ArtOfWar. Творчество ветеранов последних войн. Сайт имени Владимира Григорьева
Каменев Анатолий Иванович
"Гарнизон - господствующее племя"...

[Регистрация] [Найти] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Построения] [Окопка.ru]
 Ваша оценка:

   Каменев Анатолий Иванович
   "Наука побеждать"
   Обновлялось: 30/06/2011 г.
   Статистика:
   По количеству посетителей - 948 659
   Объем - 40712k/700
   Иллюстрации - 3000
  
  
  
   "Гарнизоном государственности следует считать только господствующее племя"

М. О.Меньшиков

0x01 graphic

Екатерина Вторая.

Ex-libris

ЧЕМУ УЧИТ ОПЫТ РАЗВИТИЯ ВОЕННОГО ИСКУССТВА В РОССИИ

А. Каменев

(Фрагмент из книги)

   М.И. Драгомиров, анализируя ход исторического развития, пришел к выводу, что мир и война -- два сопутствующих друг другу процесса; если же не в нашей воле устранить войну, следовательно, нужно ее принимать как факт.
  
   Справка:
  
  -- ДРАГОМИРОВ Михаил Иванович (1830-1905), военачальник и военный теоретик, генерал от инфантерии (1891). Драгомиров М. Значение Воли в жизни народов // Изборник "Разведчика". - 1897. - NV. - С.19.
  
   В свою очередь, Вл. Соловьев, своеобразно продолжил эту мысль так: "пока каиновы чувства не исчезли из человеческого сердца, солдат и городовой будут не злом, а благом".
  
   Справка:
  
  -- СОЛОВЬЕВ Владимир Сергеевич (1853-1900), философ, поэт, публицист. Смысл войны // Ракурс. - 1992. - N2. - С.81
  
   Субъективизм в оценке военной опасности не так безобиден, как это может показаться любителям поспорить с законами жизни и реальностью бытия, о чем свидетельствует и опыт прошлого:
  
   "Мы настойчиво отгоняли от себя кровавый призрак войны, стараясь поймать неуловимую тень вечного мира...
   Вот где надо искать главную причину наших неудач...
   А пока мы погружались в мирную нирвану, наши соседи беспрепятственно готовились к войне...
   Вот если бы мы были твердо убеждены, что война, несмотря на свою отвратительную внешность, все же неизбежна, что к ней надо всегда быть готовым, то никакие войны нам не были бы страшны, хотя бы потому, что не были бы неожиданными, как теперь; тогда мы всякую неудачу встретили бы со светлым умом и бодрым духом, не было бы той растерянности в обществе, которая замечается теперь". (Е. Васильев.)
  
   Справка:
  
  -- Речь шла о последствиях Русско-японской войн 1904-1905 гг. Это, тем не менее, не сужает значение сказанного, ибо и после 1905 г. русское правительство и общественность не сделали нужных выводов для обороноспособности России. - См.: Война как общественное явление // Военный Сборник. - 1906. - N3. - С.77.
  
   Исторический опыт доказывает правомерность следующего вывода:
  
   "Правительство, которое под каким бы то ни было предлогом оставляет в пренебрежении свою армию, является, следова­тельно, в глазах потомства достойным осуждения, по­тому что оно тем самым подготовляет унижение своей стране и своим войскам, вместо того чтобы, действуя противоположным образом, подготовить их успех". (Жомини А. Очерки военного искусства. Т.1. Перев. с фр. - М., 1939. - С.64.)
  

*

   Итак, если:
  
   а)война вполне возможна;
   б)она (война) -- бескомпромиссная вооруженная борьба сторон;
   в)и, раз оружие обнажено, -- задача армии состоит в том, чтобы владея им с силой, ловкостью и отвагой, достичь победы над противником.
  

*

   Сила армии -- не в оружии и не технике, а в людях.
  
   Но и тут дело не в количестве вооруженной силы: на войне ценен закаленный и опытный воин, а в бою приходится считаться не с одними потерями в людях и орудиях, но и с утратой порядка, мужества, доверия, сплоченности и внутренней силы, -- духа войск.
  
   Отсюда следует справедливое утверждение о том, что "важнейшим военным элементом является человек; а важнейшим свойством человека -- его нравственная энергия". (Драгомиров М. И. Подготовка войск в мирное время. (Воспитание и образование). - Киев, 1906. - С.2.)
  
   В силу этого обстоятельства, "победа будет, до известной степени, в руках той армии, в которой солдаты проникнуты решимостью добыть ее, хотя бы ценою собственной гибели, ибо тот только может победить, т.е. погубить другого, кто сам способен решиться на погибель".
  
   Технические достижения (как бы грандиозны они ни были) не должны кружить голову политикам, военным и простым гражданам: роль человека на войне не отходит на второй план, уступая первое место оружию и технике.
  
   "Техницизм" -- это не просто заблуждение, а опасная тенденция, когда основная ставка в подготовке войны и в бою делается на технику и вооружение, а не на людей, владеющих ими.
  

*

   Война своими корнями упирается в политические и экономические интересы стран, которые нельзя осуществить мирными, не агрессивными средствами.
  
   Агрессивные действия развертываются задолго до того, когда прозвучат первые выстрелы.
  
   Отсюда, безусловны две фазы, или две составляющие войны:
  
   1)противоборство невоенными средствам;
   2)непосредственная вооруженная борьба.
  
   На первой фазе ставится и решается важнейшая задача -- возбудить воинственность и агрессивность собственного народа и сломить волю противной стороны к сопротивлению.
  
   Наступление (агрессия) ведется средствами:
  
   а)политики (политические акции, дипломатические ходы, заключение союзов, коалиций, введение эмбарго, запретов, ограничений, организация блокады и т.п.);
  
   Справка:
  
  -- Эмбарго (исп. embargo), наложение государством запрета (ареста) на ввоз другими странами или вывоз золота или иностранной валюты, отдельных видов товаров (напр., оружия).
  -- Исторические примеры: 1.Наполеон со времени своего прихода к власти стремился поколебать позиции Англии в Индии, подчинить французскому влиянию восточное побережье Средиземного моря, Сирию, Египет, Персию. Именно под его дипломатичес­ким нажимом турецкий султан Селим III и занял откровенно враждебную пози­цию по отношению к России. ... 2.От французов не отставали и англичане - мастера дипломатических интриг. После победы России в войне с Персией Анг­лия настойчиво пыталась перехватить политическую инициативу. Ее диплома­ты домогались участия в российско-пер­сидских мирных переговорах в качестве третьей стороны. Русское командование отклонило эти претензии, и 24 октября (5 ноября) 1813 года в карабахском мес­течке Гюлистан был заключен двусто­ронний договор с Персией.
  
   б)посредством обработки общественного мнения, психологической подготовки войны (воспитание воинственного духа, формирование образа врага, настрой на вооруженное насилие и т.п.); организацией разного рода диверсий (идеологической -- подрыв духа населения страны-противника; формирование "пятой колонны" внутри этой страны, вербовка провокаторов, шпионов, вредителей, поощрение и возбуждение оппозиции; диверсий экономических -- подрыв экономики, возможностей ВПК; диверсий научных -- вбрасывание в оборот разного рода провокационных и ложных "новых" теорий и концепций, а также поддержание на "плаву" устаревших взглядов; организация "утечки мозгов", подрыв экономической и материальной базы науки, шельмование ученых-патриотов и т.п.).
  
   Справка:
  
  -- Пример:...18 ноября (1 декабря) 1917 года генерал от инфантерии Э. Людендорф, фактический главнокомандующий германской армией на восточном фронте, отреагировал на события в Петрограде заявлением о том, что русская революция для Германии не случайная удача, а естественный ре­зультат германской политики. Вскоре он, однако, признал, что "Россия тво­рила свое несчастье сама, и работа, которую мы вели там, не была слиш­ком трудным делом"... О тех, кто еще усердно занимался организацией братаний, вскоре после гражданской войны рассказал в первом томе "Очерков русской смуты" генерал-лейтенант А.И Деникин: "Внося войну внутрь нашей страны, немцы также настойчиво и методично проводили другой лозунг мир на фронте, - отмечал он, - братание случалось и раньше, до революции и имело даже традиционный характер в дни Святой Пасхи; но вызывалось оно исключительно беспросветно нудным стоянием в окопах, любопытством, просто чувством человечности даже в отношении к врагу - чувством, прояв­лявшимся со стороны русского солда­та не раз и на полях Бородино, и на бастионах Севастополя, и в Балкан­ских горах. Братание случалось редко, преследовалось начальством и не но­сило опасной тенденции. Теперь же (со времени Февральской революции 1917 г.) немецкий гене­ральный штаб поставил это дело ши­роко, организованно и по всему фрон­ту, с участием высших штабов и ко­мандного состава, с подробно разра­ботанной инструкцией, в которой предусматривались: разведка наших сил и позиций; демонстрирование внушительного оборудования и силы своих позиций; убеждение в бесцель­ности войны; натравливание русских солдат против правительства и командного состава, в интересах которого якобы исключительно продолжа­ется эта "кровавая бойня". Груды по­раженческой литературы, заготовлен­ной в Германии, передавались в наши окопы". ... Ныне известно, что на так называе­мую мирную пропаганду Германия по­тратила в 1914 - 1917 гг. не менее чем 382 млн. марок. - См.: Базанов С.Н., Пронин А.В. Бумеранг братания // Военно-исторический журнал. - 1997. - N1. - С.35,36.
  -- "Пятая колонна", в Испанской республике во время войны 1936 - 1939 название агентуры генерала Франко, действовала в тылу, в то время как 4 колонны фашистских мятежников наступали на Мадрид. Роль такой "пятой колонны" объективно может сыграть та или иная политическая партия, организация или группа лиц, которая во имя достижения своих корыстных политических интересов ведет линию на подрыв экономического, политического и военного могущества страны.
  
   Отсюда становится ясна необходимость учета, анализа тех средств агрессии (включая и духовно-психологическое проникновение), которые используются различными государствами против данной страны.
  
   Добавим сюда: просчеты собственного правительства, военного руководства, а то и прямое вредительство по отношению к армии, которые подчас имеют место в силу либо недостаточной компетенции, невежества, а то и политической конъюнктуры и злого умысла.
  
   Справка:
  
  -- Пример: Попавшее под контроль временщиков Военное министер­ство, начиная с апреля 1917 года, без конца "перетасовы­вало" генералитет, суетливо перемещая военачальников с одних должностей на другие и незамедлительно уволь­няя любого заподозренного в нелояльности к новому ре­жиму. Костяк армии - офицерский корпус подвергался разнузданной травле со стороны левой прессы, активно призывавшей к поражению собственной армии и собст­венного правительства. Временное же правительство вместо того чтобы поддержать единственный подлинный оплот государственности - офицерские кадры, дать им элементарную правовую и социальную защиту, всячески их унижало, экономило на денежном довольствии, игно­рируя то обстоятельство, что для большинства кадровых военнослужащих и их семей оно является единственным источником средств к существованию. ... Офицерский корпус России созна­тельно приносился радикальными по­литиками в жертву. - См.: Базанов С.Н., Пронин А.В. Бумеранг братания // Военно-исторический журнал. - 1997. - N1. - С.34,36.
  
   Военное противоборство -- сражение силой оружия также дополняемое борьбой идей и психологическим наступлением.
  
   По этой составной части войны следует лишь отметить, что решающей силой войны останется человек, а не оружие и боевая техника.
   Но и здесь надо уточнить: не просто человек, т.е. рядовой боец, а офицер и генерал.
  
   Причины побед и поражений армий следует искать в качестве офицеров и генералов, в их способности и умении повести войска в бой и добиться победы над врагом.
  
   Все названное имеет одно основание -- военную политику государства, назначение которой заключается в том, чтобы вовремя заметить военную опасность и путем целостной системы мер (о которой, в свое время, убедительно писал А. Жомини) все сделать для того, чтобы упредить противника в решении важнейших стратегических вопросов, обеспечивающих достижение национальных интересов страны, безопасность государства и победу в случае военного противоборства.
  
   "Резюмируем же вкратце существенные основания военной политики, которую должно вести мудрое правительство.
   1. Главе государства нужно давать одновременно полити­ческое и военное воспитание. Он должен иметь в своих совет­никах скорее хороших администраторов, чем государственных иди военных деятелей. Поэтому - то и должен он стремиться сам быть таковым.
   2.Если сам глава государства лично не предводительствует своими армиями, то важнейший его долг и наибольший его интерес состоят в том, чтобы найти себе достойного замести­теля, т. е. вверить славу своего правления и безопасность го­сударства наиболее способному генералу.
   3.Постоянная армия не только должна быть всегда в боеспособном состоянии, но нужно еще иметь возможность в слу­чае нужды удвоить ее с помощью благоразумно подготовлен­ных резервов. Обучение и дисциплина армии должны быть на одном уровне с хорошей организацией. Наконец, система вооружения армии должна быть если не превосходнее, то по меньшей мере столь же усовершенствована, как у соседних государств.
   4.Вся материальная часть точно так же должна быть в наи­лучшем состоянии и иметь необходимые запасы. Все полезные изобретения и новшества, сделанные или введенные в соседних государствах, следует перенимать, не считаясь с мелочным национальным самолюбием.
   5.Важно, чтобы изучение военных наук поощрялось и вознаграждалось так же, как храбрость и служебное рвение. По­этому следует оказывать уважение и почет тем войсковым частям, в которых офицеры изучают военные науки. Это единственное средство привлечь в состав армии со всех сторон людей с достоинства ми, заслугами и даровитых.
   6.Генеральный штаб должен быть использован в мирное время для подготовительных работ, имея в виду все возможные случаи могущей начаться войны. Архивы генерального штаба должны располагать многочисленными историческими матери­алами о прошлых войнах и всеми статистическими, географи­ческими, топографическими и стратегическими документами, необходимыми для настоящего и будущего времени. В этих це­лях существенно важно, чтобы в мирное время начальник кор­пуса генерального штаба и часть офицеров постоянно находи­лись в столице, а военный архив был архивом генерального штаба, что не исключает создания секретного отдела для хра­нения документов, скрываемых от младших офицеров Корпуса.
   7.Ничем не следует пренебрегать в стремлении получить военно-географические и военно-статистические данные о соседних государствах, чтобы знать их материальные и моральные средства для нападения и обороны, равно как и стратеги­ческие шансы обеих сторон; для этих научных работ следует использовать выдающихся офицеров и награждать их за от­личное выполнение.
   8.Решив вести войну, надо составить, если не полный план военных действий, что невозможно, то, по крайней мере, си­стему операций, в которой задаются целью и обеспечивают себе базис, а также все необходимые материальные средства как залог успеха всего предприятия.
   9.Система операций должна соответствовать цели войны, характеру противников, природе и ресурсам страны, харак­теру народов и тех вождей, которые будут руководить наро­дами как в армии, так и внутри государства. Система операций должна быть рассчитана с учетом тех материальных и мораль­ных средств наступления и обороны, которые неприятель мо­жет нам противопоставить. Наконец, надо принять во внима­ние вероятные союзы, которые в течение войны могут быть заключены за или против воюющих сторон, что усложняет расчет шансов на успех.
   10.Нельзя упускать из виду также финансового положения государства. Состояние финансов надо взвесить как фактор успеха или неуспеха, входящий в перечень других военных факторов. Впрочем, опасно было бы постоянно придавать финансам то важное значение, которое им, по - видимому, при­давал король Фридрих, судя по его "Историй моего вре­мени".
   Король Фридрих имел на то основания, в эпоху, когда армии по большей части пополнялись добровольцами. Тогда последнее экю доставляло и последнего солдата.
   Но там, где хорошо организованы народные ополчения, деньги не оказывают уже того влияния, по крайней мере, если иметь в виду одну или две кампании. Если Англия показала, что деньги дают солдат и вспомогательные войска, то Франция показала, что любовь к отечеству и к славе также дают солдат и что в случае надобности "война питает "войну". - См.: Жомини А. Очерки военного искусства. Т.1. Перев. с фр. - М., 1939. - С.69 - 70.

*

   Из всех определений войны и подходов к ней нужно уяснить, что война -- угроза национальной безопасности и национальным интересам государства, благополучию граждан.
  
   При таком двояком значении угрозы следует внимательнее, бдительнее, шире и глубже смотреть на мир и те процессы, которые происходят в нем, своевременно давая оценку происходящим процессам, прогнозируя развитие событий и делая необходимые выводы для обороны и развития вооруженных сил.
  

*

   Обороноспособность государства -- общенациональная проблема.
  
   Лучшие умы нации, все учреждения, органы, структуры государства, а также наука (и не только военная) должны в интересах национальной безопасности и реализации национальных интересов страны давать ответы на следующие вопросы:
  
   1)Откуда (от кого, с какого направления) исходит опасность? Не следует думать, что опасность всегда находится вне государства. Опыт России и других стран свидетельствует, что угроза безопасности страны может быть внутри самого государства и даже исходить от первых должностных лиц.
   2)По каким каналам (политическим, военным, дипломатическим, духовным, психологическим, педагогическим, экономическим, информационным, идеологическим) она распространяется?
   3)Где находится направление главного удара (по кому и по чему противник сосредоточивает свой удар)?
   4)Где и в чем мы слабы?
   5)В чем наша сила, преимущества, резервы? А.Е. Снесарев задолго до Великой Отечественной войны, анализируя возрастающую мощь Германии, писал, обращаясь к правительству: "Но как воевать и чем воевать? В этом сложном вопросе, пожалуй, самую крупную роль играет сторона ресурсов и средств. Чем во­евать? Откуда взять средства для жиз­ни страны и для воюющей армии? Как уберечь в этом новом водовороте трат и расточительства уцелевшую на­родно - хозяйственную машину?". - См.: Снесарев А.Е.: "Импозантна, внушительна и страшна ... загадочная позиция Германии..." (публ. Даниленко И.С., Снесаревой Е.А.) // Военно-исторический журнал. - 2000. - N1. - С.77).
   6)Как, в чем, когда и где мы в должны упредить вероятного противника?
   7)Что нужно предпринять заблаговременно с целью обезопасить страну?
  
   Правильные и своевременные ответы на эти вопросы -- результат согласованных действий элиты общества, органов власти, политиков, дипломатов, разведчиков, ученых, командиров и войсковых начальников.

*

   Во главе названной оперативной военно-политической работы, как показывает исторический опыт, следует ставить задачу более масштабную -- воспитание народа в гражданском и военном отношении.
  
   Римляне были обязаны величием своего государства объединению гражданских доблестей с военным ду­хом.
   Когда они утра­тили эти добродетели и, перестав смотреть на военную службу как на честь и долг, предоставили ее наемникам -- готам, герулам и галлам, -- гибель империи стала неизбежной (См.: Жомини А. Очерки военного искусства. Т.1. - М., 1939. - С.79.).
  
   Рим пал потому, что все нравственные основы государственного здания были в нем подточены.
   Так падает старый, величественный дуб, подточенный червями.
  
   Ученый из данного урока истории делает важнейший вывод:
   "Нет высшей заботы для нации, как возможное развитие нравственных добродетелей в своих членах и затем охранение этих добродетелей от разложения. Обычаи, нравы, правовые положения и сама религия идут навстречу этим заботам". (Маслов И. Научные исследования по тактике. Выпуск II. Анализ нравственных сил бойца. - СП б., 1896. - С.83.)
  
   История последней войны Российской империи (1914 -- 1918 гг.) свидетельствует:
  
   - Германия более 40 лет готовилась к 1-ой мировой войне: лучшие силы германского гения были направлены на изобретение смертоносных орудий, на организацию и воспитание армии;
   - но Германия не довольствовалась воспитанием солдат, она воспитывала всю нацию в том же воинственном духе;
   - малолетства в учениках и ученицах народных школ вместе с любовью к родине развивалось чувство поклонения... перед борьбой германцев с другими народами, перед территориальными завоеваниями, кровавыми победами... Не Гете, Шиллер, Кант и Гегель, а Блюхер, Мольтке и Бисмарк становились героями германцев. И они достигли своей цели: народ, не только солдаты, был дисциплинирован даже в частной жизни, охотно подчинялся приказаниям свыше (См.: А.Г. Мысли германцев о настоящей войне // Военный сборник. - 1915. - N7. - С.84.).
  
   Ученый, далекий от войны и военного дела, не любящий войну, М. Рубинштейн, вынужден был признать уже в ходе 1-ой мировой войны:
  
   "В этой войне победит не только тот, у кого окажется лучшая внешняя организация, но и кто вместе с тем явит миру и лучшую организацию духа" (Рубинштейн М.М. Война и идеал воспитания (к вопросу о национализме в школе) // Вестник воспитания. - 1916. - N3. - С.33.).
  
   Другой русский ученый сделал весьма важный вывод, касающийся России:
  
   "Здоровые начала национального воспитания только тогда проникнут в школу и утвердятся в ней, когда будет существовать внешний их питающий источник здоровой национальной политики... Этого нет в русской действительности" (Роков Г. О национально-патриотическом воспитании // Вестник воспитания. - 1908. - N4. - С.41,51.).
  
   "Горе тому государству, где алчные герои кошелька ценятся более, чем мундир храброго, который жертвует своей жизнью, здоровьем и имуществом в защиту отечества", -- таков вывод из мировой военной истории, из которого и ныне надо сделать полезные заключения для воспитания морального духа нации (Дружинин К. Воинский дух. - Варшава. - 1911. - С.5).
  
   В частности, весьма полезным следует признать следующее суждение А. Жомини:
  
   "Первый способ поощрения военного духа состоит о том, что армию окружают всеобщим уважением и вниманием.
   Второй способ: обеспечить за людьми, оказавшими услуги государству, преимущества при назначении на все административные вакантные должности или даже требовать для замещения некоторых должностей прохождения в течение известного срока военной службы. ...
   Римские установления, которые требовали 10-летней службы в легионах для приобретения права на получение различных общественных должностей, являются, по-видимому, действительно лучшим средством сохранения воинственного духа, особенно в такую эпоху, когда стремление к материальному благосостоянию сделалось господствую­щей страстью общества". - См.: Жомини А. Очерки военного искусства. - М., 1939. - С.79 - 80, 81.
  

*

   Анализ военного искусства указывает, что все факторы боя подвержены эволюции.
  
   Но среди боевых факторов имеется один фактор, который, может быть признан неизменным.
   Этот неизменный боевой фактор -- духовная, эмоциональная природа человека.
  
   "Века не изменили основ эмоциональной природы человека.
   Его чувства, страсти, инстинкты и между ними наиболее могущественный инстинкт самосохранения, свойственны человеку настоящего времени так же, как во времена самые древние.
   Чувства любви, страха, гнева, ненависти, радости, печали, стыда, остались неизменными спутниками жизни человека.
   И, несмотря на то, что человеке сделал громадные шаги в умственном отношении, несмотря на то, что в изучении и познании мира он прошел столь длительный путь, что, если бы доисторический человек увидел человека настоящего времени в ореоле современной техники, являющейся видимым следствием успехов в познании природы, то он справедливо бы почел его за бога.
   Но если этому дикому человеку удалось бы заглянуть в душу этого бога, то он с радостью узнал бы в нем своего брата" (Головин Н. Н. Исследование боя. Исследование деятельности и свойств человека как бойца. - СП б., 1907. - С.42.).
  
   А так как основы эмоциональной природы человека можно признать неизменными, то поэтому все, что в деятельности человека в бою является производной от этих свойств, как в бою глубочайшей древности, так и в боях современных и будущих, остается столь же неизменным.
   Это составляет неизменную часть явлений войны и боя.
  

*

   Перенесение центра внимания в военном искусстве с технической в духовную плоскость, позволят признать правомерным вывод Н. Головина о том, что "принципы творений Александра Македонского, Аннибала, Цезаря, Густава Адольфа, Тюрення, Морица Саксонского, Евгения Савойского, Петра I, Фридриха, Суворова, Наполеона, Мольтке одни и те же".
  
   Косвенно об этом свидетельствуют и указания А.В. Суворова и Наполеона офицерам осваивать военное искусство по походам и делам мастеров военного дела.
  
   Следовательно, история военного искусства -- это не архив, а арсенал для нынешних и будущих защитников Отчизны.
  
   Трудам великих полководцев не место в архивах: их деяния должны просвещать и вразумлять весь народ и, в первую очередь, власть, политиков, офицеров и генералов.
  

*

   Каждый народ своеобразен и уникален и в области военного искусства: при всей своей главенствующей силе общих (единых для всех) принципов ведения войны и боя, их универсальности, военное искусство разных государств неизбежно несет на себе национальный оттенок, национальное своеобразие.
  
   Принципы военного искусства лишь тогда являются надежным инструментарием войны, когда они природосообразны, т.е., когда они:
  
   а)вытекают из реальных закономерностей войны (боя);
   б)соответствуют физическим и духовным возможностям данных войск;
   в)опираются не только на математический расчет, но и на знания психологии людей.
  
   "Ересь "анациональности" военного искусства привела к засорению русской военной мысли иноземными -- по большей части с клеймом "made in Germany"... ґ такой справедливый вывод делает военный историк А. Керсновский.
  
   В то же время, как свидетельствует история России, "наше военное искусство почти никогда не уступало западноевропейскому, а весьма часто шло впереди, давало направление, новые идеи в области тактики и стратегии, которые от нас воспринимались в Европе" (Михневич Н. П. Основы русского военного искусства. Сравнительный очерк состояния военного искусства в России и Западной Европе в важнейшие исторические эпохи. - СП б., 1898. - С.6.).
  

*

  
   Не следует, однако, впадать в крайность -- замыкаться в рамках собственных военных достижений и теорий.
  
   Перспективный путь развития национального военного искусства -- это сочетание выверенного историческим путем развития национальных составляющих и разумное заимствование чужого опыта.
  
   Это обусловлено, с одной стороны, необходимостью не отрываться от родной почвы (как Антей был силен до тех пор, пока стоял на земле, а оторвавшись от нее, потерял всю свою силу); с другой стороны, неправильно игнорировать опыт других, их достижения, а также и то обстоятельство, что возможного противника надо знать как можно лучше.
  
   Справка:
  
  -- Антей, в греческой мифологии великан, властитель Ливии, сын бога Посейдона и богини земли Геи. Был непобедим, пока соприкасался с матерью-землей. Задушен Гераклом, оторвавшим его от земли.
  
   Есть, однако, опасное увлечение -- механическое перенесение опыта других на нашу национальную почву.
  
   "Некритические заимствования из Европы нас губят", -- предупреждал историк К. Кавелин.
  
   Справка:
  
  -- КАВЕЛИН Константин Дмитриевич (1818 - 1885), русский историк, публицист. Кавелин К. Д. Наш умственный строй. - В кн.: Из истории русской гуманистической мысли: Хрестоматия /Сост. А. Ф. Малышевский и др. - М., 1993. - С. 189.
  
   Важную мысль в отношении опыта других народов высказал И. Ильин:
  
   "Весь опыт человечества не в состоянии дать нам "готовый рецепт". Он дает нам только драгоценный материал для сведений о том, что в других странах и при других условиях было другое и что именно из этого другого выходило. ... Механическое заимствование у других народов сулит нам добра меньше, чем когда-либо" (Ильин И. А. Творческая идея нашего будущего. Об основах духовного характера: публичная речь, произнесенная в 1934 году в Риге, Берлине, Белграде и Праге. - СП б., 1993. - С.4.).
  
   "Хорошо и должно учиться, но горе и человеку и народу, который будет всегдашним учеником!" (Н. Карамзин. О любви к Отечеству и народной гордости. - Одесса, 1888. - С.10).

*

   Какой опыт мы имеем в области бережного отношения к родной истории, национальным интересам, идеалам и ценностям?
  
   А. Мусин-Пушкин с горечью писал в 1912 г., констатируя следующее:
  
   "Наше русское общество не воспитывается в русских национальных идеалах, в духе веры, преданности престолу и отечеству, в уважении родной истории, родной старины, в любви к историческому прошлому, выстраданному родным народом и составляющему потому его драгоценную культурную собственность; отсюда естественные и неизбежные последствия образования целых поколений, совершенно не проникнутых родными, национальными идеями.
   Такая школа неизбежно теряет под собою твердую почву, обращается в международную космополитическую школу, лишенную твердых, незыблемых устоев.
   Не будучи воспитана с молодости в принципах, составляющих неотъемлемую собственность, отличительную особенность русского народа, наша молодежь, кончая среднюю школу и переходя в высшие учебные заведения, представляет из себя весьма шаткий по своим убеждениям, неустойчивый и легко поддающийся пагубному постороннему влиянию элемент"
   (Мусин-Пушкин А.А. Сборник статей по вопросам школьного образования на Западе и в России (по личным наблюдениям). - Т.2. - СП б., 1912. - С. 326,327 - 328.).
  
   "Известны ли нашим детям имена наших славных деятелей и героев: Гермогена, Миниха, Пожарского, Кутузова, Ермолова, Лазарева, Корнилова и Нахимова, Милютина, Чернова и Кауфмана, Скобелева и Радецкого, Архипа Осипова и Василия Рябова?", -- спрашивал не без огорчения Е. Богданович. (Школа патриотизма. - СП б., 1908. - С.13).
  
   "...Мы без труда заметили, что именно у нас, русских, до сих пор еще не совсем твердо чувствуется своя национальная почва под ногами. С неуклонною энергией вот уже два века гонимся мы за культурою запада, хватая налету последние результаты его науки и искусства, перенося к себе его формы общежития, давая у себя не только приют, но и всевозможные привилегии всем являющимся к нам с запада в роли наших наставников. Между тем, по отношению к своему родному, у нас и теперь еще наблюдается какое-то странное, совершенно противоестественное равнодушие, которое начинают уже называть отличительной чертою русской нации, по крайней мере в высших слоях ее", -- констатировал Н. Маккавейский (Религия и народность, как основы воспитания. - Киев, 1895. - С.35).
  
   Князь Е.Н. Трубецкой писал о проявлениях среди части российской интеллигенции совершенно уродливого явления, возымевшего место в конце ХIХ -- начале ХХ века:
  
   "Декабристы за свободу умирали на эшафотах, но ранее того проливали свою кровь против внешнего врага; им и в голову не приходила идея улучшить внутреннее положение России помощью иностранцев.
   Всем же тем, кто наводил или наводит хазар и половцев на русскую землю и радуется их победам, нужно сказать: таким путем Россия свободы не получит, а история и грядущее поколение знают для них одно название: предатели"
   (Помни войну! Сборник статей на современные военные темы. / Под ред. В.Ф. Новицкого. - М., 1911. - С.72).
  
   Национальные интересы требуют, чтобы наша отечественная наука (в лице ее лучших представителей) перешла в решительное наступление против духовных растлителей народов России.
   Мало ныне писать хорошие научные трактаты, необходимо духовно вдохновлять россиян, расширять плацдарм наступления на духовную нищету и безразличие к судьбе своей страны.

*

   Следует признать, что космополитизм и национализм -- это то духовное оружие, которое используется против России.
  
   "Вызвать Россию на отречение от себя самой, сдвинуть ее с ее исторического пути, усвоить ей вполне не только по внешности, но и со всеми глубинами народного духа, западной цивилизации, вот, -- представляется Западу, -- наилучший способ... чтоб обезвредить ее природную силу, поработить ее духовно и нравственно", -- так еще в ХIХ веке раскрывал суть стремлений недругов России И. Аксаков. (Славянофильство и западниченство. 1860 - 1886. Статьи из "Дня", "Москвы", "Москвича", "Руси". - т. II. - М., 1886. - С.691.)
  
   Справка:
  
  -- АКСАКОВ Иван Сергеевич (1823 - 1886), русский публицист и общественный деятель. Один из идеологов славянофильства. Редактор газеты "День", "Москва", "Русь", журнала "Русская беседа" и др. В 1840 - 50-х гг. выступал за отмену крепостного права. В годы русско-турецкой войны 1877 - 1878 организатор кампании за освобождение славян от турецкого ига.
  
   Тот же мыслитель подметил нашу особенность в области проявления патриотизма:
  
   "На упреки в недостатке народного самосознания в нашем обществе, нам не раз приходилось слышать возражения такого рода: "а вот посмотрите-ка, какие мы, Русские, -- какие патриоты в минуты опасности -- сунься-ка на нас чужеземцы войною, мы все, как один человек, станем грудью за Русскую землю" и пр. и пр.
   Это действительно так, -- в этом нет сомнения, -- и этим свойством нашим мы можем по праву гордиться, но этот похвальный патриотизм не мешает нам выдавать ту же Русскую землю тем же иностранцам, -- как скоро они идут на нас не войною, а мирным набегом, и как скоро, не видя вражеского стана и не слыша воинственных кликов, мы считаем возможным отложить в сторону патриотическое напряжение".
  
   Воспитание сознательного патриотизма русского народа -- ключевое звено в формировании духовной культуры личности гражданина и защитника России.
  
   Особо важно это положение для офицерства.
  
   Прав был русский офицер, утверждая на страницах "Офицерской жизни": "Хороший гражданин может оказаться плохим офицером (без соответствующей специальной подготовки) -- в том нет ничего удивительного; но горе той стране, где офицеры -- плохие граждане..."( Юрьев Л. К реформе нашей военной школы // Офицерская Жизнь. - 1907. - N 60. - С.155).

*

   Патриотизм, как духовная сила воина имеет исключительное значение в военном искусстве.
  
   Русская армия искони была школой русской патриотической верности, русской чести и стойкости.
  
   Н. Головин на основании анализа духовной сути войны сделал заключение:
  
   "Чувство патриотизма составляет ... фундамент победного стремления бойца, в бою оно подвергается испытанию, причем экзамен производится инстинктом самосохранения (чувством страха). Вполне понятно, что мужество, как антитеза страха, есть второе из положительных чувств, на которое опирается "победное" стремление бойца" (Головин Н. Н. Исследование боя. Исследование деятельности и свойств человека как бойца. - СП б., 1907. - С.91.).
  
   Патриотическое воспитание вооруженных защитников, особенно офицерских кадров, следует поставить в ранг весьма важных и неотложных задач.

*

   Еще один, наиболее значимый общенациональный вопрос, раскрыт в трудах М. Меньшикова, Л. Тихомирова и других.
  
   В частности, М. Меньшиков справедливо пишет:
  
   "Гарнизоном государственности следует считать только господствующее племя" (Меньшиков М. О. Молодежь и армия. - В кн.: М. О. Меньшиков. Из писем к ближним. - М.: Воениздат,1991. - С.107.).
  
   А Л. Тихомиров, как бы, развивая эту мысль, подчеркивает:
  
   "Как бы ни было данное государство полно общечеловеческого духа, как бы ни было проникнуто идеей мирового блага, и даже чем больше оно ей проникнуто, тем более твердо оно должно памятовать, что для осуществления этих целей необходима сила, а ее государству дает та нация, которая своим духом создала и поддерживает его Верховную власть. Остальные племена, пришедшие в государственный состав по историческим случайностям и даже иногда против воли, уважают правительство данного государства только по уважению к силе основной национальности, и если почувствуют ее захиревшей, не могут не получить стремления создать себе иное правительство, более сродное их духу" (Тихомиров Л. А. Монархическая государственность. - М., 1998. - С.610.).
  
   Военная история России подтверждает справедливость сказанного.
   Не пора ли сделать из этого верные выводы уже сегодня?

*

   Опыт вооруженной борьбы, вся история наша свидетельствует о том, что Россия, занимая совершенно особое положение среди прочих государств, является страной самобытной, а "в духовном отношении и самодовлеющей" (Керсновский А. А. История Русской Армии. - ч. I - IV. Белград, 1933 - 1938. - С.6).
  
   Вера всегда имела большое значение для русского полководца и русского воина.
  
   Это объясняется не только объективным характером веры (как могучего мотива), но и национальной традицией.
  
   "Христианское учение, при его высоте и чистоте, своей заповедью возлюбить ближнего, как самого себя и указанием положить душу за други своя, -- способно поднять каждого воина на недосягаемую степень нравственной высоты и тем дать героев в высоком значении" (Яковлев П. П. Влияние веры на военное деле в нашей и иностранных армиях. Очерк. - М., 1900. - С.32.).
  
   У великих русских полководцев Вера -- главный "генерал" (А. Суворов).
  
   Вот почему "...необходимо признать веру крупною и высокою силою в военном деле и культивировать ее наиболее широко, так как она в виде нашего православия, являет собою силу, облагораживающую и нравственно поднимающую каждого из нас и в высшей степени благотворно влияющую на нашу армию" (Яковлев П. П ).

*

   Военное искусство государства -- это гибкая, развивающаяся система, которая сочетает в себе:
  
   - классические и локальные (местные) компоненты;
   - оно ориентировано по географическому признаку (западное или восточное);
   - в зависимости от национальных интересов оно может быть стратегическим и локальным (ограниченным);
   - в силу военной опасности -- носить превентивный, демонстративный или иной характер;
   - по типу управления -- быть полностью зависимым, зависимым частично и относительно самостоятельным от решений политического руководства страны.
  
   Отсюда вытекают три существенных вывода:
  
   - во-первых, военное искусство каждого государства строго индивидуально (специфично) по своей составляющей (содержательной) стороне;
   - во-вторых, эта специфическая составляющая должна в полной мере накладываться на все военное образование и воспитание войск и командных кадров;
   - в-третьих, увлечение классическим развитием военного дела и военной науки (большие войны), не должно снимать с повестки дня изучения и развития теории и практики ведения малых войн (в том числе войн народных, партизанских).
  
   Не следует, таким образом, пренебрегать историческим боевым опытом и поспешно откладывать в сторону достижения предков.
   Но не менее важно и другое -- научиться извлекать рациональное зерно из этого боевого прошлого.
  

*

   В отношении использования опыта прошлых войн необходима и осторожность:
  
   - здесь нельзя ничего абсолютизировать;
   - нельзя факты и примеры вырывать из исторического контекста;
   - нельзя смешивать главное и второстепенное, вечное и сиюминутное;
   - нельзя только любоваться победами и забывать об уроках поражений;
   - "наконец, необходима еще особая осторожность по отношению опыта победителя и побежденного: далеко не всегда опыт победителя ведет к правильным выводам и не всегда выводы победителя справедливы;
   - с другой стороны, не всегда опыт побежденного дает материал только для отрицательных выводов и очень часто выводы побежденного являются правильными" (Баиов А. К. Несколько мыслей по вопросу о военной доктрине // Военный сборник. - Белград, 1924. - N5. - С.46.).
  
   "Сущность правильного знания заключается в правильном их применении, которое зависит от способности подняться до общих обобщений, до разумного изучения главнейших условий ведения войны в каждой из проблем, ею представляемых, до способности разобраться в частных и местных условиях", -- так ставил вопрос П. Изместьев ("Значение расчета при разработке и при ведении военных операций" // Военный сборник. - 1915. - N3. - С.19).

*

  
   Военно-историческая наука сегодня так же ответственна за безопасность государства, как и непосредственные учреждения и лица, несущие за это ответственность перед страной.
  
   Войны вспыхиваю неожиданно только для непросвещенных и недалеких умов и правителей.
  
   Любой войне предшествует серьезная материальная, духовная и психологическая подготовка.
  
   Военно-историческая наука может и должна вовремя предупреждать правителей о той опасности, которая может исходить:
  
   а)от традиционных недругов государства;
   б)в определенных сходных исторических условиях;
   в)во взрывоопасных регионах.
  
   Она в состоянии оценить на основе исторических данных, что может означать активизация националистических, шовинистических и прочих агрессивных настроений в том или ином регионе.
  
   Военно-историческая наука, таким образом, должна заступить (в караул!) на один из передовых рубежей обороноспособности, более активно вразумлять власти, просвещать умы и давать позитивные импульсы для боевой практики.
  

*

   Завершив с общими выводами, обратим наше внимание на позитивные ключевые моменты, имевшие место в нашей военной истории.
  
   Мы существенно-положительно отличаемся от других.
   "Если сделать наблюдения в области военных явлений, то и мы легко увидим эту разницу во многом:
  
   1)в большей выносливости русских войск, в большей способности умирать за други своя;
   2)в своеобразности способов вести бой;
   3)в особенности тех нравственных двигателей, которые вызывают в нем высокое моральное настроение"
  
   (Михневич Н. П. Основы русского военного искусства. Сравнительный очерк состояния военного искусства в России и Западной Европе в важнейшие исторические эпохи. - СП б., 1898. - С.172.)
  
   Это своеобразие обусловлено было тем, прежде всего, русская армия во все времена строилась не на наемниках (хотя они и были в небольшом количестве), а на своем "природном элементе" -- русском человеке, а "от всех лиц, отбывающих так или иначе, по той или другой системе воинскую повинность, как правило, требовался высокий нравственный ценз. Это требование предъявлялось как по отношению нижних чинов, так и особенно по отношению офицеров".
   (Баиов А. Национальные черты русского военного искусства в романовский период нашей истории. - СП б., 1913. - С.8).
  
   Сила русской армии всегда была не в технике и вооружении и даже не в солдатах, а в офицерах.
  
   "Качество армии зависит от качества офицерского корпуса. В этом смысле офицеры являются краеугольным камнем вооруженных сил" (Сурин А. Роль офицерства в военном воспитании // Воин (Владивосток). - 1922. - N 2. - С. 13.).
  
   А внутри офицерского корпуса определяющей фигурой является главнокомандующий, который должен быть человеком исключительным.
  
   "Существеннейшими качествами командующего армией всегда будут: твердый характер или моральное мужество, ведущие к великим решениям; затем - хладнокровие или физическое мужество, господствующие над опасностями.
   Знания занимают только третье место, но они всегда будут мощным подспорьем, и надо быть слепым, чтобы не признавать этого.
   Сверх того, как уже сказано в другом месте, не нужно под знаниями под­разумевать обширную эрудицию; "надо знать мало, нехорошо, а в особенности глубоко проникнуться руководящими принци­пами.
   За всеми этими качествами следуют личные качества: смелый, справедливый, твердый, и беспристрастный человек, умею­щий ценить заслуги других, а не завидовать им, и использовать эти заслуги для собственной славы, всегда будет хорошим полководцем и может даже прослыть великим человеком. Это качество - отдавать справедливость заслугам других - встре­чается, к сожалению, весьма редко.
   Посредственные умы всегда завистливы и склонны к выбору себе плохих ближайших сотрудников, боясь того, как бы не подумали, что ими руко­водят. Они не понимают, что человеку, который стоит во главе армии и носит звание главнокомандующего, почти всегда при­писывают всю славу успеха, даже если он не принимал в успехе никакого, даже самого малого участия. - См.: Жомини А. Очерки военного искусства". Т.1. - М., 1939. - С.74 - 75.
  

*

   История нашей армии позволяет выделить наиболее характерные черты русского военного искусства:
  
   - настойчивое требование обучать войска тому, что нужно для войны;
   - тесное единение между массой армии и ее вождями, которое являются результатом взаимного доверия между начальствующими лицами и их подчиненными и, особенно, между офицерами и нижними чинами;
   - способность русских воинов всех степеней и различных рангов к самостоятельности, к проявлению частного почина;
   - свободное отношение в форме, отсутствие преклонения перед ней, отсутствие приверженности к шаблону "...Благо тому народу, который в минуту испытания, не спрашивая о том, как по правилам поступали другие в подобных случаях, с простотою и ловкостью поднимает первую попавшуюся дубину и гвоздит ею до тех пор, пока в душе его чувство оскорбления и мести не заменяется презрением и жалостью". - См.: Толстой Л.Н. Война и мир. - В кн. Толстой Л.Н. Собр. соч. в 12 т. - Т.7. - М., 1974. - С.128.;
   - сильно развитое чувство взаимной выручки;
   - признание того, что главным орудием войны всегда был и навсегда остается человек;
   - не превзойденная доблесть наших войск;
   - стремление вынести борьбу из пределов своего отечества, вследствие чего стратегия наша преимущественно была наступательной;
   - в бою решающее значение у нас придавали рукопашной схватке, удару в штыки.
   Однако, национальные наши особенности не отрицают и значения огня и не заставляют пренебрегать им (Баиов А. Национальные черты русского военного искусства в романовский период нашей истории. - СП б., 1913. - С.3,10,12, 23.).

*

   Сущность традиционной русской национальной военной доктрины-- это преобладание духа над материей.
  
   Ее основы были и будут: в области устройства вооруженной силы -- самобытность, преобладание качественного элемента над количественным ("не множеством побеждают").
  
   В области воспитательной -- религиозность и национальная гордость ("мы русские -- с нами Бог!"), сознательное отношение к делу ("каждый воин должен понимать свой маневр"), проявление частной инициативы на низах ("местный лучше судит... я -- вправо, должно влево -- меня не слушать"), способствование этой инициативе на верхах ("не входить в подробности ниже предположения на возможные только случаи против которых разумный предводитель войск сам знает предосторожности -- и не связывать рук").
  
   В области стратегической -- "смотрение на дело в целом".
   В области тактической-- "глазомер, быстрота, натиск", использование успеха до конца ("недорубленный лес вырастает").
   А венец всему -- победа, победа "малою кровью одержанная" (Керсновский А. А. История Русской Армии. - ч. I - IV. Белград, 1933 - 1938. - С.148).
  
   Не менее ценными в боевой опыте наших полководцев являются экономия духовных сил войск в подготовительный период боя и крайнее напряжение в кризисе боя (решительный период боя), а также ориентация в боевой практике не на убиении неприятельских войск, а в убиении их духа (Головин Н. Н. Исследование боя. Исследование деятельности и свойств человека как бойца. - СП б., 1907. - 163, 182.).

*

   Наряду с этим следует отметить весьма характерные для наших полководцев черты:
  
   - бережное отношение к само­любию подчиненных (ни на словах, ни в приказах не позволя­ли они себе и тени того глумления, того издевательства над офицерами, какое с такой любовью и прибавлением самых плос­ких острот стало широко практиковаться в позднейшее время);
   - непреклонная воля наших генералов, инициатива и стремление к взаимной поддер­жке (не могли их поколебать и устрашить ни превосходные силы врага, ни присутствие на поле сражения самого Наполео­на, что так убийственно действовало на дух и волю генералов других армий);
   - высокие нравственные качества;
   - удивительное понимание своего долга, бла­городный и неустрашимый дух, их горячее желани­е победы, заставлявшее молчать все личные чувства, уверенность в своих войсках (и если каждый из этих генералов в отдельности и думать не может равняться с Наполеоном, то общая их совокупность грозна даже гению; даже гению оказалось невозможным справиться с той армией, где ошибки одного генерала тотчас бросались исправлять дру­гие, где для выручки всех из критического положения всегда находился один, готовый жертвовать собою) (Морозов Н. Воспитание генерала и офицера, как основа побед и поражений. (Исторический очерк из жизни русской армии эпохи наполеоновских войн и времен плацпарада). - Вильна, 1909);
   - глубочайшая прозорливость и личное мужество (как тут не отдать должное мужеству и прозорливости М. Кутузова:
  
   "Действия его -- все без малейшего отступления, все были направлены к одной и той же цели, выражающейся в трех действиях:
  
   1)напрячь все свои силы для столкновения с французами,
   2)победить их и
   3)изгнать из России, облегчая, насколько возможно, бедствия народа и войска"
  
   (Толстой Л.Н. Война и мир. - В кн. Толстой Л.Н. Собр. соч. в 12 т. - Т.7. - М., 1974. - С.192.).
  
   Ни гнев Александра I, ни козни людей из его окружения, ни соображения его военных товарищей -- полководцев, -- ничто не могло поколебать его.

*

   В лучшие времена кадровая политика была такова: ясная и четкая ориентация на простых смертных людей, говоря словами генерала Н. Морозова,
  
   рядовые массы командного состава, "которые бы не гонялись за блестящими эффектами, не искали красивых лавров, а смело и твердо шли в бой, гордые своим высоким призванием и крепкие своим понятием о долге и истинном благородстве"
  
   (Морозов Н. Воспитание генерала и офицера, как основа побед и поражений. (Исторический очерк из жизни русской армии эпохи наполеоновских войн и времен плацпарада). - Вильна, 1909. - С.75.).
  
   Развивая эту мысль генерал М. Драгомиров писал: "...Ахиллесы и другие более или менее красивые эпические герои должны сойти со сцены и уступить место обыкновенным людям..." (Драгомиров М.И. Очерки: Разбор "Войны и мира". Русский солдат. Наполеон I. Жанна д'Арк. - Киев, 1898. - С.6.)
  

*

   В чем заключался секрет успеха русских полководцев?
  
   Секрет их успеха -- это удачное сочетание (сплав) целого ряда социальных и политических условий, природных факторов и национальных свойств личности.
  
   Во-первых, все они, как правило, приобщались к военному делу в раннем возрасте (от 10 до 14 лет, а иногда и ранее). Как тогда было принято, к примеру, Алексей Петрович Ермолов еще в младенчес­ком возрасте был записан на военную службу. В 1778 году он уже числился каптенармусом (унтер-офицером) лейб-гвардии Преоб­раженского полка, а в следующем 1779 - м произво­дится в сержанты. В 1791 году, т.е. 14 лет от роду, он уже офицер - поручик гвар­дии. В этом чине Алексей Ермолов начинает армейскую службу. - См.: Шишов А.В. Полководцы Кавказских войн. - М., 2001. - С.137.
   Элитарное воспитание и образование, впечатления этого возраста оказывали самое неизгладимое воздействие на душу будущего воина.
   Были, естественно, многие исключения - не все выдающиеся военные деятели получали элитарное образование.
   Так, имя Я.П. Бакланова стоит в ряду тех российских генералов, которые вышли из низших и средних слоев общества, не дослужились до самых высших военных чинов и отличий, но благодаря своей воинской до­блести и яркости личности были широко известны в армии и народе. Яков Бакланов родился в станице Гугнинской (15 верст от Цимлянска) в семье хорунжего. Многое он унаследовал от деда - "пеглевана Бакланова", могучего казака, которого долго помнили закубанские черкесы. В три года юный казак уже ездил на коне по двору, в пять ска­кал по улице. Вернувшись домой после Отечественной войны 1812 г. и заграничных походов, отец Якова недолго отдыхал и, уезжая с полком в Бессарабию, взял с собой 8-летнего сына - приучать к походной ка­зацкой жизни. В полку мальчика научили азам грамоты, но пройти курс учебы Бакланову в дальнейшем так и не удалось. - См.: Ковалевский Н.Ф. История государства Российского. Жизнеописания знаменитых военных деятелей ХVIII - начало ХХ в. - М., 1997. - С.226.
  
   Тем не менее, общая тенденция такова - будущий полководец должен получить исключительное (элитарное) образование.
   Это - самая надежная и необходимая основа (фундамент) для будущего восхождения молодого человека к вершинам воинской славы.
  
  
   Во-вторых, все они прошли школу войны (в среднем, это было 2 - 3 войны, множество военных походов и десятки сражений и боев ) и обрели боевой опыт во многих походах и сражениях.
  
   Другими словами, основное постижение военной науки и становление боевого характера происходило на поле брани.
   Многие полководцы и флотоводцы России имели разностороннюю подготовку и стремились принять участие во всех крупных начинаниях своего времени.
   Так, А.В. Колчак в 1895 - 1896 гг., тогда еще молодой офицер, участвовал в морской экспе­диции на Дальний Восток, плавал в Тихом океане, приобщился к океанографическим и гидрологическим исследованиям. По возвраще­нии в Кронштадт опубликовал результаты своих научных опытов. В Петербурге он изъявлял желание поступить к адмиралу С.Макарову на ледокол "Ермак", а когда это не удалось, добился включения его в состав русской полярной экспедиции Э.Толля. В период участия в экспедиции (1900 - 1902 гг.) Александр Васильевич проводил гид­рологические и другие исследования, результаты которых публиковал в "Известиях" Академии наук. - См.: Ковалевский Н.Ф. История государства Российского. Жизнеописания знаменитых военных деятелей ХVIII - начало ХХ в. - М., 1997. - С.332.
  
   В-третьих, у многих полководцев и военачальников были выдающиеся учителя (Петр Великий, Потемкин, Румянцев, Суворов, Кутузов, Ермолов, Скобелев и др.).
   У них можно было не только научиться как воевать, но и в их лице обрести пример для подражания.
  
   Боевая служба Ермолова, к примеру, начинается в 1794 году. С началом Польского восстания он переводится в действующую армию. Кре­щение боем он получает в деле у переправы через реку Западный Буг. При штурме варшавского укрепленного предместья Праги его "отличает" А. В. Суворов. По его личному распоряжению семнад­цатилетний капитан артиллерии за проявленную доблесть награж­дается сразу орденом Святого Георгия 4-й степени. Эту награду он получил из рук великого русского полководца, чем гордился всю свою жизнь.
  
   В-четвертых, выдающиеся полководцы имели зачастую разумных правителей, которые не только не вмешивались в их военные дела, но и всячески поощряли творческую инициативу (особенно ярко в этой области показали себя Петр Великий и Екатерина II).
  
   В-пятых, военные успехи, личные подвиги, заслуги перед Россией щедро вознаграждались. Умные и прозорливые правители России умели ценить победу русского оружия и личный вклад полководца.
  
   К примеру, отвага во время штурма Измаильской крепости, проявленная Валерианом Зубовым, принесла ему от Императрицы Екатерины II сразу орденский крест Святого Георгия 4-го класса. К ордену добавили еще чин бригадира и возведение в полковники лейб-гвардии Измайловского полка.
  
   В-шестых, сильным стимулом полководцев к активности в бою и в войне в целом служила система социального возвышения полководца, приобщение к важнейшим делам государства Российского.
   Да и сами русские полководцы нередко предлагали правительству весьма ценные идеи.
  
   Командующий Кавказской линией генерал-аншеф (в последствии - генерал-фельдмаршал) И.В. Гудович в ходе своей деятельности на Кавказе обратил внимание прави­тельства на весь Прикубанский край, стоивший государству зна­чительных материальных затрат и не приносивший пока эконо­мических выгод. Иван Васильевич предложил заселить обширные безлюдные пространства черноземной степи десятью тысячами малоземельных государственных крестьян. Генерал-аншеф так и писал: "...Дабы сей край приготовлялся впредь к пользе государствен­ной и к поданию доходов, а стража границ около оного не обере­гала бы пустых земель и лесов".
  
   В-седьмых, в силу частых войн, военных столкновений, боевых походов проходил естественный отбор -- лучшие, как правило, выдвигались вперед, а посредственности уходили в сторону.
  
   Если развить мысль дальше, то следует сказать о том, что вся система военного управления должна вовремя производить отбор лучших на вышестоящие должности, не ожидая войны. Не грех вспомнить, что греческая мысль, в лице Сократа, возлагала на начальника ответственность за недостаточную его авторитетность и видела корни непослушания в том, что сами начальники недостаточно знают военное дело: нужно выбирать стратегами как раз тех лиц, которые, благодаря своему превосходству в знании и умении, умели бы вызвать такое же добровольное послушание своих подчиненных, как учитель гимнастики или регент хора. - См.: Свечин А. Эволюция военного искусства с древнейших времен. - т. 1. - М. - Л., 1927. - С.35.
  
   Война, как жесткий экзаменатор, ставила каждого на свое место. Даже попавшие в опалу полководцы привлекались для ведения боевых действий, несмотря на недовольство или неприязнь к ним сановных лиц и даже первых людей государства.
  
   В-восьмых, великие государи умели находить себе достойных помощников (таковыми, прежде всего, были Иоанн III, Петр Великий и Екатерина II).
  
   Справка:
  
   Об Иоанне III Н.М. Карамзин пишет: "Иоанн сам родился не воином, но монархом; сидел на троне лучше, нежели на коне, и владел скипетром искуснее, нежели мечом. Имея выспренный ум для государственной науки, он имел слуг для победы: Холмский, Стрига, Шеня вели к ней его легионы". - См.: Карамзин Н.М. История государства Российского. В 12 т. - т. V - VIII. - М., 1995. - С. 316.
  
   Их они искали везде и не ограничивали круг своего поиска только столицей: умные государи не стеснялись брать на первые роли в армии и на флоте лиц незнатного происхождения, памятуя о том, что не род, а истинные заслуги и дарования надо ценить и использовать должным образом.
  
   В-девятых, русских полководцев всегда отличало умение принять ответственное решение без оглядки на вышестоящих лиц, включая и царя.
  
   Примером того, что истинные патриоты России во благо развития вооруженных сил России зачастую жертвовали своим благом, служит деятельность Н.Н. Муравьева.
   Генерал Муравьев, размышляя над организацией жизни войск, представил в 1837 г. Николаю I записку "О при­чинах побегов и средствах к исправлению недостатков армии". Хо­тя она вызвала неудовольствие царя, продолжал развивать свои идеи улучшения армии, попал в опалу и вынужден был уйти в отставку. Удаленный со службы "генерал-якобинец" около 11 лет прожил с семьей в деревне Скорняково (собственность жены), занимался хозяй­ством, улучшал жизнь своих крестьян
  
   Это не только развязывало им руки в боевой обстановке, но и повышало силу личной ответственности перед государем и Россией.
   Интересы государственные (благо России) выдающиеся полководцы ставили выше военного успеха и личного благополучия.
  
   "Когда гибнет все, когда Отечеству грозит не только срам, но и величайшая опасность, там нет ни жизни частной, ни выгод личных...", - писал А.П. Ермолов в 1812 году.
  
   Так мог поступать только горячий патриот своей Родины, благородный душой, мужественный человек.
  
   В 1862 г. пол­ковник И.В. Гурко (впоследствии - генерал-фельдмаршал, герой Балканской войны), году был зачислен в свиту царя, выполнял ряд важных административных заданий, связанных с проводимыми Александром II реформами, зарекомендовал себя целеустремленным, беспристрастным и прямодушным человеком. Когда однажды жандармское III отделение пред­ложило ему сотрудничество, и честный Иосиф Владимирович немед­ленно объявил о своем желании выйти в отставку, писатель А. Герцен в своем "Колоколе" оценил так: "Аксельбанты флигель-адъю­танта Гурко - символ доблести и чести".
  
   Чувство личной сопричастности к великому делу нередко подкреплялось именными указами государя в адрес полководца, чествованием победителя, воздаянием ему особых почестей, льгот и привилегий со стороны царственной особы.
   Так, к примеру, назначение в декабре 1790 г. генерал-аншефа Ивана Васильевича Гудовича командующим войсками Кавказской линии сопровождалось рескриптом Екатерины II, в котором говорилось, что он направляется к "командованию войск у Кавказа и Кубани, где на­стоящие обстоятельства требуют начальника отличных достоинств".
  
   В-десятых, беспредельная и горячая любовь к Родине, ее гражданам, братское и товарищеское отношение к подчиненным, готовность во имя блага России пожертвовать всем, в том числе и собственной жизнью.
  
   Трагическая судьба генерала А.В. Самсонова, командующего 2-й арми­ей в 1-ой мировой войне, - один из многочисленных примеров самопожертвования во имя России. Его сподвижник, полковник А. Крымов, писал об Александре Васильевиче: "Он был благородный человек, каких мало. Чисто русский, отечестволюбивый офицер... Алек­сандр Васильевич роковым выстрелом взял на себя мужество отве­чать за всех. Отечество и высшее руководство остались незапятнан­ными..."
  
   Все это, вместе взятое, создавало такую внутреннюю основу и благоприятную атмосферу, в которой становилось возможным не только проявить себя, но и лучшим образом использовать имеющиеся в наличии силы и средства для достижения победы над врагом.

*

   Как нельзя лучше боевой опыт русских полководцев сконцентрирован в следующих ратных традициях Русской Армии:
  
  -- Без колебаний идти в бой, не дрогнув перед опасностью и смертью. (Д. Дохтуров с радостью, совершенно больной несется защищать Смоленск, говоря: "Лучше умирать в поле, чем в постели").
  -- Умело воевать и уметь достойно умереть. (Я. Кульневу в сражении под Клястицами ядро оторвало обе ноги; он упал и сорвал с шеи своей крест Св. Георгия, бросил окружившим его, сказав им: "Возьмите! Пусть неприятель, когда найдет труп мой, примет его за труп простого, рядового солдата, и не тщеславится убитием русского генерала" (Давыдов Д. Вспоминания о Кульневе В кн.: Давыдов Д. Соч. - СП б., 1848. - С.351.).
  -- Установка на бой и победу в бою: не бежать от врага, а искать его. (Екатерина Великая писала П. Румянцеву на его донесение о превосходстве сил турок: "Римляне никогда не считали врагов, а только спрашивали, -- где они?" И результатом этой мысли явилась блестящая Кагульская победа, одержанная 17-ю тысячами русских против полутораста турок).
  -- Постоянная бдительность. (Еще Владимир Мономах в своем "Поучении" говорил: "На войну выходя, не ленитесь, не полагайтесь на воевод; ни питью ни еде не потворствуйте, ни сну; сторожевую охрану сами наряжайте, и ночью, расставив воинов со всех сторон, ложитесь, а рано вставайте; а оружия снимать с себя не торопитесь, не оглядевшись, из-за лености внезапно ведь человек погибает").
  -- Необыкновенное благородство, умение подавить в себе честолюбие в минуты опасности для Родины (В 1813 году, после смерти Кутузова, Главнокомандующим назначается гр. Витгенштейн. Три старших генерала обойдены этим назначением, но беспрекословно, без единого звука неудовольствия подчиняются младшему").
  -- Частная инициатива, взаимовыручка в бою. (Нельзя не упомянуть о выдающемся поступке Дохтурова, который 14-го декабря 1812 г., имея категорическое приказание корпусного командира отступать, сам вернул уже с марша дивизию и никого не спрашивая, вступил в жестокий бой с двойными силами французов, при одном только известии, что вблизи отряд другого корпуса находится в опасности").
  -- Верность присяге, отсутствие всякой мысли об измене, плене и т.п. (Примеров тому множество. Один из них касается майора Юрлова, начальника инвалидной команды, которого Пугачев хотел переманить на свою сторону, а за категорический отказ майора повесил его).
  -- Личное мужество, отсутствие боязни перед вышестоящим начальником (Так, например, кн. Голицын, дважды отбитый при штурме Шлиссельбурга, получил категорическое приказание Царя немедленно отступить от стен крепости, иначе голова его завтра же слетит с плеч, не убоялся ответить, что завтра его голова во власти царской, а сегодня она ему еще сослужит службу, и третьим приступом взял крепость" (Морозов Н.А. Прусская армия эпохи Йенского погрома. Ее возрождение. Значение для нас этого поучения. - СП б., 1912. - С. 48.).
  -- *
   Что предстоит сделать?
  
   Ответ на этот вопрос можно найти в военно-исторических трудах: стоит лишь внимательно отнестись к мыслям, которые там изложены.
  

"Помни войну"

   "Тяжело на ученьи, легко на войне"(Суворов).
   Хочешь мира -- готовься к войне.
   Хочешь побед -- учись в мирное время!..
   Воспитывать себя для войны поздно на самом поле сражения!
   Все, что положено было в мирное труда и забот, вступает в силу на войне.
   Учить войска "действиям, пригодным в действительном бою".
   Значение мирной подготовки в отношении к боевым интересам возросло.
   Теперь более чем необходимо, чтобы у каждого войскового педагога неотступно стоял перед глазами девиз: "на завтра, быть может, в бой!"
  

"Укреплять армию следует с героической поспешностью"

  
   "...Ныне бороться за Россию и победить могут только люди, воспитавшие в себе национальный духовный характер; они должны найти друг друга, сговориться и сорганизоваться" (Ильин И. А.).
  
   "...Изгнать тот нейтралитет к России, который устанавливает инородческое засилье. Равнодушная армия умирает как армия" (Меньшиков М.О.)
  
   "Все правительства, кроме разве очень глупых, понимают чрезвычайную высоту офицерского долга и стараются поддерживать сознание этой высоты -- в народе" (Он же).
  
   "Вся надежда на вождей армии, на благородный корпус офицеров, на их умение внушить солдатам непоколебимое мужество и страсть к войне. Великая задача требует трезвого к ней отношения и отнюдь не пьяного. Пора взглянуть на это серьезно" " (Он же).
  
   "...Нужно поставить во главе армии, на посту министра -- героя, военного генерала, а не штатского. Тут решительно необходимо знаменитое имя, уважаемое, если не обожаемое всей армией. Явись сейчас Скобелев ..., с ним взошло бы закатившееся солнце веры в себя" (Он же).
  
   "Великий Петр говорил: "чин командующего генерала есть важный и великого пространства; почтен бы был умным, искусным, храбрым, верным и попечительным мужем. Понеже на них зависит все ответствие, что при армии прилучится" (Деникин).
  
   "Всякий подъем в карьере есть произведение из личных свойств на обстановку; а обстановка того времени была такой, что не только слабые, но и сильные гибли; следовательно, ускользнувшие сильные должны были закалиться до совершенного притупления чувства самосохранения, т.е. до полного самоотвержения и, как их следствия, до полной ясности мысли и взгляда во всех даже отчаянных, по-видимому безысходных положениях" (Драгомиров М.И.)
  
   "Давать движение достойным, справедливо оценивая работу полезную для военного времени, принимая во внимание также и личные качества человека, на которого можно рассчитывать, что в нужную минуту будет годен и не дрогнет перед опасностью".
  
   "...Высшему начальнику уже недостаточно только носить генеральский мундир: ему нужно иметь за собой авторитет боевого опыта или командный ценз на высших предыдущих ступенях иерархической лестницы и широкое военное образование" (Махров П. Современная война и высшее командование // Разведчик. 1912. - N 1155 - С.868.)
  
   "Решающую роль в воссоздании духа коллективизма и товарищества мог бы сыграть командир части, если бы он обладал соответствующим желанием, волей и стремлением сделать это. Но такие командиры были редким исключением в жизни. На практике большинство русских военачальников не только не умело (ибо этому не учили), но и, как правило, не стремилось вложить свою душу в дело воспитания товарищеской полковой офицерской семьи".
  
   "Следует признать, что теперь младшие офицеры являются настоящим фундаментом, на котором должно покоиться величественное здание современной армии. Если прочен фундамент, то устойчиво и все здание; но если внизу, вместо крепкого камня, песок и мусор, то, как бы ни были изящны кариатиды, как бы ни сверкали на солнце позолоченные шпицы башен, и красота его и кажущаяся прочность -- это только опаснейший обман" (Варяжский К. Младший офицер // Офицерская Жизнь. - 1907. - N66. - С.250.)
  
   "Взгляд на быт офицеров как на явление третьестепенное ошибочен теоретически и вреден практически. Недостаточное внимание к быту офицеров ведет к снижению престижа военной службы, неудовлетворенности их своим положением, а это, в конечном счете, не может не сказываться на состоянии боевой готовности. Существующая ныне нравственная пустота, нуждается в заполнении. Решение этой важной задачи невозможно без изучения духовно-нравственных истоков прошлого. Свою роль призвана сыграть в этом организация офицерского быта, особенно ее духовная сторона".
  
   "Бесприютный офицер хандрит и, в поисках за товарищеской сердечностью, нередко прилепляется к сомнительной кампании, которая составляет непременную принадлежность той части войск, где чувствуется ослабление военно-семейного начала, где служба и жизнь офицерского общества находится в разладе, не направляемая стройным влиянием старших товарищей во главе с командиром. В таком полку, вместо привета, ласки, сердечности и вообще товарищеского и начальнического внимания, офицер встречается формализмом, сухими замечаниями и выговорами. Там, вместо воспитания любви к военному делу, военная наука выколачивается, офицер притягивается к своей работе дисциплинарными мерами; долг службы не внушается, а навязывается; а индеферентизм начальства и товарищей по отношению к внутренней жизни офицера сразу дает ему чувствовать, что он попал в среду, которая никогда не станет ему близкой..." (Бутовский Н. Д. Наш офицерский корпус, его жизнь, научное развитие и воспитание: Сообщение, читанное на Общем Собрании членов Общества ревнителей военных знаний. 7 января 1911 года // Общество ревнителей военных знаний. - Кн. 4 - СП б, 1911. - С.5 - 6.)
  
   "Прежде всего, берегите внимание на офицера".
  
   Вот эта мысль, которая неотступно преследует меня при чтении проектов обновления армии, когда это обновление видят исключительно в изменении устава или системы обучения и воспитания солдата.
   "Смотрите в корень", хочется сказать авторам: "помните, что сила армии не в солдатах, а в офицере".
   И как больно видеть, что эта аксиома все время забывается. Среди массы приказов, указаний, положений и инструкций, посвященных солдату, нет и намека, что в деле обучения армии первое и особое внимание должно быть уделено офицеру, от достоинств которого зависит успешное обучение солдата и правильное его употребление в бою. Война одинаково выявила недочеты в подготовке нашего офицера и солдата, но не научила нас поставить на надлежащее место подготовку офицера" (Морозов Н. К вопросу обновления армии // Русский Инвалид. - 1907. - N105 (12 мая).).
  
   "Для поднятия боевого духа нужно всеми силами стараться поощрять боевых офицеров, -- это будет иметь громадное значение в деле воспитания молодежи, которые на примерах убедятся в справедливости пословицы: "за Богом молитва, за царем служба не пропадают".
   Между тем теперь боевые офицеры совершенно забыты, утешаются только тем, что имеют боевые ордена, ровно ничего не дающие; следовало бы, во имя справедливости, с каждым боевым орденом давать год старшинства, как для пенсии, так и для производства в следующие чины.
   Эта награды вполне заслуживается тяжелыми испытаниями в современном бою" (Д. О. Должности, занимаемые генералами нашей армии // Офицерская Жизнь. - 1913. - N48(398). - С.360.).
  
   "Служба в строю не имеет никаких привилегий; зачастую служащие на административных должностях и вообще вне строя перегоняют в чинах своих сверстников в строю, не говоря уже о том, что служащие вне строя пользуются большими удобствами жизни и в общем лучше материально обеспечены.
   На войне вся тяжесть ее, а также успех или неуспех кампании ложится всецело на строевых офицеров.
   Они потому и должны быть поставлены на первое место, как по производству в чины, так и по материальному обеспечению" (Сергеев В. Офицеры // Офицерская Жизнь. - 1907. - N54. - С.55)
  

"Источник наших поражений находится, прежде всего, в плохой военной школе. Слишком она сделалась книжной и теоретической"

  
   "Тут (в военно-учебных заведениях -- А.К.) шлифуются массы и уничтожаются личности".
  
   "...Самые благодетельные реформы армии останутся втуне, доколе не будет радикально преобразована вся наша военно-учебная система. А она нуждается именно в радикальных преобразованиях потому, что в наших военно-педагогических сферах до сих пор еще не решен категорически кардинальный вопрос, кого же в сущности мы должны воспитывать в наших корпусах: "человека ли вообще", или бойца, каковым должен быть всякий, готовящий себя на защиту Отечества" (Рычков В. Чего не хватает нашим кадетским корпусам?// Военный сборник. - 1911. - N4. - С.51.).
  
   "...Надо, чтобы школа давала ему (выпускнику военно-учебного заведения -- А.К.) точку опоры не только в волевом отношении, но и в умении занять себя чем-нибудь более глубоким, чем мирные развлечения, вырастающие на почве праздности и скуки. Этой точкой опоры является, во-первых, любовь к книжке, любовь к своей военной науке, что немыслимо без некоторого философского развития, хотя бы по отношении к своей специальности; во-вторых, возможно большее расширение прикладных знаний по отношению к ближайшей работе, которая ожидает офицера в полку (приложение науки en grand еще очень и очень далеко, а кто разочаровывается на низших ступенях школы, для того наука уже пропала); в-третьих, внушение военной молодежи принципов жизненной и служебной порядочности, настолько сильное, чтобы ее не мог поколебать какой-нибудь сомнительный ментор; а, в-четвертых, внушение горячей привязанности к своей военной корпорации, вызывающее в юноше не отвращение к происходящим в ней неурядицам, а активное соболезнование, т.е. непременное желание внести положительный вклад в нравственную сокровищницу своей военной семьи ... Такой офицер -- идеал школы. Посмотрим же, как она стремится к осуществлению этого идеала" (Бутовский Н. Д. Наш офицерский корпус, его жизнь, научное развитие и воспитание: Сообщение, читанное на Общем Собрании членов Общества ревнителей военных знаний. 7 января 1911 года // Общество ревнителей военных знаний. - Кн. 4 - СП б, 1911. - С.9 - 10.).
  
   "Надо уподобиться умным родителям, принимающим меры, чтобы ребенок не получал отвращения, а полюбил бы учение, дело. Для этого тут и там надо поступать аналогично, стараясь удалить все то, что портит впечатление, но неприятно действует на душу. В данном случае речь идет о душе армии, от которой столь зависит дух ее" (Дмитриевский А. Сохрани нас Бог оказаться гасильниками любви к военному делу // Военный сборник. - 1914. - N11. - С. 99.).
  
   "Если наша военная школа не умеет вселить в своих питомцах любовь к своему делу, если впоследствии и армия оказывается бессильной пригреть юную душу молодых офицеров, то ясно, что причина переживаемого недуга кроется в самих этих учреждениях -- в их, так сказать, постоянном составе, придающем окраску всей их жизнедеятельности, а не в том переменном составе офицерства, которое приливает и отливает из армии. Рекомендовать в подобных случаях прибавку жалованья, как панацею от всех зол -- все равно, что принимать гостей в холодной руине, надевать для этого случая лишнюю шубу. Да вы лучше протопите ваш дом и сделайте его жилым и уютным..." (Грулев М. В. Злобы дня в жизни армии. - Брест-Литовск, 1910. - С.34.)
  

*

   Боевой опыт Русской Армии обязывает нас обратить внимание на следующие реалии в деле нынешней подготовки офицерских кадров России:
  
   1)военно-учебные заведения сегодня не имеют достаточно прочного и надежного "фильтра" для отбора в офицеры (именно с надлежащей духовной, волевой, интеллектуальной и физической составляющей);
  
   2)наши военные школы продолжают фактически игнорировать необходимость развития "духовной упругости" будущих офицеров, ломают волевые характеры, а благородные души и помыслы своих воспитанников обращает к рутинным и мелочным задачам армейского (флотского) быта; особенно пагубно действует (в смысле духовности и волевой воспитанности) начальный этап обучения (первый год пребывания в военно-учебном заведении);
  
   3)очень часто в процессе подготовки офицерских кадров теряется драгоценное время, упускается самый благоприятный момент в их развитии и формировании боевого характера и офицерских добродетелей. Потери времени достигают 30 -- 40%. М. Драгомиров предупреждал: "Не терять ни одной минуты, использовать каждый шаг в интересах учебы, никогда не расставаться с мыслью о бое -- основной закон командирского поведения";
  
   4)первичными наставниками будущих офицеров являются незрелые в духовном отношении, слабые знаниями и опытом (в житейском плане и служебной подготовке) офицеры, которые являют курсантам образец (пример), далеко отличающийся от понятий офицерской чести, достоинства, профессиональной компетенции и т.п.;
  
   5)в процессе обучения военно-учебные заведения теряют, как правило, лучших из тех, кто поступил для подготовки в офицеры; уходят лучшие, не выдерживая рутины, солдафонства, мелочной придирчивости, психологического, интеллектуального обезличения и т.п.;
  
   6)индивидуальные особенности воспитуемых курсантов не развиваются, а притупляются и подгоняются под некие усредненные "стандарты"; одаренные и талантливые вынуждены идти в "общем строю" вместе с теми, кто не подает никакой надежды как будущий офицер; время, деньги и силы тратятся нерационально и глупо;
  
   7)вместо того, чтобы "учить тому, что необходимо для боя и победы", военно-учебные заведения подстраиваются под требования Госстандарта, соображения "общего" (гражданского) развития, частные интересы науки и т.п.; военная школа России все больше "огражданивается", т.е. теряет свой военный облик, воинский дух и военную направленность, становится "гасильником любви к военному делу";
  
   8)воспитание, которое "должно быть поставлено выше образования" (М. Драгомиров), носит формальный характер и зачастую (вольно или нет) направляется против развития воинского духа, порядочности и честности, инициативы и самостоятельности, патриотизма и преданного служения России; Кодекс офицерской чести, основанный на идеях Петра Великого, Суворова, Драгомирова и других выдающихся русских офицеров неизвестен не только курсантам, но и их наставникам -- офицерам и педагогам;
  
   9)богатое духовное наследие Русской Армии не входит в арсенал педагогических средств многих военно-учебных заведений; духовная "пустота" заполняется разного рода западными учениями и досужими рассуждениями духовно незрелых личностей из числа начальников и педагогов; это ведет к искажению духовных идеалов, отхода от национальных традиций и ориентировке на западные образцы поведения и деятельности, которые входят в противоречие с русскими национальным военным духом, отеческим пониманием воинской доблести и добродетели, места и роли офицера в русском обществе, его апостольской и миссионерской деятельности;
  
   10)в самостоятельную офицерскую жизнь бывшие курсанты, как правило, выпускаются с набором "книжных знаний", массой обременительной информации, неполным и искаженным представлением о войне, армии, вооруженной защите Отечества, долге и чести офицера, незнанием и неумением работать с людьми, искаженным представлением о руководстве и лидерстве.
  
   11)войсковые части, призванные бережно и заботливо относиться к поступающим в ее среду молодым офицерам, встречает их нагромождением мелких и унизительных поручений, не помогает достойно вступить в строй, а осложняет период адаптации;
  
   12)на начальном этапе офицерской службы теряются те немногие выдающиеся лица, которые надеялись расправить "крылья" на самостоятельной работе, но не смогли подняться над рутиной, обыденностью и мелочностью быта и службы.
  

*

   История объективно высоко ставит роль гуманитарных дисциплин в деле подготовки офицерских кадров.
  
   Но настало время сказать: хватит заниматься абстрактным просветительством, нужно осуществлять серьезное гуманитарное образование военных кадров.
  
   Прежде всего, необходимо:
  
   1)ввести курс политических наук, реально помогающих обучаемому разбираться в вопросах общественной жизни и политики;
   2)возвести законоведение в ранг основных наук и дать им серьезную базовую основу;
   3)создать цикл дисциплин управления, дающих не разрозненные, схоластические знания из области психологии, педагогики, социологии, а системные знания и практические навыки;
   4)разработать цикл духовных дисциплин, призванных стать основой для развития самосознания, чувства собственного достоинства, правильного понимания долга, ответственности, добра и зла и других важных духовных реалий (См.: Каменев А.И. Военная школа России: Уроки истории и стратегия развития. - М., 2000. - 355 с.).
  

*

   Особую роль в развитии военного дела всегда имела историческая наука.
  
   Справка:
  
  -- Первым выдающимся военным писателем явился КСЕНОФОНТ [(ок. 430-355 или 354 до н. э.), древнегреческий писатель и историк автор исторического сочинения "Греческая история" в 7 кн.], который формальной стороне военного дела уделял относительно мало внимания и в своих исторических трудах, и в учебнике политики и тактики, облеченном в форму исторического романа ("Киропедия"), широко и глубоко раскрыл вопросы военной психологии.
  
   Сегодня военно-историческая наука должна:
  
   а)превратиться в мощный фактор обеспечения безопасности страны (следовательно, нужно привести в состояние боевой готовности весь необходимый военно-исторический арсенал безопасности);
  
   б)на основе ее данных (с учетом исторического опыта) следует подходить к решению кардинальных вопросов нашей национальной безопасности, военной реформы, главного вопроса Вооруженных Сил -- офицерского вопроса. работающий на России нужен специальный ЦЕНТР НАЦИОНАЛЬНОЙ БЕЗОПАСНОСТИ, основе долгосрочной программы, подчиненной национальным интересам страны.
  
   Лучшие умы государства должны найти в этом Центре достойное применение.
   Только такой государственный центр будет в состоянии выработать основу надежной военной политики России.

Каменев Анатолий Иванович

Профессор

  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

  

  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023