ArtOfWar. Каменев Анатолий Иванович. Он был поэтом нашей совести

ИСПОВЕДАЛЬНОЕ ПИСЬМО

Ф. М. Достоевский.

Художник В. Перов. 1872 г.

"ОН БЫЛ ПОЭТОМ НАШЕЙ СОВЕСТИ"

В. Г. БЕЛИНСКИЙ

В произведениях г. Достоевского мы находим одну общую черту, более или менее заметную во всем, что он писал: это боль о человеке, который признает себя не в силах или, наконец, даже не вправе быть человеком настоящим, полным, самостоятельным человеком, самим по себе.

"Каждый человек должен быть человеком и относиться к другим как человек к человеку" -- вот идеал, сложившийся в душе автора помимо всяких условных и парциальных воззрений, по-видимому даже помимо его собственной воли и сознания, как-то a priori, как что-то составляющее часть его собственной натуры.

И между тем, вступая в жизнь и оглядываясь вокруг себя, он видит, что искание человека сохранить свою личность, остаться самим собою, никогда не удается, и кто из ищущих не успеет рано умереть в чахотке или другой изнурительной болезни, тот в результате доходит только -- или до ожесточения, нелюдимства, сумасшествия, или до простого, тихого отупения, заглушения в себе человеческой природы, до искреннего признания себя чем-то гораздо ниже человека.

Есть много таких, которые даже как будто родятся с этим последним сознанием, которых мысль о своем человеческом значении как будто никогда сроду не посещала. Это -- точно существа другого мира, точно в них ничего нет общего с остальным человечеством...

Что за причина такого перерождения, такой аномалии в человеческих отношениях?

Как это происходит? какими существенными чертами отличаются подобные явления? к каким результатам ведут они?

Вот вопросы, на которые естественным и необходимым образом наводят читателя произведения г. Достоевского. Правда, разрешения всех предложенных вопросов у него нет; но если бы он их решил, то, конечно, и не стал бы писать о них повести.

(...)

Нужно сказать, что некоторая доля художнической силы постоянно сказывается в г. Достоевском, а в первом его произведении сказалась даже в значительной степени.

От него не ускользнула правда жизни, и он чрезвычайно метко и ясно положил грань между официальным настроением, между внешностью, форменностью человека и тем, что составляет его внутреннее существо, что скрывается в тайниках его натуры и лишь по временам, в минуты особого настроения, мельком проявляется на поверхности.

Из наблюдений автора, переданных нам в его рассказах, оказывается, что ведь ни одного человека нет, кто бы в самом деле, всем сердцем и душою, возлюбил идеальную организацию, обещающую столько мира и довольства людям. Даже люди, наиболее ею пропитайные, и те беспрестанно проговариваются и уклоняются.

(...)

Ф. М. Достоевский.

Фотография 1876 г.

Следовало бы ожидать, что при всеобщем стремлении к поддержанию своего человеческого достоинства исчезнут и те забытые личности, которых несколько экземпляров взяли мы у г. Достоевского.

Однако ж -- оглянитесь вокруг себя -- вы видите, что они не исчезли, что герои г. Достоевского -- явление вовсе не отжившее.

Отчего же они так крепятся?

Хорошо, что ли, им?

Нет, мы видели, что никому из них не приносит особенного счастья его забитость, безответность и отречение от собственной воли, от собственной личности.

Замерло, что ли, в них все человеческое?

Нет, и не замерло.

Мы (...) нашли, что Живы эти люди и жива душа их.

Они тупеют, забываются в полуживотном сне, обезличиваются, стираются, теряют, по-видимому, и мысль и волю и еще нарочно об этом стараются, отгоняя от себя всякие наваждения мысли и уверяя себя, что это не их дело... Но искра божья все-таки тлеется в них, и никакими средствами, пока жив человек, невозможно потушить ее.

Можно стереть человека, обратить в грязную ветошку, но все-таки где-нибудь, в самых грязных складках этой ветошки, сохранится и чувство, и мысль -- хоть и безответные, незаметные, но все же чувство и мысль...

"А что же в них, если они незаметны и безответны,-- скажет читатель.-- Все равно, значит, что их и нет. И вот поэтому-то, вероятно, и продолжают до сих пор существовать эти несчастные создания, забитые до степени грязной ветошки, об которую обтирают ноги".

Мало ли что незаметно, читатель,-- незаметно потому, что не хотят замечать. Незаметно до поры до времени, но бывает такая пора, что все выходит наружу.

Ведь вот г. Достоевский нашел же возможность подсмотреть живую душу в отупевших, одеревенелых чертах своих героев.

А бывают такие случаи, что "безответное" чувство, глубоко запрятанное в человеке, вдруг громко отзовется, и все услышат его.

"Речь о Пушкине".

Черновой автограф ИРЛИ.

Фотокопия.

Дело в том, что в человеке ничем не заглушимо чувство справедливости и правомерности; он может смотреть безмолвно на всякие неправды, может терпеть всякие обида без ропота, не выразить ни одним знаком своего негодования; но все-таки он не может быть нечувствителен к неправде, насколько ее видит и понимает, все-таки в душе его больно отзывается обида и унижение, и терпению даже самого убитого и трусливого человека всегда есть предел.

Вместе с тем в человеке необходимо есть чувство любви; всякий имеет кого-нибудь дорогого для себя -- друга, жену, детей, родных, любовницу. На них примеривает он свое положение, их сравнивает с другими, об их довольстве думает, и со стороны ему рассуждается вольнее и яснее.

(...)

Но отчего же подобные вспышки "божьей искры" так слабы, так бедны результатами?

Отчего пробужденное на миг сознание засыпает снова так скоро?

Отчего человеческие инстинкты и чувства так мало проявляются в практической деятельности, ограничиваясь вздохами и жалобами да пустыми мечтами?

Да оттого и есть, что у людей, о которых мы говорим, уж характер такой. Ведь будь у них другой характер -- не могли бы они и быть доведены до такой степени унижения, пошлости и ничтожества. Вопрос, значит, в том, отчего образуются в значительной массе такие характеры, какие общие условия развивают в человеческом обществе инерцию, в ущерб деятельности и подвижности сил.

Миланский собор.

Дом в Веве, где жили Достоевские в 1868 г.

<...>

Так, стало быть, положение этих несчастных, забитых, униженных и оскорбленных людей совсем безвыходно?

Только им и остается, что молчать и терпеть да, обратившись в грязную ветошку, хранить в самых дальних складках ее свои безответные чувства?

Не знаю, может быть, и есть выход; но, во всяком случае, вы были бы наивны, читатель, если бы ожидали от меня подробных разъяснений по этому предмету. Пробовал я когда-то начинать подобные объяснения, но никогда не доходили они как следует до своего назначения.

Теперь уж и писать не стану.

Да и вообще -- неужели вы, читатели, до сих пор не заметили, что мы с нашею литературою все повторяем только зады?

Произвела жизнь наша, много лет тому назад, известный разряд личностей; лет двадцать тому назад художники их приметили и описали; теперь критике опять пришлось обратиться к разбору произведений одного из этих художников; вот она группировала, с картин художника, несколько личностей, кое-что обобщила, сделала кое-какие выводы и замечания... И вот все, что покамест мы можем.

Мы нашли, что забитых, униженных и оскорбленных личностей у нас много в среднем классе, что им тяжко и в нравственном и в физическом смысле, что, несмотря на наружное примирение с своим положением, они чувствуют его горечь, готовы на раздражение и протест, жаждут выхода...

Но тут и кончается предел наших наблюдений.

А. Г. Достоевская с дочерью Любовью Федоровной и сыном Федором Федоровичем.

С фотографии 1880-х годов.

Где этот выход, когда и как -- это должна показать сама жизнь.

Мы только стараемся идти за нею и представлять для людей, которые не любят или не умеют следить сами за ее явлениями,-- то или другое из общих положений действительности.

Берите же, пожалуй, факт, намек или указание, сообщенное в печати, как материал для ваших соображений; но главное, следите за непрерывным, стройным, могучим, ничем не одержимым течением жизни и будьте живы, а не мертвы.

(...)

Д. И. ПИСАРЕВ

Раскольников находится в таком положении, при котором все лучшие силы человека поворачиваются против него самого и вовлекают его в безнадежную борьбу с обществом.

Самые святые чувства и самые чистые стремления, те чувства и стремления, которые обыкновенно поддерживают, ободряют и облагораживают человека, становятся вредными и разрушительными страстями, когда человек лишается возможности доставлять им правильное удовлетворение.

Раскольникову хотелось во что бы то ни стало покоить и лелеять свою старую мать, доставлять ей те скромные удобства жизни, которые были ей необходимы, избавлять ее от томительных забот о куске насущного хлеба; ему хотелось, далее, чтобы сестра была ограждена в настоящем от дерзостей разных Свидригайловых, а в будущем от участи, постигшей Соню Мармеладову, или от необходимости выйти замуж без любви за какого-нибудь деревянного человека, подобно господину Лужину.

Самый строгий моралист не найдет в этих желаниях ничего предосудительного или нескромного; самый строгий моралист даже похвалит Раскольникова за эти желания и пожелает, в интересах его собственного нравственного совершенствования, чтобы Раскольников в течение всей своей жизни постоянно любил мать и сестру и самым ревностным образом, не жалея сил и энергии, заботился об их участи.

(...)

"Преступление и наказание".

Художник М. Добужинский.

"Преступление и наказание".

Художник Д. Шмаринов.

Каким путем Раскольников мог дойти до основных положений своей дикой теории? Откуда могла залететь в его голову мысль о том, что в каждом преступнике скрывается неудавшийся, недоделанный или возникающий великий человек? Откуда взялась у него потребность делить людей на обыкновенных и необыкновенных?

Какие влияния, какие разговоры с людьми или какое чтение заставили его, с одной стороны, дать необыкновенным людям такие обширные полномочия, в которых они даже вовсе не нуждаются, и, с другой стороны, осудить обыкновенных людей на унизительную и мучительную роль пушечного мяса?

(...)

Теория Раскольникова не имеет ничего общего с теми идеями, из которых складывается миросозерцание современных развитых людей. Эта теория выработана им в зловещей тишине глубокого и томительного уединения; на этой теории лежит печать его личного характера и. того исключительного положения, которым была порождена его апатия.

(...)

М. Е. САЛТЫКОВ-ЩЕДРИН

По глубине замысла, по ширине задач нравственного мира, разрабатываемых им, этот писатель стоит у нас совершенно особняком.

Он не только признает законность тех интересов, которые волнуют современное общество, но даже идет далее, вступает в область предвидений и предчувствий, которые составляют цель не непосредственных, а отдаленнейших исканий человечества.

Укажем хотя на попытку изобразить тип человека, достигшего полного нравственного и духовного равновесия, положенную в основание романа "Идиот".

(...)

Это, так сказать, конечная цель, в виду которой даже самые радикальные разрешения всех остальных вопросов, интересующих общество, кажутся лишь промежуточными станциями.

И что же? несмотря на лучезарность подобной задачи, поглощающей в себе переходные формы прогресса, г. Достоевский, нимало не стесняясь, тут же сам подрывает свое дело, выставляя в позорном виде людей, которых усилия всецело обращены в ту самую сторону, в которую, по-видимому, устремляется и заветнейшая мысль автора.

Дешевое глумление над так называемым нигилизмом и презрение к смуте, которой причины всегда оставляются без разъяснения,-- все это пестрит произведения г. Достоевского пятнами, совершенно им не свойственными, и рядом с картинами, свидетельствующими о высокой художественной прозорливости, вызывает сцены, которые доказывают какое-то уже слишком непосредственное и поверхностное понимание жизни и ее явлений.

(...)

"Преступление и наказание".

Художник Д. Шмаринов.

ИННОКЕНТИЙ АННЕНСКИЙ

Каков же идеал Достоевского?

Первая черта этого идеала и высочайшая -- это не отчаиваться искать в самом забитом, опозоренном и даже преступном человеке высоких и честных чувств. Надпись на доме одного древнего философа Tntrate nam et hic dei Достоевского.

Вот маленький чиновник, необразованный, бедный, а всякий ли сумеет так искренне и горячо любить близкого, так деликатно, осторожно помогать ему, так тихо и скромно жертвовать своим покоем и удобством?

Вот вечно пьяный, сбившийся с пути, низко упавший нравственно штабс-капитан, который умеет, однако, любить свою обузу -- семью, умеет безутешно горевать над могилой маленького сына и в минуту просветления заговорить гордым голосом человеч(еского) достоинства. Вот преступник, проявляющий черты сильной товарищеской приязни, сострадание.

И таких примеров десятки.

Другая черта идеала Достоевского -- это убеждение, что одна любовь к людям может возвысить человека и дать ему настоящую цель в жизни. Он рисует, напр(имер), юношу, к(ото)рый поставил себе целью приобретать деньги, трудиться, копить, чтобы потом сделаться богачом и наслаждаться сознанием власти над массой людей.

Он хочет быть холодным, расчетливым, неумолимым; вдруг судьба кидает ему в руки маленькое беззащитное создание.

И вот, вопреки своему надуманному намерению, он отдает ребенку свои сбережения, и все заботы, и всю проснувшуюся нежность молодого сердца.

(...)

"Преступление и наказание".

Художник Д. Шмаринов.

Любовь к людям у Достоевского -- это живая и деятельная христианская любовь, неразрывная с желанием помогать и самопожертвованием.

Редко кто так глубоко раскрывал человеческую душу в таких мелких, чуть доступных наблюдению) чертах, редко кто так живо объяснил внутренний мир десятков живых и типичнейших лиц и редко кто внес в свои произведения такой пылкий свет любви к людям и правде.

Трудно в заключение сказать, как сказывается на людях влияние Достоевского, где следы его идеалов в нашем воспитании, как трудно указать, что сделала для нашего развития та или другая наука, тот или другой учитель.

Мне кажется, однако, что вот три черты могут характеризов(ать) влияние поэзии Достоевского: во-первых, он развивает ум, проницат(ельность), воображение) и обогащает нас массой знаний о духовном мире человека в отношениях) между людьми; во-вторых, он заставляет нас разбираться в собственных) мыслях, чувствах, поступках, искренне и смело являться собственным судьей и карателем, избегая лжи, фальши и всяких сделок с совестью; в-третьих,-- и едва ли это не самое главное: он направляет наши симпатии в тот мир обездоленных, униженных и оскорбленных, который не может и не должен оставаться вне лучшей цели человеч(еской) жизни.

(...)

"Преступление и наказание".

Художник Д. Шмаринов.

Над Достоевским тяготела одна власть.

Он был поэтом нашей совести.

Оттого именно он так болезненно близок читателю, и притом не только на своих патетических страницах, но даже в "скверных анекдотах", и это вовсе не тот интерес, которым захватывает нас Уэллс, а что-то гораздо более интимное, но что иногда кажется поистине страшным.

(...)

Если поэзия Достоевского так насыщена страданием, и притом непременно самым заправским и подлинным, то причину, конечно, надо искать именно в том, что это была поэзия совести. Совесть и сама любит рисовать, только произведения ее редко в красках, это художница по части Blanc et noir , и больше всего она заботится об отчетливости линий; масштабы тоже любит побольше.

Достоевский реалист.

Все, что он пишет, не только принадлежит действительности, но страшно обыденно.

Совесть, видите ли, не любит тешить себя арабскими сказками.

Она угрюма.

(...)

Дом Ф. М. Достоевского в Старой Руссе.

Фотография 1880-х годов.

Дом в Петербурге, где умер Ф. М. Достоевский.

Музей памяти Ф. М. Достоевского

А. В. ЛУНАЧАРСКИЙ

Достоевский был художником-лириком.

Все его повести и романы -- одна огненная река его собственных переживаний.

Это -- сплошное признание сокровенного своей души.

Это -- страстное стремление признаться в своей внутренней правде.

Это -- первый и основной момент в его творчестве.

Второй -- постоянное стремление заразить, убедить, потрясти читателя, исповедуя перед ним свою веру. Вот эти оба свойства творчества Достоевского присущи ему так, как ни одному другому лирику, если под лирикой разуметь призыв потрясенной души.

Достоевский -- великий и глубочайший лирик.

Но лирик ведь не всегда должен быть художником.

Он может выражать свои переживания разными способами: в форме публицистической, в проповедях, например. Достоевский выражает свои переживания, признания не в прямой форме, в форме мнимоэпической. Он замыкает свои признания, страстные призывы своей души в рассказы о происшествиях.

Он пишет повести и романы.

Достоевский не заботится о внешней красоте своих произведений. В них фраза до крайности и нарочито безыскусственна. Большинство главнейших действующих лиц говорит одинаковым языком.

Посмотрите на самую конструкцию его романов, на конструкцию глав в них.

Она чрезвычайно любопытна.

Часто даже интересно разрешить задачу: где у Достоевского играла роль воля при конструировании глав романов, а где просто случай? Его роман зачастую принимает самые причудливые формы. И как геолог разбирается, как произошла какая-нибудь Этна или Фузияма, так интересно разобраться и здесь.

Кабинет Ф. М. Достоевского, в котором он скончался.

(...)

В произведениях Достоевского вы не найдете красивых описаний.

Он проходит совершенно равнодушно мимо природы. Словом, внешней красоты в его произведениях нет. Но в том-то и дело, что у Достоевского вы останавливаетесь перед гениальностью содержания. Он стремится поскорее потрясти вас, исповедаться перед вами. И это -- два первых двигателя, которые определяют собою самое основное в творчестве Достоевского.

(...)

Достоевский тесно связан со всеми своими героями.

Его кровь течет в их жилах.

Его сердце бьется во всех создаваемых им образах. Достоевский рождает свои образы в муках, с учащенно бьющимся сердцем и с тяжело прерывающимся дыханием.

Он идет на преступление вместе со своими героями.

Он живет с ними титанически кипучей жизнью.

Он кается вместе с ними.

Он с ними, в мыслях своих, потрясает небо и землю.

И из-за этой необходимости самому переживать страшно конкретно все новые и новые авантюры он нас потрясает так, как никто.

Но помимо того, что Достоевский сам переживает все происшествия со своими героями, сам мучается их мучениями, он еще и смакует эти переживания.

Он подмечает постоянно всякие мелочи, чтобы до галлюцинации конкретизировать свою воображаемую жизнь. Они ему нужны, эти мелочи, чтобы смаковать их как подлинную внутреннюю действительность.

Необходимо отметить еще одну особенность творчества Достоевского.

Он стремится приблизить читателя к потоку, к калейдоскопу мыслей, чувств своего героя. Поэтому Достоевского называют писателем-психологом.

Достоевского называют психологом, поскольку его всего больше интересуют переживания человеческой души. Вернее, однако, сказать, что в его произведениях можно найти чрезвычайно большой материал для психологии, ибо мы под психологом разумеем человека, который не только умеет анализировать человеческую душу, но и выводит из этого анализа какие-то психологические законы. Этого Достоевский не умел делать.

Достоевский хочет жить,-- сказали мы.

Этого мало...

Обручение Ивана III с Софьей Палеолог. Миниатюра. 16 в.

ЦВЕТНИК ДУХОВНЫЙ

-- Корабль без кормчего погибнет: гибнет и жизнь наша, не управляемая разумом.

-- Каждому предприятие должно предшествовать рассуждение: без него и то, что кажется добрым обратится в грех, если дается не в самое время, или без сохранения меры (Св. Василий Великий).

-- Совершаемое нами без рассуждения не есть добро (Св. Петр Дамаский).

-- Без рассуждения и кажущееся добрым неприятно Богу (он же).

-- Если люди, которые изнурили тело свое подвижничеством, - и однако ж удалились ль Бога: потому что не имели рассудительности (Св. Антон Великий).

-- Некогда ты не должен начинать никакое дела, прежде, нежели рассудишь о нем, соединившись с Богом молитвою (Св. Димитрий Ростовский).

-- Действовать не размышляя это - отправляться в дорогу не приготовившись.

-- Прежде, нежели выйдешь из своего дома, сообрази что ты будешь делать; возвратившись, сообрази, что ты сделал (Клеобул).

-- Прежде, нежели скажешь слово, испытай, каково будет его действие, и еще строже, прежде нежели сделаешь дело, испытай, что оно будет говорить; ибо дела говорят сильнее слов (Филар. М. Московский).

-- Никогда не должно скоро последовать своему помыслу, хотя бы он и благ являлся, но испытать его временем (Схимон. Пафений).

-- Не мыслите, не говорите и не творите ничего, прежде нежели представите себе, что ваша мысль, слово и дело согласны будут с Словом Божиим (Прот. Авр. Некрасов).

***

Соловецкий монастырь. 15 в.

ИСТОРИЧЕСКИЕ ПАМЯТКИ

-- КНИГА ВОЕННАЯ. Одним из узников Бастилии была написана изданная в 1685 году в Голландии книга "Как вести себя Марсу", представляющая первый литературный памятник новых офицерских понятий; этот труд обосновывает понятие офицерской чести, переводя на звание офицера дворянско-рыцарское представление о морали: хороший офицер служить не за жалованье, он тратит больше, чем получает; не дворянский административный состав, живущий службой, презрительно трактуется, как присосавшиеся к армии мошенники. Первая печатная военная книга, ставшая официальным руководством для обучения войск, издана в 1647 году в Москве под названием "Учение и хитрость ратного строя пехотных людей".

-- КНЯЗЬ, 1) вождь племени, правитель государства или гос. образования. В средний-век. Германии К. (нем. Furst) - представитель высшей имперской аристократии, обладавший особыми привилегиями. В странах романских яз. титул К. обозначается словом prince (от лат. princeps - первый, см. ст. Принц). На Руси старший из К. наз. великим князем, остальные - удельными К. 2) Почетный наследственный дворянский титул; с 18 в. жаловался царем за особые заслуги.

-- КОГОРТА - в древнеримской армии отряд пехоты (батальон). Со времен Мария легион состоял из 10 когорт, распадавшихся каждая на 6 центурий. Впоследствии начинают появляться и самостоятельные когорты, не входящие в легионы; когорты вспомогательных пограничных войск в 500 - 1.000 человек, городские, пожарные и преторианские когорты.

-- КОДЕКС РЫЦАРСКОЙ ЧЕСТИ. Свод главных правил, которые неуклонно соблюдали рыцари средневековья, включал следующие положения: Ты будешь верить всему, чему учит церковь, и будешь исполнять ее предписания. Ты будешь охранять церковь. Ты будешь с уважением относиться к слабому и сделаешься его защитником. Ты будешь любить страну, в которой родился. Ты не отступишь перед врагом. Ты будешь вести с неверными беспощадную и постоянную борьбу. Ты не будешь лгать и останешься верен данному слову. Ты будешь щедр и будешь всем благотворить. Ты везде и всюду будешь поборником справедливости и добра против несправедливости и зла.

-- КОЗЕЛ ДЛЯ ОПУЩЕНИЯ. В великий день праздника, в день очищения, у евреев совершался следующий особенный обряд: приводили двух козлов и поставляли их пред Господом; затем бросали жребий, который из козлов должен быть принесен в жертву и который должен быть отпущен в пустыню. Первого из них закололи и приносили в жертву за грех, а на голову второго первосвященник, вышедши из Святая Святых, возлагал свои руки, исповедал над ним грехи всего народа и изгонял в пустыню. Значение этого величественного обряда очевидно: он прообразовал собою вольную смерть Богочеловека за грехи всего рода человеческого и приобретенную нами через Его страдания и смерть благодать для победы над грехом и смертью.

-- КОКАРДА. Впервые кокарда (отличительный знак установленного образца на форменных головных уборах) появилась в средние века у всадников легкой кавалерии ряда европейских страх (султан, пучок петушиных перьев). В России впервые введена матерчатая кокарда, а с середины ХIХ века - металлическая.

-- КОКЕТСТВО. Это -- великое оружие добродетельного кокетства. Взглядом можно сказать все, а между тем от взгляда всегда можно отречься, так как он не может быть повторен в точности. (Стендаль).

-- КОЛЛЕГИЯ АВГУРОВ. Вероятно в начале Республики в Риме появились так называемые сивиллины книги, составление которых приписывалось пророчице Сивилле Кумской. Эти книги содержали различные греческие оракулы. К Сивиллиным книгам обращались в исключительных случаях. Их хранением и толкованием ведала особая коллегия жрецов. Коллегия авгуров оказывала некоторое влияние и на политическую жизнь, так как толкованием авгурами различных гаданий и знамений руководствовались при назначении сроков собраний и выступлений в походы.

-- КОЛЛЕГИЯ ФЕЦИАЛОВ возникла еще в царский период, и главной ее обязанностью было хранение и осуществление фециального, права (jus fetiale), под которым разумелась совокупность обрядов и обычаев, относящихся к международным отношениям. Эти обычаи были общими у римлян и других италиков. Фециалы были послами, они совершали обряды, которыми сопровождалось объявление войны и заключение мира. Только при условии строгого выполнения этих обрядов война считалась справедливой (bellum justum), а договор действительным.

-- КОЛОНАТ - форма крепостной зависимости крестьян в древнем Риме, получившая особенное развитие в III и IV вв. до нашей эры. В имениях, отдаленных или расположенных в нездоровой местности, Колумелла находил более выгодным дробить землю на мелкие участки и сдавать их в аренду. Арендаторы носили название колонов. Первоначально слово colonus означало всякого земледельца, обрабатывавшего своим трудом землю; колонами назывались и поселенцы в колониях

-- КОЛОНИИ - военные поселения римских граждан, основывавшиеся на покоренных территориях.

-- КОЛОННА - от лат. "сolumen" - "столб для поддержания крыши здания". В масонстве, ее символизм, в основном, касается поддержки ложи тремя добродетелями: Мудростью, Силой и Красотой.

Восстание смердов на Белом озере в 1071 г.

***

© Copyright Каменев Анатолий Иванович (kamenevai@mail.ru) Размещен: 02/04/2010, изменен: 02/04/2010. 35k. Статистика. Фрагмент: Политика Иллюстрации: 15 штук.	Ваша оценка:

Каменев Анатолий Иванович Он был поэтом нашей совести

Каменев Анатолий Иванович
Он был поэтом нашей совести