ArtOfWar. Каменев Анатолий Иванович. Исцелись себя сам...

ЭНЦИКЛОПЕДИЯ РУССКОГО ОФИЦЕРА

(из библиотеки профессора Анатолия Каменева)

Сохранить,

дабы приумножить военную мудрость

"Бездна неизреченного"...

Мое кредо:

http://militera.lib.ru/science/kamenev3/index.html

"Аллегория победы Екатерины II над турками"

Художник Стефано Торелли, 1772

Анатолий Каменев

"ИСЦЕЛИ СЕБЯ САМ"...

Поздно вечером в квартире моей раздался телефонный звонок.

Звонил из Киева мой давний друг-приятель, академический однокашник Михаил Вертушков.

Балагур, весельчак, острослов, лидер среди "академиков", он отличался от других своим неуемным характером, жизнелюбием, ненасытным желанием познать как можно больше окружающий мир.

Выросший в далеком Киштыме, известном ныне своим заводом "Маяк", он еще в детстве, в возрасте 13 лет, получил солидную дозу радиации из-за аварии на этом предприятии.

Судьба, однако, уготовила ему еще одно тяжелейшее испытание, когда он, будучи офицером, трижды был командирован в район Чернобыльской аварии.

Там, несмотря не все меры предосторожности, он "подхватил" опасную дозу радиации и серьезно заболел.

Было это в 1992 году.

В тот год, проезжая через Москву, он не надолго заезжал ко мне по пути на Урал, к родственникам.

Скажу откровенно: Михаил в то время выглядел скверно. Грудь впалая, сам ссутулился, рукопожатие вялое, взгляд потускневший.

Мне больно было видеть превращение жизнелюбивого Михаила в человека, покоренного печальной судьбой.

Это был, пожалуй, самый тяжелый период в его жизни.

Легкие отказывались работать. Отдышка случалась каждый раз, как только приходилось чуть-чуть напрягаться.

Да и врачи терялись в догадках, глядя на рентгеновские снимки: легкие были поражены настолько, что имели вид тюлевой занавески...

Другими словами, шел процесс разрушения легких, этого важнейшего жизненного органа, без нормального функционирования которого невозможна полноценная жизнь.

Другой бы на месте Михаила смирился с судьбой или же полностью доверился врачам.

На первых порах Михаил Григорьевич внимательно отнесся к мнению медиков.

Будучи человеком любознательным, он старался все узнать о своем заболевании, а потому решил посетить разных врачей, чтобы получить сведения, как говорится, из разных рук.

Тут он впервые обнаружил, что во врачебной среде нет однозначного ответа даже в отношении диагноза: один поставил гистоцитоз Х (разрушение легких), другой - саркоидоз (воспаление), третий - силикоз (легочная ткань заменяется соединительной), а четвертый - микоз (грибок).

При столь широком разбросе мнений в определении характера заболевания, можно было ошибиться и в выборе методов лечения. В то же время, каждый из врачей, видимо, боясь прибегнуть к радикальным (хирургическим) методам, с большой щедростью выписывал таблетки и пилюли. Они, как правило, навредить не могли, но и помочь побороть заболевание были не в состоянии.

Впрочем, горсти таблеток могли и навредить здоровью: Михаилу приходилось принимать 20 таблеток в день: 4 гормональные и 16 для поддержки сердца и костной системы. Как впоследствии подсчитал Михаил Григорьевич, за все время медикаментозного лечения он употребил свыше 20 тысяч таблеток.

И вот тогда Михаил понял, что "спасение утопающего - дело самого утопающего".

Эта юмористическая истина базировалась на вполне реальных жизненных наблюдениях.

Одно из них вытекало из того факта, что медицина наша, в лице ее врачей, не очень-то преуспела в познании человеческих болезней и не обладает к настоящему времени бесспорными диагностическими методиками. А раз так, то вполне возможны врачебные ошибки, прежде всего, на стадии диагностики.

Во-вторых, издавна существует принцип: "исцелись сам". Основывается этот принцип на том, что лучшим целителем самому себе является сам человек, так как он призван не только лучше других знать свой организм, но и точнее всех прочих определять его болевые точки.

Но на пути реализации этого принципа, как правило, становится сам человек.

Он сам возводит преграды на пути самопознания и активного действия.

Говоря о том, что человек призван заниматься самопознанием, не следует понимать эту деятельность как, безусловно, заданную и реально осуществимую.

Не зря, ведь, древние начертали на Дельфийском храме призыв "Познай самого себя". Но призыв этот, обращенный в настоящее и будущее, - это всего лишь задача, которую постоянно отодвигают в сторону многие люди.

Прав был Ф. Ницше, говоря о том, что "человек очень хорошо защищен от самого себя, от собственного шпионства и от собственной осады, так что он обыкновенно видит только свои наружные укрепления. Самая крепость является для него недоступною"...

Михаил мне признался в том, что жизнь заставила внимательно изучить самого себя.

Впоследствии он поразил меня разного рода физиологическими познаниями: с легкостью, достойной искушенного восточного целителя, он определял точки разные ключевые точки на теле: точку "скорой помощи" у основания носа, "третий глаз" на лбу. С такой же легкостью он находил точки воздействия на руках, ногах, регулируя с их помощью жизненноважные процессы собственного организма.

За 17-ть истекших лет он стал обладателем 17-ти уникальных методик оздоровления, научился делать очищение организма по методике Болотова, попробовал на себе дыхательную гимнастику, автором которой является доктор Бутейко, узнал чудодейственное влияние на организм настойки из чистотела, каштанов, крапивы, испытал благотворное действие голубой глины, морковно-яблочно-свекольного сока для печени, морковно-яблочно-огуречного - для почек, а тыквенно-яблочного - для сердца...

Это и многое другое позволило ему уже в 2001-м году полностью отказаться от таблеток.

***

Однако, настало время возвратиться к звонку из Киева.

Это уже январь 2009-го года.

На сей раз Михаил Григорьевич направлялся в Москву с особой миссией.

Известный телеведущий Г.П. Малахов пригласил его принять участие в популярной программе "Малахов+", которую он ведет с актрисой Е. Прокловой.

Мне приходилось не раз быть зрителем этой программы. И по опыту моего наблюдения там в качестве главных лиц всегда присутствуют люди, которые своим жизненным опытом доказали другим людям, что при желании и настойчивости можно победить многие недуги и с честью выйти из кризисной ситуации.

Михаил Григорьевич Вертушков, как нельзя лучше подходил к этой роли. Ему было о чем рассказать тем, кто столкнулся с жестокой болезнью и не нашел еще пути выхода в борьбе с ней.

В отличие от других аналогичных медицинских программ, Г.П. Малахов и создатели его программы обращают внимание не на действие дорогостоящих лекарств и сложнейших методик, а учат всех нас бережно относиться к собственному организму, искать резервы внутри нас самих, советуют обращаться к естественным целителям - дарам природы и тем великолепным средствам, коими являются щадящие физические упражнения, народные средства, доставшиеся нас с незапамятных времен от предков наших.

Я, лично, с большим вниманием в начале февраля (2009) буду слушать и внимать слову и совету моего друга, Михаила Григорьевича Вертушкова, который не только победил недуг, но и сам сегодня в меру сил и возможностей помогает другим людям справиться со многими болезнями.

Его совет дорогого стоит...

***

Информация к размышлению

Анатолий Каменев

Здоровье и отдых офицера.

(фрагменты из книги А. Каменева "Трагедия русского офицерства (уроки истории и современность).- М.: Издательство МПУ "СигналЪ", 1999 ")

К.Клаузевиц отмечал, что "война - область физических усилий и страданий; чтобы не изнемочь под их бременем, нужны духовные и физические силы (врожденные или приобретенные - безразлично), делающие человека способным переносить испытания".

Вообще, современное состояние военного дела предъявляет строевому офицеру очень серьезные требования, которым он непременно должен удовлетворять, если хочет быть полезным членом военной семьи. Строевой офицер должен обладать отличным здоровьем и следить за ним, помня, что, потеряв здоровье, он уже наполовину непригоден к службе. Постоянная тренировка, образ жизни не допускающий распущенности и излишеств, вот требования, которые должен предъявить к себе строевой офицер.

Принимая во внимание, что противовесами страха являются физическая бодрость, энергичный темперамент и сила воли и ума, не дающие развиться чувству бессилия и содействующие устранению нерешительности, - необходимо признать, что в деле боевой подготовки офицера, немаловажную роль играют:

I)физическая закалка;

2)здоровый образ жизни;

3)отсутствие вредных привычек, прежде всего, тяги к спиртному;

4)здоровое и рациональное питание.

М.Драгомиров в своей работе "Подготовка войск в мирное время" (I906 г.), отмечая, что важнейшим свойством человека является его нравственная энергия, приходит к выводу, что "военное воспитание должно касаться не только нравственной, но и физической стороны человека".

Следует, однако, признать некоторые преграды на пути физического воспитания офицеров, свойственные нашему национальному характеру.

0x01 graphic

Лень.

Художник Лоутон Сайлас Паркер

Физическая лень, типичная для него, выражалась в его быстрой утомляемости офицеров, что влекло за собой слишком снисходительное отношение к утомляемости своих подчиненных даже в условиях боевой обстановки (В.Флуг).

О нерасположенности к физическим упражнениям пишет и А.Апухтин:

"Надо признаться, что мы их совсем не любим. Гимнастика, фехтование, стрельба встречаются там, где этого требует высшее начальство".

Впрочем, имелись и отрадные примеры отношения к спорту.

Надо думать, что были своеобразные очаги спортивного энтузиазма, где офицеры много занимались спортом. Особенно это было заметно в коннице, где процветал конный спорт, успехи в котором были известны всему миру.

В ряде частей увлекались стрельбой и фехтованием и поощрением тому служила выдача Императорских призов.

Думается, однако, спорт процветал там, где командир был сам спортсменом или поклонником какого-либо вида спорта. Если же принять во внимание статистику полковников и их средний возрастной состав (49,8 лет), то резонно предположить, что в этом возрасте физическая энергия значительной части командиров частей вряд ли была высокой, следовательно, мотивов для занятия спортом у них самих было немного.

В военно-учебных заведениях задача физического воспитания кадет и юнкеров стояла всегда. По свидетельству М.Лалаева, в наших военно-учебных заведениях приказом по военно-учебным заведениям I838 года установлены главнейшие правила как физического и нравственного воспитания, так и умственного образования.

В частности, общей целью физического воспитания было "сбережение и подкрепление здоровья, развитие и усовершенствование телесных сил и способностей".

Для достижения этой цели приказ формулировал следующие частные требования:

-- "I)кадетская пища должна быть проста, питательна и удобоварима, а одежда - свободна и сообразна установленной форме;

-- 2) во всех помещениях следует поддерживать чистоту воздуха, наблюдая, чтобы температура его зимою в спальнях и залах была не ниже I2-ти, а в классах -I3 градусов...;

-- 3) с малолетства приучать кадет к изменениям погоды, выводы на прогулку как в хорошую, так и дурную погоду;...

-- 5)"гимнастику преподавать не в виде забавы, но в виде науки в полном развитии;...

-- 7) образ жизни воспитанников вообще должен быть деятельный... "

Здоровью, как известно, вредят:

I)страсти изнуряющие человека, каковыми являются зависть, злоба, печаль и т.п.;

2)излишества и пагубные пристрастия;

3)нездоровый образ жизни;

4)отсутствие отдыха, времени для восстановления физической энергии.

0x01 graphic

Великий Авиценна настойчиво подчеркивал громадное значение здоровой психики:

"Только здоровый дух может гарантировать здоровье", - убеждал он.

Здоровая психика человека это та, которая не подвержена таким заболеваниям, как: неуверенность в себе, злобность, завистливость, подверженность стрессу, низкий порог ранимости. Все эти заболевания приводят к истощению нервной системы и, если не подвергаются лечению, то быстро подрывают психическое здоровье человека. Следовательно, снижение влияния психотравмирующих факторов, развитие умения управлять собой, - необходимые составляющие укрепления здоровья офицера.

Надо, однако, признать, что именно в этой области наблюдается мало побед.

-- Во-первых, потому, что развитию этих способностей не уделялось должного внимания в военно-учебных заведениях.

-- Во-вторых, лишь в немногих войсковых частях командиры заботились о развитии самолюбия офицеров, как основы психического здоровья. Многие заботились о другом - выколачивании служебной энергии и подавлении самостоятельных проявлений в офицерской среде.

"Выколачивание" служебной энергии офицеров, подавление их самолюбия начальством из-за мелких, корыстных выгод, приводит к тому, что офицеры теряют веру в себя, пытаются подстроиться под постоянно меняющиеся вкусы и пристрастия начальства, теряют из виду ведущую тему службы, начинают заниматься мелочами и лакированием газонов, смиряются с рутиной, а лучшие и непокорные покидают рядя офицерского корпуса.

Служба оставшихся офицеров обращается в нравственную пытку.

Непорядочные начальники отмечая, к примеру, больное место в душе ротного командира - его заветную мечту быть штаб-офицером - хлещут его безжалостно по этому чуткому месту, при всяком удобном и неудобном случае, чтобы поднять его служебную энергию в пользу наружного, мишурного блеска полка. Так бьют почтовую клячу по ее изъявленным местам, чтобы усилить перед станцией аллюр для получения лишнего пятака.

Излишества и пагубные пристрастия - бич здоровья и, в определенной части, негативная черта нашего национального характера. Были времена и страны, где питание превращалось в культ и обжорство считалось доблестью.

Так, в древнем Риме патриции, направляясь в гости на пир, брали с собой павлиньи перья, чтобы после принятия обильной пищи с их помощью очищать желудок. Были и примеры иного плана.

В древней Спарте воины систематически приучались к крайне скудной пище. Весь их дневной паек умещался в сложенных ладонях рук. Ели спартанские воины только один раз в день, но, по свидетельству современников, были сильными, выносливыми и неутомимыми в битвах и походах.

"Портрет Ф.М.Достоевского" 1929

Художник Фаворский Владимир Андреевич (1886-1964)

Говоря о народе русском, Ф.Достоевский в спокойные минуты утверждал, что наш "народ всегда и везде умен и добр", но часто кричал со стоном, что народ - варвар, что "загноился народ в пьянстве", что весь он "предан мраку и разврату " Наблюдая ужасы зверства, которые вносит в народ водка, писатель кричал во весь свой голос, что водка "скотинит и зверит человека, ожесточает его и отвлекает от светлых мыслей ".

Разделяя взгляд Достоевского на пагубное влияние спиртных напитков на наших соотечественников, М.Меньшиков призывает:

"Пора трезветь всей России - и прежде всего ее командующему классу!"

Не случайно в I9I4 году был опубликован приказ военного министерства под названием "

Борьба с соблазнами, искушениями, нездоровыми Меры против потребления спиртных напитков в армии.пристрастиями требует воспитания в офицере таких качеств, как умеренность, целомудрие и воздержанность, как средств не только физической бодрости, но и духовной стойкости, ибо "...умеренность есть такая добродетель, при помощи которой человек, удерживая в границах нравственности и естественной необходимости все стремления, связанные с потребностями его физической природы, строго охраняет себя от всяких излишеств и чувственных увлечений."

0x01 graphic

Святое семейство на отдыхе.

Художник Караваджо, 1596--1597

Установлено, что на протяжении определенного времени (дня, недели, месяца, года) человек в состоянии тратить определенное количество своей физической энергии, после чего нуждается в ее восстановлении посредством отдыха.

Отдых, в то же время, играет не только функцию физического регулятива, но и обладает не менее ценной функцией - дополнять жизнь человека привнесением в нее положительных эмоций, исполнением потребностей и желаний, выходящих за рамки профессиональной деятельности или же связанных с исполнением семейных или же супружеских обязанностей.

Следует признать, что имеется не много работ, освещающих этот вопрос. А.Дмитриевский, один из авторов, обратившийся к этой теме, пишет:

"Я не стыжусь сознаться, что долго силился не то что разрешить вопрос о трудности офицерской работы, а только найти подходящие ясные и определенные выражения для характеристики явлений, его вызывающих. И не один год собирался поднять его, но боль за явно небрежное отношение к регулированию вопроса...".

Далее он так показывает отношение начальствующего состава к досугу офицеров:

"Начинает входить в моду требование, чтобы офицер не выходил из казармы или конюшни, или цейхгауза и не давал бы отдыха ни себе, ни нижним чинам. И отношение к офицерскому досугу все более и более уподобляется отношению недальновидным и неопытных по воспитанию родителей и педагогов, которые не переносят "досугов" своих питомцев и, чуть увидят их резвящимися или играющими, хватаются за розгу с наставительным: "а уроки?"...

Вторая сторона проблемы состоит в то, что офицер, даже имеющий ничтожное количество часов досуга, не всегда использует его с пользой для себя и близких к нему людей.

Почему так происходит?

Есть несколько причин:

-- -во-первых, неумение ценить время, как ценность особого, исключительного рода;

-- -во-вторых, из-за скудности духовных потребностей и однобокости интересов;

-- -в-третьих, в силу легкой подверженности негативному влиянию близких, друзей, приятелей и сослуживцев.

Неумение ценить время проистекает из-за:

а)разбросанности интересов, отсутствия целеустремленности, неумения планировать личную работу и рационально организовывать свой труд;

б)непонимания человеком своего жизненного пути и земного предназначения, ошибочного заблуждения относительно возможности в будущем наверстать упущенное;

в)в силу традиционной русской привычки откладывать на потом текущие дела, о чем в свое время писал В.Ключевский.

Следовательно, развитие целеустремленности, как качества, потребности и желания достичь вполне достижимых высот в жизни, вполне обеспечивает развитие умения дорожить временем. Естественно, надо иметь в виду и те традиционно русские черты характера, которые мешают реализоваться на практике этому качеству.

Это нужно учитывать, прежде всего, в военной школе.

Скудность духовных потребностей и однобокость интересов имеют своими причинами:

а)неразвитость и необразованность личности, что не позволяет раздвинуться горизонту сознания;

б)природную лень;

в)преждевременная увлеченность чем-либо ("зацикленность"), в силу чего сознание человека сковано какой-либо идеей (задачей, потребностью, нуждой) до того, как оно успело созреть для понимания жизни и своего места в ней.

"Непрестанная наука из чтениев" (А.Суворов), развитие любознательности, борьба с ленью и нерадивостью, стремлением выполнить поставленную задачу кое-как (как еще одно негативное проявление наших национальных черт), уход от практики ранней специализации ("зацикливания"), - позволят расширить духовное богатство личности, столь необходимое для полноценной жизни.

***

Русский человек приветлив, доверчив и простодушен, - отмечают многие историки, исследователи и писатели.

Это- достояние русского человека, но это и его больное место. Мягкость характера, неосторожность в выборе друзей, излишняя доверчивость оборачиваются для него издержками духовного плана: конформизмом, утрате веры в добро, справедливость и порядочность людей и т.п.

Если приветливость почти никогда не бывает лишней, то излишняя доверчивость и простодушие (открытость, бесхитростность, предсказуемость), как правило, приносят русскому человеку беды, неприятности и огорчения.

0x01 graphic

Неравный брак, 1862.

Художник Пукирев Василий Владимирович

Офицеру нужно быть разборчивым не только в выборе приятелей, друзей, но и самого близкого человека - жены. Плоха та жена, которая пытается властвовать над своим мужем.

Совсем не годится офицеру жена злая: ведь она вместо того, чтобы врачевать его раны, будет обильно посыпает их солью.

В российской армии существовал механизм предупреждения неверных браков, который основывался на праве командиров частей и офицерского собрания давать заключение о благопристойности невесты офицера и, следовательно, офицер должен был или подчиниться решению командира и товарищей (вступать в брак или воздержаться от него), или не подчиниться, что влекло за собой оставление им офицерских рядов.

Но даже и при таком механизме полагаться на мнение и оценку людей со стороны, признающих, как правило, формальные достоинства невесты (происхождение, нравственность, благопристойность и т.п.), вряд ли разумно. Более разумным следует признать умение самого офицера разбираться в людям, не делая при этом оплошности в оценке их достоинств и недостатков.

Мы не будем далее останавливаться на чисто специфических качествах, необходимых всякому человеку для семейной жизни, отметим лишь, что бытовая неустроенность, частые переезды, отдаленность от родных мест, длительные отрыва от семьи и т.п., требуют: во-первых, от самого офицера особой терпеливости, выдержки и мужества; во-вторых, от членов семьи - особого понимания офицерского долга и также мужества, терпеливости и умения переносить все невзгоды жизни офицерской семьи.

Скажем так: к званию "офицерской жены" нужно готовить девушек заранее.

Весь вопрос: как это сделать? В то же время очевидно: не каждая хорошая жена может быть хорошей женой офицера.

И проблема тут очевидна:

-кадета и юнкера не учили выбирать себе спутницу жизни; значит вполне вероятен случайный, неверный выбор спутницы жизни;

-закрытый тип военно-учебного заведения до минимума сокращал возможность общения между полами;

-офицер никогда не имел достаточного времени на личную жизнь, значит, на поиск и выбор спутницы жизни;

-в России никогда не существовало каких-либо институтов подготовки девушек к роли офицерской жены (лишь блеск эполет, красота мундира, рыцарские качества офицеров, материальное благополучие и выгода, наконец, любовь, пробуждали в девушке желание связать свою судьбу с офицером).

Сколько разбитых сердец, поломанных судеб, измен, предательств и трагедий насчитывает история офицерского корпуса не знает никто.

А надо бы знать хотя бы для того, чтобы выправить то в офицерском быту, что в состоянии сделать разумное правительство, именно: обеспечить хорошее жилье офицерским семьям, дать достойное материальное содержание, ввести льготы для членов семей, в частности, по получению образования; защитить военных пенсионеров, как наглядное назидание строевым офицерам.

Разумные мысли на сей счет высказывались неоднократно.

Так, В.Смирнов, изучая причины исхода офицеров из армии, что вызвало некомплект офицерского состава, отмечал, что одной из причин этого была материальная необеспеченность офицеров.

На основании этого анализа, он пришел к выводу о необходимости разработки теории государственной службы:

"Теория эта гласит, что государственная служба за обязанности, которые она налагает на человека, в то же время должна предоставлять ему право быть обеспеченным на службе, чтобы, не отвлекаясь на поиски средств, служащий мог бы отдать все свои силы государству, и за последнее ему предоставляется право пользоваться внешним почетом, выражающимся высоким служебным положением, чинами и орденами".

Эта точка зрения, как нам кажется, и должна послужить исходным пунктом наиболее мудрого разрешения данного вопроса.

-- Во-первых, государство должно обеспечить всякого офицера с его семьей в смысле возможности существования достаточного и согласно со звания офицера великой армии;

-- во-вторых, государство должно создать ряд таких условий, чтобы военная служба предоставляла исключительный почет лицам, отдающим все свои силы на служение армии, и, наконец,

-- в третьих - государство должно требовать, чтобы офицер за те большие и существенные права, которые ему предоставляются, действительно приносил бы все свои силы на службу армии не только в военное время, но и в долгие периоды вооруженного мира.

Думается, только при такой постановке вопроса, можно рассчитывать на признательность офицерского корпуса своему народу и правительству за заботу о нем и его семье и ждать от него самоотверженной отдачи в деле служения Родине.

***

0x01 graphic

Портрет А.В. Суворова 1833 - 1834 годов

Художник Никола-Себастьян Фросте.

А.Суворов: попечение о здоровье подчиненных

(Фрагменты из книги С. Гершельмана " Нравственный элемент в руках Суворова. Изд. 2-е. - Гродна, 1900".

На первом плане у Суворова всегда была забота о здоровье войск.

В бытность свою на Кубани для уменьшения смертности между людьми, он прибегнул к более широкому их расположению и к эвакуации госпиталей.

По вступлении в командование войсками в Крыму, Суворов опять же, прежде всего, принялся за эвакуирование переполненных госпиталей и попечение о больных возложил на прямую ответственность полковых командиров.

В этом отношении очень интересен его приказ по войскам Крымского и Кубанского корпусов, от 16-го мая 1788 года, выписки из которого мы здесь и приводим: "...2)Полковым, батальонным и их команд лекарям и подлекарям иметь ежедневное попечение о соблюдении паче здоровья, всегдашними обзорами в касающемся до них содержании каждого вообще, до их пищи и питья. Последнему принадлежит, где не лучшая вода, таковая отварная и отстоялая; слабым сухарная или с уксусом; к пище же -- выпеченный хлеб, исправные сухари, теплое варево и крепко -- полуженные котлы. Застоянную, олудьевую отнюдь не употреблять; но надлежаще варить, а по употреблении вымывать и вытирать котлы сухо. Обуви и мундирам быть не весьма тесным, дабы в обуви подстилка употребляться могла. Наблюдать весьма чистоту в белье, неленностным вымыванием оного. Строго остерегаться вредного изнурения; но тем паче к трудолюбию приучать, убегая крайне праздности, в противном случае, г. лекарь или подлекарь представляет тотчас г. эскадронному или ротному командиру. В случае неудовлетворения от сего, доносить о том полковому, батальонному или того отделения начальнику; далее же относиться уведомлением о том, хотя письменно, г. командующему той частью, а потом и тоже бригадою. В крайности же иметь право о сем непорядке немедленно сообщать старшему при корпусе г. лекарю, для донесения корпусному генералу; но таковые приключения никогда не ожидаемы. Случайно больных и слабых в лазаретах при войсках, строгим наблюдением обыкновенных порядков в лечении и содержании: неутомлено приводить в прежнее состояние их здоровья. В каком, и малом, в предвидимом умножении оных, г. батальонный командир имеет долг, при самоличном в том месте обозрении, исследовавши причину зла, неослабно взыскать на начальнике, ибо иначе ответствует он одною своею особою начальнику корпуса".

Благодаря всем этим мерам, войска выступили из Крыма, не оставив там ни одного больного и не взимая при движении ни одной обывательской подводы под больных и слабых.

Не мало сведений дошло до нас о деятельности в этом отношении Суворова в Финляндии, где ему было поручено начальствование над войсками в 1791 году.

В Финляндии он застал большую болезненность и смертность между войсками и переполненные госпитали. Он приступил, прежде всего, к опорожнению госпиталей, оставляя в них лишь одержимых некоторыми болезнями, всех же других перевел в лазареты при частях на личную ответственность начальников оных.

Таким образом, в двух госпиталях, в которых было более 1.000 человек, осталось всего лишь 40. Из частей больных в дальние госпиталя запрещено было посылать: "дорогой они приходят в худшее состояние и вступают полумертвыми в смертоносный больничный воздух".

Слабым он приказывал давать льготу и помещать их: "...в особой казарме или крестьянских домах; соблюдать крайнюю чистоту; потному не садиться за кашу, не ложиться отдыхать, а прежде погуляться и просохнуть. На лихорадку, понос и горячку -- голод, на цингу -- табак. Кто чистит желудок рвотным, проносным, -- тот день голод. Солдатское слабительное -- ревень, корень коньего щавеля тоже. Непрестанное движение на воздухе. Предосторожности по климату -- капуста, хрен, табак, летние траки. Минералы, ингредиенции (аптечные лекарства) не по солдатскому воспитанию, на то ботанические средства в артелях".

< ...>

0x01 graphic

Н.И. Костомаров

Здоровье и болезни русских

В русском образе жизни было соединение крайностей, смесь простоты и первобытной свежести девственного народа с азиатскою изнеженностью и византийскою расслабленностью.

Когда знатный человек одевался весь в золото и жемчуг, едал на серебре и заставлял подавать себе десятки кушаньев зараз, деревенский бедняк, во время частых неурожаев, ел хлеб из соломы или из лебеды, коренья и древесную кору. Когда знатные женщины и девицы не занимались даже хозяйством и, осужденные на бездействие, только для того, чтоб убить томительную скуку своих горниц и повалуш, брались за вышиванья убрусов и церковных облачений, крестьянские женщины работали вдвое более своих мужьев.

С одной стороны, достоинством всякого значительного человека поставлялась недеятельноеть, изнеженность, неподвижность; русские женщины нередко пили особого рода водку, чтоб растолстеть, с другой стороны, русский народ приводил в изумление иностранцев своею терпеливостью, твердостью, равнодушием ко всяким лишениям удобств жизни, тяжелым для европейца, умеренно трудолюбивого, умеренно терпеливого и знакомого с правильным и расчетливым комфортом.

С детства приучались русские переносить голод и стужу.

Детей отнимали от грудей после двух месяцев и кормили грубою пищею; ребятишки бегали в одних рубашках без шапок, босиком по снегу в трескучие морозы; юношам считалось неприличным спать на постели, а простой народ, как уже было замечено, вообще не знал, что такое постель.

Посты приучали народ к грубой и скудной пище, состоявшей из кореньев, дурной рыбы; живучи в тесноте и дыму, с курами и телятами, русский простолюдин получал нечувствительную, крепкую натуру.

На войне русские удивляли врагов своим терпением: никто крепче русского не мог вынести продолжительной и мучительной осады, при лишении самых первых потребностей, при стуже, голоде, зное, жажде.

Подвиги служилых русских людей, которые открыли сибирские страны в XVII веке, кажутся невероятными. Они пускались в неведомые края с скудными запасами, нередко еще испорченными от дороги, истратив их, принуждены бывали по нескольку месяцев сряду питаться мхом, бороться с ледяным климатом, дикими туземцами, зимовать на Ледовитом море, а по возврате из такого тяжелого путешествия нередко в благодарность были обираемы и оскорбляемы воеводами.

Но как ни противоположным кажется образ жизни знатных и простых, богатых и бедных, натура и у тех и у других была одна: пусть только бедному простаку поблагоприятствует счастье, и он тотчас усвоит себе неподвижность, тяжеловатость, обрюзглость богатого или знатного лица; зато знатный и богатый, если обстоятельства поставят его в иное положение, легко свыкнется с суровой жизнью и трудами.

Прихоти были огромны, но не сложны и не изысканны. С одинаковым воззрением на жизнь, с теми же верованиями и понятиями, как у простолюдинов, знатные люди не успели отделиться от массы народа и образовать замкнутое в себе сословие.

Посты имели в этом отношении благодетельное влияние на нравственность и на поддержку основ равенства в народе; посты не давали богачу утопать в обжорстве и сластолюбии до невозможности низойти к убогому столу простолюдина. В посты царь ел одну пищу с крестьянином.

Небезопасное положение края, частые войны, неудобства путей и затруднительность сообщения между частями государства не допускали высшие слои русского народа опуститься в восточную негу: они всегда должны ожидать слишком внезапной разлуки с своими теплыми домами и потому не могли к ним пристраститься; слишком часто приходилось голодать им поневоле, чтоб быть не в силах обходиться без пряностей и медов; слишком повсеместно встречали смерть, чтоб дорожить вялою жизнью.

0x01 graphic

Илл. из материалов В. Маяковского

С другой стороны, в простолюдине, даже в его нищете проглядывала наклонность к восточной изнеженности и вялости, одолевавшей богачей: русский мужик любил поспать, покачаться на печке, понежиться и, если удивлял иностранцев терпением, то не отличался сознательным трудолюбием.

При способности и готовности переносить труды и лишения русский народ, хотя не отличался долговечностью, но пользовался вообще хорошим здоровьем.

Из болезней только эпидемические наносили иногда значительные опустошения, потому что меры против них были слабы и ограничивались неискусным старанием не допустить заразы распространяться с места на место. Моровые поветрия нередко оставляли ужасные следы по всей России. Из обыкновенных болезней, которым русские чаще всего подвергались, были геморроидальные, столь свойственные нашему климату, упоминаемые в старину под разными наименованиями припадков головной боли, течения крови, запоров (заклад), болей в спине и тому подобное.

Нервные болезни, если не были слишком часты, зато обращали внимание своими явлениями: эпилептические, каталептические, истерические припадки приписывались порче и влиянию таинственных сил, при посредстве злых духов; болезни эти имели разные народные наименования, как, например: камчуг, френьчуг, беснование, расслабление, трясение, икота и проч.; некоторые случаи происходили от действительных болезней, иные от воображения.

В XVI веке занесена в Россию сифилитическая болезнь (тайным согнитие), а в следующем столетии она довольно распространилась и наносила опустошения в черном народе.

Простудные болезни редко поражали русского, приученного к переменам воздуха и температуры. Как особые случаи, упоминаются в старину: каменная болезнь, отек, сухотка, грыжа, зубная боль, глухота, немота, слепота, шолуди, происходившие от неопрятности, которая нередко порождала и другие болезни, так, например, имела вредное влияние на зрение.

Вообще от болезней искали средств более всего в церковных обрядах и прибегали также к травникам, составлявшим класс самоучек-лекарей, отдавались им часто с чрезвычайным легковерием.

0x01 graphic

Илл. из материалов В. Маяковского

Ученые-медики были иностранцы и находились только при царском дворе и то в небольшом количестве. При Иване Васильевиче лекарь-иноземец был необходимым лицом для царя, но лечиться у него частным лицам было можно не иначе, как подавши челобитную об этом. То же соблюдалось долго и впоследствии, когда число врачей при дворе увеличилось.

При Михаиле Федоровиче в Москве существовала одна аптека, из которой отпускались лекарства по челобитным и притом так, что тем, которые были не очень значительны, отпускалось и по челобитной не то, что нужно, а то, что дешевле стоило, не обращая внимания, могло ли оно принести действительную пользу.

Иногда лекаря отправлялись на войну с лекарством и там вообще мало приносили пользы. При Алексее Михайловиче в Москве были две аптеки, но только из одной продавали жителям лекарства, и то по высоким ценам, а потому эта аптека гораздо менее приносила дохода казне, чем стоявший рядом с нею кабак.

Разумеется, врачи, призываемые из-за границы, не всегда были хороши, и по зову русского царя отважно спешили в Россию шарлатаны. Поэтому было определено, чтоб врач, приезжающий в Россию, прежде в пограничном городе показал степень своего искусства и вылечил кого-нибудь. Медики, жившие при дворе, были чрезвычайно стеснены обычаями и предрассудками. В их занятиях не уважали науки, не ставили их искусства выше знахарского. Часто сами цари обращались к травникам и знахарям, как бы в укор медикам, состоявшим при их дворе.

Когда медик пользовал особу женского пола, принадлежащую к царскому семейству, для него не нарушались строгие восточные церемонии, всегда окружавшие эту особу. Медик должен был пользовать больную и угадывать болезнь, не видя ее лично, а единственно следуя рассказам прислужницы. Если при таком способе лечения он ошибется, ему ставили ошибку в вину. Ему не дозволяли узнавать действие лекарства на организм больной: если с одного приема болезнь не облегчилась -- по понятиям русских это значило, что лекарство не поможет, медику приказывали давать другое и не дозволяли повторять одного и того же несколько раз.

Что касается до народа, то вообще он не верил иноземным врачам.

Духовенство признавало грехом лечиться у человека неправославной веры и в особенности вооружалось против медиков-евреев, так что в XVI веке русский, за то, что прибегал к пособию еврея, подвергался отлучению от церкви. Время, однако, брало свое и в этом отношении: при Алексее Михайловиче, при царе столь набожном, один из придворных медиков был еврей.

0x01 graphic

Нестор Летописец, автор "Повести временных лет" (скульптура работы М. Антокольского)

В. Иванченко

Тайны русского закала

"...У славян бани древесны, и пережгут каменье румяно, и разволокутся нази и обольются квасом успиянным (щелоком. -- В. И.) и возьмут на ся прутье младое, бьются сами, тюльма едва слезут ли живы и обольются водою студеною. И то творят по вся дни".

Так древнейший русский летописец Нестор в 945 году описывал обычай закаливания в бане, бывший первой потребностью русских, школой удивительной нечувствительности ко всем крайностям температуры, какой отличался наш народ.

Начинали парить в бане и купать в холодной воде сразу после рождения. И так -- каждый день в течение нескольких недель. Затем -- при каждом нездоровье и даже каждом крике. Отсюда понятно, что на долю новорожденного выпадало немало испытаний.

Но не только банным закалом славна была многонациональная Русь.

Скифы, жившие на землях современной южной Украины, по свидетельству Геродота и Тацита, купали своих новорожденных прямо в холодной реке. Тем самым их приучали к влиянию суровой стихии с первых дней жизни. Эти купания -- и даже катания по снегу -- продолжались до тех пор, пока ребенок на деле не убеждал своего отца, что он способен к жизни в любых условиях.

Подобное воспитание сохранялось еще в конце прошлого века.

Вот что писал тогда известный специалист по физической культуре врач Е.А. Покровский: "Кожа детей в Вятской губернии становится малочувствительной к воздушным переменам, и поэтому же в деревнях нередко доводится видеть, как в зимнее время годовалых или даже в меньшем возрасте детей, ничем, кроме рубашки, не одетых и не покрытых, переносят через всю улицу в соседний дом, без всяких последствий".

Как остаток прежней кочевой жизни у некоторых народностей, населявших нашу территорию, долго сохранялся, обычай приучать ребенка скакать голым на коне в любую погоду раньше, чем ходить. По этому поводу историк И. Е. Забелин заметил: "В 1192 году были постриги у великого князя Всеволода четырехлетнему сыну его Георгию. В тот же день на коня его посадил и была радость велика во граде Суздале".

Русские ребятишки сызмала бегали в одних рубашках, без шапки, босиком по снегу в трескучие морозы. Лет в 12--13 мальчик ездил зимой с отцом за сеном или в лес по дрова. Лет в 15--16 отправлялся работать уже один.

Много слез лил ребенок, пока проходил всю эту суровую практическую школу. Много раз обижали его и мороз, и жгучее солнце. Много раз он недоедал, недосыпал: ведь жили бедно, а мальчику восьми лет давали спать не больше семи часов в сутки. Зато, когда он заканчивал эту школу, для него почти не оставалось никаких житейских трудностей.

Теперь посмотрим, что писал о закаливании Г. Спенсер -- один из первых иностранцев, побывавших в Якутии. "Якуты, прозванные ради их способности к переносимости холода "железными людьми", иной раз спят в своей суровой стране прямо под открытым небом, едва покрытые кое-какой одежонкой, под толстым слоем инея, осевшего на поверхности их тела".

По свидетельству одного из врачей прошлого века, якуты натирали новорожденных снегом или обливали холодной водой несколько раз в день. При этом они приговаривали: "Терпи холод -- стерпишь холод, терпи стужу -- стерпишь стужу".

Приведу еще несколько исторических фактов.

Современники так описывали быт жителей Северного Кавказа в начале прошлого века: "Кабардинцы, кавказские горцы живут в жилищах, запорошенных хворостом и кое-как обмазанных глиной. В этих жилищах нет ни печей, ни дверей, ни окон, но вместо последних существуют только отверстия без рам и стекол. Зимой в этих саклях мороз доходит до минус 12--15® С".

Нечего и говорить, что в те времена без тренировки к холоду прожить практически было невозможно. Поэтому у горцев выработалась система очень интенсивного закала.

Вот как об этом рассказывали очевидцы.

"Горянки ежедневно два раза утром и вечером совершали детям ниже поясницы омовение очень холодной водой, начиная с первого дня жизни. Обыкновенно это делалось следующим образом: взяв из люльки своего младенца, женщина обмывала его, не стесняясь ненастной погоды и холодного времени года. Обмыв ребенка, несла его в хату и там укладывала на голой земле, а сама возвращалась стирать пеленки...

Затем мать раскладывала мокрые пеленки вокруг огня и, как только они делались теплыми, бесцеремонно пеленала в них ребенка, хотя пеленки были еще совершенно мокры. Таким образом, ребенок находился постоянно в мокрой ткани. Этот процесс обливания и пеленания повторялся и вечером".

Получив примерно такую же закалку, дети ставропольских калмыков затем сами стремились к холоду.

Вот как увидел это путешественник Г. Беньковский в 1882 году.

"Однажды в глубокую и холодную осень мне пришлось остановиться и кормить лошадей. Вошедши в кибитку бедного калмыка, я увидел 4-летнего мальчика, совершенно голого, гревшегося у огня. О бедности хозяина свидетельствовала и ветхая кибитка, и находящаяся в ней рухлядь.

На обратном пути я нарочно заехал к этому калмыку и подарил ему ситца на рубаху для мальчугана. Вскоре мне опять случилось кормить лошадей в этом месте, и я опять, вошедши в знакомую кибитку, увидел того же мальчугана по-прежнему голого. Тогда я спросил мать: "Почему он без рубашки?" Та отвечала: "Я ему сшила рубашку и надела, он в тот же день ее порвал, говорит, что в рубашке ему холоднее..."

Кожа калмыков под влиянием такого воспитания принимает свойство более крепкое, чем наша, особенно в тех частях тела, которые у нас всегда закрыты одеждой. У них же и на таких частях трудно вызвать ударами сине-багровые подтеки.

Не менее устойчивыми были енисейские цыгане.

Тотчас после рождения они погружали своих детей зимой в снег, а летом катали по утренней и вечерней холодной росистой траве, приговаривая: "Учись терпеть стужу и нужу".

Кому не известна удаль, выносливость, отвага и ловкость черкесов?

С давних времен они приучали своих мальчиков к жизни воина, к долгим странствиям и лишениям, к верховой езде в любую погоду. Одним словом, ко всему тому, чем гордились дети гор.

Не менее любопытной является и привычка некоторых народностей Памира и Тянь-Шаня держать ноги в прохладе: они спят, оставляя их голыми. Это дает возможность ходить босыми по холодным камням и даже по снегу.

Известный русский путешественник Н. Прежевальский был поражен закаленностью и выносливостью своих азиатских проводников.

Он писал по этому поводу: "Одаренные от природы сильным телосложением и приученные сызмальства ко всем невзгодам своей родины, они отличаются вообще отличным здоровьем. Целый месяц кряду, без отдыхи идут они в самую глубокую зиму с нагруженным караваном.

День в день стоят тридцатиградусные морозы при постоянных северо-западных ветрах, еще больше увеличивающих стужу и делающих ее нестерпимой. А между тем проводник ... постоянно имеет ветер навстречу и по пятнадцати часов в сутки сидит, не слезая со своего верблюда. Нужно быть действительно железным человеком, чтобы вынести такой переход. Проводник же делает в продолжение зимы взад и вперед четыре конца, которые в общей сложности составляют пять тысяч верст".

Так каковы же способы, кроме тех, о которых уже упоминалось, воспитания этой стойкости к холоду и жаре?

Еще Авиценна посвятил специальные главы "Канона врачебной науки" методам подготовки к своеобразному закаливанию путешественников в условиях жаркой пустыни и зимней непогоды.

А каких только закаливающих рецептов нет в русском лечебнике ХVII века. "Прохладный вертоград"! Он многократно переписывался и был весьма популярен. Уже само его название ассоциируется с действием холода.

Поэтому о нем писали как об оздоровлении силами природы: "И носом обоняние улучшит и немочь из головы выведет, и насморк уймет... очам светлость дает... охоту к еде подает и уныние отгоняет".

После такой блестящей характеристики понятно, почему самобытные методы закаливания были очень многочисленны и популярны среди русских воинов, землепроходцев, поморов, крестьян. Словом, всех, кто оставался один на один с природой и должен был "видеть за горизонт, слышать за версту, чувствовать опасность по запаху и всегда "быть в форме".

Например, вы слышали что-нибудь о мокроступах?

Так образно нарекли крестьяне особые липовые лапти. Ходьба в них была не простая, а закаливающая. Для этого в лапти вкладывали свежие листья одуванчика, мать-и-мачехи, подорожника, ольхи, фиалки... Оказывается, свежий сок этих растений рассасывает старые и препятствует образованию новых мозолей, натиранию и отеку ног, инфекции.

Но, главное, травы воздействуют при ходьбе на рефлекторные зоны подошвы, связанные с центрами головного мозга, гортани и носоглотки. При этом осуществляется своеобразный общеукрепляющий и закаливающий зеленый массаж. В мокроступах можно было смело идти по любому болоту -- насморк и простуда не возникали. К тому же для профилактики переохлаждения натирали тело маслом можжевельника -- "никакая студеность не возьмет!".

А вот как описывали гимнастику с закаливанием нервов: "Ромашков цвет варен в воде... горячим прикладыванием к больной голове -- боль головная тушится, коя бывает от великой студености, и память человеку наводит и укрепляет". Для профилактики же простуды терли плоды тмин в растительном масле и использовали для растираний.

Коренные жители Дальнего Востока - нанайцы - боролись с холодом и ненастьем тоже необычным способом. Для этого они искали в снегу распространенный сорняк - пижму обыкновенную. Пожухлые цветущие корзинки ее пускали в котелок с кипящей подсоленной водой. Затем интенсивно растирались докрасна. Эфирное масло растения способно увеличивать обмен веществ почти вдвое!. Не зря его называли русским мускусом.

После такого мощного разогревающего массажа и снег и ветер не опасны. А надев лыжи, нанайцы способны пройти по тайге десятки километров.

0x01 graphic

Сибирский казак. 1916

Художник И. Владимиров.

Сибиряки предпочитают в морозы отведать "живой воды": согласно былинам, ею вылечили от многолетнего паралича русского богатыря Илью Муромца. Что же это такое? Оказывается "живой водой! И даже "русским женьшенем" именовали растение очиток большой, или попросту, заячью капусту.

Советские ученые получили из этой травы биостимулятор "Биосед". Наличие биостимулирующих свойств позволяет не только укрепить организм при использовании растения в салатах, окрошках, борщах, но и повысить его неспецифическую сопротивляемость. А как приятно освежает, особенно зимой, квашенная заячья капуста! Чем не живая вода?

0x01 graphic

Русские стрельцы XVII века

Русские стрельцы закаляли свои нервы, "когда они взыграют, и сердце шалит", а также повышали меткость стрельбы чаем из пустырника. Его даже называли "стрелебной травой".

В русской армии передовые командиры всегда пропагандировали закаливание личным примером. О том, как великий полководец Суворов прекрасно закалил себя, знают многие. Но мало кому известно, что он одним из первых применил ... закаливающую пищу.

Зимой при переходе через Альпы генералиссимус приказал солдатам пить травяной чай из древясила высокого. Народ не зря наделил это растение девятью силами. Одной из них является повышение сопротивляемости организма к холоду и недостатку кислорода.

Отправляясь в походы дальние, русские воины пили живичное молоко: настой сосновой смолы в молоке. По их мнению - "болезни отгоняются" ... Сейчас "сосновую воду" используют для пульверизации при острых респираторных заболеваниях и ангинах в комплексе с дыхательной гимнастикой. Любопытным было использование "закаливающих" подушек. На Руси их делали из богородской травы (чабрега). Считалось, что сон на такой подушке дает здоровье и долголетие. Это вполне обоснованно и с современных позиций. В растении содержится душистое эфирное масло, богатое сильным антисептиком -- тимолом, который не уступает по силе действия новейшим антибиотикам. А летучие фитонциды растения поражают микробы на расстоянии.

Эти же свойства использовали русские землепроходцы в тундре, когда трудно было найти чистую воду... Им приходилось на привале настаивать свежие листья рябины в ведре с болотной водой. Через два часа запах и привкус совершенно исчезали.

Как показали недавние исследования, бактерии в такой рябиновой воде погибают полностью. Фитонциды и природные антибиотики рябины соперничают с ионами серебра, хлора и активированным углем. По мнению специалистов, есть смысл подобным способом обеззараживать воду даже для питья.

Тяжело было русским путешественникам и воинам: им приходилось идти на границы государства Российского через болота, озера и реки. Чтобы привыкнуть к сырости, служивые люди придумали оригинальный способ: закаливание влажными парами собственного тела. Для этого они закутывались в толстый слой свежих ольховых листьев, увлажненных водой, а сверху тщательно укрывались рогожей -- процедура давала сильное потение. -- затем обливались холодной водой. Понятно, что таких людей хворь обходила стороной...

Крестьяне использовали несколько другой метод. Если случалось взмокнуть на тяжелой работе, то они делали общую прохладную ванну из повсеместно растущего тысячелистника обыкновенного: его фитонциды и вяжущие вещества освежали и обеззараживали кожу, препятствовали простуде.

А вот как закаливали горло для профилактики и борьбы с ангинами. В том же "Прохладном вертограде" читаем: "Кору ольхи упарить с водою, процедить, да опосле с патокою попарить, да ту воду во рте подерживать, а в гортань ся не пущать нисколько и тот глён сгинет".

Дошедший до нас опыт закаливания народов СССР насчитывает свыше тысячи лет. За это время выработалась целая система, включающая особое воспитание, простоту в образе жизни, пище, одежде, использование целебных сил природы. Благодаря ей россияне выработали огромную выносливость по отношению к внешним неблагоприятным условиям и удивительную приспособляемость к любым переменам судьбы.

В общем, они приобрели ту замечательную стойкость организма, которая всегда отличала жителя России и давала право считать его здоровье железным.

Но есть ли сейчас такие люди?

0x01 graphic

Думный дьяк. 15-16 вв.

Вал. Иванов

РАТИБОР

(Фрагменты из книги Вал. Иванова "Русь изначальная")

Природу не обманешь - если не закалять с измальства ребенка, не формировать его волю и не приучать преодолевать трудности и лишения, то в итоге получим мы слабосильное существо, не приспособленное к жизни и сникающее перед любым препятствием.

Поколение изнеженных, "тепличных" детей не жизнеспособно и не может представлять собой надежную опору нации.

В недрах русской истории мы имеем поразительные примеры и образцы того, как предки наши заботились о воспитании здорового поколения. Обратимся, посему, к тем немногочисленным сведениям, которыми мы располагаем.

Вал. Иванов в "Руси изначальной", прекрасном и глубоком историческом романе, опираясь на исторические сведения, рассказывает как у россичей быо поставлено это дело.

Стрелку рука нужна твердая

У россичей за слободой на ровном месте устроены щиты из мягкой липы, каждый высотой в сажень, длиной - в три. На щитах сажей, разведенной в конопляном масле, нарисованы всадники.

Стрелку рука нужна.

Чтобы была рука - не пропускай дня, не натянув тетиву.

Перед липовыми рисованными щитами много слез глотают подростки, начиная слободскую жизнь. Вся трава вокруг стрельбищ вытоптана в поисках потерянных стрел. Как рассветет - стреляй и стреляй. Меняются жильные тетивы, снашиваются рукавички на левой руке, избитые ударами. По времени привыкает рука, развивается глаз. Дальше, на третий рубеж, на три сотни шагов отходят стрелки. Отсюда рисованные тела нужно так поразить, чтобы из пяти стрел четыре шли в воздухе, когда впивается первая. Тогда ты настоящий стрелок. Сам, гордясь мастерством, будешь стараться дня не пропустить без стрелы.

Каждый славяно-росский подросток (девочки тоже возятся с луками) самодельными стрелами бьет мелкого зверя и птицу. Каждый взрослый умеет натянуть боевую тетиву. В руках слобожан лук становится страшным оружием дальнего боя, а вблизи, шагов на сто, слобожанин пронижет козу, а в тура или в тарпана - дикую лошадь - вгонит стрелу до пера.

На север от Рось-реки земля поделена между братскими родами: на юге, за рекой, земля ничейная. Туда слобожане других родов отряжались ездить на телегах ломать пчелиные борти, ловить по ручьям и речкам рыжих бобров-плотиностроителей.

У илвичей-соседей тоже много охотились за зверем, копили припасы, для товара выделывали шкуры и меха. Такие слободы были выгодны родовичам.

Росские слобожане не тянулись в дикое поле за бортями и шкурами.

В латах-доспехах, чешуйчатых от нашитых на толстую кожу конских копыт, с мечом или секирой на перевязи, со щитом на левой руке, с копьем в правой, колчан и лук за спиной, а нож за сапогом, они учились ходить стаей, не разрываясь.

Учились бегать одной стеной, поворачиваться, как один.

Остановившись по приказу воеводы, передние сразу метали копья, за ними задние бросали свои. И, закрывшись щитами, обнажали мечи и бегом нападали все разом, все сразу, будто катилось одно многоголовое, многожальное чудо. В других слободах жизнь шла повольготнее.

Каждый, и мужчина, и женщина, умел ездить верхом, держаться в седле и без седла, править уздой. Воин должен уметь править только ногами, освободив руки для боя.

Еще с Всеслава Старого в росской слободе повелось искусство развивать силу ног. Дают камень с пуд, обшитый кожей. Его нужно держать коленями стоя. Быстро устают ноги, камень падает. Подними и держи. Больший и больший камень дают, доводят груз до четырех пудов. Зато слобожане не нуждаются в поводьях, конь идет по одному приказу ног. Сожмет слобожанин ноги, чтобы наказать коня, мутятся от муки конские глаза, трещат ребра, и, коль не углядеть, конь валится на землю.

С коня, как с твердой земли, били стрелами, метали копье. Скакали одним строем, колено с коленом, шли ниткой в затылок и сплошной лавой лошадиных грудей и боевых щитов. Коней обучали ложиться и мертво лежать с прижатой к земле головой.

Тяжела воинская наука для новичков. Их заставляют бегать с мешком на спине: мешок на лямках, в мешке - песок. Груз камня между коленями, как и груз песка на спине, доводят до четырех пудов.

В реке плавают подолгу, не считаясь со студеной веснами и осенью водой.

Строптивых нет.

Испытание Ратибора

Для тех же, кто намеревался посвятить свою жизнь защите племени и встать в ряды дружинников, были специальные испытания, которые сродни тем, которые сегодня проходят спецназовцы. Посему нам интересно узнать из романа Вал. Иванова, как такое испытание прошел один из его героев под именем Ратибор (от слав. - бесстрашный воин).

Ратибор полз на четвереньках, по-волчьи. Загрубев от упражнений, голые локти и колени не чувствовали уколов жесткой травы. Время медленно тянулось за полудень. Жарко, в такой час крылатые зря не летают. Двигаться нужно с оглядкой, без спешки. Иначе спугнешь птицу, и она тебя выдаст резким взлетом. Птицы много в заросских нетронутых травах.

Слободские берут зверя, чтобы добыть мясо и кожу. Птицу же трогают мало, редко кто позабавится натянуть силья - кольца-сплетки из конского волоса.

Ратибор заметил, как стрепетка уводит с его дороги пестрый выводок, как юркие стрепетята, вытянув шейки, дробно топочут за маткой в травяной чаще. Мелькнули - и нет их. "Стать бы птицей на недолгое время", - думал Ратибор.

Стрепетята были еще почти голы. Длинные шейки морщились чешуей пеньков будущих перьев, только на концах крыльев уже торчали настоящие перья. Ратибор тоже был почти гол, в одних коротких, едва доходивших до колен, штанах. В поясе штаны стягивал сыродубленый ремень, к ремню была подвязана кожаная же сумка-зепь.

Тело Ратибора закалили ветер и дождь, летний жар и зимний холод.

От этого белая в детстве, молочная кожа сделалась цветом как земляная. На темном лице светились серьге росские глаза. Черноватую смуглость рук, ног, груди и спины просекали белесые шрамы - следы несчитаных царапин шипами и сучками, следы падений.

Не станешь ни силен, ни ловок, коль будешь трусливо беречься.

И биться не научишься.

На плече Ратибора есть борозда от меча, на ключице - бугор от сросшейся кости. Метки воинской науки. Нет лучшего украшения для мужчины. Бронзовые, серебряные, золотые браслеты и ожерелья не стоят рубца.

В сизом от жары небе чуть заметно шевелились пухово-курчавые барашки.

Солнце закроется дымкой, и опять слепит блеском и жжет землю. В неподвижном воздухе сквозь сладкую завесу запаха клубники остро и жгуче тянуло гадючьим луком. Тонкое обоняние Ратибора могло бы найти зеленую горькую стрелку и за три сотни шагов. Мутная прелость раздавленной локтем сочной листвы солнцегляда казалась похожей на аромат увядшего ландыша.

Горьковатая струйка горицвета напомнила Ратибору мать Анею, сведущую в силах трав и в могуществе тайных слов-наговоров.

Горицвет любит лесные опушки. Запах горицвета сказал Ратибору, что он приближается к цели.

Вот и низенький кустарничек-травка, покрытая жесткими фиолетовыми цветочками. Это барвинок-могильница. Вот пряная посечная трава. По их запаху Ратибор нашел бы лес и с выколотыми глазами.

Он переполз-перетек через поваленный корневым червем ствол осокоря, трухлявый и голый. Его толстую мелкозернистую кору слобожане ободрали на неводные поплавки.

По-звериному перебежав полянку, Ратибор скользнул в кусты густой лещины и замер, удерживая дыханье: явственно, сильно потянуло живым человеком!

Ратибор заметил подошву сапога: человек не сидел, а лежал. По сапогу Ратибор узнал Всеслава, слободского воеводу, понял, что Всеслав, сморенный жаром и скукой, спал в холодке.

Как видно, не только тревога, но и покой передается от человека к человеку без слов, без звуков, одной силой немого общения. Ратибор, на миг зажмурившись, услышал мирное гудение диких пчел, трескучий стук кузнечиков, гуукание нежных горлинок.

Сбросив чары, Ратибор крепкими зубами откусил ореховую ветку и, едва касаясь земли голыми ступнями, подошел к Всеславу. Всеслав спал, прикрыв глаза широкой ладонью. На волосатой руке, утопив длинный нос, трудился кроваво раздувшийся комар. Глубокое дыхание спящего пушисто приподнимало густые усы.

Точным и мягким движением Ратибор заложил ветку за ослабевшую подпояску воеводы. Забыл Ратибор, что души спящих людей бродят во снах вокруг тела и все видят своими глазами, пусть телесные очи и смежила усталость. Видно, он задел тонкую нить, соединяющую спящее тело Всеслава с душой, и та, вздохнув, вернулась, чтобы оберечь тело. Воевода открыл глаза.

Испытывая воинское искусство Ратибора, Всеслав вместе с другими сторожил дорогу на Рось, а молодой, возомня о себе, вздумал посмеяться над старшим.

Сердце Ратибора облилось горечью на себя за глупый поступок. И - неразумной яростью. Не смиряй его привычка к повиновению - он мог бы выместить свою оплошность на Всеславе. Воевода, привыкший безраздельно властвовать над воинами-слобожанами, умел читать на лицах людей.

Сорокалетний мужчина вскочил как юноша и, притянув к себе Ратибора, шепнул:

- Иди... не видал я тебя.

Дубовая роща на левом берегу Роси не велика. У старого дуба, носившего обличье Сварога, всего сотен до пяти родовичей. Могучи дубы.

Глянешь вверх, и кажется, что корявые ветви деревьев лезут в самое небо. Ратибор пробирался не напрямик, а сторонами, где был погуще подлесок.

Ближе к берегу Роси дубы сменились осокорями. Листва их казалась серой после глубокой зелени дубняка.

На влажной земле, недалеко от воды, Ратибор столкнулся с черной охотницей за мышатами и лягушатами, с гадюкой-козулей. Сломить ее хрупкую спину было б легко, да не время, не место.

Ратибор медленно-медленно оттянул руку, которой едва не коснулся изготовившейся ужалить злой головки, и оба замерли.

"Если ты не испугаешься, испугаются тебя", - учила сына мать Анея.

Тихонько присвистывая, Ратибор глядел в холодные глазки, нашептывал в мальчишестве заученное от матери змеиное заклятье-зарок.

Он сказал змее, что не хочет ей зла и с родом ее ничего не делит.

Лучше ей будет уйти в человечьей дороги, лучше пусть поищет добычу по силе.

Много добычи в подземных гнездах, много добычи в старых дуплах. Так ползи же, ползи, спеши, спеши, спеши, спеши...

Свистящий шепот человечьего голоса успокоил змею. Она отвела прочь голову и, струясь остро зубчато и выпестриной толстой спины, потекла в сторону.

Высокие лапчатые орлецы, точащие тяжелый запах пыльной прели, расступились перед Ратибором. С резных буро-зеленых листьев взмыли серые стаи комаров и мелкой гнуси. За хрупкими стеблями орлецов выстроилась жесткая стенка речного тростника. Извиваясь, Ратибор бережно втиснулся в гремучий палочник. Гнусь-мошкара живой пылью осела на спине, груди, лице, лепилась в глаза, в ноздри, в рот. Ратибор не отмахивался, будто деревянный. Он привык. Шли самые трудные минуты - только бы не выдать себя! Забравшись поглубже в воду, он присел на сплетенье подводных корней тростника, оставив на съеденье голову назойливой мошкаре.

Со дна, мутя воду, поднимались клубы потревоженного ила. Хищные пиявки, учуяв живое тело, невидимо сжимали и разжимали плоские черно-серые лопасти своих тел.

Ратибор думал о великодушном Всеславе. По милости воеводы Ратибору оставалось одолеть последнее испытание, дабы быть признанным взрослым воином, дабы сделаться полноправным слобожанином. Но не так просто незамеченным переплыть открытую реку. "Здесь будет напрямик четыреста пядей, да снесет быстрым течением тысячи на полторы", - считал Ратибор.

Поискав глазами, он нашел длинную тростинку, толстую и сухую. Из кожаной сумки ощупью достал кусок сломанного ножа. Остаток клинка был тонко и остро заточен. Им Ратибор брил первые волосы на бороде. Срезав тростинку, Ратибор расколол коленчатые узлы, выскреб белые перегородки.

Нашелся в сумке и кусок черной смолы. Ратибор затер расколы, а потом стянул их ниткой. Получилась трубка в два локтя длиной, чтоб дышать под водой. Ноздри и уши пловец заткнул желтым воском.

Десятка четыре слобожан, из которых многие еще более сметливы и ловки, чем Ратибор, повсюду ищут его, везде стерегут испытуемого, чтобы поймать или хоть попятнать издалека тупыми стрелами. Ратибор пробирался глубже и глубже, щупая дно ногами. Вот и то, что он искал. Придерживая тростинку за конец губами, он скрылся под водой и обеими руками поднял камень величиной с коровью голову. Обвязав груз тонкой веревкой, Ратибор устроил петлю для руки.

Вливаясь в широкое устье заводи, река вначале кружилась, потом успокаивалась, приласкавшись к нежности пахучих белых лилий-купальниц и сладких желтых кувшинок.

Летняя вода была тепла, мягкий ил, заплетенный корнями и стеблями плавучих растений, чуть засасывал ноги.

Ратибору казалось, что он ощущает легкие-легкие толчки: заводь, как и река, была изобильна рыбой. Пузатые лягушки ныряли и, перевернувшись в глубине, всплывали острыми носами к человеку, пуча на него глупые глаза.

Здесь были, Ратибор знал, и другие владетели вод. Где-нибудь в глубоком бучиле-омуте дремал водяной, прячась от дневного света. А русалки и сейчас, наверное, любопытно подсматривали за человеком.

Русалочья сила нарастает с луной, с луной же и упадает. Водяные чаровницы хитры и проказливы. В полнолунные ночи они могут своей игрой завлечь человека, закружить в хороводе и утащить на дно.

Держа над водой голову, Ратибор пробирался кромкой тростников - голова пловца видна на реке, как ночью огонь на поляне. Пора и на чистую воду. Он знал, что здесь река неглубокая, но в каменистом дне есть ямы-бочаги, там не поможет и трубка.

Несколько раз Ратибор глубоко вздохнул, приучая грудь. Потом, набрав воздуха, погрузился. Камень побеждал стремленье воды выбросить тело человека. От камышей в реку уходила иловатая, но твердая ракушечная отмель. Начавшись пологой ступенью, подводный выступ круто обрывался вглубь. Сопротивляясь усиливающемуся течению, пловец шел, закидывая голову. Сквозь мутноватую толщу воды поверхность реки блестела, как липкая пленка. Конец тростинки высунулся. Грудь давило. Ратибор сильно выдохнул перегоревший воздух и глубоко вдохнул.

Река струилась, увлекала. Ратибор цеплялся ногами за дно. Смотреть он мог только вверх, чтобы конец тростинки не поднялся слишком высоко или не ушел под воду. Понемногу тело привыкало - ведь он повторял не однажды проделанную воинскую игру. Разрезая течение левым плечом, Ратибор и шел и плыл в быстрой Роси.

Вдруг - он едва успел остановить вдох - камень увлек его в донную яму. Здесь вода была совсем холодной и казалась совсем неподвижной.

Ратибор, присев, сильно оттолкнулся в сторону левого берега. Самое главное - не терять направленья. В реке путь указывало само течение. В донной яме он мог заблудиться. Не чувствуя боли, Ратибор скользил по слизистым скалам. Взлетал, опускался. Еще усилие и еще. Скорее бы!

Прыжок - и теплая вода, схватив, потащила пловца. Только самый конец тростниковой трубки встал над водой. Ратибор сумел продуть длинное горло и вдохнуть свежего воздуха.

Начинало мелеть. Надвигалась тень крутого, поросшего ивой берега. Кусты нависали над водой. Весенняя Рось топила их и, отходя, оставляла в развилках ветвей былки травы, ломаный камыш и грязь, принесенные из верховых пойм и займищ.

Рядом так сильно плеснуло, будто человек прыгнул в воду. Ратибор остановился. Нет, это хищный шереспер гнался за плоским и жирным лещом, широко расходились круги на воде. У самого берега, в прозрачной, затененной воде, неподвижно стояла против течения щука, держась незаметными движениями сильных перьев. И вдруг исчезла, как от заклятья.

Ей на смену появился острорылый осетр. На этой рыбине от жабер до хвостового пера мог улечься взрослый мужчина. Из Роси никто не в силах выбрать рыбу, с озер и болот - водяную птицу, из лесов и из степи - зверя, из дупел - медовых бортей. Даже ленивый будет сыт в богатой земле россичей.

Под пологом ивняка Ратибор незаметно выполз на берег и, поднявшись на кручу, выпрямился во весь рост.

Здесь, на чистом от деревьев месте, стоял врытый в землю безыменный бог, былая надежда и хранитель неведомого россичам древнего племени. Был он громаден, в три человеческих роста. Вырубленный из твердого росского песчаника, тощий, со сросшимися ногами, бог сложил на вислом брюхе руки и безглазо смотрел на восток.

Мертвый бог... Но по обычаю Ратибор обошел исполина, избегая наступить па длинную тень. Недостойно россича взять чужое, нельзя поднять потерянную или забытую кем-то вещь. Бесчестно позавидовать силе, ловкости или уменью другого. И дурное дело - потревожить сонный покой пусть и чужого, пусть никому не нужного бога забытых племен.

Ратибора заметили. Где-то завыл рог, второй рог сдвоил, отозвались третий, четвертый, пятый. На правом берегу Роси там и сям показались слобожане. Стрелки входили в текучую воду и переплывали реку, держа повыше луки и колчаны. Косые лучи солнца делали необычайно красивыми лубяные и кожаные колчаны, искусно раскрашенные кровяно-красным и желтым цветом.

Из узкого затона выскочил челн. В нем поместились человек двадцать. Одни сидели, другие длинными шестами-тычками сильно гнали челн поперек реки. Росские слобожане собирались к своему месту.

Как в поределом, истонченном летами куске льняной ткани едва сохраняется след рисунка, так жило ветхое предание о холме, на котором теперь стоял град-слобода росского племени, или россичей, как они сами себя называли.

Был этот холм насыпан не то двенадцать, не то четырнадцать поколений назад. Весен до трехсот минуло с того времени. Тогда гунны впервые явились в степи, на полдень от Рось-реки, на берег Теплого моря. Добрались гунны и на Рось. Холм-могилище был насыпан для погребения россичей, перебитых на п обоище с гуннами. Из прежнего рода выжили семь братьев-богатырей, каких ныне женщины не рождают. На всем поле они остались одни, как редкие колосья на ниве, выбитой градом. Все остальные погибли, и все гуннское войско легло. Семь братьев и послужили корнем для нынешних россичей.

Могилище-крепость была окопана сухим рвом. Частокол из заостренных бревен, черных от смолы, сберегавшей дерево, закрывал от глаз внутренность слободы, маячила одна хрупкая на вид сторожевая вышка.

По узкой доске Ратибор перебежал через ров и взобрался вверх по лестничному шесту - тонкому бревну со врезанными перекладинами.

Высокий снаружи, изнутри частокол казался низким - кругом была подсыпана земля. Ход для стрелков внутри тына прикрывался навесом из толстого корья. Навесными плашками защищались проделанные в частоколе частые бойницы, узкие и высокие. Шесть длинных и низких изб - стена по плечо - были крыты на два ската снопами из камыша, густо смазанными глиной. Стояли избы полумесяцем, следуя округлости частокола. Ни одного ростка травы не пробивалось на утоптанной ногами земле двора. В середине торчал колодезный сруб. Глубокая дудка врезалась локтей на шестьдесят, чтобы добраться до водоносной земной жилы. Землекопы, наверное, потревожили прах прародичей, когда отрывали колодец. Но кто, как не слобожане, навсегда сохранит могилу от поругания чужими.

Четыре прямых осокоревых бревна, как четыре ноги, держали сторожевую вышку. По шестовой лестнице, врытой между столбами, Ратибор белкой взлетел наверх, скользнул в дыру помоста, головой откинув крышку, похожую на погребное творило. Пол, сплетенный из нескольких рядов ивовых ветвей, был окружен таким же плетеным заплотом, достаточно прочным, чтобы защитить от стрелы. Пол промазывали глиной и устилали дернинами - от пожара. Под бычьей шкурой хранилась тонкая липовая щепа для сигнального дыма. Тут же был запас свежей травы и корчага с водой. Торчком стояли шесты с готовыми смолеными снопами, чтобы в случае нужды дать огненные знаки тревоги.

Испытание было завершено, цель достигнута. Впереди Ратибора ждало торжественное посвящение в дружинники.

Посвящение в дружинники

Слобожане столпились, освещенные луной. Воевода вышел из тени скал. Он нес в обнимку другого человека. Нет, не человека. Всеслав поднял что-то длинное, прямое и с силой ударил концом в землю. Нечто воткнулось и осталось стоять само.

Еще двое людей вышли из тени скал, высекая огонь. Помчались искры, загорелись масляные светильники.

Всеслав позвал Ратибора и приказал:

- Гляди!

Это был Перун, бог мужчин, войны, победы. Россичи видали немало чужих богов и просто людей из мягкого камня мрамора, из бронзы, кости, из дерева и серебра, даже из золота. Чужие бывали округло-гладкие, великолепные, на глаз мягкие вопреки твердости камня или металла. Не таков был Перун, и не то было ему нужно. Бог слободской дружины явился воином, которому нужна не красота, а сила. Не угождать женщинам, а советовать и помогать мужчинам хотел Перун.

Под тяжелым шлемом хмурился узкий лоб, в глубоких глазницах под выпуклыми бровями сидели красные глаза - драгоценные лалы. Рот был как рана, усы длинные, вислые. На прижатых к телу руках торчали могучие мышцы, грудь была выпучена над впалым животом - признаком сильного мужества. Бог опирался на землю длинными ступнями. Он был гол, но вооружен - два меча, секира-топор, ножи. Дубовое дерево было искусно вырезано. Пальцы рук переходили в рукоятки мечей, в древко секиры - тело сливалось с оружием, нельзя было сказать, где кончалось одно и начиналось другое.

Вера в истинность изображения, сознание своей правоты и необходимости божества руководили создателем образа Перуна. Бог мужей вдохновлял и потрясал. Впоследствии, выйдя на площади градов, в священные рощи на холмах, Перун смягчился, облекся мягкой плотью. А здесь, на границе росского языка, он был необходимым образцом беспощадного мужества сторожа от Степи. Оттуда, с юга, всегда шли войны, насилие, истребление. Ничего, кроме войны, насилия, истребления, нельзя было противопоставить кочевникам, чтобы сохранить род людей, возделывавших лесные поляны.

Это был бог, близкий, понятный, земной. Воплощение покровителя, образец. В Перуне не было мечты о заоблачном мире Сварога, о вечной жизни души, о вознаграждении за боль, за муки, за смерть. Сварог был богом для всех людей, для детей, женщин и немощных стариков, размышляющих о конце жизненного пути. Сварог помогал воину надеждой встретить на небе друга. Перун звал к битве.

- Я обещал тебе бога и братство, - говорил Всеслав, обращаясь к Ратибору. - Вот твой бог и вот твои братья. Мы - дружина Перуна, один за всех, и все за одного. Мы выше рода, мы сила росского языка, меч и щит. Не воля князь-старшин правит нами, а наша воля. Я князь дружины. Ты хочешь быть с нами, Ратибор? Клянись Перуном, Ратибор!

Произносились слова объяснений и обещаний. У ног Перуна разожгли угли, раздули маленьким мехом синее пламя. Светильники погасли, сквозь угольный чад был слышен запах раскаленного железа.

- Подними левую руку над головой, чтобы принять знак братства, - приказал Всеслав.

Ратибор видел, как из углей князь-воевода достал железный прут на деревянной ручке. Конец железа рдел звездочкой. Скосив глаза, Ратибор смотрел, как звездочка приблизилась к левой подмышке. Ожог, боль, запах паленых волос и горелого мяса.

Всеслав показал новому брату-дружиннику конец клейма, остуженного живым телом. Два меча, скрестившись, указывали на четыре стороны света, напоминая о вечной верности братству.

Дружинники подходили, обнимали нового брата. Готовился еще один обряд - клятву скрепят смешением братской крови.

На славянском севере, в лесах, богатых и простым и дорогим пушным зверем, в местах, обильно родящих хлеб и овощи на полянах, обнаженных топором и огнем, обычай побратимства ограничивался узким кругом товарищей.

Несколько охотников, искателей новых земель и богатств, братались кровью, выражая крепость товарищества и обещая друг другу поддержку во всех трудностях жизни в нетронутых Черных Лесах.

По нужде воинственному Югу требовалось больше братьев, здесь спинами смыкались не двое, здесь были нужны стены десятков и сотен братьев.

Душа человека живет в ямочке на груди между ключиц, а его жизнь течет в крови. Смешение крови больше роднит людей, чем мужа и жену соединяют брачные объятия. Братство крови сильнее братства рода.

Надрезая пальцы, все дружинники спускали кровь в серебряную чашу, точили не щадя. Из полной чаши Всеслав помазал губы, грудь, руки и ноги Перуна. Остальное слил в пламя углей. Запах особенной гари поражал и запоминался навсегда. Так вознеслось свидетельство нерасторжимой связи дружины...

Послесловие

Много рационального и полезного содержится в нашей отечественной истории.

Наши предки всегда отличались разумом и сметкой.

К примеру, лес сводили с умной опаской: не продолжить бы степную дорогу. Дикий, пугающий вид имели грозные валы лесных засек, непроходимые и для человека, не только что для степного коня. Деревья валились с расчетом, вершины ершились во все стороны - сразу не растащишь, не прорубишь. Четверо всадников делали объезды, колесили, чтоб добраться до скрытых мест, где в засеках находились хитрые проходы.

Через лазейки можно было пробраться, спешившись, ведя коня в поводу. Только привычка укладывать в голове паутины кривых путей, привычка помнить мельчайшие приметы родных мест позволяла россичам находить нужную дорогу. Чужак же, сколько ему ни рассказывай, безнадежно бился бы, как муха в паутине, об извилистые засеки, блуждал бы среди деревьев и вязнул в ручьях, закрытых зарослями малинника, калины, смородины, орешника, колючей боярки. (Вал. Иванов).

Жаль, что сейчас, мы почти все сводим без умной опаски...

Думаю, давно пора нам взяться за ум и поучиться у далеких предков и искусству защиты Отчизны и умению воспитывать Ратиборов.

Источники:

В.А. Иванченко. Тайны русского закала. - М., 1991.

Вал. Иванов. Русь изначальная. - М., 1991

Ф.И. ТЮТЧЕВ

(избранные стихи)

ENCYCLICA No

Был день, когда господней правды молот

Громил, дробил ветхозаветный храм

И, собственным мечом своим заколот,

В нем издыхал первосвященник сам.

Еще страшней, еще неумолимей

И в наши дни - дни божьего суда-

Свершится казнь в отступническом Риме

Над лженаместником Христа.

Столетья шли, ему прощалось много,

Кривые толки, темные дела,

Но не простится правдой бога

Его последняя хула...

Не от меча погибнет он земного,

Мечом земным владевший столько лет,-

Его погубит роковое слово:

"Свобода совести есть бред!"

21 декабря 1864

No Энциклика (лат.) - папское послание.

КНЯЗЮ ГОРЧАКОВУ

Вам выпало призванье роковое,

Но тот, кто призвал вас, и соблюдет.

Все лучшее в России, все живое

Глядит на вас, и верит вам, и ждет.

Обманутой, обиженной России

Вы честь спасли,- и выше нет заслуг;

Днесь подвиги вам предстоят иные:

Отстойте мысль ее, спасите дух...

1864

* * *

Когда на то нет божьего согласья,

Как ни страдай она, любя,-

Душа, увы, не выстрадает счастья,

Но может выстрадать себя...

Душа, душа, которая всецело

Одной заветной отдалась любви

И ей одной дышала и болела,

Господь тебя благослови!

Он, милосердный, всемогущий,

Он, греющий своим лучом

И пышный цвет, на воздухе цветущий,

И чистый перл на дне морском.

11 января 1865

Клаузевиц К. О войне. - М., 1998.- с. 79.

Драгомиров М.И Подготовка войск в мирное время.. (Воспитание и образование) Киев, I906.-с.

Флуг В. Высший командный состав // Вестник общества Русских Ветеранов Великой войны. - I937.- N I30-132.- с. 22.

Апухтин А.Н. О боевой подготовке пехоты: Сообщение на общем собрании членов Общества ревнителей военных знаний. // Общество ревнителей военных знаний, Кн.I-I906.-с. 68.

См.: Российские офицеры. - М., 1995.-с. 26-27.

См.: Режепо П. Статистика полковников. - СП б., 1903. - с. 7.

СВП, I838 г., ч. I, кн. III ст.3I5.

Свод военных постановлений, 1838 г., ч.1, кн.3, ст. 832.

См.: Угнетающее зло. // Разведчик .- I9I2.- NII29.- с.402-403; В.А. Улучшение командного состава.// Разведчик. - I909.- N972.- с.346-350 и др.

См.: Угнетающее зло. // Разведчик .- I9I2.- NII29.- с. 404.

См.: Плутарх. Ликург. - В кн.: Плутарх. Избранные жизнеописания. В 2-х т. - т.1.- с.109-110.

Достоевский Ф.М. Дневник писателя. - СП б., 1876. - с.

Меньшиков. М. Пора трезветь. Меньшиков М.О. Письма к ближним. - СП б., 1908.- с.682.

См.: Вестник русской конницы.- 1914.- N 13-16.- с. 625-627.

Основные понятия о нравственности, праве и общежитии. Курс законоведения для кадетских корпусов. СП б., I889. - с. 32.

Дмитриевский А. Об офицерской работе// Военный сборник. - I9I4.-N3.-с.15.

"...Великоросс приучался к чрезмерному кратковременному напряжению своих сил, привыкая работать скоро, лихорадочно, а потом отдыхать в продолжении осеннего и зимнего безделья. Ни один народ в Европе не способен к такому напряжению труда на короткое время, какое может развить великоросс; но и нигде в Европе, кажется, не найдем такой непривычки к ровному и размеренному, постоянному труду, как в той же Великороссии". - См.: Ключевский В.О. Соч. в 8-ми т. - т.1. - М., 1956.- с.313-314.

Из наставления А.В.Суворова И.О.Курису.- См.: Бескровный Л.Г. Хрестоматия по русской военной истории.- М., 1947. - с. 308.

См., к примеру, оценку славян Ю.Крижанича в кн.: Милюков П. Очерки по истории русской культуры.- ч. ***. Национализм и общественное мнение. Вып. 1. - СП б., 1901.- с. 116.

Конформизм -приспособленчество, пассивное принятие существующего порядка, господствующих мнений, отсутствие собственной позиции, беспринципное и некритическое следование любому образцу, обладающему наибольшей силой давления.

Еще В. Мономах предупреждал сыновей: " Жену свою любите, но не давайте ей власти над собою..." -Из его "Поучений".

У офицера их за время службы бывает множество, не только физических, но и душевных.

См.: Волошинов Ф. О форме одежды и о браках офицеров Военный сборник. - I898.- NII. - с. I96-20I; Кашкаров Д. Военно-административные заметки.. (по поводу сокращения переписки, браков офицеров и формы одежды) Военный сборник. - 1909.-N2.

Смирнов В. Офицерский вопрос// Военный сборник. - I909.-NI0.-с. 134-135.

Там же. - с. 135.

Костомаров Н.И., Забелин И.Е. О жизни, быте и нравах русского народа. - М., 1996. - С. 77-80.

Иванченко В.А. Тайны русского закала. - М., 1991. - С.2-4.

© Copyright Каменев Анатолий Иванович (kamenevai@mail.ru) Размещен: 17/05/2015, изменен: 17/05/2015. 99k. Статистика. Фрагмент: Политика Иллюстрации: 18 штук.	Ваша оценка:
Аннотация: Прав был Ф. Ницше, говоря о том, что "человек очень хорошо защищен от самого себя, от собственного шпионства и от собственной осады, так что он обыкновенно видит только свои наружные укрепления. Самая крепость является для него недоступною". Природу не обманешь...

Каменев Анатолий Иванович Исцелись себя сам...

Каменев Анатолий Иванович
Исцелись себя сам...