ArtOfWar. Каменев Анатолий Иванович. "Заговор против русских"...

"Заговор против русских"...

Ф.М. Достоевский

Ф.Достоевский в 26 лет.

Портрет Константина Трутовского, 1847

ВЕЛИКИЙ РУССКИЙ ПИСАТЕЛЬ

(Фрагменты из разных источников)

Девизом всей жизни и творческой деятельности Достоевского была правда.

"Правда выше Некрасова, выше Пушкина, выше народа, выше России, выше всего,-- писал он,-- а потому надо желать одной правды и искать ее, несмотря на все выгоды, которые мы можем потерять из-за нее, и даже, несмотря на все те преследования и гонения, которые мы можем получить из-за нее".

Родился Достоевский 30 октября 1821 года в Москве, в семье врача Мариинской больницы для бедных.

Ранние литературные впечатления будущего писателя были весьма разнообразны. Часто по вечерам в доме Достоевских устраивались семейные чтения читали "Историю Государства Российского" и повести Н. М. Карамзина, произведения Г. Р. Державина, В. А. Жуковского, А. С. Пушкина, М. Н. Загоскина, И. И. Лажечникова, а также сочинения западноевропейских писателей.

По воспоминаниям А. М. Достоевского, "брат Федя больше читал сочинения исторические, серьезные, а также попадавшиеся романы. Брат же Михаил любил поэзию и сам пописывал стихи... Но на Пушкине они мирились, и оба, кажется, тогда чуть не всего знали наизусть...".

Любовь к Пушкину Достоевский пронес через всю свою жизнь.

Первоначальным обучением детей в семье занимались сначала мать с отцом и приходящие учителя.

В 1833 году Достоевский вместе с братом Михаилом был отдан в полупансион француза Сушара (Н. И. Драшусова), а через год в пансион Л. И. Чермака, где преподавали тогда известные московские ученые и педагоги.

Весной 1837 года отец отвез двух старших сыновей, Михаила и Федора, в Петербург для подготовки к поступлению в Главное инженерное училище, куда будущий писатель был зачислен в январе следующего года. Никакого влечения ни он, ни его брат к военной службе не испытывали.

***

КАДЕТ ФЕДОР ДОСТОЕВСКИЙ

А.И. Савельев

Справка от автора:

"Я позволяю себе передать в "Русской старине" мои воспоминания о годах молодости Ф. М. Достоевского времени его пребывания кондуктором (воспитанником) в Главном инженерном училище, где я служил в должности дежурного офицера и знал Федора Михайловича близко и пользовался дружеским его расположением".

Ф. М. Достоевский, по конкурсному экзамену (1838 г.), поступил в Главное инженерное училище при мне, и с первых годов его пребывания в нем и до выпуска из верхнего офицерского класса (1843 г.) на службу он настолько был непохожим на других его товарищей во всех поступках, наклонностях и привычках и так оригинальным и своеобычным, что сначала все это казалось странным, ненатуральным и загадочным, что возбуждало любопытство и недоумение, но потом, когда это никому не вредило, то начальство и товарищи перестали обращать внимание на эти странности.

Федор Михайлович вел себя скромно, строевые обязанности и учебные занятия исполнял безукоризненно, но был очень религиозен, исполняя усердно обязанности православного христианина. У него можно было видеть и Евангелие, и "Die Stunden der Andacht" Цшокке, и др.

После лекций из закона Божия о. Полуэктова Федор Михайлович еще долго беседовал со своим законоучителем. Все это настолько бросалось в глаза товарищам, что они его прозвали монахом Фотием.

Невозмутимый и спокойный по природе, Федор Михайлович казался равнодушным к удовольствиям и развлечениям его товарищей; его нельзя было видеть ни в танцах, которые бывали в училище каждую неделю, ни в играх в "загонки, бары, городки", ни в хоре певчих. Впрочем, он принимал живое участие во многом, что интересовало остальных кондукторов, его товарищей. Его скоро полюбили и часто следовали его совету или мнению.

Нельзя забыть того, что в то время, в замкнутом военно-учебном заведении, где целую неделю жили сто с лишком (125) человек, не было жизни, не кипели страсти у молодежи.

Училище тогда представляло из себя особенный мирок, в котором были свои обычаи, порядки и законы. Сначала в нем преобладал немецкий элемент, так как и начальство и воспитанники были большею частию немцы; впоследствии, в шестидесятых годах, наибольшее число воспитанников училища были уроженцы Польши.

Федору Михайловичу приходилось часто мирить в его время эти два элемента. Он умел отклонять товарищей от задуманных шалостей (так называемых отбоев, бенефисов и пр.), но были случаи, где его авторитет не помогал, так, нередко, когда проявлялось своеволие товарищей его над "рябцами" (новичками) или грубое их обращение с служителями, Федор Михайлович был из тех кондукторов, которые строго сохраняли законы своей almae mater, поддерживали во всех видах честность и дружбу между товарищами, которая впоследствии между ними сохранялась целую жизнь.

Это был род масонства, имевшего в себе силу клятвы и присяги.

Федор Михайлович был тоже врагом заискивания и внимания у высшего начальства и не мог равнодушно смотреть на льстецов даже и тогда, когда лесть выручала кого-либо из беды или составляла благополучие. Судя по спокойному, невозмутимому его лицу, можно было догадываться об его грустном, может быть, наследственном настроении души, и если вызывали его на откровенность, то он отвечал часто на это словами Монтескье: "Ne dites jamais la veritй aux dйpens de votre vertu".

Посещая часто кондукторскую роту Главного инженерного училища, я мог заметить всю его внутреннюю жизнь, мог близко познакомиться с его воспитанниками (кондукторами), а при небольшой наблюдательности и с их характером, наклонностями и привычками. Припоминая давно минувшее, могу только сказать, что многое, что было тогда замечено мною в бывших при мне воспитанниках, их душевных качествах и недостатках, сохранилось при них впоследствии и на жизненном поприще.

Одно качество, которое не пропадало в кондукторах с летами, это любовь к училищу, где они учились, уважение к их воспитателям и взаимная между товарищами дружба.

Сказать, что эти качества были между молодежью, жившею вместе четыре года, без изменения, никак нельзя. Большая часть этой молодежи по свойствам характера, по воспитанию и образованию легко увлекалась общим настроением, товариществом, местными обычаями.

Но было много молодежи, которых душевные свойства никогда не изменялись; они в дни юности и в преклонные года оставались без перемены.

Таким был Ф. М. Достоевский.

Он и в юности был по виду таким же стариком, каким он был в зрелом возрасте. И в юности он не мог мириться с обычаями, привычками и взглядами своих сверстников-товарищей.

Он не мог найти в их сотне несколько человек, искренно ему сочувствовавших, его понятиям и взглядам, и только ограничился выбором одного из товарищей, Бережецкого, тоже кондуктора, хотя старшего класса. Это был юноша очень талантливый и скромный, тоже, как Достоевский, любящий уединение, как говорится, человек замкнутый, особняк.

Бывало, на дежурстве мне часто приходилось видеть этих двух приятелей. Они были постоянно вместе или читающими газету "Северная пчела", или произведение тогдашних поэтов: Жуковского, Пушкина, Вяземского, или литографированные записки лекций, читанных преподавателями.

Можно было видеть двух приятелей, Бережецкого и Достоевского, гуляющих по камерам, когда их товарищи танцевали во вторник в обычном танцклассе или играли на плацу. То же можно было видеть и летом, когда они были в лагере, в Петергофе.

Кроме строевых и специальных занятий, в которых они обязательно участвовали, оба приятеля избегали подчиненности; в то время когда отправляли командами при офицере гулять в саду "Александрии" или водили купаться, они никогда не были. Точно так же их нельзя было видеть в числе участвовавших на штурме лестниц Сампсониевского фонтана и пр. Занятия и удовольствия летом у двух приятелей были те же, что и зимою.

Не нужно было особенного наблюдения, чтобы заметить в этих друзьях особенно выдающихся душевных качеств, например, их сострадания к бедным, слабым и беззащитным, которое у Достоевского и Бережецкого проявлялось чаще всего зимою, нежели летом, когда они видели грубое обращение товарищей со служителями и с рябцами (только что поступившими в училище кондукторами). Достоевский и Бережецкий употребляли все средства, чтобы прекратить эти обычные насилия, точно так же старались защищать и сторожей и всякого рода служащих в училище.

Достоевского и Бережецкого возмущали и всякого рода демонстрации, проделки кондукторов с учителями иностранных языков, особенно немцев.

Пользуясь большим авторитетом у товарищей, они, Достоевский и Бережецкий, или прекращали задуманные проделки с учителями, или останавливали. Только то, что творилось внезапно, им нельзя было остановить, как, например, это случилось во время перемены классов, когда из четвертого класса (называвшегося Сибирью) вдруг, из открытых дверей, выбежал кондуктор О., сидевший верхом на учителе немецкого языка И. Конечно, эта проделка не прошла даром.

По приговору Достоевского и Бережецкого виновник проделки был порядочно товарищами старшего класса побит.

Сострадание к бедным и беззащитным людям у Федора Михайловича могло в нем родиться с летами очень рано, но крайней мере в детстве, когда он жил в доме своего отца, в Москве, который был доктором в больнице для бедных, при церкви Петра и Павла. Там ежедневно Федор Михайлович мог видеть перед окнами отца, во дворе и на лестнице бедных и нищих и голытьбу, которые сбирались к больнице, сидели и лежали, ожидая помощи.

Чувства сострадания сохранились в Федоре Михайловиче и в училище.

Состоя в нем воспитанником (кондуктором), ему приходилось видеть и другого рода бедняков - крестьян в пригородных деревнях, когда летом, идя в лагерь в Петергоф, кондукторская рота ночевала в деревне Старая Кикенка. Здесь представлялась картина нищеты в ужасающих размерах от бедности, отсутствия промыслов, дурной глинистой почвы и безработицы.

Главной причиною всего этого было соседство богатого имения гр. Орлова, в котором все, что требовалось для графа или для его управляющего, все это делалось под руками, своими людьми.

Поразительная бедность, жалкие избы и масса детей, при бескормице, увеличивали сострадание в молодых людях к крестьянам Старой Кикенки. Достоевский, Бережецкий и многие их товарищи устраивали денежную складку, сбирали деньги и раздавали беднейшим крестьянам.

Ничего нет мудреного, что бедность, которую видел Федор Михайлович в юности, была канва, по которой искусный художник создавал своих "бедных людей".

Чувства уважения к боевым заслугам у молодых кондукторов развивались при виде георгиевских кавалеров, которые им служили и были при них каждый день; в особенности это было заметно 26 ноября, когда георгиевский кавалер Серков, по повелению государя, обедал вместе с кондукторами. Были особенно интересны его рассказы о войне 1828 года, когда Серков по службе сапера участвовал на штурмах Браилова и Шумлы и когда, будучи раненным, он вынес на себе тяжело раненного и лежащего во рву крепости офицера.

По службе посещая каждый день кондукторскую роту Инженерного училища и будучи немногими годами старше воспитывавшихся в нем юношей, я пользовался их расположением ко мне. Нередко они передавали откровенно свои минутные впечатления, свои радости и горе. Мне приходилось иногда останавливать шаловливых или лично, или с пособием старших кондукторов от задуманных ими шалостей (так называемых отбоев, отказов отвечать на заданный урок и проч.).

Интереснее для меня на дежурстве были беседы со мною кондукторов Григоровича и Достоевского. Оба были весьма образованные юноши, с большим запасом литературных сведений из отечественной и иностранной литературы: и каждый из этих юношей, по свойствам своего характера, возбуждал во мне живой интерес. Трудно было отдать преимущество в их рассказах кому-либо более, чем другому. Что-то глубоко обдуманное, спокойное видно было в рассказах Достоевского и, напротив, живое, радостное являлось в рассказах Григоровича. Оба они занимались литературою более, нежели наукою; Достоевского <более> занимали лекции истории и словесности Турунова и Плаксина, чем интегральные исчисления, уроки Тер-Степанова, Черневского.

Сам Достоевский был редактором литографированной при училище газеты "Ревельский сняток". Григорович, с первых дней вступления в Инженерное училище, не любил, как он говорил, "considйration calcul" и боялся преподавателей математики; его занимали Виктор Гюго, m-me Сталь, Боккаччо, Дюдеван и пр. Владея отлично французским языком и даром слова и памятью, Григорович часто приводил изустно стихи в переводе из Байрона и др.

Будни в Инженерном училище проходили в известном установленном порядке: классные занятия были два раза в день, от восьми часов до двенадцати и от трех часов до шести. От семи часов до восьми кондукторы занимались повторением уроков, а от восьми до девяти часов были или гимнастика, фехтование, или танцы.

В эти условные часы занятий Федор Михайлович или участвовал, а в некоторых его не видно было.

В то время, когда кондукторы, его товарищи, каждый, сидя у своего столика, занимался подготовкою к следующему дню, Федор Михайлович с кем-либо из товарищей (Бережецким или Григоровичем) гулял по рекреационной зале или беседовал с дежурным офицером. Нередко можно было видеть его у кого-либо из товарищей, которому он объяснял какую-либо формулу или рисунок из начертательной геометрии, которым, как Шидловский и др., эти чертежи были, что называется, китайской грамотой.

Всего чаще можно было видеть Федора Михайловича, подготовлявшего товарищу сочинение на заданную тему. До вечерней повестки нередко сбирались в рекреационной зале все, не исключая прислуги, послушать рассказы старшего писаря Игумнова.

Это был старший писарь кондукторской роты, человек, прослуживший долго в строю, в армейском полку; весьма честный, добрый, весьма любимый кондукторами, большой любитель литературы и обладавший отличной памятью. Он имел большое нравственное влияние на молодежь. Его рассказы исторические из русской старины были весьма интересны, в особенности об Инженерном замке, о жительстве в нем в 20-х годах секты "людей Божиих", об их курьезных радениях (пляске, кружениях и пениях), о кастеляне замка Брызгалове, носившем красный камзол с большими золотыми пуговицами, треугольную шляпу и напудренный парик.

Игумнов в зимние вечера, по приглашению чаще всего Ф. М. Достоевским, приходил в рекреационную залу и становился посреди ее. Немедленно зала наполнялась всеми кондукторами, являлись скамейки и табуреты, и водворялась тишина. Игумнов, обладая хорошею памятью, изустно передавал целые баллады Жуковского и поэмы Пушкина, повести Гоголя и др. Присутствовавшие, приходившие в восторг от рассказов Игумнова, не ограничивались аплодисментами, но сбирали ему каждый раз обильное денежное вознаграждение.

Нельзя забыть того из времени пребывания Федора Михайловича в Инженерном училище, что на Федора Михайловича имели нравственное влияние тогдашние внешние и внутренние события и лица, его окружающие.

Сохраняющий в сердце своем чувства высокой честности, он рассказывал мне свое глубокое негодование на некоторых начальников, грабивших и возмущающих солдат тогдашней продолжительной службы, например, генералов Батурина, Тришатного (впоследствии разжалованного в рядовые), кн. Дадьяна, зятя командовавшего войсками барона Розена, на Кавказе. Кн. Дадьян был разжалован в рядовые и посажен в крепость Бобруйск.

Федора Михайловича возмущали проделки русских людей, братьев П. Одного из них - директора Североамериканской компании, продавшего Алеутские острова Америке, и другого брата, ограбившего инвалидный капитал.

Федор Михайлович знал имена начальников в войсках на войне и на гражданском поприще, которые получали награды не по заслугам, а благодаря родству и связям с сильными мира сего. Он знал проделки бывшего инспектора классов Инженерного училища, как он помещал и поддерживал тех кондукторов, которых родители ему платили или делали подарки и пр.

Кроме всего мною упомянутого и не сказанного, все было известно лучше меня одному из преподавателей Инженерного училища, г. Толю (известному энциклопедисту). Впоследствии, когда ему было отказано, кондукторы откровенно рассказывали про него много любопытного. Он был учителем русского языка и словесности в третьем кондукторском классе. На его лекции пробирались и кондукторы из старших классов.

Ни Федор Михайлович, ни другие воспитанники не могли, рассказывая об нем, сказать, какой философской системе или кому из ученых социалистов он держался, достаточно того, что он говорил юношам о таких предметах (о настоящей, истинной религии, буддизме и даосизме, коммунизме и равенстве и пр.), о которых им не приходилось ни читать, ни слышать. При нем можно было сидеть в классе, где кому угодно и не застегиваясь на все крючки и пуговицы, и, что важнее всего, можно было курить.

В предостережение того, чтобы неожиданно не вошел бы дежурный офицер в третий класс, в замочную скважину смотрел кто-либо из кондукторов или сам учитель Толь.

Теперь трудно сказать, чтобы эти лекции производили на слышавших их молодых людей, а в том числе на Федора Михайловича, вредное влияние; скорей всего возмущали тогдашнюю молодежь суровый старый режим военного суда и расправы.

Еще с юных лет Федор Михайлович не имел расположения к военной службе, хотя очень любило его училищное начальство (некто А. Ч. Фере), которое готовило его на "ординарца".

Раз даже Достоевский, будучи ординарцем, представлялся великому князю Михаилу Павловичу, подходя к которому и сделав на караул, он оробел и вместо следующей фразы: "К вашему императорскому высочеству" - громко сказал: "К вашему превосходительству". Этого было довольно, чтобы за это досталось и начальству, и самому ординарцу.

Возмущало Федора Михайловича на службе многое, и когда он был инженерным офицером в Кронштадте, и те домашние и судебные расправы. Он не мог видеть крепостных арестантов в кандалах на работах его дистанции, ни расправы, которые происходили в войсках, содержавших караулы в Кронштадте.

Разрушали в чувствах Федора Михайловича и расположение к техническим работам. Нередко его чертежи (планы и фасады зданий, караульни с их платформами и пр.), составленные им неправильно, без масштаба, возвращались обратно в инженерную команду с выговором или с саркастической заметкой... их автору.

Все это тревожило молодого инженера и охлаждало его к военной службе, и как ни старались я и товарищи его успокоить, помирить с испытываемыми им неудачами, а тут еще и удручающая его болезнь окончательно его свалили.

Федор Михайлович подал в отставку.

Ф.М. Достоевский.

1863 г.

***

Годы, проведенные в Инженерном училище, были для Достоевского временем напряженной внутренней работы. Добросовестно изучая специальные предметы, предусмотренные программой, он много занимался самообразованием.

Своими мыслями о литературе, о своих духовных изысканиях и творческих планах Достоевский постоянно делился с братом.

"Я в себе уверен,-- писал он в одном из писем.-- Человек есть тайна. Ее надо разгадать, и ежели будешь ее разгадывать всю жизнь, то не говори, что потерял время; я занимаюсь этой тайной, ибо хочу быть человеком".

Тогда же Достоевский впервые взялся за перо.

Известно, что в Инженерном училище им были написаны не дошедшие до нас исторические трагедии "Борис Годунов" и "Мария Стюарт".

Началась жизнь литератора-труженика, жизнь, полная лишений и неуверенности в завтрашнем дне.

Живя в Петербурге, Достоевский внимательно всматривался в окружающую его действительность. Столица николаевской империи предстала перед ним со всеми своими контрастами и кричащими противоречиями. Многое ему показалось страшным и непонятным.

"...Петербург, не знаю почему,-- писал он,-- для меня всегда казался какою-то тайною".

И в эту тайну ему хотелось проникнуть, понять, как и чем живут жители громадного города -- и в первую очередь обитатели нищих кварталов.

***

Творчество Достоевского в 1840-е годы развивалось под несомненным воздействием Белинского, который принял живейшее участие в судьбе молодого писателя.

Но в начале 1847 года Достоевский порвал с Белинским и его кружком.

В марте 1846 года он познакомился с бывшим служащим Министерства иностранных дел М. В. Буташевичем-Петрашевским, а начиная с весны 1847 года становится постоянным посетителем его "пятниц".

На собраниях у Петрашевского Достоевский читал знаменитое письмо Белинского Гоголю, вольнолюбивые стихи Пушкина, принимал активное участие в обсуждении вопросов об изменении общественного устройства России.

В ночь с 22 на 23 апреля 1849 года по личному приказу Николая I все члены кружка Петрашевского были арестованы и заключены в Петропавловскую крепость.

Почти девять месяцев провел Достоевский в сырых казематах Алексеевского равелина, самого страшного застенка царской России, но это не сломило его духа.

"Я перерожусь к лучшему",-- писал Достоевский брату накануне отправки в сибирскую каторгу.

Ему кажется, что, "переменяя жизнь", он "переродится в новую форму". Но какова будет эта новая жизнь и новая форма, Достоевский тогда не знал.

Наказание писатель отбывал в Омской каторжной тюрьме, а затем в Сибирском линейном N 7 батальоне, расквартированном в Семипалатинске.

На каторге Достоевский впервые близко столкнулся с народом. Но писатель был поражен, когда увидел, с какой ненавистью обитатели острога относились к дворянам, в том числе и к осужденным за политические преступления.

В начале 1854 года окончился срок каторги.

Достоевский понимал, что за четыре года, проведенные в стенах Омского острога, в литературе многое должно было перемениться. Прибыв в Семипалатинск для прохождения воинской службы, писатель спешит наверстать упущенное время.

"... Я начал перечитывать всю написанную за пять лет литературу",-- вспоминал он позднее. Оглядываясь на прожитые годы, писатель еще полон сомнений, неуверенности.

"Я -- дитя века,-- говорил он о себе,-- дитя неверия и сомнения до сих пор и даже (я знаю это) до гробовой крышки".

Живя в Семипалатинске, Достоевский не оставляет мысли о возвращении в литературу и пробует начать писать, но работает беспорядочно, урывками: мешает казарменная обстановка, отсутствие связей с литературной средой.

В течение первых трех лет после выхода с каторги он так ничего и не написал.

В начале 1857 года в жизни Достоевского произошло важное для него событие: он женился на вдове отставного чиновника Марии Дмитриевне Исаевой и начал хлопотать об отставке.

Но прошло без малого два года, прежде чем ему удалось ее добиться. А пока приходилось по-прежнему тянуть ненавистную лямку военной службы.

Однако главным и основным занятием для него становится литература. Он много и напряженно работает, и вскоре одна за другой были написаны повести "Дядюшкин сон" (1859) и "Село Степанчиково и его обитатели" (1859), которые условно называют "сибирскими".

В мае 1859 года писатель получил известие о том, что "увольняется за болезнью от службы", и в начале июня навсегда покинул Сибирь.

После непродолжительного пребывания в Твери, где ему первоначально было разрешено поселиться, он в конце 1859 года смог вернуться в Петербург.

Достоевский спешит принять участие в обсуждении политических и литературных вопросов современности.

Ф. М. Достоевский.

Фотография 1876 г.

Первым крупным произведением, опубликованным Достоевским после возвращения из Сибири, был роман "Униженные и оскорбленные" (1861).

В основе сюжета романа лежат трагические истории двух семей: бедного дворянина Ихменева и фабриканта-англичанина Смита, разоренных и обездоленных богатым авантюристом князем Валковским.

Рассказывая о судьбе дочери Смита и о его маленькой внучке Нелли, писатель замечает, что "это была... одна из тех мрачных и мучительных историй, которые так часто и неприметно, почти таинственно, сбываются под тяжелым петербургским небом, в темных, потаенных закоулках огромного города, среди взбалмошного кипения жизни, тупого эгоизма, сталкивающихся интересов, угрюмого разврата, сокровенных преступлений, среди всего этого кромешного ада бессмысленной и ненормальной жизни".

Одновременно с романом "Униженные и оскорбленные" Достоевский опубликовал "Записки из Мертвого дома" (1860--1862).

С первых страниц "Записок из Мертвого дома" автор показывает грязная и мрачная арестантская казарма, картины тяжкого подневольного труда каторжников, тюремная больница, где даже с умирающих не снимают кандалов, произвол и надругательства, творимые тюремной администрацией.

Суровыми и горькими словами завершает свою книгу писатель:

"И сколько в этих стенах погребено напрасно молодости, сколько великих сил погибло здесь даром! Ведь надо уж всё сказать: ведь этот народ необыкновенный был народ. Ведь это, может быть, и есть самый даровитый, самый сильный народ из всего народа нашего. По погибли даром могучие силы, погибли ненормально, незаконно, безвозвратно".

А. И. Герцен.

Летом 1862 года Достоевский впервые выехал за границу.

Он побывал в Германии, Италии, Франции, Швейцарии, посетил Лондон, где встретился с А. И. Герценом.

В 1864 году Достоевский опубликовал повесть "Записки из подполья", направленную против романа Н. Г. Чернышевского "Что делать?" и теории "разумного эгоизма", разработанной в нем.

"Преступление и наказание" в "Русском вестнике" М. Н. Каткова

Роман "Преступление и наказание" отразил тревогу Достоевского за будущее человечества.

Его страшили все усиливающаяся власть денег, падение нравственности, обилие преступлений, с которыми ему приходилось сталкиваться на каждом шагу. И он настойчиво искал выход из кричащих противоречий буржуазного общества.

В своем романе писатель попытался решить кардинальные проблемы современной ему жизни -- и прежде всего вопрос о пагубности анархического бунта, о возможности изменить существующий миропорядок без революционных потрясений, о необходимости перевоспитания человека путем проповеди религиозного смирения и очищающего страдания.

Однако всем содержанием своего произведения, изображением трагизма человеческих судеб в условиях буржуазной действительности Достоевский вызывает у читателя не христианское смирение, а страстную ненависть к миру, в котором господствуют угнетение, насилие, произвол.

В 1867 году, спасаясь от кредиторов, Достоевский уезжает за границу.

Только в конце 1871 года, после того, как ему удалось частично расплатиться с долгами, он смог вернуться в Петербург.

Среди произведений писателя, созданных в 60-е годы, особое место занимает роман "Идиот", опубликованный на страницах журнала "Русский вестник" в 1868 году.

Вот что писал он о замысле своего произведения:

"Идея романа -- моя старинная и любимая, но до того трудная, что я долго не смел браться за нее... Главная мысль романа -- изобразить положительно прекрасного человека. Труднее этого ничего нет на свете, а особенно теперь".

Таким "положительно прекрасным человеком" в романе "Идиот" должен стать князь Мышкин.

Он преисполнен любви к окружающим и стремится найти путь к гармонии. В образе главного героя романа Достоевский намеревался воссоздать свое представление об идеальном человеке, в чем-то сродни Христу, который был для писателя не столько богом, сколько совершенной во всех отношениях личностью.

Роман "Идиот" -- это роман-трагедия.

Достоевский лишний раз показал, что ни стремление одного человека, пусть даже "вполне прекрасного", ни идеальная красота не способны изменить неприглядный облик существующей действительности.

Едва была окончена работа над романом "Идиот", как в сознании Достоевского возникли замыслы двух больших произведений: "Атеист" и "Житие великого грешника".

Замыслы эти остались неосуществленными.

Но отдельные темы и мотивы из них были разработаны писателем в романах "Бесы" (1871 -- 1872), "Подросток" (1875) и "Братья Карамазовы" (1879--1880).

В романе "Бесы" писатель изобразил революционеров как кучку авантюристов и честолюбцев, стремящихся уничтожить социальный порядок, не брезгуя никакими средствами.

При этом они не выдвигали никакой положительной программы, проповедуя насилие ради насилия, разрушение ради разрушения.

В их среде господствуют обман, шантаж, устрашение, мистификация.

Центральное место в романе занимает образ Николая Ставрогина, "атеиста" и "великого грешника", задуманный писателем как образ идейного вдохновителя современного нигилизма, испытавший всю пагубность влияния западных идей.

В представлении Достоевского, фигура трагическая и одновременно "характер русский (известного слоя общества)", то есть той части русской интеллигенции, которая утратила связь с "почвой", с народом, народно-культурными традициями.

Достоевский мечтал вновь вернуться к активной журнальной деятельности, и когда в 1873 году ему предложили стать редактором консервативного журнала "Гражданин", писатель дал согласие.

На страницах "Гражданина" Достоевский выступил в новом для себя жанре, который он назвал "Дневник писателя". В нем он в форме непринужденной беседы с читателем попытался разъяснить сущность своих взглядов и убеждений.

Сотрудничество Достоевского в "Гражданине" продолжалось недолго.

Пост редактора оказался для него слишком обременительным и хлопотливым, к тому же сковывал его творческую инициативу, отвлекал от работы над художественными произведениями. В апреле 1874 года, когда представилась возможность, писатель с радостью покинул журнал.

Н.А. Некрасов

В том же году произошло знаменательное событие: Н. А. Некрасов предложил Достоевскому напечатать его новый роман "Подросток" в журнале "Отечественные записки".

Писатель с радостью принял его предложение.

Его искренне обрадовало возобновление отношений с великим поэтом, с которым он был близок в 40-е годы.

В романе "Подросток" Достоевский изобразил широкую картину современного ему общества, характерными чертами которого были "духовная опустошенность, разврат, алчность, всепобеждающая жажда богатства".

В одном из набросков к роману Достоевский писал:

"Разложение -- главная видимая мысль романа".

Аркадий Долгорукий, незаконнорожденный сын аристократа Версилова и крестьянки, подросток испытывает чувство унижения и оскорбленной гордости. Под влиянием окружающей действительности он охвачен идеей "нажиться", "стать Ротшильдом".

Он убежден, что деньги могут сделать человека свободным и независимым, что деньги -- "единственный путь, который приводит на первое место даже ничтожество".

Но столкновение с жизнью, впечатления от общения с разными людьми постепенно отвлекают Аркадия от этой эгоистической идеи. В поисках смысла жизни Подросток стремится к общению с представителями самых различных социальных кругов, в том числе и с революционерами.

Мечтая о "золотом веке" человечества, о гармонии и счастье всех людей, Достоевский одновременно питает глубокое недоверие к идее возможности изменить мир революционным путем.

Ему кажется, что революция разрушит все духовные ценности, созданные человечеством. Он высказывает мысль о том, что дворянство, потеряв после крестьянской реформы определенные права, "не замыкаясь уже в отдельную касту", может остаться хранителем "чести, света, науки и высшей идеи".

Роман Достоевского "Братья Карамазовы" -- над которым писатель работал последние два года своей жизни -- явился самым значительным созданием художественного гения великого писателя, подводившим итоги его многолетних размышлений о человеке, о судьбах своей родины и всего человечества.

В центре романа находится история семьи Карамазовых, одного из вариантов "случайного семейства", семьи разлагающейся, где даже ближайшие родственники ненавидят друг друга и становятся смертельными врагами.

Глава "карамазовской семейки" -- Федоре Павловиче Карамазове: подлость, корыстолюбие и алчность, цинизм и сладострастие -- вот далеко не полный перечень черт, характеризующих его; старший из братьев -- Дмитрий -- человек необузданный, страстный, самолюбивый и одновременно добрый и великодушный (в нем сочетаются противоположные начала: добро и зло, благородство и низость); Мите во многом противопоставлен Иван -- мыслитель, философ, стремящийся познать "порядок вещей", понять смысл жизни, атеист и не верит, что когда-нибудь наступит царство божие (поднимает бунт против религии); бунт Ивана против бога и религии -- это бунт индивидуалиста, он освобождает себя от всех нравственных норм и приходит к выводу, что "все позволено").

"Речь о Пушкине".

Черновой автограф ИРЛИ. Фотокопия.

Последним крупным событием в жизни и творчестве Достоевского стала его знаменитая "Речь о Пушкине", которую он произнес 8 июня 1880 года на торжественном заседании Общества любителей российской словесности, посвященном открытию памятника поэту в Москве.

Достоевский говорил не только о великом поэте.

Он вновь обратился к своей заветной и дорогой для него мысли о необходимости слияния интеллигенции с народной массой.

В речи Достоевского отразились глубочайшие противоречия взглядов великого писателя. Отказавшись от осуждения революционного движения, высказанного им в романе "Бесы", и выразив мысль о том, что Россия сможет указать другим народам путь ко всеобщему "братству" и "гармонии", Достоевский провозгласил, что этот путь лежит через "примирение" всех слоев общества под эгидой христианского учения.

Речь Достоевского произвела огромное впечатление. Он был увенчан громадным лавровым венком.

В ту же ночь писатель отправился к памятнику Пушкину и положил венок к ногам "своего великого учителя и поклонился ему до земли".

Кабинет Ф. М. Достоевского, в котором он скончался.

В конце 1879 года врачи, осматривавшие Достоевского, отметили у него прогрессирующую болезнь легких. Ему было рекомендовано избегать физических усилий и опасаться душевных волнений.

26 января 1881 года Достоевский, всегда работавший по ночам, случайно уронил на пол ручку. Пытаясь достать ее, он сдвинул с места тяжелую этажерку с книгами. Физическое напряжение вызвало кровотечение из горла. Это привело к резкому обострению болезни. Кровотечение то прекращалось, то возобновлялось вновь.

Утром 28 января Достоевский сказал жене: "... я знаю, я должен сегодня умереть!"

В 8 часов 38 минут вечера он скончался.

Проститься с великим писателем пришли тысячи людей. Впереди похоронной процессии несли множество венков. Близкие покойного шли в окружении гирлянды живых цветов.

Над могилой Достоевского на кладбище Александро-Невской лавры в Петербурге друзья говорили о величии таланта писателя и о его огромном вкладе в развитие русской литературы.

Н. Якушин

Ф. М. Достоевский.

Художник В. Перов. 1872 г.

Фрагменты:

В. Г. Белинский

...Талант г. Достоевского не сатирический, не описательный, но в высокой степени творческий и что преобладающий характер его таланта -- юмор. Он не поражает тем знанием жизни и сердца человеческого, которое дается опытом и наблюдением: нет, он знает их, и притом глубоко знает, но а priori, следовательно, чисто поэтически, творчески. Его знание есть талант, вдохновение.

Достоевскому нечего заботиться: его талант принадлежит к разряду тех, которые постигаются и признаются не вдруг. Много в продолжение его поприща явится талантов, которых будут противопоставлять ему, но кончится тем, что о них забудут именно в то время, когда он достигнет апогеи своей славы.

Сила, глубина и оригинальность таланта г. Достоевского были признаны тотчас же всеми, и -- что еще важнее -- публика тотчас же обнаружила ту неумеренную требовательность в отношении к таланту г. Достоевского и ту неумеренную нетерпимость к его недостаткам, которые имеет свойство возбуждать только необыкновенный талант.

Иннокентий Анненский

Каков же идеал Достоевского? Первая черта этого идеала и высочайшая -- это не отчаиваться искать в самом забитом, опозоренном и даже преступном человеке высоких и честных чувств.

Надпись на доме одного древнего философа Tntrate nam et hic deisunt -- можно было бы начертать на многих изображениях Достоевского.

Вот маленький чиновник, необразованный, бедный, а всякий ли сумеет так искренне и горячо любить близкого, так деликатно, осторожно помогать ему, так тихо и скромно жертвовать своим покоем и удобством? Вот вечно пьяный, сбившийся с пути, низко упавший нравственно штабс-капитан, который умеет, однако, любить свою обузу -- семью, умеет безутешно горевать над могилой маленького сына и в минуту просветления заговорить гордым голосом человеч(еского) достоинства. Вот преступник, проявляющий черты сильной товарищеской приязни, сострадание. И таких примеров десятки.

Другая черта идеала Достоевского -- это убеждение, что одна любовь к людям может возвысить человека и дать ему настоящую цель в жизни. Он рисует, напр(имер), юношу, к(ото)рый поставил себе целью приобретать деньги, трудиться, копить, чтобы потом сделаться богачом и наслаждаться сознанием власти над массой людей. Он хочет быть холодным, расчетливым, неумолимым; вдруг судьба кидает ему в руки маленькое беззащитное создание.

Любовь к людям у Достоевского -- это живая и деятельная христианская любовь, неразрывная с желанием помогать и самопожертвованием. Вот образ девушки, которая бросает свой любимый круг, ученье, столицу и терпеливо ухаживает за безногой сестрой, пьяным отцом и помешанной матерью. Вот другая девушка, у к(ото)рой сострадание к людям доходит до полного самозабвения. Любя одного человека, она скрывает и заглушает свое чувство, чтобы своим влиянием и любовью возвысить, облагородить другого, почти преступного человека.

Редко кто так глубоко раскрывал человеческую душу в таких мелких, чуть доступных наблюдению) чертах, редко кто так живо объяснил внутренний мир десятков живых и типичнейших лиц и редко кто внес в свои произведения такой пылкий свет любви к людям и правде.

Над Достоевским тяготела одна власть. Он был поэтом нашей совести.

Достоевский реалист. Все, что он пишет, не только принадлежит действительности, но страшно обыденно. Совесть, видите ли, не любит тешить себя арабскими сказками. Она угрюма.

Я различаю в романах Достоевского два типа совести. Первый -- это совесть Раскольникова, совесть активная: она действует бурно, ищет выхода, бросает вызовы, но мало-помалу смиряется и начинает залечивать свои раны. Другая, и Достоевский особенно любит ее рисовать,-- это совесть пассивная, свидригай-ловская: эта растет молча, незаметно, пухнет, как злокачественный нарост, бессильно осаждаемая призраками (помните, что у Свидригайлова и самые призраки-то были не только обыденны, но склонялись даже в комическую сторону), и человек гибнет наконец от задушения в кругу, который роковым образом оцепляет его все уже и уже. Таковы были у Достоевского Ставрогин, Смердяков, Крафт.

Один из критиков назвал талант Достоевского жестоким -- это не кардинальный признак его поэзии: но все же она несомненно жестока, потому что жестока и безжалостна прежде всего человеческая совесть.

А стиль Достоевского? Эти плеоназмы, эти гиперболы, эта захлебывающаяся речь... Но вдумайтесь только в эту странную форму, и вы откроете в ней значительность: таков и должен быть язык взбудораженной совести, который сгущает, мозжит, твердит, захлебывается и при этом все еще боится доверять густоте своих красок, силе своего изображения

Но он презирает всякую украшу, все звучные слова и метафоры, если они не лиричны и все только "живописные сравнения". Вы не найдете у него черного излома белоствольной березы, ни камней, которые в сырую ночь сползлись на холмике, точно на совещание. Но это люди у него опадают от страха, сердце стучит, точно с крючка сорвалось, и глаза приклеиваются к лицу собеседника.

Вл. Соловьев

Достоевский никогда не идеализировал народ и не поклонялся ему как кумиру. Он верил в Россию и предсказывал ей великое будущее, но главным задатком этого будущего была в его глазах именно слабость национального эгоизма и исключительности в русском народе. Две в нем черты были особенно дороги Достоевскому. Во-первых, необыкновенная способность усваивать дух и идеи чужих народов, перевоплощаться в духовную суть всех наций -- черта, которая особенно выразилась в поэзии Пушкина. Вторая, еще более важная черта, которую Достоевский указывал в русском народе, это -- сознание своей греховности, неспособность возводить свое несовершенство в закон и право и успокаиваться на нем: отсюда требование лучшей жизни, жажда очищения и подвига. Без этого нет истинной деятельности ни для отдельного лица, ни для целого народа.

Но если человек или народ не мирится со своей дурной действительностью и осуждает ее как грех,-- это уж значит, что у него есть какое-нибудь представление, или идея, или хотя бы только предчувствие другой, лучшей жизни, того, что должно быть. Вот почему Достоевский утверждал, что русский народ, несмотря на свой видимый звериный образ, в глубине души своей носит другой образ -- образ Христов, и когда придет время, покажет его въявь всем народам и привлечет их к Нему, и вместе с ними исполнит всечеловеческую задачу.

А задача эта, то есть истинное христианство, есть всечеловеческое не в том только смысле, что оно должно соединить все народы одной верой, а главное, в том, что оно должно соединить и примирить все человеческие дела в одно всемирное общее дело, без него же и общая вселенская вера была бы только отвлеченной формулой и мертвым догматом. А это воссоединение общечеловеческих дел, по крайней мере самых высших из них, в одной христианской идее Достоевский не только проповедовал, но до известной степени и показывал сам в своей собственной деятельности.

Добро, отделенное от истины и красоты, есть только неопределенное чувство, бессильный порыв, истина отвлеченная есть пустое слово, а красота без добра и истины есть кумир. Для Достоевского же это были только три неразлучные вида одной безусловной идеи.

Истина есть добро, мыслимое человеческим умом; красота есть то же добро и та же истина, телесно воплощенная в живой конкретной форме. И полное ее воплощение -- уже во всем есть конец и цель и совершенство, и вот почему Достоевский говорил, что красота спасет мир.

Мир не должен быть спасен насильно.

0x01 graphic

Красная площадь.

Рисунок 17 в.

АФОРИЗМЫ И МЫСЛИ О РОССИИ

В.О. Ключевский

-- Бедные люди могут иметь нравственные правила, но не должны иметь воли: первое спасает их от преступлений, второе -- от несчастий.

-- Бездарные люди-- обыкновенно самые требовательные критики; не будучи в состоянии сделать простейшее из возможного и не зная, что как делается, они требуют от других совсем невозможного.

-- Благодарность не есть право того, кого благодарят, а есть долг того, кто благодарит; требовать благодарности -- глупость; не быть благодарным -- подлость.

-- Благородное российское дворянство разменяло свой сословный долг на долги государственному банку.

-- Благотворительность больше родит потребностей, чем устраняет нужд.

-- Богатые вредны не тем, что они богаты, а тем, что заставляют бедных чувствовать свою бедность. От уничтожения богатых бедные не сделаются богаче, но станут чувствовать себя менее бедными. Этот вопрос не политической экономии, а полицейского права, т. е. народной психологии.

-- Большая разница между профессором и администратором, хотя она выражается только двумя буквами: задача первого -- заставить себя слушать, задача второго -- заставить себя слушаться.

-- Большинство современных браков можно признать если не счастливыми, то сытными: она в нем приобретает кусок хлеба, он в ней -- кусок мяса. Едят друг друга.

-- Мужчины, начавшие поздно размышлять, обыкновенно пускаются в философию. Последним философия так же плохо заменяет понимание, как первым благотворительность --любовь.

-- Буйловые умы, которые прут по прямой линии, но без цели, не умея своротить в сторону ни перед ямой, ни даже перед физическим законом.

-- Было бы сердце, а печали найдутся.

-- Быть счастливым значит быть умным. Быть умным значит не спрашивать, на что нельзя ответить. Потому быть счастливым значит не желать того, чего нельзя получить.

-- В других обществах всякий живет, работая и частью проживая, частью наживая; в русском одни только наживаются, другие проживаются и никто не живет и не работает.

-- В жизни мало физики. Говорят: светлый голос. Почему же не сказать: звонкий взгляд? Иной так умеет взглянуть, что зазвенит в ушах.

-- В истории мы узнаем больше фактов и меньше понимаем смысл явлений.

-- В молодости можешь уснуть, когда и не хочется спать, а в старости и хочется спать, да не можешь уснуть. Так и с прочими инстинктами.

-- В мужчину, которого любят все женщины, не влюбится ни одна из них.

-- В науке надо повторять уроки, чтобы хорошо помнить их; в морали надо хорошо помнить ошибки, чтобы не повторять их.

-- В преданиях и усадьбах старых русских бар встретим следы приспособлений комфорта и развлечения, но не хозяйства и культуры; из них можно составить музей праздного баловства, но не землевладения и сельского управления.

-- В России нет средних талантов, простых мастеров, а есть одинокие гении и миллионы никуда не годных людей. Гении ничего не могут сделать, потому что не имеют подмастерьев, а с миллионами ничего нельзя сделать, потому что у них нет мастеров. Первые бесполезны, потому что их слишком мало; вторые беспомощны, потому что их слишком много.

-- В России центр на периферии.

-- В самом ли деле он такой дурак, как кажется, или это только так кажется, что он такой дурак?

-- Ваше общество слишком трудно для меня: Вас окружают лица, одним из которых я не могу быть.

-- Введение морали в политическую экономию--противоестественная помесь идеи долга с грошом: выходит ни мораль, ни политическая экономия, а не то морализирующий грош, не то грошовая мораль. Ублюдок ни в мать, ни в отца, а в сочинившего его ученого удальца.

-- Вера в жизнь посмертную -- тяжкий налог на людей, которые не умеют дожить и до смерти, перестают жить прежде, чем успеют умереть.

-- Вернейшее средство исправить женщину -- показать ей идеал и сказать, что это ее портрет. Из ревности ей захочется стать его оригиналом и непременно удастся сделаться его сносной копией.

-- Ветряные мельницы: вечно машут крыльями, но никогда не летают.

-- Влюбленный мужчина всегда глуп, потому что добивается только любви женщины, не желая знать, какою любовью любит его женщина, а это главное, потому что женщина любит только свою любовь и любит мужчину лишь насколько мужчина любит любимую ею любовь.

-- Вместо любви к солдату они (альтруисты) проповедуют любовь к казарме.

-- Впредь будут воевать не армии, а учебники химии и лаборатории, а армии будут нужны только для того, чтобы было кого убивать по законам химии снарядами лабораторий.

-- Враги -- это банщики. Своей злобой против Вас они смывают Вашу, а не свою грязь.

-- Все эти формы и обряды хороши тем, что выше действительных чувств тех, кто их выполняет, и заставляют последних становиться выше себя.

-- Всего больше платимся мы за то, что не умеем быть вовремя умны. Потому глупость самая дорогая роскошь, которую могут позволять себе только богатые люди и которая только им простительна. Как дорого платятся народы за глупость, что не умеют ни управлять собой, ни жить мирно друг с другом?

-- Всем можно гордиться, даже отсутствием гордости, как от всего можно одуреть, даже от собственного ума.

-- Вспомнив былое, вдруг иногда как будто почуешь запах юности.

-- Вся житейская наука женщины состоит из трех незнаний: сначала она не знает, как добыть жениха, потом -- как быть с мужем, наконец -- как сбыть детей.

-- Вся разница между умным и глупым в одном: первый всегда подумает и редко скажет, второй всегда скажет и никогда не подумает. У первого язык всегда в сфере мысли; у второго мысль вне сферы языка. У первого язык секретарь мысли, у второго ее сплетник или доносчик.

-- Всякий дурной поступок носит в себе кнут для спины своего виновника.

-- Всякий счастлив в меру своей способное ги к счастью и своей потребности в счастье.

-- Вы выше нас всех: Вы один понимаете, что говорите.

-- Выбирая себе жену, надо помнить, что выбираешь мать своим детям и как опекун своих детей должен позаботиться, чтобы жена по вкусу мужа была матерью по сердцу детям: чрез отца дети должны участвовать в выборе матери.

-- Вырождение принадлежит, как и внушение, к числу слов, которые не выражают мыслей, а заменяют их.

-- Высшая задача таланта -- своим произведением дать людям понять смысл и цену жизни.

-- Высшая степень искусства говорить -- уменье молчать.

-- Высшее наслаждение мужчины -- заставить женщину наслаждаться не им, а самой собой; но женщина любит только мужчину, который заставляет ее наслаждаться им, а не самой собой.

-- Герцог Ларошфуко сказал, что притворство есть дань, платимая пороком добродетели. Совершенно верно. Потому-то добродетель так и любит притворство, как свой штатный доход по должности, и не может обойтись без порока, как своего крепостного кормильца.

-- Газета приучает читателя размышлять о том, чего он не знает, и знать то, что не понимает.

0x01 graphic

Спартанский обед

ВЕЛИКИЕ МЫСЛИ

(Афоризмы древней Греции)

-- Стараясь о счастье других, мы находим свое собственное.

-- В своих бедствиях люди склонны винить судьбу, богов и все что угодно, но только не себя самих.

-- Кто не совершает несправедливости -- почтенен; но более чем вдвое достоин почета тот, кто и другим не позволяет совершать несправедливостей.

-- Крайняя несправедливость -- казаться справедливым, не будучи таким.

-- Сократ -- друг, но самый близкий друг -- истина.

-- Хорошее начало -- половина дела.

-- Никто не становится хорошим человеком случайно.

-- Разумный наказывает не потому, что был совершен проступок, а для того, чтобы он не совершался впредь.

-- Очень плох человек, ничего не знающий, да и не пытающийся что-нибудь узнать. Ведь в нем соединились два порока.

-- Невежественными бывают только те, которые решаются такими оставаться.

-- Круглое невежество -- не самое большое зло: накопление плохо усвоенных знаний еще хуже.

-- Глупца можно узнать по двум приметам: он много говорит о вещах, для него бесполезных, и высказывается о том, про что его не спрашивают.

-- Ничто не является более тягостным для мудрого человека и ничто не доставляет ему большего беспокойства, чем необходимость тратить на пустяки и бесполезные вещи больше времени, чем они того заслуживают.

-- Основа всякой мудрости есть терпение.

-- Чтобы речь вышла хорошей, прекрасной, разве разум оратора не должен постичь истину того, о чем он собирается говорить?

-- Кто в верности не клялся никогда, тот никогда ее и не нарушит.

-- Книга -- немой учитель.

-- Тесная дружба бывает у сходных меж собою людей.

Платон (428 или 427-- 348 или 347 гг. до н. э.)

© Copyright Каменев Анатолий Иванович (kamenevai@mail.ru) Размещен: 21/03/2011, изменен: 21/03/2011. 62k. Статистика. Фрагмент: Политика Иллюстрации: 11 штук.	Ваша оценка:

Каменев Анатолий Иванович "Заговор против русских"...

Каменев Анатолий Иванович
"Заговор против русских"...