ArtOfWar. Творчество ветеранов последних войн. Сайт имени Владимира Григорьева
Каменев Анатолий Иванович
Фухтелем добродетель не вобьешь

[Регистрация] [Найти] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Построения] [Окопка.ru]
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Военному образованию нужны люди "замыслов великих и предприимчивые"

  
  

А.И. Каменев

"ФУХТЕЛЕМ ДОБРОДЕТЕЛИ НЕ ВОБЬЕШЬ"

  

Неожиданная встреча с генералом Востровым

  
   После первой встречи в Алма-Ате в конце 70-начале 80-х годов прошлого века, судьба вновь свела меня с генералом В.А. Востровым.
   Это произошло в Военной академии Генштаба, куда меня пригласили прочитать лекцию по вопросам подготовки офицерских кадров.
   ***
   ВАГШ к тому времени перебралась в новое помещение на юго-западе столицы в специально построенный для этого величественный комплекс зданий, напоминающий по внешнему виду Пентагон.
   Основной корпус академии взвился ввысь этажей на 20-ть и углубился в землю этажа на три. Все в этом здании было сделано добротно: наружные стены облицованы были мрамором, внутрии пол покрыт дубовым паркетом; внутреннее убранство помещений и весь интерьер этого здания дышало солидностью и производило впечатление добротного казенного учреждения...
   Условия для преподавания и обучения в этой академии были на высоте.
   Только в этой академии были созданы сносные условия для работы преподавателей и слушателей - преподаватели имели небольшие уютные кабинеты, а слушатели обладали своим индивидуальным жизненным пространством.
   Преподаватели всех прочих военных академий ютились в тесных комнатенках, собиравших в одном помещении от 20-ти до 50-ти военных педагогов.
   ***

Симплициссимусу такое даже не снилось...

   Прием в академию осуществлялся по специальному набору, без экзаменов и академия, фактически, не имела возможности влиять на процесс заполнения вакантных мест слушателями академии.
   Некоторые начальники академии выступали против такого порядка вещей, но ничего поделать не могли. Министерство обороны и генеральный штаб сами прочно держали в своих руках основной канал пополнения генералитета советских вооруженных сил.
   *
   Все это напоминало грустную зарисовку сатирика ХVII в Ханса Якоба Кристоффеля фон Гриммельсхаузена, автора книги под названием: "Симплициссимус -- любитель приключений" (1669). Герой его романа живет в злую годину, кругом бушует война, но средь множества смертей, средь ужасов и горя, когда разбой и мрак вершат свои дела", он сохраняет душевную открытость, отзывчивость, добрый нрав и чистое сердце.
   В этом произведении Гриммельсхаузен рисует нам военную иерархию в виде дерева, на нижних ветвях которого сидят солдаты; над ними -- унтер-офицеры, выше -- часть ствола, совершенно гладкая, без вет-вей, намазанная своеобразными составами и редкостными мылами недоброжелательства, так чтобы ни один человек, если он не дворянин, не мог по нему взобраться -- ни при помощи мужества, ни при помощи ловкости, ни при помощи знания, как бы он по нему, с божьей по-мощью, ни карабкался. Над этой частью ствола сидели ротные коман-диры, из которых одни были молодые, другие уже в годах; молодых втащили их родичи, старые забрались туда либо сами, либо при помощи серебряной лестницы, именуемой взяткой, либо при помощи иных каких подмостков, "которые счастье подставило им за счет других".
   *
   В советское время картину Симлициссумуса надо было несколько подправить: на верхние ветви военной иерархии, т.е. в среду генералитета, можно было попасть только благодаря родственным связям и, как сегодня говорят, с помощью спонсоров, а, по-простому - толкачей разного рода.
   Последними выступали высшие генералы в отношении угодливых и пробивных офицеров. Есть также предположение о том, что путь в академию генштаба "пробивали" некоторые "нацмены", готовя себе кадры высшей квалификации для последующей борьбы за власть.
   *
   Подтверждение "избранности" состава слушателей послужил и классный журнал, который я взял в руки, чтобы хотя бы бегло ознакомиться с составом моих слушателей. Раскрыв его, я был поражен наличием в нем известных фамилий.
   Впрочем, думаю, каждый был бы удивлен, увидев списке слушателей фамилии: Ворошилов, Жуков, Мерецков и т.д. (в данном случае я произвольно называю фамилии. Сначала я подумал, что это всего лишь однофамильцы известных лиц, но потом получил разъяснение, что сидящие передо мною офицеры не однофамильцы, а родственники этих людей.
   Разъясняющий добавил: "У нас однофамильцев не бывает", подчеркивая этим особенность кадровой политики академии.
   ***
  

"Извините, но ход вашим предложениям дать не могу"...

  
   Случилось так, что генерал-полковник Востров читал лекцию данной аудитории буквально передо мною.
   И волей случая мы "пересеклись" с ним во время перерыва.
   К моему немалому удивлению, Владимир Андреевич Востров признал во мне бывшего сослуживца по САВО и живо поинтересовался, где я сейчас служу и чем занимаюсь.
   Узнав о том, что я предметно и последовательно изучаю проблемы подготовки офицерских кадров, он пригласил меня для беседы в ГУВУЗ, Главное управление военно-учебных заведений, начальником которого он в то время являлся.
   У меня не было оснований отказываться от этого приглашения. Во-первых, это был уважаемый мною генерал и общение с ним было всегда приятно и полезно. Во-вторых, у меня появилась возможность предложить ему для изучения те идеи, которые родились в ходе моего исследования.
   *
   Надо сказать, я не обманулся в отношении генерала Вострова. Высокая должность не сделала из него бездушного чинуши и не притупила остроты восприятия и жажды перемен.
   С двумя выполненными мною работами (по истории подготовки офицерских кадров в России и СССР) я отправился в назначенный день на прием к начальнику ГУВУЗа и в течение достаточно длительного времени беседовал с ним по проблемам подготовки офицеров.
   Выяснилось, что при всем положительном отношении к моим идеям, генерал Востров не мог выйти с ними на министра обороны маршала Д.Ф. Язова, с которым его связывали дружеские отношения еще со времен службы в САВО.
   В доказательство своей "немощи" он показал мне отрицательную резолюцию министра обороны на частных инициативах ГУВУЗа, носящих всего лишь косметический характер.
   Мои же предложения по военному образованию носили кардинальный характер и однозначно встретили бы в министерстве обороны негативный прием.
   *
   Тем не менее, дружеские отношения со столь высоким начальником у меня сохранились на долгое время.
   *
   Так же безуспешны были и две другие мои попытки "достучаться" до руководства вооруженных сил со своими предложениями по изменению системы подготовки офицерского корпуса в СССР.
   *
   Так, я предпринял попытку обратиться к другому большому начальнику того времени, с которым был также знаком по САВО, генерал-полковнику В.Ф. Арапову, который занимал пост заместителя начальника Главного управления кадров министерства обороны.
   Виталий Федорович также с внимание выслушал мое сообщение, обещая дать ход некоторым идеям.
   Была ли попытка с его стороны что-то изменить, мне не известно, так как долгожданного приглашения на последующие встречи я так и не получил.
   *
   Впоследствии мне приходилось не раз обращаться к высокопоставленным лицам и каждый раз все ограничивалось общими рассуждениями и заверениями в том, что "мы рассмотрим ваши предложения и учтем их".
   Характерна в этом отношении встреча в более поздние годы (времена премьерства В.В. Путина) в Главном управлении кадров. Возглавлял его тогда генерал-полковник И. Панин, пришедший вместе с министром обороны И.Д. Сергеевым и уволенный в 2001 году вместе с ним.
   На беседу с Паниным я был направлен из приемной Путина, где заинтересовались моими идеями, но порекомендовали обратиться к Панину.
   *
   Панин после звонка из приемной Путина, встретил меня настороженно, не зная, чего от меня следует ожидать. Но потом, поняв, что я пришел с конкретными предложениями, стал излагать свой опыт наведения порядка в военно-учебных заведениях.
   С большим энтузиазмом он рассказал, как его сотрудникам удалось пресечь деятельность генерала-взяточника в одном из вузов. Затем он рассказал, как прекрасно наводит порядок в бывшей военно-политической академии генерал И.И. Ефремов... (впоследствии этого "военачальника" бросили наводить порядок в военной академии генерального штаба и тот постарался максимально использовать опыт первого начальника этой академии генерала Сухозанета, кредо которого было выражено следующими словами: "без науки побеждать можно, без дисциплины - никогда". На науку он смотрел - как на что-то придаточное к военному делу. - "Наука в военном деле, - говорил И.О. Сухозанет, - не более как пуговица к мундиру: мундир без пуговицы нельзя надеть, но пуговица не составляет всего мундира". Генерал Ефремов оказался способным учеником Сухозанета...).
   Я понимал, что начальник ГУКа "пудрит" мне мозги и не хочет (а может быть и не может) понять, что единичные, точечные удары по взяточникам не решают проблемы подготовки офицерских кадров. Эту проблему может решить только продуманная система, при которой все работает на конечный результат - качественную подготовку кадров.
   Система должна диктовать свои требования всем ее структурным подразделениям и кадрам, а не наоборот. Система должна отторгать, делать невозможным пребывание в ней тех, кто не соответствует принятым стандартам и правилам.
   Это-то должен был понимать начальник ГУКа. Но он этого не хотел ни признавать, ни понимать. С тем и разошлись: он - при своем мнении и в гордом удовлетворении, что отбился от очередного новатора, а я - с горьким чувством собственного бессилия и стыда за власть.
   ***

Нужны люди , "замыслов великих и предприимчивые"..

   На этом мои скитания по начальству прекратились, ибо я понял, что даже настроенные на позитивные изменения люди, к примеру, генералы Востров и Арапов, были не в состоянии сломать рутинной системы, не желающей что-либо менять к лучшему.
   *
   А в иные времена было совсем по-другому...
   Обратимся потому к истории управления военно-учебными заведениями в России
   *
   Общего, центрального управления военно-учебными заведениями в течение первых десятилетий их существования не было; отсюда, при несомненном взаимодействии одних заведений на другие, каждое из них все-таки жило и развивалось само по себе, оставаясь вполне самостоятельным.
   Мысль о необходимости создания такого особого учреждения, которое ведало бы интересами школьного дела вообще, впервые была высказана в 1740 году В.Татищевым[1] в его сочинении "Разговор о пользе наук и училищ".
  
   "Сие есть главнейшее и нужнейшее, - говорил Татищев,- чтобы правление всех в государстве училищ такое было, которое бы в состоянии находилось все вреды и препятствия ко умножению наук предупредить, а вкравшиеся отринуть; о сохранении общей пользы прилежать и оную, колико удобно, умножать. А понеже науки училища разных качеств, и много о всем рассуждений всегда требует, то весьма нужно, чтобы для оного особливо собрание, или коллегия, учреждено было, которое бы всегда на все училища, какого бы они звания ни были, внятное назирание на их порядки и поступки, а ко исправлению и лучшему учреждению власть имело".
  
   Мысль Татищева, по крайней мере, в применении к военно-учебным заведениям, была осуществлена в царствование императора Петра ***, при котором издан был проектированный П.Шуваловым закон о соединении всех существовавших тогда военно-учебных учреждений, не исключая и Морского корпуса, в одно обширное заведение, с составом в 920 воспитанников, разделенных на 8 рот, с одним кавалерийским эскадроном, с тем, чтобы оно приготовляло офицеров, как в армию и артиллерию, так и во флот[2].
   *
   Граф П.Шувалов, назначенный в 1756 году на должность генерал-фельдцейхмейстера и главноначальствующего над инженерным корпусом, по выражению одного из современников, "замыслов великих и предприимчивый" . Врученный ему пост гр. Шувалов, по собственным словам, нашел "в сожалительном состоянии"[3]. Специальные войска нуждались в подготовленных офицерах, а существовавшие школы (артиллерийская и инженерная) не давали людей просвещенные и научно подготовленных.
   Совершенно основательно поэтому гр. Шувалов заявлял, что для приведения артиллерии и инженерного корпуса в соответственное состояние, "о самом основании, - которого нет, - помышлять должно; а от того уже ожидать совершенного плода, подготовляя достойных артиллеристов и инженеров". Не удовлетворили, таким образом, гр. Шувалова и те из служащих в специальных частях офицеров, которые получили образование в Сухопутном корпусе[4]. В 1758 году гр. Шувалов соединил Петербургскую артиллерийскую школу с инженерной, поместив их в одном здании и приняв их под свою личную, "особенную дирекцию".
   *
   Новый этап управления военно-учебными заведениями связан со временем вступления на престол Императрица Екатерины **, которая сразу же обратила внимание на правильную постановку воспитания и образования в школах.
   Под влиянием различных философских течений, появившихся во Франции во 2-ой половине ХV*** века, а также под впечатлением педагогических идей Монтеня, Локка, Монтескье и др., императрица решила, путем насаждения нового школьного образования, воспитать "новую породу отцов и матерей", предполагая, что с достижением такой цели будет достигнута и другая, более важная: устранение невежества, исправление нравов и устранение пороков, которые разъедали русское общество. Императрице казалось, что путем воспитания ей удастся пересоздать русское общество, в котором появились люди физически крепкие, просвещенные, добродетельные, благонравные, сердобольные, учтивые, "с умонаклонением к добру"[5].
   *
   Под ее непосредственным руководством генерал-поручик И.Бецкой разработал в 1766 г. новый Устав Кадетского корпуса, в котором в качестве главной задачи выдвигалась - "возрастить младенца здорового, гибкого и крепкого; вкоренить в душе его спокойствие, твердость и неустрашимость и украсить сердце и разум делами и науками. потребными гражданскому судье и воину". Кроме образования специально-военного, корпус, как училище "знатных граждан", по-прежнему, должен был давать и общее, ибо, говорилось в уставе, "к произведению войны со славою надлежит быть весьма искусну и в прочих занятиях". Любовь, ласка и кротость должны были быть руководящими принципами в системе воспитания.
   Существовали ли они на самом деле - вопрос открытый. Вернее, что нет; если и существовали, то, как редкое исключение. Большая часть гувернеров, воспитателей, учителей были иностранцы; менялись они очень часто; жили они между собою не в ладу и интриговали друг против друга. Естественно, что главная забота таких наставников была забота о себе. Некоторые из педагогов даже усмотрели упадок дисциплины вследствие indulgence (излишней снисходительности) начальства и желали возвратиться к прежней severite суровости) [6]. Жалобы на упадок дисциплины объясняются выработанной Бецким и предложенной им системой наказаний.
   Телесные наказаний были устранены совершенно: "фухтелем не вобьешь добродетели". Вместе с Монтенем, Локком и Монтескье, Бецкой находил, что "стыд" должен считаться одною из естественных мер наказания и одним из действенных средств нравственного воздействия. Меры взыскания должны быть применяемы редко; при большом числе и повторности наказаний дурные поступки не только не уменьшаются, но, наоборот, увеличиваются. Это заметили еще китайские мудрецы, а на Западе такую же мысль высказал Беккария в своем труде: "О преступлениях и наказаниях"[7].
   *
   Об удобоприменимости и практических результатах Устава 1766 г. можно судить только по тому, что чрез 18 лет, по его утверждении, императрица, высочайшим указом от 22 июня 1784 г., данным на имя председателя комиссии об учреждении народных училищ П.Завадского[8], повелела "сочинить учебной части сухопутного кадетского корпуса надлежащий план".
   План этот был выработан к осени того же года и хотя не был утвержден, но имеет большое значение, так как служит единственным историческим документом, на который можно опереться в суждениях о ходе и состоянии учебного дела в корпусе[9].
   *
   Между тем, обширность территории, отсутствие средств у большинства дворян давать детям соответствующее образование и постепенно возраставшие потребности армии в хорошо подготовленных офицерах приводили правительств к заключению, что количество соответствующих военно-учебных заведений слишком недостаточно. В виду этого, в первый же год царствования императора Александра *, шеф 1-го кадетского корпуса генерал от инфантерии князь Платон Александрович Зубов представил государю проект учреждения губернских военных училищ, с целью подготовления из сыновей дворян, посредством начального общего образования, к поступлению в кадетские корпуса, а также в университеты. "По величию империи и по количеству бедных дворян", читаем в проекте князя Зубова[10], "существующие кадетские корпуса конечно недостаточны, да и по силе войск число офицеров, хорошо воспитанных и наилучше подготовленных к службе военной, далеко не достигло до той степени совершенства, до которой требуют польза отечества и слава его"[11].
   Высочайшим указом была назначена временная комиссия для рассмотрения проекта кн. П.Зубова. Первое ее заседание состоялось 15-го октября 1803 года, под председательством великого князя Константина Павловича. По ознакомлении членов комиссии с содержанием высочайшего рескрипта от 9 -го октября и со всеми переданными в комиссию материалами, т.е. проектом кн. Зубова, сведения. по его содержанию собранными, и докладом генерал-майора Бегичева, председатель поручил генерал-майору Ф.Клингеру "сделать предначертание", объемлющее в сокращенном виде все существенные сему делу предметы, и представить оное в следующее рассуждение, предполагая, что если главные правила удостоены будут высочайшего одобрения, то комиссия распорядит и частные постановления"[12].
   *
   24-го октября того же года, т.е. через 8 дней, генерал-майор Клингер представил свой проект изменений и замечаний на проект кн. Зубова. Замечания генерал-майора Клингера написанные на немецком языке, с переводом на русский[13], послужили предметом обсуждения на заседании комиссии 24 -го же октября. Комиссия с большим вниманием отнеслась к труду своего сочлена, потому что, сверх замечаний на проект кн. Зубова, генерал-майор Клингер разработал собственный проект об учреждении в Петербурге высшего военного училища, которое должно было заменить собою все существовавшие в столице кадетские корпуса и воспитывать в своих стенах будущих офицеров для всех родов оружия[14].
   *
   Конечным итогом работы указанной комиссии стал Высочайше утвержденный 21-го марта 1805 года "План военного воспитания" в существенных чертах сводился к следующему.
   Военное воспитание юношества начинается в губернских военных училищах и оканчивается в двух "высших" кадетских корпусах в Санкт-Петербурге. Воспитанники обучаются всем положенным в гимназиях предметах, кроме латинского языка, взамен которого им преподаются начальные основания фортификации.
   По окончании учения в гимназии производится публичное испытание, после которого воспитанники, признанные во всех отношениях годными к продолжению военной службы, отправляются в столичные корпуса, для продолжения военного образования; все же остальные, т.е. признанные "по слабости здоровья или другим причинам" неспособными к военной службе, направляются в университеты.
   ***
   Все губернские военные училища, а равно столичные корпуса управляются "Советом о военных училищах". В состав Совета входят директора 1-го и 2-го корпусов и "другие особы" по высочайшему повелению.
   Во исполнение Высочайшего повеления, изложенного в упомянутом рескрипте, Совет о военных училищах 4-го апреля 1805 года открыл свои заседания[15], которые происходили до августа 1805 года по вторникам, под личным председательством Великого Князя Константина Павловича[16] . Все военно-учебные заведения России с этого времени переходят под управление Главного начальника военно-учебных заведений и упомянутого Совета о военно-учебных заведениях.
   *
   Но, с течением времени, деятельность и задачи Совета настолько видоизменились, что восстановленный в 1830 г. Совет о военно-учебных заведениях можно считать как бы новым учреждением[17]. Цесаревич Константин Павлович личного участия в заседаниях Совета не принимал, т.к. по-прежнему оставался на жительстве в Варшаве. Видимо, этим обстоятельством следует объяснить то, что в течение почти двадцати пяти лет не было заметно серьезных улучшений в деятельности самих военно-учебных заведений. Руководство в деятельности Совета было возложено на его председателя, генерала от инфантерии гр. П.А.Толстого. В число пяти членов Совета вошел и великий князь Михаил Павлович[18].
   *
   Однако, работа Совета сразу внесла в умы передовых людей России мысль о необходимости содействовать деятельности военно-учебных заведений.
   В это время появляется немало интересных проектов дальнейшего совершенствования военной школы.
   Назовем некоторые из них. К числу наиболее ранних проектов относится проект военного министра генерала С.Вязмитинова[19], выработанный им еще до учреждения Совета о военных училищах (1805 г.) и представленный на рассмотрение оного в 1806 году по высочайшему повелению[20]. По его проекту, целесообразно было бы учредить частные училища военных воспитанников.
   Целый ряд соображений по реформированию военно-учебных заведений были взяты из предложения графа С.Уварова. По плану С.Уварова[21], гимназии должны быть заведениями для приготовления учащихся не к практической жизни, а к слушанью академических или университетских курсов наук. Для достижения этой цели курсовые программы подлежат сокращению и урощению. На основании этих принципиальных соображений, гимназии совершенно изменились в своем внутреннем устройстве. Из предметов преподавания сохранены были только самые необходимые: Закон Божий, языки (русский, немецкий, французский и латинский), математика, история, география и физика. Все остальные науки(науки философские и общественные) были исключены и частью перенесены в университет. Получился тип среднего учебного заведения, очень приближавшийся к современному и упрочившийся с 1817 года. Уваров, таким образом, положил начало разграничению предметов общего образования от предметов образования специального и этим нанес удар по энциклопедизму, который царил в школе ХV*** столетия и приводил в конечном результате к поверхности образования[22].
   В 1814 году офицер французской службы Жульен представил проект учреждения теоретического и практического военного училища под названием "Легион молодых россиян"; проект этот сопровождался критическими замечаниями Ф.Лагарпа[23]. В 1818 году возбуждался официально вопрос о необходимости "улучшения познаний юнкеров в армии", а в 1821 году было представлено одновременно три проекта, из которых один, об учреждении "военного лицея" при главной квартире 2-ой армии, принадлежал генерал-адъютанту Киселеву; однако, ни одному из всех перечисленных проектов не пришлось удостоиться утверждения[24].
   *
   В силу объективных и субъективных причин, Совет спустя некоторое время (думается, это произошло через год) прекратил свои занятия и восстановил свою деятельность лишь 31 октября 1830 г.
   Новым правителем России - Николаем I было вменено в обязанность Совету охранять благосостояние и благоустройство военно-учебных заведений по всем частям и удостоверяться в точном исполнении существующих законоположений через личные осмотры заведений, командируя ежегодно отдельных членов, с Высочайшего разрешения, в провинциальные заведения. В петербургских заведениях Совет обязан был присутствовать при экзаменах воспитанников.
   Совету предоставлялась власть над всеми военно-учебными заведениями, разделенными в 1834 г. на три разряда, по 4 заведения в каждом, а в 1841 году на три округа; Санкт-Петербургский, Московский и Западный. Действовать на них Совет должен был через главного директора Пажеского, кадетских корпусов и Дворянского полка. При Совете учреждена была особая канцелярия, с подразделением на части: учебную, хозяйственную и счетную. На содержание канцелярии Совета определена была ежегодная сумма в 14 тыс. рублей.
   15 июня 1831 года скончался в Витебске, от холеры, цесаревич Константин Павлович, а 25 июня того же года главным начальником военно-учебных заведений был назначен Великий Князь Михаил Павлович принявший под свое попечение 9 военно-учебных заведений, с 4 * тыс. воспитанников. Ему был подчинен также и Совет о военно-учебных заведениях[25].
   ***
   Управление Великого Князя ведомством военно-учебных заведений составляет эпоху в жизни этих заведений. Будучи в полном смысле отцом огромной семьи, волею государя ему вверенной, великий князь "в продолжение 18 лет, преданно, неутомимо, как христианин и верноподданный, с глубоким чувством своего долга, помогал венценосному брату в великом и трудном деле воспитания рассадника армии"[26].
   Желание усовершенствовать деятельность военно-учебных заведений, упорядочить учебную и воспитательную работу в них побудило Императора Николая I издать Высочайшее повеление, сообщенное 11 мая 1826 года, об учреждении особого Комитета, под председательством инженер-генерала К.Оппермана, с целью рассмотрения и определения учебных курсов для кадетских корпусов и других военно-учебных заведений и выбора соответственных учебных руководств.
   Возложенная на этот Комитет задача заключалась в том, чтобы "выработать для военно-учебных заведений план нового устройства, основанием которого, согласно Высочайшей воле, долженствовало быть соединение всех военно-учебных заведений в одну отрасль государственного управления, дабы дать чрез то возможность направлять их одною общею мыслью, к одной и той же цели"[27]. В состав Комитета вошли все начальники военно-учебных заведений (в том числе и Морского кадетского корпуса), а впоследствии (1827 г.) и главный директор Пажеского и кадетских корпусов генерал-адъютант Демидов. Заседания были открыты 17 мая 1826 г[28].
   *
   Одновременно с учреждением Комитета под председательством К.Оппермана, Император Николай Павлович обратился с рескриптом, от 14 мая 1826 года, к министру народного просвещения адмиралу А.Шишкову. "Обозревая с особенным вниманием, - читаем в этом рескрипте, - устройство учебных заведений, в коих Российское юношество образуется на службы Государству, Я с сожалением вижу, что не существует в них должного и необходимого единообразия, на коем должно быть основано, как воспитание, так и учение"[29].
   С целью устранения такого "важного недостатка в нашей учебной системе", был учрежден особый Комитет, под председательством А.Шишкова, при участии гр.Ливена, М.Сперанского, гр.Ламберта, С.Уварова, гр.Сиверса, академика Шторха, попечителя Харьковского учебного округа гр.Перовского и флигель-адъютантов гр.Перовского и гр.Строганова.
   *
   На Комитет Высочайшею волею было возложено:
   1)сличить все уставы учебных заведений империи, начиная с приходских до самих университетов;
   2)рассмотреть и сличить курсы учений, в них преподаваемых, приведя для сего предварительно на вид, по каким книгам или сочинениям оные преподаются;
   3)уравнять совершенно по всем местам империи все уставы оных заведений, сообразуясь со степенями их возвышений, допустив должные изменения для округов: Дерпского и Виленского;
   4) определить подробно на будущее все курсы учений, означив и сочинения, по коим оные должны быть преподаваемы.
   "При сем случае, читаем дальше в рескрипте, решив, которые из существующих хороши, вместе с тем распорядиться о дополнении недостающего, избрав для того, по Вашему одобрению, надежнейших профессоров и академиков с утверждением моего, дабы уже за совершением сего. воспретить всякие произвольные преподавания учений, по произвольным книгам и тетрадям".
   *
   В результате деятельности этого Комитета наименованного "Комитетом устройства учебных заведений" и работавшего в течение семи лет, была выработка устава средних и низших училищ (1828 г.). проекта устава главного педагогического института (1828 г.) и, наконец, проекта университетского устава (1833 г.), которым впоследствии (1835 г.) был положен конец старым принципам академической свободы и самоуправления[30].
   Работы комитета Оппермана затянулись.
   Наибольшие трудности пришлось встретить при разрешении вопроса об издании руководств. Тем не менее, еще в 1828 г. при дежурстве директора Пажеского и кадетских корпусов генерал-адъютанта Демидова были собраны комитеты, при участии инспекторов классов и преподавателей столичных заведений, на которых было возложено составление единообразных программ преподавания на первых порах не по всем предметам, а только по математике, русскому языку и истории[31]. Выработанные в комитетах проекты программ были отпечатаны в типографии 1-го кадетского корпуса и разосланы по всем военно-учебным заведениям в количестве 75-250 экземпляров в каждое. При выработке программ не были забыты и методические требования. Так, по русскому языку дано указание, что "если поступить в класс до 30 и более воспитанников, не умеющих читать и писать, то учить их способам взаимного обучения, как самым легчайшим и удобнейшим". Любопытно, что тем же способом рекомендуется обучать и иностранцев, не говорящих по-русски[32].
   *
   В течение 1836-1837 гг. штабу главного начальника военно-учебных заведений, во главе которого, с 1834 года, состоял уже новый его начальник, адъютант Его Императорского Высочества великого князя Михаила Павловича, полковник лейб-гвардии Егерского полка Я.Ростовцев, сменивший генерал-адъютанта Кривцова, пришлось выполнить огромную и спешную работу по составлению свода всех узаконений по военно-учебным заведениям[33]. Проект подробной регламентации устройства военно-учебных заведений и их управления, по утверждению его, вошел в состав первого издания общего свода военных постановлений (1838 г.) В *** томе этого свода, кроме организации самого штаба и Совета о военно-учебных заведениях, были определены как цель учреждения и состав заведений, так и основные правила устройства их по частям; воспитательной, учебной, строевой, санитарной, полицейской и хозяйственной[34].
   Окончательное исправление учебных программ и составление по ним подробных конспектов поручено было, в марте 1847 г., под главным руководством Ростовцева, особым комиссиям по каждому предмету отдельно. В состав этих комиссий вошли многие лица, известные своими учеными трудами и деятельностью на педагогическом поприще[35].
   Для руководства всеми этими комиссиями Я.Ростовцевым было составлено "Наставление для образования воспитанников военно-учебных заведений", удостоившееся 24 декабря 1848 г. Высочайшего утверждения[36].В начале следующего года заведениям предписано было это "Наставление" к руководству, как закон относительно направления и объема преподавания. Все утверждаемые в последующие десятилетия программы, конспекты, руководства и пособия для военно-учебных заведений обязаны составляться на основании той же инструкции.
   "Наставление" 1848 года, отпечатанное отдельной книгою в 1849 г., заключало в себе подробные указания как относительно общей цели воспитания и учения в военно-учебных заведениях, так и относительно объема и метода преподавания в них каждого учебного предмета в частности.
   Автор "Наставлений", указывая на большое разнообразие учебных предметов, вводимых в курс кадетских корпусов[37], признает, что всем наукам, входящим в состав учебного курса, кадету невозможно обучиться в полноте совершенной, а потому главная цель обучения должна состоять в том, чтобы дать воспитаннику прочное основание в науке, дабы " при любви к труду, когда ум его, впоследствии, и летами, и опытом, разовьется, он мог учить себя сам и идти далее без помощи посторонней; для чего и надобно всеми мерами приучать кадета к работе самостоятельной, вселить в него любовь к труду и уважение к науке"[38].
   "Не следует упускать из виду, - читаем далее, - что способности и склонности воспитанников, как и вообще всех людей, не одинаковы"; а потому "во всех науках по мере возможности (в языках и искусствах непременно), распределяя преподавание по классам, не сдерживать тех воспитанников, которые вырываются из общего уровня классной массы и заслуживают... идти далее и шире пределов, программою для них класса назначенных"[39].
   "Основать все преподавание н на механическом труде памяти, а на развитии нравственном и умственном"[40].
   Самостоятельность в труде, любовь к нему и уважение к науке, индивидуализация в деле обучения, развитие умственных способностей, усвоение главнейших оснований преподаваемых предметов, а не погоня за мелочами - вот фундамент, на котором зиждется дело обучения детей и юношей по мысли автора.
   *
   Едва ли какой-нибудь педагог наших дней мог представить какие-либо возражений против тех принципов воспитывающего обучения, которые выражены в приведенных выдержках "Наставления" 1848 г. Если некоторыми современниками труд Ростовцева и был встречен не сочувственно[41], то главным образом потому, что в отдельных директивах Ростовцева к программам, особенно же к программам "наук политических" неизменно проводится одна и та же основная идея безусловного подчинения единой воле, единой власти. Между тем в русском интеллигентном обществе, под влиянием переживаемых событий 1848 года, стали обнаруживаться стремления, несогласные с намерениями правительства, а репрессивные меры, вызванные этими событиями, так и некоторыми политическими процессами (Петрашевского[42]), возбудили глухой ропот, недовольство и обвинения в отсталости, ретроградстве[43].
   *
   Активная деятельность старших начальников побуждала и работников среднего и низшего звена выступать с предложениями по совершенствованию военно-учебного дела.
   К числу таких частных соображений можно отнести записку инспектора классов 2-го кадетского корпуса, полковника Г.Даниловича, где были подробно рассмотрены главные причины неуспешности учебных занятий в специальных классах кадетских корпусов.
   Генерал-лейтенант Н.Медем в своей записке сообщает о своих наблюдениях за деятельностью военно-учебных заведений Запада.
   Генерал-майор П.Ванновский высказал свое мнение о настоятельной необходимости отделения специальных классов от общих.
   В другой записке, принадлежавшей инспектору классов Оренбургского-Неплюевского кадетского корпуса, полковнику Митуричу[44], проводится тот взгляд, что "неусыпным попечением правительства военно-учебные заведения поставлены относительно хозяйства, внутреннего порядка, а также нравственного и физического воспитания детей, далеко выше всех прочих средних заведений Империи; что же касается образования воспитанников, то оно, несмотря на все старания правительства к улучшению учебной части наших заведений, несмотря на все изменения программ по указаниям опыта, несмотря на упрощенные методы преподавания по разным предметам, немного опередило гимназии и далеко не соответствует и той цели, с какой основаны кадетские корпуса, и тем средствам, которыми они пользуются".
   *
   Другими словами, к началу 1862 года возникла настоятельная необходимость осуществить серьезные преобразования, для чего в октябре того же года, по представлению Главного начальника, учрежден был, с Высочайшего соизволения, особый комитет под председательством его председательством, для обсуждения вопроса о предстоящем преобразовании военно-учебных заведений.
   В состав этого комитета, кроме избранных самим Великим Князем деятелей военно-учебного ведомства, вошли и члены по назначению военного министра и министра народного просвещения, а именно: генерал-адъютанты А.Баранцев, гр.О.Гейден и Н.Крыжановский, генерал-лейтенанты В.Желтухин и А.Веригин, тайные советники А.Постельс и А.Воронцов, генерал-майоры К.фон-Кауфман *, Н.Корсаков, П.Кинович, М.фон-Кауфман **, П.Ванновский, полковники Г.Данилович, И.Бирилев и С.Слуцкий и надворные советники Э.Эвальд и И.Андриевский[45]. Возложенная на этот комитет задача заключалась в том, чтобы всесторонне обсудить необходимые изменения в организации военно-учебных заведений, на основании мнений[46], представленных, по вызову Великого Князя, как некоторыми лицами высшего государственного управления[47], так и многими из числа деятелей военно-учебного ведомства[48]. Впоследствии из состава комитета были выделены специальные комиссии для подробной разработки вызванных проектированными преобразованиями вопросов по частям учебной, воспитательной и хозяйственно-административной. Занятия в этих комиссиях велись под общим руководством члена совета о военно-учебных заведениях В.Желтухина.
   *
   Работы организованного комитета шли настолько успешно, что к концу ноября того же года уже вполне выяснились и определились главные основы предстоящей реформы, основная мысль которой заключалась в отделении специально военных классов от общеобразовательных в особые заведения, с целью правильного устройства тех и других на таких началах, которые ближе соответствовали как прямому назначению каждого рода заведений, так и возрасту учащихся в них и характеру двух различных отделов учения.
   В декабре 1862 года, по всеподданнейшему докладу августейшего главного начальника, проектированные основания предстоящей реформы удостоились Высочайшего одобрения[49] и послужили главными директивами для предпринятого в следующем году преобразования военно-учебных заведений.
   *
   Этим Всеподданнейшим докладом о новых основаниях для всей военно-учебной системы закончились почти трехлетние труды великого князя Михаила Николаевича по званию главного начальника военно-учебных заведений.
   Назначенный в 6-й день декабря 1862 года наместником Кавказским и командующим Кавказскою армией, великий князь простился с военно-учебным ведомством в следующих выражениях своего последнего приказа:" С благоговением принимая новый знак Монаршего доверия, я не могу не выразить сожаления о том, что должен оставить ведомство военно-учебных заведений, управление которым сблизило меня с делом отечественного военного образования и, наряду с неизбежными и навсегда забытыми уже огорчениями, дало мне много отрадных минут... Расставаясь ныне с военно-учебными заведениями, которые навсегда останутся близкими моему сердцу, я обязан выразить искреннюю благодарность всем моим помощникам в деле воспитания и образования юношества за усердное исполнение ими своих обязанностей"[50].
   ***
   Высочайшим указом, данным Правительствующему Сенату в 21-й день января, ведомство военно-учебных заведений было введено в состав военного министерства, во главе которого с ноября 1861 года стоял генерал-адъютант Дмитрий Алексеевич Милютин[51].
   Прежний "штаб главного начальника военно-учебных заведений" и учрежденное в 1858 году особое "управление училищ военного ведомства" были соединены при этом в "Главное управление военно-учебных заведений", непосредственно подчиненное особому лицу со званием начальника военно-учебных заведений[52], и в эту должность тогда же был назначен генерального штаба, свиты Его Величества генерал-майор Н.Исаков[53], бывший до того времени попечителем Московского учебного округа; в должность его помощника назначен был бывший начальник штаба Его Высочества, генерал-майор Н.Корсаков[54].
   Через два месяца после своего назначения на пост военного министра Д.Милютин представил императору Александру ** своей знаменитый всеподданнейший доклад, заключавший в себе основные идеи всех предполагавшихся реформ по военному ведомству. Доклад этот, удостоившийся Высочайшего одобрения, явился тем "краеугольным камнем", на котором талантливой рукой военного министра с изумительной настойчивостью стало возводиться стройное здание задуманных им преобразований.
   *
   В лице Н.Исакова военный министр нашел просвещенного и деятельного сотрудника, при содействии которого произвел коренную реформу в жизни военно-учебных заведений, с нуждами и потребностями которых он был знаком по своей прежней службе в военно-учебном ведомстве. Еще в начале своей деятельности Д.Милютин, по возвращении с Кавказа, управлял с 1845 по 1848 год третьим (воспитательным) отделением штаба Его Высочества главного начальника военно-учебных заведений. Это было как раз в то знаменательное время, когда во главе военно-учебных заведений стоял Великий Князь Михаил Павлович, имея ближайшего сотрудника в лице Я.Ростовцева. В качестве "правой руки" Ростовцева Д.Милютин, в то время подполковник, весьма существенно содействовал успеху предпринятого тогда пересмотра учебного плана наших военно-учебных заведений. При его же деятельном участии велись работы по составлению знаменитого "Наставления для образования воспитанников военно-учебных заведений", Высочайше утвержденного 24 декабря 1848 г., а вслед за тем были изданы новые программы и конспекты по всем предметам установленного учебного курса.
   *
   Кроме того, за трехлетнее управление Д.Милютина учебным отделением, в нем, помимо ведения многосложных текущих дел и редактирования выходившего два раза в месяц "Журнала для чтения воспитанников военно-учебных заведений", были выполнены следующие капитальные работы: 1) правила об издании учебных руководств для военно-учебных заведений, вызвавшие появление в свет многих полезных трудов, которые, обогатив нашу тогдашнюю учебную литературу, сохраняют свою цену и до настоящего времени. К составлению их. как и вообще к деятельности по учебно-воспитательной части в военно-учебных заведениях, привлекались люди большого ума и опыта и больших знаний. В числе этих лиц встречаются такие имена, как В.Буняковский, Ф.Буслаев, А.Галахов, В.Даль, М.Остроградский и др. [55].
   *
   В том же году состоялось Высочайшее повеление об издании при Главном управлении, вместо выходившего с 1836 года, но в последнее время, с развитием у нас детской литературы, утратившего свое значение и оказавшегося излишним "Журнала для чтения воспитанников военно-учебных заведений", другого ежемесячного журнала, под названием "Педагогический Сборник"[56]; первым редактором этого журнала был назначен состоявший при Главном управлении коллежский секретарь Н.Вессель[57].
   Первый номер журнала вышел в октябре 1864 года. Несмотря на то, что педагогические статьи в то время не были редкостью и в большой прессе появлялись довольно часто, это новое издание, умело поведенное с самого начала, весьма заинтересовало русское общество и вскоре привлекло внимание большинства педагогов без различия ведомств, которым они служили. Вокруг журнала создалась та особенная, характерная для "милютинского времени" атмосфера неустанной, кипучей педагогической работы, в которой приняли участие многие видные педагоги шестидесятых годов[58].
   *
   Благодаря исключительно широкой поддержке военного министра, Н.Исакову удалось учредить 9-го февраля того же года Педагогический Музей военно-учебных заведений[59],открытие которого было вызвано необходимостью знакомить военно-учебным заведения с существующими пособиями и тем облегчать им выбор пособий, потребных для их учебного курса[60].
   *
   Для приготовления военным гимназиям специально образованного состава преподавателей, в том же 1865 году, при 2-ой Петербургской военной гимназии были учреждены Педагогические курсы[61], на которых, в продолжение двух лет, молодые люди, с законченным уже высшим образованием, подготовлялись к преподавательской деятельности теоретически и практически, при содействии опытных руководителей[62].
   ***
   Мы не будем далее останавливаться на деятельности М.Милютина и Н.Исакова: отдавая им должное, следует признать тот факт, что им не удалось надолго повернуть всю военно-учебную систему в направлении выбранного курса, о чем с горечью писал уже ушедший в отставку, забытый и доживающий последние дни Д.Милютин в 1912 г. [63]
   *
   Пришедшие вслед за новаторами "блюстители" дисциплины и порядка генералы П.Ванновский (военный министр) и Н.Махотин (начальник ГУВУЗа), благодаря записке генерал-майора В.Коховского, в которой обосновывалась идея возврата к кадетским корпусам, с разрешения власти осуществили эту акцию[64].
   В последующий период мы встречаемся с направляющей рукой Главного управления военно-учебных заведений, но это преимущественно выражается в издании руководящих документов по образованию и воспитанию кадет и слушателей, но такой глубины и серьезности, как это было при Бецком, Ростовцеве, Милютине и Исакове, нам встречать уже не удается. Больше внимания уделяется дисциплине, порядку, но меньше психологическим и педагогическим проблемам подготовки офицерских кадров.

*

   На основании имеющихся исторических сведений, мы имеет возможность сделать необходимые обобщения по поводу стиля и характера руководства военно-учебными заведениями. Итак, характерным для руководства военно-учебными заведениями следует признать:
  
  -- Руководство военно-учебными заведениями - сфера тонкой политики, особой деликатности, требующая высочайшей образованности и мастерства.
  -- Эффективно управлять военно-учебным строительством могут только в высшей степени образованные люди, с широким кругозором и педагогическим талантом.
  -- Руководители военно-учебным делом должны быть сами творческими личностями и уметь создать вокруг себя атмосферу творчества и талантливого созидания.
  -- Они должны уметь привлечь к решению проблем военного образования лучшие умы России, суметь создать из них команду единомышленников, кровно радеющих за интересы подготовки лучших офицеров.
  -- Руководители военно-учебных заведений должны иметь покровительство верховной власти и уметь использовать это покровительство на общее благо.
  -- Сама власть должна понимать важность подготовки офицерских кадров и проявлять разумное покровительство военно-учебному строительству.
  -- Важнейшей задачей руководства следует считать упреждать потребности практики в подготовке офицеров и идти в ногу с достижениями научной мысли (военной и гражданской)
  -- Интересы России не позволяют иметь в качестве руководителей военного образования лиц, преданных власти, но невежественных и мало образованных. Просчет в подборе кадров здесь недопустим.
  -- Высшие руководящие кадры могут делегироваться только из самой системы военно-учебных заведений. Только положительный опыт работы на низших научно-педагогических должностях в совокупности с потенциальными возможностями может служить одним из цензовых оснований для дальнейшего продвижения по службе в ведомстве военно-учебных заведений.
  
   На основании того же исторического опыта можно сформулировать главные функции управления военно-учебными заведениями.
   Среди них следующие функции:
  
  -- Прогностическая.
  -- Интеграционная
  -- Коммуникативная.
  -- Научно-исследовательская.
  -- Редакционно-издательская.
  -- Контрольно-оценочная
  -- Законотворческая.
  -- Кадровая
  -- Культурно-образующая.
  

*

   Прогностическая функция. Прогноз, как известно, это взгляд в будущее, основанный на знании реальности и предвидении событий, которые могут иметь место в ближайшей или отдаленной перспективе. Наша военная школа нередко оказывалась в положении догоняющей, а не упреждающей события. Сегодня деятельность военной школы немыслима без хорошего научного прогноза, который и должен выработать руководящий центр.
  

*

   Интеграционная функция. Необходимость интеграции (сближения, объединения) вызван тремя группами причин: во-первых, нужно интегрировать возможности военной науки, военного образования и войсковой (флотской) практики; во-вторых, интеграция обусловлена необходимостью связи общего и военного образования; в-третьих, интегрироваться надо внутри самой системы военного образования.
  

*

   Коммуникативная функция. Для того, чтобы решить интеграционные задачи, необходимо установить и поддерживать все необходимые связи и отношения, что, естественно, требует особых усилий, средств и кадров.
  

*

   Научно-исследовательская функция. Деятельность руководства не может быть признанной без проведения трех групп исследований: исторических, изучения состояния дел на местах и проверки опытным путем нововведений.
  

*

   Редакционно-издательская функция. Главный орган управления военно-учебными заведениями должен располагать мощной редакционно-издательской базой, способной обеспечить военные школы качественными пособиями и разработками. Маломощные типографии, имеющиеся ныне в военно-учебных заведениях, выполнили свою миссию и должны быть ликвидированы. Вторая причина, по которой нецелесообразно оставлять в вузах типографии, та, что педагогические кадры, сосредоточенные в малокомплектных вузах, не обладают достаточной квалификацией для разработки серьезных учебников и учебных пособий.
  

*

   Контрольно-оценочная функция. Инспекция, как она была в прежнем ГУВУЗе, на наш взгляд, исчерпала себя. Инспектировать гораздо проще, чем контролировать и оценивать: контролировать - чтобы знать положение дел, оценивать - чтобы выявлять просчеты в деятельности системы, а не конкретных должностных лиц.

*

   Законотворческая функция. Законодательная база военно-учебного строительства должна вызревать в недрах самого ведомства. От него должна исходить инициатива принятия тех или иных законов или же решений в области подготовки офицерских кадров.

*

   Кадровая функция. В этой функции есть три составляющие: во-первых, подбор кадров для самой системы управления; во-вторых, накопление резерва кадров для замещения в звене руководства военно-учебными заведениями; в-третьих, обеспечение поступления в военно-учебные заведения необходимых для них кадров обучаемых (курсантов, слушателей). Если раньше последняя составляющая была отдана в руки руководства конкретных вузов, то ныне, по нашему мнению, этого делать не следует. Главное управление военно-учебных заведений должно взять на себя эту функцию.
  

*

   Культурно-образующая функция. Задача этой функции, на наш взгляд, должна состоять в следующем. Военно-учебные заведения ежегодно покидают подготовленные педагогические кадры, которые не всегда исчерпали свой творческий резерв. Как правило, эти кадры безвозвратно теряются для военно-учебных заведений. Было бы уместно использовать с пользой для дела подготовки творческих личностей, которые то ли по состоянию здоровья, то ли по каким-то другим причинам теряют живой контакт с ввузами и не могут уже в полной мере участвовать в педагогическом труде.
   Удачной, на наш взгляд, была такая форма консолидации людей подвижнического тапа, как "Общество ревнителей военных знаний".
   Е.Новицкий, рассказывая на страницах белградского "Военного Сборника"[65] об истории создания этого общества, констатирует интересный по своей сути факт: "Осенью 1898 года Военный Министр генерал Куропаткин утвердил Устав первого в России военно-научного общества. Общество Ревнителей Военных Знаний, как и большинство русских начинаний, обязано своим происхождением частной инициативе, и, притом, маленьких".
   Учреждение офицерского Общества, которое ставило бы себе целью свободное культивирование науки, а тем более "общей", в те времена казалось еще многим опасным. Оценивая 30-летней опыт работы Общества, он замечает, что "большинство высших слоев этой общественности относилось к нам частью враждебно , а частью совершенно равнодушно".
   Руководящими принципами деятельности Общества с первых моментов его возникновения были:
   1.В деле науки не может быть начальников и подчиненных, а есть только знающие и те, кто хотят воспользоваться этими знаниями. Так называемые "генералы от науки", безапелляционно изрекающие истины и не допускающие противоречий с первых же дней были немыслимы в жизни Общества. Кто больше знал в известной области, тот поднимался на кафедру и поучал других, хотя бы бесконечно больше знавших его в других областях. В этом смысле наше Общество являлось действительно собранием лиц, вступивших во взаимную связь исключительно ради того, чтобы поучиться один у другого и где на кафедре признанные ученые сменялись молодыми офицерами-специалистами по тому или другому вопросу. И руководители Общества добились создания такой атмосферы, что такое "равноправие" признавалось всеми, как вполне естественное и не вызывало ни протестов, ни укоров, ни недоразумений.
   2.Общество придерживалось самой широкой программы, как в отношении существа, так и порядка составления своей культурной работы.
   Конечно, военные темы доминировали над прочими. Но Общество считало своим долгом предлагать своим членам, и притом в наилучшем изложении, темы по всем отраслям знаний. Старые "ревнители" могут припомнить на кафедре Общества и Демчинского, с его теорией предсказания погоды, и Ипатьева, с лекцией о жидком воздухе, и Викковского, с сообщениями о падающих звездах, и князя Максутова и Пасыпкина, с их докладами о жизни старого Египта и т.д. и т.п.
   3.Во все свои начинания Общество вносило большую организацию и строгое предварительное изучение того, что оно имело в виду предложить своим членам. Никто из "ревнителей" не может припомнить, хотя бы одного случая, когда бы существо дело страдало от отсутствия организации и ни один лектор не может пожаловаться, чтобы ему было отказано в средствах ради экономии : все и вся было к услугам лектора.
   4.Общество допускало на свои лекции не только своих членов, но и всех, не исключая и гражданских лиц, дам и даже иногда детей; только для дам и детей отводились хоры.
   Думается, в интересах общего дела, надо заимствовать этот опыт и сделать так, чтобы мысли, рожденные в головах умудренных опытом и знаниями людей, становились достоянием тех, кто еще не обрел ни мудрости, ни опыта.

*

Итоговое заключение

   Приводя в ходе изложения те или иные примеры, делая обобщения и выводы, приводя свои собственные соображения по поводу современного решения вопросов военно-учебного строительства, я, естественно, полагаю, что ничего не следует делать без серьезной детальной проработки вопроса. Ломать, как известно, может и дурак, а строить может не всякий. Сказанное вовсе не означает и склонение к другой крайности - чрезвычайной осторожности и медлительности с переменами.
   *
   Подробнее см.:
  
   Военная школа России: уроки истории и стратегия развития
   Сведения об электронной версии Кн. "Воспитание офицера и генерала - основа побед и поражений (исторический опыт русской и совеотской военных школ)"
  
  
  
   Литература
  
  
   1.Татищев Василий Никитич (1686-1750), русский историк, государственный деятель, автор трудов по этнографии, истории, географии, "Истории Российской с самых древнейших времен" (кн. 1-5, 1768-1848).
   2.П.С.З. ,т.15, N11515. - См.: Столетие Военного министерства. I802-I902 . т. Х, ч.I. Главное управление военно-учебных заведений. Исторический очерк .- СП б., I902 .- с.30.
   3.Исторический очерк образования и развития артиллерийского училища", СП б., 1870, с.12.
   4.Там же. - с.12.
   5.Столетие Военного министерства. I802-I902 . т. Х, ч.I. Главное управление военно-учебных заведений. Исторический очерк .- СП б., I902 .- с.31.
   6.Abel Burja. Observations d'un voyageur sur la Russie, la Finlande, la Livonie, la Curlande et la Prusse. Berlin ,1785.
   7.Столетие Военного министерства. I802-I902 . т. Х, ч.I. Главное управление военно-учебных заведений. Исторический очерк .- СП б., I902 .- с.33.
   8.Завадовский Петр Васильевич (1739-1812), граф, в 1802-1810 министр народного просвещения. Комиссия эта, учрежденная в сентябре 1782 года, под председательством П.В.Завадского, состояла из членов : академика Эпинуса, Пастухова и Янковича-де-Мириево (известного педагога, вызванного из Австрии).
   9.Столетие Военного министерства. I802-I902 . т. Х, ч.I. Главное управление военно-учебных заведений. Исторический очерк .- СП б., I902 .- с.36.
   10.Дело архива Главного управления военно-учебных заведений 1801 года, N1.
   11.Столетие Военного министерства. I802-I902 . т. Х, ч.I. Главное управление военно-учебных заведений. Исторический очерк . Сост. П.В. Петров .- СП б., I902 .- с.60.
   12.Журнал временной комиссии от 15-го октября 1803 года, N1 и Дело архива главного управления военно-учебных заведений .1801, N1.
   13.Дело архива главного управления военно-учебных заведений .1801, N1.
   14.Столетие Военного министерства. I802-I902 . т. Х, ч.I. Главное управление военно-учебных заведений. Исторический очерк . Сост. П.В. Петров .- СП б., I902 .- с.66.
   15.П. С.З., т.28, N 21815.
   16.Столетие Военного министерства. I802-I902 . т. Х, ч.I. Главное управление военно-учебных заведений. Исторический очерк . Сост. П.В. Петров .- СП б., I902 .- с.60-70.
   17.2 П.С.З., т. *, N 3593,3672 ; Мельницкий , ** , с.66 и сл.
   18.Членами Совета были назначены : великий князь Михаил Павлович , инженер-генерал гр. Опперман , генерал-адъютант Голенищев-Кутузов * , министр народного просвещения генерал от инфантерии кн. Ливен и генерал-адъютант Демидов.
   19.Вязмитинов Сергей Кузьмич (1744-1819), генерал от инфантерии, военный министр с 1802 по 1880 г.
   20.Дело архива главного управления военно-учебных заведений. 1806, N16.
   21.Уваров Сергей Семенович (1786-1855), граф (1846) президент (1818-55) Петербургской АН, в 1833-49 министр народного просвещения. Автор формулы "православие, самодержавие, народность". Инициатор принятия Университетского устава 1835.
   22.См.: Столетие Военного министерства. I802-I902 . т. Х, ч.I. Главное управление военно-учебных заведений. Исторический очерк . Сост. П.В. Петров .- СП б., I902 .- с.123.
   23.Лагарп (La Harpe) Фредерик Сезар де (1754-1838), швейцарский политический деятель, приверженец идей Просвещения. В 1784-95 воспитатель будущего русского императора Александра I
   24.Леев Ф.А. Дореформенная армия. // Вестник всемирной истории. - 1901. - N11.
   25.Дела архива главного управления военно-учебных заведений. 1831 г., N 58.
   26.См.: Столетие Военного министерства. I802-I902 . т. Х, ч. ** . Главное управление военно-учебных заведений. Исторический очерк . Сост. П.В. Петров .- СП б., I902 .- с.10.
   27.Мельницкий. Сборник сведений о военно-учебных заведениях в России .- СП б., 1857 , ** , с.10.
   28.Столетие Военного министерства. I802-I902 . т. Х, ч. ** . Главное управление военно-учебных заведений. Исторический очерк . Сост. П.В. Петров .- СП б., I902 .- с.3.
   29.2 П.С.З., *, 1826 , N 338 .- См. Приложение **. - См. Столетие Военного министерства. I802-I902 . т. Х, ч. ** . Главное управление военно-учебных заведений. Исторический очерк . Сост. П.В. Петров .- СП б., I902 .- с.4.
   30.Рождественский. Исторический обзор деятельности министерства народного просвещения .- СП б., 1902 .- с.179-180.
   31.В состав этих комитетов вошли инспектора классов : генерал-майор Перский (состоявший одновременно и директором 1 кадетского корпуса) , статский советник Стефанов ( 2 кадетский корпус) , полковник Броневский (Пажеский корпус ) и коллежский советсник Ушаков ( Военно-Сиротский дом) , а также преподаватели : Чижов , Буняковский , максимович , Брикс (математика) , профессор Кайданов (история) и Кошанский (русское слово). См.: Дела архива главного управления военно-учебных заведений. 1828 г., N 144/26.
   32.Столетие Военного министерства. I802-I902 . т. Х, ч. ** . Главное управление военно-учебных заведений. Исторический очерк . Сост. П.В. Петров .- СП б., I902 .- с.17-18.
   33.Письмо Я.И. Ростовцова к великому князю Михаилу Павловичу от 2/14 сентября 1836 г. (Дела архива главного управления военно-учебных заведений. 1835 г., N55).
   34.С.В.П., 1838 г., ч. * , кн. *** , ст. 244-1192.
   35. Всех специальных комиссий было составлено 17-ть. Председателями и членами их , сверх инспекторов классов , были следующие лица : протоиерей Раевский и священник Рождественский (по Закону Божия ) ; профессор Плетнев и преподаватель Комаров (по Русскому языку) ; преподаватели Кун и Шпейер (по иностранным языкам) ; академики Остроградский , Буняковский и преподаватели Лавров и Ястржемский (по математике и механике ) 4 профессор Постельс , профессор Куторга , преподаватели Сапожников , Даль и Таманский (по естественной истории ) ; профессора Кугорта и Щеглов и преподаватель Соболевский (по физике и химии) ; профессор Шульгин , профессор Устрялов , профессор Ивановский , преподаватели Шаумбург и преподаватели Шакеев , Макин и Соколовский (по истории , географии и статистике ) ; профессор Неволин и преподаватель Добровольский (по законоведению) ; барон Медем , профессора Д.А. Милютин и Горемыкин (по тактике ); генерал Дядин , полковник Ортенберг 2-й и генерал-майор Вессель (по артиллерии) ; генералы Павловский и Теляковский (по фортификации ) ; полковник Стефан , полковник Клодт и профессор Болотов ( по топографии и черчению) ; Сапожников , Мец и Ходоровский (по чистописанию).
   36.Отдельною книгою "Наставление " вышло в 1848 г. Об нем см. : Мельницкий , *** , с. 254 и сл.; Лалаев ,**, с.69 и сл. Из документов , хранящихся в семейном архиве гр. Я.Н. и М.Н. Ростовцовых , видно , что Наставление было переведено на польский язык профессором главного педагогического института Дубровским.
   37.Наставление для образования воспитанников военно-учебных заведений. Высочайше утвержденное 24 декабря 1848 г. - СП б., 1849 ,-с.3.
   38.Там же. - с.7.
   39.Там же , с.9-10.
   40.Там же , с.6.
   41.Например , Никитенко , Грановский и А.Ф. Бычков отнеслись крайне недружелюбно к труду Ростовцова , находя , что программы крайне "раздуты пузырем" (Грановский) , что науки "скомканы" (Никитенко) , что указания -"крайние пределы фразы" (Бычков) и проч.
   42.Петрашевский (Буташевич-Петрашевский) Михаил Васильевич (1821-66), российский революционер, социалист. Руководитель общества петрашевцев. В 1849 осужден на вечную каторгу.
   43.См.: Столетие Военного министерства. I802-I902 . т. Х, ч. ** . Главное управление военно-учебных заведений. Исторический очерк . Сост. П.В. Петров .- СП б., I902 .- с.45-46.
   44.Там же, л. 217.
   45.Впоследствии известный профессор и ректор Императорского Санкт-Петербургского университета .
   46.Архив главного управления военно-учебных заведений. Дело штаба Его Императорского Высочества главного начальника военно-учебных заведений 1860 г., отд. ***, N 11/ 219.
   47.По общему вопросу о преобразовании военно-учебных заведений августейшему главному их начальнику в марте 1862 года представлена была обширная записка члена Государственного совета генерал-адъютанта графа С.Г. Строганова, занимавшего в тридцатых и сороковых годах пост попечителя Московского учебного округа.
   48.2 П.С.З., т. ХХХV**, N 38781 и Приказы по военно-учебным заведениям 1862 г., NN 3025, 3026, 3030, 3037.
   49.Приказы по военно-учебным заведениям 1862 г., N 3037 и 1863 г., N 3054.
   50.Приказ по военно-учебным заведениям 1863 г., N 3054.
   51.Милютин Дмитрий Александрович (1816-1912), граф (1878), ученый, генерал-фельдмаршал (1898), почетный член (1866) Петербургской АН, в 1861-81 военный министр, оставил "Дневник"(т. 1-4, М., 1947-50), автор исторической работа о войне России с Францией в 1799.
   52.2 П.С.З., т. ХХХV***, N 39192.
   53.Исаков Николай Васильевич (1821-91), генерал от инфантерии, в 1863-1881 главный начальник военно-учебных заведений. В ходе военной реформ 1860-1870-х гг. осуществил переустройство военно-учебной системы, преобразовал кадетские корпуса в военные гимназии, основал педагогические курсы, учительскую семинарию военного ведомства, педагогическую библиотеку и музей, журнал "Педагогический сборник".
   54.См.: Столетие Военного министерства. I802-I902 . т. Х, ч. *** . Главное управление военно-учебных заведений. Исторический очерк . Сост. Н.А. Соколов .- СП б., I9I4 .-с.11-13.
   55. Там же . - с.18-19.
   56.Приказ по военно-учебным заведениям 1864 г., NN 134 и 144.
   57.Вессель Николай Христианович (1837-1906), российский педагог и публицист, редактор журналов "Учитель" (1861-64), "Педагогический сборник" (1864-1882), "Задушевное слово" (1885-1900), автор трудов по теории педагогики.
   58.Столетие Военного министерства. I802-I902 . т. Х, ч. *** . Главное управление военно-учебных заведений. Исторический очерк . Сост. Н.А. Соколов .- СП б., I9I4 .-с.22.
   59.Для Педагогического Музея и учрежденной одновременно с ним Педагогической библиотеки военно-учебных заведений было отведено помещение упраздненной в 1864 г. типографии на Васильевском Острове, по Университетской набережной, рядом со зданием 1-го кадетского корпуса, и только в 1871 году Педагогический Музей был перемещен в настоящее его помещение, в "Соляной Городок".
   60.См. "Двадцатипятилетие Педагогического Музея военно-учебных заведений" . СП б., 1899.
   61.2 П.С.З., т. ХL, N 41808 и ХLIV, N 46712.
   62.Столетие Военного министерства. I802-I902 . т. Х, ч. *** . Главное управление военно-учебных заведений. Исторический очерк . Сост. Н.А. Соколов .- СП б., I9I4 .-с.23.
   63.См.: Милютин Д.А. Старческие размышления о современном положении военного дела в России // Известия Николаевской военной академии .- 1912 .- N30 (июнь) .- с.883-858.
   64.См.: Столетие Военного министерства. I802-I902 . т. Х, ч. *** . Главное управление военно-учебных заведений. Исторический очерк . Сост. Н.А. Соколов .- СП б., I9I4 .-c.109-110.
   65.Новицкий Е.Ф. К 30-летию создания "Общества ревнителей военных знаний". // Военный Сборник. - Кн. Х. -Белград , 1929.- с.140-154.
  
   Справка: фухтель - разновидность шпаги, которой наказывали кадет за разного рода проступки.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023