разведку в России, можно видеть при просмотре материалов польской разведки, попавших в руки немцев в период польского похода. Хотя у Польши имелось значительно большее пограничное соприкосновение с Советским Союзом, сведения, которыми она располагала, были ненамного обширнее, чем те, которые имелись у немцев".
   **
   Оказалось, что методы разведки, давшие крупный стратегический эффект против капиталистических государств, малопригодны против социалистического государства.
  -- Начальник отдела иностранных армий Востока Кинцель 4 июля 1940 г. докладывал Гальдеру о состоянии Красной Армии: по заключению Хилльгрубера, информация о ее силах и группировке "была чрезвычайно скудной". Карелль пишет: "Как обстояло с немецким шпионажем против России? Что знало немецкое руководство от секретной службы? Ответ в двух словах: очень мало!.. Она ничего не знала о военных тайнах русских... Мы насчитывали перед началом войны в Красной Армии 200 дивизий. Через 6 недель после начала войны мы вынуждены были установить, что их было 360".
  -- Военный атташе в Москве Кестринг незадолго до начала вторжения в СССР в кругу видных фашистских генералов говорил: "Какова сила Красной Армии, я не знаю, но предупреждаю, не недооценивайте ее".
  -- Кейтель 17 июня 1945 г. на допросе сказал: "До войны мы имели очень скудные сведения о Советском Союзе и Красной Армии, получаемые от нашего военного атташе. В ходе войны данные нашей агентуры касались только тактической зоны. Мы ни разу не получили данных, которые оказали бы серьезное воздействие на развитие военных операций..."
   Гёрлиц в этой связи пишет: "Германская разведка неправильно оценивала силы Советского Союза... Полное неведение отмечалось со стороны Германии и в вопросе о производственной мощности русской индустрии..."
   **
   Бывший сотрудник оперативного отдела генштаба сухопутных сил Фейерабенд признал после войны: "Германская разведка почти не заметила происходившее в это время перевооружение Красной Армии. Я считал еще кавалерийскими бригадами такие соединения, которые в действительности были оснащены танками".
   **
   Абвер не сумел компетентно определить размеры военно-промышленного потенциала Советского Союза, в огромной степени недооценив значение новых промышленных центров, созданных в Сибири и на Урале.
   Вместе с тем немецко-фашистская разведка оказалась не в состоянии учесть такие первостепенной важности моменты, как значение руководящей роли Коммунистической партии, морально-политическое единство советского народа, дружба народов СССР.
   **
   Да, гитлеровские офицеры и генералы "знакомились с Россией" по справочникам, произведениям Достоевского, изучали записки посла Наполеона в Петербурге Коленкура и описания похода самого Наполеона в 1812 г. Но, само собой разумеется, это им ни в малейшей степени не помогло понять существо великих преобразований, принесенных Октябрьской революцией стране, которую они хотели завоевать.
   **
   В основе первого варианта плана войны против СССР, составленного в начале августа 1940 г., лежала следующая оценка Красной Армии (по данным на конец июня 1940 г.): "Россия имеет всего 151 пехотную дивизию, 32 кавалерийские дивизии, 38 мотомехбригад. До весны это число не может существенно увеличиться". Из общих сил Красной Армии, против Германии, по мнению гитлеровских специалистов, следовало ожидать развертывания 96 пехотных, 23 кавалерийских дивизий, 28 мотомехбригад.
   **
   Как же будет действовать Красная Армия, когда вермахт вторгнется в Советский Союз? Предполагалось, что ее главные силы сосредоточатся на флангах, в Прибалтике и на Украине, причем основная группировки окажется на севере. Красная Армия умышленно отступит от Двины и Днепра, но одновременно вторгнется [234] в Румынию для захвата нефтяных районов или нанесет по ним авиационные удары. Так гитлеровская разведка оценивала намерения Красной Армии летом 1940 г.
   **
   На штабных играх в ОКХ, которыми руководил Паулюс (ноябрь -- декабрь 1940 г.), использовались несколько иные оценки Красной Армии, которые затем легли в основу плана "Барбаросса". О них мы узнаем из личных бумаг Паулюса, опубликованных в ФРГ.
   По заключению Паулюса, "силы России представляли собой большую неизвестную величину".
   В его бумагах имеется подробный расчет соотношения сил, принятый как для игры, так и для стратегического планирования. Согласно этому расчету, против Германии Красная Армия будет иметь 125 стрелковых дивизий, 50 танковых и мотомехбригад. "Особое превосходство немцев в вооружении" считалось бесспорным по артиллерии, включая средства артиллерийского наблюдения, по танкам, средствам связи. Особенно подчеркивалось, что вермахт будет иметь "решающее превосходство в авиации".
   Паулюс считал, что в Советском Союзе "большие людские резервы из-за недостатка в командных кадрах и материального снабжения не смогут быть полностью использованы". Наличие военной промышленности на Урале хотя и было известно, но ее производственная мощность оставалась загадкой.
   В документах имеется расчет вероятного прибытия резервов Красной Армии в ходе войны: до третьего месяца от начала военных действий ожидалась переброска на фронт советским командованием 30-40 дивизий, частью вновь сформированных, частью переброшенных с других границ; до шестого месяца от начала войны считалось вероятным появление на фронте за счет новых формирований еще 100 дивизий.
   **
   Так как военные действия Паулюс предполагал закончить не через 6, а через 3 месяца после их начала, то в своих расчетах генеральный штаб сухопутных сил исходил из того, что дополнительно подойдут не 140 советских дивизий, а значительно меньше.
   Теперь следует остановиться на содержании документа, чрезвычайно важного для понимания официальной оценки, даваемой германской разведкой военным возможностям Советского Союза.
   **
   Этот секретный документ под названием "Вооруженные силы военного времени Союза Советских Социалистических Республик (СССР) по состоянию на 1 января 1941 г." был издан главным командованием сухопутных сил 15 января 1941 г. в 2 тыс. экземплярах и разослан во все командные и штабные инстанции вермахта. Документ необходимо рассматривать как официальную оценку гитлеровским командованием советского военного потенциала, положенную в основу германских стратегических расчетов.
  -- Силы Красной Армии определялись в 150 стрелковых дивизий, 32-36 кавалерийских дивизий, 6 мотомехкорпусов и 36 мотомехбригад.
  -- Численность армии мирного времени -- в 2 млн. человек.
  -- В случае войны, по мнению ОКХ, Советский Союз мог в принципе отмобилизовать 11-12 млн. человек, однако нехватка командных кадров и техники не позволит ему сделать это.
  -- Реальной считалась мобилизация 6,2 млн. человек.
   **
   Переходя к оценке советского командования, германский генеральный штаб считал, что начатая "широкая перестройка армии" даст положительные результаты.
   "Все эти мероприятия должны постепенно внести улучшение общего порядка во всех областях в ряды Красной Армии. Однако в России этот успех новых методов будет виден не по прошествии нескольких лет, а может быть через несколько десятилетий".
  -- Всесторонне недооценивая советский командный состав, генеральный штаб считал, что военачальники всех степеней "в течение довольно длительного времени не будут способны руководить маневренными действиями современных крупных соединений. Едва ли они будут способны проводить крупные наступательные операции".
  -- Что касается войск, то ни у кого не вызывало сомнений, что если они получат хорошее оружие, то "будут сражаться храбро".
  -- Но у них "нет достаточного умения в современном искусстве атаки, в частности во взаимодействии родов войск...
  -- В обороне, особенно длительной, Красная Армия сможет достигнуть хороших успехов.
  -- Способность даже при поражении и под сильным натиском противника стойко держаться особенно свойственна русскому характеру".
   **
   29 января 1941 г. отдел иностранных армий Востока генерального штаба сухопутных сил представил ОКВ еще один расчет сил Красной Армии. В европейской части СССР ожидалось развертывание 121 стрелковой и 25 кавалерийских дивизий, 31 моторизованной и механизированной бригад. Значительной разницы в оценках по сравнению с августом 1940 г. и декабрем того же года не имелось.
   Внесла ли германская разведка какие-нибудь существенные уточнения в свои оценки в период между январем 1941 г., когда был издан этот важный документ, и началом войны?
   Дальнейшее уточнение возможностей Красной Армии вплоть до лета 1941 г. не носило принципиального характера. В документах начальника штаба группы армий "Б" о предполагаемой численности советских войск от 8 и 18 июня 1941 г., приводимых в сборнике документов, составленном историком ГДР Э. Морицем, определяется следующая численность советских войск непосредственно перед гитлеровским вторжением:
   общая численность Красной Армии -- 175 стрелковых, 33,5 кавалерийских, 7 танковых дивизий, 43 мотомехбригады.
   Из этих сил находятся в европейской части СССР: 150 стрелковых, 25,5 кавалерийских, 7 танковых дивизий, 38 мотомехбригад.
   Непосредственно для боевых действий против вторжения из Германии ожидалось встретить около 120 стрелковых, 22,5 кавалерийских, 5 танковых дивизий, 33 мотомехбригад, 4 парашютных бригад.
   Данные о стратегических резервах оставались неясными, а вооружение считалось устаревшим.
   Общие оценки Красной Армии оставались весьма невысокими. Немецкую армию считали стоящей во всех отношениях выше.
   **
   Сопоставляя оценки, дававшиеся германской разведкой Красной Армии в 1940-1941 гг., с действительной численностью и мощью Советских Вооруженных Сил, нельзя не прийти к заключению о крупном просчете гитлеровских разведывательных органов, ставшем впоследствии одной из причин поражения вермахта. Так, германская разведка преуменьшала: число имеющихся в Красной Армии стрелковых дивизий в 1,3 раза, самолетов в 2,8 раза; она не имела ясных сведений о количестве танков, которыми располагала Красная Армия.
   Гитлеровские разведчики не только просчитались в определении численности Красной Армии в целом, в количестве войск в европейской части СССР и вблизи германских границ. Они не смогли определить организационной структуры основных соединений советских войск: не знали, что бронетанковые войска состоят не из мотомехбригад, а из механизированных корпусов, не имели представления об их организации, преувеличили количество кавалерийских дивизий.
   Германская разведка смогла дать близкие к достоверным сведения о числе соединений Красной Армии, о дислокации ее войск и штабов, но только на глубину планируемой первой стратегической операции, т. е. до линии рек Западная Двина -- Днепр, а не в масштабе всей страны. Гитлеровская разведка оказалась не в состоянии предвидеть характер борьбы, которую будет вести Советский Союз. Она считала, что победа над первым стратегическим эшелоном Красной Армии будет равнозначна победе над Советским Союзом вообще, и думала, что страна полностью прекратит сопротивление, как только немцы дойдут до Москвы. Здесь и будет достигнута окончательная победа.
   **
   Германская разведка допустила принципиальную и решающую недооценку советского военного потенциала в целом. Она просчиталась в определении возможности перестройки советского народного хозяйства на военный лад. Она глубоко ошиблась в оценке сил Красной Армии, военного искусства ее полководцев. Она недооценила мобилизационные возможности Советского Союза, темпы мобилизации Красной Армии, преуменьшила способность советского Верховного Командования быстро развернуть стратегические резервы в первых кампаниях войны и перебросить их из внутренних округов на театр военных действий. Германские разведчики считали, что резерв Верховного Главнокомандования Красной Армии составляют лишь 4 дивизии, в действительности же он был намного большим.
   Гитлеровская разведка не смогла в общем осуществить свои широко задуманные планы. "Для срыва гитлеровских планов тайной войны решающее значение имели те огромные социалистические преобразования, которые были осуществлены в СССР за предвоенные годы, а также мероприятия Коммунистической партии и Советского правительства по укреплению безопасности нашей Родины. Фашистская разведка не нашла в Советском Союзе социальной опоры для своей подрывной деятельности. Все происки гитлеровской агентуры разбивались о прочное политико-моральное единство советского народа, его беззаветную преданность своей Родине и высокую революционную бдительность".
   **
   Несмотря на тщательную подготовку и большой размах тайной войны против СССР, немецко-фашистской разведке не удалось собрать необходимую информацию о военном потенциале Советского Союза. Идеологическая и политическая доктрина фашизма, прусское высокомерие, национализм не могли служить основой для объективной оценки Советского Союза. Германское верховное командование просчиталось в оценке характера и природы социалистического государства. Эти просчеты оказались для гитлеровского рейха роковыми.
   **
   "Барбаросса"
   После того как 31 июля на совещании в своем запрятанном в горах баварском дворце Бергхоф Гитлер уже официально заявил нацистской верхушке, что предстоит война с Советским Союзом, всему громоздкому аппарату высшего военного руководства не потребовалось слишком много времени, чтобы повернуться на Восток. Он был готов давно, а события последних недель вполне ясно говорили, в какую сторону теперь проляжет путь агрессии. Под покровом строжайшей тайны генеральный штаб приступил к организационной работе, связанной с подготовкой нового похода.
   **
   Чтобы лучше понять характер и результаты этой работы, нужно иметь в виду то психологическое состояние, в котором теперь находилась гитлеровская военная элита. У нее не вызывало сомнения, что во всей человеческой истории никогда не существовало столь могучей, такой идеально организованной и руководимой армии, как "непобедимый вермахт", и что неизбежно, чуть ли не автоматически, становится обреченным любое государство, на которое обрушится "меч фюрера". Не учитывая мании величия, охватившей за малым исключением всех высших генералов, порой прямо-таки невозможно представить себе, как могли эти профессионалы военного ремесла сконструировать стратегические идеи, с которыми на рассвете 22 июня 1941 г. вермахт ринулся в Советский Союз и дальнейшая судьба которых достаточно хорошо известна.
   **
   Уже на следующий день после совещания у Гитлера, Гальдер собрал в своем кабинете руководящий состав генерального штаба сухопутных сил и приступил к подробному обсуждению задач, поставленных фюрером.
   Генштабисты с рвением взялись за дело., прежде всего, они принялись подробно изучать Россию. Ведь нельзя было, в самом деле, остаться профанами, как случалось в прошлую мировую войну, когда, например, один весьма крупный лидер Антанты, слывший знатоком России, долгое время считал, что Харьков -- это русский генерал.
   **
   Все засели за "изучение походов в Россию Карла XII и особенно Наполеона. Особым вниманием пользовались мемуары тогдашнего французского посла в Петербурге Коленкура. В книгах старательно выискивались детали военно-оперативного порядка, характеризующие театр военных действий, особенности снабжения, организации обозов и т. д. Но как-то само собой разумеющимся оказалось полное невнимание к тем политическим, социальным и национальным проблемам опыта прошлого, которые относились к поражению обоих завоевателей.
   **
   История оказалась непонятой в главном: в отрицании самой идеи завоевания России. Арман Коленкур 129 лет назад нашел в себе мужество прямо сказать Наполеону: поход на Россию может оказаться гибельным. В известной продолжавшейся семь часов подряд беседе 5 июня 1811 г. он говорил: "Это не будет мимолетной войной. Придет время, когда ваше величество вынужден будет вернуться во Францию, и тогда все выгоды перейдут на сторону противника". Наполеон высказал мысль, что Россия подпишет мир после одного-двух проигранных сражений. Коленкур ответил, что император ошибается: "У русских чувство патриотизма преобладает над всеми другими чувствами, оно крепко сплотит их и доведет до героизма".
   **
   Ничто подобное, повторяем, не интересовало сейчас тех, кто старался вникнуть в историю похода Наполеона. Все вращалось вокруг таких понятий, как большие пространства, русская зима, трудности снабжения. Никто из военных, штудировавших историю 1812 года, не мог и подумать, чтобы в результате своих изысканий поднять голос против самоубийственного решения вообще. Они удивительно хорошо продемонстрировали, как бывает опасно брать из истории только то, что хочется, а не воспринимать ее целиком. Позже мы еще увидим, насколько педантично воспроизводили немецкие генштабисты некоторые схемы подготовки вторжения, выработанные в те далекие времена, и как, повторяя эти схемы, дублировали и просчеты, в них заложенные.
   **
   Если можно сказать, что когда-либо главная сущность и все особенности стратегического мышления германского генерального штаба находили свое высшее, концентрированное выражение, то речь, безусловно, должна идти о военно-стратегическом плане войны против Советского Союза. Он вобрал в себя весь опыт планирования войны Германией со времен Мольтке и Шлиффена. Не нужны особые военные познания, чтобы увидеть в нем и дух печально известного немецкого плана 1914 г., и уж, конечно, черты всех тех расчетов, которые создавались теми же самыми руками начиная с середины 30-х годов вплоть до варианта "Гельб" -- плана нападения на Францию.
   **
   Выжатая из всего этого некая эссенция пропитала новое творение германского милитаризма.
   В основе замысла лежали одни и те же непоколебимые принципы:
  -- скрытое развертывание армии,
  -- внезапность мощного удара,
  -- стремительные прорывы танковых масс,
  -- операции на окружение
  -- и в результате -- "блицкриг", молниеносная победа.
   **
   Приступая к планированию "восточного похода", генеральный штаб сухопутных сил исходил из той мысли, что эти принципы плюс опыт вермахта, плюс качество руководства вполне компенсируют трудности нового похода.
   Уже на ранней стадии планирования стало обнаруживаться некоторое различие в мнениях, куда наносить главный удар. Речь шла отнюдь не о разногласиях или, тем более, не о какой-нибудь борьбе. Дело сводилось к вежливому сопоставлению генералами из ОКХ своих взглядов с взглядами фюрера и его ближайшего окружения и к выработке компромиссного решения. Генералы из ОКХ склонялись к мнению, что от начала и до конца "восточного похода" необходимо сосредоточить максимальные силы в центре будущего фронта, в московском направлении.
   **
   Гитлер настаивал кроме наступления на Смоленск -- Москву также и на мощном прямом ударе в украино-кавказском направлении.
   "Мираж Украины", который с прошлого века всегда стоял перед глазами германских экспансионистов, теперь, казалось, воплощался в реальных формах.
   **
   Другим направлением, которое интересовало фюрера, было ленинградско-прибалтийское. И здесь имелись свои причины. Овладеть Северо-Западом Советского Союза и выйти на побережье для Гитлера означало сразу же установить господство Германии над всем бассейном Балтийского моря, над Северной Европой, полностью обеспечить свой атлантический фланг. Вместе с тем это значило отрезать Советский Союз от Балтики, установить прямую связь с Финляндией, получить удобный, особенно с точки зрения коммуникаций, плацдарм для наступления с севера во внутренние районы Советского Союза.
   **
   Стремление Гитлера к нанесению наиболее мощных ударов не только в центре, но, прежде всего, против Юга Советского Союза (которое сначала тормозилось ОКХ, но потом, в июле 1941 г., после так называемого поворота на юг, было частично претворено в жизнь) определялось преимущественно соображениями экономического порядка.
   **
   В документах начальника управления военного хозяйства и военной промышленности Томаса от 13 февраля 1941 г. мы находим не только детальные подсчеты вероятных "военно-хозяйственных последствий операции на Востоке", но и некое "южное кредо" руководящей инстанции, объединявшей интересы монополий и планы военных. В специальном разделе документа "Значение области южнее устья Дона и Волги" говорится: "Область южнее устья Дона и Волги имеет особое значение как для обороняющегося, так и для наступающего". Далее следует детальный подсчет ее богатств: она поставляет 89% всей нефти и 60% всей марганцевой руды Советского Союза. Документ Томаса подводил итог длительным исследованиям, которые велись и монополиями, и экономической, и военной разведкой и на основании которых Юг Советского Союза сделался в глазах блока монополий, нацистов и военных особо важным объектом агрессии.
   **
   Конечная цель наступления определялась так: "Конечной целью операции является выход на рубеж Архангельск -- Волга... В случае необходимости оставшаяся у России последняя промышленная область на Урале может быть парализована с помощью авиации".
   **
   Обратим внимание: на Урале у Советского Союза -- "последняя промышленная область". Последняя! А за Уралом? А в Сибири? А в Средней Азии? А возможности перебазирования в эти районы промышленного потенциала из западных областей? Ничто не принималось во внимание. В том же документе генерала Томаса говорится: "Если удастся в общем и целом уничтожить индустрию Урала, то военная промышленность, оставшаяся в азиатской части, больше не будет иметь никакого значения". После занятия европейской части Советского Союза в его распоряжении, согласно подсчетам штаба Томаса, останется в "азиатской России" лишь 2% промышленности, производящей вооружение, 4% танковой промышленности, 5% промышленности боеприпасов и т. д.
   Поскольку выход к Волге означал бы, с этой точки зрения, захват всей советской индустрии, конечный рубеж наступления и определялся Волгой.
   **
   Но известно, что еще в годы первой пятилетки в СССР началось комплексное развитие экономики восточных районов страны. Здесь создавался второй угольно-металлургический центр, и к середине 1941 г. сложилась мощная металлургическая база. Росла добыча железной руды, выплавка чугуна, стали, расширялось производство проката черных металлов. Здесь воздвигалась крупная топливно-энергетическая база, производились многие виды машиностроительной продукции, имевшие первостепенное военно-экономическое значение. Иными словами, "на гигантских просторах советского Востока в благоприятных природных условиях быстрыми темпами развивалось многоотраслевое комплексное народное хозяйство. Его удельный вес в производстве важнейших видов товарной продукции занимал примерно от 1/4 до 1/3 всесоюзного производства".
   **
   Не сумев учесть этих обстоятельств, нацистская военно-политическая и экономическая стратегия допустила настолько крупный промах, что его можно без преувеличения считать одной из главных причин проигрыша Германией войны.
   Итак, Гитлера больше интересовали фланги. "У него была идея занятием Ленинграда устранить политико-моральный центр советской мощи. Но, прежде всего, он видел своей целью Украину и Кавказ как важнейшие хозяйственные области, т. е. самое главное -- завоевание областей, дающих хлеб, руду, уголь и нефть".
   Паулюс пишет: "Базируясь на эти области, Гитлер надеялся воздвигнуть господство в Европе и добиться конечной стабилизации. Он связывал... с этим надежды, что тогда Англия увидит бессмысленность дальнейшего упорства в войне с Германией и будет готова заключить мир".
   **
   По мнению Гитлера, генералы сухопутных сил, акцентируя внимание на "чисто военном" решении всех проблем, недооценивали или даже недопонимали "значение экономики". Генералы считали, что наряду с южным направлением необходимо сделать особый акцент на центральном и, прежде всего, занять Москву. Наличие двух точек зрения и попытки впоследствии примирить их привели в стратегических расчетах и в начальной стадии военных действий к несколько половинчатому решению вопроса о направлении главных усилий.
   **
   Прежде всех свои предложения о плане войны против Советского Союза представило командование военно-морского флота.
   28 июля 1940 г. Редер передал Гитлеру памятную записку под названием "Соображения о России".
   В ней говорилось: "Военные силы русской армии необходимо считать неизмеримо более слабыми, чем наши, имеющие опыт войны. Захват района до линии Ладожское озеро -- Смоленск -- Крым в военном отношении возможен, и из этого района будут продиктованы условия мира. Левый фланг, который прорвется через прибалтийские государства, за короткий срок установит контакт с финнами на Ладожском озере. С занятием побережья и Ленинграда сила сопротивления русского флота рухнет сама собой. Если еще потребуется занять Москву, то это будет решено с учетом обстановки и времени года". В конечном счете автор записки приходил к выводу: поход против Советского Союза возможен осенью 1940 г., до вторжения в Англию.
   Эти соображения военно-морского командования -- серьезный аргумент против тех военных писателей на Западе, которые нередко высказывают мысль о якобы абсолютно негативном отношении военно-морского командования, в частности Редера, к войне против СССР.
   **
   Генеральный штаб сухопутных сил не мог принять столь поспешных суждений. Он готовил гораздо более "основательную" проработку вопроса. Гальдер решил, прежде всего, продумать независимо один от другого несколько вариантов плана. Потом, сравнив и детально изучив их, создать что-то наиболее приемлемое. Были даны соответствующие задания, и штабные специалисты "блицкрига" сели за работу. Вскоре в ОКХ появился первый вариант плана: удар против Советского Союза намечался в центре фронта, на московском направлении, группой армий в составе 16 танковых и моторизованных и 34 пехотных дивизий при развертывании двух более слабых групп армий на флангах, против Украины и Прибалтики.
   **
   Другой вариант, подготовленный начальником штаба 18-й армии, "специалистом по России", генералом Марксом, имел большое значение для дальнейших расчетов по "восточному походу". В основу своих рассуждений генерал положил опыт войны с Польшей, даже не задумываясь, насколько разительно отличается от нее новый противник. Исходя из опыта германо-польской войны, оценки местности и начертания дорожной сети в Советском Союзе, он предложил создать две ударные группы, нацеленные на Киев и Москву. Составитель плана считал, что, вероятно, советское командование выставит главные силы Красной Армии на московском направлении, "чтобы защитить столицу и дать здесь сражение". Поэтому под Москвой "имеется больше всего возможностей нанести решающий удар советским подвижным войскам". Представленный 5 августа Марксом "Оперативный проект "Ост"" так формулировал "цель похода": "Разбить русские вооруженные силы и сделать Россию неспособной в ближайшее время выступать в качестве противника Германии. Для обеспечения рейха от ударов советской авиации Россия должна быть оккупирована до линии: нижнее течение Дона -- Средняя Волга -- Северная Двина".
   **
   Русские не смогут, как в 1812 г., оттягивать решение, продолжал Маркс. "Современные вооруженные силы в 100 дивизий не имеют возможности оставить на произвол судьбы источники своей мощи. Необходимо исходить из того, -- писал он, -- что русская армия вступит в сражение на оборонительной позиции для защиты Белоруссии и Восточной Украины". Маркс приходил к безапелляционному утверждению: после первого же удара "русские не смогут больше сосредоточить для единых контрмер свои разделенные на растянутой линии силы и вскоре падут жертвой в поединках с превосходством немецких войск и руководства".
   В результате делался вывод: с лета 1940 г. и до весны 1941 г. численность Красной Армии в западных районах Советского Союза принципиально не изменится. "Ведя бои разрозненными группировками, -- вновь подчеркивал автор, -- русские будут вскоре вынуждены сложить оружие".
   **
   Определяя вероятную продолжительность войны, Маркс считал, что победа над Советским Союзом будет достигнута за девять недель, а в самом неблагоприятном случае -- за 17 (Гитлер на основании доклада ОКВ говорил о пяти месяцах). Типпельскирх считал, что СССР может поставить под ружье резервы в 12 млн. человек. Военный атташе в Москве Кестринг сообщал о 8 -- 10 млн. Маркс полагал, что Советский Союз не сумеет и не успеет мобилизовать их за время "блицкрига".
   Никому не приходило и в голову усомниться в решающем воздействии на Красную Армию и на исход войны первого же удара. Различие стратегических проектов сводилось к направлениям главной атаки.
   **
   Здесь уместно сказать о генерале Паулюсе.
   Фридрих Паулюс -- одна из наиболее выразительных фигур германского фашистского генерального штаба. Судьба этого человека, если рассматривать ее через призму исторических судеб германского милитаризма, характерна. Преданный нацистскому рейху, аристократ, консерватор во всех своих общественных взглядах, он завоевал полное доверие Гитлера, достиг высших рангов и почестей в фашистском рейхе, ибо верно ему служил, и стал фельдмаршалом за полчаса до капитуляции в Сталинграде. Он понял затем преступность системы, которой отдал силы и знания, и смог найти в себе силы, чтобы, правда слишком поздно, возвысить против нее голос. В 1940 г. Паулюс "шел вверх". Обласканный политической и военной верхушкой рейха, он быстро продвигался по службе. В "западном походе" он -- начальник штаба 6-й армии. Затем Паулюс получил назначение в генеральный штаб.
   Как 1-й обер-квартирмейстер, Паулюс был третьим человеком в верховном командовании сухопутных сил, после главнокомандующего и начальника генерального штаба. Все трое, каждый в своем роде, считались представителями "хорошо подготовленного офицерского корпуса генерального штаба старой школы". Гальдер очень скоро увидел в Паулюсе доверенного сотрудника и всячески поддерживал его.
   Новый 1-й обер-квартирмейстер тотчас после вступления в должность был поставлен перед задачей представить в окончательном виде план войны против Советского Союза.
   Документы Паулюса, опубликованные в Западной Германии его сыном, позволяют установить некоторые детали планирования "восточного похода". Мы не можем не остановиться на них, хотя они и носят несколько специальный характер.
   **
   Свои мысли Паулюс изложил 17 сентября Гальдеру, после чего приступил к обобщению имевшихся вариантов и 29 октября представил в ОКХ записку под названием "Основы русской операции". Она была использована оперативным отделом для разработки "Директивы по развертыванию "Ост"". Затем штаб сухопутных сил сосредоточил внимание на уточнении вопросов распределения сил и постановке оперативных задач. С этой целью под руководством Паулюса были проведены три штабные игры: 29 ноября, 3 и 7 декабря. В них участвовали помимо генерального штаба сухопутных сил офицеры, которым предстояло участвовать в "восточном походе" на высоких штабных должностях.
   **
   В ходе игр стал очевидным определенный недостаток сил, особенно резервов. Тем не менее генеральный штаб игнорировал это обстоятельство, надеясь компенсировать слабость резервов внезапностью вторжения. "Восточный поход" предстояло выиграть единственным эшелоном войск.
   Учения показали, что при успешном развитии операций на театре военных действий, "который расширяется к востоку наподобие воронки", немецкие силы "окажутся недостаточными, если не удастся нанести решающее поражение русским до линии Киев -- Минск -- Чудское озеро". При всех обстоятельствах полную победу над Красной Армией следовало одержать западнее Днепра.
   Иными словами, намерение разбить главные силы Красной Армии обязательно в западных районах Советского Союза определялось также боязнью его обширных пространств. "По ту сторону линии Днепр -- Двина пространство угрожает поглотить каждую операцию, проводимую на широком фронте". Предстояло одержать решающую победу до этой линии, а затем быстро захватить исходную базу, или, как ее стали называть, "сухопутный мост" -- район Смоленска, для наступления на Москву, "чтобы занять ее еще до осенней распутицы".
   **
   Главный удар в штабе сухопутных сил предполагали нанести севернее Припятской области ввиду благоприятных дорожных условий и возможности прямого наступления в центральные районы страны и в Прибалтику. Второй удар последует из Румынии или Южной Польши. Во время совещания Гальдера с командующим резервной армией и начальником вооружений 28 января 1941 г. выяснилось, что резерв личного состава для армии имеет 400 тыс. человек и может покрыть потери похода только до осени 1941 г. Это казалось вполне достаточным, так как именно тогда поход и закончится.
   **
   Ведущая роль крупных танковых соединений в операциях на Востоке не вызывала ни у кого сомнений. Но, как и в прошлые годы, единые взгляды на методы управления танковыми группами отсутствовали. Паулюс пишет: "Вопрос был тогда спорным. ОКВ и компетентные командующие танковых войск, односторонне используя опыт второй фазы похода во Францию, подчеркивали необходимость самостоятельности танковых соединений, их использования для самостоятельных операций на большую глубину и отклоняли их подчинение другим армиям. Генеральный штаб сухопутных сил возражал против любых крайностей в решении этого вопроса и считал необходимым "регулировать его от случая к случаю, каждый раз в зависимости от обстановки".
   **
   Документы Паулюса, особенно те из них, которые посвящены последней штабной игре, происходившей в декабре 1940 г., дают и другие важные сведения о главных оперативных расчетах генерального штаба.
   Из них мы узнаем о так называемой первой цели наступления:
  -- "Первая цель -- Украина, включая Донбасс, Москва, Ленинград.
  -- Главное направление -- Москва.
  -- Конечная цель -- Волга, Архангельск...
  -- Следует ожидать, что русские, даже если они захотят использовать свои обширные пространства и первоначально отступят, позднее вынуждены будут остановиться для борьбы за эти районы".
   Задачи сухопутных сил определялись следующим образом:
  -- при поддержке авиации любой ценой уничтожить лучшие кадры русской армии, чтобы тем самым "сорвать планомерное и полноценное использование главных русских сил".
  -- Успех "очень быстро развить, прежде чем русские смогут развернуть свои оборонительные силы".
  -- После прорыва необходимо "всеми средствами разбить русские силы по частям", до того как советскому командованию удастся создать новый фронт.
   Если подобное решение не приведет к окончанию войны, продолжал Паулюс, то все же следует предполагать, что тогда Россия ни с точки зрения личного состава, ни материальных средств не будет в состоянии продержаться длительное время, не говоря уже о том, чтобы осуществить поворот событий.
   **
   От армии требовалось сосредоточение возможно более крупной, глубоко эшелонированной группировки в направлении Москвы (группа армий "Центр"), причем группы армий "Юг" и "Север" займут Украину и Ленинград и обеспечат фланги группы армий "Центр". В то время как взаимодействие между группами "Центр" и "Север" станет непосредственным и тесным, группа армий "Юг" на первом этапе наступления, до Днепра, окажется несколько изолированной от них Припятской областью.
   Первая стратегическая цель наступления (линия Днепр -- район между верхним течением Днепра и Двиной -- Чудское озеро) определялась задачами разгрома "главных сил Красной Армии", военно-географическими соображениями, необходимостью дать [249] передышку войскам и подготовить новую базу для предстоящей вслед за этим решающей борьбы.
   Генеральный штаб сухопутных сил сделал весьма примечательный расчет темпа движения вермахта к победе: на восьмые сутки войны (по терминологии германского генштаба "икс плюс 8") Восточная армия достигнет районов между Днестром и Бугом, Могилева-Подольского, Львова, Барановичей, Каунаса.
   На двадцатые сутки войны ("икс плюс 20") "немецкой армии удастся после тяжелых пограничных сражений в Западной Украине, в Белоруссии и в балтийских государствах захватить территорию и достигнуть рубежа: Днепр до района южнее Киева, Мозырь, Рогачев, Орша, Витебск, Великие Луки, южнее Пскова, южнее Пярну и тем самым выйти на линию, которая может стать исходным рубежом для наступления в направлении Москвы". Здесь перед последним наступлением требовалась пауза в три недели, чтобы сосредоточить и перегруппировать соединения, дать передышку танковым и моторизованным войскам и, прежде всего, подготовить новую базу снабжения. Предполагалось, что Красная Армия в пограничных сражениях, особенно в Белоруссии и на Северной Украине, "вследствие своего упорного сопротивления" за восемь дней понесет потери в личном составе и технике до 50%.
   **
   Продолжая оценивать положение на двадцатый день войны, генеральный штаб сухопутных сил после ряда дискуссий пришел к выводу, что паузу следует по возможности сократить и продолжить наступление "прежде, чем красные смогут подвести новые силы", ибо "каждый день пойдет на пользу русским оборонительным мероприятиям".
   **
   ...5 декабря 1940 г., предстояло обсудить особенно важное решение. В портфелях Браухича и Гальдера находилась, они не сомневались в этом, судьба России на много лет вперед.
   **
   Гальдер сделал доклад о подготовленном генеральным штабом плане "Отто" -- плане нападения на Советский Союз.
   **
   Выслушав Гальдера, Гитлер, как всегда в подобных случаях, произнес длинную речь, в которой развернул свой анализ обстановки и дал указания, как нужно вести войну на Востоке.
   ...
   Гитлер перешел к главному.
   -- Вопрос о гегемонии в Европе решится в борьбе против России, -- заявил он. -- Цель нашей операции -- уничтожить жизненную силу России. Не должно оставаться никаких политических образований, способных к возрождению.
   **
   Одобрив план "Отто", Гитлер затем развернул картину молниеносного завоевания Советского Союза и превращения его в главную германскую колонию. Необходимо сосредоточить крупные силы в южной группе армий. Русские войска должны быть разбиты западнее Днепра. "Все, что русские имеют западнее Днепра, должно быть уничтожено!" -- заявил фюрер.
   **
   Гитлер приказал Иодлю внести в проект директивы некоторые изменения. Варлимонт объясняет их так: "Если ОКХ считало критерием успеха всего похода направление главного удара на Москву, так как здесь будут разбиты развернутые на этом направлении основные силы противника, то Гитлер потребовал, чтобы центральная группа армий после уничтожения советских войск в Белоруссии сначала повернула бы часть своих сильных подвижных группировок на север, имея в виду по взаимодействии с ...северной группировкой уничтожить войска противника, сражающегося в Прибалтике, и далее, после овладения Ленинградом и Кронштадтом, наступала бы на Москву".
   **
   Смысл поправки Гитлера отражал старые принципиальные установки нацистской партии в отношении завоевания господства на Балтике. "Одним росчерком пера, -- сокрушается Варлимонт, -- основы оперативного похода против России, которые в течение месяцев тщательно изучались генеральным штабом сухопутных сил и разрабатывались во всех направлениях, были заменены новой концепцией". Варлимонт, конечно, не учитывал, что, возможно, Красная Армия не позволит вермахту легко совершать маневры, как заблагорассудится Гитлеру или кому угодно другому, -- "сначала" на Ленинград, "потом" на Москву. Но главное состояло в том, что никакой "новой концепции" Гитлер не давал. Оставалась все та же самая концепция "блицкрига", в рамках которой те или иные варианты и оттенки отнюдь не играли существенной роли.
   "Мы должны, -- в заключение аудиенции сказал Гитлер Иодлю, -- в 1941 году решить все наши европейские континентальные проблемы, чтобы быть в состоянии в 1942 году принять меры против США".
   На следующий день Гитлер утвердил директиву, назвав ее "Барбаросса".
   **
   И Гитлер закончил речь словами: "Когда начнется эта операция, мир затаит дыхание".
   **
   Именно идее нанести удар по Советскому Союзу "крупнейшими силами" отвечала подготовленная генеральным штабом сухопутных сил и утвержденная 31 января 1941 г. директива по сосредоточению войск. Завершая длительный этап планирования войны, она давала самые детальные указания о ведении операций. "Расколоть фронт главных сил русской армии... быстрыми и глубокими ударами подвижных группировок... уничтожить разобщенные группировки вражеских войск... Только таким образом можно будет воспрепятствовать своевременному отходу сил противника и уничтожить их западнее линии Днепр -- Западная Двина".
   **
   Теперь все больше и больше весь высший нацистский военный аппарат охватывал какой-то ажиотаж "блицкрига". Забыты давние советы кумиров германского национализма Бисмарка и Мольтке об осторожности и расчетливости, стерты из истории горькие уроки первой мировой войны. Все находились в чаду самолюбования, абсолютной убежденности, что никто не сможет устоять перед всесокрушающим "блицем". Начальник генерального штаба -- это, по традиционным представлениям старых германских военных, воплощение военной мудрости, представал как один из главных носителей авантюрных планов и доктрин.
   **
   Пригласив к себе командующего армией резерва, начальника вооружений и других генералов, Гальдер поучал: надо "разгромить Россию в ходе быстротечной военной кампании... Быстрота! Никаких задержек! Не ожидать железных дорог! Достигать всего, используя мотор!.. Безостановочное проведение операции зависит от снабжения, базирующегося на моторе. Почему необходима безостановочная операция? Мы должны разгромить русскую армию, не позволив ей задержаться на рубеже Днепр -- Двина; 500 км -- до целей в северной части России и еще 500 км -- до других целей: в итоге -- 1000 км".
   Оперируя своей бесподобной арифметикой, отмеряя циркулем на картах сотни километров, которые одним махом будут преодолевать "без задержек", как велит фюрер, немецкие дивизии, генеральный штаб строил поражающую по размаху и простоте конструкцию своей стратегии, пока еще не сознавая, что это громоздкое сооружение лишено фундамента.
   Кто же возглавит наступающие силы вермахта в грандиозной кампании, которая откроет путь к господству над миром? Конечно, те испытанные фельдмаршалы, мастера "блицкрига", которых нацистская пропаганда окружила ореолом непобедимости и которые в течение двух лет завоевали Европу.
   **
   Честь захвата Украины Гитлер решил предоставить Рундштедту, которого он особенно ценил, питая чувства личной симпатии и абсолютного доверия. Фельдмаршал, осыпанный почестями, наградами, пользующийся непререкаемым авторитетом, получивший за "польский поход" высшую награду "Рыцарский крест", а за поход во Францию -- высшее воинское звание, с точки зрения Гитлера представлял собой наилучшую кандидатуру, чтобы возглавить группу армий "Юг", которой предстояло своими 63,5 дивизиями, включая 1-ю танковую группу Клейста, ударом на Киев, а затем вдоль Днепра к юго-востоку накинуть огромную петлю на всю Правобережную Украину, занять Донбасс и открыть путь на Кавказ.
   **
   Другой "мастер блицкрига", генерал-фельдмаршал фон Бок, командовал группой армий "Центр". На 62-м году жизни он подошел к зениту карьеры. Подчиненные ему войска (51 дивизия) включали таранную мощь 2-й и 3-й танковых групп генералов Гудериана и Гота. Их Бок поставил на фланги, чтобы в первом же сражении концентрическими ударами на Минск осуществить "Канны", т. е. сражение, которое сразу сделает решающий шаг к победе и к быстрому движению ни Москву.
   С "Востоком" фон Бока связывали особые воспоминания. В первую мировую войну его еще майором назначили в штаб фельдмаршала Макензена на русском фронте. Он участвовал в Горлицком прорыве и с тех пор считал себя знатоком "Восточного театра". Так думали и другие, и никто в генеральном штабе не сомневался, что группа армий "Центр" выполнит задачу.
   **
   Нацистскую военную среду несколько удивило назначение командующим группой "Север" старого генерал-фельдмаршала фон Лееба. И дело заключалось не в том, что ему шел уже" 66-й год. Все знали, что Лееб находился в числе тех генералов, которые в свое время подняли голос против наступления на Западе и написали по этому поводу записку Браухичу. После этого Лееба отправили на пенсию. Кроме того, Лееб -- авторитет в области обороны, а не "блицкрига". Его даже называли "самым выдающимся специалистом и стратегом обороны в немецкой военной истории". Он работал над созданием "Восточного вала", написал несколько трудов о позиционной войне и оборонительном сражении.
   **
   Вся эта подготовительная работа, ход которой подробно освещен в исследованиях советских авторов, в частности в трудах П. А. Жилина, В. А. Анфнлова, должна была создать идеальные условия для развертывания войск и для стремительного удара на Восток. Однако до поры до времени накапливание сил происходило очень медленно, на большом удалении от советских границ.
   **
   Мы уже ссылались на свидетельства германских генштабистов о том, как внимательно изучали они опыт похода Наполеона в Россию в 1812 году.
   Они не только штудировали, но и в той или иной форме воспроизводили некоторые идеи и схемы. План развертывания армии, выработанный в наполеоновские времена, исходил из мысли оставить Россию как можно дольше в неведении относительно сосредоточения вблизи ее границ огромных сил. Точно тот же замысел главенствовал в немецком генштабе. Французы хотели создать у России впечатление, будто около ее рубежей все время находятся одни и те же слабые войска -- это был корпус маршала Даву, стоявший на Эльбе. Сейчас такую роль играла развернутая на очень широком фронте 18-я армия. Тогда развертывание армии проходило под прикрытием этих войск очень медленно, "незаметно", силы накапливались далеко от пограничной зоны. "Великая армия" стягивалась позади корпуса Даву в трех эшелонах, располагаясь в глубину вплоть до Франции, затем перед вторжением ей предстояло быстро сосредоточиться и двинуться вперед.
   **
   Буквально то же самое повторяет германский генеральный штаб, только у него не три эшелона, а пять эшелонов, которые перевозились последовательно, начиная с марта 1941 г. Принцип, согласно которому главные силы вторжения в течение максимально возможного времени оставались в местах постоянной дислокации и только незадолго до его начала выходили в приграничные районы, без сомнения, был скопирован из наполеоновских времен.
   **
   Штабы Наполеона длительное время не разрешали прибывавшим из Франции войскам переходить линию Одера, чтобы русская разведка не обнаружила новых сил. Германские генштабисты повторяют то же самое, только назначают линию Тарнув, Варшава, Кенигсберг, отстоящую примерно на том же расстоянии от границы.
   Наконец, пожалуй, наиболее примечательное: официальная мотивировка агрессии, в которой побочная цель выдавалась за главную ("нанести удар Англии на континенте"), как и план дезинформации Советского Союза (критическое развертывание против СССР представить "в виде величайшего в истории войн дезинформационного маневра с целью отвлечения внимания от последних приготовлений к вторжению в Англию"), обнаруживает поразительное сходство с аналогичными мотивировками и замыслами Наполеона.
   **
   Нацистам, несмотря на все ухищрения, не удалось сделать тайной свои замыслы. Из различных источников поступали в Москву весной 1941 г. сведения о подготовке Германии к нападению на СССР. Данные военной разведки свидетельствовали о сосредоточении у советских границ большого количества войск. Факты и оценки, приводимые на этот счет в мемуарах Маршала Советского Союза Г. К. Жукова, в содержащем ценные материалы сборнике документов "Пограничные войска СССР. 1939 -- июнь 1941", в работах советских историков, достаточно убедительно свидетельствуют о том, что меры, предпринятые германским генеральным штабом, не дали ожидаемого эффекта.
   **
   История обладает тем свойством, что позволяет оценивать события, когда уже известны их последствия и конечные результаты. Это намного облегчает дело. Когда мы здесь даем критические оценки планированию нацистской агрессии против СССР, то, конечно, смотрим на вещи с позиций современности, т. е. зная, как был разбит фашизм вместе со всеми его агрессивными расчетами и планами. Их несостоятельность обнаружил именно разгром гитлеровской армии Советским Союзом и другими странами антигитлеровской коалиции.
   Но в те времена, когда вермахт еще только готовился к прыжку, никто, конечно, не знал, каким путем пойдет история, хотя у любого здравомыслящего человека не могло быть сомнений, что, если фашизм нападет на СССР, то будет разбит.
   **
   У советских границ тогда стояла военная машина чрезвычайной силы. Она вобрала в себя потенциал всей Европы и находилась после двух лет победоносных походов на высшей точке своей мощи. Из 213,5 дивизий, которыми располагала фашистская Германия, против Советского Союза были выставлены 153 дивизии, и том числе 19 танковых и 14 моторизованных, -- практически все ударные силы вермахта. В Норвегии оставалось 8 дивизий, в Финляндии -- 4, в Западной Европе -- 38, на Балканах -- 7 1/3, в Африке -- 2, а Германии -- 1 дивизия. Вместе с сателлитами Германии развернула против СССР 190 дивизий и 4 воздушных флота.
   Всего в трех видах вооруженных сил вермахта имелось 7234 тыс. человек (полевая армия 3,8 млн., армия резерва -- 1,2 млн., ВВС -- 1,68 млн., ВМФ -- 404 тыс., соединения СС -- 150 тыс.). Учитывая, что 61% состава авиации и некоторая часть флота направлялись на Восточный фронт, следует сделать вывод, что для нападения на СССР германское командование развернуло колоссальную группировку, насчитывавшую более 4,5 млн., а с сателлитами более 5 млн. человек, составлявших кадровую, хорошо вооруженную армию.
   **
   14 июня Гитлер, для того чтобы дать последние установки, собрал в рейхсканцелярии "Большое совещание", на котором присутствовали командующие группами армий, армиями, танковыми группами и равные с ними по рангу командиры флота и авиации, главнокомандующие видами вооруженных сил, руководители из OKB со своими сотрудниками.
   **
   Доклады проходили раздельно, по участкам фронта, в отдельных группах, представители которых, персонально названные, к установленному времени были собраны Гитлером в зале старой рейхсканцелярии. В 14 часов военная часть совещания прервалась, и все собрались за общим обеденным столом, чтобы выслушать "всеохватывающую политическую речь фюрера", в которой он еще раз "обосновал" решение о войне против Советского Союза, повторяя и повторяя свои, ставшие теперь едиными для всех присутствующих, идеи завоевания великой социалистической державы. Как сообщает Варлимонт, "у собравшихся господствовало уверенное настроение".
   Теперь все завершилось. В войска передан пароль "Дортмунд", означавший вторжение.
   В подготовку удара гигантской силы, который обрушился на Советский Союз, немецко-фашистское верховное командование вложило всю военную мощь Германии, созданную за два десятилетия, весь опыт, навыки, все умение тщательно подобранной военной касты.
   В предрассветной мгле 22 июня 1941 г. у советских границ стояла в полной готовности самая могущественная армия из всех, которые когда-либо создавал империализм.
  
   См. далее...

Д.М. Проэктор

Агрессия и Катастрофа. Высшее военное руководство фашистской Германии во второй мировой войне. Издание 2-е, переработанное и дополненное. Издательство "Наука". Москва 1972

  

 Ваша оценка:

По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2012