ArtOfWar. Творчество ветеранов последних войн. Сайт имени Владимира Григорьева
Каменев Анатолий Иванович
Генерал Скобелев

[Регистрация] [Найти] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Построения] [Окопка.ru]
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Интересные страницы из русской боевой истории

А.И. Каменев

ГЕНЕРАЛ СКОБЕЛЕВ

(Фрагменты из походной жизни периода Русско-турецкой войны 1877-1878 гг.)

  
   Предисловие.
   Генерал Михаил Дмитриевич Скобелев принадлежит к числу славных сынов русской Отчизны. Неординарность Скобелева, заслуги его в Русско-турецкой войне 1877-1878 гг. создали ему заслуженный авторитет не только в Русской армии, но и у военных всей Европы. Как отмеча­ли тогда многие газеты, в Русской армии появился полководец, заявивший о се­бе, как достойный продолжатель русских национальных традиций в воен­ном искусстве. Популярности Скобелева в то время мог позавидовать любой из европей­ских правителей. Вокруг Скобелева складывалась не только обстановка почитания, но ненависти, зависти к блестящему, ясному и дальновидному уму, к уникаль­ным военным дарованиям. Слухи, муссировавшиеся в обеих столицах, пророчили военный переворот во главе со Скобелевым и даже предрекали, что ему суждено взойти на россий­ский престол под именем Михаила III. Но генерала влекла не власть, а стремление быть полезным России. Благодатный боевой опыт генерал Скобелева заслуживает уважения, памяти и внимательного изучения потомками. Особый интерес представляет то, как он сумел восстановить моральный дух и боеспособность 16-й пехотной дивизии в ходе тяжелейшей Плевненской эпопеи периода войны с турками во второй половине ХIХ века.
   Блестящим подспорьем нам послужат извлечения из труда С. Гершельмана "Нравственный элемент в руках М.Д. Скобелева" (Гродно, 1902).
  
   После кровавого и неудачного для нас штурма Плевны, 30-го августа 1877 г., генерал Скобелев был назначен начальником 16-й пехотной дивизии, принимавшей деятельное участие в штурме. Конечно, неудача штурма не могла не отразиться на состоянии участвовавших в ней войск, а потому нам и интересно подробно выяснить состояние 16-й дивизии ко времени принятия ее Скобелевым и проследить затем, какие меры принимались им для восстановления духа расстроенных боем полков.
   Достигнутые же этими мерами результаты нам выкажутся рельефно при выборке эпизодов из деятельности Скобелева и боевой службы его 16-й дивизии во время шейновской операции.
  

Состояние 16-й дивизии

  
   Значительные потери, понесенные войсками западного отряда, простиравшиеся до 16.000 человек в последнем бою под Плевною; полная неудача у Плевны повторилась уже в третий раз, конечно, отразились понижением нравственного духа наших войск и соответственным повышением моральных сил противника.
   Это понижение нравственных сил весьма рельефно выразилось в мнениях и суждениях войсковых начальников в дни, последовавшие за окончанием штурма:
  
   "Начальники, самые энергичные, не исключая и генерала Скобелева, были настолько сами потрясены неудачею, что не верили в успех нового штурма, требовали времени для приведения частей в порядок, ожидали и боялись перехода турок в наступление".
  
   Наличный состав 16-й дивизии 30-го августа пред штурмом был: офицеров 239, нижних чинов 10.560. Потеря офицеров составила 48%, нижних чинов-40%. Потеря ротных командиров в 16-й дивизии составляла от 50 до 90%. При столь значительных потерях пришлось переформировывать полки дивизии в двухбатальонный состав. При таком нравственном состоянии дивизия отступила с передовых позиций и заняла резервные позиции на левом фланге западного отряда, принявшись за их укрепление.
   Погода крайне не благоприятствовала, все время стояла дождливая, холодная, туманная и часто ветреная. Полки стояли в палатках и лишь с половины сентября начали приступать к постройке землянок. Сначала и костры воспрещалось разводить, а пища, исключительно на сухарях и при неполной порции мяса, была неудовлетворительною.
   Болезненность между офицерами и нижними чинами стала увеличиваться. Для большей рельефности внутреннего состояния дивизии приведем следующие подлинные строки:
  
   "Наружный вид нижних чинов это время не был ни бодрым, ни воинственным: постоянно мокрые, озябшие, сильно испачканные, с рыжими, размякшими сапогами, облипшими глиной, с дурно сидевшими на голове скомканными, промокшими кепи, сумрачные. Надо добавить, что не только бани, но и проточной воды для мытья вблизи биваков не было, смены белья почти не производилось (все насквозь промокло), и что от всех этих причин у нижних чинов завелась масса насекомых".
  
   Вдумавшись в подобные условия стоянки, нельзя не придти к заключению, что даже на бодрые бывшими удачные войска, они не могли не повлиять удручающим образом, а тем более на тех, которые признали за неприятелем преимущество вооружения и силы, и отчасти потеряли доверие к своим начальникам.
   В таком положении застал дивизию приказ от 13-го сентября, о назначении генерала Скобелева ее начальником.

С чего начал Скобелев?

  
   18-го сентября генерал Скобелев прибыл к дивизии: палатка его была разбита на биваке одного из полков. Сам он с "любезностями объехал все части" и, как занесено в дневнике одного из штаб-офицеров дивизии, "в лагере стало сразу то же, да не то".
   Действительно, в первый же солнечный день заиграли хоры полковой музыки, песенникам было приказано петь, а по вечерам биваки оживлялись большими кострами.
  
   Вместе с тем началась энергичная деятельность по приведению всего в порядок и по установлению большей заботливости о нуждах солдата и офицера. К деятельности этой настойчиво привлекались все начальствующие лица до ротного командира включительно. Между тем сам Скобелев, приглашая к своему столу старших офицеров дивизии и всех дежурных, знакомился с ними, их нуждами и положением, и тем начал закреплять свою связь, как начальник с новой частью.
  
   Историческая справка.
   Пехота почти не имела представления об устройстве окопов и не располагала носимым шанцевым инструментом. В тылу шанцевый инструмент возился по расчету 10 лопат, 24 топора, 6 кирок и мотыг, 1 лом на роту, но вовремя подвезти и использовать его не умели.
  
   Постоянные разговоры с офицерами и частое высказывание полного уважения к боевым достоинствам еще скорее сковывало эти узы.
   Как раз чрез несколько дней, по приезде нового начальника дивизии, были присланы знаки отличия военного ордена за штурм Плевны. Конечно, обстановкой раздачи их генерал Скобелев воспользовался для подъема нравственного духа, как в новых кавалерах, так и в их товарищах.
  

Дальнейшие дела

  
   Обращаясь к дальнейшим распоряжениям генерала Скобелева по дивизии, мы видим, что после объезда он нашел возможным целую бригаду с двумя батареями снять с позиции и, отведя на 6 верст назад, расположить по квартирам в д. Богот.
   Этим расположением не только достигалось более удобное размещение целой половины дивизии, но уничтожался боязливый характер расположения, принятый под впечатлением неудачного штурма и в ожидании перехода турок в наступление. В оставшихся на биваках у позиции бригаде наряд на охранительную службу в траншеях был значительно сокращен и доведен сначала до 3, а затем до 2 рот.
  
   Историческая справка.
   Пехотинец нес на себе 60 патронов к винтовке; общий вес его снаряжения приближался к двум пудам; тяжесть снаряжения делала русскую пехоту не слишком пригодной к быстрым маршам. Тяжелые ранцы мешали стрельбе лежа, и перед атакой их обыкновенно снимали; в случае неудачи ранцы часто пропадали.
  
   Затем было обращено самое строгое внимание на благоустройство кухонь и отхожих мест, близость их к бивакам и чистоту последних. При кухнях были устроены навесы для помещения запасов. Отхожие места зарывались через каждые три дня или ежедневно присыпались землею.
   Наконец, в ближайших к расположению деревнях Тученице и Боготе были устроены бани.
   Еще больше заботливости и труда было приложено генералом Скобелевым к попечению о пище и довольствию людей.
  

Теперь бы... в бой

  
   Генерал Скобелев еще в конце сентября начал настойчиво добиваться для своей дивизии ближайшего соприкосновения с противником и перехода к активной боевой деятельности.
   Высшее командование западным отрядом хотя и переменилось, но осталось столь же пассивным. Там задались целью покончить с Плевною исключительно одним долготерпением, не желая жертвовать для достижения цели боевыми потерями. Там, по-видимому, совсем не принимали в расчет, что надоедное и удручающее впечатление сидения перед неприятелем в продолжение трех осенних и зимних месяцев должно было выказаться в войсках еще, пожалуй, большими потерями больными, чем можно была рассчитывать потерять на одном молодецком штурме.
  
   Историческая справка.
   Наша артиллерия плохо обучалась стрельбе в мирное время. В год на батарею отпускалось 128--200 снарядов, из них только 4 шрапнели и 4 гранаты; остальные снаряды были учебными, не рвавшимися, с дымовой трубкой. Обучиться стрельбе шрапнелью в этих условиях было трудно. Главное внимание обращалось на призовую стрельбу наводчиков по большим щитам с близкого расстояния, не имевшую никакого боевого значения.
  
   Если же прибавить к этому цифры потерей больными в эти три месяца в других наших отрядах, которые тоже держатся пассивной обороны, выжидая освобождения войск из-под Плевны, то цифры эти дали бы нам неопровержимые доказательства невыгоды, даже в материальном отношении, пассивности действий под Плевною, после неудачного штурма 30-го августа.
   Такое игнорирование вопросов нравственного элемента в войсках привело к тому, что генералу Скобелеву не только было отказано в разрешении его представлений, но всякую его новую попытку в этом направлении сдерживали самым настойчивым образом и стали объяснять их стремлениями к достижению себялюбивых личных целей.
  

Бой

  
   Наконец, занятие с бою 1-го гребня Зеленых гор было окончательно разрешено.
   Войска наши приступили к работе. Но турки, оправившись от первого впечатления, неожиданного удара, собрались с силами и, открыв сильный огонь, повели наступление...
   Огонь противника становился все сильнее и сильнее, часть наших сил - 3 роты, работавшие ход сообщения, попали под фланговый огонь и не выдержали его. Темнота помещала офицерам и более стойким нижним чинам удержать заколебавшихся товарищей, и большинство их отступили, бросив работу.
   Но зато на фронте присутствие спокойных и распорядительных начальников и самого Скобелева, обходившего наши начатые траншеи, позволило настолько поддержать спокойствие в людях, что возможны были дружные и выдержанные залпы с близкого расстояния, не допускавшие турок дойти вплотную к траншеям; только одиночные их люди дорывались до наших штыков.
   Три дрогнувшие во время дела роты были тогда же ночью собраны и возвращены обратно в траншею. Затем упомянем еще, что командиры тех трех рот, которые не оправдали доверия в первом бою, были отрешены от должности.
   Войска же наши были на половину необстрелянные, наполовину испытавшие на себе силу турок, так что, в общем, положение выходило тревожное.
   Поэтому-то генерал Скобелев переехал со своим штабом на жительство в передовую траншею. Войска видят, что их начальники настолько уверены в их силах, что располагаются между ними, в постоянно атаковавшейся неприятелем траншее со всем имуществом, как у себя дома. Тут он и обедает, тут же и проводит целые сутки. Такому примеру, конечно, сейчас же следуют офицеры и мы наталкиваемся на такую сцену, где ротный командир, во время атаки турок, командует своей роте залпы, а в промежутке между командами, не сходя с места, спокойно и самоуверенно поправляет и дает указания своему денщику, продолжавшему варить своему барину щи, к предстоящему обеду.
   Как ни странно может показаться, но эти недоваренные щи, конечно, должны были производить большое влияние на людей. Вся рота видела, что их ротный командир не только вполне уверен в ней, но глубоко убежден, что турки совершенно против нас бессильны и не могут помещать течению событий обыденной жизни в траншее, иначе продолжение варки щей не имело бы никакого смысла.

Боевое воспитание по время затишья

  
   Войска понемногу приучились проводить дни и ночи начеку, в постоянно близости к противнику.
   Так как расстояние до противника было не более 200-300 шагов, а в некоторых местах еще менее, то всякое неосторожное высовывание и выход из траншеи вызывали меткий огонь со стороны неприятеля. Конечно, столь опасные жизненные условия в первое время вызывали тревожное состояние в частях, но ведь люди весьма легко ко всему привыкают, а потому впоследствии именно на этой опасности обстановки стало развиваться удальство и боевое школьничество.
   Это развитие удальства, конечно, начали сначала одиночные люди.
   Явились любители-стрелки, которые зорко следили за неприятелем и догоняли меткою пулею всякого, перебегавшего из одной траншеи в другую, или высунувшегося турка. Турки, имея в своем распоряжении деревья, забирались на них для лучшего обстреливания наших траншей, вот за ними-то и охотились наши стрелки и частенько добивались вынужденного падения с дерева неприятеля.
   Явились тоже смельчаки, выбегавшие на пространство между траншеями для сбора топлива, оставшегося винограда и т.д. Почти каждую ночь охотники из Брестоваца проползали сильно вперед, тревожили турок, и иногда захватывали турецкие посты.
   Все эти штуки явились одиночными, но рассказы о них вызывали подражание и соревнование, как между единичными личностями, так и между частями. В результате явилось развитие молодечества в части, постоянные разговоры о подвигах разнообразных удальцов, привычка к дерзости относительно врага и к презрению всякой опасности. Вот на каких началах продолжалось во время затишья боевое воспитание 16-й дивизии, что, конечно, могло повести к еще большему подъему нравственных сил.
  
   Послесловие.
   Безусловно, все изложенное - лишь эпизод из боевой практики генерала Скобелева. В Россию он вернулся после кампании 1878 года корпусным командиром, в чине генерал-лейтенанта и в звании генерал-адъютанта. Далее была блестящая Ахалтекинская операция, 1879, 1880-1881 гг., командировка за границу, возвращение в Россию и загадочная смерть... Историкам известна фраза фельдмаршала Мольтке: "Не скрою, что смерть Скобелева доставила мне радость"... Сразу же после гибели Скобелева немецкая пресса издала вопль дикой радости; в кайзеровской армии началось всеобщее ликование, будто она уже выиграла войну с Россией. Александр III направил Надежде Дмитриевне письмо: "Страшно поражен и огорчен внезапной смертью вашего брата. Потеря для Русской армии трудно заменимая и, конечно, всеми истинно военными сильно оплакиваемая. Грустно, очень грустно терять столь полезных и преданных своему делу деятелей".
  
  
  
  

 Ваша оценка:
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2023