ArtOfWar. Каменев Анатолий Иванович. "Главная беда наша не в засилье богатства"...

"Главная беда наша не в засилье богатства,

а в вырождении труда народного, в потере веры в труд"...

"Если суждено России восстать из ее развалин, то это совершится по тому же закону, какой воскрешали другие павшие народы. Дойдя до края пропасти, народ ужаснется -- и отшатнется от нее. Беспечный и забывшийся, он очнется. Он вспомнит древнее свое величие. Утомленный мерзостью, он захочет вернуться к прошлому".

Русский мыслитель Михаил Осипович Меньшиков:

вынес суровый приговор России, еще за десять лет до окончательной гибели монархии (1907)

ИСТОРИЯ ГОСУДАРСТВА РОССИЙСКОГО

Мысли на будущее...

0x01 graphic

ПРАВИЛА ЭТИ НЕ ЗАПИСАНЫ,

НО ПУСТИЛИ ПРОЧНЫЕ КОРНИ В НАРОДЕ ...

("Юности честное зерцало")

"У россичей за слободой на ровном месте устроены щиты из мягкой липы, каждый высотой в сажень, длинною - в три. На щитах сажей, разведенной в конопляном масле, нарисованы всадники.

Стрелку рука нужна!

Чтобы была рука - не пропускай дня, не натянув тетиву.

Как рассветет - стреляй и стреляй.

По времени привыкнет рука, разовьется глаз.

Дальше, на третий рубеж, на три сотни шагов отходят стрелки. Отсюда рисованные фигуры нужно поразить так, чтобы из пяти стрел четыре шли в воздухе, когда впивается первая.

Тогда ты настоящий стрелок.

Сам, гордясь мастерством, будешь стараться не пропустить дня без стрелы.

Каждый славяно-росский подросток (девочки тоже возятся с луками) самодельными стрелами бьют мелкого зверя и птицу.

Каждый взрослый умеет натянуть боевую тетиву.

В руках слобожан лук становится страшным оружием дальнего боя, а вблизи, шагов на сто, слобожанин пронижет козу, а в тура или тарпана - дикую лошадь - вгонит стрелу до пера.

Учились бегать одной стеной, поворачиваться, как один.

Остановившись по приказу воеводы, передние сразу метали копья, за ними задние бросали свои. И, закрывшись щитами, обнажали мечи и бегом нападали все сразу, будто катилось одно многоголовое, многожальное чудо.

Каждый мужчина и женщина, умел ездить верхом, держаться в седле и без седла, править уздечкой.

Воин должен уметь править только ногами, освободив руки для боя.

С коня, как с твердой земли, били стрелами, метали копье.

Скакали одним строем, колено с коленом, шли ниткой в затылок и сплошной лавой лошадиных грудей и боевых щитов.

Коней обучали ложиться и мертво лежать с прижатой к земле головой.

Тяжелая воинская наука для новичков.

Их заставляли бегать с мешком на спине: мешок на лямках, в мешке - песок. Груз камня между коленами, как и груз песка на спине доводят до четырех пудов.

В реке плавают подолгу, не считаясь по студеными веснами и осенью водой.

Строптивых нет".

Русский писатель Валентин Дмитриевич Иванов

(18 июля 1902 -- 7 апреля 1975),

автор интересных исторических романов -

"Русь изначальная", "Повести древних лет" и "Русь Великая"

0x01 graphic

Антинг Иоганн Фридрих (1753--1805) --

немецкий художник, историк, офицер на службе Российской империи,

личный секретарь и адъютант А.В. Суворова.

"СТРОПТИВЫХ НЕТ"...

"Мудростию правителя цветут государства образованные;

но только сильная рука Героя основывает великие империи и служит им надежною опорою в их опасной новости".

Русский самовидец, мудрейший историк Н.М. Карамзин

Мудро, когда, наряду с боевым духом, римское государство заботилось о тренировке тела молодых римлян.

Римляне должны были особенно закалить себя, чтобы носить такое оружие, тяжести которого не мог выдержать обыкновенный человек.

Военные тяжести римский пеший воин носил на себе в походе:

1) на правом плече - или более кольев (палисадин) для укрепления лагеря;

2) на конце этих кольев - привязанный к ним мешок с поклажей воина и с зерновым хлебом на 14 дней или 2 недели;

3) щит, копье и до 7-ми легких дротиков - в левой руке, в углублении щита, и

4) шлем на груди, на ремне.

Все это вмеете взятое и с тяжестью грудных и ножных лат составлявшее огромный вес, римский пеший воин переносил на себе и в палящий зной южного солнца, и в густой пыли, и в сильный ветер, и под проливным дождем, и в глубокую грязь!

Впрочем, разумное распределение носимых тяжестей, с всевозможным равновесием их, облегчало некоторым образом ношение их. В случае же внезапной встречи с неприятелем и необходимости немедленно вступить в бой с ним, римскому легионеру стоило только сложить с правого плеча на землю колья с поклажей и надеть шлем - и он был мигом готов к вступлению в бой налегке, без поклажи.

А иногда, если случалось обороняться против конницы, римские легионеры складывали колья с поклажей перед собою и защищались за ними, как за валом.

- См.: Голицын Н.С. Указ. соч. - С.125-126

Они достигали этого благодаря непрерывному труду, укреплявшему организм, и благодаря упражнениям, развивавшим в них ловкость, которая есть не что иное, как правильное распределение своих сил.

-- Их приучали ходить военным шагом, т. е. проходить в пять часов 20 миль, а иногда и 24.

-- Во время этих маршей их заставляли нести на себе тяжести, весившие 60 ливров.

-- Их приучали бегать и прыгать в полном вооружении; во время этих упражнений они имели при себе мечи, дротики и стрелы, имевшие двойной вес по сравнению с обыкновенными; эти упражнения производились систематически.

Военной школой служил не только лагерь; в городе находилась площадь, где упражнялись граждане (Марсово поле).

Усовершенствование в теоретических военных познаниях тех из молодых граждан, которые, по знатности происхождения и рода, могли иметь право на повышение и получение отличий, они предоставляли их семействам, строго наблюдал только, чтобы все молодые граждане, моложе17-ти лет, собирались в назначенное время на Марсовом поле для военных упражнений.

0x01 graphic

Здесь, в присутствии военачальника и под руководством опытных воинов, их обучали:

-- 1)военным: стойке, хождению военным шагом, бегу, взлезанию на валы и высоты, поодиночке и целыми отделениями, без поклажи и с полной поклажей;

-- 2) прыганию через рвы и преграды, вольтежироваиию и плаванию;

-- 3) действию разного рода оружием, для чего в землю вбивались толстые колья, в которые обучавшееся стреляли из луков, метали дротики и нападали на них с мечами, учась прикрывать себя щитами во всяком положении тела; при этом все вооружение было вдвое тяжелее обыкновенного для того, чтобы это последнее позже, в действительном бою с неприятелем, уже казалось гораздо легче; наконец

-- 4) ношению больших тяжестей, производству земляных работ, построению укрепленных лагерей, обороне и атаке их, и пр. т. п.

- См.: Голицын Н.С. Указ. соч. - С.114-115.

После военных занятий они бросались в Тибр, чтобы совершенствоваться в плавании и смывать с себя пыль и пот.

Следует отметить следующее:

-- во-первых, римских солдат заставляли много работать (особенно для укрепления лагеря) и они постоянно были заняты;

-- во-вторых, работы, которые они выполняли, были, безусловно, необходимы.

Эти два фактора исключали безделье, основу праздности и источник дурных наклонностей, и подкрепляли мысль сознанием того, что выполняемая работа полезна для них самих и для безопасности войска.

Оттого римские войска были всегда бодры, сильны, дисциплинированы.

0x01 graphic

Поучительное значение имел набор римских легионов.

Из истории можно увидеть, с какими вниманием и тщанием они производили набор хороших воинов и уравновешивали их достоинства так, чтобы легионы имели всевозможно равномерный состав.

Полибий сообщает верные и точные сведения, как это производилось в его времена, т. е. в самое лучшее время римской республики в настоящем периоде.

После выбора консулов, выбирались трибуны: 14 из прослуживших 5 лет и 10 из прослуживших 10 лет.

Затем, в назначенный для набора день, утром на Капитолие выставлялось знамя.

Герольды всенародно провозглашали по всему Риму о наборе и все совершеннолетние граждане от 17-ти до 45-ти лет собирались в Капитолие (а позже на Марсовом поле за городом), по трибам, число которых было постепенно увеличено до 35-ти.

Трибуны пяти лет службы разделялись на четыре части, по числу четырех легионов: четыре первоизбранные народом либо консулами назначались для первого легиона, три следующие - для второго, четыре следующие - для третьего и наконец три последние - для четвертого.

Затем десять трибунов десяти лет службы распределялись таким же образом, два первые - в первый легион, три следующие - во второй, два следующие - в третий и три последних - в четвертый. Таким образом, на каждый легион приходилось по шести трибунов.

Затем трибуны каждого легиона садились особо, вызывали трибы по жребию из урны и выбирали из них по четыре человека, сколько можно более одинаковых лет, крепости и силы. Из них одного выбирали трибуны первого легиоииа, из трех одного - трибуны второго, из двух одного - трибуны третьего, а последний четвертый доставался четвертому легиону.

Из следующей по очереди трибы выбор начинали трибуны второго легиона, а оканчивали трибуны первого, и так далее, пока все четыре легиона не были набраны в количестве и в совершенной равномерности в отношении лет и качеств воинов.

Обратим внимание на ключевое положение данной системы набора войск - умение и желание уравновесить войска в качественном отношении, как в командном, так и в рядовом составе.

Опытных командиров и воинов не только равномерно распределяли по легионам, но и этим самым создавали благодатную основу для обучения и боевого применения войск.

0x01 graphic

Адрианов вал

Текст присяги римских воинов был изложен в короткой и простой формуле:

"Клянусь повиноваться начальникам моим и употреблять все мои силы к исполнению того, что они мне прикажут".

Из этой формулы видно, что легионеры выражали преданность только своим командирам, а не исполнению долга перед родиной, как то было в Греции. Клятва эфеба была более совершенной и продуманной:

"Я не посрамлю священного оружия и не покину товарища, с которым буду идти в строю, но буду защищать и храмы и святыни - один и вместе со многими. Отечество оставлю после себя не умаленным, а большим и лучшим, чем сам его унаследовал. И я буду слушаться властей, постоянно существующих, и повиноваться установленным законам, а также и тем новым, которые установит согласно народ. И если кто-нибудь будет отменять законы или не повиноваться им, я не допущу этого, но буду защищать их и один, и вместе со всеми. И я буду чтить отеческие святыни"....

Греческая присяга закладывала в сознание воинов их высочайшую ответственность перед Родиной и побуждала с честью и достоинством служить Отечеству и Закону, а не полководцам только.

Не это ли отличие главной клятвы воина стало причиной забвения впоследствии в римских войсках интересов Отечества в угоду честолюбивым планам их военачальников?

Так как по закону консулы имели начальственную власть над войском только вне пределов города Рима, но отнюдь не внутри их (закон также весьма мудрый), то по произведенном наборе легионов, они назначали им сборное место, за пределами города, или за городскими воротами, или в ближайшем городе на пути следования армии в поход, или, наконец, в менее или более отдаленных местах.

Туда новобранцы и отправлялись полегионно без оружия, там только распределяли их по различным родам войск и раздавали каждому роду их присвоенное ему оружие, туда же квесторы переносили и легионные орлы, которые они хранили в государственном казнохранилище в Капитолие.

В день, назначенный для похода, консул отправлялся в храм Марса, потрясал щиты и гасту (полукопье) статуи Марса, приносил жертвы и обеты, к затем, облачившись в присвоенные ему одежды полководца, отправлялся уже на сборное место.

Здесь войско очищалось особым жертвоприношением под названием люстрации (lustratio) и выступало в поход.

0x01 graphic

Военное командование в римских легионах и армиях имело свою правильную иерархию или чиноначалие.

В римских легионах начальствующими чинами были:

Младшими командирами:

1) декурионы (decuriones) или десятники (соответствовали унтер-офицерам), начальствовавшие 10-ю воинами или одним рядом каждый и составлявшие 1-ю шеренгу манипулы. Кроме того при каждой манипуле состояли: один знаконосец (signifer), носивший знак (signa) или значок манипулы, избираемый всегда из сильнейших и храбрейших воинов и в отличие носивший шлем, покрытый шкурой львиной или медвежьей головы, и один трубач;

2)подцентурионы (duplicati, tergi ductores) или пятидесятники (соответствующие субалтерн-офицерам); они были назначаемы военными трибунами, по выбору центурионов, и стояли в замке за манипулами, которые поэтому центурионы могли смелее вести в бой, не опасаясь беспорядка в задних шеренгах.

Низшее офицерское звено командования составляли цептурионы (centuriones, ductores ordinum) или сотники; они были назначаемы предводителями армий, по выбору военных трибунов; в каждой манипуле их было по 2, старший и младший; первый стоял на правом, а второй на левом фланге передней шеренги (декурионов); старший центурион 1-й манипулы триариев назывался примипилом (primipilus, первое копье), пользовался достоинством всадника, правом заседать в военном совете и другими почетными преимуществами, и ему исключительно вверялось охранение легионного орла.

При выборе центурионов вообще, по свидетельству Полибия, обращали особенное внимание не только на их мужество и храбрость, но и на твердость характера и военную опытность, так как главною обязанностью их было соблюдать строгий военный порядок в манипулах; центурионы (как и все вообще частные начальники в легионах) отличались разными украшениями на шлемах и латах, и носили виноградные трости, для немедленного наказания виновных рядовых воинов.

Жалование их равнялось двойному солдатскому; Цезарь увеличил его и вместо 120 денариев (90 марок=44 зол. руб.) они стали получать 225 денариев (165 марок=77 зол. руб.) в год.

Средними офицерскими чинами римской армии были военные трибуны (tribunes militum, соответствовавшие штаб-офицерам); они были избираемы первоначально сенатом, а потом предводителями армии; в римском легионе их было сначала по 4: 1 старший и 3 младших, для начальствования отделениями линейной пехоты, потом по 6-ти, по одному старшему и одному младшему на каждую из З-х линий, и, наконец, по 10-ти, по числу когорт и по одному на каждую; старшие из них имели право заседать в военном совете и начальствовали легионами по очиерди (если он не состоял под начальством легата).

Старшими чинами были легаты (legati - посланные), называвшиеся так потому, что первоначально были посылаемы сенатом в армию, в качестве членов военного совета и для начальствования армиями, в случае смерти или болезни ее предводителя; впоследствии же предводители армий сами избирали легатов из числа военных трибунов и поручали им начальствование одним, двумя или более, легионами либо отдельными отрядами войск (почему легаты соответствовали некоторым образом нынешним генералам).

Наконец, высшую степень в военном чиноначалии занимали предводители армий, в лице одного или двух консулов: одного - если в поле была одна армия, двух - если были 2 армии, начальствуя обеими поочередно в продолжении суток.

Это имело большие неудобства и невыгоды и нередко бывало причиной больших бедствий (как, например, в сражении при Каннах). А потому часто, в особенно важных или опасных случаях, римляне избирали диктаторов с неограниченною властью. Первым диктатором был Ларций Флав, избранный в 497 году, в войне с латинянами.

С тех пор до начала войн с самнитянами в 343 году (в 154 года) было избрано 33 диктатора, а в периоде с 343-го года до 133-го (в 210 лет) 49, всего 82, из которых самыми замечательными были: Папирий Курсор в 309 г., Фабий Максим в 216 г. и Цецилий Метелл в 204 г.

Диктатор избирал себе сам, а иногда сенат или народ назначали ему товарища или помощника, с званием магистра или начальника конницы (magister equitum).

Когда же, после 2-й Пунической войны, римляне стали вести войны вне Италии, тогда начальствование над римскими и всеми другими войсками в покоренных и подвластных Риму областях, вверялось проконсулам, пропреторам или проквесторам, т.е. лицам, которые, прослужив 1 год в Риме в звании консулов, преторов или квасторов, были назначаемы наместниками означенных выше областей, смотря по степени важности последних, с неограниченною властью, как военною, так и гражданскою, что чрезвычайно способствовало быстроте, решительности и силе военных предприятий и действий римских армий.

Но истечении же срока данной наместникам власти, они были обязаны давать римскому сенату отчет в употреблении ими этой власти и в своих действиях.

Но, в случае неудачных военных действий их, римский сенат поступал гораздо благоразумнее греческих и карфагенского правительств, редко подвергая наместников взысканиям, ибо справедливо опасался тем увеличивать важность неудач в глазах войска и народа, унижать достоинство звания наместников и ослаблять деятельность последних опасением взыскания.

- См.: Голицын Н.С. Всеобщая военная история древних времен. Ч. 2. От смерти Александра Великого до 2-ой Пунической войны (323 г. - 218 г. до Р.Х.). - СП б., 1873. - С.120-121.

Отличительными наружными знаками предводителей римских армий были: пурпуровая мантия или багряница (paludamentum), богатое вооружение и пышная конская сбруя.

Кроме того, их сопровождали ликторы (lictores), учрежденные еще Ромулом оффициальные служители высшего начальства в Риме.

Они предшествовали сначала царям, а потом консулам, диктаторам и другим высшим должностным сановникам Рима, и сопровождали их, в определенном для каждого числа (от 2-х до 12-ти), исполняли их приказания, связывали преступников из римских граждан, наказывали их телесно толстыми прутьями, казнили их отсечением головы и т.п., для чего носили связки прутьев вокруг топора на длинном древке.

- См.: Голицын Н.С. Указ. соч. - С.121.

Главное управление (главный штаб) римской армии составляли:

1) квесторы (quaestores) или казначеи и интенданты армии; они занимали равную с легатами степень и содействовали предводителям армии в подробностях выдачи войскам жалованья, взимания контрибуций, распределения добычи, раздачи одежды, вооружения, продовольствия вычетов за них, и потому вероятно получали или сами вели строевые списки легионов; им же вверялось хранение легионных орлов в Капитолии в мирное время и раздача их, равно и вооружения, а конница и лошадей - по наборе легионов; так как они были гражданскими сановниками в Риме, то число их было ограниченное и не все армии имели их при себе; в таком случае предводитель армий вверял исправление их обязанностей одному из легатов;

2) контуберналы (contubernales), избираемые обыкновенно из молодых людей знатного рода; они состояли при предводителе армик, передавали приказания и исполняли поручения его, научались военному делу под личным его руководством и т. п. (соответствовали некоторым образом личным адъютантам и состоящим по поручениям);

3) мензоры (mensores), цензоры (censores) и метаторы (metatores), измерявшие и разбивавшее лагери, в

4) антимензоры (antimensores) и антицензоры (anticensores), разведывавшие дороги и местность и назначавшие места под лагери (все они соответствовали некоторым образом офицерам генерального штаба);

5) либрарии (librari) и фрументарии (frumentarii), подчиненные квесторам лица по хранению и раздаче продовольствия и фуража (соответствовали чинам интендантского ведомства); наконец,

6) авгуры (augures) или жрецы - прорицатели воли богов и успеха или неуспеха предприятия или сражения, по разным приметам: по полету и крику птиц, клеванию кур, молнии и грому, внутренностям жертвенных животных и многим другим, грубым языческим суевериям, большею частию обманным; ибо римляне, крайне суеверные, как и греки и все вообще язычники, также опасались начинать войну или вступать в бой, не испытав сначала, будто бы, воли их богов, которая, разумеется, всегда согласовалась, как и у греков, с волею предводителей армий.

Из анализа структуры и характера военного командования видно, что самой опытной и надежной частью римского войска было низшее и среднее звено командного состава (центурионы и военные трибуны).

Выбор высшего состава и предводителей армий сначала всецело зависел от воли сената, а затем - от воли солдатской массы, которая сама присвоила себе право выбирать предводителя, давая ему титул императора.

Военные школы для образования офицерского состава не существовали и только военная практика формировала боевые качества будущих офицеров.

0x01 graphic

Лунный пейзаж с кораблекрушением, 1863.

Художник Иван Константинович Айвазовский

"НЕУМОЛИМАЯ ТРАДИЦИЯ"

"Оставить свой щит -- особенно позорный поступок: обесчестившему себя таким образом нельзя присутствовать при богослужении или участвовать в народном собрании, и многие, вышедшие живыми из битвы, кончают свою позорную жизнь петлей".

Гай Корнелий Тацит,

который достиг вершин политической карьеры

В этих условиях только неумолимая традиция могла содействовать качеству командного состава.

Но, традиция, сама по себе существовать не может.

Должны быть ее носители и хранители.

Носители традиции безвозвратно убывали, а хранители не были соорганизованы: только историки, писатели и поэты, большинство из которых военное дело знали лишь со стороны сохраняли для потомков те примеры воинской доблести, которые сами были в состоянии постичь.

Саллюстий справедливо писал об этом упущении римлян:

-- "Деяния афинян, по моему суждению, и блистательны и великолепны, и все же они многим меньше той славы, которою пользуются. Но у афинян были писатели редкостного дарования -- и вот по всей земле их подвиги считаются ни с чем не сравнимыми. Стало быть, во столько ценится доблесть поступка, насколько сумели превознести ее на словах ясные умы.

-- Римский народ, однако ж, писателями не был богат никогда, ибо самые рассудительные бывали заняты делом без остатка, и никто не развивал ум в отдельности от тела, и лучшие предпочитали действовать, а не говорить, доставлять случай и повод для похвал, а не восхвалять заслуги других".

Делая необходимое обобщение, следует отметить, что во все времена была (и остается) необходимость летописания, но не простого описания происходящих событий, а аналитического анализа событий и явлений не только давнего, но и самого близкого периода.

Если это должно быть закономерным и системным для гражданских сфер жизни общества, то в военной области необходимость такой работы вдвойне очевидна.

0x01 graphic

Мужчина и женщина, созерцающие луну (ок. 1824).

Художник Каспар Давид Фридрих

ДВА ВАЖНЫЕ ЗАКОНЫ -

УМЕНИЕ ПОВЕЛЕВАТЬ И УМНИЕ ПОДЧИНЯТЬСЯ

"Мы не умеем решаться.

Во всякого рода деятельности самое худшее - ни на что не решаться.

Умение же решаться есть самая суть военной деятельности".

Русский генерал Н.Н. Головин (1815-1944),

один из организаторов "Общества ревнителей военных знаний".

Стремление к завоеваниям, прирожденное Риму по самому происхождению и началу его, обнаружилось уже с самых первых времен существования его.

Под правлением царей часто обуздываемое миролюбивою политикой их, оно, с учреждением народного правления уже сделалось не только существенною потребностью римской республики, но даже и необходимым условием политического бытия ее.

Ибо только обращением на внешние дела внимания и сил народа, необыкновенно пылкого, страстного, беспокойного, воинственного и алчного к славе, власти и еще более к обогащению добычей, и удовлетворением этих сильнейших страстей его, правительство римское могло соблюдать в государстве внутренние благоустройство и безопасность.

Кроме того, ежегодная смена консулов в Риме, а во время и после Пунических войн и наместников в покоренных областях и странах, постоянно побуждала тех и других к новым войнам, как к вернейшему средству приобретения славы, богатства, уважения сограждан, общественных и государственных отличий, наград, достоинств, и с ними значения и силы.

Поэтому римское правительство тщательно искало поводов к войне, объявляло ее за малейшие, действительные или мнимые, оскорбления чести государства и народа римского или нарушение прав и выгод их, искусно вмешивалось во внутренние дела других народов и в международные отношения между ними.

0x01 graphic

Черкесская разведка.

Альфред Ян Максимилиан Веруш-Ковальский (1849 --1915) -- художник-реалист польский

ГЛАЗА И СВОИ УШИ

В СТАНЕ НЕПРИЯТЕЛЬСКОМ

Интересно, что по свидетельству Жака Мержерета (1550-1618),

русские применяли скрытую тайную разведку:

"Недалеко от пути, - пишет он, - которым идут татары, скрываются рассыпанные в разных местах дозоры. Выждав время, когда минует неприятель, они выходят на следы и угадывают, довольно верно, силы его по широте дороги, протоптанной в степях конями..., по глубине следа или по вихрям отдельной пыли".

При подготовке к войне на первом месте стояла разведка противника.

Втайне решив вести воину с тем или другим народом или государством, оно (римляне), еще до объявления ее установленным порядком, всячески старалось втайне же, тщательно и обстоятельно разведывать о военных силах, средствах и способах этого народа или государства, о расположении умов в них, о личности, способностях и характере их полководцев, о свойствах страны их, словом - о всем, что ему необходимо было знать для того, чтобы сообразовать с этим свои политические и военные действия.

-- Сообразно с тем, оно составляло общее предначертание войны и первоначальных военных действий, и хранило его в величайшей тайне, стараясь между тем вводить противника в заблуждение ложными слухами, движениями и действиями.

А между тем в Риме, у союзников и подвластных народов набирались войска, на выгоднейших местах учреждались склады продовольствия (horrea), подвижные склады оружия, оружейные заводы (fabricae) и т. п.

0x01 graphic

Император Гонорий в военной одежде,

с лабарумом, в другой руке -- шар с фигуркой Виктории

Объявление войны совершалось после того, как все предварительные приготовления к войне были совершенно кончены.

Тогда римский сенат объявлял ее противнику посредством фециалов или жрецов, с известными обрядами.

Они требовали от имени сената и народа римских удовлетворения за нанесенное им оскорбление или за нарушение их прав и выгод. В случае отказа, один из фециалов бросал на землю противника окровавленное копье, что и служило знаком торжественного объявления войны и называлось clarigatio.

Когда же владычество римлян стало распространяться за пределы Италии, тогда обряд объявления войны исполнялся на так называемом бранном или военном поле (agger hostilis) за стенами Рима. По объявлении войны, немедленно отворялись, до окончания ее, двери Янусова храма - и римские армии двигались в поле.

Начав войну, полководцы предпринимали самые решительные наступательные действия. Сосредоточив все силы для решительного сражения, они старались первым ударом разбить противника или нанести ему решительное поражение. Имея в своем тылу укрепленный лагерь с запасами продовольствия и оружия, они использовали его на случай неблагоприятного исхода как крепость, столь укрепленную земляным валом, что могли довольно долго и успешно обороняться против превосходящего противника.

Обыкновенно консульская армия не превышала 4-х легионов (2-х римских и 2-х союзных), потому что римляне признавали истинную силу армии не в числе войск, а в их хорошем устройстве и мужестве и храбрости, и в военных дарованиях и искусстве главного предводителя их. Но в случаях особенной важности или опасности, или когда необходимо было вести войну с одним или несколькими сильными противниками, римляне выставляли в поле несколько армий, число легионов в которых достигало иногда значительного числа.

0x01 graphic

Фавориты императора Гонория (1883)

Художник Джон Ватерхаус.

Римское военное искусство поражало воображение современников своей разумностью и практичностью: все учреждения и воинское искусство, от главнейших до мельчайших, были соображены, согласованы и устремлены к одной цели.

Не удивительно, что и в древние, и в новые времена они возбуждали к себе такие восторженные чувства восхищения и восхваления.

Вегеций, удивляясь верной соразмерности всех составных частей римского легиона, приходит в некоторый восторг, говоря:

"Должно быть, что учреждение легиона внушено мудростью, превыше человеческой!"

А Иосиф Флавий выражается об этом предмете с большею еще силой:

"Если рассмотреть, - говорит он, - до какой степени римляне изучали военное искусство, то нельзя не согласиться, что великое могущество, до которого они достигли, было не даром счастья, но наградою их мудрости.

-- Они не ждали войны для того, чтобы упражняться во владении оружием;

-- не видно, чтобы они, усыпленные на лоне мира, начинали приводить в движение руки только тогда, когда необходимость пробуждала их;

-- никогда они не прерывают своих военных упражнений, как будто оружие родилось вместе с ними и входило в состав их телесных членов, - и эти военные игры суть глубокомысленное изучение образа битв.

Каждый день каждый воин производит опыты силы и мужества, зато действительные битвы не представляют ему ничего нового и трудного; привыкнув сохранять свои рады в строю, воины римские никогда не знают расстройства и беспорядка в них, никогда страх не омрачает их рассудка, никогда усталость не истощает их сил.

Они уверены в победе, ибо уверены, что встретят неприятеля, не похожих на них, и можно было бы сказать, не опасаясь ошибиться, что их упражнения суть битвы без пролития крови, а битвы - кровопролитные упражнения".

Заметим, что в данном случае речь идет о реализации того принципа, который впоследствии сформулировал и осуществил в своей практике Великий Суворов:

"Тяжело в учении - легко в бою!".

Названная черта римского военного искусства - упражняться в боевом искусстве всегда, везде, с постоянным и неослабным напряжением - исключительно важная черта боеспособной армии.

Боевое мастерство не формируется вдруг, не возникает из ничего, а вырастает из тяжелой, повседневной боевой учебы.

Важная особенность такой учебы состоит в том, что она усложняется по мере овладения предметом тренировки, от одного уровня мастерства восходит к другому, более совершенному и не прекращается до тех пор, пока есть неиспользованные резервы и возможности.

Как и в других странах древнего мира, в Риме существовал и принцип материальной заинтересованности воинов в виде получения определенной доли военной добычи.

В случае победы над неприятелем в поле и взятия его лагеря или же города, военные трибуны выбирали известное число воинов от каждой центурии, манипулы и когорты, для сбора добычи и доставления ее в свои легионы; остальные затем войска оставались в это время в строю под оружием. Военные трибуны собирали всю добычу вместе и заведывали ее продажей квестором и ее распределением войскам по назначению предводителя армии.

При этом каждый воин получал только половину того, что ему следовало, а другая половина хранилась в складах при легионных войсках и знаках. Каждый легион имел, по числу когорт, 10 своих запасных денежных бурс или мешков, из которых известная часть составляла 11-ю бурсу или мешок для погребения тел легионеров. В распределении добычи, известными, определенными частями, участвовали все чины армии, от предводителя ее до низших, равно содержавшее стражу, посланные на какие бы то ни было служебный работы и даже больные.

Вообще, для деления военной добычи, приобретением от неприятеля, существовали особые правила или скорее обычаи, которые строго соблюдались. Именно - добыча делилась на три части, которые назначались; одна - для государственной казны, другая - предводителю армии, а третья - частным начальникам войск и самим войскам, в определенной соразмерности.

Но когда начальников и воинов стали награждать деньгами или землями, тогда военная добыча частью отчислялась в государственную казну, а частию предоставлялась предводителям армий, которые нередко употребляли ее на народные игры, сооружению общественных памятников и зданий и т.п.

0x01 graphic

Наказание охотника.

Нидерландский художник Паулюса Поттера (1625 - 1654), представитель золотого века голландской живописи.

ОХОТНИКИ, КОТОРЫЕ РАССТАВЛЯЮТ СЕТИ:

Внешняя политика римлян

Ксенофонт в "Киропедии" говорит, что Кир, выступая в поход для войны,

напомнил тем, которых посылал в засады на горы, что они походят на тех охотников, которые отправляются расставлять сети на высоких местах, а тем, которым надо было проходить долину, - что они походят на охотников, преследующих животное, чтобы заставлять бежать его и попасть в сети.

Римский сенат разработал и осуществил на практике весьма интересную политику, посредством которой он решал несколько задач:

-- во-первых, создавал для себя удобный повод для начала войны;

-- во-вторых, не давал противнику создать против себя мощную коалицию враждебных государств;

-- в-третьих, умело вовлекал в сферу своего влияния колеблющихся правителей, обещая свое покровительство;

-- в-четвертых, ослаблял сильных противников, действуя через третьи страны;

-- в-пятых, умело пользовался плодами победы своих полководцев, диктуя побежденным такие условия, которые окончательно подрывали их военную и экономическую мощь, а также политическое влияние на собственный народ.

Надо отдать должное Ш. Монтескье, который обстоятельно и последовательно проанализировал характер внешней политики римлян и дал нам возможность тезисно изложить ее основные черты.

Сенат, прежде всего, держал в повиновении покоренные народы.

Он присвоил себе роль трибунала, который судил все народы; по окончании каждой войны он выносил постановления о наказаниях и наградах, которые каждый заслужил. Он отнимал часть земли у побежденного народа с тем, чтобы отдавать ее союзникам. При этом он достигал двух целей: он заставлял теснее примыкать к Риму тех царей, которые не внушали ему особых опасений и от которых он мог многого ожидать; он ослаблял других, от которых он не мог ожидать никакой помощи и которых он должен был сильно опасаться.

0x01 graphic

Охота на вепря,

Художник Рубенс Питер Паул (1577-1640)

Особое отношение Рим проявлял к союзникам: союзниками пользовались, чтобы вести войну с неприятелем; но тотчас же после победы в свою очередь расправлялись с ними.

Когда римляне имели против себя нескольких противников, они заключали перемирие с более слабым, который считал себя счастливым, получив его, и рассчитывал на некоторое время отсрочить свою гибель.

Когда римляне вели большую войну, сенат терпеливо выносил всякого рода оскорбления со стороны других народов, молчаливо ожидая случая, когда он сможет наказать обидчика. Когда какой-либо народ выдавал ему виновных, он отказывался их наказывать, предпочитая объявлять всю нацию виновной и сохраняя для себя возможность полезного мщения.

Хотя римляне причиняли своим врагам громадные бедствия, все же против них не составлялись лиги, ибо тот, кто находился дальше всех от опасности, не хотел приблизить ее. Римлянам редко объявляли войну, но они всегда ее объявляли в наиболее подходящее время, наиболее выгодным для себя способом тому народу, с которым им было наиболее удобно сражаться. Среди народов, на которых они нападали, было очень мало таких, которые не выносили бы от них всякого рода оскорблений, лишь бы их оставили в покое.

Римляне имели обычай говорить всегда в тоне владык. Послы, которых они посылали к народам, которые еще не почувствовали их могущества, обычно встречали плохой прием. Это служило римлянам верным поводом к тому, чтобы объявлять войну.

0x01 graphic

Охота на оленя.

Художник Лукас Кранах Старший. 1529 год

Так как они никогда не заключали мира искренно и стремились все захватить, то их договоры, собственно говоря, являлись только перерывами в войне. Они включали в них условия, служившие всегда зародышем гибели государства, которое их принимало: они заставляли выводить гарнизоны из крепостей или ограничивали число сухопутных войск, или требовали выдачи им лошадей и слонов. Если же народ был сильным на море, то они его обязывали сжечь свои корабли, а иногда требовали его выселения из прежнего места вглубь страны.

После того как они уничтожали войска какого-либо государя, они истощали его финансы чрезмерными налогами или данями, которые они взимали под тем предлогом, что он должен оплатить военные расходы.

Когда они заключали мир с каким-либо государем, то брали в качестве заложников кого-либо из его братьев или сыновей. Это давало им возможность по своей прихоти возбуждать смуты в его государстве. Имея в своих руках ближайшего наследника престола, они стращали им сидящего на троне. Если же у них был более далекий родственник царя, то им пользовались для того, чтобы возбуждать мятежи среди народов.

Если какой-либо князь или народ отказывался повиноваться своему государю, то они тотчас же давали возмутившемуся титул союзника римского народа, благодаря чему он становился священным и неприкосновенным. Таким образом, не было ни одного царя, даже самого великого, который мог бы быть всегда спокоен насчет своих подданных или даже насчет своей семьи.

Несмотря на то, что титул союзника был известным родом рабства, за ним очень гнались, ибо получивший его мог быть уверен, что он будет получать оскорбления только от римлян, и мог надеяться, что эти оскорбления будут не очень значительными. Таким образом, ради того чтобы получить этот титул, народы и цари готовы были оказывать любые услуги и совершать любые низости.

Чтобы не дать крупным государям возможности усилиться, они не позволяли им вступать в союзы с теми государствами, которые были союзниками римлян; а так как они никогда не отказывались заключить союз с любым соседом могущественного государя, то это условие, включавшееся в мирный договор, лишало этого государя всяких союзников.

0x01 graphic

"Сборы на охоту" (1836),

Художник Евграф Фёдорович Крендовский (1810 -1853)

Кроме того, когда они побеждали какого-либо крупного государя, то заключали с ним мир на условии, что он не будет иметь права разрешать посредством войны свои споры с союзниками римлян (т. е. обыкновенно со всеми своими соседями). Он обязан был признавать римлян в качестве третейского судьи: это отнимало у него возможность воспользоваться в будущем своими военными силами.

Когда какой-либо государь одерживал победу, которая часто истощала его, тотчас же являлся римский посол, который похищал эту победу из его рук. Среди тысячи примеров можно напомнить случай, когда римляне одним лишь словом изгнали Антиоха из Египта.

Они всегда придерживались правила разделять силы народов. Ахейская республика состояла из союза свободных городов; сенат объявил, что отныне каждый город будет управляться по своим собственным законам и не будет зависеть от общей власти.

Когда в каком-либо государстве возникали раздоры, римляне немедленно брали на себя роль судей. Благодаря этому они получали уверенность в том, что против них будет выступать только та сторона, которую они осудили. Если претенденты на престол имели общих предков, то они иногда объявляли обоих царями; если же один из них был малолетним, то они решали дело в его пользу и брали на себя его опеку в качестве защитников всего мира. Дошло до того, что цари и народы стали их подданными, не зная даже точно, на каком юридическом основании; ибо римляне считали, что достаточно было какому-либо народу услышать о них, чтобы тем самым он стал их подданным.

Они никогда не вели войн с отдельными народами, не обеспечив себя предварительно вблизи врага каким-либо союзником, который мог бы посылать им вспомогательные отряды; и так как армия, которую они посылали, никогда не была многочисленной, то они всегда держали вторую армию в провинции, расположенной ближе всего к врагу, и третью - в Риме, которая всегда была готова выступить в поход. Таким образом, они рисковали лишь весьма незначительной частью своих сил, в то время как их противник ставил на карту все свои силы.

Они произвольно толковали даже договоры. Так, когда римляне захотели унизить родосцев, то сказали, что данную родосцам Ликию следует рассматривать не как дар, но как дружественную, союзную Риму страну.

Когда какой-либо из римских генералов заключал мирный договор для спасения своей армии от неминуемой гибели, сенат, никогда не соглашавшийся ратифицировать этот договор, пользовался этим миром для продолжения войны. Так, когда Югурта запер римскую армию и затем отпустил ее, положившись на договор, то в борьбе против него использовались те самые войска, которые он пощадил. Когда нумантинцы принудили 20 тысяч римлян, умиравших с голоду, попросить мира, то мирный договор, спасший столько граждан, был расторгнут в Риме, а от ответственности перед общественным мнением уклонились тем, что послали к нумантинцам консула, подписавшего договор.

Иногда они заключали мирный договор с государем на справедливых условиях, и когда он выполнял их, они прибавляли такие условия, что ему приходилось снова начинать войну. Так, когда они заставили Югурту выдать им своих слонов, своих лошадей, свои сокровища, бывших у него перебежчиков, они потребовали, чтобы он выдал себя самого; но это составляет самое ужасное несчастье для государя и не может быть выставлено в качестве условия заключения мира.

Они, наконец, судили царей за их частные преступления и ошибки. Они выслушивали жалобы тех, кто вступал в спор с Филиппом; отправляли послов для охраны безопасности его противников; выслушивали обвинения Персея в том, что он убил нескольких граждан союзных с Римом городов и вступил в споры с другими.

Как владыки вселенной, они присваивали себе все ее сокровища; они грабили более справедливо как завоеватели, чем как законодатели. Узнав, что Птоломей, царь Кипра, обладает несметными богатствами, они по предложению одного трибуна приняли закон, согласно которому объявили себя наследниками еще живого человека и конфисковали имущество союзного государя.

Корыстолюбие отдельных граждан разграбило все то, что ускользнуло от алчности государства. Судьи и правители продавали свое правосудие царям. Спорящие стороны разоряли себя наперебой, чтобы купить всегда сомнительное благоволение судьи против соперника, который еще не окончательно истощил себя, ибо здесь не соблюдалась даже справедливость разбойников, которые при совершении своих преступлений соблюдают известную добросовестность. Наконец, государи, зная, что их законные или узурпированные права могут быть подтверждены только посредством подкупа, для того чтобы получить деньги, грабили храмы и подвергали конфискации имущества самых богатых граждан; они совершали тысячи преступлений для того, чтобы отдать римлянам все сокровища мира.

0x01 graphic

Выезд императора Петра II и цесаревны Елизаветы Петровны на охоту.

Художник Валентин Серов, 1900,

Они завоевывали постепенно. Когда побеждали какой-либо народ, то удовлетворялись тем, что ослабляли его; ставили ему такие условия, которые незаметно подтачивали его; если он поправлялся, его еще больше унижали: он становился подданным, причем нельзя было указать точно, в какой момент это произошло.

Безумие победителей состоит в том, что они желают навязать всем народам свои законы и свои обычаи. Это ни к чему не служит, ибо люди способны повиноваться при всяком роде правления. Но Рим не предписывал никаких общих законов, поэтому народы не имели между собой никаких опасных связей; они составляли одно тело только в смысле общего повиновения; не будучи соотечественниками, они все были римлянами.

Подводя итого изложенному, следует признать, что такая коварная и гибкая внешняя политика Рима, как правило, решала две важнейшие задачи: во-первых, силой дипломатии и законодательства она не только закрепляла, но и усугубляла (углубляла и расширяла) достижения римского оружия; во-вторых, благодаря этой политике римское войско смогло избежать целого ряда военных столкновений (войн, сражений и битв), следовательно, меньше понесло потерь при гораздо больших завоеваниях.

0x01 graphic

Диана после охоты, 1742.

Художник Франсуа Буше

См.: Монтескье Ш. Указ. соч. - С.54-55.

См.: Голицын Н.С. Указ. соч. - С.92-93.

См.: Там же. - С.93.

См.: Уссинг. И. Л. Воспитание и обучение у греков и римлян. - СП б., 1878. - С.141.

Знаком легиона был римский одноглавый орел, серебряный или вызолоченный, на вершише древка, поперек которого, под орлом, была прикреплена разноцветная ткань, с номером легиоиа, когорты и манипулы. Легионный орел всегда находился при 1-й манипуле триариев и был вверяем лично ее примипулу (1-му центуриопу 1-й манипулы). - См.: Голицын Н.С. Указ. соч. - С.117-118.

См.: Голицын Н.С. Указ. соч. - С.93.

См.: Там же. - С.118-119.

Там же.

См.: Дельбрюк Г. Указ. соч. - С.348.

См.: Голицын Н.С. Указ. соч. - С.120

Там же.

См.: Голицын Н.С. Указ. соч., Ч.2. - С.120-121.

Гай Саллюстий Крисп. Заговор Катилины. - В кн.: Историки Рима. -М., 1969. - С.39.

См.: Голицын Н.С. Указ. соч., Ч.2. - С.143.

См.: Там же. - С.144-145.

См.: Там же. - С.145.

О роли укрепленного лагеря очень показательно сказано в речи перед боем при Пидне консулом Эмилием Павлом к солдатам: "Ваши предки считали укрепленный лагерь всегда открытой гаванью войска, откуда они выходили на противника и где, разбитые бурей сражения, они могли найти себе надежное пристанище. Лагерь есть место отдыха для победителей и оплот для побежденного. Это - военное жилище, вторая родина; вал - это стены, а палатка для каждого бойца - его дом и очаг". - См.: Разин Е.А. История военного искусства. Т.1. Военное искусство рабовладельческого периода войны. - М., 1955. - С.284.

См.: Голицын Н.С. Указ. соч. - С.149.

См.: Там же. - С.131-132.

См.: Монтескье Ш. Указ. соч. - С. - С.72-73.

0x01 graphic

© Copyright Каменев Анатолий Иванович (kamenevai@mail.ru) Размещен: 22/11/2013, изменен: 22/11/2013. 61k. Статистика. Фрагмент: Политика Иллюстрации: 18 штук.	Ваша оценка:

Каменев Анатолий Иванович "Главная беда наша не в засилье богатства"...

Каменев Анатолий Иванович
"Главная беда наша не в засилье богатства"...