ArtOfWar. Творчество ветеранов последних войн. Сайт имени Владимира Григорьева
Каменев Анатолий Иванович
"Факты, доступные к великой истине"...

[Регистрация] [Найти] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Построения] [Окопка.ru]
 Ваша оценка:

"Факты, доступные к великой истине"...

  

0x01 graphic

Петр на верфи

Характерные особенности обучения

в военных школах России

А.Каменев

(Из моей книги: "Военная школа России (уроки истории и стратегия развития). - М.: СигналЪ, 1999")

***

Исторические этапы и факторы

развития военного образования

   История развития военно-учебной части представляет нам три главные основные формы или исторические ступени.
   (См.: Штейн. Учение о военном быте, как часть науки о государстве. -СП б.,I875 .- с.260-270)
  
   Первая форма проявляется у грубых, - неорганизованных еще народных ополчениях, - все равно ли то: азиатские, - греческие, - римские, - германские или ленные ополчения.
   Характер ее заключается в том, - что подготовка к службе с оружием в руках чисто индивидуальна.
   Воинская служба только обязанность, - а не призвание.
  
   Хотя в фараоновском Египте существовало нечто вроде военных школ, в которые принимались малолетние мальчуганы для прохождения соответствующего курса, вряд ли, однако, можно допустить, что эти школы имели характер и организацию, походившую хоть сколько-нибудь к современным военно-учебным заведениям, и чтобы главная цель их сводилась к профессиональной подготовке офицеров.
   Здесь обучали грамоте, а по окончании курса в виде казенного вспоможения, выдавалась запряжка, умелая езда на которой должна была составлять уже собственную заботу "новоиспеченного" представителя колесничего войска.
  
   (См.: Максутов В.П. История древнего Востока. Культурно-политическая и военная. С отделенных времен до эпохи македонского завоевания. Египет и Финикия. - т. I, кн. I-IV. - с.321,352)
  
   Но только с призванием возникает в воинском быту и соответствующее ему образование.
  
   Начало такому призванию полагает в войске, - с одной стороны, - учреждение постоянных армий, - с другой - изобретение огнестрельного оружия.
   Но оба они имеют совершенно различное влияние на историю военно-учебной части.
   Постоянная армия и находящаяся с нею в связи регулярная служба, - приводят естественным образом, - хотя и медленно к службе в строю, - а вместе с тем и первоначальному обучению команды, - этому началу служебного образования. Это служебное образование крайне не полно и не совершенно, - пока не появляется огнестрельное оружие.
  
   Огнестрельное оружие полагает действительное начало военно-учебной части.
   Огнестрельное оружие в первоначальном своем виде, - как артиллерийское орудие, - требует, прежде всего, специального знания и упражнения в его употреблении. К изобретению орудий приурочивается, прежде всего, математика в виде учения о действительности орудий, - затем учение об условиях обороны против такой действительности или полевая и долговременная фортификация.
  
   Артиллерист является представителем и хранителем высшей интеллигенции в военном быту.
  

0x01 graphic

Онагр.

Осадные орудия времен Александра Македонского

  
   Артиллерия со своими канонирами и фейерверкерами, - инженерами и строителями крепостей, - является настоящей колыбелью военно-учебной части.
  
   Второй момент наступает с того времени, - когда огнестрельное оружие переходит в руки простого солдата.
   По свойству своему, - оно требует тут, прежде всего, умения владеть им.
   Но это владение оружием порождает тактические единицы.
   Таким образом, - вместе с огнестрельным оружием возникает и тактическое понятие о роте, - которое и полагается в основание нового тактического вида полка, между тем, как в прежнее время, рота была собственно только товариществом по оружию.
  
   Образование тактических единиц влечет за собой "экзерциции", постоянные походные и полевые упражнения, - необходимость уметь двигаться и действовать в линиях и массах, - затем необходимость служебного повиновения даже в мелочах; далее строгое различие между командою нижних чинов и обществом офицеров и, - наконец, - два, безусловно, различных класса внутри самого войска и две, безусловно, различных степени образования.
  
   Команда людей останавливается с тех пор на строго механическом служебном обучении; она становится настоящею машиной в руках повелевающего класса.
   К этому различию присоединяется различие между государственными сословиями.
  
   Дворянство соответствует офицерскому званию, - прочие сословия званию нижних чинов.
  
   Достоинство последнего звания заключается в слепом, - не знающем собственной воли, - повиновении. Для этого повиновения не требуется образования; да, - образование может сделаться даже опасным для самого повиновения.
  
   Вследствие, этого возникает решительное отвращение к просвещению простого солдата, - которое бросает еще последнюю свою тень даже и в наше время и могло быть устранено только самым коренным преобразованием военного быта.
  
   Но в это время предводитель должен быть так же храбр, - как и прежде, - он должен уже уметь повелевать и принимать приказания.
   Он должен учиться, - хотя и мало, - но все-таки же кое-чему.
   Он должен, - следовательно, - обладать известным военным образованием; он должен быть подготовлен к повелеванию посредством обучения на службе.
  
   Таким образом, - возникает установление, - в котором начинается то, - что мы называем специальным военным образованием - институтом фендриков или кадет. Институт этот не составляет еще, - конечно, - собственно военно-учебного заведения; это скорее учреждение для упражнения в службе и подготовке к ней.
  

0x01 graphic

  
   Так, с первого года ХV*** столетия русское законодательство начинает высказывать ту мысль, что оно не признает никакой другой цели в образовании, кроме пригодности его для той или другой профессии. Государство заботится о том, чтобы военная, гражданская и духовная служба отправлялись наилучшим образом; школы же должны отвечать этим потребностям. Образовательные цели уступают место утилитарным требованиям государственной службы, и приготовление к различным отраслям этой службы становится для отдельных сословий даже повинностью.
   Из науки извлекалась исключительно материальная польза.
  
   (См.: Столетие Военного министерства. I802-I902 . т. Х, ч.I. Главное управление военно-учебных заведений. Исторический очерк .- СП б., I902 .- с.5)
  
   Образование офицеров долгое время еще остается в зависимости от личного характера, - случайности и произвола.
   Но начальные точки отправления уже даны и грубые основные формы военного образования уже существуют в действительности; подготовка команды к механической службе, - начатки специального высшего образования в учреждениях кадет и начало высшего военного образования в инженерном корпусе.
   Таковы начала научного образования в военном быту.
  
   Во всех этих начатках, - весьма различных в разных армиях, - преобладает, однако ж, один и тот же характер.
  
   Они относятся равнодушно, - смеем даже сказать, - неприязненно к общему образованию.
   Они замыкаются от всей духовной жизни народа.
   Они не входят в соприкосновение, - ни с успехами прочих наук, - ни с живым содержанием народного духа.
   Они ничего не дают им обоим и ничего не принимают от них.
   Они стоят рядом со всею остальною жизнью народа, - как отдельный духовный мир особой породы, - поэтому они остаются неподвижны.
  
   Если начаткам военного образования не суждено было заглохнуть сами собою, - то требовалось появление нового фактора.
  
   Таким новым фактором явилась всеобщая воинская повинность, - которая во времена французской революции выражалась, - конечно, - еще в грубом виде народного ополчения и возвысилась на степени всеобщей службы под ружьем всех граждан государства уже во время германских войн за освобождение, - но которая своим принципом подвергла всю учебную часть европейских войск коренному преобразованию.
  
   Мы можем указать здесь только два главных момента, - посредством которых она решительным образом вторглась в военно-учебную часть и обусловливает ее современное состояние.
  
  

0x01 graphic

Фрондибол.

Осадное орудие времен Александра Македонского

  
  
   Всеобщая воинская повинность уничтожила, сословную преграду, - отделявшую войско от народа и внесла общенародное просвещение в состав военного образования.
  
   Она, вместе с тем, не могла и вовсе не имела в виде устранить обучение и служебное образование команд; но она доказала, - что механический успех в этом деле не дает еще возможности достигнуть самых высших результатов.
  
   Она доказала неоспоримым образом неоценимое достоинство индивидуального образования, - не только для духа войска, - но и для механических отправлений его. Она показала, - что повиновение не связывает человека, - и что дисциплина не сделается шаткою, - если рядовой будет понимать так же хорошо как и офицер, - что то и другое безусловно необходимо.
  
   Она увеличила до бесконечности средства войска во время кампании, - потому что научила каждого помогать себе без наставления со стороны инструкций. Она возвысила войско в целом его составе, - возвысив каждого отдельного члена его в собственном уважении.
  
   Опыт рассеял предубеждение, будто способность к самостоятельному мышлению ограничивает способность к пониманию и исполнению чужих повелений, - или будто знание классиков препятствует владению оружием.
  
   Он доказал, - что как отдельные люди, - так и массы всегда лучше исполняют то, - чего они внутренним образом желают, - чем то, - чему они наружным образом учились.
  
   Тысячи фактов открыли, - таким образом, - доступ великой истине, - что вместе со всеобщей воинской повинностью, - которая одна только может обнаружить полный итог народны сил, - степень общего народного просвещения, - становится мерилом боевой годности войска.
  
   Вместе с тем открывается и эпоха, - в которую военное образование команд начинает изменять свой характер.
   Она приобретает умение связывать элементарное служебное образование военнослужащих с продолжением народного просвещения, - вместо того, - чтобы препятствовать последнему.
   Это первый момент в характере военного образования нашего времени.
  
   Второй обнаруживается в области образования предводителей.
   Со времени введения всеобщей воинской повинности сословная замкнутость корпуса офицеров уже невозможна. Повелевать должен более достойный; там, - где повелевает более достойный, - выигрывается победа.
  

0x01 graphic

Боевой слон

  
   Положение офицера из привилегии превращается в призвание, - призвание - служение науке; важность изучения законов ведения войны становится правом на повелевание войсковыми единицами, - которые разыгрывают сражение народа.
  
   Если это только так, - то никакое государство не может уже оставаться равнодушным к порядку, - содержанию и уверенности в дельном образовании офицеров для предстоящего им развития. Оно должно предоставить им средства приобрести это образование, -а себе обеспечить ручательство, - что они его действительно приобретут. Из первого момента возникают, - таким образом, - специальные учебные заведения для офицеров, - из второго экзамены, - как условие для поступления в корпус офицеров: военно-учебная часть вырабатывается в систему.
  
   Уясняется закон: каждое войско будет тем годно для войны, - чем более оно будет образовано. Вот правило, - которое на будущее время будет служить основанием для военно-учебной части.
  
   Военное образование никогда не может достигнуть своего полного развития без основательного народного просвещения; но и самое высшее народное просвещение не может восполнить недостатка в военном образовании. Если поражения войска происходят в следствие, недостатка первого, - то победы его возникают из процветания последнего.

Специальное военное образование

   Образование вообще имеет две самостоятельные составляющие: общее образование и специальное.
  
   Обе две эти составляющие имеют три ступени: низшую, среднюю и высшую.
  
   Специальное образование может базироваться на любой из ступеней общего образования, но не может превышать степень образования общего: к примеру, низшему уровню общего образования может соответствовать только низший уровень специального образования.
   Но обратная ситуация возможна: на высшем общем образовании может покоиться и низшее специальное образование.
  
   Общеобразовательная школа обеспечивает лишь средний уровень развития.
   Высшее общее образование - это не постижение каких-либо особых (высших) наук, а обретение способности постигать законы, устанавливать тенденции, классифицировать и т.п., а также умение творчески и эффективно использовать данные наук для жизненной практики.
   Интегрированный показать высшего развития - широкий кругозор.
  
   Высшее общее развитие дается, как правило, в высшей школе. Но не каждая высшая школа дает высшее специальное образование. Как правило, обучение в высшей школе дает среднее специальное образование.
  
   О значении военного образования П.Изместьев писал:
   "Люди, не получившие образования, неминуемо подпадают под влияние многих условий: традиций, обычаев дурных и хороших, рутины и, особенно, среды. У таких людей нет вполне определившегося духовного "я"; рассудок у них не повелевает или вернее не способен управлять эмоциями.
   От них можно лишь требовать хороших инстинктов, энергии и восприимчивости к внешним импульсам.
   А для командования нужно нечто большее: нужна привычка жить интеллектуальной жизнью, что является необходимым условием для уверенного перехода от мысли к действию; нужна привычка руководствоваться принципами военной науки, так как одна практика мирного времени на войне является недостаточной.
   Герои казарм и учебных плацов в бою беспомощны и немощны".
  
   (Изместьев П. Искусство командования. Извлечение из труда А. Гавэ .- Варшава, I908 .- с.3)

0x01 graphic

  

Присяга Измайловского полка Екатерине II.

С рисунка Кестнера

  
  

Основные идеи военного образования

  
   Военное образование - образование специальное, имеющее свои ступени: нижнюю, среднюю и высшую.
  
   "Каждая специальная деятельность, выполнение которой требует известного совершенства (виртуозности), нуждается в соответствующих духовных способностях", - писал К.Клаузевиц.
  
   (Клаузевиц К. О войне. - М., б.г. - с.77)
  
   Специфику и содержание этого военного образования могут определять только военные специалисты.
   "Стыковка" с общим образованием может и должна пролегать только по линии необходимости завершения общего образования личности.
   Все остальные попытки "интегрировать" военное образование в систему высшего образования неизбежно нанесут ущерб образованию военному.
  
  

Низшее военное образование - солдатская наука

   Солдатская наука является основой военного образования: она должны быть усвоена всеми без исключения военнослужащими; только на ней может создаваться среднее и высшее военное образование.
  
   По мысли генерала М.Драгомирова, в зависимости от назначения солдата для боя, занятия с ним представляют два главных отдела:
  
   1)развитие в человеке зачатков долга, самоотвержения и самообладания, вложенных в него природою;
   2)передачу ему разных материальных навыков, делающих его более способным к защите и к нанесению вреда врагу.
  
   Первому отделу приличествует название воспитание, второму - образование солдата.
  
   (Армейские заметки генерала М.И.Драгомирова. - В кн.: Бескровный Л.Г. Хрестоматия по русской военной истории. - М.: Воениздат, 1947. - с.465)
  
   Конкретизируя сказанное, М.Драгомиров пишет:
  
   "Имея в виду аксиому - что бесполезно на войне, то вредно вводить в мирное обучение - определим, что требуется от солдата на войне?
  
   От него требуется:
  
   I)Чувство долга к Государю и Родине, доведенное до самоотвержения; готовность исполнить приказание, хотя бы для того надо было погибнуть; вера в святость приказания.
   2)Храбрость (неустрашимость); решимость безропотно переносить лишения и тягости военного времени; чувство взаимной выручки; способность проявлять частный почин (находчивость).
   3)Искусное действие своим оружием.
   4)Умение согласовывать свои движения и действия с товарищами.
   5)Умение и ловкость в преодолении встречаемых на местности препятствий и умение пользоваться ими для собственного укрытия от взоров и выстрелов противника".
  
   (Драгомиров М.И. Подготовка войск в мирное время.. (Воспитание и образование). - Киев, I906 .- с.25)
  
   Примерно о том же содержании солдатской науки писал и генерал Н.Головин:
  
   "Все дело в том, чтобы силы и способности, данные человеку природой, не ломая, специализировать в военном направлении. Это специализирование происходит тем успешнее, чем рациональнее и мягче вводят рекрута в новую для него область и чем более соображаются при этом с его свойствами".
  
   (См.: Головин Н.Н. Исследование боя. Исследование деятельности и свойств человека как бойца. - СП б., I907 .- с.111-112)
  

Среднее военное образование - основы офицерской профессии

   Император Петр Великий, в 1716 году в следующих чертах определил круг обязанностей офицеров в ротах:
  
   "...Они суть помощники ротного и эскадронного командира во всех подробностях службы, и должны знать твердо всех людей в частях, им вверенных, и все то, что предписано в строевом уставе, чтобы уметь хорошо объяснять и самому показать солдату все предписанные правила фронтовой службы по местному и походному служению начиная от стойки, маршировки, ружейных приемов и так далее.
   Каждый из офицеров ответствует за свою часть; они не только должны носить звание взводных и частных начальников по наружности, но и в самой точности оправдывать его, занимаясь частями, им вверенными, сколько того воинский порядок и правила службы требуют".
  
   (Цит. по кн.: Бобровский П.О. Обзор военного законодательства о главнейших обязанностях младших офицеров в войсках. В кн.: Юнкерские училища. В 3-х т. - т.3 .- СП б., I88I .- с.272-273)
  
   Следует признать, что младшие офицеры являются настоящим фундаментом, на котором должно покоиться величественное здание современной армии.
  
   Если прочен фундамент, то устойчиво и все здание; но если внизу, вместо крепкого камня, песок и мусор, то, как бы ни были изящны кариатиды, как бы ни сверкали на солнце позолоченные шпицы башен, и красота его и кажущаяся прочность - это только опаснейший обман.
  
   "Молодой офицер представляет собой, по большей части, прекрасный материал, из которого умелыми руками можно создать образцы, близкие к совершенству".
  
   (Варяжский К. Младший офицер .// Офицерская Жизнь .- I907 .- N66 .- с.250-251)
  
   Главная служебная задача офицера - добиться повиновения подчиненных, а главная боевая задача - выиграть бой.
  
   И то и другое достигается волей, а неспособность к командованию должна считаться крупнейшим недостатком офицера.
  
   "Скажем больше, что неспособный к командованию офицером быть не может", - заключает П.Изместьев (Указ. соч. - с.2.).
  
   Большинство бойцов хотя и участвуют в бою, но действуют машинально.
   Они тратят столько энергии, чтобы побороть инстинкт самосохранения и чувство страха, что у них не хватает уже никакой нравственной силы для самодеятельности.
   Эти бойцы нуждаются в импульсе извне.
   Этот импульс дают им те немногие храбрые люди, которые сохраняют спокойный разум и запас энергии.
   Вот где причина тому, что в бою управление захватывают всегда люди волевые.
  
   (См.: Головин Н.Н. Указ. соч. - с.62)
  
   Если теперь возьмем офицера в той сфере действий, которая составляет его призвание, т.е. на войне, то увидим, что его работа в этой сфере ведется в условиях трудного и строгого экзамена, на котором ему приходится решать свои задачи в неясной обстановке и на основании сомнительных расчетов, причем провал на этом испытании наказывается не плохими отметками, не менее обеспеченными шансами на карьеру и не денежным проигрышем, а такими результатами, как собственная смерть или ранение, ответственность за гибель подчиненных и т.п.
  
   Очевидно, что чем выше должность офицера, тем большее число и тем более важных факторов, в роде выше перечисленных, соединяется для совместного влияния на его психику, и что создаваемая им общая атмосфера опасности может вызвать душевное состояние, при котором нельзя рассчитывать на успешное приложение знаний и умения, как бы они ни были совершенны.
  
   Итак, для войны необходимо знание и, еще больше, - умение, но, ни то, ни другое не помогут, если у исполнителя нет достаточного запаса перечисленных качеств, относящихся к области не ума, а того, что на обыкновенном языке принято называть "характером" или "волей".
  
   (См.: Флуг В. Высший командный состав // Вестник общества Русских Ветеранов Великой войны .- I937 .- N I28-I29 .- с.10,11)
  
   Победу над инстинктом самосохранения обеспечивает патриотизм, основанный на развитом чувстве национального самосознания и долга.
  
   Выпускаемый из училища офицер должен, по мнению М.Драгомирова:
  
   I. Быть твердым в тех основах, на которых зиждется воспитание солдата.
  
   Если припомнить, эти основы были:
  
   а)преданность Государю и Родине до самоотвержения;
   б)дисциплина;
   в)вера в нерушимость (святость )приказания;
   г)храбрость (решительность, неустрашимость);
   д)решимость безропотно переносить труды, холод, голод и все нужды солдатские;
   е)чувство взаимной выручки.
  
   Эти основы должны быть свойственны всем без исключения выпускаемым из училища и производимым по экзамену офицерам.
  
   Лица, которые призваны сказать про предоставляемых производству последнее слово "достоин", или "не достоин", производства в первый офицерский чин, берут на себя большую нравственную ответственность за каждого произведенного в офицеры с заведомо неустойчивыми нравственными основами.
  
   Вышеприведенные основы резко подразделяются на две группы.
  
   Основы первой группы таковы:
  
   - преданность Государю и Родине, дисциплина, вера в нерушимость приказания - должны и могут окончательно утвердиться в выпускаемых из училищ;
   - при малейшем колебании в одной из этих основ молодой человек вовсе не может быть допущен до офицерского звания;
   - пребывание такого офицера в войсковой части с первых же дней может оказаться пагубным и для него самого, и для вверенных ему солдат;
   - никаких добрых надежд в будущем нет основания возлагать на такого офицера.
  
   Основы второй группы, каковы:
  
   - храбрость, решимость переносить тягости службы, чувство взаимной выручки - не всегда могут развиться на школьной скамье;
   - поэтому лучше, если их проявление уже наблюдается у выпускаемых из училищ, но и при отсутствии этого проявления молодой человек не погиб еще для военной службы, потому что работой над собой он может выработать эти качества впоследствии;
   - да кроме того, боевая обстановка столь сильно разнится от мирной, что для предрешения, - кто будет храбр в бою и кто не будет, кто окажется выносливым и кто нет, кто проявит чувство взаимной выручки и кто его не проявит - едва ли найдутся достаточно убедительные основания.
  
  
   Твердость в основах первой группы настоятельной необходима по той причине, что без этих основ военная служба для человека обращается лишь в более или менее выгодное предприятие и будет для него таковым до той решительной минуты, когда измена присяге покажется ему более выгодной, чем ее исполнение.
  
   Чем больше столь ненадежных единиц будет терпимо в армии, тем надежнее будет сама армия и тем неожиданнее будут разрешаться ее операции, не взирая на численность состава, качество ее вооружения, состояние техники и прочее.
  
   Скажем больше: такая армия задолго до начала войны будет обречена на поражение.
  
   При неустойчивости в основах первой группы у офицеров не найдется и побудительных причин развивать в себе основы второй группы.
  
   Выпускник военного училища должен выработать в себе правильное отношение к приказанию.
  
   Офицер должен добиваться совершенно точного исполнения всего по правилам уставов, не требуя на первых порах быстрого и ловкого исполнения: это приходит только со временем. Для того, чтобы добиться исполнения по уставу, офицер должен следить за самим собою, чтобы его требования и приказания не носили характер каприза: то, что он потребовал известным образом раз, - должно требовать таким же образом постоянно. Выработав, таким образом, законность в самом себе, офицер будет чуток к беззаконности и не даст развиться ей в своих подчиненных, т.е. убережет их того, что составляет основу самых разнообразных и ужасных преступлений.
  
   Основание законности требований является твердое знание и понимание офицером сущности присяги, уставов и инструкций...
  
   Кроме всего прочего, выпускник должен уметь держать себя по отношению к солдату, т.е. уметь установить свои отношения к солдату так, чтобы эти отношения способствовали делу воспитания и образования солдата, не обращаясь ни в стремление к излишней популярности, ни в излишнюю суетливость, ни в излишнюю суровость, ни в излишнюю доступность и т.п.
  
   Все только что перечисленные основы, хотя бы в задатке, должны быть свойственны молодому, начинающему службу офицеру.
   Вложить задатки этих основ в будущего офицера может только семья и военная школа; перевоспитать же офицера - задача крайне сложная и едва ли разрешимая.
   В виду этого лица, стоящие у дела подготовки будущих офицеров, должны особенно внимательно продумать свои обязанности, а вся система военно-учебных заведений, должна заключать в себе такие положения, которые являлись бы контролем деятельности этих лиц, контролем, выясняющим пригодность их к столь высокому делу, каким является подготовка офицеров армии.
  
   (См.: Драгомиров М.И. Подготовка войск в мирное время.. (Воспитание и образование). - Киев, I906 .- с. 90-91,93,94,95)
  
  
  
   Офицер должен быть примером, не только физического здоровья, ловкости, выносливости и силы, не только умственного развития и знаний, но и духовных качеств и офицерский мундир должен быть синонимом не человека грубого, бесшабашного, невежественного, невоспитанного, а синонимом порядочности во всех отношениях, просвещенности, чистоты, утонченности и вместе с теми всяческой силы и мужества.
  
   (См.: Толстой Л.Л. Жизненные задачи русского офицера. // Русский Инвалид .- I907 .- NI3 .- I7 января)
  
   Наряду с изложенным выше, большое значение имеет психологическая и физическая закалка будущих офицеров. Офицерская работа - это сильнейшее напряжение нервной системы и большие затраты физической энергии.
  
   Вот основы.
   Они ясны и без них офицер не может ни сам плодотворно исполнять свои обязанности, ни быть образцом для солдата, ни снискать уважения общества.
  

Высшее военное образование - стратегическое и полководческое искусство

   Высшее военное образование - это удел избранных, будущих вождей, полководцев армии.
   Достоинства природы - свойства личности ничем не заменимые.
   Все великие полководцы обладали благородной натурой, великими качествами, природным обаянием.
  
   С.Резанов пишет по этому поводу:
  
   "Великие вожаки всегда пользовались природным обаянием и эта присущая им сила служит объяснением их могущественного господства над массами.
   Обаяние это - чувство данного лица, господства которого не терпит критического отношения. Объяснить происхождение чувства обаяния можно лишь только силою внушения. ...
   Недостаток природного обаяния стараются заполнить искусственными способами: чинами, орденами, высоким положением. Все эти средства оказывают некоторое воздействие на толпу, конечно, при том обязательном условии, если основные черты характера данного лица не делают его совершенно неспособным к руководству массами.
   К сожалению, действительность показывает, что у нас во главе даже значительных сил могут стоять начальники, "не могущие внушать к себе ничего, кроме ненависти и презрения" подчиненных.
   И.Мартынов говорит про бывшего начальника 35 пехотной дивизии: "Это был прежде всего совершенно исключительный, феноменальный трус, у которого страх за свою особу доходил до болезненности...
   К перечисленным свойствам Добржинского присоединялись еще: холопство перед начальством, хамство с подчиненными, крайняя лживость, бессердечное отношение к солдату и отвратительная жестокость к мирным жителям".
  
   (Резанов А.С. Армия и толпа. Опыт военной психологии .- Варшава, I9I0. - с. 87,88-89.)
  
   Но "одних природных дарования, говорил Наполеон I, еще не достаточно для образования хороших генералов, но для этого нужны еще познания, которые получаются беспрерывным изучением и размышлением".
  
   (Цит. по: Трескин Д.Н. Курс военно-прикладной педагогии. Дух реформы Русского Военного Дела .- Киев, I909 .- с.59)
  
   "Чтобы иметь право власти в боевой обстановке, неизбежно нужно быть для войсковым масс авторитетом воли и ума... Чтобы быть нам высоте своего командного положения, высшему начальнику уже недостаточно только носить генеральский мундир: ему нужно иметь за собой авторитет боевого опыта или командный ценз на всех предыдущих ступенях иерархической лестницы и широкое военное образование.
  
   (Махров П. Современная война и высшее командование .- Разведчик .- I9I2 .- NII55 .- с. 855; N1156. - с.868).
  
   Генерал М.Скобелев, по признанию многих, олицетворял пример истинного военного вождя.
  
   "В этом даровитом человеке, по мере поступления под его начальство все более и более крупных частей, совершалась и своего рода духовная эволюция: выступили на первый план те именно качества, которых требует командование крупными частями - сильный ум, способность к логическому, последовательному мышлению, позволяющие ему основывать все свои действия на "строгих расчетах, вызванных глубокими соображениями о характере местности и противника". Волевые же свойства души его, которыми он так сильно умел влиять на психику подчиненных ему войск, отходили на второй план и пускались им в ход лишь в исключительных случаях", - писал о нем Э.Калвин (Мысли о нашем мышлении. // Военный сборник .- I9I2 .- NI2.- с.11).
   .
  
   Следует подчеркнуть: каждый народ имеет свой идеал военного вождя.
   И этот идеал становится путеводной звездой для высшего военного образования, имеющего целью подготовку высшего командного состава.
  
   Есть такой национальный идеал и у русского народа.
  
   Русская военная история свидетельствует о том, что завоевание бесконечных пространств, непрерывная, победоносная борьба с западом и востоком уже сами по себе лучше всяких слов свидетельствуют, что в старину русские обладали недюжинным талантов в военном искусстве.
  
   Да и действительно, если нужду называют лучшим учителем, то настоятельная потребность России в вооруженной силе и должна была породить великие принципы ведения войны.
  
   С.Кедрин, не пытаясь свести все результаты творчества наших предков к каким-нибудь основным общим идеям, нашел возможным подметить у них четыре тенденции:
  
   1)свободу от искусственных форм при неуклонном стремлении лишь к боевой цели;
   2)свободу действий и инициативу;
   3)простоту и определенность форм;
   4)в то же время умение во всех случаях создавать новую идею и проводить ее в исполнение новыми, не шаблонными способами.
  
   Все, от дисциплины и воспитания до тактики и стратегии, проникнуто было у русских этими, несомненно, верными принципами военного искусства.
  
   Действительно, у коренных русских полководцев мы видим только один кумир - достижение боевого успеха, путями непосредственно к нему ведущими.
  
   Скажем несколько слов еще об одной черте наших полководцев - это именно об их постоянном стремлении доводить дело до конца, до полного уничтожения живой силы противника, в частности об их огромном уважении к идее преследования.
   Это заслуживает у них полного подражания и в наше время.
  

0x01 graphic

  

Взятие русскими войсками Измаила 11 (22) сентября 1789 г.

С гравюры И.Вилля

  
  
   Вспомните советы Суворова: "тотчас преследовать неприятеля"; "не взирать на труды"; "не давать ему ни сбираться, ни строиться" - "денно и нощно до тех пор, пока истреблен не будет".
  
   Несмотря на простоту операций наших гениальных полководцев, их действия всегда заключают в себе новую оригинальную идею, и в этом преимущественно сказывается их принципиальное различие от полководцев, хотя бы умных и талантливых, но не великих...
  
   И творческая сила у наших полководцев была столь велика, принимала столь разнообразные формы, что оригинальная идея, явившаяся у каждого из них при одной операции, нередко больше не повторялась вовсе даже у того же самого полководца, ибо когда наступало время нового испытания, их творческая сила приходила вновь в движение, и создавала новые идеи, разрушая таким образом всякое понятие о шаблоне и рутине.
   Просто да ново - вот какими словами можно охарактеризовать каждую операцию наших великих полководцев.
   Инициатива и активность были везде неизменным спутником наших полководцев.
  
   Принципы наших предков, еще не устаревшие и не утратившие своего непосредственного значения и для нашего времени, поучительны в том плане, что дают возможность понять как сильно военное искусство, которое имеет твердую под собой почву, почву согласную с природой нашей земли, и характером нашего народа.
  
   Искусство командования ставит две первые основные задачи: умение управлять своими войсками и поражение неприятельских сил. Как и всякое искусство, искусство командования требует известных положительных знаний. Полководец должен быть хорошо знаком с различными отраслями военного дела и свойствами разных родов оружия.
  
   Лучшей же школой для полководца будет его собственный опыт. Но и он является лишь средством к познанию искусства командования.
  
   От полководца, как и вообще от государственного деятеля, требуются выдающиеся качества ума и характера.
   Но полководцу, кроме того, нужно удовлетворять высоким физическим и психическим требованиям, так как ему приходится работать в тяжелых условиях боевой жизни, полной физических лишений, под тяжестью огромной ответственности.
  
   При этом, он имеет дело не с бездушной массой, а с живым организмом в несколько сот тысяч человек, а объектом действия служат неприятельские силы, противодействующие ему со всей своей энергиею и мощью.
  
   Особенно важен для полководца правильный политический взгляд при войне с союзниками или против коалиции.
   Едва ли не меньшее значение имеет дар полководца правильно оценивать характер вождя неприятельской армии и своих помощников.
  
   Волевые качества человека проявляются в мужестве, решительности, устойчивости, настойчивости и самоограничении.
  
   История учит, что полководец, обладающий доверием и любовью войск, может предъявлять к ним очень высокие требования и достигнуть успеха там, где другому это недоступно. Великие полководцы, все без исключения, умели добиться горячей привязанности своих войск.
  
   (См.: Блюме В. Сущность командования.// Военный сборник .- I9I4 .-NI2 .- с. 1,3,4,8, 9,17,23)
  
   Высшее военное образование в значительной степени отличается от среднего военного образования. Первый характерный фактор, оказывающий влияние на образование, тот, что высшее военное образование получают уже опытные люди. "Личное "я" обучающегося слишком сильно. Поэтому необходимо активное участие самих обучающихся.
  
   Высшее образование должно быть, строго говоря, по преимуществу самообразованием - в высшей школе и долго еще после окончания ее.
  
   Поэтому высшее образование может основываться только на самостоятельной работе обучающегося и на самом широком к нему доверии".
  
   (Головин Н.Н. Высшая военная школа .- СП б., I9II.- с.109.)
  
   Главное направление, которое должно быть выбрано военной академией - это прикладное знание.
  
   "Все остальные же предметы, непосредственно вождения войск не касающиеся, - должны считаться второстепенными; эти второстепенные предметы могут быть следующие:
  
   1)Государственное право.
   2)Международное право.
   3)Политическая экономия.
   4)Русская история.
   5)Новейшая общая история.
  
   Эти второстепенные предметы имеют целью помочь офицеру завершить свое общее образование. Современная война слишком тесно связана и зависит от общих условий социальной жизни, поэтому необходимо, чтобы люди, подготовляемые к высшему начальствованию, имели достаточно широкий кругозор в понимании общественной жизни.
  

0x01 graphic

  

Отечественная война 1812 г.

Переход армии Наполеона через Неман

  
   Но идя навстречу развитию общего образования, академия все-таки не должна отклоняться от строго логического проведения своей основной линии в жизнь. А поэтому она должна сделать то существенное различие между главными и второстепенными предметами - чтобы по второстепенным предметам проверок не производить.
  
   На возражение, что тогда офицеры не будут посещать лекций по второстепенным предметам, я (Головин - А.К.) отвечу: высшее образование есть высшее самообразование, поэтому оно может основываться только на принципе доверия со стороны обучающихся и самостоятельной для себя работы со стороны обучающихся. Пусть будут приглашены хорошие лекторы, умеющие коротко и ясно излагать аудитории лишь существенное, откинув детали, тогда лекции будут слушаться и аудитория будет полна", - так формулирует важнейшие идеи высшей школы Н.Головин.
  
   (Головин Н.Н. Указ. соч. - с.143)
  
   Он же обращает внимание на то, что в явлениях войны духовная сторона господствует, а потому необходимо обратить внимание на ее изучение.
   "Русский ум склонен к глубине и к психологическому анализу. Стоит только обратиться к нашей литературе, чтобы убедиться в этом (Толстой, Достоевский и др.).
   Это составляет силу русского человека.
  
   Психологическое направление в военной науке составляет характерную черту русского учения о войне.
  
   Необходимо, чтобы наша академия продолжала идти по этому пути, который будет всегда наиболее понятным для русского ума, а потому и наиболее плодотворным путем для русского офицера".
  
   (Головин Н.Н. Указ. соч. - с.144)
  
   Это требование является единым для всего военного образования, другими словами:
  
   Все военное образование должно быть национальным, т.е. соответствовать:
  
   - идее национальной обороны и национальной доктрины,
   - приверженности национальным военным традициями,
   - национальному воинскому духу,
   - национальному идеалу офицера и полководца;
   - традиционным по духу формам и методам военного образования;
   - особенностям национального характера, национального самосознания.
  
   История отмечает влияние национальности на развитие военного искусства.
  
   Особенности народного гения выражаются и во взглядах его на военное искусство.
  
   Так - греки:
   - провели в область тактики принцип частной победы - сосредоточение сил на решительном пункте поля сражения;
   - они преследовали механическую теорию боя - их боевой порядок напоминал молот, ударявший с наибольшей силой на один из участков боевого расположения противника.
  
   Римляне всегда имели линейный боевой порядок, но доведенный в каждой точке до высокого совершенства сортировкою бойцов на основании свойств человека и его духа по отношению к бою; они разработали духовную теорию боя.
  
   Во все времена полководцами справедливо ценилась силу духа войск, сплоченность, способные сплотить всю армию воедино, в один мощный организм.
  
   Это была и остается любовь к родине, патриотизм.
   Вот почему вопрос о более рациональной постановке и внедрении идей патриотизма должен быть краеугольным камнем в деле офицерского обучения и воспитания: и только тогда могут исчезнуть с нашего горизонта "офицеры по необходимости", а будут все "по призванию".
  
   (См.: Пригоровский. "Офицеры по необходимости " .// Разведчик.- I9I2 .- 4 (304) .- с.52,53.)
  
   В Германии и Японии начала ХХ века, прежде всего, от офицера требовали любви к родине и искреннее желание служить ей, "а у нас... свидетельство об окончании 6 классов гимназии или другого учебного заведения. В этом громадная разница, так как офицер, наученный патриотизму (если так можно выразиться), сочтет своим долгом преподать его и подчиненным, а офицер-патриот - самородок даже и подозревать не будет о необходимости внушения любви к родине нижним чинам", - с горечью констатирует русский офицер.
  
   (Пригоровский. Указ. соч. - с.53.)
  
   Не только чувство патриотизма должно подвигать нас к идее национальной военной школы.
   Есть обстоятельства более существенные, о чем в свое время убедительно писал генерал В.Драгомиров в своей работе "Подготовка Русской Армии к Великой Войне" (1923 г.).
  
   Отсутствие национальной школы и подготовки умов к научному мышлению сказывалось самым серьезным образом.
  
   "Практики чуждались, - констатирует он. - Это вело к потере чувства действительности, к притуплению сознания, что действительно имело ценность и значение и что представляется более или менее праздным измышлением. Русский командный состав вследствие этого никогда не умел отделить жизненность предложений от измышлений всякого рода и подпадал влиянию прожектов, часто затмевающих дельных людей.
   Подобная неподготовленность и неумение жить своим умом заставляли обращаться к заграничным источникам.
   Особенное значение имели руководства из Германии, пользовавшиеся большим престижем после ее счастливых войн.
   Они часто не принимались, но все же считались кладезями непогрешимой мудрости. Это подчиняло русскую мысль германской, подчиняло слепо, без критики.
   Тут не было согласия между единомышленниками, скорее получалось впечатление поклонения малосведущего более опытному и знающему. Свои самобытные пути и самостоятельная мысль стушевывались.
   Германия возвеличивалась, становилась на пьедестал, казалась чем--то высшим и лучшим по сравнению со своим. Ее почти боялись и тем более, чем меньше понимали. Русская психика по отношению к будущему противнику подавлялась".
  
   (Драгомиров В. Подготовка Русской Армии к Великой войне. I. Подготовка командного состава.//Военный Сборник .- кн. IУ.- I923 .- с.110)
  
   Нужно ли говорить о том, какой серьезный ущерб боевому и моральному духу войск наносит такая практика?
  
   Нам кажутся вполне уместными сегодня слова, написанные П.Яковлевым еще в 1900 г.:
  
   "...Как русским людям, - офицерскому составу нашей русской православной армии, имеющему свою обширную работу (оцениваемую в периоды войн жизнью людей) и правильно понимающему значение веры вообще в деле воспитания войск, - естественно необходимо признать веру крупной и высокой силой в военном деле и культивировать ее наиболее широко"...
  
   (Яковлев П.П. Влияние веры на военное деле в нашей и иностранных армиях . Очерк .- М., I900 .- с.68.)
  
   Но не следует повторять уже не раз допущенных ошибок, о которых были написаны следующие строки: "...Закон Божий проходится удивительно сухо и бездушно..." (Парский Д. Что нужно нашей армии ?. - СП б., I906. -с.41-42); "громадная польза религиозно-нравственного развития подавлялась массою фактов, полезных, но не необходимых, и скорее нужных для священнослужителя, чем для офицера" (Бобровский П.О. Юнкерские училища. Историческое обозрение их развития и деятельности .-т.1 .- СП б., 1872 .- с.116).
  
   Следует обратить внимание на разработку необходимых патриотических пособий, по примеру книги "О должностях человека и гражданина. Книга к чтению определенная в народных училищах Российской Империи, изданная по Высочайшему повелению". (СП б., 1814 г.), которая с успехом использовалась в обучении и воспитании кадет.
  
   Кроме вступления "о благополучии вообще" книга состоит из четырех частей:
  
   I. "О образовании души" содержит в себе понятия о добродетелях человеческих и учит обязанностям каждого к Богу, ближнему и самому себе, упоминая "О том чего убегать должен добродетельный".
   II. "Попечение о теле" с наставлением о сохранении здравия и "благопристойности".
   III. "О должностях общественных, на которые мы от Бога определены".
  
   Тут говорится о союзе общественном вообще, и в частности о союзах: супружеском, родителей и детей, господ и слуг и союзе гражданском.
   Эта часть самая обширная, разделенная на главы, члены и статьи. Часть эта разъясняет: пределы и сущность власти государей, обязанности подданных и, подробно, рассуждает о любви к отечеству. В ней разъясняется: что такое любовь к отечеству, отчего она происходит, чем должна проявляться вообще и чему обязывает каждое сословие порознь - простой народ и мещан, духовенство, дворянство и военных людей. В конце дается понятие о науках, художестве, промыслах и рукоделиях, а также "О пользе и надобности различных состояний".
  
   IV.-"О домоводстве".
  
   (См.: Исторический очерк Павловского военного училища, Павловского кадетского корпуса и Императорского Военно-Сиротского Дома .1788-1898. - СП б., 1898 .- с.79)
  
   Предназначенная для чтения юношества и задавшись целью указать ему путь к достижению благополучия, иначе "о должностях человека и гражданина", книга весьма толково знакомила русских детей с сущностью религии и нравственности, обязанностями, к власти и ближнему и давала довольно ясное и цельное понятие об основных законах и различных слоях общества, с показаниями их "полезности и надобности" и роли, которую они призваны играть в государственной жизни.
  
   В статьях о науках и художествах, промыслах и рукоделиях, преподавала не мало гуманных мыслей и взглядов. Наконец, знакомила с домоводством и даже не забывала и правилах благопристойности.
  
  

0x01 graphic

  

Отечественная война 1812 г.

Военный совет в Филях.

  
   Вторым положительным историческим фактом было командирование за границу генерала Медема, которому была поставлена задача следить за ходом усовершенствования в Европе военных наук и способствовал тем развитию преподавания их в военно-учебных заведениях России.
  
   "Ему вменено было в непременную обязанность:
  
   1)следить постоянно за ходом усовершенствования в Европе военных наук вообще, особенно же той части их, которая может иметь непосредственное влияние на сущность преподаваемых в наших Военно-Учебных Заведениях предметов, или на способ их преподавания;
   2)для достижения сей цели читать кроме главных военных журналов и все вообще замечательные вновь появляющиеся военные книги, преимущественно же военно-учебные руководства и все сочинения, которые относятся к устройству военно-учебной части, или в которых помещены сведения об устройстве и состоянии каких-либо заграничных военных училищ.
  
   Для успешного выполнения такой обязанности генерал-майору барону Медему предоставлено было право пользоваться журналами и книгами из библиотек: Генерального Штаба, Военной Академии и Военно-Учебных Заведений и иметь прямые сношения с теми местами, от которых он мог бы получить нужные сведения, как-то: с Департаментом Генерального Штаба, Императорскою Военною Академией и Учеными Комитетами: Артиллерийским и Инженерным".
  
   (Мельницкой Н. Сборник сведений о военно-учебных заведениях в России. (Сухопутного ведомства) .т. 2, ч.4. - СП б., 1857. - с.242)
  
   Следующей мерой, заслуживающей внимания с точки зрения национальных интересов, является разработка "Правил размещения инородцев по Корпусам" (1847 г.).
  
   В частности, говорилось следующее: "Из числа определяемых в Кадетские Корпуса инородцев, Высочайше повелено помещать:
  
   а)Горцев и детей Кавказского и Закавказского края, только в Санкт-Петербургские и Московские Кадетские Корпуса, дабы дать им лучшее понятие о России и о верховной власти.
   б)Дворян царства Польского, - часть в Санкт-Петербургские, а часть в Московские и губернские Корпуса, кроме Полоцкого, Александровского-Брестского, Финляндского, Оренбургского и Сибирского и
   в)Детей казачьих офицеров во все губернские Корпуса, кроме Финляндского, Оренбургского и Сибирского.
  
   (П.С.З.Р.И., Т.ХХII, 9-го апреля 1847 г., N21086 и Т.ХХIV, 13-го апреля 1849 г., N3,23174. - Мельницкой Н. Указ. соч. - с.172)
  
   Не развивая эту тему, укажем: сегодня проблема неверного понимания национальных интересов (особенно малыми и небольшими народами), а также необходимость вносить верное сознание по отношению к русскому народу, - задача, не снятая с повестки дня.
  
   Другими словами, достаточно много существенных факторов говорят нам о необходимости придания военной школе ярко выраженного национального характера, о культивировании в ней духа патриотизма, ясного понимания национального долга и гражданской ответственности, приобщения к истокам русского национального искусства, воспитания в ней (школе) преданности национальным традициям, веры в величие России.
  

Военное образование должно строиться на прочном фундаменте

   История деяний великого Петра Великого - доказывает, что "учение доброе и основательное есть всякой пользы отечества яки корень, семя и основание".
  
   Особое значение эта мысль имеет для первоначального военно-специального образования: оно "должно быть основательным, это, без сомнения, более важно, чем многостороннее и обширное, но поверхностное военное образование офицера, идущего прямо в строй".
  
   (Бобровский П.О. Общее заключение об успехах образования в юнкерских училищах. в кн.: Юнкерские училища. В 3-х т. - т.3 .ч. IV. - СП б., I88I. - с.252)
  
   Важность основательности образования вытекает из природы войны и офицерской деятельности, о которой К.Клаузевиц говорил, что "война от науки и искусства отличается тем, что она:
  
   - во-первых, ведется в области неизвестности и случайностей, в которой исполнителю приходится разбираться на основании расчета вероятностей;
   - во-вторых, что неизменный спутник войны, опасность, налагает свой отпечаток на всю военную деятельность;
   - в-третьих, что война имеет дело не с мертвым или пассивным объектом, как другие искусства, а с предметом активным и самостоятельно реагирующим".
  
   (Цит. по: Флуг В. Высший командный состав // Вестник общества Русских Ветеранов Великой войны .- I937 .- N I28-I29 .- с.9)
  
   Следовательно, каждый офицер должен, по возможности, решить наибольшее число частных случаев, чтобы выработать в себе способность решаться в бою мгновенно, не теряя времени, так сказать, на квалификацию данной обстановки.
   Это искусство базируется на учении основательном и достаточной практике.
  
   С другой стороны, каждая война и даже частная военная кампания вносит новые элементы в теорию военного дела; поэтому необходимо постоянно следить за изменениями и развитием военной науки и практики, подкрепляя выводы науки собственными впечатлениями, основанными на изучении тактической стороны последних войн.
  
   Офицеров следует упражнять и приучать находить надлежащую меру между общим и особенным, точным выполнением приказа и самостоятельностью, основанной на понимании и предприимчивости, частными и общими действиями и т.д.
   И опять же, все это основано на учении основательном, добротном.
  
   Фундаментальность обучения основывается прежде всего на добротном знании.
  
   В основе отбора необходимой суммы знаний должны лежать выверенные критерии. Определим их на основе исторического опыта.
  

Критерии отбора знаний

  -- Первый критерий при отборе знаний, который, видимо, не может вызвать возражений, является критерий пользы: "...При сообщении каждого сведения преподаватель должен непременно иметь в виду пользу воспитанника, нравственную или материальную, и избегать всего того, что только заваливает память... Память человеческая имеет свои пределы, а период учения очень короток; этого не должен забывать воспитатель и наставник и припоминать правило, высказанное практичным англичанином, что труд, употребляемый на приобретение каких-либо знаний, должен соизмеряться с пользою, от них проистекающей. (Ушинский К.Д. Избранные педагогические сочинения. В 2-х т. - Т.2. - М.: Учпедгиз, 1954. -с.444).
  --
  -- Второй критерий - жизненность знаний: "Эта жизненность выражается, прежде всего, в непосредственной практической полезности знаний для дальнейшей военной деятельности. Но, кроме того, жизненность сведений заключается и в их современности. Одним из средств достигнуть этой жизненности является средство, давно испытанное и известное - это правильное распределение труда и специализация обучающихся; другим средством достигнуть этой жизненности является ежегодное прикомандирование обучающихся к войскам по их специальностям". (Головин Н.Н Указ. соч. - с.112).
  --
  -- Третий критерий - непротиворечивость знаний: "...Занятия всеми... науками если оно приводит к объединению их между собой и родству и принимает в соображение то, что их сближает, ведет к нашей цели, и тогда труд затрачивается не бесполезно; иначе же он бесплоден". (Платон).
  --
  -- Четвертый критерий - природосообразность знаний: "Любое одностороннее развитие одной из наших сил - не истинное, не природосообразное развитие... истинное природосообразное образование, по своей сути вызывает стремление к совершенству, стремление к совершенствованию человеческих сил. Односторонность же развития этих сил по самой своей сути ведет к разложению и в конце концов к гибели той совокупности сил человеческой природы, из которой и может только истинно и природосообразно возникнуть это стремление... Всякая односторонность в развитии наших сил ведет к самообману необоснованных претензий, к непризнанию своих слабостей и недостатков, к суровым суждениям обо всех тех, кто не согласен с нашими ошибками, односторонними взглядами.... Равновесие сил, которое столь настоятельно требует идея элементарного образования, предполагает необходимость природосообразного развития каждой отдельной силы человеческой природы. Каждая из них развивается по вечным, неизменным законам, и ее развитие природосообразно лишь постольку, поскольку само оно находится в согласии с этими вечными законами нашей природы". (Песталоцци И.Г. Лебединая песня. - Цит. по: Хрестоматия по истории зарубежной педагогики. - М., 1981.- с.306).
  
   На основании выбранных критериев и последующего анализа совокупности предлагаемой учебной программы, мы вправе классифицировать предметы обучения, разделив их на два вида: знания основные (фундаментальные) и знания сопутствующие.
  
   Мы беремся утверждать, что к числу фундаментальных знаний должны быть отнесены все те, которые в полной мере соответствуют всем четырем перечисленным критериям; если соответствие неполное - то такое знание должно быть отнесено к категории сопутствующего.
  
   Вследствие такого деления знаний возможны три следствия:
  
  -- Во-первых, в рамках учебной дисциплины вся сумма знаний должна быть поделена на знания фундаментальные (основные) и сопутствующие.
  -- Во-вторых, предметы, в большей степени отвечающие на три главные вопроса (как жить? как разумно трудиться? как рационально использовать свободное время?), должны быть отнесены к главным предметам обучения.
  -- В-третьих, главные предметы следует признать строго отчетными, а все остальные - не требующие зачетно-контрольных форм.
  
   В качестве исторического примера деления предметов обучения на разряды, приведем сведения из Устава 1-го кадетского корпуса 1766 г., по которому все предметы обучения были разделены на четыре группы:
  
   1. Науки, руководствующие к познанию прочих наук: познание Веры, начальные основания математики, красноречие, физика, история священная и светская, география, митология и хронология, языки употребительные и для наук потребные (русский, славянский и иностранные), математика и механика.
  
   2. Науки предпочтительно нужные гражданскому званию: нравоучение, права (естественное, всенародное и государственное) и экономия государственная.
  
   3. Науки полезные: генеральная и экспериментальная физика, астрономия, география вообще, навтика, натуральная история. воинское искусство, фортификация, артиллерия и химия.
  
   4. Художества: рисование, живопись, гравирование, изваяние, делание статуй, архитектура, музыка, танцование, верховая езда и фехтование.
  
   (См.: Лалаев М.С. Исторический очерк военно-учебных заведений, подведомственных Главному их Управлению. От основания в России военных школ до исхода первого двадцатипятилетия благополучного царствования Государя Императора Александра Николаевича . 1700-1880. - СП б., 1880. - с.58,59.)
  
   Особое значение в этой классификации И.Бецкого имеет первая категория наук - "науки, руководствующие к познанию прочих наук". Предметы, отобранные для этого категории, в большинстве своем, действительно, соответствуют данному названию, разве что за малым исключением.
  

0x01 graphic

  

Русско-турецкая война 1877-1878 гг.

Отряд М.Д. Скобелева атакует турецкий редут

  
  
   Пример же неверного истолкования назначения учебной дисциплины можно проиллюстрировать применительно к военно-химическому делу.
  
   Специальные курсы и специальные военно-учебные заведения для подготовки специалистов по военно-химическому делу является следствием боевого применения химических средств.
  
   В иностранных армиях это было сделано в первые же моменты боевого использования химических средств.
   В русской армии, в силу многих причин, развитие таких курсов произошло несколько позже и самое обучение на этих курсах несло совсем иной характер. Такие курсы были созданы разного рода частными и общественными организациями.
   Дело обучения, в большинстве случаев велось на них очень солидными профессорами, но людьми совершенно чуждыми военному делу.
   Эти курсы в результате готовили людей отлично знающих химию, физику, метеорологию и ряд других наук, но мало приспособленных для обучения армии военно-химическому делу.
   Кроме того, на этих курсах, в особенности, в виду краткосрочности некоторых из них, совершенно отсутствовали военные науки и химическое дело проходилось само по себе без всякой связи с боевыми действиями.
   Совершенно очевидно, что такое положение вещей не давало армии нужных ей руководителей по военно-химическому делу и настоятельно требовалось внесения соответственных корректур в дело подготовки военных специалистов по химическому делу.
  
   (Высшая военно-химическая школа РККА за четыре года. 1919-1923 (обзор деятельности). - М., 1923.- с.9,10.)
  
   Но одним подбором наук фундаментальность обучения не достигается.
  
   Древний вопрос о том, что важнее - наполнить ли голову обучаемого сведениями, или зажечь факел познаний, периодически возникает и решается в зависимости от сложившихся обстоятельств.
  
   И, тем не менее, правда на стороне второй точки зрения, или даже концепции - главное состоит в том, чтобы пробудить жажду познания, вооружить методом познания, а не набором даже самых добротных знаний.
  
   Следует признать тот факт, что в русском обществе такие повороты нередко определялись позицией правительства, а в военном ведомстве - очередным военным министром.
  
   Так, к примеру, после расцвета военной науки во времена военного министра Д.Милютина, наступил этап обратного порядка: значение военной науки стало быстро падать.
  
   П.Гейсманс писал, по этому поводу: "И прежде в нашем "интеллигентном" обществе (и, в частности, в военном) преобладало невежество, но все же оставалось какое-то почтение к науке; в указанное же время последовал поворот, весьма резко в следующую эпоху, после управления Д.Милютина и характеризовавшийся отрицанием значения науки и даже презрением к ней.
   Наука была взята под подозрение в правительственных сферах, а в обществе стало распространяться стремление обойтись без науки; в крайности допускался лишь суррогат науки, который должен был быть насквозь пропитан утилитаризмом".
  
   (Гейсманс П.А К вопросу о высшем военном образовании.// Военная мысль. - I92I .-Кн.I. Апрель-май. - Ташкент. - с.46)
  
   Логическим следствием такого отношения к науке было то, что среди русских офицеров были несомненно люди умные в житейском смысле и преданные делу, но людей широко знавших военное дело, обладавших наклонностью к его изучению, не ограничивающихся обсуждением явлений своего русского мира, но и понимавших течения заграничной военной мысли и следивших за ними, усвоивших дух военных учреждений, военной организации и подготовки к войне иностранных государств - было очень мало.
  
   "Каждый, окончивший школу и вступивший в жизнь, скоро поддавался ее засасывающему влиянию. Повседневные заботы и искушения становились на первый план. Все остальное отступало перед этим и казалось ненужным только, как средство удовлетворить свои нужды и влечения.
   Добытые в школе знания часто не соответствовали казавшимся неизмеримо более важными знаниями жизненного обихода. Первые часто были неприменимы к жизни. Практиковать их приходилось редко по сравнению с знаниями жизненной практики, или и вовсе не применять.
   С течением времени они забывались и частично утрачивались. Ни поддерживать эти знания, ни приобретать новые в таком же роде не было интереса. Только выдающиеся по своей любознательности люди избегали этой участи.
   Остальные, приобрев жизненный опыт, в то же время обладали меньшими знаниями, чем выпущенная из школы молодежь".
  
   (Драгомиров В. Подготовка Русской Армии к Великой войне. I. Подготовка командного состава.//Военный Сборник .- кн. IУ.- I923 .- с.98-99.)
  
   Схоластика и рутина нередко господствовали в нашей военной школе.
  
   "Никогда мы не выбьемся из-под власти "негодных боевых форм", влекущих в поражению, если не сбросим гипноза схоластической военной школы. Я не забываю, что, начиная Скобелевым, немало военных талантов вышло из военной академии. Но ведь большой талант вроде скобелевского трудно испортить даже очень плохой школой. Последняя портит посредственности - и их уже портит безнадежно. Не что иное, как именно эта мертвая школа, ввергает целые поколения в декадентство, отучая их от здравомыслия и прививает извращения ума и вкуса", - писал с огорчением М.Меньшиков (Война и здравый смысл. - В кн.: М.О. Меньшиков. Из писем к ближним. - М.: Воениздат,1991 .- с.192)
  
   И это, несмотря на то, что еще Устав 1-го кадетского корпуса указывал, что "цель умственного образования заключалась в том, чтобы, возбуждая собственную деятельность ума учащихся и изощряя умственные способности, довести их до той степени знания, которая признана нужною, сообразно с целью воспитания вообще и с развитием в них твердого убеждения в пользе образования, как источника гражданских и общественных добродетелей; вместе с теми учение должно иметь влиянием и на нравственность, образуя мысли воспитанников в тесной связи с чувствами сердца и с волею человека, от коих рождаются все его поступки".
  
   (Лалаев М.С. Указ. соч. - с.68)
  
   О фундаментальных основаниях обучения писал Н.Морозов: "Цель обучения офицера должна заключаться в выработке умения действовать и принимать решения в поле, при различной обстановке, сообразно поставленной задаче и в связи с другими частями; мы же приучаемся действовать в безвоздушном пространстве, без всякой обстановки, кроме местности плана; вряд ли кого может интересовать подобная работа".
  
   (Морозов Н. К вопросу обновления армии.//Русский Инвалид .-I907 .- NI05 (I2 мая).)
  
   По справедливому заключению профессора Н.Михневича, "военная наука есть философия всего военного дела - его обобщение".
  
   (Михневич Н.П. Основные идеи военного искусства и их применение в области стратегии. и тактики .// Общество ревнителей военных знаний . Кн.2 .- СП б., I906 .- с.1)
  
   Изучение этой особой философии и закладывает основы фундаментальности.
  
   По мысли Наполеона, "все великие полководцы древности и те, которые позже, достойным образом шли по их следам, творили великие дела только потому, что следовали правилам и естественным принципам искусства в деле комбинации, в деле строгого соответствия средств к их действию и напряжению соответственно меры затруднений. Они потому только и имели успех, что применялись к ним.
   Они никогда не переставали из войны создавать истинную науку.
   И в этом только они нам должны служить великим примером, и только подражая им, можно рассчитывать к ним приблизиться".
  
   (Memoires de S-te Helene, s.238)
  
   Военное дело требует не одного только знания основных начал военной науки, но и умения провести их в жизнь.
   Следовательно, другой основой фундаментальности военного образования являются основные умения, потребные для использования достижений военной науки в войсковой практике и боевой деятельности. Эти фундаментальные умения уже обозначены нами выше.
  
   Обратим лишь внимание на тот факт, что к числу капитальных умений относятся только те, которые опираются на сущностные силы человека, находятся внутри него, а не базируются на периферии, т.е. не заключаются в умении что-то делать руками, ногами и т.д. Самая надежная опора находится не вне, а внутри человека: ее и надо укреплять всеми возможными способами. Ноги и руки тренировать надо тоже, но это не главное...
  
   Второе: не умаляя значения всех прочих умений в военном деле, укажем на ключевое их них - умение решаться, которое должно стать незыблемой привычкой офицера. Отдавая вообще должное роли и месту привычки в поведении и деятельности человека, возведем значение привычки в военном деле на должную высоту, понимая, "какое громадное значение принадлежит привычкам на войне и, как следствие этого, воспитанию целесообразных привычек; а из них главной - привычки быстро и твердо решаться".
  
   (Корф Н.А. О воспитании воли военачальников .// Общество ревнителей военных знаний .-Кн.I .- СП б., I906 .- с.38)
  
   Таковы, на наш взгляд, основы фундаментальности обучения, естественно, заметив, что сказанное - всего лишь строительные леса для последующей постройки необходимой конструкции.
  
   Содержание военного обучения охватывает те же 3 сферы, но вносить свои коррективы:
  
   а)в вопросе "как жить?" -"как достойно умереть";
   б)в вопросе "как правильно трудиться" - "как следует бороться и побеждать";
   в)в вопросе "как разумно распорядиться своим свободным временем" - "как правильно пользоваться правами и свободами, не нарушая требований принципа боевой готовности, единоначалия, дисциплины, требования военной корпорации" и т.д.
  
   Петр Великий сказал: "храброе сердце и исправное оружие - лучшая защита государства".
  
   (Цит. по: Макаров С.О. Морская тактика. //Морской сборник .- I897. - NI.-с.39)
  
   Для получения звания юриста, инженера, врача и т.п. - требуется много труда и времени, но со всем этим можно смело сказать, что, ни одна из этих профессий не предъявляет к духовным силам человека столь серьезных и разносторонних требований, как к скромному строевому офицеру.
  

0x01 graphic

  

Русско-японская война 1904-1905 гг.

Солдаты на привале.

  
   "Твердость воли, дисциплинированность духа, высшее понимание долга и чести, готовность в любую минуту пожертвовать своей жизнью за честь родины и мундира - должны быть присущи одевшему на свои плечи офицерские погоны!"
  
   (Дрозд - Бонячевский. "Поединок " Куприна с точки зрения строевого офицера. (Опыт критического обзора) // Военный сборник .- I9I0.-N2 .- с.175)
  
   Офицер - это рыцарь, скромный, доброжелательный, всегда готовый помочь; серьезный в своих понятиях; без эгоизма, но с чувством товарищества и более того - любви к людям.
  
   Культивирование духа рыцарства, не требовавшее прежде больших усилий, стало теперь требовать от каждого офицера большой и непрестанной работы над собой, а от офицерства в целом - заботливого и скрытного сбережения рыцарского духа. "Скрытого потому, что массу ныне раздражает чье-либо духовное превосходство: его надо влагать в дело, не выставляя напоказ.
  
   "Больше быть, чем казаться" было лозунгом офицеров ...
   Быть рыцарем, не нося знаков рыцарского достоинства - лозунг современного офицерства. В этом - одна из трудностей офицерской профессии в современных условиях".
  
   В современных условиях, когда "штатский" дух и "штатская" мораль пытается свить свое гнездо в недрах офицерского корпуса, нужно вспомнить об опыте древних.
  
   Дикарь не видел ничего более могучего, более величественного, как лев, тигр, змей, орел и т.п.
   В них он не только находил идеал материальной силы и ловкости, но также и идеал индивидуальной энергии, неустрашимости, хитрости, коварства, непреклонности воли и проч.
  
   Немудрено после этого, что он старался во всем походить на дикого зверя и сравнение с последним было для него в высшей степени лестным.
   Это очевидно из тех прозвищ, которыми всюду у дикарей раздаются лицам, выдвинувшимся необыкновенною силой, храбростью, энергией. ...
  
   У древних европейских народов, вероятно, тоже существовало стремление походить на дикого зверя.
  
   "Известная легенда по поводу рождения Ромула, сказочного основателя Рима, свидетельствует о том, какое было уважение у древних римлян к качествам волчицы, бывшей матерью их легендарного героя.
   Ясный след того что и у новейших европейских народов в младенческом состоянии существовал тот же низкий идеал, остался на гербах благороднейших фамилий этих народов.
   На каждом таком гербе находится изображение или льва, или тигра, или медведя, или волка, или какого-нибудь чудовищного дракона".
  
   (Маслов И. Научные исследования по тактике. Выпуск II. Анализ нравственных сил бойца. - СП б., I896 .- с.97,98)
  
   Смерть в бою считалась высшим счастьем; ее искал норманн, как награды; неустрашимый, он бледнел при мысли умереть не на поле битвы.
   Даже самоубийство уважалось норманнами, как средство избавиться от позора умереть не в сражении.
  
   ... Аммиан Марцелин, историк IV века, говорил об алланах, что у них "тот почитается счастливым, кто умрет в сражении; состарившиеся преследуются жестокими оскорблениями, как трусы и презренные люди: нет лучшей похвалы, как сказать, что такой-то убит в сражении".
  
   (Стасюлевич. История средних веков, стр.234. - См.: Маслов И. Указ. соч. - с.85)
  
   Победы доказывают, что будущность принадлежит тому народу, который верит в величие и будущность отечества, который отожествляет свое собственное благо с общим благом, который способен к искреннему самопожертвованию, который исполнен доблестного воинственного духа.
  
   Не менее справедливы слова философа Сенеки: "Достойно умереть это значит избежать опасности недостойно жить".
  
   Если не каждый гражданин вправе применить к себе это выражение Сенеки, то для офицера оно является незыблемым правилом.
   Офицер, который избегает опасности, живет недостойно, не достоин офицерского звания.
  
   Вот почему желанным для каждого настоящего офицера может быть то, что в древние века было написано на памятнике спартанцам, погибшим в неравном бою у Фермопил: "Путник, коли придешь в Спарту, оповести там, что видел ты нас здесь полегшими, как того требует Закон".
  
   Закон служилого сословия от времен Спарты и до сего дня остался неизменным для офицера: достойно жить, честно служить Отечеству и достойно умереть во благо своего народа.
  
   Но стоит задать вопрос: начинает ли возрождаться дух воинственности, далеко не однозначный духу агрессивности?
   Уточним: агрессивность - это драчливость, а воинственность - самоотверженная готовность вступить в бой с целью одержать победу над врагом.
  
   России не нужны драчуны и забияки, но - люди воинственные, которых бы остерегались испытывать на прочность недруги нашей Родины.
  
   Воинственность - это производная боевого духа, который сообщает армии жизненную энергию и является основой ее дееспособности. Боевой дух развивается тогда, когда торжествует чувство долга, поощряется инициатива и изгоняется рутина.
  
   Еще в приказе по 2-й армии в 1822 г. гр. Витгинштейн писал о роли боевого духа войск и месте офицера в его развитии:
  
   "Мы, вероятно, вынесли бы твердое сознание, что дух солдата целиком зависит от личности начальника, что сила армии коренится, таким образом, не в духе, воспитании и обучении солдата, а в духе, воспитании и обучении командного состава".
  
   (Морозов Н. Воспитание генерала и офицера, как основа побед и поражений. (Исторический очерк из жизни русской армии эпохи наполеоновских войн и времен плацпарада ) .- Вильна, I909.- с.126)
  
   Воинским духом были проникнуты русские военные законы и в царствование Императрицы Екатерины II.
   В военных постановлениях того времени, например, сказано следующее:
  
   "Полковник обязан честь и права полка своего весьма удерживать и за всякую мелочь шуму и ссор не вчинять.
   За учение драться не следует: наказывать лгуна, ленивца и пьяницу, но без жестокости.
   Строго воспрещается не только бить рекрута, но и страшить; наказывать лишь грубое упрямство.
   Рекрут при обращении к начальнику должен быть без робости, но с пристойною смелостью".
  
   (Трескин Д.Н. Курс военно-прикладной педагогии. Дух реформы Русского Военного Дела. - Киев, I909 .- c.67)
  
   Мысль о боевом духе офицеров проходит через "Наставление господам пехотным офицерам в день сражения" 1812 г.
   При разборе материалов I8I2 г. в московском отделении архива главного штаба, в делах второй западной армии кн. Багратиона найден печатный экземпляр "Наставления господам пехотным офицерам в день сражения". Документ этот содержит ряд нравственных советов и указаний тактического порядка и, являясь результатом продолжительного боевого опыта, вынесенного русской армией из войн начала ХIХ столетия, представляет собой несомненный интерес. "Наставление" было разослано войскам второй армии I7-го июля I8I2 года, т.е. уже после переправы Наполеоном через Неман. Некоторые взгляды, проводимые в "Наставлении", а также то обстоятельство, что одновременно с ним были препровождены войскам "Общие правила для артиллерии в полевом сражении", составленные начальником артиллерии первой армии генералом Кутайсовым, заставляют предполагать в выработке "Наставления" более или менее деятельное участие Барклая.
  
   В нем, в частности, говорится следующее:
  
   "В некоторых полках есть постыдное заведение, что офицеры и ротные командиры в мирное время строги и взыскательны, а в войне слабы и в команде своих подчиненных нерешительны.
   Ничего нет хуже таковых офицеров: они могут иногда казаться хорошими во время мира, но как негодных для настоящей службы их терпеть в полках не должно".
  
   (Наставление господам пехотным офицерам в день сражения. // Военный сборник .- I902.- N7 .- с.244)
  
   Неустрашимость составная часть воинственности.
  
   Трусость - противоположность неустрашимости, никогда не была в почете. Так, по свидетельству Тацита, оставить на поле сражения свой щит считалось верхом бесчестия; такое лицо не допускалось к участию ни в жертвоприношениях, ни в народных собраниях и многие кончали подобное воинское бесчестие петлею.
  
   (См.: Маслов И. Указ. соч. - с.85)
  
   Самым верным путем воспитания особого рыцарского духа русского офицерства является организация жизни военно-учебного заведения в соответствии с истинным духом русского войска и славными традициями.
  
  
   См. далее...
  
  
  
  
  
   Важны справки:
  
   0x01 graphic
  
  -- Аммиан Марцеллин (лат. Ammianus Marcellinus; около 330, Антиохия, Римская империя -- после 395, вероятно, Рим) -- древнеримский историк.
  -- Участвовал в войнах Рима с персами в середине IV века, также служил в западной части Империи.
  -- Дата рождения Аммиана Марцеллина точно не установлена.
  -- Наиболее важной для определения даты рождения Аммиана является его фраза, в которой он говорит о себе и своих товарищах, посланных с магистром конницы Урсицином на Восток: "Старшие из нашей группы получили повышение по службе и были назначены на командные должности в армии; нам же, младшим, было приказано следовать за ним
  -- В 354 году Аммиан уже являлся одним из протекторов-доместиков (лат. protector domesticus).
  -- За год до этого, в 353 году, он, по указанию императора Констанция II был прикомандирован к магистру конницы Урсицину, вызванному из Нисибиса и направленному в Антиохию для расследования обстоятельств, связанных с делом о возможной государственной измене.
  -- С этого момента судьба Аммиана на несколько лет оказалась тесно связанной с Урсицином, а через последнего -- и с важными событиями в истории Римской империи.
  -- С 353 по 359 год Аммиан Марцеллин в составе свиты Урсицина находился сначала в Антиохии, а затем в западной части Империи
  -- В 357 году Аммиан вместе с Урсицином возвращается на Восток. Здесь их настигло известие о начале похода Шапура II против Рима. Аммиану было поручено важное и довольно опасное разведывательное задание: используя своё знакомство с сатрапом Кордуэны Иовинианом.
  
   0x01 graphic
   Изображение Шапура II на золотой монете
   0x01 graphic
   Изображение Юлиана Отступника на бронзовой монете
  
  -- Дальнейшее участие Аммиана Марцеллина в кампании 359 года заключалось в его присутствии в римской крепости Амиде, осаждённой персидскими войсками.
  -- Во время взятия Амиды персами Аммиану чудом удалось спастись, и он, преодолев ряд трудностей и опасностей, добрался до Мелитены, где в это время находился и Урсицин. Таким образом, Аммиан воссоединился со свитой своего командира и уже вместе с нею прибыл в родную Антиохию.
  -- Где жил и чем занимался Аммиан после завершения кампании 359 года, точно неизвестно, и сам он об этом умалчивает.
  -- В 363 году император Юлиан предпринимает новую военную акцию -- поход за Евфрат, в котором участвовал и Аммиан Марцеллин.
  -- Возможно, Аммиан лично присутствовал в палатке Юлиана в последние часы жизни императора.
  -- Следующий, и последний период жизни Аммиана связан с городом Римом. Дата переезда историка из Антиохии в Рим также точно не известна. Во всяком случае, в 383 году он уже был в Риме и подвергся репрессиям, направленным против иностранцев, во время голода, имевшего место в том же году.
   **
  
   0x01 graphic
  
  -- Публий или Гай Корне?лий Та?цит (лат. Publius Cornelius Tacitus или Gaius Cornelius Tacitus) -- древнеримский историк (ок. 56 -- ок. 117 н. э.).
  -- Родился, предположительно, в южной Галлии, в знатной семье.
  -- Получил образование, затем поступил на государственную службу, последовательно занимая, в частности, посты квестора, претора и консула.
  -- В 98 г. опубликовал трактат "О происхождении германцев и местоположении Германии" (De origine, moribus ac situ Germanorum).
  -- Затем в период с 98 по 116 г. создаёт два своих главных произведения -- "Историю" (Historiae).
  -- Согласно вкусам эпохи, он получил тщательное, но чисто риторическое образование.
  -- В 78 г он женился на дочери известного полководца Агриколы; был в дружеских отношениях с Плинием Младшим, который передал ценные подробности о его жизни.
  -- Цветущий возраст Тацита совпал с правлением первых Флавиев; он начал службу при Веспасиане. Тит предоставил ему квестуру (около 80 г.), то есть ввел его в сенаторское сословие.
  -- При Домициане Тацит был претором (Тас., Hist., I,1); после 88-го г. отправлял какую-то должность в провинциях (может быть, был легатом в Бельгике).
  -- Возвратившись в Рим, Тацит среди террора Домициановой тирании был вынужден устраниться от участия в делах. Оставаясь безмолвным наблюдателем совершавшихся в столице мрачных событий, он почувствовал призвание углубиться в историческую работу.
  -- При Нерве в 97 г. Тацит был консулом.
  -- В царствование Траяна он исправлял должность проконсула Азии; при Траяне же написаны главные труды Тацита.
  -- Умер он вскоре после вступления на престол Адриана (ок. 120 г.).
  
   **
  
   0x01 graphic
  
  -- Николай Петрович Михневич (7 (19) октября 1849, Тамбов -- 8 февраля 1927, Ленинград) -- русский генерал, военный писатель. Один из крупнейших русских военных теоретиков. Автор военно-исторических и военно-теоретических трудов.
  -- Родился в 1849 году.
  -- Образование получил в 1-й московской гражданской гимназии, Константиновском межевом институте и Александровском военном училище, из которого был выпущен в 1869 г. прапорщикомком в лейб-гвардии Семёновский полк.
  -- В русско-турецкую войну 1877--78 гг. командовал ротою.
  -- После войны окончил курс в Николаевской академии Генерального штаба. Служил по генеральному штабу в Петербурге. В 1892 году был назначен профессором военного искусства в Николаевской академии Генерального штаба.
  -- В 1901 году командовал бригадой 23-й пехотной дивизии.
  -- С 1904 года состоял начальником Николаевской академии Генерального штаба.
  -- 10 января 1907 года в чине генерал-лейтенанта он получил в командование 24-ю пехотную дивизию, затем с 24 июня 1908 года командовал 2-й гвардейской пехотной дивизией.
  -- В 1911 году Михневич был назначен начальником главного штаба. Оставался на этом посту на протяжении почти всей Первой мировой войны.
  -- После Февральской революции Михневич был отстранен от должности и 2.4.1917 уволен от службы по болезни с мундиром и пенсией.
  -- После Октябрьской революции поступил на службу в РККА. Преподавал на 1-х Петроградских артиллерийских курсах, в Артиллерийской академии (1919--1925).
  -- Умер 8 февраля 1927 г. в Ленинграде, похоронен в Александро-Невской лавре.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023